Эдуард

Творилось что-то непонятное.

И дело даже не только в их спешном отлете из Республики Виктора, больше напоминающим паническое бегство, и истеричном поведении всегда подчеркнуто сдержанной Ливии. Это была лишь одна из странностей. Яркая, но не единственная.

Так, совершая дежурный обход своих владений на грузовой палубе, Эдуард вдруг с удивлением обнаружил, что код замка трюма номер пять – того самого, где раньше лежали мороженые мясные туши, реквизированные жадным Клодием, – кем-то изменен. Проделать это, кроме самого юноши, могли лишь двое – Елена или Ливия. В ответ на его вопрос девушка сделала круглые глаза: мы же договорились, что пятый – твой, с какой стати я туда полезу? Ливию Эдуард, разумеется, ни о чем спрашивать не стал – себе дороже: неровен час пива у нее под рукой не окажется – не обрушилось бы на голову чего похуже. Но зачем жрице могло понадобиться менять код в замке пустого холодильника, оставалось только гадать.

Но и это еще не все. На орбите, сразу после эвакуации с планеты, ему мельком попался на глаза Гийом. Правая рука всадника была перевязана, сквозь серый бинт проступало бурое пятно. Можно было подумать, что вольноотпущенника и правда ударили ножом в поединке. Но кто? Ливия? Зачем?!

Спросить о чем-либо Гийома Эдуард не успел – всадник поспешил убраться с его глаз, оставив юношу наедине с очередной загадкой.

Дальше – больше. Уже на рейде орбитального порта Принципата Романа – к слову, единственного из Владычьих миров, не носящего название «Республика», – Елена рассказала, что застала Ливию выходящей из каюты. Заметив девушку, жрица поспешила захлопнуть дверь, но Елена была уверена, что заметила внутри движение – в каюте кто-то был.

– Я сначала подумала, что это ты, – призналась девушка, – но потом встретила тебя у шлюза и поняла, что добежать туда ты бы никак не успел. Так что не ты.

– Не я, – подтвердил Эдуард. – И не Вик – мы тогда с ним как раз только что расстались. Может быть, кто-то из других всадников?

– Исключено, – покачала головой Елена. – Никого из них в это время не было на борту.

– А может, тебе показалось? – осторожно предположил юноша. – Ну, что было какое-то движение.

– А может, тебе показалось, что код в трюме сменили? – в тон ему ответила она.

– И что Гийом ранен…

– И что Ливия сама не своя… Причем, позавчера во время прогулки еще все нормально было – а потом ее как подменили!

– Не могли уж подменить на что-нибудь хорошее, – буркнул Эдуард. – Доброе…

– Это не смешно!

– А я разве смеюсь? Я, может, сейчас заплачу!

– Можно я тоже присоединюсь? – послышалось сзади. Друзья обернулись: по коридору к ним быстрым шагом шел – почти бежал – Виктор. – Поплачь, полегчает – как говорила у нас в интернате матрона Цецилия. Может, и правда попробовать – вдруг поможет? Сейчас вот только Ливию найду – и сразу к вам, плакать. Где она, кстати?

– На мостике, – ответила Елена. – А что случилось?

– Да ничего особенного… Если не считать того, что наши бравые караванщики подняли бунт и не хотят лететь в Королевство. А так все в порядке.

* * *

– Вот оно как выходит, жрица Ливия, – проговорил Марий, самый старший из всадников. Он стоял, опершись обеими кулаками о стол, и напоминал грозной позой циркового борца, готового ринуться в смертельную схватку. По правую и левую руку от своего лидера сидели шесть других всадников – все как один с напряженными, суровыми лицами. На противоположной стороне стола, скрестив руки на груди и откинувшись на высокую спинку стула, восседала Ливия. Слева от нее расположились Виктор и Гийом (на плечо вольноотпущенника был накинут плащ, скрывающий раненую руку), справа – Елена и Эдуард. Численное преимущество в кают-компании, как ни крути, было на стороне бунтовщиков.

– Мы тут все законопослушные граждане и честные всадники, – продолжал между тем Марий. – Наша репутация безупречна, это всем известно. За нее нас и подрядили в этот рейс. И контракт для нас – не пустой звук. Но на это мы не подписывались!

– На что – на это? – холодно спросила жрица, почти не разомкнув плотно сжатые губы.

– На бессмысленную гибель! На самоубийство! – выпалил Марий.

Его товарищи дружно закивали головами в знак согласия.

– Самоубийство – тягчайшее преступление перед Владыкой Константином, – произнесла Ливия. – Кто смеет толкать вас на самоубийство?

– Черный Путь – самое настоящее самоубийство! – заявил всадник.

– Черный Путь?

– Так его называют местные. Путь, по которому нам приказано идти дальше. Черный Путь. Говорят, что он ведет прямиком в Орк! Вставший на него никогда не вернется назад!

– Естественно, не вернется – он односторонний, – процедила жрица. – Такой же ведет из Королевства в Республику Константина – тебе ли этого не знать, Марий?

– Нет, не такой же! – покачал всадник начинающей лысеть головой. – Местные говорят, что по ту сторону живет сама смерть! Они-то уж знают!

– Откуда они могут это знать, если оттуда никто не возвращался? – бросила Ливия.

– Раньше-το Путь был двусторонним. Но назад все равно почти никто не приходил. А из тех, кто все же приходил, многие были страшно изувечены. И рассказывали жуткие вещи. Про Орк. Про смерть. Мы не трусы, жрица Ливия. Наша профессия – не из самых безопасных. Но есть разница между разумным, просчитанным профессиональным риском и бездумным самоубийством. Делайте что хотите, но Черным Путем мы не пойдем. На это мы не подписывались! Уверен: если вы обвините нас за это в нарушении контракта, Сенат встанет на нашу сторону!

Остальные всадники одобрительно загудели.

– Сенат не посмеет спорить с Констанцией! – сказала жрица.

– А пусть даже и так! Но тогда все будут знать, что свое решение он принял под давлением. Позора для нас в том не будет!

– Но вас лишат «седел».

– Не думаю, что до этого дойдет, жрица.

– Уверяю тебя: дойдет!

– Что ж…

На мгновение Эдуарду показалось, что Марий утратил свою уверенность, но всадник тут же вновь собрался:

– По крайней мере, все мы будем живы. Повторяю еще раз: никто из нас не трус. Но чтобы согласиться добровольно идти в Орк, мало не быть трусом – нужно вдобавок быть глупцом. Среди всадников Республики Константина таких нет! Ну, или почти нет, – презрительно покосился он на Виктора с Гийомом.

Викторв спыхнул. Бывший раб остался невозмутим.

– Что ты предлагаешь? – спросила Ливия Мария. Эдуард вздрогнул. Неужели жрица сдалась и готова уступить?

– А что тут предлагать, – еще сильнее подался вперед всадник. – Садимся по «седлам» – и в обратный путь. И так забрались дальше, чем кто бы то ни было из наших бывал. По дороге подберем Гнея со Спурием, а если успеем – то и старину Примуса – но он-то, небось, уже дома давно. Продадим остатки товара, закупим новый – но это уже вам виднее, что и где покупать, чтобы заработать…

– Мне виднее… – негромко проговорила Ливия. – Сядь, Марий, я тебе выслушала, теперь ты меня послушай.

Помедлив, всадник грузно уселся на свой стул.

– Сперва по поводу предложения вернуться, – продолжила жрица. – Должна вас разочаровать: это невозможно. Все вы, наверное, были удивлены той спешкой, в которой мы покидали Республику Виктора. Пришла пора рассказать о ее причине. В то самое время, когда большинство из вас наслаждалось изысканными кушаньями, на планету прибыл гонец от Владыки Константина. Его послали сообщить мне, что отношения между нашим Владыкой и Клодием резко обострились и находятся на грани войны. Свидетелем нашего разговора стал один всадник из Республики Клодия. Не думаю, чтобы он оказался там случайно – вероятно, он преследовал гонца, но не успел помешать ему передать сообщение. Он напал на нас и убил гонца, но сам пал от руки Гийома, – жрица указала рукой на вольноотпущенника, тот коротко кивнул в знак подтверждения ее слов. – Так как на планете могли оказаться и другие посланцы Клодия, наш отлет пришлось ускорить. Гней со Спурием остались нас прикрывать. Они оба знали, на что идут, и поступили, как подобает всадникам Республики Константина. Тело погибшего гонца мы взяли с собой – оно здесь, на барже, в трюме-холодильнике. Любой, кто не побоится побеспокоить покой мертвеца, может в этом убедиться.

Ливия сделала короткую паузу, обведя взглядом присутствующих. Все напряженно молчали, ожидая продолжения.

– Итак, путь назад для нас отрезан, – вновь заговорила жрица. – Поэтому остается либо засесть здесь, у Романа – словно крысы затаиться в норе, – в трусливой надежде переждать конфликт, или идти вперед. Тем самым Черным Путем, как ты его называешь, Марий. Но он ведет не в Орк – всего лишь в Королевство варваров. И с нами пойдет лоцман, который уже побывал там и вернулся живым.

Среди всадников пронесся недоверчивый ропот.

– Его зовут Аппий, как и все вы, он родом из Республики Константина. Среди варваров он известен как сэр Алексий. Много лет я искала его, но нашла только вчера – здесь, в Принципате Романа. Вечером он прибудет на борт, и я его вам представлю.

Ропот усилился, но теперь в нем слышалось, скорее, удивление, нежели недоверие.

– Я никому не обещаю легкой прогулки! – повысила голос Ливия. – Возможно, нам придется пробивать себе дорогу излучателями «седел». Но это как раз то, что ты, Марий, назвал разумным профессиональным риском. Это часть вашей работы, всадники! И, разумеется, риск будет щедро оплачен. Начиная с этого момента, каждый, кто пойдет дальше, получит двойную плату за каждый переход по Пути. С учетом и без того высоких контрактных ставок и того, что переходов будет не один и не два, а, может быть, целая дюжина, домой вы вернетесь богачами.

– Угу, те, кто вернется, – буркнул Марий.

– Доля погибшего при исполнении своего долга всадника будет в полном объеме передана его семье – согласно контракту! Семьи дезертиров не получат ничего, кроме позора. Каждый, кто предпочтет остаться в Принципате Романа, будет считаться нарушившим волю Константина – со всеми вытекающими из этого последствиями!

– Не Константина, – не унимался Марий. – Даже не Констанции – жрицы Храма.

– Ты так думаешь? – прищурилась Ливия, запуская руку под плащ. Через мгновение над столом блеснуло лезвие кортика. Эдуард невольно отстранился, не зная, чего ожидать от оружия в руках жрицы, но та лишь нанизала на его острый конец серебряный перстень, который, как оказалось, сжимала до этого в кулаке. В следующий миг из украшающего кольцо темно-красного камня взметнулось вверх белое пламя.

– Драконий огонь! – ахнули все, не исключая Эдуарда.

– Драконий огонь, – кивнула Ливия. – К тем, кто недостоин его призвать, он не приходит. У кого-то еще остались сомнения, что моими устами здесь говорит сам Владыка?

– Нет, жрица, – со своего места резво поднялся рыжий Терциус. – Никаких сомнений! Приказывайте, и я пойду, куда потребуешь, – хоть бы и в Орк!

– Я тоже! – вскочил на ноги его сосед, всадник по имени Авл.

– Я тоже! И я! – один за другим поднимались из-за стола раскаявшиеся бунтовщики.

Последним с показной неспешностью встал Марий.

– Воля ваша, жрица, мы верны Владыке и пойдем с тобой, – хмуро проговорил он. – Но хотелось бы все же увидеть тело гонца, а также посмотреть на этого загадочного лоцмана! – добавил Марий.

– Как я уже сказала, лоцман прибудет вечером, – ответила Ливия. – Полагаю, к этому времени мы как раз получим разрешение на вылет от властей Принципата, так что всем быть в готовности! Что же до тела несчастного гонца – оно в трюме номер пять. Готова немедленно препроводить туда всех, кто пожелает.

Последняя фраза, на взгляд Эдуарда, прозвучала несколько двусмысленно.

Кроме упрямца Мария, других желающих посетить холодильник не сыскалось.