Эдуард

Пробуждение было резким, как прыжок в бурную реку: вот только что буквально пребывал на берегу, в гармонии с миром – и внезапно шок, холод, уши заложены, дыхание перехватило, ноги свело судорогой, течение куда-то неудержимо тащит, норовя перевернуть и ударить о камень… Эдуард открыл глаза: над ним был высокий белый потолок, со всех четырех сторон подсвечивающийся откуда-то снизу. Юноша слегка повернул голову влево: стена – такая же белая. Взгляд вправо: тоже стена, но шагах в трех, и в ней – плотно прикрытая дверь. Он приподнялся на локтях и обнаружил себя лежащим под плотным одеялом на широкой кровати. Без одежды выше пояса и, как говорили его ощущения, ниже – тоже.

Что удивительно: голова не болела, жажды также не было, а вот есть немного хотелось.

Краем глаза заметив открывающуюся дверь, Эдуард упал обратно на подушку, рывком натянув одеяло до подбородка, и зажмурился. Послышались тихие шаги: кто-то неспешно вошел в комнату и остановился возле его кровати.

– Доброе утро, Эдуард, – послышался голос. Женский.

Юноша несмело приоткрыл веки: над ним стояла высокая, очень красивая матрона в длинном сером платье, вероятно, не старше Ливии, хотя тут он уверен быть не мог, так как никогда не умел определять на глаз возраст женщины.

– Доброе утро… – неуверенно пробормотал он.

– Можешь обращаться ко мне «миледи», – сказала женщина.

Снова то же самое! О Духи, когда это закончится?

– Где я? – задал он вопрос.

– Среди друзей, – улыбнулась женщина. – По крайней мере, я рассчитываю, что мы станем друзьями, и довольно скоро.

– Как вы можете на это рассчитывать, если совершенно меня не знаете? – не придумал ничего лучше, как только спросить он, и, помедлив, все же добавил: – Миледи.

– Ну почему же не знаю? – еще шире улыбнулась женщина, но от улыбки этой почему-то повеяло холодом. – Знаю, и довольно неплохо. Твое имя – Эдуард Минор Спурий, и оно никогда тебе не нравилось, особенно вторая и третья его части, хотя по мне – так имя как имя, не хуже прочих. Тебе шестнадцать лет, почти семнадцать – что по шкале Республики Константина, что по королевскому стандарту. Родителей своих ты не помнишь. Воспитывался в Школе Тиберия, посещал грамматическую школу, потом поступил в риторскую школу – вслед за Еленой, хотя всю свою сознательную жизнь мечтал об учебе в кавалерийской академии. Сколько себя помнишь, влюблен в Елену…

Это было уже слишком.

– Хватит! – взмолился Эдуард, и женщина послушно умолкла. – Откуда… Откуда вы все это знаете? – спросил он.

– Ты сам все рассказал, – ответила она.

– Сам? – изумился он. – Я не помню…

– А ты и не должен ничего помнить, – заявила женщина. – Главное, что бумага помнит, – она извлекла откуда-то из-за спины пачку исписанных листов.

– Не помню… – растерянно повторил юноша. – Не помню… Где я нахожусь? – решил он выяснить все с самого начала.

– В замке Тэрако.

– Малом Тэрако? – проявил он осведомленность, вспомнив, как это название вскользь упомянула Ливия.

– Нет, – покачала головой женщина. – Просто Тэрако.

– Как я сюда попал? Я был… Я был в коридоре другого замка, где меня…

– …бросили товарищи, – закончила за него женщина, хотя он собирался сказать вовсе не это. – Но не суди их строго, Эдуард. Елена, Виктор – они ни в чем не виноваты. Улететь, оставив тебя, их вынудила…

– Ливия! – перебил собеседницу уже он, догадавшись. – Леди Александра!

– Леди Александра, – кивнула женщина. – Когда-то она погубила твоего отца, теперь, похоже, решила, что настала твоя очередь.

– Отца?! – какая-то сила подбросила Эдуарда вверх, и в следующий миг он уже обнаружил себя сидящим. Скользкое одеяло наполовину сползло на пол, но он и не подумал его подтянуть. – Вы знали моего отца?

– Не могу сказать, чтобы близко, так, видела пару раз. Он был обычным рыцарем из герцогства Ан, ничего особенного, комет на лету не ловил, но, возможно, все еще было у него впереди – он ведь был еще довольно молод, примерно как ты сейчас. Космос знает, как сложилась бы его жизнь, не познакомься он с Александрой. Но знакомство состоялось и привело сэра Эдуарда сперва в камеру смертников, затем в Драконий Угол, ссылке в который многие без малейших раздумий предпочли бы тюрьму, и, наконец, в чертоги хаоса. Ты, кстати, очень на него похож – и внешне, и, насколько я могу судить, характером. Вне всякого сомнения, всякий раз, глядя на тебя, Александра видит его.

– Она с самого первого дня меня невзлюбила, – признался юноша.

– Бывает, – развела руками его собеседница.

– Но вся эта история… – нахмурился он. – Почему я должен вам верить?

– Потому, что ты и сам уже понял цену моей падчерице, – ответила женщина.

– Леди Александра – ваша падчерица? – сюрпризы продолжали сыпаться на него, как из рога изобилия.

– Дочь моего покойного мужа, графа де Тэрако, – сообщила собеседница.

– А вы, значит…

– Леди Анна, графиня де Тэрако, – при звуке этих слов почему-то неудержимо захотелось вскочить и согнуться в глубоком поклоне – не будь его единственной одеждой полусползшее одеяло, Эдуард, без сомнения, так бы и поступил.

– А где мои друзья? – спросил он вместо этого, когда наваждение худо-бедно миновало. – Елена, Виктор? Где сама леди Александра?

– В гостях у доблестного барона Карского, я полагаю, – ответила графиня. – Хотя не исключено, что к этому моменту уже барон чувствует себя гостем в собственном замке, пока новая хозяйка – наша Александра – плетет, как ей кажется, хитрые интриги, строит заговор против короны – словом, готовится погубить и самого барона, и Елену с Виктором – как когда-то погубила твоего отца. Впрочем, можешь не переживать, – явно заметила она испуг на лице юноши, – ничего у нее не выйдет. Мятеж провалится, не успев толком начаться, Елена, если она в самом деле окажется той, за кого себя выдает, займет достойное место в благородной элите Королевства, не останутся обиженными и бароны… Единственное, что меня беспокоит, – это сама Александра. При всей ее недалекости она никак не могла всерьез рассчитывать на успех этой авантюры с претенденткой на престол из Драконьего Угла, а значит, в запасе у нее есть еще что-то. Что именно – я пока не понимаю, но понять должна. И полагаю, в этом деле мне поможешь ты.

– Я? – Эдуард уже перестал удивляться.

– Ты. Я предлагаю тебе службу, Эдуард, – на благо Королевства и одновременно – твоих друзей, которых Александра уже втянула в одну безумную авантюру, а когда та неизбежно потерпит крах, непременно постарается втянуть в новую. Службу, наградой за которую станет рыцарское «седло».

– «Седло»?!

– А почему бы и нет? Правда, в тебе – ни капли нартской крови, но твой отец-асат был рыцарем, так почему бы не носить стальной браслет и его сыну? Разумеется, это большая честь, и чтобы заслужить ее, придется постараться.

– Что… Что я должен сделать? – выдохнул он.

– Подвиг невелик: вернуться к друзьям и докладывать мне обо всем, что делает или затевает Александра.

– Шпионить? – лицо юноши исказила гримаса – смесь презрения и разочарования.

– Шпионить, – ничуть не смутившись, кивнула графиня.

– Я не стану шпионить за своими друзьями, – буркнул зло Эдуард, поднимая с пола край одеяла.

– А за друзьями и не нужно. Я ни слова не прошу тебя писать ни о Елене, ни о Викторе – только об Александре. От того, что я буду знать о ее планах, вреда твоим друзьям не будет – одна лишь польза. Александра неадекватна, – знакомое, но редко употребляемое слово резануло слух, – один хаос ведает, что она на самом деле замыслила. А уж в том, что на алтарь собственного успеха она, не задумываясь, бросит и Елену, и Виктора, и все Королевство, – тут ни у меня, ни у тебя сомнений нет, ведь так?

– Так… – «на автомате» пробормотал юноша. – И тем не менее, шпионить…

– Неволить тебя не стану, – пожала плечами графиня. – Выбирай сам. Или служба, польза от которой будет всем, разве что исключая презирающую тебя авантюристку Александру – думаю, месяца на два, на три, не больше, – что бы не намеривалась она предпринять – это дело скорого будущего, моя падчерица никогда не умела играть вдолгую. И в награду – «седло». Или… К друзьям ты все равно присоединишься, но при этом и Александра, и, что, может быть, не менее важно, Елена, прочтут вот это, – графиня вновь продемонстрировала ему все те же исписанные листы. Здесь все об их планах, а также о мыслях и чувствах одного знакомого нам студента риторской школы, причем с такими подробностями, которые не оставят никаких сомнений в том, с чьих слов сделана запись. Вот, собственно, и весь выбор. По мне, так он очевиден. Итак, что скажешь, Эдуард Минор Спурий, сын сэра Эдуарда?

– Я… Мне надо подумать… – с трудом выдавил юноша, совершенно подавленный обрисованной перспективой.

– Некогда думать, – покачала головой графиня. – Через час я должна отбыть в расположение королевских войск, завершающих блокаду Ан, поэтому ответ хочу получить немедленно. «Да» или «нет» – все просто. Скажу откровенно, что предпочла бы услышать «да», но космос не обернется хаосом, если это будет «нет». Своего я все равно добьюсь – пусть даже более долгим и сложным путем, с жертвами, которых можно было бы избежать. «Жертвы» – это я даже не о тебе – о той же Елене. Итак?

– Я… Мне… – Эдуард лихорадочно искал выход из западни, в которую угодил. – У меня…

– «Да» или «нет»? – повторила графиня. – Как я уже сказала, времени на то, чтобы слушать жалкое блеяние у меня нет, и новое «мне-у-меня» будет означать «нет» – окончательно и бесповоротно. Итак?

Мысли вихрем крутились в голове юноши, не задерживаясь ни на миг, чтобы можно было ухватить какую-то за хвост и спокойно обдумать. Шпионить? Какая низость! Особенно за друзьями! Нет, не за друзьями. Леди Александра неадекватна. Рядом с ней Елена и Виктор в постоянной опасности… Отговорка! Он просто боится. Да, боится… «Седло». Забудь о нем, дело не в «седле»!.. Одним Духам ведомо, как графиня вытянула из него все, что он знал, но как-то вытянула… Кто теперь ему поверит? Друзья так и так сочтут его предателям, хоть это и не так. Не так! Он готов жизнь отдать за Елену! Но не за леди Александру. Она погубила его отца, бросила на произвол судьбы его – погубит и Елену с Виктором. Он должен этому помешать, что бы о нем ни подумали. Потом он все объяснит. Елене. И Виктору. И…

Фигура графини качнулась, и он понял, что та намерена удалиться.

– Да! – истошно выкрикнул Эдуард. – Да, чтоб вам пусто было! – слова полетели женщине уже в спину.

Остановившись, графиня грациозно обернулась.

– Договорились, – кивнула она и покинула комнату, оставив юношу наедине с раздирающими его изнутри страстями.