Планета Новая Земля, база «Тиньши», шестьдесят шестой день в новом мире

Многотонная створка ворот Тиньши (почему-то только левая, правая даже не шелохнулась) медленно, словно старательно демонстрируя, насколько столь вольное поведение ей претит, отползла в сторону, открыв черный прямоугольный проход. В округе смеркалось, но до тьмы настоящей ночи было еще далеко, и все же остатки дневного света будто бы пасовали перед мрачным сном обесточенной китайской базы, не решаясь соваться за порог даже на полметра.

— Так и знал, что что-нибудь забудем! — хлопнул себя по лбу свободной рукой Артем — во второй у него был все тот же пресловутый чехол с гитарой. — О фонариках никто не подумал!

— Ну, почему же никто? — шагнув в темноту, Тинг пошарила слева от себя и, найдя, что искала, продемонстрировала спутникам пучок коротких тонких палочек. — Ясно же было, что понадобятся, когда вернемся! Вы, когда из Крепости Росс уходили, разве не оставили у ворот запас?

— Может, Мамай и оставил, — неуверенно пожал плечами Рыжий. — Кажется, он последний выходил.

— Ничего он не оставил, — заявил Тимур. — А последним из Крепости выходил я. Но тоже как-то не сообразил насчет фонариков.

— Ну что, идем? — поторопил товарищей Олег.

— Надо только кого-то у входа оставить, — заявила Инна. — Чтобы никакая тварь не просочилась за нами в темноте.

— Точно! И не одного, — поддержал ее Артем.

— А лучше и не двоих, — заметил Тагаев.

— И, главное, не ее, — указала на Чужую Тинг.

Вроде бы оправившийся от ран трутень по-прежнему пребывал в образе Дили, но Галя по этому поводу пока никакого недовольства не высказывала, а посему не спешил вмешиваться и Светлов.

— Ты можешь определить, далеко ли сеятели? — спросил он у Чужой.

— Если буду в изначальном теле, Всемогущий, — отозвалась та. — Личины к информационному полю глухи.

— Тогда преобразись, — велел Олег.

— Слушаюсь, Всемогущий, — кивнула «Диля» и начала расстегивать куртку.

— Сейчас она полчаса будет раздеваться, потом столько же одеваться… — скривился Рыжий. — Батареи у меня — давайте я пока по-быстрому сгоняю в энергоцентр, а вы все здесь подождете. Если что, толпой отобьетесь!

— Иди, — согласился Тимур, протягивая ему капитанское кольцо Тиньши, которым перед этим отпер ворота. — Когда пойдет ток, некоторые двери могут автоматически закрыться, — пояснил он свой жест.

— Наверняка так и будет, — положив у ног клетчатый чехол, Рыжий взял у Тагаева черный ободок, но на палец надевать не стал — просто опустил в карман. Краем глаза Олег заметил, с какой алчностью проводила взглядом кольцо Тинг, но уже в следующую секунду лицо китаянки снова сделалось невозмутимым. Переломив о бедро одну из палочек, она вручила зажегшийся светильник Артему и посторонилась, давая юноше проход.

Поблагодарив ее кивком, Рыжий скрылся за воротами.

— Мне все еще следует скинуть личину, Всемогущий? — напомнила тем временем о себе Чужая.

— Да, — кивнул Олег. Свежая информация о враге им в любом случае бы не повредила.

— А смысл? — усмехнулась Галя. — А я поняла: просто хочешь лишний раз поглазеть на нее голышом! — заявила внезапно она.

— Крокодил в зоопарке голышом лежит? — бросил Светлов.

— Крокодил? — хмыкнула Измайлова. — Вот сейчас даже обидно стало за сестру!

— Это не твоя сестра! — почему-то рассердился Олег.

— Да, — резко посерьезнев, проговорила Галя. — Это не Диля. Это ее убийца. Не забывай этого!

Так и не поняв, чего от него добивается Измайлова, Светлов предпочел смолчать.

Тем временем Чужая справилась с одеждой и, приняв монструозный облик, прикрыла белые глаза и замерла, вслушиваясь в «эфир». На и без того уродливом теле трутня Олег увидел цепочку не до конца затянувшихся ран, некоторые из них сочились чем-то мерзко-синеватым. Как видно, процесс исцеления еще не завершился.

— Поблизости нет сеятелей, — заявила Чужая через полминуты, размыкая веки.

— А где они сейчас? — опередив Светлова, задал вопрос Тагаев.

— Этого я сказать не могу, — ответил ему трутень. — Будет мне позволено вернуть личину, Всемогущий? — оглянулась она на Олега.

— Валяй, — махнул рукой тот, демонстративно — для Гали — отворачиваясь.

В этот момент из входного проема базы ударил свет — должно быть, наверху, в энергоцентре, Рыжий вставил в гнездо первую батарейку. Правая, неподвижная до этой поры створка ворот тут же плавно погрузилась в стену, словно признавая тем самым власть новых хозяев Тиньши безусловной.

В успехе предприятия Артема вроде бы никто не сомневался, но сейчас все дружно выдохнули.

— Ну что, заходим? — спросила Галя.

— Погоди, пусть Рыжий с кольцом вернется, — проговорил Олег. — Ворота-то запереть нужно!

— Нужно еще кое-что, — громко и отчетливо, словно со сцены, проговорила внезапно Настя. Никаких фортелей в ходе похода она так и не выкинула, но руки девушки оставались крепко связаны за спиной — по ее собственному настоянию. — Он хочет говорить с вами!

— Тот-что-стоит-за-тобой? — замерла с футболкой в руках «Диля».

— Трутень? — в свою очередь спросил Тимур.

— Да, — кивнула Журова. — Он… берет слово, — на миг лицо ее перекосилось, но тут же снова разгладилось, глаза невидяще уставились в одну точку, а губы произнесли, почти при этом не шевелясь:

— Приветствую, друзья мои!

Голос был как будто и Настин — а в то же время не ее. Чужой.

— Я не оговорился: искренне надеюсь, что мы с вами станем друзьями, — вещал далекий кукловод. — А с кем-то и того ближе! Не хотел беспокоить вас во время трудного и опасного путешествия, но раз уж оно благополучно завершено, пришло время для серьезного разговора. Прежде всего, хочу извиниться за выбранный способ общения. Я полностью осознаю, какие неудобства он доставляет нашей Насте, но, к сожалению, в настоящее время я несколько ограничен в передвижении. Собственно, в этом и заключается источник большинства нынешних проблем… Наших с вами общих проблем. Надеюсь, что скоро ситуация изменится, и мы сможем встретиться лично, без посредников…

— Тоже на это надеюсь! — прорычал Тимур, багровея. — И кое-для кого эта встреча станет последней!

— А вот это второе, о чем я хотел сказать, — невозмутимо продолжил голос. — По недоразумению вы считаете меня своим врагом, тогда как однажды я уже имел случай доказать вам обратное.

— А кем тебя еще считать, тварь, после того, что ты сделал с Настей! — рявкнул Тагаев.

— А это уже третье, о чем следует упомянуть. Признаю, с Настей я допустил досадную ошибку. Отчасти у меня есть оправдание: токсин во мне созрел, и я был опьянен предвкушением успеха… И все же мне следовало действовать более обдуманно и с самого начала сделать ставку на добровольцев.

— Добровольцев? — переспросила Инна. — То есть, чтобы кто-то сам подставил тебе шею под укус? Ты там, в своем коконе, часом, девочкового фэнтези не перечитал? «Сумерек» там всяких?

— Чего только не читали те, в чьих мозгах мне довелось побывать за последние дни, — заявил трутень. — Взять хотя бы тебя, Инна… Но, увы, сейчас не время для литературных посиделок. Да, нужно было найти тех, кто согласится добровольно принять токсин. Почему нет? Масса плюсов! Практически вечная жизнь — в сравнении с короткой человеческой — одного этого довода кое-кому хватит за глаза. За такое люди многое готовы отдать. Что скажешь?

— Мне не пойдут щупальца, — презрительно прищурившись, покачала головой Иноземцева.

— А чем плохи щупальца? К тому же, они, как и хвост, появятся у моего подопечного лишь через несколько кастовых циклов — обычный человек к тому времени давно успеет состариться и отойти в мир иной! Но ведь долгая жизнь — это еще не все. Помимо этого, она окажется еще и насыщенной! Все вы в той или иной мере грезили о космосе — иначе не попали бы на «Ковчег». У тех, кто пойдет со мной, космос расстелется у ног. Весь он будет ваш! А ты говоришь, щупальца… Следующий веский довод — сеятели. Они — неучтенный фактор и угроза моей миссии. Но в первую очередь они угроза для вас! Тронуть перешагнувших Порог они не посмеют, а вот остальных перебьют без сожаления. И, оставаясь в коконе, помешать им сделать это я не смогу. Надеетесь пересидеть за запертыми воротами, как Мамаев? Через девять лет они все равно откроются. Быть может, к этому времени я смогу освободиться самостоятельно и тогда приду на помощь к немногим выжившим, но может статься, что сеятели зачистят планету раньше. Добровольцы же, спасая себя, спасут и остальных — когда каста достигнет правильного числа, убивать остальных людей сеятелям станет не резон. Ну и последнее, раз уж об этом зашла речь. Признание касты Приближенными самым непосредственным образом повлияет на судьбу Земли. Планета из досадной помехи на пути звездной трассы превратится в бесценную родину касты — и уже никто, ни сеятели, ни жнецы не посмеют на нее покуситься. Каково, а? Не только получить вечную жизнь, но и спасти целую планету?

— Спасти, чтобы превратить в охотничьи угодья для таких, как ты? — бросил Тимур.

— К тому времени уж точно речь будет идти только о добровольцах. Мой прогноз: пятьсот миллионов желающих переступить Порог за первые десять лет. Потом поток стабилизируется на уровне десятка миллионов в год. Земле эта убыль пойдет только на пользу!

— Все это было бы, наверное, похоже на правду, если бы не одно маленькое «но», — проговорил, дождавшись паузы, Олег. — Настя. То-то она радуется своей участи! Ее пример — лучшая прививка от веры в твои обещания!

— Я уже сказал, Настя — моя ошибка, — в ровном голосе трутня как будто бы и в самом деле проскользнула нотка сожаления. — Любовь, да — как это ни банально… Иррациональный мотив, но я обязан был его учесть. Скромные человеческие радости оказались для нее дороже сияющей галактической перспективы. Что ж, бывает: я и не жду, что добровольно вызовутся все поголовно. Например, среди вас восьмерых, по моей оценке, найдутся, от силы, кандидата три-четыре. Недостающих я доберу среди тех, с кем не успеют расправиться сеятели. И когда каста будет укомплектована — верну вам Настю.

— Что? — Тимур шагнул к Журовой, устами которой говорил кукловод. — Что ты сказал?

— То, что ты слышал. Каждый получит то, к чему стремится. Одни — бесконечно долгую жизнь между звезд. Другие — право провести свой короткий век человеком. Настя, если пожелает — а она, увы, пожелает — будет в числе последних. Лично мне жаль — к первой успешной подопечной особенно привязываешься, однако тут уже ничего не поделаешь, такова цена… Но все это, только если мы с вами договоримся! Если нет, все решат время, мое упорство и расторопность сеятелей. Но тогда уже Настю я в любом случае не отдам. Ну, что скажете?

— Э… А что кому мы должны сказать? — из ворот показался пропустивший всю или почти всю пламенную речь трутня Артем.

— Кто почем готов продать душу дьяволу, — повернулась к нему Галя.

— Давайте только без лишнего пафоса? — попросил трутень. — Души ваши мне без надобности — в отличие от тел. Которые, собственно, тоже останутся при вас.

— Раз тела останутся — значит, все-таки, пропадут души, — хмуро заметила Инна.

— Не будем жонглировать надуманными понятиями, в которых вы, к тому же, ни бельмеса не смыслите, — бросил кукловод. — Что хотел, я сказал. Подумайте об этом на досуге. Посоветуйтесь друг с другом. Но не тяните с ответом слишком долго — с каждым днем поле моей будущей деятельности сужается усилиями сеятелей!

— Как нам дать ответ, если мы к нему придем? — спросил Тимур, соглашаясь с предложенными правилами игры, — так это, по крайней мере, расценил Олег. — Через Настю?

— Вы, главное, придите к нему. А я уже сам об этом узнаю, — заявил трутень. — И тогда скажу, что вам делать дальше.