Глава первая

Текущее

– Ну, что? Долго думать будешь? – Вадик громко хрустнул пальцами (была у него такая неприятная привычка) и уставился на Кирилла.

Они сидели в «квартире» Вадима и резались в преферанс. Он же, как хозяин «подпольного игорного дома» мог позволить себе иногда поторапливать гостей. Кроме Кирилла здесь находились Алексей и Ариадна, которой после пары недель совместной учебы до смерти надоело, что все обращаются к ней столь официально, и она в приказном порядке объявила, что ее нужно называть Варей. А Ариадну оставить преподавателям.

С Варей Кириллу было общаться намного легче, чем с Ариадной – несмотря на то, что этот один и тот же человек. И вскоре они сошлись. Выяснилось, что у них много общих интересов, и вскоре сокурсники обратили внимание, что, кажется, между Кириллом и Варей – роман.

– Погоди, видишь, дело серьезное! – Лешка решил поддержать Кирилла, весело раскачиваясь на стуле. Сегодня у Алексея было благодушное настроение – ему везло, а это случалось довольно редко. Обычно его разносили в пух и прах – принимая во внимание, что его противниками являлись неплохой математик с экстрасенсорными способностями, девушка, умеющая тонко распознавать эмоции и мотивы поведения, и продвинутый йог, который, к тому же, оказался не чужд гипнозу.

В середине ноября на семинар по КОМО завалился Георгий Сергеевич с видным мужчиной импозантной наружности. Кирилл мгновенно решил, что тот имеет отношение к эстраде – на политика не похож, а для актера слишком вычурный и напоминает раскрашенного попугая. Конферансье или что-нибудь в этом роде.

Кирилл угадал – мужчина (его звали Сокольничий Нил, без отчества), действительно, имел отношение к выступлениям перед публикой – только в качестве гипнотизера. Как оказалось, всех студентов один раз в год проверяли на устойчивость к внушению, а для этого привлекали специалистов со стороны.

Кирилл подумал тогда: «Странно, что на факультете этим не занимаются – ведь судя по газетным статьям, гипноз – одно из самых востребованных проявлений «магии» в повседневной жизни». Кирилл ошибался – гипноз на факультете изучали, и очень плотно, только он об этом тогда не знал.

Георгий Сергеевич раздал каждому по чистому листу бумаги и попросил студентов нарисовать на нем пять символов, с которыми у них ассоциируется г-н Сокольничий. На всё про всё – целых полчаса.

Кирилл по приобретенной им уже привычке попытался настроиться на объект, но тут же отшатнулся. От гипнотизера шел такой поток черной энергии, что даже смотреть в его сторону не хотелось. Кирилл почувствовал, что тот способен продавить своей волей почти любого человека, и единственным спасением является не вступать с ним в плотный зрительный контакт.

Коснувшись экстрасенсорной сферы Сокольничего, Кирилл быстро отпрянул назад и сместил уровень восприятия, выходя на прямой контакт с бесконечным окружающим его пространством и помещая себя под его защиту. В результате гипнотизер остался где-то далеко внизу, Кирилл смотрел на него сверху и наблюдал, как тот пыжится, раздуваясь от чувства собственной важности.

– Что ж ты за зверь такой? Сейчас посмотрим! – первой ассоциацией, пришедшей в голову Кирилла, была черная шляпа с высокой тульей. Он немедленно нарисовал ее на бумаге, но для этого ему потребовалось выйти из-под магической защиты и вновь оказаться под воздействием гипнотизера.

Мимоходом Кирилл заметил, что тот черпает свою энергию из того же самого источника, что и сам Кирилл, т. е. из бесконечности – что было очень странно, поскольку бесконечность обычно не позволяла использовать свои ресурсы для порабощения и подавления. Поэтому следом за шляпой на листе появился большой знак вопроса, который означал: «Как такое может быть?» Оставалось еще три обязательных символа.

Кириллу очень захотелось отвернуться от Сокольничего, он не стал противиться внезапному порыву и так и сделал, продолжая, тем не менее, внутренним оком исподтишка наблюдать за гипнотизером. Некоторое время ничего не происходило – на Кирилла не обращали внимания, но он не торопился, и вскоре откуда-то сверху пришел приказ: «Повернись обратно!». Оттенок, интонации приказа были неприязненными, раздраженными – его пытались приструнить, его пытались скрытно поставить на место, определив для него статус надоедливой мухи – маленькой и помойной, что жужжит и отвлекает от важных дел.

Кирилл не удержался и в ответ на приказ обернуться со всего размаха, используя потоки силы, увесисто шлепнул отправителя приказа, и ему показалось, что тот ощутимо покачнулся и даже вскрикнул. А Кирилл мысленно пригрозил ему пальцем – не нужно! Быстро схватил лист бумаги и нарисовал на нем женскую статуэтку. Почему у него возникла такая ассоциация, он и сам не мог сказать.

Конец! Кирилл осознал, что больше от него ничего не требуется, поэтому отложил карандаш в сторону, закрыл глаза и перешел в отстраненное медитативное созерцание. Три символа – шляпа, знак вопроса и статуэтка полностью определяли сущность гипнотизера, а больше на него тратить силы и не хотелось.

Через десять минут анкетирование (или что это было?) закончилось. Георгий Сергеевич прошелся по рядам и собрал рисунки. Далее выяснилось, что не все смогли противостоять воле Сокольничего – первой его жертвой стала Сирена, она покорно нарисовала пять одинакового размера пятиконечных звезд и на этом успокоилась.

В не менее плачевном положении оказался и Алексей – ему было предложено воспроизвести пять ежиков, что он и сделал – животинки получились очень смешными, с веселыми мордочками и утыканные грибами и ягодами. Далее шла Катя – она украсила бумажный лист пятью воздушными шарами, потом подписала внизу шариковой ручкой, что шары – розового цвета, и летят они на праздник.

У Натальи получилось противостоять воле гипнотизера, но поскольку после переезда в Москву контакт с ее защитниками из тундры был для девушки затруднителен, она так вымоталась, читая охранительные магические заклинания, что теперь напоминала Кириллу выжатый донельзя лимон. Но факт – она смогла и выглядела довольной, хотя и ничего не нарисовала.

Варю (Ариадну) Сокольничий атаковал сильнее всего. Может быть, он воспринял ее насмешливый вид, как персональный вызов (характер у девушки был тот еще, время от времени он напоминал мгновенно воспламеняющийся порох), и поэтому решил ее проучить. Он давил на нее с такой силой, что у Вари не было другого выхода, как просто уйти в сновидение – как потом она поведал Кириллу по секрету.

Кирилл уже знал, что переход в сновидение возможен из обычного состояния – нужно просто сместить внимание на области сна, а во сне ты царь и бог и можешь чувствовать себя в безопасности. Главное – иметь необходимый запас энергии, чтобы оставаться там продолжительное время.

В итоге ни одна из попыток гипнотизера достать девушку не увенчалась успехом. Его давление проваливалось в пустоту, в то время как Варя просто удерживала себя в состоянии сна. Она вынырнула оттуда за две минуты до назначенного времени, нарисовала на бумаге большую жабу и повернутую ей навстречу фигу с восторженным лицом, что, наверняка, означало: «Я победила!»

Из всего коллектива выделился Вадим. Он органично вошел в контакт с гипнотизером и почувствовал в нем родственную душу. Идея овладения гипнозом вызвала в Вадиме неприкрытый интерес, и одновременно он оказался неподвластен нажиму Сокольничего. Словом, идеальный кандидат в ученики – уже почти готовый и нисколько не сомневающийся, что имеет на это право.

Пока Георгий Сергеевич просматривал анкеты, гипнотизер стоял у окна, и Кириллу не удалось понять, что тот сейчас чувствует. Сокольничий закрылся, нацепил на себя непробиваемую маску, отгородился от внешних воздействий внутренним щитом и словно дремал, позволяя силе течь через него.

– Наверное, восстанавливается! – Кирилл прекратил попытки его изучить, для себя сделав вывод, что не хотел бы столкнуться с ним один на один. Тот был старше, опытнее и знал, куда бить. А самое главное – не испытывал и тени сомнений, что может воспользоваться своим даром в любой момент. Словом, страшный человек!

Вскоре Сокольничий и замдекана ушли, и занятия продолжились как ни в чем не бывало. Однако через пару недель Вадима выдернули в деканат прямо с «козы» (позже выяснилось, с ним проводили собеседование на предмет его интереса к гипнозу), чем привели Палача в неописуемую ярость. И он в отместку за поруганные чувства отыгрался на оставшихся студентах – наращивая и наращивая ментальное воздействие, пока не дошел до предела своих возможностей.

Первой не выдержала Сирена и выбежала из аудитории, следом за ней последовали Наталья и Катя. Палач обладал чудовищной силой – его намерение проникало сквозь любую защиту и сминало волю объекта атаки, заставляя подчиняться невидимому воздействию. При этом Палач даже не напрягался, оставаясь в обычном своем состоянии – желчным, наполненным злобой, с шипящими интонациями в голосе, медленно расхаживающим перед строем студентов и методично и целенаправленно воздействующим на их психику.

Самым тяжелым на занятиях по «козе» было дождаться их конца. По общему мнению Палач был прирожденным маньяком – он настраивался на сцены казней и пыток и черпал из них черную силу, эффективно перенаправляя ее вовне. За силой шли сущности, которые, как шакалы, пытались поживиться остатками ментального пиршества Палача – оттяпать свой лакомый кусочек и быстро убраться подальше. Сущности питались жизненной энергией, жизненной силой жертв, и защите он них еще предстояло учиться.

Настоящее предназначение «козы» стало понятно Кириллу после второй лекции, на ней его буквально выворачивало – так велико было воздействие Палача. Кирилл еле держался на ногах, а после (как и в первый раз) потратил целый вечер, пытаясь восстановиться. Зато ночью он видел чудесный сон – во сне к нему слетелись ангелы, они сначала завернули Кирилла в свои крылья, а потом легко выдули из него черные кляксы, очистив и наполнив зияющие дыры, оставшиеся в его энергетическом теле, чистым светом.

Одновременно ангелы сообщили Кириллу подлинную задачу Палача: он должен быть страшен, он должен рвать и подавлять, он должен подчинять и заставлять страдать, он – как сержант в армейской учебке, после которого уже ничего не боишься. Ангелы – наверное, это были они (во всяком случае, Кирилл именно так охарактеризовал их для себя) – посоветовали ему во время лекций Палача читать христианские молитвы и псалмы, чтобы хоть как-то ослабить его силу – по крайней мере, пока Кирилл сам не научится отражать его натиск.

Кирилл так и сделал, и ему стало легче – он начинал взывать к высшим силам одновременно с появлением Палача и безостановочно обращался и обращался к ним, почти не слыша рассусоливаний преподавателя и почти не видя его. Часто он впадал в транс, проявлявшийся в полновесном расщеплении личности: одна – холодная, отстраненная, полная ненависти – смотрела на Палача и присутствовала в материальном теле, вторая была далеко-далеко, отвернутая и пребывающая в неком трехслойном (именно трехслойном!) коконе, специально созданном, чтобы отгородиться от воздействия лектора.

Все-таки у Палача был ограниченный запас сил – хоть и очень большой. Скорее всего, он смог бы пробить защиту Кирилла, но тогда ему нужно было сконцентрировать усилия только на нем, чего он (по понятным причинам) не делал. Поэтому Кирилл чувствовал себя почти в безопасности – главное было не смотреть в глаза Палачу и не пытаться вызвать его на «честный бой», как один раз предложил Алексей (которого Палач жутко бесил и заставлял безостановочно потеть). Никакого бы честного боя не получилось, а вышло бы только избиение младенцев – Кирилл это чувствовал и уговорил Алексея не ввязываться в заведомо проигрышный поединок.

Палач виделся Кириллу не отдельной силой («одной человеческой силой»), а целым конгломератом сил (эдакой «магической капустой»), которые питали его мощь, и поэтому одолеть Палача в одиночку не представлялось возможным, а о совместных действиях Кирилл даже и не мечтал. Прошло всего две недели с момента начала учебы, отношения в коллективе пока были неустойчивые, так что нужно было защищаться самому.

В скором времени Кирилл наработал довольно эффективный метод защиты на лекциях по «козе» – он позволял ослабить воздействие Палача, но все равно после каждого занятия приходилось основательно чиститься и подолгу сидеть в душе, чувствуя, как вода смывает в канализацию ментальную грязь, оставленную на теле Палачом.

Дни пролетали один за другим – Кирилл не успевал их отслеживать: понедельник для него начинался в субботу, воскресенье оккупировали ДЗ и бесконечные чертежи, а объем работы, который он выполнял, мог повергнуть в шок почти любого. Но Кирилл держался – он четко следовал своему собственному распорядку дня, в котором почти все время было посвящено учебе – 50 на 50: пятьдесят процентов – на инженерную специальность, пятьдесят – на основную. Но поскольку сутки не резиновые, пришлось проявить смекалку и силу воли – меньше спать и больше трудиться.

Перво-наперво ему следовало выкроить часы для пересмотра – это занятие было, действительно, очень увлекательным, и Кирилл часто ловил себя на мысли, что готов заниматься им дни напролет. Но не получалось, и он приспособился – пятнадцати-двадцатиминутные перерывы между лекциями оказались очень кстати, при должной концентрации и собранности за это время можно было пересмотреть очень многое. Кириллу никто не мешал – близкими друзьями по инженерной специальности он так и не обзавелся, ходил в одиночку и разговорами с кем бы то ни было голову себе не забивал.

В итоге на пересмотр он выкраивал где-то час-полтора в день, что при постоянных упражнениях вскоре дало отличный результат – Кирилл значительно продвинулся, нарастил мастерство и теперь совершенно не понимал, как жил без пересмотра раньше. В аудитории он закрывал глаза рукой, как будто отдыхает, а сам концентрировался на дыхании, настроившись на то или иное событие. Почти сразу он начинал ощущать поток возвращаемой энергии, одновременно отпуская чужое воздействие и чужие социальные программы, внедренные в него и несущие чужую кодировку – «Делай так и не иначе!»

Пересмотр был магическим действием, он шел вслед за дыханием, формируя намерение забрать свое и отдать чужое. Он подчинялся воле хозяина, а поскольку Кирилл постоянно наращивал свою силу, через пару месяцев он мог за один вздох возвращать уже целые пласты, целые сцены, не растрачиваясь на отдельные детали и тонкости. Самым трудным было пересмотреть обидчиков, которых оказалось так много, что Кирилл только диву давался – у него часто возникало ощущение, что вся жизнь состоит из одних обид.

И неважно – друг, приятель, подружка, мама с папой или открытые враги – и те, и другие столь щедро окатывали Кирилла эмоциями, что очиститься от них было очень тяжело. Эмоции переплетались, сливались и создавали изысканные узоры с оттенками всех цветов радуги, включая черный и белый. И вычленять их по отдельности не было никакого смысла, а нужно было пересматривать только вместе – скопом забирая и отдавая всё.

Поначалу Кириллу казалось, что задачу пересмотра, поставленную перед ним, невозможно решить – столь велико было количество событий, к которым необходимо было вернуться, и настолько сильно они были эмоционально наполнены. Но он решил особо не думать, а просто начал с самого первого шага, за которым последовал второй, третий и т. д. И вскоре Кирилл уже не шел, а бежал, а позже и полетел – и к концу первого семестра мог с гордостью сказать, что потратил все эти месяцы не зря.

События из его прошлой жизни, за которые он еще недавно так сильно держался, потеряли свою значимость, померкли и теперь не представлялись для него чем-то очень важным – тем, за что нужно непременно цепляться и над чем нужно чахнуть, как Кощей над златом, вспоминая и пережевывая их вновь и вновь. Теперь они стали похожи на сцены из фильма, которые – да, были, но особых эмоций не вызывают. Чего и требовалось доказать, и Кирилл возвращался к ним вновь и вновь, добиваясь «чистой огранки» – полного тотального пересмотра, при котором событие полностью исчезало из его памяти и тела, не оставляя после себя даже следа.

Но если пересмотр у него шел довольно легко, то с медитацией дело обстояло не столь радужно. «Медитировать» было тяжело – плюс катастрофически не хватало времени, и его пришлось отрывать от сна. Кирилл просыпался в половине пятого утра, садился на коврик рядом с кроватью, подкладывал под спину тугой войлочный валик и начинал медленно и расслабленно дышать.

В теории все было просто – но на практике получалось иначе. Разум, привыкший к беспрекословной власти, не хотел сдавать позиции – каждое движение тела он старался обдумать, каждая сгенерированная им мысль мгновенно вырастала до величины многоэтажного дома и затмевала горизонт – так, что за ней не было видно пространства. И мыслей было несть числа – как только мозг заканчивал трудиться над одной, он немедленно переходил к другой, не менее важной и требующей осмысления.

Кроме того, сами «медитации» оказались очень энергозатратными, требовали максимальной концентрации и самоотдачи – не хуже интенсивной тренировки. И поэтому они требовали морального настроя – как у спортсмена, который заставляет себя каждый день ходить на тренировки.

Первые несколько месяцев Кирилл сомневался, что из него выйдет хоть какой-то толк. Он не чувствовал никакого прогресса – словно бредешь в бескрайнем тягучем болоте и не понимаешь зачем. Бредешь – и тратишь, и тратишь силы, запас которых постепенно истощается, и насколько их хватит – не понятно. Иногда его даже охватывал страх, что он не выдержит и сдастся. Но постепенно ему стало легче. Он начал получать от «медитаций» удовольствие на уровне тела – оно расслаблялось, дыхание выравнивалось, а мысли приобретали плавность и неспешность – без резких эмоциональных пиков и глубоких впадин.

А вскоре произошло событие, заставившее Кирилла пересмотреть свое отношение к медитации. Как обычно, он проснулся посреди ночи, ополоснул лицо, вскипятил чай и уселся со стаканом на коврик для медитации. Вчера он лег пораньше – за день он очень устал и решил выспаться. С момента начала учебы распорядок дня Кирилла полностью поменялся – если раньше он позволял себе засиживаться допоздна, то теперь отключался уже в половину одиннадцатого, а иногда – даже в десять.

Некоторое послабление в режиме Кирилл позволял себе только вечером по субботам. Они собирались у Вадима и резались в преферанс. Первые несколько встреч они играли втроем – только парни, потом присоединиться к ним решила и Варя. Она оказалась не глупее всех остальных, так что в их команде появился еще один серьезный игрок.

В тот день Кирилл завалился спать сразу после занятий и ужина – он чувствовал себя не очень хорошо (состояние было болезненным) и решил довериться сну с намерением подлечиться. Проснулся он полностью здоровым и в прекрасном расположении духа с мыслями об отдыхе. Скоро должны были начаться зимние каникулы, на которых они все вместе поедут в гости к Кате в Сибирь.

Против такого путешествия никто не возражал – даже москвичка-Сирена, которая по факту оказалась очень компанейской и веселой девушкой. Что, впрочем, никак не отменяло наличия у нее мощнейшего оружия – таланта обольщения, подкрепленного паранормальными способностями. Время от времени она практиковала его на своих одногруппниках – для целей тренировки и, в общем, беззлобно – но результаты были поразительными.

Ей так успешно удавалось подчинять себе мужчин, что Кирилл только диву давался, почему она до сих пор не завела себе какого-нибудь олигарха и не села ему на шею. Пару раз он даже спрашивал ее об этом, на что в ответ получал томный призывный взгляд, лучезарную улыбку и жуткое собственное, поднимающееся изнутри желание броситься перед девушкой на колени и при свидетелях отдать ей душу на растерзание. Отдать просто за возможность быть рядом без всяких обещаний с ее стороны.

Но, как говорится, кто предупрежден, тот вооружен! У него над изголовьем кровати висела собственноручно нарисованная памятка: «Бойся Сирену!», на которую он смотрел каждый день, и которая служила отличным подспорьем в аутотренинге и не позволяла забыть, что нужно держать ухо востро. И постепенно Кирилл научился-таки нивелировать воздействие Сирены и вскоре с ней подружился, а она оставила попытки его поработить.

Один раз они сидели и болтали по душам в холле (каждый на своем месте), и Сирена разоткровенничалась. Оказалось, ей совсем не интересно охотиться на олигархов – ее искусство (или врожденная способность) сродни мощнейшему разрушительному привороту, Сирена может сокрушить кого угодно, вплоть до полной фрустрации личности, но не собирается этого делать. У нее есть свои принципы, она хочет настоящих чувств, настоящей любви, она хочет настоящей страсти, а от ее жертв такого ждать не приходится. Они способны только на то, чтобы выполнять все ее прихоти и волочиться за ней, поскуливая и прося о взаимности.

Кроме того (и это, наверное, самое главное), Сирену предупредили, чтобы она не разбрасывалась направо-налево – это не приведет ни к чему хорошему, а только её ослабит. Сирене еще представится масса возможностей проявить свои способности, и они дадут ей шанс прожить счастливую жизнь – но при условии, что она сумеет их контролировать.

По поводу приглашения Кати Сирена долго думала, но потом всё же решила его принять. Остальные откликнулись почти сразу – тем более что расходы предстояли небольшие. Для студентов факультета были предусмотрены существенные льготы на проезд по стране – семидесятипроцентная скидка на авиа и ж/д билеты в оба конца два раза в год. Этим грех было не воспользоваться, и лично Кирилл просто поставил родителей перед фактом поездки, чем вызвал очередную мини-истерику у мамы, которая никак не могла смириться, что сын взрослеет и уже почти вступил в самостоятельную жизнь.

Конечно, говорить о полной независимости пока не приходилось – да, ему выплачивали стипендию, и очень неплохую по общим меркам – двадцать тысяч рублей в месяц, но этих денег, конечно, не хватало. Молодость всегда требует больших затрат, в молодости хочется выглядеть эффектно, стильно, богато, вызывающе, а на такие деньги особо не разгуляешься. Так что родители помогали, хотя и значительно меньше, чем еще год назад – питание и проживание у Кирилла уже было отдельным, по дискотекам он не ходил, и к началу зимних каникул скопил небольшой личный запас в шестьдесят пять тысяч рублей, который можно было легко потратить на поездку в Сибирь.

В Иркутске у родителей Кати был огромный дом – ее мама была совладелицей крупной косметической фирмы, и благосостояние семьи не вызывало никаких нареканий. В доме можно было спокойно разместить человек двадцать, так что на гостиницы им тратиться не придется. Катя обещала свозить всех на Байкал – в пансионат на подледную рыбалку на омуля и на фотоохоту на байкальских нерп. Она все уши прожужжала однокурсникам, что красивее Байкала места в мире нет, и в этом им предстояло вскоре убедиться.

– Интересно, как оно будет выглядеть? – Кирилл сел на коврик, скрестил ноги и облокотился на валик. Закрыл глаза и представил, как самолет приземляется в аэропорту Иркутска, они выходят на трап и спускаются вниз к автобусу, который должен отвезти их в здание аэровокзала. У него перехватывает дыхание от сорокаградусного мороза, он зажмуривается и…

Внезапно с ним произошла метаморфоза. Комната с кроватью в общежитии факультета куда-то пропала, и он осознал, что себя стоящим на вершине скалы, нависающей над ровной водной поверхностью, покрытой льдом. Кирилл посмотрел на свои ноги – его ступни парили в нескольких сантиметрах над снежными сугробами, сам он чувствовал себя невесомым и раскачивался, как лист на ветру, из стороны в сторону.

Ветер был тут как тут – и даже несколько ветров. Они сразу обратили внимание на появление гостя, в их поведении сквозил доброжелательный интерес. Кирилл заговорил первым, он чувствовал, что обязан представиться и сказать, кто он, и что он благодарит хозяев за гостеприимство на Байкале – а то, что внизу расстилается именно Байкал, Кирилл нисколько не сомневался. Скоро ветры оставили его в покое – у них было много дел, Кирилл не представлял для них никакой угрозы, и уделять ему слишком много времени не было необходимости.

Кирилл глубоко вздохнул и сделал шаг в пропасть. Тело – или энергетическая структура, в которой он находился – было телом сновидения, и вошел он в него из состояния бодрствования. Но так четко зафиксировавшись, что сновидение возникло немедленно, захватило его и перенесло на пять тысяч километров от Москвы – туда, где ему вскоре предстояло оказаться в обычной реальности.

Ощущение было странным – невесомости, как таковой, не было, вес тела чувствовался, но можно было держаться в воздухе напряжением сил – или усилием воли, идущим изнутри. Словно даешь команду сновидению, затрачивая на это собственную энергию, а уже само сновидение не позволяет тебе упасть.

Кирилл плавно спланировал вниз, испытав ни с чем несравнимый восторг полета. Вокруг царила тишина – он мягко опустился на лед, но холода не почувствовал. Ему захотелось вновь взлететь, он подпрыгнул и завис в воздухе, развернувшись на сто восемьдесят градусов. От этого места веяло покоем. Безусловно, оно существовало в другой реальности – непривычной Кириллу. И законы в этой реальности были совсем другими – здесь оперировали силы, они были полновластными хозяевами, и их присутствие необходимо было учитывать.

Пустое пространство замерзшего озера тянулось до самого горизонта. Кирилл решил немного удалиться от берега – ему стало интересно, что ждет его впереди. В этом мире передвигаться можно было двумя способами: странным переваливающимся шагом с упором на правую ногу, резким толчком вверх и планированием, или же как в воде – разгребая перед собой воздух и обеспечивая движение работой рук.

А можно было просто взлететь и осмотреться с высоты птичьего полета. Что Кирилл и сделал. Вдали он обнаружил странную стену, рассекающую мир сновидения на две части. Сфокусировав на ней взгляд, Кирилл испытал двойственное ощущение – она одновременно притягивала и отталкивала его. Одновременно пришло знание, что ему еще предстоит с ней познакомиться и понять, что это такое. Впрочем, одно он знал наверняка – стена доступна только людям, она существует только в человеческом восприятии и является границей, за которой заканчивается мир людей.

Пришло время возвращаться – но Кирилл все никак не мог оторваться от созерцания стены, хотя и чувствовал, как она вытягивает из него силы. Вдруг он почувствовал увесистый удар справа, картинка расплылась, он моргнул, открыл глаза и обнаружил себя сидящим на коврике в своей студенческой квартире. Видение стены медленно пропадало, но она как будто послала ему воздушный поцелуй, приглашая вернуться, и Кирилл испугался.

Он осознавал, что не контролировал себя, поддавшись очарованию новых знаний, осознавал, что расслабился и пребывал в недопустимой благости, и если бы не вмешательство некой силы, отбросившей его назад в свою реальность, мог бы навсегда остаться рабом того места, пройдя приграничную трансформацию.

Стена не только допускала энергетическое видоизменение – она его генерировала. Миновав стену, человек переставал быть человеком, он трансформировался и мог навсегда затеряться в новом мире, если бы не имел твердого намерения вернуться. Переход обратно в наш мир был не менее сложным – он точно также требовал безупречности и силы.

Рискнуть пройти сквозь стену могли только безупречные маги, наполненные энергией и отвагой, а Кирилл, конечно, таковым пока не был. Он просто попал под очарование стены, она убаюкала его и, вероятно, вскоре он позабыл бы, почему здесь оказался. Он не знал, что находиться рядом со стеной чрезвычайно опасно, но ему повезло!

Кирилл медленно поднялся на ноги. Он ощущал во рту кисловатый привкус, голова совершенно ничего не соображала, ощущение легкости не покидало его, а мир плыл перед глазами, и он никак не мог за него зацепиться. Он чувствовал себя каким-то прозрачным, ненаполненным ничем, воздух словно проходил сквозь него, не встречая никакого сопротивления и оставляя после себя ощущение прохлады.

Постепенно до Кирилла стало доходить – его бьет жестокий озноб. Холод пронизывал его до костей, он ринулся в ванную и запрыгнул под струю горячей воды. Не помогло! Холод жил внутри, у Кирилла как будто заморозили все внутренние органы, и он принялся судорожно дышать, пытаясь, как его учили, наполнить себя теплом и энергией.

Дело было именно в ней. Стена высосала из него всё без остатка – вместе с силой он терял и волю к сопротивлению, и жизненные ресурсы, накопленные физическим телом. Ему предстояло их восстановить – и на это потребовалось целая неделя, в течение которой Кирилл больше напоминал перенесшего тяжелую болезнь старика, чем молодого здорового парня.

Когда он рассказал об этом Варе, та только удивленно качала головой и смотрела на Кирилла с еле скрываемой завистью. Ей пока ни разу не удалось даже приблизиться к стене, хотя она о ней и слышала. Оказалось, что коньком Кирилла является именно сновидение, он – классический ясновидящий, способный проникать в отдаленные уголки мироздания – вплоть до самой границы. А, может, и дальше – при достаточной силе и концентрации.

***

– Ну, и? – пауза в игре затянулась надолго, и не только Вадим, но и Варя уже стала подгонять Кирилла. – Долго рожать собираешься?

Кирилл сидел с двенадцатью картами и пытался сообразить, какой ему сделать снос. У него на руках был классический дырявый мизер, и от сноса зависело, закатают ему «паровоз» (несколько взяток), или он уйдет чистеньким, что обеспечит ему выигрыш.

– С тебя можно писать триптих: «Он не слушал лекции по КБИ»! – Варя бросила карты на стол и пошла на кухню ставить чайник. – Мальчики, не подглядывать! Узнаю – порчу влеплю!

– Она может! – Кирилл наконец решился и снес две карты. – Все! Готов! И сравнение с КБИ здесь неуместно!

Вадик с Лешкой засмеялись. «Борьба с искушениями» была самым странным предметом, который они изучали в первом семестре. Читал лекции Порфирий Германович Свифт, студенты немедленно прозвали его Лилипутом.

Сам предмет и преподаватель производили несерьезное впечатление – на занятиях все сводилось к изучению и анализу самодельных комиксов вперемешку с просмотром произведений классиков отечественной литературы, а именно к разбору душевных метаний их выдуманных героев.

– Сегодня мы поговорим об Анне Карениной! – Лилипут входил в аудиторию и сразу начинал разглагольствовать. В первой половине лекции шла теория, далее подключались студенты, выполняя короткие практические задания. Лилипут вечно жаловался, что у его кафедры незаслуженно отбирают учебные часы, а ведь они могут – и обязаны приносить пользу!

– Сегодня мы поговорим о Сонечке Мармеладовой!

– Сегодня мы поговорим о Печорине!

– Сегодня мы поговорим о Шарикове!

– Сегодня мы поговорим о Джокере и его желании править миром!

– Сегодня мы поговорим о Супермене и попытаемся выяснить, в чем он был неправ!

Предмет был, действительно, странным – Кириллу иногда казалось, что он понимает его смысл, а иногда – что они просто зря тратят время. Ведь всё, так или иначе, сводилось к одному: все беды будущего мага или магистра магии происходят от его чувства собственной значимости!

Причем, как следовало из рассказов Лилипута, оно проявляется во всем – неважно, идешь ты за колбасой в магазин (где вынужден стоять в очереди к кассам, ждать и нервничать) или сидишь в президиуме Академии Наук и раздуваешься от осознания личных успехов. По словам преподавателя, любые агрессивные эмоции, самобичевание, душевные метания, сомнения и т. п. – всё относится к чувству собственной значимости, оно всеобъемлюще и почти непобедимо. Но одолеть его нужно.

В общем, «борьба с искушениями» была мутной дисциплиной, но с этим приходилось мириться – когда-нибудь она закончится, и они, наконец, начнут изучать что-то полезное.

– А вот и я! Как раз вовремя! – Варя вернулась с чашкой чая, – пока есть кипяток, рекомендую всем налить! Признавайся, что снес?

В этом кону Вадим сидел на прикупе. Мизер Кирилла предстояло ловить Лешке и Варе, и если Алексей был не очень предрасположен к чтению мыслей, то от Вари спастись было почти невозможно. Она мастерски и точно настраивалась на эмоциональную сферу собеседника и на его намерение и просматривала их, как открытую книгу.

– Мысли неконкретны! – иногда говорила Варя Кириллу, – но они формируют направление, они создают шумовой фон, который можно увидеть, если знать, куда смотреть. Для видящего он представляется такой полупрозрачной, сотканной из невесомых паутин шапкой вокруг головы, размер которой может меняться – в зависимости от интенсивности внутреннего монолога и соответствующих эмоций. Мысли неконкретны, зато их напряженность (или концентрация) очень ощутима – ею можно манипулировать и ею можно воспользоваться, чтобы выудить из человека всё, о чем он сейчас думает.

– А ну-ка расскажи, как на духу, какого валета снес – кресту или черву? – Варя задумчиво посмотрела на Кирилла, одновременно входя в состояние сверхвосприятия. Кирилл улыбался – он останется безмятежным до самого конца розыгрыша, любой его эмоциональный всплеск будет с легкостью расшифрован и направлен против него же самого.

– А ты угадай!

Варя секунд пятнадцать молчала, мысленным взором всматриваясь куда-то вдаль, потом разложила карты – свои и Алексея:

– Мальчик уже совсем не тот деревенщина, каким был еще полгода назад! – имелся в виду Кирилл, – понял уже кое-что, понял!

Из уст Вари это был комплимент – причем, заслуженный. Кирилл с самого начала ушел в учебу с головой, и постепенно его напористость и трудоспособность начинали сказываться. Удручало лишь одно – в последнее время он никак не мог достучаться до своего «заоблачного наставника» – существо высшего порядка, которое и привело его сюда. Он пытался обращаться к нему и наяву и в сновидении, но отклика не было, хотя Кирилл был уверен, что его друг никуда не делся, и с ним ничего не произошло.

Кирилл терялся в догадках, но единственное разумное объяснение холодности его покровителя было следующим: Кирилл сам развивает свои способности, поэтому его отпустили и позволяют идти собственной дорогой. Ведь что главное для настоящего наставника? Вывести ученика на правильный путь и предоставить ему возможность идти самому! Что с ним и сделали. И ему придется смириться, что теперь он один. Зато у него появились настоящие друзья, которые ему дороги и воспринимают его всерьез.

Конечно, за предыдущие полгода, Кирилл очень изменился – окреп и духом, и телом. И это не замедлило сказаться на его внешности. Сейчас он уже не выглядел дохлым «ботаником» математического склада ума, которым был еще совсем недавно. Он превратился в спортивного юношу с волевым лицом и пронзительным взглядом, за которым читалось упорство и целеустремленность, а главное – отсутствие всякой жалости к самому себе.

Он стал привлекательным, в нем чувствовалась новая сила, что, конечно, не замедлило сказаться на отношении к нему противоположного пола.

К середине второго семестра среди первокурсников образовались три устойчивые пары: Алексей-Катерина, Кирилл-Варя и Вадим-Сирена. Наталья формально оставалась одна, но к ней частенько наведывался ее любимый с севера – тамошний знатный оленевод (богач, его семья владела стадом в двадцать пять тысяч голов, плюс несколько мясоперерабатывающих заводов и до сотни магазинов, раскиданных по всей Якутии), так что Наталья особо и не стремилась к романтическим привязанностям на стороне.

Отношения между студентами были очень свободными, и, конечно, никто пока не забивал себе голову о будущей семье и детях. Принимая во внимание, насколько переменчив мир, и насколько быстро менялись они сами, загадывать что-то определенное было просто бессмысленно.

Кирилл чувствовал, что с Варей ему хорошо. Но иногда его грызли сомнения – для него она была слишком сильной. Не независимой, но именно сильной! Что же касается «независимости», то Кирилл в последнее время вообще перестал воспринимать это слово – в один из дней он сидел в медитации и увидел, что независимости, как таковой, просто не существует, всё взаимосвязано, и все взаимосвязаны. А объявлять себя независимым от кого– либо, значит, противопоставлять себя этому кому-либо – что, конечно, независимостью не является.

Варя была сильной. Она была, как кремень. Ее сила произрастала непосредственно из бесконечности, с которой она была крепко связана, поэтому ждать от нее снисходительности, понимания и прочих так называемых человеческих чувств, являющихся синонимом слабости, не приходилось. И Варя могла быть рядом только с сильным – причем, лучше, если ее спутник будет сильнее ее. А Кирилл сомневался, что он именно такой.

Вообще, не будет большим преувеличением сказать, что в их коллективе девушки доминировали. Алексей души не чаял в Кате и готов был ради нее на всё, она же никак не рассматривала его единственным и неповторимым, постоянно пытаясь найти всё новые и новые варианты. Единственно, что ее сдерживало, так это привязка к общежитию, иначе она давно бы упорхнула на поиски приключений. Невооруженным взглядом было заметно, что ей хочется большего – и она не против иметь нескольких поклонников – но, увы, в данном случае выбор был ограничен.

Что же касается Вадима и Сирены, то они, скорее, сошлись друг с другом от отсутствия альтернативы. Другие-то все заняты! Но, тем не менее, их пару считали самой крепкой – они задекларировали принцип абсолютной свободы и свято его блюли. На почве чего между ними скоро возникли крепкие дружеские отношения – без всяких претензий и недомолвок.

Конечно, как и в любом нормальном смешанном коллективе, и здесь существовали перекрестные симпатии: Катя иногда предпринимала попытки сблизиться с Кириллом – особенно после того, как он благодаря занятиям восточными единоборствами набрал отличную физическую форму, Вадим засматривался на Наталью, Кирилла привлекала Сирена (и Алексея тоже, хоть он и крепился), и только от Вари было непонятно, чего ждать – она предпринимала все усилия, чтобы оставаться загадкой. Вернее, она ею просто была!

В жизни курса установилась определенная гармония, и никто уже особо не скрывал своих привязанностей и предпочтений. И никто не боялся Георгия Сергеевича и его дежурных страшилок о недопустимости романов. Ведь молодость невозможно игнорировать!

***

– Ходи лошадью! – Кирилл подмигнул Алексею, – а я пока помолчу!

Обычно ловля мизера представляет собой целый процесс (почти священнодействие). Игроки шумно обсуждают, что предпринять, надеяться на «паровоз» или только на одну взятку, тот, кого ловят, меняется в лице, нервничает, натужно смеется и всячески пытается сбить соперников с толку. Словом, целое театральное действо, по накалу страстей не уступающее драме на подмостках.

Обычно, но не сейчас. Варя быстро раскидала карты, снова ненадолго сконцентрировалась, жестом остановив Алексея, который пытался что-то сказать, потом сделала несколько ходов, и Кирилл очутился в ситуации «пан или пропал». Или «паровоз» из пяти взяток или чистый выход с автоматическим выигрышем.

– А что, мальчики? – Варя улыбнулась Кириллу, – предлагаю вам устроить бой быков! Двое на одного! Я участвовать не буду, поскольку это нечестно с моей стороны – по распознаванию мыслей я все-таки в высшей лиге! Я лучше усажу Вадика на свое место! И попробуйте расколоть Кирилла и определить его снос! Вы как – согласны?

Вадим быстро кивнул, а Кирилл испытал сильное чувство облегчения. Он уже видел, что Варя почти на сто процентов знает, что за карты он оставил, поэтому готовился к сокрушительному поражению, а тут такое благородство с ее стороны! А эти двое пеньков пусть попробуют его взять! У них никогда не получалось и в этот раз не получится – несмотря на технику гипноза, которую нарабатывает Вадим. Его сила для Кирилла недостаточна!

Кирилл почувствовал вдохновение. Он выпрямил спину, настроился на безбрежную глубину пространства и отдал приказ скрыть его, одновременно ощущениями уплотнив воздух вокруг себя и наполнив его отталкивающей агрессивностью.

– Гляньте-ка! – Варя рядом ласково потрепала Кирилла по волосам, – настоящий дикобраз, даже мне страшно! Ну, ребята, желаю вам удачи, только думайте недолго, а то войдете в раж, и к ночи от вас троих останутся только рожки да ножки, изувеченные невидимой, но яростной магической битвой!

– Не учи ученого! – Вадик надулся, как рыба-шар, принимая независимый и дерзкий вид. Варя любила над ним подтрунивать, а он все время злился и старался выпятить свое эго. Кириллу часто хотелось посоветовать Вадиму внимательнее слушать Лилипута (особенно те параграфы, где говорилось о конкретных проявлениях чувства собственной значимости), но он подавлял свои желания. Сейчас Кирилл исповедовал принцип невмешательства – казавшийся ему наиболее оптимальным – и особенно после поездки в Сибирь.

Вторая половина декабря и почти весь январь выдались для него очень напряженными. Учеба по инженерной специальности добивала его – нужно было выполнить несколько курсовых работ, огромных ДЗ, получить шесть зачетов и пережить четыре экзамена. Кирилл готовился день и ночь, часто зависая в библиотеках и в читальных залах, но все равно сомневался, что выйдет из этой мясорубки живым. Пару раз от напряжения у него случались нервные срывы, но он находил в себе потенциал самостоятельно восстановиться и в итоге убедил себя, что сил и времени у него хватит на всё.

В некотором смысле задачу прохождения первой сессии облегчало то обстоятельство, что на факультете нужно было сдавать только один экзамен – ТРМ, а по всем остальным дисциплинам предполагались зачеты – почти что автоматом. Преподаватели контролировали студентов каждую неделю и к концу семестра четко представляли, на что они способны и насколько трудолюбивы.

За КОМО и КМП Кирилл, в принципе, не опасался – его успехи были налицо, с Лилипутом, вроде, тоже проблем не предвиделось, но вот что касается Палача, то тут не только Кирилл, но и все дрожали, как осиновый лист – от этого маньяка можно было ожидать всего.

– Что ж, бледная немочь! – в назначенный день Палач влетел в аудиторию, насупив брови сверх обыкновенного и от ярости играя желваками. Кирилл мгновенно почувствовал, как откуда-то сверху на него наваливаются тяжелые сущности, пытаясь своим весом придавать его к земле.

Он стоял рядом с Варей, незаметно сзади держа ее за руку (они как раз к тому времени близко сошлись и перед зачетом договорились объединиться в отражении атаки Палача). Его поддержка оказалась очень кстати – Варя чуть не валилась с ног, она прозевала момент нападения и теперь находилась в состоянии грогги.

Кирилл выручил ее, поместив девушку в сферу собственной воли, сферу, где единственным законом является именно он и его чувство пространства, и куда сущности, пришедшие вместе с Палачом, не могут проникнуть. Стоило ему только раскрыть защитный зонтик над Варей, она ожила, быстро собралась, и они вместе сформировали безупречное лязгающее намерение, идти против которого было чревато даже Палачу.

Слово «лязгающее», как никакое другое, подходило под описание того состояния, в котором они находились. Еще, может – «шипастое». И сущности отступили, накинувшись на более податливые объекты – в частности, на Сирену, Катерину и Алексея. Если бы мог, Кирилл, конечно, защитил бы и их, но здесь было не до благородства – они с Варей и так тратили почти все силы, чтобы самим оставаться в неприкосновенности.

– Что ж, бледная немочь! Пришло время проверить ваши знания! Сегодня я должен поставить зачеты, но совсем не факт, что вы их получите! – Палач медленно прогуливался вдоль строя вспотевших шатающихся студентов, всем своим видом напоминая великого инквизитора времен конкисты.

– В течение вот уже нескольких месяцев я довожу до вас мудрость веков, знания, с которыми наши предки шли на борьбу с самим Сатаной, но понимаю, что результата пока нет. И кое-кто даже позволяет себе красить волосы белой диавольской краской (игнорируя мои многочисленные советы), в то время как положено быть скромнее, носить черное и вести себя подобающе! Я уж не говорю о возможном прелюбодействе, которое (чувствую, чувствую!) совершается между вами, несмотря на потребность в чистоте и воздержании!

– Итак! Я буду спрашивать, а вы хором отвечайте! Если ответите правильно, то получите зачет, если нет – то не получите. Один за всех и все за одного – если идти на костер, то всем вместе!

– Начнем! Какие два основных типа средневековых ересей вы знаете?

– Бюргерские и крестьянско-плебейские!

– Кто такие богомилы?

– Еретики!

– Кто такие эвхиты?

– Еретики!

– Кто такие альбигойцы?

– Еретики!

– Кто такие гуситы?

– Еретики!

– Кто такие апостольские братья?

– Еретики!

– Кто такой Энрике Первый, король Португалии?

– Благодетель рода людского, страстный поборник благочестия, ревностный приверженец церкви и охотник на еретиков!

– Кто такой Фердинанд Второй, Король Кастилии и Арагона?

– Славный государственный деятель, апологет святого очищения грешников через костер!..

– Что ж, бледная немочь! – Палач смотрел на всех налитыми кровью глазами, – я вижу, страх заставил вас выучить предмет. Не самый худший способ обращения с нерадивыми студентами – возможно, оскверненными богохульными помыслами! На сегодня заканчиваю, но не прощаюсь, и да – считайте, зачет вы получили! Но предупреждаю: во втором семестре вам так легко проскочить не удастся! Каждый из вас будет отвечать мне индивидуально, и горе бестолковым!

После зачета у Палача Кирилл восстанавливался три дня. И это еще хорошо. Всем остальным потребовалась дней десять, чтоб привести себя в божеский вид. Особенно досталось Сирене, которая серьезно решила к февралю перекраситься в брюнетку – лишь бы больше не подвергаться нападкам Палача. Ничего! Она потерпит до июня, главное – остаться в живых!

Им еще предстоял экзамен по ТРМ – и Кириллу совсем не хотелось получать что-либо ниже пятерки. Он отвел на подготовку неделю, надеясь, что этого хватит. Не хватило. Пришлось сидеть по ночам, так что к моменту экзамена у него был довольно бледный вид. Сказывалась сессионная нагрузка и сумасшедший учебный ритм в самом семестре.

Экзамен назначали на 15 января четверг – к тому времени Кирилл почти всё сдал и с нетерпением предвкушал каникулы. Они уже взяли билеты на 23 января – до Иркутска, и обратно – на 6 февраля. У него впереди был полноценный двухнедельный отдых, в течение которого он планировал только спать, медитировать, развлекаться в свое удовольствие и не думать ни о чем.

В ночь на пятнадцатое Кирилл корпел над книгами до самого утра, зато потом с удовольствием завалился в кровать и продрых до часу дня. Затем сходил пообедал и в двадцать минут третьего был в аудитории. Через несколько минут появилась ИВА и предложила тянуть билеты.

Итак, семь вопросов. Каждому выдали по семь экзаменационных листов – предполагалось, что к концу экзамена листы должны быть полностью исписаны с двух сторон. Времени на всё про всё – три с половиной часа (по тридцать минут на каждый вопрос).

Кирилл ознакомился с заданиями и воспрянул духом. На шесть из них он знал ответ точно, а с седьмым (дополнительным) попытается справиться, используя общую эрудицию.

Вопросы были следующими:

1. Ранняя история христианства (период от зарождения до распада Западной Римской Империи).

2. Религиозные и магические культы древних майя.

3. Пантеон славянских богов.

4. Ригведа – дать общее описание, историю возникновения, краткое содержание.

5. Бурятский шаманизм. Культ тринадцати северных нойонов.

7. Анимизм, фетишизм, тотемизм.

7-1 (дополнительный). Как Вы думаете, почему князь Владимир принял крещение от Константинопольской церкви, не Римской?

Кирилл выложил перед собой три ручки, поставил бутылку минералки и склонился над листами. Если с чего и стоило начать, так это с семерки:

«Вопрос 7. Анимизм, фетишизм, тотемизм.

Анимизм. От латинского – «дух, душа». Наделение природных явлений человеческими качествами, представление о присутствии души (духа) в каждой вещи…»

Кирилл и не помнил, когда ему приходилось столько писать. Под конец у него жутко разболелась рука, но он не останавливался, понимая, что может не успеть. Он потратил на ответы всё отпущенное время и даже немного больше – дописывал впопыхах (когда ИВА уже собирала экзаменационные работы) – благо, сидел на последней парте, и у него в запасе имелась пара минут.

– Ну как? – после экзамена Лешка выглядел смущенным, – что у тебя было? Кирилл ответил.

– Да, тоже не сахар! А мне, представляешь, достались монгольские ритуальные танцы, Ветхий Завет, египетские погребальные обряды, верования индейцев Северной Америки, современные религиозные секты Южной Кореи (краткий обзор) и зороастризм – история и наши дни! А дополнительный вопрос: «Чем догматы буддизма отличаются от догматов индуизма?» Вот, блин, вилы!

Кириллу было нечем поддержать друга – в утешениях Лешка не нуждался – ему просто нужно лучше учиться, это факт! Сам Кирилл чувствовал, что справился с заданиями хорошо, поэтому предпочел особо на эту тему не распространяться.

Когда через два дня в холле общежития вывесили результаты экзаменов, Кирилл с удовлетворением отметил, он – лучший:

– Однако! – рядом с Кириллом встала Варя, – ты обратил внимание на вот это объявление?

Под результатами экзаменов висела записка от руки:

«Вниманию студентов! Демченко Алексею, Селезневой Сирене и Олейникову Вадиму явиться в аудиторию 73Л2С 16 января в 13–30 для разговора с заместителем декана! Просьба не опаздывать!»

– Есть мнение, что наших друзей будут возить мордой по столу за такой впечатляющий результат экзамена! Слава богу, что мне не нужно идти! Кстати, – Варя облокотилась на Кирилла, – пойдем ко мне, попьем чаю, и расскажешь, как ты умудрился написать на отлично, зубрилка!

Что сказать, чай в тот день они, конечно, попили, но только после того, как закончили со всем остальным. А им было, чем заняться, и что обсудить!

По результатам экзамена Георгий Сергеевич устроил Сирене, Вадиму и Лешке грандиозную выволочку. Назад они вернулись бледные и очень расстроенные и почти неделю не появлялись на людях – готовились к переэкзаменовке.

Она состоялась 22 января – за день до планируемого отлета в Иркутск. В итоге после всех мучений троечники набрали соответственно 72, 81 и 79 баллов, им поставили по «четверке», а заодно и взяли слово, что впредь они будут относиться к учебе, как положено.

Кирилл никогда не был в Сибири. Она поразила его буквально всем. Он как будто оказался в другой стране – да, в своей собственной, но совсем другой.

Во-первых, погода. Кирилл привык к вечным московским перепадам температуры, слякоти и грязи под ногами и килограммам соли, которую дворники вечно сыплют на асфальт. А здесь его встретили хрусткий тридцатиградусный мороз, огромные сугробы, чистейший снег, прозрачный сухой воздух и безбрежное синее небо.

Во-вторых, люди. Они оказались неспешными, отзывчивыми и веселыми. На их лицах не было заметно присущей москвичам решимости и жесткости, здесь никто никуда не торопился, и они повсюду успевали! Да, и в Иркутске были пробки, машины не могли разъехаться по узким улочкам, движение зашкаливало и удивляло своей хаотичностью, но все же с Москвой его сравнивать было нельзя. Кроме того, многие предпочитали передвигаться пешком, благо – расстояния невелики, и можно прогуляться в свое удовольствие.

Перво-наперво Кирилл сменил одежду. Он, Варя и Сирена оказались совсем не готовы к сибирским морозам, но им помогли родители Катерины. Папа Кати Валерий Витальевич приволок откуда-то несколько фирменных сибирских телогреек, подбитых мехом, и собачьих унтов, так что Кирилл смог подобрать свой размер. Девушек же обеспечила мама – очень видная и ухоженная женщина.

В итоге и Варя, и Сирена полностью мимикрировали под сибирских красавиц – единственно, что их выдавало, так это неместный говор, который у сибиряков все же сильно отличался. Впрочем, уже к концу путешествия они приобрели характерный акцент, так что Сирена вполне обоснованно опасалась, что по возвращении в столицу ее будут принимать за приезжую.

Байкал был чудесен – они заселились в пансионат, стоящий на самом берегу, и немедленно окунулись в экзотику и красоты. Панорама вокруг была мистической – белоснежные горы, прозрачный лед озера и неведомая глубина под ногами. А еще рыбалка, пешие походы, посиделки у костра и тишина, которая властвовала над этими древними местами, и от которой звенело в ушах.

В их распоряжении были одноместные номера с видом на озеро. Светало поздно, зато рассвет представлял собой дивное зрелище – солнце выскакивало из-за гор, панорама Байкала мгновенно преображалась, и Кирилл чувствовал себя, как будто присутствует при зарождении вселенского счастья. Никогда прежде он не видел ничего подобного – и даже не предполагал, что в мире возможна такая красота.

Еще в Москве, Кирилл дал себе слово, что на каникулах обязательно будет заниматься пересмотром и медитацией. Это было важно – засчитывается только постоянное движение вперед, и прекращать его ни в коем случае нельзя.

Обычно Кирилл медитировал утром и после захода солнца. Так было удобнее. Он специально просыпался пораньше, чтобы не отрывать время от дневных часов, но в последний день решил немного полениться. Вечером они уезжали, их пребывание в пансионате подошло к концу, и развлекательных программ больше не предполагалось.

Кирилл открыл глаза, когда солнце осветило котловину. Он встал с кровати и по своему обыкновению решил постоять у окна и понаблюдать за победным шествием нового дня, но вдруг ему внезапно захотелось погрузиться в медитацию. Зов, пришедший извне, был так силен, что Кирилл, не задумываясь, расстелил коврик и сел на пол, скрестив ноги и выпрямив спину.

Солнце осветило номер – шторы были одернуты, и лучи могли спокойно попадать внутрь. Кирилл впитывал проникающее снаружи тепло, он сидел лицом к восходу и наполнялся его энергией.

С ним творилось странное. На мгновение он представил себя легчайшим перышком и позволил солнечным лучам захватить его и понести прочь, перестав сопротивляться и чувствуя, как отрывается от собственного тела и летит. Одновременно он точно знал, что его состояние – не настоящий полет, но скольжение и фиксация его освобожденного восприятия на неведомых областях пространства.

Ему открылась тайна – есть нечто, что жестко определяет его самого, как личность, но стоит это нечто освободить, как мир вокруг мгновенно меняется и наполняется новым чудесным смыслом. Нечто скользит по темной абстрактной сфере его собственного незнания и подсвечивает отдельные области, оно позволяет разглядеть раньше недоступное, оно – первооткрыватель.

Кирилл зафиксировался в новой недоступной ему прежде позиции. Он прекратил скольжение по «темному морю осознания» и очутился на берегу широкой реки. Ярко светила Луна, и Кириллу показалось, что он присутствует при купании Маргариты перед балом у Воланда. Вокруг кипела жизнь, а сам Кирилл чувствовал, что его всего распирает от счастья.

Он пошел вперед навстречу неведомым сказочным существам. Он совсем не боялся, напротив, он был весь в предвкушении магического опыта, но, увы, их встрече не суждено было состояться. Что-то заставило его вернуться обратно. Быть может, намерение существ, которые не пожелали иметь дела с пришельцем, а может, намерение всего этого места, решившего, что Кирилл здесь лишний.

Кирилл открыл глаза – в отличие от своего прошлого внетелесного путешествия, сейчас он был полон сил и энергии. Он видел себя конгломератом ярких тонких волокон, переливающейся объемной сферой, гармонию которой нарушает черная жирная клякса, лежащая поверх. Клякса занимала примерное четверть всего пространства волокон, она была живая и нервная.

Голос, возникший в голове Кирилла, сообщил ему, что клякса – это и есть «Человек разумный», это всё, что он в себя вмещает, а чтобы познать бесконечность, нужно выйти за пределы кляксы, заставить её подвинуться, осознать, что она – не главное, её место – это только её место, и она должна удовлетвориться пределами своих границ.

«Клякса – это разум!» – от пронзившего его открытия Кирилл испытал шок и немедленно получил ответ: «Да, это я!». Интонации кляксы-разума были напыщенными – и впереди шло разутое эго.

Кирилл сидел потрясенный. Он вглядывался в кляксу и воспринимал её, как чернильное чавкающее болото, способное вместить в себя всё – одновременно (вот парадокс!) вытолкнув наружу лишнее и оставив только то, что ему приятно. Подстроив под себя реальность и разлегшись на нем, нисколько не заботясь, что реальность не соответствует истине. Главное, чтоб кляксе было удобно!

Кирилл медленно поднялся и лег. Никогда прежде он не чувствовал себя обманутым собственным разумом…

 

Глава вторая

Жребий судьбы

– И все-таки они меня не поймали! – Кирилл вытер мокрую голову полотенцем и счастливо забрался под одеяло, – расти им еще и расти!

Мизер он сыграл удачно, Вадик с Лешкой долго думали, гадали, пытались на что-то смотреть, но в итоге зашли не в ту карту и дали возможность Кириллу отползти без взяток.

Назавтра – воскресенье, и Кирилл, как обычно, проведет его вместе с семьей. Мама испечет пирог или торт, приедут дедушка с бабушкой, а отец будет опять допытываться, чему же такому секретному Кирилла обучают.

А в понедельник их всех ждет «лотерея» – так на языке факультета назывался выбор предэкзаменационной практики, которую студенты обязаны пройти. Для каждого она будет своей, но какой – решит случай. И Кирилл надеялся, что жребий будет к нему благосклонен.

***

– Добрый день, уважаемые дамы и господа! – в аудиторию ввалился Георгий Сергеевич, волоча в руках средних размеров лототрон – как будто только что изъятый из «Золотого ключика» или «Русского лото». – Я смотрю, Пустовойский выжал вас, как лимон! Ну, ничего, ничего, со всеми бывает!

Кирилл сидел за партой и пытался хоть немного восстановить запас энергии, растраченный на борьбу с Палачом. Только что завершилась «коза», так что физическое и моральное состояние у всех было далеким от идеального. А тут еще эта лотерея – как будто нельзя провести её в другой день!

– Попрошу внимания! – замдекана водрузил лототрон на стол и вынул из портфеля семь одинаковых белых шаров и тоненькую зеленую пластиковую папку.

– У меня в руках список практических занятий. Начиная с апреля и до конца мая по четвергам вам предстоит «работа в поле» – согласно жребию, вы будете прикреплены к тому или иному государственному учреждению, усиленно постигая премудрости и тонкости госслужбы.

– В эти дни занятий на факультете не будет – но это вовсе не означает, что нагрузка уменьшится. Вам выдадут на руки материалы для самостоятельного изучения, их нужно будет проштудировать, а потом отчитаться перед преподавателями. Расслабиться не получится!

– А теперь, – Георгий Сергеевич положил папку и загрузил шары в лототрон, – приступим, собственно, к самой лотерее. Она полностью случайна. На сто процентов. Происходит в три этапа. Сначала с помощью шаров мы определим последовательность розыгрыша распределений, потом – принадлежность шаров, а потом уже – какой шар к какому распределению относится. Если кому не понятно, продемонстрирую на пальцах!

– Обратите внимание, все шары в лототроне одинаковые. Они ничем не отличаются, и сейчас мы их промаркируем. – Георгий Сергеевич, как заправский шоумен, стал вращать ручку лототрона, и секунд через десять первый шар выкатился наружу.

– Отлично! Ты у нас пойдешь под номером один! – зам. декана достал из кармана зеленый фломастер и нарисовал на шаре жирную единицу. Аналогичным образом вскоре были помечены все оставшиеся шары: 2, 3, 4, 5, 7, 8

– Теперь определим последовательность розыгрыша распределений! – Георгий Сергеевич достал из папки семь бумажных листов и выложил их перед собой. – Итак, в этом году для вас предусмотрено следующее:

– практика при «отделе ЭКМ» ФСБ РФ;

– практика при следственном комитете РФ;

– практика при ЦКБ Управления делами президента РФ;

– практика при МИД РФ;

– практика при министерстве спорта, туризма и молодежной политики РФ;

– практика при Русском Географическом Обществе;

– и, наконец, практика при Институте стран Азии и Африки (МГУ)

Чтобы не было вопросов, сразу поясню: «отдел ЭКМ» – отдел экстрасенсов, колдунов, магов, ЦКБ – центральная клиническая больница (ну, это, наверное, всем понятно).

– Катерина! – Георгий Сергеевич обратился к Кате, – у меня к тебе закономерный вопрос. Нет желания (пока мы не начали лотерею) пойти на медицинскую практику? Ведь это твоя специальность, и нашим светилам будет очень интересно пообщаться с тобой!

– Конечно! – глаза Кати сияли, – я и сама хотела Вам предложить! Не представляю, что бы я делала в ФСБ!

– Ну, это не так страшно, как кажется! Кроме того, следственный комитет, безопасность и МИД – это для юношей! И девушкам бояться нечего!

– Кстати! – Георгий Сергеевич на минуту замолчал, его лицо приобрело отсутствующее выражение, – я только что увидел оптимальную схему вашего распределения. Возьму на себя смелость предложить ее вам, а потом обсудим все вместе! В конце концов, есть лотерея, но хочется ведь как лучше! Тем более в нашем деле формализм противопоказан! Итак! Я предлагаю распределить вас следующим образом. Начну с юношей:

Алексей – страшное ФСБ, мне кажется, оно ему подходит больше всего!

Вадим – следственный комитет,

Кирилл – МИД (замечу, его досье уже отдано на рассмотрение).

Теперь прекрасный пол:

– Наталья – Географическое Общество (по секрету скажу, будете заниматься дикими животными и направлениями воздушных течений – по-русски, ветрами!). Чрезвычайно интересная практика!

– Ариадна – Институт стран Азии и Африки. Для тебя это – все равно, что вернуться в родные пенаты!

– Сирена – Министерство спорта, туризма и молодежной политики!

– Ну, как вам? – Георгий Сергеевич одобряюще улыбнулся, – возражения принимаются! – и студенты оживленно загалдели.

– Ага! – спустя пару минут Толкачев подошел к Вадиму, – мне кажется, что ты не очень доволен, тебе бы больше хотелось попасть в МИД, который я предложил Кириллу! Со всеми остальными, вроде, полная гармония? Так?

Все дружно закивали, однако Кирилл напрягся. Он уже представлял себе, как будет ходить в высотку на Смоленской-Сенной, а тут, оказывается, еще ничего не решено!

– Тогда будем искать консенсус! – Георгий Сергеевич хлопнул в ладоши, – если есть сомнения, время вмешаться судьбе! Она редко ошибается! Какой шар выберешь? – он обратился к Вадиму.

– Первый!

– А ты?

– А я, пожалуй, седьмой! – Кирилл поочередно настроился на все шары, и ему показалось, что седьмой из них – самый легковесный (вернее, ощущение от него было самым легким), поэтому он решил остановиться на нем. Хотя и восьмерка ему тоже нравилась.

– Вот и славно! Кстати, Вадим, хочу обратить твое внимание – чувство собственной значимости и стремление к первенству зашкаливает! Нужно поработать – эти эмоции мешают нам быть отстраненными, мешают нам правильно реагировать в кризисных ситуациях, имей в виду! Повторял, повторяю и буду повторять столько, сколько потребуется!

Георгий Сергеевич загрузил оба шара в лототрон и накрыл его плотной тканью (ее он также достал из портфеля), оставив только ручку для вращения барабана:

– Обсудим правила игры – первый шар имеет преимущество или второй?

Кирилл и Вадим остановились на первом. Это было логично.

– Приступим! – Георгий Сергеевич громко щелкнул пальцами, воздал глаза к потолку и.

Кирилл мгновенно сдвинул восприятие из обычного состояния и увидел, что его судьба, в любом случае, уже определена, и не имеет никакого значения, какой шар сейчас выскочит наружу. Видение было определяющим, и, несмотря на то, что Кирилл хотел с помощью силы повлиять на результаты жеребьевки себе на пользу, он, повинуясь настроению видения, тут же сдал назад и пообещал принять все, как есть.

– А вот и жребий! – Георгий Сергеевич взял шар и театрально растопырил пальцы, – и почему меня не удивляет, что это цифра, – он сделал соответствующую драматическую паузу, – семь!

Кирилл отчетливо услышал, как Вадим вполголоса выругался.

– Так бывает! – Георгий Сергеевич подошел к Вадиму и почти ласково заговорил, – я не зря отметил твоё чувство значимости, оно застит от нас горизонт, оно делает нас слепыми, оно лишает нас возможности видеть, и если ты загонишь его на положенное ему место, то четко осознаешь, что СК РФ – отличный выбор для тебя! Нужно просто смириться и пойти вперед с радостью и с благодарностью!

– А пока что властью, данной мне моей должностью, объявляю распределение практических направлений: Демченко – ФСБ, Гули – МГУ, Мишина – РГО, Овечкина – ЦКБ, Олейников – СК РФ, Раевский – МИД, Селезнева – Росспорт! Всё – жалобы не принимаются, и кляузы писать не нужно!

– Несправедливо! – немедленно после того, как Толкачев вышел из аудитории, Вадим вскочил с места и пулей выбежал наружу. Кириллу стало немного не по себе – как будто это он виноват в его проблемах!

– Не бери в голову! – к нему подошла Варя, – Толкачев видел все правильно!

Я тоже смотрела, могу утверждать, он прав! А Вадик – ему еще нужно до конца осознать, что каждый из нас – лишь перышко на ветру, выпавшее из воробьиного гнезда, и наша судьба определяется, в основном, на небесах! Поэтому предлагаю пойти сейчас всем вместе в кафетерий (73Л2С) и отметить очередной поворот в жизни! Кто за?

«За» оказались все (кроме Вадима), которого в тот вечер больше никто не видел. Распределение больно ударило по его самолюбию, он ходил смурным еще целую неделю (вплоть до вечера субботы – до преферанса), но на него никто не обращал внимания. И в конце концов он пришел к выводу, что нет смысла противопоставлять себя коллективу, а когда в субботу ему поперла карта, и он всех обыграл, окончательно успокоился и вернулся в свое привычное настроение.

Кирилл с нетерпением ждал практики. Ему хотелось действий, приложения усилий, ему хотелось проявить себя и одновременно упрочить свое ставшее немного призрачным существование. Этот термин он придумал сам – он чувствовал, что потерял устойчивую связь с миром – то, что прежде он воспринимал, как незыблемую данность, теперь представлялось ему чем-то фальшивым, яркой вывеской, за которой ничего нет. Отсюда и «призрачность».

Конечно, мир не изменился – просто Кирилл научился замечать вещи, которые раньше игнорировал. Он смог почувствовать тонкие настройки, обеспечивающие гармонию пространства, он увидел, как происходит обмен энергиями между мужчинами и женщинами (тупое слово, а на самом деле обмен «отпечатками личностей»), он читал и перечитывал Кастанеду и осознавал, что всё в его в книгах – правда, и Кирилл может это подтвердить!

Знание обрушилось на него внезапно и свирепо, знание смяло его защиту и оставило наедине с бесконечностью. И ему еще предстояло научиться с ним жить!

С Кириллом случались внезапные перемены настроения – переход от состояния эйфории к депрессии и обратно совершался быстро и почти незаметно, чего раньше с ним никогда не было. В результате пересмотра и медитации Кирилл потерял некие скрепы, которые позволяли ему пребывать в душевном равновесии – не задумываясь о нем, а просто воспринимая, как данность.

Теперь же поддерживать настроение ему стоило определенных усилий – например, думая о хорошем (или о разворачивающихся перед ним радужных перспективах). В противном случае он погружался в трясину необоснованной дремучей жалости к себе и часами не мог из нее выбраться – доводя свой организм до истеричного неконтролируемого плача.

Изменилось и его восприятие времени – дни либо тянулись бесконечной вязкой чередой – либо наоборот, мелькали, как кадры безумного диафильма (и то, и другое происходило с Кириллом одновременно). С одной стороны, он еле-еле успевал за бешеным учебным темпом, с другой – чувствовал, что смертельно скучает, не находит себе места, и очень хочет что-то поменять.

В своих изменениях Кирилл был не единственным. То же самое чувствовали и все остальные (за исключением Вари и Натальи). Они этот период метаний и поиска нового смысла жизни уже давно прошли и теперь только посмеивались над своими товарищами, утверждая, что скоро всё кончится – и настоящая реальность станет частью Кирилла, Алексея, Вадима, Кати и Сирены! А с реальностью придет и понимание – эмоциональный стержень, основа нового мировоззрения и нового отношения к жизни!

Кирилл часто обсуждал с Варей тонкости медитации. В ней девушка была неподражаема, и Кирилл многое от нее почерпнул. В частности, он научился некоторым техническим приемам, о которых Варя рассказала только ему, и это позволило Кириллу немедленно вырваться вперед в очной гонке студентов – кто быстрее сможет увидеть. Спонтанное видение было ему уже знакомо – так же как и опыт путешествий в пространстве снов. Но спонтанное равносильно случайному, а Кирилл хотел погружаться в видение в любой момент по своему желанию. И часто мучился, что у него это не получается.

Иногда на Варю накатывало сочувствие – что обычно было ей несвойственно – и она долго, по-матерински (или как старшая опытная сестра) втолковывала Кириллу, что для достижения осознанного видения должны пройти годы и годы упорных тренировок, нужно набраться опыта, а самое главное – сформировать несгибаемое намерение. Всему – своё время, Кирилл – не самый тупой студент, и все у него еще впереди!

Кирилл чувствовал, что Варя права, и почти не спорил с ней, осознавая, что он иногда лишний раз прибеднятся. Что с точки зрения нормального мужика почти недопустимо. Он уже знал, что видение никому не подчиняется, оно – отклик бесконечности и либо приходит по зову, либо игнорирует позвавшего – и ничто не в силах изменить решение видения.

В один из февральских дней они обсуждали эту тему на семинаре КМП. Кирилл, как обычно, больше отмалчивался – ему нравилось слушать, и в открытые дискуссии он вступать не хотел. Альба быстро уловила эту особенность его характера и не настаивала на его деятельном участии. В конце концов, медитация не предполагает разговоров, и преподаватель это хорошо понимала.

К тому времени среди студентов за ней закрепилось прозвище Джессика – по имени и фамилии яркой героини фильмов. Альба – слишком официально, Альба Михайловна – тем более, Джессика – в самый раз!

Семинару предшествовала лекция, на которой Джессика рассказывала о намерении – величайшей силе вселенной, с помощью которой можно буквально поставить мир с ног на голову. Ну, может, на весь мир целиком, но его восприятие отдельным человеком – так уж точно! Лекция была очень насыщенной и интересной, и как следствие, ее обсуждение продолжилось на семинаре.

Основным спорщиком и горлопаном в коллективе был Вадим. Он часто не соглашался с простыми истинами, которые Кирилл видел насквозь, ему требовались подтверждения и доказательства. По мнению девушек, Вадим (хоть и занимался йогой всю жизнь) был совсем невосприимчив к абстрактному, поэтому всё новое давалось ему трудно, со скрипом. Говоря простыми словами – вместо воздушных поцелуев, выраженных в отвлеченных лекциях, ему требовались увесистые удары, способные проторить путь для новых знаний – конкретика, конкретика и снова она! Впрочем, к гипнозу это не относилось – в этой области он был лучшим в группе.

По окончанию семинара Джессика пришла к выводу, что к Вадиму нужен индивидуальный подход. Она сообщила, что в следующий раз устроит ему (и всем остальным) представление, и если он и тогда ничего не сможет уловить, то вывод очевиден – он слишком мало занимается, ему стоит больше работать над собой и периодически голодать и поститься!

Слово она сдержала. Для начала Джессика заявилась в мундире полковника МЧС и на полном серьезе объявила, что спасать людей – ее настоящее призвание, она двенадцать раз лично тушила пожары в многоэтажных домах и сейчас намерена прочитать студентам лекцию о противопожарной безопасности. А поскольку безопасность – дело абсолютно серьезное, то все должны погрузиться в медитацию, отбросить посторонние мысли и молча слушать – и следить!

То, что произошло дальше, иначе как «магией» назвать было нельзя. Джессика вдруг изменилась – она как будто стало выше, раздалась в плечах и приобрела осанку не то что полковника – целого генерала или фельдмаршала. А потом, чеканя шаг, пошла по рядам, подолгу замирая в совершенно немыслимых позах – например, с высоко поднятой ногой или в неудобном, почти падающем положении.

Кирилл расфокусировал взгляд, настроился на преподавателя и тут же почувствовал – чтобы увидеть Джессику ему следует пойти за ней, и даже не пойти, а беспрекословно позволить увести своё восприятие в сторону – влево от фиксированного положения между лопаток (именно там, где разлегся и властвует разум).

Пришлось переступить через себя – Кириллу постоянно приходилось бороться с восприятием Джессики, как школьницы – уж больно обманчивой была ее внешность. Умом Кирилл понимал, что перед ним – взрослая женщина, но чувства твердили об обратном, поэтому поставить Джессику над собой и следовать ее командам было ох как непросто!

Но Кирилл смог, он открылся и позволил Альбе захватить его внимание и перевести в нужную область пространства. И мгновенно увидел. Джессика мастерски манипулировала студентами – Кирилл воспринимал идущую от их глаз энергию, как светлые полосы, опираясь на которые и продавливая которые, преподаватель могла создавать иллюзии.

«Зрительные полосы» были продолжением тела, они обеспечивали обратную связь, они передавали телу информацию, минуя мозг – оставалось только очистить их от «разумной обработки». Стоило Кириллу абстрагироваться от навязанной разумом картины реальности, немедленно возникала новая – в которой Альба могла и летать, и подпрыгивать до потолка, и делать вообще абсолютно все, в частности, замирать с высоко поднятой ногой!

Кирилл был настолько сконцентрирован, что, кажется, даже перестал дышать. А когда вернулся в обычное состояние, чуть не свалился с парты – мышцы живота окаменели, плечи и ноги гудели словно после недели беспрерывных физических упражнений, а всё тело было покрыто потом.

Зато он видел! Видел без чьего-либо вмешательства – он это чувствовал!

Это был прорыв, и основное его достижение заключалось в том, что Кирилл запомнил, как происходит сдвиг в видение, какие при этом возникают ощущения, и что необходимо сделать, чтобы не остановиться на полпути.

В тот же вечер он рассказал о своей победе Варе, но она немного охладила его пыл, рассудительно заметив, что персональное видение Кирилла стало результатом общего настроя группы и результатом дополнительного воздействия Джессики, и да – он, конечно, вправе радоваться, но это совсем не значит, что теперь видение доступно ему в любой момент.

Варя смотрела как в воду – с тех пор, сколько Кирилл не пытался, он так и не смог войти в аналогичное состояние трансцендентного знания, хотя и помнил его до мельчайших подробностей. Еще одно доказательство того, что когда имеешь дело с видением, одного твоего желания и усилий мало, необходимо еще что-то!

Но в любом случае время шло, Кирилл каждый день практиковал медитацию и пересмотр и обоснованно надеялся, что когда-то наступит и его звездный час – мир перед ним перестанет существовать в привычной ему форме и откроется целиком – как результат действий намерения и совокупность немыслимых невообразимых чудес.

Впрочем, стена слепоты, постоянно окружающая обычных людей, уже разрушалась – Кирилл это чувствовал, он стал увереннее и уже мог распознавать различные нюансы проявлений видения, и вскоре ему предстояло доказать свои способности серьезным людям.

За день до начала практики Кирилла нашел Толкачев. Он выдернул его вечером в холл общежития и сообщил, что по договоренности с деканатом РЛ-2 по четвергам Кирилл может не ходить на учебу.

– Смотри! – они сели рядом на желтом диване, – завтра по расписанию первая пара – физо, вторая – лекция по химии, третья – семинар по истории. Декан РЛ-2 персонально предупредил твоих преподавателей, что тебя не будет на занятиях! Однако ты должен связаться с ними через кафедры и получить персональные задания – для самостоятельной подготовки! Насколько мне известно, на предмет твоего отсутствия никто не возражал – особенно после того, как преподавателям сообщили, что ты идешь по категории Ф-7.

– А что это? – вопрос со стороны Кирилла, конечно, был обоснован.

– Это внутренние университетские шифры, Ф-7 обозначает наш факультет и имеет высший статус – иными словами: «Всегда и везде идти навстречу, если пойти навстречу возможности нет, отыскать возможность в кратчайшие сроки!» – Георгий Сергеевич хитро улыбнулся. – Наш факультет особенный, его курируют на самом верху, так что мы имеем определенные привилегии. Тем более, в твоем случае ведь никто не говорит о разгильдяйстве и пропуске занятий – нет, мы уверены, ты все наверстаешь и все сдашь!

– На возьми! – Толмачев протянул Кириллу бумажный листок, на котором было записано несколько телефонных номеров, – первые три – преподаватели физо, химии и истории, далее идут твой куратор в МИД, ответственный за практику студентов на нашем факультете и секретарь отдела кадров все в том же МИД. С секретарем тебе нужно связаться и оформить все необходимые бумаги и пропуска. У них там очень строго! И еще – завтра к половине девятого утра, как штык, ты должен быть около высотки, зайдешь в здание, на проходной покажешь вот это, – Толкачев протянул Кириллу плотный картонный прямоугольник размером семь на десять сантиметров с фотографией Кирилла и переливающейся голографической печатью на ней, – и тебя проведут по месту назначения. Все ясно?

– Конечно! – Кирилл кивнул, – а можно вопрос?

– Безусловно!

– Насколько я понял, практика – это что-то серьезное, коли уж она подразумевает отсутствие на занятиях в университете. И мне хотелось бы узнать, что меня там ожидает, и чего мне опасаться?

– Опасаться? – Георгий Сергеевич взглянул на Кирилла, – а почему ты думаешь, что тебе нужно чего-то опасаться? Обычно первая практика – что– то вроде введения в специальность, интересная и поучительная!

– Не знаю! – Кирилл не мог сформулировать точно, – просто сразу после распределения у меня возникло ощущение – мне нужно быть очень собранным, очень осторожным, и что на практике меня поджидают испытания! Но я ведь могу ошибаться, правда? – в его голосе прозвучали слабые просительные нотки.

– Странно! – Георгий Сергеевич быстро закрыл глаза и сидел так несколько минут, – мне кажется, твои опасения имеют под собой определенную почву, но ничего конкретного сказать пока невозможно. Но кто предупрежден, тот вооружен, поэтому полагайся на свое видение, полагайся на свое восприятие и если сомневаешься, лучше лишний раз проконсультируйся со своими друзьями, со своей девушкой – Толкачев подмигнул Кириллу, и у того мгновенно заалели уши, – ну, или со мной! Я буду следить за твоей практикой, обещаю!

. – Так и сказал, со своей девушкой? – Варя прыснула со смеха, глядя на смущенного Кирилла, – знаешь, ты иногда похож на сибирского валенка! Ты что, думаешь, всё происходящее в группе – для всех секрет? Тебе, наверное, стоит иногда напоминать, где ты учишься и с кем имеешь дело? Тебе что, до сих пор не понятно – каждый из наших преподов владеет видением и в любой момент может рассказать о человеке все – и даже без камер наблюдения и шпионских передатчиков, установленных в укромных местах! Эх ты, тётя– мотя!

– Ладно! Ладно! – Кирилл обнял Варю за плечи и поцеловал, – лучше посмотри, что-то мне неспокойно насчет моей практики. Не могу толком объяснить, но аж ломает всего!

– Да, странно! – через пятнадцать минут совместной медитации Варя вышла из транса, вид у нее был очень серьезный – действительно, ты как будто (не по своей воле) попадаешь в центр бури – центр принятия важных решений, тебя засасывает туда, как в океанскую воронку, и вокруг тебя начинают разворачиваться какие-то акцентированные события. Что это может быть, естественно, я пока не вижу. Но, милый! Я тоже стала за тебя беспокоиться! Поэтому держи меня, пожалуйста, в курсе, хорошо?

Договорились! – а что Кирилл мог еще ответить?

 

Глава третья

События

– Раевский? – у двери небольшого кабинета на десятом этаже здания МИД на Смоленской-Сенной его встретил средних лет человек приятной наружности в строгом костюме с галстуком и запонками в сорочке. Он был небольшого роста с проницательным взглядом и подвижным эмоциональным лицом. Кириллу он сразу понравился.

– Здравствуй! Меня зовут Павел Иванович Щербень, я – твой куратор!

Проходи!

Кирилл зашел внутрь и сел на диван. Внутри кабинет выглядел вполне уютно, хотя и скромно. Никаких излишеств – рабочая атмосфера, и даже диван имел казенный официальный вид.

– Да, Кирилл Борисович, мы с Вами коллеги! А, значит, Вы тоже должны любить хороший кофе! Или я ошибаюсь? Кстати, не возражаешь, если я буду называть тебя на «ты»? И тебе, и мне будет комфортнее!

– Да, конечно! А кофе я люблю, особенно натуральный!

– Хорошо! Тогда вон кофемашина, можешь сварить себе напиток по вкусу. А после поговорим!

– Как ты понимаешь, МИД – организация серьезная! – пока суть да дело, Павел Иванович ответил на пару звонков, что-то настучал на клавиатуре и подсел к Кириллу. – И работают у нас исключительно серьезные люди! В том числе и студенты – и особенно, если идут по твоему профилю. Но одной серьезности мало, нам нужны знания! Поэтому, чтобы определить твой персональный уровень, маленький тест на сообразительность.

– Какие три основных показателя определяют силу и мощь того или иного государства? Думай, сколько хочешь! – Павел Иванович поднялся с места и отошел к компьютеру.

– Три показателя? – в другой ситуации Кирилл немедленно полез бы в Интернет и набрал соответствующую фразу в поисковике. Но сейчас Интернета под рукой не было – придется опираться только на собственный интеллект и восприятие! Причем, в основном – на последнее.

«Ничто так не способствует эффективному решению сложной задачи, как свободное сознание! – часто повторяла на лекциях Джессика. – Во-первых, оно позволяет отстраниться, во-вторых, с его помощью можно взглянуть на вещи широко, в-третьих, нельзя утверждать, что решения, как такового, пока еще не существует! Вдруг, оно уже есть, его нужно просто взять из воздуха, настроившись на него! Медитация и настройка – вот ключ ко всему, если не хватает возможностей интеллекта – восприятие может с легкостью его дополнить!

«Кирилл сел поудобнее и разжал голову. Прежде всего необходимо успокоить разум – мозг имеет дурную привычку накидываться на любой раздражитель (в данном случае – тест) и пытаться взять его нахрапом. А это не всегда хорошо, вернее – всегда плохо! Отстраненность и спокойствие – и сконцентрировать видение на трех искомых показателях!

Как только Кирилл установил надлежащую настройку, немедленно получил ответ: первое – военная мощь, грубая сила, которая всегда была определяющей и остается ею до сих пор.

Второй показатель – экономика, как качественное преобразование контролируемых ресурсов через способность общества эффективно перерабатывать, преображать эти ресурсы себе во благо.

Два фактора найдены, но третий оставался в тумане. Деньги? Конечно, да – но их количество – производная от экономики. Наука, технологии – то же самое! Влияние – совокупность экономики и силы! Территория – снова не то! Например, Канада – площадью свыше десяти миллионов квадратных километров, но население не дотягивает и до сорока миллионов, а с таким маленьким населением о чем можно говорить? Точно! Население! Уникальный ресурс, который невозможно заменить ничем!

– Ну, что? – из состояния созерцания Кирилла вывел голос Павла Ивановича, – готов?

– Да! Это военная мощь, экономика (ресурсы плюс наука и промышленность) и население!

– В десятку! – Павел Иванович широко улыбнулся, – честно говоря, я сомневался, что ты справишься! Тем более, ты ведь учишься на инженера, а там всё больше черчение и математика! Можешь сказать, откуда у тебя такие глубокие познания?

– Просто увидел! Настроился и увидел! – Кирилл не стал ничего придумывать, да и зачем?

– Очень хорошо! Видение – это наше всё! А теперь задачка посложнее: используя эти три показателя, определи значимость, совокупное влияние США, России и Китая в мире. Главный критерий – рассматривай страны отдельно! Без привязки союзников, цивилизационных догматов и т. д. И еще – можешь использовать трансцендентные способности, а также дополнительные весовые экономические, политические и прочие коэффициенты. Знаешь, что такое весовые коэффициенты?

– Конечно! – Кирилл кивнул. Еще бы ему не знать! Он же математик!

– Ну, вот и отлично! И да – ход твоих мыслей и возможная прорисовка схем меня не интересуют, дай мне просто конечные цифры! Только помни – страны должны быть, как будто в вакууме – меня интересует чистая абсолютная сила отдельно взятой страны! Действуй!

***

– Все-таки схемы лучше записывать – так быстрее и нагляднее! Можно? – Кирилл взял со стола чистый лист бумаги и карандаш.

– Итак, порассуждаем! – Кирилл по своему обыкновению закусил кончик карандаша и принялся его грызть. – Рассматриваем три страны, следовательно, для коэффициентов допустимо использование целых величин от одного до трех. За первое место – три балла, за второе – два, за третье – один. Классическая схема.

Армия: США – 3, Россия – 2, Китай – 1

Экономика: США – 3, Китая – 2, Россия – 1

– Нет, по-другому! – Кирилл вдруг остановился. Он вспомнил, как только что рассматривал экономику, как совокупность доступных природных ресурсов и научных, технологических, финансовых и производственных мощностей. Кроме того, ему показалось, что природные ресурсы нужно разделить на собственные и контролируемые. Так же как и фактически экономику – на финансовую сферу и производство. – Сложновато, но попробуем!

Ресурсы:

Собственные: Россия – 3, США – 2, Китай – 1

Контролируемые: США – 3, Китая – 2, Россия – 1 Экономика:

Финансы: США – 3, Китай – 2, Россия – 1

Производство: Китай – 3, США – 2, Россия – 1

– Что мы имеем. По ресурсам: США – 3*2 = 6, Россия – 3*1 = 3, Китай – 2*1 = 2

По экономике: США – 3*2 = 6, Китай – 2*3 = 6, Россия – 1*1 = 1

Итого: США – 6*6 = 36, Китай – 2*6 = 12, Россия – 3*1 = 3

Поскольку использованы четыре показателя, то полученные цифры следует разделить на четыре. В итоге имеем следующие значения: США – 9, Китай – 3, Россия – 0.75

Насколько Кирилл мог судить из телевизионных передач, показатели ВВП США, Китая и России имели другие пропорции, и на это стоило обратить внимание. Вероятно, в его схеме есть изъян, но пока что есть смысл рассмотреть последний критерий:

Население: Китай – 3, США – 2, Россия – 1 Нет, не то! В расчете населения нужно использовать другие коэффициенты, а именно – пропорционально фактическим. Китай – население одна целая четыре десятых миллиарда человек – 14, США – триста миллионов – 3, Россия – сто пятьдесят миллионов

– 1.5

– Что в итоге? – Кирилл быстро перемножил коэффициенты и посмотрел на результат:

США – 81, Китай – 42, Россия – 2.25

– Полный бред! – Кирилл уныло уставился на полученные цифры. С США и Китаем примерное так и обстоит – соотношение силы два к одному очень похоже на правду, но что касается России – то тут явный диссонанс! Не может быть Россия в сорок раз слабее США и в двадцать – Китая. Ее бы давно уже не существовало, как единого государства!

– Если полученный теоретический результат не соответствует реальности перед глазами – следовательно, одно из двух: либо неверные начальные условия, либо неверный алгоритм вычислений. Скорее всего, второе! В данном случае – тупое перемножение коэффициентов.

– А что, если их складывать, а не умножать? Что тогда? Тогда можно экономику разделить на отдельные показатели и получить их общую сумму:

США – 2+3+3+2 = 10, Китай – 1 + 2+2+3 = 8, Россия – 3+1 + 1 + 1 = 6

– Тоже не сахар, но все стоит довести логическую цепочку до конца. Исходя из метода сложения, получаем общий итог:

США – 3+10+3 = 16, Китай = 1+8+14 = 23, Россия = 2+6+1.5 = 9.5

– Опять ерунда! – Кирилл удрученно уставился на свои записи. Он явно напутал в качестве – схема выходила кривая и абсолютно неправильная. – Впрочем! – здравая мысль возникла спонтанно, – если вернуться к населению в пропорции 3-2-1, все может сработать!

– Итак:

Население. Китая – 3, США – 2, Россия – 1

В итоге: США – 3+10+2 = 15, Китай – 1+8+3 = 12, Россия – 2+6+1 = 8

– Точно! – Кирилл глубоко вздохнул. – Что-то похожее на правду, я это чувствую, дело за малым: настроиться на итоговый результат и увидеть, насколько он верен!

Кирилл открылся пространству и мгновенно получил ответ: Китай бурно развивается, его нынешнее положение можно оценить, как десятку. Россия – шестерка, но в современных условиях это для нее – потолок. США находятся в неустойчивом равновесии с общим весом – семнадцать. Куда они двинутся дальше – вверх или вниз – не видно. И в качестве дополнения – объединенная «воля» России и Китая не уступает «воли» США, где «воля» – совокупность всех основополагающих факторов.

Кирилл посмотрел на исписанный листок и спрятал его в карман. Как сказал Щербень, ему интересны только итоговые цифры. Кириллу они представлялись похожими на правду, несмотря на определенные противоречия в логике и математической схеме.

– Павел Иванович!

– Что, уже готов? – Щербень оторвался от компьютера, – ну, и что у тебя получилось?

– США – 17 условных единиц, Китай – 10, Россия – 6. Китай находится в стадии бурного роста, Россия в нынешних условиях достигла потолка, США пребывают в точке возможного слома! – Кирилл выговорил все это неуверенным голосом, пытаясь одновременно следить за реакцией собеседника. Однако лицо Щербеня было непроницаемо.

– Твой ответ мне понятен! – Павел Иванович сцепил руки в замок и нахмурился. – Скажи, пожалуйста, как ты пришел к таким выводам?

– Эмпирическим путем! – у Кирилла испортилось настроение. Было понятно, что в этот раз он промахнулся, хотя, с другой стороны, какой с него спрос? – Я рассмотрел пару моделей, попытавшись увязать между собой армию, экономику и население, в итоге получил некие результаты, ставшие для меня отправной точкой. Настроился на эти результаты и немного их подкорректировал.

– Ясно! Кстати, – Павел Иванович открыл шкаф и достал оттуда толстую папку (толщиной в 3 см.). – Посмотри, вот это аналитический доклад ДСП (для служебного пользования), который был представлен руководству страны некоторое время назад. Смысл доклада прост – определить степень военно-политико-экономического влияния США, Китая и России в различных регионах мира. И в целом по всему миру.

Всю аналитику я тебе показывать не буду (для общего развития скажу, что там присутствуют и исторические связи, и деятельность разведывательных структур, и лоббистские и культурные проекты, и любовь или нелюбовь между государствами и народами и т. д. – все это учитывается в качестве определенных весовых коэффициентов), нам важен итог!

, но итоговые выводы озвучу!

Щербень открыл папку и вслух прочитал:

– Соотношение странового (настоящего и потенциального) веса без учета союзников: США/Китай = 1.8, США/Россия = 3.2, Китай/Россия = 1.6

– А что получается у тебя? – Павел Иванович взял калькулятор: США/Китай = 1.7, США/Россия = 2.83, Китай/Россия = 1.67 Т. е. погрешность в пределах 5-10 %. Из чего я могу сделать определенный вывод: твое видение уже развито, и тебя можно привлекать для выполнения практических задач!

Молодец! И, пожалуй, на сегодня всё, иди отдыхай, встретимся в следующий четверг! А я пока подумаю, что тебе поручить!

***

– Ну, как прошло первое знакомство? – Кирилл увидел Варю в столовой, быстро набрал еды и подсел к ней, – чем занималась?

Варя выглядела уставшей, но довольной. Она только что вернулась из МГУ, где целый день изучала древние индийские тексты и дискутировала об их смысле с седовласым специалистом-профессором.

– Здорово! – Варя откусила большой кусок пирога и запила его компотом, – могу даже позволить себе немного выйти из диеты. Затратила порядком сил, зато узнала так много интересного, что до сих пор не могу успокоиться! Все– таки для понимания отдельных фрагментов и всей картины целиком необходимо фундаментальное образование, а когда имеешь возможность получать консультации у заслуженных монстров-ученых, это и вовсе бесценно!

– И кстати, – Варя счастливо улыбнулась, – я тоже оказалась не лыком шита! Рассматривая один порядочно обветшавший свиток (содержание которого они до сих пор не могли понять), я так четко настроилась на него, что письмена открылись мне и явили имена главной героини и главного героя. А также их историю любви, ненависти и мести! Когда я рассказала об этом профессору, он только и смог вымолвить: «Невероятно!», быстро записал все на бумаге и убежал, оставив меня одну. И возвратился только часа через два с выпученными глазами. А знаешь, как он на меня смотрел? Как на какое-то божество!

Варя так громко рассмеялась, что сидевшие неподалеку старшекурсники дружно повернули головы в их сторону. Старшекурсников было четверо – два парня и две девушки, года на три старше Кирилла и Вари.

– Привет! – один из парней поднялся и подошел к их столику, – я – Семен, а вас как зовут?

– Варя! Кирилл!

– Козероги? – в голосе Семена не было насмешки или пренебрежения, он просто констатировал факт, так что лично Кирилл не обиделся и просто кивнул.

– А мы – студенты. Вон того долговязого (Семен указал в сторону второго парня, действительно, высокого роста) зовут Шамту, а девушек – Елена и Соня. Можно присесть?

Не дожидаясь ответа, Семен пододвинул стул и сел:

– Вообще-то кодекс факультета не жалует «вертикальных связей» – т. е. дружбы учащихся старших и младших курсов, но в нем ни слова не сказано о запрете обычной болтовни! Но, например, вход на территорию чужих общежитий строго воспрещен, за нарушение можно поплатиться, так что никто не рискует! – Семен улыбнулся Варе, и Кириллу стало не по себе. Понятно, что четверокурсник проявляет интерес именно к девушке, не к Кириллу же!

Кирилл мысленно отстранился. У него уже вошло в устоявшуюся привычку в подобных ситуациях спрашивать совета у пространства – как ему поступить. На выбор предлагалось два варианта – неконтролируемая ревность или равнодушие пополам с безразличием. Второе понравилось Кириллу больше.

Он спокойно доел свой ужин, выпил кофе, поднялся, помахал всем ручкой и отправился к себе – слушать Семена ему уже порядком надоело, а за Варю он не отвечал. Она девушка самостоятельная, везде и всюду выпячивает свой характер, и если хочет зависнуть со старшекурсниками – это ее воля. Он же просто постарается как можно детальнее пересмотреть сегодняшний вечер, чтобы очиститься от эмоций.

В холле общежития Кирилл нос к ному столкнулся с Сиреной – девушка выходила из квартиры. Они поздоровались, и Сирена вдруг подхватила Кирилла под локоть и повела на диваны. Кирилл не сопротивлялся – все-таки игривое общение Вари с Семеном оставило в его душе привкус разочарования, так что, вероятно, и он вправе предпринять ответные действия.

Сирена и Кирилл сели совсем рядом – диван Сирены был по соседству с Кирилловым, и каждый из них находился под защитой своего цвета, но одновременно они могли при желании соприкасаться. Кирилл чувствовал, что ему нужно выговориться, а Сирена не станет его отшивать. Кроме того, между ними действовало негласное правило – не практиковать магию друг на друге.

– Мне кажется, ты слегка не в себе! – Сирена не отличалась лишней деликатностью, – и еще мне кажется, это связано с девушкой, и еще мне кажется, что я даже знаю, с какой!

– Да, уж! – Кирилл невольно рассмеялся, – как обезопасить личную жизнь, если кругом одни ясновидящие!

– Это точно! – Сирена, словно забывшись, положила руку Кириллу на колено, а потом неспешно отдернула. – Ой! Извини, прости! Ты ведь хранишь целомудренность! Правда?

Кирилл не знал, как реагировать. Наверное, ему стоит обратить все в шутку! Особенно с Сиреной. И он засмеялся.

– Молодец! – Сирена усерьезнилась, – совсем не такой лапоть, каким был в сентябре! Поэтому дам тебе дружеский совет – присмотрись повнимательнее к энергообмену, свойственному девушкам, и поймешь мотивы их поведения.

Усек? А завтра расскажешь, что ты увидел, в более тесной обстановке, – если захочешь, конечно! Но не буду тебя задерживать! – Сирена быстро поднялась и ушла. А Кирилл остался – опасаясь, что вот-вот взорвется от ее чувственного напора.

***

– Доброе утро! – Щербень радушно поздоровался с Кириллом, когда тот вошел к нему в кабинет. За прошедшую неделю на Кирилла оформили соответствующий допуск, и теперь он мог свободно перемещаться по зданию МИД без сопровождающего – конечно, за исключением специальных секций.

– Готов к труду и обороне? – Павел Иванович, как и в прошлый раз, выглядел подтянуто и энергично.

Кирилл утвердительно кивнул.

– Тогда вот тебе задание! – Щербань достал из внутреннего кармана почтовый конверт и передел Кириллу. – Здесь несколько интересных фотографий, ты, я уверен, никого не знаешь, но мне бы хотелось, чтобы ты рассказал максимум из того, что сможешь увидеть. Справишься?

– Попробую! – Кирилл неуверенно пожал плечами, – я, правда, никогда ничем подобным не занимался!

– Ну и что! Как говорят твои преподаватели: свободное сознание, ясный взгляд, чувство пространства и настройка! И все обязательно получится. Забирай конверт, наливай кофе или чай, бери плюшки и отправляйся в «Потайную комнату», – Павел Иванович отодвинул штору, закрывавшую четверть стены (за ней оказалась дверь, ведущая в соседнее помещение), – там тебе никто мешать не будет. Можешь спать, можешь медитировать, можешь думать, но к концу дня обязан дать ответ. И, кстати, если проголодаешься, покажу тебе, где столовая. Цены у нас божеские – и меню на уровне! Всё, давай работай!

Кирилл подождал, пока закипит чайник, заварил себе душистого «Майского», взял парочку кексов и осторожно вошел в «Потайную комнату».

– Ух, ты! – он не смог сдержать громкого возгласа, – комната оказалась точь– в-точь залом послеобеденной дремы где-нибудь во дворце индийского магараджи.

Мебели здесь почти не было – только низенький кофейный столик в самом центре роскошного длинноворсного ковра, на котором в беспорядке были раскиданы вышитые бисером подушки разных размеров. По стене напротив двери шла длинная надпись арабской вязью, Кирилл внимательно всмотрелся в нее и, прежде чем ступить на ковер, решил снять обувь. Потом немного подумал и снял еще носки. Неважно, что они чистые – ступать по такой красоте в носках – кощунство.

Ощущать голыми ступнями ковер было верхом наслаждения. Мягкий и теплый – как будто зарываешь ноги в напитанный солнцем и океанской синью песок – словом, блаженство. Кирилл поставил кружку с чаем и тарелку с кексами на столик, а сам сел рядом, скрестив ноги и подложив под спину пару подушек.

– Знаешь арабский? – сзади прозвучал голос Павла Ивановича.

– Нет!

– А как догадался, что нужно обязательно снять носки? C обувью-то ясно – вряд ли у кого поднимется рука (вернее, нога) пройтись по такому чуду в грязных валенках или кирзовых сапогах!

– Не знаю, Павел Иванович, просто посмотрел на надпись и решил, что без носков будет лучше!

– Правильно решил! Кстати, там написано: «Уважаешь себя, уважай и других, что потратили часть своей жизни на этот чудесный ковер! Да не осквернят его ноги, недостойные нагой ласки!» Слегка вычурно и витиевато, но восток, как ты понимаешь, дело тонкое, зато в искусстве изготовления ковров – впереди планеты всей! И знают толк в лошадях и в женской красоте! – Щербань весело хохотнул, глядя на смутившегося Кирилла. – Всё! Оставляю тебя наедине, и когда захочешь обедать, дай знак!

– Спасибо! – Кирилл подождал, пока за его куратором закроется дверь, и выложил фотографии на стол. Потом немного подумал, достал ручку и блокнот – могут пригодиться, чтобы лишний раз не нагружать память.

В комнате установилась полная тишина – помещение было отлично изолировано. Снаружи не доносилось ни звука, стеклопакеты отсекали все посторонние шумы. Где-то наверху очень тихо шелестел кондиционер, было комфортно. Оттуда же с потолка струился слабый рассеянный свет, создававший атмосферу уюта и даже некой таинственности.

– Прямо «Тысяча и одна ночь»! – Кирилл восторженно покрутил головой и сделал большой глоток уже подостывшего чая, – вкусно! И даже плюшек не хочется!

– Итак, что мы имеем? – перед ним лежало восемь фотографий стандартного размера десять на пятнадцать. И ни одной официальной – некоторые лица были выхвачены из людской толпы, на некоторых – люди, сидящие за столиками в ресторанах и кафе, один человек выходил из автомобиля, а еще один приветливо махал рукой с невысокой трибуны.

Первое, на что обратил внимание Кирилл, все персонажи не относятся к славянской национальности. Скорее всего – американцы с характерными англосаксонскими лицами. Плюс окружение – номера автомобилей, пейзажи, одежда, рекламные вывески.

«Американцы!» – записал он в блокноте, автоматически настраиваясь на всю изучаемую группу сразу. И тут же внес поправку – двое или трое европейцев, нужно уточнить!

– Ты как предпочитаешь начинать, по порядку, или как бог на душу положит? – разговаривать с самим собой уже вошло у Кирилла в привычку, – иногда коротать вечера в одиночестве в общаге было тоскливо, так что приходилось себя развлекать.

– Начнем с тех, кто больше нравится! Вот этот импозантный старичок лет двадцати пяти – в джинсовой куртке, с улыбающимся лицом и фотоаппаратом на ремне! Сто процентов, кадровый разведчик – никаких сомнений. Причем, работает не на ЦРУ, а на какую-то другую контору! Кстати, а сколько таких контор я знаю? – Кирилл задумался, – ЦРУ, ФБР, АНБ, военная разведка, министерство финансов, налоговая служба, страховые компании, полиция, федеральные маршалы и рейнджеры.

– Больше ничего в голову не лезет! И то – я молодец! А еще – Государственный Департамент (наш МИД) и армейское хакер-киберкомандование – или как это у них называется!

– А теперь приложим поочередно ко всем вышеозначенным структурам фотографию искомого господина! – Кирилл мысленно обозначил его «Объектом Х1» и стал, как магазине готового платья, примерять на него ту или иную службу.

Мимоходом он вспомнил, что в США есть еще спасатели, пожарные, служба 911, скорая помощь с разрекламированными парамедиками и национальная гвардия – в общем, чего там только нет! Плюс гигантский аппарат военно-морского флота, начиная от береговой охраны и заканчивая собственной радиотехнической и прочими разведками. Плюс авиадиспетчеры, наемники и т. д.

– Можно смело утверждать, что этот человек – не наемник! – Кирилл расчертил таблицу, в которой по горизонтали обозначил спецслужбы, а по вертикали шли наименования объектов – от Х1 до Х8. На пересечении «Наемник» – Х1 он поставил знак «минус».

– И не пожарник, и не береговая охрана! И уж всяко не врач! Он разведчик и работает на Государственный Департамент США. Может быть, под прикрытием журналистской деятельности. Точно, он якобы журналист – либо из Нью-Йорка, либо из Вашингтона! Нет – из Нью-Йорка!

Через пятнадцать минут изучения (не считая подготовительной работы) Кирилл составил первое досье:

«Объект Х1. Официальная профессия, скорее всего, журналист. Вероятно, из Нью-Йорка. Работает на Государственный Департамент США. Занимается сбором информации. Отношения к средствам электронного шпионажа не имеет. Женат, жена блондинка, детей нет. Жена тоже работает в разведывательных структурах. Объекту, примерное, 27–28 лет. Кадровый офицер».

Кирилл закончил писать и лег на ковер. Ему требовалось немного передохнуть – видение всегда энергозатратно, особенно если стоит задача раздобыть конкретную информацию. Он полежал минут десять с закрытыми глазами, медленно дыша и чувствуя, как силы постепенно восстанавливаются. Сегодня его ждет долгий забег – ведь он только начал!

Следующим Кирилл выбрал седого мужчину, на вид лет около шестидесяти – «Объект Х2».

«От него веет властью – однако, не военный. И не кадровый разведчик, по крайней мере – не из тех, кто пашет «в поле» и подчиняется всем подряд. Скорее всего, человек, так или иначе имеющий доступ к политическому бомонду, может, консультант высокого уровня – он же советник! Не женат или разведен. Приязненных чувств к женскому полу не испытывает».

– Женоненавистник, короче! Зато любит гольф – отличная неторопливая игра, способствующая решению сложных вопросов. Например, где купить выдержанного цейлонского чая! Вот именно – что-что, а чай мне сейчас не помешает! – в голове у Кирилла все плыло, мысли путались, и он чувствовал сильнейший голод, хотя с момента завтрака прошло всего каких-то три часа.

Кирилл поднялся и вышел за дверь. В кабинете никого не было – Павел Иванович, судя по всему, умотал куда-то по своим делам, целиком и полностью доверяя Кириллу и рассчитывая, что тот не станет взламывать его компьютер.

– Интересно, возможно ли это? – Кирилл поочередно посмотрел на две камеры видеонаблюдения, установленные под потолком, хотел показать им язык, но передумал. Взял две кружки (одной ему будет мало!), кинул пакетики, залил кипятком и вернулся к себе.

Горячий напиток согрел его (мимоходом Кирилл зацепил с полки печенье), и он снова взялся за фотографии. Забегая вперед, скажем, что в подобном дискретном прерывистом режиме он провел весь день – отрывками спал, через полтора часа сходил пообедал (столовая, больше похожая на ресторан, оказалась на редкость дешевой, и готовили здесь очень вкусно), потом пил кофе, перекусывал, снова спал и к 17–30 предоставил Щербеню все необходимые записи.

«Объект Х3 – мужчина 40–45 лет. Европеец. Возможно, европеец – это прикрытие. Гражданство – скорее, Голландия или Швейцария. Нарочито яркий броский стиль одежды. Профессия – торговый агент, коммивояжер. С высокой степенью вероятности – скрытый силовой исполнитель: стрельба, похищение, «мокрые дела» по заказу. Не женат. Испытывает влечение к лицам своего пола» «Объект Х4 – мужчина 40–45 лет. Европеец, полная противоположность объекту Х3. Скромен, неприметен, организатор. С большой долей уверенности можно утверждать, что работает на германскую разведку. Занимает в соответствующей структуре высокое положение – но не генерал. Женат, двое детей – мальчики. Живет в Швейцарии. Жена – кадровый разведчик. Объект может носить имя Юргенс или похожее».

«Объект Х5 – мужчина 33–34 года. Отношения к разведывательному сообществу не имеет. Скорее, богатый плейбой – сто процентов, американец. Метит на место отца. Прослеживается отчетливое желание самому вести дела семьи и компании. Старается играть в примерного наследника».

«Объект Х6 – француз за пятьдесят. Похож на профессионального актера, но мне не известен, ведет безалаберную жизнь, алкоголь в больших количествах, печень плохая, курит. По-моему, большого интереса не представляет!»

«Объект Х7 – молодой человек лет 20–22. Американец. Похоже, студент. Ничего особенного – жизненные перспективы не просматриваются. Не женат, но хочет. Небогат».

«Объект Х8 – политик. Политик-ястреб. Основное внимание – на себя. Влиятельные люди сделали на него ставку. Есть вероятность выигрыша им каких-то выборов (нет, он уже их выиграл). Но место, достойное его самого (по его мнению), пока не занял. Женат, трое детей – два мальчика и девочка. Девочка полностью ориентирована на отца».

Когда Кирилл закончил, на него было страшно смотреть. Последний сеанс видения чуть не добил его, зато вознаграждением ему стал уважительный взгляд Щербеня, которым он наградил Кирилла после ознакомления с его записями. Впрочем, более конкретной реакции от куратора не последовало.

Павел Иванович напоследок напоил Кирилла кофе, достал из шкафа и отдал ему полуторакилограммовую жестяную банку датского печенья и отправил домой – восстанавливать силы и готовиться к следующему четвергу, пообещав, что будет еще интереснее.

***

В факультетской столовой народа почти не было. Кирилл пришел к самому открытию – вчера, немедленно после прибытия домой, он завалился спать, проснулся в шесть утра и еле-еле дождался завтрака. Он думал, что поест в одиночестве, однако увидел Наталью и решил сесть вместе с ней.

– Ты что-то потрепанный! – Наталья подмигнула Кириллу, – одно из трех: либо слишком бурная ночь любви, либо учеба заела, либо еще что-то неведомое!

– Да какая уж тут любовь! – уже несколько дней Кирилл избегал встреч с Варей – ровно после ее знакомства с Семеном. Он чувствовал, что отношения козерожки и четверокурсника стремительно прогрессируют, поэтому решил просто уйти в глухую эмоциональную оборону. В конце концов, Варя для него даже не невеста, он не имеет на нее никакого права, и, вообще, учеба для Кирилла – самое святое, тем более сейчас – когда нагрузка еще больше возросла.

– Ну, тогда не знаю! – Наталья была очень легкой девушкой, старалась в чужой душе не ковыряться и сплетен не собирать. Ей и так жизнь в общаге давалась с трудом – без дополнительных внешних раздражителей. Больше всего она мечтала снова оказаться у себя в тундре и окунуться в привычный быт. Хотя, время от времени желание оседлой комфортной жизни проскальзывало и у нее. Может, к концу учебы вечные снега и бескрайние просторы уже не будут так ее привлекать!

– Устал на практике! – Кирилл уже немного утолил голод и умерил темп поедания жареных колбасок под томатным соусом. – Куратор устроил мне сеанс одновременного видения, я так вымотался, что до сих пор руки-ноги трясутся!

– И что, получается? – Наталья оживилась – всё, что имело отношение к практической магии, было ей интересно.

– Да вроде! – Кирилл не стал вдаваться в подробности, ему больше хотелось, чтобы говорила Наталья:

– Лучше скажи, как у тебя! Русское Географическое Общество – это круто!

– Не так круто, как кажется! – Кирилл заметил, что Наталья переменилась в лице, – круто было бы, если бы тамошние заслуженные ученые осознавали, что природа – это не только жизнь по физическим и биологическим законам, известным человеку, но и в соответствие со скрытыми – пока еще неизвестным! Они смотрят на меня, как на обезьяну, слезшую с дерева, и не знают, что мне поручить! Типа – прислали ведьму, глядите, как она поет! Никто, конечно, ничего подобного вслух не говорит, но я же чувствую! Особенно один! – Наталья гневно вскинула подбородок, – молодой, самоуверенный и тупой! Так я ему давеча такую порчу залепила! Вот приду в следующий четверг – посмотрю, что от него останется!

– Серьезно ты с ним! – Кирилл решил приободрить девушку, – а хочешь, вечером вместе посмотрим, на что тебе нужно сделать упор, чтобы тебя воспринимали, как достойного собеседника! У меня возникло ощущение, что если мы объединим силы, то ответ найдется!

– Класс! – Наталья улыбнулась, потом с чувством сжала Кириллу руку, – договорились! Мне помощь не помешает! И я им еще докажу, что нечего воспринимать меня, как пустышку! Восстановился? – когда Кирилл зашел в кабинет к Щербеню, там никого не было, но хозяин появился быстро и тут же перешел к делу, – готов и дальше служить на благо родине?

Кирилл улыбнулся.

– Ну, судя по твоему сияющему виду, готов. В прошлый раз, как ты помнишь, наше общение завершилось только вечером, но сегодня, я думаю, мы управимся раньше. Посмотри, пожалуйста! – Павел Иванович раскрыл папку и вытащил оттуда четыре новые фотографии. – Процедура тебе уже знакома, но граничные условия будут другие – легче.

– Четыре человека и к каждому прилагается список вопросов, нужно просто ответить «да» или «нет». Справишься?

– Попробую!

– Ну, всё! Действуй, кальянный уголок к твоим услугам! – под «кальянным уголком» Павел Иванович понимал секретную комнату отдыха. – Ешь, пей, времени не жалей, но ответы дай! И родина тебя не забудет!

Кирилл нагрузился чаем и печеньем и занял свое излюбленное местечко в центре шикарного ковра.

– «Да» или «нет» – это гораздо проще! – он был в этом уверен. В крайнем случае, можно сказать «не знаю» и объяснить причины.

Кирилл разжал голову – медитация начиналась именно с этого. Только с разжатой головой можно остановить внутренний диалог, сделать доступным альтернативное знание помимо разума – иных путей не существует.

– Ладно, начали!

– Дядя Петя, – Кирилл вдруг решил отойти от наименований «объектов» – с «дядями» проще. – «Дядя Петя» – шикарный мужчина в шикарном кашемировом пальто и шляпе. А туфли – как будто только что вышел из бронированного лимузина и идет по красной ковровой дорожке! А какие вопросы к нему прилагаются? Ага! Вопрос первый: «Место рождения – США или Канада?»

Кирилл поочередно настроился на тот и другой варианты и почувствовал, что Канада подходит больше. Подходит, но не соответствует действительности.

Он вывел напротив «США» жирный минус, напротив Канады – минус покороче со знаком вопроса. В его интерпретации это звучало так: оба ответа отрицательны, но Канада менее отрицательна – что означает, что с Канадой «дядя Петя» связан сильнее.

– А «дядя Петя»-то, похоже, чистый Джеймс Бонд. И сто процентов – англичанин, и кажется, мама у него из Канады. – Кирилл записал дополнительные выводы, подкрепленные видением, и перешел к следующей фотографии. «Дядя Вася».

Вопросы здесь были аналогичными, за единственным исключением: вместо графы «Образование» шла «Специализация»:

Специализация: Вероовка иностранных граждан (-)

– «Дядя Вася» – американец, закончил Массачусетский технологический институт и занимается кибер-шпионажем. Ему лет тридцать.

Следующим шел «дядя Степа» – прилизанный противный тип, немедленно пробудивший в Кирилле чувство отвращения. Для «дяди Степы» список вопросов был расширен: место рождения, место работы, должность

,возможный годовой доход, специализация, семейное положение, сексуальная ориентация. И последнее: «Что для него важнее: деньги или служба родине?»

Кирилл составил табличку и с удовлетворение констатировал, что деньги для «дяди Степы» – самое главное. Кирилл хотел добавить, что попытка вербовки на 90 % будет успешной, но не стал. Не его это дело, похоже, он и так уже слишком много знает – хорошо, что без настоящих имен и фамилий!

Кирилл удовлетворенно прошелся туда-сюда по ковру – сказочное ощущение!

– Интересно, когда я смогу зарабатывать так много, чтобы купить себе подобный ковер? Впрочем, пока не к спеху!

Оставалась всего одна фотография, а времени только одиннадцать, и если верить обещаниям Щербеня, скоро Кирилл пойдет домой.

Он лег на живот и полежал минут десять с закрытыми глазами, чувствуя, как энергии перераспределяются по всему телу. Потом взял в руки сопроводительное письмо к фотографии и прочитал: «Об этом субъекте мы ничего не знаем. Необходимо дать максимальную информацию!»

В Кирилле пробудилось острое чувство опасности. От неведомой фотографии веяло какой-то жутью. Еще в самом начале Кирилл обратил внимание, что она оклеена непрозрачной пленкой, и изображение скрыто. Самое время насторожиться и принять меры. И да – не может быть и речи, чтобы долго рассматривать фотографию или освободить ее от пленки!

Кирилл не торопился. Он почувствовал вокруг себя пространство и аккуратно мысленно прикоснулся к фотографии – легко и вскользь, смотря на нее рассеянным взглядом со стороны. И тут же отпрянул назад – фотография была не просто цифровым отпечатанным изображением, она несла в себе настройку! Кириллу даже показалось, что сквозь нее он видит большой зал какого-то учреждения, в стенах которого потенциальную жертву фотографии поджидают могучие силы. И они бросились на него!

– Опа, гангнам стайл! – Кирилл свечкой уходил в вышину, перемещаясь по линиям собственного восприятия и сбрасывая с себя прилипчивый хвост чужого внимания, мгновенно устремившийся за ним. – Засада!

Он наращивал и наращивал скорость, чувствуя, как давление на него ослабевает, и как только ему стало легче, воззвал к пространству, ища защиты и успокоения. Он ощутил комфорт – напряжение прошло, вселенная укрыла его, и теперь он – вне зоны их досягаемости! Кто бы ни были атакующие, всё же реакции и силы у них не хватило – Кирилл оказался быстрее и подготовленней. И ему повезло!

Когда он возвратился в свое нормальное состояние, он уже знал, что напишет в докладе насчет фотографии.

«Дядя Илия» – фотография-ловушка, фотография-портал, через которую внимание объекта атаки улавливается и перенаправляется. Фотография – приёмник, не передатчик, физический гипноз через нее невозможен, но зато она обеспечивает устойчивый ментальный контакт с объектом атаки.

Установив связь, возможно лишить объект жизненной силы, энергии, напора, воли, возможно измотать его, ослабить перед эмоциональным воздействием более конкретного характера.

Кроме того, фотография – маркер, с ее помощью можно создать фантомный отпечаток объекта в пространстве – пометить объект и зафиксировать в поле внимания, взять на поводок – в том числе и через сновидение».

– Поразительно! – Павел Иванович прочитал выводы вслух и не смог сдержать возглас удивления. – Насколько я понимаю, ты даже не знаешь, что изображено на этой фотографии?

– Не знаю! – Кирилл внимательно вслушивался в слова и интонации Щербеня и пытался следовать им, опираясь на своё восприятие. Оно бы его точно не подвело, и если бы Кирилл почувствовал хоть толику фальши в докладе, сдал бы назад и подправил бы текст.

– А посмотреть хочешь?

– Пожалуй, нет! – Кирилла всего передернуло – ему стоило огромных усилий и удачи отбиться от воздействия сил, стоящих за фотографией, попытавшись настроиться на нее – и он боялся, что если снова решит безрассудно сунуть голову в пасть льву, так легко уже не отделается.

– И правильно! А ты молодец! Не зря, ох не зря Толкачев настаивал на твоей кандидатуре! А теперь – коротенькая история из жизни.

– Как ты знаешь, МИД – это очень серьезно. Понятно, ты еще не догадываешься – насколько, но даю тебе слово: мы – это государство в государстве. Как ФСБ или армия. Мы закрыты, мы отрезаны от социальных и прочих сетей, мы имеем собственные каналы связи, мы находимся на острие невидимой и неслышимой войны, постоянно идущей между государствами. Наша война особенная – она расцвечена улыбками, подарками, расшаркиванием, дипломатическим этикетом, вежливыми фразами, радушными приветствиями и похлопыванием друг друга по плечам и объятиями. Но от этого она не становится менее смертоносной и коварной.

На войне все средства хороши – например, потравить врага газом – чем не вариант? Но если газом нельзя, можно разбомбить его города и уничтожить промышленность массированными ядерными ударами – если враг позволит, конечно! Мы не позволяем, поэтому на нас оказывается давление особого рода. В том числе и связанное с твоим будущим профилем работы.

Тебе еще не рассказывали о наших конкурентах из-за океана?

– Нет! – Кирилл слушал, не перебивая.

– Может, я тороплюсь, но ты должен знать, с кем тебе предстоит иметь дело! Всего в мире создано семь центров парапсихологии, экстрасенсорики, оккультных наук, мистики и практической магии – под разными названиями. Один из них – у нас, твой родной факультет! Второй – в США на базе Массачусетского Технологического Института. Кстати, во времена СССР он считался прямым конкурентом Бауманки, хотя, конечно, техническую базу, оборудование да и все остальное сравнивать было нельзя. Американцы всегда жили намного богаче нас, но зато наши мозги и природная смекалка позволяли нам находить решения аналогичных технических проблем гораздо дешевле и эффективнее.

Но факт – если бы ты сейчас оказался в Кембридже (Массачусетский Технологический Институт расположен именно там), и тебя пропустили бы на территорию института, ты бы обладел – насколько у них все продвинуто!

Так вот – именно на его базе в середине семидесятых годов американцы развернули «Отделение Акванавтики». Оригинальное название, да? Но только с нашей точки зрения. Американцы страсть как любят все вычурное и броское, и если дают названия чему-нибудь, так это обязательно – «гром», «орел», «смерч», «торнадо», «вселенская битва», «чемпионат мироздания» и т. д. У них даже игры по поеданию бутербродов (в забытых богом городках) представляются как чемпионаты континента или всего цивилизованного мира. Так вот, «Акванавтика» подразумевает свободное плавание в глубинах пространства, и неважно, что пространство здесь – величина абстрактная! В конце концов, не в этом суть!

«Отделение Акванавтики» стало первой научной кафедрой, где изучали не только и не сколько возможности разума, но способы восприятия, способы концентрации, фокусировки магических воздействий и мистику в чистом виде. За американцами подтянулись англичане – их контора курируется непосредственно МИ-6 и министерством здравоохранения Великобритании. Конечно, ресурсы у них не те, но чего-то и они достигли – мы это доподлинно знаем!

Есть еще отделения в Китае – в Пекине, в Токио, в Берлине и в Бомбее (Мумбае) в Индии. Вот, собственно, и всё! И американцы круче всех! Если не считать нас, конечно! Сравнивать бессмысленно, но лично я не сомневаюсь – мы идем ноздря в ноздрю!

Вот эта замечательная вещь, – Павел Иванович указал на «Дядю Илию», – попала в поле нашего зрения недавно. Поначалу на нее никто внимания не обращал. Это миниатюра с видом Манхеттена до 11 сентября 2001 года. Знаешь, что произошло в тот день?

– Да!

– Ну вот и славно! Кстати, ты сильно удивишься, если я скажу, что за тем терактом стоят саудовцы? Не сильно? Само собой – поскольку об этом и так знают все, кому положено. Но США их прикрывают! Парадокс? Совсем нет, беря во внимание, что зачастую поведение и решения политического истеблишмента США невозможно объяснить тривиальной логикой. Но мы отвлеклись!

В 2011 году – по случаю десятой годовщины атаки на небоскребы – в Нью– Йорке проходили массовые траурные мероприятия, и картинки с прежними видами Манхеттена были повсюду. Наше посольство тоже решило (в качестве символического жеста солидарности с американцами) прикупить пару тысяч штук. Обратились в издательство-распространитель, и вскоре заказ был доставлен. Часть фото оставили у себя, часть отправили в Москву – к нам сюда.

По странному стечению обстоятельств вскоре именно в структурах МИД началась массовая утечка сотрудников – и не просто утечка, но осознанный переход на сторону врага. В данном случае я имею право использовать этот термин, поскольку скрытные диверсионные операции ничем иным, как враждебными действиями, назвать нельзя.

Народ словно сходил с ума – они даже не особенно шифровались, они менялись внешне – как будто постоянно подвергаются психотропному воздействию. Конечно, это обстоятельство мгновенно привлекло внимание ФСБ. Начали думать, что к чему. Завезли массу шпионской и антишпионской аппаратуры, выясняли, чем объекты атаки связаны между собой, имеют ли общие интересы и ходят ли в одни и те же места – в общем, проводили необходимые оперативные мероприятия и привлекали аналитиков. Вся эпопея длилась около трех месяцев – толку ноль! Ничего не указывало на возможный источник воздействия!

В итоге руководство было вынуждено пойти на крайние меры – всех попавших под подозрение сотрудников отстранили от работы и поставили над ними спецконтроль. Результат не замедлил сказаться – уже через две недели бедолаги стали прежними, почти восстановили душевный комфорт, но так и не могли толком объяснить, что же с ними произошло. Вывод напрашивался сам собой – источник атаки связан непосредственно с местом их работы!

Да, выводы были сделаны, но до момента обнаружения причины наших бед прошло еще два месяца. Злополучную картинку раскрыли почти случайно – один из сотрудников ФСБ работал в кабинете подозреваемого в течение десяти дней и все время мучился от головной боли и от общего недомогания.

В один из дней его внезапно повело в сторону от прилива крови к голове, он зацепил изображение Манхеттена в рамке под стеклом, оно опрокинулось на пол и разбилось. ФСБ-шник не стал долго думать и выбросил картинку в мусор – его вынесли из кабинета на следующее утро.

– Ты знаешь, чем отличаются серьезные люди из ФСБ от обычных граждан? – Павел Иванович иронично улыбнулся, – хотя, глупый вопрос! Если не знаешь, можешь всегда посмотреть. С твоими способностями это не так сложно. Итак, они отличаются не только специальными знаниями, мощным аналитическим аппаратом, но и самоконтролем. Теперь представь, оперативный работник возвращается в «проклятое место» на следующий день, садится за компьютер, заранее приготовившись, что вскоре ему станет плохо, а с ним ничего не происходит! И назавтра тоже – и послезавтра!

Он делает вывод – что-то вокруг него (и в самом кабинете) изменилось, и изменилось три дня назад. Что это могло быть? Оперативник начинает перебирать варианты и вспоминает о пресловутой картинке с небоскребами. Понятное дело, он отбрасывает эту мысль, как бредовую – ведь разве может тривиальная фотография вызывать такие болевые ощущения? Не может, следовательно – проехали!

И так бы все и закончилось ничем, если бы еще через пару дней в ФСБ не состоялось итоговое совещание по результатам расследования, и на нем не были бы представлены подробные отчеты с фотографиями рабочих мест попавших под колпак сотрудников. А на тех самых фотографиях (на всех без исключения!) присутствовали наши веселые картинки. ФСБ-шник увидел их – возьми и выскажи безумное предположение, что они как-то связаны с проблемой.

Руководство восприняло его доклад скептически, но потом решило натравить на злополучные «панно» спецов с аппаратурой. Они ничего не нашли, но все, как один, жаловались на самочувствие – вплоть до кровотечений из носа, сильнейших головокружений и даже обмороков. И тут, наконец, кто-то догадался привлечь вашу контору!

Почему этого не сделали до сих пор? – Павел Иванович прочистил горло, налил себе чаю и предложил Кириллу.

– Тебе нужно знать, что старые кадры (а именно они возглавляют спецслужбы) – всегда консервативны и зачастую воспринимают новшества, как нечто вредное и бессмысленное. Особенно это относится к ФСБ и МИД – тем более, у нас не принято лишний раз выносить сор из избы и обращаться за помощью к сторонним организациям.

Чтобы осознать, что вы, ребята, способны приносить пользу, потребовалось много времени. Но тот случай (ведь можно было сразу запросить консультацию) стал последней каплей, переполнившей чашу терпения высшего руководства страны. До нас в приказном порядке довели, что государство не просто так тратит огромные средства на ваш факультет и связанные с ним структуры, и все организации обязаны в случае нештатных ситуаций сотрудничать с вашими специалистами. А также привлекать на практику студентов, начиная с первого курса. Ты у нас по счету идешь четвертым.

– И знаешь, – Павел Иванович серьезно посмотрел на Кирилла, – лично я думаю, что ты очень талантливый, и неприемлемо растранжиривать твои способности впустую. Кстати, что у тебя с загранпаспортом? Есть?

– Конечно!

– Хорошо! Но, впрочем, для наших нужд мы выправим тебе паспорт от МИД! Что скажешь, если я предложу тебе слетать в одно место на пару дней – поприсутствуешь на дипломатическом рауте, постоишь, посмотришь – ничего страшного, тебе даже и говорить-то не придется! А заодно и постараешься понять и увидеть то, что мы – в силу невосприимчивости – не можем отследить! Подумай, если внутренне готов – позвони мне завтра, и я обрисую дальнейший план действий! Всё, пока!

***

– Поздравляю! Замечательный прорыв! – Толкачев сиял. Было видно, он искренне радуется успехам Кирилла.

– Что Вы имеете в виду? – Кирилл обвел холл общежития рассеянным взглядом – мысли одна за другой накатывали на него, и он старался их заглушить, поэтому сосредоточил на дыхании всё внимание.

– Прорыв! МИД – чрезвычайно серьезное заведение. Там работают интеллектуалы высочайшего уровня. А интеллектуалы склонны доверять только своему разуму – любые альтернативные источники информации для них всё равно, что гадание на кофейной гуще! А Щербень – ведущий аналитик центрального аппарата МИД, глава целого направления! Кроме того, в табели о рангах он имеет чин генерала и соответствующий вес в принятии решений. Нет никакого сомнения, он лично вызвался тебя экзаменовать – в 2012, 2013, 2014 годах с нашими студентами контактировали сотрудники попроще.

Обрати внимание, проверка шла в три этапа – от простого к сложному, а потом и к действительно опасному. Случись что, мы бы тебя, конечно, отбили – все-таки ты наш, а не американский, и на нашей земле мы сильнее! Но проблемы со здоровьем у тебя могли бы возникнуть – это факт. Щербень по своей привычке (ходят слухи, и они правдивы – более жесткого мужика еще поискать!) бросил тебя непосредственно под танки! И ты выплыл! Мало того, попал прямо в цель, чем, конечно, напрочь сразил Павла Ивановича – в противном случае он не предложил бы тебе заграничный вояж! Поздравляю! Но сам-то ты что думаешь?

– А тут и думать нечего! – Кирилл чувствовал, такие шансы бывают нечасто, – хватай быка за рога!

– Правильно! А мы со своей стороны постараемся сделать так, чтобы за пропуск занятий тебя не сильно ругали. Вернее, совсем не ругали, но даже поощрили грамотой и ценным призом в виде фигурки Диониса! Любишь Диониса?

– Не понял?

– А, не бери в голову! Дионис – наш факультетский друг, всему свое время – глядишь, полюбишь этого божка! О нем рассказывают только на пятом курсе – так что, считай, я просто пошутил раньше времени! Ну, коли согласие от главного участника действа получено, иди готовься, а мы согласуем с МИД все необходимые нюансы – в любом случае, от тебя потребуется только приехать а в аэропорт в назначенное время!

***

В 7.30 утра Кирилл вышел из аэроэкспресса. «Домодедово» встречал его стандартным шумом толпы и грохотом взлетающих и садящихся самолетов.

На руках у Кирилла был дипломатический паспорт, он прошел через зеленую зону и оказался в VIP-зале, скромно сев в углу и заинтересованно осматриваясь.

В зале никого не было – Кирилл просидел один минут двадцать. Он уже начал немного волноваться, но тут появился Щербень, поздоровался и повел его к самолету. Они загрузились на борт ТУ-214 авиакомпании «Россия» – и такого стиля и роскоши внутри лайнера Кирилл еще не встречал. Чувствовалось, самолет обсуживает высшую государственную элиту, и здесь созданы все условия для комфорта и отдыха.

– А знаешь, – сразу после взлета к нему подсел Павел Иванович, – на моей памяти еще ни разу молодой человек твоего возраста не был в этом самолете. Поэтому мотай на ус и делай определенные выводы – стремительная карьера не всегда плохо, но почти всегда – хорошо!

– Спасибо! – Кирилл волновался, но привычно дышал животом и поэтому сильного напряжения в себе не чувствовал, – если можно, вопрос: куда мы летим, и в чем будут заключаться лично мои обязанности?

– О, это элементарно! – Щербень открыл кейс и вынул несколько цветных проспектов, – посмотри, отличные пейзажи! И дома не хуже! Узнаешь?

– Нет! Я вообще за границей был только на Кипре, в Египте и Турции!

– Ну, у тебя еще все впереди. Мы летим в штаб-квартиру ОБСЕ в Вену. Город шикарный – как картинка! Но побродить вряд ли получится, слишком много забот! Теперь насчет обязанностей. Ты входишь в делегацию, сопровождающую министра иностранных дел. Делегация большая – в том числе и охрана, и стюарды, и помощники, и переводчики и т. д. Предстоят сложные переговоры, и к ним приковано внимание всего мира – без преувеличения.

Запомни – ты в любом случае стажер. Непосредственно рядом с министром находятся два человека, отвечающие за его безопасность и защиту от ментального воздействия. Твои старшие товарищи. Ты их не знаешь – но и не обязательно. Тебе уготована роль скромного стюарда, и вряд ли твоя персона удостоится излишнего внимания. Так – сфотографируют на память, заведут досье и будут в дальнейшем отслеживать. Конечно, постараются собрать максимум информации, ну – это стандартная процедура.

Твоя задача – работаешь с настоящими стюардами (они предупреждены), смотришь, изучаешь, внимательно слушаешь! Твое преимущество – ты окажешься на месте за полчаса до появления министра. Ищи, любой нюанс может в корне изменить ход переговоров. Старайся что-нибудь увидеть! Я уверен, наши иностранные «партнеры» замышляют какую-то гадость – впрочем, как и всегда. Конечно, применять инфразвуковое оружие они не станут – но по твоей части обязательно что-нибудь придумают! Связь – через мастера-распорядителя. Он единственный будет знать, почему ты включен в состав делегации. Да и то – без нюансов.

Придется тебе за оставшееся время изучить некоторые тонкости сервировки и подачи блюд – чтобы выглядеть естественно. В запасе три часа, после окончания нашего разговора я приглашу наставника, он преподаст тебе пару уроков – как, когда и что делать! В вопросах организации приемов и ресторанного обслуживания на высшем уровне он собаку съел. Так что дерзай!

***

– Отличная униформа! – Кирилл примерил фрак и белую сорочку, – и как раз по размеру!

Всего в команде стюардов их было пять человек. Кириллу выпала почетная обязанность – ничего не делать. Вернее, делать вид, что он чем-то занимается и находится на подхвате в резерве. Мастер-распорядитель муштровал его два часа на предмет правильного этикета, подачи блюд и сервировки стола – но исключительно на всякий случай.

– Ты же понимаешь, что допустить тебя до высоких персон я не могу! – сказал он под конец, – наше искусство шлифуется годами, а ты – как белая ворона, скованный, неуклюжий и неумелый! Будешь болтаться за спинами профессионалов, молчать и учиться!

– Так точно! – Кирилл улыбнулся. Не стоило повторять два раза – он уже получил от Щербеня дословные инструкции. Для всех он – просто новичок, которого, вероятно, поставили по блату. Ни при каких условия он не имеет права раскрываться, и никто из окружающих его людей не должен догадываться, в какой области он специализируется. А мастер-распорядитель будет ему подыгрывать.

***

В Вене должны были состояться двухсторонние переговоры министра иностранных дел России и госсекретаря США – от них зависел исход военных противостояний сразу в нескольких точках мира. Ожесточение воюющих сторон нарастало, кровь текла рекой, а выход пока не просматривался.

Каждая из сторон отстаивала свою точку зрения, отношения между государствами окончательно зашли в тупик, и требовалась определенная разрядка, чтобы весь мир не ухнул в горнило войны. Возможно, даже ядерной. Конечно, одна встреча из многих ничего не меняла, но переговоры шли постоянно, и надежда на переход количества в качество и прорыва в отношениях пока еще жила.

Кирилл со своей нескончаемой учебой был далек от политики и теперь с удивлением узнавал, насколько все сложно, и насколько накалена ситуация. Министр иностранных дел России подвергался жесточайшему прессу – не только на раутах подобного рода, но и в повседневной работе. Но если в России и в дружественных странах он был защищен от психоэмоциональных воздействий, то на выезде (особенно, если встречи проходили на территориях, подконтрольных НАТО) давление на него многократно возрастало. И никто не мог гарантировать, что в один момент он не сломается и не сдаст позиций.

Из аэропорта делегация отправилась прямиком в штаб-квартиру ОБСЕ. Переговоры предусматривались в формате обеда – для чего и требовался обслуживающий персонал. Блюда и напитки обеспечивала принимающая сторона, и уже в этом заключался определенный компромисс – ведь обычно всё привозили с собой! Безопасность (в том числе и вопросах питания) – превыше всего!

Кирилл со своими новыми «сослуживцами» (смотревшими на него с выражением нескрываемого презрения) ехал в последней машине. Он внутренне усмехался – ему ничего не стоило отстраниться, и их эмоции не могли его пробить. Он закрыл глаза и задремал. Пока ничего не происходит – он будет набираться сил!

За квартал до места назначения их машина отстала от основного кортежа и свернула в переулок, после чего въехала во внутренний двор штаб-квартиры. Стюардов проводили в зал, где их уже ждали коллеги из Австрии. Вскоре появятся министры и официальные делегации, и работа закипит.

Кирилл подобрался. Пространство в зале отличалось от аналогичного за дверью ресторана. Оно было намного жестче и напичкано чужим вниманием – как через электронные системы слежения и обработки информации, так и непосредственно через присутствующих. Кирилл быстро вошел в состояние сверхвосприятия – спецов его профиля среди австрийцев не было. Вероятно, они штатные агенты спецслужб, но не более того. С их стороны ему опасаться нечего.

Мастер-распорядитель (его звали Игорь Аркадьевич) приказал Кириллу оставаться возле сервировочного столика и не отсвечивать, пока другие будут работать. Кирилла такое положение вещей вполне устраивало – он в стороне, скромный практикант, мальчик на побегушках!

Кирилл решил изучить зал поподробнее. Прежде всего – центральный стол, за которым будут обедать министры. Щербеня особо интересовало, сумеет Кирилл обнаружить средства электронного воздействия или нет. Вроде, все чисто! Хорошо! Теперь распределение мест. Вот эти два шикарных кресла друг напротив друга – явно для первых лиц.

Кирилл поочередно на них настроился и сразу обнаружил разницу. Защитный круг! В голове моментально возникла ассоциация с Хомой Брутом и ведьмой, атакующей его. Так и есть – вокруг одного из кресел была нарисована замкнутая линия, и Кирилл не сомневался – она призвана создавать дополнительную защиту. Одновременно он увидел фантомные стрелы на полу, остриями направленные со всех сторон на второе кресло. Стрелы несли в себе фиксированное намерение – подавить волю!

Кирилл максимально отстранился – ему захотелось взвесить (как на весах) «могущество» каждого из кресел – определить силу места. Картина выглядела совсем не обнадеживающей – соотношение сил два к одному, причем воздействие стрел сконцентрировано именно на разуме человека, сидящего в кресле.

Еще в самолете Щербень проинструктировал Кирилла, как ему вести себя в случае обнаружения скрытых источников агрессии. Он обязан подать знак – один из двух:

1. Присесть на левое колено, осмотрев шнурки на ботинках – если воздействие сфокусировано непосредственно на министре,

2. Присесть на правое колено, осмотрев шнурки на ботинках – если воздействие направлено на весь центральный стол – на министра и его ближайших помощников.

Кирилл улучил момент и привлек внимание мастера-распорядителя. Так было обговорено. Кирилл присел на левое колено – как будто поправляет шнурки, потом со сконфуженным видом поднялся и даже покраснел. У него получилось очень естественно – на лице читались смущение и осознание вины.

Еще на предварительном инструктаже Кирилл спросил у Щербеня, а почему бы (если он что-то обнаружит) просто не сообщить об этом мастеру– распорядителю – но Павел Иванович прямо запретил любое устное общение. Каждый кубический сантиметр пространства в зале переговоров просматривался скрытыми видеокамерами, мощные направленные микрофоны фиксировали любые звуки (которые потом обрабатывались компьютерными программами), а специально нанятые профессионалы могли читать по губам. Поэтому даже если бы Кирилл говорил беззвучно, содержание его донесения скоро стало бы известно американской разведке. Следовательно – уместно только заранее обговоренное поведение, и никакой самодеятельности!

Игорь Аркадьевич нарочито сурово исподтишка погрозил Кириллу кулаком, а потом отдал распоряжения заместителю и вышел из зала. Через некоторое время он вернулся, и одновременно в зале воцарился нездоровый ажиотаж. Откуда-то налетела масса людей, они начали судорожно переставлять столы – центральный, предназначенный для министров, сдвинули на пару десятков метров вправо, одновременно перемещая и остальные. На всё про всё у них ушло не более десяти минут.

Кирилл испытал чувство сильнейшего самодовольства. Оно нахлынуло внезапно – так, что даже мурашки пошли по коже от восторга! Он только что повлиял на событие государственной важности! Ведь это именно благодаря его видению возникло такое движение!

Впрочем, занятия по КБИ не прошли для Кирилла даром – он мгновенно насторожился, понял, что не должен так реагировать, несколько раз глубоко вздохнул и выдохнул, пересматривая эмоциональные всплески, и почувствовал, что вновь возвращается к состоянию спокойного созерцания. Его миссия здесь только начинается – неизвестно, сколько продлятся переговоры, и ему нужно экономить силы – хотя бы тривиально физические. Ведь семь-восемь-десять часов на ногах еще нужно продержаться!

Вскоре мастер-распорядитель собрал всех в кучку и приказал выстроиться по ранжиру. Пришло время выхода делегаций. Кирилл оказался самым последним – во-первых, он был ниже всех ростом, во-вторых – подмастерье должен знать свое место!

В зале поочередно зазвучали гимны двух стран – сначала России, потом США. Огромные парадные двери распахнулись, и пространство вокруг наполнилось торжественностью. Министры в сопровождении помощников проследовали к центральному столу и сели друг напротив друга. Кирилл обратил внимание – глава Госдепартамента был чем-то явно расстроен и даже не скрывал своего раздражения. Зато наш министр выглядел очень довольным и постоянно улыбался.

– Ага! А вот и спецы! – Кирилл настроился на сопровождающих лиц из российской делегации и сразу обнаружил тех самых двоих, что должны обеспечивать защиту министра от ментальных скрытых атак. Одновременно Кирилл увидел, что они находятся не в лучшей форме – после появления в зале их атаковали неизвестные, но очень могущественные силы. Причем, ощущения были очень схожими с теми, что испытал Кирилл, исследуя картинку с видами Манхеттена в кабинете Щербеня.

– Это ж все знакомые мне лица! – Кирилла вдруг захлестнула слабость. «Лица» оказались, действительно, знакомыми – и набросились на него с яростью и остервенением! Как будто четыре Палача одновременно взяли Кирилла в оборот, от их удара он покачнулся, но устоял и из последних сил ринулся на свободу сквозь создаваемую вокруг него фантомную, глухую, перекрывающую восприятие клеть, призывая пространство на помощь и одновременно прося защиты у своего небесного покровителя.

– Вовремя! – Кирилл почувствовал, как океан энергии вливается в него – его услышали, откликнулись, и пространство пришло в движение. Мириады существ скрытого плана сплотились вокруг него, а поверх них летел зов исполина, словно набат оповещая бесконечность – пришло время борьбы!

На мгновение Кирилл увидел его очеловеченное лицо. Исполин улыбался:

– Я не против немного поразмяться! – примерное, так можно было охарактеризовать его эмоциональный посыл. – Рать собрана, и настало время для битвы! Покажи мне дорогу!

Кирилл счастливо засмеялся. Оказывается, его покровитель и друг, защитник и небесный исполин – ни кто иной, как Сергий Радонежский! Кирилл почему– то был в этом уверен!

Он указал путь, и был мягко отброшен в сторону – могучая волна, сминающая всех Палачей скопом, пошла мимо него, волнами накатывая, пробивая и кромсая существ по ту сторону. Кирилл видел, как они с воплями разбегаются, судорожно из последних сил свертывают и отключают настройку, как призрачные воины, ведомые Сергием Радонежским, настигают их, пронзают их своими мечами и вытягивают из них энергию и жизнь.

Кирилл понял – пространство призывает его вернуться на землю. Он совершил одним только магам знакомый переход из альтернативных областей восприятия в обычную человеческую реальность и осознал, что два защитника министра полностью выведены из строя. Такая же участь ждала бы и его, если бы не помощь его могущественного покровителя!

Кирилл не стал долго думать и, ощущениями расширившись до безграничного объема, поместил министра в сферу своего влияния. Это было несложно – неведомые атакующие были разбиты наголову, и никто не оказывал ему сопротивления. В зале больше не было достойных противников – враг рассчитывал на дистанционное воздействие и сконцентрировался именно на нем. Наши же экстрасенсы были измучены и лишены воли – и хорошо, если им удастся полностью восстановиться! Ведь неизвестно, насколько глубоко внутрь энергетического кокона проникли их противники, и какие программы они там заложили!

Кирилл блаженствовал – он настроился на всю американскую делегацию и двумя вздохами высосал из присутствующих жизненные силы (легко – нужно просто знать, как это делается!)

Кирилл видел, как радужные переливающиеся шары (именно так выглядит человек с точки зрения воспринимающего) сразу потеряли до четверти своей светимости, они стали вялыми и инертными, пытаясь разобраться, что же с ними произошло.

Одновременно и на Кирилла навалилась тяжесть – водопад чужой (теперь уже трансформированной в собственную) энергии ощутимо давил, голова слегка кружилась, зато настроение было великолепным. Кириллу хотелось смеяться, не переставая – тело чувствовало: ему преподнесли грандиозный подарок, оно готово двигаться и двигаться без остановки, и Кирилл плотно сжал зубы, чтобы ничем не выдать своего состояния. Он знал – камеры видеонаблюдения нацелены и на него. Он должен хотя бы создавать видимость неучастия в бескомпромиссной битве, которая только что разыгралась и еще продолжает бушевать в зале! Он должен!

 

Глава четвертая

Весенняя сессия

– Если вы еще не забыли, скоро годовые экзамены! – Толкачев рассадил всех в кофейне 73Л2С и встал напротив. – Всего каких-то две недели, и все шесть предметов раскроются перед вами во всей красе! Вернее, это вы раскроетесь перед ними, и придется нести ответ! Готовы? Хорошо! Сессия – штука серьезная и очень ответственная!

Сейчас нам предстоит решить несколько организационных вопросов – в частности, утвердить расписание экзаменов. Наш факультет имеет особый статус и особые привилегии – и некоторые из них распространяются на студентов. Например, вы можете сами определить, какой по счету будет «коза» – первой или последней (или вдруг – в середине!). Слушаю варианты!

Студенты загалдели. Мнения были разными, но в итоге пришли к выводу, что лучше сразу сбросить «козу» с плеч, а уже потом браться за все остальное. «Козу» было решено провести на неделю раньше, чтобы еще оставалось время восстановиться после общения с Палачом. Далее по плану шли КОМО, КМП, ТРМ и на закуску – КБИ – экзамен-семинар и «Введение в специальность» в виде то ли зачета, то ли все того же семинара. На каждый предмет отводилось по три дня на подготовку.

– Идем дальше! – после того, как с расписанием экзаменов было покончено, замдекана вынул из портфеля видавшую виды тесемочную папку из прессованного картона и авторитетно постучал по ней пальцем. – Здесь у меня результаты практических работ – в частности, резюме, составленные вашими кураторами. На их основании, а также в соответствие с имеющейся у нас дополнительной информацией, мы выставили оценки каждому из вас.

У нас разработана уникальная методика определения успешности того или иного студента – вам еще предстоит о ней узнать, только немного позже. А пока скажу только одно – по практическим работами пятьдесят баллов отдается на откуп непосредственно руководителям практики, пятьдесят баллов мы оставляем за собой.

Итак, результаты. Первая цифра выставлена вашими кураторами, вторая – нами. Сумма в итоге определяет конечный балл

Толкачев прочитал и отложил ведомость с результатами в сторону:

– О чем говорят ваши оценки? Пять «отлично» и два «хорошо». В общем, неплохо, но! В случае с Мишиной со стороны ее куратора прослеживается либо предвзятое, либо ярко выраженное скептическое отношение. Что ж! Географическое общество – не подарок! Ученых просто так на голую магию не возьмешь, им нужно еще и еще раз доказывать, что есть нечто, о чем они не имеют ни малейшего представления. Вероятно, Наталья не была убедительна, что, впрочем, совсем не является провалом, а говорит только об одном – нужно серьезно проанализировать, какие ошибки она совершила, и можно ли было как-то повлиять на ситуацию иным способом. Наталья, тебе понятно?

Георгий Сергеевич дождался утвердительного ответа и перешел к Вадиму.

– Теперь что касается тебя. В принципе, ты мог претендовать и на «пятерку», если бы сразу отринул свое чувство собственной значимости и включился в работу. Видишь ли – ты думаешь, что ты что-то знаешь. И ценишь себя за свои знания. Но другие не знают, что ты что-то знаешь – им вообще все равно, кто ты такой и что умеешь, и здесь изображать из себя фанфарона бессмысленно и контрпродуктивно. Твоя задача заключается в следующем – будь проще, научись закрываться и не выпячивать свои способности. И тогда люди не будут воспринимать тебя, как выскочку и излишне надутого персонажа. Уяснил?

Кирилл посмотрел на Вадима – того буквально выворачивало изнутри от еле сдерживаемого гнева. Однако ничего не поделаешь – прилюдная порка всегда являлась одним из эффективнейших средств воспитания. Если Вадик наконец-то пересилит сам себя, его жизнь изменится до неузнаваемости – а цель преподавателей ему в этом помочь.

Кирилл! – Георгий Сергеевич расплылся в улыбке, и Кирилл почувствовал похвалу, исходящую от замдекана. – Ты молодец! У нас не принято широко распространяться об успехах или неудачах студентов, мы говорим только самое необходимое, поэтому вот тебе конверт, о его содержимом лучше не распространяться, прочтешь позже и действуй согласно полученным инструкциям. Засим, давайте заканчивать!

Замдекана ушел, следом потянулись студенты. Кирилл остался сидеть, у него возникло желание переговорить с Натальей, и он взглядом удержал девушку в аудитории. За последний месяц их дружба окрепла (именно дружба без всяких иных тонкостей), а вот с Варей наоборот – взаимоотношения рассыпались в труху. У нее появилось новое увлечение, а Кирилл не протестовал. Причем, не протестовал видимо и открыто.

Он уже понял, что равнодушие – самое сильное оружие, которое имеется в его распоряжении, и применял его, не задумываясь. И, вероятно, эта его позиция больше всего бесила Варю, которая, как красивая девушка, ожидала от Кирилла вспышек ревности, проявлений неудовольства или иных чувств.

Вот и сейчас она ненадолго остановилась у выхода, мельком взглянула на Кирилла, подавила желание что-то сказать, а потом с размаху хлопнула дверью – Кирилл даже вздрогнул от неожиданности.

– Не боишься, что порчу прилепит! – они подождали, пока остальные выйдут, и Наталья села рядом с Кириллом, – ведь может!

– Не, не боюсь! – Кирилл легкомысленно мотнул головой, – в данном конкретном вопросе неправа именно она, так что пусть и отдувается! А на порчу она не пойдет – себе дороже может оказаться!

– Ладно, проехали! – Наталья, вопреки ощущениям Кирилла, выглядела удовлетворительно. Он, как друг, опасался, что «четверка» по практике выведет ее из себя, но Наталья, вроде, уже и думать о ней забыла – с глаз долой, из сердца вон! – Ну, раскрой конвертик, не терпится узнать, что там тебе написали!

Наталья громко рассмеялась – Кирилл и не думал ей отказывать. Он чувствовал, этой девушке он может доверять.

Приглашение.

Дано Раевскому Кириллу Борисовичу от имени Министра Иностранных Дел Российской Федерации на участие в торжественной ежегодной церемонии награждения особо отличившихся лиц, состоящих на государственной службе.

Церемония пройдет в пятницу 16 мая 2015 года в 19–00 в Большом Кремлевском дворце. Все необходимые формальности просьба уточнять заранее.

Государственный Советник Российской Федерации Первого Класса

Щербень П. И.

– Вот это да! – Наталья выпучила глаза и стала похожа на большую смешную камбалу. Она, вообще, настолько классно преображалась, что иногда, глядя на нее, Кирилл смеялся до колик в животе. Способности к лицедейству и мимикрии были заложены в ней с детства, а сейчас она отточила их до совершенства. Наталья часто говорила, что если с магией у нее не сложится, то сцена обретет в ее лице умопомрачительного клоуна – осталось только найти, перед кем выступать.

Кирилл вертел в руках приглашение и не знал, что сказать. Сейчас понедельник – до пятницы осталось всего три дня.

– Тебя чем-то будут награждать? – голос Натальи звучал серьезно, – может, расскажешь, чем занимался на практике? Ты, вроде, даже куда-то уезжал?

– Да ничего особенного! – Кириллу очень хотелось выложить Наталье всё, но с него взяли строгую подписку о неразглашении. Он и сам понимал, что тогда в штаб-квартире ОБСЕ сыграл в серьезную взрослую игру и, кажется, выиграл. Переговоры министра и его коллеги из Государственного Департамента США закончились удачно – стороны, несмотря на первоначальный скепсис и журналистов, и экспертов, подписали взаимообязывающие протоколы и достигли серьезного прорыва в отношениях. В этом была и его – Кирилла – заслуга, он это чувствовал.

После той поездки он восстанавливался две недели. Энергия, затраченная им на видение и борьбу с противниками из-за океана, была громадной – без посторонней внешней поддержки (его небесный покровитель мобилизовал под свое начало просто легион единомышленников), Кирилла раздавило бы, как утлое деревянное суденышко килем могучего линкора.

Урок вышел отменным – вряд ли какая-нибудь иная ситуация могла более наглядно подтвердить слабость отдельного человека. И наоборот – силу сообщества. Кирилл сделал определенные выводы – одним из них был полный отказ от самоуверенности, свойственной ему раньше. Кирилл изменился – как внутренне, так и внешне, и, конечно, его товарищи не могли этого не заметить. Он стал более замкнут и менее разговорчив. Он повзрослел.

– Да ничего особенного там не было, всё точь-в-точь по нашему профилю, и я, честно, не знаю, зачем меня куда-то приглашают! – Кирилл взял Наталью за руку, дескать – верь мне! Но кого он хотел обмануть!

– Ах ты, маленький противный лгунишка! – Наталья в ответ неожиданно дунула ему в лицо, и он зажмурился, – прежде чем врать, сначала спрячь самодовольное выражение, и помни, варвар, что стоишь перед Цезарем!

– Ладно, ладно, сдаюсь! – Кирилл закрылся руками, уходя в оборону, – всё! Не смею лгать, но и рассказать ничего не могу, поверь на слово – так будет лучше нам обоим! Ну, может быть, как-нибудь потом! – он должен был что-то пообещать – ведь просто так от него не отвяжутся!

– Договорились! – Наталья чмокнула Кирилла в щеку, – а теперь, налей мне кофе, варвар! Возлюби своего Цезаря, как себя самого!

***

В назначенное время Кирилл прибыл в Кремль. Этому предшествовал всеобщий семейный переполох – Кирилл не смог удержаться и сообщил радостную новость папе с мамой. Что тут началось! Родители не могли поверить, что их сын удостоился такой чести, а когда Кирилл показал приглашение, чуть не потеряли дар речи от удивления.

Первым пришел в себя папа, моментально развив бешеную активность – сына нужно подготовить: новый приличный костюм, туфли, пальто, шарф, сорочка, галстук, ремень и т. д. Вскоре подключилась и мама – семья вся в сборе загрузилась в папину машину и рванула за покупками в ближайший дорогой магазин верхней одежды.

Папа заявил, что ради такого случая готов раскупорить кубышку и потратить энную сумму денег на наследника – тем более, тот совершил (по папиному мнению) нечто невообразимое. Что – папа не знает (это секрет), но может догадаться!

К вечеру Кирилл вернулся в общагу, выпотрошенный, как дохлая рыба – шопинг отнял у него примерное столько же сил, сколько и борьба с вселенским злом, и он зарекся больше никогда не привлекать родителей для выбора нарядов. Лучше самому – проще, быстрее и эффективнее!

Впрочем, ему еще предстояло выдержать непосредственно подготовку к церемонии – костюм и всё прочее остались на квартире (мама постирала и погладила), Кирилл приехал домой заранее, все вокруг бегали, как заведенные, кричали и переругивались, потом долго тащились по пробкам в центр – короче, в Кремль он прибыл изрядно на взводе.

Накануне Кирилл созвонился с Щербенем и получил подробные инструкции, куда подъехать, через какие ворота заходить, и что потом делать. Его проверили сотрудники ФСО, изучили паспорт, изъяли приглашение, а взамен выдали «посадочный талон» с обозначением ряда и места в Георгиевском Зале Большого Кремлевского Дворца и схему прохода. Схема, впрочем, не понадобилась – от пункта пропуска Кирилл шел сквозь строй кремлевский курсантов, следуя в точности по стрелкам.

Дворец был роскошен – Кирилл не мог подобрать слова, чтобы описать его красоту. Он иногда ловил себя на мысли, что стоит (или медленно движется) с открытым ртом – такое сильное впечатление на него произвели отделка, монументальность и величие дворца. Но вот, наконец, и Георгиевский Зал!

Кирилл нашел свое место в седьмом ряду и неуверенно сел. Он чувствовал себя очень скованно, ему казалось, что все вокруг смотрят на него – по сравнению с подавляющим большинством присутствующих он был еще младенцем. Тут и там он видел заслуженных узнаваемых мэтров кино и театра, науки и литературы, несколько видных офицеров с большими звездами на погонах стояли в сторонке и что-то спокойно обсуждали, в общем – каким образом такой юнец, как он, оказался в такой маститой компании, было не очень понятно.

Соседом Кирилла слева оказался руководитель крупного московского театра – Кирилл узнал его великолепные гусарские усы и роскошный грассирующий бас. Театрал с интересом посмотрел на Кирилла и поздоровался – в его глазах стоял немой вопрос: «А что этот мальчик здесь делает?»

Справа от Кирилла сидела шикарная дама в шляпке.

– Интересно, она ее снимет или же так и будет сидеть до самого конца? – навязчивая мысль внезапно завладела Кириллом, и ему потребовалось несколько минут, чтобы от нее освободиться. В итоге дама шляпку все-таки сняла – ведь не на ипподроме же!

Кирилл поудобнее устроился в кресле и чуть-чуть прикрыл глаза – излишнее внимание давило на него, и он постарался отстраниться. Так он просидел минут сорок – глубоко и ровно дыша, и не заметил, как пролетело время.

Само собой, все места в зале были заняты – на подобных церемониях опоздавших или отказавшихся нет.

Ровно в восемь часов вечера загремели литавры, и из-под потолка раздался торжественный голос: «Президент Российской Федерации!» Все встали – из боковой двери вышел президент, и церемония награждения началась.

Поочередно к президенту выходили заслуженные и народные деятели культуры и искусства, космонавты, летчики-испытатели и госслужащие. Кирилл с интересом рассматривал каждого в отдельности – конечно, сейчас в Георгиевском Зале находилась элита – подлинная элита страны, а не нувориши с огромными мешками денег и интеллектом на уровне приматов, которые почему-то возомнили себя белой костью, а всех остальных – смердами. Кириллу было приятно оказаться в такой серьезной компании, он расслабился и перестал думать, что ждет его самого.

Внезапно президент подошел к микрофону и громко объявил:

– Кирилл Борисович Раевский, студент МГТУ им. Н.Э.Баумана! Выходи – где ты есть?

В зале дружно засмеялись, Кирилл ошарашено глянул по сторонам и неуверенно поднялся.

– Ага! Вот ты где! – президент, казалось, веселится вместе со всеми, – не стесняйся, выходи!

Кирилл содрогнулся, ноги стали ватными, и он совсем не был уверен, что сможет сказать что-то членораздельное. По регламенту каждый награжденный должен держать короткую благодарственную речь, но Кирилл точно провалится! Он вышел на возвышение и деревянной походкой приблизился к президенту.

Тот улыбался:

– Посмотрите, уважаемые дамы и господа, на этого скромного юношу! Ему очень нелегко. Сразу видно, человек не привык к великосветским раутам! А теперь внимание!

В зале повисла тишина.

– Личным указом президента Российской Федерации Раевский Кирилл Борисович награждается Орденом за Заслуги Перед Отечеством IV степени! Носи с гордостью! – президент вынул из протянутой ему коробочки орден и приколол Кириллу на пиджак. – Специально хочу уточнить, что Кирилл Борисович не имел до сего дня государственных наград – это его первая! Поздравляю!

Зал взорвался дружными аплодисментами. На многих лицах застыло выражение сильнейшего удивления. По статуту награждение Орденом за Заслуги Перед Отечеством IV степени может происходить только последовательно – представленный к награде человек уже должен являться кавалером одного из орденов Российской Федерации или иметь звание «народного» артиста, музыканта, художника.

Так что в случае с Кириллом президент воспользовался своим исключительным правом, что случалось очень и очень редко.

– Ну, скажешь что-нибудь? – президент опять рассмеялся.

– Спасибо! – голос Кирилла сорвался – слова никак не хотели выходить наружу.

– Что ж! Молодец! Уже можешь сдавать экзамен по литературе! А если серьезно, – президент протянул Кириллу именной указ о его награждении, – когда мне доложили о твоих заслугах, я, честно, был поражен. Уверен, награда нашла достойного!

Кирилл вернулся к себе, рухнул в кресло и зажмурился. В голове стоял звон вперемешку с гулом, сердце билось в два раза чаще положенного, и легкие ходили ходуном.

Вскоре награждение подошло к концу, и всех кавалеров позвали на торжественный ужин в их честь. Кирилл боком протиснулся к одному из столов, взял сок и бутерброд с икрой.

– Кирилл! – за его спиной раздался знакомый ему грассирующий бас. Он обернулся – маститые деятели искусств сбились в кучку и оживленно болтали. – Кирилл, можно Вас попросить?

– Конечно! – Кирилл подошел поближе.

Оказывается, в компании мэтров находился ректор МГУ – он хотел задать Кириллу пару вопросов.

– Вы на каком факультете учитесь?

– «Радиоэлектроника и лазерная техника»!

– А курс?

– Первый!

– О, совсем еще зеленый! Ну, и как Вам учеба?

– Тяжело!

– Выходит, теперь за преодоление трудностей в учебе орденами награждают? Шучу-шучу! – ректор всплеснул руками, – искренне поздравляю тебя! Мне кажется, ты первый студент-первокурсник в истории России, который удостоился такой высокой награды! Жалко только, что учишься не в МГУ! А хочешь перейти?

– Нет! – Кирилл пылко замотал головой.

– Понятное дело! И кстати, сдается мне, я знаю, что ты изучаешь – хотя, хотя! Это могут быть только мои догадки! Впрочем, не обращай внимания на ректора из конкурирующего ВУЗа! Профессиональная деформация! Но все равно, жалко, что в свое время нас опередили – вечно эти технари вырываются вперед! В любом случае, мои искренние поздравления!

– Спасибо! – Кирилл постоял рядом еще секунд пятнадцать, кивнул всем и отошел. Ужин был в самом разгаре – кавалеры весело переговаривались, шутили и громко смеялись, один Кирилл чувствовал себя не в своей тарелке. Ему хотелось домой, вернее – обратно в общагу, подробнее рассмотреть орден, почувствовать его вес и лечь в кровать с великолепным ощущением счастья.

– Извините! – кто-то аккуратно тронул его за рукав. Кирилл обернулся и увидел выряженного в пух и прах кремлевского курсанта, – Вас приглашают на разговор, прошу следовать за мной!

Кирилл двинулся за курсантом, они вышли из зала и проследовали по коридору. Возле одной из дверей курсант остановился, приглашая Кирилла войти. В кабинете его ждал президент.

– Еще раз добрый вечер! – президент пожал руку Кириллу и указал на одно из кресел. – Ничего, что я тебя отвлекаю от торжественного ужина? Мне показалось, ты не очень голоден и можешь удовлетворить мое любопытство. Видишь ли, открою тебе секрет государственной важности, – президент улыбнулся, – я привык быть в курсе всего происходящего, а твой случай мне особо интересен. Я получаю информацию из различных источников – так вот, остался только ты! МИДовцы и разведка понаписали в своих отчетах столько всего, что прямо не верится. Хотя, конечно, есть вещи, которые разумом понять невозможно. Итак, давай по порядку!

Президент нажал на кнопку на консоли управления на столе, и через минуту кремлевский курсант вкатил в кабинет поднос с кофе и печеньем и удалился.

Кирилл собирался с мыслями. Он взял кружечку кофе, закрыл глаза, восстанавливая всю картину, и вдруг неожиданно ему захотелось не просто рассказать президенту, что произошло, но и показать на уровне ощущений. Для этого требовалось всего лишь немного сдвинуть точку сборки президента (пользуясь терминами любимого Кириллом Кастанеды).

Кирилл несколько раз глубоко вздохнул, выпрямил спину, открылся пространству и почувствовал, как глубина и безбрежность наполняют его. По телу разливалось тепло, голова стала пустой и прозрачной, Кирилл захватил внимание президента, ощущениями включил его в сферу своего восприятия и неторопливо заговорил…

***

– Спокойной ночи, Кирилл Борисович! – Кирилл затушил ночник и блаженно вытянулся на кровати. Сегодня был очень длинный день. Красавец орден лежал рядом на тумбочке, завтра – суббота, Кирилл покажет его родителям. Конечно, в семье будет грандиозный праздник – придут все родственники, и из Владивостока прилетят даже его бабушка и дедушка по отцу. Мама вчера сказала, что билеты уже куплены.

Ужин в Кремле закончился только в двенадцать часов ночи. В качестве исключения Кириллу было разрешено прийти в общежитие в любое время – он заявился около часа, к корпусу его привезла машина ФСО с узнаваемым номером серии ЕКХ. Явление героя (как и всё, связанное с факультетом) прошло незаметно, и Кирилл был этому даже рад. В конце концов, если в полученной им награде и есть его персональная заслуга, то ее не очень много. Но восемьдесят процентов – его преподавателей и даже одногруппников!

Он разговаривал с президентом минут сорок – этого времени хватило, чтобы полностью и до мельчайших деталей воссоздать всю картину произошедшего в штаб-квартире ОБСЕ. Президента проняло – Кирилл это доподлинно видел. Некоторые моменты интересовали главу государства особенно – в частности, он попросил описать американский центр, из которого шла атака, и всех задействованных лиц – по возможности, конечно. А также взял с Кирилла слово прямо в понедельник связаться с представителем внешней разведки (по конкретному телефону) для составления подробных фотороботов.

Когда Кирилл закончил, президент впал в сильную задумчивость. Его можно было понять – оказывается, у американцев появилась технология, трансформирующая нематериальное воздействие в нечто очень конкретное, технология, способная подавлять волю на расстоянии, способная сломить сопротивление объекта атаки гипнотическим образом.

Для этого необходимо, чтобы объект находился в непосредственной близости к «передатчику», через который сигнал перенаправляется в американский секретный центр, а передатчиком может служить все что угодно – от безобидного сувенирного значка до мобильного телефона или планшета. Здесь было, над чем подумать – но самое главное, эффект внезапности со стороны американцев был утерян, что значительно повышало шансы противоположной стороны продержаться до момента появления у нее аналогичных технологий.

– Впрочем, это уже не мои заботы! – последней мыслью, внятно посетившей Кирилла перед его погружением в сон, была именно эта, – я свое дело сделал, теперь осталось только сдать сессию!

***

– Пробил час расплаты! – Палач вломился в аудиторию, еще более страшный, чем обычно. – Мне известны все ваши гнилые проходы – так что и не думайте вот так просто меня обойти! Я еще за триста лет до вашего рождения научился бороться с еретиками, подобными вам! Вот семь билетов!

– Палач указал на стол, – тяните! И помните, жалости сегодня не будет!

Тянули в алфавитном порядке, так что когда подошла очередь Кирилла, осталось только два варианта. А Сирену просто поставили перед фактом, вручив последний седьмой билет.

Кирилл сел за парту:

– Пора ознакомиться с расстрельным списком!

Вопросы к экзамену «Ведьмовство, дьявольские обряды и темная тьма»

1.  Статусная пирамида ведьм – определение, принципы, злокозненные чары, питие крови младенцев, мертвечина, раскрыть черную суть.

2.  Магические силы драгоценных камней – как извратить и направить природу на служение Диаволу.

3.  Руны Одина – источник могущества скандинавских ведьм. Раскрыть вехи борьбы против злого владычества.

4.  Власть Чернокнижия – родовые чернокнижные обряды, чернокнижное венчание, черные эпитафии, зловещие мертвецы, темные и туманные привидения, обобщить, вывести основные принципы.

5.  Луна и Солнце в магических обрядах древней Греции и древнего Рима, истоки сатанизма в языческих культах, кровавые жертвоприношения.

6.  Пепел, как основной ингредиент ведьмовских зелий, волосы девственниц, семя прокаженных, ногти висельников – привести пять законченных рецептов.

7.  Святая инквизиция против ведьмовства, колдовства и черной магии. Дать развернутый ответ.

Кирилл глубоко вздохнул, взял ручку и стал писать…

***

В дверь его «квартиры» постучали.

– На ужин пойдешь? – Кирилл открыл и с удивлением обнаружил Варю. Девушка переминалась с ноги на ногу – такой неуверенной Кирилл ее еще не видел.

– Да! Как раз собирался выходить!

– Пошли вместе! – Варя чуть-чуть покраснела.

– Давай! – Кирилл захлопнул за собой дверь, – у тебя ко мне дело?

– Да нет! – голос Вари звучал напряженно. – Просто подумала, а почему бы не поужинать вместе, заодно и поболтать!

– Ладно! – Кирилл пропустил ее вперед, гадая, что бы это могло значить. Он уже смирился, что Варя теперь для него почти чужой человек, а тут такой внезапный поворот!

Они вместе сели за столик.

– А как же Семен? Не будет ревновать? – со стороны Кирилла это был не самый тактичный вопрос, но он ничего не мог с собой поделать. Нет, он, конечно, не хотел уязвить Варю, но все равно, испытывал некоторое чувство, похожее на злорадство.

– Наверное, будет! Но мне все равно! – Варя нервно намотала на палец прядь волос, – и, вообще, если хочешь знать, между нами все кончено!

– Прямо как в женском сериале! – Кирилл улыбнулся, – мексиканские страсти на отдельно взятом факультете колдовства! Однако тема скользкая – расскажи лучше, как прошла Палача?

Варя передернула плечами. Экзамен выдался по-настоящему жутким, он проходил, как во сне, Кирилл писал и писал, не останавливаясь, чувствуя, что находится на грани физической потери сознания. Его сенситивная сфера была почти полностью заблокирована, связь с пространством постоянно прерывалась, и все время приходилось бороться с сущностями, окружавшими Палача, и с их желанием прогрызть в энергетическом теле Кирилла внушительные дыры.

Спасение было только в одном – закончить пытку как можно скорее. Но для этого нужно было знать предмет на отлично – что тоже то еще удовольствие. Черные мессы, обряды кровопускаяния, заговоры – как только Кирилл настраивался на все это, у него мгновенно начинала болеть голова, а из тела словно выдергивали внутренние скрепляющие стержни. Черная чернота – ни убавить, ни прибавить! Плюс маньяк-Палач, которые единственно только, что не подпиливает зубы напильником, чтобы проще было рвать на куски очередную жертву!

На писанину Кирилл потратил три долгих часа – после экзамена прошло уже пять дней, но он до сих пор вспоминал о них с содроганием. И это несмотря на пересмотр, без которого, вообще, он бы уже умер – настолько сильной была эмоциональная встряска. Он первый пошел отвечать, и, как итог, Палач с удовольствием размазал его по столу, задав порядка тридцати дополнительных вопросов, один гнуснее другого! Под конец у Кирилла возникло стойкое ощущение приближающейся смерти, и он начал истово молиться, чтобы она была легкой. Да, он молился, но сдаваться не собирался, упираясь и упираясь из последних сил! И Палач отступил.

Кирилл почти выполз из аудитории – но он смог сам добраться до кровати и погрузиться в спасительное беспамятство. А вот некоторые не смогли! Да что там некоторые – только Кирилл оказался таким крепким! Всех остальных с экзамена выносили – в прямом смысле слова – на специально приготовленных носилках.

В этом знаменательном действе участвовали третьекурсники под руководством Толкачева. Ритуал выноса тел после экзамена по «Козе» на факультетском жаргоне назывался «Козьей мордой» – он повторялся из года в год, и все студенты без исключения принимали в нем участие – сначала как жертвы, потом – как спасатели.

Слава богу, в этом году никаких сильнодействующих лекарств не понадобилось – постепенно все оклемались сами! Ну, может, не до конца, может, до сих пор чувствовали себя полуразбитыми – но факт, процесс восстановления шел, и, вроде, больше такой жути не предвидится!

– Лучше не напоминай мне о нем! – в глазах Вари мелькнул ужас, – никогда не думала, что смогу пережить такое! Я отрубилась на шестом дополнительном вопросе: «Подробно опиши процесс подготовки ведьмы к аутодафе, и что ведьма при этом чувствует». Надеюсь, мне не придется сталкиваться с Палачом больше никогда!

– Да уж! – Кирилл крякнул и впился зубами в огромный бифштекс. – Иногда у меня возникает мысль, что руководство факультета играет с огнем, назначая преподавателями таких маньяков. Но поскольку ничего толком сказать не могу (вдруг, у них есть какой-то договор с высшими силами), моя позиция такова – прошли, и слава богу! Палач канул в лету! Сколько он тебе поставил?

– 72! Ну, хоть на «четверку» натянул!

– Мне повезло больше! – Кирилл не знал, в самом деле ему повезло, или он продержался столь долго, что вызвал у Палача некое подобие уважения, – целых 90! Т. е. «отлично»!

– Да? – Варя была ошеломлена, – и как это у тебя получается? Ага, наверное, он не смог сбить тебя с ног, поэтому и соблаговолил оценить так высоко! Ты же единственный, кто ушел с экзамена на своих двоих! Что, метишь в отличники?

– Если получится! – Кирилл постарался придать голосу максимум равнодушия.

Впрочем, нет ничего зазорного в том, чтобы учиться на пятерки – тем более, стипендия сразу увеличивается в 3 раза (согласно президентской программе грантов), а приличные дополнительные деньги не помешают! Если Кирилл закончит первый курс «на отлично», весь следующий год он будет получать больше, чем его мама, проработавшая всю жизнь в секретной госструктуре и имеющая колоссальный опыт и стаж.

– Конечно, получится! – Варя произнесла это с жаром, которого Кирилл от нее не ожидал. Похоже, она действительно полностью порвала с Семеном и теперь нуждалась в поддержке с его – Кирилла – стороны.

– И все-таки, если не секрет, что там между вами произошло? – Кирилл настроился на чувства Вари и увидел, ей необходимо выговориться. Так часто бывает, особенно у девушек – их эмоциональная сфера намного чувствительней мужской, и они неспособны подолгу держать в себе разрушительные переживания.

– Все, как всегда! Он оказался полным козлом! – в голосе Вари послышались злобные нотки, – и почему вы, мужики, не хотите принимать нас таковыми, какие мы есть – свободными, независимыми и самим решающими, с кем нам хочется быть, а с кем нет!

– Почему ж не хотим? – Кирилл улыбнулся, – я хочу! Если ты заметила, я тебе слова не сказал, после того, как ты ушла к Семену! Наоборот, одобрил твой выбор!

– Вот именно, одобрил! Ты остался равнодушен – нет чтобы биться за меня и проявить хоть какие-нибудь чувства! Знаешь, как обидно, когда на тебя смотрят без всякого чувства!

– Странная у тебя логика! – Кирилл отхлебнул капучино и блаженно закрыл глаза, – то воспринимай свободными и независимыми, то бейся за тебя! Одновременно такого не бывает!

– Да! Не бывает! – Варя прикусила губу, – а очень хотелось бы!

– Привет! – к ним подошла Наталья с подносом, нагруженным едой, – можно? Вы опять разговариваете?

– Угу! – Кирилл махнул рукой, подвигая стул, – садись, поболтаем!

На лице Вари появилось недовольное выражение, но она промолчала.

– Анекдоты травите? – Наталья сгрудила тарелки и приборы на стол, а поднос отставила в сторону, – вот бы придумать какой-нибудь гнусный про Палача, чтобы отыграться на этом кретине! Влепил 63 балла – прощай мои хорошие оценки за курс! Теперь вот не знаю, будут мне стипендию, как троечнице, платить или нет!

– А пересдать не хочешь? – Варя соизволила разомкнуть упрямо поджатые губы, – оценка Натальи по «козе» подняла ей настроение.

– Да ты что? – Наталья надрывно рассмеялась, – я лучше сразу подам документы на отчисление! Второй раз я такого не выдержу!

– На каком вопросе тебя скосило?

– На третьем дополнительном: «Что нужно сделать, чтобы вызвать демона– младенца и с его помощью напустить мор на коровье поголовье соседней деревни?» Даже и не помню, как свалилась в обморок! Словно погрузилась в туман, а очнулась уже у себя на кровати – под самое утро! Представляете, провалялась полсуток, как колода!

– Жесть! Я предлагаю после сдачи сессии собраться где-нибудь и торжественно отметить избавление от Палача!

– Я за! – Варя кивнула.

– А я не смогу! – Наталья слегка загрустила, и это немедленно отразилось на ее лице, – сразу после «Введения в специальность» я улетаю – на следующий день! Дома ждут, кроме того, я до невозможности соскучилась по нашим просторам, воле, ветру, своим друзьям-силам, шаманскому огню, посиделкам и долгим спокойным вечерам без всяких Палачей, вечной московской сутолоки и напрягов. Хорошо, нас они не очень касаются, а то я бы, наверное, не выдержала.

– Ничего страшного! Мы выпьем за тебя томатного сока! Нужно будет спросить у остальных – они-то не собираются так рано уматывать? Ты не в курсе? – Кирилл повернулся к Варе.

– Да, вроде, никто особо не спешит. По крайней мере, мне не известно! Сейчас все готовятся к КОМО – наверстывают упущенное в течение семестра. Стельницкий, конечно, не Палач, но мужик суровый – в момент просекает, что сделано, а что не сделано, кто готов, а кто нет.

– Это точно! – Кирилл согласно кивнул головой. – Легкой жизни у нас не предвидится!

***

– Сегодня вы не будете тянуть экзаменационные билеты! – ВВС подождал, пока все рассядутся по местам, и продолжил. – Задания для всех будут одинаковыми. Но поскольку вы все разные, то и ответы будут разными. Будет семь вопросов – наверное, не стоит об этом говорить. Семерка для нас так же естественна, как и потребность в ежедневном пересмотре.

Вопрос первый: «Философские и магические аспекты пересмотра. Почему он необходим».

Вопрос второй: «Разнообразие техник пересмотра. Анализ и синтез. Азиатская, европейская, африканская и американские школы пересмотра. Общность и различия».

Вопрос третий: «Составление инвентарных списков для пересмотра. Упорядоченность и хаотичность. Доводы «за» и «против». Обосновать. Дать максимально развернутый ответ».

Вопрос четвертый: «Эффективное взаимодействие с пространством, как единственный механизм пересмотра. Способен ли этот постулат претерпеть изменения, если нет, то почему. Если да, то почему».

Вопрос пятый: «Пересмотр в сновидении. Особенности. Необходимые условия».

Вопрос шестой: «Механизмы погружения в прошлое – пересмотр несознательного младенческого возраста. Описать конкретные случаи».

Вопрос седьмой: «Взаимодополняемый пересмотр. Пересмотр с помощью союзников. Множественный одновременный пересмотр. Вычленение полезных энергий. Система сильный-слабый – механизм ее функционирования с точки зрения пересмотра»

– Записали? На всё про всё – пять часов. Этого должно хватить с избытком. Если готовились, я думаю, управитесь за двести минут! Начали!

***

– Что меня сильно напрягает во всех этих экзаменах, так это необходимость писать, писать и еще раз писать. У меня под конец рука отваливается, а шея болит еще два дня! – Кирилл, Лешка и Вадим сидели в «кофейне» и расслабленно болтали.

Назавтра им предстояло сдавать КМП. Никто не знал, что устроит им Джессика, и вообще – что собой представляет экзамен по медитации. Медитация естественно противоположна разумной логике – так неужели опять придется отвечать письменно на вопросы?

– Не бери в голову, работай руками! – Вадик громко рассмеялся своему только что придуманному каламбуру и протяжно зевнул. – А знаете, парни, несмотря на то, что нас дерут, как сидоровых коз, мне кажется, мы – самые счастливые студенты во всей России, а, может, и во всем мире! Ну, если не брать в расчет сыночков олигархов!

– Да, что те олигархи! – Лешка, до этого расслабленно дремавший на диване, подключился к разговору, – бабла, конечно, у них валом – тачки, девочки, круизы. Но разве смогут они узнать то, что уже узнали мы, не говоря уж о возможности побывать в местах, которых в обычном мире просто не существует! Ты что по этому поводу думаешь?

Кирилл пожал плечами. Учебный год заканчивался, и заканчивался для Кирилла очень удачно. Он совершил невообразимый скачок – не только в собственных знаниях, но и в социальном статусе. Чего-чего, но этого он никак предположить не мог! И главное (по крайней мере, главное для него сейчас), он стал неформальным лидером на своем курсе, и это признавали все – хоть и не озвучивали вслух.

– Нет смысла гадать, можно просто посмотреть. Мы же, как-никак, ясновидящие! Кстати, вы в курсе, что по последним тенденциям моды, ясновидящие – это полное фуфло, а вот яснознающие – это крутизна! Не знаете – тогда вам стоит заглянуть в интернет! А если серьезно, что нам мешает посмотреть?

Кирилл замолчал, вошел в состояние свободного сознания – так и есть, Джессика готовит им что-то особенное. И оно связано непосредственно со способностью видеть – т. е. из состояния медитации сдвигать уровень восприятия по своему желанию. Вот Джессика и проверит, насколько хорошо у студентов получается.

– Опять завтра будет кошмар! – когда Кирилл сообщил парням о своем видении, Вадик немного приуныл, – с Джесскиой у меня вечно проблемы – я за ней не поспеваю! Как ни стараюсь!

– А ты не старайся, ты просто делай! – Лешка, у которого в последнее время стало с медитацией много лучше прежнего, решил прочитать Вадиму короткую лекцию. – Или намеревайся! Как помнишь, у Кастанеды – сновидение, сталкинг, намерение!

– Вот и практикуй свой сталкинг! – Вадим моментально ощерился, – там у него черным по белому написано, что лучший сталкинг – это нарядить мужика бабой и пустить промеж крестьян – дескать: «Смотрите, яка гарна дивчина к нам прибилась! Не желаете ли немного ласки?» В гробу я видал такой сталкинг!

– Да ладно вы! – Кирилл почувствовал неудобство от перепалки друзей, – лично я считаю, всему свое время. У кого-то процесс обучения идет быстрее, у кого-то медленнее – но в любом случае, рано или поздно и ты, Вадик, тоже станешь мастером медитации – с твоими-то способностями! А йог из тебя просто крутейший, мне такое никогда не освоить!

– Тебе и не надо! – Вадик решил сменить гнев на милость, – кстати, не хочешь нам рассказать, чем тебя наградили и за что?

– Не, парни! – Кирилл решительно помотал головой, – ничего особенного, но вдаваться в подробности мне нельзя. Впрочем, – Кирилл хитро улыбнулся, – запретить вам использовать видение я не в силах!

– Именно! – Лешка поднялся, – пора выдвигаться, завтра день трудный – Джессика, хоть я ее и люблю, фрукт тот еще – нисколько не сомневаюсь, экзамен будет не менее трудным, чем любой другой! Кстати, вы помните – завтра суббота, а вечерний преферанс для нас священен! Кирюха, Варвара не говорила – она собирается прийти?

– Вроде бы, да! – с момента выяснения отношений в столовой между ней и Кириллом Варя вновь примкнула к однокурсникам. В том числе решила играть в преферанс, что, конечно, очень всех обрадовало. Поскольку в преферанс намного лучше резаться вчетвером, чем втроем!

***

– Ручки и бумагу с собой можно было не брать! – Альба Михайловна явилась на экзамен в умопомрачительном черном с золотистыми шелковыми звездами винтажном кимоно. Стоимостью никак не меньше среднего отечественного легкового автомобиля. Девушки так и открыли рот в восхищении, но обсудить новый наряд Джессики им не дали.

– В двух словах – что ждет нас сегодня! Медитация – что же еще? Без всяких фокусов и мистической примеси. Классическая индийская медитация, идущая от самого Будды. Требующая очищения и практики! Вы будете медитировать, а я буду поочередно на вас настраиваться и делать выводы. Вот, собственно, и все!

– Можно вопрос? – Вадим по своему обыкновению не смог удержаться от уточнения деталей, – а по какому принципу нам будут ставить оценки?

– По принципу чистоты! Такой ответ тебя устроит?

– Чистоты? – по всему было видно, ответ Вадима не устраивает, но он замолчал.

В аудитории установилась тишина. Джессика села за стол, сняла тюрбан – очередной новый (в этот раз он был не очень большого размера, зато высокий и тоже жутко дорогой) – и распустила волосы. Кирилл так и замер – да, эта девочка-девушка-женщина может произвести впечатление! Он сглотнул слюну и прикрыл глаза – лучше оставаться отстраненным, тем более на экзамене. И тем более, принимая во внимание, что Джессика видит каждого присутствующего насквозь!

– Кстати, – внезапная мысль завладела Кириллом, – может, у Вадима ничего толком и не получается из-за Джессики? Может, он никак не может совладать со своими чувственными порывами по отношению к ней и поэтому неспособен установить нужную настройку? Впрочем, это не его – Кирилла – дело!

– Раз, два, три, мысленный диалог замри! – Альба Михайловна громко хлопнула в ладоши, – экзамен начался!

Кирилл немедленно сдвинул восприятие из области разума в сторону и вверх, выходя за границы привычного мира. Этой техникой он овладел благодаря практике в МИДе – она пришла к нему незаметно, в результате необходимости постоянного видения и поиска убежища от внешних атак. А раз открывшись, стала доступной Кириллу навсегда. Нужно иметь только запас энергии.

Энергия у него была. После экзамена у Палача прошло уже достаточно времени, Кирилл отдохнул и подготовился. И хотя, помимо основной учебы, на нем висела необходимость закрывать сессию по инженерной специальности, он чувствовал в себе силы, чтобы экспериментировать с собственным восприятием и движением точки сборки по энергетической сфере.

После сдвига Кирилл оказался в странной области – наполненной призрачной и похожей на туман субстанцией. Здесь нельзя было долго находиться – здесь царствовало абстрактное, а человеческая природа Кирилла требовала конкретики. Он сместился еще дальше и осознал себя в теле сновидения.

– Я точно сплю! – вокруг Кирилла была пустыня. Она расстилалась на многие километры вокруг, была ровной, как стол, и покрыта редкими чахлыми кустарниками и невысокими, кое-где встречающимися кактусами. – Куда бы мне пойти? – Кирилл медленно провернулся на 360 градусов. – Какое направление для меня самое предпочтительное?

– Следуй за ощущениями! – внутри Кирилла зазвучал знакомый ему бестелесный голос, – настройся и просто иди!

Кирилл так и сделал:

– Вон тот далекий холм – именно то, что нужно!

Он побежал, бежать было тяжело, ноги словно вязли сладком киселе – лететь гораздо проще! Кирилл оторвался от земли и взмыл вверх.

Но ненадолго. Земля тянула его обратно – и чем ближе был заветный холм, тем сильнее нарастало притяжение. Вскоре Кирилл приземлился – почти упал. И тут же его ноги вросли в землю – по колено. Кирилл оказался в капкане – он не мог пошевелиться, не мог сесть – какая-то сила прочно удерживала его.

– Кто ты? – со стороны холма к нему медленно спускалось внушающее благоговение создание – похожее на человека, но ростом в два раза выше Кирилла. – И зачем пришел в мои владения?

– Я ничего не собирался нарушать! – первой реакцией Кирилла была легкая паника – он чувствовал себя как, наверное, чувствует амеба под микроскопом – гигантский незнакомец пристально изучал его.

– Это мне и так понятно, но почему ты пришел именно ко мне? – гигант остановился в нескольких шагах от Кирилла и наклонился к нему. Кирилл обмер от страха, он осознавал – это существо может сделать с ним все, что захочет.

– Случайно! – Кирилл собрал волю в кулак и решил – будь, что будет! Все равно, выбора у него особого нет!

– Я так и думал! Ты – один из многих путешественников вечности, которые не знают, куда идут, и не знают, чего хотят! Недомаг, недоучка!

– Именно! – Кирилл вдруг почувствовал злость, – я только начал учиться, но разве можно обрести знания, не разбив себе лоб? Или Вы сами учились только на чужих ошибках? Я пустился в путешествие за новыми открытиями и если случайно потревожил Вас, то прошу прощения! Дайте мне возможность уйти, и больше Вы меня никогда не увидите!

– А вот это вряд ли! Насчет никогда! Видишь ли, маленький незнакомец, ты, может быть, и полагаешь, что попал ко мне случайно! Однако тебя привела ко мне Сила, а она ничего не делает понапрасну. И я уверен, что вскоре мне (да и тебе тоже) откроется истинное твое предназначение в моем мире!

– Раз так! – Кирилл дернул головой и ощутил потоки энергии внутри тела, – отпустите меня, пожалуйста, и мы с Вами поговорим!

– Хорошо! – гигант махнул рукой, и Кирилла выбросило из земли, как пробку из шампанского. Он взлетел на высоту десятиэтажного дома и плавно приземлился рядом с неведомым существом.

– Как ты хочешь, чтоб я тебя называл? Здесь ты можешь выбрать любое имя – но помни, оно будет с тобой до самого конца!

– Зови меня Монахом! – Кирилл быстро перебрал знакомые ему ники из компьютерных игр – «Тень», «Громобой», «Вулкан», «Повелитель Хаоса», «Гладиатор» – хотел выбрать «Тень», но вдруг решил остановиться на «Монахе». Чувство, что чем скромнее он будет звать себя, тем лучше для него, пришло внезапно и заставило Кирилла в последнюю секунду передумать.

– Что ж! Монах так Монах. Не вижу в «Монахе» ничего предосудительного! Добрый знак – уже много лет ко мне приходят люди, называвшие себя «Воинами», «Властителями» и даже «Богами подземного царства» – дураки! Ха-ха-ха! – гигант громко засмеялся, и Кирилл почувствовал, как земля под ногами вторит его смеху. – Они не знают, что разговаривают именно с Богом (в вашей терминологии) – со Стражем Входа в Загробный мир (опять же в вашей терминологии).

– Но вообще-то у меня нет имени! – существо скачкообразно увеличилось в размерах и закрыло для Кирилла весь горизонт. Цвет его лица и тела тоже изменился – они стали темными, как штормовое небо. – А ты сядь! Нет имени, пока ты сам не назвал меня! Видишь ли, мне свойственны масса обличий – в том числе и «Бледная с косой»! – гигант хитро подмигнул Кириллу, и у того перехватило сердце.

– Страшно? Еще бы! На моей памяти не встречал ни одного человека, который не испугался бы, узнав, кто я такой! Впрочем, смерть – это всего лишь одна из моих функций! Я ведь не один – но я, в частности, отвечаю за сновидение – если человек умирает во сне, он попадает прямо ко мне, а я уже дальше решаю, в какой департамент его определить.

В отличие от состояния бодрствования человек во сне не может сформулировать перед смертью последнее желание – поэтому мается и часто остается неприкаянным! И мне приходится как следует порасспрашивать его и уже после принимать решение, куда его сдать! Департаменты бывают разными – в том числе и очень привилегированными, или же наоборот – в которые лучше не попадать! Так как ты хочешь меня называть?

– Смертью! – Кирилл преисполнился решимости, – глупо присваивать гиганту поэтические или маскирующие названия – суть от этого не меняется, зато появятся ложные чувства безопасности и расслабленности!

– А ты однако сухарь! Впрочем, чего ожидать от Монаха? – в голосе Смерти прозвучали нотки заинтересованности. – И совсем не из пугливых, хотя поначалу и испугался! А почему ты не хочешь называть меня, например, Темным Всадником, Мистической Вуалью или Кровавой Мэри – как у вас, у поэтических натур, принято?

– Не вижу смысла! – Кирилл чувствовал, что, действительно, нет никакого смысла кривляться перед Смертью. – Вы и без всяких эпитетов внушаете трепет и уважение, и еще мне кажется, Вам безразлично, как Вас будут величать!

– Конечно, безразлично! Но знай, я испытываю к тебе интерес! Давно со мной такого не случалось, поэтому если хочешь, я покажу тебе свой настоящий облик!

– Хочу! – Кирилл до боли сжал скулы – он этого действительно хочет!

– Тогда смотри! – и гигант пропал. Пропал и холм – пустыня вокруг стала еще ровнее, чем прежде – ее словно враз отполировали гигантской машиной, на поверхности не было ни одной складки, ни одной возвышенности – исчезли даже кактусы и невысокие кустики. Движение в пустыне прекратилось, и жизнь замерла. Единственным живым существом был Кирилл.

Стояла нерушимая тишина – Кирилл настроился на нее и почувствовал – это забвение! Полное, непоколебимое и бесконечное забвение – покой, переходящий в фрустрацию, потерю личности и отождествление любого существа, осознающего себя отдельным, с окружающим пространством. Погружение и растворение в пространстве без остатка! Смерть – это ликвидация границ, это свобода от физического тела, это способность или неспособность сохранить себя в виде энергетической сущности на более тонком плане бытия, чем в образе человека или животного! Смерть – это покой и одновременная наполненность жизнью – но только для тех, кто способен оценить эту наполненность! И кто способен пройти мимо Стража!

– Впечатляет? – настройка на Смерть исчезла – гигант снова стоял рядом с Кириллом. – Мне кажется, тебя кто-то зовет! Пора тебе возвращаться в свой мир – временно, конечно! Не забывай меня! – гигант весело засмеялся, и вокруг него завибрировала бесконечность. – Как говорится, милости просим, добро пожаловать, Монах! Я буду время от времени присматривать за тобой! Поскольку ты очень любишь сны, а это моя область ответственности в этой части земного шара – мне от этого никуда не деться! И до скорых встреч!

***

– Кирилл! Очнись! – кто-то усиленно тряс его за плечо.

Кирилл открыл глаза – вокруг столпились одногруппники, а рядом стояла Джессика с напряженным видом.

– Уф! – лицо Альбы Михайловны просветлело, – трудно было тебя достать! Пришлось уходить далеко-далеко, и оттуда звать тебя через все пространство! И если бы не помощь твоих друзей, даже и не знаю, смогла бы я тебя вытащить! Пока абстрагируемся от экзамена! Оценки – вещь субъективная. Расслабься – и в качестве оплаты за потраченную на твои поиски энергию ты должен немедленно рассказать, где был и что видел!

Кирилл молчал – он никак не мог собраться с мыслями – переход от общения со Смертью к обычной реальности был очень резким. Наконец он нашел в себе силы и выдавил:

– Как долго я отсутствовал?

– Судя по всему – весь экзамен, плюс минут пятнадцать, пока мы пытались тебя вытащить обратно!

– Значит, сколько всего?

– Два часа пятнадцать минут!

Кирилл негромко присвистнул, потом, пошатываясь, встал. Ему было не по себе – изрядная порция крепкого кофе совсем не помешает!

– Альба Михайловна! Если с формальностями можно подождать, предлагаю переместиться в 73Л2С – очень удобно, чтобы поговорить!

– Пойдем! Тебе помощь не нужна? Выглядишь неважно.

– Сам! – Кирилла немного тошнило. Мышцы живота скрутило в один тугой узел – придется усиленно дышать, чтобы расслабиться. Зато все подробности встречи отчетливо отложились в памяти – даже и напрягаться не нужно!

… Я буду время от времени присматривать за тобой! Поскольку ты очень любишь сны, а это моя область ответственности в этой части земного шара – мне от этого никуда не деться! И до скорых встреч!

Кирилл закончил, отвалился на диване и закрыл глаза. Слабость шла на него волнами – иногда отступая, иногда накрывая с головой.

– Что ж! – Джессика первой нарушила молчание. – Даже и не знаю, как это прокомментировать! Тебя занесло немыслимо далеко, я даже не могу точно сказать, насколько далеко. Наверное, общая настройка класса и мое присутствие помогли тебе саккумулировать достаточное количество энергии, чтобы переместить в такую глубину! Впрочем, в глубину или в высоту – в данном контексте это не имеет значения! Лично мое мнение – то, что произошло с тобой, принадлежит только тебе! Поэтому я не сторонник что– либо дополнительно обсуждать, объявляю экзамен завершенным! Всем отдыхать! О своих оценках вы узнаете завтра вечером!

Всю ночь Кирилла мучили кошмары, ему даже пришлось выпить таблетку снотворного из коллекции домашних лекарств – мама и слушать не хотела, что Кирилл здоров, как бык, и настояла, чтобы актуальный мешок с порошками и капсулами он взял в общагу. Кирилл забылся только под утро и, как следствие, проспал почти до двенадцати.

Голову отпустило. Жутко хотелось есть, а главное – сегодня занятий по инженерной специальности нет, поэтому можно еще немного поваляться в постели и понежиться, никуда не торопясь!

Кирилл так и сделал, потом принял душ, пятнадцать минут посвятил дыхательным упражнениям и отправился в столовую – у него уже желудок свело от голода.

– Вот он, мой путешественник! – еще от входа его заметила Варя и усадила рядом с собой. – Рада, что с тобой все в порядке – вчера ты был совсем измученным!

– Спасибо! – Кирилл благодарно улыбнулся. Как говорится, доброе слово и кошке приятно, и он был искренне рад, что его отношения с Варей опять наладились. – Расскажи, как проходил экзамен, а то я все пропустил!

– Да, в общем, ничего особенного! Альба скомандовала, и я просто погрузилась в медитацию. Дышала в свое удовольствие и никого не замечала! Время от времени Альба переводила на меня внимание – а, как ты понимаешь, чужое внимание сразу чувствуется! Признаться, один раз я даже слегка разозлилась – когда она попыталась увидеть, где я нахожусь! Ненавижу, когда кто-то нарушает мою настройку! Впрочем, все обошлось без лишних эмоций! Когда Альба скомандовала отбой, я сразу заметила, что ты ее не услышал. Ну, а дальше мы объединили энергии, и Альба отправилась на твои поиски! Вот, собственно, и все!

– Понятно! – Кирилл задумчиво отодвинул в сторону суп. – Горячий! А как тебе мой вчерашний рассказ?

– Здорово! – Кирилл чувствовал, что Варя именно так и думает, – здорово и одновременно страшно! Побеседовать со Смертью – я даже и не знала, что такое возможно! И, кстати, я уверена, что это была именно она! Можно вопрос? – Варя понизила голос до шепота.

– Конечно!

– А ты не боишься, что теперь Смерть придет к тебе во сне, как к старому знакомому?

– Честно? – Кирилл вновь придвинул суп, – боюсь! И осознаю, что страх – это только страх, и тем более для нас – ведь мы выбрали путь в бесконечность! Так что в ближайшие несколько дней мне придется поработать над своим страхом – ведь я уже не в силах ничего изменить. Знакомство состоялось!

– Правильно! – Варя внимательно выслушала его, – я считаю точно так же! И немного тебе завидую! Ты – самый талантливый из нас!

– Наверное, ты слишком высокого мнения обо мне! – Кирилл невольно смутился, – может быть, в каких-то аспектах у меня получается немного лучше, но, например, в классической медитации мне за тобой не угнаться никогда! Меня сразу уводит в сторону – в неведомые дали – а так, чтобы сидеть, как Будда Бесконечного Света, у меня не получается!

– Может, тебе и не надо! – Варя явно была польщена тем, что Кирилл поставил ее в пример, – может, ты – чистый практик, последователь не буддистских традиций, а шаманов древней Мексики! Те тоже предпочитали действие, предпочитали изучать далекие миры и путешествовать в бесконечности! Ведь сидеть в медитации – это не самоцель! Медитация – это спусковой механизм для чего-то большего! Шлюз, через который мы можем пронзать пространство!

– Хорошо, что ты так думаешь! – Кирилл немного взбодрился, – вот бы твои слова – да в уши Альбе! А то, боюсь, она мне трояк закатает за экзамен, или и вовсе – банан! Вот я посмеюсь!

– Да ну! – Варя громко рассмеялась, – у тебя конкретная измена! Кушай, цветик, не бойся – никто не в силах отобрать у тебя повышенную стипендию!

– Ладно ты! – Кирилл внезапно обратил внимание, что в столовую вошел Семен, – смотри, вон твой знакомый – судя по его внешнему виду, жутко чем– то недовольный! И я даже знаю, чем! Недоволен, что ты со мной! Кстати, как он в магии? Продвинутый?

– Трудно сказать! – Варя покосилась на Семена и отвела взгляд, – наверное, да, если учится на четвертом курсе! Только знаешь, его энергии при должном рассмотрении – очень тяжелые и мрачные. Он кажется веселым, балагуром, душой компании, но с ним нужно все время держать ухо востро! И вообще – весь их курс особенный! После знакомства я пробовала увидеть их всех (в качестве тренировки) и пришла к выводу, что они сильно отличаются от нас!

И девушки, и парни!

– Интересно! – Кирилл уже покончил со вторым и переключился на компот с пирожным. – И чем же отличаются?

– Да всем! – Варя заговорила быстро-быстро. – Чем, например, валуны отличаются от бабочек? Валуны не летают, они тяжелые, они лежат и пребывают в своем мире, напитываясь солнечными лучами летом и промерзая зимой. И живут тысячи лет. А бабочки – всего несколько месяцев, зато ярко и свободно!

– Однако у тебя сравнения! – Кирилл от удивления даже не донес пирожное ко рту, – никогда не думал, что в тебе столько романтики и образного мышления!

– Отстань ты со своим мышлением! – Варя надулась, – и слушай, что тебе говорят! Они и в самом деле, как тяжелые камни! Я по секрету узнала, что вся их группа обучается по отличной от нас программе! Вернее, они выбрали особую специализацию на третьем курсе и за полтора года так изменились, что теперь и находиться рядом с ними подолгу невозможно!

– Но ты же находилась!

– Да! – Варя сдвинула брови и крепко сжала руки в замок, – да, находилась! Некоторое время, – добавила она негромко. – Но потом почувствовала, что больше не могу! Вот так-то!

– Странно все это! Впрочем, все хорошо, что хорошо кончается! В преф сегодня играть будешь?

– Конечно! – Варя снова улыбалась, – ведь скоро каникулы, все разъедутся – нужно зарядиться запасом оптимизма на всё лето. Кстати, ты куда собираешься?

– Пока не решил! Нужно еще с предками посоветоваться – вдруг, они что-то задумали!

– Можешь приехать ко мне! Покажу тебе настоящий Кавказ, ты такого точно не видел! А потом вместе рванем в Калмыкию – там такие монастыри, закачаешься! Познакомлю с парочкой особо продвинутых монахов – уверена, им есть, что тебе рассказать!

– Спасибо, я подумаю! Но сначала точно буду отсыпаться недели две – жду не дождусь, когда всё это закончится! Не забывай, у меня еще одна сессия – и там тоже совсем не сахар!

***

– Что ж! Вот и подошло время итогового экзамена! – у Ивановской сегодня явно было прекрасное настроение, – больше я вам докучать не стану! Однако существует вероятность, что на третьем курсе мы еще встретимся. Все зависит от решения деканата – кого назначат вашим преподавателем по «Мировым священным книгам». Вдруг, это опять окажусь я? Но в любом случае, если кто-то из вас захочет присоединиться к кафедре «История религий и научного изучения возникновения магических предпосылок» после получения диплома – милости просим!

– Теперь о самом экзамене. Еще вчера я хотела, как обычно, принести билеты – четыреста двадцать минут ответов на вопросы, и вы свободны! Но потом подумала – а ведь ничего не заменит живого общения! Поэтому давайте сделаем таким образом. Буду вызывать вас по одному и спрашивать – коротенько и тезисно! Если знаете – полчаса, и гулять! Плаваете – два дополнительных вопроса и немедленно минус десять баллов. Потом снова – и так, пока не нащупаем дно! В общем, все достаточно гуманно!

– Гуманно? – Кирилл опустил лицо к парте, чтобы скрыть эмоции. В вопросах обучения добиться от Ивановской гуманности было все равно, что остановить разъяренного носорога на полном скаку. У нее была репутация непримиримой поборницы знаний, очень жесткого и требовательного преподавателя. Так что снисхождения от ИВЫ ждать бессмысленно!

– Ну-с, с кого начнем? Выбирайте, кто более матери-истории ценен – девушки или юноши? Кто пойдет первым? Как насчет Раевского? Вон он сидит со зловещим видом на «Камчатке» и что-то бубнит себе под нос! Давай выходи! Все остальные – в кофейню! Будет время подготовиться – если вы еще этого не сделали!

– Кстати, Кирилл! – Анастасия Владиславовна усадила его за парту напротив себя, а сама отъехала на кресле чуть-чуть назад – и между ними образовалось пространство метра в три. – По факультету среди руководителей кафедр распространили шпаргалку для служебного пользования – в ней сказано, что на практике ты проявил совершенно невозможные в таком юном возрасте способности. И удостоился высокой государственной награды!

Ивановская подмигнула Кириллу:

– Скажу по секрету, мы частенько общаемся с профессорами из других ВУЗов, в частности, мой хороший знакомый – целый ректор МГУ! Я с ним пересекалась дней десять назад, и он сильно сожалел, что наградили не его студента, а нашего – причем, не абы какой медалькой, а целым орденом! И орденом совсем непростым! Можешь удовлетворить мое любопытство (я все– таки дама!) – что ты там такое натворил?

Кирилл покраснел. На столь настойчивую просьбу тяжело не откликнуться – с другой стороны, нужно соблюдать подписку о неразглашении!

– Да, в общем, ничего особенного, Анастасия Владиславовна! Поехал на выходные в Европу. Хотел просто погулять. Но по странному стечению обстоятельств на тихой улочке Вены меня заприметил мой куратор и предложил подработать в качестве прислуги при одной особо важной персоне – чтобы усовершенствовать навыки сталкинга.

Через некоторое время выяснилось, что персона устраивает прием иностранных гостей – а посему долго думали и рядили, куда их рассадить, и не могли прийти к однозначному решению. Вдруг один из администраторов возьми, да и спроси моего совета – наверное, в шутку! Соответственно и я – возьми и брякни – тоже в шутку! И надо же такому случиться, мое мнение оказалось кстати, что, согласитесь, бывает очень редко – да почти никогда!

Вскоре пожаловали иностранные гости и, к всеобщему удивлению, привели с собой целую свору цепных псов. Собаки, конечно же, друзья человека – но только если не бросаются с оскаленной пастью и не пытаются загрызть младенцев. А эти оказались именно такими – пришлось ловить! При виде неожиданно нагрянувших собак в свите важной персоны случились волнения, некоторые из присутствующих даже попадали в обморок – в общем, самым крепким оказался я! Сердце подсказывало, что нужно встать на защиту чести и достоинства государева человека, поэтому я вступил в битву со сворой собак и выиграл! Хотя и не без посторонней помощи! Да что там говорить – исключительно благодаря ей! Вот и всё!

– Однако! Занимательная сказочка! У тебя что было по литературе? – Ивановская выслушала Кирилла, не перебивая. Ее лицо стало серьезным, и мгновенно на нем появился флер загадочности.

– Пятерка!

– Шпаришь эзоповым языком! Похвально и секретно! Впрочем, твой ответ принимается – в принципе, все ясно! А помощь была оттуда? – Ивановская ткнула пальцем в небо.

Кирилл утвердительно дернул головой.

– Я так и знала! Картина маслом: «Мифический Самсон в окружении питомцев адской псарни»! Мне кажется, скоро нашему факультету предстоит разбираться, как в дальнейшем обезопасить очень важных персон от появления нечестивых, неблагодарных собак. Так и запишем! А теперь немного прозаического! Расскажи, пожалуйста, на сколько периодов (и каких), по твоему мнению, можно разделить историю мировых религий.

Давай быстро пробежимся по всему курсу!

***

– Разрешаю всем сегодня выпить вина! Шучу! Не разрешаю! По крайней мере, не сегодня и не здесь! На каникулах, пока никто не видит – можно! – Толкачев рассадил всех в холле общежития, а сам встал на свое излюбленное место – напротив желтого дивана. – Поздравляю вас, уважаемые товарищи, дамы и господа, с окончанием первого курса! Ура! Студенты громко засмеялись. Еще совсем недавно они впервые выбрали свой цвет и сели каждый на свой диван – растерянные и непонимающие, что ждет их впереди, и вот – целый год учебы пролетел, как одной мгновенье!

Отдельные личности начали отмечать завершение сессии сразу после экзамена по ТРМ – хотя впереди были еще «Борьба с искушениями» и «Введение в специальность». Но их никто не воспринимал серьезно – представить, что Лилипут устроит Куликовскую битву, было невозможно. Или ОА вдруг решит, что недостаточно рассказал о преимуществах владения магией! Чистый бред!

Особенно веселились Вадик и Лешка – после финального общения с Ивановской они забросили все учебники и целыми вечерами резались в «Тысячу» – эдакий куцый вариант преферанса. По их словам: «Отводили душу»! Правда, Вадик иногда отвлекался – бегал в ГАУГН сдавать экзамены. Но по сравнению с учебой на факультете тамошняя сессия была равносильна отдыху на курорте в Альпах – тривиальнейшие задачки для ума и ничего более!

А вот Кирилл не разделял их бурной радости и даже несколько раз предупреждал товарищей – стоит отнестись к последним экзаменам серьезно! Он чувствовал, сюрпризы еще не закончились. Так и произошло.

В день экзамена по «Борьбе с искушениями» Кирилл все утро был занят – улаживал кое-какие формальности. И хоть их было совсем немного, Кирилл потратил целых четыре часа на бестолковую беготню по главному зданию МГТУ – сначала искал нужных людей, потом заполнял бумажки, потом опять кого-то искал! Вернулся в общежитие Кирилл изрядно раздраженным и вымотанным, и, может быть, это и спасло его от фиаско на КБИ. Ведь он заранее решил не тратить нервы на Лилипута и поберечься.

Экзамен начался в три часа. В аудиторию вошел Свифт. Кирилл поразился изменениям, произошедшим с преподавателем. Порфирии Германович отбросил привычную благожелательно-расслабленную личину и натянул на себя маску полноценного садиста! Кирилл поначалу даже и не узнал его – как будто новый человек!

– Приступаем немедленно! – у Лилипута помимо внешности изменился и голос – он звучал хрипло и с отталкивающими интонациями. Было чему удивляться! Кирилл быстро сориентировался – каждый день он по нескольку раз твердил себе, что: «Если имеешь дело с необъяснимым или изменчивым, настраивайся на бесконечность и испрашивай совета! Она никогда не подведет!»

Кирилл отстранился. Вовремя! План Лилипута – словно на ладони! Преподаватель демонстрирует студентам превосходное перевоплощение – мастерский сталкинг. Он не косит под садиста, совсем нет! Сейчас он им и является – поэтому ждать от Порфирия Германовича человеческих чувств нельзя. Лилипут постарается довести каждого до белого каления, залезть в душу так глубоко, как только возможно, наплевать в нее, а потом – и на основании реакций испытуемых – выставит оценки.

– И что же мне делать? – Кирилл сидел на последней парте, и у него было время обдумать, как себя вести. – Глубоко и ровно дышать! Стать отстраненным! Вспоминать о хорошем, что бы не случилось, это – всего лишь экзамен, а Лилипут нарочно провоцирует всех!

– Ну что, Смердяковы! – Порфирий Германович аккуратно выставил на стол бутылку минералки, коробку из «Макдональдса», набитую, судя по всему, несъедобными бутербродами, и термос с кофе, от которого тут же пошел ядреный аромат. – Целый год я мучился с вами, недоумками! Пришло время показать, где раки зимуют!

Кирилл внутренне улыбнулся. Он обратил внимание, что на видеокамере, установленной под потолком, засветился красный глазок – следовательно, идет запись, чего никогда прежде не было. Отсюда вывод – после экзамена Лилипут разберет отснятый материал, чтобы еще раз проанализировать эмоции студентов. Дескать: «Как они научились реагировать на внешние раздражители?» Впрочем, не суть – Кириллу нужно продержаться, только и всего!

– Давно хотел вам сказать – таких тупых студентов мне еще встречать не приходилось! И, глядя на ваши дебильные лица, меня каждый раз так и подмывает спросить – кто рожает таких дегенератов? Люди? Земля русская? Или и то, и другое одновременно?

– Вот начнем с Вас! – Лилипут встал напротив Вари, – с таким лицом нужно немедленно бежать к пластическому хирургу, пусть делает свою работу!

Варя вспыхнула от гнева. Она подскочила – Кирилл нисколько не сомневался, девушка готова вцепиться Лилипуту в горло!

– Вот-вот! Правда глаза колит! Мозги липнут к черепу, а мысли уходят куда– то вдоль хребта вниз, сами знаете куда! Сесть! – Лилипут повелительно махнул рукой, и Варя упала на скамейку. Ее трясло, но она молчала.

– Наверняка, что-то чувствует! – Кирилл великолепно настроился на Силу, и она открыла ему видение, – чувствует, и пространство ведет Варю по правильному пути! Похвально!

– Или вот еще экземплярчик! – Лилипут подошел к Сирене, – сначала была блондинкой, потом перекрасилась в брюнетку и думает, что стала умнее! Девушка, даже у курицы больше интеллекта, чем у Вас! Бросайте Вы учебу, идите дояркой на свиноферму – Вам там самое место! – Лилипут яростно сверкнул глазами: если Сирена сделает хоть одно движение, он ее прибьет на месте! Именно об этом свидетельствовал весь его вид!

– Молчание – золото! – Порфирий Германович удовлетворенно и очень натурально икнул, достал из кармана деревянную зубочистку и стал ковыряться ею в зубах. – Оно позволяет оставаться недосягаемым! Но это не про вас, бестолковых отродий – не понятно, от кого! – его визг разлетелся, кажется, по всему этажу.

Кирилл подумал – сейчас самое время прибежать Толкачеву и остановить этого маньяка. Мало им Палача – Лилипут с легкостью заткнет его за пояс! Однако спасения не предвиделось.

– Нужно сжать зубы, нужно просто медленно и плавно дышать, чувствуя, как воздух наполняет тело энергией и спокойствием! – после утреннего забега именно спокойствия хотелось Кириллу больше всего – ноги гудели, а голова только-только начинала приходить в норму.

– Теперь Вы! – Лилипут выпростал из кармана ладонь, измазанную синими чернилами, и поводил ею перед носом Катерины, – ходят слухи, Вы собираетесь лечить людей! Да Вам не только людей, Вам даже насекомых доверить страшно! Посмотрите на себя – какой из Вас врач? Коновал, сторож на лесоповале в женском обличье, ущербная простолюдинка! А все туда же, со свиным рылом – да в калашный ряд! Срамота да и только!

Катерина взорвалась, как вулкан. Она еле-еле сдерживалась, чтобы не покрыть Лилипута трехэтажной бранью, заикалась через слово, и плевалась ядом, как громадная пустынная эфа!

– Вот так бывает! – если б мог, Кирилл указал бы девушке на ее ошибку, – ведь Лилипуту только этого и надо, уж он обязательно воспользуется ее промашкой!

Так и произошло.

– Ага! – с мерзкой улыбочкой Порфирий Германович открыл блокнот и записал всё, что наговорила ему Катерина, – оскорблять преподавателя – тяжкое преступление! Да еще и в таких неформальных выражениях, да еще и в казенной обстановке при исполнении, да еще и в присутствии множества свидетелей! Отлично, мамзелька! Я в Вас не ошибся, колхоз и свиноводческая ферма – Ваш удел по призванию, туда Вам и дорога!

Катерина не выдержала, разрыдалась и бросилась из аудитории. Лилипут радостно захлопнул блокнот, достал из коробки большой бургер и заглотил его в два приема. Посидел пару минут с набитым ртом, потом снова икнул и продолжил:

– Переходим к так называемым юношам! Ах, да! – он стукнул себя по лбу, – Вы, наверное, хотите сказать, что осталась еще одна девушка! Но я возражу – разве эта убогая похожа на девушку? Разве в ней есть что-то, хоть сколько напоминающее девушку? Ни кожи, ни рожи, не говоря уж про все остальное! Вы откуда откопались? Ку-ку! Я Вас спрашиваю, изгнанница!

Слезы потоком хлынули из глаз Натальи – она достала носовой платок и уткнулась в него всем лицом.

– Только ничего не говори! – Кирилл неожиданно для себя попытался передать ей ментальный посыл: «Молчи, молчи, молчи!». Он не знал, удалось ли ему, но Наталья не проронила ни звука.

А Лилипут наслаждался! Его так и распирало от чувства превосходства, от осознания своей власти! Он стал еще омерзительней, чем в начале экзамена, и Кирилл понимал, что ему, как последнему в списке жертв, достанется больше всего.

– Итак, оставим позади тупой женский пол и перейдем к не менее тупому полу мужскому! – Лилипут подбоченился и недобро зыркнул на Вадима. – Вот он, фанфарон, глядит, как мышь на крупу, надувается! Ну, и что ты скажешь в свое оправдание, жертва воспитания извращенцев? Говори!

Словно только и ожидая этого, Вадим вскочил и бросился на Лилипута. Он выставил вперед руки с явным намерением схватить преподавателя за шею и удавить его. Но не смог! Лилипут оказался проворнее. Преподаватель метнулся к двери и захлопнул ее с той стороны перед самым носом Вадима. Сработал замок, дверь не поддавалась.

– Убью! Убью его, гада! – Вадим размахивал руками, как ветряная мельница, и даже один раз стукнул со всего размаха по двери кулаком, – как только появится, всё – он труп! И будь что будет – хоть в тюрьму, хоть вылететь из института, хоть к уркам на нары!

– В тюрьму, на нары! – Кирилл почувствовал, ему необходимо вмешаться. Он не знал, почему именно ему, но необходимо! – Вадик, сядь на минуту! Ты что, не видишь, как открыто и тупо тебя развели?

Кирилл возвысил голос – он хотел, чтобы его слышали одногруппники.

– Свифт нарочито бьет по самым больным местам, старается максимально обидеть, чтобы вывести нас из себя! Почему ты решил, что можешь реагировать таким образом? Посмотри на девушек – какие они молодцы! Выдержали почти все – кроме Катерины! И она бы могла, если бы вовремя вспомнила, о чем Свифт постоянно долдонил на занятиях:

«Каждый день мы сталкиваемся с посторонними людьми, незнакомыми ситуациями, вызовами, которые входят в нашу жизнь, и на которые нам необходимо реагировать. Это рабочие моменты, они являются стандартными – за единственным исключением: вдруг кто-то нарочито захочет обидеть вас или вывести из состояния равновесия! Тогда это – бой колоколов, сигнал опасности – вам нужно собраться и проявить максимальную отстраненность, попытаться проанализировать, что именно от вас хотят, и как вам лучше поступить! Главное – не наделать бездумных ошибок, о которых потом придется жалеть!»

– Вспомнил? – Кирилл увидел, как лицо Вадима пошло пятнами. – Неужели ты так и не понял, что Свифт гонит? Вероятно, ты просто не готов – хотя я тебя и предупреждал! Что теперь собираешься делать?

Вадик молчал. И остальные тоже. Кирилл медленно сел за парту – он чувствовал, выход имеется – по крайней мере, наиболее оптимальный из всех возможных.

– Решение, конечно, принимать тебе! – вдруг слово взяла Варя, – но насколько я могу видеть, тебе нужно найти Свифта и попросить у него прощения – тем самым ты покажешь, что выучил урок и больше такой ошибки не совершишь!

Вадим упрямо сжал кулаки. Теперь его будущее зависело только он него – если у него хватит силы склониться, возможно, ничего страшного не произойдет. Если не хватит – он станет жертвой чувства собственной значимости!

Через минуту он, наконец, решился. Встал и вышел из аудитории – дверь была уже открыта. Лилипут, по всей видимости, спрятался на кафедре – именно там Вадиму и следовало его искать. Хотя, вполне вероятно, преподаватель уже в деканате – докладывает о вопиющем нарушении учебного процесса!

Кирилл нетерпеливо ждал – в конце концов, они все плывут в одной лодке! Минут через пять в класс вернулась заплаканная Катерина. Оказалось, она все это время рыдала в туалете. Катя недоуменно уставилась на товарищей, стараясь понять, что же произошло. Ей объяснили. Слезы на щеках девушки моментально высохли – ее вновь переполнял гнев.

– Хорошая партия для Вадима! – Кирилл мысленно сравнивал их обоих, – одинаково быстро заводятся и почти не умеют держать себя в руках. Интересно, когда до них дойдет, что они – два сапога пара? Или, может, именно из-за своей похожести они и не могут быть вместе?

Ничто так не помогает скоротать напряженные минуты, как размышления на отвлеченную тему! Кирилл понял это уже давно – и иногда пользовался. Вот и сейчас – мысли текли плавно и словно вскользь, и творившийся вокруг эмоциональный бедлам не сильно ему докучал.

Но вот – в аудитории торжественно появился Свифт, за ним, как побитая собака, плелся Вадим. Кирилл сразу понял – дело так или иначе удалось замять, Свифт пошел на попятную, удовлетворившись результатом. Вадим сел за парту и склонил голову. Пожалуй, сегодня с него достаточно!

– Итак! Вот перед вами наглядное подтверждение очевидного факта – сколько не говори о чувстве собственной значимости, сколько не рассказывай о необходимости держать себя в руках, обязательно найдется несколько излишне бестолковых экземпляров, которые в самый ответственный момент сдадутся под натиском эго! В ущерб себе, естественно! И ладно бы речь шла о чем-то важном – о спасении жизни, например! Так нет, им кажется, их просто сильно обидели, и они обязаны отвечать! Очевидная глупость – и часто, непростительная!

– Впрочем, продолжим! – Лилипут презрительно сморщился, – у нас осталось еще два неохваченных самца! Они, конечно, предупреждены – тем проще их будет раззадорить! Видите ли, мои несмышленые собеседники, эмоции почти никак не коррелируются с разумом – бесполезно убеждать себя, что ты спокоен, в то время как все твое естество требует отмщения, мечтает об ответном ударе и о наказании негодяя, посмевшего оскорбить такую утонченную и ранимую личность, как ты! Правильно, Демченко?

Алексей невольно кивнул головой, и Лилипут зашелся от смеха:

– Т. е. ты хочешь сказать, что утончен и чувствителен, что натура нежная и любишь полевые ромашки натощак? А как насчет мальчиков, они тебе тоже нравятся?

Кирилл внутренне замер – Лилипут совсем перестал сдерживаться, он бьет наотмашь по самым уязвимым местам, интересно, Алексей сможет все это стерпеть? Через полминуты Кирилл понял – его друг на пределе! А Свифт не отставал:

– В этом нет ничего предосудительного! Любить партнера одного с тобой пола – так же прекрасно, как и целовать девушку или сразу двух! А Вам, мистер Демченко, стоит просто признаться самому себе: Вы – не такой, Вы – выше пересудов и поганой косности, Вы готовы открыться миру и возглавить гей– парад – и даже гей-прайд! Ну же, не видишь, общество ждет!

Лилипут воззрился на Алексея, сверля его взглядом:

– Отлично! Молчание – знак согласия, так и запишем: Демченко только что подтвердил нам то, что мы и без него знали! Ха-ха-ха – оказывается, и в нашем общении есть какой-то толк, все становится ясным и незапятнанным! Перейдем к последней шикарной и самобытной личности, которой, безусловно, восхищается весь университет! А некоторые даже готовы отлить ему памятник! Вернее, просто отлить – без памятника или на памятник! Речь идет о мистере Раевском! Скажи мне, каково оно быть избранным спасителем отечества?

– Я не спаситель! Я – студент! – Кирилл уже давно находился в состоянии максимально возможной отстраненности. Ему было комфортно – он определил критерии разговора с Лилипутом – что бы не произошло, оставаться невозмутимым, а еще лучше – самому постараться вывести преподавателя из себя!

– Правда? – Лилипут наморщил лоб, – а студент, простите, чего? ГПУ, ГПТУ, института внедрения в органы?

– МГТУ им. Н.Э. Баумана!

– Ага! Т. е. ты, Раевский (ничего, что я с тобой на ты?), только что подтвердил, что незаконно, обманом поступил в лучший ВУЗ страны и занимаешь бюджетное место более талантливого человека – и даже не краснеешь?

– Я уверен, что занимаю свое место!

– Интересно, а как воспримут родители, если выяснится, что их сын – преступник?

– Я – не преступник! – Кирилл понимал, что Лилипут прощупывает его, пытается понять, куда нужно посильнее ударить и что сказать, чтобы вызвать взрыв. Свифт не торопится – он действует эффективно.

– Не преступник! Хорошо! Просто отлично! Ты – молодец! Твой апломб непередаваем, в нем нет ни тени сомнения, что, конечно, присуще только хроническим пациентам психушек. Разве не так?

– Вы ошибаетесь!

– Вот уж вряд ли! Дело в том, мой даунито-хромосом, что я читал твое подробное досье, и там черным по белому сказано – у тебя врожденный аутизм, асоциальное поведение, и поэтому тебя следует всегда и везде держать в наморднике и водить на поводке! Кстати, твои мама с папой знают, что ты отвязался?

– Поводок и намордник мне не нужны! – Кирилл тщательно формулировал слова, – люди в них не нуждаются!

– Так то ж люди! – Лилипут театрально вскинул руки к лицу, изображая ужас, – а ты же не человек! В лучшем случае, животное!

Кирилл решил промолчать и правильно сделал. Тишина затянулась минуты на три. Лилипут ходил по рядам и, вероятно, дожидался реакции Кирилла – но так и не дождался! В итоге он сел за стол и принялся собирать портфель:

– Экзамен окончен! Можете убираться к чертям собачьим!

Дважды никого просить не пришлось.

***

– Вы как хотите, а я немедленно иду в деканат писать жалобу! Это форменное свинство – так просто Лилипуту спускать нельзя! – пока они шли к себе на этаж, Катерина не переставала митинговать. Все были подавлены, кажется, один только Кирилл чувствовал себя более-менее сносно. Обвинения в «животном происхождении» со стороны Свифта он воспринял со смехом и сейчас пытался растормошить Варю, которая после экзамена сгорбилась и поникала.

В холле общежития их поджидал Толмачев.

– Георгий Сергеевич! – увидев его, Катерина немедленно выпалила все, что накопила, – это по-настоящему ужасно! Свифт – это просто какое-то кощунство над преподавателями, уважаемыми людьми! Вы себе не представляете, что он такое сейчас вытворял!

– Что ж, не представляю? Еще как! – Толкачев неожиданно ласково взглянул на Катю, – видите ли, я все время присутствовал вместе с вами на экзамене. Ну, как присутствовал – наблюдал за действом через видеокамеру. Кстати, отлично видно! И слышно тоже!

– Вы? – Катерина отпрянула, а Вадик, стоявший рядом, побагровел. – Значит..! – девушка прикусила губу и мгновенно сдулась.

– Это значит, вам было дано отличное представление, суть которого и правильную манеру поведения смогли разгадать и выбрать не все! Кто вам обещал, что вас не будут бить ниже пояса? – Толкачев возвысил голос. – Мы прилагаем все силы, чтобы подготовить вас к экстремальным ситуациям, научить действовать отстраненно и целенаправленно, а вы вспыхиваете, как порох, при первой же глупости, которую про вас сказали! Поразительное чувство собственной значимости и неумение держать себя в руках! Кажется, вы зря проучились весь первый курс! Особенно, Катя, ты – и ты, Вадим! Чуть не сорвали экзамен, чуть не устроили мордобой! Позорище! Стыдно за вас!

Толкачев гневно смотрел на Катю, а та начала негромко всхлипывать и вздрагивать плечами.

– Хорошо! Хорошо! Всем предлагаю успокоиться! – Георгий Сергеевич вновь улыбнулся, – рассаживайтесь по своим местам. Время плакать еще не пришло, а вот выводы вы должны сделать. Особенно принимая во внимание, что лично я несколько раз говорил вам, что экзамен по «Борьбе с искушениями» будет непростым!

Итак, результаты экзаменов. Овечкина и Олейников по тройке – радуйтесь, что я принял решение не рубить с плеча, а то бы катились уже скорым поездом домой! Гули, Мишина, Селезнева и Демченко – по четверке, хватило ума просто молчать и не поддаваться на провокации. А эмоциональное состояние – да плевать на него, если оно позволяет не наделать ошибок!

Один только Раевский получил «пять» – я видел его в момент разговора со Свифтом – полная отстраненность, задержка с ответами и выбор наиболее эффективной тактики поведения. Всё – на сегодня разговор закончен!

– И кстати! – Толкачев уже тронулся к выходу, но остановился, – если у кого– то есть желание написать заявление об уходе, милости просим! Насильно никого не задерживаем, но помните – восстановление в должности студента у нас не предусмотрено!

***

– Какой ужас! – Варя мрачно смотрела на аппетитный клюквенный рулет. – У меня до сих пор стоит перед глазами Лилипут, а ощущение – будто он меня принародно раздел и изнасиловал!

– Зря ты так! – Кирилл забрал у Вари ни в чем неповинный рулет и отставил в сторону, – еда не виновата! Сейчас насмотришь, потом будешь три дня маяться животом, особенно принимая во внимание концентрированность твоего взгляда. – Расслабься, все уже закончилось!

– Ага – как же! А знаешь ли ты, бесчувственное животное, что я целых полчаса простояла в душе, пытаясь смыть омерзение, но так и не смогла! – Варя швырнула вилку на стол (грохот получился изрядным) и резко вскочила на ноги. Постояла секунд тридцать и опять села. Потом отняла у Кирилла рулет и принялась вяло в нем ковыряться.

– Наверное, мне не стоит тебе говорить, что любая душевная болячка лечится пересмотром. Я ведь не профессор! – Кирилл нисколько не обиделся на Варин выпад. – Однако допускать сильнейший эмоциональный провал – грубая ошибка! В этом ты не станешь со мной спорить? Да, если ты готова принять мою помощь, я, в свою очередь, готов тебе ее оказать! И вообще – помочь всем, поскольку не запал на Лилипута так серьезно! Так что?

– Да! – Варя рявкнула, как тигрица, – помоги!

– Ну, вот и славненько! Вот и договорились!

***

– Надеюсь, в этом году неприятные сюрпризы закончились? – Катя явилась на экзамен по «Введению в специальность» самой последней, (Кирилл уже стал сомневаться, что она сможет пересилить себя и вновь влиться в учебный процесс). Хорошо, что он ошибался! Девушка была бледной, чувствовалось – сил в ней почти не осталось – но все-таки она смогла переступить свою гордость! А в деле избавления от чувства собственной значимости это очень важно!

Катя села за парту и задумчиво уставилась в одну точку. Ее никто не тревожил – точно так же, как и Вадима, который выглядел немногим лучше. Впрочем, поскольку он был все-таки парнем и менее чувствительным, чем представительницы прекрасного пола, то перенес трепку от Лилипута и Толкачева намного спокойнее. Единственно, время от времени скрипел зубами при упоминании о том и другом.

– Здравствуйте! – ОА с широкой улыбкой вошел в класс. – Говорят, у нас сегодня экзамен, поэтому всем нужно быть серьезными! В том числе и мне! Впрочем, – тут он громко рассмеялся, – прерогатива преподавателя в том и состоит, что он может чувствовать себя раскованно!

– Перво-наперво мне хочется спросить, понравился ли вам мой предмет! Кто готов выразить общее мнение!

– Понравился – и еще как! – странно, но слово взяла Сирена, обычно не страдавшая инициативой, – самый интересный и ненапряжный!

– Ненапряжный! Правильно! Верное определение! А еще – мотивирующий на преодоление себя! Моей основной задачей была именно эта! Мотивировать вас. Первый курс всегда особенный – много неоднозначных предметов, очень трудные экзамены, стресс и работа, работа и еще раз работа! Плюс новое место жительства, строгий распорядок, оторванность от родных – в общем, смысл в постоянных напоминаниях, для чего все это делается, есть! Кроме того, мне, как и любому уважающему себя полу-профессору, хочется, чтобы мой предмет был студентам интересен. На сколько вы оцениваете мою работу? Если на «пятерку», прошу поднять руки!

Само собой, группа была единогласна.

– Это радует! – ОА был искренне доволен. – А посему предлагаю отойти от методичек и просто немного поболтать о жизни. Да, так и назовем наш сегодняшний урок-тире-экзамен: «Магия и жизнь». Кто будет заводилой, кто будет надувать щеки, смотреть исподлобья и тыкать указкой в лицо с немым вопросом: «А что ты сделал ради магии и ради жизни? И как после всего этого к тебе относятся окружающие?»…

***

– Так вот, насчет вина! – Толкачев скроил хитрую физиономию, – у нас принято подмасливать заместителя декана хорошим вином. Так что, Ариадна, поскольку ты живешь на Кавказе, с тебя кувшинчик по возвращении! Впрочем, можно ограничиться просто мензуркой или эфирным воздушным поцелуем – вместо вина.

– А вот и список, – Георгий Сергеевич торжественно вынул из портфеля толстый картонный лист со свисающей вниз тесьмой. Тесьма предполагала наличие сургучной печати, она и была – красная, диаметром сантиметров восемь.

– Сей документ мы называем «Бонч-Бруевичем». Почему, не знаю, можете не спрашивать! «Бончу» присваивается артикул и номер, он хранится в сейфе строгой отчетности непосредственно у декана. Считайте его заверенным наградным листом – в зависимости от персональных результатов.

– Кстати, оценок в «Бонче» нет – можете убедиться сами! Зато есть цвета. Золотой, серебряный и скучный мутно-зеленый болотный. Троечникам – на заметку! Надеюсь, больше болота на вашем курсе не будет! А теперь – прошу ознакомиться!

Студенты не заставили ждать. Первым к Толкачеву подскочил Вадим, глянул на «Бонча» и тут же разочарованно отошел. Катя – та и вовсе не захотела толкаться, а просто сидела на месте. А вот Наталья подошла!

Итоговый табель об успеваемости студентов первого курса ФИТС МГТУ им. Н.Э. Баумана, год поступления 2014

И большая печать в довершение всей это роскоши.

– Удовлетворены? – Толкачев дал время студентам подробно рассмотреть «Бонча» и вновь рассадил всех по местам. – Теперь немного административных вопросов. Первое – учеба в этом году закончена, так что можете смело ехать домой. А москвичи, соответственно – разбредаться по родным квартирам. Если хотите, конечно – апартаменты в общежитии закреплены за вами постоянно, и никто вас на лето выгонять не собирается.

– Второе! На период каникул в общаге действует такой же режим дня, что и во время учебного процесса. Вечером – явиться до десяти и не позже, соблюдать тишину и т. д. – все вам знакомо. Так что если решите жить у нас, милости просим следовать установленному распорядку!

Третье! Вам необходимо прибыть на учебу не позднее двадцать восьмого августа, прошу иметь в виду!

Четвертое! Надеюсь, никому не нужно объяснять и напоминать, что знания, полученные вами – абсолютная ценность. Если вы перестанете их культивировать, если вы перестанете их приумножать, в течение очень короткого времени вы лишитесь всех навыков, которые приобрели с таким трудом. Так что теперь для вас ежедневные занятия и тренировки должны стать аксиомой.

Вот, собственно, и всё, что я хотел сказать напоследок! Остальное уже – вне моей компетенции (кто куда поедет, что будет делать – и так далее). Можете считать себя свободными людьми! Кирилл, я хотел бы с тобой поговорить!

– Конечно! – Кирилл встал.

– Пройдемся до кофейни! – Георгий Сергеевич тепло попрощался с остальными, и они с Кириллом поднялись в 73Л2С.

– У меня к тебе дело. Отголосок твоей успешной практики! Какие у тебя планы на лето?

– Пока не знаю! – Кирилл пожал плечами. – Наверняка, родители подумывают об отдыхе заграницей, как принято в семье. И есть еще дача в Подмосковье и Варя, которая пригласила его составить ей копанию в путешествиях.

– Павел Иванович Щербень имеет на тебя определенные виды – он уже заслал весточку, хочет, чтобы ты время от времени навещал его. Конечно, он не настаивает, чтобы ты все время проводил у него, но ты же понимаешь! – Толкачев многозначительно замолчал. – Мне кажется, попасть в такую серьезную структуру, да еще и к самому Щербеню – очень крупный успех, и в твоих интересах продолжать с ним работать. Кроме того, есть и другие люди, готовые с тобой поближе познакомиться. Что скажешь?

– Ясно! – честно говоря, Кирилл хотел минимум пару недель отдохнуть. Кроме того, у него еще оставался последний экзамен по инженерной специальности – так что сессия пока не закрыта. С другой стороны – от такого предложения не стоит отказываться, в конце концов, о графике можно договориться – ведь не в рабство же Кирилла отдают! Поэтому он немного подумал и дал согласие.

– Молодец! – Толкачев улыбался. – Ты очень вырос за этот год, и мне особенно приятно, что мы в тебе не ошиблись. Ну, тогда дерзай – успехов и удачи! И позвони Щербеню как можно скорее!

***

– Вот и время прошло, словно и не бывало! – Кирилл с Варей стояли на набережной напротив нового корпуса МГТУ. – Хочется уезжать?

– Трудно сказать! – Варя пожала плечами. – Наверное, да! И остаться тоже хочется! Привыкла! Хотя, у меня отличная семья, друзья есть! – Варя замолчала, потом тихо добавила, – надеюсь, что есть – и мне с ними будет, о чем поговорить! Не хочу раскисать! – она резко дернула головой. – Два с половиной месяца – и мы опять вместе!

– Точно! Ну, давай загружайся! – Кирилл указал пальцем на нетерпеливо переминающегося с ноги на ноги таксиста. – Карета подана, пора отправляться в путь!

– Пиши! И обещай звонить, мое приглашение всё еще в силе! – Варя села в такси и помахала ему рукой. – И не забывай, кто сделал из тебя человека!

– Не забуду! – Кирилл в ответ улыбнулся и проследил взглядом, как машина трогается с места и набирает скорость.

Он постоял еще немного, щурясь на солнышко, и неторопливо пошел в сторону метро «Электрозаводская». Впереди у него целое лето! А жизнь – вот она, раскрывает ему свои объятия! Господи, как хорошо!