Тонгор увернулся от тяжелого кубка, который пролетел у него над головой, со звоном ударился о стену и обрызгал холодным вином лицо и обнаженную грудь. Тонгор невозмутимо поморгал, для того чтобы удалить из глаз едкую жидкость.

Йелед Малкх, отар, бросивший кубок, запрокинул голову и захохотал.

— Вот так знать Турдиса обращается с бездарной собакой-наемником! — сказал он, ухмыляясь, своим товарищам. Они поддержали его смех.

— Жалко хорошего вина из сарна, — остроумно заметил кто-то. — Его питье — дешевый эль северян!

Йелед Малкх пожал плечами:

— Представляете, этот подлец осмелился просить денег, которые он выиграл в споре, — и у отара его собственной сотни!

Холодное сарновое вино стекало по могучей груди Тонгора. Он по-прежнему молча глядел на офицера. Смуглое, загорелое лицо не имело никакого выражения, но те, кто знал этого воина, могли бы заметить холодный блеск в этих странных золотистых глазах молчаливого варвара с севера Лемурии. Тонгор стер ладонью с лица вино, откинув назад длинную гриву черных волос. Затем он обратился к Йеледу Малкху:

— Значит, ты отказываешься платить?

— Да, отказываюсь! Зампф в красной сбруе вполне мог выиграть, если бы этот придурок Вар Тайас не управлял им так бездарно. Меня обманули!

Тонгор кивнул:

— Ладно, отар, я забираю назад свою просьбу. Более того, я даже отплачу тебе за кубок вина, потраченный на собаку-наемника, который действительно, как сказал твой друг, больше привык к некрепкому элю северян, чем к надушенной блевотине, которую вы в Турдисе зовете сарном.

В то время пока группа офицеров стояла разинув рот от удивления, огромный валькар подошел к отару, поднял его, перевернул вверх ногами и погрузил голову в большой бронзовый чан с вином. Тонгор держал голову отара в вине, не обращая внимания на то, что тот извивался и дрыгал ногами. Когда северянин отпустил офицера, Йелед Малкх тяжело повалился на стол, бледный, весь в вине, жадно ловя ртом воздух.

Среди общего молчания засмеялся Тонгор:

— Ничего, я не обижаюсь, отар. Я даже дал тебе больше вина, чем ты мне!

Захлебываясь от ярости, Йелед Малкх выхватил клинок и попытался через стол дотянуться им до груди Тонгора.

Огромный северянин легко отпрыгнул, выхватив из ножен меч. Офицеры разбежались, когда зазвенели клинки. Противники стали кружить вокруг стола, осторожными движениями проверяя защиту друг друга.

Хотя на губах его играла суровая улыбка, внутри Тонгор осыпал себя проклятиями. Горм бы побрал этот валькарский характер! Он трижды дурак, раз ввязался в драку с собственным командиром. Но дело сделано, и выпутаться непросто.

Сталь звенела, когда дрались наемник-варвар и отпрыск самой знатной фамилии в Турдисе. Йелед Малкх фехтовал неплохо. Его воспитание, как единственного наследника семьи Малкхов, включало в себя обучение у лучших мастеров клинка в царстве. Но Тонгор из клана валькаров буквально родился с мечом в руках. За время своих странствий северянин был бродягой, наемным убийцей, вором, теперь вот, наемником, и он изучил все приемы владения любым оружием…

Тонгор поиграл некоторое время с Йеледом Малкхом — достаточно для того, чтобы польстить чувству собственного достоинства отара, — затем ловким вращением кисти обезоружил его. Рапира со звоном упала на каменный пол казармы.

Отар потянулся рукой к рукояти, но нога Тон-гора, обутая в сапог, наступила на клинок рапиры.

— Может быть, на этом закончим, отар? И успокоимся, выпив по кружке вина? Давай! Я знаю, что погорячился, — будем друзьями.

Йелед Малкх оскалился:

— Щенок северной суки! Я вырежу твое вонючее сердце и скормлю его своему зампфу за это оскорбление!

Отар плюнул в лицо наемнику и ударил коленом в пах. Валькар отшатнулся к столу, схватившись за низ живота. Отар мгновенно поднял свое оружие и бросился на противника. Стол с грохотом опрокинулся. Бронзовый чан ударился об пол, обрызгав всех.

Теперь Тонгор рассвирепел. Знакомая красная пелена слегка помутила взор, и северянин обнажил зубы в боевом оскале. Громадный меч отбил в сторону тонкий клинок южанина, и Тонгор приставил острие своего оружия к тяжело вздымающейся груди Йеледа Малкха.

— Хватит, я сказал! Успокойся, или я насажу тебя на свой меч!

Наследник дома Малкхов побледнел. Он облизал похолодевшие губы. Валькар чуть надавил. Конец клинка прорезал кожу, и по груди отара скользила красная капля.

— Л-ладно, мир, — выдавил из себя Йелед Малкх.

— Клянешься?

— Клянусь!

Тонгор убрал меч и протянул руку, чтобы скрепить мир рукопожатием. Но гордый аристократ не мог принять поражение от своего собственного воина. Он перехватил Тонгора за запястье, подставил ногу и толкнул. Огромный варвар грохнулся на пол, а тонкий клинок Йеледа Малкха уже метнулся к его горлу.

Тонгор отбил клинок рукой, не обращая внимания на то, как ее, распарывая, обжигает холодный огонь стали. Он словно кошка вскочил на ноги, до того как его противник успел принять боевую стойку, и огромный валькарский меч по самую рукоять погрузился в сердце отара.

Йелед Малкх покачнулся, разинул рот и судорожно глотнул воздух. Глаза его выкатились, остановились на торчащей из груди рукояти меча и начали стекленеть. Обессилевшей рукой он попытался выдернуть меч. Затем колени подогнулись, изо рта хлынул поток крови, и отар повалился к ногам Тонгора мертвый.

Наемник уперся пяткой в живот трупа, выдернул свой меч и вытер его о накидку убитого. Держа в руках меч, он обвел взглядом побелевшие лица. Никто не осмеливался заговорить. Северянин пожал плечами и вложил меч в ножны.

За спиной шаркнула сандалия. Но не успел Тонгор обернуться, как тяжелая дубинка ударила его по голове. Он упал лицом вниз и погрузился в море темноты.

Тонгор с трудом очнулся и ощутил боль в голове. Он оказался прикованным к сырой каменной стене камеры в подземелье глубоко под крепостью Турдиса. Сквозь люк в потолке падал под наклоном одинокий луч света, и по углу наклона этого луча Тонгор заключил, что без сознания он пролежал немногим меньше часа. Сейчас уже близился закат.

Он осмотрел цепи и понял, что их не разорвать даже с его гигантской силой. Затем он просто махнул на все рукой и отнесся к этому с фатализмом, свойственным философии северян, которые не тратят времени, пытаясь сделать невозможное. Тонгора даже немного удивило то, что он до сих пор жив. Офицеры, друзья Йеледа Малкха, могли бы легко с ним покончить одним ударом кинжала, пока он находился без сознания. Тонгор мрачно ухмыльнулся. Без сомнения, увидеть его прикованным к веслу на весь остаток жизни на турдисской галере или посмотреть на то, как скармливают его слитам, цветам-вампирам, растущим в личном саду сарка, больше импонирует их изощренной жестокости и садизму, чем просто прикончить его одним ударом кинжала.

Ножны его, конечно, были пусты, и Тонгор все сильнее чувствовал и другую пустоту, пустоту в животе. Примерно в эту часть дня он привык выпивать кружку кислого эля, закусывая жареным окороком буфара и делить трапезу с Элдом Турмисом и другими товарищами в таверне «Обнаженный меч». «Ладно, но надо получить все в этой жизни, что хочется», — подумал Тонгор,

Он принялся орать, пока к двери камеры не приковылял тюремщик, толстопузый и пахнущий порошком лотоса сновидений. Тюремщик поглядел на бронзового гиганта, прикованного к стене.

— Что тебе надо?

— Есть хочу, — сказал Тонгор.

Жирный тюремщик разинул рот, затем презрительно рассмеялся:

— Еды тебе подать? Не позже как через час ты предстанешь перед даотаром, чтобы он судил тебя за убийство своего командира, а ты думаешь только о том, чтобы набить себе брюхо! Может быть, ты хочешь, чтобы тебе накрыли стол яствами из кухонь сарка?

Тонгор улыбнулся:

— А почему бы и нет? Я оказал городу услугу, ивбавив его от обманщика, труса и плохого командира. И даотар, и Фал Турид, сарк Турдиса, должны наградить меня за это.

Тюремщик фыркнул:

— Да, северянин, они тебя наградят — скормив твое сердце слитам! Разве ты не знаешь, что даотар охраны, знатный Баранд Тон, является старым другом отца убитого тобой человека? Да! Мы полюбуемся тем, как тебя пожирают цветы-вампиры, — вот твоя награда!

— Пусть будет то, что будет, — проворчал Тонгор. — Но от этого я не стану менее голодным. Перед тем как скормить меня слитам, пусть по крайней мере меня покормят!

Тюремщик что-то недовольно пробурчал и зашаркал прочь, а чуть позже вернулся с кувшином кислого дешевого вина и мясной похлебкой. Он вошел в камеру и поставил еду перед валькаром.

— Цепи у тебя длинные, дотянешься, — проговорил он, мучаясь одышкой. — Когда поешь, крик нешь — и, во имя богов, успей поесть до того, как явятся за тобой люди даотара. Не хочу, чтобы начальство думало, что я балую подонков вроде тебя!

Цепи действительно оказались достаточно длинными, так что Тонгор жадно проглотил похлебку и двумя огромными глотками выпил все дешевое вино. С полным животом ему всегда думалось лучше; и теперь, когда голод был утолен, северянин начал ломать голову над тем, как выкрутиться из создавшегося положения. Его уже сажали в тюрьмы, из которых он успешно выбирался в дюжине городов за время его долгих приключений, так что он знал столько же способов побега.

Первой его мыслью было привалиться к стене, притворившись спящим, а когда тюремщик придет забрать посуду, ударить его нескованными ногами и попытаться отнять ключи.

Тонгор некоторое время обдумывал этот план, но затем отказался от него в пользу другого. Если цепи достаточно длинны для того, чтобы он дотянулся до еды на полу, их хватит для того, чтобы собрать в руке тяжелую петлю, которой можно огреть тюремщика по голове, — это, по крайней мере, стоит попытаться сделать. Тонгору уже приходилось служить на галерах садиста сарка Шембиса, так что больше у него не было желания попадать туда.

Он позвал тюремщика, заявив, что уже поел, и сжал в руке тяжелую петлю железной цепи. Солнце заходило, и луч розового света почти совсем исчез. Камеру постепенно наполняла темнота, так что Тонгор решил, что тюремщик может и не заметить цепи у него в руке. Тонгор снова крикнул… и его острый слух различил приближающийся по коридору звук быстрых легких шагов. В замке лязгнул ключ, и дверь со скрипом открылась. Теперь было так темно, что Тонгор не мог разглядеть лица тюремщика, когда тот входил в камеру. Северянин следил за тем, как темная фигура подходит ближе, его гигантские мускулы напряглись, и он приготовился проломить цепью череп охранника.

— Тонгор?

Северянин едва не вскрикнул от неожиданности.

— Это я… Элд Турмис.

— Горм! Что ты здесь делаешь? Друг его тихо рассмеялся:

— Ты думал, я позволю им отправить своего лучшего товарища на галеры? Вот… я захватил ключ и принес твой меч. Скорее!

Тонгор улыбнулся. Элд Турмис, хотя в нем и текла жидкая турдисская кровь, отчего он, как и все южане, стремился к удобству и спокойствию, был превосходным воином. Он был первым человеком, с которым Тонгор подружился в Турдисе, и сделался его лучшим другом. А сейчас он чуть не проломил ему цепью голову!

— Как ты раздобыл ключ?- — спросил Тонгор, когда Элд Турмис нагнулся, чтобы открыть замок на цепях.

Турданец улыбнулся:

— Тюремщику, в том состоянии, в каком он сейчас находится, ключи все равно не нужны, так что я прихватил их.

— Надеюсь, тебе не пришлось его убить. Он хорошо меня накормил.

Друг его расхохотался:

— Ты действительно северный варвар — всегда думаешь о своем желудке! Нет, не бойся, тюремщик просто решил немного вздремнуть. А… ну вот!

Цепи громко упали на каменный пол. Тонгор отошел от стены, разминая свои могучие члены. Будучи неприрученным странствующим варваром, он ненавидел клетки и цепи так же, как и любой дикий зверь.

Элд Турмис передал ему огромный меч.

— Вот твой неуклюжий валькарский клинок и темная накидка для того, чтобы спрятать твою страшную рожу. Торопись! Сейчас придут люди Баранда Тона, так что нам надо убираться.

Они выскользнули из камеры, пробрались по темному коридору, прошли сквозь помещение охраны, где без сознания лежал тюремщик, и принялись петлять по лабиринту хорошо освещенных, но пустых коридоров, пока Элд Турмис не остановился перед небольшой низкой дверью.

— Через нее ты выйдешь на боковую улицу. Тонгор кивнул:

— Благодарю тебя. Никогда не забуду твоей дружбы.

— Я тоже не забуду, и теперь мне будет не хватать тебя в таверне «Обнаженный меч». Но сейчас торопись. Можешь украсть зампфа из тюремного загона и выбраться через Караванные ворота, до того как забьют тревогу.

— Да.

— Куда ты направишься, Тонгор? Тонгор пожал плечами:

— Туда, где нужны сильные руки и хороший меч. В Зангабал, вероятно, или в Кадорну. Хороший воин редко оказывается без работы.

— Тогда прощай. Не думаю, что мы еще увидимся, Тонгор.

Варвар молча пожал руку товарища. Он похлопал друга по плечу и прошел сквозь небольшую дверь, растворившись в густых пурпурных тенях мощеной улочки.