Алекса почувствовала холодные пальцы на своей горячей коже. Неизвестный снял все браслеты и теперь нечаянно скользнул пальцами по телу, натягивая на нее одеяло. Алекса даже сумела с огромным трудом разомкнуть тяжеленные веки, чтобы разглядеть ауру женщины, которая складывала браслеты в платок. И ее словно утянуло во тьму — наверное, к двери. А девушка, засыпая, погружаясь в черные глубины сна, без эмоций заметила: «Как хорошо, что она не знала про браслет на щиколотке…»

Спустя самое глубокое время сна девушка легко открыла глаза. «Я проснулась? — спросила она себя, с трудом соображая в дремоте, владевшей ею. — Что это было? Явь или сон?» Но вставать было лень, и глаза снова закрылись.

Утром, когда вместо звонка будильника щеки коснулся горячий луч солнца, напомнившего о Карее в последних обрывках сна, девушка села на кровати и попыталась вспомнить сон. Что-то в нем было связано с замком Тиарнаков, но что? Так и не вспомнив, пожала плечами и принялась собираться. Кошки, по привычке прыгнувшие через открытое окно в комнату, сегодня первым делом направились к тарелочкам у шкафа, куда Алекса с вечера насыпала корма. Она посмотрела на кошек, которые никак не желали присоединяться к общей жизни в доме, предпочитая ее комнату, где им не надоедали своими приставаниями младшие. Посмотрела и вздохнула с завистью: им везет — жизнь спокойная, никаких теперь треволнений.

В сумку, кроме тетрадей для лекций, сложила пару новых браслетов для Ферди. Только собравшись, Алекса усмехнулась: а хорошо все-таки, что теперь не на ней морока с младшими по утрам! И скептически хмыкнула: значит ли это, что мама гораздо более организованная, если выпроводить всех из дома по делам у нее получается лучше? А потом, вспомнив кое-что, подошла к зеркалу, присмотрелась к обычно распущенным волосам и, поколебавшись, прихватила сбоку прядь заколкой. «Потому что будет Карей, — призналась она сама себе, приглядываясь, как поблескивает мелкими стразами украшение в волосах. — А мне хочется нравиться ему».

Спустившись в гостиную, Алекса огляделась. Так, за нею заедет Карей. Поэтому у младших есть время поспать. Значит, можно спокойно идти на кухню.

— Доброе утро, мама!

— Доброго, Алекса. Твой кофе готов. Как у тебя день сегодня?

— Боюсь, очень суматошный. Пока конкретно — сеанс у Ферди, а что будет в корпусе — не знаю, потому что вчера подошла все-таки к куратору. И теперь мне будут ставить личное расписание занятий. А готово оно или нет — неизвестно. Спасибо за кофе, мам.

— На здоровье. Бутерброды не забывай. И вот тебе творожок еще.

— Не слишком сытно? — с сомнением спросила Алекса. — Я как-то привыкла больше кашу.

— Кашу будут есть остальные! — заявила мама. — Насколько я помню курс универсальной детской магической школы, теперь тебя придется подкармливать энергетическими продуктами, ведь ты будешь тратить довольно много сил. И если сегодня с тобой начнут заниматься, в первую очередь запиши те продукты, которые будут магически помогать тебе с твоим даром! Ты и так у нас худенькая — еще не хватало, чтобы к концу дня падала с ног от истощения!

Мама стояла рядом, так что Алекса дотянулась до нее и обняла за талию.

— Мамочка-а… — тихонько протянула девушка. — Уж что-что, а истощение мне не грозит, пока ты рядом.

— Не хочет ли моя дочь сказать, что я плохо воспитала и вырастила ее? — грозно спросила мама. — Не хочет ли мне дочь сказать, что без меня она умрет с голоду?

И обе засмеялись. Кажется, одновременно вспомнили, как на прошлый свой день рождения Алекса заперлась на кухне, рычала, ворчала, гремела посудой, наполняла весь дом замечательными ароматами печеного и вареного, но так никого и не пустила к себе, пока не накрыла праздничный стол всевозможными вкусностями.

И точно — вспомнили именно день рождения. Мама задумчиво спросила:

— И почему ты тогда никого не пустила на кухню?

— Мам, я привыкла быть сосредоточенной на одном. Если делаю что-то одно — у меня все в руках летает. А когда отвлекают… Не люблю, когда отвлекают.

— Что ж… Этого никто не любит. Ты как? Успеваешь? Карей тебя сегодня заберет?

— Обещал. Все, мам, спасибо. Побежала. Папе привет!

Алекса поцеловала маму и в самом деле бегом помчалась к выходу. Сегодня, помня, что день ожидается полным неизвестности и, возможно, беготни, она надела джинсы и легкий джемпер, а сверху — курточку. С обувью еще посомневалась, но все же влезла в полуботинки на небольшом каблуке. Крепкие и разношенные, но внешне смотрятся неплохо. Сомнения, стоит ли менять привычную юбку на что-то другое, разрешили давнее замечание Эмбер и воспоминание о всегда прекрасно одетой Регине. «Хотя вчера ей пришлось снова одеться мальчишкой», — улыбнулась Алекса, а потом обрадовалась: Карей уже ждал ее у калитки.

— Доброе утро!

— Доброе… — сказал Карей и, явно приглядевшись к ее волосам, усмехнулся: — А мне сначала показалось — в твоих волосах росинки блестят.

— Блестят-блестят! — шутливо подтвердила Алекса и подняла лицо к ветвям деревьев. — Карей, как ты думаешь, Регина счастлива?

Высокое голубое небо без единого облачка и ослепительно сияющее солнце, под которым было ощутимо тепло, — кажется, все подтверждало догадку девушки. Карей тоже запрокинул голову к небу и сдержанно улыбнулся:

— Будем надеяться.

Он не сказал больше ничего, но его нежелание сглазить Алекса поняла.

Открыв дверцу, Карей пригласил сесть в машину… В дороге он молчал, а Алекса сидела, затаившись, как мышка. Ферди в прошлом обладал прекрасной внешностью, а Карей с первых минут знакомства ей казался мрачной противоположностью старшего брата. Ферди всегда приходилось быть на виду. Карей же чаще прятался в тени. Но сейчас, когда он поднял голову взглянуть на небо… Она вынуждена была признать: он привлекателен, обладая своеобразной красотой, не бросающейся в глаза, а идущей изнутри мужчины, который привык во всем полагаться лишь на себя.

Машина, замедляя ход, подкатила к замку Тиарнаков. Алекса подняла брови: кажется, сегодня прием? Иначе почему бы на крыльце оказалось столько народу? Правда, судя по полувоенной форме, — это все охранники… Или что-то случилось в самом замке?.. Испугаться за Ферди она не успела лишь по одной причине — ее ищущий в попытках догадаться, что происходит, взгляд наткнулся на человека в униформе, привычной ее глазу. Дворецкий. Он был, как всегда, внешне спокоен и полон достоинства. Опустив взгляд на его еле заметное движение, Алекса встревоженно нахмурилась: руки сильно вздрагивали, хотя он и пытался прижимать ладони к бедрам.

Карей вышел из машины и вывел Алексу.

Оба подошли к крыльцу. Не успели подняться, как дворецкий, взявшись за ручку довольно солидного чемодана, шагнул навстречу Карею.

— Госпожа Тиарнак просила передать вам ваши вещи, господин Тиарнак.

И Карей, и Алекса застыли на месте. Охрана позади дворецкого недвусмысленно придвинулась ближе к ним. Девушка испуганно взглянула на Карея. Тот стоял, бесстрастно глядя на чемодан. Затем, нисколько не изменившись в лице, посмотрел на старого слугу.

— Отец знает?

— Да, господин Тиарнак.

— Хорошо. Поставь.

Дворецкий с облегчением опустил чемодан перед парнем.

Карей взял его и обернулся к Алексе:

— Я подожду в машине.

Запоздало испугавшись, что он потеряет самоконтроль, девушка сообразила, что огненного самовыброса не случится: слишком часто думал Карей о том, что может быть изгнан из дома. Проводив его обеспокоенным взглядом и проследив, как он ставит чемодан в багажник, девушка уже робко оглянулась на дворецкого: а если в дом не пустят и ее? Старик отодвинулся и слегка склонил голову.

Алекса, напряженная до предела, вошла в открытую дверь и оказалась в гостиной. Через весь зал гостиной к ней прямиком направлялась мадам Тиарнак.

— Доброе утро, Алекса, — приветливо сказала женщина, приблизившись. — Я хотела увидеться с тобой, чтобы с глазу на глаз передать, что в твоих услугах мы больше не нуждаемся. Надеюсь, это тебя не заденет, и ты не будешь протестовать, что больше не получишь денег.

— Но Ферди… — изумленно начала Алекса.

— Мы пришли к выводу, — улыбаясь, сказала, не меняя тона, мадам Тиарнак, — что не можем доверять человеку с плохо изученным даром. Пока у тебя нет лицензии с правом на работу в данной области, ты являешься… прости за грубость, шарлатанкой.

— Но вы же сами… — тихо сказала девушка и оборвала себя на полуслове.

— И на всякий случай, милая Алекса, хочу предупредить. Если ты только попробуешь настаивать на своем незаконном праве лечить нашего дорогого Ферди, то будешь настаивать на этом праве в суде. Доказательством твоего шарлатанства являются браслеты, которые мы сняли с бедного Ферди.

Алекса скосилась за ее плечо. В тот самом месте, откуда шла к ней мадам, на диванчике сидела та самая тетка, которую боялся Ферди, как сказал Карей. Внезапно Алексу замутило от странного чувства дежавю… Через несколько секунд она в подробностях вспомнила сон.

— Надеюсь, милая Алекса, возражений с твоей стороны не последует, — уже ледяным тоном сказала мадам Тиарнак. — И мы можем не опасаться твоей настойчивости в незаконной попытке заработать денег.

— Простите мне мое любопытство, мадам Тиарнак, — тихо сказала девушка. Видимо, ее тихий голос стал причиной, что на этот раз ее не перебили. — А как вы объясните Ферди, почему я не пришла к нему в обычное время? Ведь он сидит и ждет…

— Милочка, твое упрямство потрясает, — холодно сказала мадам Тиарнак. — Я понимаю желание получать крупные суммы, которые мы переводим тебе каждый день за исцеление. Но ведь у тебя и в самом деле нет документов, официально подтверждающих, что ты имеешь право на целительство в данной области. Что же до нашего дорогого Ферди, то милый мальчик выпил свой утренний чай и теперь отдыхает, наслаждается сном. Он не ждет тебя.

Отворачиваясь от женщины, Алекса констатировала:

— Значит, он ничего не знает. — А про себя ужаснулась: «Эта… дала ему снотворное?!» А у самой двери, которую уже потянулся открыть дворецкий, она все-таки не выдержала: — Но почему? Почему вы это сделали?

— Только я знаю, что нужно моему Ферди, — высокомерно сказала мадам Тиарнак. — И если ему понадобится добрать «световое» время, как вы выражаетесь, возможно, мы снова попросим тебя появиться в нашем доме. А пока… Учти, милая Алекса. Если ты только попробуешь устраивать скандалы и говорить о нашей семье нелицеприятные вещи, мы не только закроем для тебя двери нашего дома, но и ославим на весь город как шарлатанку, которая может осложнить жизнь тем, кто ей доверится.

— Оскорблять себя я вам не позволю, — невольно начиная говорить с теми же холодными интонациями, отрезала Алекса. — Я больше никогда не переступлю порога вашего дома, в котором так обошлись со мной. Прощайте, мадам Тиарнак.

В глазах женщины что-то мелькнуло — какое-то неясное чувство. Но на лице не дрогнул ни один мускул. И девушка быстро вышла.

Машина Карея стояла уже за воротами поместья. При виде быстро идущей Алексы парень пошел ей навстречу. Заглянул в лицо и не стал ничего спрашивать, пока оба не сели в машину. Здесь, не дожидаясь вопросов, Алекса коротко пересказала сцену в гостиной. Карей тяжело выдохнул. Но когда он хотел что-то спросить, девушка сказала:

— Подожди. У меня тут нестыковка. Пытаюсь понять. Времени до корпуса достаточно, так что… Прости, Карей. — И она задумалась, хмуря брови и вспоминая. А потом начала рассуждать вслух: — Вчера в комнате Ферди мне было очень тревожно. Так тревожно, что я решилась не блокировать себя от него на время сна. И ночью мне приснилось, что с меня снимают браслеты. Браслеты и в самом деле оказались у твоей матери. Она пригрозила, что, если я буду настаивать, она использует браслеты в качестве доказательства, что я занималась целительством без официального разрешения. Так… Подожди…

— Ферди спит очень чутко, — осторожно заметил Карей. — Я не понимаю, каким образом с него сняли браслеты.

— Сегодня он спал глубоким сном. Я не могла… точнее — с трудом открыла глаза, — вспоминая свои ощущения, сказала Алекса. — Такое впечатление… — Она виновато покосилась на парня. — Прости, Карей, но такое впечатление, что его усыпили.

— Чтобы усыпить его… — озадаченно начал было Карей и вдруг замолчал. Алекса поняла, что он, кажется, что-то вспомнил или сообразил. Посидев немного, парень вынул мобильный и приложил трубку к уху, рассредоточенно глядя перед собой. С той стороны не отвечали, и Карей нетерпеливо сквозь зубы пробормотал: — Ну же, Регина! — Но секунды шли, и Карей убрал телефон. Посидел с отсутствующим видом и сказал: — Мать всегда балует Ферди. Какое-нибудь из его любимых лакомств обязательно бывает каждый обед или ужин. Вчера было шоколадное желе. Его ели только Ферди и Регина, потому что желе было мало и потому что Регина сидела у Ферди на коленях. Регина на звонок не отвечает. Кажется, она все еще спит под действием снотворного. Алекса, повтори, пожалуйста, что тебе мать сказала о «световом» времени.

Когда его просьба дошла до сознания испуганной происходящим девушки, Алекса даже охнула. Постаравшись воспроизвести полностью фразу мадам Тиарнак, она поежилась и сказала напрямую:

— Такое впечатление, что она слышала нас во время ужина.

— То есть первое снотворное добавили в одно из лакомств Ферди во время его обеда. Когда меня дома не было, — заключил Карей. — Скорее всего, она поставила в его комнате «прослушку». Отсюда ее слова про «световое» время — «как вы выражаетесь».

— Теперь, когда мы разобрались со всем этим… — растерянно сказала Алекса. — Карей, как же ты будешь дальше? Если это устройство до сих пор в комнате, ты не сможешь появляться дома! А как Ферди?.. Ой, прости… Все так запутано… Все так связано… — У девушки появилось впечатление, что она снова уперлась в тупик. И этот пока мысленный тупик ее страшил до ужаса. Карей молчал, и в его молчании была такая безнадега, что именно это заставило девушку собраться с силами. Теперь она достала мобильный. — Мама?.. Мы с Кареем сейчас приедем. У нас ведь есть свободная комната — из гостевых? Карей останется у нас на некоторое время… Да, причина серьезная. Спасибо, мама. Он ненадолго у нас…

Парень, не глядя, положил ладонь на пальцы Алексы и чуть сжал их.

— Если это спасибо, то зря, — сухо сказала девушка. — Потому что это маленькое удобство ничего не решает. Ты окончишь университет. Получишь специальность и будешь свободным человеком. А Ферди? Я решила одну маленькую проблему — с твоим временным местом жительства. Решай проблему с Ферди.

— Что, в сущности, произошло? — будто сам себя просил Карей. — Всего лишь усложнилась задача вытащить Ферди из дома. Я не собираюсь бросать брата.

— Вопрос в следующем, — деловито сказала Алекса. — Я теперь без свободных денег, хотя мне сразу будут платить, примерно как стажеру, едва я начну заниматься целительством среди огневиков. Насколько я знаю, врачевателям с едва проявленным необычным даром платят сразу. А вот ты…

— А что я? — усмехнулся Карей. — Когда мы выступаем на соревнованиях уже городского уровня, нам платят за участие неплохие деньги. Да и учусь я отлично. Финансовая сторона в новой жизни меня не волнует. Меня больше волнует момент, когда Ферди проснется, придет в себя и поймет, что произошло. Его надо вытаскивать сегодня.

Они переглянулись.

— Непредсказуемый Карей… — прошептала Алекса. — Придумай что-нибудь такое, в чем я могла бы помочь тебе…

— Чего больше-то помогать? — вздохнул Карей и привлек ее к себе. — Ты и так сделала мне, по сути, драгоценный подарок — с домом. Знаешь, поступим так. Сейчас мы поедем к тебе, и я оставлю вещи. Потом едем в корпус. И занимаемся как обычно. Документы мать из университета не заберет. Это может запятнать репутацию Тиарнаков. Если бы я сам забрал — это другое дело. Можно было бы свалить на мой тяжелый характер и на мои недостатки… Но родители останутся в стороне.

Они еще немного посидели, размышляя о том, что произошло, а потом Алекса задумчиво сказала:

— Судя по моему сну, один браслет у Ферди остался. Ножной.

— И что из того?

— Пока не знаю.

— Ладно, поехали.

Они успели вовремя. Младшие еще не проснулись, и мама провела парня в комнату на втором этаже, предназначенную для гостей. Несколько смущенно поглядывая на госпожу Коллум, Карей сказал:

— Вы простите, что я вот так… Это ненадолго.

— Ничего, — откликнулась та. — Если моя дочь верит, что ты быстро справишься с проблемами, то и я буду верить, что не самое лучшее время для тебя пролетит быстро.

Она даже успела приготовить для них обоих по чашечке кофе до прихода сестер и брата на кухню. Так что студенты выпили кофе, дождались, когда вся ватага будет готова, и захватили всех с собой — всех, кроме Эмбер с Венди, за которыми теперь каждое утро заезжал Мэтти. Веселая болтовня (дети еще не знали, что Карей будет квартирантом в их доме) немного привела в себя и Алексу и парня, в чем он и признался, после того как высадил всех у школы.

— Ферди еще спит? — с тревогой спросил он, подъезжая к корпусу.

Мотор перестал гудеть, и Алекса закрыла глаза, настраиваясь на Ферди.

— Спит. Карей, пожалуйста, придумай! Чтобы прямо сегодня! Я… Я как-то не представляю… Точнее — слишком сильно представляю, что будет с ним, когда он проснется… Ну, пожалуйста, Карей…

— Придумаю, — тихо сказал парень. — Кое-что уже начинаю соображать. Осталось лишь детали продумать. Но мне нужна помощь твоя и Регины. И найти бы где-нибудь машину, чтобы можно было мою не засвечивать… Но над этим я еще подумаю. Алекса, если ты будешь время от времени проверять Ферди, перезвони мне, как только почувствуешь, что он проснулся. У него остался мобильный, который я ему сунул однажды. Он сам ни за что звонить не будет. Но этот телефон с единственным номером — моим. И он знает это. Если я позвоню — он возьмет трубку, и я смогу успокоить его.

— Ты уверен? — с надеждой спросила Алекса.

— Уверен. — Карей склонился к ней и легонько поцеловал в щеку.

Они вместе вошли в корпус и разошлись по своим аудиториям.

Правда, на практикуме по защите от враждебной магии девушка оставалась недолго. На занятия заглянул декан огневиков и попросил студентку Коллум выйти, так как ее забирают в целительский кабинет корпуса. Алекса быстро собрала тетради и ручки. Выходя, оглянулась. Лидия, открыв рот от важности момента, быстро подняла руки со скрещенными на счастье пальцами; остальные одногруппницы, уже знавшие, в чем дело, посылали воздушные поцелуи или потрясали в воздухе кулачками. Еще одна универсальная ведьма, до сих пор имевшая обычные магические силы, нашла свою, особую дорогу в магии. Знай наших!

Спускаясь вместе с деканом огневиков по лестнице, Алекса осторожно спросила:

— У меня будет отдельное расписание или я буду ходить на ваш факультет с остальными студентами?

— Будет отдельное расписание, — отозвался декан, высокий, стремительный светловолосый человек лет сорока. — Но это потом. Пока вы будете в основном заниматься практикой. Сейчас вы попадете в руки магов-исследователей. Вместе со своим испытательным объектом, — он усмехнулся. — Я имею в виду студента Рэда Ахонена. Он уже сидит в кабинете целителей. Потом вы поедете в больницу для магов. Там вам предоставят персональное отделение с огневиками, которые давно ушли из активной жизни из-за потери самоконтроля. Это будут первые испытуемые. Под контролем опытных исследователей вы будете проводить свои целительские эксперименты. Об остальном вам скажут уже на месте.

Когда Алекса, немного взволнованная, вошла в кабинет корпусных целителей, там и в самом деле сидел Рэд. Он выглядел очень напряженным, но немедленно успокоился при виде девушки. Похлопал по стулу рядом. А когда Алекса присела, он подбадривающе кивнул и негромко сказал:

— Привет. Меня пообещали долго не держать. Сказали, что только посмотрят, как происходит магическое преобразование. Выглядишь немного обеспокоенной. Боишься?

— Нет. Просто с утра пришлось поволноваться, — тихо ответила Алекса.

— Все будет ништяк, — серьезно сказал Рэд, и теперь кивнула она.

Рэда и в самом деле держали недолго. Двое магов-исследователей магического преобразования, оба в белых халатах и настроенные весьма скептически, попросили показать, как Алекса воздействует на самоконтроль огневика. Девушка сразу ответила, что силы воздействия она сама не знает, и рассказала, как происходило преображение Рэда, а Рэд рассказал о своих ощущениях и впечатлениях при этом. Затем они встали рядом, и, по просьбе исследователей, Алекса прикоснулась пальцами к ладони Рэда. Затем Рэд показал браслеты Алексы. Специалисты с отстраненными лицами абсолютно равнодушных людей пронаблюдали воздействие и тактильного контакта, и работу магических энергий вокруг браслета. И лишь раз, когда они переглянулись, Алекса поняла, что они взбудоражены.

Рэда отпустили, а Алексу один из магов-исследователей, представившийся Клеменсом, чуть не за руку поволок из корпуса.

— Там моя машина, — приговаривал, как маленькой, он. Чуть не пел! — Сейчас как засядем, да как подъедем к больничке!.. — Теперь он уже не скрывал, как возбужден новыми перспективами в целительстве, которые появились благодаря Алексе.

— А что будет там? — спросила девушка. — Тоже исследовать будут?

— У тебя будет отделение небольшое, на две палаты. Уже нашли троих добровольцев, готовых предложить свои болячки твоим чудесным ручкам и браслетам. Кстати, вот микрофон — наговори сюда свое заклинание, которое ты накладываешь на плетение браслетов.

Чтобы не терять времени даром — она знала, что больница для магов находится на другом конце города, ближе к тамошнему пригороду, — Алекса вынула проволоку и, вслух проговаривая заклинание, принялась за плетение браслетов. До больницы она успела сплести один и второй начать. Спрятав свои обереги в сумку, она помчалась за Клеменсом, который, кажется, ходить не умел — только бегать.

Отделение для практических испытаний ее дара оказалось на третьем этаже.

Здесь их встретил директор больницы, известный маг-целитель.

— Клеменс предупредил вас, что теперь он ваш личный куратор? — спросил директор Алексу. — Ах, не успел? Ну-ну, с ним бывает такое. Привыкайте. Пойдемте к тем больным, которые согласились поучаствовать в эксперименте. — Когда они подошли к порогу в небольшой тупик, директор кивнул на две двери и сказал: — Дверь справа — ваши нынешние пациенты. Дверь слева — палата будет заполняться завтра, если уже сегодня будут результаты. Вам дается полчаса на знакомство, после чего Клеменс проводит вас ко мне для оформления бумаг и зачисления в штат. Удачи!

— Спасибо, — пробормотала Алекса, увлекаемая нетерпеливым Клеменсом в тупик. При взгляде на вторую дверь — в пустую палату — ей захотелось немедленно позвонить Карею.