Иван, человек средних лет, достаточно полный, Сидит в службе быта и там починяет молнии, Точит коньки, делает копии ключей, Ремонтирует часы и много других вещей. И тут внезапно приходит ему телеграмма: Дескать, вчера днем умерла Ваша мама, Теперь Вы хозяин ее подмосковной однушки, А пока приезжайте и хороните старушку. Иван идет к начальнику, так, мол и так, Нужен отгул – тот говорит: чудак, Бери хоть неделю, коли такая драма, Не каждый же день у тебя умирает мама, Иван запасает деньги, надевает свитер в полоску, Покупает билет до города Солнечногорска, Курит в тамбуре, глядя сквозь слой сажи Через стекло на зимние пейзажи. Долго идет пешком, не глядя в небо, Дверь прикрыли заботливые соседи. Все аккуратно, будто вышла за хлебом. Все по-домашнему – даже запахи эти. Иван долго ищет паспорт и полис покойной, Зачем-то берет ветеранское и пенсионное. В больнице ему говорят, что вскрывать не надо: Восемьдесят два, сердечко, и так понятно. Молодой агент консультирует на предмет похорон — Дескать, все формальности на себя берет он. Они выбирают гроб экономической серии, Недорогой, но с очень приличной материей. По дороге домой до Ивана доходит: Надо же всех обзвонить, рассказать им, вроде, Надо устроить поминки для самых близких. Он в голове составляет коротенький список. Брат опечалился очень и даже плакал. Сказал, что попросит шефа, но не обещает. У жены шефа, кстати, четвертая стадия рака — В этом году почему-то все умирают. Сестра тоже расстроилась: бедная мама! Хочет приехать, но дело в том, что Аленка Месяц как родила – представляешь, пять килограммов — В общем, теперь вся семья сидит с ребенком. Вернувшись в квартиру, он вытирает ноги, Прямо в прихожей закуривает папиросу. Все-таки лучше, когда народу немного: Двое приедут и трое пока под вопросом. — И приходит вечер. Луна встает, Отражаясь в узком экране. В телевизор глядит уже час Иван И старается думать о маме. Не выходит: туман застилает все, Превращается в телепрограммы. Там бандиты базарят о деле своем, Блудный сын возвращается в отчий дом, По Культуре мальчик с серьезным лицом Залихватски играет гаммы. Президент призывает на прецедент Реагировать адекватно. И тоска в Иване растет все сильней, Что с ней делать и как – непонятно. Он рукастый мужик, и к работе привык, А особенно к долгой и тонкой. Он отвертку берет, разбирает часы, Протирает все шестеренки. Чинит маме розетку – давно обещал — Разминает уставшие плечи. Точит нож, которым он в детстве играл, Но ему не становится легче. И тогда он припомнил, что есть у него Старый друг этажом повыше. Он берет телефон и звонит: «Егор! Ты уж слышал?» – «Конечно, слышал». И приходит Егор, и приносит вискарь, Расставляет рюмки и кружки. Говорит ему искренне: «Маму жаль. Выпьем с горя, помянем старушку». Первых три пили молча, потом разошлось. У Егора теперь магазинчик, У Ивана с работой не слишком срослось, Не срослось и по жизни личной. «Ничего, – уверяет Ивана Егор, — Ты теперь сможешь сдать квартиру». Допивают вискарь, начинают кагор, Режут дольки подсохшего сыра. А когда у обоих мутнеет взор И пустеют опять стаканы, Произносит тост его друг Егор, Утешая друга Ивана. — с точки зрения Бога мы все на одно лицо точней на одну волосистую часть головы допустим человек всю жизнь был подлецом обманул двух жен и сына дело с концом и вот ему предстоит возмездие что же ты думаешь подлец был лысым а также был лысым другой вполне себе семьянин мужик неплохой и ему ставят диагноз рак гортани или допустим жене его или маме вот тебе справедливость нашего Бога он ведь один а нас людей много вот смотри у меня например ООО доходы средние но бумаг огого целые тонные блядь бесполезных бумажек на том свете скорее всего точно так же кругом путаница о какой справедливости может идти речь не убивают олигарха убивают блин того кто его должен стеречь конечно все сложно вероятно из-за этой хери крайне неточно работает небесная бухгалтерия секретарша сидит небось с девяти до семи но все равно ошибки ведь допускаешь вот у меня например в прошлом месяце умер кот а должен был умереть какой-нибудь крот или наоборот понимаешь не бери в голову (выпивают) Иван: а что остается? Егор: ничего понимаешь, брат, ничего не остается вот я умру закопают меня в глину сменится хозяин у моего магазина дети забудут Клавка тоже найдет другого они уедут нахер из нашего дома ничего не останется даже могилы может Иван: а от меня? Егор: и от тебя тоже (выпивают) ничего не будет фотографии письма бумаги все это фигня признай наберись отваги Иван: признаю Егор: уважаю (выпивают) мне кажется, этот момент не все понимают а вот мама твоя уже точно знает — И почти под утро уходит Егор, Еле-еле держась за перила, А Иван, бормоча невнятный вздор, Засыпает в центре квартиры. И снится ему часы, которые он чинил, Армии молний, которые он пришил, Говорят ему «вжик» и выглядят очень зубасто — Иван – крепкий мужик и мастер рукастый. Стучат об асфальт набойки, прибитые им, Громко трещит будильник звоном своим, Скользит по доске утюг без всякого трения, Снег рассекают лыжи с его креплениями, Снятся коньки, что точил он в прошлую среду, Вот они ярко блестят и быстро едут, Снятся ключи, кошельки, чашки, ложки, стаканы — И все остальное, что останется после Ивана.