Миссис Кеннан, по обычаю всех светских женщин, оставила все помещения отпертыми, а вещи разбросанными. Пудреницы, флаконы для духов, коробки для мыла, зеркальца, несессеры. Все это дорогое, из массивного серебра, с золотыми монограммами. Все эти вещи стоили не одну тысячу долларов!
В другое время авантюристка не задумалась бы собрать все эти bijuox, набить ими карманы и бесследно скрыться. Но теперь, когда она видела шкатулку с драгоценностями, она мысленно назвала разбросанные вещи "дрянью". У нее в мыслях было другое: она решила завладеть шкатулкой. В успехе она была почти уверена.
"Твердое решение – половина дела", – говорит народная мудрость.
Где-то недалеко скрипнула дверь. Авантюристка сообразила, что это идет горничная Фанни, прибывшая, очевидно, со скорым поездом и поняла, что ей необходимо бежать. На одном из стульев лежал резиновый плащ, так называемый макинтош, вероятно, самого мистера Кеннана. Самозваная горничная перекинула его на руку и вышла в ту самую дверь, в какую незадолго до того ее втолкнул камердинер.
К счастью для нее, в коридоре никого не было.
Быстро спустившись по лестнице, она осмотрелась и увидела полуотворенную дверь, ведущую во двор. Теперь она могла быть спокойна: никто не нашел бы ничего подозрительного в том, что горничная идет по двору, с господским плащом на руке.
Только тут она вспомнила, что забыла в будуаре свою шляпу и пожалела о том, что не вырвала подкладку, на которой была напечатана фирма магазина: эта ошибка могла в будущем очень серьезно отразиться на ней. Но возвращаться назад было уже поздно.
– Ну, что сделано, то сделано, – пробормотала смелая авантюристка. – После окончания дела я сумею основательно замести следы!
Начинало уже смеркаться, и лежащие за домом холмы уже были покрыты тенью. Только далеко на западе заходящее солнце ярко золотило пробегавшие облака.
Дойдя до конюшен, самозванка огляделась по сторонам и убедилась в том, что ее никто не видел. Со стороны переднего фасада дома послышалось пыхтение мотора. Это вслед за Кеннанами уезжали Грегамы. До сих пор судьба берегла авантюристку! Садовники были заняты работой и, вряд ли, кто-нибудь из них зайдет во двор.
Очутившись в конюшне, самозваная горничная прошлась вдоль ясель, опытным взглядом оценивая достоинства каждой лошади. Недаром она провела свое детство и юность в Кентукки, стране, которая по справедливости считается поставщицей лучших лошадей не только для Америки, но и почти для всего земного шара.
Авантюристка остановила свой выбор на великолепной вороной лошади, с тонкими ногами и длинной шеей. Увидев незнакомого человека, благородное животное заложило уши назад и скосило в сторону глаза. Но самозванка, очевидно, хорошо знала дело: в мгновение ока лошадь была взнуздана и оседлана, а затем выведена через заднюю дверь из конюшни.
Очутившись за решеткой, окружавшей двор, авантюристка зорко осмотрелась: кругом никого не было видно.
– Счастье, видимо покровительствует мне, – довольно усмехнулась она, закутываясь в плащ. – Хорошо, что этот Кеннан так неприлично толст: это дает мне возможность сесть в седло по мужски и закрыть, кроме того, свое платье полами макинтоша.
Легким прыжком вскочила она в седло, передернула поводья, и лошадь помчалась, как стрела, пущенная опытной рукой из лука.
Роскошные волосы авантюристки от быстрой езды скоро выбились из-под капюшона плаща и растрепались по ветру. Время от времени наездница оглядывалась назад, каждую минуту ожидая погони, но ничего, похожего на это не было. Лошадь легкая, как ветер. Все, казалось, благоприятствовало замыслу, как вдруг на дороге встретилось препятствие в виде высокого забора. У ворот стоял какой-то старик, раскуривавший трубку.
Забор был около пяти футов высотой, но авантюристка решила перепрыгнуть его, доверяя силе лошади, если бы сторож задумал остановить ее. Но старику это и в голову не пришло и вот по какой причине.
Маленькая фигурка авантюристки, ее разгоревшееся от быстрой езды личико и пышные волосы, развевавшиеся по ветру, сделали ее очень похожей на младшую, четырнадцатилетнюю дочь Грегамов, очень любившую быструю езду и совершавшую поездки именно на той самой лошади, которую выбрала для выполнения своего замысла и самозваная горничная.
Поэтому сторож широко растворил ворота, снял шляпу и вежливо поклонился мнимой барышне. А авантюристка, довольная таким счастливым оборотом дела, все мчалась и мчалась. Места эти она знала очень хорошо, знала, что до замка Брейтонов по прямой линии верст десять, а по сильно извивающейся дороге около двадцати, знала, что дорогу эту можно сократить до восьми, если ехать по тропинке, знала, наконец, и то, что тропинка эта не годилась для шестидесятисильного автомобиля.
Но зная некоторые преимущества своего положения, она не забывала и его минусы; так, например, она понимала, что автомобиль Грегамов ехал следом за мотором Кеннанов и что ей необходимо закончить все "дело" прежде, чем автомобили поравняются.
Отломив на ходу гибкую ветвь, она сильно ударила ею лошадь. Благородное животное, не привыкшее к хлысту, взвилось на дыбы, но затем перешло в бешеный карьер. Прошло еще четверть часа в бешеной скачке, и тропинка повернула на дорогу. Теперь авантюристка мчалась прямо навстречу автомобилю.
Оторвав кусок от своей черной юбки, всадница сделала себе из него некоторое подобие маски и закрыла ею лицо.
Едущие впереди мистер и миссис Кеннан первые увидели мчавшуюся им навстречу наездницу.
– Что это такое? – произнесла миссис Кеннан, приблизив к глазам черепаховый лорнет. – Кто-то едет нам навстречу, а мужчина это или женщина – не разобрать.
– Ну, если это мужчина, – пробасил Жорж, – то он обладает довольно длинной шевелюрой. Это, по всей вероятности, Буффало-Билль, – пошутил он.
– Брось свои глупые шутки, – отозвалась жена толстяка. – Я готова держать пари, что это младшая дочь Грегамов. Во-первых, это ее фигура, а, во-вторых, только она одна проделывает всевозможные экстравагантности!
– Весьма возможно, – слегка зевнул Жорж. – Я люблю эту девочку – в ней видна порода! Но поручиться за то, что это она, не могу: лица совершенно не видно.
– Господи! Да у нее совсем нет лица!
– Или если и есть, то оно черно, как лицо негра, – подтвердил мистер Кеннан, сильно обеспокоенный.
Проговорив это, он слегка дотронулся указательным пальцем до плеча Самсона. Шофер понял этот знак и убавил ход, чтобы окончательно остановить машину. К тому же и его любопытство было сильно возбуждено. Вид наездницы в длинном плаще, с маской на лице и с волосами, спускающимися до конца стремян, был более чем оригинален.
Было самое время остановить автомобиль, чтобы избежать столкновения с быстро мчавшейся лошадью.
У самого мотора авантюристка остановила лошадь. В руке ее появился отделанный перламутром, изящный револьвер, дуло которого она направила на пассажиров экипажа.
– Руки вверх! – звонко проговорила она.
Несмотря на мелодичность, голос звенел очень решительной нотой. Все повиновались.
– Мистер Кеннан! – продолжила всадница, – не вздумайте доставать ваш револьвер, потому что тогда вам самим придется испытать на себе силу моего оружия, а стреляю я довольно прилично! Мне нужен ваш бумажник, а не револьвер – прошу твердо это запомнить! Затем предупреждаю миссис Кеннан, что если она еще раз крикнет, я вынуждена буду прибегнуть к крайним мерам... Итак, начинаю с шофера. Самсон! Давайте ваш бумажник.
Самсон, великолепно знавший, что его богатый хозяин вернет ему потерю, нашел возможным даже пошутить:
– Грабительница на большой дороге – это новость! Очевидно, что дело женского равноправия идет вперед очень быстрыми шагами! – произнес он.
Затем, вынув тоненькую пачку банковских билетов, добавил:
– Я обыкновенно не вожу с собой менее миллиона, но сегодня, к несчастью, захватил несколько меньше!
Он бросил сверток всаднице, которая ловко подхватила его на лету и опустила в карман плаща.
– Великолепно! – похвалила она. – Теперь вы, мистер Кеннан! Благодарю вас! – продолжала грабительница, подхватывая объемистый бумажник толстяка.
– Наконец, – с напускным спокойствием добавила она, – я требую безделицу: тот черный ящичек, который стоит на коленях у миссис Кеннан.
Несколько секунд Кеннан смотрела на разбойницу широко раскрытыми глазами и вдруг издала резкий, тревожный крик. В ту же минуту раздался выстрел. Пуля пролетела в миллиметре от головы дамы и впилась в обитую сафьяном спинку сиденья.
Кеннан вскрикнула снова, упала на пол экипажа и спрятала голову под сиденьем шофера.
– Это предупреждение, – холодно заявила авантюристка. – Следующая пуля будет пущена в голову или сердце! Ну-с, мистер Кеннан, – я жду шкатулки!
Толстяк наклонился, поднял упавшую на пол мотора шкатулку и дрожащими руками передал грабительнице, которая для этого поставила лошадь бок о бок с автомобилем.
– Очень вам благодарна! Теперь все... Или нет! – спохватилась она. – Шофер! Поверните машину так, чтобы она стала поперек дороги. Я отъезжаю... Готово... Раз, два, три!
– Интересно посмотреть, что она нас заставит делать еще? – проворчал Самсон, поворачивая руль так, что автомобиль описал дугу и стал поперек дороги.
Авантюристке пора было торопиться: издалека доносилось уже пыхтение автомобиля Грегамов и басистые звуки сигнального рожка...
Раздалось два револьверных выстрела... За каждым из них следовал разрыв шины задних колес автомобиля...
На этот раз вскрикнули мистер и миссис Кеннан, уверенные в том, что выстрелы предназначались им.
Грабительница достигла своей цели: автомобиль был испорчен и совершенно не мог двигаться, дорога была загорожена, а машина Грегамов должна была остановиться волей-неволей, так как объезда не было: с одной стороны дороги тянулся глубокий ров, с другой – только что вспаханные поля, езда по которым была совершенно невозможна...
– До свидания, джентльмены! – насмешливо крикнула авантюристка, поворачивая лошадь. Минуты через три она скрылась из вида, и тут на повороте дороги показался автомобиль Грегамов...