Яхта едва не наскочила на плот, когда рулевой что-то крикнул, и тот, который стоял на носу, принялся действовать. Защелкали паруса, раздался скрежет, и судно без видимых усилий остановилось рядом с плотом.

Двое крепких загорелых мужчин с тревогой смотрели на Джорджию.

— Привет, — прохрипела она.

— Господи боже мой, — произнес рулевой. На голове у него была красная бейсболка с вышитым желтыми нитками словом «Файербол», и верхнюю часть лица закрывали черные очки.

Несколько секунд никто не шевелился и не произносил ни слова. Наконец мистер Файербол проговорил:

— Вы, случайно, не мисс Джорджия Пэриш?

— Ну да! Это я! Я Джорджия Пэриш.

— Черт меня побери. — Казалось, он лишился дара речи. — Это вы снесли «Мечту Микки», а потом исчезли? Вас искали-искали. И береговая охрана, и команда «Микки», и какая-то репортерша, которая подняла на ноги радио, телевидение — короче, всех на свете. И это вы?

— Это я, — не стала отрицать Джорджия.

— Можно доставить вас на берег?

— О да, пожалуйста.

Мистер Файербол бросил ей веревку. Джорджия обвязала ею руку, и мужчины подтянули плот к яхте. После этого, соблюдая все меры предосторожности, стараясь не причинить ей лишних страданий, мужчины подняли Джорджию на борт. Они выглядели напуганными и разговаривали приглушенными голосами, словно от громких голосов она могла рассыпаться.

— Со мной все в порядке, правда.

— Конечно, в порядке, — произнес мистер Файербол, стараясь не глядеть на ее руки.

— Спасибо.

— Благодарите Стиво. Это он вас заметил. — И мистер Файербол представил ее блондину с рыжеватыми, коротко стриженными волосами и множеством веснушек. — Меня зовут Дез. Дез Бэйли.

Дез и Стиво. Ее спасители.

— Никак не могу поверить, что я тут.

Они оба широко улыбнулись Джорджии.

— Мы тоже, — сказал Стиво. — Не так часто приходится спасать потерпевших крушение.

— А вы чертовски выносливая, — сказал Дез и восхищенно покачал головой. — И везучая.

— Со мной был еще один человек. Его надо найти.

Дез внимательно слушал ее, пока она рассказывала о Дэниеле. Но по его лицу было ясно, что он не верит в благополучный исход для приятеля Джорджии.

— Насколько мы слышали, его не нашли. Репортерша потребовала вертолет и стала искать вас почти сразу же, однако официальные поиски начались, только когда обломки «Сонтао» выбросило на Ки-Бич.

Он посмотрел на плот.

— Вас ищут далеко отсюда. Шторм налетел с юго-востока, и все решили, что он погнал вас обратно в Налгарру. А вы, вопреки всему, по какой-то странной случайности плыли на юг, о чем никто не подумал. Я свяжусь по радио, передам координаты и организую поиски вашего друга в здешних водах. Немедленно.

У Джорджии не было слов, чтобы выразить ему свою благодарность:

— Спасибо.

Но когда Дез направился к радио, она остановила его:

— Подождите.

Он обернулся.

— Не сообщайте, что я жива. Скажите, что нашли плот, но меня на нем не было.

Дез не мог ничего понять, и Джорджия кое-что рассказала ему о Ченах, которые взорвали яхту и хотели похитить ее, а также о продажном полицейском, о Пауке, который, узнав о том, что она жива, наверняка пошлет за ней Ченов.

— Надо сообщить береговой охране, что вы нашли плот, но пустой. Пусть ищут Дэниела, и не говорите, что я жива.

Стиво потер подбородок:

— Господи. Вот так дела. Прямо как в кино.

Дез помолчал.

— Я не уверен… — в конце концов произнес он.

Джорджия выдержала его взгляд, умоляя его поверить ей, стать на ее сторону.

— Ладно, — нехотя согласился он. — Я сообщу о плоте и организую поиски, не упоминая о вас.

— Спасибо, Дез, — с облегчением проговорила Джорджия. — Вы чудо.

Наступила недолгая пауза.

— Давайте мы вас покормим, — предложил Дез.

Еще час Джорджия принимала душ, съела полтора сэндвича с мясом и горчицей — больше не влезло, потому что после голодовки желудок у нее стал величиной с орех, — облачилась в шорты Стиво и просторный свитер с надписью «Файербол» на груди. После этого она улеглась лицом вниз на кровать в носовой каюте и почувствовала себя до того измученной, что не понимала, как у нее еще хватает сил дышать. Зато она от души наслаждалась темным шерстяным пледом, который касался ее кожи словно атласный. На столе рядом с кроватью стояли четыре литровые бутылки с минеральной водой. Джорджия все еще смотрела на них, когда у нее закрылись глаза.

Она не хотела думать о том, что Дэниел продолжает бороться с безжалостным океаном. Так можно сойти с ума от ярости, горя и страха.

Джорджия вообще не стала о нем думать.

Набрав полные легкие воздуха, она уткнулась лицом в чистую, мягкую, белую подушку и заснула.

*

— Вам надо показаться врачу.

Дез выглядел огорченным, Стиво как будто испытывал неловкость.

— Все, что мне нужно, это несколько часов сна, и я буду в порядке. Правда.

— А вдруг у вас шок?

— Я похожа на человека в шоке? — не сдавалась Джорджия. — Благодаря вам, ребята, я не в шоке и не умираю. Я в порядке.

Однако они не поверили ей. Они были в рулевой рубке яхты «Файербол» и проплывали мимо парка «Пилгрим Сэндс» севернее Кейп-Трибулейшн с его суровыми горами, покрытыми тропическими лесами. Они находились всего в сорока километрах к югу от Налгарры, и Дез аккуратно следовал вдоль берега, приближаясь к рейнджерскому посту в Кейп-Триб и ведя за собой на буксире плот.

— Пожалуйста, дорогая, — попросил Дез. — Позвольте нам удостовериться, что с вами все в порядке.

Джорджия положила руку ему на плечо:

— Дез, ну что вам еще нужно, ведь я сижу тут с вами, счастливая и благодарная за то, что вы спасли мне жизнь?

— Просто мне было бы спокойнее, если бы врач сказал, что вы здоровы, вот и всё.

Джорджия приподняла левую руку, и мужчины тотчас отвернулись.

Заметив реакцию мужчин, Джорджия вздрогнула. Проклятье, подумала она, в первый раз за долгое время взглянув на обрубок пальца. Джорджия казалась себе страшной как смертный грех. Уродина, уродина, уродина.

Тогда она нарочно выставила руку напоказ:

— Это сделали Чены. Они отрезали сустав секатором. Представляете, садовыми ножницами.

Не обращая внимания на побледневшего Стиво, она продолжала:

— Ребята, поймите. Я не могу показаться в больнице, потому что сразу же попаду на страницы газет, и тогда Чены разыщут меня и убьют, прежде чем вы успеете сказать: «Две кружки «Форстерса», пожалуйста». Они намерены отрезать все пальцы у меня на руках и ногах, чтобы я истекла кровью. Истекла кровью.

Джорджия подалась вперед. Трудно было заподозрить ее во лжи.

— Мне не нужно в больницу. Мне нужно попасть на берег и чтобы вы никому не говорили обо мне хотя бы неделю. К тому времени я со всем разберусь. Обещаю.

Стиво растер лицо, словно оно онемело и он хотел разогнать кровь. Потом опять поглядел на ее палец и снова отвел глаза.

— А что, если я высажу вас и Деза здесь, в Кейп-Триб, и вы сами доберетесь до Налгарры? Дорога сейчас приличная, так что много времени это не займет. Я не скажу, что мы обнаружили вас, во всяком случае пока вы не дадите нам знак.

— Спасибо, Стиво! — с облегчением воскликнула Джорджия. — Вы чудо.

— Вам нужно безопасное место в Налгарре, — продолжал Стиво, слегка разрумянившись. — Дез вас устроит, правда, Дез? У тебя есть местечко, где никто не будет ее искать. Она же медицинская сестра, не забыл?

Дез застонал:

— Пожалуйста, скажи, что ты не имеешь в виду Марджи!

— Это самое безопасное место, — стоял на своем Стиво. — Ты знаешь что-нибудь получше?

— Она размозжит мне голову.

— Надень шлем.

*

Маргарет носила очки и широкое платье клубничного цвета. Она целый год не разговаривала с Дезом после развода, когда узнала о его связи с полногрудой красоткой из магазина «Прайс», но едва увидела Джорджию, ковылявшую по заднему двору, тотчас выбежала из дому и втащила ее внутрь.

Дез проявил осторожность, припарковавшись позади дома бывшей жены, и, судя по всему, их никто не видел.

Дезу Маргарет не сказала ни слова, зато сразу же повела Джорджию в ванную, где пахло антисептиком, перевязала ей палец, а потом уложила в постель. Райское блаженство, подумала Джорджия, — это перьевая перина и простыня из хлопка, которая успокаивает кожу, как прохладное молоко.

Послышались приглушенные голоса. Дез явно был огорчен. Маргарет рассержена. Джорджия пошевелилась. Она бы проспала неделю. От бормотания Маргарет на нее снизошел покой, и она вспомнила, как в шесть лет болела ветрянкой. Мама укладывала ее в свою постель и пела ей, пока она не засыпала, собственную версию «Боже, почему ты мне не купишь «мерседес-бенц»?» Джанис Джоплин. Джорджии было так уютно, так хорошо, что она заснула, молясь за маму.

Двадцать четыре часа спустя она, не совсем проснувшись, увидела на тумбочке чашку с чаем «Липтон», но дотянуться до нее не было сил.

— Прошу прощения, — сказал Дез. Он выглядел разочарованным. — Мы не нашли вашего друга. Но мы продолжим поиски, хотя вряд ли из этого что-то выйдет.

Джорджия чувствовала себя такой усталой и слабой, что с трудом выдавила из себя пару слов, что уж тут говорить о чувствах.

— Береговая охрана продолжит поиски до вечера, а потом, знаете ли, четыре дня прошло…

Не глядя на Джорджию, Дез умолк, но она поняла, что он хотел сказать. Четыре дня в океане без еды и воды, имея всего лишь спасательный жилет, — никто не выживет в таких обстоятельствах. Дез имел в виду, что надежды нет, практически нет, но они все равно сделают все от них зависящее. В газетах полно фотографий ее плота, катеров и вертолетов береговой охраны, и еще ее старая фотография, с длинными волосами, вероятно, взятая у подруги, с которой она делила квартиру, или на работе. Оплакивает ли ее кто-нибудь? Прежняя жизнь осталась где-то далеко в прошлом. Продажа книг, сёрфинг. Она попыталась вспомнить лицо Мэгги, но у нее ничего не получалось, да и сиднейская жизнь казалась сейчас почти нереальной.

На этот момент ее существование было подчинено одному — выживанию.

Все остальное пока лишнее.

Джорджия смотрела вслед уходящему Дезу. Она ничего не сказала, не пролила ни слезинки. Просто лежала, опустошенная и бесчувственная.

Пять часов. Начало рассветать. В доме Маргарет пока еще было темно и тихо.

Джорджия дотянулась до телефона на тумбочке и набрала номер.

— Да? — услышала она сонный голос.

— Это я. Джорджия.

Молчание.

Джорджия покрутила кружева на салфетке и поздравила себя с тем, что, наверное, она первый человек на свете, сумевший до такой степени ошеломить Индию Кейн.

— Господи, какого черта!.. — проговорила, запинаясь, Индия. — Где ты? Как ты?

— Индия, все хорошо. Я у друзей. На Миранда-стрит. В Налгарре.

— В Налгарре? Шутишь! У тебя, верно, девять жизней. Как ты?

— Ты можешь меня забрать?

— Не могу. Извини. Я в Каирнсе, ищу тебя. Но я немедленно кого-нибудь пошлю за тобой, он будет у тебя…

— Нет! Не надо никого, только ты сама!

— Доверься мне, ладно? — Наступила долгая пауза, потом Джорджия услышала гудки и приглушенный голос Индии: — Он в Налгарре и уже едет к тебе. Сиди на месте, не заметишь, как он приедет.

Джорджия хотела спросить, о ком она говорит, но Индия опередила ее:

— Черт, между прочим, анализ содержимого шприца ничего не показал. Там не было антибиотика. Одни витамины. Идея отличная, но увы, не сработала.

В голове у Джорджии мутилось, но она все же выдавила из себя:

— Ладно. Спасибо. Я буду ждать на перекрестке. Около телефона.

— Жди, Джорджия, он уже едет.

*

Спрятавшись в тени саговой пальмы, Джорджия в паре метров от телефона ждала друга Индии. Было жарко, градусов двадцать с лишком, и даже легкий ветерок не тревожил влажный воздух. Наверное, люди спали ничем не накрывшись, с включенными вентиляторами.

Джорджия оставила Маргарет записку, попросила не беспокоиться и обещала позвонить. Подписывая записку, она нарисовала вертикальную колонку крестиков и большой круг, как бы обнимая ее.

Давно же она никого не обнимала, подумала Джорджия. В последний раз, кажется, Юмуру — неделю назад, когда он занимался ее пальцем. Ей было трудно представить, что витамины Юмуру на самом деле витамины. Она искренне поверила, что Юмуру желал смерти Сьюзи, чтобы завладеть чудесным лекарством. Но если это не Юмуру, тогда кто вывел из строя самолет? И зачем? Не исключено, что синдикат «Дракон», в ярости оттого, что Ли спутал им все планы. Кто еще?

Мягкий свет фонаря на другой стороне красил сад в оранжевый цвет и освещал часть дороги, но если не считать его, было темно, и тишину нарушал лишь писк насекомых. У Джорджии стало легко на душе, когда она узнала, что Индия ищет ее, тем более когда она послала за ней кого-то. Никаких вопросов о потопленной «Сонтао» и о том, как ей удалось выжить. Всего лишь: «Как ты?» И кто-то уже едет за ней.

Сидя на скамейке и стараясь не замечать кружащих вокруг москитов, Джорджия вдруг задумалась о том, как Индия нашла свое призвание. Жаль, у нее самой нет работы, которую она любила бы так же сильно. Вряд ли она снова сможет заниматься продажей книг после того, что пережила за последнюю неделю. Прежней ей больше не быть, она сама и ее жизнь изменились необратимо. Надо найти что-то совершенно другое, что захватило бы ее целиком. Как Дэниела, например. Он любил свою работу и, подобно Индии, отдавался ей без остатка. Джорджия едва не подскочила. Сегодня вечером она должна была с ним ужинать. Ведь уже вторник, и предполагалось, что она будет сидеть в ресторане за накрытым белой скатертью столом и наслаждаться присутствием Дэниела… О господи, а как же Табита? Что будет с ней после смерти отца?

У Джорджии сжалось сердце, и словно черный камень сдавил ей грудь, мешая дышать.

Нет, нельзя думать о Дэниеле и его дочери. Нельзя, не надо, сейчас не время.

Овладев собой, она переключила мысли на Индию и задала себе вопрос: почему при такой работе, предполагающей сплошные стрессы, у журналистки нет ни одного седого волоска? Это заняло какое-то время, но в конце концов Джорджия все же посмотрела на часы.

Даже если приятель Индии едет через весь город, он должен быть здесь с минуты на минуту. Налгарра не такая уж большая.

Джорджия коснулась нежных блестящих листьев саговника, обратила внимание, что повязку на уродливом пальце хорошо видно в темноте и стала размышлять о том, что доисторическому растению предположительно двадцать пять лет, если учесть, что оно прибавляет в росте приблизительно по два сантиметра в год. Значит, огромному двадцатиметровому дереву на Лэмб-Крик около тысячи лет. Неплохо для саговника.

Издалека донесся шум мотора, и Джорджия вскочила на ноги. Она прислушалась, но шум как будто становился не громче, а тише. Вероятно, кто-то едет на работу.

Прошло еще три минуты, и показался светлый «мицубиси». Ли, подумала Джорджия, и у нее быстро-быстро забилось сердце. Не может быть. Ли.

Взвизгнув тормозами, «мицубиси» замер около телефона. Распахнулась дверца со стороны пассажирского кресла. Раздался гудок клаксона.

Джорджия вышла из-за саговой пальмы, бегом бросилась к машине и прыгнула в кресло.

— Где ты, черт возьми, был? — прошипела она, не глядя на водителя. Автомобиль рванулся вперед, и она захлопнула дверцу. — Боже мой, я очень испугалась. Ты не позвонил, черт тебя дери…

— Как я мог позвонить, если понятия не имел, где ты?

У Джорджии захватило дух, словно ее выбросили из самолета без парашюта.

— Ради бога, Джорджия, я даже не знал, выжила ли ты.

Она медленно развернулась. Рывком повернула голову к водителю. И не поверила своим глазам. Да и как было поверить?

«Мицубиси» мчался вперед, мотор ревел.

Его руки крепко держали руль. Изящные, сильные, загорелые. Он смотрел на дорогу. У него была чистая здоровая кожа. Загорелое лицо, немного помятая рубашка, мятые шорты темно-серого цвета.

Она же сгорела на солнце, кожа у нее слоится, и одета она в рубашку и шорты Стиво, которые висят на ней, потому что слишком велики.

Джорджия залепила ему пощечину. Автомобиль вильнул. Она ударила его еще и еще раз.

— Черт, Джорджия. Остановись, ради бога, подожди минуту, ты слышишь?

А она била и била его изо всех сил, отчего машину кидало то влево, то вправо. Потом она выскочила наружу, подбежала к его дверце и с новыми силами набросилась на него, ничего не соображая, а он попытался успокоить ее, мол, тихо, тихо, я виноват, извини. Но Джорджия все равно рыдала и что было мочи била его, до того она была зла, и в то же время у нее словно тяжесть свалилась с души.

— Прости меня, я все неправильно понял. Индия позвонила и сказала, чтобы я ехал сюда за тобой, и побыстрее, а я не мог взять свою машину, не хотел, чтобы кто-нибудь узнал. Вот и одолжил эту возле отеля… Я думал, Индия сказала тебе, как она реквизировала вертолет и нашла меня, прежде чем начался шторм.

Она стояла, свесив руки, и плакала.

— Ты дерьмо, Дэниел Картер, — сказала она сквозь слезы. — Ты настоящее дерьмо.