Эдуард

Готовые к вылету, Эдуард и Елена сидели в коридоре на откидных сидениях, ожидая, когда Ливия закончит в кают-компании инструктаж всадников. Через приоткрытую дверь доносились голоса: поставленный и четкий – жрицы и негромкий, запинающийся едва ли не на каждом слове – загадочного лоцмана Аппия. Встречать всадника у шлюза выпало Эдуарду, и по дороге юноша успел хорошо его рассмотреть. Аппий был уже в годах, значительно старше даже опытного Мария, роста невысокого, длинные седые волосы, явно давно не знавшие расчески, придавали ему диковатый и несколько запущенный вид. Одет он был более чем скромно, подобающего всаднику плаща так и вовсе не имел, довольствуясь выцветшей бесформенной накидкой. Двигался Аппий довольно резво, но при ходьбе заметно приволакивал левую ногу, из-за чего на каждом шаге то опережал своего сопровождающего на полкорпуса, то, наоборот, немного отставал.

Несмотря на столь затрапезный вид, в кают-компании лоцман был принят с почетом. Представляя Аппия своим всадникам, Ливия не поскупилась на самые восторженные комплименты его былым заслугам, после чего усадила по правую руку от себя. В дальнейшем, в ходе совещания, только они вдвоем и брали слово, остальные, включая Мария, довольствовались лишь короткими репликами и вопросами.

Насколько мог судить из коридора Эдуард, предстоящий перелет, включающий в себя сразу три перехода по Пути, планировался как настоящая военная операция. Каждый всадник конвоя получил свою собственную задачу и свой собственный алгоритм действий на случай того или иного развития ситуации – половину использовавшихся профессиональных терминов юноша не понял, но звучало все очень солидно. Также распределили по «седлам» пассажиров: ему, как обычно, предстояло лететь с рыжим Терциусом, Елене – с Гийомом. Аппия прикрепили к Виктору – и только тут Эдуард узнал, что у их лоцмана, оказывается, нет собственного «седла». Вот тебе и великий всадник! С кем собиралась лететь сама Ливия, привычное место которой за спиной у Вика было зачем-то отдано новичку, он не расслышал.

– …не сходится, Минор!

Прислушиваясь к происходящему в кают-компании, Эдуард не сразу заметил, что девушка что-то вполголоса ему говорит.

– Что? – обернулся он к ней, нахмурившись.

– Я говорю: в рассказе Ливии многое не сходится! – так же негромко повторила Елена.

– В каком рассказе? – не понял он. – Ты о чем?

– В ее рассказе. О том, что произошло в Республике Виктора.

– И что же там, по-твоему, не сходится? – спросил он, пожалуй, излишне резко – недовольный, что она отвлекает его от голосов из-за двери.

– А ничего не сходится! – живо заговорила Елена. – Вот смотри. Первое: если гонца послали после того, как отношения между Константином и Клодием внезапно накалились, то как он просочился через Республику Клодия? Второе: как Ливия допустила, что свидетелем ее разговора с гонцом стал чужой всадник? Третье: гонец и его убийца погибли, Гийом был ранен, а у Ливии ни царапины – как такое могло получиться? Разве не должна была она стать приоритетной целью для убийцы? Далее, я еще могу понять, зачем везти с собой тело убитого гонца – ну там, например, чтобы захоронить как героя на родине. Мы, правда, в Республику Константина возвращаться, вроде как, не собираемся, ну да ладно, допустим. Но зачем тащить с собой его «седло», срок наследования которого давно истек?

– А мы тащим? – еще сильнее нахмурился Эдуард.

– Да, подняли на орбиту и вроде как бросать не собираемся. Мне Вик рассказал. Хотя кому оно нужно? Даже если в нем был прописан оруженосец-наследник, время упущено, и «седло» его уже не примет. Никого не примет! Ну и четвертое: я по-прежнему уверена, что в каюте Ливии был кто-то посторонний. Он там и сейчас находится, скорее всего.

– Может, Аппий? – предположил юноша.

– С Аппием она вела все переговоры в порту, на борт он впервые поднялся час назад – ты же сам его встречал. Так, по крайней мере, утверждается. И последнее. Почему она не надела кольцо на палец?

– Кольцо?

– Ну, перстень Владыки. С драконьим огнем. Зачем было ковырять его клинком? Кольца, вообще-то, для того и созданы, чтобы носить их на пальце. Только вот говорят, что никто не сможет надеть его, кроме того, кому его вручил Владыка.

– Ну, мало ли, что там в мифах говорится, – рассмеялся Эдуард. – На палец, не на палец… Огонь она из перстня извлекла? Извлекла. Это ли не лучшее доказательство ее прав?

– Извлекла, – неуверенно кивнула Елена. – Согласна, тут у меня слабое звено. Ну а как насчет всего остального? Мы же с тобой ораторы, хоть и недоучившиеся, представь, что это позиция для суда. Что скажешь?

– Скажу, что все шито белыми нитками, – хмыкнул юноша. – Нет, не история Ливии, а эта твоя судебная позиция. Гонец мог вылететь, когда обострение только намечалось и еще не выплеснулось наружу. Или мог лететь инкогнито, с торговым караваном – вот так же, как мы. Ливия его не ждала, поэтому место для разговора не выбирала. Отсюда и посторонние. Не пострадала в схватке? Так чужой всадник мог ее не узнать, охотясь за гонцом. Или гонец в последний момент прикрыл ее своим телом – почему нет? Кстати, я видел это тело – лежит в холодильнике. В груди – вот таку-щая – он показал руками размер – дыра от выстрела из разрядника.

– Ты же, вроде, не собирался в холодильник? – заметила она. – Все-таки пошел?

– Ну, это, как-никак, мой трюм, – развел он руками. – Я должен быть в курсе, что в нем и как.

– Хорошо, а что насчет «седла»? Зачем мы везем его с собой?

– Мало ли зачем… Может, на запчасти?

– Никогда не слышала, чтобы «седла» разбирали на запчасти.

– Я тоже не слышал, – признался он. – Но мы с тобой не специалисты, надо будет у Вика спросить.

– Надо будет, – кивнула Елена. – А вот еще скажи: зачем Гийом брал мой кортик?

– Не знаю. Может, они там труп убийцы расчленяли, чтобы замести следы? – пришла ему в голову неожиданная мысль.

– Жуть какая! – поежилась девушка. – Да нет, вряд ли: у них на это просто времени не было! К тому же, возвращая кортик, Ливия сказала, что он ей не пригодился…

– Ну, раз не пригодился, о чем вообще разговор? – пожал плечами Эдуард. – Мало ли какие у нее были планы на его счет? Но вмешался убийца и их нарушил.

– Что ж, звучит логично, – кивнула, помедлив, Елена. – Но с «седлом» и таинственным чужаком в каюте Ливии – все равно не понятно.

В этот момент из кают-компании послышался шум отодвигаемых стульев, означающий, что совещание закончилось, и разговор в коридоре прервался.

* * *

Обзор из прикрепленной к седлу пассажирской капсулы был не слишком хорошим, так что Эдуарду не удавалось даже толком пересчитать летящие «седла». А пересчитать хотелось: при взлете ему на какой-то миг показалось, что их в строю десять, хотя никак не могло быть больше девяти. Можно было бы, наверное, попросить о помощи Терциуса, но отвлекать всадника такой ерундой юноша не решался.

Капсула вообще оказалась не самым удобным местом для путешествий. Тесная – ни повернуться, ни встать, ни толком ноги вытянуть. Одно дело – провести в ней четверть часа спуска с орбиты на планету и совсем другое – полноценный межзвездный перелет, да еще через три Пути. То ли дело – на барже: летишь с комфортом, словно сенатор в квартальном отпуске, хочешь – спи, растянувшись на койке, хочешь – сходи перекуси, хочешь – полезным чем-нибудь займись, а захочешь в туалет – тоже никаких проблем. Но на этот раз Ливия ни сама не пожелала оставаться на борту, ни другим не позволила, и баржа, ведомая на сцепке всадником Авлом, шла пустая. Ни себе, ни людям!

Помимо какой-никакой возможности глазеть по сторонам, в капсуле имелось еще одно развлечение: слушать рабочие переговоры всадников между собой. Принять в них участие Эдуард не мог – его линия была замкнута на Терциуса, но не мог и отключить динамики, из которых строго раз в пять минут следовали доклады. В основном, однообразные, типа: «Марий: нормально!», «Виктор: нормально!», но встречалось и иное: «Ливия – Гийому: сбавь скорость, отрываешься!», «Авл, это Марий, убери свою колымагу выше, ты мне ею полнеба загородил!», «Здесь Авл, а на что там смотреть, чисто все, как ранним утром на форуме!», «Ливия – Авлу: не спорить, делать, что говорят!», «Авл – Ливии: принято!»

С момента первого схода конвоя с Пути прошло уже около трех часов, до выхода на следующий оставалось никак не меньше. Отчаявшись счесть «седла» и вдоволь налюбовавшись на сияющую в черном небе лишенную планет – «бездетную», как обозвал ее Терциус, – звезду, Эдуард поерзал в кресле, силясь найти наиболее удобное положение, подогнул левую ногу, уперев правую в стену впереди себя, и закрыл глаза. Как же, оказывается, скучны полеты! И как утомительны! Юноша поджал и вторую ногу, но сидеть так оказалось и вовсе неудобно, и он, как сумел, распрямил уже левую. Зачесался локоть, тут же за ним – плечо. Едва унялся зуд, снова начала затекать нога…

– Внимание всем! Слева-сзади на три часа наблюдаю групповую цель! Точную численность определить не могу, но их…

– …до фига! – перебил Ливию – а это именно она вышла в эфир первой – кто-то из всадников. – Дюжины три, не меньше!

Эдуард как ошпаренный рванулся в кресле, и ремни тут же немилосердно впились ему в плечи, грудь и живот. Завертел головой: куда смотреть? Слева-сзади? Какой это экран?!

– Что это вообще такое? – донеслось в эфире. – Не могу определить тип летательного аппарата!

– Они идут на нас!

– Отставить панику! – потребовала Ливия. – Они гораздо дальше, чем кажутся, и уступают нам в скорости! Никакой опасности нет, всем следовать прежним курсом!

– Что случилось? Я ничего не вижу, – не удержался Эдуард от вопроса Терциусу.

Всадник ответил не сразу, видно, переключал микрофон на внутреннюю линию.

– Мне самому не очень хорошо видно. Какие-то неопознанные объекты. Сыпятся с Пути, как горох из рваного мешка. Мелкие, далеко. Удивительно, как Ливия их вообще заметила.

– Погоня за нами? – поежился юноша.

– Нет, с другого Пути. Но кто бы они ни были, нас им не настичь.

– Это хорошо, – брякнул Эдуард.

– Да уж, – усмехнулся Терциус.

В течение трех следующих часов ситуация не изменилась. Высмотреть преследователей на экране Эдуард так и не сумел, но, по словам рыжего всадника, те так и висели на хвосте у конвоя, не отставая, но и не приближаясь. Терциус насчитал на своем радаре тридцать семь чужих отметок, Марий, следующий теперь замыкающим, докладывал, что видит сорок одну. Авл, буксирующий баржу, сообщал, что вообще никого не видит, и настойчиво просил не морочить ему голову всякой чепухой.

Поняв, что непосредственной опасности нет, Эдуард немного успокоился и на какое-то время даже задремал – к собственному немалому удивлению по пробуждении. Проснулся же он аккурат перед выходом на Путь и еще даже успел заметить звездный вихрь, двойной спиралью закружившийся на экранах в момент пересечения «седлом» границы бытия. Потом были полчаса ожидания – и новый вихрь, ознаменовавший завершение Пути. И тут же – сотня чужих всадников, барражирующих в астероидном потоке.

– Засада! – крикнул кто-то, и эфир словно взорвался:

– Они везде!

– В меня стреляют! – экран перед глазами Эдуарда пошел рябью – возможно, это и была стрельба, о которой кричал всадник, а возможно, обычные помехи.

– Отставить панику! – рявкнула в эфир Ливия, и гам действительно тут же унялся. – В бой не ввязываться! Держать строй! Всем следовать за «седлом» Виктора согласно первоначальному плану!

Эдуард вжался в кресло и втянул голову в плечи, словно это как-то могло помочь ему укрыться от неприятельского обстрела. При этом краем глаза он все же продолжал следить за экраном – несмотря на то, что мало что мог понять в пугающей круговерти вспышек, черточек и бликов на нем. Но отвести взгляд в сторону было почему-то еще страшнее.

– Здесь Виктор: иду с отклонением в пятнадцать градусов от цели, – донес эфир голос старого друга. – Планирую обойти вон тот газовый гигант справа, после чего попытаюсь вернуться на прежний курс.

Никакого гиганта – ни газового, ни любого иного – Эдуард не видел, но всадники, похоже, прекрасно поняли товарища.

– Гийом: иду за тобой!

– Я Марий, следовать за Виктором не могу, попробую обогнуть планету слева!

– Я Авл, иду за Марием!

– Авл, отставить, следуй за Виктором, слева тебе с баржей не прорваться!

– В Орк баржу, с ней мне точно не уйти, сбрасываю ее со сцепки!

– Не сметь!

– Уже сделал! Пусть подавятся!

– Это Терциус, вижу Виктора и Гийома, уходящих к планете, иду за ними, – выдал в эфир возница Эдуарда.

– О Духи, они меня зажали! – истошно завопил кто-то.

– Тиррус сбит!

– Квинт сбит!

– Они сожгли баржу!

– Плевать на баржу, там никого не осталось, Авл ее бросил!

– А где Авл? Не вижу его!

– Он пошел за Марием!

– А где Марий? Марий, ответь!

– Он вне зоны приема, он тебя не слышит!

– Все я отлично слышу! Правда, не всех… Не мешайте, работаю!

– Здесь Виктор: огибаю планету, путь чист. Марий, если слышишь меня: перед тобой отряд числом до дюжины, ты сейчас выскочишь прямо на него!

– Марий, ты слышишь?

– Марий!

Бешеная гонка продолжалась четыре часа. Несколько всадников были сбиты неприятелем, двое или трое, отрезанные от основного отряда, ушли из зоны приема и пропали со связи, но ядро конвоя в составе Ливии (кто был у нее всадником, Эдуард так и не понял, в эфир жрица выходила сама), Виктора, Гийома и Терциуса сумело оторваться от противника и неудержимо неслось к цели. До заветного выхода на Путь оставалось совсем немного, когда экран капсулы озарила вспышка, и прямо по курсу стали появляться новые отметки целей. Одна, две, три… Шесть… Двенадцать… Были они куда более яркими и четкими, чем изображения оставшихся позади преследователей – вероятно, потому, что находились значительно ближе.

Когда вторая дюжина отметок рассредоточилась на пути беглецов, Эдуард понял, что это конец.

Такого же мнения, похоже, был Терциус: рыжий всадник выругался столь замысловато и заковыристо, что, несмотря на всю отчаянность их положения, юноша покраснел от одной мысли, что это могла услышать в эфире Елена. И тут же покраснел еще сильнее – от стыда за то, что лишь теперь вспомнил о девушке, да еще по такому сомнительному поводу.

– Не стрелять! – непонятно было, к кому обращен призыв Ливии – к остаткам их потрепанного конвоя или же это была мольба, обращенная к превосходящему числом противнику. И то и другое казалось Эдуарду абсолютно бессмысленным. – Сбросить ход! – продолжала тем временем жрица отдавать нелепые приказы. – Лечь в дрейф!

К удивлению Эдуарда, Терциус подчинился.

– Говорит сэр Кретьен, командор Ордена Человечества, – раздался внезапно в эфире незнакомый голос. Слова он произносил немного странно, неестественно, но смысл их был вполне понятен. – Четверо неизвестных рыцарей, назовите себя! Кто командир вашего отряда и что вы делаете в зоне отчуждения?

– Весьма рады встрече с вами, сэр Кретьен! – отозвалась Ливия. – На наш караван напали Чужие. Вероятно, перед вами все, кому удалось выжить. Командую отрядом я… – она выдержала короткую паузу. – Леди Александра, виконтесса де Тэрако, к вашим услугам!