Теплым солнечным утром Лидерк, как обычно, наслаждался красотой леса, который начинался прямо у подножия холма, где проходила его начатая на рассвете тренировка. Но это утро все же отличалось от всех остальных: сегодня вся деревня шумела так, что сосредоточиться на чем-нибудь, кроме этого гула, было крайне трудной задачей.

— Ох, и раскричались. Как им удается создавать столько шума? Уже минут сорок не замолкают, — не переставал причитать Лидерк.

Поняв, что нормально закончить тренировку не удастся, Лидерк решил посмотреть: что же переполошило всю деревню с самого утра — в рабочий-то день. Спустившись с холма, он вышел на тропу, ведущую через деревню прямо к рыночной площади. Улицы совсем опустели все жители Ротэма, до последнего ребенка, собралась на площади.

«Надеюсь, это действительно что-то важное», думал Лидерк. Он очень не любил пропускать свои тренировки, невзирая на то какими трудными они были. Высокий симпатичный юноша семнадцати лет, c короткими черными волосами и зелеными глазами, немного худоват для своего роста, (ну или так казалось со стороны), вообще предпочитал тишину и одиночество, но это вовсе не делало его менее любознательным. Тем более, что этот шум уже начинал раздражать и ни о какой концентрации на тренировке не могло быть и речи.

Вот, уже виден край толпы, плотно обступившей помост, на котором стоял тщедушного вида старичок — староста деревни. Одного взгляда на иссохшее лицо старосты, его дрожащие руки, изъеденные глубокими морщинами и покрытый испариной лоб, было достаточно, чтобы понять — старик Диркон из последних сил сражается за внимание собравшихся здесь крестьян. Он окинул недовольную толпу изучающим взглядом, и, вдохнув поглубже, продолжил:

— В связи со зверским нападением на подданных короля Креолофа Его Величество решил прекратить все попытки мирных переговоров и издал новый указ:

«Реквизировать пять тысяч, способных держать оружие мужей, для укрепления королевской армии. Изъять из производственных домов треть имеющихся на складах товаров, если такие несут собой пользу для вооружения или содержания армии. Также взыскать с каждого дома военный налог размером с треть месячного дохода».

Все эти ресурсы, будут применены наилучшим образом при подготовке к Последнему походу на империю.

Толпа, что бранилась и плевалась минуту назад, взорвалась довольными возгласами.

— Ура!

— Да здравствует король!

— Слава королю!

— Ура!

Грязные, серые лица растягивались в улыбках, и крики неслись над деревней. «Последний поход» — это то, чего подданные королевства Санглинис ждали уже четыреста лет. Граничить со страной, которой правит династия тиранов и диктаторов — не завидная участь, а если эти безумные правители все как один стремятся захватить и разграбить королевство чуть ли не с момента его основания, такое соседство сулит немало бед, однако теперь, наконец, страдания честных людей закончатся. Староста Диркон сказал, что это Последний поход, а он знает, что говорит.

— Родина взывает о помощи! — продолжил староста, из последних сил напрягая вконец осипший голос. — Наш великий король рассчитывает на вас, и ждет поддержки в эти смутные времена. Знайте! Тучи скоро рассеются, ветра стихнут, тьма уйдет, и наши враги падут. Мы же, — старик, быстрым движением, возвел руки вверх, — с покровительством богов вернем этот мир в первозданный лад, какой ему определили Восемь Творцов. Тогда, наконец, пройдет время сеять и взращивать, и настанет время Пожинать.

Люди ждали этих слов. Едва староста успел закончить, как волна радостных криков заполнила все вокруг.

Лидерк, пропустивший начало столь трогательной речи, пытался узнать у в беспамятстве скандирующих людей: что же предшествовало этому новому указу. Он тоже, как и все остальные, с нетерпение ждал, когда наступит время Пожинать, но сейчас его беспокоила другая фраза старосты Диркона: «Зверское нападение на подданных короля» — значит, вторжение. Такого уже давно не случалось, и некоторые даже начали поговаривать, будто война близиться к концу. Но, похоже, такие разговоры, как всегда, оказались просто болтовней.

— Эй! — кричал Лидерк, хватая крестьян за туники и робы. — Эй, что произошло? На кого напали? Да скажите же, наконец, в чем дело?!

Все были словно в трансе. Докричатся до кого-нибудь было задачей крайне сложной. Но две минуты настойчивых попыток, принесли желанный результат. Хозяин лесопилки, где работал Лидерк, высокий, мощный, уже совсем седой дед с огромными мозолистыми руками, которые он заработал за те сорок пять лет, что провел на лесопилке, и хриплым голосом который, казалось, был у него с рождения, наконец, заметил его, поинтересовался:

— Чего ты трясешь всех подряд?

— Расскажите мне, что произошло! На кого напали, и почему король готовится к походу на Патриариум?!

— Ясно, опять торчал на своем холме, вместо того чтоб думать о роботе; все свободное время проводишь, практикуя эту свою ерунду. Как она там называется, вечно забываю?..

— Господин, прошу, не сейчас…

— Иянг! Точно иянг, кто мог придумать такое нелепое название! Каждый раз удивляюсь…

— Господин Обельмунд, пожалуйста, соберитесь!

— Так вот, пока ты там пытался в бараний рог свернуться, эти волки с человеческими лицами напали на деревню Апрат, что на границе королевства. Прибывшие туда солдаты не нашли там ни одной живой души. Можно только надеяться, что кто-то все же сумел бежать в лес или спустится вниз по реке на рыбацкой лодке. Да помогут им боги, несчастным.

— Постойте, Апрат? — Лидерк на секунду растерялся. — Это же деревня рыбаков. Что у них могло быть ценного, чтобы начать вторжение с этой деревушки? Императоры, конечно, благоразумностью никогда не отличались, а этот Незис особенно, но… чего он хотел добиться, разорив бедную деревушку где-то в глуши? Если он изначально предложил это мирное соглашение, чтобы усыпить бдительность и незаметно подвести свои войска, то почему выбрал Апрат?.. — Лидерк хотел было продолжать задавать вопросы, с каждым новым все больше обращаясь к себе, чем к собеседнику, но Обельмунд своим хриплым низким голосом, от которого маленькие дети нередко испытывали неподдельный страх, прервал его:

— Да какая тебе разница, что на уме у этой обезьяны? Он вряд ли знает, каким концом макать перо в чернильницу, а ты говоришь о военной стратегии, — Обельмунд хлопнул юношу по плечу, так что тот отшатнулся. — Ты лучше подумай о делах насущных. Какое тебе дело до того, кто и куда повел свои войска? Там и без тебя есть кому разбираться. А ты вот что, хватай топор и беги в лес, парнишка. Деревья для сруба уже отмечены. Начинай работать, а немного позже я пришлю тебе помощников, чтоб отнести древесину на лесопилку, вот это, я понимаю, — дело.

Лидерк так и поступил. Захватив свой топор, он побежал в лес выполнять поручение, хотя навязчивые мысли еще долго не оставляли его в покое.

Обельмунд покачал головой, глядя вслед бестолковому пареньку. Уже пора думать о своей семье, а у него в голове одни походы, войны, короли да императоры. Еще разве что эти его бесполезные тренировки… И кой черт привел того монаха в их деревню? Но, ничего. Со мвременем и это пройдет.

Для Обельмунда этот юноша был больше, чем просто наемный работник. Лидерка старый хозяин лесопилки должен был беречь как родного сына. Это был единственный сын его покойного друга, друга который погиб на войне, защищая за свою страну.

Мать Лидерка, узнав о смерти мужа, слегла с тяжелой болезнью, которая медленно ее убивала.

Так, четырехлетний Лидерк лишился родителей. Опеку над ним взяла сестра его матери — тетя Авия, как он ее называл. У Авии тогда уже было двое своих детей, тоже живших без отца, но их отец просто сбежал незадолго до рождения второго ребенка. Это сильно изменило Авию. Ее когда-то красивое, румяное, вечно улыбающееся лицо побледнело, покрылось мелкими морщинками и стало безразличным, таким пассивным ко всему, словно и вовсе неживым. Будучи единственной родственницей, эта женщина, которая даже к своим детям внимания почти не проявляла, взяла на себя обязанности растить еще одного ребенка.

Первый год был самым сложным для Лидерка. Никого больше не заботило — здоров он или болен, сыт или голодает уже третий день подряд; казалось Авия, та самая тетя Авия, с которой он так любил когда-то играть в родительском саду, просто забыла, что он существует. Ее сыновья — Дей и Асир были на два и на три года старше Лидерка и пользовались этим при любой возможности. Почти вся рутинная или грязная домашняя робота ложилась на его плечи, любые возражения с его стороны заканчивались дракой в которой у того малыша не было ни единого шанса на победу.

Лидерк жаловался тете, но никакого результата это не принесло. Тогда он пошел к Великану Обельменду, как он называл его в детстве и, вкратце объяснив ситуацию, спросил у него совета.

Недолго думая Обельмунд ответил:

— Ты слишком мелкий чтобы одними кулаками справится с такими драчунами как Дей с Асир. Но если найдешь палку побольше, то легко проучишь этих двух выскочек. Для пущей уверенности лучше разбирайся с каждым по очереди, иначе один из них окажется у тебя за спиной раньше, чем ты успеешь что-то сообразить.

Идея Лидерку очень понравилась. Он шел домой со здоровенной палкой в руках, и представлял, как его обидчики, рыдая, валяются на земле, и вымаливают у него прощения.

Позже, вечером того же дня, валяясь на земле, избитый своей же палкой, Лидерк вовсе отчаялся что-либо изменить. У него ничего не было — ни заботящейся о нем семьи, ни хороших друзей, которые могли бы помочь. Избитый, голодный, целыми днями он бродил по деревне, лишь бы не возвращаться в тот страшный дом.

После нескольких месяцев таких «прогулок» Лидерк хорошо узнал каждого жителя деревни, хотя они его даже не замечали, будучи полностью погружены в свои заботы. Но как-то он увидел совершенно незнакомого ему человека. Незнакомец выглядел довольно странно: очень худой при своем-то росте чуть меньше сажени, издали его можно было принять за очень большую свечу. Голова была совсем лысой, его взгляд был таким же, как и у большинства стариков: скучным и усталым, но на лице у него не было ни одной морщинки. Длинная светлая ряса, в которую этот странник был буквально замотан, выглядела дешевой, но была при этом кристально чистой (большая редкость в этих краях). Но больше всего Лидерка удивило то, что все жители деревни, словно боялись обратить на себя внимание этого загадочного старика. Люди жались к краю дороги, отводили глаза, лишь бы не встретится с ним взглядом.

Что же с ним не так? Почему все так напряглись? Да, одет он немного странно, но разве это повод вести себя так, словно перед ними не медленно шагающий и робко разглядывающий незнакомую ему деревню старик, а выбежавший из леса дикий кабан, который так и норовит проткнуть кого-то своими бивнями?

Лидерк подбежал к стоящей рядом женщине и принялся озвучивать скопившиеся у него вопросы.

— Скажите, кто этот старик, почему он?..

— Не знаю! Не подходи к нему! — отрезала она и перебежала на другую сторону улицы настолько быстро, насколько ей позволяли ее много раз перешитые юбки.

Это совсем сбило с толку маленького Лидерка. Можно спросить кого-то еще, но одного взгляда на прячущих лица крестьян было достаточно, чтобы понять — результат будет таким же. Сам заговорить с незнакомцем Лидерк боялся. Но любопытство не позволяло ему отступить, и единственное, что ему оставалось делать, дабы узнать, кто этот незнакомец, который одним своим появлением переполошил всю деревню, это проследовать за ним и посмотреть, куда он направится.

Так он и поступил. Подождав, пока старик своим медленным шагом пройдет вперед, Лидерк увязался за ним, стараясь оставаться незамеченным. Бродя целыми днями по деревне, Лидерк привык, что взрослые постоянно чем-то взволнованы, куда-то торопятся, с кем-то ругаются. Но этот человек, за которым он так пристально следил, боясь потерять его из виду, был совершенно не похож на остальных. Такой спокойный, такой умиротворенный, такой пассивный, что казалось, будто он живет в каком-то своем мире, и в этом мире он был просто созерцателем, ничто не могло вывести его из этого состояния абсолютного спокойствия, ничто не могло вернуть его в шумный, суетливый мир.

В деревню он пришел со стороны леса, на окраине которого стоит лесопилка Обельмунда, доставшаяся ему от отца, а тому от его отца — и так уже немало поколений. Пройдя мимо нее, старик направился дальше к центру, минуя однообразные жилые хижины, кривовато выстроившиеся вдоль дороги. На рыночной площади обычно не протолкнуться, но благодаря необъяснимому для Лидерка эффекту, который этот загадочный странник производил на окружающих, все находящееся на площади буквально выстраивались в живые коридоры, через которые он шел, не обращая на происходящее никакого внимания.

Лидерк даже заволновался, не заметят ли его, и, чтобы не рисковать, немного увеличил расстояние между ними. А старик, тем временем, своей неспешной походкой миновав кузницу и скотобойню, уже добрался до другого конца деревни, где стояла видавшая лучшие времена таверна с названием «Королевская палата». Оценив юмор хозяина таверны, он зашел вовнутрь, но уже через пять минут вышел и направился дальше по дороге к расположенному неподалеку холму, обильно поросшему травой.

Лидерк не отставал, хотя, как только он оказался вдали от деревни, к его любопытству добавился и страх. Вскарабкавшись за стариком на холм и притаившись в зарослях кустарника, он продолжал наблюдение, ожидая наконец получить ответы на свои вопросы. Отсюда Лидерку открывался отличный вид на поляну, где с комфортом расселся старик, а сам он тем временем был полностью скрыт за мелкими, но густо растущими листьями кустарника.

Старик, казалось, специально изводил его своим бездействием. Час, два, три… Он там умер что ли? Терпение у Лидерка было на исходе, баланда, которая была дома вместо еды, сейчас казалась просто объедением, еще и все тело чесалось, как назло, а старик и не думал шевелиться.

Начало смеркаться, Лидерка понемногу пробирал холод, и ему вдруг стали совсем безразличны все секреты этого «дурацкого деда». Он устал, проголодался, замерз, да еще непонятно откуда взявшаяся чесотка… Твердо решив бросить эту бестолковую слежку, он резко встал, и дед тоже поднялся. Заметив это, Лидерк замер и растерянно смотрел, что же будет дальше. Старик начал бегать по поляне взад-вперед, а затем вообще поплыл. Деревья вытянулись вверх, а небо начало сильно дрожать. Почувствовав, как тело стремительно тяжелеет, Лидерк рухнул на землю.

Все тело жутко ныло. Медленно открыв глаза и осмотревшись вокруг, Лидерк обнаружил, что лежит на чужой кровати в маленькой пыльной комнате. Рядом с кроватью на тумбочке горела свеча, освещая комнату тусклым светом. За окном светила полная луна, улицы давно опустели — была уже поздняя ночь.

Попытавшись встать с кровати, Лидерк вдруг заметил, что его руки, шея и часть лица обмазаны каким-то зеленым, липким, с горьковатым запахом…

— Каяндарным маслом, — в комнату зашел тот самый загадочный старик с ответом на немой вопрос Лидерка. — Услышав шум в кустах, я подошел посмотреть, что там такое, и увидел, как ты лежишь, весь усыпанный листьями ядовитого янта. И, тем не менее, тебе повезло, если бы ты вышел из кустарника всего на полчаса позже, то ожоги на твоем теле сменились бы язвами.

Лидерк осторожно ощупал свое лицо и шею: в некоторых местах кожа была горячей, как свежая выпечка.

— Это ваш дом? — спросил Лидерк. Его мысли, наконец, собрались в кучу, и он сообразил, что не знает, где находится.

— Нет. Мы в таверне «Королевская палата», сегодня я снял здесь комнату на пару дней. Но ты, наверное, и так знаешь, — весь день за мной ходил.

— Что? Нет, я не… — Лицо Лидерка покраснело. (Неужели он все время знал?)

— Не волнуйся, я не сержусь на тебя, — мягко улыбнувшись, ответил старик. — Ты ведь хотел о чем-то меня спросить. Наверно, что-то важное, если ты столько времени просидел в зарослях янта, наблюдая за мной.

Несколько мгновений Лидерк сидел в нерешительности, затем все же произнес:

— Я хотел узнать, почему все так испугались, когда вы появились в деревне.

Старик улыбнулся, окинув Лидерка внимательным взглядом.

— Ты раньше никогда не видел монахов, верно? — спросил он.

— Конечно, видел, — воскликнул Лидерк. — К нам на праздники часто приезжают монахи. Они проводят обряды и ритуалы, учат нас читать молитвы и собирают подать для верховных жрецов.

Эти слова заставили старика улыбнуться еще шире.

— Нет, я другой монах, — ответил он. — Я — один из немногих оставшихся последователей иянг, ты когда-нибудь слышал о таком?

Лидерк покачал головой.

— Не удивительно, — печально вздохнул старик. — Боюсь, что вскоре не останется никого, кто мог бы проповедовать учения мастера Кафзиеля. Возможно, его время уже прошло…

— Что это за учение? — нахмурив брови, спросил Лидерк.

Старик глубоко вдохнул, собираясь начать долгое пояснение, но только улыбнулся и потрепал его по волосам озорного мальчишку всего измазанного липким каяндарным маслом.

— Ты еще маловат для таких вещей, — сказал он. — Но если хочешь, я могу вернуться сюда как-нибудь в другой раз, тогда, может, мы и поговорим об иянг.

Лидерк был не в том настроении, чтобы терпеть такие оскорбления, да еще и от какого-то незнакомца.

— Это я маловат?! — возмутился он. — Я уже почти взрослый, я…

— Ну, ну, — попытался успокоить его старик. — Я не хотел тебя обидеть. — Он оценивающе взглянул на Лидерка. — Взрослый, говоришь? Так сколько тебе лет?

Лидерк промедлил мгновение.

— Восемь! — соврал он.

— Восемь? — старик почесал лысину. — А врешь, как пятилетний.

Еще несколько секунд Лидерк пытался сохранить серьезное выражение лица. Но то, как быстро старик разоблачил его ложь, заставило его покраснеть.

Старик встал с табуретки и пересек комнату.

— Уже поздно, — сказал он, глядя на луну через открытые ставни. — Тебе следует идти домой. Лучше никому не говори, что общался со мной, твой отец может разозлиться, если узнает.

— У меня нет отца, — еле слышно ответил Лидерк.

— Тогда твоя мать…

— У меня нет матери.

По угрюмому и мрачному тону старик понял, что развивать эту тему не стоит. Он обернулся к Лидерку, и смерял его взглядом. «Слишком мал, — подумал он. — Совсем еще ребенок, но…»

— Как твое имя? — спросил он.

— Лидерк.

— Что ж, Лидерк, если ты действительно хочешь узнать об иянг, приходи на рассвете на тот холм, где ты следил за мной.

Серое лицо Лидерка озарила яркая улыбка.

— Значит, вы научите меня?

— Завтра узнаем, — ответил старик. — А теперь иди домой. Советую тебе хорошо отдохнуть.

Лидерк мгновенно позабыл о вялости и тяжести, что сковывали его тело. Он вскочил с кровати и бросился к двери, но, как только распахнул ее, остановился и обернулся к старику.

— Я же еще не знаю вашего имени, — произнес он.

— Уайдер. Меня зовут Уайдер.