Эдуард
– Процедура уплаты победителю выкупа рыцарем, проигравшим в турнирной схватке, одинакова по всему Королевству, – рассказывала Алекса. – Законом она детально не регламентирована, только обычаем, однако серьезные отступления от общепринятого порядка случаются крайне редко. Ровно через полчаса после завершения последней схватки дня прозвучит гонг, его будет слышно в любом уголке лагеря. По его сигналу проигравший должен войти в палатку победителя и символически предложить хозяину свое «седло». На что тому полагается отметить доблесть, проявленную неудачником в ходе поединка, и сообщить, что из уважения к последней он готов удовлетвориться скромным денежным выкупом. Сумма, как правило, вслух не называется, а записывается на бланке, например вот на таком, – девушка показала Эду лист бумаги, украшенный по краям замысловатым орнаментом. – Проигравший благодарит хозяина за проявленное великодушие, забирает бланк и откланивается. Вот, собственно, и все. До полуночи деньги должны быть зачислены на счет победителя. По завершении турнира они ему будут выплачены наличными либо вместо злата-серебра можно взять вексель Торговой Гильдии. Многие, кстати, предпочитают вексель – Гильдия по нему платит хорошие проценты, а надежностью он практически ничем не уступает наличным. Подделать его, как говорят, невозможно – бумага используется специальная, с множеством степеней защиты, секрет которых тщательно охраняется от посторонних. За всю историю был единственный случай кражи бланков – так Гильдия объявила настоящую охоту на похитителей с баснословными призами за их головы, неофициально, конечно. В итоге лишь одному из преступников удалось найти спасение в королевской тюрьме, остальные, как гласит молва, закончили свои дни в страшных мучениях. Бланки, естественно, были возвращены Гильдии.
– Надо же! – покачал головой Эд. – Но я бы все-таки предпочел наличные.
– Никаких проблем, – пожала плечами Алекса. – Так сколько будем писать? – она занесла перо-самописец над бумагой.
– А ты как думаешь? Сколько просить?
– Здесь главное – соблюсти разумный баланс, – принялась рассуждать девушка. – Мало потребуешь – останешься внакладе, слишком много – прослывешь скрягой, что для репутации рыцаря не есть хорошо. Триста-четыреста золотых рублей за победу для странствующего рыцаря нормально. Но с учетом вызывающего поведения нашего сэра Дмитрия, думаю, легко можно и пятьсот попросить, никто не осудит.
– Отлично! – кивнул юноша. – Пиши пятьсот! Пусть это будет ему уроком. Проигрывать надо достойно! Да и нам сотня не лишняя! – усмехнулся он.
– Решено: пятьсот, – кивнула Алекса, склоняясь над бланком.
* * *
О недостойном поведении сэра Дмитрия с Царры, сулящем вылиться невеже в дополнительные сто золотых рублей, Эду еще днем поведал его давешний знакомый сэр Тристан по прозвищу Северный Ветер.
Развалившись в нешироком, но удобном – с откидывающейся спинкой, чтобы не приходилось слишком сильно задирать голову, наблюдая за поединками в небе – кресле, Эд блаженствовал на трибуне для чистой публики.
Алекса скромно стояла рядом – сидячего места оруженосцу по статусу не полагалось – и вполголоса комментировала ему происходящее на ристалище.
– Благородные рыцари сэр Арчибальд с Флоры, сэр Гильом, барон Борский, проявите свою доблесть! – прогрохотал голос герольда.
– Сэр Арчибальд, второй капитан герцога Флоренци, – прошептала девушка. – Не слишком жалует турниры и никогда не выступает нигде, кроме родной Флоры, да и сюда заявился лишь по настоятельному требованию герцога. Хороший боец, но регулярной турнирной практики ему, конечно, не достает. Против барона Борского, к слову, закадычного приятеля нашего знакомого Андрея Карского, – услышав это имя, Эд невольно поежился, – шансов у него не много.
Подтверждение словам Алексы явилось незамедлительно: пара секунд, и бело-синее «седло» сэра Арчибальда безвольно клюнуло носом, а окрашенное в красно-черные цвета баронства Бор направилось совершать круг почета. Часть местной публики недовольно загудела, но немало было и тех, кто аплодировал красивой победе.
– Честь и слава победителю этой схватки, благородному рыцарю сэру Гильому, барону Борскому! – провозгласил герольд.
– А ведь почти успел, – шепнула Алекса. – Сэр Арчибальд. Правильно рассчитал, что барон не станет бить сразу, выждал – какой-то доли мгновения не хватило! Впрочем, Борский, конечно, все отлично видел…
Эд едва заметно усмехнулся. Ты сама-то в «седле» сидела когда-нибудь, подруга? Нет, разумеется, куда тебе… Что там можно успеть увидеть?! Он опустил веки, и перед глазами тут же – в который раз уже за сегодня! – предстала картина его собственного поединка. Он заранее решил, что большую часть энергии зальет в щит, оставив на долю излучателя процентов двадцать-двадцать пять, после чего осталось только ждать, когда «седла» достаточно сблизятся. Судя по всему, его противник поступил аналогично, по крайней мере, попыток расстрелять Эда с дистанции сэр Дмитрий не предпринял. И вот, когда решающий момент настал, с сэром Драконья Кровь едва не приключился обиднейший конфуз: одеревеневший от напряжения палец – откуда оно только взялось, юноша был уверен, что абсолютно спокоен! – скользнул по кнопке излучателя, не нажав! Похолодев, Эд всем телом дернулся вперед, вдавив-таки кнопку уже едва ли не ладонью, – мигом позже, чем следовало. В это же мгновение выстрелил и сэр Дмитрий. Экраны «седла» озарило алое зарево – они мигнули лишь на долю секунды, но юноша успел поверить, что сбит, – и тут же зажглись вновь, во всей красе демонстрируя поверженного противника, которого неумолимая автоматика уже влекла вниз, на Площадку Позора.
Как он совершал круг почета над трибунами, Эд толком не помнил, как, следуя световым указателям, посадил «седло» среди других победителей – помнил смутно, зато хорошо запомнил свою растерянность, когда, откинув бронеколпак и выбравшись за борт, не обнаружил кругом ни души. Так и торчал в замешательстве, растерянно переминаясь с ноги на ногу, пока минут через пять на посадочную площадку не прибежала запыхавшаяся Алекса. Где ее только Драконы носили, скажите на милость?! Тоже мне оруженосец называется!
Высказать свое недовольство вслух Эд, впрочем, не успел: только собирался раскрыть рот, как, едва не сбив с ног, девушка бросилась ему на шею, лопоча что-то радостно-бессвязное. После этого любые самые справедливые сетования выглядели бы уже несколько неуместно…
На трибуне, куда они проследовали затем, свободное место удалось найти не без труда. Не успел Эд присесть, как перед ним возник лакей с высокими стеклянными бокалами искрящегося на солнце газированного белого вина на серебряном подносе. Памятуя о своих вчерашних подвигах, юноша неуверенно покосился на Алексу, та, кажется, на мгновение поморщилась, но, тут же вернув на лицо улыбку, кивнула: можно мол. Эд взял бокал левой рукой, а потом, заметив, что девушке, к слову, так и оставшейся стоять, вина не предложили, протянул к подносу правую и взял еще один, передав его Алексе.
– О, благодарю, сэр, вы весьма любезны! – еще шире улыбнулась та.
Вино, впрочем, Эду не понравилось: было оно приторным, с каким-то ягодным привкусом, да еще пузырьки эти… К тому же пить его полулежа в кресле было ужасно неудобно, ради каждого глотка приходилось неуклюже приподниматься, и скоро это дело юноше надоело, и он отставил едва ополовиненный бокал на пол.
Схватки в небе шли одна за другой, почти без пауз. Наблюдать за ними с трибуны было непривычно и, откровенно говоря, немного скучновато – все они отсюда выглядели почти что одинаково: объявление герольда – сигнал – стремительный пролет «седел» – вспышка выстрела – круг почета победителя и пикирование вниз проигравшего. Поначалу Эд пытался представить, как эти поединки должны были выглядеть из кабины «седла», но каждый раз перед его мысленным взором представал его собственный бой. Воспоминания о победе были упоительны – даже несмотря на сопровождавшие ее не самые приятные переживания, – и юноша охотно возвращался к ним вновь и вновь.
Сэр Тристан появился на трибуне спустя часа полтора после Эда, когда последнему уже окончательно надоело следить за поединками рыцарей, имена многих из которых ничего не говорили не только ему самому, но и всезнающей Алексе. Северного Ветра также сопровождал оруженосец. Светловолосый рыцарь оглядывался по сторонам в поисках свободных мест, и как-то так само собой вышло, что Эд, рядом с которым как раз освободилось кресло, призывно махнул ему рукой.
– Рад вас видеть, сэр Эдуард, – приветствовал знакомца сэр Тристан, усаживаясь и принимая от расторопного лакея бокал. Затем, вопросительно приподняв белесые брови, посмотрел на собеседника, и юноша был вынужден взять один и себе.
С другого бока Алекса тут же незаметно для посторонних ткнула его кулачком под ребра, призывая к сдержанности. Эд слегка кивнул: помню, мол.
– Имел удовольствие наблюдать ваш поединок, сэр, – продолжал тем временем Северный Ветер. – Отличный бой, славная победа! Мои самые искренние поздравления! – отсалютовав бокалом, он пригубил вино.
– Благодарю вас, сэр, – проговорил Эд. Далее, по идее, следовало ответить любезностью на любезность, но, к своему стыду, юноша понятия не имел, как закончил свой бой его знакомый. – К сожалению, готовясь к выходу на ристалище, не имел возможности следить за результатами других поединков. Надеюсь, вам сегодня также сопутствовала удача, сэр? – нашелся он.
– О да, – радостно закивал сэр Тристан, – у меня сегодня весьма удачный день! Сэр Стефан с Пуэртоморэ оказался крепким орешком, но, хвала космосу, победа осталась за мной. Но это еще не все! Еще вчера вечером я сделал несколько удачных ставок, не все интересующие меня поединки еще завершились, но мой выигрыш уже составил без малого двести золотых рублей! Двести золотых, сэр Эдуард! Не всякий турнирный приз потянет на такую сумму! И должен признаться, – заговорщически подмигнул он, – доброй половиной выигрыша я обязан вам, сэр Эдуард!
– Мне? – не понял Эд. – Каким образом?
– Известно каким, поставил у букмекеров на вашу победу. И, видит космос, вы меня не подвели!
«Надо же, целых сто золотых рублей! – ахнул про себя юноша. – Сколько же он поставил, интересно?» Впрочем, вслух он этот вопрос, разумеется, не задал.
– А вы, сэр, не балуетесь ставочками? – спросил между тем Северный Ветер.
– Нет, сэр, – с искренним сожалением покачал головой Эд. – У меня примета – не иметь на турнире дела с букмекерами.
– И, похоже, ваша примета работает, – заметил сэр Тристан, – лишнее подтверждение тому ваша блестящая победа над сэром Дмитрием. Кстати, знаете, что этот тип учудил после посадки? Подал протест! Заявил, будто его «седло» было злонамеренно испорчено – сломана кнопка излучателя – из-за чего он якобы и проиграл. Каков наглец, а?! Наверное, вообразил, что находится в Руг – там, как я слышал, турниры давно из поединков доблести превратились в бодание присяжных крючкотворов! Но, думаю, даже в Руг такого никогда не видели! Я откуда все это знаю: жадные букмекеры на целый час задержали выплату выигрыша, пока техники герцога проверяли его «седло». Разумеется, ничего предосудительного не нашли. Теперь этот хам еще и штраф уплатит… Вот такие дела, сэр Эдуард! Мой вам совет: когда будете назначать ему сумму выкупа, накиньте сверху сотню-другую золотых! А как еще прикажете учить этих невеж, по недоразумению вообразивших себя рыцарями?! Разве что вызвать на смертный поединок? Так во время турнира такие вызовы запрещены.
Не уверенный, как следует реагировать на услышанное, Эд предпочел неопределенно кивнуть.
– На ристалище приглашаются благородные рыцари сэр Ланселот Озерный Третий, номер четыре девяносто девять, и сэр Антуан Миролюбивый, номер четырнадцать тридцать три! – провозгласил в это время герольд.
– О! – встрепенулся Северный Ветер. – Вот и они! Еще один поединок, на исход которого я сделал ставку, – пояснил он Эду. – Мне показалось, что букмекеры слишком уж высоко оценивают шансы уважаемого сэра Ланселота. А он уже далеко не тот, что прежде! Что ж, посмотрим, кто из нас прав…
Прав оказался сэр Тристан: сэр Антуан Миролюбивый прозвища своего не оправдал, одержав уверенную победу.
– Вот вам и хваленый сэр Ланселот! – провозгласил довольный собой Северный Ветер, поднимаясь на ноги. – Прошу меня извинить, сэр Эдуард, теперь я вынужден вас покинуть. Пойду облегчу казну Торговой Гильдии еще на десяток золотых! Надеюсь по завершении послезавтрашних боев вновь встретить вас среди победителей!
– Взаимно, сэр Тристан! – проговорил Эд, также вставая с кресла.
Рыцари обменялись крепким рукопожатием, и Северный Ветер в сопровождении своего оруженосца, которого, к слову, Эд так толком и не разглядел, покинул трибуну.
* * *
– Решено, пятьсот, – кивнула Алекса, склоняясь над бланком.
– А я вот о чем думаю, – осмелился, наконец, озвучить Эд тяготившую его мысль. – А если бы в «седле» сэра Дмитрия действительно обнаружилась неисправность, они что – могли отнять у меня победу?
– Нет, конечно, – проговорила девушка, опуская перо. – После объявления герольда «Честь и слава победителю этой схватки благородному рыцарю такому-то» результат поединка пересмотру уже не подлежит, протестуй – не протестуй. Тем более, здесь, во Флоренци. Да и в Руг, упомянутом твоим везучим приятелем – тоже, правда, там якобы несправедливо проигравшему, – в исключительных случаях могут также позволить продолжить участие в турнире, но лично я о таких случаях не слышала. Другое дело – букмекеры Гильдии. Вот они в сомнительных случаях действительно могут отказаться выплачивать выигрыш, их правила это позволяют. То-то сэр Тристан так переживал! – усмехнулась она.
– Кстати, теперь-то, когда все позади, можно спросить, какие на мой бой были ставки? – поинтересовался Эд.
– Ставки… – Алекса замялась. – Да я уже и не помню…
– А где можно посмотреть? У букмекеров? Сэра Тристана как-то неудобно спрашивать…
– Неудобно, – охотно согласилась девушка. – А…
В этот момент на улице раздался удар гонга.
Вздрогнув, Эд перевел взгляд на вход в па лат к у: на пороге, однако, никого не было.
– Э… – нахмурившись, пробормотал юноша по прошествии минуты. – Так ты говоришь, он должен войти сразу за сигналом гонга?
– Таков обычай, – недоуменно развела руками Алекса. – Странно… – она начала приподниматься, словно намереваясь проверить, не затаился ли сэр Дмитрий где-нибудь за порогом, но в этот момент полог качнулся и в палатку вошел долгожданный гость.
Был он невысок ростом, одет по-походному, плаща на плечах не имел и распространял вокруг себя такой густой запах винного перегара, что у Эда аж дыхание перехватило. На ногах, впрочем, гость держался твердо, но начинать беседу при этом не торопился.
– Э… – вновь протянул Эд, почувствовав, что пауза затягивается. – Сэр Дмитрий?
Гость отрицательно мотнул головой.
– Кто вы, сударь? – сухо спросила из-за спины юноши Алекса.
– Арнольд я, оруженосец сэра Дмитрия с Царры, – буркнул вошедший. – Насчет выкупа.
– Что? – переспросил Эд. Заготовленный красивый сценарий рушился на глазах. – А где сам сэр Дмитрий?
– Где надо, – бросил оруженосец. – Вы бумагу давайте, сколько можно ждать?
– Э… – окончательно растерялся юноша.
– Извольте выйти вон и подождать снаружи! – пришла ему на помощь Алекса.
– Что, не готово еще? – хмуро спросил Арнольд.
– Вон!!! – рявкнула девушка так, что незадачливого гостя буквально вынесло из палатки.
Сам невольно втянув голову в плечи, Эд робко обернулся к своему оруженосцу.
Алекса была вне себя.
– Какое… Какое немыслимое хамство! – задыхаясь от ярости, проклокотала она.
– Что делать-то будем? – неуверенно спросил юноша. – Что мне ему сказать?
– Ничего! – отрезала Алекса. – Негоже рыцарю ронять достоинство общением с таким… субъектом. Я сама ему сейчас все скажу. Но сначала… – подхватив с пола перо, она на секунду задумалась, а затем размашисто вывела перед числом 500 единицу, одним коротким росчерком увеличивая сумму выкупа в три раза. – И пусть только попробует что-то вякнуть, еще нолик сзади припишу! – бросила она, вылетая из палатки.