Эндрю Лейзер никогда не был послушным ребенком. Он всегда поступал по-своему, и чем больше мать занимались его воспитанием, тем больше он выходил из под контроля. Нет, Эндрю не был таким уж вредным, просто обида не давал ему покоя и он делал все, чтобы разозлить мать. Это была своеобразная детская месть. Отец ушел из семьи, узнав об измене жены, которая, впрочем, не очень горевала, а быстренько собрала вещички, схватила сына и уехала к своему любовнику, с которым они через месяц поженились. Сейчас-то Эндрю понимал, что, возможно, они любили друг друга, но тогда двенадцатилетний мальчишка день за днем копил в себе слепую ярость, которая выходила наружу мощным потоком непослушания.

Он делал все чтобы разозлить мать и отчима: прогуливал уроки, заливал в замочную скважину школьной двери клей, бил окна небоскребов и частных коттеджей, пару раз подсовывал учителям лягушек и прочие мелочи.

Мысль попробовать наркотики пришла как-то спонтанно и он, недолго думая, накачался этой дрянью. Эндрю и подумать не мог, чем это для него оберется… А обернулось это больничной палатой, промыванием желудка, горстями таблеток и уколов.

Мальчика еле успели спасти.

После этого случая, который едва не стоил ему жизни, Эндрю пересмотрел все свое поведение и словно родился вновь. Мать и отчим не могли нарадоваться на своего сыночка. Он регулярно посещал школу, хулиганские выходки прекратились, даже нашел себе подружку из приличных девушек (а не из этих панков с ирокезами на голове, с которыми раньше он проводил все время). В общем, стал образцом юношеской жизни. До звания «идеальный ребенок» ему не хватало одного шага, который он так и не сумел сделать — бросить курить.

Эндрю понимал, что эта привычка отрицательно сказывается на его слабых легких, но ничего не мог поделать с собой… Он снова и снова покупал в автоматах пачки «Морли», доставал зажигалку и с наслаждением затягивался…

В конце концов, у Эндрю обнаружили рак левого легкого.

Злокачественная неоперабельная опухоль. Он узнал об этом в свой шестьдесят второй День Рождения и возблагодарил Бога, что расплата пришла так поздно, когда у него уже не осталось никого, кому его смерть принесет боль.

Сейчас Эндрю вновь зашелся приступом кашля, который пробирал тело насквозь. Сигарета, дымящаяся в пальцах, полетела на пол. Он почувствовал резкую боль в области легких, а потом понял, что дышать становится труднее и труднее.

Эндрю с трудом добрался до телефона, набрал спасительные цифры 911. Хриплым голосом продиктовал адрес… и упал прямо около телефона, в новом приступе кашля, а через секунду пришло спасительное беспамятство…

* * *

Машина скорой помощи неслась по безлюдным улицам. За окнами проносились деревья, дома, бесчисленные магазинчики, неоновые вывески… Этим великолепием ночного города можно было бы наслаждаться на досуге… Но только не сейчас. Сейчас двум санитарам, предстояла более сложная задача, чем лицезрение достижений цивилизации. Они должны не дать человеку умереть и успеть доставить его в больницу.

— Мы везем больного с инфарктом. Эндрю Лейзер, шестидесяти двух лет, — поспешно проговорила в рацию Мишель, одновременно резко крутанув руль, — время прибытия двенадцать ноль — ноль.

Из рации раздался треск, а потом невозмутимый голос диспетчера.

— Вас поняла, группа реанимации готова.

Девушка опустила рацию и, напряженно вглядываясь в темную гладь асфальта, спросила через плечо:

— Леонард, ну как он?

Молодой санитар с небольшими залысинами на голове, на секунду оторвался от пациента и бросил:

— Одной ногой в могиле.

Мишель прибавила газу и тут услышала, как равномерное попискивание кардиографа сменилось одни протяжным звуком.

Остановка сердца. Она вдавила газ, в два раза превышая скорость.

Девушка молниеносно оглянулась и краем глаза успела заметить, как напарник что-то колет больному. В ту же секунду появился пульс.

Она облегченно выдохнула.

— Что ты сделал?

— Функцию плевральной полости. У него напряженный пневматорикс, отсюда сердечная недостаточность. Это не инфаркт. Он умирает от рака. Одно легкое поражено.

Мишель пораженно обернулась. Она и раньше удивлялась поразительной способности Леонарда распознавать болезни, но этот случай просто потряс ее.

— Супер… как ты узнал, Леонард?

Послышался короткий отрывистый гудок. Прежде чем последовал удар, Мишель еще успела заметить красный свет светофора и небольшой грузовичок, который выехал на полной скорости из-за угла.

* * *

Постепенно тьма стала рассеиваться, и перед глазами возник тусклый луч света. Медленно, но верно, он расширялся и превратился в неоновую вывеску. Какую именно Мишель не могла разобрать — перед глазами все плыло.

Несколько секунд она судорожно пыталась вспомнить, что произошло. Красный свет… машина… удар… удар, но не в кабину… удар в салон Скорой… там был пациент и…

— Леонард, — простонала она, с трудом шевеля губами.

Никто не ответил.

Девушка пошевелила пальцами. Вроде бы слушаются. Медленно приподняв руку, она дотронулась до ссадины, красовавшейся на лбу.

Руки тоже целы. Нужно скорее выбраться отсюда. Возможно, Леонарду нужна ее помощь…

Мишель нетвердо ступила на мокрый асфальт. Чуть было не поскользнувшись, она ухватилась за дверцу кабины и тут же твердо стала на ноги.

Глубоко вдохнув, она заглянула в покореженный салон Скорой помощи. Перевернутые приборы, медицинский чемоданчик, содержимое которого чудо осталось внутри только благодаря крепкому замочку, носилки, а среди этого хаоса на полу, лицом вниз, распластался Эндрю Лейзер. Леонарда здесь не было.

По лицу Мишель скользнула облегченная улыбка. Возможно, он успел выпрыгнуть… Да! Даже задние двери открыты… Наверняка он выпрыгнул или…

Мишель похолодела от этой мысли. … или его выбросило…

Ноги налились свинцом и отказывались слушаться, но девушка, превозмогая боль, обошла машину. И тут из ее груди вырвался тяжелый хрип:

— Боже мой, Леонард.

Да, она нашла своего напарника. Он лежал ничком, слегка примяв траву. Его руки распластались по земле, ноги застыли в неестественной позе, кругом была кровь.

Но Мишель не бросилась оказывать ему первую помощь, потому что знала, что она здесь не поможет. Человек не может жить без головы… А голова Леонарда в данный момент покоилась в метре от тела. Его собственного тела.

Мишель закричала.

 

Морг медицинского центра

Пенсильвания

Спустя сутки

Все таки жизнь — странная штука. Человек рождается, растет, учится, устраивается на работу, заводит семью. День за днем накапливает материальные ценности, укрепляет положение в обществе, становится видной личностью в определенных кругах… К таким-то смерть приходит быстрее все. Рак, инфаркт, или пуля наемника. Конец всегда неизменен.

А бывает по-другому. Человек рождается, растет, учится, а потом случается событие, которое ломает ему жизнь, да так, что в голове только одна мысль — поскорее уйти из этого мира. К таким людям смерть не спешит. Она постоянно стоит рядом и с удовольствием наблюдает, за их мучениями…

Смерть приходит к тем, кто ее не ждет и игнорирует тех, кто в ней нуждается. Поразительная несправедливость. Закон подлости.

Так думал молодой студент Брайан Томсон тупо глядя на холодильники морга. Все они как близнецы — одинаковых размеров, белые, как и простыни, которыми были покрыты трупы, покоящиеся в них. Одинаковые внешне, но каждый из них хранит когда-то теплое тело человека у которого была своя, не похожая на других судьба.

Если бы сейчас эти люди воскресли, они смогли бы рассказать множество историй из своей жизни…

При этой мысли Брайан передернулся. Его совсем не прельщала перспектива всю ночь проболтать с покойниками… Бред… И с чего это ему сегодня взбрело голову о мертвецах думать? Конечно, обстановка морга располагает к таким размышлениям, но он вот уже четыре вечера проводит здесь и такие мысли посетили его впервые.

Брайан выругал себя и уткнулся в книгу. Все таки ему повезло, что он устроился здесь сторожем. Совмещал приятное с полезным. Правда, приятного здесь было мало, зато двойная польза на лицо: неплохие деньжата и возможность спокойно подготовится к экзаменам, когда никто не хлопает дверьми, не орет телевизор, не болтает по телефону. Трупам уже все равно. Они лежат себе под белыми простыми и не собираются мешать студенту готовиться. Разве что кому-нибудь захочется перевернуться на другой бок.

Ну вот! Опять эти мысли.

Наверное, пора отдохнуть. Брайан с наслаждением потянулся, размяв затекшие мускулы. Он извлек из внутреннего кармана пиджака, висевшего на стуле, сотовый телефон (подарок родителей) и набрал знакомый номер.

— Нэнси?

В трубке раздался нежный девичий голос, который можно было с трудом разобрать из-за шипения аппарата:

— Да…

— Привет. Это Брайан Томсон.

— А-а-а, — в ее голосе скользнуло разочарование, — привет.

— Слушай, — торопливо заговорил парень, — я знаю, что ты человек занятой, но может выкроишь минутку и сходим поужинать?

— Брайан, я…

— Пожалуйста… только один вечер.

В его голосе послышалась такая мольба, что даже сердце мертвого бы дрогнуло, а Нэнси была вполне живой симпатичной девушкой. И она заколебалась…

— Я…

Брайан весь напрягся, ожидая ответа. Он мог поклясться, что она согласиться. Но ответ ему не суждено было узнать. Шипение превратилось в хор скрипов, шебуршания, писков. Ну, почему он поленился заменить подсевшие батарейки?

— Нэнси? Нэнси? Черт!!!

Брайан в сердцах ударил по столу. Стук немедленно отозвался эхом.

Потом еще одним и еще. Раздосадованный Брайан не сразу сообразил, что здесь не может быть эха, а чтобы оно повторялось не один раз…

Внутри все похолодело.

— Кто там? — неуверенно спросил он.

Ответом был еще одно «эхо». Как будто кто-то бьют по холодильникам… изнутри.

Вся досада и злость мгновенно улетучились, уступив место липкому страху. Мурашки бесконтрольно начали распространятся по телу.

«Спокойно. Это твои фантазии. Страшные истории из детства, в которые ты никогда не верил», — сказал Брайан самому себе.

Он выждал еще десть секунд. Удары больше не повторялись.

Немного осмелев, парень сделал пару шагов, завернул за угол и пораженно остановился.

Один из холодильников морга был приоткрыт, а на полу валялась смятая белая простынь.

Брайан присел на корточки и дотронулся до ткани, чтобы уверится, что это не сон, не выдумки больного воображения, не прихоть расшатанных нервов.

Ткань была самая обычная. Мягкая белая синтетика. Еще не успевшая нагреться.

Повеяло холодом. Откуда-то сзади. Не меняя положение, Брайан оглянулся и уткнулся носом в чьи-то голые колени. Чьи, он не успел разглядеть, потому что потерял сознание, ощутив удар по затылку.

 

Морг медицинского центра

Пенсильвания

7:32

В морге царило необычайное для такого места оживление.

Несколько людей в полицейской форме сновали тут и там, видимо, не до конца понимая, что они тут делают в такую рань. Один из них, приземистый сержант с маленькими пронырливыми глазками, расспрашивал местного патологоанатома, который обнаружил Брайана Томпсона без сознания в ту ночь… Полицейский фотограф суетился вокруг смятой простыни, сиротливо лежащей на голубом кафеле пола.

Будь она живой, то, наверняка, гордилась бы такому вниманию к свое персоне. Фотограф не жалел кадров (а что жалеть? Государство все оплатит), снимал ее со всех сторон…

На место преступления прибыли и агенты ФБР. Фокс Малдер и Дейна Скалли, которая в данный момент оттеснила фотографа и, с фонарем в руке, открыла холодильник.

— Так… — она направила луч в темное пространство.

— По-моему, очень уютно. Кому понадобилось отсюда уходить, — раздался голос из-за плеча. Скалли не нужно было оборачиваться, чтобы понять кто это сказал. На шуточки подобного рода был способен только один человек. Но она все же обернулась и невозмутимо ответила:

— Наверное, у него не было средств на аренду.

Малдер ухмыльнулся:

— Ну, не все же получают столько, сколько мы…

Скалли сдержано улыбнулась:

— Да уж…

Ладно, хватит дурачится. Пора приступать к делу. Малдер открыл желтую папку, которую держал в руках и принялся зачитывать отрывки из нового Икс-файла.

— Леонард Моррис Беттс. Тридцати четырех лет. Прибыл сюда прошлой ночью без головы. Машина Скорой помощи разбилась и ему оторвало голову. Он работал санитаром в группе реанимации. Судя по всему, хороший специалист. О нем даже в газете писали.

Скалли слышала это уже в третий раз за это утро, но все же не подала виду, что знает эти данные наизусть…

— Что говорит служитель морга?

— Кто-то оглушил его и украл одежду. Он не видел. Сигнализация не сработала. Никаких следов взлома. Странно, правда?

Странно, никто не спорит. Но больше, чем на полицейское расследование не тянет. Зачем вообще было подключать ФБР. А тем более отдел Секретных материалов?

— Малдер? А мы зачем здесь? — Скалли вопросительно подняла бровь, ожидая объяснений.

— Я сказал, что Мистер Беттс был без головы?

— Да. И что? Может быть ты хочешь сказать, что безголовое тело сломало холодильник морга? — Скалли иронично улыбнулась. Ох уж этот напарник. Вечно делает из мухи слона.

Малдер же невинно пожал плечами. Ответ был очевиден.

— На мой взгляд, это инсценировка, — она принялась излагать свою теорию происшедшего.

— С какой целью? — Малдер тут же принял выражение лица человека, который внимательно слушает доводы собеседника, но все равно остается при своем мнении.

— Может, тело выкрали чтобы продать…

Вздох вырвался непроизвольно… Опять двадцать пять! Они начинали свою ритуальную игру, которую повторяли день а днем. Он с пеной у рта доказывает свою антинаучную версию, она (все с той же пеной, все у того же рта) — свою… Ну и как ее убедишь?

— Скалли… здесь полно трупов. Зачем им понадобился труп без головы?

Та пожала плечами. Этот довод ее не убедил.

— Может, похититель выбрал случайный холодильник, а когда обнаружил безголовое тело, то у него просто не было времени, чтобы взять другое.

Похоже, Скалли свято верила в свои слова, которые казались Малдеру абсурдными. Что ж, ничего не поделаешь. Скалли нужны факты, прямые улики, а не пустые домыслы. Хорошо, будут факты, будут улики, дайте немного времени.

Долго ждать не пришлось.

— Агент Малдер, вы просили видеозапись, — раздался сзади голос.

Они синхронно обернулись. К ним приближался полицейский с пачкой снимков в руках.

— Вот, — он разложил три крупных черно-белых фотографии на столе.

Это из помещения охраны. Снято в 5: 30 утра.

— Твой похититель в украденной форме, — констатировала Скалли, глядя снимки.

— А это что такое? — Малдер указал полицейскому на две широкие линии-помехи, которые проходили через все фото и не давали рассмотреть область ниже колена и голову человека идущего по коридору.

Полицейский пожал плечами. Он видел в этом ничего необычного.

— Помехи… Техника здесь не на грани фантастики…

Нет… Интуиция подсказывала Малдеру, что не все здесь так просто.

Если это похититель, то куда делось тело? Может быть, его спугнули…

Даже если так, то вопрос все рано остается открытым. Полицейские прочесали каждый метр помещения и не нашли ничего.

— Мне кажется, я знаю, куда он спрятал тело, — ответила Скалли на его невысказанный вопрос.

Малдер удивленно посмотрел на напарницу. Может он подумал вслух? Да нет… Неужели за четыре года совместной работы они так хорошо изучили друг друга, что могут предугадывать не только каждый шаг, но и мысли? Вряд ли Малдер найдет ответ на этот вопрос. По крайней мере, не сейчас. Сейчас нужно заниматься делом. И он покорно последовал за напарницей.

Миновав несколько поворотов, они спустились по лестнице и очутились возле контейнера с надписью: «Осторожно. Медицинские отходы».

Почему-то Малдеру стало не по себе от этих слов. Медицинские отходы… Хорошо, что на завтрак он решил ограничится кофе. В глубине души еще теплилась надежда, что Скалли не заставит его рыться в этой мусорной куче.

Между тем Дейна бойко и оптимистично натягивала на руки перчатки, которые доходили ей до локтя, попутно читая краткую лекцию на тему «Что такое медицинские отходы и как с ними бороться»…

— Здесь перерабатывают медицинские отходы: ампутированные органы тела или опухоли, — она одела защитную маску и продолжила уже через пластмассовое стекло, — их перемалывают, сжигают в микроволновой печи и получают стерильную сажу, которая используется в дорожных покрытиях.

— Безотходное производство, — вяло подвел итог Малдер…

— Если нам повезет, невозмутимо продолжила Скалли, — отходы еще не переработали.

Она открыла контейнер.

— Повезло? — спросил Малдер, в душе надеясь на отрицательный ответ.

Вместо ответа Скалли погрузила руки в отходную кашу. Призрак честно попытался отвернуться, чтобы сегодняшний кофе остался в организме. Честно говоря, получалось это плохо. К тому же слова Скалли обещали ускорить процесс:

— Помоги-ка мне. Ты выше, у тебя руки длиннее.

Впервые в жизни Малдер пожалел о своем росте. Несколько секунд он мялся, с отвращением глядя в контейнер, но в конце концов взял еще одну пару перчаток и нацепил маску.

Вторая пара рук принялась обшаривать медицинские отходы. Какимто чудом кофе оставался на месте…

— Скалли, ты сегодня завтракала?

Дейна на мгновение оторвалась от работы и, с удивлением, посмотрел на Малдера.

— Да, а что?

Малдер пожал плечами.

— Да так… просто спросил…

В этот момент Скалли ойкнула.

— Кажется, что-то есть.

И правда, они нашли то, что искали. Частично. Потому что перед взором агентов предстала голова с залысинами… без тела…

— Леонард Беттс. Да, на фотографии он выглядел более оптимистично… — Малдер с неописуемым наслаждением отошел от контейнера и стянул перчатки, предоставив Скалли и почетную миссию вытаскивать оттуда голову. Хотя она, по-видимому, не очень торопилась это сделать и продолжала перебирать пластиковые пакеты с медицинскими отходами.

— Не ищи, тело бы там не поместилось.

Но Скалли продолжала свое благое дело.

— Может быть он от тела не избавлялся, а как-то вытащил? — с этими словами она с некоторой торжественность достала голову из контейнера. — Тогда зачем было возиться с головой?

— Надеюсь, вскрытие покажет, — Малдер направился к двери.

— Ты куда? — остановил его возглас Скалли.

— В гости к Леонарду. Мы знаем, как он умер. Давай узнаем, как он живет.

— Жил, — с невозмутимым видом поправила его Скалли.

— Жил, — подозрительно просто согласился Малдер и добавил про себя «или живет»…

 

Морг медицинского центра

Пенсильвания

Два часа спустя

Голова Леонарда Беттса весила почти пять килограмм. По крайней мере об этом Скалли любезно известили электронные весы, на который она (в смысле, голова) сейчас лежала.

Дейна смерила удивленным взглядом цифры. Она не представляла, что эта черепная коробка может быть такой тяжелой. Конечно, когда она была студенткой в академии, им рассказывали о весе отдельных частей тела, но со временем эти не нужные вещи стерлись из памяти, поэтому это стало для Дейны настоящим открытием.

Через несколько секунд голова уже покоилась на медицинском столе.

Тихая и спокойная, готовая подчинятся любой прихоти скальпеля.

— Дело № 26893, Леонард Беттс, — Дейна начала наговаривать стандартное начало на диктофон, — ввиду отсутствия тела, провожу вскрытие одной головы весом, — она поморщилась, припоминая цифры, — четыре килограмма, девятьсот грамм.

Скалли осторожно провела пальцами, укутанными в латекс перчатки по его щеке:

— Никаких признаков трупного окоченения и отмирания тканей, — отметила она, — что весьма странно, при том, что смерть наступила более чем 24 часа назад.

Скалли положила диктофон на столик с медицинскими инструментами и взяла в руки скальпель.

— Начнем с разреза височной области и трепанации черепа, затем перейдем к исследованию мозга.

Дейна занесла скальпель над лежащей головой. Клинок хищно блеснул в свете лампы. Да, прямо скажем, не воодушевляет… Похоже, голова была такого же мнения и чтобы прекратить действия агента, она открыла глаза.

— О, Боже… — выдохнула Скалли.

Подействовало. Скальпель, прикоснувшийся к коже холодным металлом, упал на пол.

Дейна пораженно смотрела на голову. Видимо, та подумала, что произвела недостаточный эффект и поэтому ко всему прочему раскрыла рот, словно пытаясь сказать что-то.

Это было излишне. Дейна Скалли и так уже забыла про валявшийся на полу скальпель.

 

Квартира Леонарда Беттса

В это же время

«Холостяк…» — подумал Малдер окинув квартиру взглядом. — «По крайней мере, женской руки здесь не чувствуется».

Квартира и вправду была не ахти какая. Две небольшие темные комнатки, кухня, на столе которой остались остатки завтрака Леонарда.

Судя по тому, что хлеб уже порядком зачерствел, ел этот парень по крайней мере сутки назад, возможно, последний раз в жизни. Но что-то подсказывало Малдеру, что это не так.

Призрак подошел к журнальному столику, на котором сиротливо стояла рамка для фотографий. Малдер взял ее в руки и с некоторой долей иронии понял, что она используется не совсем по назначению.

«Леонард Беттс признан лучшим санитаром года» — гласил заголовок газетной статьи, которая была вставлена в рамку. К статье прилагалась фотография. Молодой Леонард с сияющей улыбкой держит в руках диплом. С головой, которую они нашли сегодня, у него было мало общего.

Малдер поставил рамку на место и направился в ванную. Если бы сейчас его спросили почему именно туда, он бы не ответил. Но лис есть лис — превосходный нюх, обостренная интуиция, которая не подвела и на этот раз.

Первое, что бросилось Призраку в глаза — была ванная до краев наполненная темно-бурой водой. Вначале Малдер подумал, что это ржавчина. Но зачем Леонарду Беттсу понадобилась целая ванна ржавой воды? Неужели искупаться?

Малдер опустил в холодную воду два пальца. Вопреки его ожиданиям они не окрасились в этот бурый коричневый свет.

Тогда лис принюхался, и неожиданная догадка пронеслась в его голове.

Фокс открыл дверцы шкафчика, стоящего под раковиной. Так… чистящее средство, перчатки, стиральный порошок, горы мыла, полотенца…

— Запасливый парень, — с горечью подумал Малдер. Сам он покупал что-то лишь обнаружив, что это что-то уже давно закончилось и остро нуждается в восполнении.

Малдер раздвинул горы чистяще-моющей продукции и извлек то, что искал. Поллитровый пузырек с надписью «Йодоповидон 1 % — сильный антисептик».

Его догадка подтвердилась. В ванне была йодированная вода.

Хорошо, одна загадка разрешена, но теперь возник новый вопрос: зачем?

Впрочем, Малдер, похоже, уже знал ответ. Но решил пока придержать эту версию при себе и не выдавать ее Скалли, потому что был уверен, что она моментально отвергнет эту теорию, если он не предоставит факты. Что ж, будут доказательства.

Вот, например, на полу лежит прямое доказательство того, что тот, кто оглушил Брайана Томсона, был здесь — украденная одежда разбросана по всей ванной.

Так-так… Что тут еще? Ага, кровь на крышке унитаза. Засохшее пятнышко довольно внушительных размеров. Малдеру не требовалась помощь эксперта, чтобы узнать, кому принадлежала эта кровь. Он и так это знал.

В кармане неожиданно заверещал сотовый.

— Малдер.

— У меня здесь… довольно необычные обстоятельства, — раздался голос Скалли.

Малдер мгновенно навострил уши, оторвавшись от созерцания только что обнаруженных йодированных разводов на подоконнике.

— Нашла что-то интересное?

Из трубки послышался звук, отдаленно напоминающий мычание.

Скалли мешкала с ответом.

— М-м-м… Как сказать… Я сканировала череп Леонарда Беттса и каждый раз изображение становилось все хуже, как бы затуманенным.

Скалли замолчала, ожидая от Малдера версий. Пусть самых невероятных, но версий, потому что на этот счет у нее не было никаких мыслей. Но напарник, между тем, не торопился выкладывать свои соображения, а вместо этого заметил:

— Как и та видеозапись в морге.

— Да, — в голосе Скалли слышалось полнейшее недоумение, — но здесь точнейшая аппаратура. Возможно, помехи вызваны радиацией, но я понятия не имею, что ее излучает.

— Э-э…

— Только не говори, что голова, — перебила его Скалли.

— Я ничего такого не говорил, просто хотел спросить, что показало вскрытие?

Малдер уселся на край ванны, ожидая длительного рассказа с обилием научный терминов. Но Скалли ограничилась одной фразой:

— Я еще не делала вскрытие.

Ого! Это что-то новенькое. Скалли, которая бережет каждую секунду, еще не делала вскрытие. А ведь прошло столько времени? Должны быть веские причины.

— Что-то случилось?

Послышался какой-то звук, больше похожий на отчаянный вздох.

— Видишь ли, — после секундной паузы начала она, медленно подбирая слова, — я обнаружила… необычную степень постлетальной гармонической активности…

— Она шевелится… — это был толи вопрос, толи утверждение, Скалли не стала разбирать, а просто подтвердила его догадку:

— Она моргает, — тяжело выдохнула Дейна.

Лицо Малдера озарила восторженная улыбка…

Он не мог поверить, но факт был на лицо — Скалли попросту испугалась. Она лицом к лицу столкнулась с чем-то неизведанным и решила не торопиться, а посоветоваться с Малдером.

Ситуация была, прямо сказать необычная и Малдера порядком позабавила ее реакция.

— Но я точно знаю что это, — как-то неуверенно продолжила она, — это остаточное электричество, скопившееся в омертвевших клетках.

Получилось как-то неубедительно. Даже для нее самой.

Малдер продолжал сидеть на краю ванны с улыбкой на лице.

— Так она моргает или подмигивает?

Скалли закатила глаза. Напарник был неисправим.

— Короче говоря, ты боишься ее резать, — подвел итог Малдер, — может думаешь, что она живая.

— Нет, — отрезала Скалли, — я этого не говорила.

Но Малдер уже разогнался и не хотел жать на тормоза.

— То есть она не то что живая, а большей частью мертвая? Или почти мертвая? Или почти живая? — его улыбка стала еще шире.

— Малдер! Прекрати издеваться!

Эта вспышка гнева Скалли порядком его позабавила и Фоксу стоило огромных усилий не рассмеяться. Наконец он взял себя в руки.

— Я тут зашел в гости к Беттсу. Тот, кого мы видели на кассете разбросал по полу всю одежду. Явно чувствовал себя как дома. Он сюда заходил.

— Кто? Леонард Беттс?

Хотя Малдер не видел напарницу, но он мог поклясться, что ее тону в этот момент сопутствует выражение лица под названием: «Ты сегодня случайно не выпил, что несешь такую чушь?» — Да.

— Без головы?

— Да, — Малдер невольно улыбнулся, осознавая весь абсурд сказанного, но от своих слов отказываться не стал. Он устроился поудобнее в ожидании длинной лекции тему «Почему человек не может жить без головы?» — Малдер, я не знаю, что тебе на это сказать, — коротко ответила она.

Похоже, сегодня Скалли не была настроена на лекции.

— Ладно, Скалли. Созвонимся.

Малдер выключил аппарат и, не теряя времени, выскочил из квартиры, в которой по-прежнему возвышалась ванна до краев наполненная бурой водой.

Через несколько секунд на воде пошли круги, а потом на поверхности появилась голова. Или нечто похожее на голову со сморщенно слизкой коричневой кожей. Голова открыла глаза и огляделась. Облегченно вздохнула и снова скрылась в мутных глубинах.

 

Медицинский центр

Пенсильвания

Наконец-то наступила передышка… Настал обеденный перерыв и череда вызовов на время прервалась. Это было очень кстати, если учесть в каком состоянии находилась Мишель. Ей вообще стоило взять выходной, но она не привыкла пасовать перед трудностями. В данный момент эту самую трудность представляло ее душевное состояние и невероятное чувство вины. В смерти Леонарда она винила только себя.

— Мишель, — раздался голос из-за спины.

Девушка затравленно обернулась, уверенная в том, что это очередной сослуживец, который будет расспрашивать о смерти Леонарда. Ну, почему они не могут понять, что ей и так тяжело?

Однако, мужчина, который приближался к ней, был похож скорее на правительственного служащего, чем на врача. Так оно и оказалось.

— Я Фокс Малдер из ФБР. В протоколе написано, что вы опознавали останки Леонарда Беттса.

Мишель пожала плечами. Она уже сотню раз рассказывала о этой смерти — полиции, сослуживцам, начальникам, теперь еще и ФБР. Что ж, одной историей больше, одной меньше…

— Семьи у него нет, друзей тоже, насколько я могу судить.

— Кроме вас…, - многозначительно уточнил Малдер.

Мишель, похоже, нисколько не смутилась.

— Я к нему хорошо относилась… вряд ли это можно назвать дружбой, — она на мгновенье задумалась, — понимаете, Леонард был скрытным, близко никого к себе не подпускал… Я была просто напарником, — она горько вздохнула, — но постоянно держалась в стороне. В основном все делал он.

Малдер вопросительно посмотрел на Мишель.

— Леонард был прекрасным специалистом. Диагноз ставил лучше всех врачей. Он его одним взглядом определял, особенно если был рак, — Мишель воодушевлено рассказывала о достоинствах бывшего напарника, — по выходным он вызывался дежурить в онкологическое отделение… книжки больным читал, — как то грустно закончила она.

Да, честно сказать, не густо. Малдер был разочарован.

— А вы ничего странного за ним не замечали?

Мишель на секунду задумалась, а потом уверенно сказала.

— Он никогда не болел. Это немного странно, при нашей работе.

— Никаких травм?

— Нет, никогда. То есть до того как…

Она осеклась. Малдер поспешил загладить неловкость.

— Все понятно.

На самом деле, ничего не понятно. За исключением одной мысли, которая созрела у него в голове. Осталось ее сорвать…

 

Медицинский центр

Пенсильвания

Час спустя

Голова Леонарда Беттса медленно показалось над прозрачной гладью воды, наполнявший небольшой контейнер. На этот раз она была зажата в железные тиски, и не могла не крутиться, ни моргать (или подмигивать?!). Этот торжественный подъем сопровождался монотонной лекцией доктора Скалли.

— Это называется биополимеризация. По сути высокотехнологическое мумифицирование. Останки погружаются в эпокситку и, как только она схватится, образец можно резать и исследовать.

Малдер решил оставить эти научные термины без комментариев и предпочел выразиться обычным языком:

— Хорошее пресс-папье ты себе нашла…

На этот раз от комментариев воздержалась Скалли. Вместо этого она резонно заметила:

— По крайней мере, скоро у на будет хоть какая-то информация.

* * *

— Ну-с, мистер Беттс приступим, — протянул доктор.

Судя по всему, он обращался ни к человеку, ни к трупу, ни к голове, а всего лишь к части ее, образец которой, он положил под микроскоп.

Несколько секунд доктор напряженно вглядывался в окуляр, в свою очередь в его напряженное лицо вглядывались Малдер и Скалли, покусывая палец и закусив губу соответственно.

— Странно… — наконец изрек он.

— Что-то не так с изображением? — оживился Малдер.

Доктор оторвался от микроскопа:

— Можно и так сказать. Вот, посмотрите.

Компьютер ожил и на экране появилось изображение.

— Боже мой, весь мозг — одна сплошная гематома.

Малдер заинтересовано поднял глаза на напарницу:

— У него был рак?

— Не то слово, — пораженно произнесла Скалли. Заражена каждая клетка образца. Одна сплошная опухоль, живой ткани совсем не осталось…

По сосредоточенному лицу Малдера было понятно, что его поразило это открытие. Какая-то мысль зрела в голове… Этот факт подтвердил многие его предположения. Некоторые вопросы разрешились сами собой.

— В таком состоянии можно жить?

На этот раз доктор опередил Скалли.

— Он должен был умереть еще задолго до такой стадии метастазирования.

— Может быть полимеризация исказила картину, или зрение нас обманывает, — Скалли как всегда пыталась найти научное объяснение.

А Малдер, по старой традиции, находил противовес.

— Но мы впервые видим такое четкое изображение.

С этим трудно было спорить.

— И что ты предлагаешь?

— Возьмем еще один образец.

 

В это же время

Так всегда. Изо дня в день повторяется одно и то же — бесконечные вызовы, жалобы, оперативные действия, предельная скорость, надежда на успешную доставку пациента.

Сегодня, какая-то истеричная мадам уверяла, то со дня на день у нее случится инфаркт, так ей предсказала какая-то гадалка, хотя сердце, как показала поверка у нее было совершенно здоровое.

Немного раздосадованная этой бесполезной тратой времени, Мишель не спеша вела машину скорой помощи. После ночного инцидента она поклялась себе, что никогда не будет превышать скорость, хотя бы ради сохранения жизни своего нового напарника Тэда, которого ей назначили вместо Леонарда Беттса.

Погруженная в свои мысли, она рассеяно кивала, отвечая на вопросы Тэда, который проявлял к ней видимый интерес и, краем уха, слушала перехватываемые сообщения, раздающиеся из динамика.

— Я сто тридцать шестой. Везем пациента двадцати лет, закрытый массаж не помогает. Просим помощи, — раздался голос.

Мишель грустно вздохнула, если бы Леонард был жив, он наверняка смог бы чем-нибудь помочь… Но его нет.

Она протянула, было, руку, чтобы выключить рацию, как вдруг услышал до боли знакомый голос:

— Сто тридцать шестой, я двести восьмой из Оригени. Ваш пациент одной ногой в могиле. Мне кажется у него анафилактический шок. Введите 0,3 миллиграмма эпинефрина.

— Леонард? — непроизвольно вырвалось у Мишель.

— Кто такой Леонард? — раздался рядом голос напарника, но она не ответила, а продолжала напряженно вслушиваться в голос из динамика.

Через секунду раздался удивленный возглас.

— Кажется, помогло, двести восьмой, спасибо за помощь.

— К вашим услугам…

Мишель вцепилась в руль железной хваткой. У нее не оставалось сомнений — это Леонард. Но как так может быть… Она ведь сама видела его тело… голову… Мишель зажмурилась отгоняя страшную картину.

Она выяснит, в чем тут дело.

 

Лаборатория доктора Чака Буркса

Университет Мериленда

Два час спустя

Чак Буркс маленький полненький очкарик с залысинами, с любопытством вертел в руках образец.

— Мне еще не приходилось работать с образцом человеческой кожи, — изрек он, укладывая его под микроскоп. — Что вы хотите найти? — он поднял глаза на стоящего рядом Малдера.

— Когда найдем, скажу.

Что ж, ясно. Вернее пока ничего не ясно. Чак склонился над микроскопом, когда под ухом прозвучал голос Малдера:

— Чак одним из первых сделал фотографию человеческой ауры.

Чак довольно кашлянул, не подозревая, что эти слова не произвели никакого впечатления на Скалли.

— С помощью высокочастотных разрядов я делаю фотографию коронального излучения, — принялся объяснять он, попутно настраивая аппаратуру, которой был уставлен весь кабинет.

— Крональное излучение? — Скалли вопросительно подняла бровь, скептически скрестив руки на груди.

— Это выброс жизненной силы, — ответил за Чака Малдер, — Китайцы называли это шик. В восточной культуре это общепринятый факт.

— И теоретическая основа точечной медицины, — добавила она с удовлетворением заметив удивленны взгляд напарника, — но причем здесь это?

— Возможно, это причина затуманенного изображения.

Чак взял образец и положил его на лист, напоминающий рентгеновский снимок, нажал пару кнопок и контур образца осветился приятным синим светом. Скалли с некоторым удивлением наблюдала за действием этого оборудования, на котором, как утверждал Чак, он восстанавливал целостное изображение листа и остаточный образ хвоста ящерицы.

С торжественной улыбкой он взял лист, который стал и впрямь походить на рентгеновский снимок черепа и опустил его в какой-то раствор. Подержав там три секунды, Чак извлек его и повесил на стену, включив свет.

— Здесь явно что-то есть, — пробормотал он.

Скалли недоуменно смотрела на изображение, больше напоминающее лицо изуродованного терминатора после какой-нибудь кровавой стычки. Лично она, ничего интересного здесь не увидела, а все потому что впервые в жизни сталкивалась с подобным, она не понимала что и, главное, зачем это происходит.

— Точно. Вот здесь явное скопление энергии, — Чак указал на область, где должны были находиться плечи. Сгусток святящегося синего света.

Малдер кивнул, в подтверждение. Кажется, его догадка верна.

Осталось посветить в нее Скалли, но это чуть позже, а пока он еще раз убедиться.

— Чак, вы верите, что этому человеку оторвало голову?

Чак уверенно замотал головой.

— Что вы! Не может быть!

Малдер удовлетворенно кивнул.

Когда через несколько минут они покинули лабораторию Чака, на лице Скалли читалось полнейшее недоумение.

— Я почти уверен, что этот сгусток — плечи, — констатировал Малдер.

— Не знаю, как это объяснить…

— А что если Леонард Беттс остался жив? — Малдер остановился и в упор посмотрел на Скалли.

— Малдер… — она предостерегающе подняла взгляд.

— Ты сказала, что его тело — сплошь раковые клетки, — продолжил он свою теорию, не обращая внимание на красноречивый взгляд напарницы, — а что такое рак, если не клетка, подверженная бесконтрольному росту по причине каких-то изменений в структуре ДНК?

В ее взгляде скользнуло непонимание.

— К чему ты клонишь?

Глаза Малдера загорелись, и в них появились фанатичные искорки.

Он чувствовал, что на правильном пути, оставалось втолковать это напарнице.

— Что если рак вызван не нарушением ДНК, не является разрушителем, а нормальное состояние организма.

Скалли опустила голову, вздохнув. Так… спокойно… не нужно взрывов научных лекций… Досчитай до десяти…

— Малдер, ему ведь г-о-л-о-в-у оторвало.

Похоже, этот факт его нисколько не смутил.

— Что если его жизненная сила, его шик или называй как хочешь, сохранила некий слепок человека и обеспечила быстрый рост. Не метастазирования, а регенерации.

Лицо Скалли вытянулось. Да, она слышала сотню безумных теорий, но эта… Эта берет главный приз…

— Ты хочешь сказать, что Леонард Беттс отрастил себе новую голову, — она посмотрела на него, как на маленького ребенка, который только начинает узнавать мир.

— Ванна в его квартире была наполнена йодоповидоном. В опытах над ящерицами его используют в качестве стимулятора к регенерации, — невозмутимо продолжил он, — известно что саламандры отращивают конечности.

— Саламандры — не аналогия, — принялась втолковывать Скалли, — млекопитающие не имеют таких способностей. Двуногое не может отрастить голову.

— В природе все возможно…

Скалли набрала побольше воздуха, чтобы начать длиннющую лекцию для начальных классов о строении и функциях млекопитающих.

Малдер принял воинственную позу младшеклассника, готового доказывать свою теорию. Развитию этой немой сцены помешала телефонная трель. Скалли выдохнула и достала сотовый.

— Скалли.

Следующие слова, сказанные Дейной были коротки и лаконичны.

— Да… хорошо… спасибо…

Малдер вопросительно взглянул на Скалли, которая что-то чиркнула в блокноте и убрала телефон.

— Видимо, кое-какие тайны у Леонарда Беттса действительно были.

— Например?

— Его двойник. Я попросила Дени проверить отпечатки пальцев. Он сообщил мне два имени. Второе — Альберт Тенер, но, в отличии от Беттса, у него есть мать Элен Тенер из Питсбурга.

Не сговариваясь, агенты дружно зашагали к машине

 

Дом Элен Тенер

Уолд Бэнк Роуд, 318

Спустя час

Дверь им открыла немолодая женщина лет шестидесяти с присущей большинству старикам добротой в глазах.

— Добрый вечер, извините за поздний визит. Вы Элен Тенер? — осведомилась Скалли. Если бы это делал Малдер, то он ограничился бы последней фразой, а не этим стандартным набором.

Женщина кивнула — Да.

Скалли раскрыла удостоверение.

— Я агент Скалли, а это агент Малдер. Мы из ФБР.

Малдер отметил, что на лице женщины не отразилось никаких эмоций. Не было удивления, будто она их ждала, не было страха, будто она ни в чем не была виновата. Сплошное безразличие, приправленное сладкими старческими глазами.

— Чем могу быть полезна?

— Ваш сын Альберт Тенер?

Элен молча кивнула.

— У нас есть несколько вопросов.

Женщина продолжала молча стоять в дверном проеме, вопросительно глядя на агентов. По-видимому, отвечать она собиралась прямо на крыльце.

— Вы не возражаете, если мы войдем?

— Конечно, проходите, — спохватилась она, посторонившись. — Одну минутку, я только выключу плиту.

Агенты вошли в тускло освещенный дом, который с первого взгляда больше напоминал музей, чем жилое помещение. Кругом стояли антикварные вещи, старые картины, керамические вазы, даже лампа, стоящая на столе, вероятно, была ровесницей хозяйке дома.

Единственной современной вещью на первый взгляд оказалась фотография, стоящая на столе.

— Скалли, — тихонько окликнул ее Малдер, протягивая рамку.

С глянцевой бумажки агентам улыбался Леонард Беттс. Здоровый, молодой, счастливый парень. Живой и невредимый.

— Простите, миссис Тенер, это ваш сын, — спросила Скалли у женщины, которая только что сбегала на кухню, а теперь стояла перед ними, в ожидании вопросов.

— Да, это Альберт, — в ее глазах запылали огоньки гордости.

Скалли нахмурилась, формулируя вопрос, который не так-то легко было задать.

— Видите ли… нам этот человек известен как Леонард Беттс.

— Что вы! — воскликнула старушка, — вы, наверное, перепутали. Это Альберт.

— Ваш сын не пользовался чужими именами, — в разговор вступил Малдер.

На лице Элен отразилось недоумение.

— Нет, а почему вы спрашиваете?

— Миссис Тенер, вы в курсе, что ваш сын недавно погиб? — Малдер решил перейти сразу к делу. Будь на его месте Скалли, она задала бы этот вопрос по-другому, чтобы не травмировать хрупкую старческую душу.

Однако, похоже, Элен это известие ничуть не расстроило. Она только вопросительно подняла бровь:

— Что значит недавно? Он же погиб шесть лет назад в автомобильной катастрофе, — глядя на недоуменные лица агентов, она сочла нужным добавить, — я же говорю, вы его с кем-то путаете.

Вперед вступила Скалли.

— У вас есть свидетельство о смерти?

— Сейчас принесу, — и она, неторопливым шагом, отправилась на верх.

Несколько секунд они молчали, переваривая полученную информацию.

— Странно, тебе не кажется? — это все, что смог сказать Малдер.

 

Католическая больница

Алейтаун, Пенсильвания

Поздний вечер

— …в общем, к концу этой вечеринки, весь торт оказался на гостях! А в довершение всего, вдруг закончилась вода и нечем было умываться!! — со смехом закончил свой рассказ женщина лет сорока пяти, работник скорой помощи. Люси Харвел. Вот уже 10 минут она веселила своего напарника историями с последнего дня рождения дочери. Тот от души смеялся и не столько над комичностью ситуаций, сколько над выражениями лица напарницы в те или иные моменты. Так маломальски полезно они ожидали начала смены.

— Ну, и чем все закончилось?

Люси изобразила мучение на лице и с улыбкой продолжила повествование.

— О-о, это была самая ужасная часть… Ты даже не представляешь…

— Простите, — раздался голос за окном.

Мулатка с недовольствам повернулась, чтобы узнать, кто посмел помешать ее очередной истории. Это оказалась совершенно незнакомая голубоглазая девушка с пластырем на лбу Люси милостиво обернулась.

— Я, — как то робко начала девушка, — ищу одного вашего работника.

Вы не знаете, где можно найти этого человека?

Она протянула женщине фотографию Леонарда, которую тайком вытащил из его личного дела.

На мгновение Люси задумалась.

— По-моему, он только что сменился. Вы еще сможете найти его около машин скорой помощи.

— Спасибо, — девушка отправилась в указанном направлении, а Люси продолжила свое повествование. До Мишель долетали отдельные слова и громкий смех, но она не останавливала на них внимание, потому что заметила вдали человеческую фигуру, медленно бредущую от стоянки.

Она ускорила шаг и через несколько секунд тихо неуверенно позвала:

— Леонард?

Мужчина остановился, как вкопанный и медленно обернулся.

— Леонард… — простонала Мишель, — ты жив.

Да, это был ее напарник. Живой и здоровый, с целой головой и все теми же грустными глазами.

— Мишель… — он чуть улыбнулся и направился к ней.

— Леонард, это ты? — она продолжала стоять на месте и напряженно разглядывать приближающуюся фигуру.

— Да, это я…

Он подошел вплотную и обнял девушку.

Это неожиданное проявление чувств заставило Мишель напрячься.

Раньше он никогда такого не дела.

— Но как такое возможно? — тихо спросила она.

— Не нужно было тебе меня искать, — прошептал он, сжимая ее в объятиях.

Со скоростью молнии его рука взметнулась вверх, и уже через секунду в спину Мишель вонзился шприц.

— Прости меня, Мишель… — грустно проговорил он, сжимая ее тело, бьющееся в конвульсиях, — прости…

Но Мишель его уже не слышала… Она осела в его руках. Леонард бережно положил ее на траву, нежно провел пальцами по кудрявым волосам вдруг услышал крик:

— Эй, ты! Стой!!!

К нему со всех ног бежал охранник. Леонард затравленно огляделся и, кинув прощальный взгляд на бывшую напарницу, бросился к автостоянке. Погоня была не долгой. Охранник оказался выше, сильнее и быстрее Леонарда. Уже через несколько он повалил Беттса на землю.

Больше Леонард не сопротивлялся. Он покорно подставил руки для наручников, которые охранник выудил из кармана вместе с рацией.

— Боб, тут у нас парень напал на женщину на автостоянке, нужна помощь, — быстро проговорил он, — попутно пристегивая Леонарда наручникам к дверце машины.

Охранник отключил связь и кинул на Леонарда уничтожающий взгляд.

— Сиди здесь, сволочь, — сквозь зубы процедил он и быстрыми шагами направился к лежащей женщине.

Леонард задумчиво проводил его взглядом. Подумаешь, наручники…

Его лицо напряглось, мышцы ходуном заходили под кожей, на лбу выступил пот… Он из всех сил напрягся и…

Прибежавший через две минуты охранник пораженно застыл на месте. Убийцы, которого он пристегивал к двери, не было. Вместо него остались наручники, лужица крови и… указательный палец. Палец какой руки охранник предпочел не разбирать.

 

Стоянка католической больницы

Алейтаун, Пенсильвания

Следующее утро

Да, оторванный палец — зрелище не для слабонервных. Именно оторванный, неаккуратно, с мясцом и кровью. Но Малдер на своем веку повидал многое и к слабонервным себя не относил, поэтому он с увлечением рассматривал улику, лежащую в пластиковом пакете. В его голове прокручивались тысячи мыслей, вплоть до того, какой руке принадлежа этот палец. При ближайшем рассмотрении, он пришел к выводу, что правой, потому что именно за правую руку охранник приковал преступника к дверце машины. В итоге, преступника нет, зато остались окровавленные наручники и небольшой сувенирчик с которого нужно будет взять отпечатки, хотя Малдер и без того знал, кому принадлежит этот палец.

— Убита Мишель Уилкс, — к нему, перелезая через желтую ленту, спешила Скалли.

Малдер отвлекся от созерцания пальца и переключил все внимание на напарницу.

— Все чисто сработано. Если бы не охранник, мы бы ничего не узнали.

— В смысле?

— Видишь ли, — начала Скалли, попутно раскрывая бежевый зонтик, защищаясь от ветра, — я нашла в траве использованный шприц. Ей вкололи смертельную дозу хлористого калия. Этот электролит присутствует в организме, поэтому эксперты не делают проверку на его содержание.

Малдер поднял пакет с оторванным пальцем и потряс им в воздухе.

— Беттс был здесь. Наверное, она его нашла, и ему пришлось убить ее чтобы сохранить свою тайну.

Скалли кивнула.

— Охранник опознал его как нападавшего. Он работал здесь санитаром, но работники сказали, что его фамилия Трулов.

Малдеру показалось, или ее даже не удивила оторванная часть тела.

На всякий случай он решил ей пояснить.

— Он сбежал, оторвав себе палец. Зачем жалеть? Новый отрастет.

— Малдер, так не бывает, резонно заметила Скалли таким тоном, что Малдер почувствовал себя малышом пяти лет.

— Почему не бывает?! — Малдер стал заводиться, Все в мире развивается! Научились же наши предки говорить и ходить на двух ногах.

— Эволюция — это постепенный, а не скачкообразный процесс…

Малдер набрал побольше воздуха, чтобы немного охладить свой пыл. Получилось неважно.

— Современная теория эволюции утверждает обратное. По мнению многих ученых — всякая эволюция — это катаклизм, а развитие происходит гигантскими скачками! Оттого мы и наблюдаем такие невероятные вещи, как пропасть между нами и Леонардом Беттсом!

Но на Скалли эта теория не произвела никакого впечатления.

— И все же, такой невероятный скачок человеку не свойственен.

Пыл Малдера тут же остыл. Фанатичные огоньки, пылающие в глазах, превратились в тлеющие угли. Она не верит… как всегда все отрицает… Неужели так трудно хоть раз отойти от святилища науки и поразмыслить над неизведанным?

Он разочарованно махнул рукой.

— Свойственно человеку ездить на последней модели Форда.

Несколько секунд они напряженно молчали.

— Вы уже проверили его машину, — она нарушила тишину.

— Нет, — короткий лаконичный ответ. Ей показалось, или в его голосе скользнула обида?

— Малдер… — начала было она, но он остановил ее.

— Не надо… пойдем, проверим его багажник.

А в багажнике машины действительно было, на что посмотреть — медицинский контейнер.

Малдер открыл крышку и с отвращением отвернулся.

— О, Боже, — вырвалось у Скалли. Она, с интересом начала методично перебирать содержимое.

— Сплошные раковые опухоли, — заключила она. — Малдер, эти отходы подлежат переработке. Что ему в них понадобилось.

— Как тебе сказать, — Малдер на мгновение задумался, вглядываясь в ее лицо, он не знал, стоит ли развивать теорию, в которую она не признает, может быть все оставить как есть? Но по опыту прошлых лет, Малдер знал, что лучше выложить ей все свои соображения, пусть не сразу, но она примет его теорию.

— Возможно, Леонард Беттс не только сам состоит из раковых образований… — он замолчал, позволяя невысказанной мысли дойти до сознания Скалли.

— Но и питается ими… — не веря, что говорит это, продолжила она. — Ты хочешь сказать, что он…

Малдер с энтузиазмом закивал. Наконец-то она начала понимать, самое главное — принимать его ход мыслей.

— Что если данному виду эволюции для естественного отбора в качестве генетической основы требуются раковые клетки? То, что для нас смерть, для него — источник жизненной силы…

— Ты не боишься, что Чарльз Дарвин перевернется в гробу, — сказала на это Скалли.

Малдер не обратил внимание на едкую реплику.

— Подумай, почему Леонард Беттс стал санитаром? Почему он берется дежурить в раковом отделении?

На секунду Скалли задумалась над более или менее правдоподобным с ее точки зрения объяснением, но их диалог прервал подошедший полицейский.

Мы проверили машину, — он кивнул на Форд, в багажнике которого стоял контейнер, — она зарегистрирована на имя Элен Тернер. Уолд Бэнк Роуд 318.

Малдер многозначительно посмотрел на напарницу:

— Как думаешь, мамаша сама дала ему ключи?

 

Дом Элен Тенер

Уолд Бэнк Роуд, 318

Спустя четыре часа

Пронзительный звонок в дверь оторвал Элен от важного занятия — она вязала свитер, причем не простой, а специальную модель по журналам с причудливым орнаментом. Он любит орнамент, она эта знала. Хотела преподнести ему сюрприз на День Рождения. Вообще-то у ее сына было ни одно День Рождения, а несколько, но чтобы отметить их все не хватило бы ее скромной пенсии и пособия по инвалидности.

Поэтому она поздравляла его с одним днем рождения, когда малыш появился на свет.

Вязание от чего-то не заладилось и рисунок упорно не желал проявляться. Вот уже целый день Элен корпела над журналом и только сейчас, кажется, что-то стало прорисовываться… И тут этот проклятый дверной звонок.

Выругавшись про себя, старушка побрела к двери.

На пороге стояли те самые агенты, которые приходили вчера и расспрашивали о ее сыне, но на этот раз, они были не одни. За их спинами плотной стеной стояли пять полицейских.

Женщина из ФБР (как ни старалась Элен, она не смогла вспомнить ее имя) протянула ей бумагу.

— Элен Тенер, у нас ордер на обыск вашего дома.

Что тут было сказать? Элен молча посторонилась.

Войдя внутрь, полицейские рассредоточились по всему дому, Малдер занялся кухней, а Скалли — миссис Тенер, которая сжав губы, упорно молчала, несмотря на требования Дейны:

— Миссис Тенер, мы знаем, что ваш сын жив, и что вы с ним общаетесь. Скажите где его искать.

Вместо ответа Элен демонстративно уставилась в окно, скрестив руки на груди.

— Долго мы будем играть в молчанку?

Элен даже не удостоила ее взглядом, не то что ответом.

— Прошлой ночью он хладнокровно убил женщину. В данном случае укрывательство рассматривается как сообщничество.

Скалли продолжала буравить женщину взглядом, та, в свою очередь, рассматривала пейзаж за окном. Немую сцену нарушил Малдер, который вышел из ванной держа в руке пузырек с йодоповидоном, точно такой, как и в квартире у Беттса.

— Скажите, а это для чего, — он поднял йод на ладони, — очень уж большая емкость. Вы часто режете пальцы? Или отрываете их?

Скалли метнула на Малдера убийственный взгляд, на который он даже не обратил внимание. Похоже, последняя фраза задела не только Скалли, но и Элен. Она, наконец — то, заговорила:

— Когда моему сыну было восемь лет, два мальчика стали задирать его, потому что он не такой как они. Он не обращал внимания, потому что знал — они и мизинца его не стоят, — ее голос был тверд и холоден.

Скалли удивилась, какая разительная перемена произошла с этой женщиной, которая еще вчера казалась ей добренькой бабушкой, способной разве что читать сказки внукам, а сейчас перед ней стояла волевая, непробиваемая женщина, готовая защищать сына до последнего.

— Однажды, они подкараулили его и сильно избили. Он не сопротивлялся. Просто лежал и сносил удары. Поэтому ненужно мне говорить, что он кого-то убил.

Скалли опустила глаза. Отчасти, она понимала эту женщину, которая как всякая мать, стремилась защитить своего ребенка. Ребенка… при этой мысли Скалли вздохнула, потому что знала, что никогда не сможет постичь радости материнства, благодаря тому похищению, когда у не изъяли яйцеклетку. Стоп. Что-то она расчувствовалась. На задание чувства должны уходить на второй план, уступая место трезвому мышлению.

— Если мой сын и убил кого-то, — продолжили Элен, — то на это были причины.

— Какая причина, миссис Тенер? — в разговор включился Малдер, видя, что Скалли ушла в себя.

— Бог не случайно сделал его таким. Он нужен Богу. Больше мне сказать нечего.

И она демонстративно направилась на кухню — наливать себе чай.

* * *

— Еще виски, — тучный мужчина с седой бородой махнул рукой официанту. Тот смерил его взглядом, прикидывая, не пора ли вышвырнуть этого пьяницу вон, но поразмыслив немного, парень решил, что тот еще достаточно трезв, и достал с полки новую бутылку, мастерски раскупорил ее, и наполнил пустой стакан…

Прежде чем приложить холодное стекло к губам, бородач зажег сигарету и с наслаждением затянулся… Потом еще раз и еще…

Тяжелый, сиплый кашель вырвался непроизвольно — реакция организма на долгие годы курения… Он уже так привык к кашлю, что не обращал на него внимание, а зря… Зато внимание на его кашель обратил мужчина, сидящий в другом конце стойки и потягивающий текилу… Он внимательно наблюдал за каждым движением бородача, фиксируя его жесты и с каждой секундой убеждаясь, что он не ошибся.

По привычке, мужчина хотел взять стакан правой рукой, но тут же вспомнил, что это несколько проблематично — палец регенирировался только наполовину. И почему тот охранник прицепил его к машине не левой рукой? Тогда бы все было немного проще. Ну, да ладно. Что было, то прошло. Тем более, что бородач залпом осушил свой стакан, кинул деньги на стойку и отправился на выход.

Леонард последовал за ним.

Бородач вышел из бара и направился к машине, которая стояла очень удачно — на безлюдном пространстве, всего в нескольких метрах от камеры хранения.

Ничего не подозревая, он вставил ключ в замочную скважину и уже было хотел открыть дверь, когда услышал сзади.

— Простите…

Бородач обернулся. Перед ни стол мужчина, довольно симпатичный и, кажется, дружелюбно настроенный. Но тогда откуда это странное ощущение приближающейся беды?

— Простите, — повторил мужчина, но у вас есть то, что мне нужно.

Последнее, что бородач видел в своей жизни — это лезвие скальпеля, блеснувшего в солнечных лучах.

Горло обжег холодный металл, а потом пришла тьма…

 

Дом Элен Тенер

Уолд Бэнк Роуд, 318

— Скалли, — крикнул Малдер, сбегая по лестнице со второго этажа.

Тут же перед ним возникла напарница.

— Что-то нашел? — спросила она, глядя в его горящие от возбуждения глаза.

— Никаких следов… даже носки не оставил, но я нашел вот это, — он протянул ей голубою бумагу с аккуратно написанными в нужных графах словами.

— Квитанция на ячейку в камере хранения, — прочла Скалли.

Малдер с энтузиазмом кивнул.

— А на его связке ключ с номером 112.

Скалли обернулась, глядя на Элен, которая сидела прямо, как струна, с губами, сжатыми в ниточку и непробиваемым выражением лица.

— Я думаю у нее бесполезно прашивать, — ответит Малдер на ее немой вопрос.

— Тогда поехали в камеру хранения.

* * *

Ему было плохо. Один Бог знает, как плохо. Боль… Режущая острая, пронизывающая боль… Тошнота… она всегда преследовало его, но никогда не выходила наружу, от этого было еще тяжелее…

Сколько раз он хотел убить себя, потому что не мог выносить такой жизни, потому что хотел быть таким как все, но не мог этого сделать. Он знал, что он особенный. Еще он знал, что никто не должен знать об этом… Он хотел сохранить свою тайну, поэтому иногда приходилось убивать. Еще убивать приходилось для того, чтобы жить… И он ненавидел себя за это. Как часто он повторял себе, что этим людям и так осталось не много, что рано или поздно, они умрут от рака, но совесть все равно не хотела успокаиваться… приходилось ее душить…

Леонард стоял на коленях, по пояс обнаженный и твердил какую-то песенку. В такие моменты он всегда старался отвлечься, чтобы заглушить боль. ЭТО подступало. Собираясь со всего организма, с каждой клеточки тела, принося невыносимую боль. Собиралась в один ком — внутри него.

Слова песенки становились все неразборчивее, быстрее, боль усиливалась с каждой секундой, яростно раздирая тело. Он не заметил, как слова превратились в тихий скул, а потом в крик — громкий пронзительный. Непроизвольно, он поднял голову — так хотели мышцы, которые он не мог контролировать. Из горла полилась кровь…

Настала самая болезненная часть — огромный ком из организма стал подниматься по горлу. Леонард всегда удивлялся, что оставался жив после этого. Он не мог кричать, дышать, чувствовать, жизнь останавливалась на мгновение.

Наконец, ком вырвался наружу, разрывая губы, потому что он просто не мог пролезть сквозь его узкий рот… Через секунду все закончилось.

Новая голова огляделась, а старая была откинута назад, словно ненужный капюшон плаща после дождя.

* * *

— Приехали, — весело сказал Малдер, подъезжая к гаражной ячейке камеры хранения № 112.

Синхронно открыв двери, агенты выбрались из машины. Малдер достал ключ, который снял со связки ключей Леонарда Беттса и вставил его в замок. Он хотел было уже повернуть ключ, когда услышал негромкий возглас Скалли.

— Малдер!

Он обернулся и увидел, что напарница смотрит на асфальт. Он проследил за ее взглядом… Носок его начищенного ботинка утоп в лужице крови, которая сочилась из под двери.

Скалли уже держала пистолет наготове, когда Малдер открыл дверь и отскочил. К их ногам упал труп — тучный мужчина с седой бородой, перерезанным горлом и кровяным пятном в районе легкого.

На секунду агенты застыли от неожиданности. Из оцепенения их вывел резкий свистящий звук и шум мотора. Прямо на них выезжал старенький Шевроле, за рулем которого сидел живой и невредимый Леонард Беттс. Или Альберт Тенер?

Он не просто выезжал, а гнал. Почему-то Скалли сомневалась, что Беттс/Тенер остановится перед такой незначительной преградой как «человек». Но если это будет «человек с оружием», то все может быть…

Поэтому Дэйна подняла пистолет, прицелилась…

Она улетела вместе с выстрелом. С той лишь разницей, что пуля полетела прямо, а она куда-то вбок, как потом выяснилась, совершить этот полет ее вынудил напарник, потому что ему не очень улыбалась перспектива потерять друга под колесами какого-то безумца.

Скалли не успела поблагодарить его за спасение, еще будет время, а пока нужно задержать преступника и агенты начали полить по отъезжающей машине. Если Скалли целилась в шины, то Малдер решил прибегнуть к кардинальным мерам — палил в бензобак. По своим целям агенты попали одновременно. Машина остановилась с продырявленной шиной и бензобаком. Через секунду раздался взрыв и желтое пламя охватило машину…

Преступник задержан…

 

Морг медицинского центра

Пенсильвания

Бородач лежал на столе… Правда, это был не очень удобный стол — жесткий, без матрасов и подушек, зато была простыня, но накрыт он ею был сверху. Впрочем, мертвецу нет дела до удобства…

— Николос Прокинс, сорока пяти лет. Скончался от потери крови в результате профессионального удаления легкого, — рассказывала Скалли напарнику, опираясь одной рукой на медицинский стол, другой держа скальпель.

— Это Леонард Беттс, — заключил Малдер.

— С чего ты взял?

— В истории его болезни было написано, что у этого Прокинса рак легкого. Он был ему нужен.

— Но откуда Беттс узнал, что у него рак, — Скалли взмахнула рукой со скальпелем, убирая непослушную прядь со лба, в опасной близости от Малдера, поэтому он благоразумно попятился, тем не менее, отвечая на вопрос:

— Мишель Уилкс говорила, что он как никто другой не мог диагностировать рак. Интуиция, Скалли.

— В любом случае, свою тайну он унес в могилу.

Она наконец-то положила скальпель и повернулась к соседнему столу, на котором лежало то, что несколько часов назад было Леонардом Беттсем, но сейчас больше напоминало обуглившееся полено, со скрюченными ветками — конечностями.

— Я уверена, Беттс мертв и больше не вернется, — сказала она, указывая рукой на обгоревшее тело.

Малдер неопределенно повел плечами.

— То же самое ты сказала бы об Тенере?

— В смысле? — не поняла Скалли.

— Шесть лет назад в результате автомобильной катастрофы погиб Альберт Тенер. Его мать его похоронила. Через несколько дней появился Леонард Беттс.

На секунду Скалли задумалась, размышляя над словами напарника.

— Кто-то из них лжет, — с уверенностью сказала она, — возможно, первая смерть была инсценировкой.

Малдер хитровато улыбнулся.

— Поспорим? Если выиграю я, ты разберешь завалы в нашем кабинете.

* * *

Заключать пари с напарником, Скалли, конечно, не стала. Во-первых, потому что считала, что это немного не соответствует их возрасту, а вовторых, ей ни очень-то хотелось разбирать эти завалы (не то, чтобы она поверила в теорию напарника, но четырехлетний опыт показал что в 8 из 10 случаев он оказывался прав. Как это не парадоксально.) Но проверить теорию Скалли они все таки решили. Несколько часов ушло на оформление всех бумаг, улаживание формальностей, эксгумацию и уже ближе к вечеру гроб был доставлен в морг медицинского центра.

Черная лакированная деревянная крышка, потерявшая свой первоначальный вид из-за постоянной сырости, со скрипом была откинута, и перед взорами агентов предстал труп Леонарда Беттса.

Правда, Скалли тут же сообразила, что это Альберт Тенер, но он был удивительно похож на Леонарда, который в данный момент лежал на соседнем столе. Схожесть и правда была поразительная, разве что Беттс был пообугленнее полуразложившихся останков Тенера, которые источали воистину трупный «аромат».

— Настоящий Леонард Беттс, встань! — загробным голосом приказал Малдер мертвецам. Но они, конечно, не послушались…

Скалли пораженно переводила взгляд со стола на гроб, и обратно, пытаясь объяснить случившееся. Наконец, в голову пришло самое простое и логичное объяснение.

— Может быть они однояйцовые близнецы? Нужно связаться с роддомом, где рожала миссис Тенер и затребовать документы.

Возможно, их разлучили после рождения, а мать даже не знает? Или знает, но их отец…

— Скалли, Скалли! — Малдер поспешил прервать ее рассуждения, — тебе не кажется, что это более подойдет для какого-нибудь бразильского мыла?

Дэйна пожала плечами, понимая абсурдность сказанного.

— Ну, хорошо, — сдалась она, — я слушаю твою версию.

— Мне кажется, что то, что мы наблюдаем выходит за рамки регенерации пальца, конечности или даже головы…

Если бы не серьезность ситуации, то Малдера бы позабавило та стремительность с которой менялось выражение лица Скалли. Оно вытянулось прямо на глазах и вспыхнуло огнем негодования.

— А тебе не кажется, что твоя версия тянет на фильм о научной фантастике?! — вспылила она, — Регенерация всего тела?!! — она принялась усиленно жестикулировать, ты хочешь сказать, что он может оторвать у себя все десять пальцев, отрастит новые, а из оторванных пальцев появятся еще десять Леонардов Беттсов? — в ее голосе звучал сарказм, — даже не знаю, зачем я это слушаю!

Эта минутная вспышка ничуть не смутила Малдера.

— Взрыв машины — отвлекающий маневр. Этот человек еще на свободе…

 

Квартира Леонарда Беттса

20:35

Ему было холодно… очень холодно… и даже горячая ванна, наполненная йодом, не согревала ледяные мышцы. Хотелось спать и есть… но он не мог даже выйти из ванны, было еще слишком мало сил… еще чуть-чуть… вот если бы восполнить запасы… Он облизал скользкие губы… Если бы…

Его тело регенерировалось, чувства стали все острее, а мысли четче. Жаль, координация не совсем четкая, но это пройдет… скоро…

Он попытался поднять свою коричневую, морщинистую слизкую руку… Получилось.

— Молодец, — раздался голос матери, которая вошла в ванну, ты почти поправился.

Он не ответил, а только опустил глаза и тут же закрыл их, не в силах видеть свое отражение, которое лишь отдаленно напоминало лицо прежнего Леонарда… Тело восстановилось… дело оставалось за кожей — она по-прежнему была слизкой и морщинистой… если хорошенько помыться, то этот бурый оттенок исчезнет.

Он вздрогнул от неожиданного прикосновения чего-то мягкого и тут же расслабился, поняв, что это губка, которую мать заботливо намочила в йодированной воде и сейчас протирала его спину, приговаривая:

— Мне страшно, сынок… ФБРовцы были здесь… Они даже гроб вскрыли и нашли…, - она на секунду задумалась, — нашли твоего друга.

Он продолжал сидеть, не шевелясь, уставившись на свое отражение в воде. Его мысли постепенно стали оттаивать, холод сменялся приятным теплом. Это действовало умиротворяюще… хотелось спать…

— Ты у меня такой слабенький, — Элен провела мокрой губкой по его плечам, — тебе нужно восстановить силы… Ты знаешь, что делать. Я твоя мать и только я смогу о тебе позаботиться.

Он снова вздрогнул, но на этот раз не от неожиданного прикосновения. Она предлагает ему это? Предлагает себя? Нет… хоть он не такой как все, хоть он и монстр, но такого не сделает… Она же родная мать, родная кровь… Пожертвовать ей, чтобы восстановить силы?

Леонард с удивлением и ужасом поднял глаза на Элен.

— Ты знаешь, что делать, — повторила она.

 

Уолд Бэнк Роуд

Вести слежку довольно длительное и утомительное дело, для этого необходимы, как минимум, две пары агентов, чтобы сменять друг друга, подстраховать в случае чего. Обычно, если Малдер и Скалли вели слежку в одиночку, Скалли мирно дремала, откинув голову на сиденье автомобиля, а Малдер зорко следил за всем происходящим. Сегодня все было по-другому. Они сидели в салоне серебристого Форда, пристально вглядываясь в окна дома на Уолд Бэнк Роуд № 318. Дома Элен Тенер.

— Почему ты решил, что он должен прийти именно сюда, — наконец спросила Скалли, убедившись, что за окнами нет никаких движений, скорее всего Элен уже спала.

— Интуиция, — он пожал плечами, — и логика. Только мать знает его тайну, больше ему некуда идти.

Скалли кивнула, соглашаясь с доводами напарника. Что ж, нужно устроится по удобнее, и приготовиться просидеть всю ночь в прохладном машинном салоне. Она вздохнула, запахивая плащ, и уставилось на входную дверь. Усталость, накопившаяся за день, давала о себе знать и скоро перед глазами все поплыло, погружая ее в волшебную страну снов.

Дейна не сразу поняла, что резкий завывающий звук, который так бесцеремонно вывел ее из этого состояния — сирена скорой помощи. Она тут же подскочила, коротко взглянув на Малдера, и они, не сговариваясь, выскочили из машины, попутно доставая пистолеты.

— Стойте, ФБР, — закричала Скалли, выскочив на дорогу прямо перед носом Скорой.

— Выходите из машины, — скомандовал Малер, — руки за голову!

— Какого черта? — раздалось ругательство из кабины, на мокрый асфальт, вышел санитар, который даже отдаленно не был похож на Леонарда. Скалли мысленно выругала себя за подобную глупость, если бы это был преступник, он не стал бы включать сирену. Малдера это обстоятельство, похоже, ничуть не смутило.

— Как вы здесь оказались? — он по-прежнему держал пистолет в руке.

— Мы едем по вызову, — раздался испуганный голос и из кабины вылезла невысокая миниатюрная женщина, по-видимому, напарница санитара.

— Какому вызову?

— Пожилая женщина с проникающим ранением в грудь Уолд Бэнк Роуд № 318.

Агенты переглянулись и бросились к дому Элен Тенер.

 

Дом Элен Тенер

Уолд Бэнк Роуд, 318

Когда Скалли бежала по лестнице, в голове у нее был полный хаос.

Она не представляло, что ждет ее наверху, но воображение услужливо нарисовала страшную картину: лужа крови в которой «плавает» бедная старушка.

На самом деле все оказалось не так страшно. Элен лежала на кровати с умиротворенным и даже счастливым выражением лица. Если бы не перебинтованная грудь и пятно крови на бинтах, можно было бы подумать, что она спит и видит сладкие сны о прошедшей молодости.

— Малдер! — крикнула она напарнику, который осматривал первый этаж, — позови сюда санитаров!

Послышался топот ног и приглушенный крик напарника:

— Ребята! Скорее сюда!

Скалли отодвинула бинты и пробормотала:

— Открытая рана, хирургический надрез.

— Угадай с трех раз, что ей удалили, — в дверях появился Малдер вслед за которым вбежали санитары.

Но у Скалли не было время на пустые догадки, она и так знала ответ, Дейна посторонилась, давая возможность санитарам оказать Элен первую помощь.

— Сделал операцию, а потом вызвал скорую, — сказал Малдер, когда они вышли из дома. — Какой заботливый сынок.

Скалли взглянула на часы.

— Судя по времени, он не мог далеко уйти.

— Скорее всего, Беттс ушел пешком, — продолжил ее размышления Малдер, краем глаза наблюдая, как миссис Тенер погружают в машину скорой помощи.

— Малдер, я, пожалуй, поеду с ней, — предложила Скалли, вдруг она очнется. Тогда мы сможем узнать, где он.

— Хорошо, — согласился Малдер, доставая сотовый, а я вызову полицию и прикажу оцепить район.

Скалли кивнула и, не теряя времени, забралась в салон Скорой.

Прежде чем машина тронулась, до нее еще успел долететь приглушенный голос Малдера — Говорит агент Малдер. Прошу прислать все свободные группы на Уолд Бэнк Роуд 318. Мы ищем убийцу.

* * *

Путь до больницы занял около двадцати минут. За это время состояние Элен несколько стабилизировалось и у Дейны появилась робкая надежда на получение нужной им информации. Она пыталась расспросить миссис Тенер, которая то приходила в себя, то снова теряла сознание, но санитары попросили ее не делать этого, потому что состояние больной могло ухудшиться. Скалли и сама это знала, поэтому бросила бесплодные попытки.

Когда миссис Тенер выгрузили из машины, Скалли, все еще находясь в салоне набрала знакомые цифры 555-9355 — Малдер, — в трубке раздался голос напарника.

— Малдер, это я. Мы делаем все, что в наших силах. Я думаю, она выкарабкается, но чего-то членораздельного мы от нее не добьемся. По крайней мере сегодня, — она попыталась встать, но невысокий потолок салона скорой помощи, не давал возможности стоять в полный рост.

Скалли сочла бесполезным дальнейшее просиживание в машине и решила выйти на свежий воздух.

— Мы обходим все дома, — в свою очередь начал рассказывать Малдер, — вертолет на подходе, но у него по-прежнему есть шанс ускользнуть.

Слушая рассказ напарника, Скалли вышла из машины, и тут ей показалось, что что-то капнуло на волосы… что-то тяжелее чем обычная вода. Хотя откуда тут взяться даже воде. Дейна дотронулась до каштановых волос… На пальцах осталась слизь — бурая слизь… с йодом… как в ванне Леонарда Беттса. Скалли похолодела. Тревожное предчувствие забилось в груди.

Она медленно подняла взгляд. Эта самая слизь капала с крыши машины скорой помощи… Острый ум мгновенно дорисовал все детали.

Конечно, ведь это было очень легко! Пока агенты и медики оказывали первую помощь миссис Тенер, Леонард забрался на крышу машины и уехал никем не замеченный. Они обыскались его, а он был совсем рядом в буквальном смысле над их головами. Беттс обвел всех вокруг пальца…

Это могло стоить жизни. Ее жизни.

По коже пробежали мурашки и сердце отчаянно заколотилось. За своими чувствами, она даже не услышала последнюю фразу Малдера.

— Отступление он хорошо продумал, поэтому у нас сейчас одна надежда на мать.

— Малдер, приезжай немедленно, — взволнованно прошептала она.

— Что случилось? — Призрак не сразу смог переключится на подобный тон разговора.

— Скорее приезжай сюда, — прошептала она еще тише и напряженнее.

Напарник не стал тратить время на расспросы. По интонации Скалли он понял, что что-то случилось. Седьмое чувство подсказывало ему, что это ЧТО-ТО может стоить жизни. Сердце боялось верить, чьей жизни.

Он бросился к машине.

* * *

Скалли посчитала про себя до пяти. Нужно успокоиться, иначе она наделает ошибок, которые смогут стать роковыми. Стоило, конечно, подождать напарника, так было бы безопаснее, но Дейна понимала, что малейшее промедление и преступник уйдет.

Тяжело дыша и, пытаясь успокоить сердце, которое отстукивало, наверно, двести ударов в минут, она достала пистолет. Стараясь производить как можно меньше шума, Дейна встала на приступок и, с максимальной осторожностью, заглянула на крышу. На белой эмалированной поверхности красовались несколько лужиц йодированной слизи.

Леонард Беттс определенно был здесь. Неужели он успел ускользнуть? У Скалли не было времени поразмышлять над этим вопросом — чья-то сильная рука ухватила ее за ладышку, и резко потащила вниз. Нападавший толкнул ее в салон, вбив из рук пистолет.

Она даже не успела закричать.

Скалли с ужасом смотрела на человека, стоящего перед ней. На долю секунды удивление затмило страх. Скорее всего, это был Леонард Беттс. Точно сказать было невозможно, потому что лицо человека было морщинистым и слизким, как будто что-то не оформившее, как недоделанное лицо статуи, которое скульптор вырезает по частям. Лицо Леонарда напоминала первую часть работы скульптора, когда он высекает глаза, нос, губы только в общих чертах, не придавая им определенную форму. Такое же не оформившееся лицо было и у нападавшего — незаконченная регенерация.

Скалли испуганно забралась в угол, молча наблюдая, как Леонард подходит все ближе, нависая мрачной стеной.

— Простите, — жалобно сказал он, — но у вас есть то, что мне нужно…

В его руке сверкнул скальпель и в ту же секунду он бросился на Скалли.

Но Леонард Беттс недооценил силы противника. Недаром ведь Скалли работала в ФБР, она перехватила руку с занесенным скальпелем и свободной правой рукой нанесла удар по челюсти. Это сопротивление оказалось немного неожиданным для Леонарда, который не ожидал подобной прыти от этой маленькой женщины. На секунду он растерялся.

Этого мгновения хватило Скалли, чтобы нанести ему удар ногой в живот.

Леонард согнулся по полам и попятился. Тяжело дыша, Скалли как загипнотизированная наблюдала, как он распрямляется и снова бросается на нее. На этот раз Дейна увернулась, опрокинув медицинский ящик, и что есть силы пнула его по коленкам. Беттс упал, выронив скальпель, но тут же приподнялся на локтях и снова взял скальпель в руки.

А Скалли судорожно пыталась найти, чем можно обороняться. Ее пистолет валялся где-то на улице, чемоданчик с медицинскими инструментами был закрыт, и у нее не было времени его открывать.

Оставалось одно — обороняться самой… Но тут Скалли увидела то, что заставило ее радостно вздохнуть — за ее спиной лежал дефибриллятор.

Она молниеносно нажала на несколько кнопок и схватила электроды. В это же мгновение Дэйна увидела перед собой обезображенное лицо Леонарда, который уже занес скальпель. Молниеносно выбросив руки вперед, Скалли сжала его виски электродами. Разряд! Леонард Беттс даже не успел понять, что произошло. Его отбросило назад с такой силой, что он выбил двери, и упал прямо на асфальт к ногам вышедших из больницы медиков.

— О, Боже, — выдохнул санитар, — Ник, беги за каталкой!

* * *

Вот уже полчаса этот тихая ночная идиллия нарушалась гомоном голосов, криками, чьими-то приказами. Полицейская мигалка освещала улицу, словно светомузыка в каком-нибудь модном клубе. Да, происходящее и вправду напоминало дискотеку — суета, разговоры, люди снуют туда сюда, словно в каком-то танце. Вот только Скалли сейчас было не до веселья.

Она сидела в машине, укутавшись в плащ, прислонив голову к холодному стеклу и думала… Вернее, старалась не думать, но мысли то и дело возвращались к последней фразе Леонарда У вас есть то, что мне нужно… мне нужно… нужно… нужно для того, чтобы жить… мне… у вас это есть…

Эта фраза билась в голове железным молоточком, не давая покоя.

Тяжелая догадка сдавило грудь, мешая дышать. Сердце, восстановившее свой привычный ритм, наполнилось тяжестью.

— Леонарда Беттса освидетельствовали десять минут назад, — в окно машины заглянул напарник.

— Мертв? — равнодушно спросила Скалли.

— На последнем издыхании. А мать, между прочим, жива, только потому что он хорошо перебинтовал рану. Она выкарабкается, но ненадолго.

— Рак? — безжизненно спросила она.

— Да, а вернее — Малдер достал блокнот, — саркома легкого с метастазом.

Скалли тихо вздохнула и откинулась на кресло машины, прикрыв глаза. Она узнала все, что ей было нужно… Даже больше…

Малдер видел, что творится с напарницей. После этого нападения она была сама ни своя. Или она еще не отошла от шока, или же, причина в чем-то другом.

Призраку не давал покоя вопрос, почему Леонард Беттс напал на нее? Хотел сохранить свою тайну? Или…

Именно это «или» не давало Малдеру покоя. Но он не допускал такую возможность. Не хотел верить.

— Ты молодец, Скалли, можешь собой гордиться, — подбодрил он ее.

Но Дейна, похоже, ничего не воспринимала.

— Я хочу домой, — тихо сказал она и на миг Малдеру показалось, что еще мгновение и она сломается, разрыдается у него на плече. Но Скалли держалась. Она всегда держалась.

Не говоря ни слова, Малдер сел за руль и завел мотор. Машина тронулась, оставляя за собой облако дорожной пыли…

 

Аннаполис, штат Мериленд

квартира Дейны Скалли

2:08 утра

События, происшедшие за последние два дня порядком вывели Скалли из калеи. Дейна не чувствовал ног, плечи от чего-то ныли, голова шла кругом, веки слипались…

Мягкие, рыжие волосы разметались по подушке. Она лежала неподвижно, укрывшись тонким одеялом. Из открытой форточки в комнату залетал легкий ветерок, пахло свежестью.

Ей хотелось уснуть, забыться. Но сон не шел. Мысли, роящиеся в голове мешали погрузиться в то блаженное состояние, когда реальные проблемы уходят на второй план.

На душе лежал огромный камень, который не давал покоя ее метавшейся душе. Пожалуй, впервые в жизни, ей было ТАК плохо.

Кошки скребли на сердце с особым рвением, принося невыносимую боль.

Ей было холодно… Очень холодно… И дело не в легком ветерке, летающем за окном, а в леденящем страхе и пустоте души, которые в этот вечер стали частью ее.

Измученная бесплодными попытками уснуть, Скалли решила, что сегодня можно пренебречь правилами, которые она установила для себя, и выпить снотворного. Откинув одеяло, она спустила ноги на пол и включила ночник, который осветил комнату мягким светом. Несколько секунд Дейна сидела на краю кровати, тупо уставившись в пол. Мысли почему-то больше не терзали ее. В голове, как и в душе было опустошение…

Она открыла нижний ящик стола, и извлекла оттуда нераспечатанную упаковку снотворного. Две таблетки упали на раскрытую ладонь и она, не запивая, проглотила их, успев подумать, что сегодня две — в самый раз.

Положив таблетки на место, Скалли собралась было выключить ночник, когда вдруг увидела… Маленькое красное пятнышко на снежно-белой подушке. Еще до конца не веря в это, Дейна дотронулась до пятна, и подушечки пальцев тут же окрасились в красный цвет. Цвет крови.

Кровь из носа. Скалли была врачом, она понимала, что это может значить. Еще одно подтверждение самой страшной догадки Кошки внутри нее превратились в разъяренных львиц.

В эту ночь она так и не уснула…