— Далеко от Рандиона до поместья Гиддона? — спросил По однажды утром, когда они отдыхали, сидя на полу зала для упражнений, и освежались водой. Тренировка была отменная. По накануне вернулся из поездки в Нандер, и Катсе подумалось, что перерыв пошел им обоим на пользу — они схватились еще неистовее.

— Недалеко, — ответила Катса. — Примерно день пути на запад.

— Ты там бывала?

— Да. Оно очень большое и роскошное. Он нечасто появляется дома, но все равно умудряется содержать его в порядке.

— Я не сомневался.

Гиддон заходил сегодня посмотреть на тренировку. Он был один и вскоре удалился. Катса не понимала, зачем он приходит — их упражнения, казалось, всегда приводили его в дурное расположение духа.

Катса легла на спину и посмотрела на высокий потолок. Из больших выходящих на восток окон в комнату лились потоки света. Дни стали короче. Скоро воздух будет холодным, и в замке запахнет древесиной, горящей в каминах. Листья начнут хрустеть под копытами лошади.

Последнюю пару недель было слишком тихо и спокойно. Ей хотелось, чтобы Совет поручил ей что-нибудь, хотелось вырваться из города и размять ноги. Неужели Олл до сих пор ничего не выяснил о Тилиффе? Может быть, стоит самой съездить в Вестер и попытаться что-нибудь разузнать?

— Что ты ответишь Гиддону, когда он попросит твоей руки? — спросил По. — Согласишься?

Выпрямившись, Катса уставилась на него.

— Это бред.

— Бред? Почему?

На его лице — ни тени обычной улыбки. Едва ли он ее дразнит.

— Почему, во имя Миддландов, Гиддон вздумает просить моей руки?

Он прищурился.

— Катса, ты ведь не серьезно.

Она непонимающе посмотрела на него, и вот теперь он начал улыбаться.

— Катса, ты что, не знаешь, что Гиддон влюблен в тебя?

— Не пори чушь, — фыркнула она. — Гиддон живет ради того, чтобы ко мне цепляться.

По покачал головой, из его груди вырвался сдавленный смешок.

— Катса, как можно быть такой слепой? Он от тебя без ума. Ты разве не видишь, как он ревнует? Помнишь, какая была сцена, когда я тебя поцарапал?

Внутренности Катсы неприятно сжались.

— Не понимаю, как это связанно. И, к тому же, откуда тебе-то знать? Едва ли лорд Гиддон тебе докладывается.

— Нет, — рассмеялся он. — Определенно не докладывается. Гиддон скорее Мергону доверится, чем мне. Держу пари, он посчитал бы всякого, кто борется с тобой, как я, просто бандитом и авантюристом.

— Ты заблуждаешься, — настойчиво повторила Катса. — Гиддон ничего ко мне не испытывает.

— Я не могу открыть тебе глаза, Катса, если ты твердо решила не видеть. — По, зевнув, растянулся на полу. — Как бы там ни было, на твоем месте я бы заготовил ответ. Просто на случай, если он все же предложит. — Он снова рассмеялся. — Придется опять прикладывать лед к плечу. Кажется, сегодня ты снова победила.

Она вскочила на ноги.

— Мы закончили?

— Похоже, что да. Ты проголодалась?

Катса отмахнулась от него и направилась к двери. Оставив По лежать на спине в лучах солнечного света, она побежала искать Раффина.

Когда Катса ворвалась в лабораторию, Раффин и Банн плечо к плечу сидели за столом, склонившись над книгой.

— Вы одни?

Они с удивлением подняли глаза.

— Да…

— Гиддон что, влюблен в меня?

Раффин заморгал, а глаза Банна округлились.

— Он никогда не говорил со мной об этом, — ответил Раффин. — Но да, думаю, любой, кто его знает, сказал бы, что он в тебя влюблен.

Катса хлопнула себя ладонью по лбу.

— Из всех дураков на свете… как ему пришло в голову… — дойдя до стола, она развернулась и ринулась обратно к двери.

— Он тебе что-то сказал? — спросил Раффин.

— Нет. Мне сказал По. — Она резко развернулась. — А вот ты почему не сказал?

— Кати, — он откинулся на стуле, — я думал, ты знаешь. Не представляю, как ты не заметила. Он сопровождает тебя всякий раз, как ты уезжаешь из города по делам короля, все время сидит рядом за ужином.

— Это Ранда решает, кому где сидеть за ужином.

— Ну, он наверняка в курсе, что Гиддон надеется жениться на тебе, — сказал Раффин.

Катса снова промаршировала к столу, вцепившись пальцами в волосы.

— Это ужасно. Что мне делать?

— Если он попросит тебя выйти за него замуж, ответишь «нет». Скажешь что дело не в нем, что ты вообще не собираешься замуж, не хочешь детей, скажешь все, что угодно, лишь бы он понял, что причина не в нем.

— Я бы не вышла за Гиддона, даже если бы от этого зависела моя жизнь, — сказала Катса. — Даже если бы от этого зависела твоя жизнь.

— Эээ, — в глазах Раффина плескался смех, — притворюсь, что я этого не слышал.

Тяжело вздохнув, Катса снова зашагала к двери.

— Если позволишь, — продолжал Раффин, — ты, Кати, не самый догадливый человек на свете. Твое умение не замечать очевидное изумляет.

Она всплеснула руками и повернулась, чтобы уйти, но внезапно снова повернулась к нему, осененная ужасной догадкой.

— А ты случайно в меня не влюблен?

С мгновение он просто смотрел на нее, потеряв дар речи, а потом неудержимо расхохотался. Банн тоже засмеялся, хоть и галантно пытаясь прикрыть рот ладонью. Но Катса была слишком рада, чтобы обижаться.

— Ладно, ладно, — сказала она. — Наверное, я это заслужила.

— Милая сестренка, — сказал Раффин, отсмеявшись. — Гиддон — такой интересный мужчина, ты уверена, что не захочешь передумать?

И Раффин, и Банн снова захохотали, схватившись за животы. Катса отмахнулась — они безнадежны! — и повернулась к двери.

— Сегодня вечером собирается Совет, — догнал ее голос Раффина.

Она подняла руку, чтобы дать понять, что слышала, и вышла из звенящей от смеха комнаты.

— В семи королевствах почти ничего не происходит, — говорил Олл. — Мы собрали Совет только потому, что получили сведения о принце Тилиффе, которые поставили нас в тупик. Надеемся, у вас будут идеи.

На этом собрании присутствовал Банн — принц пошел на поправку, так что его можно было иногда оставлять одного. Катса, воспользовавшись широкой грудью и плечами Банна, усадила его между собой и Гиддоном. Гиддону не было ее видно, но на всякий случай она посадила между ними еще и Раффина. Олл и По сидели напротив. По откинулся на спинку стула, и куда бы она ни смотрела, боковым зрением все время ловила мерцание его глаз.

— Лорд Давит сказал нам правду, — продолжал Олл. — Ни в Нандере, ни в Истилле ничего не знают о похищении. Они непричастны. Но теперь мы также почти уверены, что и Бирн, король Вестера, в нем не замешан.

— Так, может быть, это все-таки Мергон? — предположил Гиддон.

— А мотив? — спросила Катса.

— Мотива у него не было, — вмешался Раффин. — Впрочем, как и у всех остальных. Мы все время в это упираемся. Ни у кого не было причин похищать принца. Даже По… принц Первоцвет… не может предположить, зачем его украли.

— Мой дедушка важен только для нашей семьи, — кивнул По.

— А если кто-то хотел спровоцировать правящий дом Лионида, — добавил Олл, — разве со временем он не обнаружил бы себя? Иначе все эти интриги бессмысленны.

— Тилифф ничего больше не рассказал? — спросил Гиддон.

— Рассказал, что ему завязали глаза, — ответил По, — и чем-то опоили. Они долго плыли на корабле, потом ехали, но уже не так долго — видимо, похитители переправили его из Лионида на восток морем, может быть, в один из портов южного Сандера, а потом лесом увезли в Мергонион. Их говор показался ему южным.

— Значит, это, скорее всего, Сандер — и Мергон, — заключил Гиддон.

Но это какая-то бессмыслица! Ни у кого из королей но было причин, особенно у Мергона. Мергон работал на других, его единственной целью были деньги. Это знал каждый за столом, каждый член Совета.

— По, — нарушила молчание Катса, — у дедушки не было ссор с твоим отцом или братьями? Может, с матерью?

— Нет, — ответил По. — Это точно.

— Не понимаю, с чего вы так уверены, — вставил Гиддон.

— Придется поверить мне на слово, лорд Гиддон, — сверкнул глазами По. — Ни мой отец, ни братья, ни мать, ни кто-либо еще при дворе Лионида не принимали участия в похищении.

— Совету достаточно слова По, — сказал Раффин. — И если похититель — не Бирн, Драуден, Тигпен, Ранда или Pop, значит, это Мергон.

По поднял брови.

— А почему никто даже не подумал о короле Монси?

— Король, который славится добротой к беззащитным тварям и сиротам, — снова подал голос Гиддон, — прервал свою уединенную жизнь и озаботился похищением пожилого тестя? Неправдоподобно, вам не кажется?

— Мы изучили обстановку и не нашли ничего подозрительного, — сказал Олл. — Король Лек — миролюбивый человек. Либо это Мергон, либо кто-то из королей что-то скрывает даже от своих собственных шпионов.

— Это может быть сам Мергон, — проговорила Катса, — а может, и нет. Но в любом случае, Мергон знает похитителя. Если знает Мергон, то знают и его приближенные. Неужели нельзя разыскать кого-нибудь из них? Я заставлю его заговорить.

— Но тогда вы раскроете себя, миледи, — напомнил Олл.

— Она может его убить, — предложил Гиддон, — после допроса.

— Подождите-ка, — Катса подняла ладонь. — Об убийстве я ничего не говорила.

— Но, Катса, — вмешался Раффин, — сведения не стоят того, чтобы тебя узнали, и донесли обо всем Мергону.

— Это все равно должен делать Первоцвет, — встрял Гиддон, и По еще раз окинул его ледяным взглядом. — Мергон знает, что у лионидского принца есть причины, и будет этого ожидать. Если честно, я не понимаю, почему вы до сих пор этого не сделали, — он обратился к По, — если так горите желанием узнать, кто виновен в похищении.

Катса так разозлилась, что совсем забыла о своем стратегическом размещении и наклонилась вперед, чтобы через Раффина с Банном посмотреть на Гиддона.

— Потому что Мергону нельзя знать, что По в курсе его участия, — объяснила она. — Как он это объяснит, не подставив нас?

— Но это только подтверждает, что не получится допросить людей Мергона и оставить их в живых, Катса, — Гиддон стукнул ладонью по столу и посмотрел на нее.

— Ладно, — прервал их Раффин, — хватит. Мы ходим по кругу.

Закипая от негодования, Катса откинулась на спинку стула.

— Катса, — продолжал он, — ради этих сведений мы не станем рисковать тобой и Советом. И к пыткам прибегать тоже не станем.

Она глубоко вздохнула про себя. Раффин, конечно, прав.

— Может быть, в будущем нам придется. Но пока принц Тилифф в безопасности, и со стороны Мергона или кого-либо другого не видно никакой угрозы. По, если хочешь что-то предпринять — твое дело, но я бы просил тебя сначала обсудить это с нами.

— Мне нужно подумать, — ответил По.

— Значит, вопрос исчерпан, — заключил Раффин, — пока не узнаем что-нибудь еще или пока По не решит, что делать. Олл, у нас есть еще темы?

Олл пустился в рассказ о вестерской деревне, которая встретила нандерских мародеров парой катапульт, одолженных одним из вестерских феодалов, другом Совета. Под дружный смех он перешел к другой истории, но мысли Катсы витали в темницах Мергона и сандерских лесах, таивших секреты этого странного похищения. Почувствовав взгляд По, она подняла глаза. Он смотрел на нее, не видя, — мысли его тоже были где-то далеко. Такое иногда случалось, когда они сидели вместе после тренировок.

Она смотрела на его лицо: от раны на лбу осталась теперь лишь тоненькая красная линия. Будет шрам. Ей подумалось, а не ранит ли это его лионидское тщеславие, но она тут же внутренне улыбнулась. На самом деле он не тщеславен. Ему было все равно, когда она подбила ему глаз, он ничего не сделал, чтобы скрыть порез на лбу. К тому же, тщеславный человек не станет добровольно биться с ней день за днем, не отдаст свое тело на милость ее кулаков.

Рукава снова закатаны до локтей — манеры у него на редкость небрежные. Взгляд Катсы скользнул по впадинам ключиц, потом снова поднялся к лицу. Наверное, у него есть основания быть тщеславным: он ничуть не уступает Гиддону или Раффину, у него красивые прямой нос и линия рта, мощные плечи. И даже эти мерцающие глаза… даже их можно назвать красивыми.

Внезапно он словно очнулся и посмотрел прямо на нее. В глазах мелькнуло что-то озорное, засветилась усмешка, как если бы он точно знал, о чем она думает, что решила на тему его тщеславия. Лицо Катсы превратилось в маску, и она бросила на По сердитый взгляд.

Собрание закончилось, загремели отодвигаемые кресла. Раффин потянул ее в сторону, чтобы о чем-то поговорить, и она порадовалась поводу отвернуться. Теперь они с По не встретятся до следующей схватки, а бой всегда помогает ей обрести равновесие.