Наконец Бетани заснула, но спала плохо; разбудил ее настойчивый стук в дверь. Она с неохотой поднялась; за дверью стояла Дина.

– Я думала, вы умерли, – сказала она. – Вы так долго не открывали.

– Судя по тому, что ты уже встала и одета, я здорово проспала.

– О, я давно уже на ногах. Мы едем в Бодмин с бабушкой и Тео. – Она подошла к окну и отдернула занавеску. Стекло было мокрое от дождя, моросящего из низко нависших серых облаков.

– Ужасный день для прогулки, правда? – Бетани, стоящая у умывальника, согласилась. – Вы не поедете с нами. С вами хочет поговорить. Адам. А меня увозят, чтобы я не мешала.

Бетани настороженно посмотрела на Дину поверх полотенца.

– А чего он от меня хочет? Дина пожала плечами.

– Не спрашивайте. Мне всегда говорят последней. Но что-то явно происходит. Вот, например, Салли вдруг от нас ушла. Не беспокойтесь, я раскопаю, в чем тут дело. Я всегда узнаю правду.

Полотенце выпало из рук Бетани.

– Салли ушла? Когда?

Дина опять пожала плечами, и Бетани отвернулась, пытаясь скрыть смятение, вызванное этой вестью.

– Да, кстати, я вернула матери шарф сегодня утром. Она и не догадается, что он был у меня; она так крепко спала утром. Не удивительно, что Адам спит отдельно, – она так жутко храпит! – Дина сморщила нос. – Я надеюсь, что не буду храпеть, иначе у меня никогда не будет мужчины.

Когда Бетани спустилась, в зале еще были гончие, и это означало, что Адам еще не ушел. За столом никого не было; Бетани налила себе кофе и взяла подсохший тост, не решаясь тревожить звонком миссис Пенарвен. Она хмуро жевала, обеспокоенная историей с уходом Салли.

Обернувшись на скрип ступеней, она увидела Адама; он спускался по лестнице, прижимая к груди пустые бутылки из-под виски. Выглядел он устало. Бетани сочувственно подумала, что это не удивительно. Адам прошел через зал; гончие возбужденно закрутились возле его ног. Усталым движением он опустил бутылки на стол:

– Удивительно, сколько бутылок я бы ни забрал, полные тут же появляются снова. Она придумывает для них все новые и новые тайники. – Он посмотрел на Бетани.

– Бесполезно скрывать это, правда? Она не больна. Моя жена – безнадежный алкоголик! – Легким движением руки он пустил бутылку крутиться по столу.

Бетани поднялась.

– Дина говорит, вы хотели меня видеть.

– Салли ушла; я думаю, вы уже слышали.

– Да, меня это удивило. Я ведь видела ее поздно прошлой ночью. Адам удивленно посмотрел на нее.

– Вы ее видели?

Бетани с трудом подавила горькую усмешку. Она представила, как отвечает ему: «О да, она дралась с вашей женой». – «Из-за чего?» – спросит он. – «Из-за вас, мистер Трегаррик». Нет, она не могла это сказать. Она выровняла бутылки, стоящие на столе.

– Салли не говорила, что собирается уходить, хотя должна была уже знать – дело было поздней ночью. Адам пару секунд раздумывал над услышанным, затем сказал:

– Так или иначе – она ушла, и я не могу сказать, что сожалею об этом. – Бетани пристально посмотрела на него. Он продолжал:

– Я подозреваю, что это она приносила Грейс спиртное. Но я никогда не был в этом уверен, да и найти кого-нибудь другого, кто согласится присматривать за Грейс, очень трудно. Сами понимаете – это неприятная и неблагодарная работа.

– Вскоре, после того как я оставила Салли на кухне, в доме кто-то кричал, – сказала Бетани. Адам отвел взгляд. – Странно, что никто, кроме меня, не вышел посмотреть, что случилось.

– Это наверное, Грейс, – сказал он после недолгого молчания. – Она здорово напилась вчера ночью. Я слышал, как она бродит по комнате, натыкается на мебель и все роняет. Когда я к ней вошел, она подняла крик; с ней случилась истерика. Домашние привыкли к таким сценам.

Бетани смотрела на него, пытаясь заметить какие-нибудь признаки неискренности.

– Я вот о чем хотел вас попросить, – продолжал он, – миссис Пенарвен и так достанется, пока мы не найдем замену Салли, так что я подумал… мне очень не хочется вас об этом просить… не могли бы вы что-нибудь сделать с Грейс? Она в ужасном состоянии сегодня утром.

Бетани разгладила салфетку дрожащими пальцами.

– Я сделаю все, что смогу, – ответила она.

– Она, наверное, еще спит, но вы можете к ней подняться. Вам придется поменять постельное белье и одежду на ней. Я надеюсь, что вы не рассердитесь на меня.

Они направились к лестнице, но он вдруг остановился и нахмурился:

– Не нужно. Никуда не ходите. Мне не стоило вас просить.

Она улыбнулась ему.

– Все в порядке, я не сержусь; на самом деле.

Наверху он опять остановился:

– Я очень вам благодарен, больше, чем вы можете себе представить.

Он задержался, глядя на Бетани, затем пошел по галерее прочь.

Бетани зачарованно проводила его взглядом, радостно улыбнулась и, чувствуя себя легко и празднично, пошла к Грейс.

Когда Бетани, поменяв белье, помогла ей сесть в постель, Грейс открыла глаза.

– Где Салли?

– Она ушла, миссис Трегаррик.

Ее глаза вдруг широко открылись и потемнели от ужаса.

– Ушла, – прошептала она. – С кем?

– Одна, насколько я знаю.

– Боже мой! – Ее голос перешел в крик. – Она мертва! Она мертва!

Бетани уложила всхлипывающую Грейс обратно на подушки.

– Почему вы думаете, что она мертва? Грейс не отвечала. Бетани убирала комнату, из которой уже почти выветрился запах рвоты и пролитого виски; повернувшись к кровати она увидела, что по щекам Грейс текут слезы.

– Адаму нужно было жениться на ком-нибудь вроде вас, – неожиданно сказала она. – А от меня какая ему польза? Я даже Дине не могу быть хорошей матерью, а вас Дина любит. Для всех будет лучше, если я умру.

– Не нужно, миссис Трегаррик… – запротестовала Бетани, но Грейс уткнулась лицом в подушку, и ей оставалось только молча негодовать на Адама, чья бессердечность довела его жену до такого состояния.

Дождь продолжал идти с перерывами еще три дня, к концу которых Грейс стала выказывать явные признаки раздражения. Она держалась трезвой; по наблюдению Бетани – только благодаря удачному налету Адама на запас виски. Ее резкость, казалось, влияет и на других; Дина была непоседлива и капризна сверх обычного.

– Когда ты поедешь обратно в Лондон, Тео, я, пожалуй, поеду с тобой, – сказала как-то раз Грейс, оторвавшись наконец от залитого дождем окна.

Какого бы мнения ни была Бетани о Тео, она была рада, что его присутствие успокаивает Грейс; кроме того он с бесконечным терпением играл в карты с Диной и учил ее новым играм. Чаще всего к ним присоединялись Бетани и Эсме, и время пролетало незаметно, пока Тео забавлял их своими рассказами.

– Если ты уедешь в Лондон, то кто будет укладывать тебя в постель, когда ты сама будешь не в состоянии передвигаться? – без улыбки спросила Эсме.

– Тео, конечно. Кто же еще? – улыбнулась Грейс.

Тео заливисто рассмеялся, тем самым непринужденно прекратив дальнейшую перебранку между женщинами. Бетани почувствовала к нему симпатию.

– Мой муж совсем с ума спятил, – сказала Грейс несколькими минутами позже. – Действительно, нужно быть сумасшедшим, чтобы целый день шляться под таким дождем. Разве что он избегает наше общество.

– Он всего лишь старается, чтобы хватало денег на ту беззаботную жизнь, которая тебе так нравится, – сказала Эсме. – Ты была не против того, чтобы тратить доход с поместья, пока жила в Лондоне. Тогда делами занимался отец Адама. Кто-то должен заниматься этим сегодня. Фермы, знаешь ли, сами собой управляться не будут. Может, тебе это не приходило в голову, но содержать дом вроде нашего стоит немалых денег, а земли, дающие доход, довольно обширны. Вот почему твой сумасшедший муж работает сейчас где-то там, снаружи, а не отсиживается в тепле и уюте. Бетани без лишних напоминаний знала, что Адам часто отлучается из дома и понимала, что ей это не безразлично – она хотела бы видеть его чаще. С тех пор, как он попросил ее помочь Грейс, они едва обменялись парой слов, и Бетани должна была признаться, что многое отдала бы за то, чтобы опять услышать в его голосе ту теплоту, что она тогда почувствовала.

На третий день дождь прекратился, оставив на деревьях тяжелые капли, которые стекали на и без того уже сырую землю.

– Слава Богу, – вздохнула Дина. – Теперь наконец мы сможем выйти.

– Слишком мокро, – ответила Бетани, сочувственно улыбаясь. – Давай подождем до завтра.

– А вдруг завтра опять пойдет дождь?

– Вот что, я спрошу у твоей бабушки, и если она позволит, то мы пойдем.

– О каком это разрешении вы толкуете? – весело спросил Адам, входя в зал со связкой дров в руках.

– Можно нам погулять, папочка, ну пожалуйста. Я так долго сидела взаперти, что мне хочется закричать. Скажи, что можно выйти, папочка, а то я закричу прямо сейчас!

– Ну, раз ты называешь меня «папочка», то тебе, должно быть, и в самом деле очень хочется выйти, – сказал Адам, улыбаясь. Он сложил дрова возле камина и продолжал:

– Тебя эдак совсем изнежат – я думаю, что немного свежего воздуха и солнца тебе будут только на пользу. – Он посмотрел поверх Дининой головы на Бетани, она улыбнулась и получила в ответ такую же улыбку. Не говоря больше ни слова, он снял куртку и ушел наверх.

– Давайте пройдем весь ручей до его истока, – предложила Дина, когда они вышли.

– Я, вообще-то, собиралась погулять недалеко от дома, – начала Бетани, но, увидев, как расстроилась девочка, добавила:

– Очень мокро под ногами, Дина.

– Вы слышали ведь, что сказал Адам – со мной все в порядке. И мы тепло одеты.

Бетани уступила; улыбка, которой она обменялась с Адамом, сделала ее удивительно покладистой. Но, по мере того как они забирались все выше и ноги все глубже увязали в мокром дерне, она все больше и больше раскаивалась, что уступила просьбам девочки. Она остановилась, чтобы поглядеть на долину, и увидела, как белая стена тумана наступает на них со стороны моря.

– Пора возвращаться, – крикнула она Дине, бодро шагающей впереди, но если даже та и слышала ее, то не подала виду. Земля под ногами стала совсем мягкой и скользкой; идти вперед было почти невозможно. Бетани начала сильно беспокоиться, когда Дина пропала из виду. Под ногами хлюпало уже почти настоящее болото.

– Дина! – закричала она изо всех сил.

– Я здесь, миссис Райдер, – прилетел слабый ответ.

Туман быстро наползал на болото; заморосил дождь. Бетани звала Дину, почти плача от растерянности и страха.

– Продолжай кричать, Дина! Пой, делай что-нибудь!

Мучительно было думать, что Дина где-то совсем рядом, а она не может ее найти.

– Я провалилась в болото, миссис Райдер, и не могу выбраться; меня засасывает.

– Не двигайся, Дина, замри и не двигайся. Бетани не помнила, как долго кружила она по скользкой земле, заметив наконец дрожащую девочку. Дина лежала ничком на месиве из черной грязи и торфа. Бетани поняла, что это место было всего в нескольких ярдах от того, где она потеряла ее из вида. Она протянула руку, осторожно продвигаясь по зыбкой поверхности, но быстро поняла, что не сможет дотянуться, не попав при этом в западню. Дина заплакала.

– Ничего не выйдет. Я умру здесь и никто не найдет даже моего тела!

– Не болтай чепухи, Дина! – прикрикнула на нее Бетани. – Ты не погружаешься. Я могу сходить за помощью домой, и за это время с тобой ничего не случится.

– Не оставляйте меня, миссис Райдер, пожалуйста, не оставляйте меня!

– Я тебя не оставлю. Помолчи немного, дай мне подумать.

– Слышите? – спросила Дина после того, как Бетани несколько раз безуспешно пыталась подступиться к ней с разных сторон.

Бетани прислушалась.

– Это Адам и Тео! – закричала Дина. – Они нас ищут!

Вскоре братья, идущие на крики Бетани и Дины, показались из тумана.

– Я не могу к ней подобраться, – объяснила Бетани.

– Не беспокойтесь, мы ее быстро вытащим оттуда, – сказал Тео, ободряя ее улыбкой.

– Мне кажется, она заслужила того, чтобы остаться здесь, – добавил Адам.

– Вытащите меня отсюда! – закричала с новой силой Дина.

Адам попробовал поверхность болотины ногой.

– Слишком зыбко для нас, но если я постелю куртку и вы, – он глянул на Бетани, – ляжете на нее, то может получиться.

– Скажите, что нужно делать. Это все моя вина.

Если бы я не…

– Поговорим об этом позже, – нетерпеливо сказал Адам, стаскивая куртку. – Я расстелю ее как можно ближе к Дине. Как только вы сможете ухватить ее за руки, мы с Тео выдернем вас обеих.

Она испуганно смотрела, как он расстилает куртку.

– Теперь снимайте пальто, – приказал он. Бетани подчинилась. Ей стало холодно – не собираясь гулять долго, она одела пальто прямо на тонкое платье.

Она опустилась на клеенчатую куртку и влажный холод пронзил ее до самых костей. Она представила, как, должно быть, страшно, когда болото засасывает тебя в свои темные, удушающие глубины.

Дина подняла перемазанное грязью лицо и неожиданно хихикнула.

– Посмотрели бы вы на себя.

– Ты сама не очень-то привлекательно выглядишь, – ответила Бетани, осторожно подползая к девочке. Она не боялась за себя; присутствие Адама позволяло чувствовать себя вне опасности.

Болотная грязь переливалась через край куртки и скоро покрыла ноги Бетани.

– Вытяните руку и попробуйте дотянуться до нее, – командовал Адам. – Так, теперь ты, Дина.

Их пальцы соприкоснулись, Бетани подвинулась вперед, и скоро уже изо всех сил сжимала руку девочки.

– Хорошо, теперь другую. Медленнее.

– Я не могу! Если я пошевелюсь, меня засосет!

– Не бойся, – нетерпеливо сказал Адам. – Давай, Дина, а то нам придется оставить тебя и идти за веревкой.

Дина медленно вытянула руку, и Бетани, со вздохом облегчения, крепко зажала ее в своей.

– Готово! – крикнула она. Бесцеремонным рывком их тут же вытащили на твердую землю.

– Ты – безмозглая девчонка, – отрывисто говорил Адам, поднимая Дину на ноги. – Неужели ты до сих пор не знаешь этого болота? Ты ведь столько раз видела, как мы вытаскивали отсюда овец.

Бетани сидела, тяжело дыша, и изо всех сил стараясь не разреветься. Она слышала, как девочка всхлипывает, уткнувшись в Адама и пачкая его грязью.