На улице светило солнце, яркое, непривычно теплое, как для осени. Студенты отдыхали во время обеденного перерыва, веселились, шутили, дурачились. Высшая школа магии наполнилась шумом и гамом, таким привычным для магистров преподавателей и самих адептов, да и вообще повсюду царила веселая, легкая атмосфера. А напротив учебного корпуса под елью на широкой скамейке сидел мужчина, и лениво разглядывал толпу адептов. С первого взгляда ничего примечательного в нем не было, немолодой, волосы в большинстве своем седые, и по старой моде собраны сзади, черной лентой, одет гость тоже неброско, темная одежда, светлая рубаха из тончайшего шелка, а поверх жилет и камзол, черный почти без украшений зато из самой лучшей парчи, на поверхности которой заметна изысканная вышивка золотой нитью. На руках незнакомца были надеты черные перчатки. Но не это привлекало внимание к его персоне, отнюдь, он сидел на лавочке, словно это был трон, гордо, величественно, а лицо его при этом оставалось серьезным и в то же время возвеличенным. Руки лежали на трости, любопытный глаз прохожих, присмотревшись, понял бы что эта, невзрачная на первый взгляд, вещичка стоит целое состояние, ведь ее рукоять щедро инкрустирована драгоценными камнями, а она сама вылита из чистого золота, да еще и является артефактом, правда о последнем никто не знал, даже не догадывался. Мужчина разглядывал толпу студентов, о чем он думает или что чувствует, понять было нельзя, глаза оставались сосредоточенными и холодными, как лед.

Вот среди толпы появился высокий, светловолосый парень, придерживая за руку невысокую девушку, одетую в ученическое платье, шли они неспешно, а с виду девушка вовсе выглядела слабой и болезненной, бровь мужчины неожиданно поднялась, выражая толи удивление, толи негодование. Несмотря на более чем почтенный возраст, взор мужчины был, как и прежде зорким и острым. И одну невзрачную вещицу на плече у светловолосого он, несомненно, узнал. Всего на миг странная эмоция мелькнула на лице, а потом оно снова превратилось в подобие маски. К мужчине со спины тихо подкрадывался молодой человек, ему оставалась всего пара шагов, когда гость не оборачиваясь, сказал:

— Здравствуй, Валериан, давно тебя жду, — архимаг оставил баловство, правда, прежде с досадой вздохнул, четыре сотни лет, они знакомы, и за четыре сотни лет, архимагу, которого боятся все и считают едва ли не богом, так и не удалось ни разу застать этого человека врасплох, хотя он даже даром не владел, странно, но факт.

— Чем обязан? — присаживаясь рядом на лавку, спросил архимаг, он сбросил старческий облик и сейчас выглядел молодым мужчиной, в расцвете сил, почему-то рядом со старым другом он не мог использовать эту дурацкую иллюзию.

— Да, вот хотел поглядеть, что в мире творится, а то засиделся я видно в своем замке, или мир так изменился, что прямо не узнать. Колдуны на каждом углу шалят, раньше хоть в Кордоре забавлялись, а теперь и сюда полезли, непорядок. А декаду назад так и вовсе в столице отличились, что ж ты так, не следишь за своими?

— Не мои это… — с досадой ответил Валериан, — Не мои…

— Так не бывает, мы давно договорились, я на стороне политиков, а ты головой отвечаешь за колдунов и что в итоге, заигрался ты со своими учениками.

— Максимилиан, если я говорю, что не имею к происходящему отношения, то может, стоит прислушаться к моему мнению.

— Возможно, — протянул гость, а в глазах мелькнул холодный отблеск стали, когда-то давно, когда магия была еще под запретом, в Мердарионе ходила легенда о жутком убийце, который всегда находил свою цель, даже если это был защищенный храмовниками аристократ. Правда это было давно, а сейчас Шайтан сменил имя и стал уважаемым человеком, герцогом Ри Фэйр, бывшим главой тайной канцелярии и ближайшим советником короля Габриэля Ви Листеля. Много времени минуло с тех пор, но убийца даже сейчас был смертельно опасен. — Тогда ответь мне на вопрос, если это не твои, то чьи? Ты же не можешь отрицать тот простой факт, что именно твоя школа готовит лучших магов…

— Не могу, — Валериан хмуро взглянул на старого друга и решил поделиться сведениями, — Проблема в другом, тот, кто стоит за всем этим, по силе должен быть равен как минимум мне. Скажи, Максимилиан, известна ли тебе такая личность?

— Может это новый артефактник?

— Мы ищем, понимаешь, ищем, но даже если это артефактник, ну создаст он накопитель по формуле Ритрофа, а дальше что? Будет заряжать до старости. Вздор, а для тех дел, что в мире творятся силы нужно очень много… А взять ее негде, мы не древние маги утерянных знаний ни у кого нет.

— Не понимаю, если это не колдун и не цацка ваша магическая то, что это может быть?

— Вот это Десмонд сейчас и пытается выяснить, но, кажется, мы зашли в глухой угол. А ты друг старинный пришел только позлорадствовать или твои коварные феи тебе что-то нашептали.

— Феи чем-то встревожены, порой что-то бормочут про чужака, но точнее они не пожелали мне ответить и тут даже древний артефакт не помог.

— Но если миру что-то угрожает…

— Знаешь, Валериан, мне кажется это не так, если бы это была реальная угроза, мы бы узнали об этом первыми, твоя магия и подданные моего герцогства ни за что не утаили бы такую новость. Здесь мы имеем дело с чем-то другим. Я бы сказал, мы замерли на гране и скоро события лавиной рухнут вниз.

— С чего такие предположения?

— Это даже не предположения, — мрачно усмехнулся Шайтан, а сейчас рядом с архимагом сидел не герцог, а тот самый опасный убийца, во всяком случае, повадки были схожи, — это что-то сродни предчувствия. — Как тогда перед выходкой Грэхема, а ведь он был моим доверенным лицом и до последнего надеялся, что я поддержу его сумасшедшую идею. Вот и сейчас я чую большие перемены, что-то грянет совсем скоро.

— Главное чтобы мы были готовы, — чутью старого друга Валериан доверял, тому было много причин, к примеру, Максимилиан каким-то неведомым образом видел среди, магов тех, кто, вероятно, станет целью Десмонда и предупреждал об этом. Причем ошибался крайне редко.

— Не мы, друг мой, а ты. Не забывай этот мир, мы строили не для того, чтобы его так легко было разрушить, — Валериан непроизвольно улыбнулся воспоминаниям, да было тяжело, но как точно сказа его друг: «мы строили». А ведь так и было, Максимилиан упрочнял свое положение среди аристократов, своей поддержкой магам, а Валериан не покладая рук, возводил тропу, ведущую вверх, для будущих магов. Сам создавал новые заклинания, амулеты, писал трактаты учил тех, кто пришел к нему, тех, кто доверился. И только спустя много лет, они наконец-то увидел первые результаты. Валериан все еще не мог вспомнить, что творил, когда напился, отмечая выпуск первых магов. Славные были времена. Последнюю фразу он сказал вслух, отчего каменная физиономия герцога, на миг обрела человечность.

— Да уж, знаешь, несмотря на то, сколько плохого было в моей жизни я счастлив, что все произошло именно так, что я смог увидеть, другой мир, воспитать не только сына, но и внука. Ведь если бы не тот легендарный клинок, я бы не прожил четыре сотни лет, без магии фей…

— Ты говоришь как старый дед, — насмешливо выкрикну архимаг.

— Кто бы говорил, а как сам надеваешь облик, так ничего, а мне нельзя… Ладно, вернемся к делу, знаешь, когда зверь настолько силен и ловок, что даже опытному охотнику не под силу выследить и одолеть его, то хитрый охотник оставит безнадежные попытки и постарается поймать его в ловушку…

— У тебя есть предложения?

— Если это артефактор, то он не устоит от искушения изучить древние артефакты, помниться кто-то из твоих рассказывал, что побывал в пещере древних. Отправь туда своих учеников, которых можно подозревать в чем-то неправомерном.

— Я тебе говорил, ученики не имеют к этому отношения, — даже голос повысил, но его друг, кажется этого и не заметил.

— Вот и докажи в первую очередь самому себе. Советую включить туда всех, кто победил на фестивале.

— Но ведь там и твой внук, — лицо Максимилиана помрачнело, но он все же ответил:

— Я знаю, но некоторые свидетели утверждают, что он присутствовал на Каменной улице, когда там был магический всплеск, кроме того речь едва ли заходит не о том, что он ее начал. Мой мальчик в последнее время совсем, потерянный ходит. И новости, которые мне доставляют, не утешительны. Представляешь, он на полном серьезе вручил фамильное кольцо какой-то аристократке, хорошо хоть ума хватило забрать потом назад, не то задал бы я ему трепку.

— Вспомни себя, будто ты спрашивал у кого-то, когда выкрал Карен.

— Ну, вообще-то я заранее поставил ее родню перед фактом, либо она со мной, либо в тюрьме, как твоя сообщница.

— Как будто там был выбор… — хмыкнул Валериан.

— Еще бы конечно был, — улыбка Максимилиана стала такой хитрой, — и они выбрали самый правильный вариант.

— Оставил бы ты внука решать свои дела самостоятельно.

— Риан, не говори, что мне делать, хватит того, что времени на воспитание сына у меня не было, и как результат он со мной не общается, а на роботе при встрече выдает полный официальный титул, нет уж, внука я воспитаю, как сына…

— Ну-ну…

— Так что скажешь, касательно моего предложения?

Валериан тяжко вздохнул, он не мог и не хотел верить, что кто-то из его учеников причастен к происходящему. Более того, мало кто знал, как архимага ранят такие вот случаи, ведь каждого своего ученика он ценил.

— Я поговорю с Десмондом, стоит раз и навсегда избавиться от этих глупых подозрений.

— Вот и хорошо, тогда я спокоен, — мужчина посмотрел своими серыми глазами на небо и сощурился, будто пытался разглядеть в небесах обитель богов. — И еще хотел предупредить, ты знаешь, какие из артефактов мы вынесли из Сумеречного храма?

— Не все, об Ильгаре я с тех пор ничего не слышал.

— Неважно, накидку, которую забрала Хиса, помнишь…

— Плащ невидимости, еще бы такое забыть, тогда в Мердарионе появился легендарный вор, который на спор что-то спер в королевском замке.

— Да было дело, я с девчонкой поспорил, что она не сможет забраться ко мне в кабинет и унести одну небольшую статуэтку. Я был не прав, она мне это доказала. А я потом еще три года выкупал у негодяйки свою реликвию. Хорошо, что Габриэль об этом не узнал, не то снял бы с должности мигом. Так вот этот плащ сейчас у одного из твоих учеников. Мало того, это негодник даже не пытается скрывать древний артефакт, носит неактивным у всех на виду.

— Может он не знает что это такое?

— Ну, судя по скрытой личности, на которую даже мои люди ничего не смогли накопать, вряд ли. Это кстати адепт факультета артефакторики его имя Эльдар Д'эстен. Как-то подобные совпадения заставляют задуматься, не находишь? — лицо Валериана помрачнело, потому ответ мужчине уже не требовался, главное, он заставил архимага задуматься над происходящим, а теперь можно сменить тему: — Когда возвращается хранитель?

— На днях уже должен быть здесь, недавно связывался со мной, сообщил, что нашел еще несколько мест, где порезвилась стихия, правда они отдалены от людей, поэтому мы о них ничего не знали.

— Неприятные новости, надеюсь, ты скоро разберешься со всем этим, а мне пора, — герцог поднялся, вежливо кивнув другу на прощание, отошел шагов на десять, чтобы скрыться от глаз, затем активировал родовой артефакт, едва заметная при свете дня вспышка и герцог уже возле своего замка, удобная все-таки вещь, эта магия фей. Валериан не раз удивлялся, тому насколько их магия сильнее и проще, вот только с законами их волшебства так разобраться не смог. В очередной раз досадливо воздохнул, сетуя мысленно на то, что старого друга детства так и не смог превзойти, затем неспешно направился в корпус, никто из адептов не обратил внимания на хмурого мужчину, магистры его даже не замечали, ведь ныне осталось всего с десяток человек, которые видели настоящий облик архимага.

На душе у величайшего мага было тяжело, сложившаяся ситуация ему очень не нравилась, да еще и Максимилиан со своими тревогами тоску навел. За Десмонда и говорить нечего, хранитель как будто задался целью приносить только тревожные вести. Валериан пил горячий чай и просматривал дела учеников, к нему на стол прилетала то одна, то другая папка, маг ее открывал, читал короткую биографию и оценки, затем отправлял папку обратно, а ведь всего четыре сотни лет тому назад, здесь не было ни единой папки, а сейчас уже три стеллажа заполнено снизу до верху. Вот кого можно подозревать, ведь они все стараются, у каждого из них великое будущее, так зачем же юным дарованиям его очернять незаконными деяниями. Вот в руки попалось очередное дело, Валериан взглянул на ровные бездушные строки, в разделе биография и тяжело вздохнул, вот как можно кого-то из них подозревать? Прав герцог, как всегда прав, нужно делать ловушку, только так можно снять с души этот тяжкий камень недоверия, а ведь он архимаг и мягкотелость или слюнтяйство он себе позволить не мог, как и небрежность. Вот и доводилось со скрежетом выписывать фамилии учеников, среди которых будет организована проверка.

Время бежало незаметно и беспрерывно, вскоре наступил вечер, архимаг устало потер виски, бросил уставший взгляд в окно и снова склонился над папками, даже не заметив гостя. Который удобно расположился на мягком диване и с интересом наблюдал за могущественным магом. Такое недовольство редко можно было увидеть на его лице, даже не так оно появлялось, только в тех случаях, если дело касалось его учеников. Интересно, что натворили эти взбалмошные адепты. Последний вопрос Десмонд высказал в голос, Валериан тут же встрепенулся и едва не запусти в гостя яркой молнией, потом плюнул с досады и нехорошим словом помянул родственников хранителя, тот в ответ довольно улыбнулся, чем еще больше разозлил архимага. Уж кому-кому, а Десмонду было хорошо известно о попытках Валериана подкрасться к герцогу Ри Фэйру, он наблюдал за ними с затаенным интересом, а еще не упускал случая позлорадствовать над всемогущественным архимагом и сам умело подкрадывался к нему, что тот его даже не замечал. Архимаг злился, но открыто никогда не возмущался, а заодно и попыток своих не оставлял, что самое интересное даже магия не помогала.

— Какими хорошими известиями ты меня порадуешь? — спросил он, приняв благообразный вид и прекратив нехорошие ругательства в адрес давно почивших предков.

— Ни одним, мои поиски не увенчались успехом, либо мага просто нет, либо он невидимый, потому что никто ничего не видел, как в Кордоре так и в пострадавшем Хаске.

— Мда, знаешь, тут меня почтил визитом мой старый друг и подал неплохую идею.

— Готов выслушать, — согласился Десмонд, устало разминая шею, — но во всякие глупости меня не впутывай.

— Помнишь, ты когда-то давно рассказывал мне, что вы как-то проникли в логово некроманта, где нашли пещеру древних, нужно отвезти тута несколько адептов.

— Зачем? — идея хранителю, мягко говоря, не понравилась, а еще он помнил, сколько там водилось всякой гадости, через которую они пробрались только благодаря ведьме.

— Максимилиан подозревает, что артефактор среди адептов и преступник обязательно клюнет на древние артефакты и постарается, чего-нибудь забрать, тогда мы будем знать личность и наблюдать за ним пристальнее.

— Что? ТЫ решил дать своим сумасшедшим адептам артефакты древних? Ни за что, меня в этом деле не будет.

— Десмонд, без тебя нам не справиться, да ты сам это знаешь, ведь ты единственный, кто владеет магическим зрением на высшем уровне, к тому же, я думаю, что Норбер будет твоим сопровождающим, нужно ведь учитывать чье логово там было прежде.

— Валериан, в последний раз там Катерина оставила нечто смертельно опасное, тебе не приходила в голову мысль, что ты подвергаешь всех опасности, только из-за дурацкой прихоти герцога.

— У нас нет другого выхода, нам нужно определиться, кого подозревать, а кого нет, поэтому ты пойдешь с адептами в этот поход, и обсуждению вопрос не подлежит. Сейчас же будь добр, оставь меня в покое.

Десмонд недовольно зыркнул в сторону архимага, но перечить не стал, видел что тому и так не просто, потому поднялся и просто ушел. За окном был вечер, тихий и спокойный, уставший хранитель жаждал принять ванную и выспаться в своей постели, но как только он вошел в комнату его ожидал очередной сюрприз. Яра отбросив книжку, спала на его кровати, но стоило ему включить свет, как она сонно потирая глаза, проснулась, а Десмонд все еще стоял на пороге удивленный тем, что она здесь. Мало того, похоже, девушка чувствовала себя в его башне, как дома, это почему-то разозлило уставшего хранителя.

— Ты что здесь делаешь?

— Тебя жду, — отозвалась девушка, усаживаясь на кровати и поджимая к себе ноги, — там ужин еще есть, — она кивнула в сторону стола, — я не знала когда ты приедешь потому, приносила его сюда каждый вечер.

Услышав это Десмонд нахмурился еще больше, бросил в угол сумки и подошел ближе к девушке, которая настороженно на него поглядывала, словно чувствовала его поганое настроение.

— Что прогонишь снова? — опередив его, всего на мгновенье спросила Яра, в сердце хранителя, что-то сжалось, никто и никогда не ждал его возвращения, как оказалось это довольно приятно, вот только, Десмонд не знал, как к этому относиться, вернее еще не определился, а потому воспринял настороженно и с опаской.

— Яра, будет лучше, если ты прекратишь свои визиты сюда, — стараясь говорить с безразличием и надменностью, попросил хранитель, лицо девушки стало отстраненным, а кулачки сжались, она молча слезла с кровати и заглянула ему в глаза, после чего молча отвернулась и вышла, так, не сказав ни слова. А Десмонд на миг усомнился в правильности своего решения, уже потом, позже когда ужинал, тем, что так предусмотрительно принесла Яра, он с грустью вспомнил светловолосую красавицу. Странно, но он понял, что ему не хватает девушки, в комнате стало как-то пусто, никто не шумит, не достает сто и одним вопросом, не интересуется его мнением. И когда только он успел к ней привыкнуть. Хранитель мотнул головой пытаясь выбросить образ Яры с головы, получилось, но она уверенно возвращалась снова и снова. Правда к искреннему огорчению Десмонда это оставался только образ, настоящая Ярита, как будто исчезла из его жизни, она не пришла ни на следующий день, ни потом, хранитель даже поймал себя на том, что шагая по коридору учебного корпуса, невольно высматривает ее стройную фигуру среди адептов. Но, увы, девушка будто пропала. Десмонд чувствовал печаль и какое-то опустошения, но пытался, как обычно заглушить тягучее одиночество сотней дел, у него получалось, но лишь отчасти, когда он возвращался поздно ночью в комнату, грустные мысли пробирались наружу, а образ светловолосой красавицы едва ли не начинал повсюду мерещиться. Но Десмонд и здесь не позволял чувствам одержать верх, и плевать, что это решение было в сотни раз тяжелее, всех тех, что они принимал прежде.