Глава первая. На каникулах

– Вверх емкости! – Борис Александрович Раевский, торжественно одетый по случаю, поднялся со своего кресла с бокалом шампанского в руках. – В нашей семье сегодня праздник – мы наконец-то вновь смогли увидеть сына и не торопясь с ним поговорить. У Кирилла – каникулы, и он решил провести их вместе с нами. Ура!

На тост отца все дружно засмеялись, и особенно громко – дедушки и бабушки, которые специально по приглашению мамы прибыли в Москву – повидаться с внуком.

– А ничего смешного нет! – отец Кирилла постучал вилкой по тарелке. – Вам бы всё ржать! Впрочем, – Борис Александрович широко улыбнулся и легонько потрепал сына по волосам, – мы Кириллом реально гордимся и очень рады, что он попал туда, куда попал. И хотя мы до сих пор не знаем, куда именно, но по крайней мере можем строить предположения. И эти предположения говорят нам, что в будущем он без куска хлеба не останется.

– Не останусь. Если не вылечу или не съеду с катушек от такой нагрузки. – Буркнул Кирилл и нанизал сразу два дымящихся пельменя с начинкой из красной рыбы на вилку. Пельмени (по специальному заказу) весь вечер лепили мама и обе бабушки, и их получилось целое ведро.

– Брось! – после шампанского папа залихватски дернул водочки. Взрослые последовали папиному примеру и выпили: кто – вина, кто – шампанского, а кто и беленькой тоже. – Мы-то, слава богу, отлично знаем, какая у тебя работоспособность. Ты ведь даже в школе (несмотря на весь ее математический уклад) вообще почти не учился и тратил на домашние задания не больше двух часов в день.

– Не сравнивай! – Кирилл налил в высокий стакан апельсинового сока из графина и кинул в него соломинку. – Сейчас мои школьные уроки и якобы тяжелая школьная программа кажутся мне просто раем – домом отдыха для лоботрясов и ленивцев всех мастей. Веришь – не веришь, в университете я трачу на выполнение ДЗ, на курсовики и на подготовку к экзаменам и зачетам всё свободное время, и мне его катастрофически не хватает. Я даже в этом семестре ни разу не сыграл в преферанс с парнями, не говоря уж обо всем остальном!

– Ну, преферанс – это не проблема. – Папа подмигнул Кириллу. – Если хочешь, можем сообразить прямо сейчас, чтобы, как говорится, у тебя сердце кровью не обливалось от великой потери.

– Что, правда? Сообразим? – Кирилл выпучил глаза. – Вот уж не знал, что ты играешь в преф! А кто еще с нами будет?

– Как кто? Естественно, старшее поколение! – папа указал на дедушек. – Или ты думаешь, что только ты один умеешь карты перекидывать? А знаешь ли ты, что я когда-то целыми неделями зависал за пулей? А тебя тогда, между прочим, еще даже и в проекте не было.

– Ладно, ладно! Раздухарился! – мама толкнула папу в бок. – Какой шустрый нашелся! Мы только сели, успеете еще за карты схватиться. Кирилл, могу я у тебя спросить? – после выговора отцу мама перенесла внимание на сына. – А что (если не секрет) у тебя с твоей девушкой, Варей? У нее нет желания познакомиться с нами?

– Да нет, вроде. – Кирилл помрачнел (он не ожидал, что мама спросит). – Всё нормально у нас, Варя на каникулы уехала к себе в Сочи.

– Все в порядке? – мама улыбнулась. – Что-то, честно говоря, не похоже. Небось, разбежались уже? Я надеюсь, хоть без последствий?

– Да какие последствия? – Кирилл покраснел. – И вообще, мама, ну зачем ты завела весь этот разговор? Тем более за общим столом?

– А когда еще? – мама размашисто всплеснула руками, зацепив тарелку и чуть не сбросив ее на пол. – Я почитай, тебя уже почти полгода толком и не видела. Один твой голос, почитай, только и слышала по телефону, да и то – весьма редко! Имею я право знать о личной жизни сына? Вдруг, ты мне завтра внучка или внучку подкинешь на воспитание, а я и не в курсе?

– Ну, ладно, хватит. – Кирилл примирительно поднял руки. – С Варей мы теперь просто друзья, постоянной (и непостоянной) девушки у меня нет, и я целиком и полностью поглощен учебой и только ею. Этого достаточно?

– Достаточно. – Мама удовлетворенно кивнула. – Ты – парень молодой, видный, родители у тебя – не голь перекатная, семья у нас с достатком, найдешь себе кого-нибудь, без проблем найдешь.

– Вы закончили? – ехидно поинтересовался папа. – Можно уже отставить дела сердечные на потом?..

* * *

Сессию (и на факультете, и по инженерной специальности) Кирилл сдал на «отлично». Во время пьянки папа торжественно продемонстрировал родственникам зачетку сына.

«Спецдисциплины УВЦ» зачет

«Физвоспитание» зачет

«Электротехника» зачет

«Политология» зачет

«Дополнительные главы информатики» отлично

«Материаловедение» отлично

«Теория поля и ряды» отлично

«Физика» отлично

В момент демонстрации зачетки бабушки (но не дедушки) по своему обыкновению громко ахали и обсуждали, какой способный у них внук. А также постоянно задавали вопросы, а чем именно он занимается на дополнительной секретной специальности. Кирилл молчал, как партизан, а только отшучивался – дескать, учится так забивать микроскопом гвозди, чтобы и гвозди забить, и не повредить тонкий дорогой инструмент. Его так и подмывало похвастаться результатами факультетских экзаменов, но он держался.

«Гадалку» он написал на 90 баллов и получил свою заслуженную «пятерку» – хотя Марина и попеняла ему принародно, что натянула оценку – а могла бы и не ставить «отлично». И что, дескать, Кирилл балансировал на грани. Вместе с Кириллом на высший бал сдали Наталья и Катя. Остальные получили по «четверке», чему были несказанно рады.

Что же касается зачетов, то КОМО и КМП проводились в атмосфере почти домашней, камерной и дружеской, а вот на «Иноземной психологии» пришлось напрячься. Пургин не собирался никому делать поблажек и превратил зачет почти в экзамен – со всеми сопутствующими атрибутами: билетами, огромным объемом писанины и временем, как говорится, «от забора до заката» – т. е. пока последний студент не напишет и не сдаст.

Кириллу досталось следующее:

1. «Физиологические механизмы стресса. Причины возникновения стресса. Существуют ли различия в восприятии стресса и в способах реагирования на него между народами и жителями различных стран? Привести примеры, сделать выводы»

2. Виды воображения с точки зрения психологии. Детское воображение и воображение у взрослых. Австрия-Германия – стандартные детские страхи. Раскрыть максимально подробно»

3. «Бихевиоризм. Что это такое. Считаете ли вы бихевиоризм одним из самостоятельных течений современной психологии? Если считаете, то почему?»

4. «Аутотренинг. Распространенные школы и направления аутотренинга в США и Канаде. Основоположники и видные последователи. Дайте максимально развернутое описание»

5. «Коммуникативная компетентность. Стратегии, тактики, виды общения. Кодекс делового общения – на примере крупной корпорации по выбору»

6. «Дайте расшифровку понятия «психологический рост». Альфред Адлер. Адлер и Фрейд. Конфликт»

7. Стили корпоративного управления с точки зрения психологии. Методы воздействия. Система «начальник-подчиненный». Представьте себя владельцем крупной фирмы – какой Вы предпочтете стиль общения с персоналом? Обоснуйте Вашу позицию»

Ознакомившись с вопросами, Кирилл мысленно спросил себя: «Если это – зачет, что тогда будет на экзамене? Похоже – просто ужас, и уж ВАП обязательно постарается распотрошить всех и каждого до самых малюсеньких клеточек!»

Но, конечно, удивляться и возмущаться не было никакого смысла. Кирилл привычно взялся за работу и в итоге получил заветный «зачет». А вот, например, Лешке пришлось пересдавать ИП аж целых три раза, чтобы Пургин, наконец, согласился принять его уровень знаний, как соответствующий программе.

– Ну так что? – из задумчивости Кирилла вывел громкий голос отца. – Перекинемся? Сыграем партию? Оставлю вас всех без штанов!

Борис Александрович был уже весьма навеселе, постоянно смеялся и почти без остановки балагурил. Кирилл видел, что такое состояние отца маме нравится, и решил отказаться от картежного угара. Пусть родители пьянствуют и болтают, а он отправится к себе – отдыхать. И, кроме того, ему не терпелось залезть в Интернет и зависнуть в нем часиков так на шесть – без перерыва.

* * *

Студенческие каникулы – они тем и хороши, что можно расслабляться в свое удовольствие, и никто тебе ничего не скажет. Если, конечно, ты не на практике, не в стройотряде, и если генерал Щербень не напрягает.

С первыми двумя пунктами у Кирилла все было нормально, но с последним – не так. Павел Иванович, конечно, не преминул объявиться и сообщить, что ждет Кирилла в субботу, и каникулы – не каникулы, не имеет никакого значения!

– Написано как будто про меня! – Кирилл вслух пробормотал строки из бессмертного «Анчара» Пушкина и открыл двери кабинета Павла Ивановича. Государственный Советник Российской Федерации Первого Класса был уже на месте – подтянут, чисто выбрит, лицо строгое, но улыбчивое.

– Ага, студиоз! Как сессия прошла? Удачно? – Павел Иванович поднялся навстречу Кириллу и пожал ему руку. – Давай начнем с приятных вещей. Для тебя у меня есть подарок – от самой Ирины Александровны! Помнишь такую?

– Еще бы! – Кирилл усилием воли подавил внутреннюю дрожь. Знакомство с леди с Лубянки было спонтанным и весьма недолгим, но оставило в душе Кирилла значимый след. И от Павла Ивановича не скрылась реакция его подопечного на «Ирину Александровну».

– Вижу, она произвела на тебя впечатление! – он хохотнул. – И немудрено. Наша уважаемая коллега способна нагнать страху на кого угодно. Особенно на врагов (скрытых и открытых) нашей бескрайней родины. Но ты ее не должен бояться. Вообще-то Ирина Александровна человек добрый, открытый и большой профессионал. И она передала тебе вот это.

Щербень протянул Кириллу маленькую коробочку, обтянутую синим бархатом.

– Что это? – Кирилл взял подарок, коробка была почти невесомой. Явно – внутри не «Магнум» 45 калибра.

– Что, что? Открой и посмотри! Твой же подарок!

Кирилл открыл коробку – в коробке лежал синий крест, закрепленный на колодке такого же синего цвета, расчерченной красными и желтыми полосами. Центр креста был исполнен в виде круга с гербом, по краю круга шла надпись «За отличие в специальной операции». Рядом с крестом лежала маленькая орденская планка.

– И вот, кстати, это тебе тоже! – Щербень протянул Кириллу красное удостоверение. – Без него медаль недействительна!

– Ух, ты! – Кирилл взял удостоверение, раскрыл его:

Раевский

УДОСТОВЕРЕНИЕ

За особые заслуги в разработке

Кирилл специальной операции

НАГРАЖДЕН (А)

МЕДАЛЬЮ ЗА ОТЛИЧИЕ

Борисович В СПЕЦИАЛЬНЫХ ОПЕРАЦИЯХ

.

С двух сторон удостоверения (слева и справа) стояли синие печати ФСБ России и подписи ответственного лица.

– Класс! – Кирилл закрыл удостоверение, осторожно вынул медаль из коробки и повернул ее обратной стороной. На реверсе медали было выбито «ФСБ России» и проставлен порядковый номер медали.

Щербень рядом с Кириллом радовался, как ребенок (как будто это его наградили!):

– А ты завидный жених! Еще только девятнадцать, а уже целых две правительственные награды – причем не самого низкого достоинства и статуса, прямо скажем. Можешь носить по праздникам, но только в узком кругу соратников и единомышленников. Не забывай, ты у нас под колпаком – и у вражеских разведок тоже.

Кирилл поворачивал медаль и так, и эдак – она ему определенно нравилась. Наконец, первые эмоции схлынули, и он задал интересующий его вопрос:

– Павел Иванович! Вероятно, медаль должна означать, что я сделал что-то полезное? Правильно угадал «кротов»? А с какой точностью и кого?

– Всё тебе расскажи! – Щербень вернулся в свое любимое кресло, а Кирилла усадил на диван напротив. – Это, дорогой студент второго курса, чрезвычайно секретная информация, знать ее тебе не положено. И я ничего не скажу, поскольку, еще раз повторяю, незачем. Но ты (с твоими способностями) можешь сам при желании всё посмотреть. Меня просить не нужно. Кстати!

Вид у Щербеня стал совсем заговорщическим. Он порылся в столе и вынул оттуда белый конверт. Протянул Кириллу.

– Здесь пластиковая карточка одного из банков. Пин-код внутри. Небольшая премия из фонда специальных операций – в довесок к медали. Мы решили тебя материально поощрить, принимая во внимание, какие деньги твое видение сэкономило для страны. Опять же, в подробности вдаваться я не имею права, но думаю, что деньги тебе пригодятся. Только не транжирь понапрасну, а инвестируй с умом. И не доверяй многочисленным расплодившимся инвестиционным фондам – они там, можешь не сомневаться, почти все шарлатаны и занимаются исключительно честным отъемом денег у населения. И еще – о шарлатанах и не шарлатанах!

Павел Иванович склонился к серенькому неприметному портфельчику, прислоненному к боковине стола – из портфельчика появилась на свет тоненькая бумажная папка.

– По твоему запросу мы пробили доморощенного индуса, и выяснилось – личность весьма и весьма примечательная. Настолько, что в одном из ведомств состоялось тщательное разбирательство – почему на него до сих пор почти не обращали внимания.

Щербень передал Кириллу папку:

– Посмотри!

Кирилл взял папку в руки – с обложки на него пристально смотрел Основатель Русской Галереи Восточных Искусств Арджун Раджхан.

Щербень включил компьютер и поерзал в кресле, устраиваясь поудобнее.

– Еще раз: парень, оказывается, совсем непрост, ох как непросто! Выходец из смешанной семьи. Папа – чистопородный индус, мама – этническая украинка.

Папа в свое время прославился тем, что чуть ли не первым в СССР стал преподавать йогу для широких трудящихся масс и даже учредил «Институт йоги». Не знаю, как насчет таланта управленца – возможно, он им и не обладал, но йогом действительно был отменным, и к нему ездили со всех концов страны. В общем, по факту имеем исключительно восторженные отзывы и воспоминания от тогдашних его поклонников. Но вот незадача.

В самом начале девяностых нашего йога (отца Арджуна Раджана) застрелили. Дело до сих пор не раскрыто. Темное дело, и есть определенные подозрения, что его смерть как-то связана с пакистанской разведкой. Чего сидишь, как неродной? Кипяти чайник, мне налей черного с лимоном, а себе – какого хочешь! А я пока продолжу.

Кириллу, заворожённому рассказом Павла Ивановича (и все еще находящемуся под впечатлением от полученной награды), потребовалось добрых пятнадцать секунд, чтобы понять – ему предлагают переключиться на быт. Осознав сей факт, он подскочил с дивана, как перепуганный страус, чем вызвал у Щербеня громкий добродушный смех.

– Так вот! Йога застрелили, мама Арджуна осталась совсем без средств к существованию и с малолетним сыном на руках и была вынуждена уехать из Москвы к родственникам на Украину – в маленький и задрипанный городишко Черновцы (действительно задрипанный – хотя он и является областным центром). Если ты не в курсе, городок находится на расстоянии всего лишь в сорок километров от румынской границы – но это так, для общих знаний. И здесь случилось нечто, о чем мы пока не имеем четкого представления.

Не прошло и двух лет, как мама Арджуна перебирается в Индию – в штат Пенджаб, что граничит с Пакистаном. Этот штат весьма примечательный. Чем, как ты думаешь?

– Не знаю! – Кирилл пожал плечами. – Сделаю предположение, что поскольку Пенджаб находится на границе с Пакистаном, то там – перманентные волнения и перманентное состояние гражданской и этноконфессиональной войны. Об этом, вроде, даже по ящику время от времени говорят!

– А вот и неправильно! – Щербень принял из рук Кирилла большую кружку горячего чая и с удовольствием отхлебнул. – Конфликт тлеет в штате Джаму и Кашмир, населенном преимущественно мусульманским населением – и у мусульман с индусами постоянные недопонимания. Кроме того, индийская принадлежность штата оспаривается китайцами и пакистанцами – отсюда вечные приграничные стычки и даже локальные короткие военные действия. Но мне нравится ход твоих мыслей – особенно, твоя ссылка на «этноконфессиональные войны». Я не уверен, например, что среднестатистический московский студент способен повторить эту фразу без запинки. И ведь ты не на политолога учишься – и не в МГИМО. Технарь, а кое-что знаешь! Но продолжу.

Штаты Джаму и Кашмир и Пенджаб отличаются друг от друга, как небо и земля. Первый, как я уже сказал, населен мусульманами, второй – преимущественно сикхами. Что можешь сказать о сикхах?

– Немного! – Кирилл сел на диван и захрустел печеньем. – Слышал где-то, что это – народ воинов, и они – отмороженные на всю голову.

– Что ж! Уже кое-что. Ты не против, если я проведу для тебя небольшой экскурс в историю? Опять же, для общих знаний?

Кирилл, конечно, кивнул без раздумий. Интересно! Тем более рассказчиком Щербень был первоклассным.

Павел Иванович ненадолго отвлекся, прочитал пару писем и настучал на клавиатуре ответы. Переговорил с кем-то по телефону, а Кирилл как раз допил чай и доел печенье.

– Сикх – это последователь дхармической религии (сикхизма), возникшей на северо-западе Индии (на территории современно штата Пенджаб). – Щербень выключил компьютер и вернулся к разговору. – Дхарма, кстати – философский термин, который невозможно точно перевести на русский язык (и на любой другой язык тоже). Дхарма включает в себя такие понятия, как закон, порядок, долг, справедливость. Можно сказать, что дхарма – глобальное положительное нечто, которому нужно следовать и к которому нужно стремиться. Глобальная нравственная установка – глобальный абсолют.

Появление сикхизма явилось результатом протеста некоторой части населения Индии против кастовой системы индуизма и политического господства мусульманской династии Великих Моголов, которые в то время правили этими землями. Сикхизм – самостоятельная религия, возникшая в среде индуизма и ислама, ее возникновению способствовало взаимовлияние этих двух религий.

Основателем сикхизма считается гуру Нанак, живший в конце пятнадцатого, в начале шестнадцатого веков. Он много путешествовал, побывал даже в Мекке, а потом поселился в Пенджабе и стал проповедовать новое учение, которое многим пришлось по душе.

Поскольку в средневековой Индии контакты – как между сословиями, так и между территориями – были очень затруднены, развитие новой религии протекало замкнуто и без внешнего воздействия. Потребовалось всего несколько десятков лет, чтобы население Пенджаба трансформировалось в самостоятельную этноконфессиональную группу, своего рода государство в государстве, со своей идеологией, законами, вождями и религией. В борьбе против империи Великих Моголов и замкнутых кастовых систем сикхи проповедовали равенство людей.

Они вели длительные войны против Моголов и афганцев, закончившиеся созданием в 1767 г. самостоятельного государства. Сначала это была конфедерация двенадцати родов, возглавляемых военными вождями. Постепенно военные вожди сикхов превратились в феодальных князей, между которыми развернулась борьба за власть. К двадцатым годам девятнадцатого века глава одного из родов объединил сикхские конфедерации и распространил власть сикхов на обширные территории.

После его смерти сикхские войска столкнулись с англичанами, которые нанесли сикхам серьезное поражение, а после второго поражения в 1849 г. Пенджаб был присоединен к Британской Индии. Последний сикхский глава государства был смещен с престола и до конца жизни получал пенсию от английского правительства.

Теперь немного о морально-этических нормах сикхов. Сикхи проповедуют братские отношения ко всем людям на Земле (независимо от их происхождения) и готовы защищать с оружием в руках свою свободу. Сикхам предписывается искать и проявлять в себе данные Богом веру и любовь, быть свободными в своей воле и уважать свободу других. И никто никого не принуждает к совершению добрых дел ради каких-то выгод – в этой или последующей жизни.

Сикхи считают, что искренние и добрые деяния возникают естественно, как дар от Бога, который можно открыть внутри себя. Злодеяния, скупость, ненависть, жадность – противоестественны и невыгодны: поступая так, человек встречает сопротивление Природы. Любовь следует проявлять в любом повседневном деянии, включая самые простые и обыденные вещи. Страшным грехом считается манипулирование другими людьми, их принуждение и насилие над ними.

Основы вероучения сикхизма изложены в книге «Ади грантх», что дословно – «Изначальная книга». Она содержит сочинения сикхских гуру, считается их символическим представителем, средоточием их учения и божественной мудрости и имеет в глазах верующих сикхов статус «Книги книг».

«Ади Грантх» – главный объект религиозного почитания. Книга содержит более шести тысяч стихов – «гимнов». «Гимны» расположены в соответствие с рагами (закономерностями построения крупной музыкальной формы в рамках индийской классической музыки) – поскольку все они изначально были предназначены для чтения нараспев в классическом стиле.

Еще раз акцентирую твое внимание: сикхизм – отдельная религия. Сикхи отреклись от ортодоксального индуизма, но не приняли ислам, поэтому были вынуждены создать что-то новое – именно под себя. Они верят в единого Бога, всемогущего и всепронизывающего. Творца – непостижимого и недосягаемого. Его настоящее имя никому не известно. Лишь сам Бог знает цель творения, которая преисполнена любви. Это не Бог одного какого-то народа. Он общий для всех. Он никого не ведёт и не наказывает. Он источает милосердие и любовь, лишен ненависти и пристрастий.

До творения Бог существовал как Абсолют сам по себе, но в процессе творения он выразил себя. До творения не было ни книг, ни учения, ни добра, ни зла, ни славы, ни доблести, ни мужского, ни женского начал.

Когда Бог захотел выразить себя, он сначала нашел свое выражение через Имя, и таким образом появилась Природа, в которой Бог растворен и присутствует повсюду, распространяясь во всех направлениях. Бог никем не рождён и не перерождается ни в какой форме – он повсеместно присутствует как животворящая идея, любовь, милосердие, красота, мораль, правда и вера. Бог дает всем жизненную энергию, но при этом он непостижим и неописуем. Поклоняться Богу можно только посредством медитации его Именем и пением молитв. Никакие другие божества, демоны и духи не достойны поклонения.

Человек, по учению сикхов, уже существовал до своего рождения. Его прошлое существование, семья, в которой он родился, и его народ определяют его индивидуальность. Но, кроме того, ему дана свободная воля, и он сам несет ответственность за свои деяния.

Расширяя свое сознание (вероятно, этот термин тебе понятен гораздо больше, чем мне), человек воспринимает других, как часть самого себя. Сикхи не разделяют традиционных представлений о загробной жизни, рае и аде, грехах и карме, принятых в христианстве, буддизме, индуизме и исламе.

Учения о воздаянии в грядущей жизни, покаянии и очищении от грехов, аскетизме и целомудрии – это, с точки зрения сикхизма, попытка одних смертных манипулировать другими. На самом деле посты́, обеты и «благие деяния» не имеют значения. После смерти душа человека растворяется в Природе и возвращается к Творцу, но не исчезает, а пребывает, как всё сущее.

Теперь перейдем к современному положению вещей. С разделом бывшей Британской Индии в 1947 г. на Индию и Пакистан между мусульманами и сикхами разгорелись многочисленные конфликты, и после кровопролитных столкновений практически все сикхи переселились в Индию. А в 1966 г. территория штата Пенджаб уменьшилась за счет выделения нового штата – Харьяны, населенного в основном индуистами.

Противоречия между сикхами и индуистами нарастают с 70-х гг. ХХ в., и сикхи постоянно обвиняют индуистское большинство в дискриминации.

Партия сикхов (она называется «Акали дал» и проповедует неразделимость религии и политики) усиленно ведет агитацию за создание сикхского государства Халистан. Тридцать лет назад (в начале 80-х гг. ХХ в.) особое влияние среди сикхов приобрел лидер сепаратистов Джарнайлу Сингху Бхиндранвале.

Под его руководством главная святыня сикхов – Золотой храм в Амритсаре – была превращена в укрепленную крепость. В июне 1984 г. индийская армия взяла штурмом храмовый комплекс – Бхиндранвале, и сотни его сторонников были уничтожены. В ответ, в октябре того же года, Индиру Ганди (премьер-министра Индии) убили собственные телохранители, набранные из сикхов. Результатом убийства стала серия антисикхских погромов, которая унесла жизни еще тысяч сикхов.

В настоящее время сикхи представлены в Индии рядом политиков, в частности, премьер-министром Манмоханом Сингхом. В армии Индии традиционно воинственные сикхи занимают двадцать процентов всех должностей, составляя при этом менее двух процентов населения страны. Большинство сикхов входит в касту джатов, которая формально считается кастой земледельцев, но сами джаты считают себя кшатриями. Если ты хоть немного знаком с кастовой системой Индии, то должен понимать, что это значит.

– Честно говоря, не в курсе! – Кирилл нашел в себе силы признаться, что не владеет нужными знаниями.

– Ничего страшного! Самое время устранить пробел в твоем образовании. – Щербень передал Кириллу пустую кружку. – Спасибо за чай, но что-то маловато будет. Сообрази еще – мне и себе! В горле пересохло. А я пока продолжу.

– Кшатрий – переводится как «властный», «благородный». Или, как вариант – «повелитель». Кшатрии – вторая по значимости каста в Индии (после брахманов), состоящая из владетельных воинов. Из нее в древней Индии обычно выбирались цари. Кшатрии считали своим главным покровителем бога Индру.

В древнеиндийских государствах кшатрии были правителями государств, должностными лицами, землевладельцами, профессиональными воинами. В середине первого тысячелетия принадлежность к этой касте уже не была определяющей в господствующем классе, а в средние века понятие кшатриев сохранилось лишь как традиционное представление, но почти полностью растеряло свой первоначальный вес.

Считается, что в обязанности кшатриев входит защита слабых, водворение закона и порядка в мире. Для этого кшатриям даны особые права. Они (единственные из представителей всех других каст) имеют право наказывать, вплоть до убиения, тех, кто не чтит дхарму, отходит от правильного поведения. Кшатриям также прощаются гнев и другие проявления страсти, так как это является их природой и необходимо для выполнения ими своего долга. Кшатрий обязан защищать брахманов, женщин, детей, стариков и коров в любых обстоятельствах. А также защищать любого, кто не в состоянии сам себя защитить и просит кшатрия о помощи.

Кшатрий не просто выходец из знатного рода. Кшатрий – набор определенных качеств. Считается, что даже человек, не прошедший военной подготовки и подкинутый в семью из другой касты, являясь кшатрием, всё равно всегда проявляет такие качества как здоровое честолюбие, правдивость, благочестие и благонравие, хороший и развитый ум, хорошее обращение с оружием, силу, выносливость. Именно эти качества обычно и делают кшатриев достойными статуса правителя.

Вот кто такие кшатрии. И сикхи (вне зависимости от того, что о них думают индусы и мусульмане) считают себя именно ими. Это очень важно.

– Спасибо! – Павел Иванович принял из рук Кирилла вторую кружку чая. – Скоро закончу введение в занимательное сикховедение и перейду к конкретике. Каждый сикх обязан пройти ритуальное посвятительное омовение – так называемый «амрит». Сикхизм может принять кто угодно – независимо от национальности, пола и происхождения. После посвящения сикх обязан подчиняться «Правилу пяти «К»:

– носить нетронутые (т. е. нестриженные) волосы под чалмой («Кеш»),

– носить гребень, поддерживающий эти самые волосы («Кангха»),

– носить стальной браслет на одной из рук («Кара»),

– носить короткие штаны в качестве нижнего белья («Качх»),

– носить меч или кинжал, спрятанный под одеждой («Кирпан»).

В нашем случае сикх – если он, например, гражданин России (как твой Арджун Раджхан) – может вместо меча носить обыкновенный нож – главное, чтоб дорогой. С соответственно украшенной рукоятью и с качественным стальным лезвием.

Пронзительно зазвонил красный телефон на столе. Павел Иванович поморщился и взял трубку. Он, похоже, не очень-то любил, когда его отвлекают от обстоятельной беседы. Впрочем, любил – не любил, неважно!

– Слушаю, Щербень! Да, да! Понятно! Хорошо, сейчас буду!

Павел Иванович повесил трубку, задумался на секунду:

– Придется нам на сегодня прерваться. Появились неотложные дела. Так что беги домой, по дороге заскочи в ближайший банкомат и узнай баланс денежных средств на банковской карте. С родителями, наверное, отмечать будете? – Щербень улыбнулся. – Я бы точно отмечал! Ну, а в следующую субботу жду тебя, как обычно. Продолжим разговор.

* * *

По дороге домой, как и советовал Павел Иванович, Кирилл заскочил в сберкассу. Сунул карту в банкомат и не поверил своим глазам. На экране высветился остаток денежных средств на счете: 2 000 000 руб.

– Нифига себе! – у Кирилла перехватило дыхание. – Типа, я теперь миллионер – пусть и рублевый!

Кирилл отошел от банкомата и, чтобы немного прийти в себя, сел на стул – рядом с двумя старушками, которые громко обсуждали мизерные пенсии, дороговизну в магазинах и прочие невзгоды жизни. Через несколько минут спокойного дыхания горячность в мыслях начала потихоньку сходить на «нет».

«Может быть, прямо сейчас открыть счет (благо, идти никуда не нужно) и положить на счет деньги?» – Кирилл рассеянно смотрел на толпившихся возле окошек посетителей и слушал разговор старушек.

Когда в голове окончательно прояснилось, Кирилл решил, что так и сделает. Сберкасса, считай, совсем рядом с домом – и деньги не потратит раньше времени. Ведь он совсем не был уверен, что сможет удержаться и не купить на нежданный гонорар какую-нибудь запредельно дорогую вещь – например, новую заряженную «четверку» BMW. Чтобы машина потом стояла под окном без движения и пылилась?

Кирилл взял талончик с порядковым номером электронной очереди и вскоре уже беседовал с миловидной женщиной-оператором. Вся процедура открытия счета заняла всего минут десять. Ему оформили сберегательную книжку, списали деньги с банковской карточки и зачислили всю сумму на сберегательный счет по тарифному плану «Пополняй». Всё, можно бежать домой!

Родителей дома не было – они повезли бабушек и дедушек в музеи-театры-киноконцертные залы. И принимая во внимание московские расстояния, возвращения предков можно было ожидать только вечером.

Ну, а вечером, конечно, не обошлось без возлияний. Мама в шутку сетовала, что с такими успехами сына они скоро напрочь сопьются. На что папа возражал, что, во-первых, по такому случаю можно пить даже несколько дней подряд, и никто не осудит, а во-вторых, они принимают внутрь только высококачественные напитки – и в количествах, не вредящих здоровью. И закусывают не холодными закусками (как по Булгакову – «недорезанные большевиками помещики»), а самыми что ни на есть горячими и способствующими прекрасному самочувствию на следующий день.

В середине застолья папа предложил («по старому воинскому обычаю») окунуть медаль в водку – и чтобы потом выпить до дна. За что сразу получил кухонным полотенцем в лоб от мамы, которая заявила, что папа уже совсем мозги пропил: сына – абсолютного трезвенника – заставляет водку жрать стаканами! Все долго смеялись, а в перерывах между приступами веселья тщательно рассматривали и изучали медаль и пытались вытянуть из Кирилла хоть какие-нибудь подробности – за что его все-таки наградили? Но Кирилл был тверд и только обещал, что когда-нибудь обязательно все расскажет. Но не сейчас!

* * *

Каникулы – как уже было сказано не раз, вещь замечательная. И даже если ты никуда не едешь, а просто ленишься дома – хуже они не становятся.

Да, наверное, кому-то может показаться скучным просто спать, просто есть и просто читать книжки, но, например, Кириллу такое «ничегонеделание» за две недели совсем не надоело. Напротив, он бы с удовольствием растянул каникулы по времени раза в три или в четыре, но увы – в жизни так не бывает.

Перед началом учебы он, как договаривались, еще раз съездил в МИД – на рандеву с Щербенем. Кириллу не терпелось окончательно прояснить для себя, с кем в лице Арджуна Раджхана он имеет дело. Впрочем, не то чтобы «имеет» – это неправильное слово. Он в любом случае в стороне – но все же!

Кирилл и сам не мог толком понять, почему до сих пор не отказался от полубезумной идеи – «докопаться до сути». Хотя, что такое «суть» и что такое в данном конкретном случае «докопаться», он не мог сформулировать.

Из разговора с Павлом Ивановичем выяснилось, что «Основатель Русской Галереи Восточных Искусств» – реальный сикх, посвященный высшего круга, имеет более чем серьезные связи с партией сикхских конфессионалистов «Акали Дал» и является членом высшего партийного совета (или как там этот орган называется у сикхов?) российского представительства искомой партии. В общем – до чрезвычайности серьезный мужчина, и за ним с недавнего времени установлен особый надзор. И не последним аргументом установки подобного надзора послужила история, рассказанная Кириллом Шербеню. История о том, с какой легкостью Арджун Раджхан фактически поработил Варю, а ведь она – не простая девушка, и «с магической точки зрения» – весьма крепкий орешек!

Павел Иванович (и специальные службы), конечно, сделали правильные выводы – если человек обладает такими способностями, о нем нужно знать как можно больше. И тем более – если он так близко подобрался к учащимся едва ли не самого засекреченного во всей стране факультета! А вдруг, за Арджуном стоят вражеские разведки? И даже если «дружеские» разведки – какая разница?

В общем, если Кирилл и хотел каким-то образом сам «разобраться» с Арджуном, то после получения всей информации резко передумал. Сикх – или кем бы он ни был – под оперативным колпаком, а профи – они на то и профи, чтобы со своими обязанностями управляться лучше, чем целая орава второкурсников-«магов».

Как сказал Щербень: «Оставь профессионалам право делать их работу! А для тебя есть особое поручение. Как раз соответствует профилю».

* * *

В этот раз «поручение» отличалось от предыдущих. Кириллу нужно было изучить несколько специализированных отчетов и выявить в тексте несоответствия, умолчания и натяжки. Возможно – дезинформацию. Выявить с помощью видения, само собой – поскольку нужными техническими и специальными знаниями он все равно не обладал.

– Задание очень трудное! – Щербень заложил руки за спину и принялся ходить по кабинету, походкой напоминая важного журавля в пиджаке. – Но попробуй! Получится – хорошо, не получится – ничего страшного.

– А можно узнать хотя бы подоплеку? – Кирилл, уже имея довольно серьезный опыт в видении, понимал, что для видения никакая информация не бывает лишней. Тем более, его ведь не проверяют, а ставят конкретное задание – так что и в интересах Павла Ивановича и его ведомства Кириллу помочь.

– Расскажу максимум из того, что позволено! – Щербень сел рядом с Кириллом. – Эти отчеты (а всего их четыре) получены не совсем легальным образом (легальным – в смысле международного права и так далее). Получены нашими специальными структурами. Отчеты представляют собой перевод с иностранных языков (кстати, сможешь угадать с каких?) и, если информация, отображенная в них, является достоверной, им нет цены! Вернее, цена, конечно, есть – очень большая. Но вот в этом и заключается проблема – у нас есть очень большие основания полагать, что нам подсунули дезу. Все дело в методике получения отчетов, а об этом я распространяться не имею права. Так как – берешься?

– Конечно! – Кирилл ощутил внутренний задор. – Мне и самому интересно, что получится.

* * *

– Итак! – Кирилл сел на ковер в «Пещере тысячи и одной ночи» Павла Ивановича, скрестил ноги, поставил перед собой на низкий столик кружечку с дымящимся кофе и кинул рядом же пачку печенья. – Четыре одинаковые папки – и даже по толщине почти совсем не отличаются. И мне предстоит понять, которые из них несут в себе достоверные сведения, а которые – только так, для вида. Причем, я почему-то не сомневаюсь, что минимум одна папка является проверочной – состряпана в «подвалах Лубянки». На всякий, как говорится, случай.

Кирилл поерзал, устраиваясь поудобнее, и «распустил» мысленный диалог. Сконцентрировался на дыхании, входя в состояние безмятежности. Мысли постепенно успокаивались, их течение становилось всё более плавным, начиная напоминать течение широкой полноводной реки, которой некуда торопиться. Река точно знает, что движется в нужном направлении, она полна покоя и самоудовлетворения, она обладает осознанием, не заглушенным навязчивыми мыслями и образами.

Кирилл положил руку на первую папку (папка все еще была закрытой) и постарался проникнуть в намерение, которая папка в себе несла. Постарался через папку настроиться на человека (или на людей), который/которые были с ней связаны. Уловить отпечаток человеческого участия. И ему удалось.

Образы вспыхивали один за другим, но наиболее рельефным был один – и Кирилл не сомневался: этот конкретный рельеф принадлежит офицеру разведки (вероятно, в чине капитана), который и готовил отчет. Он вложил в него массу труда и массу внимания и очень хотел, чтобы его – капитана – заметили и оценили его работу по достоинству. Кирилл записал все, что увидел, на листе бумаги и перешел к следующей папке.

Следующая папка вызвала у него примерное такие же ассоциации, что и предыдущая – за единственным исключением: количество людей, которые имели к ней отношение, было бо́льшим, чем в первом случае. Минимум три человека уже предметно изучили материал – и вообще, «вокруг» материала уже вовсю кипела работа, и производились какие-то конкретные действия.

Папка номер три – странные ощущения. Колючие и какие-то даже похабные. Если рассматривать папку безотносительно от ее содержания (как одно целое), такое чувство, как будто она готовилась с участием каких-то уголовников – по уголовным понятиям и с уголовными же приколами. Кириллу на уровне физических ощущений было противно прикасаться к папке, а через полминуты стало противно на нее даже смотреть. Он взял папку двумя пальцами, отнес и спрятал в тумбочку, стоящую в углу «пещеры» – подальше с глаз долой. Пересиливая себя, записал ощущения от папки и решил немного отдохнуть.

Кирилла слегка мутило – как будто наглотался отравы. Пришлось заняться пересмотром – и Кирилл дышал, пока не почувствовал, что вновь пришел в норму. Вряд ли он еще раз вернется к этой папке – здоровье дороже. А Щербеню так и доложит: «Папочка – квинтэссенция зоны в худшем ее проявлении! Или, как вариант – квинтэссенция выгребной ямы!»

Теперь папка номер четыре. Она не вызвала никакого отклика в Кирилле – пустота! Вообще ничего. Кирилл смотрел еще и еще, пытался «заглянуть» с нескольких сторон, пытался увидеть хоть какие-то ниточки, ведущие к определенным персонажам, но так ничего и не обнаружил. Пустота была до такой степени стерильной, что вызывала подозрения.

– Вообще-то так не должно быть! – Кирилл оторвался от созерцания папки. – Не должно быть, чтобы вообще пусто. Должно присутствовать остаточное внимание – хотя бы внимание того же самого Щербеня. Но и его не обнаружено. Что-то новенькое! И что-то весьма подозрительное!

Кирилл максимально сконцентрировался, призвал на помощь пространство, стал с ним одним целым и попытался с его помощью пронзить, расколоть пустоту, скрывающую настоящую сущность материалов из папки. И ему удалось! Каков бы ни был механизм наведения пустоты, противиться натиску бесконечного пространства он не мог. Кирилл (где-то на самом дальнем горизонте восприятия) почувствовал: пустота – искусственная, она скрывает под собой нечто чрезвычайно важное и чрезвычайно опасное. Опасное – не персонально для него, но для множества людей.

У Кирилла хватило сил представить, что будет, если дать материалам папки ход на уровне политиков, и он содрогнулся – дело шло даже не к локальной войне, но просто – к ядерному уничтожению! К глобальному уничтожению!

И еще – «пустоту» (а на самом деле маскирующие, отвлекающие чары – есть и такие) на папку наложили наши. Вероятно, спецы одного с Кириллом профиля. Вот только для чего? Кому предназначается этот материал? Может быть, высшему военному руководству – чтобы руководство приняло соответствующее решение? А «пустота» – чтобы руководство не слишком цеплялось за эмоциональную составляющую полученной информации, а руководствовалось только холодным расчетом и логикой? И вообще – как работают соратники Кирилла по «магическому» цеху? Если они здесь замешаны, то для чего понадобилось участие Кирилла? Он же не самый умный, в конце концов!

– Сдается мне, Павел Иванович слегка темнит. – Кирилл вновь лег на ковер и закрыл глаза. – И сдается мне, что именно вот эта папочка (под номером четыре) интересует его больше всего. И я даже уверен, что в подлинности ее материала он нисколько не сомневается. И еще я уверен, что мне материалы из папки – как лицу, которое не в теме – ничего конкретного не скажут. А вот другим – очень даже!

– Ага! – Кирилла вдруг осенило. Видение коснулось его неслышимыми прозрачными крыльями. – Он хочет понять, почему информация воспринимается теми, для кого она предназначена, почти равнодушно. А ведь она должна вызывать сильное, очень сильное эмоциональное возбуждение-раздражение. Или похожие, аналогичные по силе чувства. И эта информация собрана МИДом, без сомнения!

– Хорошо! – Кирилл резко поднялся и взял ручку. – Имеем в сухом остатке:

«Папка номер один – интересная. Информация из папки известна ограниченному кругу лиц, но она, скорее, не имеет наивысшего статуса, не имеет первоочередности – нет ощущения, что это именно так.

Папка номер два. Условно – «рабочая». Похоже, информация проверена-перепроверена. Ни у кого из знакомых с ней нет никакого сомнения – она правдива. Ощущение обычной деловой суеты «вокруг папки» – и я вряд ли могу утверждать, что разглядел что-то новое и необычное.

Папка номер три – условно «помоечная». Нет желания к ней даже прикасаться. Пусть ассенизаторы разбираются, что это такое.

Папка номер четыре – особенная. На ней и нужно сосредоточиться!»

Кирилл закончил писать, посмотрел на то, что получилось, и удовлетворенно улыбнулся. Он чувствовал – можно идти на доклад к Щербеню.

 

Глава вторая. Сольное выступление

– Да, прикольно было смотреть на Павла Ивановича, когда я доложил ему, что увидел. У него разве что челюсть не отвисла! – Кирилл ехал в метро и рассматривал окружающих его граждан. Практически у всех без исключения были хмурые напряженные лица – проблемы, проблемы, проблемы! Зато у Кирилла настроение было приподнятым. У него есть еще несколько дней халявы – пока не нагрузили ДЗ и рефератами, можно с парнями ударить по преферансу. Или просто несколько вечеров расслабляться одному – у себя.

От метро «Электрозаводская» до факультетской общаги – совсем недолго. Минут пятнадцать спокойного шага. Воздух свеж и наполнен ощущением приближающейся весны. Все-таки, заканчивается первая декада февраля, солнышко уже светит вовсю, и скоро, уже скоро из Африки в родные места вернутся ранние перелетные птицы – Слышь! Ты! – Кирилл обернулся и увидел трех парней (явно гопнического вида), которые приближались к нему сзади. – Постой-ка, фрайер!

– Ну! – он остановился, моментально концентрируясь и понимая, что убегать бесполезно. И, судя по всему, пытаться спокойно договориться с этими ребятами – тоже бесполезно.

– Дай-ка закурить! – троица окружила Кирилла – один даже попытался зайти сзади. Но Кирилл быстро сделал несколько шагов в сторону и оказался вне кольца. Первое правило – соблюдать нужную дистанцию.

– Что ты бежишь, как задница? – главным наезжающим, понятно, был вожак. – Стоять! – гопник попытался грозным рыком нагнать страху на Кирилла. Впрочем, наверное, это гопнику казалось, что его рык звучал грозно – а на самом деле визгливо и даже немного по-бабски.

Кирилл сосредоточенно молчал. В голове уже сформировался план драки – то, что она, скорее всего, произойдет, сомнений почти не было. Ну разве только случится какое-то чудо, и гопники сами отстанут!

– Ну что, педик! – вожак презрительно сплюнул, подражая «воровским» плевкам. – Развелось педиков, пройти негде! Ну, давай мобилу и бабло и вали! Мы тебя рвать не станем.

– А ты подойди и возьми! – Кирилл усмехнулся и отступил еще на несколько шагов, принимая наиболее удобную стойку для обороны. Его движения были плавными и выверенными, а главное – он не чувствовал внутри никакого возбуждения. Только холодность и отстраненность. Полтора года тренинга единоборств под руководством сэнсея-Алексея вселяли в Кирилла уверенность. Но улица и есть улица – здесь, в отличие от борьбы на татами, можно ожидать любой пакости. Поэтому и важно держать дистанцию – до самого момента прямого столкновения.

– Ах ты, сучара! – вожак яростно ощерился и бросился на Кирилла. Вернее, сделал попытку броситься, но его рывок был прерван резким свистом шин и усиленным мегафоном голосом полицейского:

– Всем лежать! Руки за головы!

Из припарковавшегося напротив полицейского «Форда» выскочили трое полицейских – в касках, бронежилетах и с автоматами наперевес.

Кирилл спикировал рыбкой в снег и замер, прикрыв голову руками. Лежать таким образом было совсем некомфортно, но что делать? Его инстинкт сработал самопроизвольно – никуда убегать он не собирался, и лучшее решение в данной ситуации – просто подчиниться приказу полицейского.

Гопники же считали по-другому. Они бросились врассыпную – да так быстро и так ловко, что полицейские даже при великом желании не смогли бы их достать. И не достали.

Через минуту над ухом Кирилла прозвучала новая команда, гораздо приятнее предыдущей:

– Давай, поднимайся!

Кирилл встал, отряхиваясь. Полицейские несколько секунд оглядывали его с ног до головы, потом решили выяснить, что произошло.

– Студент? – один из патрульных вынул сигареты и протянул Кириллу. – Что, хулиганы приставали?

– Угу! – Кирилл кивнул, но от сигарет отказался. – Шел в университет, а тут эти трое! И откуда взялись? Говорят: «Давай мобильник и деньги!»

– Понятно! – полицейские дружно заржали. К ним тем временем присоединился водитель – тоже в каске и тоже с автоматом. – Ну, а ты что?

– А я не собирался отдавать. – Кирилл сказал это таким будничным тоном и так спокойно (он вообще выглядел очень спокойным), что полицейские от удивления даже переглянулись между собой.

– И что бы ты сделал? Их ведь было трое! Драться бы начал?

– Наверное! У меня все равно денег с собой почти нет, а мобильник – фуфло! – Кирилл показал полицейским «Samsung» – самый дешевый из тех, что продаются в магазинах. Смартфон ему в общаге не нужен, так что и такой сойдет. – А без драки они бы не отстали. А убегать – от троих не убежишь, тем более они такие резвые!

– Это точно! – старший наряда (прапорщик) согласно кивнул. – А ты, видно, парнишка не из робких! Занимаешься чем?

– Да так! – Кирилл пожал плечами. – Восточными единоборствами понемногу. Типа, гимнастика.

– А! Ну, ладно! – прапорщик докурил и выбросил сигарету. – Какие-нибудь вопросы к работе полицейских есть?

– Да нет! Конечно, нет! И спасибо, что вовремя подоспели. А то я не знаю, чем бы все это закончилось.

– Мордобитием, естественно! Будь осторожен, парень. Бандиты кругом. И приходи, как закончишь учиться, к нам на работу. В отделениях такие смелые нужны – под ножи и пули лезть! – прапорщик махнул рукой в сторону машины, и полицейские дружно двинулись прочь. А Кирилл пошел своей дорогой.

* * *

– Есть, над чем подумать! – Кирилл лежал в кровати и снова, и снова анализировал проишествие с гопниками. Он пытался разобраться, почему оказался «в нужном месте в нужное время». Ведь сила не могла привести его просто так к гопникам – это либо явный знак, который он пока не может понять, либо результат совершенной им ошибки. Вот и выбирай.

Промаявшись с полчаса, Кирилл решил подкрепиться и на время выбросить из головы бестолковые мысли разной направленности (нужно очистить сознание, чтобы ответ на поставленный вопрос пришел сам собой). Он поставил чайник греться, сел в позу для медитации и сделал качественный пересмотр – а вслед за пересмотром мелькнула странная, но очень похожая на правду догадка. Им – Кириллом – сильно интересуются силовые структуры!

«Сильно» и «силовые» – может быть, масло масляное, но факт – эти структуры, в отличие от МИД, занимаются именно силовыми операциями. Причем, не на уровне киношных шпионов, а чисто армейскими. Авиация, пушки, танки, баллистические ракеты.

– А полиция-то как вовремя подскочила! – Кирилл усмехнулся. – Чем тебе не силовики во всей красе? По ощущениям выходит, что мною заинтересовались чуть ли не в генштабе. Но это бред, конечно, и на него не стоит обращать внимания. Ведь такого не может быть, потому что не может быть никогда. Или может? И вообще – связь какая-то сумбурная: хулиганы и агенты разведки! Б-ррр!

Кирилл перекусил – с любовью приготовленные бутерброды (хлеб, сыр, майонез и солененький огурчик – и в СВЧ на тридцать секунд) получились очень вкусными. Даже еще вкуснее, чем обычно.

Подкрепившись, Кирилл решил не мучиться догадками и предположениям, а просто расслабиться – пусть все идет, как идет! Армия, так армия, ФСБ так ФСБ, МИД так МИД! Пусть сами разбираются между собой, а ему нужно сосредоточиться на учебе. Ведь в этом семестре будет не легче, чем в предыдущем.

* * *

– Здравствуйте! – в аудиторию вошла дама лет тридцати, тридцати пяти. Студенты встали. – Я буду вести у вас курс «Мистические места, концентрированные заповедники силы в России и в мире». Меня зовут Ильичева Маргарита Анатольевна. Кафедра «Введение в специальность». НМ К-1. Материал рассчитан на полтора года, так что я останусь с вами до окончания вашего третьего курса. Сразу предвосхищая ваш вопрос – почему именно кафедра «Введение в специальность»?

«Вот именно! – Кирилл (он уже обозвал Маргариту Анатольевну «ИМА» – по аналогии с «ИВОй») негромко хмыкнул. – Лично я был уверен, что «Введение в специальность» плотно осталось позади».

– Вы думали, что распрощались с нами навсегда? – ИМА улыбнулась. – А вот и нет! Открою вам секрет – все дисциплины, которые начальство не знает, куда пристроить (но которые, тем не менее, чрезвычайно важны для факультета), аккумулируются на нашей кафедре. Поэтому мы самые незашоренные, самые веселые и самые молодые. И зачастую самые продвинутые в магии, потому что не страшимся экспериментировать, и конкретных результатов от нас никто не ждет. Фактически, наша кафедра – самая свободная, и сотрудники – тоже! Ну что, начнем?

Кирилл привычно раскрыл тетрадь и взялся за ручку.

– Само понятие «Места силы» пришло в западную литературу от Карлоса Кастанеды – через его первый роман «Учение дона Хуана». Думаю, вы все его читали – и вообще все книги Кастанеды. Поэтому я лишь кратко обозначу основные тезисы.

Место силы – особое место с особой энергетикой, значимо отличающейся от окружающего фона.

По производимому на людей воздействию места силы делятся на положительные и отрицательные. Отрицательные места силы вызывают в человеке негативные эмоции – настраивают на злобу, тоску, ужас, тревогу. У людей появляются ощущения непонятного дискомфорта, пьяного «отключения» и т. д. Длительное пребывание в этих местах может вызывать болезни, примитивизацию сознания и даже смерть.

Положительные места силы (в противовес отрицательным) влияют на человека самым лучшим образом. Они придают сил, способствуют восстановлению и полноценному отдыху, заряжают энергией и оптимизмом. Из таких мест не хочется уходить, хочется расслабиться и полностью окунуться в их шарм и волшебную атмосферу.

Еще со времен седой древности известны места силы – районы нашей планеты (иногда, очень обширные, иногда – крошечные по площади) с необычной энергией, оказывающие сильнейшее воздействие на физическое и психическое состояние человека. Обычно они имеют полноценное сакральное значение. В подобных местах расположено большинство святынь и храмов, пользующихся особой популярностью у паломников. Причем если окунуться в историю, часто оказывается: одно и то же место используется последовательно сменяющими друг друга религиями или мистическими течениями, а новые храмы строятся на развалинах старых.

В древних цивилизациях подобным местам силы придавалось чрезвычайно большое значение. Более того, существовали специальные, если можно так назвать, «мистические методы», позволявшие усиливать их благотворное воздействие на человека и окружающий мир. Это и мегалиты – менгиры, дольмены, каменные круги, сооруженные около семи тысяч лет назад – и более поздние постройки, широко распространенные в азиатском регионе: ступы, пагоды и т. д. Или, например, тибетские мантровые колеса.

Большинство человеческих культур (от шаманистических традиций до великих цивилизаций древности) связывали места силы с возможностью общения с высшими силами вселенной и достижения с их помощью гармонии человека и природы. Согласно подобным представлениям, различные культовые сооружения, построенные в этих местах, играли ведущую роль в благополучии соответствующих сообществ, позволяли гармонизировать отношения человека и природы. И можно с уверенностью сказать, что интенсивность воздействия мест силы за прошедшие века не только не уменьшилась, но увеличилась.

Небольшое отступление. Места силы рассматривались в древности как своеобразные акупунктурные точки Земли, регулирующие процессы планетарного гомеостаза. Если кто не в курсе, слово «гомеостаз» произошло от древнегреческого: «одинаковый, подобный». Гомеостаз – синоним саморегуляции, способности открытой системы сохранять неизменность внутреннего состояния посредством скоординированных реакций, направленных на поддержание динамического равновесия. Гомеостаз – стремление системы воспроизводить себя, восстанавливать утраченное равновесие, преодолевать сопротивление внешней среды.

Как показали исследования неравновесных отрытых систем (а именно к ним относится биосфера Земли), в таких системах имеются определенные области, чрезвычайно чувствительные к внешним воздействиям и способные очень сильно влиять на работу всей системы в целом. С высокой степенью вероятности, именно подобные точки пространства и были обозначены в древности как места силы. Нет нужды говорить, сколь огромное значение для нашей цивилизации может иметь осмысленное использование таких информационных каналов – особенно если сконцентрировать на них намерени е.

Когда попадаешь в места, связанные с древней историей, цивилизациями далекого прошлого, всегда воспринимаешь присутствие чего-то невидимого, потустороннего. Не сомневаюсь, многие из вас уже сумели прочувствовать это на собственном опыте. Ощущения могут трансформироваться в яркие образы, видения, сны, всплывать как воспоминания о пережито́м ранее.

Часто подобные переживания давали и дают толчок новым философским и религиозным течениям. Именно на них базируется большинство мифов и легенд древности. Так, например, индусы считают, что великий эпос «Рамаяна» был воспринят его автором во время длительной медитации. Или Скандинавия. В глубоком медитативном состоянии Одину открылось тайное значение рун. Или Россия – Николай Рерих и его учение. Рерих тоже, как известно, был мастером медитации и много путешествовал по местам силы. И он, конечно, относился к ним в высшей степени уважительно.

Каждый из нас должен помнить, что попустительское, благодушное отношение к окружающим событиям и явлениям во время нахождения в местах силы может быть очень опасно, а получаемая в таких случаях информация крайне искажена. А для вас – как ловцов силы – такое поведение и вовсе недопустимо! Вы ведь не вчера родились. Но это так к слову, а теперь перейдем к конкретике. Запишите: «Заповедные места России».

Итак, условно, «заповедные места» можно разделить на несколько классов. Еще раз повторяю: деление условно.

Класс первый. «Таинственные, мистические, оккультные места». Примеры: озеро «Свято» – Навашинский район Нижегородской области, Шихан-гора (гора «Шаманская клятва») – Самарская область, Золотые ворота (или «Царские ворота») – Свердловская область.

Класс второй. «Места, связанные с проявлением аномалий». Примеры: Верхнеуймонские аномальные зоны – Горный Алтай, Смерть-гора – Карелия, Жирновская аномальная зона – Волгоградская область, Петракова ля́дина – Псковская область, якутская Долина Котлов – Якутия.

Класс третий. «Места появления загадочных животных на суше и в воде». Примеры: ущелье Уч-Кулан – Северный Кавказ, Гора Мертвецов – Урал, Чертово Городище – Козельск, Калужская область, Плещеево озеро и Синь-камень – Ярославская область.

Класс четвертый. «Места с постройками непонятного назначения. Древние археологические раскопки». Примеры: Аркаим – Урал, «Белые боги» – Московская область, мегалиты на Усе – Урал, Грозовые камни на Юрмаше – Башкирия, пещера Еленева – Красноярский край.

– Записали? – ИМА прошлась по рядам, наклонилась и заглянула Кириллу в тетрадь. – Прошу вести конспекты лекций тщательно! Некоторые вещи из того, что я планирую рассказать, можно, конечно, найти в общем доступе (в Интернете и в библиотеках), но далеко, далеко не все! Кроме того, вам ведь запрещено пользоваться в общежитии электронными устройствами, следовательно – если не будете иметь под рукой нужные записи – потратите массу времени, чтобы подготовиться к зачету. И не думайте, что сдадите его легко! Я потребую от вас превосходного знания материала, умения анализировать и обобщать полученную информацию!

Кирилл мельком взглянул на Алексея и Вадика – на лицах парней было написано выражение типа: «На иное мы и не рассчитывали!». Слова ИМЫ о трудности предстоящего зачета – совсем не откровение, но напротив – закономерность.

– Что ж! – ИМА взяла в руку указку, встала за кафедру и оглядела аудиторию, как Наполеон – полки́ «старой гвардии» перед решающим Бородинским сражением. – Начнем! И не по классам, а четко по алфавиту. А на классы вы потом разделите сами. Аркаим.

Что же такое Аркаим? Это общее название древнего поселения, обнаруженного археологами на Южном Урале.

Аркаим был открыт в июне 1987 года археологической экспедицией Челябинского государственного университета (руководитель экспедиции – Геннадий Борисович Зданович). Свое название Аркаим получил от ближайшей сопки и урочища – изначально оно было просто рабочим, временным, но так и закрепилось.

Древнее поселение обнаружилось в зоне строительства Караганской межхозяйственной оросительной системы, которая должна была обслуживать хозяйства Кизильского и Брединского районов юга Челябинской области. Заполнение ложа водохранилища площадью до двух тысяч гектаров было запланировано на весну 1988 года, после чего Аркаим, расположенный на невысоком мысу при впадении в реку Большая Караганка одного из ее притоков, должен был стать дном обширного мелководного озера.

Начались раскопки, и параллельно с раскопками развернулась борьба за сохранение Аркаима. Древний город с его сложнейшей архитектурой и удивительно правильной планировкой требовал тщательного многолетнего исследования. Среди ученых крепла уверенность в нежелательности и непродуманности обычных экспресс-раскопок всей площади Аркаима, и уж тем более – в неправильности решения его затопить.

Панорамные исследования с высоты выявили целостность и обширность поселения, кроме того, ученые вскрыли огромный пласт исторического прошлого, ранее недоступный на территории России. Аркаим вдохновлял и предоставлял возможность ярких исторических реконструкций. Прямо на раскопанных площадках начали проводиться эксперименты по демографии, металлургии, гончарному ремеслу.

Дополнительно на территории всей аркаимской округи были обнаружены десятки неисследованных археологических памятников других эпох – от каменного века до начала двадцатого столетия. Соответственно, в рамках экспедиции начал работать этнографический отряд. Исследовались не только памятники недавнего этнографического прошлого, но и окрестные села, бывшие казачьи станицы – Амур, Черкассы, и др.

Специальная независимая экспертиза Уральского отделения Академии Наук СССР выявила в 1991 году уникальность аркаимской долины с точки зрения ее природных особенностей. Начались природоведческие исследования. Параллельно в южных районах Челябинской области методом дешифрирования аэрофотоснимков был обнаружен целый ряд укрепленных поселений аркаимского типа, которые получили образное название «Страны городов».

Стало очевидным, что сохранение археологического культурного наследия возможно только в ненарушенной природной среде – чего в результате и удалось добиться. На основе самого Аркаима, комплекса археологических памятников аркаимской долины и открытых укрепленных центров аркаимского типа в южных районах Челябинской области был создан музей-заповедник «Аркаим» – как экспериментальный филиал Ильменского заповедника.

В последующие годы заповедник расширился не только в реальном пространстве, но и как идея будущего. К настоящему времени музей-заповедник функционирует как охраняемый объект культурного и природного наследия, межрегиональный культурно-просветительский центр и научно-исследовательская база.

Идем дальше. И до, и после открытия Аркаима в степях на юге Челябинской области находили круглые, овальные, прямоугольные периметры городов эпохи бронзы. Все они расположены на расстоянии нескольких десятков километров друг от друга. Сегодня известно двадцать два таких города. А весь район – это четыреста километров с севера на юг и триста километров с запада на восток. Историки бронзового века называют его, как я уже сказала, «страной городов».

Для того времени (XVIII–XVI вв. до н. э.) само понятие «город» весьма необычно. Конечно, города были – и очень крупные. В Египте, в Междуречье, на Ближнем Востоке – но чтобы на Южном Урале! Открытие Аркаима в буквальном смысле перевернуло предыдущее историческое представление о древней истории нашей страны.

Поселение Аркаим соответствует по времени и значимости таким крупным центрам раннегородской цивилизации, как Дашлы в Северном Афганистане, Саппали в Южном Туркменистане, Троя на северо-западе Малой Азии. Городище Аркаим отражает процесс вовлечения Урало-Казахстанского региона в круг мировых культур с высокоразвитым металлургическим производством.

Аркаим – современник египетского Среднего царства, крито-микенской культуры и Вавилона, однако отличается от этих древнейших очагов цивилизации одной исключительной особенностью – уже доказано, здесь жили люди европейской расы. Прямо в домах стояли печи для выплавки меди и бронзы, из этих материалов делали оружие и хозяйственные инструменты. В захоронениях аркаимцев найдены скелеты лошадей и колеса от колесниц – следовательно, обитатели городища владели самыми передовыми на тот момент методами ведения войны и перевозки грузов.

Стены города возвышались двумя кругами. Внутри этих кругов располагались дома в виде вытянутых секторов площадью до двухсот квадратных метров. Вдоль круглых стен проходили рвы. Внешний – оборонительный, а внутренний – для стока канализации. Дома были выстроены таким образом, что задняя стена каждого дома служила целям обороны в случае атаки неприятеля на город. Стены домов делали из дерева (с наполнителем из глины и с глиняной штукатуркой поверх дерева). Технология элементарная, но прочность стен получалась на удивление высокой. Кстати, забегая вперед, скажу: за время существования города он ни разу не подвергался нападениям извне. Да и кто бы посмел?

Ученых, занимающихся раскопками древнего поселения, больше всего потрясло следующее обстоятельство: металлургические печи присутствовали почти в каждом дворе. Таких печей и такой их концентрации не обнаружено больше нигде в мире! Главная их особенность – они примыкают к колодцам. За счет резкого перепада температур внутри печи и в колодце с водой создавалась огромная тяга и, как следствие, температура в печи еще более повышалась. Потому-то здешние металлурги освоили выплавку бронзы намного раньше, чем, например, древние греки, которые этим секретом тогда не владели.

На заметку: при исследовании древних зороастрийских религиозных текстов первый руководитель экспедиции по изучению Аркаима Зданович нашел указание на то, что для выплавки металла необходимо «воду соединить с огнем». До открытия Аркаима никто не мог понять этой загадочной фразы.

Город – округлой формы. Он не только красив, но весьма рационален – на его строительство уходит минимум стройматериалов, он сберегает тепло и создает дополнительный уют. Помимо всего прочего, в углах и сочленениях городских кварталов и стен не застаивается отрицательная негативная энергия – об этом мы с вами прекрасно осведомлены. И судя по всему, древние обитатели Аркаима тоже были не понаслышке знакомы с мистическими таинствами – по крайней мере, мы смело можем это предположить.

Исходя из археологических находок, войны в Аркаиме за его полуторавековую историю никогда не было. Население покинуло город неспешно, всё очистив и забрав скарб, домашнюю скотину и пожитки. Значит, не нападение врагов и не внезапное стихийное бедствие побудило людей уйти с насиженного места.

Оставленный город был предан огню. Есть предположение, таким образом жители (которые, как доказано, были огнепоклонниками) очищали после себя место проживания. Точного ответа пока не найдено.

– Кстати, кто может прямо сейчас сделать небольшой доклад, кто такие огнепоклонники, и откуда явились их культы? – Маргарита Анатольевна отложила в сторону указку, которую она во время лекции постоянно вертела в руках, и поочередно взглянула на каждого из студентов. – Вы должны были подробно проходить огнепоклонников по ТРМ!

Варя первой подняла руку.

– Отлично! Давай! – ИМА удовлетворенно улыбнулась. – Скажу по секрету, я люблю проводить экспресс-опросы на лекциях: и мне интересно, и вы вспомните, что изучали прежде. Так что в дальнейшем настраивайтесь на активную работу!

– Огнепоклонники – почитатели огня, которые его обожествляли. Следы огнепоклонных культов встречаются повсюду и прослеживаются у множества народов и на разных стадиях их культурного развития: в диких племенах, у кочевников и оседлых земледельцев, на древнем Востоке, в культах Греции и Рима, Мексики и Перу, у древних славян, германцев, литовцев, среди народов центральной и восточной Азии, в Полинезии и т. д.

Основными центрами поклонения огню считались древняя Индия, где уже в «Гимнах Ригведы» воспевается бог Агни (огонь), и Персия – там почитание огня, соединенное с почитанием солнца и неба, получило дальнейшее развитие в маздеизме (т. е. в учении Заратустры). После завоевания Персии Александром Македонским зороастризм почти исчез и возродился в III веке нашей эры (при династии Сасанидов) – и снова исчез с распространением ислама.

Богослужения огнепоклонников в основном происходило в храмах, которые имели несколько отделений, в зависимости от совершаемых обрядов. В одном из отделений храма, изолированного от проникновения солнечного и лунного света, постоянно поддерживался священный огонь в металлическом сосуде.

Другим отделением храма было помещение для совершения жертв, где кроме жертвенника стоял сосуд с напитком, вызывающим галлюцинации, и лежал запас жертвенных дров. В других отделениях храма произносились гимны и молитвы, а также совершались иные обрядовые действия.

Центральную роль в обрядах огнепоклонников играло почитание огня, как наиболее явственное проявление божества. Огонь не должен был оскверняться не только прикосновением рук, но и даже дыханием, поэтому жрецы во время богослужений носили перчатки и маски. Для дров при совершении богослужений поставлялись только благовонные породы деревьев, которые предварительно проходили обряд очищения. В богослужебных ритуалах немаловажную роль играли священные ветви – они срезались с деревьев при чтении священных текстов и доставлялись в храм. Эти ветви молящиеся держали в руках и поднимали вверх в определенные моменты богослужения.

Статуй божества, как таковых, не было – они появились уже в более позднее время и просуществовали недолго.

Жрецы огнепоклонников не составляли наследственной касты. В их ряды мог вступить любой – после совершения над ним соответствующих обрядов посвящения. Жрецы делились на три класса – в зависимости от положения в жреческом сословии и возложенных на них обязанностей: «Низшие жрецы», «Посвященные жрецы», «Великие жрецы». В более поздний период эры огнепоклонства жречество все же стало наследственным кланом. Жрецы могли происходить только из определенных родов – при этом считалось, что если жреческая преемственность прервется более чем на пять поколений, то представители этого рода служить уже не могут.

Первой обязанностью любого огнепоклонника была борьба со всевозможными осквернениями. Но особенно старались, чтобы не подвергались осквернению самые священные элементы бытия – вода, огонь, земля – так как считалось, что через это может оскверниться и все живущее. Осквернением считались даже остриженные волосы и ногти.

Для огнепоклонников существовал целый свод правил очищения, которому они должны были следовать безоговорочно. Например: если огнепоклонник обнаружит в воде падаль, он должен выйти из воды и удалить ее остатки с тела, а оскверненная вода должна быть отведена, прежде чем кто-нибудь сможет купаться или пить из этого ручья или пруда. Или о молоке: «Если корова ела оскверненную падалью траву, ее молоко некоторое время употреблять нельзя, так как в него вселяются порождения тьмы – злобного Аримана». Особенно строгие предписания относились к женщинам, которые в определенные периоды (до и после родов) должны были жить в отдельном помещении, умерщвляя в себе злого духа тяжелой диетой, и пить бычачью мочу, смешанную с золой. Утолять жажду водой им позволялось только после продолжительного воздержания и соответствующих очистительных ритуалов.

Варя закончила.

– Очень хорошо! – ИМА в знак одобрения даже пару раз хлопнула в ладоши. – То, что вы нам рассказали, относится, в основном, к персам-зороастрийцам (огнепоклонникам), но думаю, и другие представители этого культа недалеко от них ушли – конечно, в зависимости от уровня развития. Ведь в случае с тем же самым Аркаимом разница во времени между расцветом города и появлением на свет учения Заратустры составляет больше тысячи лет – а это огромный срок! Огромный срок – и в развитии общественных институтов, и в развитии мистических практик, и в развитии технологий. Но вернемся к нашему городищу.

Аркаим просуществовал всего порядка ста пятидесяти лет, и пока не понятно, почему все население города снялось и ушло. Вероятнее всего, причиной послужило изменение климата – может быть, довольно длительное похолодание, которое вынудило аркаимцев искать иные места для проживания. Историки полагают, что аркаимцы ушли на юг – через Среднюю Азию в Индию и Иран, где и заложили основы местных мистических культов. Или – даже если и не заложили – то стали их органичной частью.

Существуют еще несколько теорий – одна другой невероятнее. Например, есть такой исследователь Аркаима, энтузиаст, меценат и т. д. – Александр Михайлович Кисленко. Он – ученый, автор более двадцати научных монографий. Личность увлекающаяся, поэтому – как и положено увлекающимся людям – фонтанирует идеями и предположениями. И страстно доказывает, что они – идеи – верны.

Так вот, он утверждает, что Аркаим намеренно был построен некой древней высокоразвитой цивилизацией, которая старалась схоронить город подальше от любопытных глаз – чтобы уберечь секреты производства бронзы. Именно с целями секретности были возведены высокие городские стены – они, говоря современным языком, «страховали от промышленного шпионажа».

Сто пятьдесят лет город справлялся со своей функцией – охранял секрет бронзы от посторонних глаз, но потом – то ли шпионы его выкрали, то ли иные народы сами постигли секрет сплава, но факт – смысл содержать город в непроходимых северных лесах пропал, и было принято решение его оставить и переселить мастеровых в более благоприятные для жизни места. Насколько верна и правдива эта теория, можете посмотреть сами. Я уверена, с помощью видения вы легко определите, есть ли в ней хоть какое-нибудь рациональное зерно! Еще один вопрос! Кто может рассказать о бронзе? А?

Маргарита Анатольевна посмотрела сначала на студентов, потом – на часы:

– Предлагаю не прерываться на перемену, отпущу вас на пять минут раньше! Уж больно продуктивно работаем. Так кто выступит с «бронзой»? Раевский, может, ты попробуешь?

– Да! – Кирилл встал.

– Проходи к доске, не стесняйся! Но для начала скажи – ты что-то дополнительно читал или начнешь вспоминать школьный курс химии? Ведь, насколько мне известно, на факультете не проходят металлы и сплавы.

– Недавно читал – Признался Кирилл. – На втором образовании потребовалось. (Под «вторым образованием» имелась в виду инженерная специальность РЛ-2).

– Хорошо! И не стесняйся. Вопрос все равно факультативный – на общие знания, оценку я за него никакую ставить не собираюсь.

– Начну! – Кирилл улыбнулся, громко, подражая Жириновскому, прочистил горло – и студенты (и даже ИМА) засмеялись. – Металлы начали широко применяться примерное в третьем тысячелетии до нашей эры. Первым металлом, получившим массовое распространение, была медь. Это логично – медь не могла не обратить на себя внимания, ведь в самородном виде она представляет собой красновато-зеленые или зеленовато-серые куски, которые сразу бросаются в глаза.

Поначалу древние люди использовали медные самородки как обыкновенные камни – и обрабатывали соответствующим способом (ударами каменных молотков или топоров). И вскоре они увидели, что от ударов твердость меди значительно возрастает, и она сама становится пригодной для изготовления инструментов. Сами того не подозревая, люди открыли так называемую «холодную ковку» – т. е. изготовление металлических изделий, в процессе которой металл не нагревается.

Следующим шагом стала «горячая» обработка. Кто-то додумался поместить кусок меди в костер – в результате медь расплавилась и, остыв, приобрела новую форму. Вывод: изготовьте искусственные формы для меди – и, пожалуйста! Можно выплавлять медные изделия по своему усмотрению.

Плавку стали осуществлять в специальных высокотемпературных печах, представлявших собой несколько измененную конструкцию хорошо известных к тому времени гончарных печей. Медь быстро вошла в обиход, и хотя она – очень мягкий металл, сильно уступающий в твердости камню, но зато медные инструменты можно быстро и легко затачивать. Современные ученые даже как-то провели эксперимент, и выяснилось – при замене каменного топора на медный скорость рубки увеличивалась где-то в три раза.

Спрос на медные инструменты стал быстро расти, началась настоящая охота за медной рудой. Оказалось, что она встречается далеко не везде. В местах залегания руд возникали новые поселения, строились шахты, и расцветало кузнечное дело. Как результат, кузнецы принялись экспериментировать с различными примесями – чтобы улучшить свойства медных изделий. И так они открыли секрет бронзы. Считается, что случайно, но я думаю – закономерно.

Все медные руды содержат примеси – мышьяк, олово и другие. Выплавляя такую руду, мастера, должно быть, заметили, что в зависимости от концентрации примесей (в зависимости от конкретного месторождения) медные изделия получались либо тверже, либо мягче. Вероятно, кузнецы не сразу поняли, что «виновницами» определенных свойств меди были именно примеси – но со временем пришли к точному выводу – это так. В итоге они получили первую бронзу – наступил «бронзовый век». Использование бронзы позволило повысить производительность труда многократно.

Принято считать, что период «бронзовой» цивилизации охватывает две тысячи лет – вплоть до начала первого тысячелетия до нашей эры. За это время ареал обитания высокоразвитого людского сообщества (высокоразвитого – по сравнению с предыдущим периодом) распространился на территорию свыше сорока миллионов квадратных километров. Последовавшие далее эпохи железа и средневековья почти не раздвинули его границ.

Главные достижения «бронзовой» цивилизации следующие:

– освоение ирригационного земледелия (т. е. земледелия с искусственным подводом воды),

– освоение полного металлургического цикла производства металлов (включая добычу руды, выжиг древесного угля, подготовку материалов, выплавку и рафинирование чернового металла, литьё, ковку, волочение проволоки, сопутствующую металлообработку и переработку металлолома). Были освоены технологии выплавки и обработки металлов, получивших название «семь металлов древности»: меди, золота, свинца, серебра, железа, ртути и олова.

– изобретение новых технологий добычи и обработки камня. В строительстве началось широкое применение металлических инструментов и орудий труда: кирок, кайл, сверл, молотов, тёсел, резцов.

– бурное развитие транспортных перевозок. Широко использовались естественные водные магистрали и многочисленные водные каналы, строились огромные торговые и военные флотилии, прокладывались дороги для колесных повозок. Все это было бы невозможным в отсутствие соответствующего обрабатывающего инструмента, изготовленного на основе бронзы.

Примерное в середине третьего тысячелетия до нашей эры в Шумерском царстве появились первые легкие колесницы – древнейший вид военной техники. Колесницы составляли главную ударную силу всех армий Древнего мира вплоть до наступления позднего Железного века (т. е. до середины первого тысячелетия до нашей эры). Для них требовались легкие колеса, изготовить которые можно было только с использованием специального металлического инструмента.

Общепризнано, что определяющую роль в техническом прогрессе в бронзовую эпоху сыграло появление литых топоров, мечей и мотыг – основных видов орудий труда и оружия.

– Кстати! – Кирилл вдруг вспомнил об одном интересном факте, недавно вычитанном им в научно-популярном журнале. – Самородная медь, которую первобытные люди вначале считали разновидностью камня, при ударах каменного молота не давала характерных для камня сколов, а изменяла свою форму и размеры, оставаясь цельной. Именно это свойство «нового камня» явилось стимулом для массового поиска самородного металла. Это всё!

– Браво! – ИМА, как и в случае с Варей, громко зааплодировала. Парни и девчонки ее поддержали. – Пожалуй, я поменяю свое решение и поставлю вам с Ариадной по «пятерке». Оценки хоть и формальные, не относящиеся непосредственно к предмету, но пусть будут – пригодятся! И еще. – ИМА вопросительно посмотрела на Кирилла. – Ты так интересно рассказываешь – может, продолжишь?

– О бронзе? – Кирилл улыбнулся.

– Да! И о ней тоже. И вообще – я бы с удовольствием послушала о древних способах обработки металлов. Знаешь что-нибудь?

– Хорошо! – Кирилл кивнул и подумал, что он запросто мог бы стать лектором. Особенно лектором перед такой небольшой аудиторией. Чтобы, если прова́лится, не так много человек смеялось!

– Для производства меди использовались как окисленные, так и сернистые (они же – сульфидные) руды. Месторождения медной руды обычно делятся на две зоны. Верхняя часть, находящаяся над уровнем грунтовых вод, представляет собой зону окисления, содержащую легковосстановимый оксид меди, а нижняя (основная) часть месторождения является зоной цементации, состоящей из сульфидных руд. Не вдаваясь в подробности, скажу: содержание меди в сульфидных рудах намного ниже, чем в окисленных. Но зато самого окисленного слоя намного меньше, чем сульфидного. И после истощения верхних слоев древние рудокопы вынуждено начинали использовать бедные медью сульфиды. А это, в свою очередь, привело к качественному скачку в технологии обустройства шахт – и скачку в целом во всей металлургии.

Древние металлургические печи, наиболее характерные для бронзового века, были обнаружены в Австрии, в Азербайджане, на Сардинии – и в том же самом Аркаиме на Урале. Они имели четырехугольную или цилиндрическую форму, толстые стены, высотой до полуметра, были сложены из камня и изнутри обмазаны глиной (или, как вариант – целиком глинобитные). На полу пе́чи имели небольшое углубление для сбора металла. Передняя стена внизу была снабжена отверстием, через которое мехами вдувался воздух и выпускался из печи́ шлак.

Выплавленные в таких печах медные слитки содержали большое количество шлаковых включений. Слитки расплющивали ударами молотов, снова нагревали, снова остужали и снова били по ним молотами – до полного (или требуемого) удаления примесей. Обработка молотом – это ковка. Ковка – один из двух древних способов обработки металла. Второй – литье.

Расплавленный металл при затвердевании мог принять форму любого предмета. Сначала отливку производили в открытых глиняных или песчаных формах. Их сменили открытые формы, вырезанные из камня, и формы, у которых углубление для отливаемого предмета находилось в одной створке, а другая была просто плоской, прикрывающей.

Следующим шагом стало изобретение разъемных форм и закрытых форм для фигурного литья. В последнем случае сначала лепилась из воска точная модель будущего изделия. Затем ее обмазывали глиной и обжигали в печи. Воск плавился, а глина принимала точный отпечаток модели и использовалась в качестве литейной формы. Этот способ литья называется «литьем по восковой модели». Мастера получили возможность отливать пустотелые предметы очень сложной формы. Для образования полости практиковалась вставка в формы особых глиняных сердечников (литейных стержней).

Древние литейные формы делались из камня, металла и глины. Последние, как правило, изготовлялись путем оттиска в глине специально сделанных моделей (из дерева и других материалов).

Следует отметить, что формы, вырезанные из камня или же литые металлические (вследствие их большей ценности), не всегда служили для получения литых изделий, а могли использоваться для изготовления в них легкоплавких моделей. Например, в некоторых районах Англии было зафиксировано изготовление свинцовых моделей в бронзовых литейных формах.

Литые мечи и кинжалы раньше других бронзовых изделий стали произведениями искусства. Древние мечи, найденные при археологических раскопках, часто снабжены не только замысловатыми рукоятями с литыми узорами, но и богатой инкрустацией из серебра, золота и драгоценных камней. Они изготавливались как цельнолитыми, так и биметаллическими – с использованием технологии налива. Это позволяло клинок меча или кинжала отливать из твердых сортов бронзы и проковывать, а рукояти – из мягкой бронзы, с хорошими литейными свойствами и цветом. Биметаллические мечи, как правило, отливали по восковым моделям.

Согласно современным представлениям, ранний бронзовый век – это эпоха безраздельного господства мышьяковой бронзы. Олово пришло на смену мышьяку только во втором тысячелетии до нашей эры. Качество изделий из оловянной и мышьяковой бронз примерно одинаково – но при этом технология обработки оловянной бронзы заметно сложнее, так как требует горячей ковки (хотя и при низких температурах). И минералы олова на поверхности земли встречаются довольно редко. Тем не менее, оловянная бронза практически повсеместно вытеснила мышьяко́вую.

Главная причина – в следующем. В древности люди относились к металлическим предметам чрезвычайно бережно, ввиду их высокой стоимости. Поврежденные предметы отправлялись в ремонт или на переплавку. Отличительной особенностью мышьяка является возгонка при температурах около шестисот градусов по Цельсию. Возгонка (или сублимация) – переход вещества из твердого состояния сразу в газообразное, минуя жидкое.

Именно при шестистах градусах по Цельсию проводился смягчающий отжиг бронзовых изделий. Теряя часть мышьяка, металл изменял свои механические свойства в худшую сторону. Объяснить это явление древние металлурги не могли. Однако достоверно известно, что вплоть до первого тысячелетия до нашей эры изделия из медного и бронзового лома стоили дешевле, чем изделия из «первородного» металла.

Было и еще одно обстоятельство, способствовавшее вытеснению мышьяка из металлургического производства. Постоянное воздействие ядовитых паров мышьяка на организм приводит к ломкости костей, заболеваниям суставов и дыхательных путей. Неудивительно, что древние металлурги не производили впечатления крепких и здоровых людей.

Хромота, сутулость, деформация суставов считались профессиональными заболеваниями мастеров, работавших с мышьяковой бронзой. Недаром в мифах и преданиях многих народов, в древнейших эпосах, металлурги часто изображались хромыми, горбатыми, иногда – карликами, со скверным, раздражительным характером, косматыми волосами и отталкивающей внешностью. Даже у древних греков бог-металлург Гефест был хромым. Кстати – отсюда же пошли и позднелитературные гномы – мастера металлов и сплавов.

– Теперь об олове! – Кирилл так увлекся своим рассказом, что не хотел останавливаться. Ему нравилось, что его друзья слушают очень внимательно, и видно – им интересно.

– Олово стало последним из семи великих металлов древности, открытых человеком. Оно не присутствует в природе в самородном виде, а его единственный минерал, имеющий практическое значение – касситерит – является малораспространенным.

Тем не менее, касситерит был известен человеку уже в глубокой древности. Дело в том, что этот минерал является спутником (хотя и редким) золота в его россыпных месторождениях.

Благодаря высокой удельной массе, золото и касситерит в результате промывки золотоносной породы оставались на промывочных лотках древних старателей. И хотя факты использования касситерита древними ремесленниками неизвестны, сам минерал был знаком человеку уже во времена неолита. Это доказано.

По-видимому, впервые оловянная бронза была произведена из полиметаллической (содержащей множество металлов) руды, добытой из глубинных участков медных месторождений, в состав которой наряду с сульфидами меди входил и касситерит.

Древние металлурги, уже располагавшие знаниями о положительном влиянии на свойства металла реальгара (моносульфида мышьяка) и аурипигмента (сульфида мышьяка), вероятно, решили поэкспериментировать с новым сопутствующим минералом и выяснили, что он чрезвычайно хорош для производства бронзы.

Само слово «касситерит» вышло из греческого языка – в переводе означает «олово». Этот минерал – оксид олова, имеет черный цвет (либо коричневый или желто-коричневый). Блеск – матовый, а на гранях – алмазный. Из-за своего неприметного вида (в руде) немудрено, что древние металлурги долго не придавали ему должного значения. Ведь мышьяковые кристаллы – гораздо заметнее и сразу бросаются в глаза.

– Кстати! – Кирилл взял мел и написал на доске: «SnO2 – оксид олова, он же минерал касситерит, он же – «оловянный камень», «речное олово», «деревя́нистое олово».

AsS – односернистый мышьяк, он же – моносульфид мышьяка, в природе – минерал реальгар. As2S3 – сульфид мышьяка, в природе – минерал аурипигмента.

– Реальгар имеет оранжево-красный цвет и низкую твердость, под воздействием солнечных лучей распадается в желто-оранжевый порошок. По виду минерал схож с киноварью (HgS) – сульфидом ртути (но она более красная), и крокоитом (красной свинцовой рудой) – но крокоит более твердый.

Аурипигмент – сульфид мышьяка. Необычайно красив и смертельно опасен. Содержит шестьдесят один процент мышьяка и тридцать девять процентов серы. Цвет меняется от лимонного до ярко-желтого и оранжевого. Блеск – от жирного и перламутрового до алмазного. Встречается в виде призматических или пластинчатых кристаллов.

Окраска аурипигмента напрямую зависит от размера кристаллов. Тонкие иглы и пластины обычно золотисто-желтые, но чем крупнее кристаллы, тем больше в них проявляются оранжевые тона. Эти темно окрашенные образцы легко можно перепутать с реальгаром. Различить схожие образцы этих минералов проще всего по цвету проведенной с их помощью черты, у реальгара она – оранжевая, у аурипигмента – желтая.

Интересный факт. Блестящий ярко-желтый аурипигмент в старину считали золотосодержащим минералом. Ученые предполагают, что начало этому многовековому заблуждению положил Аристотель, утверждавший, что аурипигмент добывали в золотых рудниках. А опыты по получению золота из этого минерала проводились еще в Древнем Риме.

Если перенестись в средние века – аурипигмент пользовался огромной популярностью у алхимиков, считавших, что именно в нем скрыта тайна философского камня. Кроме того, они пытались выделить из этого минерала и серебро, сплавляя его с медью. Получавшееся при этом блестящее серое вещество внешне немного напоминало серебристый металл.

С античных времен аурипигмент применялся в медицине. Знаменитый Гиппократ лечил им язвы и другие кожные заболевания. Использовали этот минерал и для дезинфекции ран, а также для депиляции. В качестве средства для удаления волос его до сих пор применяют в некоторых странах, например, в Индии. При обработке шкур животных с его помощью удаляли с поверхности кожи волосяной покров. Считалось, что обработанные таким методом кожевенные изделия обладают совершенно особыми свойствами.

Многие живописцы Эпохи Возрождения (в том числе и знаменитый Тициан) использовали аурипигмент в качестве золотого красителя. На Руси иконописцы прописывали им лики Святых. Но краска, полученная из этого минерала, быстро выгорала от солнечного света, поэтому сульфид мышьяка на палитрах художников со временем уступил место другим, более устойчивым природным желтым пигментам.

И, конечно же, не могло не привлекать внимания то, что необычайно красивый аурипигмент содержит смертельно опасный яд. Мышьяк, как оружие отравителей, многократно описан в художественной литературе – так же как описано и то, что от отравления можно спастись, заранее принимая его в незначительных количествах и постепенно привыкая к яду.

Кирилл отложил мел и посмотрел на ИМУ:

– Продолжать?

– Конечно! – Маргарита Анатольевна явно получала от всего происходящего в аудитории удовольствие. – Но прежде – ответь, пожалуйста, на вопрос. Откуда ты все это знаешь?

– Ну! – Кирилл замялся. – У меня дедушка по маме – геолог, он с детства рассказывал мне о камнях, о металлах, о минералах. Да так увлекательно, что я с тех пор и сам фанат геологии. Не настолько, конечно, чтобы пойти по стопам дедушки – но все же! И часто, когда время есть, читаю научно-популярную литературу. Отличный материал, очень успокаивает, и мне по душе. Ну, и на память не жалуюсь – запоминаю всё достаточно легко. Кстати, бронза бронзой, но самым «технологичным» металлом бронзового века было золото. Если есть желание послушать, могу немного рассказать.

– Никто не возражает? – ИМА с широкой улыбкой посмотрела на студентов. – Будем считать, что наша сегодняшняя встреча посвящена знакомству и непринужденному общению. И коли нам всем повезло, что среди нас оказался такой знающий юноша, грех не воспользоваться шансом и не открыть для себя что-то новое! Вы меня поддерживаете?

– Еще как! – Сирена (почему-то Сирена) с энтузиазмом выразила общее мнение, и Кирилл удивленно посмотрел на нее. Вот уж от кого он не ожидал! Хотя, может, ему уже пора пересмотреть девушку и ее способности?

– Спасибо! – Кирилл сцепил руки на животе в позе прожженного (приглашенного почетного) лектора. – Записывайте, записывайте, дамы и господа студенты! В третьем тысячелетии до нашей эры жильное золото (т. е. видимое золото – встречающееся в виде жил, вкраплений в рудах, в виде самородков) добывалось и на территории Азии, и на территории Европы повсеместно.

В древнеегипетских и шумерских письменных свидетельствах часто можно найти упоминания о разновидностях древнего золота. Градацию проводили по его происхождению («горное», «скалистое», «золото в камне») и по цвету.

Цвет нерафинированного (природного) золота зависит от его примесей: меди, серебра, мышьяка, олова, железа и пр. Древние металлурги принимали все эти сплавы золота за разновидности самого золота и не всегда стремились его очистить (рафинировать). Археологами найдены древние золотые изделия, охватывающие большу́ю гамму цветов: от тускло-жёлтого и серого до различных оттенков красного цвета.

Технология очистки (рафинирования) золота от примесей была известна шумерам уже в начале третьего тысячелетия до нашей эры. Её описание содержится в рукописях библиотеки ассирийского царя Ашшурбанипала. Я помню это имя вследствие моих упражнений по тренировке памяти – в десятом классе школы решил заняться, и довольно успешно!

Согласно этой древнешумерской технологии, золото плавили вместе со свинцом, солью и ячменными отрубями в специальных горшках, изготовленных из глины, смешанной с костной золой. Образующийся шлак впитывался пористыми стенками горшка, а на его дне оставался очищенный сплав золота с серебром. А уж из него можно было делать все что угодно – от ритуальных фигурок или ювелирных изделий до тонкой золотой фольги.

Фольга широко применялась на Ближнем Востоке и в Египте. Ею защищали самые различные предметы – и металлические, и деревянные. Например, с помощью ковки или органического клея золотая фольга прикреплялась к изделиям из бронзы, меди и серебра. При этом золото спасало медь и бронзу от коррозии. Золотой фольгой часто покрывали деревянную мебель – крепили при помощи маленьких золотых заклепок. Более тонкие золотые листы приклеивались к дереву (с предварительно нанесенным слоем специальной штукатурки).

В эпоху Древнего мира широкий размах получило производство ювелирных изделий и шитых золотом одежд. Ювелирные ремесла потребляли огромное количество благородных металлов и их сплавов – и прежде всего, в виде проволоки. Золотая и серебряная проволока использовалась также в качестве эквивалента стоимости в торговле.

В первой половине третьего тысячелетия до нашей эры металлообработка и особенно ювелирное дело достигли высокого уровня. Основными материалами ювелиров были золото, серебро и электрон. Кто знает, что такое электрон?

– Я! – Вадик первым шутливо поднял руку. – Электрон – стабильная, отрицательно заряженная частица. Считается неделимой и является одной из основных структурных единиц вещества.

– Правильно! – Кирилл ответил не менее шутливо. – Но если смотреть вглубь веков, «электроном» древние греки изначально называли сплав золота с серебром. Древние римляне – «электрумом». При высоком содержании золота электрон имел желтый цвет, при высоком содержании серебра – серебристо-белый цвет. Обычно электроном называли (и сейчас все еще называют – для справки) сплав золота и серебра бледно-желтого цвета, содержащий серебра более двадцати процентов.

Современные представления о сплаве «электрон» соответствуют определению римского ученого и писателя первого века нашей эры Плиния Старшего, данного им в «Естественной истории». Считается, что сплав назван так из-за его сходства с цветом янтаря, который греческие поэты Гомер и Гесиод (был и такой!) называли «электрон».

По сравнению с золотом, электрон отличается бо́льшей твердостью и стойкостью на истирание, что издревле обусловило его применение для изготовления ювелирных изделий и других предметов культурно-художественного назначения.

Но вернусь к шумерам. В 1920 году некий британский археолог Леонард Вулли проводил раскопки в древнем городе Ур (огромном – по меркам того времени) и обнаружил царские погребения – в том числе погребение царицы Шубад. Ее одежда была покрыта богатыми украшениями из золота, ляпис-лазури (красивый минерал глубокого синего цвета), сердолика.

Массивный головной убор состоял из диадемы, венка из золотых листьев, золотых колец и трех золотых цветков. В диадеме была использована тонкая золотая проволока диаметром меньше половины миллиметра, свитая в спирали. Считается, что она выполнена способом волочения – притом, что наиболее древние образцы проволоки изготовлены либо ковкой, либо разрезкой кованого листового металла.

Существовало два основных способа получения проволоки. При первом способе слиток или кусок металла расковывался молотком в пруток заданной толщины и профиля. При втором способе из слитка или куска металла ковкой получали лист, а затем разрезали его на полоски, края которых округляли ударами молотка. При резке получались длинные куски проволоки – в этом заключалось её преимущество.

Попытки производить более изящную и тонкую проволоку привели к тому, что постепенно был выработан новый способ ее изготовления. Для сглаживания неровностей, калибрования и уплотнения проволоку стали проталкивать через отверстия в твердых материалах – т. е. волочить.

Кирилл остановился и перевел дух. Посмотрел на часы на стене. У него в запасе – еще минут десять, и, поскольку никто его не прерывает, он может спокойно закончить:

– И в довершение. Есть такой термин – технология разделения металлов. Его даже объяснять не нужно – все понятно из самого термина. Один металл отделяется от другого, чтобы потом получить нужную концентрацию – и носителя, и, например, сопутствующих примесей.

Интересный факт – технология разделения металлов впервые была освоена в связи с развитием металлургии серебра. Древнейшие серебряные изделия обнаружены на территории Ирана и современной Турции. Они датируются началом пятого тысячелетия до н. э., и это пуговицы.

Металлургия серебра возникла в прямой связи с добычей свинца из соединений, содержащих одновременно свинец и серебро. Археологические находки из двух этих металлов, как правило, синхронны. Свинцовые руды, содержащие значительное количество серебра, распространены во многих регионах мира. Известны их месторождения в Испании, Греции и на Кавказе.

Процесс отделения серебра от свинца был известен уже в шестом тысячелетии до н. э. Для разделения свинца и серебра применяли купеляцию: окисление свинца, отделение оксида (глета) от серебра и последующее «повторное» восстановление свинца из оксида. Восстановление проходило в печи – в смеси с древесным углем, нагретой примерно до четырехсот градусов Цельсия.

Из серебра изготавливали, главным образом, посуду, украшения и ювелирные изделия. Быстро научились делать серебряную фольгу и фурнитуру, которыми украшали одежду и мебель. А уже в третьем тысячелетии до н. э. серебро использовали для пайки медных изделий. Вот, пожалуй, и все, что я имею вам сказать!..

 

Глава третья. Весной все расцветает – и даже личные отношения требуют неотложного пересмотра

«Относительно-безотносительно направления исследований, результат, наверняка, с большой толикой вероятности, превзойдет установленные техническим заданием параметры, если испыту́емый правильно воспользуется методичкой и пустит в ход наработанный многолетней практикой математический аппарат, позаимствованный у лектора-профессора».

«Формальный научный стаж – это ничто без овладения штангенциркулем (или коловоротом, закрепленном на микроскопе под установленным углом), ничто без помощи старшего товарища, подающего дельный совет через равные промежутки времени с равной скоростью и силой воздействия, ничто без привлечения квадрированных множителей ума, возведенных в степень N интеллекта».

Кирилл стоял напротив кафедральной (РЛ-2) стенгазеты и читал «Колонку юмора от будущих академиков». Кое-что ему нравилось, хотя некоторые шутки он находил весьма посредственными, если не сказать – тупыми.

Впрочем, чувство юмора у каждого свое, здесь общих критериев нет и быть не может, и если кому-то что-то не нравится, это вовсе не значит, что и другие воспримут искомый материал в штыки.

– Как жизнь, Кирюха? – к нему сзади подошли Селиван и Урман – неразлучная парочка друзей (первый – из Екатеринбурга, второй – из Челябинска). Они жили в общаге и имели в группе репутацию знатных шалопаев, которые непонятно как сдают экзамены и зачеты и непонятно как переходят из одного семестра в другой. – Все нормально? Курить пойдешь?

– Не, парни! – Кирилл оторвался от чтения и с удовольствием обозрел «сладкую уральскую парочку». Селиван смотрел на него хитрющими блудливыми глазами, а Урман, как всегда, как будто мысленно отсутствовал – то ли он здесь, то ли его нет. – И чего это вы решили меня пригласить? Такого никогда не было!

– Ну! – Селиван громко заржал. – Есть разговор. Ходят слухи, ты у нас по девчонкам большой специалист, типа – знакомишься с любой на раз-два, и они, типа, в тебя все тут же влюбляются. Вот мы и хотели попросить – познакомь нас с Машей с третьего курса. Знаешь, кто такая?

– Нет! – у Кирилла от услышанного разве что только челюсть вниз не отвисла.

«Вот это репутация! – подумал он. – Интересно, с чем она связана, и кто обо мне такие истории рассказывает? Вроде, в массовом прелюбодействе я до сих пор замечен не был – и тем более, не замечен в стенах ГЗ!»

– Девочка – просто отпад. Настоящая красотка, причем, из семьи очень богатых родителей. Она – такой ценный приз, что каждый хочет ее заполучить. Вот и мы тоже решили попытать счастья. – Селиван заржал еще громче и ткнул Урмана в бок. – Так, Серёня?

– Угу! – Урман важно кивнул головой. – Мы ведь – парни хоть куда, не смотри, что с общаги. В общагах, как раз, самые сильные и самые приспособленные нынче и обитают. Перспективные женихи с ненарушенным плохой экологией генофондом.

– Так вы ее что, одну на двоих хотите использовать? – Кирилл никак не мог взять в толк – его троллят или говорят серьезно. – Типа, сегодня она моя, а завтра она его? Боюсь, что девушка в таком случае не согласится.

– Да нет же! – Селиван заговорщически подхватил Кирилла под локоть. – Пусть выбирает одного из двух, а если потом перерешит, то ничего страшного. В конце концов, каждый из нас – на вес золота.

– Однако и самомнение у вас, господа! – Кирилл не оставалось ничего иного, как только рассеянно покрутить головой. – Если Маша именно такая, какой вы мне ее описали, мне кажется, шансов у вас – меньше, чем ноль. Но посмотреть на нее интересно. Где мы пересекаемся?

* * *

Спорткомплекс МГТУ отстоит от главного здания университета примерное в десяти-двенадцати минутах ходьбы в сторону метро «Электрозаводская». Там есть не только легкоатлетический манеж с беговыми дорожками, гимнастическими коврами и ямами, но и полноценный пятидесятиметровый бассейн. А также волейбольные и баскетбольные площадки, медицинский центр, сауны для восстановления, зал для занятий тяжелой атлетикой, боксерские ринги и т. д. Словом, спорткомплекс является именно комплексом, и никак иначе.

Единственным местом, где Кирилл мог органично пересечься с Машей, оказался бассейн (на занятиях по плаванию, которые проводились совместно для второкурсников и третьекурсников – один раз в две недели). Вот Селиван и предлагал Кириллу познакомиться с девушкой в бассейне и представить ей «сладкую парочку». А потом они уж и сами расстараются.

Поначалу Кирилл отнесся к этой идее весьма скептически. Даже не совсем так. В то, что «уральским ловеласам» удастся завлечь в амурные сети гламурную столичную штучку (при богатых папе и маме), он вообще не верил. Но это полбеды.

Вторая половина – он сомневался и в своих собственных способностях хоть на секунду привлечь внимание девушки к своей персоне. Да и с чего бы ей? Он что, звезда кино и телевидения, член сборной команды МГТУ по реслингу или крутой рокер в наколках по всему телу? Он – совсем обычный парнишка, и по его заурядной внешности никак нельзя сказать, что он может пользоваться популярностью у девушек. В общем, бред!

Но логичные аргументы со стороны Кирилла не произвели никакого впечатления на Селивана с Урманом. Они только (по своему обыкновению – как Бивис и Баттхед из известного сериала MTV) громко ржали и настаивали, что у Кирилла все получится, потому что он почти такой же крутой, как и они сами:

«Типа! Подойди к ней и скажи «Йо, мен!», т. е. «Йо, вумен, йо, гёрл! Ты будешь моей, т. е. ты будешь их! Я сказал!»

И Кирилл в итоге согласился – больше, чтобы отвязаться от навязчивой и дурной просьбы. Согласился, заранее решив, что все равно ничего не получится (но зато ему представится лишняя возможность потренироваться – как чувствовать себя свободно и раскованно в нелепой и смешной ситуации).

Получив утвердительный ответ Кирилла, Селиван с Урманом сразу отстали, и напомнили Кириллу о его обещании накануне – непосредственно перед занятиями по плаванию (и правильно сделали, что напомнили, поскольку Кирилл уже совсем забыл о данном слове – ежедневный пересмотр весьма эффективен!). Они предложили прибыть в спорткомплекс заранее, сесть у входа и отслеживать всех приходящих девчонок, чтобы не пропустить Машу: «Надо же показать ее тебе, чтобы ты знал, кого брать в оборот!»

Делать нечего, пришлось соглашаться.

Прогулка до спорткомплекса в компании Селивана и Урмана оказалась для Кирилла совсем не напряжной, хотя он изначально и думал, что они своей болтовней вынесут ему весь мозг. Но нет. Если от парней абстрагироваться и воспринимать именно как местных Бивиса и Баттхеда, наблюдать за ними даже прикольно! Словно смотришь по телевизору абсурдный юмористический сериал – и не просто смотришь, а иногда даже и сам в нем участвуешь.

Погода на улице стояла отличная, весна плотно прибрала город к своим рукам, солнце благосклонно взирало с незамутненного синего небосвода вниз на землю, и настроение у Кирилла все поднималось и поднималось – и даже задумка с девушкой Машей не выглядела такой идиотской, как ранее. Но, конечно, при одном условии – да, он постарается с ней познакомиться, а вот Селиван с Урманом пусть постоят в сторонке. Мавр, как говорится, подал идею, Мавр должен уйти!

Они расположились прямо напротив дверей – обзор входящих и выходящих персон был шикарным. Кирилл посмотрел на часы – времени предостаточно. Он сел поудобнее и одновременно постарался войти в состояние «малозаметности»: сдвинул точку сборки в определенное положение – для фиксации собственной энергии внутри тела (или внутри «кокона», как принято говорить у мистиков).

Здесь совсем неважно, что его физическая оболочка не изменилась, важно, что генерируемая Кириллом энергия перестала привлекать к себе внимание на энергетическом уровне. В переводе на нормальный язык, Кирилл из яркого молодого человека с блестящими глазами и явственно различимой жизненной силой превратился в «серого мыша́», на которого, в принципе, не обратишь внимания – даже если пройдешь мимо него сто раз. Так Кириллу было удобнее. И Маша никогда не догадается, что он специально ждал ее появления – Кирилл просто выпадет из ее поля зрения.

Время тянулось не то что быстро, но и не медленно (как иногда бывает на скучной, нудной лекции). Кирилл упражнялся – то сосредотачивался, то наоборот – расслаблялся, и обязательно пропустил бы появление Маши (тем более, он ее никогда не видел), если бы не резкий толчок и последовавшее за ним шипение Селивана Кириллу в ухо:

– Смотри, вот она!

А посмотреть действительно было на что. Вернее, на кого. Маша оказалась сногсшибательной высокой блондинкой с умопомрачительной фигурой и лицом, притягивающим взгляды всех проходящих мимо парней. И шмотки на ней были на уровне. Вероятно, из бутико́в – хотя Кирилл точно сказать не мог. Но и так понятно – все круто и дорого.

Маша мазнула его (и Селивана с Урманом) равнодушным взглядом. Кирилл не сомневался, их компанию она просто не заметила (а самого Кирилла – так в особенности). Девушка прошла к гардеробу и стала неторопливо раздеваться. Ее тут же окружила толпа подружек и друзей – почетный эскорт, который всегда окружает богатых, модных и знаменитых.

При взгляде на Машу, внутри Кирилла возникло стойкое чувство иррациональности. Как такая дама могла попасть в МГТУ – тем более, продержаться до третьего курса и не вылететь? По сравнению с девушками из «Бауманки» она была словно пришельцем с другой планеты (пришельцем женского пола). Слишком красивая и слишком заметная, чтобы грызть гранит науки, а потом корпеть где-нибудь в Саро́ве над чертежами очередного ядерного реактора.

– Да, парни! – только и смог выдавить из себя Кирилл. – Здесь вам не фунт изюма, и сдается мне, ваши по́туги познакомиться с Машей – из разряда антинаучной фантастики. «Да и мои по́туги – аналогично!», – добавил Кирилл мысленно.

– Не дрейфь, пехота! – Селиван, однако, не собирался отступать. – Ты только начни, зацепи, а потом и мы подтянемся. Уж найдем, чем развлечь девушку. Да, кукуруза? («Кукурузой» Селиван часто называл Урмана, и тот его – тоже).

– Угу! – Урман рассеянно полез в карман за сигаретой, потом, видно, вспомнил, что находится в спорткомплексе, и здесь курить нельзя, и хлопнул себя легонько ладонью по лбу. – Да, кукуруза! В натуре, ты прав.

– Постараюсь! – Кирилл пожал плечами почти равнодушно. Ему ничего не светит – факт. Поэтому в приложении особых усилий смысла нет. Но слово свое, данное уральцам, он сдержит.

* * *

– Что мы имеем? – Кирилл медленно и лениво греб по дорожке, пытаясь мимоходом увидеть, за что же можно «зацепить» Машу. И можно ли ее вообще «зацепить» – хоть чем то?

Кирилл настроился на девушку, перебирая те или иные варианты воздействия на ее психику и сопоставляя их с Машиным образом. «Машин образ» – конечно, понятие условное, скорее – «Машин отпечаток» в системе тонкого восприятия, которая, собственно, и является полем видения.

– Я могу быть клоуном, оперным певцом, космонавтом или даже первопроходцем из Итальянских Альп – все равно, результата не будет. Устойчивое чувство, что ее интересуют только деньги! – Кирилл снова и снова смотрел и снова и снова убеждался – да, именно деньги. – С другой стороны, ведь не может человек (тем более, красивая молодая девушка) являться бездушным арифмометром или калькулятором для подсчета барышей. Что-то же должно в ней быть, на что можно надавить!

– Ладно! – Кирилл доплыл до очередного бортика, прижался к нему и закрыл глаза. – Попробуем так: отбросим деньги и крутизну родителей за скобки, что останется в сухом остатке?

Кирилл улыбнулся. «Сухой остаток» – особенно актуально, когда кругом столько воды! И тут же увидел (искренняя радостная улыбка дала ему дополнительную энергию). Маша сильно интересовалась котами – но «с кошачьей» точки зрения была несчастлива.

– Как такое может быть? – Кирилл нахмурился, глубоко вздохнул несколько раз и опустился на дно бассейна – как он говорил, за «донным релаксом». Пролежав на дне секунд двадцать, он вынырнул на поверхность, уловил строгий взгляд преподавателя физкультуры, направленный на него, сделал виноватое лицо и поплыл в обратную сторону.

– А это может быть так! – после энного количества гребков по дорожке целостная картина видения наконец-то сложилась в его голове. – Маша любит котов, но родители (по каким-то им одним ведомым причинам) не позволяют их иметь. Хотя, почему только им одним ведомым? Мне причины тоже понятны: папа жутко не переваривает кошачьих и считает их великой обузой – да и мама недалеко ушла.

– А это шанс! – Кирилл ухватился за бортик бассейна (после очередных пятидесяти метров). – Если у меня получится издали повлиять на Машиных отца и маму – таким образом, что они разрешат ей завести кота дома – вот будет потеха! Я почему-то уверен, что благодарность девушки не будет иметь границ. И, возможно, я этим даже воспользуюсь.

Кирилл почувствовал, как краснеет, и быстро несколько раз окунул лицо в воду. Картина, пришедшая ему на ум, явно не была из разряда картин о платонической любви, а самой что ни на есть плотской.

– Но сначала мне все же нужно Машу зацепить! И, кстати, на будущее – в ее интересы входит и мистика. Отлично, картинка постепенно вырисовывается, хотя разглядеть было нелегко!

* * *

Кирилл стоял возле гардероба уже минут десять и делал вид, что никуда не торопится. Ему нужно было устроить все таким образом, чтобы Маша «случайно» оказалась рядом с ним – ну, или он «случайно» оказался рядом с ней. А гардероб для этого – отличное место.

Селиван и Урман нетерпеливо ждали Кирилла в отдалении – а потом не выдержали и отправились перекуривать (подальше от спорткомплекса). Кирилл прикинул: у него в запасе – минут пятнадцать (до возвращения «сладкой парочки»), так что если бы Маша вышла именно в этот промежуток времени, было бы отлично!

И девушка не подкачала. Появилась минут через пять. И еще одна удача – она была одна (как по заказу).

Кирилл быстро просчитал траекторию ее движения (тем более, он уже знал сектор гардероба, в котором у нее приняли одежду) и постарался встать таким образом, чтобы перекрыть Маше доступ к окну выдачи.

– Молодой человек, Вы не подвинетесь? – услышал он за спиной Машин голос, обернулся и немедленно пристальным (отработанным немигающим) взглядом впился в лицо девушки. Чему-чему, а психологически воздействовать на пациента в нужную минуту он уже научился!

– Вы что? – посмотрев на Кирилла, Маша даже вздрогнула (плюс эффект неожиданности сыграл свою роль). – Что это Вы меня так разглядываете?

– Да нет, ничего особенного! – Кирилл улыбнулся. – Просто хочу дать Вам совет: поговорите с отцом насчет британского котика примерное через недельку. Раньше не стоит. А вот через недельку попробуйте, уверен – он разрешит!

Несколько мгновений Маша молчала – пока смысл сказанного до нее не дошел. В результате у девушки от удивления полезли глаза на лоб.

– Подожди! Стой! – она сразу инстинктивно перешла на «ты». – Ты кто? Откуда знаешь? Кто тебе сказал?

– Я? – Кирилл улыбнулся еще шире. – Просто прочитал на твоем лице. Меня, кстати, Кирилл зовут, и насчет котика я говорю вполне серьезно, можешь мне поверить! И да, если получится (а, как известно, попытка не пытка), перезвони мне по этому телефону, расскажу подробности! – Кирилл сунул оторопевшей Маше бумажку со своим номером мобильного телефона и быстро удалился. Он чувствовал – сейчас лишние расспросы со стороны девушки ему только помешают, а вот ореол таинственности – как раз самое оно!

На выходе из спорткомплекса Кирилла перехватили Селиван и Урман:

– Ну и? Где наша Маша?

– Там же, где и была! – Кирилл нарочито криво усмехнулся и придал лицу расстроенное выражение. – Зря вы меня подставили, парни. Говорил я вам, что ма́зы нет никакой – нужно было просто сразу отказаться, да и все дела!

– А что сказала-то?

– То, что изначально и предполагалось. «Ты, лошара! «Ferrari» у тебя есть? Десять лимонов зелени у тебя есть? Сразу видно, что нет! Судя по твоим шмоткам, ты прибыл в столицу из деревни Кукуевка, вот можешь туда и валить! А будешь еще приставать, скажу отцу, охрана из тебя отбивную сделает!» Так что я еле спасся и теперь желаю одного – побыстрее отсюда смотаться.

– Круто! – Урман присвистнул. – Вот ведь стерва, да, кукуруза?

– Не то слово, кукуруза! – Селиван пихнул Урмана, тот неловко взмахнул руками и чуть не грохнулся на асфальт. Селиван громко заржал, подхватил Урмана, и они быстро пошли в сторону метро, беспрерывно гогоча.

– Натуральные Бивис с Баттхедом! – Кирилл смотрел им вслед и прикидывал, каким образом нужно воздействовать на папу Маши, чтобы он разрешил девушке завести котика. Лучше, конечно, в сновидении – но в сновидении может не получиться. А если не получится, придется применять старый проверенный способ – бесконтактно через Силу. Ну и, само собой, сто́ит сделать папе дистанционный пересмотр – чтобы не сильно боялся пушистых усатых-полосатых.

* * *

– Что, папа! Займемся делом? – Кирилл удобно устроился на кровати, поджав под себя ноги и поставив на тумбочку рядом большую кружку с чаем. – Дистанционный пересмотр без желания испытуемого можно назвать высшим магическим пилотажем, и я буду практиковать его впервые!

Как и любое магическое действо, пересмотр начинается со свободного сознания. А свободное сознание приходит через медитацию. Поэтому лучше всего заниматься пересмотром в позе для медитации – во-первых, удобно, во-вторых, не заснешь от притока «пьяной» (возвращенной) энергии. И в-третьих (и сейчас это было для Кирилла самым важным), в позе для медитации можно войти в сновидение – при этом оставаясь на границе бодрствования.

А сновидение – это уже другой мир. В сновидении действуют другие законы, и вознаграждение, и расплата за совершенные поступки происходят иным способом.

Кирилл хорошо помнил, как впервые прочитал книгу одного из лучших отечественных эзотериков, практикующих в настоящий момент. Книга называлась: «Видение – оно какое? Квадратное, круглое, перекатывается?» (или ее электронная версия: «О магии смешно, о магии серьезно»). О пересмотре в сновидении в ней было сказано так:

Очень важный аспект «магического искусства» и один из первостепенных навыков, которому ученик, наряду с пересмотром в состоянии бодрствования, должен научиться в первую очередь, заключается в собирании тонкой энергии сновидения. Во сне человек, также как и наяву, теряет и приобретает энергию.

В сновидении главными действующими лицами выступают персонажи сновидений, которые не менее реальны, чем люди (или, например, животные), окружающие нас в повседневном мире. Все отличие состоит только в интенсивности энергии (и общей, и специфической, относящейся к области сновидения), которой обладает спящий, а также в энергетических особенностях тела сновидения.

Взаимный обмен энергиями в сновидении устанавливает связи между персонажами сновидения на тонком плане. В зависимости от уровня личной силы взаимодействующих между собой существ, происходит перераспределение энергии в ту или иную сторону. Так, например, кошмары являются признаком того, что Вас во сне лишили энергии.

Часто повторяющиеся кошмары одного и того же свойства свидетельствуют о том, что некие силы установили с Вами контакт в сновидении и отнимают у вас Вашу энергию. Обычно – это чистые паразиты, которые не предоставляют ничего взамен, а просто пользуются Вами по собственному усмотрению.

Но есть гораздо более могущественные существа, которые предлагают некий симбиоз: Вам дается что-то, о чем Вы просите (обычно, в извращенном виде, лишь отдаленно напоминающем то, о чем Вы мечтали), а взамен Вас лишают не только Вашей собственной энергии, но и отнимают энергию у людей вокруг Вас. Фактически, Вас используют в качестве пылесоса, высасывающего энергию из всего, что его окружает.

Можно с уверенностью сказать, что сон, сновидение – идеальная площадка для внедрения в Вас программ различного свойства, которые с легкостью позволяют манипулировать Вами на тонком уровне.

Особенное значение в данном случае приобретает тот факт, что мало кто помнит, что с ним происходило во сне. Но даже если помнит – что можно сделать без специальных знаний?

Очищение сновидения – важнейшая задача. К ней необходимо подходить со всей ответственностью, как, впрочем, и ко всему, что связано с «магическим искусством».

Для пересмотра в сновидении используется та же техника, что и для обычного пересмотра. Единственное отличие заключается в необходимости войти в сновидение. Но для этого отнюдь не нужно засыпать.

Возьмите небольшую подушку, прислоните ее к стене, сами сядьте по-восточному, скрестив ноги. Подушка должна быть под поясницей. Важно! Голова не должна касаться стены, тело должно опираться на подушку и находиться в устойчивом положении.

Закройте глаза. С закрытыми глазами представьте, что у вас есть еще одна пара век поверх основных. Мысленно закройте их. Темнота перед глазами должна стать более плотной, так – как если бы наступила ночь. Вглядитесь вдаль, как бы проталкивая взгляд вглубь в сновидение. Контрольной точкой должно стать появление мелькающих картинок перед глазами. Вы – в сновидении. Можно начинать пересмотр. Дышите равномерно, со вдохом забирая свою энергию, с выдохом отдавая чужую. Следите, чтобы оставаться в сновидении.

Важной особенностью пересмотра в сновидении является то, что процесс высвобождения чужой энергии и возврата своей происходит на более тонком уровне, не так четко, как наяву. Однако результат аналогичен. При качественном пересмотре возникнет ощущение опьянения, желание прилечь, подремать.

– Интересно, какие программы внедрены в папу девушки Маши, что он (при наличии огромного количества денег, положения, охраны и т. д.) не разрешает любимой дочке завести кота? Наверное, такие, от которых у него шерсть дыбом встает!

Кирилл улыбнулся: словосочетание «шерсть дыбом» гармонично увязывает и котов и человеческие страхи, и, вполне возможно, нужно начинать именно с папиных фобий – вдруг, например, страх потерять деньги (или потерять другие ценности) трансформировался в нем в страх перед безобидной когтистой животинкой? Или паче того (такие случаи – явление вполне обыденное), кот для Машиного папы – эдакий антитоте́м, антиобере́г, дескать: «Если в доме появится кот – денег не видать!». Или: «У нас в семье водятся деньги потому – потому что нет котов!»

– Что ж, начнем со страхов! Задача – постепенно их вычищать, пытаясь проникнуть в самый центр и нащупать «кота». В конце концов, передо мной не стоит задача полностью избавить папу от всех усвоенных программ, мне необходимо добиться достижения конкретной цели – плотно подружиться с девушкой Машей.

Кирилл плотно сомкнул веки, потом сомкнул «вторые веки» (мысленно и на уровне ощущений еще раз зажмурился) и оказался в сновидении. Настроился на Машу и через нее попытался настроиться на папу. Спустя некоторое время у него получилось – и хотя отца девушки он никогда не видел воочию, Кирилл сформировал для себя его точный образ в поле тонких энергий – так, что можно в любой момент к нему (этому образу) вернуться.

– Ну, вот ты и попался, голубчик! И хоть ты и миллионер (или мультимиллионер), но от «магического ока» не уйдешь. – Кирилл условно разделил папу на три части (голова, грудь и живот) и сосредоточился на голове.

Тем, кто долго практикует эзотерику, известно, что мужские страхи, в основном, хранятся именно в области головы, эмоциональные составляющие – в области груди, половая мужская составляющая – в самом низу живота. У дам – по-другому, но Кирилл сейчас не собирался «препарировать» дам. Папина голова – вот его цель.

– Космонавт Раевский, поехали! – он поместил в свою руку в сновидении папину голову и начал ее натурально тихонько потрясывать, заставляя раскрыться, разжаться. Кирилл обязательно должен добиться «освобождения головы» – чтобы чуждая энергия могла спокойно из нее выходить, а своя, потерянная когда-то энергия, возвращаться. Но главное – главное все же полностью подчинить, завладеть фантомной папиной головой, чтобы потом уже (по-хозяйски) направлять пересмотр в верное русло.

Голова, конечно, «упиралась» вовсю, но натиску Силы, которую Кирилл призвал в союзники, она долго противиться не могла. В итоге уже скоро Кирилл почувствовал – голова ему подчиняется, и можно приступать непосредственно к пересмотру.

Рукой сновидения (с зажатой в ладони головой) он начал совершать плавные движения (водить слева направо и справа налево) – при движении в одну сторону освобождая голову от чужих энергий и связанных с ними программ, при движении обратно напитывая голову своими (папиными) энергиями и энергиями из бесконечности. Так продолжалось минут пять – пока Кирилл не почувствовал, что пора заканчивать.

Он выпустил папину голову из рук, расплел ноги и вытянулся на кровати. Голова (настоящая голова Кирилла) гудела от энергий, перед глазами мелькали яркие картинки, а тело пронзило видение – виной запрета иметь кошку (кота) является просто папино самодурство. Или упрямство – в зависимости от того, как это называть.

Вероятно, однажды в его отношениях с дочерью «коса нашла на камень», и папа решил в данном конкретном вопросе проявить максимум принципиальности – возможно, как-то обосновав свою принципиальность. Например, потребовав выполнения нескольких условий. Условия не были выполнены, и в итоге принципиальность трансформировалась в полное отрицание – в истоках которого лежал обыкновенный конфликт «папа – непутевая дочь», или «Иду на Вы!».

Типа: «Я здесь самый главный! Мое слово – закон. Сказал, как отрезал. Нет – значит, нет, и никакого кота в доме не будет. А не нравится тебе, можешь снимать квартиру, сама зарабатывать и заводить хоть носорога, хоть жираФФу, хоть болотного тапира!»

– Как все просто! – с этой мыслью Кирилл провалился в полноценный нормальный сон, а когда через четверть часа открыл глаза, был полон сил и чувствовал себя максимально отдохнувшим. – Как говорил когда-то старина Шерлок Холмс: «Элементарно, Ватсон!».

Кирилл отправился на кухню – подкрепиться. Он был уверен – после того, как причина «котового запрета папы» обнаружена, он довольно легко сможет его – запрет – отменить…

* * *

Прошло две недели. Маша не позвонила.

Не сказать, что Кирилл был этим сильно смущен, но все же – он надеялся на большее. И, кроме того, он был уверен, что у него все получилось – папа девушки готов пойти на попятную, стоит его только немного подтолкнуть. Ну, или попросить по-человечески – мягко.

Первые несколько дней после означенного срока (в неделю) Кирилл не расставался с телефоном – он ждал звонка от Маши. Потом решил, что в таком состоянии находиться бессмысленно, сделал правильный пересмотр, и ему стало всё равно, позвонит она ему или нет. Эмоции, которые подстегивали его нетерпение и желание, покинули Кирилла и растворились в пространстве, так что он – снова свободен, независим и может ринуться вслед за ветром, куда бы тот не задул.

Прозвенел звонок, и Кирилл вслед за остальными вышел из аудитории. Последняя на сегодня лекция закончилась – сейчас его одногруппники побегут по домам или в гости друг к другу (в кино, театры, на Красную площадь), и только он пойдет к себе на факультет – продолжать грызть гранит науки. Скрытой от постороннего взгляда науки.

– Привет! – кто-то окликнул Кирилла, и он обернулся. Сзади него стояла шикарная девушка Маша и улыбалась.

– О, привет! – Кирилл просветлел. – Ну, как поживают персидские, британские, ангорские коты?

– Отлично поживают! – после первой радостной улыбки Маша, кажется, смутилась. – У меня к тебе предложение. Давай зайдем в кафетерий, посидим, поболтаем. Мне хочется у тебя кое-что узнать! Время у тебя есть?

– Есть немного. – Кирилл посмотрел на часы. Если поторопиться, он сможет добежать из главного здания до факультета минут за пятнадцать. У него в запасе полчаса, но не больше. – Пойдем!

Они выбрали кафетерий на втором этаже недалеко от кафедры РЛ-2 и сели в углу – так, чтобы не сильно отсвечивать. Хотя Кирилл не сомневался – уже завтра об их рандеву с Машей будет гудеть весь поток (а то и два потока – второй и третий курс). А то и три, четыре, пять.

– Ты – Кирилл Раевский? – это было скорее утверждение, а не вопрос. – Ведь так? – Маша одним махом выдула почти половину пластикового стакана «Pepsi Zero» и принялась подробно изучать лицо Кирилла.

– Так! – Кирилл серьезно кивнул. Он еле сдерживался, чтобы не рассмеяться – давно ему не приходилось общаться с такой эмоционально-несвободной девушкой. Его подружки по факультету были «пустыми» (очищенными от эмоций), они видели, и для контактов с ними не требовалось никакой дополнительной «маски», натянутой на лицо – или на все поведение в целом. Здесь же – другой случай.

– Очень приятно! А я Маша. Маша Савельева! Ну, ты, наверное, уже знаешь.

– Конечно, Маша! И мне очень приятно! А я, честно, ждал твоего звонка. Как все прошло? Успешно?

– Да! – Маша открыла сумочку и протянула Кириллу фотографию котенка – абсолютно белого и с голубыми-голубыми глазами. – Это – моя новая девочка, ее зовут Шишильда. Папа разрешил, не задав вообще ни одного вопроса. Даже мама удивилась смене его позиции – он ведь такой принципиальный. И знаешь, что я после этого сделала?

– Судя по всему, купила кошечку. – Кирилл снова мельком взглянул на часы. У него всего пять минут!

– Торопишься? – Маша перехватила его взгляд. – Кошечку я, конечно, купила, а после навела о тебе справки!

– Справки? – Кирилл удивленно посмотрел на девушку. – А что такого можно обо мне узнать, и где, кстати, справки можно навести?

– Ну! – Маша немного замялась. – Можно, например, через моего папу. Он очень влиятельный, у него сам ректор ходит в друзьях. Не говоря уж о декане нашего факультета. И я кое-что выяснила!

– Например, что? – Кириллу стало интересно, насколько (с помощью «влиятельных» связей) можно его рассекретить.

– Например, что ты – весьма занятная личность, если не сказать больше! И весьма темная!

– Темная лошадка? Которой живется не сладко? – Кириллу уже нужно было бежать, но он решил потянуть еще пару минут. – Надеюсь, в секретных досье на мое имя не сказано, что мне нравятся высокие сногсшибательные блондинки с крутыми папами?

– Нет, об этом не сказано! – Маша громко рассмеялась. – Но об этом писать и необязательно, по тебе и так видно, что я тебе нравлюсь! Не могу не нравиться, поскольку я нравлюсь всем. Но послушай! Я реально держала твое личное дело в руках – оно полностью пустое. Из всей информации – только шифр «Ф-7». И я, так уж получилось, знаю, что означают эта буква и эта цифра – И что же? – Кирилл заерзал на стуле. Еще тридцать секунд!

– А то, что ты – маг и колдун! И наколдовал мне котенка! – Маша проговорила эти слова с таинственным присвистом. – Вот я и решила сказать тебе персональное спасибо! На всякий случай.

– Да? – у Кирилла не нашлось слов. – Сюрприз, сюрприз! Извини, мне нужно бежать. Ответное спасибо за спасибо! И, если что – мой телефон у тебя есть. И, кстати, а свой номер дашь?

Кирилл уже стоял. Последний вопрос (насчет Машиного номера) он задал на всякий случай – понятно, что, скорее всего, не даст! Но он ошибся.

Маша протянула ему визитку:

– Мне кажется, мы не договорили. Я чувствую, ты очень интересный МЧ! А я люблю общаться с интересными. Имей в виду!

* * *

– Имей в виду или не имей в виду, но прежде чем бросаться в огонь (пламя, лед – по выбору), нужно все просчитать. И желательно, посмотреть, к чему следующий конкретный шаг может привести. – Кирилл сидел на задней парте, его мысли в очередной раз возвращались к Маше.

С момента их встречи в ГЗ прошло несколько дней, а Кирилл так до сих пор и не принял решения – звонить или нет. Решение было непростым: Кирилл чувствовал – оно может предполагать очень сильные изменения в его жизни.

– О чем задумался, детина? – на парту Кирилла уселся Вадим. – Тебе разве мама не говорила, что думать вредно, а лучше всегда и везде находиться в состоянии свободного сознания?

– Еще как! – Кирилл улыбнулся. Вадик по своему обыкновению начал разговор так, что кто-нибудь другой, окажись он на месте Кирилла, непременно обиделся бы. Но Кирилл знал друга, как облупленного, и видел – тот намеренно провоцирует его, старается расшевелить. – Еще как говорила – и среди прочего и то, что нельзя связываться с плохой компанией пермских и алтайских гопников. И особенно, если компания состоит из полных отморозков, которые балуются гипнозом и карате!

– А! – Вадик заржал (примерное, так же громко, как Селиван с Урманом, но только намного интеллигентнее). – Лешка, поди сюда! Нас с тобой вот этот молодой человек только что гопниками обозвал – в ответ нужно тряхнуть его на сигареты! Эй ты, закурить не найдется?

– Да некурящий он! – к разговору подключился Алексей. – Видишь, на роже написано – ботаник и конченый отличник. И, кроме того, в преферанс не играет – и за это ему дополнительный выговор с занесением в грудную клетку. Когда, Ваша Светлость, соизволишь перекинуться в картишки? А?

– А давай прямо в эту субботу! – Кирилл секунду помолчал – а почему бы и нет? С накопившимися хвостами по ДЗ он вроде разобрался, можно посидеть пару часов за картишками. – Оставлю вас без штанов, а то для гопников вы слишком модно одеты – в крутых джинсах и в клубных пиджаках! Забыли заповедные правила – ходить только в фуфайках, ватных штанах, валенках и заячьих картузах? Непорядок, парни, непорядок!

* * *

– Ну, рассказывай – что новенького? – Вадик подмигнул Кириллу и принялся тщательно тасовать колоду. Они вчетвером (Кирилл, Лешка, Варя и Вадим) расположились в апартаментах последнего – как в старые добрые времена. Кирилл взялся писать пулю (вести запись) – но каждый, конечно, мог в любой момент проверить правильность ее заполнения – чтобы не допускать мухлежа. Лешка рядом непринужденно балагурил, а Варя сидела напряженно и старалась на Кирилла не смотреть.

– У меня-то? – Кирилл пожал плечами. – Все по-старому, особо рассказывать нечего. Но зато я хотел у вас уточнить – какие слухи ходят насчет практики в этом году? Все остается, как прежде?

– Вероятно! – Вадик закончил тасовать и быстро раздал каждому по десять карт и себе – две (в качестве прикупа). – Я слышал: если студент не против, и принимающая его контора тоже не против, то контракт на практику между студентом, конторой и факультетом автоматически продлевается. Но вот Варя лучше знает! Варя, скажи хоть слово!

– Да, ты прав! – Кириллу показалось, что Варя с трудом выдавила из себя ответ. И так в последнее время невеселая и неразговорчивая, она с момента появления Кирилла у Вадима совсем замолчала и ушла в себя. И понятно, что причиной такого ее поведения был именно он. – Толкачев уже сказал, что никаких изменений не будет – и это, дескать, хорошо, поскольку: «Подтверждает нужность наших студентов реальным серьезным структурам!»

– Видишь, я прав. – Вадик засмеялся. – А хорошо Толкачев сказал – не в бровь, а в глаз!..

За преферансом они просидели почти до двенадцати ночи. Для Кирилла игра складывалась довольно равномерно – он немного выигрывал, чувствовал себя комфортно и легко. А вот Варя всю дорогу дергалась, злилась, карта ей не шла, настроение девушки постоянно прыгало туда-сюда, и как результат – она проигралась в пух и прах. И даже обвинила парней в сговоре против нее – чего до этого никогда не бывало!

– Так и знала, не нужно мне было сегодня приходить! – когда Кирилл закончил подсчитывать результаты, на глаза Вари навернулись слезы. – Чувствовала ведь, толку не будет!

– Да перестань ты! – Вадик удивленно смотрел на Варю. – Что это на тебя нашло? Мы ведь не на деньги играем, а просто так.

– Все равно! – Варя яростно задышала, повела плечами и шеей, отодвинула с грохотом стул и выскочила за дверь. Хлопнув ей весьма сильно.

– Во дела! – Вадик с Лешкой удивленно смотрели ей вслед. Лешка повернулся к Кириллу:

– Что с ней происходит?

– Понятия не имею! – Кирилл поднялся. – Она же у нас независимая! Я с ней уже несколько месяцев не общаюсь, и что с Варей творится, вы, наверное, знаете лучше меня!

– Откуда? – Вадик тоже встал. – Она никому ничего не рассказывает, и вообще – с момента той встречи с этим, как его – Арджуном – она так сильно изменилась, что иногда с ней дружить вообще не хочется. Ну да ладно, смирится – слюбится, и все что не делается, все – к лучшему. Отдыхай. Как-нибудь сыграем втроем, без нашей дерганой подруги. Спокойнее и веселее.

– Спокойнее и веселее – звучит заманчиво! – Кирилл пожал руки парням на прощение и отправился к себе. Настроение у него окончательно испортилось – наблюдать за изменениями, произошедшими с Варей, было неприятно (притом, что Кирилл чувствовал – конкретно он совсем не при делах!).

* * *

Возможно, в какой-то степени Варя и винила Кирилла, но, конечно – главной причиной такого ее состояния был не он. Варя – не та девушка, чтобы позволить эмоциям разрушить «чистый хрустальный внутренний замок» ее души, и если она не может держать себя в руках – в этом кроется причина гораздо более весомая, чем ее разрыв с прежним бойфрендом.

Кирилл сел на кровать и «отпустил» внутренний диалог. Взглянул на Варю – все четыре нижние чакры (вместе с сердечной) были разделены ровно пополам – справа была одна чернота. А слева – вместо чистой энергии, какой-то непонятный мутный кисель. И, конечно, в подобном энергетическом состоянии о каком нормальном восприятии действительности может идти речь? Не умер – уже хорошо!

– А ведь наша девочка может и кончиться! – видение подсказало Кириллу: Варю нужно опять спасать. – Но как так? Мы ведь уже сделали все, чтобы вытянуть ее из пучины морока, наведенного мистером Раджханом? Или нет?

Кирилл закрыл глаза, лег – и вдруг странная мысль пришла на ум. Почему бы ему лично не переговорить с Толкачевым насчет Вари? В конце концов, они учатся не в простом учебном заведении – здесь, считай, в любом уголке можно получить профессиональную магическую помощь. Вдруг, у них – у студентов – просто не хватает силы и знаний окончательно освободить подругу? Так пусть им помогут всякие НМ, ИМ, СМ!

С этой мыслью Кирилл и уснул, а во сне увидел подтверждение своей догадке – магическая подключка со стороны Арджуна и его секты вернулась и снова держит Варю на коротком поводке. Сейчас она, правда, была иной, чем прежде – более слабой и не такой чернильно-черной, но конечно, одна Варя с ней совладать не могла.

С утра Кирилл сходил на лекции и семинары в ГЗ, а потом стремглав помчался обратно на факультет – искать Толкачева. Он обнаружил замдекана обедающим и подсел к нему за столик.

– А, Кирилл, привет! – Толкачев как раз закончил со шницелем и пюре и перешел к ароматному черному чаю из чайничка. – Ищешь компанию – или есть что срочное обсудить?

– Второе! – Кирилл сразу перешел к делу. – Может быть, Вы не в курсе, но с нашей одногруппницей Ариадной творятся странные дела. – Кирилл быстро изложил Толкачеву суть проблемы, и во время его рассказа замдекана все больше и больше мрачнел. Ему не нужно было подробно разжевывать – он был видящим и мог с легкостью воспринимать слова Кирилла.

– Мрачная штуковина! И очень сильная! – после того, как Кирилл закончил, Толкачев отставил в сторону недопитый стакан с чаем и потянул Кирилла за собой. – Давай-ка пристраивайся в кильватер, пришло время познакомиться тебе с одним из наших старейшин.

Они подошли к лифту, сели в него, и Толкачев нажал самую верхнюю кнопку «777». Через несколько секунд лифт затормозил и остановился, но двери лифта не раскрывались.

«Подтвердите допуск!», – из-под потолка прозвучал электронный голос, и на стенке лифта справа вспыхнул сенсорный экран.

Толкачев вынул из кармана небольшую красную пластиковую карточку со встроенным микрочипом и поднес к экрану. Экран вспыхнул изумрудным цветом, а голос произнес:

«Назовите фамилию и должность!»

– Толкачев, заместитель декана по работе со студентами!

Воцарилась длинная пауза.

«Проходите!», – наконец буркнул электронный истукан, и Кириллу показалось, что в его голосе прозвучали нотки неудовольствия.

– Ты правильно догадался! – двери лифта отъехали в сторону, и Толкачев подмигнул Кириллу. – Наши шутники так настроили систему, что автомат вечно недоволен, когда кого-то пропускает, но зато, если права́ допуска не подтверждаются, и он дает от ворот поворот – радуется так, как будто выиграл десять миллионов в лотерею!

Выйдя из лифта, они оказались в холле, и Кирилл невольно остановился. Он ожидал увидеть стандартную планировку помещения – аналогичную той, что и на нижних этажах – но вместо этого его глазам предстало нечто особенное.

Начнем с того, что этаж был круглым, и холл служил его центром. Из центра выходило семь лучей – в виде недлинных коридорчиков. В каждом из коридорчиков было по три двери – одна на левой стене, одна – на правой, и последняя – в то́рце. Нигде не было видно никаких табличек, и если бы кто-то посторонний попал на этаж «777», он бы просто не знал, куда идти. Стены – и в холле, и в коридорах были выкрашены в теплый охристый цвет, в холле неравномерно (без всякой системы) были расставлены цветные диваны с мягкими подушками, а на стенах во множестве висели портреты – и одиночные, и групповые.

Кирилл остановился возле одного – с изображением мордатого мужчины (явно не славянской наружности) в красном берете и с блокнотом в руке.

Портрету было никак не меньше четырехсот лет, и он, скорее всего, принадлежал голландской или фламандской школе живописи.

– Старина Парацельс! Копия самого известного портрета. Нужно заметить, копия очень, очень качественная – из тех, что выставляются под видом подлинников в музеях, чтобы сберечь оригиналы от разных маньяков. У нас здесь все копии такого уровня – и для невооруженного глаза разницы между ними и подлинниками никакой! И можно наслаждаться творениями великих художников, как говорится, не отходя от кассы! В качестве бонуса. Кстати, почему тебя привлек именно этот портрет – ведь рядом есть и другие, и они не хуже? Можешь смело рассказывать, время у нас пока есть – старейшина подойдет минут через десять, не раньше.

– Ну, я даже не знаю! – Кирилл замялся. – Наверное, это связано с мимолетным видением. Мне кажется, что портрет какой-то неживой – он то ли написан после смерти Парацельса (причем, по представлению художника), то ли намеренно выполнен в выспренней манере – словно это не врач, а некий вельможа. В общем, мне кажется, есть в нем какая-то фальшь.

– Интересно! – Толкачев несколько секунд внимательно смотрел на Кирилла. – А что ты вообще знаешь о Парацельсе?

– Да ничего! Читал когда-то, но совсем немного, и если меня спросят – ни одного конкретного факта назвать не смогу.

– Ну, тогда у меня есть отличная возможность исправить пробел в твоем образовании! – Толкачев пригласил Кирилла на диван. – Здесь на «777» обычных, прозаических граждан нет – даже в художественном виде. Настоящее имя Парацельса – Филипп Ауреол Теофраст Бомбаст из Гогенгейма. Запомнить весьма тяжело, ты не находишь? Родился он в 1493 г. в деревушке рядом со швейцарским Цюрихом. Кстати, в то время это, конечно, был не город банков, миллионеров и мастеров-часовщиков, а так – захолустье.

Другое дело – немецкий Штутгарт. Рядом располагались древние замки германских рыцарей, и вот отец Парацельса был потомком этих самых рыцарей – и даже родственником гроссмейстера ордена рыцарей святого Иоанна. В общем, германский аристократ. В ранней юности он лично обучал наукам сына – преподавал ему основы алхимии, хирургии и терапии.

Далее будущее светило медицины продолжил обучение в одном из монастырей, а потом поступил в университет Базеля. А после университета Парацельса взял под свое крыло знаменитый в то время Иоганн Тритемий, настоятель монастыря святого Иакова в Вюрцбурге, один из величайших адептов магии, алхимии и астрологии. И именно под его руководством прямое развитие и практическое применение получили склонности Парацельса к оккультным наукам. Чувствуешь, откуда ветер дует?

Кирилл кивнул. Что ж здесь непонятного? Все великие люди того времени тем или иным образом пытались разобраться в хитросплетениях божественного и человеческого – и, само собой, оккультизм привлекал их особенно.

– Кстати, если изучать историю того времени, совсем нетрудно понять, что в пятнадцатом-шестнадцатом веках в восприятии обывателей медицина не слишком отличалась от колдовства, и хоть на дворе стояла эпоха возрождения, и охота на ведьм почти целиком сошла на нет, обвинения в колдовстве и ереси все еще оставались тождественны смертному приговору. Поэтому понятно, что заниматься врачеванием без одобрения церкви было невозможно – и здесь покровительство Иоганна Тритемия для Парацельса оказалось решающим.

После завершения обучения в монастыре Парацельс много путешествовал. Он побывал в Германии, Италии, Франции, Нидерландах, Дании, Швеции и в России. Считают, что он даже посетил Индию, когда был пленен татарами и доставлен к хану, сына которого впоследствии сопровождал в Константинополь.

«Индийский вояж» наложил серьезнейший отпечаток на восприятие Парацельсом медицинской науки и окружающей действительности. В его трудах явно прослеживается связь с мировоззрением восточных гуру, а его европейская система врачевания и индийская система того времени почти идентичны. А то, что говорил Парацельс о семеричном строении человека, о свойствах астрального тела, о привязанных к земле элементалях и т. д., на Западе в те времена было совершенно неизвестно. Да и сейчас – положа руку на сердце – неизвестно точно также. Вот ты знаешь, что такое семеричное строение?

– Нет! – Кирилл помотал головой.

– Естественно! Поскольку соответствующие книги появились у нас совсем недавно, и они не могут похвастаться глубоким интересом к себе со стороны читающей общественности. А у нас на факультете они изучаются только в девятом семестре – на курсе «Экзотические эзотерические практики и учения».

Но если тебе интересно что-то почитать из этой темы, можешь купить «Разоблаченную Изиду» или «Эзотерический буддизм». Там много информации – в том числе и об элементалях (или духах природы), про которых очень подробно писал Парацельс в своих трудах – правда, заменяя восточные термины соответствующими названиями из германской мифологии. Чтобы облегчить понимание своим соотечественникам, привыкшим к западной манере мышления.

Тебе, наверное, также будет интересно узнать, что по свидетельству некого Ван Гельмонта Парацельс, прибывший в Константинополь в 1521 году, получил из рук Соломона Трисмозина философский камень. Надеюсь, что это такое, не нужно объяснять? Сейчас, наверное, даже школьники младших классов, благодаря Гарри Поттеру, знают о философском камне. А вот о Соломоне известно гораздо меньше – он считается совершенно мистической личностью, бессмертным человеком, владевшим не только камнем, но и знавшим «универсальную панацею» – т. е. знавшим универсальную методику решения всего и вся.

Но оставим пока мистику и вернемся к реальному Парацельсу. После Константинополя он много путешествовал по придунайским странам и посетил Италию, где служил военным хирургом в имперской армии и принял участие во множестве военных экспедиций того времени.

В своих странствиях он собрал массу полезных сведений – причем не только от врачей, хирургов и алхимиков, но и общаясь с палачами, цирюльниками, пастухами, повитухами и предсказателями.

Он черпал знания и от великих, и от малых, от ученых и от простых людей. Его можно было встретить в компании погонщиков скота или бродяг, на проезжих дорогах и в трактирах, что послужило поводом для жестоких упреков и поношений, которыми осыпали его враги. Проведя в скитаниях десять лет, то применяя на практике свое искусство врача, то преподавая или изучая по обычаю того времени алхимию и магию, в возрасте тридцати двух лет он возвратился обратно в Германию, где вскоре прославился – после нескольких удивительных случаев исцеления больных.

В 1527 г. городской совет Базеля назначил Парацельса профессором физики, медицины и хирургии, положив высокое жалование. И весьма заслуженно. Его лекции, в отличие от выступлений коллег, не были простым повторением мнений Галена, Гиппократа и Авиценны, изложение которых являлось единственным занятием профессоров медицины того времени. Учение Парацельса было действительно его собственным, и он преподавал его невзирая на чужие мнения, заслуживая этим аплодисменты студентов и ужасая своих ортодоксальных коллег. Ужасая тем, что нарушал установленный обычай учить только тому, что можно надежно подкрепить устоявшимися, общепринятыми свидетельствами – независимо от того, совместимо ли это с разумом и истиной. Ничего, что я рассказываю так витиевато?

Толкачев громко рассмеялся и взглянул на часы:

– Что-то старейшина задерживается! Но я уверен, скоро появится! Итак, одновременно с чтением лекций Парацельс занимает должность главного городского врача. Пользуясь своим положением, он обращается в городской совет Базеля с предложением передать все аптеки города под его надзор и разрешить ему проверять, хорошо ли провизоры знают свое дело, и имеются ли у них в достаточном количестве настоящие лекарства.

Наверное, не стоит специально говорить, что этой своей просьбой Парацельс навлек на себя ненависть всех аптекарей и провизоров, которые наживались на пациентах, а другие городские врачи и профессора, завидовавшие его успехам в преподавании медицины и исцелении недугов, присоединились к его травле. Они особо упирали на то обстоятельство, что назначение Парацельса профессором университета было произведено без их согласия, и что Парацельс был чужестранцем: «Ведь никто не знает, откуда он взялся, и, более того, неизвестно, является ли он настоящим врачом».

Эти придирки и нелепые обвинения, возможно, не имели бы серьезных последствий, если бы Парацельс не настроил против себя членов городского совета, резко выступив против крайне несправедливого, по его мнению, решения, вынесенного в пользу некоего каноника (священника Базельского кафедрального собора, члена капитула) Корнелия, которого он ранее спас от смерти, когда от него уже отказались другие врачи, и который повел себя по отношению к Парацельсу очень неблагодарно. Результатом его свары с каноником стала реальная перспектива обвинения Парацельса в колдовстве – о последствиях чего мы уже говорили. В итоге Парацельс был вынужден тайно и спешно покинуть Базель летом 1528 г.

После побега из Базеля Парацельс вновь вернулся к бродячей жизни, странствуя по стране, как в юности, останавливаясь в деревенских харчевнях и ночуя на постоялых дворах. За ним следовали многочисленные ученики, привлекаемые или жаждой познания, или желанием овладеть его искусством и использовать его в своих целях. Самый известный из них – Иоганн Опори́н, который в течение трех лет был его секретарем и ассистентом, а впоследствии стал профессором греческого языка и знаменитым издателем, книготорговцем и печатником Базеля.

В 1530 г. судьба привела Парацельса в Нюрнберг, где немедленно местная врачебная элита, считавшая себя «настоящими врачами», ославила Парацельса как мошенника, шарлатана и самозванца.

Чтобы опровергнуть их обвинения, он попросил городской совет доверить ему лечение пациентов, чьи болезни считались неизлечимыми. К нему направили несколько больных слоновой болезнью, которых он излечил за короткое время, не прося никакой платы.

Впрочем, и этот успех не изменил жизнь Парацельса, которому была предначертана судьба скитальца. Вскоре он покинул Нюрнберг и после семи лет бродяжничества осел в Зальцбурге, куда был приглашен местным герцогом – большим любителем тайных наук. И вот там Парацельс наконец-то смог занять заслуженное положение и насладиться плодами своих трудов – и обрести славу!

Умер Парацельс в сентябре 1541 года – в маленьком номере одной из гостиниц Зальцбурга. Обстоятельства его смерти до сих пор не до конца ясны, но последние исследования подтверждают версию его современников, согласно которой Парацельс во время званого обеда подвергся вероломному нападению бандитов, нанятых кем-то из его врагов-лекарей, и в результате падения на пол (или на мостовую) проломил себе череп. Эта рана спустя несколько дней и привела его к смерти. В момент смерти ему было сорок восемь лет. И теперь скажи, может ли такой человек, который всю жизнь бродяжничал, выглядеть на картине подобным образом – ты правильно заметил, словно какой-то герцог или напыщенный барон?

Толкачев кивнул на портрет Парацельса и хотел еще что-то добавить, но внезапно одна из анонимных дверей этажа «777» распахнулась, и оттуда вышел невысокий пожилой человек – и направился к Толкачеву и Кириллу.

Человек был одет в восточные (в стиле гимнастики ушу) мягкие брюки и курточку на завязках с крохотной эмблемой колеса Сансары – и в мягкие же черные тапочки на босу ногу. Кирилл сразу обратил внимание – походка у него было чрезвычайно легкой, иногда даже казалось, что он скользит по полу, не касаясь его.

– Здравствуйте! – человек остановился напротив поднявшихся Толкачева и Кирилла и поочередно пожал им руки. – Ты должно быть Кирилл Раевский?

Кирилл кивнул.

– А меня зовут Тимофей Осипович! Я, кстати, давно хотел познакомиться с тобой очно, и вот – выпал случай!

Тимофей Осипович отошел на полшага назад, и его лицо на секунду приняло безмятежное отстраненное выражение:

– Ага! Все понятно! Ну, выкладывай свою проблему, вижу – она не совсем личная (хотя и личного хватает) и подкреплена беспокойством и неуверенностью в своих силах. Ведь если бы ты сам мог с ней управиться, никогда бы не попросил помощи у других! Так?

– Так! – под взглядом Тимофея Осиповича Кирилл почувствовал себя открытой книгой, которую бегло читает заслуженный профессор. Он тоже кое-что успел увидеть – например, то, что его визави уже доподлинно все знает, но предоставляет возможность высказаться Кириллу. И Кирилл начал говорить – по теме и конкретно.

– Ага! – видимо, междометие «ага» было одним из самых любимых в лексиконе старейшины. – Интересная проблемка, и я даже знаю, почему вы (даже совместными усилиями) не смогли с ней справиться. И, кстати! Надеюсь, ты не думаешь, что ваша попытка избавить Ариадну от воздействия внешних недружелюбных сил осталась незамеченной? Конечно, не осталась! В стенах факультета тайн не существует – это я тебе на всякий случай напоминаю.

Кирилл переступил с ноги на ногу. У него вдруг пересохло во рту. Выходит, и о его взаимоотношениях с девушками (и с Варей, и с Сиреной) тоже все известно?

Кирилл рассеянно посмотрел на замдекана – но тот молчал и только улыбался. Весь его вид свидетельствовал: старейшина нисколько не шутит – все прозрачно, все открыто!

– Но не будем об этом. Ну-ка, помогите мне! – Тимофей Осипович подошел к одному из диванов и взялся за боковую спинку. – Давайте пододвинем его поближе вон к тому диванчику и сядем – как нормальные люди. Хочу вам кое-что рассказать и надеюсь, времени у вас достаточно?

– Конечно! – Кирилл и Толкачев ринулись помогать старейшине. – До начала учебных занятий на факультете еще целый час!

* * *

– Что ж! Случай очень занятный и даже поучительный. – Тимофей Осипович сел напротив Кирилла и удовлетворенно потер ладони. – Особенно поучительный для тебя (он кивнул Кириллу), поскольку ты еще очень молод и только начинаешь путь в сторону истины. Хотя, признаюсь честно, начинаешь очень, очень резво!

Старейшина (или «магистр», как решил для себя называть Тимофея Осиповича Кирилл) улыбнулся:

– Да, да! Твои похождения и изыскания под эгидой МИД нам тоже известны, и лично у меня – единственная просьба: не воспринимай свои достижения слишком серьезно. Все приходит, все уходит – и если уж древним было это известно, то мы и подавно должны относиться к материальному легко. Со смехом. Ну, а теперь предлагаю ответить на вопрос – как тебе кажется, из всего пантеона индийских богов кому бы Арджун Раджхан стал поклоняться, если бы не исповедовал сикхизм? Попробуй увидеть!

– Только самому могущественному! – Кирилл даже особо и не смотрел: присутствие магистра дало ему такую ясность и понимание, что, казалось, ему доступны любые скрытые знания. – Или одному из самых могущественных.

– Отлично! А каких индуистских богов ты знаешь?

– Брахму – «творца мира», Вишну – «бога-охранителя», Шиву – «бога времени».

– Да, все правильно! – Тимофей Осипович удовлетворенно хмыкнул. – Эти трое образуют так называемую «божественную триаду» в индуизме. А есть еще «бог солнца» Сурья, «бог неба» Дьяус, «богиня утренней зари» Ушас и многие другие. Например, Кали. Слышал о такой?

– Конечно! Еще с тех пор, как посмотрел «Индиану Джонса и храм судьбы» режиссера Спилберга. Там она – богиня смерти.

– Кино – это хорошо! – магистр и замдекана переглянулись и одновременно рассмеялись. – Но! – Тимофей Осипович назидательно поднял указательный палец вверх. – Чтобы знать доподлинно, нужно читать умные книги. Только они могут дать нам правильную информацию, и только они заставляют анализировать, думать и даже мечтать. Уверен, я не первый, кто это говорит. И еще я уверен: твой сикх поклоняется (в том числе) и индуистской богине Кали – как и многие из тех, кто ищут темных таинств, темной силы, позволяющей манипулировать другими, и темной страшной власти! Ну, а теперь следующий вопрос – что, кроме воспоминаний из фильма, можешь о ней, о Кали, рассказать?

– Точно не уверен, но она, кажется, одно из воплощений Шивы.

– Нет, не совсем так! Шива, как ты сам сказал, «бог времени», а Кали воплощает его разрушительную мощь, разрушительную сторону. Индуисты говорят: «Кали – темная Шакти Шивы», а Шакти – это женская творческая сила. Т. е. Кали – проявление стремления Шивы к разрушению, несущая в себе женские черты всемогущего бога времени. А если уже совсем просто, Кали, да – богиня смерти и небытия (но это на пещерном, примитивном среднеевропейском или американском уровне).

Я не стану вдаваться в подробности, рассказывая о том, что у индуистов (в отличие от обиходного западного представления) смерть совсем не является чем-то плохим. Скажу только, что очень большой процент индуистов ждут ее, как избавление от мирских забот и печалей, в надежде переродиться (или вообще – больше никогда не перерождаться). Поэтому в их представлении Кали не несет совсем уж отрицательного образа – скорее, наоборот, положительный! Она стоит на страже устоев мира. И, конечно, содержит в себе силу, чрезвычайно привлекательную для мистиков. Завладеть разрушительной силой Кали (считай, бесконечности) в одиночку! Чем не мечта?

При этих словах старейшины у Кирилла пошел мороз по коже. Он ярко представил, какое бы могущество приобрел, если бы смог сконцентрировать в себе всю силу бесконечности – живое воплощение бога, не иначе!

– Вот видишь! Кажется легко, не правда ли? Протяни руку, и вот – ты уже мифическое божество! – Тимофей Осипович посерьезнел. – Это, конечно, не так – но многие (и раньше, и сейчас) не могли, не могут удержаться, чтобы не попробовать.

Их логика проста: почему бы и нет, если в результате станешь равноценен бесконечности? А вдруг получится? И ведь есть разные способы – например, закрепить взаимодействие, установить «дружбу» с богиней путем жертвоприношения. Пролить кровь, вырвать сердце, съесть печень и почки! Или, что более современно, отнять, поработить душу жертвы и отдать ее в дар богине. А взамен выторговать у нее силу и могущество!

– Т. е. вы хотите сказать? – от возмущения, нахлынувшего на него, Кирилл не смог сдержаться. – Эта сволочь захватила душу Вари и преподнесла ее мифической старорежимной многорукой Кали? Но возможно ли такое? Ведь Кали – вымышленная богиня! Ее не существует!

– Здесь ты неправ! – Тимофей Осипович очень по-доброму и мягко взглянул на Кирилла, и тот сразу расслабился. – Списываю твою эмоциональную вспышку на возбуждение и душевные переживания. Запомни, как аксиому, у любого, даже вымышленного «божества» (пусть ему уже десять, пятнадцать тысяч лет) есть прототип. И маг, стремящийся взаимодействовать с этим «божеством», рано или поздно попадает именно к прототипу – реально существующему где-то там, на тонком плане. Для лучшего понимания назову прототипа «первоисточником». Первоисточник – сосредоточение силы и почти всегда он и есть то самое искомое «божество».

Вот и у индуистской Кали тоже есть вполне реальный первоисточник, вернее, даже несколько первоисточников. По представлению почитателей, она многообразна и многомерна, и можешь нисколько не сомневаться – в построении ее образа приняло участие несколько могущественных древних сил – минимум две, а возможно и больше. Но лично я вижу пока что только двух! Вот к одной из этих сил твой сикх и привязал душу Ариадны, оставив девушке только небольшую часть. Процентов эдак пятнадцать – чтобы физически не умерла и смотрела исключительно на него, понимая, что лишь он может ее освободить! Вот только сикх ее освободить уже не способен, даже если бы захотел. Кстати, сколько раз в месяц Ариадна встречается с этим Арджуном?

– По моим сведениям, они вообще не контачат. Варя дала себе твердую установку: больше никогда его не видеть.

– Молодец! – Тимофей Осипович одобрительно кивнул. – В ее случае только полное игнорирование «хозяина-поработителя» и постоянный пересмотр может дать результат. Видимо, их связь все же постепенно ослабевает, и Ариадна давно бы вернула себе прежний облик, если бы не страшная подключка к одной из сил, как я уже сказал. Подключка – причина ее рабства. И здесь, конечно, без нашего общего вмешательства не обойтись! Ну-ка, друзья! Выключите мысленный диалог, садитесь прямо и сконцентрируйтесь на дыхании. Я хочу пообщаться с этой силой!

Кирилл быстро сбросил туфли и с ногами залез на диван. Сел в позу для медитации – и к его удивлению точно так же поступил и замдекана. Удивление, впрочем, мгновенно прошло – Кирилл разжал голову, настроился на бесконечный свет, льющийся откуда-то сверху, и ему стало все равно, что делают другие.

В холле установилась ничем не прерываемая тишина. Магистр вел невидимый и неслышимый диалог с силой, и до Кирилла даже иногда доходили его «отголоски» – в виде возмущения пространства. А потом произошло нечто особенное – сила спустилась с небес на землю, посмотреть, кто ее беспокоит, оценила (Кирилл чувствовал, он не ошибается) потенциал ее оппонентов, ненадолго задумалась – если такое слово применимо к силе – и решила, что в открытое столкновение ей, наверное, вступать не стоит. А тут еще и Тимофей Осипович предложил силе отличный вариант: заменить Ариадну на самого Арджуна! Пусть послужит силе напрямую, без посредников!

Сила, впрочем, еще колебалась. Уж больно ей не хотелось расставаться со своей заслуженной добычей. И тут уже Кирилл не сдержался.

На него что-то нашло – вернее, что-то вышло из него и стало расти, расти, расти, пока Кирилл не почувствовал себя величиной с планету, потом – величиной с Солнечную систему, а потом – еще больше. Это невидимое что-то клокотало яростью, бешенством и еле-еле сдерживалось, чтобы не броситься в атаку на силу. И сила отступила, она молча поклонилась (без всякой иронии и на полном серьезе), забрала Арджуна с собой (как сына) и дала молчаливое, но подтвержденное бесконечностью согласие, что отпускает Варю и с такими грозными противниками не хочет вступать в единоборство. И ее тут же не стало.

А Кирилл обвел бесконечным взором пространство, ощутил, что пришло время возвращаться, моргнул и обнаружил себя опять маленьким и сидящим на диване со скрещенными ногами.

На него смотрели Тимофей Осипович и Толкачев.

– Ага! – и снова это любимое «ага»! – Исключительной силы нагваль наблюдал я в этом молодом человеке только что! – магистр улыбнулся, а потом громко и заразительно засмеялся. Фраза и интонации его голоса с точностью копировали зеленого магистра Йоду из «Звездных войн». – Чую, в нем, чую концентрацию невиданную мидихлориан!

Тут уж настала пора Кириллу хохотать. И он почувствовал себя таким счастливым, что даже слезы брызнули из глаз…

 

Глава четвертая. Из какой норы выпрыгнет белый кролик?

– Не то чтобы я утверждаю, что весенняя сессия легче зимней – нет, это совсем не так. Но тот поразительный и необъяснимый факт, что воспринимается она именно легче, никто оспаривать не будет! – Кирилл сидел у себя на кухоньке, пил чай и читал толстенный конспект по иноземной психологии. Из всех факультетских предметов этот давался ему сложнее всего. И даже сложнее ТРМ под предводительством мадам Ивановской.

– Да, солнце светит, птички поют, и некоторые особо умные доценты с кандидатами (и даже с докторами) считают, что мы способны одолеть полный курс психиатрической медицины всего лишь за год – притом, что сами к медикам никак не относимся. Кроме Кати, конечно! – Кирилл грустно посмотрел на бесконечные перемежающиеся термины типа: «делирий, моторная задержка, психалги́я» и передернулся всем телом. – И зачем, спрашивается, под соусом ИП впихивать в нас психиатрию? В самой что ни на есть кондовой научной форме?

Этот вопрос мучил его уже почти год, и утешало только одно – со следующего семестра, как обещал Пургин, они перейдут уже непосредственно к психологии! Но для этого (да, это обязательно!) нужно сначала набраться знаний – «чтобы впредь разговаривать с преподавателем на одном языке».

– Сдается мне, что придется зубрить, зубрить и еще раз зубрить! Несмотря ни на какое солнышко и прочие радости жизни! – Кирилл ткнул кулаком в конспект. – И ведь никто не оценит моего скромного невидимого подвига во славу факультета и во славу всех его обитателей!

– Пойду лучше на кровать. Так удобнее! – Кирилл взял тетрадь и направился в комнату, но на полдороги остановился. – Жгучее желание позвонить Маше внезапно прямо-таки обрушилось на него, и Кирилл почувствовал – звонить нужно именно сейчас, в эту секунду. Он не тормозил. Быстро метнулся к тумбочке за заветной визиткой и набрал с мобильника номер девушки.

– Алло! – Маша ответила почти сразу. – Это Кирилл?

– Да! Привет! – Кирилл плюхнулся на кровать, прижимая телефон к уху. – Как жизнь?

– Отлично! – Маша весело и чуть-чуть иронично рассмеялась. – А ты, однако, галантный кавалер. Уверена, вероятные дорогие курсы по общению с почти незнакомыми девушками пошли тебе на пользу. Давно со мной так разговор не начинали. Но! – ее голос стал серьезным. – Принимая во внимание, что ты – парниша необычный (так мне кажется, и об этом я уже говорила), приглашаю тебя сегодня в гости. Ко мне в гости!

– В гости? – Кирилл от неожиданности даже выронил трубку телефона. Ему тут же захотелось все бросить и ринуться незнамо куда на зов девушки, но он быстро взял себя в руки (и телефон тоже), сделал два глубоких вздоха и уточнил:

– Что за повод? Цветы, шампанское покупать?

– Да нет! Вечер в кругу друзей, и я буквально три минуты назад подумала, что неплохо бы и тебя пригласить (представляешь!), и ты тут же перезвонил! Умеешь читать мысли на расстоянии?

– Как сказать! – Кирилл решил, что именно такой ответ в данной ситуации будет правильным. – Иногда – только иногда. И не у всех.

– Что, правда? – он почувствовал, как Маша напряглась. – А вот что я сейчас думаю, сможешь угадать?

– Вряд ли! – Кирилл не собирался объяснять, что прямого чтения мыслей не существует, можно ухватить только их общее направление. – Но, если твое приглашение еще действует, вечером постараюсь. Так, куда мне прибыть?

* * *

Маша жила в шикарной огромной шестикомнатной квартире на Полянке. Она объяснила Кириллу, как проехать, и, поскольку времени в запасе у него было еще много, он решил наведаться домой и надеть что-нибудь, подходящее случаю.

Дома была мама. От радости, что сын внезапно объявился, она сразу усадила его за стол, выставила кучу еды и засы́пала расспросами. Вскоре мама догадалась, что Кирилл собирается в гости к девушке – поэтому без советов с ее стороны не обошлось: «Нужно делать то-то и то-то, вести себя так-то и так-то – чтоб не ударить в грязь лицом, и чтоб девушка приняла!». И Кириллу пришлось все стои́чески выслушать – никуда не денешься, мама есть мама!

На Полянке он был без двадцати семь – немного раньше назначенного времени. Побродил, поразился, насколько в центре спокойно в выходной (по сравнению с будничным броуновским движением людей и машин), и ровно в пять минут восьмого позвонил в домофон.

Из гостей он оказался последним – остальные прибыли раньше. Входную дверь ему открыла строгая дама в белом фартуке (то ли гувернантка, то ли «управляющая квартирой», как окрестил ее для себя Кирилл) и проводила в гостиную, где уже сидели человек десять. Все как один – расфуфыренные и полурасфуфыренные молодые франты-снобы в дорогущих пиджаках и джинсах от Louis Vuitton (или в итальянских костюмах) и не менее расфуфыренные молодые девушки с настоящими бриллиантами в ушах, на пальцах и на шее! В общем – «золотая-платиновая молодежь».

– Здравствуйте! – увидев общество, Кирилл сразу поскучнел (но постарался сохранить нейтральное выражение лица, хотя настроение тут же скатилось к уровню, близкому к нулю). По сравнению с блистательными мальчиками-девочками, он – просто голь перекатная, и вообще – его что, позвали мусор за гостями выносить? Вроде, у Маши прислуги хватает!

Кирилл громко представился, прошел в глубину гостиной и сел на стул. Закинул ногу на ногу и демонстративно отвернулся к окну. Ему нужно отстраниться, сконцентрировать вокруг себя пространство – создать некий щит. Ведь наверняка, сейчас его начнут «грузить» или постараются поддеть его, зацепить за живое. А если он будет защищен, поди попробуй вывести его из равновесия!

Предчувствия Кирилла не обманули. Первым прощупать его на прочность попробовал некий Адольф – долговязый хлыщ с вытянутым слегка лошадиным лицом и с замашками плантатора-невежды (и невежи заодно). Адольф явно чувствовал себя здесь своим в доску и на правах «своего и близкого к телу» решил наехать на Кирилла.

– Эй, малый! Как там тебя? Я что-то не запомнил с первого раза!

– Не запомнил, значит, и нет необходимости! – Кирилл отреагировал спокойно и даже (как показалось остальным) нехотя. Он-то видел этого хлыща насквозь и за то время, что у него было в запасе (примерное пять минут), успел «прочитать» каждого из присутствующих.

Самой крутой была Маша – остальные (мальчики-юноши), несмотря на весь свой пафос и надменный вид по крутизне и в подметки ей не годились. Некоторые из них были из так называемой богемы – профессиональные тусовщики, а этот Адольф – вроде, имел какое-то отношение к рекламному бизнесу. По крайней мере, Кириллу именно так показалось, когда он сфокусировал на нем свое видение.

– Что, что? – голос Адольфа сразу стал угрожающим. – Ну-ка повтори еще раз!

– Повторяю для глухих! – Кирилл, чувствуя за собой надежную опору бесконечности, намеренно и решительно сделал ставку на обострение. – Если не запомнил, значит, и нет необходимости!

В гостиную в это время вошла Маша, широко улыбнулась Кириллу и коротким жестом осадила пылавшего праведным гневом Адольфа.

– Мальчики, мальчики! Спокойно! Ну, надо же, стоит отлучиться на десять минут, здесь уже битва самцов!

– Да с кем биться-то? С этим что ли? – Адольф пренебрежительно ткнул пальцем в сторону Кирилла.

– Хочешь попробовать? – Кирилл смотрел на него равнодушным взглядом. На Кирилла сошла отстраненность, и приятное спокойное тепло разлилось по мышцам. – Давай выйдем в подъезд, я тебе ноздри вырву!

– Что? – Адольф сорвался с дивана, на котором сидел, и грозной тушей навис над Кириллом. Его кулаки судорожно сжимались и разжимались, но Кирилл видел – Адольф испытывает неуверенность и даже страх.

– Сядь не пыли! – произнес Кирилл, синхронизируя свое намерение с намерением бесконечности, и такая сила проявилась в его интонациях, что Адольф не смог воспротивиться. Он беспомощно, как курица, взмахнул руками, смущенно взглянул на Машу (которая наблюдала за всей сценой с нескрываемым интересом) и медленно вернулся на место.

– Мы с тобой еще поговорим, щенок! – только и смог произнести он, но Кирилла, конечно, не задел.

– В любое время! – Кирилл подмигнул Маше. – Только давай один на один, а то если решишь подмогу звать, я на тебя таких ребят натравлю – всю оставшуюся жизнь проведешь в подвалах Лубянки (без права выхода на свободу)!

– Хватит! – Маша громко хлопнула в ладоши. – Я устраиваю дружеские вечера не для того, чтобы вы друг другу морды били! Если кто пока не в курсе – это мой хороший знакомый Кирилл. И прошу, на сегодня никаких разборок!

По знаку Маши гости расселись за столом – так получилось, что Кирилл оказался между двумя девушками. Обе девушки были на загляденье – и очень, очень дорого одеты. Кирилл скинул с плеч пиджак (клубный) и остался в одной рубашке. Он мельком оценил ситуацию – проблемы с Адольфом пока не предвидится (пока этот малый не напился хорошенько), так что можно расслабиться и рассказать девушкам пару веселых историй или анекдотов.

Кирилл налил девушкам шампанского, а себе – яблочного сока. Пить он, конечно, не собирался – правила на факультете (да и его собственные правила) были жесткими.

– Кстати, меня зовут Женя! – блондинка с длинными волосами слева от Кирилла повернулась к нему, внимательно изучая его лицо. – А скажи мне, Кирилл, откуда берутся такие крутые мальчики?

– В смысле? – Кирилл, на секунду отвлекшись, не до конца уловил, что она имеет в виду.

– В смысле – речь о тебе! – Женя засмеялась. – Я прямо вся мурашками покрылась, наблюдая, как ты разговариваешь с Адольфом. А он, между прочим, тоже парень не из трусливых, мало того, любит задираться!

– Оно и видно! – Кирилл поднял бокал с соком и чокнулся с Женей. – Я вовсе не собирался никому грубить, но и себя привык защищать!

– Даже среди незнакомых людей? – к разговору подключилась девушка справа, тоже блондинка, но, в отличие от Жени, волосы у нее были короткими. – Способен качнуть права в незнакомой компании, в которую ты только что попал? А не страшно, что дальше могут последовать серьезные неприятности? Ведь ты же не знаешь Адольфа, да и вообще никого не знаешь!

– Не знаю! – Кирилл согласно кивнул. – Но при желании могу узнать достаточно быстро. – Он не сдержался и довольно рассмеялся. Прикосновение силы вселило в него уверенность – он может так сказать.

– Очередной ясновидящий? – коротковолосая (ее имя было Соня) в ответ саркастически закатила глаза. – Маша таких обожает и вечно зовет в свой дом!

– Да нет! – Кирилл не смутился. – Просто я – великолепный шарлатан и могу играть на чувствах и эмоциях людей и использовать их в своих целях. А ясновидения не существует! – он вспомнил Патрика Джейна из американского сериала «Менталист» – тот всегда отвечал именно таким образом.

– Во дает! – Женя громко прыснула, ее рука дернулась, и из бокала с шампанским пролилось несколько капель на тканевую салфетку рядом. – Однако! Соня права, я уже многих здесь перевидала (и кого они только не изображали – и колдунов, и черных магов, и даже инопланетных эльфов)! Но чтобы так – приходит наглый МЧ и сходу заявляет, что он шарлатан и мошенник – такого еще не было!

– Выходит, я первый? – Кирилл положил овощного салата к себе в тарелку, проигнорировав разнообразные мясные закуски. – Что ж, хорошо! И вам нескучно, и мне приятно.

– Ну, а если серьезно, – Соня, впрочем, сдаваться не собиралась. – Если ты не ясновидящий, ты – шарлатан, можешь проявить свои шарлатанские способности и рассказать, например, обо мне? Хоть что-нибудь?

– Давай попробуем! – Кирилла охватило вдохновение. – Но, как и любому нормальному мошеннику, мне потребуется связь с жертвой. Давай руку!

Кирилл быстро ухватил Сонину левую ладонь и зажал ее между своими.

– Так, начинаю сканировать твою память! – он мгновенно усерьезнился и постарался напустить на лицо угрюмости. А заодно и сделать глаза пронзительными, подобно блеску стали (ну, или как у Кашпировского).

Принимая во внимание, что Кирилл уже изучил несколько фиксированных позиций точки сборки, возникающих при сдвиге восприятия в области пространства, обычно недоступные человеку, визуальный эффект от его преображения превзошел все ожидания. Кирилл увидел, как Соня невольно отшатнулась и испуганно зажала рот свободной рукой, а потом инстинктивно постаралась выдернуть свою ладонь из ладоней Кирилла – но он удержал.

– Опыт визуализации начинается! – торжественно и гулко объявил он на всю гостиную, и сразу же вокруг установилась тишина. Гости и хозяйка перестали греметь вилками и перевели все внимание на Кирилла. А тот уже вошел в состояние свободного сознания, хотя достичь его было трудновато – непрекращающийся мысленный диалог соседей мешал.

Кирилл закрыл глаза и сконцентрировался на видении:

– Так, тебя зовут Соня! Ты – москвичка (сейчас живешь в Москве), тебе девятнадцать лет. Твой папа – дипломат, довольно высокопоставленный, выше среднего уровня. Проработал сначала в Азии, потом в Европе (не послом, но примерное на уровне его заместителя), ныне трудится в МИДе. Ему сорок три года, и он серьезно рассчитывает на продолжение карьеры.

Ты появилась на свет так рано, потому что твой папа не смог устоять против красоты и очарования твоей мамы и женился на ней еще в институте. И сразу родилась ты. У тебя есть младший брат, ему сейчас около пятнадцати лет (скорее всего, четырнадцать), сына – кстати – хотела мама, а папа в то время был занят работой. Сейчас мама ведет домашнее хозяйство и занимается воспитанием твоего брата. Он, кстати, уже решил, что пойдет по стопам отца (если у него получится) и станет дипломатом.

Теперь о тебе – ты сейчас нигде не учишься, поскольку еще не определилась, чего хочешь в жизни. Замужество тебя не интересует, и на почве этой неопределенности у тебя постоянно возникают скандалы с родителями. Есть большие подозрения, что ты с удовольствием взяла бы в руки автомат Калашникова и убыла куда-нибудь в тайгу или в горы бороться с террористами, но, конечно, в армию тебя никто не отпустит. Так что вариантов немного – либо экстремальные виды спорта, либо все тот же МИД (и МГИМО соответственно), либо восточное направление иностранных языков – тем более, ты прилично знаешь вьетнамский и хинди. Вероятно, папа специально в свое время озаботился!

Кирилл почувствовал, что уже наговорил слишком много, и пора закругляться. Он открыл глаза – и внутренне поаплодировал себе. Не было никакого сомнения – его видение верно, и он произвел неизгладимое впечатление на всех присутствующих. Он выпустил руку Сони, погасил «взгляд Кашпировского» и снова стал прежним Кириллом.

– Нифига себе – шарлатан! – негромко выдохнула Женя. – Выложил все, как будто прочитал личное досье!

Гости зашумели, а Соня выглядела очень смущенной. Она покраснела до самых корней волос, и ей потребовалось несколько минут, чтобы прийти в себя. А вот Маша торжествовала – и не скрывала своего торжества.

Она вышла из-за стола и ненадолго отлучилась куда-то. Потом вернулась – с Шишильдой на руках. Села на свое место и выразительно постучала вилкой по тарелке, требуя тишины.

– Пока вы все находитесь под впечатлением от фокуса Кирилла, хочу вам рассказать, как я с ним познакомилась! – Маша погладила спящую кошечку и удобно устроила ее на коленках. Потом обтерла руки влажной спиртовой салфеткой и взялась за бокал с шампанским. Шампанское, кстати, было не абы каким, а дорогущим – настоящим французским.

– В общем, так! Он тоже учится в МГТУ на моей кафедре, но на курс младше меня. Я его до последнего времени не видела, а если и видела, то не замечала. И вот, несколько недель назад мы с ним пересеклись в нашем институтском бассейне, и он вдруг подошел ко мне и посоветовал поговорить с отцом насчет кошки.

– Представляете! – Маша не смогла скрыть волнения в голосе. – Вы-то все в теме, что у нас в доме на кошек наложено гарантированное табу, а тут подходит незнакомый МЧ и уверенно заявляет, что́ мне нужно сделать! И якобы успех гарантирован! Да так заявляет, что я – вместо того, чтобы рассмеяться ему в лицо или послать куда подальше – действительно, поговорила с папой, и тот без всяких уговоров согласился. И даже свел меня с нужным кошачьим заводчиком, который помог с выбором!

Театрально заломив руки и насладившись возникшей паузой, Маша обратилась непосредственно к Кириллу:

– Ну, Кирилл? Как ты это можешь объяснить?

– Совпадение! – Кирилл пожал плечами и улыбнулся. – Честно признаюсь, мне просто захотелось с тобой познакомиться, вот и ляпнул не подумавши! Я и представить не мог, что так все точно угадаю.

– Совпадение? – в голосе Маши зазвучал неприкрытый сарказм. – А с Соней – тоже совпадение? Но ладно, не хочешь рассказывать при всех, я тебя не виню. Как говорится: «Гости дорогие, enjoy your meal!» – кушайте на здоровье и непринужденно болтайте! А после ужина у нас состоится одно интересное мероприятие, которое, я уверена, всем понравится.

* * *

Мероприятие оказалось «вызовом духов». Наподобие старинных дореволюционных развлечений или модного сейчас на западе «перфоманса» – когда все присутствующие садятся в кружок и поочередно завлекают «мертвую душу» пообщаться. Эдакий телеграфный канал связи с потусторонним миром! И, конечно, Маша настояла на непременном участии Кирилла в действе.

К тому времени гости порядком поднабрались. Выпили и приготовленное шампанское, и пару бутылок дорогого итальянского вина – а кое-кто даже тяпнул водочки для сугрева. Все были пьяные и веселые, один только Кирилл оставался трезвым – но тоже веселым.

Он часто посматривал на часы. Времени для общения оставалось не так много – и ему нужно выбирать: возвращаться в общежитие к десяти часам вечера или же задержаться у Маши подольше, а потом поехать домой к родителям. После недолгого раздумья он выбрал второй вариант – уж больно хотелось посмотреть, чем все это закончится.

Одно только смущало Кирилла – не слишком ли он раскрылся и не слишком ли афиширует свои способности среди незнакомых ему лиц? Вдруг, серьезные люди посчитают его поведение разглашением секретности? С другой стороны: ведь он ни разу даже не заикнулся о чем-то «мистическом» или «паранормальном». И сам себя назвал шарлатаном и мошенником. И с кошкой Маши ему повезло – и только.

Насчет «шарлатанства и мошенничества» ему, конечно, никто не поверил, но слова есть слова, объяснение есть объяснение – и формально тайну факультета он сохранил, никого и ничто не выдал, и прихватывать поэтому его не за что. Он – обычный студент-второкурсник из «Бауманки», единственно, что отличник! Но это по нынешним временам не грех.

– Все ко мне, все ко мне! – когда часы пробили половину одиннадцатого, Маша увлекла гостей во вторую гостиную. Там стоял массивный, темного дерева круглый стол с расставленными вокруг него такими же массивными стульями. – Рассаживайтесь, пришло время основного таинства!

Маша будто невзначай толкнула Кирилла на стул по правую руку от себя, и он явственно увидел ее намерение. Она хочет (реально хочет), чтобы именно сегодня за столом произошло нечто «крутое», может быть, доне́льзя зловещее – от чего волосы встанут дыбом, и мороз пройдется по коже – как рашпилем.

Кирилл внутренне усмехнулся, почувствовал себя натуральным кукловодом и манипулятором, но потом удрученно сгорбился на стуле. Он – никакой не кукловод и не манипулятор, а клоун, развлекающий почтенную публику! Впрочем, у клоуна есть одно преимущество – никто не воспринимает его серьезно, и он волен делать то, что ему заблагорассудится.

Кирилл на мгновение задумался и вдруг отчетливо вспомнил: ему девять лет, у него – жестокая ангина, он лежит в кровати с обмотанным шарфом горлом, а рядом сидит мама и тихо, ласково напевает:

Кирилл зажмурился – от острого пронзительного воспоминания чуть слезы из глаз не брызнули! Он опустил голову и постарался скрыть обуревающие его эмоции – еще не хватало, чтобы кто-нибудь заметил. В горле возник комок, и, Кирилл, напряженным голосом извинившись перед Машей, вышел на балкон – отдышаться.

С балкона открывался чудесный вид на тихую, спокойную улицу, на которой даже пешеходов заметно не было – не говоря уж о машинах. Настоящий «медвежий угол» – и трудно поверить, что находишься в самом центре Москвы – города, который никогда не спит! Уходить с балкона не хотелось, и Кирилл так бы и простоял в тишине и спокойствии до самого конца, но Маша персонально явилась за ним и потянула обратно – к шумной возбужденной компании.

«Что ж! Развлекать, так развлекать! – внезапно зло подумал Кирилл (он все еще не до конца восстановил ровное расположение духа). – Чую, сегодняшнее развлечение вы запомните надолго!»

* * *

Гости уселись за стол в порядке, определенном хозяйкой. В самом центре ровной дубовой поверхности установили свечи и подожгли. Верхний свет в гостиной выключили, пламя свечей колебалось и отбрасывало странные тени, которые, если честно, навевали жути даже на Кирилла. Хотя лично он точно знал, что сейчас произойдет.

– Итак! – в предчувствии чего-то необычного голос Маши слегка дрожал. Сама того не замечая, девушка плечом прижалась к Кириллу – словно ища у того поддержки и защиты.

«Как странно! – думал Кирилл. – Для начала организовать жуткое сборище, а потом бояться. Нет, право, у так называемой «элиты» от обеспеченности и общей устроенности жизни крышу сносит – хочется постоянного драйва! А ведь они и понятия не имеют, с чем связываются, и как это потом может аукнуться».

– Начнем! – Маша ритуально задула одну свечу, и одновременно как будто холодный сквозняк прошелестел по гостиной. – Ду́хи, мы взываем к вам, придите, принесите нам весть с той стороны, покажите нам истину и поделитесь мистическим!

– Ду́хи, мы взываем к вам, придите, принесите нам весть с той стороны, покажите нам истину и поделитесь мистическим! – прогудел за Машей общий хор голосов (все, кроме Кирилла).

– Ду́хи, мы взываем к вам, дайте нам возможность заглянуть под покровы царства мертвых, возможность насладиться прикосновением и пониманием! – «хор» замолк, Маша снова заговорила, а Кирилл тем временем пытался увидеть, что реально происходит.

С самого начала действа он старался быть в максимально отстраненном состоянии – иначе рисковал оказаться в таком же идиотском положении, как и все присутствующие. В положении, когда ничего не знаешь, ничего не понимаешь, но только дергаешься от страха и возбуждения – как же, тебя зовут в «царство мертвых»!

Кирилл усилием воли подавил смешок, рвущийся изнутри. Это далось ему нелегко – особенно смешили гнусавые, немного поддергивающиеся голоса гостей/статистов, повторяющие за Машей «формулы вызова ду́хов».

Но чур! Кто-то откликнулся. Кирилл прежде почувствовал, а потом увидел заинтересованную сущность, пришедшую на зов. Он «перебросился» с сущностью «парочкой слов» (установил контакт на уровне ощущений), а потом попросил ее наподдать Адольфу как следует. Пообещав похвалить ее перед силой.

То, что произошло дальше, повергло в шок всех, кроме Кирилла. Сущность немедленно прокричала в пространство, и на ее зов прибыли еще несколько сущностей – все вместе они набросились на Адольфа, как жадные и голодные пираньи на вожделенную, сдуру забредшую в Амазонку корову.

Кирилл наблюдал, как одна из сущностей оседлала голову Адольфа, запустив свои фантомные щупальца ему в уши и прикрыв глаза. Вторая сущность плотно прилипла к грудной клетке – в области сердца, а третья пристроилась в паху, одновременно сковывая ноги жертве. Дело было сделано (на тонком уровне «пациент» полностью неспособен защищаться), поэтому настала пора последней сущности – она же первая, явившаяся на зов – действовать.

Искомая сущность зависла прямо перед сидящим Адольфом и принялась качать из него «ведрами» (или «промышленным насосом») жизненную энергию – да так интенсивно, что Адольф начал синеть прямо на глазах, жалобно хрюкая и постанывая.

Все произошло настолько быстро и настолько неожиданно, что остальные (повинуясь моменту) приняли поведение Адольфа, как знак пришествия ду́ха, и дружно и оживленно захлопали в ладоши. А Маша умудрилась поклониться, сидя на стуле, и произнести:

– О, великий глашатай тьмы! Благодарим тебя, что ты явился на зов! Ты выбрал самого достойного из нас, и мы уважаем твой выбор! А теперь осени́ нас темным откровением – что нас ждет в ближайшее время?

– Аааааааааааааааааа!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!! – Адольф схватился за уши и громко взвыл, от его воя даже у Кирилла защемило в ушах. Маша резко и испуганно подскочила – да так, что чуть не опрокинула стол. Восторг на ее лице сменился неподдельным ужасом, и, судя по всему, ужас охватил и других участников «магического эксперимента». Одна из девушек взвизгнула (основная несущая частота визга была сконцентрирована у самой верхней границе звукового диапазона) и ринулась включать свет в гостиной.

Щелкнул выключатель, и Адольф предстал во всей красе – вместе со своей «повелительницей» из тонкого мира. К тому времени сущность так насосалась энергии, что была различима уже невооруженным взглядом – как лиловый колыхающийся в воздухе сгусток.

Увидев ее, девушки, не сговариваясь, бросились прочь из гостиной, парни же застыли в замешательстве, стараясь понять, почему Адольф выглядит так плохо – мертвенно бледный, хватающий ртом воздух, как выброшенная на берег рыба, с безумными, ничего не понимающими глазами.

– Ну, и хватит, пожалуй! – Кирилл (он все еще сидел на стуле – и даже бедлам и массовая паника, царящие в гостиной, не смогли его поднять) щелкнул пальцами, подавая сигнал сущностям: пора заканчивать! Одновременно он обратился к силе и подтвердил, что сущности достойно выполнили работу, а теперь они должны уйти, чтобы он смог навести здесь порядок. Не то чтобы сущности с радостью восприняли приказ Кирилла (уж больно хороша оказалась жертва – и подобных ей тюфяков в округе еще было много), но протестовать против намерения силы они не могли.

Сущности ушли, и Адольфа сразу отпустило. Его лицо чуть-чуть порозовело, он перестал дергаться в предсмертных муках и слабо улыбнулся. Вытер со лба холодный пот и на негнущихся ногах поднялся, опираясь на стол.

Глядя на него, Кирилл был уверен – в следующий раз участия Адольфа в «эксперименте по вызову ду́хов» Маша ни за что не дождется. И вообще! Что за идея баловаться с «загробным миром»? Откуда у молодой девушки такие заскоки?

Через минуту Адольф убрался из гостиной, а Кирилл вышел на балкон. Вышел в очередной раз за вечер – поскольку на балконе было хорошо. Кирилл испытывал двойственные чувства – с одной стороны, приглашение Маши он принял с радостью, с другой, кажется, он бестолково потратил целый день. А ведь мог столько прочитать и столько выучить!

Кирилл простоял на балконе минут пять, радуясь свежему ночному воздуху и легкому ветру – они быстро привели его в чувство. Голова стала легкой, и настроение поднялось. Он, конечно, никому не расскажет, что специально натравил на Адольфа сущностей – но, кажется, гости Маши рано или поздно и сами придут к подобному умозаключению. Ведь не дураки же они, в конце концов!

Кирилл посмотрел на часы:

– Уж полночь близится, а Германа все нет! Оставаться дальше не имеет никакого смысла, поэтому домой, только домой!

Он направился в прихожую, но на полдороги был перехвачен Машей. Девушка подозрительно посмотрела на него и задала сакраментальный вопрос:

– Куда это ты собрался?

– Как куда? – Кирилл улыбнулся. – Пора уже, время позднее, и все самое интересное уже закончилось!

– Да, уж! – Маша зябко передернула плечами. Ее голос звучал глухо, в нем все еще преобладали панические нотки. – Бедный Адольф! Вот ему досталось. Но ты что-то рано! Мы собрались чай пить, и кроме того, у многих из нас есть к тебе вопросы.

– Вопросы? – Кирилл нахмурился. – Что за вопросы? И я ведь не справочное бюро.

– Нет, конечно, нет! – Маша легонько развернула Кирилла по направлению к первой (обеденной) гостиной. – Но что ты скажешь, если я лично попрошу тебя остаться?

– Что скажу, что скажу! Понятно, что соглашусь!..

 

Глава пятая. Сборная солянка из экзаменов, нагоняев, текущей работы и новых впечатлений

– Ну что, дамы и господа студенты! Поздравляю вас с окончанием очередного семестра и выходом на сессию!

– Ура, ура, ура! – гаркнули Вадик и Лешка, и Кирилл их поддержал. Девушки громко засмеялись, а Толкачев шутливо поклонился и приложил руку к сердцу.

Таким нарядным замдекана они еще не видели. Сегодня Георгий Сергеевич предстал перед ними подлинным «магистром магических наук»: он накинул на плечи длинную пурпурную мантию и надел на голову квадратную магистерскую шляпу («квадратную академическую шапочку» – если придерживаться общепринятого названия в русском языке).

На груди Толкачева висела толстая цепь из серебристого металла, поддерживающая ромбовидный знак с изображением пикирующего кондора. В общем, вид у замдекана был впечатляющим.

– Прежде чем перейти непосредственно к нашим баранам, – Георгий Сергеевич прошелся туда-сюда по аудитории, – хочу поделиться с вами немного личным. Меня тоже можно поздравить! На днях решением расширенной коллегии Российской Академии Самопознания и Сопутствующей Внешней Мистики мне присвоена научная степень Доктора паранормальных наук 1-й категории с правом ношения Знака Кондора! Одновременно мне придается ранг шестой ступени познания: «СМ – Создающий магию» и право серебряного вензеля на визитке!

Студенты громко зааплодировали, а парочка Вадик-Лешка снова прокричали «Ура, ура, ура!».

– Спасибо, спасибо! – было видно, что Толкачев доволен и даже немного растроган. – Без ложной скромности – к этому званию я шел очень долго и могу им гордиться! И особенно – гордиться вот этим красивым значком с птичкой! – Георгий Сергеевич указал на ромб с кондором.

Студенты снова засмеялись – без сомнения, замдекана иронизировал сам над собой. Ведь ирония – лучший способ подавить чувство собственной значимости практически в зародыше.

– Ну, покрасовались – и хватит! – Георгий Сергеевич быстро снял цепь, шапочку и мантию (аккуратно сложил все это на преподавательский стол) и остался в строгом костюме и галстуке. – Хорошего – понемножку, а то привыкну и буду ходить надутым, как индийский магараджа (или набоб той же национальности). А коллеги мне этого не простят, засмеют и предложат заново пройти курс по борьбе с искушениями от Порфирия Германовича Свифта.

– Итак! – Толкачев раскрыл свой любимый портфель и вынул любимый «многозадачный блокнот». – Для начала подведем итоги второй практики. В этом году все без исключения справились на «отлично», чему я очень рад. И даже мадемуазель Мишина и мистер Олейников не подкачали! – Георгий Сергеевич поочередно кивнул Наталье и Вадиму.

– Кстати, Наташа! – замдекана отложил в сторону блокнот и сцепил руки перед собой в замок. – Мне помнится, в прошлом году у тебя были проблемы с куратором – он никак не хотел воспринимать твои знания серьезно. Что-нибудь изменилось с того времени?

– Еще как! – Наталья громко фыркнула. – Уж не знаю, что на них (я имею в виду РГО) больше повлияло – мое участие в Камчатской экспедиции этим летом или тот факт, что некоторые идеи, высказанные мною прошлой весной, оказались интересными с их точки зрения – но меня сразу приняли, как родную, и загрузили исследованиями по полной!

– Например? – Толкачев сдвинул мантию и магистерскую шапочку подальше и сел на край стола. – Можно поподробнее?

– Например, их очень интересуют «аномалии» – глубокие «дышащие» разломы, внезапно появляющиеся и исчезающие пещеры, странное поведение животных и птиц в определенных местах, разнонаправленные движения почвы, нехарактерные для данной местности атмосферные явления и т. д.

Меня попросили сконцентрироваться на этом вопросе – именно с точки зрения видения, т. е. энергетического понимания сути вещей (энергетического – с нашей точки зрения). А по окончанию практики я подготовила отчет, который, насколько мне известно (шепнули по знакомству), вызвал в среде профессуры РГО настоящий переполох. Думаю, я увидела, смогла обнаружить (выделить) некий важный критерий, который ими до сих пор не рассматривался всерьез. Но это только мои предположения.

– Интересно, какой же это критерий? – Толкачев, как заметил Кирилл, расфокусировал взгляд – что означало: он в свою очередь пытается следить за рассказом Натальи с помощью видения.

– Точно не знаю. Так много факторов, что сразу конкретно и не скажешь! Но вот, например, простенькая задачка: почему на определенные территории в Якутии и на Чукотке не заходят дикие звери? Например, в места выпаса оленей?

Обычно ученые пытаются объяснить сей факт антропогенными воздействиями – присутствием человека, который охраняет угодья и т. д. Все это так, но оленьи стада, бывает, занимают территорию в сотни квадратных километров, и полностью обеспечить сохранность периметра нет никакой возможности. Вот шаманам и приходится договариваться с великими ду́хами волков и медведей, чтобы их подопечные не сильно свирепствовали. Приходится договариваться – и подношением даро́в, и заключением определенных соглашений, а иногда и силой! Здесь ничего не поделаешь – ду́хи частенько воспринимают людей слабыми и неспособными им навредить, так что приходится их разубеждать.

Аналогично – с миграцией птиц и зверей: существуют заповедные места, на посещение которых наложены табу. Эти табу древние и страшные, и эти места охраняют древние и страшные силы – животные и птицы их чуют и не суются, куда не следует. А вот человек – существо упрямое и «разумное», он ни во что не верит и поэтому часто попадает в неприятные истории – вплоть до смертельных исходов!

– Но что я вам рассказываю? – Наталья вдруг запнулась и покраснела. – Прописные неинтересные истины!

– Ну, почему же! – Толкачев встрепенулся. – Очень увлекательно, особенно когда имеешь возможность скользить видением за рассказчиком. В твоем случае – за рассказчицей. Надеюсь, копия отчета РГО сохранилась? Не разбрасывайся таким материалом, обязательно копируй. Уверен, через некоторое время у тебя возникнет желание взяться за диссертацию, и эти наработки очень пригодятся. Этот же совет относится и ко всем остальным, запомните его хорошенько!

Толкачев отлепился от стола и прошелся по рядам. Посмотрел на чистые бумажные листы Кирилла, которые тот разложил перед собой, и весело хмыкнул:

– Настоящего студиоза выдает потребность всегда держать при себе принадлежности для клинописи и папирус. Вдруг появится оказия записать что-то дельное – что позже оформится в умные мысли, которые в свою очередь обессмертят имя студента в веках. Шутка! Кстати, как идет ваша подготовка к экзаменам? – Толкачев остановился напротив Алексея, и, судя по всему, вопрос предназначался в первую очередь ему.

– Отлично идет! – в качестве подтверждения своим словам Лешка сжал правую ладонь в кулак и поднял большой палец вверх. – И днем, и ночью трудимся, не покладая головы!

– Ну, ну! – скептически усмехнулся Георгий Сергеевич. – Если не покладая головы, значит, пришло время ознакомить вас с расписанием экзаменов. Запишите, пожалуйста! И особенно прошу обратить внимание на «Иностранную психологию» и, как всегда, на ТРМ! Ивановская славится тем, что ни в одном из семестров от нее спуску не дождешься. Имейте в виду!

* * *

– Что такой напряженный? – Павел Иванович Щербень смотрел на Кирилла с улыбкой. – Суббота, на улице красота, половина города выехала на дачу, гуляй – не хочу!

– Да какие там прогулки! – Кирилл и в самом деле выглядел напряженно и даже немного дергано. – Так учебой придавило, что не могу оторваться от конспектов и сопутствующих материалов. Сессия в самом разгаре, и Толкачев мне уже раза три напоминал, что я должен во что бы то ни стало сдать всё на пятерки.

– Да, ваш Георгий Сергеевич – мужик серьезный. Ты не смотри, что он часто изображает из себя демократа и эдакую маму Терезу. Если необходимо для дела, он все жилы вытянет – от него спуска не жди! Кстати! – Щербень порылся в верхнем ящике стола, вынул фотографию мужчины лет сорока – сорока пяти и протянул ее Кириллу:

– Узнаешь?

Кирилл взял фотографию – на него смотрел незнакомец в добротном костюме (с ярким галстуком, идеально белой сорочкой и в блестящих лакированных туфлях). Вид у незнакомца был весьма напыщенным.

Кирилл внимательно вгляделся – что-то знакомое в чертах лица мужчины есть, но что – он сказать не может.

– Вижу: господин тебе не известен. Его зовут Евген Никанорович Трюфельников! Один из наших дипломатов. Пришел давеча ко мне с нетривиальной просьбой: «Узнай, – говорит, – по своим каналам о некоем Раевском Кирилле из МГТУ им Баумана, студенте группы РЛ2-41! Очень надо!». Я, как ты понимаешь, сразу понял, что речь идет именно о тебе и принялся выспрашивать: что, как, почему.

– Да? Странно. – Кирилл почувствовал внутри сильное напряжение. – И что же он сказал? Но я, честно, его ни разу не видел!

– Не сомневаюсь, не сомневаюсь! – добродушно прогудел Павел Иванович, забрал у Кирилла фотографию и кинул ее обратно в стол. – Но ты, судя по всему, не так давно пересекался с его дочкой. Ее зовут Соня. Припоминаешь?

– Точно! – у Кирилла аж скулы свело. – А я-то думаю, почему его лицо мне знакомо. А ведь дочь на него так похожа! Мы встретились на одной вечеринке, куда меня пригласили… – Кирилл запнулся на полуслове и замолчал.

– Продолжай, что ж ты остановился? – в голосе Павла Ивановича звучали заинтересованные нотки. – Наверняка, выдал на гора́ такое, из-за чего искомый Евген Никанорович прибежал ко мне с утра пораньше с выпученными глазами и потребовал немедленно собрать на тебя досье – выяснить, не работаешь ли ты на иностранные разведки и не собираешься ли его шантажировать.

– Да ничего особенного не выдавал! – уши Кирилла алели. – Расслабился, ну и выложил, все что увидел – его дочь Соня как раз попросила меня рассказать о ней что-нибудь. Вот я и брякнул пару слов о ее отце и матери – кем они работают, что делают и где познакомились. Но, чтобы подстраховаться, я сразу признался, что являюсь чистым мошенником и шарлатаном, а колдунов и прочей нечисти не существует!

– У! Смотри у меня! – Щербень шутливо показал Кириллу кулак. – В следующий раз думай, прежде чем раскрываться. Тем более, раскрываться на людях. И, кроме того! – Павел Иванович посерьезнел. – Надеюсь, у тебя не было желания прихвастнуть своими способностями всерьез? Поставь-ка чайник!

Кирилл рванул выполнять просьбу Щербеня – ему нужна была хотя бы минутная передышка, чтобы прийти в себя. Когда же он вернулся обратно к столу Павла Ивановича, тот сидел с непроницаемым лицом и тщательно протирал очки мягкой тряпочкой – словно и не было предыдущего разговора. У Кирилла зародилась надежда, что на этом все и закончится, но не тут-то было!

– Шутки в сторону! – Щербень отложил очки и вперился в Кирилла долгим взглядом. – Сейчас мы имеем о той вечеринке самую полную информацию. Видишь ли, на ней присутствовали еще два молодых человека – их родственники связаны со спецслужбами и налоговой – и эти молодые люди оказались несдержанными на язык. Все выболтали, и при этом были весьма эмоциональны.

Я это к чему говорю? К тому, что, принимая во внимание разную восприимчивость юношей и девушек к чему-то «необыкновенному» (у парней она намного ниже, чем у юных старлеток), на вашем сборище должно было произойти нечто экстраординарное. Нечто такое, из-за чего искомые молодые люди не могли молчать и сразу выложили все свои фантазии и страхи родителям. А родители в свою очередь напрягли родню, чтобы те навели справки – и вообще, сделали хоть что-нибудь! Не желаешь узнать, что это за юноши?

– Желаю! – Кирилл уже понял: все самое интересное только начинается. И если суждено быть выдранным, как сивому мерину на конюшне – выдерут обязательно! Да еще и смочат шпицрутены в водке, чтоб больнее было.

– Первый – Адольф, второй – его друг Никольф. Клички, конечно – и у первого, и у второго. Как они сами говорят – «сценические псевдонимы». Будь моя воля, я бы за такие псевдонимы сразу в окопы на Донбасс отправлял. На перевоспитание. Но увы, не мне решать! По моим данным, искомые молодые люди – полные пустышки, заносчивые ублюдки – и, кроме того…

Щербень снова взял очки в руки, рассеянно повертел их и опять отложил в сторону:

– Так вот, заканчиваю. Этот Адольф и Никольф имеют обеспеченных родителей. Родители не только стараются оградить своих чад от службы в армии и от любви к родине, но и откликаются на их просьбы о помощи. В частности – в вопросах нанесения сыновьям физического ущерба.

Павел Иванович хмуро зыркнул на пригорюнившегося Кирилла.

– Что скис? Гадаешь, что сейчас будет? Отвечу, сейчас ты расскажешь мне все в подробностях – что произошло между тобой и Адольфом. И особенно – на последнем этапе вашего общения. На этапе вызова ду́хов! – Павел Иванович негромко (но мрачно) рассеялся. – Я вынужден записать твой рассказ на диктофон. Ты уж постарайся, пожалуйста, говорить правильно! Помни, слово – не воробей, и эту запись будут слушать и другие – кроме меня.

– Хорошо! – Кирилл вздохнул. – Недаром его грызли сомнения – не выйдет ли та вечеринка ему боком? Предчувствия, как говорится, не обманули.

Кирилл неторопливо и обстоятельно рассказал Шербеню все. За единственным исключением – описывая ритуал «призыва существ из «загробного мира», он переложил всю вину за появление сущностей с себя на других – в частности, на Адольфа и Никольфа. Которые, якобы, так усердно старались, что смогли докричаться до настоящих исчадий ада!

Далее. Когда Кирилл понял, к чему внезапное появление сущностей может привести, он сразу ринулся в бой – спасать окружающих! Он бился, как лев, но ему потребовалось довольно много времени, чтобы прогнать темных «потусторонних» существ обратно. Они реально были настолько сильны, что точно угробили бы Адольфа – не окажись Кирилла рядом. Для справки: угробили бы – вытянув из него всю душу!

О своей роли в этой истории Кирилл никому не проронил ни слова, так как помнил о секретности и данной им подписке – поэтому-то пострадавшие Адольф и его друг Никольф смогли с легкостью обвинить его в том, что произошло, хотя это в принципе не так! А все с точностью наоборот: именно Кириллу принадлежит вся невидимая слава за спасение Адольфа, и тот ему по жизни должен!

– Т. е. ты утверждаешь, что та твоя сцепка с Адольфом в начале вечеринки не имеет никакого отношения к дальнейшим событиям? – Щербень внимательно выслушал историю Кирилла – время от времени (когда Кирилл начинал увлекаться) указывая ему взглядом на диктофон. – Но почему тогда эти самые твои «сущности» набросились именно на него, а не на кого-то другого?

– Сущности не мои, а призванные этими ненормальными, которые не ведают, что творят, а потом сами страдают! Почему они выбрали Адольфа, точно не скажу. Вероятно, он был полон негативной энергии или сильно пьян. Словом, представлял собой наиболее притягательный для них объект. Но в любом случае, я его спас. Спас бескорыстно, рискуя здоровьем!

– Хорошо! – Щербень выключил диктофон и облегченно (как показалось Кириллу) откинулся на спинку кресла. – Какая, однако, занимательная история. Общение с тобой дает мне массу новых впечатлений! Я и сам уже начал оперировать такими понятиями, как «сущности», «потусторонние воздействия» и «медитативные практики». Еще немного – и заделаюсь конченым йогом, сяду в медитацию!

* * *

– Здравствуйте, уважаемые товарищи! – в аудиторию быстро вошел ВВС (Виктор Владимирович Стельницкий) – как обычно, в своем задрипанном пиджачке и потертых бухгалтерских нарукавниках. При взгляде на него у Кирилла часто возникало ощущение, что профессор намеренно предпочитает старенькую (и даже ветхую) одежду. Словно она является частью какого-то ритуала или обета, данного самому себе. Впрочем, а почему нет? На факультете можно встретить еще и не таких колоритных личностей – хоть фантасмагорические картины пиши!

– Сегодня мы с вами встречаемся в последний раз. В последний раз в качестве буки-преподавателя и бестолочей-студентов. Ну, а затем, я надеюсь, часто будем пересекаться – уже как коллеги. Наша кафедра с удовольствием примет в свои ряды некоторых из вас – при условии, что вы, конечно, согласитесь.

ВВС крякнул от усердия, выудил из-под стола (и водрузил на него) потертый объемный рюкзак цвета хаки – и последовательно вынул на свет божий восемь двухлитровых бутылок с водой. По рядам студентов прошелестел негромкий шепоток – всем было интересно, что бы это значило.

Кирилл сразу обратил внимание: вода в одной из бутылок была прозрачной и казалась именно чистой водой, в остальных же она, вроде, была смешана с краской (различных цветов – от светло-серого до насыщенно-фиолетового), и при взгляде на нее возникало ощущение: эта жидкость не является водой на сто процентов.

– Перед вами – семь, вернее, восемь магических сосудов! – ВВС взял одну из бутылок в руки, натужно подбросил ее к потолку, поймал и поставил обратно. – Магические сосуды представляют собой обыкновенные пластиковые емкости, изначально наполненные водой из-под крана. Все они были вот такими! – он указал на прозрачную бутылку.

Далее Стельницкий сделал драматическую паузу и театрально схватился за лоб в жесте шекспировского Отелло (когда тот понимает, что Дездемону-таки укокошил – и поэтому и его, в частности, жизнь – аналогично, подошла к завершению).

– Но, о боже! После неких (опять же, магических) манипуляций емкости стали совершенно другими. Под воздействием магии, колдовства, мистического взаимодействия – можете называть, как хотите – вода поменяла свои свойства: цвет, запах, вкус. И уверяю вас, если сейчас заморозить эту воду и посмотреть на получившиеся кристаллики льда под микроскопом, вы очень удивитесь метаморфозам, которые они претерпели по сравнению с исходным состоянием.

ВВС улыбнулся и аккуратно расставил семь бутылок в ряд. Любовно погладил каждую из них – как будто прикосновения к «магическим сосудами» заряжали его энергией и радостью. Повернулся к студентам:

– Ну что же вы сидите? Разбирайте – кому какой нравится!

В аудитории немедленно поднялся галдеж – девчонки первыми заспешили к столу, парни (на правах джентльменов) уступили им очередь. А Кирилл так и вообще – решил, что заберет ту, что останется.

Последней оказалась бутылочка с фиолетовой жидкостью – наиболее яркая. Почему-то другие решили, что она – с «магической точки зрения – самая страшная», и похватали те, что помутнее. Кирилл поставил бутылку на парту перед собой и тут же попытался на нее настроиться.

– Минуту внимания! – его отвлек Стельницкий. – Теперь, после того, как вы сделали добровольный выбор, разъясню суть экзаменационного задания.

Как вам уже известно, изначально в сосудах была чистая вода из-под крана – немного хлорированная, но, в принципе, даже пить можно. Жалко терять такую воду понапрасну – поэтому ваша задача: за те семь часов, что имеются в вашем распоряжении, вернуть воде первоначальные свойства. Путем магического очищения, само собой! Можете делать все, что хотите, я ничем вас не ограничиваю. Но сразу предупреждаю – чур, воду в раковину не выливать и подменами не заниматься. Сразу схлопочите «неуд» без права пересдачи. Чур, друг с другом не советоваться и не шуметь. И помните, если преподаватель спит или умер, это вовсе не значит, что он ничего не слышит!

Глядя на реакцию студентов, ВВС удовлетворенно причмокнул губами, поправил нарукавники, сел поудобнее на стул, закинул одну ногу на другую и вынул из рюкзака толстый глянцевый журнал на английском языке. На обложке журнала был изображен бородатый колдун в колпаке и с волшебной палочкой, поразительно похожий на Альбуса Дамблдора в момент его битвы с Волан-Де-Мортом в «Министерстве магии». Журнал назывался: «THE MAGIC BULLETIN The journal of the American magical society».

ВВС быстро перелистал несколько страниц, нашел нужную ему статью и углубился в чтение, напрочь отстранившись от всего, что происходит в аудитории.

* * *

– И что же мне с тобой делать? – Кирилл взял в руки бутылку с водой и постарался максимально «приблизить» ее (воду) к себе – сделать своей неотъемлемой частью, сделать продолжением своих рук и своей энергетической сути. С магической точки зрения это довольно просто – «напитываешь» предмет своим воздействием, подчиняешь его себе, и вот – вещь твоя!

Но не в данном конкретном случае.

Вода сопротивлялась – да так упорно, что Кирилл буквально ощущал, как она «брыкается», отпихивает Кирилла и даже подвывает от усердия и напряжения. Похвально, конечно, но с точки зрения воды это выглядело глупо – Кирилл, постоянно находившийся во взаимодействии с бесконечностью, был гораздо сильнее. И, тем не менее, вода сдаваться не собиралась.

– Все забавнее и забавнее! – после десяти минут борьбы Кирилл отставил в сторону бутылку и решил поступить по-другому: прежде чем пытаться «сломать» воду и заставить ее измениться, он поговорит с ней. Постарается войти в контакт с теми силами, что сейчас повелевают водой, и предложит им сделку. – Хотя стоп! У меня есть время взглянуть на задачу с разных сторон.

– Если проанализировать ситуацию с логической точки зрения, вырисовывается следующая картина: кто-то (возможно, этих «кто-то» было несколько) напитал/напитали воду некой энергией (или намерением), и вода изменила свои первоначальные свойства. Внешнее воздействие (намерение) было настолько мощным, что даже цвет воды стал другим – при условии, что в воду не добавили краски. Но не думаю, чтобы ВВС стал бы скрывать наличие красителя – тем более он имеет дело с видящими, и его хитрость сразу вылезла бы наружу.

Кирилл подпер лоб руками и закрыл глаза. С закрытыми глазами проще войти в сновидение – а сновидение обязательно даст ему подсказку.

В аудитории царила тишина – никто не издавал ни звука, все были заняты своими делами. Вскоре Кирилл ощутил полет, характерный для входа в сновидение, одновременно внешние шумы (те, которые еще могло уловить ухо) отдалились, а потом и полностью пропали. Кирилл открыл рот, чтобы сформулировать вопрос пространству, но этого не потребовалось. Ответ (отклик, понимание) пришли мгновенно.

Вода действительно была деформирована – главную роль в ее изменении сыграл ВВС, и, кроме того – ему помогали. Несколько человек. Нет, они не участвовали непосредственно в напитывании воды внешней энергией, но они свидетельствовали, что отныне вода находится в «правильном» состоянии. И Кириллу, чтобы вернуть воде ее первоначальный облик, придется отменить эти свидетельства – одно за другим.

– Ну и что прикажете делать? – Кирилл вынырнул из сновидения весьма обескураженным. Понятно, что одолеть силу ВВС и его ассистентов будет совсем непросто – кроме того, студенты не могут скооперироваться, чтобы совместно противостоять противоположной магии.

Кирилл посидел несколько минут, отдыхая, и снова ринулся в бой. Настроился на пространство, пытаясь одновременно рассматривать несколько вариантов решения проблемы. Все они казались какими-то ущербными, неисполнимыми в условиях экзамена. Кроме, пожалуй, одного.

Кирилл попробовал поставить себя на место воды, наделив ее человеческими качествами (любовью, привязанностью, теплотой) и пытаясь понять, к чему она более всего стремится, что ей дорого. Оказалось – вода, в принципе, индифферентна. Будучи сосредоточена в малом объеме, она с легкостью подчиняется воздействиям извне и не выказывает никаких попыток к сопротивлению. Но по-другому – если она становится частью одного большого целого. Например, бассейна, реки, океана. В этом случае вода уже сама повелевает, и с ее волей приходится считаться уже другим.

– Безразлична и податлива в малом объеме! – Кирилл зацепился за свое открытие, пытаясь понять, какие практические действия он может предпринять. – Поддается внешнему воздействию – энергиям более сильным и бо́льшим по объему и интенсивности. Это конечно, хорошо, но могу ли я, к примеру, уподобиться воде, чтобы своим примером вернуть жидкости в бутылке понимание правильного пути? Типа, вернись, я все прощу! Не будь отныне непонятной фиолетовой субстанцией, а превратись в чистую водопроводную-колодезную!

Кирилл удрученно заерзал на парте – от разочарования в своем бессилии ему даже захотелось в туалет.

– Можно выйти! – он поднял руку. Стельницкий оторвался от чтения журнала, кивнул головой и проследил, чтобы бутылка Кирилла осталась на парте.

Кирилл дошел до уборной, мельком глянул на себя в зеркало – вид не самый лучший, и даже уголки губ опущены вниз (почти как у Пьеро после очередного отказа Мальвины стать его музой).

Кирилл вымыл руки, плеснул водой на лицо, проморгался и, глядя на льющуюся из крана воду, вдруг подумал: «А интересно, если поместить бутылку в раковину, сможет ли вода вспомнить о своей былой природе? Все-таки, здесь рядом – родственники во множественном числе, вдруг они повлияют?»

– Да! – Кирилл усмехнулся. – Я бы попробовал, вот только бутылку из кабинета выносить нельзя. А так – идея неплохая. Как говаривали когда-то: идея – идеей, а попытка – не пытка!

– Попытка – не пытка! – он рассеянно огляделся вокруг. – А что если?.. Вот будет потеха!

Взгляд Кирилл уперся в пустой пластиковый бак – литров примерное на двадцать пять. Бак был с широким горлышком, бутыль в него точно пройдет. Все просто: если гора не идет к Магомету, Магомет идет к горе. Если нельзя переместить «магический сосуд имени Стельницкого» в туалет, почему бы не принести большой объем воды прямо в аудиторию – и таким образом прямо на месте не повлиять на свойства порченой жидкости?

– Что-то сейчас будет! – Кирилл решительно пододвинул бак к раковине, вынул из висящего на стене хозяйственного ящика обрезок резинового шланга и надел его на водопроводный кран. Выкрутил напор воды на полную мощность – бак заполнился в течение двух минут.

– Что ж! – после того, как все было готово, Кирилл навел порядок в туалете, морально настроился, ухватился за бак (хорошо, что емкость предусматривала ручки для переноски) и поволок его по коридору. Распахнул дверь ногой и натужно ввалился в аудиторию.

Его появление было встречено громким смехом, а Стельницкий даже встал со своего кресла. Впрочем, он ничего не сказал (чего так боялся Кирилл). Наоборот, преподаватель, кажется, принял такое решение Кирилла весьма благосклонно.

И началось! Кирилл установил бак на парту и кинул в него бутыль с водой – одновременно ощущениями и обращениями к силе «подзуживая» воду в баке, чтобы она занялась очисткой своей меньшей изолированной части. Процесс пошел.

Через несколько минут Кирилл заметил, что вода в баке немного помутнела, и сделал вывод – нужно заменить ее и налить новую (и повторить действо). Он во второй раз испросил разрешения выйти, оставив бутыль на парте, и вернулся через четверть часа, неся в руках бак с чистой водопроводной водой. Опять бросил в него бутыль с фиолетовой жидкостью (кстати, ее глубокий фиолетовый цвет стал к тому времени чуть-чуть бледнее), обратился к силе, подождал, пока обращение подействует, снова поменял воду. И так много-много раз!

Кирилл бегал туда-сюда с баком, словно усердный муравей, который выжимает из себя все силы, но упорно, упорно, упорно волочёт в муравейник соломину, травинку или же кусочек сахара, столь необходимый общему социуму. Он вспотел, упрел, от напряжения у него тряслись руки и ноги, но зато результат был налицо.

Вода в «магическом сосуде» становилась все светлее и светлее, Кирилл видел, что он – на правильном пути. А когда время экзамена подошло к концу, он предъявил Стельницкому совершенно прозрачную жидкость в бутылке.

– Ну, Кирилл! Порадовал, порадовал! – профессор с удовольствием обозрел результаты его стараний. – Справился на твердую пятерку, а вот насчет других мне придется подумать.

Стельницкий имел в виду неудачные попытки одногруппников Кирилла справиться с заданием. Ни у кого ничего толком не вышло, и даже цвет в бутылях не изменился (и жидкость стала еще менее походить на воду, чем прежде). Смотреть на нее было неприятно, и, конечно, сами студенты прекрасно осознавали свою неудачу. И бросали на Кирилла неодобрительные взгляды.

Кирилл прислонился к стене, ноги почти не держали. Похвала ВВС была ему приятна, но более всего сейчас он желал добрести до кровати, завалиться на нее и спать беспробудным сном вплоть до середины завтрашнего дня.

* * *

– Привет, привет! – с утра пораньше (часиков в десять – одиннадцать) к Кириллу вломились Вадик с Лешкой. – Все дрыхнешь?

– Проходите, парни! – сонный Кирилл, протирая глаза руками, запустил их внутрь. – Что-нибудь срочное?

– Да нет! – Вадик по-хозяйски сразу двинул на кухню – поживиться чем-нибудь из холодильника. – Просто зашли в гости поболтать. Сегодня ведь выходной, а до следующего экзамена еще целых пять дней.

– Это у вас пять дней, а у меня он уже завтра. – Кирилл оттеснил Вадима от холодильника и принялся методично выкладывать на стол все имеющиеся в наличии съестные припасы. – А я еще даже и не приступал к подготовке, и времени у меня совсем нет!

– Сочувствую! А что сдаешь? – весело гоготнул Лешка. – Какую-нибудь страшную «Теорию поля» или «Электротехнику»?

– Ага! Что-то типа того. Называется «Теория вероятностей и случайные процессы». Удовольствие изучать этот предмет, я тебе скажу, ниже среднего.

– Да ладно! – Вадик тем временем вынул из мойки три стакана, ополоснул их и налил каждому сока. – Справишься, ты же у нас человек о двух головах. Преподаватели в тебя верят, и все такое!

– Если это шутка, то прощаю! – Кирилл взял свой стакан и с удовольствием выпил. – Ну, а если серьезно – вы что-то хотели обсудить? Выкладывайте!

– Да вот! – Вадик замялся, а Лешка отвернул голову и принял отсутствующий вид. – Варя…

– Что с ней опять? – Кирилл нахмурился. – Вроде, все в порядке было?

– Конечно, все в порядке! Именно так! – Вадик с готовностью кивнул головой. – Все нормально! – повторил он. – Но я вот что хотел спросить, ты не обидишься, если узнаешь, что у нас с ней в некотором смысле любовь закрутилась?

– Как это, в некотором смысле? – Кирилл уставился на Вадима. – Т. е. вы, типа, теперь вместе?

– Ну да! – Вадик с вызовом посмотрел на Кирилла. – А ты что, возражать вдруг надумал?

– А почем бы и не возразить? – на Кирилла накатила горечь, он почувствовал, что готов взорваться, как вулкан. – Или ты реально возомнил себя таким крутым, что и возразить нельзя?

– Э, э, парни, полегче! – Лешка быстро вскочил с табурета и встал между ними. – Если что, я вас двоих уложу без проблем, но друг другу бить морду не позволю!

– Ладно, понятно! – Кирилл принял решение моментально. – Валите-ка отсюда! – он направился к входной двери, открыл и молча ждал, пока гости не уберутся (так же, как и он – молча).

Вадик с Лешкой ушли, а Кирилл, ощущая внутри расползающуюся и увеличивающуюся с каждой секундой пустоту, рухнул на кровать и усиленно задышал.

– Сосредоточься на дыхании, сосредоточься на дыхании! – несколько раз повторил он вслух, стараясь максимально разжать голову. – Вот уж не думал, что могу так нелепо сорваться!

* * *

– Итак, что я имею? – Кирилл быстро пробежался по темам предстоящего экзамена, отмечая пункты, которые он более-менее изучил. – «Определения вероятностей, действия и события, классификация событий, операции над событиями, алгебра событий, классическое определение вероятности событий, геометрическая вероятность, статистическая вероятность, аксиоматическое определение вероятности по Колмогорову» – это нормально! Чего пока нельзя сказать обо всем остальном.

Он посмотрел на часы. Половина четвертого. Ему бы желательно сегодня лечь пораньше, чтобы выспаться – но, конечно, как получится. Лучше засидеться заполночь и все изучить, чем прийти на экзамен со светлой головой и таким же светлым, не обремененным знаниями, разумом.

Кирилл перевернул очередную страницу лекций.

Теорема сложения вероятностей.

Формула вероятности произведения событий (теорема умножения вероятностей). Независимые события.

«Событие А называется частным случаем события B, если при наступлении А наступает и B.

То, что А является частным случаем В, записываем

События А и В называются равными, если каждое из них является частным случаем другого. Равенство событий А и В записываем А = В.

Суммой событий А и В называется событие А + В, которое наступает тогда и только тогда, когда наступает хотя бы одно из событий: А или В.

Теорема о сложении вероятностей. Вероятность появления одного из двух несовместных событий равна сумме вероятностей этих событий.

Р(А + В) = Р(А)+Р(В)

Заметим, что сформулированная теорема справедлива для любого числа несовместных событий:

Если случайные события образуют полную группу несовместных событий, то имеет место равенство:

Теорема о сложении вероятностей 2. Вероятность суммы совместных событий вычисляется по формуле:

События событий А и В называются независимыми, если появление одного из них не меняет вероятности появления другого. Событие А называется зависимым от события В, если вероятность события А меняется в зависимости от того, произошло событие В или нет.

Произведением событий А и В называется событие АВ, которое наступает тогда и только тогда, когда наступают оба события: А и В одновременно.

Случайные события А и B называются совместными, если при данном испытании могут произойти оба эти события.

События событий А и В называются независимыми, если появление одного из них не меняет вероятности появления другого. Событие А называется зависимым от события В, если вероятность события А меняется в зависимости от того, произошло событие В или нет.

Теорема об умножении вероятностей. Вероятность произведения независимых событий А и В вычисляется по формуле:

Перед дверью аудитории толпились студенты. Экзамен начался двадцать пять минут назад, профессор запустил первую пятерку, и она должна была выйти не раньше, чем часа через полтора.

Кирилл стоял в одиночестве неподалеку, прислонившись к стене. Настроение было паршивым. Вчера он планировал отстреляться прямо с утра, но чуть-чуть проспал – и поэтому сейчас должен бестолково ждать своей очереди, теряя время.

– Ну, и? – в связи с изменениями в планах, Кирилл пытался оптимально подкорректировать расписание дня. – Что лучше: ждать следующей пятерки или вернуться в общагу и пойти на экзамен уже ближе к вечеру – часикам к трем? К тому времени как раз бо́льшая половина группы уже сдаст. Наверное, все же возвращаться в общагу ни к чему – вдруг профессор решит ускориться! Тогда пойду в буфет, а потом – в «сачок».

Кирилл забросил рюкзак с учебниками и конспектами за спину и двинулся вдоль по коридору. Повернул за угол и нос к носу столкнулся с Машей. Вид у девушки был веселый и расслабленный. И, конечно, она была очень красива. И очень стильно одета – как всегда. И, конечно, рядом с ней подобострастно труси́ли несколько парней и девушек из ее группы.

– О, привет! – завидев Кирилла, Маша остановилась. Вместе с ней, как по команде, встала и свита – по лицам дам и джентльменов блуждали недовольные тени-выражения. – Ты куда пропал, почему не звонишь?

– Думал! – Кирилл в свою очередь остановился и широко улыбнулся. – Но не решался беспокоить зря.

– А! – Маша кивнула, интонации ее голоса были неясными. – У тебя что, экзамен или зачет?

– Экзамен! Вот – опоздал к началу, теперь придется ждать. Хорошо, что в «сачке» лавочки свободные есть, пойду посижу.

– Слушай! – Маша грозно зыркнула на внезапно решившего встрять в разговор накачанного бугая из сопровождения. Бугай немедленно стушевался и даже отошел в сторону. – Это же классно! Мы как раз туда собирались, давай встретимся минут через двадцать?

– Хорошо! – Кирилл помахал Маше ручкой и заспешил к буфету. Он спиной чувствовал, какими недобрыми взглядами награждают его «боевые единицы» из Машиного эскорта – и ему даже пришлось сконцентрировать вокруг себя пространство наподобие кокона, чтобы недружелюбная энергия не коснулась тела.

– Уверен, дай сейчас этому бугаю волю, он бы постарался разорвать меня на части! – Кирилл наполнил поднос тарелками и сел в самом углу обеденного зала буфета. – Как же: только-только возомнишь себя главным приближенным, опять – новый конкурент, да к тому же и младше, и вообще – откуда он взялся, никто не знает. Обидно, да! Но что же Маше от меня нужно?

Кирилл усмехнулся: «А вот перед самим собой лукавить не сто́ит! Не ты ли сам предпринял очень серьезные попытки, чтобы привлечь внимание девушки к своей персоне? Не ты ли сам устроил шоу одного актера на вечеринке? Не ты ли так отделал Адольфа, что даже пришлось потом объяснения Щербеню давать?»

И хорошо, что обошлось без последующих разбирательств. Только Толкачев через несколько дней вызвал Кирилла и сурово отчитал, дескать: «Я понимаю, молодо – зелено, и перед красивой девушкой хочется щегольнуть чем-то эдаким, но ты должен помнить о сохранении тайны, должен помнить, что страна учит тебя и заботится о тебе не для того, чтобы ты цирк устраивал на каждом углу! И если еще раз выкинешь что-нибудь подобное, могут последовать оргвыводы! Понял?»

Кирилл, само собой, понял – чему подтверждением был его нарочи́то виноватый и пону́рый вид – и голова, скорбно склоненная к полу. Толкачев некоторое время смотрел на Кирилла, потом весело хмыкнул и отпустил его с миром. Но погрозил напоследок кулаком.

– Придется изображать из себя невинность. И открещиваться от всего, что произошло – типа, ничего не знаю, ничего не понимаю. – Кирилл допил кофе – в «сачок» ему идти уже почти расхотелось. Но тут уж ничего не поделаешь – раз обещал, полезай в кузов!

Свободных лавочек было много. Кирилл выбрал одну из тех, что в теньке, и сел в самую середину. Кинул рядом рюкзак, вынул бутылку минералки без газа – после завтрака и кофе чистая вода идет особенно хорошо.

– Пока нашей Маши с сопровождением не видно, пожалуй, перечитаю я кое-что о дизъюнкциях с конъюнкциями, о равенствах и неравенствах! – Кирилл открыл конспект лекций и уткнулся в него, лелея слабую надежду, что запланированного рандеву не состоится. У него, конечно, до сих пор кружится голова от одной мысли остаться с Машей наедине – но поберечься в отношениях нужно. По крайней мере, пока скандал с Адольфом не забудется.

– А вот и я! – рядом с ним плюхнулась Маша, закидывая ногу на ногу и кладя сумку (настоящий «Christian Dior») на рюкзак Кирилла. Девушка была одна, и у Кирилла учащенно забилось сердце. Мысли о том, что нужно быть поскромнее, сразу куда-то улетучились, и лишь огромным усилием воли он смог придать лицу отстраненно-приветливое выражение, а не завизжать, как ласковый щеночек, от радости.

– Поболтаем? – Маша словно случайно коснулась руки Кирилла своими пальцами, и он внутренне содрогнулся.

– А то! – Кирилл быстро отложил в сторону конспект. – Но где же твои спутники? Внушительно выглядят, прямо целая первомайская демонстрация – плакатов и портретов только нет.

– Да – ничего не поделаешь. От демонстрации никуда не деться! – девушка притворно вздохнула. – Обратная сторона популярности: хочешь – не хочешь, а приходится привыкнуть. Я их отправила подальше, при нашем разговоре им присутствовать необязательно.

– Класс! – Кирилл удивленно и недоверчиво покачал головой (неужели, терпят такое с собой обращение?). – И как они отреагировали?

– А мне без разницы! Если хотят быть рядом, пусть четко знают, кто здесь главный.

– Круто ты! – Кирилл вынул из рюкзака вторую закупоренную бутылку минералки (берег специально для экзамена). – Будешь? – он протянул бутылку Маше. – И ты со всеми приближенными так поступаешь?

– Нет, и смотря с кем! – уши Маши слегка покраснели, и Кирилл сделал вид, что ничего не заметил. – Но это же от человека зависит: если он готов, чтобы им помыкали, охочие всегда найдутся. А если он способен за себя постоять, то желающих резко поубавиться. А мои сопровождающие? Что бы я им не сказала, все воспринимается, как должное – вот что папино бабло и положение делают! И, кстати, твоя стычка с Адольфом у меня дома доставила мне подлинное удовольствие. И я как-то сразу ощутила: ты действительно способен ему голову открутить! Чем занимаешься?

– Кхыыы-кхееен-до! – Кирилл скорчил зверскую рожу и выкинул руку вперед, подражая удару Брюса Ли из одного гонконгского фильма (и с характерным протяжным кошачьим мяуканьем).

Маша от неожиданности вздрогнула, а потом громко засмеялась. Отсмеявшись, она достала из сумочки зеркальце и принялась тщательно рассматривать себя. Кирилл же смолк и почти отвернулся – молчать было комфортно, и никакой неотложной потребности поддерживать беседу не ощущалось.

– А ты парнишка очень раскованный. – Маша наконец закончила и вновь решила заговорить. – И ведешь себя необычно – и в тебе не чувствуется никакого желания выслужиться передо мной.

– Потому что его нет! – Кирилл невольно сделал руками протестующий жест. – Выслуживается тот, кто ниже. А я не считаю себя ниже! И да, – он кивнул головой, – у моих родителей денег намного меньше, чем у твоих, и положение в обществе отличается, но я-то – не мои родители. И могу вести себя так, как считаю необходимым! В этом – моя привилегия.

– Привилегия? – Маша с интересом смотрела на Кирилла. – А привилегия по какому праву? Вот у меня есть привилегии по праву рождения и принадлежности к семье, а у тебя?

– Наверное, по своему собственному. – Кирилл усмехнулся. – Но ничего больше я рассказать не могу, ты извини!

– Странный ты! – Маша на несколько секунд замолчала, покусывая губы. – Странный и одновременно загадочный. Когда я рядом с тобой, у меня – такое чувство, словно я нахожусь вблизи манящей бездны, наполненной чем-то мистическим и непостижимым. И одна моя половина хочет без промедления прыгнуть в бездну, а другая инстинктивно сопротивляется. Ни с кем другим ничего похожего не происходит. Почему так?

– Наверное, именно потому, что я странный! – Кирилл увидел, что его ответ покоробил Машу, и попытался сгладить ситуацию. – Но если хочешь, я могу кое-что продемонстрировать из арсенала магических приемов – если их практиковать, то прогресс в области мистики вполне возможен. Только практиковать нужно ежедневно – без выходных и праздников!

– Можешь? – в глазах Маши зажегся жадный огонек. – А что, например?

– Ну, – Кирилл замялся, – ты когда-нибудь слышала о пересмотре?

– Слышала! И даже несколько раз собирала компанию, чтобы им заняться, но ничего толком не вышло.

– Компанию? – Кирилл хмыкнул. – Компания – это ошибка. Пересмотр – действо индивидуальное, он предполагает самостоятельный разговор с пространством (или в присутствии наставника, учителя) – но никак не массовое обсуждение, сарказм и всеобщее неверие. Но ладно. Хочешь, я продемонстрирую тебе, что такое пересмотр?

– Конечно, хочу!

– Тогда обрисуй мне, пожалуйста, в двух словах (можно без подробностей) какой-нибудь случай из жизни, который ты хотела бы забыть. Таких случаев всегда очень много – обычно наше сознание их блокирует, чтобы не терять энергию, постоянно настраиваясь на негативные воспоминания. Но блокировка не значит очищение, и чиститься необходимо – чтобы, например, серьезно не заболеть в будущем или не повторять ошибок.

– Случай, случай? Сейчас попробую подобрать что-нибудь не слишком грустное. – Маша смущенно схватила сумочку и принялась вертеть ее в руках. – Но я ведь могу почти ничего не рассказывать? – уточнила она.

– Именно! Просто контуры, чтобы ты сама точно настроилась.

– Ну, тогда – в первом классе (когда папа был еще не слишком богатым, но уже стремившимся) он перевел меня в спецшколу, я мне часто одноклассники говорили, что я – дочь нищеброда! Я очень переживала и даже плакала. Потом-то они, конечно, утихомирились, и теперь они (почти все) – нищеброды по сравнению со мной, но было так обидно!

Маша вынула из сумочки бумажный платок и промокнула им краешки глаз. Кирилл явственно видел: ее плечи мелко подрагивают – он и сам удивился, какая точная настройка достигнута.

– Отлично! – он расширил свое энергетическое воздействие до размеров сферы диаметром в несколько метров и втянул в это пространство Машу. – Чуть-чуть расслабься, сейчас ты почувствуешь умиротворение!

Маша кивнула, судорожно сглотнула слюну и действительно быстро расслабилась. Гримаса жалости к самой себе на ее лице пропала, и на губах заиграла спокойная улыбка.

– Молодец! А теперь начинай просто дышать, чувствуя, как грудью и животом втягиваешь те старые эмоции, а через голову отпускаешь нечто, что мешает тебе жить. В моем присутствии у тебя должно все получиться.

Маша задышала, раздувая грудь, как кузнечные меха, и Кириллу пришлось взять ее за руку, чтобы прикосновением немного отвлечь.

– Спокойней, гораздо спокойней! Пересмотр – магический процесс, он запускается намерением, а дыхание – просто способ его удерживать. И качество пересмотра тем выше, чем плавней он происходит.

Маша мельком глянула на Кирилла и окончательно успокоилась. Он легонько держал ее за руку, улыбался и следил, какое огромное количество потраченной когда-то энергии возвращается к девушке, как она от нее «раздувается», как глаза Маши покрываются поволокой. И вот – ее голова бессильно свесилась вниз – девушку помимо ее воли унесло в сон.

Кирилл, не отпуская руки Маши, подождал пару минут и разбудил подопечную. Две минуты – достаточный срок, чтобы впитать всю возвращенную «пьяную» энергию, дольше спать нет необходимости.

Девушка открыла глаза, посмотрела на Кирилла и тут же резво вскочила с лавочки. Несколько раз высоко подпрыгнула и засмеялась.

Машу прямо распирало от счастья. Она не могла высказать это словами, но и не требовалось. И так понятно. Потому что первый признак качественного пересмотра – именно счастье, концентрированная радость тела, вновь обретшего то, что ранее считалось навсегда потерянным.

– Ну и как ощущения? – Кирилл не скрывал довольства. Он имеет право быть довольным – он хорошо выполнил свою работу.

– Класс! – глаза девушки сияли, и даже лицо – как будто светилось изнутри. – Петь хочется, такое чувство, что сейчас открою рот и запою, как Монтсеррат Кабалье!

– Петь не возбраняется. – Кирилл поднялся. – Ну, ладно. Мне нужно идти – экзамен ведь никуда не делся. Оставляю тебя наедине с новыми впечатлениями. Созвонимся, увидимся, пока-пока!

 

Глава шестая. Последняя

– Павел Иванович, можно вопрос? – Кирилл закончил изучение длинного документа с грифом «Секретно», который ему подсунул Щербень, и решил, что имеет право немного на личное.

– Конечно! – Щербень оторвался от монитора и, воспользовавшись паузой в работе, вышел из-за стола – сделать, как он говорил «производственную гимнастику».

– Да я все думаю по поводу этого Арджуна Раджхана!

– А, сикха! А что о нем думать – товарищ взят в разработку, никуда не денется. И вскоре мы узнаем о нем все, и о его связях – тоже.

– Здесь есть еще один момент, – Кирилл замялся, – его методы воздействия очень схожи с методами воздействия одного из наших факультетских преподавателей. Вернее, одной из преподавателей. Ее зовут Марина Александровна Тихомирова – она работает на кафедре «Гипноз и гипнотические воздействия». Не знаю, является ли эта информация ценной – не могу точно сказать. И Арджун, и Марина – сильнейшие маги, если они каким-то образом связаны, то умело скрывают эту связь – и на тонком плане тоже. Так, что не увидишь!

– Похожи, значит. Методы воздействия! – Щербень закончил приседать (приседания – один из элементов искомой производственной гимнастики) и сел на диван отдышаться. – Что ж! Любая информация лишней не бывает, придется нам проверить и мадам Тихомирову. Но ты, если что, себя не вини – если она чиста, то и бояться ей нечего.

– Я и не собирался! – Кирилл почувствовал серьезное облегчение. Он решился рассказать о Марине после долгих раздумий – и лишь после того, как убедился: это – оптимальный вариант действия с его стороны.

– И правильно! – Щербень похлопал его по плечу. – Как член нашей команды, ты должен понимать: мелочей в работе не бывает, если есть подозрения, их нужно либо развеять, либо подкрепить фактами. Особенно если дело касается безопасности государства и его закрытых проектов. Ведь ты даже не представляешь, какое количество шпионов и агентов влияния пасется в стране родной – чтобы вынюхивать, гадить, вредить! Кстати, ты еще не забыл Ирину Александровну?

– Конечно, нет! – при упоминании о генеральше из ФСБ холодок пошел по позвоночнику Кирилла. – И вряд ли смогу забыть.

– Что, произвела впечатление? – Щербень захохотал. – А она о тебе пару дней назад вспоминала. Позвонила мне и попросила доставить в ее распоряжение сегодня к двум часам. Так что настраивайся!

* * *

В кабинете Ирины Александровны с момента их последней встречи ничего не изменилось. Не изменилась и сама хозяйка – и даже прическа была той же самой.

– Здравствуйте, гости дорогие! – она радушно предложила Щербеню и Кириллу сесть. – Ну, что нового, как поживаете?

– Все по плану, работаем! – Павел Иванович принял из рук мрачного помощника Ирины Александровны кружечку кофе и с удовольствием сделал первый глоток. – Отличный кофеек у вас! Как всегда, из Бразилии, где много диких обезьян? Бодрит, веселит, прочищает мозги.

– Спасибо, спасибо! Кофе знаменитый, на каждом зерне микроскопическими инструментами вручную вырезаны герб и девиз ФСБ. Шучу, шучу! А у меня к вам есть небольшая просьба. Вернее, к твоему молодому другу. Поможешь? – она посмотрела на Кирилла, и тот сразу почувствовал, что «просьба» – никакая не просьба, а самый что ни на есть беспрекословный приказ.

– Конечно! – бодро отрапортовал он, мысленно прикидывая, разгадать какой ребус ему предложат в этот раз.

– Ну, тогда начнем! – Ирина Александровна удовлетворенно кивнула, выдвинула верхний ящик тумбочки и положила на стол четыре толстых пакета и четыре фотографии. На фотографиях были запечатлены мужчины – судя по внешнему виду, иностранцы.

– Задание несложное: сопоставить конкретное фото с конкретным пакетом. Для начала. Получится?

– Попробую! – Кирилл еле-еле удержался, чтобы не скривиться, как от зубной боли. Его уже бесило, что его постоянно проверяют и пытаются подловить, как какого-то клоуна в цирке. – Что-нибудь еще желаете узнать о содержимом конвертов и о личностях на фотографиях?

– А ты можешь? – в голосе Ирины Александровны прозвучало нескрываемое удивление. – Ну, выкладывай все, что накопаешь.

– Да! – Кирилл кивнул. – Только у меня одна просьба – нельзя ли мне где-нибудь уединиться. Подобная работа требует тишины и сосредоточенности.

– Нет! – Ирина Александровна отрицательно помотала головой. – Давай уж сосредотачивайся при нас. Это одно из условий.

– Как скажете! – Кирилл взял в руки фотографии и принялся тщательно их ощупывать. Настройка на объекты появилась довольно быстро – хотя, конечно, давление со стороны Щербеня и генеральши очень мешало. А они еще, как назло, внимательно и почти неотрывно следили за Кириллом – он физически чувствовал, как их взгляды пытаются уловить «то, не знаю что».

На фотографиях представлены разведчики – безусловно. Не сказать, чтобы очень высокопоставленные – и скорее эксперты, чем «шпионы в поле». По табели о рангах российской армии – где-то на уровне подполковников-полковников. Трое – штатные государственные чиновники США (и, вроде, Британия тоже каким-то боком присутствует), их представления о России являются куцыми, опереточными, скоморошными – как будто взяты из комиксов о плохих злодеях и хороших героях.

Иначе – последний мужчина (в недорогом костюме, без галстука, с тяжелым мясистым лицом и глазами с хитринкой). Настоящий лютый зверь – жестокий, жесткий. Похоже, немец. Безжалостный и профессиональный. Специалист по Советскому Союзу и России. Входит в близкий круг немецкого канцлера.

Кирилл глубоко вздохнул, на секунду прикрыл глаза и отложил в сторону три предыдущих фото. Краешком зрения уловил, как переглянулись Щербень с Ириной Александровной.

Итак, бундес-немец. Почти сто процентов – выходец из бывшей ГДР. Имеются очень хорошие, плотные связи в Москве. Двойной агент?

Кирилл моргнул, поочередно потер свободной рукой виски – как же мешает это внимание со стороны! Просто лишает воздуха! Он скрипнул зубами, сказал сам себе, что выдержит все, и вновь сосредоточился.

Сто процентов, двойной агент. Основные «ноги» растут из Вашингтона, но в России действует именно как представитель германского разведывательного сообщества. Плотно интересуется нефтегазовыми проектами – российско-германскими. Лично знаком с множеством высокопоставленных лиц, с некоторыми – очень хорошо.

Видение ускользало. Не зря Кирилл изначально собирался уединиться. В такой напряженной атмосфере даже добиться свободного сознания и отстраненности – уже своего рода подвиг, а тут от него требуется еще и информация! Ему нужно отвлечься! И поэтому (и чтобы снизить накал внимания к собственной персоне и к собственным манипуляциям) он начал говорить. Неторопливо – и одновременно тщательно настраиваясь на содержимое конвертов.

Пока он рассказывал о полученных им сведениях, видение шепнуло ему, что перед ним – копии каких-то докладов, и один из них точно принадлежит «Гельмуту» (как Кирилл мысленно обозвал того самого немца). Этот доклад предназначен американцам и касается России.

Кирилл на несколько мгновений замолчал – и указал на один из конвертов. Вот этот! А доклад – настоящая бомба, сборище компромата на высших чиновников России. И этот компромат можно использовать для вербовки фигурантов или оказания давления на них.

Когда Кирилл закончил, Ирина Александровна и не пыталась скрыть волнения:

– Да, мальчик! – тихо вымолвила она. – Ты и в самом деле – уникальный экземпляр! – она подперла голову руками и замолчала.

– Хорошо! – наконец Ирина Александровна (словно соглашаясь со своими мыслями), энергично кивнула. – Изначально я не планировала спрашивать тебя об этом, но вдруг получится? В данном докладе упоминается некий «Джошуа», мне бы хотелось знать, кто он. Я положу перед тобой несколько десятков фотографий изображением вниз, найди мне «Джошуа»!

– Постараюсь – но только мне нужен свободный кабинет! – в этот раз Кирилл не собирался идти на компромисс. – Ваш внутренний диалог мне мешает.

– Вставай, Павел Иванович! – Ирина Александровна поднялась. – Оставим нашего коллегу наедине с самим собой. Но условие – фотографии не переворачивать ни в коем случае. Понял меня, ни в коем случае! Для твоей же безопасности.

– Конечно! – Кирилл кивнул и подумал, что вот это товарищ генерал-полковник могла бы и не объяснять. И так при мысли о том, что он влезает в разборки в высшем эшелоне власти, его подтрясывало – и в данном случае принцип: «меньше знаешь, лучше спишь» был особенно актуален. Хотя о каком «меньше знаешь» может идти речь, если рассчитываешь на помощь видения! Только больше – намного больше!

Кирилл подождал, пока кабинет опустеет, и постарался максимально расслабиться и восстановить потерянную энергию. Предыдущий сеанс видения отнял много сил, а сейчас перед ним стояла задача, к которой, если честно, он не знал, как подступиться. Из разряда: «Пойди туда, не знаю куда, найди то, не знаю что».

– Джошуа, Джошуа! Где ты есть, и кто ты есть? – первым делом Кирилл (обладающий недюженными аналитическими способностями) решил определить несколько составных элементов, которые помогут ему все правильно увидеть. Например, «Джошуа» – что это? Человек, группа людей, название организации, местность, машина/механизм? Как он/она/они выглядят? Чем занимаются / для чего предназначены? С чем их едят, в конце концов?

– Ну, начали! – Кирилл максимально точно настроился на «Гельмута» (благо, фотография позволяла) и попытался стать им на тонком плане – только так возможно выйти на «Джошуа».

Стать кем-то – это сложно, и какое-то время его попытки не приносили результата. Но Кирилл не отступал, он пробовал и пробовал, пробовал и пробовал – и наконец почувствовал: он воспринимает действительность, как «Гельмут», обладает его знаниями (и даже может свободно думать по-немецки и по-английски) и его чувством юмора. А «Джошуа»? «Джошуа» – это человек, и это женщина!

Пребывать в «теле» «Гельмута» было почти комфортно – подопечный не сопротивлялся – вероятно (если он находится в США, где-нибудь в районе Лос-Анджелеса), он еще спал. Поэтому и способность к сопротивлению у него была ослаблена.

Кирилл очень обрадовался этому обстоятельству, ведь сон – это врата сновидения, а сновидение – такая субстанция, которая позволяет увидеть и узнать гораздо больше, чем способен увидеть человек во время обычного дневного бодрствования.

Кириллу не потребовалось много времени, чтобы сформировать тело сновидения – теперь он мог не торопиться и основательно порыться в зрительной памяти «Гельмута». Кирилла интересовало все – например, цвет волос «Джошуа», форма лица, ее национальная принадлежность и т. д.

Ответы выпрыгивали один за другим – и вскоре Кирилл мог составить подробный словесный портрет искомой дамы. Блондинка. Волосы длинные, ниже плеч. Глаза голубые. Лицо вытянутое. Рот небольшой, безупречно белые зубы, губы полноватые – выражение лица (как показалось Кириллу) слегка капризное. Изящная шея. В ушах – судя по всему, очень дорогие серьги с бриллиантами. Точно – гражданка России. Лет двадцать – двадцать пять, не больше. И еще: она – подготовленный профессиональный киллер.

– Киллер! – видение ударило Кирилла в самое сердце, разрушая его безмятежность, и он устремился прочь из сновидения, возвращаясь в свое тело. – Господи!

На его губах (как мелкий песок) все еще оставался привкус знания – эту девушку готовят (уже подготовили) специально для того, чтобы кого-то убить. Кого-то столь ненавистного заказчикам, что они не перед чем не остановятся.

– Жуть! – Кирилл помотал головой, стараясь прийти в себя. – Мне нужен чай! Много чаю. Впрочем, стоп! Не́чего продлевать сомнительное удовольствие, нужно заканчивать как можно скорее и выметаться отсюда подобру-поздорову.

Кирилл быстро прощупал все фотографии, не переворачивая их, совмещая мысленную фиксацию изображения блондинки со скрытыми фотопортретами. Блондинка оказалась девятой по счету – Кирилл был абсолютно уверен, что это она.

– Ага! – он облегченно и радостно откинулся в кресле, и в тот же момент в кабинет вошли Ирина Александровна и Павел Иванович. Не было никакого сомнения – они наблюдали за Кириллом через видеокамеры.

– Вижу, ты пришел к какому-то выводу. – Ирина Александровна вновь заняла свое генеральское место. – Ну, рассказывай подробно! И предвосхищая твой вопрос: из этого кабинета наружу информация никогда не просачивалась, а мне и Павлу Ивановичу ты можешь доверять, как себе. И, кроме того… – она вдруг замолчала, поджала губы, и Кирилл понял: продолжения пока не последует.

– Ладно! – Кирилл подавил внутреннюю дрожь и заставил свой голос звучать твердо. – В общем, взять «товарища Гельмута» было относительно просто – видимо, потому, что он сейчас спит. Полученная от него (но без его ведома) информация такова: Джошуа – дама. Молодая. Профессиональный киллер. Действительно, профессиональный. Русская. Блондинка… – Кирилл быстро описал словесный портрет девушки, а потом ткнул пальцем во все еще перевернутую фотографию. – И я думаю, вот она! И, кстати, фотографии я не просматривал.

– Знаем, знаем! – Ирина Александровна быстро схватила фото, а потом молча показала его Щербеню (но так, чтобы Кирилл не видел). Лицо генерал-полковника стало отрешенным (и даже каким-то мягким и более женственным), а в глазах появилась тоска. Некоторое время она молчала, потом тяжело поднялась с кресла и подошла к Кириллу вплотную:

– Запомни, Кирилл! Все произошедшее – это всего лишь фокус, инсинуация, это несерьезно! Это была просто шутка, просто розыгрыш. Да, он злой – розыгрыш с нашей стороны, но ничего не поделаешь! Запомнил?

– Конечно! – Кирилл хотел улыбнуться, но передумал. Обстановка вокруг была уж слишком «неулыбчивой».

– Хорошо запомнил? – Ирина Александровна, не переставая, сверлила Кирилла взглядом.

– Конечно! – Кирилла вдруг проняло. – Хотите, я это фотографию прямо сейчас съем, чтобы никому не показывать?

– Съем? Господи! – спустя мгновение Ирина Александровна разразилась громким смехом (Щербень от нее не отставал). – Ох, ну ты и шутник! Все! – отсмеявшись, она махнула рукой. – Не стану вас больше задерживать. И спасибо, Кирилл, что отработал номер – порадовал стариков. И запомни: номер был цирковым – клоунским. Ничего серьезного!

* * *

– Интересно, чем для меня обернется сегодняшний «цирковой номер»? – Кирилл сидел у себя на кухне, вслух перебирая варианты. Собственно их – вариантов – было только два: или наградят, или убьют. Впрочем, нет. Возможно еще и вот это: наградят посмертно или сначала наградят, а потом убьют. – Хорош номерок: покажите мне хоть один цирк, в котором проделывают что-либо подобное!

В дверь постучали. Это оказалась Наталья.

– Привет, проходи! – Кирилл пропустил подругу. – Как дела, какие последние сплетни?

– Да вот! Готовилась, готовилась к последнему экзамену, чувствую – мозги закипают. Дай, думаю, схожу к Кире поболтать. А заодно и выспросить кое-что.

– Что именно? – Кирилл пошарил в холодильнике и выудил на свет божий банку меда и варенья. – Готов ли я тоже к ИП? Типа, мозги, подкорка, психоаналитика? Можно сказать, что почти готов. Хотя еще и не до конца.

– Ну, то что ты получишь пятерку, никто из нас не сомневается. – Наталья взяла кусок хлеба и щедро полила его вареньем. – Но я не об этом хотела поговорить.

– А о чем? – глядя на Наталью, Кирилл вдруг подумал – вот бы здорово в жилом блоке иметь окно, выходящее на улицу! Можно было бы (как Щербень, когда ему нужно подумать), повернуться спиной к собеседнику и долго стоять с глубокомысленным отрешенным видом, выигрывая время и перебирая варианты поведения. Да, жалко, что окна нет.

– Ты ведь уже понял, что Варя с Вадимом вместе, и это надолго и серьезно? – в голосе Натальи звучало, скорее, утверждение, чем вопрос.

– Да! – за неимением окна, Кирилл повернулся к мойке, открыл воду и принялся тщательно ополаскивать стаканы (хотя они были чистыми). Лучше, чтоб Наталья не видела сейчас его лица.

– Ну, и как ты это воспринимаешь? – Наталья встала с табуретки и попыталась заглянуть Кириллу в глаза. – Успел уже прийти в себя и восприня́ть произошедшие перемены, как должное?

– Не знаю. – Кирилл тихо сглотнул подступивший комок в горле. – Вероятно, пока еще нет, но я над этим работаю! И даю слово – с моей стороны все будет спокойно. А за других я не уверен. Но в любом случае, драки между мной и Вадимом Ариадна не дождется.

– Наслышана, наслышана о том, что произошло. – Наталья вновь села. – Лешка рассказывал, что вовремя встал между вами – а то бы вы обязательно вцепились друг другу в глотки. Кстати, ты заметил, насколько Варя похорошела за последние недели? Весь год ходила, как зомби, и тут раз – и внезапно возродилась к жизни. Вот что новые чувства делают!

– Ага, чувства! – Кирилл, как не был смущен неприятным разговором, все же засмеялся. – У этих вновь проснувшихся чувств и возрождения к жизни есть точные имена: Кирилл (т. е. я), товарищ Толкачев и магистр Тимофей Осипович – он же старейшина. О первых двух ты наверняка слышала, насчет третьего – не знаю. Я и сам до последнего времени не подозревал о существовании этого человека.

– Не поняла! – Наталья уставилась на Кирилла. – Не поняла, но есть подозрение, что ты хочешь мне что-то рассказать!

– Пожалуй, можно! – Кирилл закончил со стаканами, любовно (как профессиональный бармен) протерев стекло полотенцем, и налил в них охлажденного яблочного сока из холодильника. Откупорил новую пачку «соломинок» и протянул одну Наталье. – Расскажу, только у меня одна просьба – не распространяйся об этом!..

* * *

– Вот и кончился второй курс! – Кирилл, Наталья и Сирена сидели вместе и поглощали праздничный торт, запивая его крепким чаем. Вчера Толкачев торжественно огласил результаты годовой учебы, продемонстрировав студентам «Бонч-Бруевича за номером два»

Итоговый табель об успеваемости студентов второго курса ФИТС МГТУ им. Н. Э. Баумана, год поступления 2014

Раевский К.Б. (Фамилия и инициалы отпечатаны золотой краской)

Мишина Н.А. (Фамилия и инициалы отпечатаны серебряной краской) Овечкина Е.В. (Фамилия и инициалы отпечатаны серебряной краской)

Селезнева С.С. (Фамилия и инициалы отпечатаны серебряной краской)

Демченко А. И. (Фамилия и инициалы еле различимы и невыразительны и, кажется, даже пахнут тиной)

Гули А.Н. (Фамилия и инициалы еле различимы и невыразительны и, кажется, даже пахнут тиной)

Олейников В.Е. (Фамилия и инициалы еле различимы и невыразительны и, кажется, даже пахнут тиной)

Декан ФИТС

Подпись (и большая печать в довершение всей это роскоши).

Изменения, произошедшие за год, были следующими: Наталья и Катя из троечниц перешли в «ударницы» (как говорили при СССР), Варя и Алексей, напротив, скатились на тройки. А Вадим там и остался. Кирилл закончил учебу «на отлично» (и по инженерной специальности тоже).

– Красота! – Кирилл расслабленно (прислонившись спиной к холодильнику) смотрел, как девчонки пытаются вскрыть бутылку с безалкогольным шампанским. – Действительно, красота. Ничто так не поднимает настроение, как созерцания огня, воды и наблюдение за тем, как другие трудятся в поте лица!

– Если ты имеешь в виду нас, то мог бы взять и помочь! Рантье́! – Наталья гневно взглянула на Кирилла и сунула ему в руки бутылку. – Пожалуйста, сделай хоть что-нибудь достойное звания мужчины. А то горазд давать ценные указания – лучше покажи пример!

– Без проблем! – Кирилл быстро высвободил пробку от проволоки и фольги и умело (используя полотенце) открыл шампанское. – Учитесь, пока я жив и не сгинул под гнетом немыслимого количества знаний.

Он разлил розовую пузырящуюся жидкость по высоким бокалам:

– С меня речь! Не знаю, как для вас, но для меня год выдался очень тяжелым. Тяжелым во многих отношениях. Я честно и усиленно работал – и даже не так: пахал, как лошадь. Времени не хватало ни на что. Может быть, именно поэтому я максимально сократил общение – в том числе и с вами, девчонки! Но вы не обижайтесь. Я вас очень люблю, ценю и уважаю. Вот так-то! А теперь давайте выпьем и пожелаем, чтобы в следующем году всем нам было легче и веселее!

Они звонко чокнулись и выпили – и каждый надеялся (и даже не сомневался): следующий год будет лучше, легче и счастливее. Ведь они так молоды, жизнерадостны и полны сил!

Конец.