Наконец они очутились под непроницаемой завесой дождя и тумана. Темнота сгущалась, огоньки парка совсем потускнели. Ник и Астрид сидели молча, напряженно вслушиваясь в гнетущую тишину озера, нарушаемую лишь плеском волн о борта их лодки. Похоже было, что их преследователи смирились со своей неудачей.

Внезапно послышался скрип уключин другой лодки, приближающейся к середине озера.

— Что бы ни случилось, сохраняй спокойствие, — прошептал Ник, пожимая локоть Астрид.

— Хорошо, — убирая прядь волос с его лба, сказала она. — Мне не нужно повторять дважды. Они ищут нас?

— Да, — сказал Ник. — Они вон там, слева. Ложись на дно.

Девушка послушно последовала его совету, а Ник, вытащив из уключины одно весло, начал тихо грести, направляя лодку на более темное место, туда, где над водой нависли деревья. Скрип уключин приближающейся лодки становился все громче. Ник быстро стянул с себя одежду.

— Это немцы? — прошептала Астрид.

— Думаю, это они, — сказал Ник. — А может быть, что и полицейские: ведь я уложил кого-то на аллее. Сейчас все выясню.

С этими словами он соскользнул в воду и нырнул. Вынырнув у борта приближающейся лодки, он услышал, как один из немцев говорит другому:

— Ахтунг! Вон там, Вальтер, впереди! Только не попади и женщину, она очень ценный товар!

Стоящий на носу человек с карабином опустился на колено, прицеливаясь, и пробормотал:

— Проклятый туман! Я ничего не вижу!

Ник ухватился за борт лодки и качнул ее.

— Не раскачивай лодку, приятель! — злобно прошипел стрелок. — Сиди спокойно и не ерзай, чурбан силезский!

Изловчившись, Ник дернул карабин за ствол, и немец полетел в воду, не успев даже вскрикнуть. Его приятель оказался проворнее, он успел ударить Ника веслом по плечу, содрав на голове кожу возле уха. Ник ушел под воду, едва не захлебнувшись, однако вцепился-таки в весло и начал подтягиваться, перебирая руками. Упрямый немец не желая выпускать его, тем самым помогал Нику забраться в лодку.

Наконец он сообразил, что допустил промах, но было поздно: Ник сдавил ему руками горло и потащил за собой. Они оба погрузились в воду, немец отчаянно сопротивлялся, но Ник все сильнее сжимал пальцы. Второй немец пришел и себя и поспешил ему на помощь. Ник на мгновение отпустил горло силезца и ребром ладони ударил стрелка по переносице. Не издав ни звука, тот камнем пошел ко дну.

Так и не сумев вынырнуть на поверхность и вдохнуть воздуха, его силезский дружок перестал сопротивляться. Ник подержал его еще немного под водой и разжал руки. Второй солдат армии фон Штади последовал на дно озера следом за первым.

Неплохое начало, подумал Ник, но ведь этим дело не кончится, остальные поджидают нас на берегу. Он подплыл к своей лодке и, подтянувшись, перевалился через борт.

— Я слышала выстрел, — сдавленно прошептала Астрид, — и подумала, что…

— Меньше думай, голова не будет болеть, — тихо рассмеялся Ник, налегая на весла. Казалось, за каждым кустом прячется агент графа с ружьем. Ник первым выскочил на берег, протянул руку девушке, и они побежали по скользкой тропинке к парку.

Где-то за густыми кустами и деревьями послышался злобный хохот карлика. Ник подумал, что ему почудилось: так глубоко засел у него в голове этот отвратительный зловещий смех. Может быть, коварный маленький убийца умышленно заливался диким хохотом, парализуя волю своей жертвы.

Астрид судорожно раскрыла от испуга рот, но тотчас же зажала его ладонью, вспомнив наставление Ника. В ее вытаращенных глазах сквозил животный страх, а рука, которую она протянула Нику, была холодной, как у мертвеца.

Рискуя нарваться на пулю скрючившегося в засаде уродца, беглецы вскарабкались по склону и застыли на месте, напряженно всматриваясь и вслушиваясь в темноту. Выстрела не последовало, но отвратительный смех, словно леший, звучал то позади них, то впереди.

Внезапно наступила гробовая тишина.

Ник замер, ожидая подвоха, и его чуткий слух уловил лязг металла за секунду до нового взрыва бешеного хохота, следом за которым из клочьев тумана загрохотал, выплевывая свинец и пламя, ручной пулемет. Ник повалил Астрид в грязь, прикрыв ее своим телом, и очередь прошла у них над головами. Стрельба прекратилась, и по кустам запрыгал узкий луч света. Ник выстрелил по фонарику из «люггера», луч исчез, но воздух снова потряс отвратительный хохот. Карлик был где-то совсем близко.

Астрид затряслась, словно в приступе лихорадки.

— Больше не могу слышать этот смех! — прошептала она, тяжело дыша. — Он пугает меня сильнее, чем пулемет. Сделай же что-нибудь!

— Оставайся здесь, — сказал Ник, — а я проведу разведку. Может быть, мне удастся отбить у этого шутника охоту смеяться.

Низко пригибаясь, он пересек аллею и, спрятавшись за деревом, наугад выстрелил по кустам. Карлик огрызнулся очередью из пулемета, грозя красным языком пламени из ствола, словно мурена, защищающая свою нору. Сверху на голову Ника посыпались мокрые ветки, листья и кусочки коры. Он перебежал к другому дереву, сменил обойму и снова открыл огонь. Карлик был, возможно, безумен, однако не лишен смекалки, он понимал, что на пересеченной местности ему не победить в смертельной дуэли с опасным противником. Звук коротких очередей его пулемета начал отдаляться: маленький хитрец быстро отступал, выманивая Ника из зарослей на открытое пространство.

Разгадав его замысел, Ник решил, что на некоторое время мерзкий лилипут угомонился, и вернулся к Астрид.

— Кажется, ты им и в самом деле очень нужна, — задыхаясь от бега, воскликнул он. — Фон Штади повезло с погодой: если бы не туман, ты давно бы уже была дома в Швеции, а люди вице-адмирала пришли бы к нам на помощь. Но не волнуйся, мы и сами выберемся из этой западни, устроенной нам графом.

— Похоже, он готов дорого заплатить, чтобы меня убрали у него с пути, — усмехнулась Астрид. — Для свободного мира моя гибель обернулась бы настоящей катастрофой.

Ник спрятал пистолет в карман пиджака, и они направились к аттракционам, рассчитывая выбраться оттуда на улицу, где их должны были встретить агенты шведской службы безопасности. Но пока еще вся ответственность за жизнь Астрид лежала на Нике, и он понимал это: крупных побед без риска не одерживают, а рисковать он привык.

Дождь распугал публику в этот вечер, и одинокий мужчина плотного телосложения, сидящий за столиком летнего кафе, не мог не привлечь их внимания. Заметив Ника и Астрид, он что-то сказал в портативную рацию и встал из-за стола. По его недоброму лицу и черному кожаному плащу не трудно было догадаться, что это один из Тевтонских Рыцарей.

Беглецы ускорили шаг, но неожиданно впереди появилась целая группа коротко подстриженных мужчин в одинаковых плащах. До выхода на улицу оставалось еще несколько сотен шагов. Ник с тревогой подумал, что им могут и не дать сделать их: фон Штади вполне мог снабдить своих сподручных пистолетами с глушителем.

Оборачиваясь на бегу на своих преследователей, Ник и Астрид побежали назад, но им наперерез бросилось еще трое молодцов из команды графа. Но тут Ник увидел, что из калитки ограды аттракциона под названием «Воздушный полет» выходят люди. Долго не раздумывая, он потащил девушку за собой к билетеру, нащупывая другой рукой в кармане датские деньги.

На их беду, старичок, продающий билеты, оказался словоохотливым:

— Сиденья в самолете влажные, господа! — счел необходимым предупредить их он. — Может быть, вам лучше прийти к нам со своей очаровательной дамой в другой раз, сэр? Мы скоро закрываемся…

— Моя невеста давно мечтала о таком полете! — перебил его Ник. — Дайте нам сразу же несколько билетов, чтобы она осталась довольна. — И он сунул старичку пачку смятых банкнот, даже не сосчитав их.

Зажав билетную ленту в руке, Ник отчаянно замахал ей контролеру, уже закрывающему калитку. Тот пропустил их на посадочную платформу, и они плюхнулись на свободные места между подростками и подвыпившими норвежскими моряками. Зазвучала веселенькая мелодия, и гондола на длинной металлической стреле взмыла в ночное небо над Копенгагеном. Взглянув вниз, Ник удовлетворенно хмыкнул: потерявшие их типы в черных плащах сбились в одну кучку посередине центральной аллеи, вертя головами.

Однако когда самолетик опустился вниз, на платформе уже стояло двое громил.

— Гутен таг, герр фон Рунштадт, — пробасил один из них. — Немного полетаем вместе, яволь? А потом я угощу вас шнапсом! Не возражаете? Ха-ха-ха!

Ник любезно улыбнулся, скользнув взглядом по его оттопыренному карману, и привстал, словно бы намереваясь пропустить немцев мимо себя. Громила сделал шаг, и Ник ударил его кулаком в нос. Кровь брызнула из него, словно из перезрелого помидора, и потекла по подбородку. Верзила покачнулся, самолетик тронулся с места, однако второй немец успел втолкнуть своего приятеля в последнюю кабинку и в последний момент прыгнуть в нее сам. Скрипучий механизм снова поднял гондолу над верхушками деревьев, и Ник услышал, как разъяренный толстяк вопит:

— Я пристрелю эту свинью немедленно!

— Не пори чушь, Карл! — увещевал его благоразумный напарник. — Граф не простит нам этого! Не хватало еще угодить в датскую полицию и упустить девчонку. У тебя еще будет возможность свести с ним счеты. Пошевели наконец своими мозгами. Или твоя тупая баварская башка пригодна лишь в качестве боксерской груши?

— Нет! Я сейчас же прикончу его, а заодно и тебя, если станешь мне мешать! — рычал баварец. — Это вопрос чести!

— Мы опускаемся, — сдерживал его приятель. — Им от нас не уйти!

И действительно, на платформе стояло еще трое суровых мужчин в черных кожаных плащах. За своей спиной Ник услышал какую-то возню и обернулся: немцы в последней кабинке боролись, рискуя свалиться с высоты вниз. Ник вскочил и ударил кулаком баварца по затылку. Тот пошатнулся, выронив пистолет, и вывалился из гондолы на платформу. Толпа охнула и закричала.

— Это не слишком разумно с вашей стороны, герр фон Рунштадт, — сказал второй немец. — Попытаетесь бежать — я пристрелю вас. Так что спокойно выходите из кабины и медленно идите к выходу.

— Непременно так и сделаю, — сказал Ник и спрыгнул на платформу. Падая, он больно ушибся, но это не помешало ему вскочить на ноги и выстрелить из «люггера» по черным плащам. Двое верзил упало замертво, третий спрятался за будку механика. Публика с воплями стала разбегаться во все стороны, механик выключил мотор, как только требовала инструкция, и гондола зависла в воздухе в нескольких футах от платформы.

— Прыгай, Астрид! — крикнул Ник девушке, заметив, что рука немца тянется к ее плащу. Астрид прыгнула прямо в объятия Ника, и они вместе упали на настил. Ник выстрелил в заднюю стенку кабины немца, помог девушке подняться, и они побежали к выходу.

Издалека доносились звуки полицейской сирены. Выбравшись через служебный вход с площадки аттракциона, они по узким дорожкам добрались до летнего театра варьете и, миновав пустые ряды откидных кресел, очутились на дощатой сцене за кулисами.

Внезапно вспыхнул один из прожекторов. Ник выстрелил в него, и вокруг вновь воцарилась темнота. Жуткий хохот карлика прозвучал в ней особенно омерзительно, и Астрид застонала, вцепившись в руку Ника и падая на помост. Ник тихо выругался и, присев возле потерявшей сознание девушки на корточки, стал хлопать ее по щекам, приводя в чувства.

Наконец она очнулась и села, откинув с лица волосы.

— Прости, но я сама этого не ожидала, — сказала она.

— Тихо! — прижал он ей палец к губам. — Жди меня здесь.

Поднявшись по лестнице к мосткам осветительной системы, Ник стал осторожно пробираться мимо свисающих с потолка тросов и канатов. Но не прошел он и десяти шагов, как послышался сдавленный вздох и сцена залилась ярким светом, словно бы из-за кулис должна была выпорхнуть вся труппа кордебалета. Ник застыл на месте, ожидая пулю, но смех карлика привел его в чувства за миг до того, как в воздухе мелькнул нож. Упав на мостки, Ник сумел метнуть в коварного уродца свой стилет.

Тонкое лезвие пронзило плечо карлика под ключицей, и он полетел вниз. Однако глухого стука падающего тела не последовало: с ловкостью обезьяны карлик ухватился за канат и стал подниматься по нему к пожарной лестнице, ведущей на крышу. Ник метнулся следом за ним, но опытный акробат уже растворился в темноте. Вскоре его смех затих во мраке ночи где-то на крыше. Ник решил не дожидаться, пока яркое освещение привлечет внимание полиции, и быстро спустился на сцену. Сейчас нужно было спасать девушку, а не мстить дерзкому карлику, он еще получит сполна за все свое коварство, но позже, подумал Ник.

Выйдя через служебный вход из летнего театра, они вскоре очутились в узком переулке, который вывел их на оживленную улицу Вестерборгаде. По мокрому асфальту шелестели автомобильные шины и тихонько цокали лошадиные подковы, вторя мерному поскрипыванию рессор экипажей. Астрид послала радиосигнал агентам шведской секретной службы, и Ник на всякий случай огляделся по сторонам. К счастью, черных плащей поблизости не оказалось.

Наконец к ним подкатила крытая брезентом повозка, запряженная ломовой лошадью, и из-под навеса появились знакомые седые усы вице-адмирала Ларсона.

— Вы заставили меня поволноваться, мистер Картер, — с упреком сказал он. — Как чувствует себя наша госпожа Кюри?

— Мы с ней немного покатались на лодке по озеру, — туманно пояснил Ник, — и теперь ей стало значительно лучше. Так что распишитесь, как говорится, в получении, сэр!

Ларсон уступил место девушке, и повозка вновь тронулась с места. Возница флегматично попыхивал трубкой, словно вез партию ящиков с пивом, а не важную ученую из секретной лаборатории, которую уже ожидал специальный самолет шведских ВВС на военном аэродроме.

Не обращая внимания на мелкий дождь, Ник достал пачку сигарет и впервые за несколько минувших часов с наслаждением закурил. Вице-адмирал угрюмо наблюдал за ним, засунув руки в карманы пальто.

— Здесь в любую минуту могут объявится костоломы фон Штади, — спохватился наконец Ник. — Надо уходить отсюда. Но где мы могли бы спокойно поговорить? Я плохо знаю город. У графа наверняка повсюду своя агентура, не хотелось бы, чтобы нас заметили или же подслушали наш разговор.

— Я знаю одно надежное местечко, — сказал Ларсон и повел Ника переулками к каналу.

В подвалах и полуподвалах домов, глядевших окнами на набережную, обосновались многочисленные джаз-клубы и бары с музыкальными автоматами. В этот ненастный вечер они были переполнены посетителями, в основном — молодыми людьми, готовыми танцевать и веселиться до рассвета.

Сделав пару глотков своего любимого пива «Карлсберг», Ник глубокомысленно изрек:

— Что же, можно сказать, что все вышло весьма удачно. Мы с графом слегка прощупали друг друга. И хорошо, что ваши люди не ввязались в эту игру: фон Штади теперь уверен, что я вольный стрелок, работающий в одиночку или, на худой конец, с несколькими помощниками.

— Но у меня прибавилось седых волос, когда я увидел машины датской полиции возле парка, — сказал Ларсон.

— Седина вам к лицу, адмирал, — ухмыльнулся Ник. — Завтра я хочу нанести графу визит вежливости. Но мне потребуется ваша поддержка. Граф сильный противник, и пока еще я не изучил все его связи и возможности в этой стране.

Примерно с полчаса они обсуждали план дальнейших совместных действий, после чего покинули бар и разошлись в разные стороны. Подняв воротник пиджака, Ник медленно побрел по безлюдной набережной канала в свою гостиницу, скользя рассеянным взглядом по свинцовой поверхности воды и размышляя о том, что допусти он завтра малейшую ошибку, и его труп окажется на илистом дне этого грязного водоема. И даже мысль о светлых идеях и безопасности Америки, ради которых он погибнет в расцвете сил, мало утешала его в этот поздний час.