Согласно достопочтенному Джойсу, геличане трепетно хранят одно предание, касающееся иконы св. Варвары, и, допуская, что за истекшие столетия оно обросло новыми подробностями, он всё же склонен верить основному содержанию этой истории, которая приводится ниже в некотором приближении, поскольку я существенно сократил его утомительный пересказ.

В день св. Марка, 25 мая 1421 года, у лавки гельского аптекаря появился мужчина лет тридцати. Одет он был по последней моде того времени, правда без деревянных мокроступов и с непокрытой головой. Человек этот промок до нитки и явно пережил какие-то страдания. Когда его стали расспрашивать, он не смог объяснить, каким образом здесь очутился, и даже не знал своего имени. Он вспомнил, что стоял на берегу какого-то канала в большом городе и изучал отражение колокольни в его водах, когда подвергся удару огромного огненного шара и растворился в ослепительной вспышке света. Больше он ничего не помнил. Очнувшись, он оказался там, где его нашли.

Явление незнакомца не слишком взбудоражило геличан, ведь его краткий рассказ был ничуть не более фантастическим, чем другие слышанные ими истории. Несмотря на утрату памяти, человек казался вполне разумным. Его окрестили Маркусом и отдали на попечение аптекаря, доктора Бредиуса, который поручил ему черную работу в своей лавке. Вскоре Маркус обнаружил необычайную склонность к фармакологии и за несколько недель проглотил все книжные запасы доктора Бредиуса. Свободное время он посвящал собиранию трав в окрестных лесах и на пастбищах, дотошно изучая жизнь растений. Вскоре доктор Бредиус предоставил ему неограниченный доступ в свою лабораторию.

27 июля, в день поминовения семи спящих отроков эфесских, Маркус просматривал страницы новейшего иллюстрированного травника, с гордостью представленного ему Бредиусом. Внезапно он швырнул дорогой фолиант о стену.

Никчемная книжица! кричал он. И все они никчемные! У этих иллюстраторов нет глаз! Они изображают не то, что видят, а то, что желают увидеть!

С этими словами он рухнул в кресло. Придя в себя, он умолял Бредиуса простить его за порчу книги. Он обещал, что стократно возместит ему ущерб, составив травник, который будет изображать истинный вид растений, а не общепринятые на тот момент стереотипы.

Маркус взялся за труд. По рекомендации Бредиуса он приобрел рабочий комплект художника и увеличивающий кристалл берилла. Теперь он проводил за городом, как никогда, много времени, вглядываясь все пристальнее и пристальнее и занося подмеченные детали в небольшую книжку. Оттенков у цветков было не меньше, чем поверхностей и граней. У него не хватало для них названий. Многие часы проводил Маркус в лаборатории, потому что знал, что его краски не в силах передать эту глазурованную, многослойную ясность: традиционная темпера ложилась слишком толсто. Он хотел, чтобы изображенное просвечивало внутренним светом. В конце концов ему посчастливилось выгнать эфирное масло из живицы, смолы терпентинового дерева, получившую название «скипидар»; растворенные в этом средстве, краски позволяли добиться толщины слоя меньше осенней паутинки.

18 октября 1421 года (весьма кстати, ведь то был день евангелиста Луки, покровителя живописцев) Маркус, как и обещал, вручил доктору Бредиусу великолепно иллюстрированный том. 4 декабря, в день св. Варвары, в аптекарскую лавку ударила молния. В считанные секунды она превратилась в адское пекло, разжигаемое запасом летучих препаратов. Каким-то чудом пламя ограничилось пределами здания, и соседние дома остались нетронутыми. Обугленные останки доктора Бредиуса были найдены на следующее утро; но от Маркуса — и его изумительной книги — не осталось и следа, и больше их никогда не видели.