Когда Кашин был совсем молодой, в моде было два писателя, которые, каждый по-своему, описывали русскую реальность на языке фантастических миров. У первого писателя фантастический мир состоял из денег, которые платятся обманщикам обманщиками, то есть что бы ты ни видел и ни слышал – все это заведомая неправда, за которую заплачено. У второго писателя получалось иначе; он считал, что в России с семнадцатого века не изменилось вообще ничего, то есть Петр и следующие Романовы, и потом большевики, и теперь нынешняя власть – это просто косметика на вообще не изменившейся физиономии русского Средневековья, и соскреби эту косметику – провалишься в зловонную яму, в которой гниет четырехсотлетнее дерьмо вперемешку с уродливыми трупами. Такое новое западничество и новое славянофильство, то есть выбирай, что более омерзительно – то ли передовые технологии манипулирования, то ли вековая хтонь, и нет больше ничего, а что есть, все понарошку. В любой газетной статье на политическую тему, если автор пускался в теоретические рассуждения, не обойтись было без одного или другого писателя, и Кашин, кстати, тоже много раз ссылался то на одного, то на другого.

А ссылаться, оказывается, надо было на третьего – тоже из тех времен и тоже популярного, но попроще и ни на что не претендующего. Детективщик, но не совсем для вахтерш, а такой нестыдный – про царскую Россию, с кучей намеков и на текущие дела, и на всяких классических и не очень предшественников. В театрах даже шла «Чайка», переписанная тем писателем как раз в детективном ключе – Кашин ходил даже однажды, занимательно.

И самый первый его роман, простенький или даже дурацкий, казался Кашину теперь описанием услышанного от Светы. Был сиротский приют, была его безумная попечительница, мечтающая захватить мир, и дети в этом приюте росли преданными этой попечительнице фанатиками, и интрига в том детективе как раз и крутилась вокруг того, что молодой следователь пытается что-то узнать про эту попечительницу, но он не знает, что его начальник сам сирота из того приюта, то есть игра проиграна еще до того, как следователь ее начал.