Солнце давно взошло, но плотные облака, пытавшиеся затопить все, что располагалось под ними, не позволяли его лучам пробиться к земле. Все вокруг казалось серым и тоскливым. Мокрый камень неприятно шуршал под ногами, пока холодная дождевая вода стекала по нему тоненькими струйками вниз.

В это угрюмое утро четыре человека, одетые в темно-синие плащи с капюшонами, месили грязь, стоя у городской конюшни. Жолдэр стучал зубами и шепотом проклинал Гирона, за то, что тот так сильно плескается в Небесном море.

Громвель вертел головой по сторонам, стараясь разглядеть что-нибудь из-под нависшего на глаза капюшона. Он постоянно хлопал рукой по внутреннему карману плаща, где находилась карта, словно проверяя, на месте ли она.

Лидерк клевал носом. Такая погода всегда клонила его в сон, а теперь, когда он бодрствовал уже третьи сутки, — он и вовсе мог в любой момент завалиться спать прямо на месте. Инхар неотрывно смотрел на конюшню, ожидая, когда из нее, наконец, выведут их лошадей.

Прошло еще несколько минут, и из заваленного сеном стойла вышел сонный конюх, ведя за собой первую лошадь. За ней последовали и остальные.

Инхар с Лидерком сели на выбранных им лошадей. Лошадь Жолдэра — черного трехлетнего жеребца — держали здесь с самого его прибытия в замок. Громвель же вместо, которую он истощил быстрой дорогой сюда, выбрал самого большого коня, которого только нашел в конюшне: серой масти, с густой гривой и довольно скверным характером. Но конюх заверил, что этот конь может идти в любую погоду, также как может долгое время обходиться без отдыха.

Путники верхом выехали через ворота замка и галопом погнали лошадей вперед по размякшей от дождя дороге.

Жолдэр все никак не мог свыкнуться со своим новым оружием, которое непослушно болталось у него на бедре. Перед самым рассветом Инхар отвел его в оружейную и заменил широкий увесистый меч на длинную легкую шпагу. Жолдэр удивился: как это оружие может пригодиться ему лучше, чем тяжелый меч, но Инхар даже не желал его слушать. Он просто всучил ему шпагу и потащил к конюшням, где их уже ждали Громвель с Лидерком.

Вода с шумом падала на землю, на листья деревьев, на всадников и на их лошадей. За ночь резко похолодало, поэтому дыхание путников окрашивалось редкими клубами пара. Дорога таяла под копытами лошадей, но Громвель, ехавший впереди и задававший темп, не сбавлял скорости, и стремительно мчался вперед.

Дорога их лежала на север, огибая труднопроходимый лес, порезанный глубокими оврагами, а затем на восток, до самой границы королевства. Путь обещал быть долгим и трудным. Чем быстрее они настигнут Ошгурта, тем больше времени у них будет для составления хорошего плана, поэтому любая задержка сулила большие проблемы в будущем. Он уже пережил два покушения, и теперь одни боги знают, какие меры предосторожности он предпринял.

В донесении, присланном уцелевшими шпионами, говорилось только о том, что военачальник все время находиться в своем шатре, когда войско стоит, и в своей повозке, когда армия движется. Место его пребывания постоянно окружено солдатами из его личной гвардии, которые больше ни на что не отвлекаются. Лично контактируют с Ошгуртом только его советники и несколько отобранных слуг. Остальным же, под страхом смерти запрещено приближаться к нему.

На основе таких данных трудно составить четкий план, поэтому было решено сначала выследить армию Ошгурта и на основе личного наблюдения выработать стратегию. При обсуждении это казалось проще, чем перевернуть страницу книги, но на деле оказалось совсем иначе.

Хоть Жолдэр и не хотел этого признавать, но он уже порядком устал. Сложно было понять, сколько времени прошло, так как солнце по-прежнему скрывалось за тучами, хотя дождь теперь еле капал.

Интересно, скоро уже привал? Эта мысль все чаще и чаще всплывала у Жолдэра в голове, хоть он и прогонял ее, всякий раз напоминая себе, что он теперь член отряда, выполняющего важнейшее задание, порученное самим королем! Когда он вернется и о его триумфе узнают, барды сложат множество песен об отвергнутом принце, который спас королевство от многотысячной армии врагов. Тогда отец признает его, тогда он будет хвастаться своим сыном перед знатными графами и их женами, и никто не посмеет больше смотреть на него свысока!

Эти мысли помогали ему двигаться дальше, какое-то время…

Но порезы на руках, которые он наставил себе, когда Инхар учил его прятать и быстро доставать ножи из рукавов, вновь начали болеть. Ноги натерлись и пекли, а задница не болела лишь потому, что он ее уже не чувствовал. Неизвестно, как долго он сможет это терпеть…

Остальным, похоже, дорога давалась легче. Как только Громвель сбросил скорость, Лидерк, ехавший прямо за ним, начал пошатываться в седле; наверное, сон одолевал его. Позади всех ехал Инхар — время от времени Жолдэр оглядывался на него. Он выглядел так, словно всю дорогу его аккуратно несли на мягких подушках десяток слуг, Жолдэр мог поклясться, что когда он не видит, Инхар посмеивается над ним.

Так прошло еще несколько часов. Дорога то сужалась, то расширялась, поворачивала и петляла; вдали, слегка прикрытые туманом, виднелись позеленевшие холмы, которые плотно обступали деревья. Королевство Санглинис называли «Лесным королевством» еще с незапамятных времен. «Куда бы ты ни отправился, из лесу все равно не выйдешь», говорили о нем. С юга, вдыхая соленый запах Бескрайнего моря, и до самого севера, охраняя подножия горного хребта, возвышались мириады деревьев самых разных видов.

Иногда, где-то вдалеке, можно было разглядеть очертание маленького города или большой деревни, — из-за большого расстояния и блеклого тумана было трудно разобрать. Как же хотелось Жолдэру свернуть в ту сторону: только бы на минутку прилечь на мягкую перину, выпить небольшой бокал вина, может съесть пару жареных цыплят… Нет! Опять эти глупые мысли! Нужно проявить волю, проявить характер. Нельзя поддаться слабости и упустить такой шанс, возможно, единственный шанс завоевать уважение отца.

Они, верно, ехали уже часов двенадцать, потому что даже сквозь густые облака, так и не посветлевшие за весь день, было видно, что солнце садиться. Громвель сбавил ход и, обернувшись, крикнул:

— На сегодня все! Остановимся вон там! — Он указал на невысокий холм, располагавшийся примерно в сотне саженей от них.

Жолдэр вздохнул с облегчением, но постарался, чтобы этого не заметили остальные.

Они спешились и поднялись на холм, ведя коней за собой. Животные действительно оказались очень выносливыми: несмотря на такую долгую дорогу, они выглядели вполне нормально и были готовы продолжать путь при необходимости.

Жолдэр, похоже, немного ошибся в своих суждениях. Сейчас, когда все откинули капюшоны, было отчетливо видно, что они утомлены дорогой не меньше. Даже Инхар, выглядел теперь, как кузнец, целый день стучавший молотом по наковальне; хотя Жолдэр редко когда видел кузнецов в своей жизни.

Лошадей привязали к дереву. Благо трава, росшая вокруг, пришлась им очень по вкусу. Все вещи сложили на землю, Громвель раскрыл один из рюкзаков. В нем находились палатки, настолько маленькие, что это скорее были большие спальники, только с тканевой крышей.

Снабдив всех опочивальней, он открыл второй рюкзак, из него он достал лук и колчан со стрелами.

— Из провизии у нас только сухари и сушеное мясо, — произнес Громвель, обращаясь больше к молодым, — так что, пока есть возможность, лучше добывать пропитание охотой, Лидерк, — за мной. Припасы нам понадобятся, когда пересечем границу.

С этими словами он надел колчан на плечо и отправился в сторону леса. Лидерк молча последовал за ним.

Жолдэр хотел было прилечь на разобранную палатку, но Инхар подхватил его и удержал на ногах.

— Для тебя есть особое задание. Пойдешь собирать хворост для костра.

Жолдэр посмотрел на него, словно на сумасшедшего.

— Весь день лил дождь! Где я вам найду сухой хворост?

— Не знаю, — ответил Инхар, копошась в рюкзаке. — Расскажешь потом, как у тебя это получилось.

Жолдэр был возмущен, но его недовольная гримаса осталась незамеченной, и он решил дополнить картину словами.

— Вы что, решили поиздеваться надо мной? Может, сами поищете в мокром лесу сухой хворост?

— Здесь с тобой никто не будет возиться, — спокойно ответил Инхар, все так же сидя к нему спиной. — Либо ты помогаешь, либо голодаешь; все просто.

Жолдэр ничего не ответил, он лишь представил, как ударом ноги перешибает Инхару позвоночник, и медленно, слегка прихрамывая, пошел в лес. «Наступит день, и все они будут кланяться мне и называть „Ваша Светлость“», — пообещал он себе.

Инхар, взглянув на него, улыбнулся тем наигранным страдания, которые парень старался изобразить. «Ты еще не знаешь, что тебя ждет впереди», — подумал он.

Лидерк в это время следовал за Громвелем. Тот аккуратно ступал по земле, высматривая на ней следы животных. Лидерк обратил внимание, что он, так же как и Инхар, идет абсолютно бесшумно. Ни одна ветка не треснула под его ногами, ни один листик не зашуршал, коснувшись его одежды; тень и та создает больше шума.

Около получаса ходили они в поисках добычи, и вот Громвель медленно поднял левую руку, давая понять Лидерку, чтобы тот остановился. Впереди стоял олень: олененок, лишь половина от взрослого зверя, но этого вполне хватит.

Громвель достал из колчана стрелу, и Лидерк услышал трескучий звук натягивающийся тетивы. Громвель сделал еще несколько бесшумных шагов, зверь стоял неподвижно. Лидерк лишь краем глаза видел его шею, или ногу, сложно было разглядеть что-либо сквозь густую листву. Но Громвелю, похоже, это не мешало, он немного приподнял лук и отпустил стрелу, та наделала шороха пролетая сквозь листья и вонзилась в плоть животного.

Громвель бросил лук на землю и со всех ног побежал к оленю. Припав к нему, он изо всех сил вонзил нож ему в затылок; лезвие легко вошло внутрь — и зверь мгновенно умолк.

— Не люблю, когда животное страдает, — объяснил он Лидерку по дороге назад.

Также он сказал, что обязанности следует делить поровну, и раз он добыл зверя, то Лидерку нести его в их лагерь. Тот возражать не стал, тем более что туша была легкой.

Громвель снова шел впереди, и Лидерк не упускал возможности сорвать несколько ягод или съедобных листьев. Теперь не было нужды опасаться, что шелест и чавканье спугнет добычу.

— Да потерпи ты немного, — говорил ему Громвель, когда Лидерк хрустел листьями на весь лес. — Через пару часов будем есть горячее сочное мясо.

Лидерку оставалось только улыбаться и кивать. Но долго скрывать свой рацион он не сможет, скорее всего, ему придется рассказать обо всем сегодня же.

— Кстати, Инхар так и не объяснил мне, ты ведь его подчиненный, верно?

Лидерк немного занервничал; он не знал, что можно сейчас говорить, а что нет.

— Да… — протянул он, — капитан Готи приставил меня к нему, и поручил доставить послание генералу. (- «Как оказалось потом», — гневно добавил он про себя).

— Что-то я не понял; так ты служил у Готи?

— Э… ну не совсем так. Я пришел к нему сообщить, что на мо… на деревню Ротэм было совершено нападение… а потом он велел мне…

Громвель уже подозрительно косился на него. Что он несет? Нужно будет еще раз расспросить Инхара об этом… Лидерке.

Жолдэр тем временем искал сухую древесину в мокром лесу. Занятие это давалось ему с трудом, возможно, также и потому, что он первый раз в жизни занимался этим.

Обругав каждое встретившееся ему дерево и куст, он все же умудрился собрать небольшую охапку веток, сухими их назвать было нельзя, но Жолдэр решил, что и такие сойдут, и пошел обратно.

Вернувшись на холм, он увидел Инхара, который уже подготовил место для костра, почистил лошадей и натянул какую-то веревку вокруг. Жолдэр подошел к нему и, с видом человека выполнившего важное задание, бросил собранное перед ним.

Инхар посмотрел на него, затем посмотрел на найденный им хворост и печально покачал головой.

— Похоже, Громвель был прав насчет тебя; может ты и неплохо соображаешь, но на деле от тебя совсем никакого толку.

Жолдэр нахмурился.

— Я, конечно, благодарен вам за то, что вы позволили мне присоединиться, но я отправился с вами не для того, чтоб собирать вам дрова, готовить еду или искать мягкие листья, чтобы вам было удобней подтираться.

Инхар только ухмыльнулся.

— Вот как? — насмешливо спросил он. — Ну, на разведчика тебя не обучали, боец ты отвратительный; чем же ты можешь нам помочь?

Жолдэр немного смутился, даже слегка покраснел. Но быстро взял себя в руки и гордо ответил:

— Я могу придумать план для любой ситуации, могу просчитать ход мыслей даже опытнейшего полководца, могу найти слабое место в любой обороне, только взглянув на нее. Я — мозг нашего отряда. — Если до этого Инхар просто улыбался, то теперь хохотал во все горло.

— Почему же наш «мозг», не подумал о том, что мы не сможем приготовить еду с такими скудным запасом дров? — выдавил он сквозь смех.

Жолдэр только сильнее нахмурился, теперь его редкие рыжие брови почти слились в одну.

— Великий шахматист не сможет продемонстрировать свое мастерство, играя лишь королем и пешкой. Так же и я не могу показать всю остроту моего ума, собирая хворост, — сказал он даже более надменно, чем собирался, и пошел разбирать свою палатку.

Инхар окинул взглядом местность: «Придется самому спустится за дровами, а то голодать будут все», — подумал он и пошел вниз. Жолдэр еще долго слышал его приглушенный смех.

Лидерк и Громвель с тушей и Инхар с дровами вернулись почти одновременно.

— О, выглядит аппетитно, — заявил Инхар, увидев брошенного на землю оленя.

Громвель довольно улыбнулся.

— Он словно сам нас искал, его следы так и петляли вокруг.

Сложив дрова, Инхар начал попытки развести огонь; Громвель же принялся разделывать тушу.

— Не соблаговолите ли помочь, Ваша Светлость? — спросил он Жолдэра, когда одним движением вспорол оленю брюхо. Тот лишь прикрыл нос рукой и брезгливо отвернулся. Громвель разразился звонким смехом, который сразу же подхватил Инхар.

Вскоре дерево потрескивало в огне, а жир с кусочков мяса, нанизанного на тоненькие ветки, шипел и журчал над ним.

Каждый держал над огнем свой шампур, и Лидерк в том числе. Он с тревогой посматривал на Инхара, молчаливо спрашивая его: «Что мне делать, стоит ли рассказать им, кто я, или придумать какое-нибудь оправдание?» Но Инхар словно не замечал его взгляда. Он только плавно водил мясом над огнем, следя за тем, чтоб оно хорошо прожарилось. Такое положение дел совсем не успокаивало Лидерка.

Уайдер обучил его многим вещам, одной из них была способность управлять строением и жизнеобеспечением своего тела. Лидерк не добился в этом колоссальных успехов, но кое-чего все же достиг. Он научил свое тело потреблять из пищи почти все полезные составляющие, которые в ней имеются. Также он научился правильно распределять энергию в теле так, что теперь он мог без негативных последствий обходиться лишь небольшим количеством растительной пищи: ягоды, травы, иногда немного овощей.

Однако он достигал этого не усилием воли, как его наставник, — Лидерку такие манипуляции были пока недоступны. Он приучил тело к такому режиму, постепенно ужесточая свой рацион. Каждый раз после еды, он начинал медитацию и пытался заставить тело лучше перерабатывать пищу. Несколько месяцев истязаний, и он добился успеха; хотя все равно сильно обгонял Уайдера по количеству потребляемой пищи.

И если Лидерк хотел оставить свое тело таким, то ему ни в коем случае нельзя расслабляться. Даже небольшой кусок мяса, ложка каши или густого супа может значительно снизить способность тела к поглощению полезных веществ. Тогда ему снова придется заниматься самоистязанием.

Это Лидерка никак не устраивало, и он продолжал сверлить взглядом Инхара, но все так же безрезультатно.

Солнце уже полностью зашло, и все вокруг погрузилось в ночную темень. Снова поднялся холодный ветер, и горячие языки пламени нервно затрепетали под его дуновением. Путники подсели поближе к костру. Воздух наполнился сладким ароматом жареного мяса, особенно приятен этот аромат был Жолдэру, еще немного — и он бы не побрезговал и сырым, так сложно ему дался день без пищи.

Но когда все начали жадно вырывать сочные куски зубами и усиленно жевать их, Лидерк почувствовал тревогу; стоит им немного утолить свой голод, как они сразу же заметят, что он ничего не ест. Может, стоит признаться самому, пока еще есть возможность?

Но Инхар, сидевший рядом, наконец, вмешался; может, он только вспомнил об этом, а может, специально мотал Лидерку нервы, — неизвестно, но рот его, полностью забитый мясом, наконец заговорил.

— Лидерк, ты же все равно есть ничего не будешь, давай свое мясо сюда, мне оно пригодиться. — Он потянулся рукой к его шампуру. Со стороны он был похож на ворона, который клюет свой орех и держит лапой другой, отнимая его у другой птицы.

На удивление остальных Лидерк спокойно расстался со своей едой и уставился на играющее пламя.

— Другой еды не будет, парень, — отозвался Громвель. — Если будешь перебирать — умрешь с голоду еще до того, как мы пересечем границу.

— Все в порядке, — махнул рукой Инхар, — за него не переживай.

Ради такого Жолдэр даже жевать перестал, он уставился на Лидерка так, словно говорящее дерево увидел.

— Ты уверен, что не хочешь есть? — спросил он, прижимая свой шампур.

— Да, не беспокойтесь насчет этого, — ответил Лидерк, отводя взгляд.

Громвель отложил свою еду и, медленно прожевывая оставшееся во рту мясо, подозрительно и даже грозно посмотрел на Лидерка, а потом и на Инхара.

— При всем уважении, Инхар, я хочу знать, что тут у вас за секреты? — резким тоном спросил он.

— Нет, ты прав. Я должен был раньше тебе обо всем рассказать.

Лидерк неуютно заерзал на месте, ожидая, что же будет дальше. Но когда Инхар резко глянул на него, его словно копьем к земле пригвоздило.

— Рассказывай, — заявил он, не оставляя Лидерку никакого выбора.

Лидерк был единственны, кто ничего не жевал, однако он сумел поперхнуться и закашлялся. Инхар постучал ему по спине жирной рукой и повторил приказ.

Ничего не оставалось: нервничая и запинаясь, Лидерк начал свое повествование.

Слушатели отреагировали на него по-разному. Громвель сидел со строгой гримасой, он внимательно слушал каждое слово Лидерка и только изредка поглядывал на Инхара, чтобы быть уверенным, что слышит правду.

Жолдэр скорее выглядел шокированным, он напрочь забыл о еде, хотя живот его время от времени урчал, прося оленины. Широко раскрытыми глазами он смотрел на Лидерка и, казалось, не мог поверить в то, что тот говорит.

Когда огонь уже начал затухать, Лидерк закончил историю. В этот раз он рассказал все, не утаив ничего о своих тренировках и наставнике.

Первым заговорил Громвель, хотя слов, чтобы выразить свои мысли, у него нашлось мало.

— Ты… что ж, этого я, признаюсь, не ожидал услышать. — Он задумчиво почесал подбородок. — Ну, в любом случае, сейчас нам это на руку: говоришь этот твой Лайдер…

— Уайдер!

— Да-да, Уайдер, говоришь: он обучил тебя искусству боя?

Лидерк хотел было ответить, но Инхар опередил его.

— В этом я убедился лично, Лидерк спас мне жизнь, по дороге в Шеммит.

Громвель довольно кивнул головой, но все же по его лицу было заметно, что он еще насторожен.

— Погодите… — дрожащим голосом, произнес Жолдэр — ты… так ты монах?!

— Нет, — устало вздохнул Лидерк. — Я же сказал: я не отправился в монастырь, после того как наставник Уайдер оставил меня.

— Но ты все равно практикуешь эту штуку?

— Да.

Жолдэр попытался встать, но поскользнулся и плюхнулся обратно на землю. Он побледнел, ноги его стали подкашиваться, а руки чуть заметно задрожали. Сейчас на него смотрели три пары изумленных глаз, и от этого ему сделалось еще хуже.

— И ты… почему же ты раньше ничего не сказал?

— Я ждал подходящего момента, если бы я сказал тебе это в замке, представить сложно, какой бы там начался переполох.

— И все из-за таких паникеров, как ты! — добавил Инхар. — Чего ты так задергался? Он же тебе все объяснил.

— Объяснил?! — Тоненький голос Жолдэра стал вдруг хриплым и грубым, словно треск старого дерева, на котором ветер ломает ветки. — Эти монахи…

— Я не монах.

— Эти сектанты, они опасны! Они только и делают, что бродят по всей стране и вербуют в свои ряды всех, кого только могут. Они не присягают на верность королю, не чтят наших обычаев и законов. Они отрекаются от Восьмерых Богов!!! Эти люди… они… они представляют угрозу для королевства! — Жолдэр уже запинался и тяжело дышал.

Закончив, он вопросительно посмотрел на двух разведчиков глазами, полными страха. Но на Лидерка взглянуть не смог. Это ведь Лидерк уговорил остальных взять его с собой. Он единственный, кто был дружелюбным с ним. Именно Лидерк мог лучше всего понять его, ведь они оба познали боль утраты, унижения и злорадства; они лучше остальных знали, что жизнь несправедлива. И все же… король Креолоф, как и его отец — король Зандгол, также как и его отец — король Карецай; и так от основания королевства, — ели верить рукописям — всегда предостерегали свих подданных якшаться с монахами. «Это опасные люди, — говорили они, — если не остерегаться их, то они, подобно диким зверям, могут наброситься на первого встречного». В простонародье ходили сотни историй о том, как монахи бесчинствовали на дорогах, в деревнях и даже в городах.

Жолдэр, будучи сыном короля, прекрасно знал, что каждый монах, или его ученик, или просто человек, поддерживающий дружеские отношения с таковыми, — потенциальный враг королевства.

— Ты слишком бурно реагируешь, — нарушил неловкое молчание Лидерк. Жолдэр слушал его, но так и не осмелился посмотреть в глаза. — Лично я верен королю Креолофу не меньше, чем любой из вас. Я не отрекался от Восьмерых и не собираюсь этого делать. А что касается обычаев и законов, то могу тебя заверить: практика иянг учит терпимости и уважению ко всем без исключения. Поэтому как ни старайся, ты не найдешь такого монаха, который бы ущемлял другого человека или как-то оскорблял его… Ничего подобного никогда не происходило, и в этом я могу поклясться Восьмерыми, — с улыбкой добавил он.

— Да неужели?! — Жолдэр осмелел, он теперь не только яростно смотрел прямо в глаза Лидерку, но и, казалось, был готов наброситься на него и хорошенько поколотить за ту клевету, что он здесь распространяет. — Но, насколько мне известно, до слияния племен в державы ваша братия была распространена по всему материку, и именно те времена сейчас называют «Кровавым Перерождением». За две сотни лет до образования королевства родилось учение иянг, и именно последние двести лет прошлой эпохи весь материк был залит кровью и усеян трупами. Немного странно, ты не находишь?

Лидерк лишь с сочувствием посмотрел на него. Ему вдруг вспомнились те люди на площади, которые в панике разбегались перед его наставником, словно перед прокаженным. Что он сейчас может объяснить ему? Стоит только взглянуть в эти налившиеся кровью глаза и можно понять — никаких слов не хватит, чтобы изменить мнение Жолдэра на этот счет.

— Мне неизвестно, что было в те далекие времена, — ответил Лидерк, мягким добродушным голосом. — Я лишь могу заверить тебя, что я верный подданный Его Величества, и все мои навыки я использую только в служении королевству.

Снова повисло молчание. Лишь негромкое чавканье нарушало его; Инхар и Громвель, с интересом следили за этой дискуссией, но и не упускали времени наесться. Они-то знали: если тебе выпадает возможность поесть в пути — используй ее по максимуму, не то будешь жалеть.

Огонь окончательно погас, и единственным источником света были несколько одиноких звезд, которые смогли пробиться сквозь медленно рассеивающиеся тучи. Все путники выглядели уставшими, и Громвель как командир отряда сказал:

— Все, хватит на сегодня болтовни. Завтра еще до рассвета мы должны отправиться в путь. Так что быстро дожевали свой ужин — и отправляйтесь спать.

Не дожидаясь ответа, Громвель залез в свою палатку и мгновенно уснул. Инхар и Лидерк последовали его примеру. Только Жолдэр еще долго сидел на холодной земле, всматриваясь в тлеющие угли.

Как отреагирует отец, когда узнает, что он путешествовал вместе с монахом? Когда королю докладывали о каком-нибудь инциденте с участием монаха, он становился сам не свой от злости. Он запрещал им показываться в городах, перемещаться по большим дорогам. Был также закон, который запрещал кому-либо брать в работники практикующих иянг, хотя никто не слышал, чтобы хоть один монах когда-нибудь пытался стать ремесленником.

Нет. Лучше умолчать об этом, когда он будет рассказывать отцу о своем героическом приключении. Не похоже, чтобы Лидерк любил трепаться о своей особенности, если он и дальше будет держать язык за зубами — все будут довольны.

Успокоив себя этой мыслью, Жолдэр начал шуршать палаткой, пытаясь залезть в нее, чтобы хоть немного поспать.