Джорджии потребовалось некоторое время, чтобы унять разбушевавшиеся чувства. То и дело поглядывая на ладонь, она никак не могла поверить, что один-единственный поцелуй вызвал в ней такой взрыв. Нервы все еще были напряжены, сердце стучало как барабан, стоило ей подумать о нем.
Мама говорила не переставая, пока Джорджия везла ее обратно в город. Постепенно к ней вернулось самообладание, и кровь побежала спокойнее в жилах. Высадив Линетт возле «Националя», Джорджия поняла, что пришла в себя после пережитого шока, и направилась на стоянку в Ки-Бич. По пути она попробовала позвонить Крису Чеуну, но ей сказали, что он ушел и будет только завтра. Передать она ничего не просила, сказав, что перезвонит.
Решив сварить кофе, Джорджия перешла в кухоньку и рядом с чайником увидела клочок бумаги, который в ярости разрисовала после переговоров с иммиграционным департаментом — детское изображение человека на виселице. Боже, как же она могла забыть…
Джорджия схватила мобильник Ли и набрала номер. После второго гудка откликнулся Зед.
— Здравствуйте, это Джорджия. Я звонила вам по поводу семьи Чжун.
Повисла тяжелая тишина.
— Зед?
— Я пытался найти вас, — проговорил он еле слышно. — Ваш телефон не отвечал. Это было ужасно. Куда вы подевались? Прошло больше недели.
— Прошу прощения. Так получилось. Послушайте, у Пола есть шанс остаться в Австралии?
Зед опять замолчал. Джорджия слышала его дыхание.
— Извините, у меня плохие новости. Очень плохие.
Джорджия прижалась лбом к пластиковой вытяжке над плитой. Пожалуйста, не надо.
— Мне не удалось предотвратить депортацию Пола. Извините. Он покинул страну в конце недели. — У Зеда дрогнул голос. — У меня друзья в Пекине. Они позвонили сегодня утром. Пола арестовали в аэропорту. Суда не было. Мои друзья сказали… — Зед судорожно сглотнул слюну. — Его казнили два дня назад. Расстреляли.
Джорджия не удивилась, но на нее напал ступор. В точности так же было, когда она узнала о смерти Тома. Она закрыла глаза, чтобы не дать пролиться слезам. Пол умер, когда она спала у Маргарет. Пока она наслаждалась прохладными чистыми простынями, слушая приглушенные голоса, которые усыпили ее. Пола казнили. Рядом не было жены, чтобы утешить его, не было дочери, он умер, мечтая о свободе.
Она помнила тепло его руки, которую пожимала, как будто опять слышала его смех, видела израненное лицо, кривую улыбку, видела, как он держал жену за руку, как целовал дочь.
— Простите за дурную весть. — Зед кашлянул. — Но его родные остаются. Это я уладил.
*
Джорджия долго и горько плакала, пока не иссякли слезы и не распухли губы и веки. В дверь постучали.
— Джорджия! Ты дома?
Джорджия открыла дверь. Взглянув на нее, Индия спросила:
— Что случилось?
Когда Джорджия обо всем рассказала, Индия крепко обняла ее, хотя Джорджия никогда не считала журналистку излишне сентиментальной, наоборот, она казалась здравомыслящей и сдержанной. Но только не теперь, когда они стояли обнявшись так, словно слились в одно целое.
— Извини, — произнесла наконец Индия, отступив от подруги, — я, конечно, выпью с тобой банку пива, но мне вести машину.
— Ты возвращаешься в Сидней? — вытерев глаза, спросила Джорджия.
— Да. Лечу «SunAir». — Она поглядела на часы. — Через сорок минут. — На ее лице появилось озабоченное выражение. — Ты как? Может быть, мне остаться?
— Хорошо бы, но в этом нет необходимости. Я справлюсь.
— Мне не обязательно лететь сегодня.
Джорджия слабо улыбнулась, взяла Индию за запястье и легонько потрясла:
— Я правда справлюсь.
— Если ты уверена… Что ж, я пошла. Мы еще встретимся? Я сниму тебя для цветного приложения. Ты станешь знаменитой и носу не высунешь на улицу.
— Как-нибудь переживу.
Индия улыбнулась:
— Когда собираешься обратно?
Джорджия подумала о Тилли и о бумажке с телефоном Криса Чеуна. Кое-что еще нужно уладить.
— Через пару дней.
— А как Дэниел Картер? — с лукавой улыбкой поинтересовалась Индия. — Ты видишься с ним?
— Должны встретиться за ланчем.
— Жаркое свидание? Есть о чем поговорить?
— Не жаркое и не свидание!
— Ладно, ладно, я не из тех журналисток, которые тотчас бегут писать лучший репортаж в своей жизни.
*
Джорджия подъехала в «мицубиси» Ли к кафе Мика, где, читая у окна газету, ее поджидал Дэниел.
Увидев ее, он сложил газету и встал. А он похудел, заметила Джорджия. Джинсы уже не впритык, да и щеки провалились. Ей захотелось увезти его на стоянку в Ки-Бич, усадить в шезлонг, дать бутылку вина, пока она сама будет жарить стейк с горой лука и горячим чесночным хлебом.
Он выглядел ужасно неухоженным.
— Что? — хмурясь, спросил Дэниел.
Джорджия отвела взгляд в сторону, когда он стал подтягивать пояс на джинсах, отчего на них появилось много складок.
— Мне только что сообщили, что казнен Пол Чжун.
— Кто такой Пол Чжун?
Джорджия обернулась. Сзади стоял Мик в синем халате и смотрел на нее, наморщив лоб.
— Он не отсюда.
Мик пожал плечами и снова стал скрести большую кастрюлю проволочной мочалкой.
— Казнен? — переспросил Дэниел. — Господи… как это случилось?
Джорджия пересказала ему то, что сообщил Зед.
— Это ужасно. Бедняжка жена…
Вдруг Дэниел соскользнул с табурета и полез в карман за мобильником. Посмотрел, кто звонит.
— Извини.
Он отвернулся:
— Привет, солнышко… Да, я тоже по тебе скучаю. Сейчас у меня встреча… Да, я тоже тебя люблю. Да, скоро приеду. Обещаю прочитать ее тебе всю, от корки до корки, а потом еще что-нибудь.
Убрав мобильник, Дэниел вновь повернулся к Джорджии:
— Извини.
— Как Табби?
— Жаждет получить порцию Беатрис Поттер. — Он посмотрел на меню, которое висело за спиной Мика, все еще чистившего кастрюлю. — Хочешь поесть?
Известие о смерти Пола отбило у Джорджии всякий аппетит, тем не менее она сказала:
— Поесть надо. — И грустно улыбнулась Дэниелу: — С меня скоро спадут шорты, да и ты… Ладно, было время, когда джинсы сидели на тебе получше.
Дэниел усмехнулся, и, как обычно, душа у нее ушла в пятки. Она слышала его голос, как он произнес накануне: «Он спас тебе жизнь, Джорджия», и видела, как она бежит к Ли, его старому врагу, который больше не был врагом. Сердце перевернулось у нее в груди.
— Чтобы набрать вес, надо есть бургеры, — сказал Дэниел. — Я хочу с сыром. Много жира и майонеза. — Он подошел к стойке и открыл бумажник. — Двойной чизбургер для меня и…
— Пончики, сосиски с бобами, яичницу, бекон и чипсы.
Пока Мик готовил еду, Дэниел принес две банки с кока-колой, открыл одну и сделал большой глоток.
— Чем теперь займешься? Вернешься домой?
— Пока нет. Собираюсь повидаться с Шведом. Расскажу ему обо всем, что произошло за это время. Он собирался пожарить барамунду, правда, предупредил, что прежде ее надо выловить.
Они немного поговорили о Шведе, обсудили любимые способы приготовления рыбы, на гриле, на плите, с чесноком и без чеснока, а когда Мик подал им ланч, Джорджия, едва взглянув на хрустящие чипсы и бекон, почувствовала зверский голод. Пока они ели, не было произнесено ни слова. Джорджия восприняла это как добрый знак: так она могла без помех сосредоточиться на своем излишне плотном ланче.
Джорджия вытирала тарелку кусочком хлеба, когда Дэниел заговорил:
— Сегодня я пойду к Ли. Знаю, мы должны перед ним извиниться, но…
Он умолк и стал крутить нитку на рубашке.
— Он просил тебя об этом не беспокоиться. Ему известны твои чувства, и он ничего от тебя не ждет.
— Ага. Хорошо. — Дэниел достал перочинный нож и отрезал нитку, которую теперь стал крутить в пальцах. — Так когда ты возвращаешься в Сидней?
— Я не возвращаюсь. Пока не узнаю, кто подстроил аварию.
Его лицо ничего не выражало, как две недели назад, когда они в первый раз встретились в кухне миссис Скутчингс. Это было лицо полицейского.
— Джорджия, ты забыла, что сказал Патрик? Нет никаких улик.
Джорджия подалась к нему, и в голосе у нее прозвучала ярость:
— Бри и Сьюзи погибли. Я хочу знать, кто это сделал.
— Ты как собака, которая ни за что не отдаст кость, если уж добралась до нее. — Дэниел с улыбкой откинулся на спинку стула, однако выражение лица у него осталось прежним. — Я восхищаюсь твоей хваткой. Из тебя вышел бы отличный полицейский.
Джорджия издала неловкий смешок:
— Нет уж, спасибо!
— Правда, Джорджия. — Он стал похож на заботливого друга. — Тебе не кажется, что хватит — значит хватит? Я хочу сказать, что страховая компания ничего не заплатит.
— Не в этом дело!
— Но у нас нет подозреваемого. Если бы витамины Юмуру оказались антибиотиком, тогда другой разговор, но на нет и суда нет…
— А если он это спланировал? Если он знал, что я возьму шприц, и потому наполнил его витаминами?
Дэниел скомкал бумажную салфетку и положил ее на стойку рядом с собой.
— Ты хочешь сказать, будто Юмуру знал о том, что ты такого-то числа приедешь в лечебный центр, зайдешь в комнату Тилли и украдешь шприц?
— Ну, не совсем так…
Джорджия не продумала ответ, а Дэниел пожал плечами и тяжело вздохнул:
— Ты не можешь от этого отделаться, так?
— Да.
Она уже была готова рассказать Дэниелу о Крисе Чеуне, но он, как видно, принял решение: уперся локтями в стойку, сцепил пальцы, закрыв ими лицо.
— Ладно. — Он опустил руки и посмотрел прямо на Джорджию. — Если я получу разрешение Бекки, то начну расследование.
— Ох, Дэниел, спасибо.
— Но ради бога, никому ничего не говори. Тем более Патрику. Он сочтет, что я зря трачу время…
— Не скажу.
— Кстати, тебе лучше поехать домой. Передышка тебе не помешает.
— Нет.
— Господи. — Он подался к ней, и на его лице она прочитала искреннее участие. — Ты вообще-то смотрела на себя в зеркало? До чего ты себя довела? Одежда на тебе висит, и похоже, что ты не спала несколько недель… Последнее время ты жила в страшном напряжении. Тебе не кажется, что надо сменить обстановку и прийти в норму?
— Я отлично себя чувствую, спасибо.
Джорджия поблагодарила Дэниела за ланч, схватила сумку и, не оглядываясь, вышла из кафе Мика.
*
Спустя полчаса Джорджия шла к палате Ли и, несмотря на наконец-то высказанное Дэниелом желание помочь, все еще злилась. До чего такого она себя довела? И вообще к чему эти разговоры об отдыхе, когда он сам черт знает на кого похож? Пусть сам меняет обстановку и поправляет собственное здоровье, черт бы его побрал.
Помахав рукой доктору Офиру, который зашивал ей ладонь после авиакатастрофы, Джорджия пошагала дальше по больничному коридору, недоумевая, куда подевался высокий полицейский, который охранял палату Ли. Стула тоже не видно. Джорджии запомнилось скучающее лицо исчезнувшего телохранителя. Она постучала в дверь и вошла, услышав звонкий женский голос:
— Входите.
Вошла и остановилась как вкопанная.
Кровать была застелена, а Ли и след простыл, вместе с ним исчезли замусоленные журналы. Возившаяся в палате медсестра оказалась Джилл Ходжес, которая приветствовала Джорджию милой гримаской:
— Понимаю. Вас тоже провели. Еще минуту назад он был тут, и вот его нет. Он исчез пару часов назад. И никто не знает куда.
— А как же его раны? — воскликнула Джорджия. — Ему необходимо быть в больнице.
— Только не ему.
Вытащив телефон, Джорджия убедилась, что номер Ли не стерт, и набрала его. Ей ответил монотонный женский голос: «Абонент временно недоступен. Пожалуйста, перезвоните позднее». Неожиданно Джорджия вспомнила, как он сказал, что машина в полном ее распоряжении, и ощутила в груди комок страха, мешавший ей дышать. Он уже тогда все продумал… поэтому сказал, что «мицубиси» в ее распоряжении. Он знал, что сбежит.
— Он вызвал такси? — У Джорджии прерывался голос. — За ним кто-то приехал? Вы кого-нибудь видели?
Если Джилл Ходжес и сочла ее вопросы странными, она не подала виду.
— Черный «мерседес». С тонированными стеклами. Чертовски дорогая машина, скажу я вам.
Не может быть, чтобы кто-то из банды Ченов, подумала Джорджия. Они разбежались кто куда, одни подались на юг, другие в Фучжоу. Наверное, один из криминальных приятелей Ли заехал за ним. Или он сам арендовал бросающийся в глаза автомобиль. Наверное, это тоже связано с гуанси. Возвращение давнего долга.
Сбитая с толку Джорджия оглядывала стерильно чистую больничную палату в надежде найти ключ к решению очередной загадки.
— Я даже не попрощалась, — жалобно проговорила она.
Джилл Ходжес порылась в кармане халата:
— Он кое-что оставил для вас.
И она положила в ладонь Джорджии что-то тяжелое, металлическое.
Это были часы фирмы «Таг Хойер».