Когда детективы убрали оружие, Рук выдохнул:
— Вы, ребята, отняли у меня десять лет жизни.
— Скажи спасибо, что не убили, — мгновенно отреагировал Таррелл. — Ты почему не отзывался?
Вместо ответа Рук поднял вверх свой айфон.
— «Битлов» слушал. И дух мой парил вне те-ела! — Он поморщился в сторону соседней комнаты. — Впрочем, я нахожу, что «А Day in the Life» — не лучший способ отвлечься. Вы, ребята, вломились под самый конец, на том оркестровом взлете. — Журналист многозначительно улыбнулся Никки. — Давай считать это своевременным появлением.
Хит предпочла проигнорировать подтекст, не слишком глубокий на ее взгляд. А может, она просто была слишком чувствительна. Покосившись на Тараканов и не заметив ни малейшей реакции, она задумалась: рана оказалась свежее, чем она считала, или виной всему неожиданность. Где-где, а здесь она никак не ожидала его увидеть. Никки и прежде случалось натыкаться на бывшего любовника — а кому не случалось? Но одно дело, когда это происходит в «Старбаксе» или в кино, а другое — на месте преступления. Впрочем, в одном Никки не сомневалась: эта встреча мешала ее работе, а помехи следует устранять.
— Ребята, — деловито сказала она, — продолжайте осмотр вдвоем.
— Там никого нет, я проверил. — Рук вскинул вверх обе ладони. — Но ничего не трогал, честное слово.
— И все-таки проверьте, — ответила на это Никки, и Тараканы отправились прочесывать другие помещения.
Оставшись с ней наедине, Рук заговорил:
— Рад снова тебя видеть, Никки. — Опять эта проклятая улыбочка. — Да, и спасибо, что не пристрелила.
— Что ты здесь делаешь, Рук? — Никки очень старалась, чтобы в ее тоне не прозвучало и намека на шутку, какие обычно вызывала его фамилия. Этому парню надо сразу все объяснить.
— Говорю же, ждал тебя. Это я сообщил о теле.
— Ответ неверный, поэтому сформулирую по-другому: для начала, что привело тебя на место преступления?
— Я знаком с убитой.
— Кто она?
За годы службы Никки так и не научилась говорить о жертве в прошедшем времени. Во всяком случае в первые часы.
— Кэссиди Таун.
Не удержавшись, Хит обернулась к двери кабинета, хотя отсюда ей не было видно тела, только разбросанные по всей комнате письменные принадлежности.
— Ведущая колонки сплетен?
Рук кивнул:
— И сама в нее попала.
Ники тут же стала представлять, как опишет это убийство колонка «Шум и гам», с которой начинало чтение «New York Ledger» большинство горожан.
Когда Таррелл и Каньеро вернулись и доложили, что в доме пусто, она распорядилась:
— Каньеро, свяжись с медэкспертизой и вежливо намекни, что мы давно их ждем. А ты, Таррелл, позвони капитану Монтрозу и сообщи ему, что мы занимаемся делом Кэссиди Таун из «Ledger», чтобы капитан знал, чего ждать. И попроси его дать пинка криминалистам, чтобы поторопились, пусть пришлет сюда побольше людей. — Хит уже видела, как этот спокойный золотой квартал через несколько минут заполнят журналисты.
Едва Тараканы вышли, Рук поднялся с места и шагнул к Никки.
— Я скучал по тебе. Серьезно.
Если шаг навстречу следовало воспринимать как знак, то Никки тоже умела объясняться без слов. Она повернулась спиной, достала блокнот и ручку и уставилась на чистую страницу. Впрочем, Хит хорошо знала себя и понимала, что этот холодный жест для нее значит куда больше, чем для Рука.
— В котором часу ты обнаружил тело?
— В половине седьмого. Слушай, Никки…
— Это приблизительное или точное время?
— Я пришел сюда ровно в шесть тридцать. Ты что, не получала моих сообщений?
— «Пришел сюда» означает «в помещение, где обнаружено тело» или «к дому»?
— К дому.
— Как же ты попал внутрь?
— Дверь была открыта. Распахнута настежь.
— И ты просто вошел?
— Нет, я постучал. Потом покричал. Увидел беспорядок в холле и вошел проверить, все ли нормально. Подумал: не побывал ли здесь грабитель?
— А тебе не пришло в голову, что преступник мог еще находиться в доме?
— Все было тихо, я и вошел.
— Герой…
— Со мной бывает, если ты помнишь.
Глядя на Никки, можно было подумать, что она сосредоточена на записях, но в действительности ей вспоминалась та ночь в «Гилфорде», когда Ноа Пакстон прикрылся Руком, как живым щитом, а тот, хоть ему в спину и был нацелен пистолет, вырвался и подставил Пакстона под выстрел Хит.
— Где ты ее нашел?
— Там же, где она сейчас.
— Ты ее не трогал?
— Нет.
— Даже не прикасался?
— Нет.
— Тогда как ты узнал, что она мертва?
— Я… — Рук запнулся, но договорил: — Просто знал.
— Как ты узнал, что она мертва?
— Я… я похлопал в ладони.
Никки не сдержалась, смешок сам собой вырвался из горла. Она разозлилась на себя, но ведь смешок — такая штука, ничего не поделаешь. Можно только постараться подавить следующий.
— Похлопал?
— Угу. Громко, понимаешь. Ну не смейся, я думал, может она спит или напилась, не знаю. — Рук ждал, пока Никки возьмет себя в руки, но тем временем и у него вырвался смешок. — Никаких аплодисментов, не думай. Я просто…
— Похлопал… — Заметив морщинки, появившиеся в уголках его глаз от улыбки, Никки начала самым непозволительным образом таять и потому резко переключилась: — Откуда ты знал убитую? — обратилась она к своему блокноту.
— Я с ней работал последние пару недель.
— Ты у нас теперь ведешь коленку сплетен?
— Нет, черт возьми! Я предложил «First Press» следующую статью сделать о Кэссиди Таун. Не об изобретательной сплетнице, а о влиятельной женщине в традиционно мужском бизнесе, о нашей любви и ненависти к секретам, ну, ты поняла. В общем, в последние недели я стал тенью Кэссиди.
— Тенью? Как… — Никки предпочла не договаривать. Она ступала на скользкую дорожку.
— Да, сопровождал повсюду, так же как тебя. В точности. Только без секса. — Рук выдержал паузу, наблюдая за ее реакцией, но Ники постаралась сдержаться. — Редактору так понравилась моя работа с тобой, что меня попросили таким же образом действовать и дальше — может быть, даже сделать целую серию о потрясающих женщинах. — Рук снова всмотрелся в ее лицо, ничего не увидел и добавил: — Ник, ведь статья получилась хорошая?
Хит дважды ткнула кончиком ручки в страницу.
— Ты и сегодня за тем же пришел? Чтобы изображать ее тень?
— Ага, она всегда рано вставала, если вообще ложилась. Бывало, прихожу утром, а она сидит за столом во вчерашней одежде, словно всю ночь проработала. Когда ей хотелось размяться, мы пешком добирались до «Н&Н» взять бейглов, а в соседнем «Забаре» покупали лосося и сливочный сыр. Потом возвращались сюда.
— Итак, в последние несколько недель ты большую часть времени проводил с Кэссиди Таун?
— Угу.
— Значит, если мне понадобится информация о том, с кем она виделась, где бывала и так далее, ты сможешь ее предоставить.
— Естественно, а знаю я много.
— У тебя есть предположения относительно того, кто мог желать ей смерти?
Рук фыркнул:
— Давай разгребем завалы и откопаем городской телефонный справочник. Начать можно с буквы «А».
— Не остри.
— Акула должна плавать. — Усмехнувшись, Рук продолжал: — Слушай, Кэссиди Таун вела колонку сплетен, рылась в чужом грязном белье, — само собой, у нее было много врагов. Это входило в служебные обязанности.
Услышав у дверей шаги и голоса, Никки отложила блокнот.
— Позже я сниму официальные показания, а пока больше вопросов нет.
— Вот и хорошо.
— Кроме одного. Ты ее не убивал? — Рук было засмеялся, но, увидев ее лицо, резко замолчал. — Ну?
Журналист скрестил руки на груди.
— Я требую адвоката. — Никки развернулась к дверям, и Рук крикнул ей вслед: — Шутка! Меня можешь вычеркнуть!
Рук не уехал. Сказал Никки, что задержится на всякий случай. Никки разрывалась на части: с одной стороны, ей очень хотелось его выгнать, потому что он сильно ее смущал, а с другой стороны, журналист мог оказаться весьма полезен при осмотре дома. Рук успел побывать с ней на многих выездах, так что Никки была уверена: он умеет вести себя на месте преступления, во всяком случае, не станет хватать все подряд с вопросом: «Что это?» Кроме того, он был главным свидетелем ключевого события своей статьи — смерти героини. Какие бы чувства ни боролись в ней, у Никки не хватило духа лишить Джеймсона Рука столь острого сюжета.
В кабинете Кэссиди Таун Рук в некотором роде отплатил ей за услугу тем, что не путался под ногами. Он стоял у стеклянной двери, выходившей в закрытый садик. Детектив Хит всегда начинала с того, что уделяла время вдумчивому осмотру тела. Мертвые не говорят, но, если отнестись к ним с вниманием, кое-что могут рассказать.
Первое, что ощутила Никки, была упомянутая Руком влиятельность. Со вкусом подобранный костюм в тонкую синюю полоску и бледно-голубая блузка с накрахмаленным белым воротничком пришлись бы к месту на совещании театрального агентства или на торжестве в честь премьерного спектакля. Одежда была идеально подогнана и подчеркивала фигуру, отшлифованную регулярными физическими упражнениями. Никки хотела бы выглядеть так же, когда ей стукнет пятьдесят. Оставшиеся на шее и в ушах драгоценности от Дэвида Юрмана, по-видимому, отметали версию ограбления. Обручального кольца не было, так что, если его, конечно, не украли, версия супружеской ссоры тоже исключалась. Ее мертвое лицо было одутловатым, но черты оставались резкими и привлекательными — кто-то назвал бы такую красоту мужественной. Для женщины это, пожалуй, не лучший комплимент, но, согласно Джорджу Оруэллу, у нее было около десяти лет после сорока, чтобы заслужить такое лицо. Никки составляла впечатление о Кэссиди Таун, прислушиваясь не к рассудку, а к интуиции, и образ складывался довольно воинственный. Крепкое тело, и дело тут не только в тонусе мышц. Эта женщина при жизни никогда не была той, кем стала сейчас, — жертвой.
Вскоре появились криминалисты и принялись присыпать поверхности порошком, снимать отпечатки, фотографировать тело и разгромленные комнаты. Детектив Хит и ее команда работали параллельно с ними, но больше занимались не деталями, а общей картиной. Натянув голубые латексные перчатки, они расхаживали туда-сюда, оценивая обстановку, как игроки в гольф оценивают площадку перед первым ударом.
— Ну вот, ребята, я обнаружила первый непарный носок.
На месте преступления, даже таком беспорядочном, Хит всегда старалась вычеркнуть из поля зрения все лишнее. Исключив все, что укладывалось в логику жизни потерпевшего, Никки чутьем улавливала, что из нее выпадало. Непарные носки, то есть странности.
Таррелл и Каньеро подошли ближе. Рук придвинулся к огороженному ленточкой участку — не совался под руку и не лез в разговор.
— Что там у тебя? — спросил Каньеро.
— Рабочее место. У нее много работы, так? Колумнистка в крупной газете. Повсюду карандаши, ручки, блокноты и почтовая бумага. Коробочка салфеток. А смотрите, что тут рядом с ней. — Никки осторожно обошла тело, все еще запрокинутое в кресле. — Пишущая машинка, подумать только! Страницы журналов, газет, вырезки статей. Много… чего?
— Работы, — подсказал Таррелл.
— Хлама, — выдал Рук, и два детектива покосились на него, но тут же уставились на Хит, не желая принимать журналиста в разговор. Ведь срок его допуска истек.
— Верно. — Сейчас дело занимало Никки больше, чем отношения с Руком. — А что с корзиной для мусора?
Таррелл пожал плечами.
— На месте. Опрокинута, но никуда не делась.
— И пуста, — добавил Каньеро.
— Именно. Но когда в комнате такой разгром, думаешь, ладно: может, все высыпалось и смешалось с остальным хламом. — Никки присела над корзиной, и остальные двое последовали ее примеру. — Но вокруг ни обрывков, ни обрезков, ни использованных салфеток.
— Может, она вынесла мусор, — предположил Каньеро.
— Возможно. Но посмотри сюда. — Никки кивнула на шкаф. Его тоже выпотрошили. И среди разбросанного по полу содержимого валялся пакетик с надписью: «Мешки для мусора. По размерам вашей корзины».
— В корзине нет мешка, — сообразил Таррелл. — И на полу нет. Непарный носок.
— Именно, непарный, — подтвердила Хит. — Когда входила, я заметила в патио деревянный короб для мусора.
— Проверим, — кивнул Таррелл и вместе с Каньеро направился к выходу.
В дверях с ними столкнулась Лорен Пэрри, медэксперт. Все трое затоптались в тесном проходе, уступая друг другу дорогу. Никки заметила взгляд, которым Каньеро, задержавшись у двери, окинул Лорен, и напомнила себе предупредить подругу насчет воскресающих к жизни мужчин.
Детектив Каньеро приходил в себя после развода. Примерно месяц он скрывал разрыв с женой от сослуживцев, однако в сработавшейся команде такие секреты не удается долго хранить. Каньеро выдали ярлычки из прачечной — женатые мужчины не являются на службу с приколотыми к рубашке предательскими ярлычками «Мы стираем для вас». На прошлой неделе Никки оказалась рядом с Каньеро, когда вся компания заглянула в бар выпить пива после работы, и воспользовалась возможностью спросить, как у него дела. Каньеро помрачнел:
— Сама знаешь, это долгая история. — Никки предпочла бы на этом и закончить, но коллега, допив «Дос Эквис», криво усмехнулся. — Все это похоже на рекламу. Я про отношения. Вчера видел такую по телевизору. Новая машина и слоган: «Два года другими не интересуюсь». Тогда меня и осенило: «Ого, да это же про нас!»
Тут же застеснявшись своей откровенности, Каньеро подсунул под кружку деньги и распрощался. Больше ни он, ни Хит к этому разговору не возвращались.
— Извини, что задержалась, Никки. — Лорен Пэрри раскладывала на полу пластиковые контейнеры. — С четырех часов работала на аварии с двумя погибшими на… — Лорен осеклась, только сейчас заметив Рука, который подпирал плечом косяк выходящей в кухню двери. Журналист вытащил одну руку из кармана и помахал ей. Лорен кивнула и улыбнулась, после чего обернулась к Хит и пояснила: — На ФДР-драйв.
Оказавшись спиной к Руку, она незаметно бросила Никки взгляд, спрашивающий: «Что за черт?»
Никки, понизив голос, буркнула:
— Потом объясню. — И уже громко сообщила: — Рук обнаружил тело.
— Ясно…
Пока помощник Лорен готовил все для экспертизы, Хит наскоро пересказала подруге разговор на кухне.
— И еще, когда у тебя найдется минутка… Я там видела пятно крови.
Медэксперт Пэрри проследила за взглядом Хит, устремленным на ту самую дверь, в которую она только что вошла. На цветастых викторианских обоях возле косяка виделось темное пятнышко.
— Как будто она пыталась выйти и только потом упала в кресло.
— Возможно. Я возьму мазок. А лучше срезать кусок обоев и отвезти в лабораторию.
Вернувшийся Каньеро доложил, что оба мусорных бака в патио оказались пустыми.
— И это при забастовке мусорщиков? — удивилась Никки. — Найди здешнего управляющего и спроси, вывозили мусор или нет. А может, Кэсседи Таун заказала вывоз у частного подрядчика, хотя вряд ли. Но все же проверь, и если да, перехвати мусоровоз, пока отходы не попали на Род-Айленд или куда их там сейчас определяют.
— Ага, а ты приготовься к выходу, — уже в дверях бросил Каньеро. — Перед домом выстроились журналисты и фотографы. Таррелл с ребятами пытается их удержать. По городу разлетаются слухи. Дин-дон, ведьма умерла.
Лорен Пэрри отодвинулась от тела Кэссиди Таун и сделала пометку в записях.
— Судя по температуре тела, смерть наступила в промежутке между полуночью и тремя часами ночи. После вскрытия смогу сказать точнее.
— Спасибо, — кивнула Никки. — А причина?
— Ну, это тоже предварительно, но, по-моему, причина налицо. — Лорен осторожно подвинула офисное кресло, так что тело качнулось вперед, открыв рану. — Нашей колумнистке вонзили нож в спину.
— Без намеков, — попросил Джеймсон Рук.
Сесили, помощница Кэссиди Таун, явившись к восьми на работу и узнав о случившемся, разразилась слезами. С разрешения экспертов Никки Хит передвинула два стула в гостиной и села рядом, поглаживая девушку по спине, пока Сесили плакала, спрятав лицо в ладонях. С кухней еще не закончили, поэтому Рук дал девушке воды из бутылки, оказавшейся у него в сумке.
— Ничего, что она чуть теплая? — спросил журналист и, спохватившись, бросил на Хит виноватый взгляд. Но если Сесили и уловила нечаянный намек на состояние своей начальницы в соседней комнате, она никак это не показала.
— Сесили, — начала Никки, когда девушка выпила воды, — я понимаю, какой это удар для вас.
— Вы не представляете! — Девушка крепко сжала задрожавшие губы. — Теперь мне придется искать новую работу!
Взгляд Никки медленно обратился к стоявшему напротив Руку. Она достаточно хорошо его знала, чтобы понимать: сейчас он жалеет о потраченной на девицу воде.
— Вы долго проработали с мисс Таун?
— Четыре года. С тех пор, как закончила Миссури.
— В университете Миссури есть программа для интернов совместно с «Ledger», — подсказал Рук. — Благодаря ей Сесили попала в колонку Кэссиди.
— Большие перспективы? — предположила Никки.
— Пожалуй. И что мне теперь, все это убирать?
— Думаю, наши эксперты проработают здесь до конца дня. В газете вам, вероятно, предоставят небольшой отпуск. — Юная журналистка, кажется, чуть успокоилась, и Никки воспользовалась этим. — Мне нужно задать вам несколько вопросов, Сесили. Понимаю, вам нелегко, но это очень важно.
— Задавайте…
— Вы не догадываетесь, кто мог желать Кэссиди Таун смерти?
— Вы что, смеетесь? — Сесили подняла взгляд на Рука. — Она ведь шутит, да?
— Нет. Детектив Хит не склонна к шуткам, можешь мне поверить.
Никки наклонилась к девушке, чтобы переключить внимание на себя.
— Послушайте, я понимаю, она была вроде громоотвода, на нее сыпались все удары. Но за последние дни или недели не было необычных происшествий или угроз?
— Да каждый день. Буквально. Она их даже не видела. Я разбирала почту в редакции и сразу складывала такие письма в большой мешок. Некоторые были довольно невнятными.
— Если мы вас подвезем, покажете?
— Конечно. Наверное, придется получить разрешение главного редактора, но я не против.
— Спасибо, я получу.
— И еще звонки, — вставил Рук. — Из «Ledger» их переводили сюда.
— А, да, верно. — Сесили обвела взглядом разгромленную гостиную. — Если вы сумеете найти автоответчик, там полно грязи. Сама она никогда не брала трубку сразу.
Никки сделала себе заметку: найти и прослушать автоответчик.
— Я знаю, чего еще не хватает, — сказал Рук. — Картотеки. В углу у двери стояли большие каталожные шкафы.
О картотеке Хит даже не подумала. По крайней мере, пока. Очко в пользу Рука.
— Да, там должно быть два шкафа, — подтвердила помощница Кэссиди и наклонилась было на стуле, чтобы заглянуть в кабинет, но тут же отшатнулась.
Никки сделала пометку и про шкафы.
— Еще нам могло бы помочь расписание встреч Кэссиди. У вас, наверное, есть доступ к ее компьютеру?
Сесили и Рук насмешливо переглянулись.
— Я что-то упустила?
Ей ответил Рук.
— Кэссиди была из луддитов. Все на бумаге. Компьютерами не пользовалась, не доверяла им. Говорила, что это, конечно, удобно, но слишком легко выкрасть материалы. Хакеры и все такое.
— Но ее ежедневник у меня. — Сесили открыла свой рюкзачок и протянула Никки блокнот на спирали. — И старые есть. Кэссиди велела их хранить, чтобы подсчитывать ресторанные расходы и вычитать из налогов.
Никки пробежала взглядом первую страничку.
— Здесь записи двумя почерками.
— Верно, — согласилась Сесили. — Тот, который можно разобрать, — мой.
— Я не шучу, — отозвалась Никки, листая блокнот. — Ее почерка я вовсе не разбираю.
— Никто не разбирает, — согласилась Сесили. — Одна из радостей работы на Кэссиди Таун.
— С ней было сложно?
— Невозможно! Четыре года учебы с мечтой стать второй Энн — и куда я попала! В няньки к неблагодарной стерве.
Никки собиралась отложить этот вопрос на потом, но после подобного выпада сочла, что уже пора.
— Сесили, это стандартный вопрос, я задаю его каждому. Вы можете сказать, где были ночью, скажем, от одиннадцати до трех?
— У себя дома, и телефон отключила, иначе ее высочество не дала бы поспать ни мне, ни моему другу.
По дороге в участок Никки успела оставить голосовое сообщение своему тренеру Дону, объяснив, что никак не успевает на утренний сеанс джиу-джитсу. Бывший «морской котик», наверное, уже принимал душ и, конечно, нашел себе другого спарринг-партнера. Дон предпочитал жить без привязанностей и обязательств. Это относилось и к сексу. Они с Никки без труда находили замену партнеру, и секс без обязательств отлично укладывался в их жизненную схему. Если это можно назвать жизнью.
Никки взяла тайм-аут на время, пока была с Руком. Она не принимала особых решений, просто так вышло. Дон не выказывал беспокойства, как и не задавал вопросов, когда к концу лета свидания возобновились, — к тому времени Никки вычеркнула Джеймсона Рука из своей жизни.
Но сейчас Рук опять отражался в зеркале заднего вида. Бывший любовник сел в машину к Тарреллу, и теперь двое мужчин ждали зеленого света, остановившись сразу за Никки, и молчали, глядя в разные стороны, словно пожилые супруги, которым уже не о чем говорить. Рук пытался навязаться к Никки, но, поскольку Каньеро подрядился сопровождать тело Кэссиди Таун в полицейский морг, Хит велела Тарреллу взять журналиста к себе. Кажется, такое расположение устроило только Никки.
В голову полезли мысли о Каньеро и Лорен. Служебное рвение, якобы заставившее детектива проследить за доставкой важной жертвы на аутопсию, никого не обмануло. Пожалуй, Никки лучше не вмешиваться и позволить Лорен самой принимать решения. Когда Каньеро предлагал свой план действий, Хит заметила на лице подруги мимолетную улыбку. Сворачивая на 82-ю и втискивая машину на стоянку перед участком, Никки подумала: «Какого черта, они взрослые люди, а я не мамаша. Пусть наслаждаются жизнью, насколько работа позволяет. Если мужчина, чтобы побыть с тобой несколько лишних минут, готов ехать в компании трупа, это очень серьезно».
Коронерский фургон на 2-й авеню тряхнуло на ухабе. Медэксперта Пэрри и детектива Каньеро подбросило в воздух и тяжело опустило на сиденья по сторонам от мешка с телом.
— Извиняюсь, — услышали они голос водителя. — Виновата морозная зима. И дефицит бюджета.
— Ты в порядке? — обратился к медэксперту Каньеро.
— Да я-то привыкла, — отозвалась Лорен, — а тебе точно не жутковато?
— Да нет, нормально.
— Так ты говоришь, ваш футбольный клуб…
— Тебе не скучно?
— Что ты, — ответила Лорен и, после минутного колебания, добавила: — Я бы не прочь посмотреть, как ты играешь.
— Правда? — просиял Каньеро. — Нет, если ты просто из вежливости, потому что я — единственная живая душа рядом…
— Вот уж точно! — Оба расхохотались. Каньеро на пару секунд отвел глаза, а когда снова взглянул ей в лицо, Лорен ему улыбнулась.
Собравшись с духом, детектив предложил:
— Слушай, я в эту субботу на воротах, и если ты…
Заскрипели покрышки, хрустнул металл. Фургон остановился так резко, что задние колеса оторвались от земли, Лорен и Каньеро тряхнуло, а медэксперт еще и ударилась затылком о борт.
— Какого черта?! — начала она.
— Ты в порядке?
Каньеро отстегнул ремень безопасности, чтобы дотянуться до нее, но не успел встать, как задние дверцы распахнулись, и в машину ввалились трое в лыжных масках, с оружием в руках. У двоих были «глоки», у третьего штурмовая винтовка AR-15.
— Руки! — заорал тот, что был с винтовкой.
Каньеро заколебался, и стрелок всадил пулю в заднее колесо под его сиденьем. Визг Лорен заставил подскочить даже опытного Каньеро.
— Руки, сказано!
Детектив поднял руки. Лорен исполнила команду раньше. Двое в масках засунули пистолеты за пояс и принялись отстегивать ремни, крепившие мешок с телом ко дну фургона. Справились они быстро, и человек с винтовкой уступил им дорогу, продолжая держать Каньеро под прицелом. Двое вытащили мешок наружу и унесли куда-то вбок, скрывшись за бортом фургона.
Ехавшие на юг по 2-й машины сбивались в пробку. Полоса, перекрытая фургоном, стояла, соседние были плотно забиты объезжавшими преграду машинами. Каньеро старался запомнить детали — на будущее, если, конечно, оно будет. Запоминать было особенно нечего. Один из проезжавших мимо водителей говорил по мобильнику, и детектив с надеждой подумал, что тот, может быть, вызывает помощь, но тут нападавшие вернулись, чтобы захлопнуть дверцы фургона.
— Только высуньтесь — и вы покойники! — крикнул человек с винтовкой.
— Не лезь, — попросила Лорен, но в руках у детектива уже был пистолет.
— Сиди здесь, — приказал Каньеро и пинком распахнул дверцу.
Соскочив в сторону, противоположную той, куда унесли труп, детектив мгновенно перекатился за колесо. Под днищем блестели осколки стекла, из мотора капало масло, рядом виднелись колеса мусоровоза, в который они врезались. Каньеро высунулся, занимая позицию для стрельбы, но большой внедорожник — черный и без номеров — уже несся прочь. За те секунды, которые потребовались детективу, чтобы обогнуть мусоровоз, беглецы свернули на 38-ю в направлении ФДР-драйв, или к Ист-Ривер, или еще куда-то.
Водитель окликнул Каньеро сзади:
— Эй, приятель, ты не мог бы это убрать?
Детектив обернулся. На разделительной полосе валялся мешок от тела Кэссиди Таун. Пустой.
Детектив Хит сдала кассеты с автоответчика и ежедневник Кэссиди Таун на экспертизу и вернулась в рабочий бокс. Таррелл тут же подошел к ней.
— Получил сводку на Койотмена.
— Без этого никак?
Хит не любила давать потерпевшим клички. Она понимала, что это экономит время и упрощает взаимопонимание между загруженными работой полицейскими: все равно что присвоить имя электронному документу. Но доля черного юмора в этих кличках ее раздражала. Хит осознавала, что шутки помогают отвлекаться от мрачной работы, но ей все равно было трудно смириться. Никки вспоминала свою убитую мать и с ужасом думала о том, что кто-то в отделе убийств говорил о ней на подобном жаргоне… Единственное, что она могла сделать, — не поступать так же с другими. И не поощрять коллег, что удавалось с переменным успехом.
— Извини, извини, — пробормотал Таррелл. — Перезагрузка. Я получил сведения о латиноамериканце, обнаруженном сегодня утром. Ты предположила, что этот джентльмен пострадал от нападения койота.
— Так уже лучше.
— Благодарю. Транспортники нашли неправильно припаркованный грузовичок в квартале от тела. Зарегистрирован на… — Таррелл сверился с записями, — на Эстебана Падилью, угол Сотой Восточной и Пятнадцатой.
— Испанский Гарлем. Это точно его грузовик?
Таррелл кивнул.
— На приборной панели семейное фото. Сходство с жертвой налицо. — У Ники подобные детали неизменно вызывали тошноту. — Я прослежу эту ниточку.
— Отлично. Держи меня в курсе. — Хит кивнула и направилась к своему столу.
— Ты правда думаешь, что это был койот?
— Мне так показалось, — отозвалась Никки. — Они иногда заходят в город. Но в данном случае я согласна с экспертами: если это и был койот, то добрался он уже до трупа. Не верится мне, чтобы койот украл у человека бумажник.
— Вайл И. Койот смог бы, — сострил Рук, устроившийся на своем прежнем месте. — Конечно, он сперва снес бы ему динамитом полголовы и стоял бы над убитым, хлопая глазами. — Рук изобразил, как. — В детстве я пересмотрел мультиков. Издержки небрежного воспитания.
Таррелл вернулся к своему столу, а Хит встала над Руком.
— Кажется, ты собирался написать показания и уйти?
— Я написал, — сообщил журналист. — А потом попытался сварить эспрессо на машине, которую подарил отделу, но она не работает.
— Гм, мы тут без тебя не так уж часто варили эспрессо.
— Оно и заметно. — Рук встал и подтянул к себе кофеварку. — Господи, эти штуковины всегда тяжелее, чем кажутся. Видела? В розетку не включена, воды нет. Давай, я ее заряжу.
— Не нужно.
— Ну, как угодно, только если все же захочешь ее использовать, не заливай воду просто так. Это насос, Никки. Его, как всякий насос, надо сперва прокачать.
— Хорошо.
— Может, тебе все-таки помочь? Есть два способа: правильный и неправильный.
— Я умею… — Никки решила закрыть эту тему. — Послушай, давай забудем о…
— Горячих удовольствиях?
— О кофе, и посмотрим твои показания, договорились?
— Согласен. — Рук подал ей единственный листок бумаги и присел на край стола.
Ники взглянула на написанное:
— И это все?
— Я старался быть кратким.
— Здесь всего один абзац.
— Вы очень занятая женщина, Никки Хит.
— Ладно, послушай, — собравшись с мыслями, продолжила Ники, — у меня сложилось отчетливое впечатление, что ты, проведя несколько недель — недель! — с нашей убитой колумнисткой, должен знать о ней гораздо больше. — Никки брезгливо, двумя пальцами за уголок, подняла бумагу, и она качнулась на легком ветерке от кондиционера.
— Действительно, я знаю больше.
— Но?..
— Журналистская этика не позволяет компрометировать источники.
— Рук, твой источник мертв.
— И это развязало бы мне руки…
— Так выкладывай!
— Если бы у меня не было других источников, которые не желают быть скомпрометированными. Кроме того, имея доступ к конфиденциальной информации, я видел и слышал вещи, которые не хотел бы излагать в письменном виде, чтобы их не рассматривали вне контекста.
— Возможно, тебе нужно время на размышление?
— Ну да, ты можешь засунуть меня в «обезьянник», — хмыкнул Рук. — Какой волнующий момент в моем журналистском расследовании — увидеть, как ты расколешь преступника, применив на допросе пустую угрозу. Как прекрасно! И как эффективно!
Хит смерила его взглядом.
— Ты прав, я очень занята. — Не успела она сделать и шагу, как Рук преградил ей дорогу.
— Послушай, я могу решить нашу маленькую проблему. — Он дал Никки время демонстративно посмотреть на часы. — Что ты скажешь, если я предложу поработать над этими делом вместе?
— То, что я скажу, тебе не понравится, Рук.
— А ты дослушай! Я хочу проследить за столь резким поворотом в карьере моей героини. А если бы мы работали в одной команде, я мог бы делиться с тобой своими сведениями и догадками относительно жертвы. Мне нужен допуск, тебе — источник: оба в выигрыше. Даже лучше, чем в выигрыше. Мы вместе. Как раньше.
Сама того не желая, Никки ощутила толчок на уровне, неподвластном контролю рассудка. И тут же подумала: «Даже если я не владею своими чувствами, собой я владею».
— Знаешь, тебя видно насквозь. Все твои источники и догадки — просто предлог опять проводить со мной время. Попытка засчитана. — Никки двинулась к своему столу.
Рук потащился за ней.
— Я надеялся, что мысль тебе понравится, по двум причинам. Во-первых, да, разумеется, наслаждение твоим обществом, но, кроме того, это даст нам возможность разобраться в наших отношениях.
— Одна причина. Какая вторая?
— Капитан Монтроз уже дал согласие.
— Нет…
— Он отличный парень. Ну и пара билетов на баскетбол помогла делу. — Рук протянул ей руку. — Похоже, мы с тобой напарники.
Никки устремила многозначительный взгляд на протянутую руку, и в это время зазвонил телефон. Она отвернулась и сняла трубку.
— Привет, Каньеро.
Краска сошла с лица детектива Хит, а на ее громкое: «Что?» обернулись все работавшие в боксе.
— Вы целы? — Выслушав ответ, Никки кивнула. — Хорошо. Как только с тебя снимут показания, возвращайся в участок.
К тому времени как она повесила трубку, все собрались вокруг ее стола.
— Это Каньеро. Кто-то похитил тело Кэссиди Таун.
Потрясенное молчание прервал Рук:
— Похоже, нам самое время объединиться.
Хит, судя по всему, не разделяла его энтузиазма.