А когда они вышли, Ферди это просто потрясло: они подчинились ему? Они вышли, потому что он приказал им удалиться? Пусть даже приказ сопровождался вежливым «пожалуйста»? И внезапно расхохотался. Громко и хрипло. Впервые во весь голос, не беззвучно или деликатно тихо, как привык. Он хохотал, полулёжа на псине, обнимая её крупную голову, как плотную тёплую подушку… Безудержное веселье вызвала глупая, но достаточно достоверная мысль: а если эти пятеро решили, что угрожающе рычит он сам?!

Регины-то они не видели: она постоянно ходит по пятам за здешним постояльцем, и, когда нежданные-негаданные гости появились в апартаментах, собака сидела в тренажёрной. Ферди постепенно успокоился и замолчал, всё ещё невольно усмехаясь и прижимаясь щекой к мягкой тёплой собачьей шерсти.

А потом сообразил: у него есть минут двенадцать-пятнадцать, пока эти пятеро доберутся до деда и объявят о присутствии в замке того, кого деду придётся представить им. Придётся. Его просто вынудят… Ферди чуть поморщился. Недели в замке не прошло с его инкогнито. В городе прятки, небось, были бы успешнее. Пора вставать, приводить себя в порядок: дед сейчас наверняка придёт уговаривать его познакомиться с гостями… Время-то летит.

Первым делом он щёлкнул по выключателю в гостиной: если проводку скоро починят, ему, забывшемуся, от неожиданного света будет плохо. Затем забрал из коридора канделябр и, потушив в нём свечу, снова поставил его в нишу на цоколе стены.

Быстро под душ. Быстро обсушиться и одеться в чистое. За этой чередой беспрерывных действий, размышляя о происшествии, он сообразил, почему молодёжь бродит по всему дому. Разочарованный отсутствием и во втором поколении истинного де Винда, одинокий (бабушка Ферди умерла ещё до его рождения, и дед не захотел жениться по второму разу), хозяин замка начал приглашать к себе местную молодёжь. Рядом с молодыми он, наверное, чувствовал себя более активным и энергичным, хотя, по рассказам деда, Ферди уже знал, что бывают в замке гости и посолиднее. Так что парни и девушки привыкли гулять по всему замку — где хотят и как хотят. И дед, наверное, не сообразил, что они могут забрести в пустующее крыло, когда из-за дождя нет возможности гулять по лесам и скалистым местам дедова владения.

Итак, это Ферди понял.

Но царапало другое. Поняв, что комнаты жилые, гости устроили обыск. Они что — на полном серьёзе думали, что живущему в этом отдалённом крыле замка понравится их бесцеремонность? Он представил, что было бы, будь он в душевой на тот момент. Прикинув их поведение, вздохнул: с них сталось бы окружить кабинку, словно захлопнувшуюся ловушку, и некоторое время демонстративно не уходить. А прикинув ситуацию, в которой представил самого себя — с другой стороны душевой кабинки, среди них, согласился: да, будь он в тесной компании себе подобных — светских молодчиков, возможно, повёл себя так же. В стае и сам становишься… зверем.

Наконец он нашёл в одной из своих сумок очки-«суперхамелеон». В отличие от обычных «хамелеонов», стёкла в них не становились прозрачными в помещении, без солнца, а словно затуманивались. Ферди не собирался давать слишком много сплетен состоянием своего лица. И не хотел, чтобы его откровенно жалели или откровенно брезгливо смотрели на его сожжённое лицо. Поэтому и одежда, неожиданно для него чёрного цвета, была закрытой — то есть, несмотря на лето, несмотря на застоявшееся тепло в замке, он надел к джинсам водолазку с длинным рукавом и с воротником под горло. Хмыкнув, подумал о перчатках, но сообразил, что там, в том помещении, где собрались гости, будет полутемно: уж о чём — о чём, но об этом дед побеспокоится.

Последний штрих — ошейник для Регины. Он брал собаку с собой не для того, чтобы она его защищала. Регина нужна, чтобы одним своим появлением объяснить рык в его гостиной. Объясняться подробно не хотелось. Он надеялся, что гости сами поймут.

Деда всё не было. Ферди представил, как хозяин замка утешает испуганных гостей и обещает им всё уладить… Оглядевшись, Ферди сел в кресло и задумался. Точней — не столько задумался, сколько тяжело задумался о себе… Подошла Регина, легла так, что боком навалилась на ногу… Зачем он согласился на предложение брата? Зачем надо было приезжать сюда… Остался бы дома… Мама была бы рада, что он теперь может появляться при свете… Иллюзии. Увидев бы его, мама напрочь отказалась общаться с сыном-уродом… Ссутулившись, Ферди локтями опёрся на колени и, глядя на собаку и не видя её, завис над вопросом, который однажды уже настиг его глубокой ночью: зачем это всё нужно? Зачем нужно жить? Что его ожидает в будущем? Ну, хорошо. Он вылечится, сможет залечить горелую кожу на лице, сможет закончить курс университетского магического корпуса… А что дальше? Жизнь по накатанной? Тогда почему он презирает этих молодчиков, которых выгнал из своих апартаментов? Он такой же.

Вспомнил о последнем штрихе. Всё в том же полумраке он встал у зеркала. Не для того, чтобы полюбоваться на себя, хотя снова отметил подросшие волосы… Чёрная тень в серых тенях гостиной. Перешёл на другое зрение. Аура слегка волнуется проблесками красного, но это понятно для того, кто разглядит: человека встревожили, заставили понервничать. Но цвета, отвечающего за характеристики мага, не видно.

Впервые он почувствовал нечто вроде азарта. Впервые почувствовал себя не просто прячущимся, а прячущимся намеренно: «Я вижу вас, вы меня — нет». И это странное, снайперское, ощущение овладевало постепенно всеми его мыслями и чувствами. Ферди, глядя на свою тень в зеркале, размышлял о необычном развлечении: он собирался познакомиться с гостями деда и наблюдать за ними.

Впервые он сумел поставить какие-то цели. Для начала он хотел выяснить, будет ли среди этих людей тот Плёточник, который ударил его. А если будет — узнает ли он человека, которого чуть не раздавил лошадью? Ферди не помнил, был ли капюшон на его голове, когда он выбивал Лару из-под копыт лошади. Девушка-то узнала его по светлым волосам, но капюшон свалился во время падения в овраг. И ещё было интересно: узнав его, как поведёт себя Плёточник?

Кроме всего прочего, Лара видит происходящее лишь со своей стороны. А Ферди собирается понять Плёточников с другой. Если молодёжь просто играет, заигрываясь до злобного азарта хлестать другого человека, не думая, что может убить его, — это одно. Другое — если за предложенной кем-то игрой стоит нечто ещё более серьёзное.

Итак, Ферди собирался, сославшись на нелюдимость из-за болезни, спокойно сидеть и наблюдать за аурами всех Плёточников. Если, конечно, вся компания вовлечена в эту страшную игру.

По магическому корпусу университета он знал, что маги-студенты неохотно изучают ауру и практическую способность видеть её. Слишком много сосредоточенности и времени необходимо, чтобы овладеть ею. Отчасти поэтому дисциплина и была вынесена в факультативные. Ему-то пришлось выучиться ей из личной потребности… Для начала он посмотрит, кто из них сильнейший и главнейший в компании, а потом уж… В общем, будет действовать по ситуации.

Отворачиваясь от зеркала, Ферди мельком подумал, что неплохо бы поговорить с Ларой насчёт той тётки-целительницы — Мадди, кажется. Если эта женщина умеет держать язык за зубами, он, пожалуй, доверится ей.

Он снова отошёл к креслу. Сенбернар глянул вопросительно, как показалось. Наверное, псина поняла, что намечается прогулка. Но почему хозяин опять сел?

Торопливые шаги услышать при открытой двери в гостиную нетрудно.

И за секунды принять решение. Жить, как все. Знакомиться, общаться…

— Ферди, мальчик мой! — взволнованно сказал дед и осёкся.

Парень встал и, держа Регину за ошейник, пошёл к нему.

— Всё нормально. Ты познакомишь меня с твоими гостями? Не как внука. А как мы договорились, ладно?

Придя в себя от изумления: Ферди хочет познакомиться с теми, кто его потревожил? — де Винд покачал головой.

— Неожиданно… Но раз ты не возражаешь… Что ж, пойдём. — Он лишь раз взглянул на сенбернара, с трудом удержал внезапную улыбку.

Ферди усмехнулся: он всё понял правильно — неожиданные агрессоры наверняка взахлёб рассказали деду про рычащего жильца отдалённых апартаментов.

По дороге в одну из гостиных в главном корпусе замка Ферди напомнил, как должен представить его гостям дед. Тот даже пожалел с досадой: «Внука — как чужого человека!» На что Ферди пожал плечами:

— Дед, это ненадолго, думаю. Зато теперь смогу гулять по всему замку.

Затем дед немного рассказал о тех, с кем встретится сейчас его внук. Это были дети и правда известных в краю людей. С ними де Винд дружил и частенько бывал желанным гостем на всех семейных праздниках, включая дни рождения, на какие только мог прийти. Ферди подозревал, что это в основном из-за того, что де Винд был самым богатым в здешних краях.

Потом де Винду пришлось вызвать кое-кого из слуг, чтобы заранее выключить свет в коридоре, ведущем к гостиной, и приглушить свет в самом помещении с гостями.

Дед перешагнул порог гостиной первым и, пройдя чуть вперёд, объявил:

— Господа, познакомьтесь. Это Дин — сын моего старого друга. — Держась за ошейник Регины, Ферди встал рядом с ним, слегка склонил голову в приветствии сразу всем. — Несколько лет назад он получил травму, из-за которой не может длительно находиться на свету. Он счёл нужным… — Де Винд споткнулся, а парень насмешливо опустил глаза: кажется, дед хотел сказать «извиниться»? — Он счёл нужным объясниться, что именно напугало тех, кто без разрешения вошёл в его апартаменты. И познакомиться с теми, кто здесь бывает частым гостем.

Гостиная была небольшой — раза в три больше его собственной. Здесь Ферди ещё ни разу не был. Но, благодаря тому что он настроился на видение аур, он увидел всех одновременно: сияющие тусклым огнём фигуры разом определили сами себя в том сумраке, в котором сидели гости.

— Добрый вечер, — спокойно сказал Ферди. — Если не возражаете, я посижу недолго с вами. Хочу познакомить вас с моим спутником по путешествиям — это сенбернар Регина. Господин де Винд (дед вздрогнул) был настолько добр, что предложил мне пса, чтобы я не потерялся в его владениях.

— Это всего лишь собака! — радостно сказала большеглазая девушка, сидевшая между двумя молодыми мужчинами на софе. — А мы-то думали… — И осеклась, засмеялась, потому что и так было ясно, что решили напуганные рычанием вторженцы.

— Регина очень мирная и дружелюбная, — заметил Ферди, проходя расстояние до компании и присаживаясь в кресло — чуть на отшибе и так, чтобы вся компания, расположившаяся по полукругу, чтобы общаться сразу со всеми, была видна как на ладони. — Единственное… Она не любит, когда появляются чужие.

Последнее он сказал добродушно, словно сам посмеиваясь над нелюбовью собаки к незваным гостям. И рукой провёл по голове, по старой привычке пальцами разглаживая волосы. Раньше они у него были вечно взъерошены, и сейчас, когда он словно окунулся в прошлое, где его приглашали посидеть со своими в компании, привычка легко вернулась. Хоть и волос-то почти нет.

Зато аура сидевшего рядом, через кресло, молодого человека внезапно вспыхнула тёмно-алым. Сначала Ферди не сообразил, что к чему, а потом ухмыльнулся. Плёточник узнал человека, которого стегнул плетью! И искать не надо. Запомним. Как запомним человека, сидящего с левой стороны от девушки — очень уж у него аура заметная: оранжевая с промельками мутно красного. Подавленная гордость и сознание (возможно, обманчивое) собственной силы. Маг. Сильный. Но беспорядочный. И неуравновешенный.

Подошёл дед и тихонько спросил, наклонившись над парнем:

— Ты уверен, что можешь выдержать этот свет?

— Можно сделать посветлей, — тихо же ответил Ферди. — Я набрал достаточно запаса, чтобы сидеть некоторое время при свете.

Едва в гостиной посветлело, молодые люди с облегчением переглянулись и представились. Паренёк, который потемнел аурой от узнавания, тихо сказал, что его зовут Брэдом. Большеглазая девушка назвалась Дианой. Сидящий слева от неё — самый старший в компании, сказал, что его зовут Джонатан Камп. Ферди некоторое время соображал, откуда он знает его имя, — и вспомнил: это управляющий замком! Ничего себе… Управляющему разрешается такая вольность, как сидеть вместе с молодыми охотниками? Или он из какой-нибудь именитой семьи? Ферди сделал себе зарубку на память — спросить деда позже.

Всего в гостиной сидело три девушки и пятеро молодых мужчин. Некоторые из последних настолько молодые, что Ферди хотелось про себя называть их юношами. Он сам очень быстро вошёл в ритм и дыхание компании: с детства мать довольно часто водила его по гостям и научила поддерживать беседу даже там, где поднятая тема ему не совсем понятна. Сейчас он быстро разговорился со Стиви, темноволосым парнишкой, довольно болтливым и очень общительным — как чуть позже выяснилось, самым близким соседом де Виндов. Поддерживая лёгкую беседу с ним, обсуждая погоду и здешние охотничьи угодья, Ферди одновременно наблюдал.

Брэд, ударивший его, больше не интересовал. Парнишка так старался стать незаметным, что даже привлёк озадаченное внимание остальных. Поёрзав немного под удивлёнными взглядами, он встал и отошёл к камину — спиной ко всем, словно грея руки. И вся компания вскоре потеряла к нему интерес… И Ферди — тоже. Здесь, в гостиной деда, оказался предмет, куда более притягательный для разведчика, — он усмехнулся.

К услугам гостей были столики с лёгкими закусками, столик с винами, отдельный столик с чайником и чашками. Девушки время от времени звонко спрашивали, кто чего хочет, и старались показать умение ухаживать за мужчинами. Вновь представленному гостю тоже поднесли небольшой поднос с чашкой горячего чая и булочками к нему.

Будто бегло и не останавливаясь взглядом на ком-то конкретно, Ферди оглядывал иногда гостиную. Тем более очки, объяснённые дедом, выручали. Гости быстро успокоились и, после первых пристальных взглядов на новичка в своей компании машинально поняли, что Ферди — человек светский, и больше не обращали на него внимания. Разве что девушки продолжали пугливо посматривать на него… Общая обстановка ленивой расслабленности и болтовни помогла Ферди увидеть некоторые связи между молодыми людьми.

Две девушки, имён которых он пока не запомнил, явно имели женихов. Они могли отойти от своих молодых людей, но нити, связывающие их, были такими крепкими, что Ферди спокойно воспринял пары. А вот с Дианой он не совсем разобрался. Она кокетничала со всеми подряд, но ни к кому не выказывала привязанности как в поведении, так и на уровне ауры. Зато… Джонатан Камп был влюблён — и страстно. Ферди даже не выдержал — поднял бровь, заметив линии чувства, которые окутывали девушку плотным облаком… Кажется, остальные воспринимали его чувство интуитивно: стоило девушке заговорить с кем-нибудь из «свободных» молодых мужчин, те старались быстро перевести разговор в такое русло, чтобы ей стало неинтересно. Ревность Кампа была настолько ощутимой, что от неё инстинктивно ёжились.

Любопытства ради и даже некоторого хулиганства Ферди попробовал штуку, которой научили его ребята из команды. Мужской пикап среди баскетболистов не очень котировался: обаяние оригинальных спортсменов уже заставляло девушек тянуться к ним. Но кое-что из приёмов мужской «охоты» знали и ребята из команды. Ферди не был девственником, как и почти все из его бывшей команды. Среди многих студенток считалось шиком переспать с огненными баскетболистами — спортсменами, ходящими по краю огненного безумия. Девушки у него, несмотря на ревность матери, были — до появления Регины, которая решительно разогнала всех и не терпела даже простенького заинтересованного девичьего взгляда на свою добычу… В общем, кое-какое оружие из арсенала мужского обольщения в запасе у Ферди было.

Он всё ещё сидел в очках, и его взгляда не воспринимал никто, пока он с кем-то не заговаривал. Дождавшись, когда взгляд Дианы в очередной раз скользнёт по нему и остановится хотя бы на секунду, Ферди медленно, с затаённой страстностью раздвинул губы в улыбке. Девушка было уже перевела взгляд на кого-то другого, с кем сейчас говорила, но осеклась. И снова уставилась на Ферди, который мгновенно заговорил со Стиви, словно продолжая беседу.

Растерянная и изумлённая, Диана сразу привлекла внимание Кампа. Он прошёл по линии её взгляда и насупился. Кажется, сначала он решил, что Ферди сделал что-то непозволительное. Ферди спокойно наблюдал за ним, не глядя на Диану, которая не представляла для него интереса: она была проста, как мелкая монетка, и раскусить в ней капризную, избалованную девицу не составляло труда. Таких рядом с ним всегда было полно. Больше его интересовал Камп. Тот сидел каменно спокойный. Но аура вспыхнула такой агрессией к нему, гостю, который привлёк сильное внимание «его» девушки, что Ферди прочувствовал его агрессию всей кожей. Но продолжал бездумный разговор со Стиви, всем телом обернувшись к собеседнику, показывая, что беседа ему любопытней, чем всё остальное в этой гостиной.

Диана капризно надула губки — наблюдал он через стёкла своих «хамелеонов». Её он тоже понял: только-только ей показалось, что она привлекла внимание странного гостя де Винда, как оказалось, что на неё и не смотрят. А ведь она и в самом деле заинтересовалась им. Таинственный, так и не понятый гость. Живущий в темноте. Странно улыбнувшийся именно ей — она же видела!..

Ферди про себя усмехнулся: посидев немного в оцепенении, обескураженная было девушка решительно обернулась к тому, в чьём обожании обычно купалась, — к Кампу, чтобы получить порцию его любовного чувства, на которое откликнуться не могла — в силу чего, Ферди пока не понял. Получить и успокоиться насчёт своего самоощущения, что она всегдашний объект симпатии. А Камп на ментальном уровне откликнулся на её призыв защитить её и мгновенно укрыл волной своего обожания.

Наблюдать за ними было и в самом деле любопытно. Но Ферди почуял, что время его истекает. Естественно. Запасы самоконтроля ощутимо таяли и при слабом свете. Пора смываться в свои апартаменты. Но было и другое. И это другое необходимо проанализировать наедине. Как можно быстрей.

Поднявшись, он кивнул и сказал:

— Простите, мне пора. Рад был познакомиться с таким интересным обществом. Мне очень жаль, что пришлось так грубо просить вас выйти из моих комнат, а рычание псины напугало вас.

Дед, сидевший как на иголках, быстро встал и дождался, пока Ферди выйдет, чтобы заторопиться за ним. Догнав его в коридоре — парень не спешил, зная, что хозяин замка последует за ним, де Винд озабоченно спросил:

— Ты не устал, Дин? Мне показалось, ты неплохо общался с молодёжью.

— Нет. Не устал. Ты проводишь меня до апартаментов?

— Провожу, — откликнулся тот, явно сообразив, что Ферди хочет спросить о чём-то.

— Как-то неожиданно, что управляющий сидит с гостями, — сказал парень.

Дед понял завуалированный вопрос.

— Камп из здешнего городка. Его семья, даже по нынешним меркам, довольно знатная и родовитая, разорилась. Мальчик прекрасно знает экономические основы ведения хозяйства. Мы поговорили с его отцом, и Джонатан стал моим управляющим. Несмотря на вольные манеры и моё попустительство к его времяпрепровождению, он своё место знает. К тому же он рачительно ведёт моё хозяйство.

— Дед, я не об этом, — задумчиво сказал Ферди и спохватился: пока дед ни о чём не подозревает, лучше пока промолчать. У двери в апартаменты он наконец выложил то, что давило тяжестью на душе. — Дед, извини, для тебя это будет пока бездоказательно. Все эти ребята — Плёточники. Один узнал меня. Говорить — кто, пока не буду.

— Что-о… Что ты сказал? — поразился де Винд. — Ты не можешь знать этого наверняка! Почему ты так решил?

— Дед, я предупредил, что доказать пока этого не могу, — вздохнул Ферди. — А говорю на тот случай, чтобы ты знал. Чтобы потом не удивлялся ничему.

Хозяин замка помолчал.

— Мы поговорим чуть позже. Гости должны будут скоро уехать. Дождь прекратился. Тогда и поговорим.

— Хорошо.

Когда дед ушёл к гостям, Ферди закрыл двери апартаментов и снял с Регины ошейник. После чего осторожно выглянул на террасу. Дождь уже и в самом деле затихал. Но было темно, и тёмно-серые тучи медленно плыли близко над землёй. Так что, поколебавшись, Ферди прихватил плед и вышел на террасу.

Итак, деду он сказал. И дед воспринял информацию так, как ожидалось, — с недоверием. Конечно, он знает этих ребят много лет — всю жизнь бок о бок с ними. А тут приезжает человек со стороны, которого он только-только начинает воспринимать как родного внука, и заявляет о таких ужасах.

Глупая мысль: кокетничала бы Диана с ним, с Ферди, знай она про то, что он Тиарнак? Мысль ступенью выше: как бы повели себя все эти Плёточники, узнай, кем является на самом деле какой-то болезный Дин?

Регина сунулась под свесившуюся руку, и парень погладил её голову. Когда собака свалилась у кресла, он заставил себя думать о главном.

Камп. Самый сильный, самый властный и самый униженный в этой компании, несмотря на своё верховодство в ней. Такие люди — слышал Ферди, крайне опасны.

Но у этого мага есть одна слабость. Он недоучка. Эта слабость выражается в том, что Камп оставляет за собой отчётливые ментальные следы, явно не умея их стирать.

Теперь, когда инкогнито Ферди, точней — его пребывание в замке рассекречено, парень собирался пройти по всем ментальным следам Кампа и сообразить, зачем управляющему замком понадобилось играть в Плёточников.

В первую очередь надо будет навестить замковую библиотеку.

Любопытно было бы посмотреть, как Камп пытается выпытать у деда, каким образом получилось так, что он, управляющий, — и не знал, что в замке целую неделю живёт неизвестный до недавнего времени гость.

Вряд ли дед будет оправдываться. Насколько узнал де Винда Ферди, хозяин замка не умеет объяснять что-то так, словно провинившийся.

А ещё надо подумать, отомстить ли Брэду за тот удар плетью… И думать ли вообще об этом.

Будто кто-то легонько коснулся его. Ферди вздохнул и с сожалением встал с кресла. Тучи начали рассеиваться, а сквозь них проглянуло заходящее солнце.

Уже в гостиной парень наметил для себя несколько задач. Замковая библиотека. Лара, с которой не удалось встретиться сегодня. Кстати, Ферди поймал себя на том, что сердится на неё. Впечатление такое, что это она придумала на сегодня ненастье — чтобы не встречаться с ним. Когда он поймал себя на этом впечатлении, то сначала сильно удивился. Потом понял, что его детская обида на неё исходит из его желания увидеть глазастую девушку-соню. Усмехнулся.

А потом… Потом он зашёл в гардеробную. Алекса, невеста брата, собирала для него вещи в дорогу и для жития-бытия в поместье. Интересно, положила ли она в сумку с обувью сапоги? И сумеет ли он в этих сапогах прогуляться до своей собственной баскетбольной площадки? И… ждёт ли его кто-нибудь там? Ведь впереди — целая ночь.