Глава первая. Накат

В квартире зазвонил телефон. Аргун лениво надел тапочки (в это солнечное утро спешить совсем не хотелось) и побрел на кухню – именно там на подоконнике надрывался звонком старый «Панасоник».

– Алло!

– Утро доброе! Это Низина! Как поживает самооборона?

– Нормально! – Аргун одной рукой прижал трубку к уху, а другой открыл дверцу холодильника и принялся шарить внутри, выбирая, чего бы съесть. – Что-то срочное? У меня, вроде, сегодня законный выходной!

– Как всегда! – Низина издал приглушенный смешок. – У нас несрочного не бывает! Давай-ка спускайся вниз, через полчасика я за тобой заеду!

* * *

– Знакомьтесь! – Низина пригласил Аргуна за стол. – Игорь Иванович. Наш большой друг с материка! Это Майкоп!

Мужчины пожали друг другу руки – Игорь Иванович был в камуфляжной форме без опознавательных знаков – высокий, с вытянутым лицом, умным взглядом и усами на старый (дореволюционный) манер.

– У меня к Вам разговор! – Игорь Иванович сразу перешел к делу. – Сейчас на востоке Украины (кстати, в Вашем родном Харькове тоже) события развиваются с большой скоростью. Наверное, Вы в курсе – по телевизору показывают! Регионы требуют большей автономии, люди хотят иметь русский язык в качестве второго государственного – и вообще, мечтают о федерализации. Снизу нарастает спонтанное общественное движение – невооруженное. Движение энтузиастов – и в какой-то степени мечтателей. Это, конечно, хорошо, но есть проблемы. Кстати, если хотите, можно пить чай!

Аргун не стал отказываться.

– Продолжу! В результате переворота в Киеве сейчас там всем заправляют американцы. Вывесили звездно-полосатый флаг над зданием СБУ, арендовали верхний этаж, установили аппаратуру – работают. И они уже дали добро на силовое подавление протестных настроений по всей территории страны – и неважно, какими методами! Сейчас от Одессы до Харькова с помощью иностранных наемников и на деньги олигархов массово арестовывают и сажают в тюрьмы протестующих, убивают и закапывают в лесах десятки и сотни людей, сжигают офисы оппозиционных партий. И террор ширится, это уже факт – американцы не остановятся, они будут уничтожать всех несогласных!

Аргун размочил в кипятке сухарик и вынул пачку сигарет. Он уже догадывался, о чем дальше пойдет речь. И его предположения подтвердились.

Игорь Иванович немного помолчал:

– Людям, несогласным с фашистским террором, нужна вооруженная защита. Сейчас у них таковой нет (или почти нет), однако они не сдадутся. Да, они постепенно создают отряды самообороны, но без нашей помощи их перережут, как цыплят! Сейчас на территории Крыма формируется несколько отрядов, и мой – один из них! Через пару дней я планирую отбыть на Донбасс – поэтому предлагаю присоединиться! Сразу предупреждаю – прогулка вряд ли будет легкой, мы не можем с точностью предсказать, чем она закончится, вполне возможно, настоящей войной! Так что дело серьезное.

– От себя добавлю! – Низина поднялся со стула, прошелся туда-сюда и снова сел. – Игорь Иванович прав насчет невозможности точного анализа ситуации. Но вероятность благополучного бескровного развития событий крайне низка. Это нужно понимать перед принятием решения!

Аргун задумчиво подпер кулаками лицо. Честно, он не знал, что ответить.

После воссоединения Крыма с Россией Аргун оказался как будто не у дел. Т. е. не так. У него есть работа, у него есть авторитет, у него есть должность в крымской самообороне, но ощущения полезности нет. Странно, но так. Живет он в чужой квартире на условных правах, а ведь у него есть свое жилье – в Харькове. И если бы на его родине к власти пришли вменяемые люди, он бы рванул туда, без всяких сомнений! Дело за малым – обеспечить приход такой власти (и лучше, народной).

– Мне нужно дать ответ прямо сейчас? – вопрос, впрочем, был формальным. Аргун не станет отказываться – свой выбор он сделал еще в феврале!

05 апреля 2014

«Штаб самообороны юго-востока обращается к жителям наших областей! Сегодня ночью были произведены аресты наших активистов, зачистки и обыски продолжаются, милиция предает нас. Я – Булатов Валерий Дмитриевич, возглавляю общественную организацию «Союз ветеранов воздушно-десантных войск» Луганской области, лично принимал участие в сборе и доставке средств раненым бойцам «Беркута» и солдатам ВВ. Надеюсь, что в органах МВД остались люди чести, которые действительно пойдут с народом! Призываю народ юго-востока выйти с открытым противостоянием! Всё, что планировалось на шестое апреля, должно воплотиться. Мы не должны отступать, это наша земля!»

Обращение Валерия Дмитриевича Болотова к жителям Юго-Востока

06 апреля 2014

«Сейчас в Донецком Областном Совете готовится к заседанию Донецкий народный областной координационный совет. Для подготовки к заседанию в разные города Донецкой области и районы разостланы приглашения. Члены координационного совета, руководители советов районов и городов, руководители всех народных советов и общественных организаций приглашаются для принятия общего решения по защите Донецкой области от уничтожения. Мы против фашизма, национализма и любых форм нацизма! Мы не допустим уничтожения ни по языковому признаку, потому что кто-то говорит по-русски или по-украински, ни по национальному!..»

Обращение протестного движения в Донецкой ОГА к жителям Донбасса

«Информация по Харькову от источника в ОГА – в ОГА несколько сотен человек, на улицах несколько тысяч. Перекрыто метро и маршрутки. Таксисты добровольно везут людей к администрации и блокируют подъезды. Милиция не вмешивается в события, но уже готова оказать сопротивление при попытках силового подавления восстания. Подтягивайтесь к харьковской администрации, нужно больше людей, чтобы революция состоялась!

Штурм Донецкой ОГА может начаться в ближайшие пару часов (по другой информации через сорок минут) – из Киева вылетел спецназ СБУ, из Винницы по направлению к Донецку выдвинулись несколько автобусов с вооруженными людьми.

ЛУГАНСК БЬЁТ В ЦЕРКОВНЫЙ НАБАТ, СОЗЫВАЯ ЛЮДЕЙ! ДОНЕЦК, ХАРЬКОВ ИСПОЛЬЗУЙТЕ КОЛОКОЛА, ПОДНИМАЙТЕ ЛЮДЕЙ! Поступила информация, что из Запорожья хотят везти срочников в Луганск. Срочное обращение к нашим соратникам – перекрывайте главный и чёрный ходы военной части! Срочно все блокируйте часть!

ЛУГАНСК! Большое количество ультрас из клуба «Заря» (чемпион СССР 1973 года) собирается во дворах поблизости от здания. СРОЧНО! В ЛУГАНСК НУЖНЫ ЛЮДИ!!!!! ВСЕ К СБУ!!! НЕ СТОЙТЕ В СТОРОНЕ СОБЫТИЙ!!!! С СОБОЙ БЕРИТЕ СРЕДСТВА ЗАЩИТЫ!!! ОБЯЗАТЕЛЬНО!!!»

07 апреля 2014

«Внимание! Всеобщая юго-восточная забастовка!

Сейчас харьковская ОДА под контролем народа! СМИ молчат! Также ОДА, СБУ, МВД в Донецке, Луганске и других городах востока Украины! Сотрудники милиции перешли на сторону народа, отказавшись подчиняться Киеву! Требуем отставки губернатора и прочей хунты! Требуем срочно провести референдум о статусе юго-востока! Бросайте работу и приходите в ОДА!

Долой хунту!

Мы меняем историю!

Харьков наш!»

Из листовки народного ополчения

«Депутаты Донецкого областного совета и сторонники федерализации Украины объявили о создании Донецкой народной республики! В настоящий момент в здании Донецкой ОГА проходит заседание облсовета.

Напомним, что сегодня в ряде городов юго-востока Украины продолжаются протесты, участники которых требуют скорейшей федерализации страны. В Харькове и Донецке участники митингов возводят баррикады около зданий городских обладминистраций и зданий СБУ.

Кроме того, МВД Украины сообщило, что неизвестные, проникшие в здание управления Службы безопасности Украины в Луганске, захватили комнату вооружения и завладели оружием. Во время штурма здания минувшим вечером пострадали девять человек».

ИТАР ТАСС

«Съезд представителей административно-территориальных образований Донецкой области, исходя из положений Устава Организации Объединенных Наций и целого ряда других международных документов, закрепляющих право народов на самоопределение,

– выражая волю многонационального народа Донецкой области;

– сознавая историческую ответственность за будущее Донецкой области и её народа;

– уважая суверенные права всех народов и волю народов на путь их дальнейшего развития;

– исходя из приоритета общечеловеческих ценностей, Всеобщей Декларации прав человека, других общепризнанных международно-правовых актов;

– стремясь создать народное, правовое, демократическое, суверенное государство;

ПРОВОЗГЛАШАЕТ:

Создание суверенного государства Донецкая Народная Республика »

ДЕКЛАРАЦИЯ О СУВЕРЕНИТЕТЕ ДОНЕЦКОЙ НАРОДНОЙ РЕСПУБЛИКИ

10 апреля 2014

«Депутатами Харьковской территориальной громады, общим собранием представителей всех городов Харьковской области провозглашено создание независимой Харьковской Народной Республики (ХНР) и принята Декларация Независимости Харьковской Народной Республики».

– Итак! – Игорь Иванович прошелся вдоль строя. – Немного лирики на первый раз!

Отряд добровольцев, к которому примкнул Аргун, состоял примерное из тридцати человек – но из знакомых был только Серега. Ему тоже предложили, и он тоже не отказался. Всех остальных Аргун видел впервые.

– Посмотрите направо, посмотрите налево: рядом с вами – ваши товарищи! Товарищи по оружию. Родина доверила нам выполнение важной задачи – защитить наших братьев с Украины – им сейчас грозит серьезная опасность. Поэтому времени терять нельзя – выдвигаемся ровно через двадцать минут! Я – командир отряда, мой позывной Канонир. Отряд разбит на три отделения, старшие – Штык, Бульдозер, Майкоп! Их прошу ко мне, остальные – вольно, разойтись!

– Вводные! – Игорь Иванович (Канонир) разложил на столе карту Донецкой области. – Нам предстоит совершить суточный марш-бросок в город Славянск, вот сюда! Задача – взять под вооруженную охрану городской совет, отделения милиции и важные объекты инфраструктуры. Славянск в лице местных активистов уже принял власть ДНР – но активистов мало, очень мало! Население в целом сочувствует – но организационной стороны не хватает! И не хватает вооруженных людей для обеспечения безопасности народной республики.

Мне хочется донести до вас главное. Мы ни с кем не собираемся воевать! С военной точки зрения это бесперспективно. Но наше желание – не определяющее! Мы можем сколь угодно хотеть мира, но если противник решит атаковать, нам нужно быть готовым. А подготовиться можно только одним способом – занять стратегические районы и укрепить оборону! Другого не дано! Пока что время – на нашей стороне, но его все меньше и меньше!

Канонир вынул из сумки-планшета остро отточенный карандаш и обвел Славянск на карте:

– Мы – солдаты, не политики. Политики из ДНР занимаются своими делами, а мы – своими. С военной точки зрения Славянск нам наиболее интересен. Почему именно Славянск? Данный населенный пункт имеет принципиальное стратегическое значение. Он – узел коммуникаций, обратите внимание – город выдвинут вперед примерное на одинаковое расстояние от Донецка и Луганска, через него проходит межобластная трасса через Изюм на Харьков. Славянск расположен почти на самой административной границе Донецкой области, и, только удерживая его, можно помешать сосредоточению войск противника вокруг Донецка.

– Можно вопрос? – у Бульдозера (улыбчивого широкоплечего малого в запыленном просоленном камуфляже и шляпе-афганке) голос был столь низкий, что, казалось, он не говорит, а ухает, как мифическая северная сова-божество, которой викинги когда-то пугали детей. – Если речь идет о стратегических узлах обороны, следует ли понимать, что нам придется столкнуться не с отрядами бандеровцев, а с регулярной армией? Тогда какими силами мы будем отбиваться?

– По первому вопросу, – Канонир аккуратно свернул карту, – вероятность огневого контакта с регулярными частями ВСУ нашей разведкой оценивается, как высокая. Многое будет зависеть от развития событий непосредственно в Киеве, но пока обнадеживающих вестей нет. По второму вопросу – средства наши ограничены, это горькая правда. На данный момент – только легкое стрелковое вооружение и небольшой БК. Но на нашей стороне – скорость и внезапность и поддержка местного населения. А это главное! По крайней мере, без продуктов не останемся. Это пока все, что я уполномочен сообщить! А сейчас – прошу по бортам!

* * *

Сразу после окончания совещания у Канонира во двор въехало два грузовика, отряд загрузился, и машины, рыча моторами, покатили прочь из города. Аргун сидел сзади, Серега пристроился по соседству.

– Интересно, каким образом они планируют перебросить нас на материк? – Аргун иронично предположил, что для них специально подогнали десантный корабль, но Серега был не в настроении смеяться:

– Вряд ли! Слишком велика честь для тридцати человек. Уверен – прокатимся до Керчи, на той стороне – встретят! Я бы спланировал именно так! Следовательно, в запасе – пять-шесть (а то и восемь часов) тряски, можно поспать! Главное – не вывалиться наружу, а то отправят в медсанбат еще до начала боевых действий!

Аргун закрыл глаза. Конечно, машина с жесткими скамьями в кузове – не комфортабельный лимузин, рассчитывать на удобства не приходится. Но уже одно хорошо – сиденья расположены вдоль бортов, не поперек – есть, куда прислонить спину. А впрочем – спать, так спать!..

* * *

Дорога до переправы заняла весь день. В Керчь они прибыли уже под вечер – но успели на последний паром. Погрузка – выгрузка, и вот – они уже в континентальной России. Далее – несколько часов до Краснодара и на поезд – до станции Чертково (куда прибыли в восемь утра).

На вокзале их ждали. Канонир, о чем-то переговариваясь с двумя сопровождающими, повел своих людей к припаркованным неподалеку армейским «Бобикам» – колонне из шести машин.

И вновь дорога, вновь тряска по ухабам. Бойцам не нужно было дополнительно объяснять, куда они едут – игры в солдатики остались в прошлом, и если в Крыму гипотетические боевые действия были хоть и возможны, но маловероятны, то здесь – полностью наоборот.

Всю дорогу Аргун по своему обыкновению смотрел в окно – плоский степной пейзаж вокруг, перемежающийся многочисленными отвалами и угольными терриконами, навевал уныние. Он не был на Донбассе уже очень давно – лет пять минимум, хотя и жил по соседству. Всё – дела, всё некогда! И вот он здесь – только при таких обстоятельствах, которые три месяца назад и в страшном сне не предвиделись бы!

– Выгружайсь! – колонна остановилась, из машин начали выпрыгивать солдаты. Канонир построил отряд:

– Бойцы! Поздравляю вас с прибытием к месту назначения! Больше пока поздравлений не будет, а там – посмотрим! Командирам отделений ознакомиться с поставленными задачами! Докладывать по мере выполнения!

Пока Аргун дожидался своей очереди для инструктажа (сначала Канонир вызвал Штыка, потом – Бульдозера, а потом только его), прибыл отряд гражданских из двенадцати человек. Гражданские представились Славянской самообороной – как понял Аргун, они должны способствовать нахождению общего языка между бойцами Канонира и местной властью.

– Петро! – коротко представился старший отряда. – Давай сразу на «ты»! Пойду с тобой, и еще четыре человека – в качестве экскурсоводов – чтоб не заблудились. А то вместо стратегического объекта угодите в курятник! У нас это запросто – тем более, без знания местности.

– Спасибо, батя! – Петро был старше Аргуна лет на двадцать. – А что, как настроение среди людей? Не будут на нас коситься, как на оккупантов?

– Да ты что!? – Петро замахал руками. – Вы же наши братья – с Донбасса и Крыма! Мы, конечно, граждане простые, но слышали, что нам пообещала новая власть в Киеве! Резать нас здесь собираются и вешать! Вон помощник одного из олигархов так и написал: «Обещайте мразям все, что угодно, а вешать – вешать мы их будем потом!» Да только сдается мне, что мы вряд ли дадимся им в руки просто так – скорее, утянем за собой, кого сможем!

– Правильно, батя! – Аргун протянул Петру сигареты. – Полностью с тобой согласен, и знайте – пока мы здесь, мы любому вешателю яйца поотрываем! Факт!

– Эх! – Петро взял сигарету и задумчиво закурил. Его взгляд был обращен вглубь себя. – Лучше бы обошлось без крови! Мои-то парни надеются, что так все и будет – мирно, а вот я сильно сомневаюсь! Уж больно мне эти рожи в Киеве не нравятся, они – да еще факельные шествия. Прямо как при фашистах!

– Майкоп! – Канонир закончил с Бульдозером и окликнул Аргуна. – Давай – только ты остался! Твоя задача – мирный захват трех отделений милиции. Сопротивления не ожидается – почти все офицеры уже и так перешли на нашу сторону! Начальство сбежало, так что командовать некому. А вот то, что оружейки остались без охраны – это нехорошо! Оружие должно быть под присмотром! Вот адреса – разбей людей на тройки и вперед! Докладывай по мере продвижения.

– Есть! – Аргун козырнул. Нейтрализация возможного сопротивления правоохранительных органов, верных Киеву – первоочередная задача.

Итак:

– Кот – ты за старшего в первой тройке, возьми у Петра провожатого, и выступайте. Он знает адрес и покажет куда. Связь – по обговоренной частоте. Семен – ты ведешь вторую тройку – отправляешься на улицу Калинина, д.47. Будьте предельно осторожны и по возможности вежливы. Если столкнетесь с сопротивлением, сначала разговаривайте, а уже потом – автоматами в нос! Всё же это наши люди, с ними нужно аккуратнее! Ну, а я с бойцами двину на Ленина, 30, к ГУВД. Жирные полковники, наверняка, засели там – будем выкуривать помаленьку!

* * *

– Выглядит так, словно здесь уже несколько дней никого нет! – Аргун с отрядом в сопровождении Петра быстро обогнули угол дома напротив и остановились в тени деревьев. – Ни тебе поста, ни дежурных машин, ни милицейских фуражек поблизости! Никого!

– Выходит, разбежались! – Белгород, молодой парень с загорелым дочерна лицом, радостно хлопнул другого (Кима) по плечу. – Испужались! Нам проблем меньше! Сдаются без боя – хороший знак!

– Хороший знак – это когда баба будет тебе массаж в постели делать! – Аргун сурово зыркнул на парня. – А пока что имеем следующее – возможно, тишина обманчива, и внутри нас ожидает засада. Поэтому слушай команду! Белгород, Ким – обойдите здание по периметру – особо обращайте внимание на открытые окна, на присутствие внутри людей. И не высовывайтесь, одна нога здесь, другая там! Пошли!

– Петро! – Аргун посмотрел на пожилого сопровождающего. – Останься здесь, а еще лучше – посиди вон там в сторонке, желательно во дворике, чтобы (если начнут свистеть пули) тебя не зацепило! А мы с напарником постучимся в двери – несильно, так для проформы!

Аргун, впрочем, не собирался торопиться. Следовало дождаться возвращения Белгорода и Кима – он должен обладать полной информацией, а торопливость полезна только при ловле блох.

Через три минуты разведчики докладывали:

– Короче так! Свет нигде не горит, хотя день сумрачный, окна кое-где открыты, но сигаретного дыма не видно, разговоров тоже не слышно. Здание кажется пустым, но сто процентов гарантии дать нельзя!

– А ее и нету! – Аргун усмехнулся. – И не может быть, поскольку что у местного начальства в голове, никто не знает, И, кстати, будем действовать исходя из предположения, что нас давно уже срисовали и получили данные, кто мы такие и что хотим! Оружие – на боевой взвод, двое ко входу – двое прикрывают!

Аргун побежал вперед, за ним – Седой (третий боец). Наверное, как командир, Аргун должен был оставаться позади, но однако, он не Наполеон, он не командует дивизией, и отсиживаться на КП – это не его! Вот когда дорастет до командира батальона или хотя бы роты, получит лычки майора (капитана) – вот тогда и будет корпеть над картами и раздавать приказы, сидя в блиндаже!

Аргун взлетел по ступенькам и дернул дверь. Закрыто! Он постарался преодолеть пустое пространство до ГУВД как можно быстрее – вдруг одинокий герой (защитник конституционного строя) шмальнет из окон! Будет очень глупо погибнуть вот так! Но обошлось. А впрочем, коль скоро Аргун здесь, в Славянске, нужно привыкать к постоянной опасности!

– Седой! – Аргун прислонился к стене. – У тебя, случайно, кувалды в «сидоре» нет – замок выбить? А то ногой стучать – под пули с той стороны подставляться!

– Нет, командир! Нужно было заранее думать, что да как!

– Ладно! Давай проще – выбьем окно прикладом, да и все дела! По крайней мере, оно не бронированное, как дверь!..

* * *

– Ну, как все прошло? – Аргун и Серега сидели в здании мэрии и пили чай с бубликами. Аргун оставил Седого и Кима в ГУВД – на всякий случай. Пусть сторожат – а больше там и делать нечего! Час назад они обшарили здание и убедились, что оно полностью пустое – в том числе и оружейка.

– Спокойно – и даже скучно! – Серега кинул сухарик в рот и захрустел. – На вахте дежурили молодой летёха с сержантом, в кабинетах еще торчало человек пять оперов, а вот начальства и след простыл! Когда мы вежливо попросили их очистить помещение, никто дергаться не стал. Молча разошлись. И еще бы им не разойтись, когда напротив – рыла с автоматами и смотрят с характерным въедливым прищуром!

– Это ты себя рылом называешь? – Аргун хмыкнул. – Хотя в «балаклаве» похож, спору нет! А еще мне в тебе нравится чувство самоиронии – очень нестандартно в наши дни!

– Спасибо, брат! – Серега звякнул железной кружкой о стол. – Ты меня, кстати, тоже удивляешь – за те полтора месяца, что мы с тобой снова плотно общаемся, твой образовательный уровень вырос несопоставимо с первоначальной величиной! Чувствуется плодотворное влияние интеллигентного человека рядом! И, кстати, как там дела у Семена? Судя по твоему расслабленному виду, все в порядке – но разрешите узнать подробности?

– Нормально! – Аргун наполнил старенький чайник водой из пятилитровой бутыли и поставил кипятиться на переносную электрическую плитку с заржавевшими конфорками. – По факту выходит, что проще всего было у меня – пустота и благодать! Ты взял вежливостью, а вот Семену пришлось-таки применить силу – навешал тумаков ментам. Парочке – слишком борзые оказались. Полезли в бутылку – не хотели расставаться с табельным оружием.

Но пришлось! Они сейчас там под окнами вместе с женами-подругами митингуют. Но бог с ними, покричат и разойдутся. Кстати – в ментовке хранился внушительный запас оружия – прямо, как будто к уличным боям готовились – АК, каски, броники, два ящика гранат – и даже двенадцать РПГ! Зачем ментам РПГ – ума не приложу!

– Предположу, собирались с нами воевать! – Серега закурил. – Собирались, готовились, но не успели. Мы слишком быстро и слишком внезапно нагрянули! Или кто-то протормозил и вовремя не отдал приказ!

– Или приказ отдал, но его не стали выполнять. Всё же, громить родной город из РПГ – мы же не на танках приехали, по кому стрелять-то?

– Пустое это – гадать на кофейной гуще! А что Канонир приказал?

– Пока сидим здесь! Укрепляем здание, обустраиваем огневые точки, готовимся к осаде!

– Ну, готовимся, так готовимся! Начальству виднее. Наше дело маленькое – брать больше, кидать дальше, пока летит – отдыхать! Однако сдается мне, наш курорт долго не продлится! Кашка-то заваривается нешуточная – крутая кашка-то!

 

Глава вторая. Чадящие небеса

Аргун со своим небольшим отрядом двигался в сторону аэропорта. Канонир поставил задачу – взять под контроль пункты оперативного слежения и непосредственно взлетное поле.

Вчера здесь приземлились несколько вертолетов с киевскими силовиками (группа быстрого реагирования СБУ, подкрепленная наемниками) – им был отдан приказ провести зачистку Славянска от народного ополчения Донбасса. Хунтята чувствовали себя вальяжно и расслабленно, пока не нарвались на организованный вооруженный отпор – группа Штыка организовала засаду. В результате быстротечного боя силовики вынуждены были отступить, унося убитых и раненых.

Вчера же началось выдвижение подкреплений из Луганска и Донецка на помощь Славянску. У Канонира было слишком мало людей, с такими силами невозможно контролировать город – не говоря уж о прилегающих важных населенных пунктах.

Аргун поднял руку – солдаты замерли. Командир поднес бинокль к глазам: за забором – два стареньких полуразобранных «кукурузника», ржавый остов «ЗИЛа» на колесах, кучи мусора. Ага – а это МИ-8 – похоже, тоже на вечном приколе. Охраны не видно. Несколько приземистых строений, несколько вагончиков, армейский кунг с радиолокационной антенной.

– Кот, Семен, ко мне! – Аргун присел на одно колено и развернул карту. – План действий таков – через летное поле мы, конечно, ломиться не станем. Не бараны! Сделаем небольшой крюк, зайдем тремя группами – отсюда, отсюда и отсюда! Первоочередная задача – захват зданий под литерами А и А-1 – это КП и центр связи. Далее – антенный пост, после чего осматриваем вагончики, убеждаемся, что все чисто. С персоналом не церемониться, если гражданские – выпроваживать за территорию, пусть хватают манатки и тикают! Если военные – мордой в землю, позже будем с ними разговаривать! В случае вооруженного сопротивления – стрелять на поражение! Вчерашние гости могли организовать сюрприз! И под ноги смотреть, как влюбленный бык на славную телку – растяжки, мать их! Вопросы?..

Аргун подождал, пока бойцы Семена и Сереги выйдут на исходные – их позиции были метрах в ста от группы Аргуна – и отдал по рации приказ о начале штурма. Солдаты быстро проделали проходы в ограждении из рабицы (против гидравлических клещей мало что может устоять) и устремились внутрь. Аргун двигался чуть-чуть позади.

– Пусто! – подразделения Сереги и Семена синхронно заняли КП и центр связи. Сразу выяснилось, что вся аппаратура либо уничтожена, либо вырвана с корнем и увезена. В антенном посту – то же самое, наверняка, вчерашние визитеры подсуетились. В жилых вагончиках был такой кавардак, словно внутри неделю развлекалось стадо пьяных слонов – ну, или пьяных дембелей.

– Баба с возу – кобыле легче! – после того, как солдаты прочесали взлетное поле и убедились, что на территории аэропорта никого нет (кроме целой стаи бродячих собак), пришло время оборудовать блокпосты. – Кот! Семен! Какие имеются соображения – только кратко и по делу!

– Я считаю, здесь окапываться бессмысленно! Слишком пусто и слишком все на виду! – Семен обвел на карте периметр аэродрома. – Почитай, квадратный километр открытого пространства, любая вертушка или штурмовик перемолотит нас на раз-два просто НУРСами! Нет, мы должны обозначить свое присутствие, например, выкатить в центр поля вот этот пепелац («ЗИЛ») с нарисованным на нем сверху горячим приветом, а сами укрыться в зеленке – понятно, взяв аэродром под прицел. А для этого нужно рассредоточиться по секторам – по два-три человека! У нас есть пара «Утесов» и «Стрелы» – для вертолетов вполне хватит!

– А ты что скажешь? – Аргун посмотрел на Серегу.

– А то же самое! Мы не в цирке, чтобы изображать из себя дрессированных медведей посреди арены. И я бы даже не стал обозначать присутствие – когда зайдут на посадку, мочить из зеленки и все дела!

– Мочить, говоришь? – Аргун тяжело вздохнул. – Но это же, вроде, наши – пусть и оболваненные, что ж мы с ними, как с фашистами? А пилоты? А вдруг на бортах будут санитары? Они-то в чем виноваты?

– Мне кажется, ты не понимаешь, брат! – Серега смотрел на Аргуна, в его глазах не было и тени сомнения. – Это уже не наши! И это уже война, хочешь ты этого или нет. И она уже здесь! Вот – мы дадим им высадиться, типа, проявим человеколюбие и толерантность. Они выгрузят БК и окопаются. Понатыкают бетонных блоков, оборудуют дзоты и траншеи. А потом к ним прибудет подкрепление, они сомнут наши блокпосты в городе и просто всех убьют! И никакие мысли о своих-чужих не будут их мучить! Как не мучили в Киеве, как не мучили под Корсунем!

* * *

– Твою мать! – Канонир швырнул карандаш на стол. – Как я могу удерживать такую громадную территорию такими малыми силами?

Вопрос повис в воздухе – комментариев не требовалось. Командиры отделений сидели в подвале одного из частных домов, превращенных в штаб. Всего их было десять человек, у каждого в подчинении – еще от десяти до двадцати.

Три дня назад в Славянск пришло долгожданное подкрепление. Теперь ополченцев было сто шестьдесят семь. Сто шестьдесят семь – против всей украинской армии, которая устремилась на восток. Мобильные разведывательные группы ополчения при поддержке активистов из местных фиксировали концентрацию военной техники на севере Донецкой области и на юге Харьковской. В соседней Запорожской области все воинские части были подняты в ружье, началось выдвижение танковых и моторизированных колонн на подавление восставшего Донбасса.

Интернет распухал фотографиям эшелонов, груженных танками, БМП и САУ. Хунта в Киеве, понукаемая своими хозяевами из Вашингтона, не задумываясь, бросила все имеющиеся силы против своего же населения. Эшелоны прибывали в Харьков и на станцию Изюм, разгружались и тут же шли к Славянску. Одновременно в тылу разворачивалась военная инфраструктура – полевые госпитали, пункты связи и КП батальонного и полкового уровня.

Начиная с 13 апреля 2014 года население Донбасса препятствовало свободному передвижению военной техники – люди перекрывали дороги автомобилями, выстраивались живыми щитами, пели песни и убеждали солдат, что никто не хочет войны. Но разговоры и убеждения были бессмысленны – на броне танков и БТР сидели бандеровцы – они стреляли, не задумываясь, сначала поверх голов, а потом – на поражение. Они пришли убивать и карать несогласных с новой нацистской властью, пришли с оружием, и остановить их можно было только силой оружия.

В небе над Славянском появились военные самолеты – истребители СУ-27 и штурмовики СУ-25 с подвешенными на пилонах неуправляемыми ракетами и авиабомбами. Они летали в максимальной близости от земли – 50-100 метров, намеренно выходя на форсаж. От чудовищного грохота авиадвигателей в домах дрожали стекла, а люди хватались за уши, чтобы уберечь барабанные перепонки.

По всему городу мужики, женщины и дети начали строить баррикады. Каждый день к Канониру приходили десятки добровольцев – с охотничьими ружьями, ножами, топорами и даже с вилами. Но Канонир пока всем отказывал, отправлял по домам, обещая, что если потребуется помощь, он сразу позовет! Его можно было понять – как он будет смотреть в глаза их матерям и женам, если их убьют! К тому же у Канонира не было уверенности, что среди добровольцев нет провокаторов или же откровенного криминала – сразу после получения автоматов и гранат бандиты могли смело отправляться по домам жителей – грабить и насиловать.

– Итак! – Канонир мрачно смотрел на карту. – Противник захватил Краматорский аэродром и оседлал господствующую высоту на горе Карачун – можно не сомневаться, завтра-послезавтра они поставят там гаубицы и начнут обстреливать города. Наши попытки удержать аэродромное поле десятком бойцов напоминали потуги новорожденного младенца водить танк. Пару вертушек мы уронили, но они бросили целую РТГ на наших десять человек! А прямо сейчас на аэродроме идет высадка десанта – «Ягуар», «Омега», «Альфа».

К Славянску вышла колонна БТР – не менее двадцати единиц, плюс столько же автомобилей с личным составом. По сведениям разведки – пятьсот человек. В сторону Краматорска выдвинулось до роты десантников из Николаева на БМД. Остановлены на окраинах – местные жители преграждают им дорогу, завалили улицы спиленными деревьями! Но это ненадолго – как пить дать, к ночи всех разгонят! Обстановка крайне тяжелая – с наступлением темноты, судя по всему, планируется штурм одновременно и Славянска, и Краматорска. Поэтому слушай мою команду!..

* * *

– Где тебя черти носили? – Аргун подбежал к медленно двигающемуся по узенькой улице семитонному старенькому крану на базе «ЗИЛа» и открыл дверь кабины водителя. – Уже сорок минут ждем! Давай живо – паркуйся вон туда!

– Да я что? – пожилой мужик за рулем ожесточенно накручивал баранку. – Не заводился, зараза! Еще вчера аккумулятор сел, вот и мучаюсь!

– Аккумулятор! – Аргун еле-еле сдерживался, чтобы не покрыть водилу по матери. – Аккумулятор – а нас тут из-за тебя поубивать могли!

Водила побледнел и нажал на газ. Было видно, от слов Аргуна ему не по себе. Теперь-то он точно тормозить не захочет – постарается выполнить работу и убраться отсюда побыстрее. А работы много – разгрузить две шаланды с бетонными блоками – куда укажут.

Аргун получил от Канонира приказ – обустроить блокпост у Комбикормового завода. Вернее, несколько блокпостов – минимум два, а лучше – три. Один за другим – на расстоянии семьдесят-сто метров в качестве резервных позиций. Блокпосты должны выдерживать прямое попадание из танковой пушки или из РПГ – лишь так можно уберечь себя и ребят и рассчитывать на какую-то более-менее продолжительную оборону. А требуемую прочность могут дать только железобетонные блоки и такие же перекрытия – в несколько слоев.

Несколько часов потребовалось Аргуну, чтобы раздобыть необходимый материал и организовать его доставку по месту назначения. Блоки и плиты нашлись на стройке – прораб долго ломался, требовал денег, поэтому пришлось его настоятельно попросить, а заодно и написать расписку, что материал изъят на нужды вновь образованной Донецкой Народной Республики. И все расходы строителям обязательно возместят – вот только обстановка в городе нормализуется!

Кажется, расписка прораба не особо устроила, но Аргуну было некогда с ним цацкаться. Время поджимало не на шутку – если до темноты они не успеют, пиши пропало! Он отрядил четырех бойцов искать подходящий транспорт для перевозки, а сам помчался в мехколонну за краном. Там его поняли без долгих объяснений – начальник лично прибыл вместе с «ЗИЛом» на стройку, блоки и плиты загрузили в машины и повезли на место будущих блокпостов. Аргун сопровождал первую шаланду, Серега – вторую.

На месте их уже ждал Семен – с ним еще пятеро. Солдаты были вооружены гранатометами и тяжелыми пулеметами – не хватало только оборудованных позиций, чтобы гарантированно отбить предполагаемый штурм. Хотя о каких гарантиях можно рассуждать на войне?

Как Аргун и предполагал, крановщик работал максимально быстро. Для гражданского осознавать себя на передовой, где с минуты на минуту могут засвистеть пули – очень некомфортно, мягко говоря. А по правде – поджилки трясутся! В итоге уже через полчаса вдоль дороги возвели два блокпоста – возвели на совесть, с толстенными бетонными стенами и амбразурами – и в несколько изолированных помещений.

Аргун лично руководил строительством. Еще в Севастополе по совету Низины он тщательно изучил подаренную ему книгу о фортификационных сооружениях – в том числе приспособленных для защиты от объемных взрывов из «Шмелей». Конечно, в полевых условиях полностью воссоздать бункеры и доты было невозможно – но кое-какие из почерпнутых знаний Аргуну всё же пригодились. Он мысленно поблагодарил друга за вовремя подброшенную литературу – Низина как будто заранее знал, что Аргун отправится на Донбасс, и что народное восстание на Донбассе вообще состоится. А может, и знал – кто их разберет, этих особистов!

* * *

– Братва, занимай шконки! – Серега с удовольствием обозрел внутренности блокпоста – особенно ему понравилось помещение, выделенное под отдых. – Я буду спать здесь, а вы как хотите! Эх, еще бы пару горячих девах под бочок – красота, курорт!

– Ага, курорт – с летающими со скоростью семьсот метров в секунду свинцовыми пчелами! – подошедший к нему Семен был мрачен, как туча. – Кончай балагурить, пошли сектора обстрела выставлять.

Любой офицер знает, что при организации опорных пунктов в первую очередь определяются направления, с которых следует ожидать ударов противника. В теории – при сколько-нибудь понятной линии фронта. Когда же блокпост устанавливается, фактически, на ровном месте, он должен контролировать все пространство вокруг. Солдаты должны иметь возможность отразить нападение и справа, и слева, и спереди, и сзади – и еще по диагонали, и со сменой позиций. Следовательно, на блокпосту должно быть оборудовано достаточное количество амбразур для ведения огня – и каждая из них имеет свой ограниченный сектор обстрела.

Сектора должны пересекаться – чтобы не возникло мертвых, непростреливаемых зон, которые позволят противнику подобраться незамеченным. Мало того, на наиболее опасных направлениях плотность огня со стороны блокпоста должна быть гораздо выше, чем на второстепенных – и все это тоже нужно учитывать при его возведении.

Аргун был доволен – еще днем он заранее прикинул, какой формы строить блокпосты, сделал несколько расчетов – и они оказались верными. Теперь его люди могут держать и дорогу в город, и прилегающий подлесок – и на руку то, что деревья здесь расположены очень часто – вряд ли тяжелая техника сможет прорваться по обочинам. А без техники остаются только ДРГ и пехотные соединения – но у них шансов мало против пулеметов калибра 12.7. Из РПГ бетон такой толщины не пробить, остаются «Шмели», но пусть сначала попробуют подойти и попасть туда, куда нужно!

Для защиты от гранатометов Аргун приказал прикрыть амбразуры крупноячеистыми проволочными каркасами – арматурной сеткой, удачно позаимствованной на той же стройке. Солдаты дружно принялись обкусывать штык-ножами, закрепленными в ножнах, проволоку – для каждой амбразуры требовались сетки своего размера. Они торопились – начинало темнеть, вскоре нужно ждать гостей!

В сгущающихся сумерках Аргун еще раз обошел снаружи блокпосты – ему нужны еще люди! На два блокпоста всего десять человек – слишком мало! Он собирается отрядить две группы в зеленку – справа и слева, вооруженных гранатометами и приборами ночного видения, и что у него останется? По три бойца на каждый блокпост? Или пять плюс один?

Аргун вызвал Канонира и доложил о своих соображениях. Канонир пообещал отправить ему только что прибывший небольшой отряд из Донецка. В народных республиках была объявлена мобилизация – и в Славянск начали приходить люди, но в час по чайной ложке. И это с учетом, что ВСУ стягивались к городу непрерывным потоком. А ведь Канонир должен оборонять не только Славянск, но и все прилегающие населенные пункты!

* * *

– Спать сегодня вряд ли придется!

Ближе к десяти часам вечера прибыло долгожданное подкрепление – двенадцать суровых небритых мужиков, вооруженных только автоматами, причем почти все – АК-47. Аргун немедленно распределил их по блокпостам. У командира новеньких был позывной Сироп, что мало соответствовало его настоящему виду – вряд ли этого человека могли обвинить в «сладости» – сладости лица, взгляда, поступков. Но тем не менее.

Теперь под началом Аргуна было двадцать два человека – с ним самим. Эти двадцать два должны оборонять одно из двух стратегических направлений, пока Канонир не отдаст приказ на ротацию, на оставление позиций, или пока они не победят.

Аргун разбил солдат по группам: трое под командой Семена – зеленка, семеро плюс Кот – второй блокпост, остальные под командой самого Аргуна будут оборонять первый блокпост. Своим заместителями на эту ночь Аргун назначил Сиропа и Кота.

В половине одиннадцатого после получения инструкций солдаты заняли позиции. Пара снайперов залегла в леске метрах в ста от дороги – лежанки оборудовали основательно – с мягким теплым подстёгом. Ночь будет длинной, и хотя в случае атаки бандеровцев лежать особо не придется, все же их нужно еще дождаться и при этом не заболеть.

Еще пара, включая самого Семена, составила «бронебойную группу» – кроме автоматов солдаты были вооружены РПГ – по одному на каждого (из оружейной комнаты в отделении милиции на улице Калинина). По этому поводу Семен (в котором неожиданно проснулись задатки поэта) сочинил каламбур:

Конечно, не Пушкин, но зато настоящий народный слог! И вряд ли Александр Сергеевич также ловко мог управляться с РПГ, как Семен. Как говорится, у каждого свое оружие.

Семен… Аргун не зря отрядил именно его группу в зеленку. Семен прошел несколько войн, воевал даже в Африке – он, пожалуй, был самым опытным бойцом во всем отряде Аргуна. Другое дело, что по натуре своей он стремился отвечать только за себя – максимум три-четыре человека под его командой, да и то – со скрипом! Законченный волк-одиночка! Аргун ему немного завидовал. Он сам бы с удовольствием скинул с себя обязанности командира – но увольте! Назвался груздем!

Кот засел на втором блокпосту – пулеметов ему не дали, только автоматы и гранаты – несколько наступательных, несколько оборонительных. Согласно приказу, Серега должен был в любом случае (что бы ни случилось) оставаться на месте и держать позиции – так сказать, группа последней надежды. Если штурмовые колонны ВСУ разобьют оба блокпоста и прорвутся в город – город, считай, будет ими захвачен!

* * *

Аргун посмотрел на часы – половина первого ночи:

– Семен!

– На связи! – ожила рация.

– Как обстановка?

– Пока тихо! Но рановато еще – часика в три начнется!

– Припасов хватает? Могу отрядить гонца!

– Нет! Он нас не найдет, только демаскирует позиции!

– Принято! – Аргун отключился. Время тянулось медленно и даже шероховато – как удав по стекловате. Аргуну иногда казалось, что секундная стрелка просто замирает, не желая отсчитывать мгновения, оставшиеся до боя. С вечера он выкурил уже полпачки, такими темпами скоро сигареты закончатся, а бандеровцев все нет!

– Пошло движение! – голос Семена, пропущенный через динамик, был спокоен. – В зоне видимости – четыре БТР, пехота прикрывает. Расстояние от блокпоста метров двести. Остановились. Разворачивают КПВТ. Решили проверить бетон на прочность?

– Вот сейчас и увидим! – Аргун поспешил к амбразуре. – Пока не высовывайся и помни – ты наши глаза и уши! В случае атаки – коробки твои, а мы будем отсекать пехоту!

– Есть! – Семен замолчал и перевел рацию в режим постоянной связи.

Аргун припал к окулярам АСТ с функцией ночного видения. На весь отряд Канонира артиллерийская стереотруба была в единственном экземпляре – то, что она оказалась у Аргуна, свидетельствовало только об одном – его направление самое важное. Навел резкость, подкрутил фокус – отличная вещь! Даже в кромешной темноте вражеские БТР и солдаты были, как на ладони.

Ведущий БТР плюнул огнем, крупнокалиберные пули ударили по блокпосту, как яростный отбойный молоток, откалывая щебенку и запуская в небо фонтанчики бетонной пыли. Аргун инстинктивно пригнулся от неожиданности, одновременно выругавшись и отрывисто скомандовав Семену действовать.

Рядом с Аргуном застыл у пулемета боец – один из пришедших с Сиропом. Аргун осторожно взял его за локоть:

– Не торопись! Глупо тратить БК впустую. Погоди минуту – сейчас станет чуть посветлее, тогда и поиграем!

– Посветлее? – боец явно не понял.

– Именно! Внимание всем – держать свои сектора. Беречь патроны!

Аргун не закончил – вдали грохнул взрыв. Башню головного БТР срезало, как ножом, горючее вспыхнуло – взвился факел, осветив маневрирующие рядом боевые машины и маленькие фигурки бандеровцев.

– Интересно, они что, туда бензин заливают? Отчего он так полыхнул? – времени, впрочем, удивляться особо не было:

– Первый – второй, огонь!

Боец рядом нажал на спусковой крючок, грохот пулемета ударил по ушам – Аргун открыл рот, оберегая барабанные перепонки. Он снова прильнул к АСТ, пулеметчика нужно корректировать:

– Давай немного влево! – трассеры прошли в нескольких метрах от скопления вражеской пехоты, которая то ли по неумению, то ли от страха, как толпа баранов, ломилась в зеленку. – Вот так, молодец!

В районе скопления БТР со всех сторон свистели пули. Снайперы Семена били без промаха, из подлеска, оставляя дымный след, вылетела кумулятивная граната – второй БТР в одно мгновение превратился в металлические клочья, вывернутые наизнанку. Из амбразур блокпоста без остановки работали пулеметы. Честно, Аргун не хотел бы сейчас оказаться на месте врага.

Два оставшихся БТР медленно пятились задним ходом, размалывая темноту грохотом КПВТ. Рядом с ними не было ни одного пехотинца – все разбежались по кустам. Теоретически, они могли двигаться к блокпосту, но Аргун почему-то в этом сомневался. Судя по бестолковым действиям укро-вояк, там были непрофессионалы – мишени.

– Эх, жаль, что у Семена было всего два РПГ! – Аргун скомандовал пулеметчикам отбой. – Будь четыре, все коробки остались бы на месте.

Блокпост прекратил огонь. Теперь тишину нарушала только судорожная стрельба отступавших бандеровцев – они палили в белый свет (в темную ночь), как в копеечку. Аргун специально остановил бойцов – можно сдуру зацепить своих!

– Это я! – рация ожила. В голосе Семена звучало удовлетворение. – По ходу, отбились пока, в поле зрения нет ни одного пугала! Какие будут приказы?

– Наблюдай! БК есть?

– Имеется! Жалко только отсутствуют карапузы! («карапузами» называли РПГ). Давай купим по сходной цене – как раз есть время сгонять на рынок поторговаться!

– Подумаем! – Аргун скупо улыбнулся. – Поменяй позиции, и можно перекусить – только огня не разводи (дежурная шутка)!

* * *

– Дела хуже некуда! – Канонир был зол, как черт. Аргун ни разу не видел его веселым, но сегодня с Игоря Ивановича можно было смело писать Мефистофеля в гневе. – Надежды на весомое подкрепление, а главное – на поставки оружия так и остались надеждами. На самом верху блокируют любую помощь народным республикам, причем не просто блокируют, но делают все возможное, чтобы нас здесь передушили. По моим сведениям, уже существуют договоренности между московскими бонзами и тутошними олигархами, деньги заносятся в огромных количествах – типа, все тип-топ, все схвачено, за все заплачено! Вот только шиш им – народно-освободительное движение не остановить, Россия и Украина постепенно поднимаются с колен, и кое-кому придется с этим смириться! Ну, а наша задача продержаться как можно дольше!

Канонир налил из пластиковой бутыли воды и жадно выпил.

– Сухость во рту невозможная от этой пыли! Как будто зубами кирпичи жуешь – все время хочется ополоснуть пасть!

Штаб славянской группировки располагался в центре города – в старом бункере бомбоубежища, оставшемся еще с советских времен. Кругом на стенах висели подробные карты обороняемого района, на них отмечалось расположение войск ДНР и ЛНР, а также ударные группировки укропов – так бандеровское воинство стало с недавних пор обзываться.

Помощники Канонира из бывших штабных держали постоянную связь с полевыми командирами, отвечающими за то или иное направление, с ДРГ и местными активистами самообороны – они собирали сведения в пользу восставших. Шерстили интернет – социальные сети и переписку. Вся собранная информация немедленно отображалась на картах – синим и красным – также как и вероятные направления ударов, и сценарии развития.

Аргун и еще трое командиров сидели в штабе – Игорь Иванович собрал их для оперативного совещания. Уже две недели группа Аргуна обороняла блокпосты у Комбикормового завода – и за прошедшее короткое время эволюция, произошедшая и с ополченцами, и с укропами была потрясающей.

После первых тупых ударов в лоб с многочисленными потерями до командования ВСУ и советников карательных батальонов киевской хунты дошло, что нужно привлекать кадровых офицеров и специалистов в области военного дела. Но как, если эти люди всей душой ненавидят захвативших власть нациков и их отмороженных убийц? Да очень просто – тотальной промывкой мозгов и зомбированием вместе с подачей искаженной информации. Очень эффективно, плюс если простимулировать деньгами, желающие «проявить себе в деле» быстро найдутся.

Они и нашлись. Что ими двигало – злость на Россию, обида за себя, за свою «великую и неповторимую Украину» или же просто корысть – неважно. По крайне мере, для Аргуна это было неважно – перед ним стояли враги, на него наступали враги, и этого было достаточно, чтобы биться с ними не на жизнь, а на смерть.

Постепенно до ополчения стали доходить слухи и леденящие истории, как киевские каратели (вроде, только недавно пришедшие на землю Донбасса) расправляются с несогласными гражданскими. И хотя на занятых территориях партизанского движения не наблюдалось, каратели действовали так, будто кругом – враждебная земля, и каждый проживающий на этой земле представляет для них угрозу. В общем, точь в точь, войска СС в оккупированных селах и городах Советского Союза.

Люди исчезали семьями, исчезали десятками, сотнями. Просто пропадали – и в лучшем случае их вывозили в Харьков или в Днепропетровск и бросали в подвалы СБУ, где оставляли без воды и еды, пытали и измывались – без всякого решения суда и прочих юридических процедур (хотя вести речь о юридических процедурах в условиях воцарения в стране фашисткой хунты, конечно, невозможно). Там, где властвуют автомат и нож, о гражданских правах забывают.

Тех же, кому не повезло, находили в лесополосах или в ямах – расстрелянных, истерзанных, изувеченных. Женщин и девушек насиловали, потом убивали, мужчин истязали, некоторых тоже насиловали, потом убивали. И всех подряд грабили и запугивали до полусмерти. В Донбасс пришел новый 1941 год – если не хуже.

Укровояки чувствовали себя полноценными хозяевами – как же, типа «демократические страны» дали им полноценный карт-бланш на усмирение восставших регионов! И неважно, сколько мирного населения погибнет – «империя добра» США уже для себя всё решила – она будет прикрывать все злодеяния режима, что бы не случилось. «Западный блок» в едином порыве приговорил граждан Украины, несогласных с произошедшим в Киеве переворотом, на быструю смерть или медленное полуживотное угасание под пятой карателей (среди которых уже отметились уголовники и экстремисты всех мастей).

Прорастающие, как грибы после дождя, «батальоны территориальной обороны», собранные из законченных маньяков и фашистов – «Азов», «Айдар», «Донбасс» и т. д. – уверенно занимали городки и поселки, в которых не было ополчения, устанавливали свои флаги над правительственными зданиями и объявляли эту территорию очищенной от «колорадов» – как стали называть всех, кто симпатизировал русскому миру, кто любил его, уважал, и сам чувствовал себя русским. Называть тех, кто гордился победами предков, величием исторических достижений, кто, наконец, просто понимал, что Украина и Россия должны быть вместе, идти своей дорогой, а не плясать под дудку заокеанских кукловодов с их теорией управляемого хаоса – а по правде, просто тотального кровавого бардака, который они подготовили всем без исключения.

Тьма накатывала на Донбасс быстро и последовательно. И хотя у новой киевской власти было не так много подготовленных армейских частей, способных эффективно вести боевые действия, это никого не останавливало. Недостаток в вооруженной силе заполняли наемниками и идейно мотивированными нацистами, которым даже не нужно было денег – дай пострелять жителей востока.

Каратели никогда не отличались стойкостью в бою и способностью биться до конца. Они приспособлены вешать и стрелять безоружных людей, а сидеть в окопе или идти в атаку на пулеметные очереди – увольте! Поэтому, чтобы их мотивировать, ВСУ нужно было обеспечить массированное огневое подавление позиций народного ополчения – обеспечить чистое поле, по которому можно пройти с черно-красными флагами и свастикой на броне. И сфотографироваться, сделать «сэлфи», записать клип и выложить его в социальные сети, чтобы получать возбужденные и радостные «лайки».

В современной войне есть два рода войск, способных расстреливать противника издалека – артиллерия (и реактивные артсистемы) и авиация. Авиация у Киева была из рук вон плоха – единицы боеспособных вертолетов, самолетов и, понятно, пилотов с опытом. Двадцать с лишним лет независимости с судорожной распродажей военного имущества и развалом армии не прошли даром – старые спецы перевелись, как класс, новые не возникли.

Но все же уверенность, что в них есть боеспособная авиация, не покидала вождей новой киевской хунты. И они отдали приказ разбомбить ополченцев с воздуха – ведь разве не это самый эффективный способ ведения войны, согласно американской военной доктрине? А поскольку именно советники из США сейчас играли роль главных скрипок при генеральном штабе Украины и при СБУ, то они и определяли, каким образом развернутся события дальше.

Авиация вошла в работу. Сначала один самолет и пара ударных вертолетов. Потом пара самолетов и пять вертолетов. Потом – три и десять, пять и пятнадцать. На пилоны подвешивались неуправляемые авиабомбы и ракеты – осколочно-фугасные, кумулятивные и зажигательные.

Весь этот смертоносный груз, по плану киевских стратегов, должен был перемолоть разрозненные отряды ополченцев в труху – однако этого не произошло. Ополченцы вдруг не согласились быть мишенями, мало того, совершенно внезапно у них появились переносные зенитно-ракетные комплексы и даже зенитная самоходная установка «Шилка» (возможно, и не одна), с помощью которых ополченцы, ничтоже сумнящеся, начали сбивать незадачливых украинских летчиков и брать в плен – если последние оставались в живых.

Падали и самолеты, и вертолеты. И если в первых были только пилоты, то во вторых сидели и наемники, и офицеры ВСУ, и даже генералы. Как известно, генералы – особо ценный продукт, их жалко. И особенно – если ты сам генерал, и сам определяешь, куда тебе лететь. Лететь туда, где могут сбить – никто из генералов на такое не согласен. Лучше отправить только экипаж и еще кого-нибудь – пусть выполнят задачу, пусть доставят нужную информацию, короче – они давали присягу, поэтому должны!

Через неделю активных действий украинской авиации счет потерянных машин уже перевалил за десяток – но не это главное. Главное – в отличие от своих американских «коллег», которые свято верят, что никто и никогда не сможет их сбить, украинские пилоты убедились – их будут сбивать, сбивать нещадно и сбивать обязательно.

Впрочем, говорить, что ополченцы окончательно справились с авиацией противника, было преждевременно. Кое-что еще летало, стреляло и бомбило. Но этого было явно недостаточно – количество убитых и раненых не устраивало озверевших руководителей киевской хунты, и они приказали начать обстрелы восставших городов из крупнокалиберной артиллерии.

Артиллерию не зря называют «богом войны» – нет солдата, который бы не боялся ее могущества. Артиллерийский снаряд – не просто кусок металла, начиненный взрывчаткой. Это невидимая и неслышимая смерть – она прилетает из ниоткуда, а звук выстрела слышен только после того, как снаряд уже разорвался. И если ты его услышал, значит, тебе повезло – в этот раз смерть прошла мимо, но через минуту (секунду) она может ударить точно.

Каратели из добровольческих батальонов и ВСУ ждали только отмашки – немедленно после получения приказа они обрушили стальной дождь на дома, дворы, магазины, рынки, детские сады и школы. Били намеренно, стараясь запугать мирное население, или случайно попадали мимо – не имеет значения. Количество погибших гражданских росло с каждым днем, и ополчение никак не могло их защитить.

Позиции гаубиц хунты располагались на господствующих высотах – в частности, на горе Карачун – как и предсказывал Канонир. Славянск просматривался оттуда, как на ладони – и пьяная укропская солдатня развлекалась, укладывая снаряды то в один район города, то в другой.

В теории, их мишенями должны были стать блокпосты ополчения – однако к тому времени они представляли собой уже капитальные фортификационные сооружения, разбить которые даже прямым попаданием 152-мм снаряда не представлялось возможным. Да и не могли укры попасть – блокпосты стояли грамотно, вне пределов прямой видимости артиллерийских наводчиков, так что приходилось стрелять вслепую. Или отправлять к блокпостам корректировщиков огня – в зеленку.

Одно было плохо с точки зрения укропов – ополченцы с корректировщиками не церемонились. Да и стоило ли ожидать от бойцов политеса, когда к ним в руки попадал человек, «стараниями» которого каратели лишали жизни мирных гражданских? Поэтому в корректировщики шли не все – только самые отмороженные, наркоманы и алкоголики, или существа, окончательно потерявшие человеческий облик.

С каждым днем интенсивность обстрелов увеличивалась. Артиллерийский огонь практически не приносил вреда ополченцам – скорее, он был элементом террора, элементом запугивания. Население (все, кто не успел выехать) сидело по подвалам – в условиях отсутствия воды и пищи. Держались на заранее заготовленных припасах, но почти никто не роптал – люди готовы были терпеть, надеясь, что рано или поздно весь этот кошмар закончится. Но время шло, каждый новый день приносил все новые и новые жертвы, и конца этому ужасу не было видно.

– На утро сегодня имеем следующую картину. – Канонир глубоко затянулся сигаретой. – Вот расположение наших тактических групп. Обратите внимание, сколько против нас сосредоточено войск противника. Оборона Краматорска держится только на честном слове. У нас там всего несколько десятков человек с РПГ и легким вооружением – а что имеем с той стороны?

В районе блокпоста у завода «Энергопашмедсталь» сосредоточено до десяти танков, усиленная рота мотопехоты с броней – плюс в помощь им приданы правосеки. На нефтебазе у Ясногорки по сведениям, добытым разведкой, ждут высадку вертолетного десанта – не менее пяти бортов со спецназом и наемниками. Здесь и здесь обнаружены подразделения нацгвардии – триста-четыреста человек, до сорока БТР и БМП. Будь у меня такая сила, я был бы уже в Киеве!

– Итак, слушаю ваши предложения, господа командиры! – Канонир с омерзением взглянул на истлевший окурок, зажатый в пальцах, и швырнул его в пепельницу. – Если есть дельные мысли, время высказаться! Можем ли мы как-нибудь спасти ситуацию, а если нет – то что делать? Давай, ты первый!

– Мне кажется, нужно выводить людей! – Штык мрачно уставился в потолок – говорить ему было тяжело. – Как мы все знаем, Краматорск обороняют, в основном, добровольцы, присоединившиеся к нам за последние дни. Оставлять их там – все равно, что сразу отправить на тот свет – их убьют либо в момент штурма, либо после – стукачи, готовые с радостью выдать их, найдутся незамедлительно!

Аргун был согласен – отступать и оставить город – позор, но сберечь людей необходимо! Бессмысленная тупая мясорубка никому не нужна – численное превосходство укропов и их преимущество в технике так велико, что надежду удержать Краматорск нельзя назвать даже призрачной – ее просто не существует.

– Принято! – Канонир на мгновение устало прикрыл глаза. Он осунулся, похудел, кожа отливала желтоватым оттенком – командиру было очень тяжело. – Есть другие мнения?

Аргун посмотрел на сидящих рядом товарищей и отрицательно помотал головой – за всех.

– Тогда предлагаю голосовать! – Канонир криво усмехнулся. – Единственный случай в моей практике – решение штаба выносится на голосование! Прямо, 1917 год во Франции, когда русский корпус тоже обсуждал, стоит ли идти в атаку или отсидеться! В итоге пошли и погибли почти все! Хотя, стоп! Отбой!

– Канонир взял себя в руки. – Слушай команду! Готовиться к маневренной обороне Славянска и предполья. После возможной потери Краматорска жизненно важными для нас населенными пунктами являются Красный Лиман, Ямполь, Николаевка, Северск. Только их удержание даст нам шанс продержаться до проведения в ДНР и ЛНР референдумов о независимости! Пока все свободны! Майкоп, останься!

– Подымим? – Канонир открыл и закрыл лежащую на столе пачку «LM» и убедился – она пуста. – Дай сигарету! Спасибо! У меня к тебе просьба, даже не приказ! Отправляйся в Краматорск и организуй эвакуацию!

Канонир помолчал, затем тихо проговорил:

– Я мог бы просто сообщить им по рации, но боюсь, наши частоты прослушиваются, боюсь, сразу после получения известия об оставлении города у бойцов возникнет желание раствориться в зеленке, выбираться мелкими группами или вообще все бросить к чертям собачьим и дезертировать, пока никто не видит! Меня же такой расклад не устраивает! Мне нужны эти люди – с одной стороны, они значительно усилят нашу оборону, с другой, как низко упадет боевой дух наших подразделений, если солдаты узнают, что Краматорский отряд разбежался, подобно тараканам? Уверен, ты можешь представить!

Канонир посмотрел на Аргуна:

– Чтобы сохранить в войсках дисциплину, мне нужно успешно и организованно вывести людей! Справишься?

* * *

– Самый малый вперед! – Аргун свесился с борта видавшего виды ГАЗона и скомандовал водителю. Справа и слева в десяти сантиметрах от внешнего обода колес автомобиля шли глубокие, наполненные водой канавы, угодить в одну из которых означало намертво застрять.

Они уже целый час медленно тащились по забытой богом проселочной дороге, и Аргун время от времени молился, чтобы их задумка удалась. Все главные трассы в Краматорск уже были перехвачены войсками укропов и отрядами бандеровцев, оставалась надежда только на такие дорожки – скрытые в лесах и полях, о которых знали только местные жители. Водила Аргуна был как раз из местных – молодой пацан по фамилии Сноп. Его все так и звали.

Несмотря на молодость, Сноп оказался шоферюгой, что надо! А родную машину знал, как свои пять пальцев! И не только знал, но и любил, и она отвечала ему тем же.

Минуты через полторы ГАЗон миновал особо опасный участок, и Аргун немного расслабился. До Краматорска оставалось совсем чуть-чуть, а там отдыхать не придется – им нужно управиться до темноты, ночью обязательно будет штурм.

Аргун представил, что сейчас чувствуют жители города – те, что не смогли уехать. Безысходность и страх смерти. Хотя, наверное, чувствуют не все. Кто-то обязательно радуется приходу карателей, считая их своими, украинскими. Но их, конечно, ждет горькое разочарование – бандеровцы пришли в эти земли, как захватчики, и ведут себя соответственно.

Аргун мысленно перенесся в Харьков – интересно, Яна уже стуканула в СБУ, что он в конце февраля улетел в Симферополь? А посему, по определению, считается «колорадом», сепаратистом и террористом? Наверное, пока нет – но такой вариант совсем не исключен! А, может, она уже его похоронила? А что – организовать подставные похороны, подкупить нотариуса, привлечь черных риэлтеров и переписать недвижимость на себя! Чем не вариант?

Машина резко дернулась и остановилась.

– Чего там? – Аргун выпрыгнул из кузова и открыл водительскую дверь.

– А вон, чуть подальше посмотри!

Впереди прямо по курсу поперек дороги лежало поваленное дерево – внушительной толщины. Объехать его не представлялось возможным – точно так же, как и сдвинуть.

Аргун выругался. Итак, добраться до города на машине не получится. Остается только одно – пешочком туда, пешочком обратно – вместе с бойцами. А ГАЗону придется потрудиться – первоначально Аргун планировал арендовать несколько автомобилей, рассадить в них солдат и вывезти из города – а теперь в его распоряжении только одно транспортное средство тридцатилетней выдержки.

– Жди меня здесь! – Аргун посмотрел на часы. – Вернусь часа через полтора! Затихарись, выключи движок, развернись и, если получится, спрячься под деревьями – вдруг у укропов появились беспилотники, и они обшаривают окрестности! Тогда одинокая машина на лесной дороге обязательно привлечет их внимание – как бы вертолет на тебя не навели!

* * *

Минут через пятнадцать Аргун вышел на окраину Краматорска, сверился по карте и по прибору GPS – до ближайшего блокпоста еще шлепать и шлепать! При нем была рация – Канонир дал ему координаты и частоты для связи, но воспользоваться ею Аргун собирался только в крайнем случае. Существовала высокая вероятность, что вокруг города развернуты мобильные посты РЭП – здесь засветились американские наемники из ЧВК «Академия» – у них, наверняка, есть подобная аппаратура. Если засекут разговор – пиши пропало! Обязательно направят группу прочесывать лес или просто обработают дорогу артиллерией.

Аргун вышел на улицу с двухсторонним движением и поймал ВАЗ – 2105. Водитель – пожилой мужик лет под шестьдесят – радушно распахнул дверь:

– Садись! Ты из наших? Куда тебе?

Аргун посмотрел на георгиевскую ленточку, привязанную к прикладу автомата:

– Из наших! Знаешь, где блокпост возле завода «Энергопашмедсталь»? Сможешь подбросить!

– Конечно! – водитель нажал по газам, и машина, заурчав, ринулась вперед. – Как думаешь, город удержать сможем?

– Не сможем, отец! – Аргун не нашел в себе силы сказать неправду. – Завтра здесь будут каратели!

– Господи! – водитель побледнел и даже сбавил скорость. – Точно?

– Точнее некуда! – Аргун приоткрыл окошко и сплюнул. – Извини, если расстроил! Если можешь уйти, уходи!

– Да куда же? – мужик горестно вздохнул. – Я здесь, почитай, всю жизнь прожил – квартира, участок, домик небольшой! Машина опять же! Что ж, это все бросить, получается?

– Не знаю! Тебе решать, конечно! – Аргун не хотел его убеждать – бессмысленно. Блокпост – вот он, уже рядом! – Спасибо, батя! Сколько я тебе должен?

– Да какие деньги? – водила с негодованием отмел протянутые Аргуном двадцать гривен. – Ступай с богом, надеюсь, цел останешься! Ну, а мы как-нибудь – как-нибудь!

Аргун вышел, машина развернулась и покатила в обратную сторону. Аргун посмотрел ей вслед – думать о том, что ожидает этого хорошего доброго дядьку при укропах, было уже чересчур.

– Стой, кто таков? – Майкоп вышел к блокпосту и тут же был остановлен громким окриком часового – парня лет тридцати с какой-то древней «берданкой». Явно ополченец местный – последней волны. – Ты не из наших, что-то я тебя раньше не видел!

– Из ваших! – Аргун замедлил шаг, но не остановился. – Опусти волыну-то, а лучше кликни начальство, у меня для них весточка – от Канонира! И давай быстрее, а то время поджимает. А я, чтобы ты не сомневался, сейчас положу автомат на землю и сяду рядом перекурю!

– Что, точно сядешь? – парень недоверчиво уставился на Аргуна, – От Канонира, говоришь? А кто это?

– Да ты, я вижу, братец, вообще ничего не знаешь! – Аргун усмехнулся и снял с плеча автомат. – Вот видишь, делаю, что обещал! Сижу и курю! – он сел на корточки и вытащил пачку сигарет. – Да не тяни ты резину, позови!

– Федор! – парень наконец-то соизволил опустить ружье. – Федор, выгляни на минуту, тут тебя какой-то мужик спрашивает!

– Какой еще мужик? – в проеме между бетонных блоков показался Бульдозер.

– Майкоп, какими судьбами? – в голосе ополченца сквозило удивление вперемешку с радостью. – Не иначе ты к нам подкрепление привел!

– Если бы! – Аргун поднялся. – Пойдем перемолвимся парой слов…

– Вот такие дела! – спустя несколько минут Бульдозер уже был в курсе всего. Аргун передал ему пакет от Канонира и изложил свой план эвакуации – собрать бойцов на окраине города и по лесной дороге вывести к ГАЗону, а там – на Славянск.

– Что ж это получается, Майкоп? – Бульдозер побледнел. – Уматываем, как перепуганные кролики? А людей – как мы людей оставим? Ведь весь город помогал нам блокпосты строить, баррикады кругом – ты думаешь, это мы сами такие скорые? Как я гражданским скажу? Здесь у меня с десяток женщин – они еду нам носили! Дети у них малые, мужья с ружьями стоят на въездах в город! Как я их брошу? Да лучше я вместе с ними – под танк укроповский с гранатой! Зато честь сохраню!

– Честь? – Аргун прямо и долго посмотрел Будьдозеру в глаза. – Честь ты уже сохранил, а теперь, пожалуйста, сохрани и жизнь – и свою, и солдат, и женщин с детьми и мужиками – для войны с киевской фашней! Если мы, как лохи педальные, позволим сейчас себя убить, кто будет землю освобождать от этой заразы? У тебя полсотни людей с оружием – плюс столько же помощников (если не больше!), а это – усеченная рота! Да с такой силой можно любого шороху навести! Но только если собраться в кулак и бить этим самым кулаком сразу по сопатке! Но сейчас не время – по пять человек на блокпостах против танков под прикрытием сотен бандеровцев и наемников? Все лягут – и без толку! И мы еще вернемся назад, можешь в этом не сомневаться! Уяснил?

– Так точно! – Будьдозер снял с головы каску и вытер рукавом вспотевший лоб. – Лады, сборы сейчас организуем, но берем с собой всех желающих – таково мое условие!

– Договорились! – Аргун немного просветлел. – Не буду лезть в твое хозяйство и нарушать единоначалие! Сбор в условленном месте! Действуй быстро – если от меня требуется какая-то помощь, готов поучаствовать!

* * *

– Спасибо тебе! – Канонир крепко пожал руку Аргуну. – Офицерам не принято распевать дифирамбы, но тут особый случай. Вывел людей – и ни одной потери! Однако! – Канонир замолчал. Было видно, старается подбирать правильные слова.

– Ты должен знать – это важно! Мы люди военные, мы должны выполнять приказы. И ты, и я. И мы должны четко понимать, за что воюем! Эвакуация из Краматорска была прикрытием – дымовой завесой! Я организовал ее, в основном, для того, чтобы вывести оттуда гражданских. Среди краматорских ополченцев много местных – гораздо легче воевать, зная, что твои близкие в безопасности. Может, и не совсем – но, по крайней мере, не в Краматорске, а в Славянске – у нас всё же ситуация пока немного поспокойнее.

Канонир помрачнел. Да, может быть, Славянск лучше защищен, но и здесь не сахар! Население сидит по подвалам, потери среди ополченцев исчисляются десятками. Каждый день появляются и трехсотые, и двухсотые.

Раненые и убитые не могли не появляться – в условиях обстрелов городов из тяжелой артиллерии и контактных огневых столкновений с частями противника. И неважно, что зачастую один ополченец «стоил» нескольких укропов – преимущество в живой силе со стороны киевской хунты было настолько велико, что с той стороны людей вообще не считали. Для новых хозяев из Киева не имело значения, скольких солдат они пошлют на убой – хоть тысячу, хоть две, главное, проложить их телами путь в осажденные города.

– Сейчас подразделения вновь возвращаются в Краматорск – считаю, что наш план удался. Во-первых, как я уже сказал, мы вывели значительное число гражданских, которые нам дороги, во-вторых, разведка укропов, очевидно, пребывает в заблуждении – уверен, они уже получили информацию, что мы оставили позиции, теперь раздумывают, что делать. С большой долей вероятности, они полезут в город уже сегодня ночью и нарвутся на замаскированные позиции. Блокпосты, с которых ты снял солдат, удержать почти невозможно, но зато участки местности за ними уже заминированы, и там с нашей стороны предполагается вязкая оборона. В общем, благодаря твоим усилиям и общей организованности, укропов сегодня ждет сюрприз! Так что еще раз поздравляю – задание выполнено «на отлично»! И еще раз извини за спектакль – вынужденная необходимость!

– А теперь о насущном. Есть у меня желание отправить тебя в командировку!

– Канонир взглянул на Аргуна. – В Красный Лиман. Хочу доверить тебе роту – задача держаться столько, сколько возможно! Задача не из легких – я бы даже сказал, почти невыполнимая! Брони у нас совсем нет, артиллерии тоже – кроме нескольких машин и трех трофейных БМД ничего дать тебе не могу! На открытом пространстве тебя сомнут в полчаса – готовься к городским боям! Думать, как выстроить оборону, придется серьезно! С тобой пойдет сто двадцать человек, больше нет!

– Когда выступать? – Аргун был краток.

– Прямо сейчас. Грузите на машины БК и в путь!

* * *

До прибытия роты Аргуна Красный Лиман был практически никем не защищен. Почему его до сих пор не захватили каратели, оставалось только догадываться. Скорее всего, причина была в следующем. С помпой прогулявшись по маленькому населенному пункту Святогорску (население пять тысяч человек), отстоящему от Красного Лимана всего в нескольких километрах, укропы решили в нем «зависнуть» и отметить эпическую перемогу – заодно терроризируя местное население и грабя всех подряд. Распитие всего, что горит, входило в план мероприятий и продолжалось несколько дней, а когда каратели опомнились, Красный Лиман был уже в руках ополченцев.

По приказу Аргуна ополченцы немедленно взялись за обустройство оборонительных сооружений – многократное превосходство в технике и живой силе со стороны противника обязывало. Аргун разбил роту на три части – первая под руководством бывшего российского офицера спецназа (добровольца, недавно прибывшего из Томска) составила костяк нескольких диверсионно-разведывательных групп, вторая – занималась непосредственно подготовкой огневых точек и укреплением рубежей в городе, а третьей было поручено защищать окраины и отлавливать укропских диверсантов и корректировщиков артиллерийского огня.

Бывший спецназовец (позывной Карп) взял на себя подготовку и обучение, примерное, пятидесяти ополченцев азам партизанской войны и ведению спецопераций. Аргун, в подчинении которого формально находился Карп, отлично понимал, что у роты не то положение, чтобы отсиживаться в глухой обороне. Нет людей, нет техники, нет горючего – вообще, почти ничего нет! А добыть все это можно только у врага – банально отнять!

Поэтому подразделению Карпа была поставлена задача действовать по широкому периметру Красного Лимана, далеко выдвинувшись вперед и ощутимо «пощипывая» противника. Ополченцы уходили в глубокий тыл войск хунты, перехватывали коммуникации, поджигали (или отжимали) бензовозы и транспорт с боеприпасами и уничтожали карателей. Впрочем, карателями были не все укропы – на фронт стали прибывать обычные срочники или мобилизованные.

Необходимо отметить, что отношение к солдатам ВСУ со стороны ополчения было весьма благожелательным (если употреблять такой термин применительно к условиям войны). Их брали в плен, разоружали и отпускали с миром. Но совсем по-другому относились непосредственно к карателям – наемникам, идейным бандеровцам, личному составу национальной гвардии, территориальных батальонов и сводных отрядов правосеков. Эти люди (в смысле, с двумя руками, с двумя ногами и головой) не могли рассчитывать на милость – их уничтожали нещадно и осмысленно – с фашистами никто не церемонился.

В районе Красного Лимана – в частности, и Славянского укрепрайона – вообще, в конце апреля – в начале мая 2014 года действовало не менее ста ДРГ ополчения – и очень успешно. С ними, конечно, боролись – укропы привлекли специалистов из США и Европы – с соответствующим оборудованием: тепловизорами, радарами-распознавателями, приборами ночного видения. Но даже с их помощью перекрыть громадную территорию потенциального проникновения диверсантов не представлялось возможным технически. В том числе и по этой причине, военные действия в итоге трансформировались в «войну блокпостов и укрепрайонов».

Каждое отдельное подразделение укропов, занимая заданный квадрат или высоту, первым делом возводило фортификационные сооружения, закрывалось минными полями и растяжками. Для обороны стали массово использоваться пехотные минометы – страшное оружие, спасения от которого на открытой местности нет. Укропы сидели в траншеях и блиндажах, постоянно обстреливая зеленку, прилегающие поля, балки и овраги, и подойти к ним на расстояние, пригодное для контактного боя из легкого стрелкового оружия, было тяжело.

В тылу укропов позиции заняли батареи тяжелых САУ и гаубиц – артиллерийские расчеты пристрелялись, определили координаты населенных пунктов и отдельных ориентиров, рассчитали параметры наводки орудий (угол возвышения и поворота), составили схемы – и открывали шквальный огонь по секторам сразу после поступления сигнала о замеченных ДРГ ополчения.

Если еще месяц назад киевских карателей можно было брать неожиданно и почти голыми руками, то после трансформации боевых действий в укрепленно-позиционные, после выдвижения артиллерии на позиции и создания с ее помощью непроходимых «мертвых» зон поражения такой возможности уже не было.

В итоге (и закономерно) функции ДРГ свелись почти исключительно к разведывательным и точечно-беспокоящим операциям в полосе соприкосновения – но никак не к уничтожению противника. Бросать спецназ под крупнокалиберные снаряды и мины никто из командиров ополчения не собирался. Поэтому логично, что количество ДРГ в зеленке уменьшилось в разы – в частности, Аргун сократил их до пяти. Хватит для оперативной деятельности, а люди нужны для жесткой классической обороны города – именно такой, что используется при проведении полноценных армейских войсковых операций.

Укропы готовились задавить повстанцев силой – грубой, прямой, мечом и огнем. Огнем, как в Одессе.

* * *

События 2 мая, конечно, не оставили никого из нормальных людей равнодушным. Озверелые, опьяненные безнаказанностью и запахом крови бандеровцы загнали мирных протестующих против политики майданной власти граждан в Дом Профсоюзов и заживо сожгли. Тех, кто не хотел умирать в языках напалмового пламени, добивали выстрелами в упор, железными прутами и бейсбольными битами. Не жалели никого – ни беременных женщин, ни стариков, ни тем более мужчин.

Потрясали документальные кадры молодых украинских девушек, с выражением исступленной радости на лицах разливающих коктейли Молотова по бутылкам, а потом забрасывающих ими здание Дома Профсоюзов – лучшее подтверждение накатившего на Украину мрака.

Ополченцы в Красном Лимане не сразу узнали, что произошло в «городе юмора», в «городе – жемчужине у моря» – как при Советском Союзе принято было называть Одессу. Причина – за день до этого началось массированное наступление укропов на Славянскую агломерацию.

Сосредоточение войск ВСУ по дуге вокруг Славянска, Краматорска, Красного Лимана завершилось – и хунта в лице Турчинова, Яценюка и Парубия решила, что одним махом может подавить восстание. Этому способствовал отказ руководства России вести войска в районы боевых действий на Украине – и никто, кроме высшего руководства страны, не знал, с чем связано подобное решение.

Как показывали опросы общественного мнения в России, население, в целом было не против ввода войск – при условии, что миротворческая военная операция стабилизирует ситуацию и остановит кровавый шабаш на Донбассе. Возможно, это ввергло бы Россию в большую войну – никто не знает, и возможно, именно это остановило президента Путина от подобного невероятно опасного шага.

Как бы то ни было – ответом на отказ использовать российскую армию в качестве стабилизирующего фактора стало начало мая – киевские хунтята воспрянули духом, перебороли панический ужас перед реакцией России, уверились, что могут делать всё, что захотят, и отдали команду на массовые убийства в Одессе и на штурм городов на Востоке.

Атака на Красный Лиман началась одновременно с атакой на Славянск и Краматорск – бронированные колонны БТР, БМП, танков выдвинулись на позиции и под прикрытием шквального огня артиллерии и «ГРАДов» ринулись к окраинам – в городскую застройку, обороняемую ополченцами. И поплатились.

* * *

До начала штурмам бойцы Аргуна сумели создать несколько рубежей обороны – подвижной, опирающейся на фортификационные сооружения – но одновременно способной обойтись и без них. Для противодействия продвижению карателей применялась тактика малочисленных маневрирующих пехотных расчетов, вооруженных, наряду с автоматами, противотанковыми средствами поражения и крупнокалиберными пулеметами.

Не стоит недооценивать способности пехоты бороться с тяжелой техникой. Старый добрый советский РПГ-7 50-х годов выпуска может уничтожить и современный танк, оснащенный динамической защитой. Крупнокалиберный пулемет с легкостью выводит из строя легкобронированные БТР и БМП – нужно только знать, куда стрелять.

Даже двумя-тремя обученными бойцами создается такая плотность огня, что ни один вражеский пехотинец и носа не высунет из-за укрытия, и, соответственно, не сможет прикрывать технику. Без пехоты техника беззащитна – ее легко сжечь, легко вывести из строя. А без техники, соответственно, ни один пехотинец не горит желанием штурмовать незнакомый город.

Аргун создал в Красном Лимане сеть опорных пунктов на северной, западной и восточной окраинах города. В случае атаки по одному из направлений, он имел возможность оперативно перебросить на подмогу обороняющимся резервы, сняв их с второстепенных блокпостов. Но главным было даже не количество людей, а наличие у них БК и средств огневого поражения техники.

И здесь главную роль сыграли именно ДРГ, которые за прошедшую неделю отжали у укропов две «Шишиги» с боеприпасами: патронами для АК, гранатами для РПГ-7 и минами для 82-мм минометов. Когда они доставили все это богатство в город, радости ополченцев не было предела. Снабжение со стороны ДНР в Славянский укрепрайон почти не поступало – хотя непосредственно в Донецке уже имелись и танки, взятые с баз хранения, и артиллерия – и даже системы залпового огня.

У Канонира уже не осталось слов и матерных выражений, чтобы охарактеризовать совершенно ненормальную ситуацию с поставкой БК – он часто говаривал, что кто-то наверху (имелось в виду Россия) пытается задушить народно-освободительное движение на корню.

Частично он был прав – олигархи Украины и их лобби в Москве делали все, чтобы восстание на Донбассе было подавлено. Ну, или перешло в русло мирных сепаратных договоренностей. И в итоге так бы и случилось, если бы не одно «но». У заказчиков переворота в Киеве были другие планы – и мир в них никак не значился. Им нужна была кровь, и хунта в Киеве двинула войска на восток.

Помощь из России, конечно, поступала – только ее было мало. А Канонир знал, какая сила ему противостоит, поэтому всячески пытался убедить «поставщиков» интенсифицировать работу.

Отдельной темой шло распределение этой самой помощи. Как всегда бывает при скудости ресурсов, приходится выбирать уязвимые участки – где она более всего необходима. Стараниями ребят Аргуна, Красный Лиман среди них не значился – но только до начала активных боевых действий.

* * *

В надежде замкнуть кольцо вокруг Славянска хунта попыталась одновременно взять Красный Лиман с севера и Краматорск с запада – если бы карателям это удалось, то судьба группировки Канонира была бы предрешена. Натиск был яростным – с применением авиации, дальнобойной артиллерии, танков. В атаку пошли батальоны национальной гвардии, десантники ВСУ, армейский спецназ и спецназ СБУ…

– Началось! – рация Аргуна ожила. – Замечено выдвижение армейских колонн в сторону северной окраины. Мама дорогая, как много!

– Докладывай яснее! – Аргун поморщился. В некоторых ополченцах, как он не старался, все еще был силен гражданский дух. – Ты что, писатель? Вот кончится всё, книгу издашь!

– Понял! До роты десанта, бандеровцы из «Шахтерска-1», около тридцати БТР, вижу танки Т-64, не менее десяти! Похоже здесь же и спецы!

– Координаты можешь дать?

– Конечно! Диктую!

– Подожди! – Аргун схватил вторую рацию и вызвал на связь отделение минометчиков, окопавшихся на одном из оборонительных рубежей. В их распоряжении было два 82-мм миномета «Поднос» советского образца. Пару дней назад ополченцы с помощью ДРГ пристреляли местность – теперь пришло время настоящей работы:

– Кот!

– На связи! – Серега по своему обыкновению отвечал лениво, растягивая слова. – Укроп молоть будем?

– Самое время! Пиши координаты, диктую! Приказываю беглым – со смещением прицела на дистанцию в десять метров с севера на юг! По пятьдесят огурцов!

Аргун через засевшего в зеленке наблюдателя продиктовал Коту местоположение целей, а в довершении приказал связаться с ним сразу после выполнения стрельбы – доложить о результатах.

Скорострельность «Подноса» при умелом расчете и при исправлении наводки – от восьми до десяти выстрелов в минуту. У Кота сотоварищи получилось даже быстрее. Двумя минометами сотня трехкилограммовых осколочных и фугасных мин была выпущена по выдвигающимся на штурм подразделениям противника за четыре с половиной минуты – что внесло невероятную панику в их ряды, не говоря о потерях, которые исчислялись даже и не десятками, а сотнями – с учетом трехсотых.

Остается только догадываться, почему командование укропов не предусмотрело наличие у ополчения минометов – а также обученных солдат, способных ими пользоваться. Впрочем, говоря о командовании карательных частей, вообще ничему удивляться не приходилось – такой некомпетентности позавидует даже набитый дурак!

– Докладываю! – наблюдатель снова вышел на связь. – Результаты отличные! Несколько автомобилей – прямое попадание! В одной точно были укропы – никого не осталось! Вижу шесть горящих БТР, четыре БМП. Вокруг трупы. Мины легли вдоль колонны – уцелевшая бандерва разбежалась по зеленке. Сейчас рядом с коробками никого нет. Подбит один «Козел» – похоже, штабной, или что-то типа того. Танки пытаются маневрировать – у двух сбиты гусеницы. В общем, шурум-бурум конкретный!

– Отлично! Сиди там, не высовывайся! Ты нам еще понадобишься! Сейчас повторим, наблюдай!

– Кот! – Аргун торопился. Внезапная атака завершилась даже удачнее, чем он предполагал. Бестолковое укропское воинство выставило себя на убой – но, конечно, полковники и майоры напишут, что их атаковала эскадрилья русских штурмовиков, и оттого такие громадные потери! А потом их наградят за храбрость и сочинят летопись, как героически они воевали! – Позицию поменял? Укропа накосил вдосталь! Поздравляю! Но боюсь, сейчас они опомнятся и начнут шуровать по окраинам из всего подряд!

– В процессе! – по сбитому дыханию Сереги Аргун понял – он вместе с бойцами как раз перетаскивает тяжеленный миномет. – Успешно, значит! Повторим?

– Сколько у тебя осталось зарядов? – несмотря на отжатый у укропов боекомплект, расходовать его нужно было все же аккуратно.

– Двадцать ящиков!

– Значит, двести! Давай немедленно после смены позиции еще по пятьдесят – только фугасами! Укропы затарились по кустам, танки пытаются растащить колонну. Думаю, наш подарунчик придется им кстати! Прицел установить сумеешь?

– Обижаешь, начальник! – Серега возбужденно фыркнул. – Своего не зацепим?

– Не бои́сь, он далеко! Так что работай!

* * *

Аргуну в тот день невероятно повезло (здесь везение – массовое истребление вражеских солдат). Врагов ему было не жалко. Они пришли к нему в дом, они обстреливали мирные города, убивали и пытали гражданских – следовательно, должны и сами быть готовы умереть. Кроме того, они ничему не хотели учиться – словно слепые котята лезли в открытую, посреди белого дня (вернее, белых сумерек).

Неожиданный минометный обстрел колонны напрочь спутал все карты командования группировки, штурмующей Красный Лиман. Потери среди личного состава и техники оказались запредельными – и ведь побили не простую пехоту, а спецов, десантников и идейных бандеровцев. Второй залп в исполнении Кота оказался таким же смертоносным, что и первый – он вывел из строя еще несколько бронемашин, несколько артиллерийских орудий и еще три танка. И солдат, само собой.

Одновременный штурм Славянска, Краматорска и Красного Лимана фактически был сорван. Что, впрочем, никак не сказалось на желании укропского командования отрапортовать об успехах. Немного отдышавшись, оно (командование) приказало остаткам побитых подразделений – которые, всё равно, численно во много раз превосходили ополченцев (о технике и говорить бессмысленно – у Аргуна, считай, ее и не было) – атаковать позиции обороняющихся – только не по дороге, а через подлесок. Логика такого приказа была понятна – деревья помогут скрытно подойти к окраинам города – а оттуда уже почти рукой подать до выдающейся военной победы!

Правда, как всегда, бандеровские генералы и полковники кое-чего не учли – подлесок был заминирован, словно фаршированный перец – по самую маковку. И БТР, и БМП ВСУ и карательных батальонов стали рваться на минах, как миленькие – заодно увлекая в могилу бравых укропских вояк, пришедших на Донбасс за славой и во имя пресловутой «единой Украины».

Вторая атака захлебнулась так же, как и первая – но еще долго ополченцы в Красном Лимане ждали массированного удара танками и бронемашинами по блокпостам. Но их не последовало.

Стемнело.

Аргун снял часть подразделений с северного направления, приказав отдыхать. На блокпостах осталось достаточное количество людей, чтобы отбить безрассудные попытки вражеской пехоты хоть как-то закрепиться на окраинах – хоть как-то оправдать чудовищные потери, вызванные элементарной безграмотностью командования и общим тотальным бардаком.

Аргун и его командиры не скрывали радости. У наших – ни одного даже трехсотого, а у укропов – просто Хиросима! Сталинградский котел! Аргун вызвал по закрытой связи Канонира и доложил о бое – а заодно и узнал, что с боеприпасами дело обстоит из рук вон плохо – точно так же как и с горючкой. БК и дизтопливо жизненно необходимы для обороны Славянска и Краматорска – на них атаки шли почти беспрерывно. И то ли там командование укропов было лучше образовано, чем под Красным Лиманом, то ли ополченцам не везло, но ничего похожего на успех отряда Аргуна они повторить не смогли.

Канонир сухо сообщил о потерях – их оказалось много. В голосе Игоря Ивановича звучала горечь. Всегда страшно терять людей – а ему постоянно приходилось отправлять их на смерть. Сообщил о тяжелой обстановке, о массированных обстрелах жилой застройки минометами и гаубицами и посоветовал Аргуну отвести часть людей ближе к центру – но только так, чтобы могли быстро выдвинуться к окраинам. Совет, впрочем, был лишним – Аргун и так понимал, что после сегодняшнего фиаско бандеровцы начнут утюжить окраины Красного Лимана тяжелыми снарядами. И держать в таком пекле кого бы то ни было, кроме наблюдателей – значит, бессмысленно погнать солдат на убой.

– Ты уже слышал об Одессе? – в конце разговора Канонир вдруг заговорил очень тихо – словно будучи на кладбище. – Посмотри интернет или телевизор. И покажи людям. Пусть знают, кто к нам пришел!

Игорь Иванович отключился, и Аргун вкратце пересказал командирам содержание разговора. Целый день они были на позициях, поэтому совет Канонира изучить Интернет вызвал у них неподдельный интерес. Интерес – ровно до того момента, пока они не прочитали, что же произошло.

– Вот твари! – Кот с размаха шмякнул ладонью по экрану ноутбука, словно отсюда пытаясь достать отморозков, что жгли людей в здании Дома Профсоюзов. – А у меня-то еще были сомнения – дескать, вроде, тоже люди, может, не стоит их так обильно в гроб загонять!

– И у меня, и у меня! – последовали одобрительные голоса. Но одобрительные только в смысле человеколюбия – а, вероятно, пришедшие на Донбасс каратели людьми не являлись. Чему Аргун только что нашел очередное подтверждение.

Дым и огонь на экране ноутбука являли картину чистилища, а бесноватые двурогие черти в мужском и женском обличье бесновались внизу, с воплями радости встречая еще одну смерть, еще одного поджаренного «колорада», еще одну убитую молодую «сепаратистку», еще одного покалечившегося о камни выпрыгнувшего из окна старика, которого добивали исступленно и с явным наслаждением. Ад разверзся в Одессе – и смерть обильно пожинала души убиенных.

– Что ж, хлопчики! – Аргун поднялся и щелкнул крышкой ноутбука. – Лично мне кажется, все наши должны знать, что произошло…

* * *

11 мая прошел референдум на Донбассе. Прошел на территориях, не занятых карателями. Естественно, в преддверие референдума киевская хунта постаралась захватить столько населенных пунктов, сколько смогла.

Мариуполь – мирный город у теплого Азовского моря. День победы в Великой Отечественной Войне 9 мая. Как принято у бандеровцев, именно 9 мая они решили убить немного людей – чтобы показать, кто в городе хозяин, и что рассчитывать на какую-то там свободу не стоит – ну, и чтобы для горожан этот праздник снова стал праздником со слезами на глазах.

С начала мая карательные акции шли по всей Украине. Противников хунты бросали в застенки СБУ и МВД, избивали и унижали, запугивали и просто показательно расстреливали. В Харькове, в Запорожье, в Николаеве, в Херсоне, в Одессе, в Днепропетровске, в Мариуполе.

В референдуме на Донбассе приняло участие множество людей – все, кто смог пробиться на избирательные участки. Аргун понимал, что ими двигало. Новорожденные ДНР и ЛНР требовали подтверждения своей легитимности прямым волеизъявлением. Не все могут взять в руки оружие и идти защищать свою землю в окопы, под снаряды и пули. Но все могут проголосовать и отдать свой голос – либо «за», либо «против».

Ополченцам в Славянске, Краматорске, Красном Лимане была поставлена четкая задача – продержаться минимум до дня референдума. И они с нею справились. Защитили референдум своими жизнями и здоровьем – только в отряде Аргуна к одиннадцатому мая уже было семь двухсотых и более тридцати трехсотых, из них – четырнадцать тяжелораненых.

Первые успехи и разгром колонны карателей первого мая забылись очень быстро. Укропы сходу поменяли тактику – понимая, что штурмовать стационарные усиленные блокпосты в лоб чревато неоправданными потерями, они перешли к методичным каждодневным обстрелам городской застройки и засылкой в города диверсионно-разведывательных групп. Целью ДРГ укропов было находить отдельных ополченцев и убивать их.

Киевские правители сделали ставку на обыкновенный террор гражданского населения – дескать, они будут бомбить города, пока мирные жители не взвоют, не встанут на колени и сами не попросятся в концлагеря – лишь бы киевские «защитники» их не убили.

Что лучше – сразу сдаться и позволить себя низвести до уровня животных в «своей же» стране или ответить на силу силой? Что лучше – лобызать сапоги захватчику или вступить с ним в открытый бой? Как сказал когда-то Франклин: «Если между свободой и безопасностью народ выбирает безопасность, в конечном итоге он теряет и то, и другое». Если развить мысль: «Если народ между борьбой за свободу и жизнь выбирает надежду на милость врага, он, вероятно, недостоин ни свободы, ни жизни, ни милости врага». Конечно, утверждение спорное – многие вправе со мной не согласиться, и каждый для себя решает сам.

В любой войне страдают гражданские. Они – жертвы. Но так уж получилось, так было, и так будет всегда, что – сдавать или оборонять города (села, дома, территорию) – решают военные. И поэтому взваливают на себя чудовищную моральную ответственность – и не просто моральную, а ответственность за жизни – детей, женщин, стариков.

Аргун чувствовал этот груз каждую секунду, ночью и днем. И часто спрашивал себя – есть ли у него право решать за других, и обязаны ли другие разделять его идеалы – его, военного человека?

Со времени прихода на Донбасс он почти не спал – так, время от времени проваливался в короткое забытьё – и не только постоянное ожидание атак укропов лишало его сна, но и поиск ответа, должен ли он, обязан ли? И даже после страшных событий в Одессе, расстрелов в Харькове и в Мариуполе он часто мучился от угрызений совести – убитые призывники-украинцы являлись к нему, как живые, и угрюмо и печально вопрошали, за что они погибли? И Аргун мысленно показывал им фото и видео из Дома Профсоюзов.

В течение всего лишь месяца Аргун очерствел настолько, насколько способны люди только на войне. То, что он видел собственными глазами, перевернуло его душу, и она превратилась в монолит.

Как-то в один из дней укропы обрушили ураган железа на город. Несколько крупнокалиберных снарядов попали в жилую многоэтажку, развалив ее в щебень. Когда шквальный огонь стих, Аргун и его солдаты выехали на место – они таскали трупы убитых женщин и детей, у них были оторваны руки, ноги, головы.

Аргун еле держался на ногах. Ему хотелось кричать и выть от тоски и от душившей его слепой ненависти. Ему хотелось рвать укроп голыми руками, добраться, доползти до артиллерийских расчетов и задушить бандеровцев по одному, чувствуя, как из них капля за каплей вытекает жизнь. А вечером они сидели на КП, и Серега-Кот протянул ему исписанный ручкой листок бумаги. Бывший библиотекарь восстановил текст по памяти:

– На возьми. Такое уже было! Но мы все равно должны оставаться людьми. Ради себя же самих!

«Мы знаем всё. Мы помним всё. Мы поняли: немцы не люди. Отныне слово «немец» для нас самое страшное проклятье. Отныне слово «немец» разряжает ружье. Не будем говорить. Не будем возмущаться. Будем убивать. Если ты не убил за день хотя бы одного немца, твой день пропал…

…Убей немца! – это просит старуха-мать. Убей немца! – это молит тебя дитя. Убей немца! – это кричит родная земля. Не промахнись. Не пропусти. Убей!»

Аргун долго сидел, не в силах произнести ни слова. Он уставился в одну точку и молча глотал слезы – они предательски норовили закапать каменный пол. Слова Эренбурга жгли и одновременно придавали сил. И пусть они были написаны более семидесяти лет назад, в их правильности Аргун не сомневался.

 

Глава третья. За себя и за него!

– Докладывай обстановку! – голос Канонира звучал напряженно.

– Укры несколькими прямыми попаданиями из «Акаций» размолотили опорный блокпост на северном шоссе и закрепились на окраинах – количеством до двух рот при поддержке танков и БМП. Ведем обстрел сосредоточения техники и живой силы минометами, БК почти нет! Считаю положение катастрофическим, мои снайперы заняли позиции в застройке – но сил удержать город не имею! Взятие Красного Лимана – вопрос нескольких часов. Буду осуществлять максимальное противодействие ДРГ и гранатометными двойками – насколько возможно!

– Что с потерями?

– Восемь двухсотых! Двадцать семь – трехсотых. Кот ранен!

– Сильно?

– В ноги!

– Черт! – чувствовалось, Канонир еле-еле сдерживается. – Вот и ответ! Значит, с завтрашнего дня мы почти что на сковородке! Слушай приказ: оставь в городе добровольцев, дай им весь БК и выводи основной отряд и раненых. Пусть ДРГ шумят так сильно, как только способны! А я попробую притормозить продвижение укров на время вашей эвакуации – только, пожалуйста, не тяни! Каждая секунда дорога! И да – никто тебя не винит, ты и так сделал все, что мог! И мне ты нужен здесь, и нужен живым! А Коту передай, еще повоюет!

* * *

– После потери Красного Лимана оперативная обстановка резко осложнилась! Мы лишились ключевого узла обороны – от окружения, фактически, пока спасает только задержка с продвижением укропов на север – и, конечно, Краматорск и Дружковка, которые еще держатся!

Немедленно после прибытия ополченцев Аргуна в Славянск Канонир собрал совещание в штабе. Присутствовали все.

– Развязка приближается, но искать крайних глупо. Можно много говорить об ошибках в организации обороны, – Канонир указал на Аргуна, – но только в случае, если они есть. Мне кажется, что в создавшихся условиях даже сам господь бог не смог бы воевать лучше!

Аргун кивнул. Он понимал, что Канонир имеет в виду – так же понимали и все остальные. Малочисленный отряд Канонира держал многокилометровый фронт с опорой на города Красный Лиман, Славянск, Краматорск, Дружковку, Константиновку, а в его распоряжении было немногим больше тысячи человек. И почти никакого тяжелого вооружения – не говоря об артиллерии.

Против Канонира была сосредоточена войсковая группировка укропов численностью от десяти до пятнадцати тысяч человек, до двух сотен танков и до пятисот бронированных машин при поддержке гаубичных батарей и минометных взводов, при поддержке штурмовых вертолетов и авиации – пусть и малочисленной, но от этого не менее смертоносной.

* * *

Любой офицер, прошедший школу Советской Армии, спроси у него, какой перевес необходимо иметь для ведения наступательных действий, ответит – три к одному. А чтобы штурмовать города – восемь к одному. Увидев тщетность спонтанных усилий по подавлению народных бунтов в самом начале так называемой АТО на Донбассе, и осознав, что вместо того, чтобы гонять малочисленные партизанские отряды по степям и болотам, придется воевать, и воевать серьезно, командование укропов решило вернуться к старой проверенной стратегии войны, разработанной еще при СССР. А именно – нарастить преимущество до положенных величин.

Этого больше всего и опасался Канонир – как блестяще образованный офицер он понимал, что против лома нет приема, и если ты один с автоматом, а на тебя прут десять с броней и под огневым прикрытием, ты ничего не сможешь сделать. А от мертвого тебя никому пользы нет.

Анализируя обстановку на фронте, Канонир еще несколько дней назад сделал вывод, что Красный Лиман не в состоянии выдержать массированную атаку – потрепанная рота Аргуна держалась из последних сил и с последним БК – если падут опорные блокпосты, то отбить наступление врага будет уже невозможно. Канонир с радостью отправил бы на помощь ополченцам хотя-бы взвод, но все резервы были исчерпаны. Слишком большие территории ему приходилось оборонять.

Славянск и Краматорск по-прежнему оттягивали на себя основные силы противника – на них безостановочно шли удары. Канонир вынужден был маневрировать подразделениями, постоянно меняя схему обороны и отвечая на атаки укропов острыми действиями в тылу и в предполье. Только так он мог не допустить прорыва бандеровцев на окраины – а откуда и до центра рукой подать.

А между тем вероятность катастрофы на фронте нарастала с каждым днем – и первым ее проявлением явилось поражение в Красном Лимане. Неважно, что отряд Аргуна на одного убитого ополченца имел минимум десять уничтоженных врагов и ББМ или автомобиль, важно, что с той стороны резервы были почти неисчерпаемы – у Аргуна же люди выбывали, и заменить их было некем. В итоге произошло то, что должно было произойти.

После сдачи города войска укропов вышли на стратегический простор, организация глухого мешка вокруг Славянско-Краматорской агломерации, удерживаемой ополчением, была только делом времени. Единственно, что могло хоть как-то оттянуть неизбежный конец – создать оборону по линии Ямполь-Северск и надеяться, что она выдержит таранные удары танковых батальонов укров.

* * *

– Вы все здесь люди грамотные, в лишних объяснениях не нуждаетесь! Посмотрите на карту! – Канонир обвел карандашом на карте Красный Лиман и прочертил несколько широких стрел вниз. – Можно двигаться сюда или сюда, а можно сразу рвануть на Донецк! Короткий марш, и укры в дамках! А по моим сведениям подготовкой обороны главного города ДНР и не пахнет! Бери столицу голенькой! Очень часто возникает чувство, что там сплошь и рядом сидят предатели, и они уже договорились слить Новороссию!

Канонир замолчал, прошелся туда-сюда и закурил очередную сигарету. Пальцы у него были даже и не желтыми, а черными от дыма, черным было и лицо – печальное и даже скорбное. Но причиной, конечно, был не сигаретный дым.

– Однако они сильно торопятся – иудино семя всех мастей! Но это лирика! – Канонир помахал рукой, разгоняя клубы дыма – его концентрация в помещении штаба была уже сверх меры. – Этим займемся позже. А пока что вернемся к нашим украм. Собственно, я вызвал вас всех, чтобы понять, скольких людей мы сможем выдвинуть к Ямполю – и как быстро!

Аргун прикинул – на своих двоих с ним вернулось тридцать человек – почти совсем пустые (без БК). Это те, кто могут воевать. Остальные либо ранены, либо убиты. Раненые, конечно, рвутся в бой – но принимать их в расчет нельзя.

Командиры докладывали по одному, и хотя никто из них не хотел отдавать своих людей, все понимали, что от купирования прорыва неприятеля напрямую зависит судьба Славянска – и вообще, народных республик. Канонир записывал озвученные цифры на клочок газеты.

Аргун выступил последним. С его тридцатью ополченцами получилось сто сорок человек – немногим больше, чем бывшая краснолиманная рота.

– Не густо! – Канонир подвел итог. – Но хоть что-то. Прошу откомандировать личный состав на пункт сбора – вот сюда. Время прибытия – через полтора часа!

* * *

– Вот такие дела, друг! – Канонир похлопал Аргуна по плечу. – Ты молодец, воевал профессионально!

Командиры разошлись, и в штабе остались они одни.

– Странная у нас война! – Игорь Иванович плеснул в граненый стакан заварки и разбавил ее кипятком. – Как сачком для ловли бабочек отбиваться от нашествия саранчи! Сколько бы ты ее не переловил, она сожрет все посевы!

– Саранча уж больно кусачая! – Аргун вспомнил Серегу и его окровавленные ноги и стиснул зубы. Серегу посекло осколками от взрыва рядом разорвавшийся мины – ранения хоть и не были тяжелыми, но множественными – хорошо хоть вовремя успели перетянуть жгутами!

– С челюстями, да! – Канонир покачнулся и схватился за край стола. Припадки «падучей болезни» в последние две недели посещали его все чаще и чаще – нервная нагрузка и постоянное напряжение сказывались. – Будем выбивать ей клыки по мере сил и возможностей. А Ямполь и Северск нужно прикрыть во что бы то ни стало – и, честно, я даже не знаю, какой населенный пункт больше! Было бы разумно разделить личный состав на две части – но вопрос, где будешь находиться ты?

– Я? – Аргун выглядел несколько обескураженным. – Т. е. пойду я?

– А кто? – Канонир пожал плечами. – Не думаешь ли ты, что я оставлю самого успешного полевого командира отсиживаться в тылу и пошлю солдат с кем-то другим?

– Но я же не смог удержать город! – Аргун был далек от самобичевания, он просто констатировал факт.

– Не смог! Однако на твоем месте даже Суворов не сделал бы большего! Пуля дура, штык молодец? Восемнадцатый век давно закончился, сейчас все решает огневой вал! У тебя его не было, но ты держался! И придется снова повторить!

* * *

Аргун разделил роту не на две, а на три части. На два гарнизона, которым предстояло оборонять непосредственно Ямполь и Северск, и отдельный оперативный отряд – для действий вне населенных пунктов.

Отряд насчитывал сорок шесть человек – в него вошли только профессионалы и люди с опытом, знающие местность. Под командованием Семена им было поручено держать предполье.

Семен долго кочевряжился, не хотел брать на себя отряд, но Аргун его убедил, что иного выхода нет. Среди ополченцев Семен пользовался огромным авторитетом, и ему не было равных в диверсионно-разведывательной работе. Аргун назначил ему в помощь одного бывшего штабного – формально в качестве зама, приказав без зазрения совести перекладывать на него все дела, непосредственно не связанные с огневым контактом.

Аргун предоставил Семену полную свободу действий в выборе тактики – стратегически же, его отряд должен был уже ночью выдвинуться в сторону Красного Лимана и подобрать остатки ДРГ, все еще остававшиеся в городе. После чего раствориться в зеленке и взять под контроль основные трассы в направлении Ямполя и Северска. Приказ – сдерживать укропов, нанося максимальный ущерб технике и живой силе противника и препятствуя организованному массированному наступлению.

Гарнизонам Ямполя и Северска была поставлена иная задача – в кратчайшие сроки превратить населенные пункты в укрепрайоны – насколько это возможно. Часть людей отправили на возведение блокпостов, часть – на обустройство огневых точек, часть – на минирование прилегающих трасс.

Канонир выделил Аргуну столько БК, сколько смог – процентов двадцать составляли мины, и Аргун лично выбирался места их засеивания. Будь его воля, он бы обложился минными полями вплоть до самого Киева, но, увы – хватило ненамного. В основном же, ополченцы просто бегали по лесополосам и полям и втыкали в землю палки с прибитыми плакатами «Мины!». Плакаты хоть и не смогут принести реальный ущерб противнику, но притормозят темп его наступления – по крайней мере, Аргун на это очень рассчитывал.

Само собой, ополченцами была составлена точная карта местности с обозначениями реальных и ложных минных полей. Пригодится, если вдруг укропов удастся остановить – или когда хунту погонят назад. И если не первое, то второе рано или поздно обязательно наступит!

Ополченцы трудились, не жалея живота. Аргун не испытывал никаких иллюзий – его отряд встанет на острие ударов механизированных и танковых колонн бандеровцев, а время, которое они продержатся, будет временем, выигранным им для других. Шансы уцелеть невелики, и многое зависит от способности самих ополченцев укрываться и внезапно жалить.

Наряду с работами по минированию и возведению блокпостов шла постоянная учеба – ополченцы в гарнизонах, в основном, были из добровольцев, примкнувших к Канониру за последний месяц, опыта боевых действий у них не хватало. Аргун муштровал их усердно и с огоньком.

– Потом спасибо скажите! – частенько говаривал он – особенно самым молодым и горячим бойцам. – Я учу вас не азарту и куражу, а тому, как сохранить голову – расчетливости и осторожности! Учу хитрости и даже военному коварству – наша цель уничтожить врага, и каким образом – неважно! Мы не в дворянском собрании, вежливые реверансы никто не оценит! Поэтому главное – не подставлять башку, укрытия – наше всё, и запомните – лучше камня и земельки для сохранения вашей жизни пока еще ничего не придумано!

* * *

Аргун надеялся, у него в запасе будет хотя бы неделя на организацию обороны – в итоге, благодаря успешным действиям Семена, он получил почти две. ДРГ ополчения были, как заноза, в мягком месте выдвигающимся укропам. Они сжигали технику, брали в плен солдат ВСУ и снабжали гарнизоны Ямполя и Северска дополнительным БК.

Но, конечно, горсткой ополченцев остановить укропов было невозможно – уж слишком много солдат нагнала хунта на Восток. И неважно, хотели они воевать или нет, за невыполнение приказа – от десяти лет тюрьмы, поэтому будь ты хоть тридцать раз пацифист, прикажут стрелять – будешь стрелять!

Закономерная развязка наступила в середине июня. Шестнадцатого числа командир Славянской группировки ополчения выступил с заявлением:

«Противник массированно обстреливает Краматорск из гаубиц с Карачуна и из района водоочистных сооружений между Славянском и Краматорском. В городе многочисленные жертвы и пожары. Обстреливают как промзону, так и жилые кварталы. Население в панике – такого массированного обстрела Краматорск еще не видел. Причем, объекты ополчения вообще не задеты – огонь не по ним. Для чего? Ответ элементарен! Чтобы в Россию хлынули еще несколько десятков тысяч беженцев. Геноцид и этническая чистка в самом чистом виде!

Я призываю к СРОЧНОМУ ОКАЗАНИЮ МАСШТАБНОЙ ВОЕННОЙ ПОМОЩИ. Она не поступает. Через неделю-другую (а то и раньше) может последовать военный разгром значительной части вооруженных отрядов ДНР и ЛНР – потому как соотношение в тяжелом вооружении просто неподъемное.

Мы можем сжечь еще хоть сотню БТР и перебить еще хоть пять тысяч солдат – общий баланс сил от этого практически не изменится. Ну, соотношение станет не один к пятнадцати, а один к четырнадцати, например. Почти каждый день мы оставляем по крупному населенному пункту – их некем и нечем защищать. А отбить не можем ни одного – так как нечего противопоставить укрскому тяжелому вооружению и воевать более-менее успешно можно только в обороне…»

Канонир был искренен. Его анализ военной обстановки предельно четко указывал – конец близок! И он неминуем, если в течение нескольких дней не подоспеет помощь. И она должна быть внушительной – чтобы уравновесить соотношение сил на Славянско-Краматорском ТВД. Помощи не последовало – ее либо заблокировали, либо элементарно опоздали!

И вот – прошло три дня.

С утра в Ямполь к Аргуну доставили контуженого Семена. Ему элементарно не повезло – случайно выпущенный пьяными укропами снаряд полетел не туда, куда был нацелен, и рванул в зеленке – неподалеку от лежки Семена и его напарника. Снаряд был одиночным и не крупного калибра – но, тем не менее, смертоносным. Напарник погиб, Семена сильно контузило. Между провалами в забытьё он нашел в себе силы связаться с находящейся поблизости группой и передать свои координаты – его нашли и вынесли к своим. Аргун немедленно отправил его к Канониру в Славянск. А сам приготовился к неизбежному.

О том, что произошло дальше, стало известно через несколько часов – из уст всё того же командира:

«Итак, случилось то, «о чем так долго говорили большевики».

Полностью отмобилизованная укрская армия повсеместно перешла в решительное наступление.

Прямо сейчас идет тяжелый бой под Ямполем – свыше двадцати танков и пятидесяти единиц всякой другой бронетехники, а также не меньше двух батальонов пехоты, при поддержке дивизиона «гвоздик» и штурмовиков СУ-25 продавливают позиции нашего Краснолиманского отряда.

Первую утреннюю атаку удалось отразить, сразу подбив один танк. Ответным огнем противник уничтожил расчет единственного СПГ-9 и начал прорываться… Все бы ничего – авиацию и артиллерию можно «потерпеть», но с большим количеством танков нам бороться нечем. «Маршем» по нашим позициям противнику пройти не удается, конечно, но шаг за шагом он нас сжимает в кольцо.

Одновременно до тридцати бронеединиц врага вошли в Северск. Там гарнизон – меньше пехотного взвода с одним стрелковым оружием. Городок занят противником.

Итого: мечта Порошенко, наконец сбылась – мы в полном оперативном окружении.

Через Северск проходила последняя «ниточка» наших коммуникаций…»

И, несколько позднее:

«Ямпольский отряд разбит. Ополченцы, три четверти из которых не были толком обстреляны, не выдержали шквального артиллерийского огня и танковой атаки и беспорядочно отступили в разные стороны. Горстка оставшихся контратаковала, зашла противнику с фланга, подбила четыре БМД и вернулась на позиции, но противник уже отрезал их от переправы. Сейчас остатки отряда и переброшенные им на помощь силы ведут бой на прорыв из окружения. Мост в Закатном захвачен и защищается танком.

Но тем, кто попытается укорять ополчение в недостаточной стойкости, я порекомендую прибыть сюда и попробовать самому: у противника на каждые десять человек по БТР или БМП (не говоря уже о двух десятках танков), а у нас на весь оборонявшийся отряд не было ни одной «брони»… У них по нашей позицию работала батарея «градов» и дивизион самоходных гаубиц плюс «Сушки», а у нас всей «артиллерии» там было две безоткатки СПГ-9 и одна ЗУ-23-2. Всю нашу связь они задавили аппаратурой РЭБ так, что рации оказались полностью бесполезны. Соотношение сил в пехоте – один к десяти… Тут бы и гвардия, пожалуй, не удержалась.

В Северске бой. Там ребята пытаются сдержать противника. Но силы и там вопиюще неравны…»

* * *

Коротко рыкнул «Утес», отстрелянные гильзы звонко застучали по каменному полу. Аргун ухватил пулемет двумя руками, крякнул, приподнимая, выскочил через пустой дверной проем и огородами тяжело побежал к противоположной окраине поселка. Следом, громко матюкаясь, трусил второй номер – Кипарис – с двумя АК и парой цинков с патронами.

Через минуту в покинутый местными жителями дом с искореженной крышей, из окон которого только что отстреливались ополченцы, влетел танковый снаряд. Грянул взрыв – дом даже не сложился, а просто разлетелся на крупицы. Ударная волна мягко пихнула Аргуна в зад – он уже почти добрался до угла покореженного сарая (хоть какое-то укрытие на пути к цели).

– Не тормози! – он оглянулся и увидел, как Кипарис привстал и схватился за бок. Его лицо было одновременно пунцовым, закопченным и серым от пыли. – С тобой все в порядке?

– Нормуль! – Кипарис выпрямился и снова набрал темп. – Выберусь отсюда живым, брошу курить! А то так и сдохнуть немудрено!

– Оба бросим! – Аргун инстинктивно пригнулся от раздавшегося слева-сзади хлопка разорвавшейся мины. – Прибавь!

Ответа не последовало.

Кипарис, раскинув руки, лежал на животе, рядом валялись цинки, из его головы, пульсируя, толчками вытекала кровь. Крупный осколок снаряда острым, как лезвие, концом пробил каску солдата и вошел в затылок.

Аргун рывком развернулся, поставил «Утес» на землю и поспешил к убитому товарищу. Присел на колени, потрогал пульс. До боли сжал зубы – вот и еще один из его отряда не пережил сегодняшнего дня! А он даже не может воздать ему последние почести!

– Вы мне, ублюдки, за всё ответите! – Аргун не узнал своего голоса – как будто вещает привидение, только что выбравшееся из феодального подвала на свет божий. Голос был глухим и тусклым – концентрированная ненависть вперемешку с печалью. – И ответите прямо сейчас!

Аргун подхватил патроны и один из автоматов – жутко неудобно, руки отказываются держать цинки, а ноги – бежать! Но надо, надо! Сейчас он перенесет боеприпасы на сто метров вперед, а потом вернется за пулеметом!

Ему нужно добраться до полуразрушенного блокпоста, через который совсем недавно прошли укропские танки. Вероятно, там сейчас засели бандеровцы – они уже празднуют победу (захват Ямполя) и не ожидают, что кто-то еще способен преподнести им сюрприз. А тут Аргун – и у него есть гранаты – и есть автомат и пулемет! И вдруг на блокпосту еще окажется что-то полезное?

– Убью вас, тварей! – Аргун петлял между домов, как заяц. За две недели с момента его прихода в поселок он отлично изучил местность – не хуже старожилов. Вот здесь можно срезать путь – и здесь! А вот так будет безопаснее всего.

Всё! Осталось чуть-чуть – пересечь улицу, а там и до цели рукой подать! Аргун спрятался за кучей досок и камней и установил «Утес» на треногу. Для штурма блокпоста он все-равно не нужен, пусть пока отдохнет – глядишь, ствол остынет! Аргун вынул сигареты – перекурить и выдвигаться!

Но не успел он чиркнуть спичкой, как неподалеку рявкнул двигатель – что-то приближалось к нему на приличной скорости.

Аргун отбросил сигареты и припал к земле. В пулеметной ленте – бронебойно-зажигательные патроны, если появится одинокий БТР или БМП, Аргун его не выпустит.

Он затаил дыхание, сердце бешено колотилось. Сейчас, еще чуть-чуть!

Из-за поворота показался нос боевой машины. Древняя БМП-1, окутанная дизельным выхлопом, с укропами на броне и жевто-блакытной тряпкой. Аргун навел перекрестье прицела на моторный отсек – крупнокалиберные пули моментально сделают из этой рухляди решето! Спуск! Осечка! Патрон заклинило в самый неподходящий момент. То ли от быстрого бега, то ли еще от чего, но ленту перекосило, а Аргун не заметил.

– Твою мать! – ярость охватила его, он перекатился на бок и замер, вцепившись в АК-74. Калаш в любом случае не подведет! Но автомат, в отличие от крупнокалиберного пулемета, не способен пробить броню.

Тем временем вслед за первой БМП вынырнула вторая, потом – третья, четвертая, пятая. И на всех – укропы, укропы, укропы. И почему Аргун не услышал их – приняв вой множества двигателей за работу всего лишь одного? Он что, тоже контужен, или барабанные перепонки не отрабатывают?

Аргун вжимался в землю, как расплющенная камбала. Заметят – не заметят? Еще несколько секунд назад он клял всё на свете, что пулемет дал осечку, сейчас же воздавал хвалу господу, что тот уберег его от неминуемой смерти! Один выстрел из «Утеса», и его героический, но последний бой уже бы закончился!

Колонна, не останавливаясь, промчалась мимо. В ней было двенадцать БМП и столько же БТР – и, примерное, двести бандеровцев. Еще минуты две – после того, как последний бронетранспортер скрылся из вида – Аргун лежал, почти не двигаясь. Он всё еще цел – хоть и сам до врагов не дотянулся! А сложись по-другому, Аргун забрал бы с собой в могилку десяток-полтора – ох, и пышные были бы похороны! Вот только растянуть гармошку было бы некому!

– Ну что, друг ситцевый! – звуки работающих двигателей стихли в отдалении, и Аргун наконец-то сладко и долго затянулся сигаретой. – Очередной день рождения у тебя сегодня! А еще говорят, что бога нет! Болтают!

Он докурил и запустил бычком в порхающую бабочку нежно-кремового цвета, но, понятно, промазал. Посмотрел на низко нависшее солнце – день выдался длинным и страшным. И он еще не закончен.

Аргун нажал кнопку на рации – из динамика раздался всё тот же поганый громкий шелест помех, забивших весь диапазон. Где-то рядом у укропов глушилка, с помощью которой они блокируют все переговоры ополченцев – хотя говорить-то уже и не с кем!

* * *

Три часа, как гарнизон под командованием Аргуна перестал существовать. Личный состав либо выбит, либо по приказу командира рассеялся по поселку и прилегающей местности – с целью прорываться к своим в Славянск.

Сегодня укры решили не мелочиться и кинули на Ямполь чуть ли не целую механизированную бригаду – на каждого обороняющегося приходилось, наверное, по танку и парочке ББМ с пехотным прикрытием. Против такой мощи требовался, как минимум, развернутый батальон с артиллерийским прикрытием и средствами поражения бронированных монстров! Но вместо батальона у Аргуна было два с половиной взвода – люди стояли до конца, но были рассечены и рассеяны!

Атака укропов началась с массированной артподготовки – они забрасывали железом поселок в таких количествах, как будто воевали не на собственной территории, а в чужой стране, которую не жалко. Потом пришли штурмовики СУ-25 и нанесли удары бомбами и пакетами неуправляемых реактивных снарядов – от большинства домов, еще недавно заселенных и основательных, ничего не осталось (кроме подвалов, в которых пережидали гражданские – целыми семьями).

В результате обстрела и бомбардировки два выдвинутых вперед блокпоста ополченцев было уничтожено – хорошо, что Аргун заранее снял оттуда людей – Канонир предоставил информацию о планах укропов, и Аргун подготовился.

Он распределил солдат по зеленке и непосредственно по поселку, пытаясь закрыть танкоопасные направления и в надежде завязать бой в застройке, где у обороняющихся будет преимущество. И да, ему было очень жаль красивые дома и палисадники – но только укры их тоже не собирались жалеть! Ярким тому подтверждением были массированные артналеты по городам, занятым ополченцами – укропы, не целясь, лупили по площадям, им было все равно, что кто-то погибнет, а кто-то лишится всего имущества! Они пришли сюда убивать, и соображения о судьбе гражданских их не остановят!

Аргун предполагал, что штурм будет яростным – но что бандерва задействует такое количество техники, он даже и представить не мог! Уже с первых минут боя, когда на поселок ринулись несколько десятков танков, стало понятно, что удержать оборону ополченцы вряд ли сегодня смогут.

Его солдаты стояли насмерть. Гарнизон огрызался из всех стволов – без перерыва стучали пулеметы, минометы забрасывали наступающего врага минами, глухо крякали РПГ, рвались гранаты – и им вторили безоткатные орудия. Единственная «ЗУшка» била прямой наводкой, наводя ужас на карателей – пока не была выведена из строя попаданием из танка.

В Ямполе воцарился ад. У укроповских Т-64 срывало башни, детонировали снаряды, ошметки брони разлетались подобно выпущенным гигантом-маньяком стрелам, убивая и калеча всех, оказавшихся поблизости. БМП горели, уродуя прозрачное голубое небо тягучим медленным дымом. Первая атака захлебнулась – укропы с воем откатились назад, чтобы вернуться через несколько часов.

Воспользовавшись паузой, Аргун лично обошел всех – потери были пока небольшими, но главное – БК осталось только треть от первоначального количества. Еще один штурм, и отбиваться станет нечем. А только с Калашами против техники не повоюешь.

Аргун попытался связаться с Канониром, но не смог – укры подтянули установки РЭБ и глушили все подряд. Канонир, вероятно, даже и не знает, каково положение дел в Ямполе! У него, конечно, есть дополнительные источники информации, но они работают с задержкой, а любое промедление на войне смерти подобно.

Смерть же шла на поселок неотвратимо. После первого проваленного, благодаря упорству и стойкости обороняющихся, штурма последовала оперативная пауза – но только в действиях бронетанковых колонн и пехоты. Укры развернули на подступах к Ямполю две батареи «ГРАДов», и огненный шторм обрушился на головы ополченцев и уцелевших местных жителей.

Техникой ополченцы почти не располагали – но и она была сожжена без остатка – против термического и фугасного воздействия реактивных снарядов не устоит ни одна броня. Хотя, конечно, какая тут техника – несколько стареньких грузовых машин и единственная БМД! Ее бы, наверное, следовало отвести подальше, но Аргун решил использовать машину для отражения непосредственно атаки, и она огнем из пушки и пулеметов отсекала пехоту и дырявила БТР врага. Но БМД тоже досталось – у нее сорвало гусеницу, и она превратилась в неподвижную мишень. И как результат – была сожжена «ГРАДАми».

После ракетно-артиллерийского удара потерь в отряде Аргуна существенно прибавилось – несколько человек не успели надежно укрыться – двухсотые! Четырнадцать раненых – в основном, легко – разлетавшимися каменными осколками. Но были и тяжелые – их нужно срочно эвакуировать. Вот только на чем?

Пока Аргун раздумывал, как решить неразрешимую задачу, укры вновь двинулись на штурм. В этот раз они атаковали поселок с двух сторон – двумя развернутыми колоннами, захватывая Ямполь в клещи. Танки стреляли во всё подряд, не разбирая, что попадается в прицел – коровник, жилой дом или больница. За танками шли каратели – на любое движение они реагировали массированным автоматным и пулеметным огнем.

Боеприпасов каратели не жалели – их было в избытке. У ополченцев же, напротив, БК уже почти закончился, и Аргун отдал приказ постепенно сдавать позиции – отступать самим и выносить раненых. Люди – самая большая ценность, поселок Аргун не удержит, а вот солдат сохранить обязан!

Он решил никого не оставлять в заслоне – никого, кроме себя и Кипариса, который вызвался добровольцем. Они вооружились «Утесом», тремя цинками с патронами и несколькими РПГ и устроили охоту на укропов. Сделав пару очередей, выпустив гранату-две, они оперативно меняли позиции, укрываясь то в разрушенных домах, то в огородах. В результате еще почти целый час укры не могли плотно войти в поселок – не решаясь подставлять себя под огонь блуждающего крупнокалиберного пулемета и РПГ.

* * *

После смерти Кипариса Аргун остался совсем один. Его уцелевшие солдаты ушли из поселка – если смогут, они пробьются в Славянск и усилят тамошнюю группировку. Он же еще поборется за жизнь и – если повезет – отправит на тот свет нескольких карателей.

– Проклятая глушилка! – Аргун разочарованно стукнул кулаком по треноге пулемета. Он надеялся, что укры, осознав, что поселок – их, выключат аппаратуру РЭБ (ведь и свои страдают), но те и не думали. За последнее время к ним прибыло много современных цифровых раций НАТОвского образца, а им широкодиапазонные помехи не страшны. – Совсем жизни не дают – найти бы место, где эти черти аппаратуру установили!

– На раз-два! Встал и пошел! – Аргун рывком поднялся на ноги, проверил, сколько магазинов с патронами у него в разгрузке, сколько гранат – есть еще, чем пошуметь! С тоской посмотрел на грозно застывший «Утес», сказал себе, что обязательно вернется за пулеметом – вот только разберется с блокпостом – и, низко склонившись над землей, рванул вперед – к цели.

До блокпоста было недалеко – особенно, если знать все пути. Аргун так подробно изучил поселок, что мог с закрытыми глазами пересечь его с севера на юг и с запада на восток (и наоборот).

После сегодняшних двух штурмов Ямполь было не узнать – дымящиеся развалины домов, остовы сараев и подсобных помещений, вместо дорог – глубокие воронки от разрывов тяжелых снарядов. Кругом – щебень, осколки кирпичей, обгорелые доски и шифер, расплавленный рубероид, валяющаяся тут и там расколотая черепица. Чистая картина Великой Отечественной Войны – только перенесенная в наше время (и вместо германских фашистов – фашисты украинского разлива).

Аргун с трудом преодолел последний завал в бывшем ухоженном дворе бывшего ухоженного частного домостроения и оказался в пятидесяти метрах от размолотого блокпоста. На нем уже обосновались бандеровцы – в этом не было никакого сомнения.

До Аргуна долетели пьяные крики и громкая западенская речь – минимум человек семь, среди них – две девки. Он нахмурился – девок жалко, хотя на местных они не похожи. Добровольно пошли – так же, как и их «однополчане».

– А, может, и этих туда же? – Аргун мрачно глянул на «эфку» – бросить – и только куски мяса останутся от карателей и карательниц. – Нет, не возьму грех на душу. Пусть живут пока!

Он снял Калаш с предохранителя и, осторожно, застывая в складках местности, пополз к блокпосту. Удлинившиеся вечерние тени прятали его не хуже надежного тканого одеяла, вероятность наткнуться в сумерках на растяжку была мала (их пока не успели установить), а мин здесь не было – уж Аргун-то точно знает!

Бандеровцы ни о чем не подозревали – сидели снаружи и разжигали костерок. Их было, действительно, семь человек – стопроцентные террбатовцы – пятеро, и с ними две шалавы.

И снова Аргун не смог удержаться и чуть не засмеялся во весь голос – каждый раз он думал, что вот – скоро укропы поумнеют – и каждый раз убеждался, что, по-видимому, время пока не пришло! И сколько их уже па́ло от собственной глупости и беспечности, а новые – всё туда же! Край непуганых укропов!

Нет, положительно, этих дятлов война ничему не научила – но разве можно вот так в открытую веселиться? Находясь в только что захваченном населенном пункте? А как же ДРГ ополченцев? Или бандеровцы настолько уверены в гибели всех и вся кругом, что ничего не боятся?

Такое поведение будет покруче открытого выдвижения колонн бронетехники укров в секторах, обстреливаемых минометами ополченцев! Хотя, почему покруче? Всё – с одного поля ягодки. Самоуверенность, чувство расистского превосходства (ополченцы же для них – «вата»!) и пещерная тупость. А заодно бухалово и тяжелые наркотики!

Бухалово и наркотики! Так и есть – Аргун присмотрелся. Бандерва – полный неадекват, двое держатся друг за друга и раскачиваются, как трава на ветру, остальные сидят – визжат и кукарекают – и тоже вот-вот упадут. А один из них уже понапрасну израсходовал полкоробка – спички ломаются и гаснут. И что это? Кажись, шприц у девки в руке! И касочка рядом – как и положено, с нанесенной на ней желто-синей свастикой!

– Что ж, господа и дамы! Вы правильно заглянули на огонек! – Аргун коротко и бесшумно проскочил последние несколько метров, отделяющие его от бетонных стен блокпоста, и застыл. С бухариками-наркоманами всё понятно – он оставит их на закуску – а вот возможные укропы внутри – вот что больше всего Аргуна сейчас волнует!

Он подкрался к пролому в стене – через дыру можно с легкостью проникнуть во все четыре помещения блокпоста. Быстро заглянул – тихо, и никого не видно! Поставил АК на предохранитель и вытянул из ножен финку. Рискованно, черт возьми! Но попробовать всё же стоит! Пролом достаточно большой – аккуратно, чтобы не зацепиться за торчащую арматуру!

Через тридцать секунд Аргун заполз внутрь и мягко, как кот, медленно, крадучись, двинулся на свет одинокой лампы, свисающей с потолка – в соседнем отсеке, вроде, кто-то вошкается! Сердце глухо стучало в груди – ладонь, сжимающая финку, вспотела. Никогда в жизни ему еще не приходилось убивать человека ножом!

Конструктивно блокпост был разделен на части – два крыла, центральный «зал» и комната отдыха солдат. Еще утром проемы между помещениями закрывались матерчатыми шторками – сейчас висели только обрывки. Аргун медленно втянул в легкие воздух и задержал дыхание. Эх, сейчас бы мифическое гнутое дуло, с помощью которого можно заглянуть из-за угла!

– Были бы у меня стальные яйца, как у Рэмбо, я бы не боялся! – Аргун на секунду закрыл глаза. – Вперед!

Двое! Сидят спиной. Оба в наушниках – перед аппаратурой, которой здесь раньше не было. Бритые затылки – даже и не затылки, а загривки. Не тощие или же, напротив, заплывшие жиром бандеровцы – здоровые, явно иностранцы – либо наемники, либо даже кадровые НАТОвские военные.

Похоже, его не услышали. Но всё-таки, почему такая беспечность? Неужели тесное общение с укропами настолько заразно?

Мысль о беспечности мелькнула молнией – миг неуверенности, и Аргун прыгнул к первому загривку. Неумело ткнул финкой вытянутой рукой – лезвие вошло с натугой, взрезая мышечную ткань и разрушая хрящи. Кровь хлынула на бетонный пол, «загривок» – кем бы он ни был – булькнул горлом и с громким предсмертным стоном, конвульсивно дергаясь, сполз со стула.

Аргун выдернул финку – с одним врагом покончено! Время вокруг него остановилось – а движения, напротив, стали быстрыми. Второй наемник (или кто он?) повернул голову, его зрачки расширились, но среагировать он не успел. И почему-то первым делом потянулся к наушникам, намереваясь скинуть их с головы – что стало его роковой ошибкой.

Аргун наотмашь полоснул его по лицу и попал по глазам, одновременно разрубив переносицу. Дикий крик прорезал монотонную тишину блокпоста – камуфлированный детина схватился за лицо, и Аргун достал его – в шею. Крик оборвался, сменившись хрипами – через полминуты они сошли на нет.

На полу валялись два теплых трупа, еще минуту назад бывших откормленными молодыми мужчинами. Аргун опустил финку – выдохнул и сел на корточки. Его мутило – желудок свело, рвотные позывы не отпускали. Мышцы живота уплотнились до состояния камня – если бы сейчас кто-нибудь из бандеровцев вдруг вломился в помещение блокпоста, он бы мог взять Аргуна голыми руками.

Прошла минута. Аргун распрямился. Наверное, кто-то свыше хранил его сегодня. Ничем другим объяснить, почему он еще жив, было нельзя. Теперь дело за малым – Аргун спрятал нож и полез обратно через дыру в бетонной стене. Он пробыл внутри блокпоста в совокупности минут пять – снаружи ничего не изменилось, только стало чуть-чуть темнее.

Стоп! Аргун резко остановился. Со стороны поселка послышался звук мотора – он приближался. На ББМ не похоже – ага, «Бобик»! Едет сюда. Аргун вскинул автомат – вот, похоже, его удача и испарилась! Но он еще поборется.

Судя по скорости, с которой приближалась машина, она будет возле блокпоста секунд через тридцать-сорок. Аргун почти совсем не думал, он вскинул Калаш и перевел предохранитель на режим ведения автоматического огня. Выскочил прямо перед кучей-малой карателей – первый, увиденный им, стоял к нему боком и, кажется, вообще не воспринимал, что творится вокруг.

Аргун, размахнувшись, врезал ему прикладом по подбородку. Бандеровец, потеряв несколько зубов, забылся в беспамятстве – вполне возможно, он даже получил легкое сотрясение мозга (или тяжелое), но остался жив. Так же остались живы и все остальные – Аргун поочередно нанес им по одному удару в лицо – второму стоявшему – тем же самым прикладом, сидящим или лежащим – ногой в тяжелом ботинке.

Да – он не прикончил бандеровцев, как они того заслуживали. Пожалел. После безжалостной расправы над двумя «загривками» он чувствовал внутри омерзение от мысли о спокойном хладнокровном убийстве.

Другое дело, люди – в «Бобике». Вполне возможно, катят штабные укропы – или же подельники (типа, боевые товарищи) этих, навеки оставшихся внутри блокпоста. Откормленные, уверенные в себе – пришедшие на землю Донбасса помогать хунтятам убивать. И только что танками утюжившие его ополченцев!

Аргун спрятался за бетонной стеной, проверил АК – главное, не повредить двигатель, машина ему ох как пригодится! Он ударит внезапно – и не имеет значения, с какой стороны подъедут укры – благодаря личным стараниям Аргуна, амбразуры блокпоста выходили на все четыре стороны, стрелять можно в любом направлении.

«Бобик» сбавил ход. Аргун быстро перебежал в правое крыло блокпоста – прибывшие остановились как раз напротив амбразуры. Немного терпения – нужно убедиться, что это не ополченцы! Хотя, разъезжать так в открытую и нагло из ополченцев был способен только Семен – а он контужен.

Водитель заглушил двигатель – спустя секунду из задней двери выпрыгнул здоровенный детина в песочном камуфляже и с американской винтовкой М-16 в руках. Аргун выдохнул и нажал на спуск – пули калибром 7.62 наискось пробили грудь детины и сделали из «Бобика» решето. Звякнул затвор, Аргун быстро отстегнул магазин, вставил новый и выпустил еще тридцать пуль, целясь в стекло машины – и в ноги и пах поверженного детины. Он должен убедиться, что тот мертв – вдруг, на нем бронежилет, который защитил его от первой очереди.

Аргун криво усмехнулся – вот, кажется, и еще три-четыре трупа – нет, не людей, а диких бешеных животных, которых нужно уничтожать без всяких угрызений совести! И не он организовал эту войну, но он сделает всё, чтобы она побыстрее закончилась!

– Однако, паря, нужно уматывать – и чем быстрее, тем лучше! – Аргун подбежал к машине – там было пятеро. Всё, что от них осталось – кровавая каша. Аргун быстро выбросил останки наружу и вытер куском ветоши водительское сиденье. Подрагивающей рукой ухватился за ключ зажигания и провернул его в замке. Ура! Двигатель завелся!

Аргуна так и подмывало нажать на газ и рвануть в сторону Славянска со всей возможной скоростью, но он усилием воли подавил первый порыв. У него еще масса дел!

Первое – перенести бандеровцев, пребывающих в отключке, и запихнуть их в задний зарешеченный отсек – «Бобик», что ли, бывший ментовский? С решетками! И хоть машина вся в дырах, крыша еще держится – так же как и основные несущие элементы кузова. Стекол, правда, совсем не осталось – но решетки не пострадали. Само собой, бандерву прежде следует освободить от оружия – ножей, гранат, пистолетов – оно им ни к чему!

Второе – необходимо погрузить в «Бобик» ту самую аппаратуру, за которой работали убитые «загривки» – Аргун собирался увезти столько трофейного железа, сколько сможет собрать. Если это аппаратура РЭБ, ценность такого подарка трудно переоценить – и «на той стороне» за нее скажут огромное спасибо!

И последнее – Аргун передаст особистам все личные документы и, вообще, все бумаги, которые обнаружит на мертвых телах и в самом блокпосту (если доберется до Славянска). Пускай те их изучат и скажут, что за «дикие гуси» сюда залетели – а если вдруг удастся найти удостоверения личности иностранцев – будет, чем козырять при переговорах!

Дел много, а времени нет вообще! Аргун принялся методично перетаскивать бандеровцев. Никто из них так и не пришел в себя – удары Аргуна были последним «доводом королей», что в совокупности с алкоголем и наркотиками надолго вывел карателей из строя. Вот они удивятся, когда очнутся!

Ему пришлось покида́ть тела друг на друга – если сдохнут по дороге, невелика потеря – одним фашистом больше, одним меньше! Но они живучие, особенно, когда пьяные – выдюжат! И хотя Аргун с удовольствием замочил бы их прямо сейчас, он таскал и таскал тяжелые неподвижные туши, пока не уложил всех в «Бобик». Он не убийца – с неспособными сопротивляться не воюет! Это как раз – любимое занятие его врагов.

Когда он закончил, совсем стемнело – «упаковка» бандеровцев заняла у него около получаса. Аргун перекурил, а потом специально пару минут вслушивался, пытаясь различить шум двигателей поблизости. Всё тихо – техника укропов куда-то ушла, и вокруг разбитого Ямполя установилось спокойствие. Как на кладбище.

Со стороны Славянска били тяжелые орудия и минометы – то и дело горизонт освещался яркими сполохами взрывов – артиллерия на Карачуне работала беспрерывно. Аргун посмотрел на свои натруженные закопченные ладони, представил, как сжимает пальцы на шее наводчика, и сплюнул. Нет, он его не задушит, когда доберется – пожалеет! Или безболезненно и быстро приколет финкой, как свинью, или возьмет в плен, наденет мешок на голову и отвезет в СИЗО!

Во рту было кисло – Аргун ничего не ел с самого утра и почти ничего не пил.

– Интересно, где у укров вода? – он обшарил взглядом пятачок вокруг так и неразведенного костерка (на этом пятачке веселились бандеровцы), нашел початую двухлитровую бутылку минералки и с удовольствием выпил до дна. Сразу накатила слабость – Аргун отогнал ее второй сигаретой и, ругаясь, как сапожник, побрел в блокпост – таскать аппаратуру.

Над горизонтом поднималась Луна – она была большой и даже толстой. И жир стекал с нее каплями. А, может, и не стекал – просто у Аргуна от усталости начались галлюцинации. Он посмотрел на Луну, вспомнил прокуратора из «Мастера и Маргариты», о котором читал, будучи в десятом классе, пожелал прокуратору сдохнуть окончательно – и снова, с упорством муравья, взялся за своё – таскать, таскать!

Ну, вот и последний штрих – собрать бумаги! Аргун отстраненно обшарил карманы трупов, поскидывал в полиэтиленовый мешок всё, что обнаружил, кинул туда же полевой планшет (валялся в луже крови на сиденье в машине), сорвал полковничьи погоны укропской армии с одного из мертвецов – вроде, всё! Можно отправляться.

– Нет, не всё! – одернул он самого себя. – Ленин и партия не примут оправданий, если я брошу «Утес» с цинками!

Аргун уложил Калаш рядом на пассажирское сиденье, проверил наличие БК – с таким багажом, как у него, в плен лучше не сдаваться! Вмиг останешься без головы – отрежут! Или запытают до смерти!

Он завел двигатель, развернул пробитую пулями машину и вырулил на дорогу. Сейчас – только заберет пулемет – и в Славянск!

 

Глава четвертая. Последний

Аргун двумя руками вцепился в баранку – «Бобик» болтало на разбитой дороге, как по стиральной доске – только держись! Иногда Аргуну казалось, что сзади кто-то надрывно стонет – видно, каратели постепенно приходили в себя.

Он отъехал от Ямполя уже на несколько километров – самое время сообщить о прибытии. Еще не хватало, чтобы свои же приняли его за укропа! С них станется – особенно сейчас, когда четверть личного состава брошено на отлов ДРГ противника!

Аргун щелкнул переключателем рации – он ожидал услышать знакомое шипение помех, но – тишина! Он либо вырвался из зоны действия РЭБ, либо сам везет эту самую РЭБ в машине.

– Угорь! – в динамике раздался голос Канонира (каждый день командование ополчения меняло позывные и легенды радиообмена – ничего не поделаешь, только так можно некоторое время обманывать прослушку).

– Керчь! – Аргун рыкнул, пытаясь перекричать вой двигателя. Стекол в «Бобике» не было – ветер и выхлопы в лицо – с одной стороны неудобно, с другой – очень бодрит! Плохо, что ничего не слышно. – Керчь на связи!

– Керчь? Живой? Жив! Жив, бродяга! Слава тебе, господи! – несмотря на свою природную сухость, Канонир не смог скрыть ликования. – Говори!

– Восемь! («восемь» означало, что Аргун сам выйдет к Славянску – по проселочной дороге, примыкающей к жилому массиву на окраине). Дорога вела через поля и подлесок – ополченцы прикрывали ее на случай внезапного незапланированного возвращения своих разведчиков.

– Подробности!

– Четыре дробь одиннадцать! – «четыре» – Аргун едет на машине, «одиннадцать» – машина захвачена у укропов. – Один тире двадцать два! – «один» – он не ранен, «двадцать два» – при нем трофеи.

– Принято! – Канонир отключился. Аргуну показалось, Игорь Иванович хочет еще что-то добавить, но сохранение секретности – превыше всего! Однако радость его была налицо!

* * *

– Эх, брат! Как же я рад тебя видеть! – спустя полтора часа Аргун ввалился штаб – Канонир обнял его и крепко сжал. – Везучий, чертяка! Из такой мясорубки вышел без единой царапины!

Канонир налил чаю в кружку и протянул Аргуну:

– Я уже пообщался с бойцами из твоего отряда – правда, их совсем мало осталось. Вышли только двенадцать человек и вынесли семерых трехсотых – низкий им поклон! Я, как узнал, что ты остался с Кипарисом прикрывать отход!..

Канонир поиграл желваками, прикурил сигарету и протянул ее Аргуну:

– Кстати, что с ним?

– Отбегался наш касатик! Осколок величиной с чайное блюдце – прямо через каску в затылок. Сразу насмерть!

– Вечная память! – Канонир перекрестился. – Стольких парней потеряли! Они помолчали.

– Ладно! Времени немного, но послушать о твоих приключениях минут десять найду. Трофеи шикарные! Еле-еле смогли успокоить парней, чтобы они этих ублюдков из «Айдара» не поубивали! Сгрузили падаль в подвал – очухаются, будем допрашивать! А бумажки и железо уже выдвинулись по назначению – там ожидают с большим нетерпением!

– Повезло мне, Игорь! – Аргун внезапно покачнулся и сверзился со скамейки на пол. Последнее, что он подумал, было: «Наконец-то!»

* * *

– Поздравляю тебя! – Канонир пожал руку Аргуну. – Единогласным решением совета командиров ты награждаешься Георгиевским Крестом ДНР за личное мужество. Спасибо тебе!

Канонир приколол на грудь Аргуна Крест. Аргун покраснел – и от незнания, как поступить – поклонился на все четыре стороны, чем вызвал дружный смех у всех присутствующих. В штабе их собралось девять человек. Все – обстрелянные суровые ветераны, которым Канонир доверил командовать людьми и отправлять их на смерть и ратный подвиг.

– А теперь, когда торжественная часть закончена, перейдем к нашим скорбным делам. После прорыва через Ямполь и взятия Северска укропами к востоку от Славянска вырисовывается приличное колечко, в которое зажмут наши причинные места и вырвут с корнем! Считаю, мы сделали всё, что могли – оттянули неизбежное почти на два месяца, покрошили укропов за милую душу, пора и честь знать! Кстати, о чести! Считаю, ни у кого не повернется язык обвинить нас в трусости или в слабости!

Теперь непосредственно к делу. У нас сутки, максимум двое. По имеющимся у меня сведениям кое-кто (и в Киеве, и в Москве) уже оплатил нашу торжественную панихиду – с веночками и воинским салютом! И хотят писа́ть с нас героев – мертвых, само собой! Вот только у меня совсем другие планы – лично я собираюсь жить долго и продуктивно и предприму все усилия, чтобы и вы – тоже!

Прошу подойти поближе и взглянуть на карту! Штабом разработан план выхода из Славянска с одновременным занятием новых оборонительных рубежей в непосредственной близости от Донецка и в самом городе.

Прошу обратить внимание – операция совершенно секретная, нельзя допустить никакой утечки. Если укры прознают – на открытой местности нас превратят в форшмак! И поверьте, они в лепешку разобьются, чтобы нас достать! Они бросят на нас всё, что возможно, не считаясь с потерями! Мы же, находясь на марше, не сможем противопоставить им ничего! И хотя за последнее время мы навострились воевать почти голыми руками, здесь не тот случай!..

* * *

– Как думаешь, командир, выстоим сегодня? – ополченец с позывным Денни ловко раскупорил цинк с патронами и вставил ленту в лентоприемник.

Стараниями умельцев из Славянского отряда и местных Кулибиных «Утес» Аргуна установили на треноге на захваченном «Козле», предварительно срезав с него крышу – машина стала похожа на разухабистый джип наемников, патрулирующих какую-нибудь Ливийскую пустыню. После «модернизации» «Козел» превратился в автономную боевую единицу – с турели можно было вести круговой огонь, накрывая противника зажигательными пулями крупного калибра.

– А чего ж не выстоять? – Аргун облокотился на железный простреленный бок «Ударного козла», как в шутку стали называть машину ополченцы. – Ты, главное, не забудь мешки с песком покидать вдоль бортов – не абы какая защита, но от Калаша спасет! А когда кончится БК, будем песком забрасывать бандерву – они от хохота полопаются!

– Веселый ты мужик, командир! – Денни развернул турель на сто восемьдесят градусов, поднял и опустил ствол – отлично, никаких зацепов, всё плавно! – Парни говорят, что когда ты шмурдюков резал, тоже смеялся!

После передачи на «большую землю» документов, захваченных Аргуном на блокпосту, выяснилось – убитые им наемники были поляками – специалистами по радиоэлектронной шпионской аппаратуре и средствам РЭБ. Именно с их помощью укры глушили помехами рации ополченцев – поляков смело можно было называть напрямую причастными к гибели людей Аргуна в Ямполе и в Северске.

– Не, я чуть не обделался от страха! – Аргун зябко передернул плечами. – Издалека – оно как-то привычнее, нажал на курок и всё!

– Парни также гутарят, что ты, командир, сам дьявол – тебя пули не берут! – Денни вдруг заговорил быстро-быстро. – И что воевать с тобой хоть и страшно, зато удача всегда на твоей стороне!

– Вот сегодня и проверим! – Аргун сплюнул три раза через левое плечо. – Если выскочим, считай, немного правды в словах парней есть!

Аргун посмотрел на старенький «Полет» на руке – через два с половиной часа должно начаться выдвижение колонны на прорыв. Залог успеха всего предприятия – в скорости и мобильности. Бригаде необходимо проскочить к Донецку под покровом темноты – и так, чтобы противник был уверен – ополчение все еще в Славянске.

Канонир поставил подразделению Аргуна задачу – обеспечивать отход. В его распоряжение выделили два МТЛБ и «Ударного Козла» – и двадцать три человека, увешанных оружием по самое горло.

Первый раз за всю войну Аргун мог почти не экономить БК. Вот бы всегда так! Но! Сегодня БК предназначался не для отстрела укропов, а для создания «дымовой завесы» – «ответного» беспокоящего огня на окраинах Славянска.

Аргун разделил взвод на три отделения – с придачей каждому отделению своего транспортного средства. Конкретные приказы уже были розданы – оставалось только ждать команды от Канонира. Но пока можно расслабиться и побалагурить.

Зазвучал зуммер вызова рации.

– Сотка! – Аргун надавил на кнопку приема и услышал отрывистый голос Канонира. – Хип-хоп!

– Ну, вот и началось! – Аргун не напрасно предполагал, что обозначенное в плане время на общее выдвижение перенесут (он только не знал – насколько). Канонир не мог поступить иначе, уж Аргун-то его хорошо изучил!

– Штык, заводи конягу! – Аргун крикнул водителю, сидевшему рядом с машиной на пустой дырявой железной канистре, и сам заскочил на пассажирское сиденье рядом. – Люблю повеселиться, особенно пожрать!..

* * *

05–06 июля 2014

«Игорь Иванович Стрелков принял решение – оставить Славянск. Это было реализовано ночью. Потери ополчения минимальны. Организованно и сплочённо силы ополчения вышли в сторону Краматорска, далее передислокация продолжится, очевидно, в Горловку и Донецк.

Этим мы выигрываем время, пока укры передислоцируют личный состав и расчёты артиллерии (укры «воюют» в основном артобстрелами по мирным городам). Это время можно эффективно использовать для завершения процесса объединения сил ополчения, их централизации под единоначальное командование, улучшить качество связи и коммуникации войск, усилить снабжение войск, прежде всего тяжёлым оружием (артиллерией и бронетехникой).

Кутузов тоже отходил, и в этом был план. А вообще русские отходят только перед решающим победным сражением.

Сейчас нужно усилить гуманитарную поддержку Донбасса. Беженцев на границе с Россией за вчерашний день прошло больше, чем за весь прошлый месяц».

Заявление Павла Губарева об оставлении Славянска.

«Ополчение было вынуждено уйти из Славянска. Конечно, мы готовы были стоять до конца и были готовы исполнить такой приказ главнокомандующего. Все мы уже оставили завещание и попрощались с родными. Но мы – люди военные, и будем выполнять и другой приказ. Тем более, что мы абсолютно доверяем как порядочности И. И. Стрелкова, так и его военному опыту. Ведь этот человек прошел уже четыре войны, причем добровольцем…

Игорь Друзь, советник министра обороны ДНР по вопросам информации и политики.

Поэтому очень странно читать ныне домыслы от некоторых, вроде как патриотов, о том, что Игорь Стрелков виноват просто «во всем на свете». В том числе – в сдаче города. Вспомнили бы лучше о том, что он и его бойцы месяцами героически останавливали наступление целой армии, хотя их были только сотни, в конце – пару тысяч. Вооруженные почти только стрелковым оружием, они сдерживали наступление пятнадцати тысяч профессиональных военных.

И. И. Стрелков при этом просил помощи, говорил о необходимости введения миротворческих войск или хотя бы массированных поставок тяжелого вооружения из России. Но его никто не слушал. Мало того, в последние дни произошла измена нескольких командиров, которые оголили фланг обороны Славянска со стороны пригорода – Николаевки. Дальнейшая оборона силами малочисленных ополченцев против регулярной армии, без надежды на помощь со стороны России, означала бы напрасную гибель практически единственных боеспособных, обстрелянных частей Народного Ополчения Донбасса.

А также и полную гибель города с его мирными жителями. Ведь тактика армии укров – это своего рода артиллерийский геноцид. Они очень бояться потерь своей живой силы, поэтому просто подтягивают к нашим населенным пунктам гаубицы и «Грады», а потом бьют по ним, методично разнося квартал за кварталом.

Что интересно, «укропы» почти полностью снесли улицу Русскую в Славянске. Думаю, командир батареи посмотрел на экран навигатора и на карту города, увидел ненавистное название и решил разнести именно Русскую улицу. Впрочем, и на других улицах хватало разрушений. Сцены, которые я видел, непередаваемы… Контуженный трехлетний ребенок, который на твоих глазах сходит с ума, кричит не своим голосом… Священники, которые отпевают сразу целый подъезд, обходя десяток гробов, выставленных рядом с родным домом покойников…

Вот для того, чтобы остановить это чудовищное укровское «миротворчество» и решил отвести войска главнокомандующий ополчением Стрелков.

Но тут уже пошли домыслы о том, что якобы отряды ополчения ушли по некоему специальному «коридору», который устроил для них Порошенко. Это уж полный бред. Дело в том, что блокада Славянска не была полной. И по проселочным дорогам еще можно было выйти. Другое дело, что эти дороги тоже простреливались артиллерией, более всего – с Карачуна. Поэтому Игорь Иванович и приказал сделать отвлекающий маневр – провести атаку нашей малочисленной бронетехники на позиции укро-армии…

В целом, операция Стрелкова блестяще удалась, и, несмотря на неизбежные в таких ситуациях накладки, ему удалось успешно вывести почти весь личный состав, более 90 %. И практически всё оружие. Этим сильно укрепляется оборона Донецка, что теперь важнее всего.

А офисным патриотам, которые и́здали критикуют Стрелкова, я могу сказать одно: приезжайте сюда и продемонстрируйте ваши таланты здесь, если вы считаете, что вы умнее и храбрее его. Добровольцы нам нужны. Извините, что мы не умерли под Славянском. У нас есть все шансы погибнуть под Донецком, если Россия нам не поможет».

* * *

– Денни, дай-ка пару очередей вдоль дороги. Отсюда метрах в двухстах укры поставили временный блокпост, понакидали земли и бетонных блоков, нужно их разбудить!

По команде Аргуна ополченец выстрелил из «Утеса». Крупнокалиберные зажигательные пули прошили тьму и, кажется, даже что-то подожгли.

– В десятку! – Аргун хлопнул по плечу водилу с позывным Масло. – Уматываем! У нас еще три точки, где нужно пошуметь!

«Ударный козел» рванул с места, ловко объезжая дыры в когда-то ровном асфальтовом покрытии. Там, где они только что стояли, грянули выстрелы – укры выпустили по нападавшим сразу несколько гранат из РПГ.

– Мне бы такой БК при Красном Лимане и в Ямполе! Хрен бы они у меня прошли! – Аргун вскинул вверх сжатый кулак. – Но ничего, время поквитаться еще наступит! Давай, сворачивай вот сюда – а метров через пятьсот притормози!

Когда машина остановилась, Аргун вызвал по рации старшего одной из групп огневого заслона:

– Куцый, что там у тебя?

– Шумим, командир! Лупанули по нас «Градами» пятнадцать минут назад – да только не угадали, мы поехали вперед, а они думали, что назад! Но обстановка накаляется! У нас еще две позиции, надеюсь, отработаем без потерь!

– Что с салярой?

– Пока есть! Хватит до дома (Куцый имел в виду путь до Донецка).

– Не жгите понапрасну! Парник на связь не выходил?

– Не! Мы слышали канонаду с его стороны.

– Ладно, жду от тебя доклад через полчаса!

Аргун поменял частоту и нажал кнопку вызова. На том конце долго никто не отвечал:

– Слушаю! – голос принадлежал явно не Парнику.

– Это «Тройка»! Кто говорит?

– Сом!

– А где Парник?

– Двухсотый! И еще половина! Достали нас из безоткатки! Дорогу мы в темноте попутали, а, может, на укропскую ДРГ нарвались. Не знаю! Тачанка разбита в хлам.

– Черт, мать твою! – Аргун длинно выругался. Вот и первые убитые. И глупо как – перепутать дорогу! – Координаты?

Сом продиктовал. Аргун приказал ему не высовываться и ждать помощи.

– Ситуация изменилась! Нужно выручать своих! Масло, двигай туда. На подъезде встанем тихонько и осмотримся – нужна разведка! Сома я помню, но голос что-то не похож! Как бы на паскудство не нарваться!

* * *

– Отличная вещь – очки ночного видения, говорил и буду говорить всегда! – Аргун и Денни медленно крались меж деревьев в подлеске на окраине Славянска, прячась за стволами и иногда припадая к земле. – И отдельное спасибо Канониру, что снабдил нас фирменными девайсами!

В этот раз «девайсов» в группе Аргуна было достаточно: у него у самого – АК-103 с подствольным гранатометом и оптическим прицелом, у Денни – СВД с прицелом ночного видения. Редкость для ополченцев, но Канонир специально распорядился, чтоб самые продвинутые «волыны» оставили этой ночью солдатам, прикрывающим отход основной Славянской бригады.

– Точно! – Денни (основная военная специальность – снайпер, дополнительная – пулеметчик) приник к прицелу. – Есть, есть движение! На дороге метрах в ста пятидесяти справа!

– Ага! Вижу! Кажись, наш МТЛБ дымит! А рядом – тела́! Твою ж мать! Дай-ка мне запасную оптику (запасной оптический прицел с функцией ночного видения, который был у Денни в «сидоре»), хочу взглянуть поближе! А то в очках подробностей не рассмотреть!

Аргун выбрал место поудобнее (выбоину в земле) и лег. На душе скребли кошки – целая стая, всеми когтями сразу! За время пребывания на Донбассе его чутье обострилось настолько, что, кажется, он заранее чувствовал, где его подстерегает смерть.

– Наша коробка, точно! Узнаю́ знакомые приметы. Разворотило конкретно! Не миной – из РПГ шарахнули! А в метрах в двадцати кто-то затаился в канавке! И не один! Ну, покажи личико, Гюльчатай! Денни, видишь?

– Сейчас, командир! – Денни подкрутил прицел, корректируя оптику. – Поймал! И, кажется мне, желтенькое мелькает! Укры?

МТЛБ чадил, время от времени освещая пространство сполохами темного пламени – в один из таких моментов укроп неаккуратно привстал размять ноги и обозначил себя. Через несколько секунд он скрылся из вида, но Аргун уже понял – впереди их ожидает засада. А ополченцы? Как минимум, Сом должен был остаться в живых – ведь получили же как-то укры информацию! Хотя – совсем не факт, что он до сих пор дышит – с бандервы станется полоснуть его ножом по горлу или всадить очередь в грудь!

– Что имеем? – Аргун продолжал изучать местность. – А имеем лёжки укров, которые ждут, что мы сейчас нарисуемся, как лохи, на белом коне! И, кстати, вот еще одна! Сколько их там – не видно, но движение засек! И еще одна – слева! Зацени, Денни, бандеровец под покровом темноты писается в кустах! А винтовочку свою импортную отставил в сторонку! Чистые каратели – даже не ВСУ!

– Пошумим? – Денни поймал в прицел СВД «писающего мальчика». – Руки так и чешутся всадить в него пулю!

– Погоди! – Аргун задумался. – А вдруг там наши – еще живые? Тогда эти ублюдки точно их прикончат! Нет, придется рискнуть! Короче так! Я пойду вперед – постараюсь подобраться поближе. Здесь недалеко есть труба под дорогой – мы ее отлично замаскировали, укры о ней не знают! Перелезу по трубе на ту сторону, осторожненько подползу с тыла – и в дамках! А ты меня прикрывай! Всё понял?

– Нет, командир! – Денни приподнялся на локтях. – Если идти, то идти вдвоем! Отсюда я тебя прикрыть не смогу!

– Опасно это, паря! – Аргун посмотрел на бойца. – Очень опасно! Можем не вернуться!

– Пускай! – Денни дернул головой. – Но я хочу открыто смотреть людям в глаза, а не оправдываться, почему я тебя бросил одного!

– Лады! – Аргун пожал руку Денни. – Ну, с богом! Только аккуратно – и под ноги смотри, не думаю, что укропы растяжек понаставили – но всё же! А еще хорошо, что у меня есть карта минных полей под рукой, на своих же подарках рваться – последнее дело!

Они тихо снялись с места и пошли вдоль дороги – Аргун искал приметы замаскированной трубы. Вот и углубление – точно, с трубой ничего не случилось, ее не завалило землей и не искорежило взрывом шальной мины, и по ней можно перебраться на ту сторону!

Аргун не сомневался – дорога в Славянск поверху находится под постоянным наблюдением противника – выйти на нее равносильно немедленно попасть под плотный огонь.

– А мы не будем высовываться! – Аргун осветил внутренности трубы потайным фонариком. – Чистенько, как в больничке! Что, вздрогнули?

Перебраться на ту сторону было делом одной минуты. Теперь – двойная осторожность, шутки (даже если они и были) давно кончились!

Аргун изложил Денни свой план – им нужно найти место, где укры держат пленных ополченцев и попытаться их отбить. А остальных бандеровцев просто забросать гранатами – если получится, конечно!

* * *

– Бог не выдаст, свинья не съест! – они медленно ползли к цели. – Трудно представить, как бы мы действовали, не будь у нас возможности видеть ночью! А американцы – молодцы, умеют технику делать!

На шлеме Аргуна были закреплены американские очки ночного видения – одни из тех, что он нашел в сумках мертвых поляков – на блокпосту. Там же оказалась еще куча всякого добра – Аргун вывез всё и теперь искренне радовался, что Господь даровал ему такую удачу!

Аналогичный прибор был и у Денни – и поэтому ополченцы могли передвигаться по лесу скрытно, как древние лесные духи мщения, избегая излишнего риска. Он и так был огромен: у врагов – подавляющее преимущество, если солдаты ДНР обнаружат себя – им крышка!

– Тихо! – Аргун поднял сжатую в кулак ладонь. Денни замер. Сквозь поредевший подлесок проступили контуры сожженной МТЛБ и рядом – укропы, деловито снующие туда-сюда.

– Слава те!.. – Аргун вжался в землю. – Диспозиция изменилась – похоже, бандерва устала нас ждать и решила размять косточки. Из чего следует, укры чувствуют себя полными хозяевами положения! Пора, брат! Если рыпаться, то сейчас – самое время!

По отмашке Аргуна они резко поднялись и побежали вперед – и, преодолев пару десятков метров, вновь ткнулись в землю, укрывшись за удачно подвернувшимся бугорком. На их счастье подлесок был чистым – ни одна ветка предательски не хрустнула под ногами.

Справа от них – буквально в нескольких шагах – раздался протяжный долгий стон.

– Заткнися, гнида! – тут же прозвучал грубый голос в ответ. – Ще раз вякнешь, я тобі око виб'ю!

Аргун хищно улыбнулся, достал из разгрузки пару РГД-5, взвесил их на руке.

– Короче, так! – он беззвучно шевелил губами, обращаясь к Денни – ничего, поймет! – Сейчас – гранаты в тех, кто у коробки, после – бегу в яму и мочу бандерву, а ты добивай остальных. Твое дело – не подпускать их близко, пока я не вернусь!

Денни кивнул и прильнул к оптическому прицелу СВД. Аргун снял Калаш с предохранителя, выпрыгнул, словно игрушечный чертик из табакерки, и, срывая чеки, одну за другой метнул гранаты в перекуривающих возле МТЛБ бандеровцев. И сам упал обратно.

Первый темно-зеленый цилиндрик упал точно возле куривших укров и взорвался, второй полыхнул в воздухе, осыпав осто́в тягача и тех, кто находился за ним, осколками сверху. Аргун специально бросил вторую гранату с задержкой, рассчитывая, что она сдетонирует, не долетев до земли. Получилось удачно! Хотя он и сильно рисковал.

Взрывы разметали укров в стороны.

Неожиданность на войне всегда смертельна – без исключения. Но ее эффект длится совсем недолго, и у Аргуна было всего несколько секунд, чтобы исполнить задуманное. Он рванул вправо – и одновременно Денни поймал в перекрестье прицела бестолково мечущегося рядом с коробкой бандеровца и всадил ему пулю в голову. Спокойно навел на другого – выстрел! Убойной силы СВД хватило, чтобы пробить бронежилет и разворотить тому половину груди. Готов!

Через семь шагов Аргун обнаружил то, зачем они пришли сюда – глубокую воронку от взрыва тяжелого снаряда, а в воронке – несколько истерзанных тел ополченцев и трех карателей, двое из которых испуганно прижимались к земле, а третий, высунув голову наверх, озирался, стараясь понять, что же происходит.

Внезапное появление Аргуна стало для бандеровцев полной неожиданностью. Несколько коротких очередей, и вот уже вместо живых укропов, совсем недавно горделиво размещавших патриотические посты с соцсетях, о том, как они мочат «вату» и «колорадов», – мертвые, прошитые насквозь тела.

Аргун спрыгнул в воронку и быстро осмотрелся на предмет наличия БК. Несколько магазинов к автомату – гранаты (пять штук), три РПГ-7, штык-ножи и рации. Жалко оставлять, но нужно вытаскивать своих! Пощупал пульс у ополченцев – двое еще дышат, третий – мертв (горло перерезано).

Ухнул выстрел из СВД – Аргун приподнялся на локтях и осмотрел поле боя. Вокруг МТЛБ не было заметно никакого движения – значит ли это, что все укропы мертвы?

– Один, два, три! – три секунды ему хватило, чтобы вернуться к Денни. Аргун мог вызвать его по рации – но нет! Засекут!

– Как? – Денни вставил новую обойму и передернул затвор. – Наши живые есть?

– Двое! Одному горло перерезали! Суки!

– Потащим? Или «Козла» призовем? – Денни смотрел в прицел и одновременно задавал вопросы.

– Сами, сами! Ручками – на горбу! Так безопаснее!

– Принято! – они одновременно поднялись и устремились к воронке – Аргун взвалил на спину ополченца с позывным Ашхабад, Денни – того самого Сома, чьим именем прикрывались бандеровцы, пытаясь выдать себя за людей Аргуна.

– Тяжело-то как! – у Денни подогнулись ноги, и он чуть не упал. – С Сома причитается – три блока LM и ведро «Пепси»!

Аргун натужно рассмеялся и, напрягая все жилы, устремился к спасительной густоте деревьев – если они выберутся, то он сам, пожалуй, купит Денни и курево, и «Пепси»! Его глаза налились кровью, в голове стучали кувалдами визгливые молотобойцы, а мертвый Кипарис с осколком снаряда в голове указывал путь и давал ценные советы, как справиться с тяжелым грузом, время от времени жалуясь, что так и не бросил курить – не успел.

Аргун и Денни проковыляли метров двести и обессиленно привалились к деревьям – на отдых. Половина пути, считай, пройдена – до спасительного покинутого ополченцами блокпоста на окраине осталось еще столько же! А там можно вызывать и «Козла» – он хоть и с рогами, но домчит не хуже породистого арабского жеребца! Главное – выдержать, выдержать, не сломаться!..

* * *

– У меня сейчас крыша съедет! – Денни с глупой улыбкой прильнул к родному «Утесу». – Командир, ты, в натуре, заговоренный! Ты только что вывел меня живым! Пацаны, когда узнают, какую тему мы с тобой провернули, обалдеют!

– До пацанов еще добраться надо! – Аргун сквозь полузакрытые веки смотрел, как водила (бывший фельдшер в сельской поликлинике) перевязывает ополченцев – тех, что они вырвали из рук бандервы. – Короче так, время нам уматывать совсем, и лучше никому не говори, что я, вместо того, чтобы командовать отвлекающе-маскирующими действиями в городе, ринулся спасать бойцов, вообразив себя пуленепробиваемым! С точки зрения стратегии неправильно это!

– Зато со всех других точек – правильно! – Денни смотрел на Аргуна и счастливо улыбался. – А для пацанов это важнее всего на свете!

– Но всё ж, особо не свисти! – Аргун вызвал по рации Куцего:

– Докладывай!

– Отстрелялись!

– Потери?

– Один трехсотый! Легко отделались!

– Хорошо! – Аргун заметно повеселел. – Давай быстренько «лохматого»! И в темпе!

«Лохматый» – место сбора – рядом с дорогой, пока не заблокированной украми. Канонир по времени уже должен вывести людей в Донецк – миссия Аргуна в Славянске закончена, пора уходить!

Но, конечно, он сюда еще вернется, так же, как вернется и в Красный Лиман, в Краматорск, в Северск, в Ямполь – пройдет по их тихим восстановленным улочкам, вспомнит, кто стоял рядом с ним плечом к плечу, кто выбивал укропские танки, кто косил банедровцев из пулеметов – вспомнит всех!