Нашистов придумали в Кремле, когда у Кремля закончились шахтеры. Когда президент еще не был президентом, шахтеры Кузбасса были самыми горячими его сторонниками – я бы, конечно, не сказал, что именно их забастовки обрушили власть Горбачева, но, по крайней мере, без тех забастовок Горбачеву было бы сильно проще. Когда Горбачева прогнали, и он стал рекламировать пиццу, шахтеры продолжили митинговать, но уже в поддержку нового президента, и кто-то из тогдашних кремлевских идеологов даже где-то прилюдно говорил, что молодой российской демократии стоит опереться на румынский опыт и прежде всего на минериаду – в Румынии тоже среди свергавшего Чаушеску народа было много шахтеров, и потом, когда уже против новой власти люди начали выходить на улицы, именно те шахтеры, приезжая в столицу с лопатами и топорами, разгоняли антиправительственные демонстрации гораздо более яростно и эффективно, чем это могла бы сделать полиция, и вот это называлось минериада.

В Москве до минериады не дошло, но шахтеров в Москву тоже возили – и когда в парламенте намечалось какое-нибудь важное голосование, и накануне очередных выборов, и даже в дни старых советских праздников, потому что эти праздники в первые постсоветские годы тоже становились поводом для антипрезидентских демонстраций. Шахтеры садились на асфальт возле Белого дома, барабанили касками по мостовой, телевидение любило их снимать, но до драк дело так и не дошло, а однажды очередной друг президента стал владельцем трех крупнейших шахт Кемеровской области и в порядке оптимизации объявил, что часть зарплаты теперь будет выдаваться углем, а кто недоволен, тот пусть имеет в виду, что есть возможность завезти на шахты китайцев – им и денег надо меньше, и работают они лучше. В ответ на это шахтеры уже без команды из Москвы вышли на улицу прямо там, у себя, перекрыли Транссиб и перепугали президента так, что он и на друга своего наорал, и на шахтеров наслал московский ОМОН, а того идеолога, который хотел русской минериады, сменил на другого – тот как раз предпочитал работу с молодежью, и на роль «партизан порядка» (так это называлось на кремлевском языке) он определил нашистов.