Как работает мозг

Картер Рита

Глава третья. Что скрыто в глубине

 

 

Наш головной мозг устроен сложнее, чем можно подумать, глядя на знакомую всем картину извилин и борозд коры больших полушарий. В частности, в глубине мозга располагается группа модулей, называемых лимбической системой. Эта система играет в работе мозга центральную роль, задавая потребности, желания, эмоции и настроения, управляющие поведением. Наше сознательное мышление всего лишь трактует и корректирует деятельность жизненно необходимых сил, возникающих в недрах бессознательного, в тех случаях, когда сознательные процессы и эмоции влекут нас в разных направлениях, организация нейронных сетей мозга может обеспечивать победу эмоции над рассудком.

 

Люди, страдающие тяжелыми формами синдрома Туретта, могут создавать вокруг себя безлюдную зону даже на запруженной толпой улице. Во время ходьбы их мотает из стороны в сторону, лица искажаются, а изо рта льются потоки странных звуков: лая, непристойностей, обрывков фраз. Зеваки пялятся на них, дети провожают смехом, а иногда кое-кто отвечает на их ругань руганью, но большинство прохожих спешит с озабоченным видом отойти в сторону.

Если такие случайные встречи вызывают у вас неловкое чувство, попробуйте представить себе, каково приходится самим людям, страдающим синдромом Туретта. Большинство их обладает интеллектуальными способностями на уровне нормы или выше, и им часто приходится страдать от осознания смехотворности или оскорбительности собственного поведения. Особо неприятная форма этого синдрома сопровождается копролалией (невольным выкрикиванием неприличных слов), активнее всего побуждающей людей избегать таких больных. Некоторые пациенты могут контролировать симптомы своего заболевания, полностью сосредоточиваясь на какой-нибудь умственной деятельности (около десятка человек, страдающих синдромом Туретта, работают хирургами, и вполне успешно). Однако когда они перестают себя сдерживать или испытывают эмоциональное возбуждение, их судорожные подергивания, нечеловеческие звуки и непроизвольные ругательства вновь всплывают из бессознательных глубин мозга.

Этот синдром, названный в честь французского врача Жоржа Жиля де ла Туретта, встречался задолго до XIX века. Несколько средневековых источников, описывающих людей, считавшихся одержимыми бесами, указывают симптомы этого недуга. Гораздо позднее психоаналитики-фрейдисты стали трактовать синдром Туретта как нагляднейшую демонстрацию того, что происходит при подавлении гнева: “Посмотрите! Гнев требует выхода!” В связи с этим их методы лечения были направлены на выяснение “первопричин” предполагаемого гнева или поощрение пациента к более откровенным проявлениям такого гнева. Подобное лечение ничуть не помогало, а нередко и приводило к ухудшению состояния больного, но никто и не думал отказываться от таких методов (более того, как пришлось узнать Питеру Чедуику, они практикуются и сейчас).

Авторитет теории, объясняющей синдром Туретта подавлением гнева, подорвало в бо-х годах XX века открытие препарата, сильно облегчающего симптомы этого недуга, а в некоторых случаях полностью избавляющего от них. Оказалось, что этот препарат связывается с рецепторами, расположенными на поверхности некоторых нейронов и обеспечивающими их чувствительность к нейромедиатору дофамину. Подходя к рецептору, подобно дофамину, как ключ к замку, данный препарат мешает дофамину его активировать, и торможение активности подобных нейронов позволяет ослаблять или полностью прекращать возникающие у пациента тики. Медики склоняются к признанию синдрома Туретта одним из целого ряда психических расстройств, связанных с нарушениями работы сложной биохимической системы, обеспечивающей реализацию побуждений, необходимых для нашего существования.

Главная функция головного мозга состоит в поддержании жизни и репродуктивных функций организма. Все остальные трюки нашего мозга, такие как способность наслаждаться музыкой, влюбляться или создавать единую теорию Вселенной, возникают на основе этого важнейшего стремления. Поэтому не так уж странно, что значительная доля структур и функций мозга предназначена для обеспечения постоянной работы других частей тела, требуемой для поиска пищи, половых партнеров, укрытий и других жизненно важных вещей.

Мозг делает это с помощью сложной системы, действующей по принципу кнута и пряника. Ее функционирование включает три основных этапа. Во-первых, в ответ на соответствующий стимул мозг создает побуждение, требующее удовлетворения. Например, если стимулом служит падение уровня глюкозы в крови, то побуждением будет голод, а если стимул будет половым, то в роли побуждения выступит половое влечение. Стимулы более сложные, такие как социальная изоляция или отрыв от знакомого окружения, могут вызывать не столь легко определимые влечения, например стремление к социализации или тоску по дому. Какую бы форму они ни принимали, нередко они сопровождаются ощущением “пустоты”. Эта пустота может напоминать пустоту в буквальном смысле, как в случае “пустого” желудка, а может быть чем-то не столь отчетливым, как в случае чувства душевной опустошенности. Так или иначе, функция этого чувства одна — побудить нас к действиям.

Во-вторых, действие, вызываемое первым этапом (например, прием пищи, секс, возвращение домой или общение), вознаграждается положительным ощущением удовольствия. Заметьте, что вознаграждается прежде всего действие, а не просто еда, половой акт или нахождение дома. Когда в кровь поступают питательные вещества, это поддерживает в нас жизнь, но не дает такого же удовольствия, как приготовление, сервировка, пережевывание и глотание пищи. Именно поэтому многие жизненно важные функции обрастают всевозможными ритуалами. Приготовление к праздничному обеду, ухаживание за будущим половым партнером, дорога домой — все это не просто неизбежные сопутствующие обстоятельства, а именно то, что позволяет нам радоваться жизни.

В-третьих, после завершения действия на место прилива удовольствия приходит чувство удовлетворения — исполнения наших желаний, как бы заполняющих связанную с ними пустоту.

На протяжении большей части времени эта система работает гладко, создавая циклы “желание — действие — удовлетворение”, направляющие наше поведение и задающие фоновый ритм повседневной жизни. Мы чувствуем голод, когда организму начинает не хватать “топлива”, затем едим, что доставляет нам удовольствие, чувствуем насыщение, и это умиротворяющее чувство сохраняется у нас до тех пор, пока организму снова не понадобится “топливо”. Но иногда (и даже довольно часто) система дает сбои. Либо наши побуждения перестают приводить к совершению соответствующих действий, либо нормальных действий оказывается недостаточно для удовлетворения наших влечений.

Сбои первого типа могут приводить к катастрофическим последствиям. На чисто механическом уровне у человека может нарушаться способность совершать преднамеренные движения, что приводит к ограничению физической подвижности, как это бывает при болезни Паркинсона и других двигательных расстройствах. Когда нарушения касаются высших отделов мозга, их последствия могут, не столь бросаясь в глаза, затруднять нам жизнь. Например, если человек теряет побуждение к самозащите или если эта естественная склонность подавляется другим, более сильным стремлением (скажем, покорить гору или победить в спортивном состязании), он начинает казаться безрассудным и может наносить себе увечья. Если человек утрачивает склонность к чистоте, это может пагубно сказаться на его здоровье. Если лишается ощущения голода или подавляет его бессознательным отрицанием, он может умереть от недоедания.

Если побуждения становятся, напротив, неудовлетворимыми, мы также начинаем вести себя ненормально. Нескончаемые требования организма заставляют человека вновь и вновь повторять действия, приносящие хоть какое-то облегчение: объедаться, заниматься сексом при всякой возможности или выполнять навязчивые ритуалы, до изнеможения моя руки, проверяя, закрыты ли двери, болтая без умолку, но все же не утоляя голод, половое влечение или страх.

Тики, связанные с синдромом Туретта, относятся именно к таким непроизвольным действиям. Каждое из наблюдаемых при этом подергиваний представляет собой искаженный отголосок того или иного изначально осмысленного навыка, вызываемый всплесками активности в одной из бессознательных областей мозга — так называемой скорлупе. Она входит в состав сложного, запутанного узла ядер, из которых состоят базальные ганглии, расположенные в глубине мозга. Функция скорлупы заключается в том, что она присматривает за машинальными движениями (выученными путем повторения) и обеспечивает работу, не требующую усилий сознательных областей мозга. Это позволяет сознанию сосредоточиться на делах посерьезнее, таких как направление подобных движений и освоение новых. Например, верчением педалей при езде на велосипеде (у достаточно опытного велосипедиста) управляет именно скорлупа, в то время как движениями, требуемыми для исполнения нового сложного танца, управляют другие области мозга.

У здоровых людей эти небольшие спазмы двигательной активности еще до их проявления подавляют расположенные в соседних участках мозга нейроны, способные тормозить вспышки непроизвольной активности, но у людей, страдающих синдромом Туретта, торможение не срабатывает, и они непроизвольно совершают различные действия.

На томограммах головного мозга пациентов, страдающих синдромом Туретта, обычно видна существенно сниженная активность в трех областях мозга: а) дорсолатеральной префронтальной коре, ответственной за произведение уместных действий, б) левых базальных ганглиях, участвующих в управлении машинальными движениями, в) передней поясной коре, помогающей нам концентрировать на своих действиях внимание. Недостаток активности в этих областях приводит к тому, что наружу “прорываются” обрывки неуместных действий — нервные тики. [Источник: Moriarty, J., et a I. Brain perfusion abnormalities in Gilles de la Tourette’s syndrome // British Journal of Psychiatry 167: 2 (1995), pp. 249-254.] У пациентов, страдающих синдромом Туретта, в этих и некоторых других областях мозга обнаруживаются меньшие объемы ткани, чем у здоровых людей, что может быть связано с нарушениями нормального развития определенных нейронных путей2 .

У некоторых детей симптомы, подобные синдрому Туретта, начинались или усугублялись после перенесенного инфекционного заболевания. Согласно одной теории, некоторые бактерии способны вызывать у человека аутоиммунные расстройства, в результате которых собственная иммунная система избирательно уничтожает тормозные нейроны полосатого тела (стриатума). Эти расстройства получили собирательное название ПАНДАС (PANDAS, pediatric autoimmune neuropsychiatric disorders associated with streptococcal infection — детские аутоиммунные нервно-психические расстройства, связанные со стрептококковыми инфекциями). К сожалению, более чем за десять лет ученым пока так и не удалось выяснить, сами ли инфекции вызывают синдром Туретта либо они представляют собой лишь одну из причин, приводящих к его развитию3. Большинство людей, страдающих синдромом Туретта, могут замечать признаки, предвещающие непроизвольные движения, и усилием воли подавлять такие движения4. Однако подавление тиков не позволяет от них избавиться. Пока позывы, вызывающие тик, не преобразуются в соответствующее движение, они продолжают с возрастающей силой биться о стены сознания, неотступно требуя удовлетворения.

Один пациент, страдающий от сложных подергиваний плеча и челюсти, обычно повторяющихся с частотой около пяти раз в минуту, рассказывал: “Если нужно, я могу удерживать тик в течение нескольких минут или даже часа. Когда я знакомлюсь с человеком или делаю что-нибудь очень важное, я могу в течение некоторого времени выглядеть вполне здоровым. Но когда я перестаю напрягаться, мне приходится пережидать периоды учащенного тика. Для этого я обычно запираюсь минут на десять в ванной. Мне говорят: ‘Если ты можешь эти движения контролировать, почему ты их вообще совершаешь?’ Я отвечаю, что это как с задержкой дыхания: его можно ненадолго задержать, после чего все равно придется дышать, и какое-то время уйдет на то, чтобы отдышаться”5.

Выкрики и другие странные звуки, издаваемые пациентами, страдающими синдромом Туретта, вызываются гиперактивностью еще в одной части системы дофаминовых проводящих путей, связывающих бессознательные области мозга с сознательными. Эта гиперактивность затрагивает речевые зоны височной доли. Выкрикиваемые слова, судя по всему, представляют собой обрывки каких-то давно забытых фраз. Оливер Сакс в своей книге “Антрополог на Марсе” описывает страдавшего синдромом Туретта хирурга, который то и дело выкрикивал: “Привет, Патти!” — а также: “ужасно”. Патти было имя его бывшей девушки, но больной понятия не имел, почему именно это засело ) него в мозге так крепко, что он невольно повторял фразу на протяжении многих лет после расставания с ней. Историю слова “ужасно” выяснить не удалось. Возможно, больной некогда слышал его при каких-то особых обстоятельствах, и невольное повторение этого слова привело к тому, что оно одно осталось в памяти как след давно выветрившихся воспоминаний.

Моторными навыками, такими как езда на велосипеде, управляет скорлупа (а) — одна из структур бессознательной лимбической системы. Скорлупа соединена сложной системой связей с премоторной корой (б), входящей в состав сознательной части мозга и вырабатывающей побуждения к движению. Стимуляция скорлупы приводит к тому, что она передает сигнал в премоторную кору, которая, в свою очередь, передает сигнал “двигай” в прилегающую область моторной коры (в). Затем моторная кора посылает сигналы в соответствующие мышцы, вызывая их сокращение. При синдроме Туретта скорлупа гиперактивна, что приводит к регулярной неуместной реализации фрагментов давно освоенных навыков.

Когда люди, страдающие обсессивно-компульсивным расстройством, оказываются в ситуациях, вызывающих беспокойство, у них в мозгу может запускаться определенный цикл нейронной активности. Он проходит от хвостатого ядра (а), вызывающего побуждение “сделай что-нибудь”, к орбитальной префронтальной коре (б), создающей ощущение “что-то не так”, а затем обратно через поясную кору (в), удерживающую внимание на чувстве беспокойства.

Может показаться, что синдром Туретта с его бросающимися в глаза проявлениями, порой включающими весьма экстравагантное поведение, не имеет ничего общего с далеко не столь явными муками больных, страдающих обсессивно-компульсивным расстройством (ОКР). Однако в последнее время выяснилось, что эти два недуга представляют собой разные проявления одного и того же биологического нарушения. ОКР сопровождается более сложными побуждениями, чем синдром Туретта. Больному нестерпимо хочется не выкрикивать какое-либо слово или двигать определенным образом той или иной частью тела, а раз за разом прокручивать сложные последовательности действий, подавляя тем самым неотступное чувство беспокойства или сомнения.

Эти действия могут быть чисто мыслительными, а могут и включать непростые поведенческие ритуалы. Часто они связаны со счетом. Пациентка рассказывала: “Во время еды мне приходится перед каждым глотком считать до семи. Если, пока у меня набит рот, мне задают какой-нибудь вопрос, я не могу на него ответить, пока не досчитаю до семи и не проглочу пищу. Если же я пытаюсь проглотить, не досчитав, я начинаю давиться. А если собьюсь со счета, мне приходится выплевывать еду, снова считать до семи и только после этого продолжать есть”6.

Другой пациент, страдавший ОКР, был зациклен на цифре 4. Он стремился складывать одеяло вчетверо, доходить до двери за четыре шага, чистить зубы четырехкратно повторяемыми движениями, и так далее. Он панически боялся нечетных чисел. Однажды девушка призналась ему в любви. Он не был уверен, что испытывает к ней те же чувства, но ее слова “словно висели в воздухе... как большая единица”, поэтому он сказал, что тоже любит ее. Возможно, это было сказано недостаточно убедительно, поэтому девушка повторила: “Я люблю тебя”. Но теперь, разумеется, эти слова повисли в воздухе как огромная тройка, и ему пришлось повторить их еще раз, чтобы получилось четыре. Тогда девушка сказала, что хочет выйти за него замуж, и это ее предложение вызвало новый каскад взаимных уверений7.

К числу других мысленных компульсивных побуждений относятся склонность думать о каком-либо предмете, почти не думая ни о чем другом, многократное прокручивание в памяти прошедших разговоров и невольное стремление воображать какие-нибудь ужасные собственные действия, например убийства других людей. Люди, страдающие ОКР, нередко бывают исключительно хорошими, потому что изо всех сил стараются не делать ничего плохого. Им часто бывают свойственны навязчивое стремление к нравственному поведению и кристальная честность. Их одержимость правдивостью может доходить до абсурда, как у пациента, рассказывавшего о себе: “Если бы в разговоре с вами я упомянул, что видел некую женщину в красном платье, я сразу бы начал думать: ‘А точно на ней было именно красное платье? Не может ли быть, что оно было какого-то другого цвета?’ Даже если цвет платья этой дамы не имеет для вас ровно никакого значения, как только мне пришла бы в голову мысль, что я мог ввести вас в заблуждение, я начал бы думать: ‘Следует ли мне признаться, что я назвал не тот цвет, или так и жить с этим чувством вины?’ Поэтому я пытаюсь не говорить ничего, что может оказаться неправдой. Я всегда добавляю перед каждым утверждением ‘по-моему’, или ‘насколько я понимаю’, или ‘возможно’. Это своего рода ритуал, помогающий мне никогда не говорить неправду”8.

Формы поведения, связанные с ОКР, мало чем отличаются у жителей разных стран. Две самых распространенных вызваны склонностью постоянно что-либо мыть или проверять. Люди, которым постоянно нужно мыть руки с мылом, иногда до крови натирают кожу. Те же, кому нужно непрерывно что-нибудь проверять, нередко сталкиваются с тем, что на это занятие у них уходит почти все время. Один такой человек неудержимо стремился убедиться в том, что он никого не сбил, когда ехал на машине. Ему приходилось вставать с зарей, чтобы два или три раза осмотреть дорогу от дома до работы на предмет признаков аварии. Путь домой также приходилось повторять неоднократно. Но несмотря на это его день и ночь тревожила мысль, не мог ли он, тщательно обследуя свой маршрут, каким-то образом пропустить скатившийся в канаву труп задавленного им человека9. К другим вариациям на ту же тему относятся ипохондрия (навязчивая склонность проверяться на признаки различных соматических заболеваний) и дисморфофобия (убежденность в собственном мнимом уродстве). Считается также, что с ОКР связано около половины известных случаев навязчивой склонности выдергивать у себя волосы.

Все эти психические и поведенческие ритуалы, подобно тикам у пациентов, страдающих синдромом Туретта, представляют собой фрагменты ранее полученных навыков. Но в данном случае в основе таких действий лежат не обрывки личных воспоминаний, а врожденные инстинкты. Инстинктивная склонность к чистоте, к постоянной проверке окружающей обстановки на предмет обнаружения чего-либо неправильного, стремление к порядку и равновесию — все это функции, необходимые для выживания. У людей, страдающих ОКР, они просто отрываются от системы выживания и принимают форму самостоятельных, неуместных и непропорционально усиленных привычек.

Симптомы ОКР, как и симптомы синдрома Туретта, по-видимому, связаны с гиперактивностью определенных проводящих путей головного мозга. В случае ОКР это пути, соединяющие лобную долю (в том числе премоторную кору) с другой частью базальных ганглиев — хвостатым ядром. Хвостатое ядро соединено со скорлупой и в ходе развития зародыша формируется как единая с ним структура. Главное различие между ними состоит в том, что скорлупа связана преимущественно с премоторной корой, а хвостатое ядро связано с лобными долями, где осуществляются высшие когнитивные функции: мышление, оценивание и планирование. Хвостатое ядро здорового человека присматривает за некоторыми сторонами машинального мышления, точно так же как скорлупа контролирует машинальные движения. Именно хвостатое ядро машинально заставляет нас мыть руки, когда они испачканы, напоминает, что нужно проверить, заперта ли дверь, когда мы выходим из дома, и предупреждает обо всем, что не в порядке, обращая на это наше внимание.

Хвостатое ядро тесно связано с миндалиной, в которой возникают чувства страха и беспокойства. Гиперактивностью хвостатого ядра, стимулирующей активность миндалины, может отчасти объясняться повышенная тревожность, наблюдаемая у людей, страдающих ОКР.

Хвостатое ядро проделывает все это, активируя конкретную область лобной доли — небольшой участок орбитальной коры (расположенной прямо над глазом части лобной доли). Именно эта область активируется у нас в мозге всякий раз, когда мы сталкиваемся с чем-нибудь неожиданным. Этот участок был обнаружен в ходе опытов на обезьянах, которые проводил в Оксфордском университете профессор Эдмунд Ролле. Перед животными зажигали синий и зеленый свет, приучая их ассоциировать синий с наградой в виде фруктового сока, а зеленый — с солевым раствором. После того как они улавливали связь сока с синим, а соли с зеленым, питье меняли местами. Теперь при синем свете обезьяны получали солевый раствор. Когда это происходило, в их мозге сразу же активировалась область, прежде остававшаяся неактивной. Возбуждавшиеся при этом нейроны орбитальной коры реагировали не на соленость: за различение вкусов и чувство отвращения отвечают другие области мозга. Причиной активации данной области было именно неожиданное открытие: что-то не в порядке. Это была реакция, осуществляемая встроенным в мозг механизмом обнаружения ошибок. Когда же обезьяны привыкали время от времени получать при синем свете соленое питье вместо обычного сладкого, такая реакция больше не наблюдалась.

Проведенные впоследствии томографические исследования человеческого мозга показали, что эта область особенно активна у людей, страдающих ОКР. Когда людей с навязчивой склонностью мыть руки просят представить себя в каком-либо грязном месте, их хвостатое ядро и орбитальная кора очень возбуждаются. Сильно реагирует также одна из областей в средней части мозга — поясная кора. Этот участок мозга отвечает за восприятие сознательных эмоций, и его вовлеченность указывает на вызываемый ОКР эмоциональный дискомфорт.

Сходная картина активности мозга наблюдается и у здорового человека, если уговорить его крепко задуматься о страшной катастрофе, например, представить, как горит дом, а его семья находится внутри. После того как люди представляли себе что-либо подобное и исследователи просили их расслабиться и выбросить из головы страшные мысли, у тех из испытуемых, кто страдал ОКР, по-прежнему наблюдалось возбуждение в хвостатом ядре и орбитальной коре. Таким пациентам было не важно, что лаборатория и их руки явно чисты: мысль о загрязнении преследовала их неотступно. Когда же испытуемому удавалось после опыта вымыть руки, ощущение загрязненности иногда ослабевало. Тогда повторное сканирование головного мозга могло не выявить особой активности хвостатого ядра или орбитальной коры. Но вскоре соответствующие сети опять загорались, и навязчивое желание вымыть руки возвращалось. У этих людей механизм обнаружения ошибок по какой-то причине заело во включенном положении, и как бы часто человек ни пытался его выключить, неисправный механизм продолжал подавать сигнал тревоги.

Диагноз “ОКР” ставят в тех случаях, когда обсессии (навязчивые состояния) и компульсивные побуждения достаточно тяжелы и мешают нормальной жизни. В зависимости от принятых в разных системах здравоохранения критериев подобный диагноз получают от одного до трех человек из ста, причем приблизительно такое же соотношение наблюдается везде, где по данному показателю имеется статистика10. Но человеку не обязательно страдать ОКР, чтобы его неотступно преследовала мысль о том, что в мире все не так. Люди, постоянно занимающиеся уборкой и наведением порядка, люди, не способные уснуть, не проверив два или три раза, что двери заперты, люди, вдвое чаще обычного проходящие всевозможные медосмотры и тем не менее опасающиеся, что они страдают каким-либо смертельным заболеванием, — все они могут быть жертвами слишком чувствительной системы обнаружения ошибок — нейронной сети, активирующейся слишком легко и сохраняющей активность слишком долго.

То же самое может относиться к людям, чрезмерно обеспокоенным тем, что о них подумают. Точно так же, как потребность мыть руки или проверять, заперты ли двери, проистекает из потребности почувствовать себя в безопасности, обеспокоенность мнением окружающих может корениться в нужде в поддержании статуса в своей социальной группе. Навязчивые идеи, связанные с этим статусом, могут приводить, например, к тому, что человек снова и снова вспоминает во всех подробностях разговор, анализируя, что он сказал, а чего не сказал, и беспокоясь по поводу любой непреднамеренной или мнимой обиды, которую он мог кому-либо нанести.

Стремление людей, в той или иной степени страдающих ОКР, быть “хорошими” и их потребность в следовании ритуалам могут способствовать тому, что многие из них становятся глубоко религиозными и нередко вступают в секты, где их стремление к личной безопасности удовлетворяется оставляющей мало места для сомнений приверженностью всех единоверцев четкому набору ценностей. Возможно, что и у синдрома Туретта есть отголоски, проявляющиеся даже ) здоровых людей. Любители шмыгать носом или часто моргать, девушки, постоянно убирающие с глаз воображаемые пряди волос, — не связано ли это с активностью нейронов скорлупы?

То же самое может относиться к людям, постоянно стремящимся удовлетворять какую-либо ненасытную потребность. Они живут в непрерывном поиске предмета своего вожделения: секса, еды, риска или наркотиков. Американские генетики Кеннет Блум и Дэвид Камингс назвали эту разновидность ненасытности синдромом дефицита удовлетворенности и предложили объединить под этим названием необычайно широкий спектр расстройств. В зависимости от того, какая часть системы вознаграждения (а значит, и какая часть мозга) особенно сильно нарушена, человек может демонстрировать всевозможные отклонения: от слабых форм тревоги, раздражительности или склонности к риску до расстройств пищевого поведения, шопоголизма и игромании, наркомании и алкоголизма11. Синдром дефицита удовлетворенности, как следует из названия, делает людей неспособными удовлетворяться ничем из того, что они могут получить. Что-то в механизмах работы их мозга делает для них удовлетворение потребности недостижимым.

Наш головной мозг пользуется методом кнута и пряника, побуждая нас стремиться к тому, что требуется для нашего выживания, и достигать соответствующих целей. Внешний (такой как вид еды) или внутренний стимул (такой как снижение уровня глюкозы) регистрируется лимбической системой, создающей в ответ побуждение, воспринимаемое сознанием как желание. Затем кора больших полушарий дает организму указания, как себя вести, чтобы это желание осуществилось. Активирующиеся при этом области мозга посылают сигналы обратно в лимбическую систему, где выделяются подобные наркотикам неиромедиаторы, повышающие уровень находящегося в обороте дофамина и вызывающие чувство удовлетворения.

Эта разновидность неудовлетворенности распространена весьма широко: по некоторым данным, хотя бы одним из недугов, отнесенным Блумом и Камингсом к синдрому дефицита удовлетворенности, страдает каждый четвертый12. Многие из этих недугов трудноизлечимы, потому что затрагивают все уровни работы мозга. Хотя все побуждения в конечном счете связаны с потребностями организма, некоторые из побуждений могут вызывать очень сложные формы поведения, которые порой становятся самоцелью. Например, побуждение к питанию может запустить необычайно сложную последовательность действий, позволяющих не только добывать пищу, но и тщательно отбирать ее и готовить изысканные блюда. Тому, кто вкусил двойного печенья с шоколадной крошкой и мороженого из йогурта (по опыту автора этой книги), достаточно и слабейшего побуждения, чтобы совершить паломничество к холодильнику. Таким образом, наши побуждения затрагивают и простейшие функции мозга (например, в случае голода — отслеживание уровня глюкозы), и самые сложные. В анатомических терминах это означает все — от ствола мозга до коры лобных долей.

Эта сложная система сложилась за миллионы лет эволюции и до недавнего времени неплохо нам служила. В мире, где не хватало ресурсов, она вознаграждала нас и за действия, совершаемые в погоне за удовольствием, и за достижение соответствующих целей, гарантируя, что люди станут гнаться за будущим ужином, пока есть силы, или трудиться достаточно долго и усердно, чтобы получить довольно пищи для выживания. Одна беда: эволюция перестала поспевать за человеческой изобретательностью. Теперь у нас есть возможность поужинать, вынув из пластиковой упаковки и разогрев свиную отбивную, а не гоняться за кабаном и не убивать его своими руками. Неудивительно, что наши убогие достижения приносят так мало удовлетворения.

Постепенно вырисовывающаяся карта мозга дает нам возможность все лучше разбираться в том, где и как мы, вероятно, можем изменить его устройство и работу, чтобы он служил лучше, чем служит в своем нынешнем виде, сформированном эволюцией. Фармацевтические компании уже вкладывают огромные деньги в разработку препаратов, которые должны позволить нам влиять на связанные с внутренними побуждениями формы нашего поведения, влияя на количество различных нейромедиаторов. Поведенческая фармакология уже стала одной из признанных фармакологических специальностей.

За фармацевтикой придет генная инженерия. Система, некогда так хорошо нам служившая, закодирована в генах, и скоро в нашем распоряжении, по-видимому, окажутся знания и технологии, которые позволят “чинить” гены, чтобы мозг лучше соответствовал современным потребностям людей.

Генетические основы нашей системы побуждений и вознаграждений весьма сложны. К настоящему времени исследователи выявили более полутора тысяч мутаций генов человека, по-видимому, влияющих на формирование всевозможных зависимостей, которые представляют для человечества серьезную проблему. Судя по всему, все гены, в которых происходят эти мутации, влияют лишь на небольшой набор дофаминовых проводящих путей13.

Многие испытывают инстинктивное отвращение к самой мысли, что можно совершенствовать свой вид подобным образом. Они видят в этом обман природы или игру в Бога. С подобным вмешательством в дела природы действительно связаны определенные опасности, от развития устойчивости к антибиотикам у микробов до какого-нибудь франкенштейновского монстра. Последствия излишней самонадеянности ученых постоянно дают о себе знать.

Но есть опасность и в том, чтобы жить с оснащением, в некоторых отношениях устаревшим. Эволюция создала изумительные механизмы, помогающие выживанию, но она не способна изменять нас столь же быстро, как мы можем менять свою жизнь и окружающий мир. Может быть, нам пора уже воспользоваться выработанной за многие миллионы лет изобретательностью, чтобы лучше приспособиться к среде, которую мы сами для себя создаем?

 

Голод

Люди становятся тучнее, тучнее и тучнее. В США и странах Западной Европы избыточным весом страдают 30-40 % населения, и, по прогнозам Всемирной организации здравоохранения, к 2015 году общее число людей, которым можно будет поставить диагноз “ожирение”, составит 700 миллионов. Ежегодно от закупорки артерий и других осложнений, связанных с ожирением, умирает 14 миллионов человек. Нас губит тяга к удовольствиям.

Как и у всех иных наших побуждений, механизм, обеспечивающий простое чувство голода и его удовлетворение, связан с гипоталамусом. Посредством сложной системы гормонов, нейропептидов и нейромедиаторов в гипоталамус постоянно поступает информация о физическом состоянии организма. Если в организме падает уровень глюкозы, минеральных веществ или жиров, сведения об этом передаются в гипоталамус из крови, а также от желудка, кишечника и клеток жировой ткани. Затем гипоталамус пересылает полученные сигналы в кору, где они возбуждают многочисленные области, ответственные за сознательное восприятие чувства голода и организующие поиск, приготовление и потребление пищи. Во время еды запускается обратный процесс: организм посылает сигналы об удовлетворении голода в гипоталамус, который передает их в кору, а она, в свою очередь, формирует у нас сознательное желание перестать есть.

Может показаться, что эта система проста и надежна. Но, к сожалению, она не застрахована от сбоев и не может предотвратить наблюдаемую сегодня пандемию переедания (в некоторых случаях — недоедания).

Одна из причин расстройств пищевого поведения, по-видимому, кроется в устройстве самого гипоталамуса. Ключевую роль в управлении аппетитом играют два ядра гипоталамуса: латеральное и вентромедиальное. Латеральное ядро улавливает падение уровня глюкозы в крови и посылает сигналы, вызывающие чувство голода, а вентромедиальное реагирует на повышение уровня глюкозы и посылает сигналы, вызывающие чувство сытости. Поэтому животные, у которых повреждено латеральное ядро, едят очень мало, а животные, у которых повреждено вентромедиальное, склонны к перееданию.

Этот механизм управления аппетитом работает не как простой переключатель. Лабораторные крысы, у которых повреждено вентромедиальное ядро, могут переедать, но только если пища легко доступна. Если же для получения очередной порции пищи им нужно, например, нажимать на специальный рычажок, они делают это реже, чем здоровые крысы. Результаты одного интересного эксперимента заставляют предположить, что то же может относиться и к людям. Представителям двух групп испытуемых, страдающих ожирением, давали по миске орехов и предлагали есть их в любом количестве во время выполнения некоего скучного задания. Но первой группе выдавали орехи без скорлупы, а второй — целые, и орехоколку в придачу. Представители первой группы съедали много (очищенных) орехов, второй — раскалывали и съедали очень мало орехов. Этот любопытный результат, по-видимому, отчасти объясняет, почему ожирение сильно коррелирует с потреблением готовой пищи, которую требуется только разогреть, и продукции предприятий быстрого питания.

Гипоталамус представляет собой группу ядер (скоплений нейронов), каждое из которых помогает управлять побуждениями и инстинктивными склонностями нашего организма. Он входит в состав промежуточного мозга, играющего роль мостика между головным мозгом и остальным телом. Это крошечная структура (ее вес составляет всего лишь около одной трехсотой от веса всего головного мозга), но она имеет огромное значение, и даже ничтожные нарушения в работе одного из входящих в ее состав ядер могут приводить к серьезным физическим и психическим расстройствам.

Нарушения работы гипоталамуса могут вызывать не только ожирение, но и анорексию. Томографические исследования мозга15 показывают, что у людей, страдающих анорексией, по-видимому, нарушена передача активности из лимбической системы в кору больших полушарий: по каким-то причинам нейронные связи между структурами гипоталамуса, ответственными за аппетит, и областями коры, ответственными за сознательное ощущение голода, недостаточно успешно проводят сигналы.

Возможно, неполной передачей сознанию сведений о происходящих в организме изменениях и объясняется разница между людьми, страдающими анорексией, и здоровыми едоками. Исследователи из Питтсбургского университета предлагали двум группам испытуемых, объединяющим представителей первой и второй категорий, сыграть в игру, и наблюдали за активацией в мозге игроков передней части вентрального отдела полосатого тела, ответственной за быстрые эмоциональные реакции. Игра была несложной и заканчивалась выигрышем либо проигрышем игрока, который в случае победы получал небольшое денежное вознаграждение. Результаты сканирования мозга показали, что у здоровых людей участки, ответственные за эмоции, реагировали на выигрыш и проигрыш очень по-разному, в то время как v испытуемых из первой группы, недавно преодолевших симптомы анорексии, разница оказалась весьма незначительной. Создавалось впечатление, что спектр доступных им чувств был сужен по сравнению со здоровыми испытуемыми. Можно предположить, что и эмоциональное удовлетворение от вкусной еды, и муки голода у таких больных также ослаблены16.

Повреждения расположенных глубоко в мозге структур лимбической системы, таких как гипоталамус, встречаются сравнительно редко, поэтому представляется вероятным, что большинство отклонений в работе гипоталамуса связаны с нарушениями выработки нейромедиаторов, передающих сигналы в гипоталамус и от него. Например, серотонин снижает активность латерального отдела гипоталамуса, в связи с чем высокий уровень серотонина может ослаблять аппетит, а низкий — усиливать. Это предположение подтверждается результатами исследований, показавших, что у людей, страдающих анорексией, уровень серотонина действительно аномально высок, а у страдающих булимией уровень этого нейромедиатора, напротив, аномально низок17. Такие отклонения могут приводить к развитию настоящих повреждений, потому что недостаточно стимулируемые участки мозга имеют тенденцию деградировать и уменьшаться в размерах.

Латеральное и вентромедиальное ядра гипоталамуса играют роль переключателей, контролирующих аппетит.

Хотя расстройства пищевого поведения все чаще связывают с нарушениями работы лимбической системы, ясно, что в подобных нарушениях кроется лишь одна из нескольких причин таких расстройств. Определенную роль здесь играет культура. Свойственное больным, страдающим анорексией, стремление быть стройнее стройного и характерное при булимии стремление мешать организму усваивать поглощенную пишу формируются в сознательных областях мозга и явно тесно связаны с образом мышления. Например, пациенты, страдающие анорексией, обычно склонны к последовательности, самодисциплине и замкнутости, а пациенты, страдающие булимией, склонны к рассеянности, импульсивности и открытости18. Это дает возможность лечить указанные заболевания психологическими методами, и хотя для борьбы с ними в настоящее время применяются несколько довольно эффективных лекарственных препаратов, большинство методов по-прежнему основаны на воздействиях на сознание, а не на физиологию.

Может быть, когда-нибудь исследователи, занимающиеся картированием мозга, получат достаточно подробные чертежи системы нашего аппетита, чтобы ее можно было видоизменять, как это пытаются делать уже сегодня с системой, с которой связаны различные формы ОКР. Пока же наши гены, наделяя нас склонностью к перееданию, продолжают преждевременно сводить нас в могилу.

 

Секс

Исследователям работы мозга приходится пускаться на самые необычные ухищрения для изучения секса, особенно у людей.

Начнем с того, что перед ними стоит деликатная проблема поиска подходящих испытуемых. Если ее преодолеть, встает следующая, техническая: любые методы нейровизуализации требуют, чтобы головы испытуемых были совершенно неподвижны, чтобы не смещались электроды (в случае ЭЭГ) и не размывалась картина (в случае ПЭТ или ФМРТ). Обычно это достигается путем закрепления головы испытуемого ремнями в специальной скобе или с помощью резинового бруска, который испытуемый должен крепко сжимать зубами. Еще одна проблема связана с устройством томографов, в которых есть место только для одного человека. Даже если добиться от человека, помещенного в звенящую металлическую коробку и сжимающего зубами резиновый брусок, полового возбуждения, возможности его дальнейших действий сильно ограничены размерами доступного пространства. Описанный выше эксперимент был проведен в Университете Кюсю в Японии, и испытуемыми в нем были (теперь вы, возможно, вздохнете с облегчением) макаки. Однако в последние годы некоторые эксперименты были проведены и на нескольких смельчаках-добровольцах одного с нами вида, согласившимися на сканирование мозга во время самостимуляции или той или иной внешней стимуляции, доводившей их до оргазма.

Дофаминовые связи

Дофамин направляет наше поведение по пути удовлетворения побуждений и инстинктивных склонностей, и если эта его работа вовремя не останавливается, у нас начинают вырабатываться зависимости. Власть дофамина над нашими зависимостями определяется его способностью наполнять содержанием и значением наши мысли и чувства, а также предметы, с которыми мы встречаемся в окружающем мире. Он соединяет вещи друг с другом, например, внешний вид привлекательного потенциального партнера с половым влечением или мысли о еде с побуждением к питанию, и вдохновляет нас на обнаружение закономерностей и связей, помогающих обозначать свои цели и управлять своим поведением. Поэтому избыток или недостаток дофамина (либо повышенная или пониженная чувствительность к нему) оказывает на человека очень разностороннее влияние. Избыток дофамина способствует тому, что мы находим связи и закономерности там, где их нет. Поэтому чрезмерная дофаминергическая активность в отделах мозга, ответственных за узнавание и представления об окружающем, делает человека более подверженным галлюцинациям и мистическим идеям. Чрезмерная активность в отделах дофаминовой системы, отвечающих за двигательные реакции, может приводить к непроизвольным движениям, как это бывает при синдроме Туретта. Работающие у нас в мозге “сети беспокойства” при дисбалансе дофамина могут вызывать навязчивые состояния (обсессии) и компульсивные побуждения, перевозбуждение, эйфорию, а также преувеличенные убеждения и преувеличение значимости чего-либо (мании). Недостаток дофамина, в свою очередь, может вызывать дрожание и затруднять совершение произвольных движений (наблюдаемые при болезни Паркинсона и подобных ей расстройствах). Еще он приводит к ощущению бессмысленности существования, апатии и тоске (депрессии), недостатку внимания и концентрации (синдром дефицита внимания у взрослых), а также таким негативным симптомам шизофрении, как ступор (кататония) и социальная самоизоляция.

#img_56.jpg

С неспособностью подавлять собственные побуждения связан широкий спектр форм поведения и расстройств. Некоторые из них проявляются преимущественно в виде неотвязных мыслей, которые находят более явное выражение, приводя к саморазрушительному или социально неприемлемому поведению.

Особенно активными нейронными сетями, задействованными в нарастающем возбуждении и оргазме, также оказались дофаминергические пути, связанные с удовлетворением наших влечений20. Кроме того, именно эта активация вызывает компульсивное побуждение, заставляющее нас стремиться к предмету воздыхания, и навязчивые мысли, связанные с влюбленностью. Хотя любовные фантазии могут принимать и возвышенные, куртуазные формы, в основе их природы все равно лежит сексуальность. Когда работа дофаминовых сетей почему-либо ослаблена, половое влечение и связанные с ним реакции также ослабевают. Это нередко происходит, когда люди принимают антидепрессанты группы СИОЗС (селективные ингибиторы обратного захвата серотонина). Повышение уровня серотонина, как правило, снижает уровень дофамина, поэтому ощущение покоя и безмятежности, производимое антидепрессантами этой группы (если они помогают), может изгонять более острые ощущения, связанные с влечением21. “Жена постоянно жалуется, что когда я принимаю высокие дозы [СИОЗС], я становлюсь совершенно неэмоциональным, — пишет один из комментаторов на сайте помощи людям, страдающим от депрессии (http:// depression.about.com/b/2009/04/17/can-ssris-make-you-fall-out-of-love.htm). — Я не чувствую ни грусти, ни подавленности, но и радости я тоже не чувствую. Поэтому когда она делает для меня что-нибудь особенное, мне нужно помнить, что ее нужно за это благодарить, иначе она не получает от меня никакой положительной реакции”. “Этот препарат... очень помог мне от тяжелой депрессии, — пишет комментатор женского пола. — Но теперь я редко испытываю ‘нежное, теплое чувство’, которое я раньше постоянно испытывала к мужу”. Еще один комментатор вспоминает период приема антидепрессантов, во время которого он “по-прежнему хотел секса, но никогда не чувствовал себя по-настоящему возбужденным и мог заниматься сексом часами, не кончая”. Этот мужчина отмечает: “Я чувствовал, что настроение у меня какое-то притушенное, хотя периоды по-настоящему плохого настроения почти исчезли”.

Зависимость

Нейронные сети, дающие чувство удовольствия, сосредоточены вокруг двух отделов лимбической системы: вентральной области покрышки головного мозга и прилежащего ядра. Однако в этой системе задействованы и другие отделы мозга: так, лобные доли участвуют в поисковом поведении, септум отвечает за некоторые приятные чувства, возникающие при приеме психотропных веществ, а миндалина обеспечивает эмоциональные реакции. Действие любого психотропного вещества имеет свои особенности, определяющие производимый данным веществом эффект.

“Экстази” стимулирует клетки, вырабатывающие серотонин и возбуждающие области префронтальной коры, дающие человеку ощущения эйфории, а также осмысленности и приятности окружающего. Это действие похоже на эффект антидепрессантов, но “экстази” вызывает более сильный выброс нейромедиатора, и особенности механизма работы вещества таковы, что люди, регулярно его принимающие, рискуют “выжечь” соответствующие клетки мозга, что вызывает временный синдром отмены и создает предпосылки для развития хронической депрессии. Галлюциногенные препараты (ЛСД, псилоцибиновые грибы и другие) также стимулируют выработку серотонина или содержат вещества, оказывающие действие, похожее на эффект этого нейромедиатора. Они не только стимулируют центры удовольствия в мозге, но и активируют участки височных долей, порождающие галлюцинации. Такие галлюцинации бывают не только приятными, но и страшными, что, по-видимому, происходит в результате стимуляции миндалины.

Кокаин увеличивает количество доступного клеткам дофамина, блокируя работу механизма, в норме позволяющего избавляться от излишков дофамина. Кроме того, он блокирует обратный захват норадреналина и серотонина. Повышение уровня этих трех нейромедиаторов, вызываемое приемом этого наркотика, порождает чувства эйфории (дофамин), уверенности в себе (серотонин) и бодрости (норадреналин).

Амфетамины стимулируют у человека выброс дофамина и норадреналина. Это дает нам заряд бодрости, но может также вызывать чувства тревоги и беспокойства.

Никотин активирует дофаминовые нейроны, связываясь вместо дофамина с рецепторами на их поверхности. Поэтому его первоначальный эффект похож на действие выброса дофамина. Однако дофамин быстро снижает чувствительность клеток, на которые действует, и этот эффект скоро пропадает. Кроме того, никотин действует на нейроны, вырабатывающие нейромедиатор ацетилхолин. Это одно из веществ, задействованных в реакции настороженности. Показано, что ацетилхолин может улучшать память.

Опиаты , такие как морфий и героин , действуют на рецепторы, в норме реагирующие на эндорфины и энкефалины. В результате запускается нейронная сеть удовольствия, вызывая выброс дофамина. Обезболивающий эффект этих наркотиков, по-видимому, связан с деактивацией одной из областей коры — передней части поясной извилины, обеспечивающей концентрацию внимания на негативных внутренних стимулах. Характерный для зависимости от опиатов синдром отмены связан с резким повышением уровня гормонов стресса, активирующих отделы мозга, ответственные за формирование побуждений.

Алкоголь и транквилизаторы (бензодиазепины и другие) снижают нейронную активность, действуя на клетки, использующие в качестве нейромедиатора ГАМК (гамма-аминомасляную кислоту). Препараты, блокирующие рецепторы этих клеток, уменьшают удовольствие, получаемое от алкоголя, и успешно используются для лечения алкогольной зависимости. Алкоголизм (как, вероятно, и наркомания) тесно связан с наследственностью. В частности, для детей алкоголиков вероятность выработать алкогольную зависимость в четыре раза выше, чем для других людей, причем даже в том случае, если эти дети вырастают не в семьях своих биологических родителей.

#img_57.jpg

Кокаин вызывает у человека эйфорию, блокируя рецепторы в клетках мозга, которые в норме удаляют избыток дофамина. Это приводит к повышению концентраций дофамина, возбуждающего участки мозга, влияющие на настроение. На верхней паре томограмм показаны уровни поглощения дофамина в норме (красный цвет — высокий уровень поглощения, желтый — средний, зеленый — низкий).

Вверху: после приема плацебо. В середине: после приема низкой дозы кокаина (o,1 мг на кг массы тела). Внизу: после приема высокой дозы кокаина (о,6 мг на кг массы тела). В последнем случае дофамин почти не связывается и воздействует на другие нейроны намного сильнее, чем в норме.

Типичные для мужчин и женщин половые реакции обеспечиваются разными отделами гипоталамуса.

Слева. Средняя преоптическая область направляет половое влечение на женщин Сигналы из этой области поступают в кору, вызывая осознанное возбуждение, и к пенису, вызывая эрекцию.

Справа. Половое поведение, типичное для женщин, стимулируется вентромедиальным ядром. Это то самое скопление клеток, которое участвует во включении и выключении аппетита. Его активация в сексуальном контексте поощряет к лордозу (демонстрации половых органов). У некоторых животных эта поза используется также как знак подчинения.

Описывая свои ощущения во время оргазма, мужчины и женщины рассказывают очень похожие вещи, и неудивительно, что результаты томографического сканирования мужского и женского мозга при приближении оргазма выглядят довольно похоже. Несколько исследований показали, что при этом, как и следовало ожидать, наблюдается довольно бурная активность в той части мозга, которая отвечает за восприятие ощущений половыми органами, а также в областях лимбической системы, задействованных в получении удовлетворения.

Однако некоторые данные указывают на примечательную разницу в характере активности мужского и женского мозга, наблюдаемой сразу после оргазма. Герт Холстеге и его коллеги из Гронингенского университета в Нидерландах провели ряд экспериментов, в ходе которых они регистрировали с помощью ПЭТ то, что происходило в голове представителей гетеросексуальных пар, когда они доводили друг друга до оргазма. В одном таком исследовании были задействованы тринадцать здоровых женщин и их партнеры. Активность в мозге этих женщин регистрировали во время трех разных состояний: отдыха, симуляции оргазма, стимуляции клитора пальцами партнера и самостимуляции клитора, приводящей к оргазму.

Мужской и женский мозг

Известные основные структурные различия в строении головного мозга мужчин и женшин состоят в следующем.

· Ядро гипоталамуса INAH3 расположенное в средней части преоптической области, у мужчин в среднем в два с половиной раза крупнее, чем у женщин. Это ядро отвечает за характерное для мужчин половое поведение. Оно содержит больше клеток, чувствительных к андрогенам (мужским гормонам), чем любая другая часть мозга. Результаты некоторых исследований 23 свидетельствуют о существовании у женщин корреляции напористости в половом поведении (типичной для мужчин) и повышенной гетеросексуальной активности с маленьким размером груди, низким голосом, развитием угрей и избыточным ростом нательных волос по мужскому типу. Эти внешние признаки обычно свидетельствуют о повышенном уровне андрогенов, и возможно, что подобное поведение у женщин вызывают гормоны, стимулирующие ядро INAH3.

· Сравнительные размеры мозолистого тела (нервные волокна, по которым осуществляется обмен информацией между большими полушариями) у женщин больше, чем у мужчин 24 , как и размеры передней комиссуры — более древней связки между полушариями, соединяющей друг с другом лишь их бессознательные области 25 . Возможно, именно поэтому женщины в среднем как будто лучше мужчин осознают собственные эмоции и эмоции других: у женщин восприимчивое к эмоциям правое полушарие может передавать больше информации левому, наделенному способностями к аналитическому мышлению и языкам. При этом женщинам, возможно, легче выражать эмоции словами и размышлять о них, чем мужчинам. У женщин также больше нервной ткани в межталамической комиссуре, соединяющей половинки таламуса.

· У мужчин мозг раньше, чем у женщин, начинает сокращаться в размерах в процессе старения и в целом заметнее уменьшается. Особенно сильно количество нервной ткани у мужчин снижается в лобных и височных долях 25 . Эти доли связаны с мышлением и чувствами, и их частичная редукция может приводить к повышению раздражительности и другим изменениям личности. У женщин обычно больше ткани, чем у мужчин, теряется в гиппокампе и теменных долях. Эти отделы отвечают, прежде всего, за память и пространственно-зрительные способности, поэтому с возрастом женщины в среднем чаще мужчин сталкиваются с нарушениями памяти и ориентации в пространстве.

#img_59.jpg

Результаты исследований методами нейровизуализации показывают, что мужчины и женщины пользуются головным мозгом по-разному. У женщин есть склонность решать сложные мысленные задачи с использованием обоих полушарий, а мужчины склонны использовать в таких случаях только то полушарие, которое больше подходит для решения задачи. Эти особенности характера активности мозга заставляют предположить, что женщины в каком-то смысле шире смотрят на вещи и принимают решения, учитывая больше аспектов ситуации. Мужчины, в свою очередь, лучше концентрируют внимание на чем-то одном.

Исследования, проведенные ранее на мужчинах, показали, что в момент оргазма у них происходит резкое снижение активности в миндалине (структуре, контролирующей прежде всего эмоциональные реакции и состояние настороженности), однако и в этом, и в других “эмоциональных” отделах мозга активность все же сохраняется. У женщин же сразу после оргазма активность некоторых обширных областей головного мозга внезапно прекращалась. К числу замолкавших модулей относились нейроны латеральной орбитофронтальной коры левого полушария, работа которых обеспечивает осознанное переживание сильных эмоций. Почти полностью гасла и соседняя часть лобной доли — дорсомедиальная префронтальная кора. Эта область играет ключевую роль в размышлениях о моральных проблемах и в суждениях социального характера. Исследователи интерпретировали полученные результаты как свидетельство того, что у женщин во время оргазма сильнее подавляются осознанные эмоции и рассудочная деятельность. Учитывая, что эти функции играют прежде всего защитную роль (эмоции могут предостерегать об опасности, а рассудок помогает реагировать на нее), складывается впечатление, что на время оргазма женщины перекладывают ответственность за свою безопасность на партнера, а сами остаются без обычных механизмов защиты27. Возможно, именно этим объясняется сделанный по результатам одного исследования вывод, что женщинам, склонным к самоизоляции (что типично для людей, в раннем детстве страдавших от чувства незащищенности), в среднем бывает сложнее достичь оргазма. Возможно, их эмоциональная сигнализация “заедает” во включенном положении, что затрудняет достижение оргазма28.

Кому-то достичь оргазма, напротив, слишком легко. Хотя обычно оргазм наступает в результате стимуляции половых органов, некоторые люди могут достигать оргазма за счет одних лишь мыслей о такой стимуляции, и исследования “мыслительных” оргазмов показывают, что сопровождающие их физические реакции (учащенное сердцебиение, изменение кровяного давления, расширение зрачков, повышение устойчивости к боли) идентичны наблюдаемым во время оргазмов, вызываемых стимуляцией половых органов29.

Половое влечение связано с гипоталамусом, но, как и другие наши влечения, затрагивает широкий круг других участков мозга как в лимбической системе, так и в коре больших полушарий. Кроме того, его, как и другие наши влечения, можно разделить на несколько элементов, каждый из которых локализован у нас в мозге в каком-то определенном месте. На участки нервной ткани, обеспечивающие каждый из аспектов наших сексуальных ощущений и полового поведения, действуют не только нейромедиаторы, но и гормоны эстроген и тестостерон. Эти гормоны участвуют в механизмах, “задающих” нашу половую ориентацию, особенности полового поведения и степень полового влечения.

У мужчин и женщин с сексом связаны несколько разные системы областей мозга, и лежащий в основе этих систем план определяется генами (в значительной мере еще до рождения). Эти физические различия находят отражение в наблюдаемых различиях мужского и женского поведения. В пределах любой достаточно большой группы (не только людей, но и, скажем, обезьян или крыс) эти различия обычно достаточно велики, чтобы можно было выделить половое поведение, типичное для мужского и женского полов.

Типичному мужскому половому поведению свойственна напористость: оно сильнее связано с агрессией и включает действия, направленные на пенетрацию (проникновение в тело партнерши). Типичное женское половое поведение отличается большей покорностью и обычно включает демонстрацию половых органов (лордоз) и рецептивную (восприимчивую) роль в половом акте. Корни этих поведенческих различий отчасти объясняются анатомическими особенностями строения мужского и женского мозга.

Средняя часть преоптической области гипоталамуса (где в ходе описанного выше эксперимента была отмечена исключительно высокая активность в мозге спаривающегося самца макака), по-видимому, служит центром управления мужским половым поведением. Именно в этой области располагается особенно много нейронов, чувствительных к андрогенам (мужским гормонам), и у мужчин ее размеры оказываются больше, чем у женщин. Если искусственно стимулировать эту область у самца макака, он начинает проявлять бурный интерес к любой находящейся поблизости самке — но только если у нее течка. Самками, у которых нет течки, такой самец не интересуется. И напротив, если удалить у самца макака среднюю часть преоптической области, он теряет всякий интерес к самкам — хотя и не к сексу как таковому. Самцы, у которых удален данный участок мозга, по-прежнему могут мастурбировать и иногда демонстрируют половое поведение, характерное скорее для самок, такое как лордоз.

Непосредственная стимуляция височной доли может вызывать сильные эротические ощущения. Разросшиеся кровеносные сосуды, отмеченные кружком на этой томограмме, стимулировали вспышки мозговой активности, которые могли вызывать у пациента оргазм в самое неподходящее время. Эти оргазмы случались у него примерно раз в три недели в течение трех лет, пока их причина не была установлена. [Источник: Reading, J. P., and R.G. Will Unwelcome orgasms // The Lancet 350 (1997). 1746.]

Эти данные заставляют предположить, что основная функция средней части преоптической области состоит в том, чтобы реагировать на гормональные сигналы, вызываемые присутствием готовых к спариванию представительниц противоположного пола. Эти сигналы поступают из разных областей мозга. Основным источником подобных сигналов у макак служит обонятельная система, определяющая ключевое значение запахов в их половом поведении. Роль обоняния в половом поведении людей не столь однозначна.

Средняя часть преоптической области гипоталамуса также получает сигналы от двух ядер миндалины (кортикомедиального и базолатерального), так или иначе связанных с проявлением агрессивности или напористости. Возможно, именно поэтому у мужчин секс может быть связан с агрессией: возбуждение средней части преоптической области способно оказывать возбуждающее действие на отделы миндалины, вызывающие агрессию, и, наоборот, активность этих отделов может возбуждать среднюю часть преоптической области гипоталамуса.

Отличается ли мозг ГОМОСЕКСУАЛОВ ОТ МОЗГА ГЕТЕРОСЕКСУАЛОВ?

В 1991 году авторитетный естественнонаучный журнал “Сайенс” опубликовал статью об исследовании, в ходе которого у представителей группы гомосексуальных мужчин, умерших от СПИДа, были обнаружены структурные особенности головного мозга, не свойственные гетеросексуальным мужчинам. Ядро гипоталамуса, запускающее типичное для мужчин половое поведение, у гомосексуалов оказалось гораздо меньше, чем у гетеросексуалов, и напоминало скорее соответствующее ядро женского мозга. Автор этой статьи, Саймон Левей, работавший тогда в Институте биологических исследований им. Солка и преподававший в Калифорнийском университете, сразу стал объектом нападок со стороны борцов за права геев. Они высказывали опасения, что если гомосексуальность будет признана явлением, имеющим физиологические основы, это может привести к новой волне дискриминации.

Впоследствии профессор Левей (кстати, открытый гомосексуал) установил, что наблюдаемые среди мужчин различия, связанные с половой ориентацией, затрагивают также мозолистое тело: у гомосексуалов оно оказалось больше, чем у гетеросексуалов.

Еще три года спустя в ходе исследования, которым руководил молекулярный биолог Дин Хамер из Национального института здравоохранения в Вашингтоне, были получены данные, свидетельствующие, что на половую ориентацию мужчин влияет ген, передающийся по материнской линии. А в 2008 году шведские ученые, изучившие результаты сканирования мозга 90 гомо- и гетеросексуальных мужчин и женщин, установили, что по размеру полушарий мозг гомосексуальных мужчин напоминает скорее мозг гетеросексуальных женщин 26 . Все эти данные убедительно свидетельствуют о том, что в основе половой ориентации лежат биологические особенности. Враждебное отношение к этой идее в последнее время встречается гораздо реже.

Возбудившись под действием соответствующих половых стимулов, средняя часть преоптической области гипоталамуса передает сигналы в кору больших полушарий, которая делает (или пытается делать) все, чтобы привести тело, с которым она связана, в подходящее для совокупления положение. Одновременно она посылает сигналы в ствол головного мозга, вызывающий эрекцию пениса. Когда начинается совокупление, в дело вступает моторная кора, обеспечивающая совершение движений, участвующих в пенетрации и фрикциях. Наконец, еще один отдел гипоталамуса, дорсомедиальное ядро, запускает эякуляцию.

В норме все это происходит в четко определенном порядке, но иногда (в результате повреждений или функциональных нарушений мозга) один или несколько элементов данной последовательности могут запускаться не вовремя, не запускаться вообще или запускаться отдельно от остальных элементов. Например, если дорсомедиальное ядро возбуждается в ходе эпилептического припадка, эякуляция может происходить и безо всяких признаков полового возбуждения, а если искусственно стимулировать септум (отдел лимбической системы, расположенный рядом с гипоталамусом) в мозге мужчины, это может вызывать оргазм, не доставляющий удовольствия. Эти данные свидетельствуют о том, что оргазм, по сути, представляет собой что-то вроде рефлекторного эпилептического припадка. Повреждения септума могут вызывать у мужчин приапизм — непрекращающуюся эрекцию. И, напротив, ослабление стимуляции одного или нескольких отделов системы обеспечения полового поведения может приводить к импотенции: например, если половые сигналы из гипоталамуса не достигают ствола, это делает эрекцию невозможной.

Типичным женским половым поведением управляет вентромедиальное ядро гипоталамуса, которое играет ключевую роль в механизме возникновения чувства голода. Здесь располагается много нейронов, чувствительных к эстрогену, и, по-видимому, именно этот гормон возбуждает вентромедиальное ядро, вызывая лордоз — демонстрацию половых органов, характерную для готовых к спариванию женских особей многих видов. У крыс лордоз происходит рефлекторно, при захвате кожи на заднем конце туловища (характерном для инициирующего спаривание самца). Но, в отличие от коленного рефлекса, лордоз, по-видимому, отчасти контролируется сознанием: он гораздо ярче выражен, когда захват производят лапки самца крысы, а не пальцы экспериментатора. У людей лордоз обычно находится под надежным контролем сознания, хотя достаточно бегло просмотреть любую подборку жесткой порнографии, чтобы убедиться, что эта реакция у нас никуда не исчезла.

Женские половые гормоны, по-видимому, определяют характер полового поведения, но не оказывают большого влияния на силу полового влечения. Ею у обоих полов управляет тестостерон. Структуры, на которые действует это вещество, широко представлены у нас в мозге, и уровень полового влечения, судя по всему, определяется взаимодействием целого ряда таких структур, а не какой-то одной из них.

Области, связанные с сексом, пронизывают весь головной мозг, особенно человеческий. Связи, соединяющие центры управления половой функцией обоняния, поиском половых партнеров и половыми реакциями лимбической системы, проникают едва ли не во все уголки всех долей коры больших полушарий, передавая нашему сознанию сексуальные побуждения.

Половые пути головного мозга работают в обоих направлениях: сладострастные побуждения поднимаются из глубин к сознанию, а сознательные части мозга передают в лимбическую систему собранную в окружающей среде информацию о половых стимулах. Взаимодействуя друг с другом, эти два уровня поддерживают людей в состоянии постоянной готовности к сексу. Почти у всех других видов животных подобный интерес к половому партнеру наблюдается только тогда, когда самка физически готова к зачатию. У нас же секс из периодической забавы превратился в постоянную работу, из-за чего сделался явлением исключительно сложным. С сексом связаны почти все разновидности активности мозга, от высших когнитивных функций, позволяющих (отбирая визуальные и иные стимулы, имеющие отношение к сексу) воображать свое счастливое будущее с предполагаемым партнером, до эмоций и физиологических реакций, участвующих в половом акте. Поэтому любые нарушения, происходящие в любой области мозга, могут приводить, помимо прочих неприятностей, к сексуальным расстройствам. Задействовав в половой жизни лобные доли (с помощью которых мы оперируем самыми сложными из абстрактных идей), люди неразрывно связали ее с фундаментальными моральными нормами. Именно поэтому для пациентов, получивших повреждения лобных долей, вызвавшие разрушение “высших” функций мозга, характерны непристойное поведение и отсутствие нормальных сексуальных ограничений.

“Осязательная карта” нашего мозга Область коры, регистрирующая осязательные сигналы, поступающие от поверхности тела, облегает головной мозг, как повязанная на голову разноцветная лента. Участок, отвечающий за половые органы, имеет примерно такие же размеры, как участки, отвечающие за грудь, живот и спину, вместе взятые.

Кроме того, повреждения лобных долей могут приводить к эротомании — навязчивому состоянию, связанному с бредовыми идеями, имеющими ярко выраженную сексуальную окраску. Эротоманы убеждены, что какой-либо человек (обычно знаменитость противоположного пола) влюблен в них и оказывает им тайные знаки внимания. Иногда они утверждают, что занимались сексом с объектом своих навязчивых мыслей, хотя они могли никогда с ним не встречаться30. Люди, неотвязно домогающиеся другого человека (“сталкеры”), часто бывают эротоманами. Они обычно безобидны, но их постоянные знаки внимания могут доводить жертву до крайнего раздражения. Недавно стало известно о таком случае: мужчина вломился в дом к соседке, которую постоянно преследовал, но с которой ни разу не разговаривал, и начал переносить туда свои вещи. Когда приехала полиция, он сообщил, что помолвлен с этой женщиной и что с этого дня они решили жить вместе. Сканирование его мозга с помощью МРТ позволило выявить в лобной доле левого полушария обширную опухоль (доброкачественную). Когда ее удалили, его поведение вернулось в норму31.

Если бы площадь каждой части человеческого тела была пропорциональна ее чувствительности, люди выглядели бы совсем по-другому.

Другой любопытный случай произошел с 40-летним школьным учителем, который внезапно стал тайно посещать сайты с детской порнографией и приставать к проституткам у “массажных салонов”. Когда его жена узнала о том, что он домогался маленьких детей, она подала в суд. Мужчину выселили из дома, признали виновным в совращении малолетних и приговорили к принудительному лечению от педофилии. За день до вынесения приговора он пришел в больницу, где пожаловался на головную боль и сообщил, что боится изнасиловать свою квартирную хозяйку. Сканирование мозга с помощью МРТ показало, что в лобной доле правого полушария имелась опухоль размером с куриное яйцо. Когда ее удалили, навязчивые сексуальные желания исчезли, но через несколько месяцев вернулись. Почувствовав неладное, он снова обратился в больницу, и оказалось, что опухоль выросла на том же месте32.

Участвуют в половых функциях и височные доли. Повреждения коры ближе к передней части височной доли, а также расположенной под ней миндалиной, могут приводить к так называемому синдрому Клювера — Бьюси, проявляющемуся в том, что человек пытается засовывать что ни попадя себе в рот и (или) использовать эти предметы для сексуальной стимуляции. Один несчастный, страдавший этим синдромом, был арестован, когда пытался совокупиться с тротуаром33.

Причины этого могут быть связаны с тем, что участок височной доли, поврежденный у таких пациентов, в норме посылает в вентромедиальное ядро гипоталамуса тормозные сигналы. Один из участков вентромедиального ядра вызывает у нас побуждение к потреблению доступной пищи, а другой запускает половое поведение женского типа. Нарушения, приводящие к тому, что вентромедиальное ядро получает возможность возбуждаться бесконтрольно, могут породить у человека постоянное стремление есть и совокупляться. Сопровождающая этот синдром удивительная неразборчивость может быть связана с расстройством способности распознавать категории, которая также обеспечивается одной из областей височной доли. Стоит одному совместиться с другим, и тротуар вполне может показаться больному во всех смыслах аппетитным.

На стыке лобной и теменной долей располагаются сенсорные и моторные области коры — вычерченные в мозге “карты тела”, каждый участок которого соответствует определенной области коры. Эти карты позволяют лишний раз убедиться, какую важную роль играет секс в жизни человека: область сенсомоторной коры, отвечающая за половые органы, крупнее областей, отвечающих за поверхность груди, живота и спины, вместе взятых. Стимуляция области, связанной с гениталиями, вызывает ощущения и (или) движения в них самих, а эпилептические припадки, затрагивающие эту область, запускают у больных сильные сексуальные реакции. Во время таких припадков пациенты иногда совершают возвратно-поступательные движения, характерные для полового акта.

Но секс, особенно у людей, не ограничивается физической близостью. Душевные волнения, связанные с влюбленностью, и более спокойные чувства, связанные с материнством, происходят из сходных форм активности мозга, прежде всего в дофаминовых сетях удовлетворения влечений (хотя влюбленность может активировать их сильнее, чем материнская любовь). Обе эти разновидности любви отключают в мозге участки, ответственные за страх и критические суждения. В результате складывается механизм тесного взаимодействия двух людей, создающий у них ощущение близости и взаимного одобрения34.

Ключевую роль в любви играет окситоцин. Этот гормон, по-видимому, возник в результате недавней (по эволюционным меркам) мутации из вазопрессина, к которому он химически очень близок. Вазопрессин — антидиуретический гормон. Его основная функция — управление объемом и давлением крови. Он также участвует в процессах запоминания, и его употребление (которое многие классифицируют как злоупотребление) используется для усиления когнитивных способностей. Окситоцин вырабатывается в гипоталамусе и может выделяться в кровь в результате стимуляции половых органов. Он растекается по мозгу во время оргазма и на последних этапах родов и вызывает у человека теплое, приподнятое чувство, способствующее закреплению психологической связи с партнером или ребенком. Судя по всему, окситоцин кратковременно притупляет память, но, возможно, он также обладает “унаследованной” от вазопрессина способностью усиливать запоминание. Механизм, по-видимому, сходен с механизмом формирования зависимостей: окситоцин тесно связан с эндорфинами (нейромедиаторами, родственными опиатам), и тоска разлученных влюбленных может быть отчасти связана с жаждой окситоцина.

Влюбленность можно счесть химически обусловленным психическим расстройством, но с точки зрения нашего мозга это едва ли не самая волнующая вещь. Может, любовь и “не движет солнце и светила”, однако она определенно делает мир интереснее.

Можно ли считать аутизм крайней формой мужского мозга?

Саймон Бэрон-Коэн Отделение экспериментальной психологии Кембриджский университет

За несколько десятилетий исследований психологических отличий между полами были многократно выявлены такие отличия, которые хотя и не распространяются на каждого человека, отчетливо проявляются при сравнении больших групп представителей обоих полов

Женщины...

· лучше мужчин выполняют языковые задания,

· демонстрируют ускоренное развитие языковых навыков,

· реже страдают нарушениями развития этих навыков,

· показывают лучшие результаты при выполнении некоторых тестов на социальные суждения, сопереживание и кооперацию,

· лучше находят похожие объекты,

· успешнее выполняют тесты на придумывание чего-либо нового.

Мужчины...

· лучше женщин справляются с задачами на математическое мышление (особенно геометрическими и алгебраическими задачами, условия которых записаны словами),

· показывают лучшие результаты решения тестов на отделение фигуры от фона,

· легче справляются с мысленным врашением предметов,

· лучше попадают в цель.

#img_63.jpg

Я не утверждаю, что один пол лучше другого. Но я утверждаю, что для мужчин и для женщин, судя по всему, характерны разные когнитивные стили. Это отнюдь не означает, что любой мужчина будет, например, успешнее любой женщины решать геометрические задачи. Это значит лишь, что принадлежность индивида к мужскому полу повышает вероятность успешного решения им таких задач. Разумеется, указанные различия между полами могут быть связаны либо с различиями социальных ролей, либо с разной биологической предрасположенностью, либо с тем и с другим. Я склонен думать, что подобные психологические различия хотя бы отчасти объясняются связанными с полом биологическими особенностями развития мозга, которые, в свою очередь, определяются генетическими и гормональными различиями полов. Именно на это указывают данные, полученные в ходе исследований аутизма.

#img_64.jpg

Рассмотрим следующую модель. Мозг может быть лучше развит в отношении “практической психологии” (понимания людей в плане психологических состояний), чем в отношении “практической физики” (понимания предметов в плане причинно-следственных связей и пространственно-временных отношений), или, наоборот, лучше развит в первом отношении и хуже во втором. Для целей этой заметки мы условно определим “мужской” тип мозга как свойственный людям, чьи способности в области практической физики превосходят способности в области практической психологии, а “женский” как обратный случай. Мозг тех людей, чьи способности в обеих областях примерно одинаковы, мы отнесем к когнитивно уравновешенному типу.

Аутизмом называют психическое расстройство, имеющее сильную наследственную составляющую и характеризующееся аномалиями социального и коммуникативного развития, узостью интересов, склонностью к монотонной деятельности и ограниченностью воображения. Мальчики в четыре раза чаще девочек страдают аутизмом и в девять раз чаще страдают синдромом Аспергера (“чистой” разновидностью аутизма, не сопряженной с другими патологиями). Теперь я берусь показать, что аутизм и синдром Аспергера есть не что иное, как крайние проявления мужского типа мозга.

#img_65.jpg

Дети, страдающие аутизмом, показывают лучшие результаты, чем другие дети того же возраста, при прохождении тестов со спрятанными фигурами, более успешное решение которых среди здоровых испытуемых характерно для представителей мужского пола. При этом аутисты хуже здоровых детей справляются с тестами на социальные когнитивные способности, особенно если в этих тестах требуется приписывать другим людям то или иное психическое состояние (такие задания, в свою очередь, легче даются здоровым испытуемым женского пола, чем мужского). Более того, даже отцы и матери детей-аутистов демонстрируют в подобных тестах более “мужской” тип мозга по сравнению соответственно с отцами и матерями здоровых детей. Я полагаю, что это не случайно и что эти различия могут определяться связанными с полом процессами развития нервной системы.

В среднем...

1) мужчины лучше женщин справляются с мысленным вращением образов,

2) но женщины лучше мужчин умеют находить два одинаковых изображения,

3) и женщины быстрее составляют списки слов,

4) мужчины точнее попадают в цель,

5) женщины успешнее распознают недостающие предметы,

6), 8) мужчины легче находят фигуры определенной формы, вписанные в сложный фон,

7) но женщины легче выполняют задания на ручную работу (например, вставляют палочки в отверстия доски),

9) женщины лучше считают,

10) но у мужчин сильнее развито математическое мышление.

#img_66.jpg

Теперь рассмотрим широко обсуждаемую в настоящее время тестостероновую модель зародышевого развития. Генотип XY мужского зародыша управляет ростом семенников, и примерно через восемь недель внутриутробного развития семенники оказываются сформированы и начинают выделять порции тестостерона. Неоднократно высказывалось предположение, что тестостерон может оказывать на развитие мозга существенное влияние, приводящее к тому, что уже у новорожденных можно наблюдать отчетливые половые различия в функциях мозга. По некоторым данным, новорожденные девочки дольше мальчиков фокусируют внимание на социальных стимулах, таких как лица и голоса, в то время как новорожденные мальчики сильнее девочек интересуются пространственными стимулами, такими как подвижные игрушки. Показано, что уровень тестостерона, регистрируемый во время внутриутробного развития, оказывает достоверное влияние на пространственные способности, тестируемые в семилетнем возрасте.

#img_67.jpg

Что касается двух упомянутых типов мозга, вопрос о том, какими именно структурами определяются различия между ними, остается предметом споров. Некоторыми исследователями показано, что у младенцев мужского пола кора правого полушария толще, чем у младенцев женского пола. Другие выяснили, что мозолистое тело у мальчиков меньше, чем у девочек (этим могут объясняться их лучшие речевые способности), и еще меньше у детей-аутистов. Имеются также данные, что препараты андрогенов улучшают пространственные навыки у испытуемых женского пола (а у самцов крыс кастрация приводит к ухудшению подобных навыков), что согласуется с представлением о мужском и женском мозге как результатах уровней соответствующих гормонов в крови во время критических периодов развития нервной системы. Согласно одной из теорий, люди образуют непрерывный ряд на шкале степеней развития мужского или женского типа мозга, на которой аутисты и люди с синдромом Аспергера представляют крайние формы мужского типа мозга. Многие вопросы пока остаются без ответа. Какие именно факторы приводят к тому, что у людей, занимающих крайнее положение на этой предполагаемой шкале, развивается аутизм? Связан ли он с ранними гормональными нарушениями? И если да, то определяются ли они генами? Что представляют собой крайние формы мужского мозга в нейробиологическом плане? И если некоторые отличия между полами связаны с особенностями развития нервной системы, какими эволюционными факторами было обусловлено формирование этого полового диморфизма?

#img_68.jpg