— Лидерк, мы не уйдем отсюда, пока ты не раскроишь этот камень, — все повторял Мирвин, лежа на небольшом выступе.

Хорошо ему говорить. Он только и знает, что целыми днями греть боками скалы и требовать: «не дай каплям дождя достичь земли в этом месте», «лови равновесие, стоя одной ногой на острой скале у обрыва», «разбей огромный валун, стоящий здесь уже тысячу лет…»

— Я устал… больше не могу, — заявил Лидерк. Руки его дрожали, а из кулаков сочилась кровь. Повсюду на теле зияли царапины и ссадины, большинство из них появились после фразы Мирвина: «Покажи-ка, чему Уайдер тебя научил».

— Что ты не можешь? — потягиваясь, спросил Мирвин.

— Бить по камню. Я уже рук не чувствую. — Лидерк не знал, почему так сказал. На самом деле он хорошо чувствовал свои руки и даже чувствовал, как раскаленное железо течет по ним.

— Я не просил тебя бить по камню, ты сам так захотел. Тебе нужно только расколоть его, и мы пойдем обратно.

— Как же мне его расколоть?

— Точно не твоими корявыми ударами, — фыркнул Мирвин и спрыгнул вниз с выступа, на котором лежал. — Твоей силы не хватит, чтобы сломать этот камень, и вряд ли на свете найдется человек, которому это под силу. Я надеялся, что ты быстро поймешь это и изменишь подход, но прошло уже два часа и скоро снова начнется дождь, а ты все продолжаешь молотить по камню.

— А как же еще его можно сломать?

— Посмотри на него, — сказал Мирвин и приблизился к камню вплотную, — что ты видишь?

— Большой крепкий камень, что же еще?

— Это увидит каждый, но если ты хочешь познать сокрытые природные процессы, ты должен смотреть вглубь и видеть то, что глаза не могут уловить.

— Наставник Уайдер уже говорил мне это, — вспомнил Лидерк. — Он говорил, что, успокоив свой разум, можно увидеть то, что раньше не замечал, хотя оно всегда было перед тобой.

— Это верно, — подтвердил Мирвин. — Жаль только, что ты его не слушал. — Лидерк хотел что-то возразить, но Мирвин не дал ему такой возможности. — Глядя на этот камень, ты должен видеть его структуру, чувствовать, как мельчайшие его частицы движутся каждая в своем направлении, и знать, как на это движение повлиять.

Мирвин прислонил ладонь к камню, и все его тело содрогнулось, а огромный овальный валун раскололся надвое.

Лидерк не знал что сказать, но рот все же открыл. Мирвин даже не пошевелился, не нанес ни одного удара, не искал трещин в камне… он просто коснулся его — и валун раскололся…

— Видишь, совсем не обязательно два часа молотить по камню, чтобы его расколоть.

— Но как вы это сделали? — наконец смог спросить Лидерк.

Мирвин прищурился и долго смотрел на его улыбающееся лицо.

— Ты очень напоминаешь мне Уайдера, — сказал он, и Лидерк зарделся, приняв это за похвалу. — Я ведь только что объяснил: чтобы расколоть камень, нужно ощутить движение в нем и правильно повлиять на него.

— Какое движение может быть в камне? — усомнился Лидерк. — Это же просто… камень!

— Нет в мире ничего такого, что не двигается, Лидерк, даже если ты этого движения не замечаешь. Разве Уайдер не говорил тебе этого?

Может, и говорил, пытался вспомнить Лидерк, но разве все запомнишь? Наставник, бывало, несколько часов кряду говорил ему о различных природных процессах, об их взаимодействии и влиянии на те или иные явления в природе, а на следующий день завязывал ему глаза и швырялся шишками, ни слова не упомянув о вчерашних учениях.

— Скрепи валун обратно, — наказал Мирвин.

— Как же? Это невозможно! — ответил Лидерк. Сейчас он был уверен, что Мирвин просто хочет посмеяться над ним.

— Это возможно, и это пустяки по сравнению с тем, что тебе предстоит, если ты хочешь научиться управлять процессами мозга. Секрет все тот же: ощути движение в камне, поймай нужный момент и заставь две разъединенные части переплестись друг с другом. Сразу весь у тебя соединить не получится, поэтому пробуй по частям: от центра к краям.

Лидерк старался изо всех сил, но камень упрямо отказывался соединяться обратно. После трехсотой… или пятисотой неудачи он разозлился и пнул отколотый камень так, что на нем показались маленькие трещинки. Нога у Лидерка тоже треснула, судя по тому, как он схватился за нее и принялся прыгать на здоровой, выкрикивая что-то неразборчивое.

— Я не совсем это имел ввиду, когда говорил о том, что тебе следует изменить подход, — отозвался Мирвин. — Но ты продолжай пробовать.

— Вы же сказали, что мы пойдем обратно, как только я раскрою камень, — напомнил ему Лидерк.

— Верно, но я не вижу здесь не одного раскроенного тобой камня. А теперь соедини валун, ни то завтра опять будешь укреплять руки.

Лидерк вспомнил, как три дня назад Мирвин заставил его ходить два часа на руках, пока сам стоял на его стопах, задавая направление. Изначально эта пытка должна была продлиться всего час, но за каждое падение Мирвин добавлял десять минут — так, только за первые полчаса, Лидерк почти удвоил время.

— Я думал, мы здесь затем, чтобы я научился управлять процессами в мозге! — возмутился Лидерк и чуть не ударил камень снова, но вовремя спохватился.

— Именно этим мы здесь и занимаемся, в перерывах между твоими бесконечными жалобами.

Почти весь следующий день Лидерк провел на руках. Мирвин не давал ему отдыха, даже когда шла гроза, и за каждое падение прибавлял по двадцать минут к трем часам, назначенным изначально.

Пока Лидерк нарезал круги между скал и выступов, оставляя маленькие следы крови за собой, мгновенно смываемые дождем, его не покидала мысль, что здесь он и умрет, но, к своему удивлению, он справился и даже успел выполнить комплекс Ветреных Шагов, прежде чем рухнуть без чувств.

Все-таки Мирвин говорил правду, решил Лидерк, когда тот нес его на спине обратно в деревню, в этих горах действительно есть что-то необычное.

Лидерк только посмеялся, когда услышал это впервые, но Мирвин продолжал говорить с редкой для себя серьезной миной.

— Мастер Кафзиель не случайно выбрал именно это место для постройки монастыря, — рассказывал он. — В этих горах течет сила, которая питает все живое, будь то зверь или человек, она пронизывает его и наполняет жизненной силой, подобно тому, как земля наполняет соками дерево.

— Так вот отчего все тирольды размером с медведей, — улыбнулся тогда Лидерк. Если бы он знал, что Мирвин будет повторять эту историю каждый раз, когда Лидерк в изнеможении окажется на земле, он бы не смеялся так. Но все же он не мог не заметить, что силы теперь оставались при нем гораздо дольше, а восстанавливался он намного быстрее.

Мирвин прекрасно это знал. За час, а то и за полтора до рассвета он объявлялся в шалаше, где спал Лидерк, и будил его. Затем они карабкались на самую вершину склонов окружавших Деркаст с трех сторон, и тренировались до поздней ночи. После недели таких тренировок Лидерк даже стал забывать лица своих друзей. Иногда он слышал их бормочущие голоса, а может, они ему просто снились. К тому времени, когда Мирвин приносил его в шалаш, он обычно крепко спал, а если и нет, то все равно не мог разомкнуть глаз.

Казалось, Мирвин хотел отгородить его от всего, что не касается иянг, хотя, чего уж там, он прямо так и сказал, когда остриг Лидерку волосы.

Когда они впервые взобрались на склон, Мирвин сразу же достал из рукава небольшой булыжник, заостренный с одного края.

— Что это? — спросил Лидерк.

— Бритва. Прежде чем начать, нужно побрить тебе голову.

Лидерк отшатнулся и прикрыл свои волосы рукой, словно пытаясь защитить их. Уж очень ему не хотелось расставаться со своими прядями, да еще и холодный дождь целыми днями лупит. Но Мирвин был неумолим.

— Так надо! — твердил он, безжалостно оголяя голову Лидерка.

— Я думал, только послушники бреют головы, когда прибывают в Норалфэт.

— Это верно, традиция эта зародилась в монастыре, но голову оголяют не просто так. Практика иянг требует огромной концентрации и отрешенности от мирских дел. Чтобы добиться успехов на этом пути, нужно оставить все прочие, иначе так и простоишь всю жизнь на распутье. Остриженные волосы — это своего рода напоминание, которое поможет тебе не сбиться с выбранного пути.

Лидерку это не понравилось, но делать было нечего. Он хотел учиться и хотел стать мастером иянг. А Мирвин, хоть и был требовательным наставником, не связывал его никакими обетами из монастыря, вместо этого он взял с Лидерка только два обещания: не использовать полученные знания для личной выгоды и распространять учение дальше, обучая всех достойных людей, которые проявят желание.

После десяти дней такого режима Лидерк превратился в хорошо отлаженный механизм, которым Мирвин умело управлял. Ему уже даже не требовалось ничего говорить — Лидерк прекрасно знал, что и когда ему делать. Но на одиннадцатый день Мирвин немного сбил его настрой.

— Твоя спутница уже немного оправилась, — сказал он. — Думаю, теперь тебе можно с ней повидаться.

Услышав это, Лидерк скорее удивился, чем обрадовался. Он как-то уже позабыл и о Манис, и о бандитах, и даже о Красной дороге; словно все это происходило много лет назад, когда деревья еще не были такими высокими, а тропинки не успели зарасти сорняком… Он сам удивился такой перемене и даже заподозрил причастность Мирвина в этом. Но стоило об этом подумать, как мысль сразу погасла в его голове, а на ее место пришло с десяток других, совсем других.

— Замечательно, — растерянно сказал он. — Когда можно отправиться к ней?

— Да хоть сейчас, — ответил Мирвин и сиганул с обрыва, у которого стоял. Лидерк перепугался и бросился к пропасти, хоть и видел, как Мирвин проделывал это прежде.

Сам он не мог позволить себе такого, несмотря даже на то, что был на девяносто пять лет моложе старого монаха. Аккуратно перепрыгивая с одного выступа на другой, Лидерк пробирался вниз. Ветер впивался в него своими свирепыми когтями, пытаясь сбросить на землю, но хватка Лидерка каждый раз оказывалась сильнее, и он висел, прижимаясь к скале, и ждал, пока очередной порыв не стихнет.

«Подъем куда легче», — подумал Лидерк, как только ступил на землю и поднял взгляд вверх. Огромная нерушимая стена надменно глядела ему в ответ и, казалось, так и хотела обрушиться на него всем своим весом. Хотя, если подумать, он ведь ни разу с этого утеса и не спускался, Мирвин каждый раз уносил его вниз на своей спине.

«Видимо, от резкой перемены высоты у меня голова пошла кругом», — решил Лидерк, когда утес резво шагнул к нему и чуть не уперся ему в лицо.

Несколько минут он потратил на отдых, сидя на торчащем из земли сухом пне шагах в десяти от утеса. «Похоже, когда-то это место было не таким серым и безжизненным как сейчас, — подумал Лидерк. — Возможно, очень давно, здесь росли деревья, а может, и целые леса, в которых кишели звери и птицы… Но, если судить по состоянию этого огромного, свирепо вцепившегося в мертвую землю пня, дни эти минули давным-давно».

Отдышавшись, Лидерк продолжил свой спуск, но теперь уже по пологому холму у самого Деркаста, с северной его стороны. Мирвин убежал куда-то вперед, и Лидерк шел один в толпе тирольдов. Они, казалось, совсем не замечали его: мельтешили меж угрюмых шалашей, таскали свою глиняную утварь, доверху заполненную едой, выкрикивали какие-то фразы на своем несуразном языке; и никто даже не думал глядеть на тощего лысого паренька, который и до плеча-то им не доставал.

Так, блеклой тенью среди мясистых жителей гор Лидерк добрался до шалаша Нигхрида. Его можно было узнать по нанизанным на веревочку клыкам над входом, но Инхар, Жолдер и Мирвин, стоящие рядом с шалашом, были более точным ориентиром.

Мирвин что-то говорил товарищам Лидерка, но когда увидел его — прервался и помахал рукой, подзывая его подойти. Приблизившись, Лидерк поприветствовал своих друзей широкой улыбкой, но те были более сдержаны. Инхар лишь коротко кивнул, а Жолдер уставился на лысину Лидерка так, словно перед ним было драконье яйцо; хотя под определенным углом его голова могла сойти и за него.

— Что ж, теперь, когда вы все здесь, я думаю, можно войти, — сказал Мирвин. — Но помните — она еще слаба, и состояние ее может ухудшиться от переизбытка переживаний или волнений… Не обременяйте ее своим присутствием слишком долго и не давайте ей повода волноваться — тогда все будет в порядке.

Инхар кивал, слушая старика, и все пытался ответить себе на вопрос: «Что я здесь делаю?». Последний раз сильная гроза была два дня назад, после нее ни один дождь не продлился и часа, да и дождем это с трудом можно было назвать — скорее, очень сильный плевок. Но ни Мирвин, ни Киврог даже не заикнулись о том, чтобы отправляться в путь. Зато стоило этой Манис оторваться от постели, как оба они объявились перед ним. Сначала Мирвин все утро донимал его разговорами о том, как быстро Манис идет на поправку, затем Киврог никак не мог уняться, рассказывая об этой «южной, но крепкой как настоящая северная гора, деве». Если завтра никто из них не согласиться отправляться в путь, придется идти одному, может, так и следовало поступить с самого начала…

Едва Мирвин успел закончить, как из шалаша показался седовласый старик, огромный, как и прочие тирольды, весь изрытый глубокими морщинами.

— Ёца асэ оо цажифэбэ? — обратился он к Мирвину.

— Йи, — ответил тот и зашагал прочь от шалаша. Тирольд последовал за ним.

Несколько мгновений компания стояла в нерешительности, но затем Лидерк провел рукой по голове и шагнул вперед. Остальные последовали за ним.

Внутри царил полумрак, и терпкий запах целебных трав, заполнивший шалаш, сразу заставлял сморщиться. Но если к нему можно было привыкнуть, то жаркий, спертый воздух мучил тем больше, чем дольше они находились внутри. Очаг был погашен, но по углам и, скорее всего, под постелью Манис, лежали раскаленные камни, они-то и превращали дом целителя в печь.

Сама Манис сидела, скрестив ноги, в самом углу шалаша, напротив входа. Когда глаза привыкли к темноте, Лидерк смог разглядеть ее получше. Будучи худой и прежде, теперь она походила на сушеную треску. Она выглядела настолько слабой, что ее густорастущие локоны, казалось, вот-вот потянут голову вниз. Но когда она повернулась, чтобы взглянуть на них, Лидерк заметил, что над ее левым ухом, там, где Мирвин указал на травму, вместо волос зиял распухший красный рубец.

Всех троих она узнала сразу, но, видимо, совсем не ожидала их здесь увидеть, потому что глаза ее раскрылись так широко, что едва не вывалились из глазниц, а губы судорожно искривились.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Лидерк, приблизившись к ней.

Манис не ответила. Она помедлила несколько секунд, а затем нашарила под шкурами горячий камень и метнула его в лицо Лидерка. Тот ловко поймал летящий в него булыжник, но помедлил его выбрасывать, отчего вскоре почувствовал, как жарится его левая ладонь.

— АГХ! Я вижу, силы понемногу возвращаются к тебе, — подавляя злость, сказал Лидерк, швырнув камень в другой угол шалаша.

Манис окинула всех презрительным взглядом, и губы ее задрожали еще сильнее.

— Вы пришли, чтобы добить меня? — спросила она с каменным лицом, но ломающимся голосом.

Инхар не смог сдержать смех, и Жолдер засмеялся вслед за ним. Только Лидерк оставался серьезным.

— Нет, — сказал он, снова присев напротив нее. — Мы беспокоились за тебя, поэтому и пришли.

— Беспокоились? — фыркнула Манис. — То, что я ударилась головой, еще не значит, что я стала полной дурой. Говори, что тебе от меня нужно!

— А что у тебя есть? — вмешался Жолдэр. — То золото, что ты стащила у меня на Красной дороге, ты наверняка уже спустила, и, если у тебя нигде не припрятано пары самородков, — сиди молча и будь благодарна за оказанную тебе помощь.

Манис всем своим видом показала свое возмущение, но с ответом не нашлась. Лидерк не желал накалять обстановку, поэтому обратился к ней как можно более мягким голосом.

— После того, как ты упала с коня…

— То есть, после того, как ты меня сбросил? — перебила его Манис.

— Ну… можно и так сказать. После этого мы подобрали тебя, отправились дальше, надеясь, что ты вскоре придешь в себя. Но из-за отсутствия еды и воды тебе становилось только хуже. Когда мы уже совсем отчаялись, нас нашел Мирвин, он же привел нас сюда, где тебе оказали помощь.

Манис какое-то время сидела молча, и только глаза ее прытко бегали из угла в угол, словно она пыталась вспомнить что-то из давно минувших дней.

— Кто-нибудь еще из моих братьев выжил? — наконец спросила она.

— Все, кто напал на нас вместе с тобой, — мертвы, — ответил ей Инхар.

Манис посмотрела на него глазами, полными ненависти. От его мерзкого голоса ее тошнило, а это раздражающе спокойное лицо снилось ей в бредовых кошмарах. Когда он сбросил на ее братьев груду камней, он выглядел так же спокойно…

— Надеюсь, вы позаботились об их останках? — едва сдерживая злость, сказала она.

— Стервятники сделали это за нас, — все так же невозмутимо сказал Инхар.

Такого она не могла стерпеть! Как можно быть таким хладнокровными, бесчеловечными, таким мерзкими?..

— Мерзавцы! — вскричала она, и ее бледное лицо начало заливаться краской. — Горите в аду за ваши злодеяния!..

— Если тебя это утешит, — прервал ее вопли Жолдэр, — то это ты во всем виновата. — Манис умолкла и выпучила на него свои глаза, не в силах сказать ни слова. — Если бы ты не обманула нас, не уволокла за собой в Молочную Равнину и не ограбила меня, то весь ваш сброд сейчас продолжал бы воровать скот в деревнях и поджидать беспечных путников на дорогах.

— Да что ты можешь знать о нас?! — воскликнула она. — Мы были семьей и выживали только благодаря друг другу.

— Все хорошо, Манис, не нужно так напрягаться. Это может плохо сказаться на твоем состоянии. — Лидерк попытался приблизиться к ней, чтобы успокоить, но едва он коснулся ее, она отмахнулась от него руками и повалилась на бок.

— Не прикасайся ко мне! — завопила она. — Это ты убил Хорминга! Ты пронзил его! Он был нам как отец… — она зарылась лицом в шкуры, и оттуда доносилось лишь глухое всхлипывание.

— Манис… — виновато протянул Лидерк.

— Убирайтесь! — крикнула она, так и не поднимая лица. — Если вы пришли не для того, чтобы убить меня — убирайтесь!

Инхара уговаривать не пришлось, но вот Лидерк не спешил покидать шалаш.

— Чем ты так недовольна?! — вспылил он. — Неужели ты предпочла бы остаться умирать вместе со своими товарищами?

— Это была моя семья! — Манис поднялась, и теперь ее крики ничего не глушило. Ее большие глаза распухли и покраснели, а по щекам лились слезы. — Знаешь ли ты, каково это — потерять свою семью? А?! — она свирепо уставилось на него, сжав губы. — Хотя откуда тебе это знать, у тебя, наверно, и семьи-то никогда не было. Это и не удивительно, разве может человек, познавший заботу родителей, так хладнокровно убивать?

Лидерк заставил себя удержать все те ответы, что пришли ему в голову, отчего его скулы плотно сжались. Жолдэр невольно взглянул на него, возможно, он ожидал увидеть на его лице ярость или обиду, но внешне Лидерк казался абсолютно спокойным. Он зашагал прочь, так и не проронив ни слова.

Манис презрительно фыркнула и обратила палящий взгляд заплаканных глаз на Жолдэра, теперь он был единственным, от кого ей предстояло избавиться.

Жолдэр понял ее без слов и тоже направился к выходу, но прежде, чем покинуть этот душный шалаш, он обернулся к Манис и сказал:

— Твоя ненависть к нам оправданна, но ты знаешь далеко не все. Там в горах, когда бой был закончен, Инхар и я хотели бросить тебя, но Лидерк усадил тебя в седло, несмотря на все наши возражения. Именно он обливал тебя водой из своего сосуда, чтобы ты не умерла от жажды, когда сам обходился несколькими глотками в день. Он даже был готов драться за тебя, когда мы встретили старого монаха, который и привел нас сюда.

Я не знаю, что сделал для тебя твой Хорминг, что ты зовешь его отцом, но Лидерк сохранил твою жизнь, когда долг, закон и здравый смысл требовали ее забрать. Не знаю, много ли это для тебя стоит, но, думаю, этого достаточно, чтобы не называть его «мерзавцем».

Сказав это, Жолдэр мгновенно растворился снаружи, оставив Манис в таком желанном одиночестве.

Свинцово-серые тучи снова пролились дождем, но он, как и прежние, оказался таким мелким, что никто уже не обращал на него внимания. Хоть солнца на небосводе по-прежнему не было видно, его местонахождение теперь можно было определить по небольшому белому пятну среди плотной серой пелены.

Немного в стороне от дома Нигхрида Жолдэр увидел что-то обсуждающих Лидерка с Инхаром. Он направился к ним и успел расслышать обрывок фразы Инхара, прежде чем его заметили.

— … даже больше, чем первый. Но, так или иначе, завтра мы отправляемся дальше. — Затем оба они уставились на Жолдэра так, словно это у него голова на драконье яйцо была похожа.

— Вы рассказали ему о нашем договоре с тирольдами? — спросил он Инхара. Бессмысленный вопрос; ясно же, что рассказал. О чем еще им тут разговаривать?

— Да, — ответил Инхар. — Я поищу Киврога, а ты, Лидерк, поговори с монахом, оба они обещались провести нас через горы, и время идти пришло. И неплохо бы узнать, что стало с нашими лошадьми, я не видел их с самого первого дня, как мы сюда пришли. Жолдэр, ты займись этим.

Жолдэр кивнул, и его взгляд попал на Лидерка. Тот казался таким угнетенным, подавленным и разбитым… в глазах его отражалась вина, а лицо было таким, словно он ведерко мха отведал. «Неужели он так переживает из-за этой Манис», — удивился Жолдэр.

У каждого теперь было свое поручение, и все отправились их выполнять. Инхар блуждал по деревне в поисках Киврога, но нигде не мог его найти. Шалаш, в котором они трапезничали все эти дни, был пуст. В доме Рисебата тоже никого не было. Инхар направился к изваянию Хорвин-даза, где они впервые встретились с Киврогом, но и там его не оказалось.

Утомившись от бесцельных блужданий, он присел на край пьедестала и долго глядел на падающие с неба капли дождя, пока не повернул голову влево и не увидел, как маленькая бледная мошка взбирается по огромной скале. Это мог быть только Лидерк. «Направляется к своему новому другу, чтобы поторопить его», — подумал Инхар. Он, конечно, предпочел бы Киврога как проводника, но этих тирольдов попробуй пойми. Сегодня он рассыпается перед тобой в обещаниях, а завтра набивает себе рот мясом и делает вид, что впервые тебя видит; или вообще пропадает неизвестно куда. Поэтому лучше подстраховаться. Возможно еще, что именно Мирвин будет тем, кто проведет их сквозь горы.

Пока Инхар рассуждал, сидя на каменном пьедестале, и поглядывал вверх на Лидерка, тот из последних сил пытался покорить крутой склон, где его ждал Мирвин. Уже второй раз за день!

Последние несколько аршинов дались ему особенно тяжело, но, в конце концов, он забрался на вершину и перевернулся на спину, жадно хватая воздух.

Мирвина он застал безмятежно сидящим на невысоком выступе шагах в двадцати от обрыва. Монах-изгнанник скрестил ноги и закрыл глаза, руки он положил на колени ладонями вверх. Из-за своей выцветшей рясы и болезненно-бледной кожи он вполне мог бы слиться с окружением, если бы не довольная ухмылка, озарявшая его лицо.

Лидерк сделал несколько шагов в его сторону, и Мирвин тут же прервал свою медитацию и прыгнул к нему, даже не потрудившись встать перед прыжком.

— Ну, как там твоя спутница? — спросил он.

— Прекрасно, — фыркнул Лидерк. — Этот Нигхрит отлично знает свое дело.

— Да, это верно, — бодро сказал Мирвин, словно не замечая угрюмости Лидерка. — Ну, а тебе пора бы заняться своим. Я сегодня в хорошем настроении, поэтому можешь выбирать, — обтесывать скалы или спарринг с мастером; что тебе больше по душе?

Нелегкий выбор. Лидерк лишь дважды за все время пробовал обтесывать скалы руками, ему удалось сбить горсть щебня, но к тому времени его руки нестерпимо болели даже от дуновения ветра. Спарринг с Мирвином он проводил чаще, однако… Если Уайдер, сражаясь с Лидерком, всегда подстраивался под него, оставаясь чуть-чуть сильнее своего ученика, то Мирвин любил показать «желторотому птенцу» далекие перспективы его обучения. Он швырял его на каменную почву, заламывал ему руки и ноги так, что кости трещали… а однажды даже сбросил Лидерка с обрыва. Тот, видя как земля стремительно приближается к нему, отсчитывая последние мгновения его жизни, только и успел, зажмуриться, как Мирвин подхватил его в пятидесяти аршинах от земли.

Лидерк побледнел, когда эти события промелькнули у него в голове, но успокоился, вспомнив, что он пришел сюда не за этим.

— Инхар требует, чтобы мы выдвигались завтра, — неуверенно начал он. — Он сказал, что пойдет без провожатого, если никто не пойдет с ним.

— Никто? — переспросил Мирвин.

— Жолдэр заключил какую-то сделку с тирольдами, и некий Киврог обязался провести их до Солдатского Леса.

— Я знаю. Я говорил с Рисебатом, это вождь Деркраста. Он поведал мне интересные вещи, и если верить ему, то вы не так просты, как хотите казаться.

Взгляд Лидерка невольно сделался виноватым, а лицо и шея покраснели.

— Только не надо переигрывать, — хохотнул Мирвин и хлопнул Лидерка по плечу так, что тот чуть заходящему солнцу не поклонился. — Рассказывай, кто вы такие и что тут делаете.

Лидерк замялся. Стоит ли рассказывать Мирвину все или просто описать события в общих чертах? Поймет ли он Лидерка, когда тот скажет, что убил столько людей на своем пути? Захочет ли иметь дело с королевским диверсантом?..

Незачем вдаваться в подробности, решил Лидерк и начал свое повествование так:

— Все мы — подданные короля и прибыли в Патриариум согласно королевскому указу. Нашей задачей была разведка пограничных территорий в Золотой Степи, но мы подверглись нападению бандитов и потеряли одного товарища.

На этом наши злоключения не закончились, и, против воли, мы вынуждены были продвигаться на восток, до самой Молочной Равнины, откуда и попали в горы.

Мирвин почесал свою лысину.

— Но что в вашем отряде делает принц?

Лидерк прикусил губу. Сказать, что он отправился на задание благодаря своим незаурядным способностям, все равно что сказать, будто он оборотень пегас. Лидерк сам предложил ему пойти с ними, но сделал это скорее, из сочувствия, а не в ожидании помощи от него.

— Мы не участвовали в формировании отряда, — соврал Лидерк. — Когда нам дали приказ, огласили и людей, отобранных на это задание.

Мирвин прищурился и некоторое время внимательно следил за всеми движениями Лидерка, отчего тому быстро сделалось не по себе.

— Что ж, хорошо, — наконец молвил он, но взгляд свой так и не переменил. — Но что же вы намерены делать дальше?

— Наше задание выполнено, и теперь нам осталось только вернуться и доложить об этом. Но… но я не хочу теперь уходить.

— Почему так?

— Мне некуда возвращаться, — ляпнул Лидерк и тут же спохватился, но было уже поздно.

Аккуратно и ненавязчиво Мирвин вытянул из него историю о разоренной деревне Ротэм, а о том, как Лидерк начал свою военную карьеру, он рассказал уже сам в таких подробностях, что даже немного утомил Мирвина.

— Ясно… — только и ответил он, когда Лидерк умолк. — Значит, ты хочешь остаться?

— Да! — резко ожил Лидерк. — Я хочу учиться у вас, если вы еще не передумали меня учить… — он снова потупил взгляд, и Мирвин снова хлопнул его по плечу.

— Я уже истратил на тебя одиннадцать дней! — гордо заявил он. — А мой возраст не позволяет мне швыряться таким количеством времени. Я буду учить тебя, Лидерк, хочешь ты того или нет.

Но у нас есть и другая проблема — твой командир, Инхар, если я правильно помню? — Лидерк кивнул. — Вид у него спокойный, но нрав свирепый. Я помню, как он ощетинился, когда ты хотел покинуть отряд на дороге в горах.

— Он не позволит мне уйти. В конце концов, это же дезертирство. Даже в мирное время за это могут отправить на эшафот. А сейчас, когда война разразилась с новой силой, дезертиров, согласно королевскому приказу, велено убивать на месте.

— Жестко у вас… — сказал Мирвин, почесывая лысину. — Ну и что же ты намерен с этим делать?

— О, ну я… я, вообще-то, думал… что, может, вы…

— Что я «вправлю» твоим друзьям мозги?

— Если вам не трудно, — только и смог ответить Лидерк.

Мирвин тяжело вздохнул.

— Да, — печально заявил он. — Неприятно так поступать, но, похоже, это наиболее гуманный выход.

Лидерк улыбнулся, но раздосадованное лицо Мирвина быстро стерло улыбку с его лица. «Похоже, он действительно очень не любит принуждать людей к чему-то», — подумал Лидерк.

С такой силой он мог бы стать королем всего материка, и все его жители молились бы на Мирвина, как на бога, но он вместо этого скитается среди пустынных гор и все свое время посвящает иянг. Теперь Лидерк был уверен, что, отказавшись от возможности учиться у этого человека, он совершит огромную ошибку.