Но политика у нас в те годы на улицу особенно и не рвалась. Из критиков президента самым серьезным был, наверное, Рохлин – генерал, герой штурма Грозного в ночь после Олимпийских игр, он потом сразу избрался депутатом в Госдуму и формально вышел на пенсию, но его мотострелковая бригада в Волгограде оставалась его бригадой, его любили, и ни один офицер не донес на него, когда он в очередной приезд объявил, что есть вероятность, что к концу месяца надо будет идти на Москву – без приказа, самим, потому что если не идти, то президент останется навсегда. Генерал готовил военный переворот – как в кино, только по-настоящему.

Донесли на Рохлина москвичи, соседи по даче, и на даче же его и застрелили бойцы частного охранного предприятия, принадлежавшего другу президента тех еще времен, когда он работал в Свердловском обкоме. В убийстве обвинили вдову – за молчание ей пообещали сохранить жизнь и выпустить ее из тюрьмы при первой формальной возможности, и она сдержит слово, будет молчать всю жизнь, а того владельца охранного предприятия убьют через полгода в Петербурге, отравят полонием за завтраком в «Астории», и никто даже не спросит, кто его и за что – мало ли кто у нас умирает от лучевой болезни; может, он из Чернобыля приехал – мы же не знаем.

А за армию президент взялся сразу же после смерти Рохлина. Министра обороны Шойгу вежливо отправил на пенсию – даже еще одним Андреем Первозванным наградил, хоть уже и без мечей, а на его место назначил гражданского человека Сердюкова, мрачного толстяка из финансового ведомства, которому было предписано разобраться с армейским имуществом и деньгами так, чтобы армия стала дешевле, мобильней и, что важнее всего, чтобы все генералы, которым могла бы прийти в голову та же идея, что и Рохлину, куда-нибудь делись и больше ни о чем таком не думали. Сердюков за дело взялся бодро и, в общем, все сделал, но ему бы еще и о собственном имидже позаботиться – с ветеранами чайку попить, суворовца приласкать, пошутить как-нибудь по-солдатски при телекамерах – но нет, Сердюкову это было неинтересно, президент ему ничего такого не поручал, а делать что-нибудь сверх поручения начальства у него привычки не было. В советские времена Сердюков работал завсекцией в мебельном магазине, потом дослужился до директора, и вся критика министра состояла из шуток на мебельную тему; когда в иностранных газетах карикатуры, посвященные обороноспособности России, превратились в такой каталог IKEA – шкафы и табуретки вместо танков, – президент плюнул, сделал вид, что его возмутило воровство в военном ведомстве (хотя воровство-то обычно входит в базовый пакет российского госслужащего, такой общественный договор – не на зарплату же жить, и Сердюков просто следовал этому договору, как следуют ему все во главе с самим президентом), и отправил Сердюкова в непочетную отставку под угрозой уголовных дел. А новым министром стал десантник Грачев – балагур в пиночетовской фуражке с огромной тульей, крепко пьющий, но вояка отличный, брал аэропорт в Донецке, и в Крыму хорошо поучаствовал. Сразу по назначении, это было летом, на день десантника с утра пришел в парк Горького и первым прыгнул купаться в фонтане – настоящий солдат, свой в доску, армия его полюбила, а президенту он и без фонтана нравился.