Поколение новых дворников и новых сторожей из уволенных журналистов – да, наверное, оно все еще возможно, но для этого их надо увольнять не из редакций, а из социальных сетей, потому что социальные сети сейчас – это и церковь, и парламент, и театр, и «обчество», в глазах которого создаются и уничтожаются репутации, иерархии и все на свете. Из социальных сетей Кашина никто пока не увольнял, и поэтому его так и называли до сих пор «журналист Кашин», и с таким титулом дворником стать не получалось, а получалось только тихо напиваться, наблюдая, как модный литературный критик дерется с модным поэтом, а высокопоставленный чиновник за соседним столом объясняет, вероятно, не вполне совершеннолетней спутнице, что не мы такие, а жизнь такая.

Вечерами в те дни он ходил в Молочный переулок к знакомой курице. «Курицы» – это была такая адская межрегиональная забава во «Вконтакте». «Курицы Калининграда», «Курицы Челябинска», даже «Курицы Махачкалы», пользователи собирали в этих пабликах такое облачное досье на сотни разных девушек, фотография и пояснение – такая-то такая-то, я ее снял однажды на дискотеке, дает за бутылку пива, сосет плохо. Это все может быть неправдой, девушка живет и ничего такого о себе и сама не знает, мирно собирается замуж, и тут раз – подростки во дворе смеются при встрече, ха, мол, та самая телка из «Куриц». Пару раз в новостях мелькало – девушка покончила с собой после публикации в паблике про «куриц». В советской России папарацци (что самодеятельные, что профессиональные) охотятся на слабых и беззащитных, а не на сильных и влиятельных. При этом буквально под ногами валяется идея самого скандального, самого радикального, самого интересного таблоидного проекта или хотя бы статьи, которой, впрочем, не будет никогда, и дело даже не в Роскомнадзоре – нет, читатель сам будет махать руками и кричать, что так нельзя, что это неприлично, некрасиво и недопустимо. И я тоже никогда за такое не возьмусь, потому что ладно убьют (а за такое и, может быть, только за такое у нас как раз могут убить), так ведь и не пожалеет никто, когда убьют. «Сам виноват».