Было уже за полночь, когда Саманта проснулась. Она полежала несколько секунд, вглядываясь в темноту. Еще в полусне она испытала дискомфорт, ощутив пустоту в комнате… как будто что-то исчезло.

Опираясь на локоть, Саманта посмотрела на кресла, где Макс спал всю прошедшую с приезда Мелиссы неделю. Они были пусты. Она подождала несколько секунд, думая, что Макс в ванной. Время шло, а он не возвращался, и Саманта решила поискать его.

Она вышла из спальни и огляделась. Дверь в кабинет Макса была приоткрыта, и Саманта заметила, что там горит свет.

Макс сидел за письменным столом, сосредоточенно наморщив лоб. Перед ним лежало несколько толстых папок, и повсюду были разложены бумаги. Он печатал двумя пальцами.

— Макс, — позвала она из-за двери.

Он взглянул на нее.

— Саманта… я разбудил тебя?

— Нет. Я проснулась и поняла, что тебя нет в комнате. — Она когда-то читала: если люди любят друг друга, то у них развивается нечто вроде шестого чувства. Подобное часто происходит с близнецами. Она не стала говорить Максу, что то же произошло и с ней. Он подумает, что она сошла с ума. — Что ты делаешь?

Он скорчил унылую гримасу:

— Работаю.

— Я вижу. Но почему в такое время? Господи, Макс, да сейчас же три часа утра. Разве это не может подождать?

— Ты говоришь как настоящая жена.

Он улыбался, а когда она в ответ тоже улыбнулась ему, между ними возникло то взаимопонимание, которое бывало у них раньше. Саманта задохнулась от внезапно охватившего ее чувства, в горле встал комок. Меньше всего ей хотелось выглядеть сентиментальной, когда она поняла, что, к несчастью, ее боль так никуда и не ушла, ничего не забыто.

— И правда, с чего бы это? Я ведь тебе не жена. — Саманта замолчала, увидев промелькнувшее на лице Макса незнакомое выражение горечи. Она подождала, пока он что-нибудь скажет, но, так и не дождавшись, добавила: — Но это не мешает мне удивляться, что ты сидишь здесь в такое время.

— Так получилось. Послезавтра мне нужно выступать в суде, а я все еще не готов. — Макс обвел рукой горы бумаг, громоздящиеся перед ним.

— Но ты же всегда так замечательно организован.

— На этот раз нет. Возникло множество неувязок. Поступили срочные материалы, которые нужно просмотреть. К тому же мой секретарь заболел.

— А ты не можешь спать, потому что размышляешь об этом деле, и решил, что лучше посидеть и поработать над ним.

— Ты хорошо меня знаешь.

— Да кое-что знаю… Но можно получить нервное истощение, если работать по ночам. Неужели нельзя подождать до утра?

— Боюсь, что нет. Уж лучше работать — все равно не засну. Иди ложись, Саманта. Какой смысл мучиться нам обоим, дорогая?

Лучше бы он этого не говорил. Проявления нежности, даже такие незначительные, делали их неизбежное расставание еще труднее. Но не сейчас же говорить об этом. Сейчас он выглядит таким уставшим, что у Саманты сердце сжалось.

Войдя в кабинет, она произнесла:

— Я помогу тебе.

Макс удивился. Он подошел к ней и прикоснулся к ее щеке:

— Не нужно, но спасибо за предложение.

Саманте так захотелось прильнуть к его груди! Вся прошедшая неделя, как она и предполагала, превратилась для нее в пытку. Ночевать в одной комнате с Максом — и избегать физического контакта, которого она так хотела, по которому так истосковалась!

Он не обманул ее: не пытался больше заняться с ней любовью. Неоднократно Саманта собиралась сама сделать первый шаг, но всякий раз ее что-либо удерживало: гордость, гнев, который никогда не оставлял ее, мысль о том, что Эдна — причина такого осторожного поведения Макса.

— Макс, я просто хочу помочь. Ты ведь печатаешь двумя пальцами. А я, если помнишь, хорошая машинистка.

— Да, я помню.

— Раньше я всегда помогала тебе. Почему же не помочь теперь?

— Очень важная причина, — отводя руку от ее лица, мягко сказал Макс. — Все изменилось, как ты любишь повторять мне: мы уже не женаты, в привычном смысле этого слова.

Саманта не была готова к той боли, которую вызвали у нее эти слова. Одно дело, когда она произносит их, и совершенно другое — слышать их от Макса.

Стараясь скрыть эту боль, она сказала:

— Причина недостаточно основательна. При чем здесь наш брак? Я просто хочу помочь. Вдвоем мы сделаем эту работу гораздо быстрее, чем ты один. Ты будешь диктовать, а я печатать, и мы в два счета справимся.

— Тебе не нужно этого делать, — отказался Макс.

— Не будем обсуждать, нужно мне или нет. Я хочу. — Макс отрицательно покачал головой, но предложение звучало слишком заманчиво, Саманта поняла это по выражению его глаз. Удерживая достигнутый успех, она сказала: — Не будем терять драгоценное время.

— Но ты должна выспаться, — нерешительно произнес он. — Тебе же завтра на работу. Точнее, уже сегодня, — усмехнулся он.

Саманта в ответ улыбнулась ему.

— Хватит тратить время на извинения. Я хочу помочь тебе — неужели непонятно?

— Начинаю понимать.

— Раньше мы с тобой прекрасно вместе работали.

Сократив расстояние между ними, Макс положил руку ей на плечо.

— Раньше мы многое делали вместе.

Саманта не ответила, но он и не ждал от нее ответа. Его рука крепче обвилась вокруг нее, и она почувствовала его губы, прикоснувшиеся к ее волосам. Ее сердце запрыгало в груди, она не могла удержаться, чтобы не прикоснуться губами к его коже в вырезе пижамы. Если бы это продолжалось бесконечно: Макс обнимает ее, его родной запах, ощущение, что так было всегда.

Но Макс вдруг отстранился.

— Если ты действительно настроена работать, то давай начнем.

Их взгляды встретились, и она увидела такое выражение его лица, от которого кровь еще быстрее побежала у нее в жилах. Я люблю тебя. Эти слова готовы были сорваться с ее губ. Вместо этого она кивнула:

— Да, ты прав, начнем.

Она села за компьютер на место Макса, а он взял другой стул и устроился у письменного стола напротив нее. И сразу же углубился в работу. Поскольку он еще не готов был диктовать, Саманта принялась наблюдать за ним. Макс опять стал юристом, его мысли обратились к законам, он разрабатывал стратегию и тактику защиты, которую надо будет использовать в суде.

Ей всегда нравилось смотреть на него, когда он работал. Все в Максе привлекало ее: его руки, его тело, его глаза и губы, все его существо. Но больше всего ей нравилось наблюдать работу его острого ума. Она ценила его мощный интеллект, так же как и его сексуальность.

Внезапно он поднял на нее глаза. Саманта поняла, что он заметил, как пристально она его рассматривала.

— Хорошо, Саманта. Не возражаешь, если для начала я введу тебя в курс дела?

Эта часть работы всегда нравилась ей больше всего. У нее возникало ощущение, что она участвует в делах Макса. Саманту радовало сознание, что он обращается с ней как с равной, несмотря на то, что она никогда не изучала юриспруденцию, а не просто использует ее как машинистку.

Он начал рассказывать ей об этом процессе, о сложной криминальной ситуации, связанной с миллионами долларов. Макс выступал в интересах истца, огромного консорциума, который стал жертвой изощренной аферы. Для него было чрезвычайно важно выиграть это дело.

Саманта внимательно слушала его. Хотя Макс очень устал, он не потерял сноровки подавать факты так, чтобы они звучали интересно и достоверно. Саманта знала, что ни один юрист не сможет так выигрышно представить своего клиента, как Макс.

Потом он принялся диктовать. Саманта печатала с той скоростью, с которой он говорил. Ей не приходилось перебивать его или переспрашивать.

Они проработали уже час, когда Макс собрал бумаги и разложил по папкам.

— Достаточно, — провозгласил он. — Тебя сам Бог мне послал, Саманта. Один я бы провозился до утра. Я уже забыл, как ты строчишь на компьютере.

Она взглянула на него, когда они встали и отошли от письменного стола. Макс выглядел таким усталым, что она почувствовала к нему сострадание. Не задумываясь, она коснулась его лица, провела рукой по глазам.

Она уже собиралась опустить руку, когда он поймал ее и поднес к губам. Он поцеловал ей ладонь, нежно коснувшись ее губами, а потом провел по ней языком. Он смотрел на Саманту, не отводя взгляда. У нее перехватило дыхание. Интересно, как ему удается сохранять свою сексуальность при такой усталости и напряжении?!

— Я хочу сейчас две вещи, — сказал он, продолжая смотреть на нее. — Предлагаю тебе сделать выбор.

Ее сердце бешено заколотилось.

— О чем ты?

— У меня жуткое желание заняться с тобой любовью.

— А другое? — спросила она, надеясь, что он не чувствует, как участился ее пульс.

— Я умираю от голода, — глаза его заблестели, — так же как от желания.

Саманта засмеялась.

— Любовь и голод правят миром.

— Так что ты предпочтешь, Саманта?

У нее не было сомнений на этот счет. Единственное, чего она желала сейчас, — это лечь с ним в постель. Но она сказала:

— Я тоже хочу есть.

Они спустились в кухню и достали из холодильника цыпленка, хлеб и горчицу, и, пока Саманта делала бутерброды, Макс приготовил кофе. Они устроились со своим слишком поздним ужином или слишком ранним завтраком за столом.

— Совсем как в прежние времена, — отметил Макс. — Помнишь, как часто мы спускались сюда посреди ночи?

— Конечно, — тихо произнесла она. — Тогда мы тоже работали вместе, как сегодня.

Макс дотронулся до ее руки.

— А иногда мы спускались сюда после занятий любовью.

— Да…

— Сексом мы занимались гораздо чаще, чем работали. — Его голос сел.

— Да, — дрогнувшим голосом отозвалась она.

Он нагнулся к ней и был теперь так близко, что его дыхание грело ее щеку.

— И мы опять будем так делать.

— Макс… — Она остановилась, не в силах продолжать.

— Я знаю, что так будет. Не сегодня. Когда ты будешь готова. — Он ласково погладил ее запястье. — Я знаю, что так будет, Саманта.

Позже Саманта лежала в своей постели и чувствовала себя разбитой. Но не уставшей. Она слышала медленное, ровное дыхание Макса, а ее мысли были полны теплоты и интимности последнего получаса, проведенного в кухне, и не давали ей заснуть. Это было одно из тех воспоминаний, которые останутся с ней на долгое время, когда она покинет этот дом.

На следующее утро на службе Саманта спросила у Хью Роулэнда:

— Как вы посмотрите на то, что я выйду на работу не завтра, а послезавтра?

— Хорошо, почему нет? — Братья были всегда очень сговорчивы. — У тебя какие-то планы, связанные с Энни?

— Нет. Я собираюсь поехать на Манхэттен. Мой муж будет выступать в суде, и я хочу послушать его.

— Не возражаю. Макс Андерсон — один из лучших адвокатов, о которых я слышал. Интересно бы поглядеть на него.

Саманту залила волна гордости — в голосе Хью явно слышалось восхищение. Одно дело, когда она считает Макса особенным, и совершенно другое — когда об этом говорят посторонние.

В этот вечер за ужином Макс рассказывал Мелиссе, как Саманта помогала ему ночью. Его сестра удивилась, ей с трудом верилось, что Саманта может пожертвовать несколькими часами сна, чтобы помочь мужу. Но удивление было смешано с налетом уважения. Такое выражение на лице золовки Саманта подмечала уже несколько раз на прошлой неделе.

Занятая своими мыслями, Саманта едва прислушивалась к их беседе. Она не знала, говорить ли Максу, что придет завтра в суд. В прежние годы она несколько раз ходила послушать его, но привычки такой у нее не было. Она считала, что ему может помешать, если он узнает, что она в зале.

На этот раз ее как магнитом тянуло в зал заседаний. Может, этот раз будет последним. Но что-то особое было в той ночи, когда они вместе работали, что-то по-своему интимное, как будто они были любовниками.

Когда они пили кофе после ужина, Саманта приняла решение. Она не станет говорить Максу, что собирается в суд.

— Пожелай мне удачи, — попросил Макс на следующее утро, вставая из-за стола после завтрака.

«Пожелай мне удачи…» — слова, которые он всегда произносил, когда у него было крупное дело. Слова, которые были еще одной частью их прошлой семейной жизни. И Саманте на миг показалось, что ничего не изменилось.

— Ты так хорошо подготовлен, что не зависишь от удачи, но она все же не помешает. — Говоря это, она взяла соль и бросила несколько крупинок Максу через плечо. Саманта не знала, откуда пошел этот обычай, но он тоже стал частью ритуала.

Наблюдая, как Макс отъезжает от дома, Саманта еще сомневалась, правильно ли она поступит, придя на слушание. В последние пару дней было слишком уж много интимности. Кроме того, Максу это может не понравиться. Но к моменту, когда надо было вести Энни в детский сад, она уже не колебалась: будь что будет, но хоть раз она последует велению своего сердца, а не ума.

Вернувшись домой, Саманта торопливо поднялась по ступеням в свою спальню, собралась быстро, но с особой тщательностью, надев жемчужно-серый костюм, который у нее имелся для особых случаев. Дымчато-розовая блузка смягчала деловой вид костюма, а серебряные кольца в ушах дополняли туалет.

Прежде чем выйти из дому, она договорилась, что Элен заберет Энни из садика.

— Вы выглядите превосходно, — сказала ей экономка.

Мелисса еще не выходила из своей комнаты, и Саманта порадовалась, что у той не возникло к ней вопросов. Она почему-то нервничала, когда выходила из дому и ехала к станции, чтобы оттуда на поезде отправиться на Манхэттен.

Суд уже вот-вот должен был начаться, когда она приехала. Зал заседаний был переполнен газетчиками и любопытными, привлеченными вниманием средств массовой информации, которое те уделяли этому процессу. Саманте удалось найти место в переднем ряду на зрительской галерее, откуда у нее был прекрасный обзор. Макс уже находился в зале. Высокий и широкоплечий, он сразу бросался в глаза. Он разговаривал с коллегой, склонившись над документами. Слава богу, ее он не заметил.

Присяжные заняли свои места, и все в зале поднялись, когда вошел судья. Заседание началось. Дело слушалось уже неделю, и сегодня был последний день. Судья предоставил слово Максу. Тот встал и начал свою речь.

— Не правда ли, этот адвокат очень привлекателен? — прошептала женщина рядом с Самантой.

— Это мой муж, — шепотом ответила та, и ее щеки от гордости порозовели.

И только когда ее соседка взглянула на нее со смесью зависти и восхищения, Саманта вспомнила, что Макс не является ее мужем в истинном смысле этого слова и через несколько месяцев вообще не будет ее мужем.

К несчастью, она с каждым днем влюбляется в него все сильнее и сильнее, а с ростом ее любви ощущение нереальности происходящего усиливается. Надо взять себя в руки, приказала себе Саманта. Иначе она сломается, когда придет время расставаться с Максом.

Подавшись вперед, она жадно вслушивалась, как он излагает свои аргументы. Голос его то понижался, когда он хотел подчеркнуть, что те или иные действия его подзащитных юридически абсолютно законны, то становился страстным, когда он хотел быть особенно убедительным. Но Макс был юристом, а не шоуменом. Ему не требовались театральные жесты, чтобы повлиять на жюри, он вовсе не стремился к излишней драматизации. Тем не менее он умело воздействовал на присяжных. Саманта видела их восхищенные лица и чувствовала, что они на его стороне.

Прошел примерно час; Макс вдруг повернул голову и из множества лиц на галерее выделил лицо Саманты. Их глаза на мгновение встретились. Сказать, что Макс удивился, — значит не сказать ничего. Он был поражен. Затем он подмигнул ей неуловимым движением ресниц, которое могла заметить лишь она.

Когда Макс продолжил речь, Саманта возликовала. Она здорово нервничала, идя сюда, и хотела повернуть назад. Но все обошлось как нельзя лучше: Макс явно не был против ее присутствия — даже обрадовался, увидев ее.

Ей нравилось, что и как он говорит. Она узнавала доводы, которые они разрабатывали вместе. Слушая, как он раскрывает различные аспекты дела, она вспоминала ту ночь в его кабинете.

Он больше не смотрел на Саманту, пока не закончил, а затем повернулся и еще раз взглянул на нее. Она улыбнулась ему, и на мгновение ей показалось, что они одни в зале заседаний. Нет ни судьи, ни присяжных, ни зрителей. Только они вдвоем: Макс и Саманта, завершающие дело, которое они начали в ночной тишине.

Две команды юристов подвели итоги, представили заключительные аргументы, и судья, напутствовав присяжных, отправил их выносить вердикт. Саманта покидала свое место, когда соседка остановила ее:

— Им не потребуется много времени, чтобы вынести вердикт после речи вашего мужа. Вы такая счастливая — он просто великолепен!

Когда Саманта вышла из зала заседаний, она увидела Макса, разговаривающего со своими клиентами. Не желая перебивать их, она было вернулась в зал, но он заметил ее, извинился и подошел к ней.

— Почему ты не сказала, что собираешься прийти?

— А это важно?

— Не знаю, но я в восторге. Особенно после той работы, которую ты проделала.

Взяв за руку, он подвел ее к клиентам.

— Миссис Андерсон, — сказал один из мужчин, — рад познакомиться с вами. Если мы и проиграем дело, то это произойдет вопреки тому, что сделал ваш муж. Он великолепно выполнил свою работу.

— Я бы не смог этого сделать без своей жены, — заметил Макс и рассказал им, как она помогала ему среди ночи.

Саманта зарделась от удовольствия. Она не ожидала, что Макс окажет ей такое доверие. Потом ему нужно было возвращаться в офис, а она пошла на станцию.

— Ты выглядишь чрезвычайно довольной собой, — сказала Мелисса, когда Саманта вошла в дом. — Обычно ты так не одеваешься на работу. Была где-то еще?

Саманта мгновение поколебалась, но не стала скрывать от золовки правду.

— Я ходила послушать, как Макс выступает в суде.

Мелисса осуждающе нахмурила брови.

— Тебе не следовало это делать! Адвокаты не любят, когда родственники видят их в зале.

— Не думаю, что так бывает всегда, — радостно сообщила Саманта.

— Уж поверь мне, — прочувствованно возразила Мелисса. — Когда отец еще работал, он не позволял мне даже на милю приближаться к суду. Жаль, что ты не спросила меня, я бы предупредила тебя. Не удивлюсь, если Макс очень разозлился.

Но этого не случилось. Когда Макс вернулся домой, Саманта пошла за ним в спальню и наблюдала, как он снимает пиджак и развязывает галстук.

— Ты недоволен, что я была в суде? — спросила она.

— Господи! Почему ты так решила? Разве ты не видела, как я был рад? Да я был в восторге.

— Мне тоже так показалось, но просто я хотела еще раз убедиться в этом. Я считала, что юристы не приветствуют присутствие членов своей семьи в зале заседаний.

— Некоторые юристы считают, что им мешает, когда родные и близкие видят, как они спорят в суде. Но только не я, и не в этом случае. Особенно после того, как ты мне помогла. Я был очень рад, что ты пришла, Саманта, У меня даже сил прибавилось, когда я увидел тебя.

Саманта счастливо рассмеялась.

— Я наслаждалась, слушая твое выступление, особенно в той части, что ты мне диктовал. Но это выглядело совершенно по-другому, чем тогда, ночью.

— Ты одобряешь?

Она бросила на него ироничный взгляд.

— Не стану еще раз хвалить твой интеллект. Теперь я понимаю, почему многие считают, что ты хороший юрист.

Макс обхватил руками ее лицо.

— Благодарю за высокую оценку. Но я по-прежнему жду от тебя другого.

— Чего же?

— Личного.

Саманта задышала часто-часто.

— Могу я предположить, что знаю, о чем ты говоришь?

— Я по-прежнему хочу быть твоим любовником.

— Макс…

— Никакое жюри не укажет мне, как я поступлю в твоей постели. Только ты, Саманта. Только ты, дорогая. — Он пощекотал пальцем ее шею, а другим провел по ее губам. — Не нужно отвечать прямо сейчас. Но поторопись, Саманта. Сделай это побыстрее.

Саманта молчала, потому что в этот момент она могла бы дать ему только один ответ, но знала, что потом будет об этом сожалеть. Хорошо, подумала она, что их сейчас ждут за столом Мелисса и Энни. Ее сердце дало ему ответ уже давно. Но существовал еще и рассудок, который должен был сформулировать этот ответ, а сейчас ее голова так же ненадежна, как и сердце.

Через несколько дней Макс позвонил ей прямо из здания суда.

— Жюри должно вынести вердикт часа через три. Ты можешь подъехать?

Любезные хозяева Саманты с радостью отпустили ее и позволили изменить график работы. «Конечно, — сказали они, — возьми день и посмотри разворачивающуюся в суде драму». Благодарная, она пообещала отработать всю следующую неделю.

Она собралась в рекордное время и сумела попасть в суд до начала заседания. Макс уже высматривал ее и подошел к ней через несколько минут после того, как она села, взял за руку и мягко произнес, чтобы слышала только она:

— Я очень рад, что ты здесь.

Зардевшись от удовольствия, она в ответ прошептала:

— Не могла это пропустить.

Он оставил ее сразу после того, как судья и присяжные вошли в зал заседаний. Макс обернулся к ней на секунду, и, когда их взгляды встретились, она дала ему незаметный знак. Он повернулся к присяжным, в зале потребовали тишины, и старшина присяжных начал читать вердикт. Несколько секунд после того, как вердикт был зачитан, в зале царила тишина. Затем раздался оживленный гул голосов, который стих по знаку судьи.

Макс выиграл. Саманта сидела неподвижно, едва осознавая реакцию окружающих — тех, кто был рад, и тех, кто был горько разочарован. Она думала только об одном: Макс, ее любимый Макс выиграл это дело, над которым он столько работал.

Теперь заговорил судья. Присяжные вынесли вердикт. На основании этого он выносит свое решение. Ему остается определить штрафы, и он сделает это, когда будет возможность. Поблагодарив присяжных за работу, он освободил их от обязанностей. После этого покинул зал заседаний.

Уход судьи стал сигналом для возобновления шума. Макс встал, и его бросились поздравлять. Клиенты в восторге похлопывали его по спине, как и коллеги. Этот процесс вызвал такой интерес, что несколько юристов, находившиеся в это время в здании суда по своим делам, пришли выслушать вердикт.

Саманта ждала, неуверенная, уместно ли ей сейчас подойти к Максу. Это был его мир, и до сих пор она никогда не была частью его.

Внезапно он оказался около нее.

— Мы выиграли, — произнес он.

Саманта улыбнулась ему.

— Ты выиграл! Ты сделал это, Макс.

— Мы, — повторил он. — Я бы не справился без твоей помощи.

Конечно, это была ерунда, но Саманта почувствовала себя необыкновенно счастливой из-за того, что он еще раз так высоко оценил ее участие.

Вокруг него опять собрались люди, поэтому больше не было возможности поговорить. Она успела лишь сказать:

— Поздравляю. Увидимся дома.

Саманта смотрела, как он пошел в окружении юристов и клиентов, и с горечью думала, что скоро, очень скоро закончится время, отпущенное ей на то, чтобы побыть вместе с ним. Потом она тоже покинула здание суда.

Было всего лишь около часа пополудни, и Саманта не знала, чем ей заняться. Можно сесть на поезд, чтобы вернуться на Лонг-Айленд, успеть зайти домой и вовремя забрать Энни из садика. Но Элен пообещала сделать это, а после ланча собиралась отвести малышку на день рождения. Поэтому у Саманты не было необходимости торопиться домой.

Она некоторое время походила по запруженным людьми и машинами улицам, поглазела на витрины магазинов, не собираясь делать никаких покупок. Она экономила свои деньги, хотя Макс неоднократно предлагал ей покупать все, что ей вздумается. Постоянно помня, что их нынешний брак просто ширма, Саманта не тратила и его деньги на себя. Если она что-либо покупала, то только для Энни.

Но сегодня был особый день, сегодня ей захотелось подарить что-нибудь Максу. Ей захотелось чего-то необычного, и она купила ему очень симпатичную заколку для галстука. Когда ей завернули этот подарок, она купила открытку, написала на ней несколько слов и приклеила ее внутри пакета. Отдаст после ужина, решила она. Через мгновение ей в голову пришла другая мысль. Почему бы им с Максом не пообедать вместе?

Она доехала до Уолл-стрит и поднялась на лифте на 53-й этаж здания, в котором работал Макс. Администратор, давно работавшая здесь, знала Саманту и тепло поздоровалась с ней:

— Миссис Андерсон, минутку.

— Хорошо, Бренда. Рада тебя видеть.

Они поболтали немного, Саманта поинтересовалась детьми Бренды, а потом спросила:

— А Макс с клиентами?

— Не думаю. Доложить ему, что вы здесь?

— Нет необходимости. Спасибо. Я хочу устроить ему сюрприз.

Дверь с латунной табличкой, на которой теперь было выгравировано имя Макса, а раньше имя его отца, была приоткрыта. Саманта вошла в кабинет и застыла в шоке.

У стола стояли Макс и Эдна. Эдна обнимала Макса за шею, его руки были у нее на талии. Эдна запрокинула голову для поцелуя.