Нюрнбергский процесс дает нам ключ к пониманию истории последних десяти лет. Не будь его, — события, приведшие к войне, равно как и самая война остались бы еще надолго загадочными во многих своих частях.

Процесс имел целью покарать преступников. Но эти преступники были министры, генералы, лица, занимавшие высшие посты в «Третьем Райхе». Они являлись участниками всех крупных событий, как внутренних, так и внешних, с момента появления Гитлера. Поэтому суд над ними был судом над режимом в целом, над целой эпохой, над всей страной.

Процесс был тщательно подготовлен.

Незадолго до вступления союзных войск в Германию были образованы специальные отряды, причисленные к Главному Штабу генерала Эйзенхауера, задачей которых было разыскивать, разбирать, классифицировать и охранять все документы неприятеля, могущие пролить свет на виновность «наци» и на их методы ведения войны. Это было замечательное достижение, блестящий успех методики и организации, заслуга которого принадлежит прежде всего американцам.

На процессе были представлены тысячи документов. Многие из них являлись строжайшим военным или дипломатическим секретом. Если бы Германия выиграла войну или даже если бы конец войны не был таким стремительным и сокрушительным, то все эти документы были бы навсегда скрыты от мира или, в крайнем случае, появились бы лишь много лет спустя.

Таковы, например, архивы верховного командования германских вооруженных сил, захваченные во Фленсбурге. Непостижимо, каким образом, даже в обстановке разгрома, в апреле 1945 года, в Германии не нашлось офицера с зажигалкой, чтобы предать их огню. Но, к счастью, немцы благоговеют перед бумажками и перед архивами. И благодаря этому, судьи в Нюрнберге имели в своем распоряжении директивы Гитлера, протоколы его секретных совещаний и главных заседаний военных советов, планы верховного командования и т. д. Иначе говоря, самую суть истории и в то же время неоспоримые доказательства замыслов и преступлений «нацистов».

Кроме бумаг, в Нюрнберге были представлены также и люди. Не только обвиняемые, но и свидетели. Все, что осталось от эпохи «Третьего Райха», явилось в здание суда, чтобы свидетельствовать, — большей частью недобровольно, — об истине. Одни показания свидетелей составляют много тысяч страниц. Они не ограничиваются фактами: они дают освещение их, тени и краски и, даже, аромат эпохи.

Что касается генералитета, то перед судьями предстали все, оставшиеся в живых, вожди германских вооруженных сил. Пятеро обвиняемых: Геринг, Кайтель, Иодль, Редер и Денитц. Десятки свидетелей: маршалы и генералы фон Бломберг, фон Браухич, фон Рунштедт, Гальдер, Мильх, Паулус, фон Фалькенхорст, фон Фалькенхаузен, Гудериан, Варлимонт и т. д.

Целью процесса было покарать виновных, а не писать историю. Поэтому масса разоблачений, содержавшихся в документах и в показаниях свидетелей, были оглашены на суде лишь частично или совсем не были оглашены оставаясь следственным материалом. Председатель суда — сэр Джофри Лоренс — часто останавливал подсудимого или свидетеля словами: «Это не интересует суд». Со своей точки зрения он был прав. И кроме того он руководился желанием сохранить время.

С другой стороны дебаты часто бывали так длинны и монотонны, что пресса подчас не имела ни терпения, ни возможности давать о них подробные отчеты, в особенности французская пресса. Достаточно вспомнить, что во время процесса газеты во Франции выходили всего на двух страницах.

Таким образом разоблачения, сделанные в Нюрнберге, остались для широкой публики тайной. Пытливые умы до сих пор еще бьются над загадками, на которые уже давно дан ответ.

Я изучал материалы Нюрнберга в течении нескольких месяцев. Я не смею утверждать, что я знаю их досконально, но я надеюсь, что я постиг их сущность. И их сущность я даю в этой книге.

Это не отчет и не анализ процесса. Анализ почти отсутствует в моей работе. Вопроса о виновности я вовсе не рассматриваю. Я не даю ни оценок, ни заключений. Я только рассказываю.

За некоторыми исключениями, рассказ мой ограничивается военными событиями. Он основан только на документах и на показаниях. Я старался как можно меньше говорить от себя, предоставляя слово материалам.

Я, однако, полагал необходимым извлечь из документов и выставить не первый план все детали, которые помогли бы осветить столь мало известную личность Гитлера. Она казалась мне одной из главных, быть может самой главной тайной войны. Невозможно понять ход событий, пока не очерчена центральная фигура драмы; и без сомнения будущие историки диктатора найдут в документах Нюрнберга богатый материал для своих исследований.

В остальном рассказ идет в хронологическом порядке. Это, в своем роде, история войны в изложении самих немцев. Я думаю, что в этом рассказе для читателя будут сюрпризы и даже, может быть, откровения.