Степан ехал в Москву, как на украшенный свежими одуванчиками эшафот. Его «Бентли» сопровождало целых два «Мерседеса» – полный парадный выезд, который, конечно, никак не соответствовал настроению Степана.

Степан сидел на заднем сиденье и от нечего делать смотрел гангстерский фильм с Де Ниро и Аль Пачино. В фильме они были жутко крутыми – но до возможностей семьи Надомниковых им было очень далеко. Тем более, Надомниковы – не какие-то там голливудские мафиозо, крестные отцы в наколках по всему телу и с гангстерами в качестве телохранителей! Нет – они респектабельные уважаемые бизнесмены со связями в самых верхних эшелонах политического истеблишмента страны, и даже имеют выход на Первого! А это покруче любого Бандитто-Гангстеритто, это не только сумасшедшие деньги, но еще и спокойствие и уверенность в завтрашнем дне.

Глава семьи – Арсений Петрович – уже и забыл, когда напрямую касался темных делишек, которыми иногда грешил по молодости. Нет – он чист и светел, ако агнец божий – но только агнец при миллиардах в валюте и отечественных рублях. И у него всего лишь один наследник – Степан.

Сколько себя помнил, Степан с самого детства рос (мужал, крепчал, наливался соками) с ощущением какой-то особенной богоизбранности и защищенности. Ему было позволено всё – причем, буквально. Отец так и говорил: «Помни, твоя жизнь – это твоя жизнь, ты волен поступать так, как хочешь, волен относиться к людям, как хочешь, волен делать, что хочешь, и уезжать, куда хочешь! Я же оставляю за собой право вмешиваться, если вижу, что ты выбрал неправильный путь, или чтобы защитить тебя!»

Сообразно данной парадигме Степан и вырос. С одной стороны – доне льзя избалованным и любимым, с другой – трезвым, самостоятельным и тонко чувствующим, как поступать правильно, а как нет. Он привык брать всё, что захочет, и с легкостью отказываться от всего, что ему надоело. И до самого последнего времени полагал, что так будет всегда. Ан, нет!

С Верой всё оказалось сложнее – Степан никак не мог отделаться от ощущения совершаемой им серьезной ошибки, о которой он будет впоследствии жалеть. Он загонял чувство обиды подальше, старался убедить себя, что действует исключительно правильно, но всё равно на душе было мерзко.

Что-то внутри него твердило (и упиралось изо всех сил), что Вера ни в чем не виновата, она права, она тверда в своем желании выбиться в люди, и она совсем не обязана следовать за Степаном по первому зову. Что всё, что имеет, Вера получила благодаря своему таланту и трудолюбию (ну, может быть, еще и везению, которое свело ее со Степаном), и было бы неправильно разрушать её карьеру и крушить их отношения, руководствуясь исключительно нелепым надуманным чувством, выросшим в результате мысленного диалога до размеров Джомолунгмы.

Но Степан, раз приняв решение, не хотел отступать от него ни на йоту. И действовал, исходя из этого решения.

С девушками для эскорта оказалась всё довольно просто. Борис постарался – мало того, он предложил Степану выбор: семь комплектов из блондинки-брюнетки-рыженькой:

Увидев список, Степан сначала растерялся и даже обалдел. Особенно от имён – Пеливики и Петры – хотя и Женевра, и Доминиона не хуже! И если Борис хотел его удивить, то у него это, безусловно, получилось!

Девушки были, как на подбор – симпатичные и даже красивые. Степан долго вглядывался в фотографии – до ряби в глазах! Потом плюнул и поступил проще – разрезал лист бумаги на семь частей, написал на каждом клочке свою букву (А, В, Д, Ж, К, Н, П) кинул бумажки в вазу, перемешал и вытянул жребий – оказались Натали, Нелли и Нинель.

– Нинель, Натали и Нелли! Не хватает Ноны и Ниагары! – Степан скомкал бумажку. – Может, дозаказать – для пущей luxury? Нет, и этих трех хватит с избытком! Три Н – почти как три К! ККК, типа!

Степан саркастически улыбнулся, представил себя великом магистром КуКлуксКлана с белым колпаком на башке, поморщился и приказал самому себе быть ближе к телу. Т. е. к делу.

Он позвонил Борису, сообщил, что согласен на Натали, Нинель и Нелли – только пусть приколют на лацканы клубных пиджаков или на отвороты вечерних платьев (он же не знает, во что девушки будут одеты) картонки со своими именами, а то он нахрен запутается!

Борис отреагировал спокойно – и даже на «картонки». Ему приходилось слышать и более экстравагантные просьбы – он только пообещал, что девушки прибудут в точности по месту и времени, и он лично проследит! Степан же разумно рассудил, что встречаться с девушками прямо у Вериного дома – совсем за гранью, и определил место рандеву – офис Бориса. Пусть «три Н» ждут его там!

* * *

В назначенный час «Бентли» остановился рядом с двухэтажным особняком на улице Верхняя Подзаборная – Борис купил это здание совсем недавно и очень им гордился. Домик был и впрямь ничего – только название улицы слегка подкачало (хотя кому что нравится – для гламура и эпатажа – вполне, вполне!)

Степан подождал, пока подскочивший охранник откроет ему дверь (наверняка, за картежом наблюдают из всех щелей – пусть знают, подъехал целый олигарх, не абы какая шелупонь!), степенно вылез, сморщился, как угорь при взгляде на камбалу – дескать, где красная ковровая дорожка – и степенно же вошел в здание.

Ему навстречу бежал Борис – раскрыв объятия и с радостной улыбкой на лице. Степан обратил внимание на цветную жизнерадостную надпись при входе:

Степан, хоть и был напряжен и не расположен к веселью (по крайней мере, пока), подавился смехом и ткнул в плакат:

– Ты это специально вывесил, чтоб всяк входящая понимала, куда она суется? Фраза про подроще нных не оставит никого равнодушным: «Племенные подроще нные щеночки от неизвестной суки и кобеля Васи предлагаются!»

– Да! – Борис зарделся. – Сам придумал, хочется иногда поддать перца – особенно в плохую погоду. Но сегодня как раз с погодой всё нормально!

– Ладно! – Степан хлопнул Бориса по плечу. – Я, слава богу, не девушка, чтоб со мной о погоде базлать! Веди, показывай, где твои цыпы, а заодно и кофе мне налей с коньяком – может, настроение поднимется!

* * *

К половине восьмого вечера Степан вдоволь напился кофе, тяпнул граммов двести пятьдесят «Мартеля» и решил, что уже вполне в кондиции, чтобы отправиться на новоселье. «Три Н» тоже, самой собой, были готовы, они уже сняли с себя таблички с именами – после часа общения Степан запомнил: блондинка – Натали, брюнетка – Нелли, рыженькая – Нинель. Впрочем, если он и ошибётся – девушки не обидятся! Невелика промашка!

Степан приказал охране усадить девушек в один из «Геленвагенов» – делить с ними «Бентли» он, в любом случае, не намерен! Еще минут десять заняли сборы – Степан одолжил у Бориса бутылку коньяка, лимонов, граненый авторский стакан от известного художника Аввакума Бобыря и палку сырокопченой колбасы – должен же он в дороге закусывать чем-нибудь, кроме лимонов! За колбасой последовали влажные салфетки, средство для освежения дыхания «Fresh liquid Happy» и перочинный нож (не зубами же рвать колбасу!). В общем, получилась целая корзина для пикника – собирать ровно десять минут!

По дороге к Вере Степан еще глотнул, потом еще – понятное, дело его развезло – мягкие рессоры и амортизаторы дорогущего английского коняги могли раскачать кого угодно. Тем более Степан очень редко пил – и имел личную норму проми лле не слишком высокую.

От офиса Бориса до Веры было полчаса езды.

Кортеж прибыл на место, Степан, покачиваясь, выбрался из задней двери «Бентли» и дал команду построить девушек в ряд. Скептически оглядел их и махнул рукой: «Вперед!»

* * *

Так или иначе, близко ли коротко, но постепенно все гости собрались. Последними прибыли двое от Высоковского – Демьян обещал Вере сюрприз и не обманул. Прибывшими оказались модный режиссер Евгения Кольчинская и ее новый фаворит Андрей. Женя была уже знакома Вере (именно о ней и спрашивали Веру корреспонденты на вечеринке у Надомниковых), а вот Андрея она видела вживую впервые.

В модной тусовке, к которой с недавних пор принадлежала и Вера, частенько его упоминали – народ был буквально опьянен «игрой» Андрея в новом фильме Жени о психушке. Финальная версия называлась «Пять этажей тьмы» – и стоило фильму появиться на экране, он мгновенно стал культовым.

За несколько месяцев он собрал все мыслимые и немыслимые андеграунд-призы, которые только существовали в стране, а его главный герой – доктор Андрей Изольдович Корявый – стал иконой для «готов» и панков, а его реплики разошлись на цитаты.

Молниеносный взлет Андрея был сравни взлету самой Веры (и даже помощь олигархов оказалась почти идентичной) – так что им было очень интересно познакомиться друг с другом. Вере точно было интересно!

Андрей, без сомнения, производил впечатление человека очень самобытного – а рассказчик из него был на загляденье! Стоило ему начать говорить, гости Веры умолкали – в изложении Андрея любая вещь звучала исключительно непривычно, фантасмагорично и захватывающе (и воспринималась одновременно со смехом и очень серьезно!) Впрочем, о какой фантасмагории идет речь, если еще не случилось самого главного – явления Степана Надомникова народу!

* * *

– Ныряй по одному! – Степан повелительно указал на раскрывшиеся створки лифта. – Девки, не спать! Сейчас у нас – парадный выход, вводные напомнить? Вы меня любите, я вас тоже! И чтоб никто не усомнился, мать вашу! А то высеку шпицрутенами, согласно историческим наставлениям одного усатого ефрейтора!

Степана несло – и хоть язык заплетался, остальное тело, включая мозг, чувствовало себя отлично! В голову лезли восхитительные мысли, которые приходят только под воздействием качественного французского коньяка (разлитого непосредственно там – во Франции – а не в подвалах Подмосковья).

– В любом деле необходим контроль! – Степан наставительно поднял палец вверх и, убедившись, что девушки – уже в лифте, последним ступил на неверную железную внутреннюю поверхность OTISa. Все так же выпрямленным пальцем нажал кнопку Вериного этажа и удовлетворенно кивнул головой – приключение начинается!

Выгрузка из лифта напоминала загрузку – только в обратном порядке. И, конечно, сопровождалась шумом и пьяными комментариями Степана.

Завидев Степана в такой компании, Сергей (Верин секьюрити) выпучил глаза. Они с напарником стояли на площадке и вместе с остальными мордоворотами, которых набралось не меньше десятка, живо обсуждали секреты профессионального мастерства. Наверное, кто-то удивится, что и у охранников тоже имеются таковые, но поверьте – секретов нимало, и некоторым из них не грех и поучиться!

Выставив вперед рыженькую (договоримся в дальнейшем различать девушек по цвету волос, чтоб самим не запутаться!) и обняв левой рукой брюнетку за плечи, а правой блондинку за талию, Степан потребовал отворить дверь – хочет немедленно поздравить хозяйку с новосельем!

Ему открыли, он с эскортом ввалился в прихожую и нос к носу столкнулся с Вериной мамой, которая в этот момент проходила мимо:

– Здрасьте! – Степан ощерился. – Значит, так! Шли, узнали, что здесь наливают, решили – а почему бы и не зайти! Вдруг вознаградят червонцем за прочитанный стишок? А девушкам предложат ру колы – они всё равно кроме ботвы ничего не употребляют!

– Здравствуйте! – мама Веры была немного ошарашена. – Подождите, я сейчас! – пискнула она и помчалась к Вере – сообщить о странном госте.

– Учитесь! – Степан повернулся сначала к блондинке, потом к брюнетке. – С одного намека понимают, что человек страдает от жажды, а его спутницы – травоядные и давно не ели крапивы! Вот вам до такого понимания – как до Парижа в позе улитке, а потому что в школе вместо того, чтобы зубрить историю и географию, по мальчикам бегали!

– И-таки нашли приличного! – из гостиной вышла Вера в сопровождении Высоковского. – Здравствуй, Степа! Я уж и не чаяла, что ты появишься! Давайте-ка, девушки, отпустите молодого человека, он нуждается в особом уходе!

Вера повелительно махнула «трем Н», но Степан только крепче сжал их в своих объятиях:

– Э, нет! Стоять! Как мои новые невесты, вы должны меня поддерживать в столь тяжелый час! – он чмокнул блондинку в щеку. – Знакомьтесь: это Сабрина! Это – Дездемона, а это – Акулина! А это, девушки, моя старая знакомая, которой иногда кажется, что она незаменима!

– Кажется, кажется! – Вера скупо улыбнулась, мимоходом обратив внимание, какими глазами смотрит на всё происходящее Высоковский, и указала на дверь в гостиную, где громко веселились гости. – Если не желаете разделяться, проходите так – попрошу освободить для вас диван, чтобы вы могли усесться все вместе!

Степан мутными глазами смотрел на нее. Первый натиск, которым он надеялся выбить Веру из равновесия, кажется, не удался – Вера не зря весь день готовилась к чему-то подобному. Внутренне она была сродни клокочущему от негодования и ярости вулкану, но внешне оставалось спокойной, улыбчивой и снисходительной.

– Отлично! – Степан соизволил отпустить блондинку и поздоровался с Высоковским за руку. – Диван – это именно то, что требовалось доказать! Ты сядешь справа (блондинка), ты – слева (брюнетка), а ты – ко мне на колени! А я буду вдыхать аромат ваших духов! СДА – за мной! А ты, нимфа, – он ткнул пальцем в Веру, – веди нас и не забудь дать пожрать!

* * *

Появление Степана с целым гуртом разноокрашенных девушек вызвало среди гостей Веры нешуточный переполох. Олигарха, как и обещала Вера, усадили на диванчик, а он, в свою очередь, усадил «невест» справа и слева от себя – и на коленки. Чем довел Веру до икоты, переходящей в истерический смех.

Как известно, смех – это последняя стадия эмоционального срыва, она следует сразу за слезами. Вера, пересилив себя, миновала этап(чик) слез – хотя ей и пришлось ненадолго уединиться в ванной комнате. Вышла она оттуда вполне довольная собой – зато количеству и качеству ругательных выражений, которыми она мысленно поносила Степана, мог позавидовать даже отягощенный долгим опытом службы прапорщик стройбата времен позднего СССР.

Степан тем временем развлекался. Первым делом он застроил официантов («Дайте краковской колбасы и коньяка литр – вы, упыри!») и находящихся в прямой видимости мальчиков из «Зада», затребовав массовое хоровое исполнение «Валенок» с битьем деревянными ложками по головам друг друга. А когда задовцы отказались, пригрозил всех кастрировать, а потом выложил перед собой тысячу баксов:

– Выбирайте! Или с деньгами – или без яиц!

Задовцы выбрали первое, неве сть откуда быстро извлекли набор деревянных ложек под Хохлому и старательно тремя голосами принялись исполнять «Валенки», отрабатывая по полной. Самого низкорослого они определили в качестве барабана и периодически несильно били ему в лоб ложками – на что Степан счастливо хлопал в ладоши и заходился смехом, как ребенок.

Вера, вернувшись из ванной, застала как раз завершение эпической композиции, а заодно и корреспондентов, которые с адскими выражениями на лицах снимали всё это безобразие на мобильные телефоны. И хорошо еще, что при них не было стационарных телевизионных камер – картинка была бы обеспечена, что надо! Хотя – для создания подходящего образа и телефонов хватит:

«Наследник огромной финансово-промышленной империи, пьяный до невозможности и в обнимку с тремя девицами (ноги от ушей), развалился на диване и заставляет наемную челядь исполнять старые русские аутентичные народные песни!

Челядь старается изо всех сил – и уже почти разбила лоб от усердия!»

Наверное, Вера должна была что-то предпринять, чтобы угомонить бывшего жениха, но что? Поставьте себя на ее место – и скажите прямо, а Вам бы было не слабо? Нет, не слабо? Значит, Вы – крутые до невозможности!

Вера молча села на свое место, поочередно посмотрела на маму, папу, Высоковского, Ирку и Лену и похлопала ресницами. Взяла протянутый ей продюсером высокий бокал с шампанским и выпила до дна.

С лоджии вернулись Женя Кольчинская и Андрюша Корявый, где они долго болтали о чем-то своем и перекуривали. Изменения, произошедшие в гостиной, явно пришлись им по душе. Женя растолкала корреспондентов (они набрались смелости и стали медленно приближаться к Степану, пытаясь запечатлеть его крупным планом со всеми возможными интимными подробностями), и сама взялась за съемку – профессионально и с комментариями. Отмахнуться от таких экстравагантных сцен было выше ее сил.

А Вере не оставалось ничего иного, кроме как принять поведение Степана, как нечто само собой разумеющееся, и дожидаться, пока всё не образуется. Она сделала знак официанту, и тот подал Степану на подносе наполненный до половины коньячный стакан, а рядом – шоколад и лимоны.

Степан уже вошел в такой раж, что количество спиртного, которое он добровольно вливал в себя, не имело значения. Вот только спиртное – не вода, не чай и не кофе, чтобы его глушить без остановки. Оно имеет обыкновение заставлять хозяина иногда падать с ног – в самый неподходящий момент! Что и произошло со Степаном – ровно между «Валенками», последовавшими за ними «We are the champions» под Фредди Меркьюри и «Ели мясо мужики» от «Король и Шут» в молодости. На «мясе» Степан отрубился, а бледные от страха задовцы сгребли деньги и попадали на стулья – отдыхать. И спрятали ложки подальше.

– Недолго музыка играла, недолго фрайер танцевал! – Женя Кольчинская удовлетворенно выключила камеру. – Это, конечно, не про нас, но уж больно хорошее выражение! Сочный афоризм, подходящий моменту! Кстати, Степан – само совершенство, вы не находите?

«Совершенство» отвалилось на спинку дивана, немного покачалось туда-сюда и уронило голову на колени блондинки, где и осталось лежать. Закономерный итог вечера в исполнении Степана Надомникова!

* * *

Часы показывали два часа ночи – последние гости (Высоковский с Полиной) ушли минут сорок назад, и падающая с ног Вера отправилась в душ – смывать трудовой пот, обиду и оскорбленные в лучших чувствах чувства (которые, конечно, трудно оскорбить в чувствах, поскольку они и сами таковые, но в этот раз было именно так, и поэтому чувства чувствовали себя оскорблёнными вдвойне).

В шикарной квартире Веры остались ее родители и Ирка с Леной, которые напились до поросячьего визга (примерное, как тогда – в ночном клубе в Питере в ночь, когда Вера познакомилась со Степаном Надомниковым). Чувствуете символизм – с чего всё началось, тем всё и заканчивается! А если не чувствуете, то намекаем – символизм присутствует – факт!

Следует отдать должное подружкам Веры – держались они до последнего и попа дали только после ухода продюсера с помощницей. Уж на кого, на кого, а на них можно было положиться! Тем более, никуда идти не надо – пей не хочу! Если что, у Веры есть запасные спальные места.

Естественно, звездой вечера стал Степан – и даже после вывоза его дюжими охранниками в неизвестном направлении (вероятно, домой – в Питер). А, может, в гостиницу в Москве – Вера не интересовалась. Зато она подробно повыспросила девушек – Натали, Нелли и Нинель – обо всём, изобразив перед ними «свою в доску» и усердно подливая вина. Поначалу девушки – «невесты Степана» – крепились и ничего не хотели говорить конкретно, но потом сдались.

Они рассказали Вере о конкурсе, о портфолио, которое Борис отправил Степану, о чётких инструкциях, данных «Трём Н» – и так далее. О том, что им обещали награду за участие в презентации, и что они сами были ни сном, ни духом, куда их везут, и в какой компании они окажутся в итоге.

Вера беседовала с ними наедине – и осталась довольна своей предусмотрительностью. Вероятно, алчные до сенсаций журналюги многое бы отдали за возможность «погреть» уши – но сохранять секретность было в общих интересах – и девушек, и самой Веры.

А журналюги? Им и так хватит материала сверх меры – Вера была уверена, видео и фото с ее новоселья уже завтра появятся в журналах и газетках типа «Желтушка» – с соответствующими комментариями:

«Корыто судьбы снова дало течь! Вера Штольц идет ко дну!»

«Пьяный жених наставил рога прошлой невесте в день ее новоселья! И заодно пообещал отнять всю недвижимость!»

«После такого намёка даже овце понятно, идти лесом нужно – и незамедлительно!»

«Прощайте образцовые отношения – молодой олигарх меняет одну на трех – пусть и уступающих по красоте, зато превосходящих по массе!»

«И что теперь скажет новомодная старлетка? Не ухватишь бо га за бороду, не ухватишь!»

«Мужчина всегда прав! По всему видно, в постели она – стиральная доска, а на работе – чисто дворник!» и т. д.

– В постели – стиральная доска! – Вера представила, как смотрит на подобный заголовок, и зашлась от смеха. – Это с моими-то формами, от которых у мужиков крышу сносит!

Напоследок она облилась холодной водой, накинула халатик и пошла навестить Ирку и Лену, которых уложили на пол – на огромную надувную кровать – предварительно раздев и накрыв пледами. У подружек всё было хорошо – они спали в обнимку друг с другом – в пьяном довольстве. Теперь оставалось только успокоить маму, сгрузить тарелки и прочий фарфор в посудомоечную машину – и спать! И пусть Вере приснятся розовые сны!