На другое утро Джорджия пила кофе, сидя в удобном кресле в передней части самолета, и смотрела на яркие вспышки молнии, освещавшие черную одинокую тучу, которая плыла на том же уровне, но примерно в одной-двух милях в стороне. Когда молния гасла, на пару мгновений все становилось серым-серо, и Джорджия видела, как розовело небо на предрассветном горизонте.

Как ни странно, поначалу она совсем не боялась лететь. И все же у нее сжалось сердце, когда самолет, одолев взлетную полосу, поднялся в воздух, она вся напряглась и покрылась липким потом. Но как только они набрали высоту и выключился сигнал «Пристегнуть ремни», Джорджии удалось немного расслабиться.

Наверно, ей было не совсем плохо, потому что тогда она летела на маленьком самолете, а теперь на знаменитом своей безопасностью семьсот тридцать седьмом. К тому же она проглотила полпузырька успокоительных таблеток, и они, вероятно, помогли, так же как бренди, который Индия заботливо подлила ей в кофе в аэропорту.

Это Индия рассказала наземному персоналу об аварии, пережитой Джорджией всего пять дней назад, и к ней отнеслись с большой заботой, усадив на лучшее место в салоне и приставив к ней личную стюардессу, чтобы та обихаживала ее во время полета. Ее даже познакомили с капитаном и вторым пилотом, и оба, улыбаясь, уверили ее в полной безопасности, а стюардессы, не успел самолет достигнуть нужной высоты, засуетились вокруг нее, словно наседки. Старшая стюардесса спросила, не нужно ли чего мисс Пэриш. Может быть, еще чашечку кофе? Или газету?

Джорджия попросила газету и, откинувшись на спинку кресла, продолжила наблюдение за одинокой грозовой тучей.

*

Когда таксист привез Джорджию к грязновато-желтому зданию, которое было больше похоже на склад, чем на лабораторию, она не утерпела и спросила:

— Вы уверены, что это здесь?

Он показал на небольшую будку в воротах и листок бумаги в пластике на стене. «Квантум Ресёрч». Правильно. Брат как будто важная шишка в важной лаборатории. Заплатив таксисту двадцать семь долларов, Джорджия взяла одну из его визитных карточек, положила в сумку, одолженную ей Индией, и вылезла из машины. Таксист исчез на широкой, почти пустой улице, и когда он, судя по дорожному знаку, свернул направо, Джорджия огляделась.

Бетонные гектары. Сколько хватало глаз, сплошные склады. И один борющийся за жизнь всклокоченный полумертвый эвкалипт. Прохладный ветерок, подхватив пластмассовый стаканчик, гнал его по канаве, поднимая облачка пыли. Странно, что здесь, на городской окраине, Джорджия чувствовала себя более одинокой, чем в тропическом лесу.

Повернувшись к воротам, она насчитала около двадцати грузовиков во дворе, причем все они были разные — от самых маленьких до больших. Она увидела старенький тягач, на котором было написано «Гарри Хилльярд», и не менее древний армейский джип. Из будки показался охранник, который встал рядом с Джорджией и принялся внимательно ее разглядывать.

— Я вас слушаю.

— Мне нужен Джон Мин.

— Подождите минуту.

Охранник набрал несколько цифр на мобильнике, что-то сказал, потом подошел и повернул ключ в массивном висячем замке. Со скрипом, от которого у Джорджии едва не разболелись зубы, открылись ворота. Охранник показал на тягач:

— Вон туда.

После чего он опять исчез в будке.

Джорджия направилась к складу, но услышала собачий лай. Она остановилась, потому что лай становился все громче, и почти тотчас огромный крапчатый пес с подрезанными ушами и хвостом выбежал во двор и помчался к ней. Джорджия едва не потеряла самообладание и не обратилась в бегство, но вовремя вспомнила урок деда:

Если побежишь от сторожевой собаки, говорил Том, она укусит тебя в зад. Нужно стоять не шевелясь, и тогда она будет лаять на тебя, но ни за что не укусит. Надо лишь сохранять спокойствие. Запомни, ни в коем случае не шевелись.

Сердце у Джорджии выскакивало из груди, но она словно вросла в землю, и пес, в котором было не меньше пятидесяти килограммов, прокатился по бетону, прежде чем остановиться. Он лаял как бешеный, но не трогал ее.

— Малыш, — послышался голос, и пес, замолчав, глянул через плечо, после чего вновь залаял.

— Тихо!

К Джорджии спешил приземистый китаец, и казалось, что его туловище в белой рубашке живет своей жизнью, подскакивает и качается независимо от ног. У китайца было красное лицо, он тяжело дышал, что стало заметно, когда он приблизился, и под мышками у него расплывались мокрые пятна. То ли он только что пробежал марафон, то ли со здоровьем у него неважно, подумала Джорджия.

Стоило ему прикоснуться к псу, тот затих.

— Это большой шнауцер, — с гордостью проговорил он. — Охраняет. Зовут Бинган, то есть Булочка.

— Она хорошо выполняет свою работу, — сказала Джорджия, чем заслужила довольную улыбку китайца.

— Вы Джорджия?

— Да.

— Джон.

Он протянул руку, и они обменялись рукопожатием. Рука у него была мягкая, мясистая и потная. Джорджия терпеть не могла такие руки. Все равно что кусок колбасы. Она хотела было погладить собаку, но та оскалила зубы и зарычала. Пришлось Джону опять ее утихомиривать.

— Не подходите к ней. Дайте ей немного времени, и она сама подойдет к вам, как только решит, что вы ей друг.

Джорджия посмотрела на Булочку, та посмотрела на нее: у нее дрожали баки, как поняла Джорджия, она изо всех сил пыталась удержаться от лая.

Джон взглянул на перевязанную руку:

— Что случилось?

Она мысленно повторила то, что собиралась сказать в самолете, и неожиданно для себя решила не скрывать правду:

— Чены отрезали сустав, чтобы я сказала им то, что они хотели услышать. Но я тогда не знала, о чем они говорят, поэтому не могла ничего сказать, а они взяли в заложницы мою мать и обещали убить ее в воскресенье, если я не найду то, что им нужно.

Джон мгновенно побелел как полотно, и Джорджия даже протянула к нему руки, испугавшись, как бы он не упал, но тотчас отдернула их, так как грозно зарычала собака. Покачнувшись, Джон согнулся пополам и стал коротко дышать, издавая жуткие хрипы и свисты.

— Вам лучше? — спросила Джорджия минут через пять.

Прошло еще какое-то время, прежде чем он выпрямился, все еще бледный и потный. Словом, выглядел он ужасно, но все же взял себя в руки и посмотрел мимо Джорджии на улицу.

— Вы приехали одна?

— Да.

Он не сводил взгляда с улицы.

— За вами не следили?

Джорджия не обратила на это внимания, но поскольку не могла вспомнить, чтобы проезжала мимо машин или какие-то машины обгоняли ее, сказала:

— Нет.

Он вздохнул как будто с облегчением:

— Пойдемте внутрь.

Собака побежала впереди, радостно помахивая огрызком хвоста. Обогнув здание, они вошли в него с задней стороны, где оно почти соприкасалось с другим длинным зданием из железа и бетона. Здесь стояли семь машин, один белый фургон и два мотоцикла. Все машины передней частью были обращены к зданию, а мотоциклы — задом к нему. Вероятно, чтобы побыстрее уехать, когда закончится рабочий день, решила, несколько удивившись, Джорджия. Если она примет предложение Мэгги, возможно, тоже купит мотоцикл и будет точно так же его ставить.

— Здесь находились конторы одной большой сахарной компании, — пояснил Джон, все еще не совсем отдышавшись. — Но мы их перестроили.

Внутри все было, как, по ее представлениям, должно быть в лаборатории. Будка у ворот — отличный камуфляж, но так, наверное, и было задумано. Хорошая приемная, хоть и небольшая, с прелестной китаянкой за столом. Синий ковер. Белые стены, украшенные морскими пейзажами. Никаких специфических запахов.

— Пожалуйста, милочка, сделай нам кофе, — сказал Джон девушке, и она немедленно поспешила прочь.

Собака прошла по коридору, толкнула мордой вторую дверь справа и протиснулась внутрь. Джон и Джорджия последовали за ней. Еще один синий ковер. Два кресла. Компьютеры, принтеры. Стеллажи с книгами закрывают две стены. Порядок, чистота. Общее впечатление нарушала лишь большая хрустальная пепельница размером с летающую тарелку, в которой было полно окурков.

Джон сел за стол, Джорджия устроилась в кресле напротив. Собака — на овечьей шкуре справа от Джорджии, между ней и дверью. Откашлявшись, Джон открыл папку, заглянул в нее и вновь закрыл. Опять покашлял.

— Как вы нашли меня?

— Я была у Пола Чжуна и… — Джорджия никак не могла вспомнить имя Шведа и в конце концов решила не вспоминать. — И у Шведа, приятеля Сьюзи из национального парка Кейп-Арчер.

Джон кивнул:

— Это всё?

— Да.

— Кто еще знает о том, что вы поехали сюда?

— Никто.

Джон вздохнул с облегчением:

— Хорошо. Очень хорошо.

Собака издала стон и повалилась на бок.

— У вас дискета Сьюзи?

— Прошу прощения, но ее забрали Чены.

— Ох. — Он мигнул несколько раз. — Для них она ничего не значит. На ней всего лишь последние результаты, которые получила Сьюзи. Жаль, что у нас их нет. — Он запнулся. — Прошу прощения. Мне все еще тяжело…

Он опять несколько раз глубоко вздохнул, и голос у него зазвучал тверже, когда он спросил:

— Вам известна суть исследований?

— Вы работаете с крокодилами, — ответила Джорджия.

Вздохнув, он вынул пачку «Ротманс» и предложил Джорджии сигарету. Она отрицательно покачала головой и подождала, пока он закурит.

— Итак, вам все известно. И вы собираетесь сдать меня Ченам?

— Конечно же нет, — немедленно отозвалась Джорджия. — Я хочу знать, какое отношение ко всему этому имеет семейство Ченов. А потом мы решим, что делать дальше.

— Я во всем виноват. В похищении вашей матери. В том, что вам отрубили палец. Если бы они знали, где я нахожусь…

Он закрыл лицо толстой ладонью. У него нет ничего общего с Сьюзи, подумала Джорджия. Сьюзи была маленькой, и от нее пахло жасмином, а ее брат толстый, и от него воняет табаком.

— Что значит — вы во всем виноваты?

— Понимаете, все началось пять лет назад, когда Сьюзи приехала в Австралию. — Он посмотрел на Джорджию: — Вы слышали о нашем отце? Его зовут Ван Пак Мань.

Джорджия покачала головой.

— Здесь он известен как Патрик Ван. Видный ученый. Сьюзи посылала крокодилью кровь для анализов в его лабораторию, которая находится в Новом Южном Уэльсе, а потом он уехал. И тогда она стала работать со мной. — Он грустно улыбнулся. — Сьюзи была уверена, что кровь содержит ответ на вопрос, почему крокодилы выживают, получив такие ранения, которые смертельны для человека. Она посылала мне кровь в баллонах со сжатым азотом. Я тогда работал в Китае. В Уханьском университете. Я выделял сыворотку.

— В крови крокодилов много компонентов, — продолжал он. — Чтобы выделить все, нужно потратить много времени. В конце концов я получил около ста таких компонентов, которые разделил по разным бюреткам. И вскоре понял, что в бюретке под номером двадцать один есть нечто поразительное. Взял простенькие бактерии и добавил их в бюретку. А потом чуть не упал от изумления. Все бактерии, миллионы бактерий, были мертвы.

Он курил с таким ожесточением, что Джорджии казалось — еще одна затяжка, и вся сигарета превратится в пепел. Выпустив очередную порцию дыма, Джон заговорил вновь:

— Потом я поместил туда опасные для людей бактерии, которые устойчивы ко всем известным антибиотикам, например метициллин-устойчивый золотистый стафилококк. Я поместил какое-то количество стафилококков в чашку Петри и добавил всего одну каплю из бюретки номер двадцать один. На другой день капля крови была окружена множеством мертвых бактерий. Стоило им коснуться крокодильей крови, и они умирали.

— Мы с коллегами, — добавил он, — отделили протеин, который убивает бактерий, и он стал основой совершенно нового антибиотика. — Джон тяжело вздохнул, сглотнул слюну и продолжал хриплым от избытка чувств голосом: — Мне жаль, что моей сестры здесь нет, что она не насладится плодами своих трудов.

Джорджия вспомнила, как шла по коридору лечебного центра «Лотос» позади Джоани: «Юмуру не умеет лечить рак, но с крокодильими укусами отлично справляется».

— Я не сразу поверил в то, что нам удалось сделать, — добавил Джон.

Мило улыбающаяся китаянка принесла свежесваренный кофе, сливки, пончики. Поглядев на пончики, Джорджия пожалела, что не может наброситься на них. Какой тут завтрак, когда впереди еще один перелет? Но даже понимая, что подкрепиться надо, она не могла есть. Не теперь. Может быть, позже.

Когда дверь за китаянкой закрылась, Джон смял сигарету в пепельнице, закурил другую, взял шоколадный пончик и надкусил его. Не успев проглотить кусок, он заговорил вновь:

— Понимаете, мне было ясно, что мы получили нечто потрясающее, и у меня появилось с чем эмигрировать в Австралию. Но эмигрировать официально я не мог. Поэтому решил рискнуть и со всеми результатами исследований два года назад бежал из Китая.

Он вновь откусил от пончика и, жуя, затянулся сигаретой.

— Можете представить реакцию моих коллег. Я же ничего им не оставил, совсем ничего, у них не было материалов, с которыми можно продолжать работу. — Неожиданно он повеселел: — Придется им поискать собственных крокодилов.

— А при чем тут Чены?

— А при том, что компания, в которой я работал в Китае, хочет вернуть меня вместе с моими исследованиями. С исследованиями Сьюзи. Они наняли Ченов, то есть его банду, чтобы увезти меня отсюда. Если бы они схватили Сьюзи, то могли бы шантажировать меня. Если бы схватили меня, то могли бы шантажировать Сьюзи.

В задумчивом молчании он дожевал пончик.

— Однако я не удивлюсь, если бандиты, поняв, какую ценность мы представляем, захотят сами заработать на нас. — У него вытянулось лицо. — На мне.

— Почему они нашли Сьюзи, а не вас?

Джон затянулся сигаретой. Выпустил дым.

— Если бы она не помогала людям, ее бы никогда не нашли. — Он поморщился. — В Китае у нее осталось много друзей, которые тоже хотели перебраться в Австралию. Она платила жучкам-посредникам, чтобы помочь им. А эти жучки откуда? Из разных банд. Бандиты друг друга знают и делятся сведениями.

Джорджия подскочила в кресле, когда собака вдруг дернулась и залаяла.

— Она спит. Не беспокойтесь.

Лежа, ризеншнауцер засучил лапами, словно преследуя грабителя.

Глядя на бегущую во сне собаку, Джорджия мысленно подытожила услышанное. Ронни Чен и Ли приплыли в Налгарру, чтобы похитить Сьюзи для банды «Красный бамбук», но Ли убил Ронни Чена, чтобы Сьюзи досталась ему. Странно. По поведению Сьюзи было не похоже, что ее удерживали силой. Она находилась с Ли по доброй воле.

— Вы знакомы с Ли Денхэмом? — спросила Джорджия.

Джон мигнул:

— Ну конечно. Это он помогал друзьям Сьюзи. И Полу с Джули, и Викки, и Фан Дунмей тоже.

Мистер контрабандист великолепный, который потом даже писал письма несчастным людям. Поразительно, но это может объяснить доверие к нему Сьюзи.

— Джон, вы еще не получили визу? Ну, чтобы оставаться тут на законных основаниях?

— Как только Австралийская медицинская ассоциация увидит результаты наших опытов, австралийское правительство даст мне визу. Оно не захочет, чтобы я с моими знаниями вернулся в Китай. Оно захочет удержать меня тут.

— Но вы представили Ассоциации уникальный антибиотик, и никто не знает, что вы здесь нелегально?

— Пока еще я не получил уведомление о депортации. — Он развеселился. — Кроме того, Сьюзи подавала бумаги в Ассоциацию, так как она владелица «Квантум Ресёрч», и все делается в абсолютной секретности, во всяком случае, пока там не вынесут решение. Я всего лишь один из научных сотрудников, причем числюсь как Джон Мин, а не Минцзюнь.

— Как она может владеть фирмой, будучи нелегальной иммигранткой?

Джон выдвинул правый ящик и бросил на стол австралийский паспорт:

— Кто говорит, что она нелегалка?

Джорджия открыла паспорт и прочитала имя Сьюзи. На фотографии была китаянка примерно одного с Сьюзи возраста. Сходство было минимальным.

— Это подделка?

Джон пожал плечами:

— Это ее паспорт.

Юмуру сказал, что платил Сьюзи наличными раз в месяц. Наверняка она тратила эти деньги на жучков-посредников.

— А как вам удалось все это устроить? — Джорджия обвела рукой комнату. — Наверно, стоило кучу денег?

— У нас богатый покровитель. Он финансирует нас, а мы делаем свою работу.

— Кто он?

Джон щелчком сбросил пепел с сигареты в пепельницу:

— Он не участвует в наших делах. И ему предпочтительней оставаться анонимом.

Джорджия помрачнела.

— Кто теперь владеет «Квантум Ресёрч»?

— Наш партнер. Я всего лишь работник по найму.

Не исключено, что этот партнер устроил крушение самолета, чтобы завладеть фирмой. Почему бы и нет?

— Мне необходимо знать его имя.

Джон покачал головой:

— Прошу прощения.

— Имейте в виду, если вы не назовете его, я позвоню своему приятелю полицейскому, чтобы он помог мне. Вам ведь ни к чему здесь полицейские? Вы — нелегальный иммигрант…

Он отпрянул:

— Вы угрожаете мне?

— Совершенно верно.

Джон помолчал, потом сказал:

— Марк Уилер.

Это имя колокольным звоном отдалось в голове Джорджии, но она поначалу не поняла почему.

— Где его можно найти?

— Он пользовался адресом Сьюзи.

Джорджия вспомнила о письме из «Америкэн экспресс» в нераспечатанной почте Сьюзи. Оно было на имя Марка Уилера.

— А как-нибудь еще с ним можно связаться?

Не глядя на Джорджию, Джон покачал головой:

— Как вы собираетесь вызволять свою мать? Используете меня?

Подумав немного, Джорджия сказала:

— Они были вне себя, заполучив дискету Сьюзи, и я скажу им, что они должны быть счастливы, имея формулу антибиотика.

Джон явно испугался:

— А нельзя дать им фальшивую формулу? Я могу придумать такую, что они не подкопаются, но создать с ней антибиотик у них не получится.

Понемногу его лицо просветлело:

— Ну да. Конечно. Я могу предложить вам даже кое-что получше. Я предлагаю дать им часть настоящей формулы антибиотика на дискете, пусть они проверят, а потом в обмен на всю формулу вы потребуете, чтобы они отдали вам вашу мать. Они получат настоящую формулу, можете не сомневаться, но всего лишь против простуды, и это позволит нам выиграть время.

Он демонстративно погасил окурок сигареты:

— Сейчас прямо пойду и все сделаю. Много времени это не займет. Всё под рукой. А потом погуляю с Булочкой.

Булочка посмотрела на него так, словно пописать она жаждала примерно так же, как получить, скажем, закладную, а когда Джон вскочил и бросился вон из кабинета, его сторожевая псина подняла голову, посмотрела, как за хозяином захлопнулась дверь, потом перевела взгляд на Джорджию.

— Привет, Булочка, — сказала Джорджия. — Мы друзья?

Булочка глядела-глядела на нее и улеглась на спину.

Джорджия подошла к окну, чтобы посмотреть на машины. Два «ниссана», три «мицубиси», «тойота» и «судзуки». Все японские. Потом стала изучать мотоциклы. «Ямаха» и «Дукати». На «Дукати» много красной краски и толстые шины. Пара выхлопных труб направлена вверх. Джорджия не сомневалась, что мотоцикл может лететь быстрее ракеты.

Она все еще разглядывала мотоцикл, размышляя о словах Джона, как вдруг увидела человека, бегущего по двору. Потом другого. Оба низко пригибались к земле. У обоих в руках оружие. Армейское.

Ничего ужаснее Джорджия прежде не испытывала. Ощущение такое, будто у нее внутри взорвалась бомба, будто легкие у нее разлетелись в клочья. Ей не хватало воздуха.

Чены.

Она привела их к Джону.