Глава 1

Все было как всегда, когда она приезжала на место преступления.

То как она отстегнула ремень безопасности, то как вытащила ручку из прорезиненного чехла из-под солнечных очков, то как длинные пальцы коснулись ее бедра, поправив складки на костюме, все это было лишь отсрочкой.

Недолгой. Длиной в один медленный глубокий вдох.

Все это лишь для того, чтобы напомнить себе то, чего она и так никогда не забудет.

Ее ждал еще один труп.

Она выдохнула.

И в тот момент когда она почувствовала рваный край дыры, в которую занесла ее судьба, детектив Никки Жара была готова.

Она открыла дверь машины и отправилась работать.

Почти сорокаградусная жара чуть было не заставила ее броситься обратно к машине.

В Нью-Йорке было словно в печке, и ей казалось, что она идет не по мостовой 77-ой улицы, а по влажному песку.

Конечно, было бы проще припарковаться поближе, но это тоже был один из ее ритуалов: пройтись пешком.

Над любым местом преступления витал аромат хаоса и эти лишние 200 футов, давали шанс детективу начинать с нового листа, доверившись собственным ощущениям.

Из-за полуденного зноя тротуар был почти пуст.

Обеденный перерыв уже закончился, а немногочисленные туристы либо охлаждались в Американском музее естественной истории, либо находили пристанище в кофейнях Старбакс в поисках холодных напитков, закончившихся в автоматах.

Ее презрение к любителям кофе сменилось на мысль о том, что на обратном пути в участок нужно захватить стаканчик и для себя.

Впереди она отметила швейцара многоквартирного здания и ограждающую ленту, опоясывающую летнее кафе.

Сняв шляпу, и опустив голову на колени, он сидел на истертых от времени мраморных ступенях.

Проходя мимо него, Никки подняла глаза на зеленый навес на входе и прочла название: Гилфорд

Этот парень в форме, отвесившего ей улыбку, кто-то знакомый? Она стала быстро прокручивать в голове знакомые лица, но прекратила, когда поняла, что он просто рассматривает ее формы.

Детектив Жара улыбнулась в ответ и расстегнула куртку, чтобы парень фантазировал о чем-то другом.

Его лицо сразу изменилось при виде жетона на ремне.

Молодой полицейский поднявший желтую линию, чтобы она могла поднырнуть, не устоял, окинув ее раздевающим взглядом так, что она не смогла сдержаться:

— Давай договоримся,

— Я пригляжу за своей задницей, а ты приглядывай за толпой.

Детектив Никки Жара прошла на место преступления мимо опустевшей стойки распорядительницы кафе.

Все столы, кроме одного, в Ла Шалер Белле были пусты. Детектив Райли из ее команды расспрашивал растерянное семейство с обгоревшими лицами, пытаясь вычленить в немецком знакомые слова.

Их недоеденный обед был облеплен мухами.

Воробьи, такие же алчные до объедков, устроились в заднем ряду и устраивая дерзкие налеты за картофельными чипсами.

В дверях помещения для персонала Детектив Очоа оторвался от своего ноутбука и коротко кивнул ей, не прекращая опрос официанта в белом заляпанном кровью фартуке.

Остальные из обслуживающего персонала сидели в баре, заливая алкоголем ужас, свидетелями которого они стали.

И Жара не стала их осуждать, взглянув туда, где склонился судмедэксперт.

— Неизвестный мужчина, ни бумажника, ни водительского удостоверения, примерный возраст 60–65 лет.

Серьезные травмы головы, шеи и груди, нанесенные тупым предметом.

Лорен Пэрри отвернула простыню, чтобы Никки могла взглянуть на труп на тротуаре.

Детектив взглянула и сразу отвела глаза.

Лица нет, придется прочесывать место в поисков зубов, иначе у нас не по чему его опознать.

— Он упал здесь?

— Там.

Медэксперт изучала витрину кафе в нескольких футах поодаль. Витрина осела так быстро, что раскололась пополам.

Большое пятно изо льда и крови запеклось на тротуаре сразу же через несколько минут падения.

Пока Жара шагала туда, она обратила внимание что зонты и каменные стены кафе были заляпаны кровью, капельками от растаявшего льда и кусочками ткани.

Она подошла как можно ближе, но так, чтобы не затоптать место крушение и посмотрела прямо перед собой.

— Прямо человек дождя.

Никки даже не обернулась.

Она только выдохнула его имя.

— Рук.

— Аллилуйя.

Он улыбался пока она наконец-то не взглянула на него, тряхнув головой.

— Что? Да все нормально, он не обидится, вряд ли он даже услышал меня.

Хотела бы она знать за что ее так жестоко наказывает судьба, связав с этим парнем.

В этом месяце она уже не раз задавала себе этот вопрос. Работа и так выматывает, если ее делать на совесть. Добавьте журналиста, не наигравшегося в детстве в копа и в течении целого месяца ваш рабочий день станет немножко длиннее.

Она вернулась к длинным цветочным ящикам, что обозначали периметр заднего двора кафе и снова оглянулась. Рук следовал за ней по пятам.

— Я был бы здесь раньше если бы кое-кто удосужился мне позвонить. Если бы я не позвонил Очоа, я бы все пропустил.

— Это была бы трагедия из трагедий, согласен со мной?

— Твой сарказм ранит меня.

Послушай, я не могу подготовить статью о полицейских Нью-Йорка если у меня не будет доступа. И моя договоренность с комиссаром особо упоминает

— Поверь мне, я знаю о твоих договоренностях.

— Я живу этим и днем и ночью.

— Тебе разрешено наблюдать все мои расследования убийств, как будто ты настоящий детектив зарабатывающий этим на жизнь.

— Ты кажется еще кое-что забыла. Я принимаю твои извинения.

— Я не забыла и никаких извинений. По крайней мере, не от меня.

— Я типа, сам так и понял.

— Ты прямо излучаешь подтекст.

— Когда-нибудь ты расскажешь мне, что за одолжение ты сделал для мэра, чтобы добиться его расположения.

— Простите, детектив, я журналист и всё это строго конфиденциально.

— Ты прикрыл скандальчик с его участием?

— Да.

— Боже, теперь по твоей милости я чувствую себя дешевкой. Но больше ты из меня ни словечка не выбьешь.

Детектив Очоа закончил опрашивать официанта и Жара подозвала его к себе.

— Я проходила мимо швейцара этого здания и выглядел он так, словно сегодняшний день был худшим в его жизни. Сходи, выясни, вдруг он знает нашего неизвестного.

Когда он повернулась, Рук сложил руки биноклем и разглядывал здание с видом на кафе.

— Я выбираю балкон на шестом.

— Когда вы опубликуете свою статью в журнале, вы можете выбрать любую квартиру на ваш вкус, Мистер Рук.

— Разве не этим, вы, репортеры, занимаетесь? Домыслами.

Прежде, чем он успел ответить, она прижала указательный палец к его губам.

— Но мы-то здесь не известные журналисты. Мы — просто напросто полиция, и, черт побери, у нас есть такие мерзкие штуки, которые называются фактами, и которые надо копать, а еще и события, которые надо проверить. И пока я тут пытаюсь работать, не будет ли с моей стороны наглостью попросить тебя соблюдать приличия?—

— Конечно. Нет проблем.

— Спасибо.

— Джеймсон? Джеймсон Рук?

Рук и Хит обернулись и увидели молодую женщину за полицейской линией размахивающиеся и прыгающею, привлекая к себе внимания.

— Боже мой, это он, это Джеймсон Рук!

Рук улыбнулся и помахал ей рукой, что заставило его поклонницу ещё больше взволноваться.

Тут же она нырнула под желтую ленту.

— Эй, нет, назад! — Детектив Жара дала сигнал паре полицейских, но женщина в топе и джинсовых шортах уже была за лентой и подбиралась к Руку.

— Это место преступления, вы должны уйти.

— Можно мне хотя бы взять автограф?

Жара взвесила варианты.

Последний раз когда она пыталась прогнать одну из его фанаток, пришлось десять минут препираться и час отвечать на официальную жалобу женщины.

Литературные фанаты худшие из всех.

Она кивнула полицейским и те остановились.

— Я видела вас в телешоу вчера утром. Боже мой, вблизи вы еще привлекательней.

Она копошилась в своей соломенной сумке, но не спускала с него глаз.

— После шоу я побежала и купила журнал, чтобы прочитать ваш рассказ, вот?

Она достала последний выпуск First Press. На обложке был запечатлен Рук с Боно на фоне больницы в Африке.

— Ох! У меня есть маркер.

— Здорово.

Он взял маркер и потянулся к журналу.

— Стойте, распишитесь здесь!

Она шагнула ближе, раздвинув бретельки топа.

Рук улыбнулся.

— Похоже, мне не хватит чернил.

Женщина разразилась смехом и схватила Никки за руку.

— Слышали? Вот почему он мой любимый писатель.

Но Жара сосредоточилась на главном входе в Гилфорд, где детектив Очоа сочувственно хлопал по плечу швейцара.

Он вышел из-под тени навеса, и станцевав лимбо под лентой, подошел к ней.

— Швейцар сказал, что жертва проживала в этом здании. На шестом этаже.

Никки слышала как Рук прочистил горло за спиной, но поворачиваться не стала.

Он мог и дальше злорадствовать сколько угодно и подписывать грудь поклонницам. У нее не было настроения видеть ни то ни другое.

Час спустя в квартире жертвы в мрачной тишине детектив Жара села на антикварный обитый гобеленом стул перед его женой и семилетним сыном, преисполненная сочувственного терпения.

Голубой репортерский блокнотик со спиралью примостился рядом с ее коленом.

Ее величественная осанка и драпировка под рукой, охватывающая резной подлокотник, придавали ей поистине королевский вид.

Когда она поймала пристальный взгляд Рука, тот тут же отвернулся, сделав вид, что изучает картину Джексона Поллока на стене.

Она отметила насколько брызги краски на полотне похожи на те, что были на фартуке официанта. И хотя она и пыталась себя остановить, в ее полицейском мозгу начали прокручиваться кадры разрушенной витрины, растерянные лица травмированного персонала, и машина коронера увозящая тело одного из самых могущественных торговцев недвижимость, Мэтью Старра.

Никки задумалась, был ли Старр самоубийцей.

Экономика, или точнее ее крах, вызвали череду сопутствующих трагедий.

В наше время, лишь один поворот ключа в двери номера отеля отделяет нас от лицезрения очередного трупа какого-нибудь директора либо магната.

Являлось ли эго противоядием? Как и другие нью-йоркские торговцы недвижимостью, Мэтью Старр если и не написал об эго целую книгу, то уж курсовую работу точно.

Вечный бег наперегонки в гонке за то, чтобы написать свое имя на вывеске «Продается» всего, у чего есть крыша. Но нужно по крайней мере отдать Старру должное, он всегда оставался на плаву.

И судя по всему, ему были нипочем кризисы, бушевавшие за окном роскошной двухэтажной квартиры шикарного здания, с видом на Центральный Парк.

Каждый предмет мебели был или антикварным или сделан по заказу; гостиная представляла из себя огромное помещение высотой в два этажа, стены ее были полностью закрыты коллекционными картинами до самого потолка, который в свою очередь, был выкрашен в кафедральном стиле.

Несомненно, никто не оставляет на пороге этой квартиры меню из закусочных или рекламки слесарей.

Отдаленный приглушенный смех привлек внимание Никки Жары к балкону, где работали детективы Рэйли и Очоа, пара которую совместно ласково называли "Рочо"

Кимберли Старр качала сына в крепких объятиях и, казалось, не слышала ничего вокруг.

Жара извинилась и пересекла комнату, проскользив через лучи света из верхнего окна, которые создали ауру вокруг нее.

Она обошла криминалиста снимающего отпечатки с французской двери и вышла на балкон, открывая блокнот на пустой странице.

— Прикидываемся что изучаем детали.

Рэйли и Очоа смущенно переглянулсь и подошли поближе.

— Я слышала вам тут весело.

— О, боже, — сказал Очоа.

Он поморщился и бусинка пота скатилась с кончика его носа на ее блокнот.

— Послушайте меня. Я прекрасно понимаю. что для вас это еще одно место преступления, так? Но для этой семьи это самое тяжкое потрясение. Вы меня поняли? Отлично.

Она наполовину повернулась к двери и тут же обернулась обратно.

— Ох. И когда мы только выйдем отсюда? Я хочу услышать ту шутку. Мне это сейчас не помешает.

Когда Жара вернулась, няня выводила сына Кимберли из комнаты.

— Агда, выведи пока Мэтти на улицу, но не через парадную дверь. Слышишь? Только не через парадную.

Она достала еще одну салфетку и приложила к носу.

Агда остановилась в проеме.

— В парке сегодня слишком жарко.

Няня родом из Скандинавии была красива и была похожа на одноклассницу Кимберли.

Это сравнение заставило Жару задуматься о разнице в возрасте между Кимберли, которая выглядела на 28 лет, и ее мужем, мужчиной за 60.

— Мальчики и девочки, кажется у нас тут молоденькая женушка?

Мэтти выбрал мультики. Вышел новый фильм Пиксара и, даже, несмотря, на то что был просмотрен в первый же день покупки, Мэтти хотел увидеть его снова.

Никки отметила про себя сходить с племянницей на выходные в кино. Девочка обожала мультфильмы. Почти так же сильно как Никки.

Нет лучшего оправдания, чем племянница, для того, чтобы провести два часа, наслаждаясь чистой невинностью.

Мэтти Старр неуверенно вышел, чувствуя что-то неладное, но его пока уберегли от той новости, которая обрушится на мальчика совсем скоро.

— Еще раз, миссис Старр, я сожалею о вашей потере.

— Благодарю вас, детектив.

Ее голос, казалось, исходил откуда-то издалека.

Она сидела натянуто, разглаживая складки на своем платье, потом замерла, и, только руки, скручивающие салфетку на коленях, выдавали ее волнение.

— Я понимаю, сейчас не время, но я должна задать вам несколько вопросов.

— Я понимаю.

Опять, отстраненный, размеренный, удаленный голос, и что-то в нем еще? Жара заинтересовалась. Да, надлежащий.

Она достала ручку.

— Вы и ваш сын были здесь когда это случилось?

— Нет, слава Богу. Мы гуляли.

Детектив сделала короткую пометку и сложила руки.

Кимберли ждала, теребя черный оникс на своем ожерелье работы Дэвида Юрмана, а потом нарушила тишину.

— Мы были в ресторане Дино, на улице Амстердам. Мы ели холодный тар пит. Это расплавленное шоколадное мороженное с Гуммизаврами. Мэтти обожает тар пит.

Рук присел на кожаное кресло чиппендейл напротив Жары.

— Вы знаете был ли кто-нибудь дома в этот момент?

— Нет, кажется нет.

Она впервые обратила на него внимание.

— Мы не встречались? Вы мне кого-то напоминаете.

Жара быстро вставила, прикрывая фланги.

— Мистер Рук журналист. Из журнала, работает с нами неофициально. Очень неофициально.

— Репортер.

— Вы не будете писать статью о моем муже, не так ли?—

— Нет. Не совсем. Я всего лишь провожу исследование о работе полицейских.

— Хорошо. Потому что мужу бы это совсем не понравилось. Он считал всех репортеров говнюками.

Никки Жара сказала что полностью понимает такое мнение, но смотрела она при этом на Рука.

— Может быть вы заметили перемены в настроении или поведении мужа накануне? — продолжила Никки.

— Мэтт не убивал себя, даже и не намекайте.

Ее степенность и хладнокровие моментально испарились в этой вспышке гнева.

— Миссис Старр, нам нужно рассмотреть все вар…—

— Нет! Муж любил меня и сына. Он любил жизнь.

Боже правый, он строил малоэтажные, многофункциональные дома по экологическим технологиям.

Бисеринки пота заблестели под ее челкой.

— Почему вы задаете эти тупые вопросы вместо того чтобы искать убийцу?

Детектив Жара позволила ей высказаться. Она видела достаточно, чтобы знать что самые сдержанные люди в таких случаях обычно выплескивают ярость сильнее всего.

Может это напомнило ей тот день когда она одна сидела в кресле, девятнадцатилетняя девушка в центре внезапно обрушившегося мира? Прорвало ли ее тогда или он просто запечатала это в глубине души?

— Да, черт побери, мы собирались поехать в Хампстон.

— Этого не случилось если бы мы были в Стормфолле.

Когда у вас такие деньги Вы не просто покупаете имение в Восточном Хэмптоне, вы даете ему имя.

— Я ненавижу этот город, — вдруг вскрикнула Кимберли.

— Ненавижу, ненавижу.

Да что же это? Для вас это просто убийство номер триста какое-нибудь в этом году. Для вас имеют значения только дела и улики, а о людях вы думаете в последнюю очередь.

Она тяжело задышала, очевидно закончив.

Жара закрыла блокнот и обогнула кофейный столик, сев рядом с вдовой на софу.

— Послушайте меня, прошу вас. Я знаю как это тяжело.

— Нет, не знаете.

— К сожалению, знаю.

Она замолчала, дожидаясь пока смысл сказанного дойдет до Кимберли, а потом продолжила.

— Убийства для меня не просто папка с номером. Погиб человек. Любимый человек.

Кто-то с кем вы собирались поужинать сегодня вечером ушел из жизни навсегда.

Мальчик потерял отца. Кто-то виноват в этом. И я вам обещаю, я доведу дело до конца.

То ли смягчившись, то ли еще не избавившись от потрясения, Кимберли кивнула и попросила отложить вопросы на потом.

— Сейчас я хочу пойти к моему мальчику.

Она оставила их в квартире, чтобы они могли продолжить расследование.

После того как она вышла Рук заметил,

— Хотелось бы узнать откуда берутся все эти Марты Стюарт. Наверное их выращивают на секретной ферме в Коннектикуте.

— Спасибо, что не вмешивался во время истерики.

Рук пожал плечами.

— Приятно думать что я такой чувствительный, но на самом деле, это все из-за стула. Мужчине очень тяжело говорить что-либо авторитетно, утопая в роскоши.

Так вот, теперь когда она ушла можно расскажу, что я уловил в ней такого что мне не понравилось?

— Угу, не удивлена.

— Это было непристойное слово, которым она метко назвала твою профессию. И справедливо.

Жара повернулась, чтобы не выдать с трудом сдерживаемую улыбку и пошла к балкону.

Он последовал за ней.

— О, Бога ради, я Пулитцеровский лауреат, дважды. Мне не нужно ее уважение.

Она покосилась на него.

— Хотя, я был бы не против ей рассказать, что по циклу моих статей о месяце, проведенном в подполье с чеченскими повстанцами, возможно будет снят фильм.

— Почему же не стал? Твои успехи наверняка смогли бы отвлечь ее от того, что ее муж только что погиб страшной смертью.

Они вынырнули под полуденный зной, где возились промокшие насквозь Рэйли и Очоа.

— Что у вас, парни?

— Определенно непохоже на суицид, — отозвался Рэйли.

— Взгляните на свежие щепки с краской и каменную крошку. Кто-то очень сильно ударился об эту французскую дверь, по всей видимости во время борьбы.

— И второе, — подобрал Очоа, — у нас тут царапины ведущие от двери по… как это называется?

— Терракотовая плитка, — подсказал Рук.

— Точно. Царапины видно хорошо, так? И они проходят оттуда сюда.

Он остановился перед баллюстрадой.

— Вот здесь он свалился.

Все четверо наклонились, чтобы посмотреть вниз.

— Ух ты, — сказал Рук.

— Шесть этажей вниз.

Тут же шесть, так ведь, парни?—

— Хватит, Рук, — осадила его Жара.

— А вот и наш болтун.

Очоа встал на колени, указывая своей ручкой на что-то на перилах.

— Взгляните-ка поближе.—

Он встал, освобождая пространство для Жары, которая присела взглянуть на что он указывал.

Клочок ткани. Парень от криминалистов говорит, что после теста это окажется джинсовой тканью.

На жертве джинсов не было, значит это осталось от кого-то другого.

Рук подсел взглянуть рядом с Никки.

— Например, от того, кто столкнул его вниз.

Жара и Рук вместе кивнули.

Они повернулись лицом к лицу к друг другу и ее немного напрягла его близость, однако она не отстранилась.

Нос к носу на жаре она выдержала его взгляд и наблюдала за солнечными лучами, отражающимися в его глазах.

Она моргнула.

Черт, подумала она. Что это было? Я не могу увлечься этим парнем.

Ни за что.

Детектив Жара стремительно поднялась на ноги, деловито и решительно.

Рочо? Проверьте прошлое Кимберли Старр. И проверьте ее алиби в том кафе на Амстердам.

— Итак, — Рук поднялся позади нее, — ты тоже что-то уловила в ней, ага?

— Я не медиум. Я полицейский.

Она поспешно вошла в квартиру.

Позже, спускаясь в лифте, она сказала своим подчиненным,

— Убила бы вас голыми руками и, знаете, уже собиралась это сделать. Что вас так рассмешило на балконе?

— А, да нет ничего, голова закружилась, ну, знаешь как это бывает, — сказал Очоа.

— Да, ничего такого, подтвердил Рэйли.

Два этажа проползли в тишине, а потом они оба стали напевать

— It's Raining Men— пока не согнулись от хохота.

— Из-за этого? Вот из-за чего вы ржали?—

— Возможно, — сказал Рук, — этим моментом я буду гордиться всю свою жизнь.

Как только они бодрым шагом вышли навстречу пышущей жаром улице и собрались под навесом Гилфорда, Рук сказал,

— Вы никогда не догадаетесь кто написал эту песню.

— Чувак, я не знаю всех кто сочиняет песни, — ответил Рэйли.

— Этого ты точно знаешь.

— Элтон Джон?

— Нет.

— Подсказки?

Женский крик прорвался сквозь шум города и Никки Жара выскочила на тротуар, шаря взглядом вверх и вниз по зданиям в поисках источника крика.

— Туда, — окликнул ее швейцар, указывая в сторону Коламбус-стрит.

— Миссис Старр!

Никки, проследив его взгляд, повернулась к углу, где огромный мужчина сжимал Кимберли Старр за плечи и вдавливал ее в витрину магазина.

Стекло задребезжало, но не поддалось.

Никки сорвалась в спринт и трое ее спутников поспешили за ней.

Она махнула жетоном и приказала пешеходам расступиться, продираясь сквозь толпу спешащих с работы домой граждан.

Рэйли сжал в кулаке рацию, вызывая подмогу.

— Стоять, полиция, — крикнула Жара.

В тот момент когда злоумышленник отвлекся на крик, Кимберли попыталась ударить его в пах, но промахнулась.

Мужчина уже убегал и ее крутануло ничком на тротуар.

— Очоа, — указала Жара на Кимберли, проносясь мимо нее.

Очоа остановился помочь ей, в то время как Рэйли и Рук, огибая машины, последовали за Жарой в переход на 77- ую.

Рейсовый автобус который повернул, нарушив правила, преградил им дорогу.

Жара обежала автобус сзади и выскочив из облака горячего дизельного выхлопа приостановилась на мощеном тротуаре, который окружал здание музея. Беглец как сквозь землю провалился.

Она снизила скорость, затем быстро прошлась до бара Евелин на 78-ой.

Рэйли все еще был за спиной, передавая по телефону их местонахождение и описание подозреваемого — … белый мужчина, тридцать пять, лысеющий, метр восемьдесят, белая рубашка с коротким рукавом, голубые джинсы…

На перекрестке 81-ой и Коламбус Жара остановилась и оглянулась вокруг. Пот блестел у нее на груди, оставляя V-образное пятно на рубашке.

Детектив не показывала признаков усталости, только бдительно осматривала окрестности, как вблизи так и вдалеке. Она искала хотя бы намек или проблеск его рубашки готовая снова пуститься в погоню.

— Он не в такой уж хорошей форме, произнес, слегка запыхавшийся Рук.

— Он не мог уйти далеко.

Она повернулась к нему, немного пораженная тем, что он не отстал. И слегка раздраженная тем же.

— А ты зачем здесь, Рук?

— Еще одна пара глаз, детектив.

— Рэйли, я беру на себя Центральный Парк и обойду музей. Ты по 81-ой до Амстердам-стрит и вернешься по 79-ой.

— Понял.

Он растворился во встречном потоке пешеходов.

— Что мне делать?

— Ты не заметил, что сейчас я слишком занята, чтобы нянчиться с тобой? Если хочешь помочь, возьми свою пару глаз и посмотри как себя чувствует Кимберли Старр.

И она, не оборачиваясь ушла, оставляя его на перекрестке.

Жаре была необходима было собраться и она не хотела отвлекаться, особенно на него. Их сотрудничество становилось довольно утомительным.

И что случилось там на балконе? Перед ее лицом возникла та сцена, похожая на рекламу духов в глянцевом журнале. Одну из тех реклам, обещающих великую любовь, которой в жизни никогда не случается.

К счастью ей удалось себя одернуть и выкинуть из головы эту живописную картинку.

И все же ее грызли сомнения, может она перестаралась с тем парнем и повела себя как стерва?

Когда она развернулась, то сначала не увидела Рука.

А потом заметила его несколькими метрами ближе к Коламбус-стрит.

Какого черта он крадется за этими клумбами? Казалось он за кем-то следит.

Она перепрыгнула через низкий заборчик собачьей лужайки и, срезая, по газону, рысью направилась к нему.

Тогда то она и увидела белую рубашку-синие джинсы, вылезающего из мусорного ящика у заднего входа в музейный комплекс.

Она тут же перешла на бег.

Рук стоял впереди нее, прячась за своей клумбой.

Парень заметил его и скользнул в проезд, исчезая в служебном туннеле.

Никки Жара окликнула Рука, но тот уже бежал в подземный вход за ее преступником.

Она выругалась и, опять перепрыгнув ограждение, покидая собачью лужайку, бросилась за ними следом.

 

Глава 2

Звуки шагов Никки Жары отдавались эхом в бетонном туннеле, пока она бежала.

Проход был достаточно широк и высок для грузовиков, привозивших экспонаты для обоих музеев в комплексе: Американского Музея Естественной Истории и Роуз Центра Земли и Космоса, больше известного как планетарий.

Оранжевый свет натриевых ламп неплохо освещал помещение, но из-за изогнутых стены было трудно разглядеть что творилось впереди.

Ей также не удавалось различить других шагов и дойдя до конца она поняла почему.

Туннель закончился погрузочной платформой, на которой никого не было.

Она направилась к месту для выгрузки. Отсюда вели две двери — правая, в музей естественной истории, а левая в планетарий.

Сделав Дзен-выбор она толкнула дверь ведущую в исторический музей. Та оказалась закрыта.

Проклиная интуицию, она решила раз и навсегда действовать по принципу исключения.

Удивительно, но дверь в планетарий была открыта. Она достала пистолет и вошла.

Прижимаясь спиной к ящикам, Жара двигалась, зажав пистолет в руках и держа палец на предохранителе.

В академии ее учили использовать более крепкие и надежные укрытия, но во время самостоятельных упражнениях во внеурочное время она разработала более удобное положение, позволяющее ей двигаться и представлять из себя менее заметную цель.

Она быстро осмотрела комнату, лишь раз задержав взгляд на скафандре с Аполлона висящем на старом выставочном щите. В дальнем углу она обнаружила служебную лестницу.

Когда она подошла поближе, наверху кто-то с грохотом распахнул дверь. Прежде, чем та захлопнулась, Жара уже взбиралась, перепрыгивая через ступеньки.

И внезапно, оказалась среди бурлящего потока посетителей планетария на одном из нижних этажей. Мимо прошел вожатый во главе группы детей в одинаковых футболках.

Пистолет детектива тотчас же исчез в кобуре, пока его не заметили дети.

Жара, ослепленная ярким светом зала Вселенной с трудом протиснулась через стайку детей, быстро водя глазами в поисках Рука и обидчика Кимберли Старр.

Под слоноподобным метеоритом она заметила охранника с рацией. Его внимание привлекло что-то необычное: Рук, который перепрыгнул через перила и начал карабкаться по уклону, огибающему весь зал и спиралью уходящий на второй этаж.

На полпути к вершине мелькнула голова ее подозреваемого, который обернулся на Рука.

И тут же приспустил еще быстрее, стремясь скрыться от назойливого репортера.

Табличка сообщала, что они находились на космической магистрали, 360-ти градусной спирали, длиной примерно с футбольное поле, которая символизирует эволюцию вселенной.

Никогда и никому не удастся преодолеть тринадцать миллионов лет так быстро как это сделала Никки Жара.

Она остановилась, посмотрела вдаль. Оба словно сквозь землю провалились.

И тут она услышала крики.

Жара тут же положила руку на кобуру, обогнула по орбите гигантский шар в центре и увидела сцену из космического шоу про пришельцев.

Встревоженная толпа расступилась, потихоньку отодвигаясь от Рука, который, лежа на полу, пытался закрыться от удара по ребрам.

Нападающий замахнулся для очередного удара и Жара, улучив момент, поднырнула под него и свалила подсечкой на пол.

Парень всей своей массой грохнулся на мрамор.

Она, быстро оседлав, накинула на него наручники и тут то зеваки разразилась аплодисментами.

Рук самостоятельно поднялся.

— Я нормально, спасибо, что спросила.

— Неплохой способ задерживать преступников.

В Чечне ты так же засыпался?

— Я споткнулся, а он на меня в этот момент и прыгнул.

Он показал на пакет из музейной лавки сувениров.

— Об это.

Рук раскрыл пакет и достал макет планеты из пресс-папье.

— Зацени. Я споткнулся об Уран.

Когда Жара и Рук вошли в комнату для допроса, заключенный выпрямился за столом словно нашкодивший третьеклассник перед директором школы.

Рук присел сбоку.

Никки Жара бросила папку на стол, но сама осталась на ногах.

— Встать, — сказала она.

И Бэрри Гейбл встал.

Детектив обошла его, наслаждаясь его нервозностью.

Она пригнулась, рассматривая его голубые джинсы на предмет разрывов, которые можно было бы легко сопоставить с фрагментами ткани найденными на балконе.

— Что тут случилось?

Гейбл согнулся посмотреть на порыв, на который она указывала.

— Я не знаю. Может я их поцарапал в том мусорнике. Но вообще-то они совсем новые, — быстро добавил он, как будто это могло оправдать его.

— Нам потребуются твои штаны.

Он тут же начал расстегивать ремень, но Никки остановила его,

— Не сейчас. Позже. Садись.

Парень подчинился и она присела напротив, как будто ненароком, но, в то же время, управляя ситуацией.

— Расскажешь нам зачем ты напал на Кимберли Старр?

— Ее спросите, — ответил он, пытаясь держаться бодро, но было заметно что он нервничает и посматривает на свое отражение в зеркале, явно парень никогда до этого не был на допросе.

— Я спрашиваю тебя, Барри, — надавила Никки.

— Это личное.

— Для меня тоже. Подобное избиение женщины? Я могу воспринять это очень лично. Хочешь узнать насколько лично?

— А еще ты напал на меня—, встрепенулся Рук.

— Эй, это ты за мной гнался. Откуда мне знать чего вы там задумали? За километр видно, что вы не коп.

Жара улыбнулась про себя. Она посмотрела на Рука сдвинув брови, и тот сел докипать.

Никки повернулась к Гейблу.

— Я смотрю, это не первое твое нападение, так ведь, Барри? — Она театральным жестом открыла папку.

Папка была не такая уж толстая, но ее маленькое представление не на шутку встревожило его и она постаралась использовать момент.

— 2006 — потасовка с вышибалой в Сохо; 2008, ты толкнул парня, который возмутился тем, что ты поцарапал его Мерседес.

— Это всего лишь недоразумения.

— Это все нападения.

— Ну, иногда я выхожу из себя.

Он выдавил из себя смешок в духе Джона Канди.

— Полагаю мне надо было держаться подальше от баров.

— И поближе к спортзалам, — ядовито заметил Рук.

Жара бросила на него охлаждающий взгляд.

Барри снова повернулся к зеркалу и поправил рубашку на животе.

Жара закрыла папку,

— Итак, где ты был сегодня с часу до двух дня?

— Мне нужен адвокат.

— Конечно.

Вам удобней будет его подождать здесь или соизволите пройти в обезьянник? — Этот трюк был пустышкой и работал только на новичков, но глаза Гейбла расширились.

Маска крутого парня мигом слетела с него и Жара с удовольствием отметила как легко он попался.

Обезьянники нужно любить.

Всегда срабатывает.

— Я был в Биконе, ну знаете, отель Бикон на Бродвее?

— Ты должен знать что мы проверим твое алиби. Есть кто-то, кто видел тебя и сможет это подтвердить?

— Я был один в номере. Может кто-то у входной двери с утра видел меня.

— Тот страховой фонд, которым ты руководишь выплачивает за неплохую квартирка на 52-ой ист-стрит. Для чего номер в отеле?

— Да ладно, вы правда хотите чтобы я рассказал вам это? Он снова посмотрел на свое отражение в зеркале и кивнул.

— Я прихожу туда пару раз в неделю. Кое с кем встретиться. Ну, понимаете.

— Для секса? — спросил Рук.

— Боже, да и для секса тоже. Но это больше, чем просто секс.

— И что же случилось сегодня? — спросила Жара.

— Она так и не пришла.

— Плохо, Барри. Она бы могла быть твоим алиби. У нее есть имя?

— Да. Кимберли Старр.

Когда Жара и Рук вышли из допросной, детектив Очоа ждал их в комнате для наблюдения и смотрел на Гейбла.

— Не могу поверить что вы свернули интервью, и не задали самый главный вопрос.

Заметив их интерес, он продолжил,

— Как мог этот болотный тупица завалить в постель такую телку как Кимберли Старр?

— Ты такой недалекий, — улыбнулась Жара.

— Дело не в красоте. Дело в деньгах.

— Странный Эл, — произнес Рэйли когда он втроем вошли в оперативный зал.

— It's Raining Men'? Я думаю это Эл Янкович.

— Нет, — сказал Рук.

— Песню написал…, Эх, я могу, конечно сказать, но в чем тогда интерес? Попытайся еще. Но гуглить нечестно.

Никки Жара села за стол и повернулась к собравшимся.

— Можно я прерву ваше интеллектуальное шоу ради маленькой полицейской работы? Очоа, что мы знаем об алиби Кимберли Старр?

— Мы знаем, что оно не сходится. То есть, знаю я, теперь знаете и вы. Она была в дино-байтс сегодня, но недолго. Ее сын лакомился тар-питом вдвоем с няней.

— Во сколько она ушла? — оживилась Жара.

Очоа перебросил страницу блокнота.

— Менеджер говорит около часа, час пятнадцать.

— Я же говорил, что что-то уловил такое в Кимберли Старр, правда ведь? — сказал Рук.

— Вы подозреваете Кимберли Старр? — спросил Рэйли.

— Вот как разворачивался сюжет. — Рук присел на стол рядом с Жарой.

Она заметила как он поморщился из-за больного ребра и подумала о том, что ему не помешало бы сходить к врачу.

— Наша восхитительная молодая женушка и мать ходила налево.

Колотивший ее дружок, совсем не фотомодель, предъявил что она бросила его как чемодан без ручки когда его страховой фонд разорился и он оказался ущемлен в деньгах.

Отсюда сегодняшнее нападение.

Кто знает, возможно наш покойный монополист держал маленькую миссис на коротком денежном поводке.

Или может Мэттью Старр узнал о ее увлечении и она убила его.

Рук кивнул.

— То что она ему изменяла выглядит нехорошо.

— У меня есть свежея идея—, сказала Жара.

— Почему бы нам не заняться этой штукой, называемой расследованием? Собиранием улик, сопоставлением фактов. В суде почему-то это гораздо лучше звучит, чем

— Вот так, я думаю, все произошло

Рук вытащил свой фирменный блокнот.

— Великолепно. Это шикарно будет звучать в моей статье.

Он театрально щелкнул ручкой, чтобы подколоть ее.

— Итак что расследуем в первую очередь?

— Рэйли, — сказала Жара, поднимаясь, — проверь Бикон, узнай как регулярно Гейбл бывает там. Покажи им фотографию миссис Старр.

— Очоа, когда ты сможешь проверить биографию нашей безутешной вдовы?

— Как насчет — это будет первое чем я завтра займусь.

— Хорошо, хочется верить, что так и будет.

Рук поднял руку.

— Вопрос? А почему бы просто не арестовать ее? Хотел бы я посмотреть что с ней станет когда вы посадите ее в это ваше Зазеркалье.

— Как бы сильно мне не хотелось получше тебя развлечь, но я удержусь, до тех пор пока не узнаю побольше. Тем более никуда она не денется.

На следующее утро чиновники из мэрии, стоя в центре мерцающих вспышек, смутили жителей Нью-Йорка заявлением о сокращении использования кондиционерами для снижения нагрузок на городскую сеть.

Для Никки Жары это означала, что ее спарринг-тренировка с Доном, экс-морским котиком, пройдет при открытых окнах.

Особенность его тренировок была в том что он совмещал упражнения из бразильского джиу джитсу, бокса и дзюдо.

Спарринг начался в половине шестого с раунда схваток и кувырканий при тридцатиградусной жаре и соответсвующей влажности.

После второй вынужденной паузы Дон сказал, что если она хочет можно прерваться. Жара ответила броском и удушающим приемом как по учебнику. Казалось капризы погоды ей нипочем, даже наоборот, подпитывают ее.

Интенсивная тренировка, вместо того чтобы утомить, выдавила прочь все жизненные заботы, и оставила ее наедине с собою.

То же самое происходило когда они с Доном время от времени занимались сексом.

Она решила, что если ничего не случится, может быть на следующей неделе она предложит своему тренеру еще одно полезное дополнительное занятие.

Что угодно, лишь бы быть в тонусе.

Лорен Пэрри привела Никки Жару и таскающегося всюду за ней репортера в комнату для вскрытия к телу Мэттью Старра.

— Как всегда, Ник, — произнесла медэксперт, — мы еще не провели полную экспертизу, но поверхностный осмотр удивил. Как я писала в отчете причиной смерти является тупая травма от удара, вследствии падения с большой высоты.

— И к какому заключению ты склоняешься, суицид или убийство?

— Потому то я вас и позвала. Я нашла кое-что, что указывает на убийство.

Она обошла труп с другой стороны и приподняла простыню.

— На туловище мы обнаружили синяки от ударов кулаком. Могу по ним заключить, что его избили в тот же день. Взгляните-ка на вот этот поближе.

Жара и Рук наклонились одновременно и ей пришлось отпрянуть, чтобы избежать повторения балконной сцены. Он отступил назад и сделал приглашающий жест.

— Отпечаток очень четкий, — сказала детектив.

— Можно разглядеть все костяшки и что-то такое шестиугольной формы, кольцо?

Она отошла, пропуская Рука и сказала,

— Лорен, мне нужно фото этого синяка.

Ее подружка уже протягивала ей отпечатанный лист.

— Я сохраню это на сервере, чтоб всегда можно было скопировать. А с тобой что случилось, драка в баре? — Она глядела на Рука.

— Со мной? Ох, да ничего, при исполнении зацепило вчера чуток. Круто, да?

— Судя по тому как ты стоишь, я предположу межреберные повреждения вот тут.

Она без нажима дотронулась до его ребер.

— Болит, когда смеешься?

— Скажи еще раз "при исполнении", так смешно, — уколола Жара.

Детектив Жара прикрепила фотографию из морга на белую доску где была начерчена схема ее текущего дела.

Она провела маркером черту и написала имена всех, чьи отпечатки пальцев были найдены на той балконной двери в Гилфорде: Мэттью Старр, Кимберли Старр, Мэтти Старр и Агда, няня.

Рэйли приехал рано с целым пакетом пончиков и подтвердил регулярные заказы номеров в отеле Барри Гейблом.

Администраторы и обслуга подтвердили что Кимберли Старр была его постоянной гостьей.

— Ах, и еще. Пришли результаты из лаборатории по поводу джинсов Барри Красавчика из Бикона, — добавил он.

— Никаких совпадений с теми волокнами на балконе.

— Не удивлена, — ответила Жара.

— Но было весело когда он пытался выпрыгнуть из штанов.

— Кому как, — поморщился Рук.

Она улыбнулась.

— Конечно, определенно одно из преимуществ этой работы наблюдать как потные олухи извиваются, пытаясь стянуть с себя свои загаженные джинсы.

Очоа влетел в офис, начиная говорить на полпути.

— Я опоздал, оно того стоило, заткнитесь.

Он достал несколько распечаток из своей сумки.

— Только что закончил с проверкой биографии Кимберли Старр. Или лучше сказать Лалдомина Батастини из Квинс, Нью-Йорк?

Все придвинулись когда он стал зачитывать досье.

— Наша прилежная стенфордская мамочка родилась и выросла в Астории над маникюрным салоном на Стейнвэй. Так далеко от конектикутских женских школ и академий верховой езды, как только можно.

Так, бросила школу… и у нее были приводы.

Он передал листок Жаре.

— Тяжких преступлений нет, — прочитала она.

— По малолетству попадалась за кражу в магазине и позже за марихуану. Один раз вождение в нетрезвом виде… Ага, и вот, мы добрались, дважды привлекалась за разврат с клиентами в 19.

Молодая Лалдомина выступала под именем Саманта в нескольких стриптиз барах около аэропорта.

— Я всегда говорил, что "Секс в большом городе" является плохим образцом для подражания в деле воспитания, — заметил Рук.

Очоа снова взял листок из рук Жары и сказал: —Я разговаривал с другом из Отдела нравов.

Кимберли, Саманта, неважно, заарканила одного парня, завсегдатая клуба и вышла за него замуж.

Ей было 20. Ему 68 и он был при бабках.

Ее сладкий папочка был из старого-доброго Гринвича и хотел привезти её в яхт-клуб, так что он…—

Дай угадаю, — сказал Рук, — он познакомил ее с Генри Хиггинсом, — Рочо бросили на него непонимающий взгляд.

— Я разбираюсь в мьюзиклах, — выступила Жара.

Стоит заметить, что Бродвей, наряду с мультфильмами был любимым способом, куда она могла сбежать от работы, если удавалось достать билет.

— Рук хочет сказать, что ее новый муж хотел, чтобы его экзотическая танцовщица с помощью преподавателя преобразилась в презентабельную женщину. Перепрыгнула ступеньку, так сказать.

— Тогда то Кимберли Старр и родилась— добавил Рук.

Муж умер через год. Знаю о чем вы думаете, но я проверил дважды. Естественная смерть. Сердечный приступ. Он оставил ей миллион долларов.

— И желание получить еще больше. Отличная работа, детектив.

Очоа откусил победный пончик, а Жара продолжила.

— Вместе с Рэйли проследите за ней.

— По-тихому. Я не хочу раскрывать карты, пока не увидим что у нас еще появится на других направлениях.

Много лет назад Жара поняла, что основная работа детектива заключается в рутине, долблении по кнопкам телефона, написании отчетов и поиске в базе департамента.

Звонки, что она сделала накануне днем, адвокату Старра и детективам, что расследовали жалобы на этих людей, принесли плоды утром в виде внушительной папки со списком всех кто угрожал жизни магната.

Она взяла свою сумку и отметила, что пора бы уже было появится ее знаменитости, которому работа в поле доставляла неподдельную радость. Но его нигде не было.

Она почти забыла о нем, пока не натолкнулась в вестибюле участка. Он был очень занят.

Умопомрачительная женщина поглаживала воротник его рубашки. расотка неожиданно рассмеялась, завизжала,

— Ох, Джейми, — потом сняла солнечные очки от модного дизайнера и встряхнула черными, до плеч волосами.

Жара увидела как она наклонилась, упершись в него своим 4-ым размером и шепча ему что-то на ухо. И он не отстранился.

Да что же Рук изображает из себя рекламный щит с каждой чертовой женщиной в этом городе? Тут она одернула себя.

— Какое мне дело?

Ее задело то, что это задело ее. Она выпустила пар и пошла прочь, раздосадованная тем что обернулась на них.

— Итак, чем мы занимаемся? — спросил Рук в машине, по пути в жилые кварталы.

— Кое-чем, что мы, следователи, в нашем мире расследований, называем расследованием. Это профессиональный жаргон.

Жара достала папку из дверного кармана и передала ему.

— Кое-кто желал смерти Мэттью Старру. то-то, там увидишь, реально угрожал. ому-то он просто мешал.

— Ага, значит мы едем их арестовывать?—

— Мы едем задавать вопросы и получать ответы. А потом смотреть куда эти ответы нас приведут.

Иногда ты допрашиваешь подозреваемых, а иногда получаешь неизвестную раньше информацию и она может привести тебя куда-то еще.

Так что еще одна участница фан-клуба Джеймсона Рука?

Рук хихикнул.

— Бри? Ох, слава Богу нет.

Они проехали очередной квартал молча.

— Просто она выглядела как настоящая фанатка.

— Да, Бри Флэкс настоящая фанатка.

Самой Бри Флэкс.

Она фрилансер в местных глянцевых журналах, постоянно ищет точные детали расследований для перепродажи в какое-нибудь периодическое издание. Ну, знаешь, типа вести с передовой.

Тот спектакль был лишь для того, чтобы выудить у меня хоть какой-нибудь материал о деле Мэттью Старра. —

— Она показалась мне…сосредоточенной.

Рук рассмеялся.

— Все равно, запомни Ф-л-э-к-с, на всякий случай, если вдруг захочешь проверить.

— И что ты хочешь этим сказать?

Рук не ответил.

Он просто улыбнулся так, что заставил ее покраснеть.

Она отвернулась к окну и сделала вид, что следит за движением со своей стороны, переживая о том, что же он увидел на ее лице.

На последнем этаже Марлоу Билдинг было прохладно.

В углу своего офиса, окутанного прохладой, Омар Лэмб слушал запись своего телефонного звонка с угрозами Мэттью Старра.

Он был спокоен, его ладони расслабленно и неподвижно лежали на книге для записей обтянутой кожей в то время как диктофон вибрировал, пытаясь передать весь гнев льющейся потоком брани и красочных описаний того, что он сделает со Старром, включая и то, в какое место он вставит различные инструменты и оружие.

Когда запись закончилась он выключил диктофон и промолчал.

Никки Жара изучала застройщика недвижимости, его дряблое тело, впавшие щеки и вы-все-мертвы-для-меня глаза.

Избыток холодного воздуха шептал из невидимых вентиляционных отверстий, заполняя пустоту.

Ей было прохладно впервые за четыре дня.

Это место было очень похоже на морг.

— Значит он все-таки записал меня, когда я ему высказывал все это.

— Поверенный мистера Старра предусмотрел это и приложил запись к жалобе.

— Да ладно вам, детектив, люди постоянно желают друг другу смерти.

— И иногда выполняют свои обещания.

Рук наблюдал, сидя на подоконнике, уделяя внимание одновременно и Омару Лэмбу и одинокому парню, бросившему вызов жаре на Трамп Скетинг Ринк в Центральном парке, с высоты 35 этажей.

Слава Богу, до сих пор он следовал ее инструкциям и не встревал, думала Жара.

— Мэттью Старр был титаном этой отрасли, которого будет не хватать. Я уважал его и глубоко сожалел о том звонке. Его смерть потеря для нас всех.

Еще едва увидев его, Жара поняла, что с этим парнем придется потрудиться.

Он даже не взглянул на жетон, когда она вошла, не потребовал адвоката. Все говорило о том, что ему нечего скрывать, и даже если бы было, он слишком умен чтобы выдать себя.

Это человек никогда бы не попался на простую уловку с обезьянником. Потому она плясала с ним, ища лазейку.

— Почему столько желчи? — спросила она.

— Зачем настраивать против себя конкурента?

— Конкурента? У Мэттью не было умения, чтобы подняться до уровня моего конкурента.

Мэттью Старру понадобилась бы стремянка, чтобы хотя бы поцеловать меня в задницу.

Вот оно. Она нашла уязвимое место в крепкой броне Омара Лэмба. Самолюбие. Жара задела его. Она посмеялась над ним.

— Чушь.

— Чушь? Вы сказали мне "чушь"? — Лэмб вскочил на ноги и героически выступил из под укрытия своего стола ей навстречу.

Это совсем не было похоже на рекламный щит.

Она не дрогнула.

— У Старра были больше собственности чем у кого-либо в этом городе. ораздо больше чем у вас, верно?

— Мусорки, экологические ограничения, ограниченные права на воздушное пространство… Что толку в больше, если это больше дерьма.

— По мне так звучит как речь конкурента. Должно быть неприятно хлопнуть яйцами по столу и проиграть.

— Эй, вы хотите помериться?

— Это было хорошо.

Она обожала эти моменты, когда получалось разговорить умных мальчиков.

— Помериться собственностью, которую Мэттью Старр увел у меня из под носа.

Наманикюренным пальцем он толкал ее в плечо, акцентируя каждый пункт в его списке:

— он подделывал разрешения, подкупал инспекторов, сбивал цену, перепродавал, работал через подставных лиц.

— Ух ты! — Жара была невозмутима,

— этого вполне достаточно, чтобы возникло желание его убить.

Застройщик рассмеялся.

— Неплохо. Послушайте. Да, я угрожал парню в прошлом. Ключевое слово: в прошлом. Много лет назад. Проверьте его текущие номера. Даже без рецессии Старр выдохся. Мне не нужно было его убивать. Он был ходячим трупом.

— Вы говорите как его конкурент.

— Не верите мне? Загляните на любую из его строек.

— И что мы там увидим?

— Эй, вы серьезно полагаете что я буду делать вашу работу за вас?

Когда они были в дверях, Лэмб произнес,

— Один вопрос. Я читал в Нью-Йорк Пост он упал с шестого этажа.

— Да, правильно, с шестого, — подтвердил Рук.

Это первое, что он сказал за все время и это было направлено Никки.

— Это было мучительно?—

— Нет, — сказала Жара, — он умер сразу.

Лэмб ухмыльнулся, сверкнув безупречной улыбкой.

— Ну что ж, тогда может хотя бы в аду.

Золотистый Краун Виктория катился на юг, по Вестсайд Хайвей, дул кондиционер и влажность конденсировалась в виде клочков дыма вокруг решетки над приборной доской.

— Итак, каков улов? — спросил Рук.

— Думаешь Омар убрал его?

— Возможно. Он хоть и был в моем списке, но совсем не потому что главный подозреваемый.

— Рад слышать, детектив. Ни к чему спешить, в Нью-Йорке всего-то осталось около трех миллионов жителей с которыми ты еще успеешь при жизни встретиться и поздороваться. Не то чтобы ты непривлекательный собеседник.

— Боже, ты такой нетерпеливый. Ты говорил Боно, что устал от больниц в Эфиопии? Ты подгонял чеченских военачальников, пытаясь ускорить развитие событий? "Ну же, Иван, давай, больше жизни?"

— Я просто предпочитаю идти напрямик, вот и все.

Она радовалась этому преображению. Это отключило ее персональный радар и ее понесло.

— Если ты действительно хочешь чему-то научиться из этого твоего сбора материала, научись слушать. В этом и заключается работа полицейского. Убийцы не ходят кругами с окровавленными ножами, а банды грабителей не одеваются как Гамбургерлар. Разговариваешь с людьми. Слушаешь. Замечаешь что-то скрытое.

Или иногда, если обращаешь внимание, если достаточно проницателен; услышишь важную информацию.

— Как что, например?

— Например, как вот это.

Они как раз подъехали. Стройка Старра на 11 авеню была безжизненна. Утро почти закончилось, но не было никаких признаков работы. Никаких рабочих. Эта была заброшенная стройка.

Она припарковалась на грязной улице, между обочиной и фанерным забором, огораживающим стройку.

Когда они вышли, Никки сказала,

— Ты слышал что-нибудь?

— Ничего.

— Точно.

— Йо, мисс, эта закрытая стройка, вы должны уехать.

Парень в каске и без рубашки, поднимая пыль прошел им навстречу сразу как только они протиснулись через крашенные ворота, замотанные цепью.

Увидев эту поступь и этот живот, Жара живо представила вопящих домохозяек из Нью-Джерси, сующих доллары в его плавки.

— Тебя это тоже касается, приятель, — взглянул он на Рука.

— До свиданья.

Жара блеснула значком и на лице голопузого явственно прочиталось матерное слово.

— И снова, здравствуйте, — радостно сообщил Рук.

Никки Жара поравнялась с парнем.

— Я хочу поговорить с бригадиром.

— Думаю, это невозможно.

Она поднесла руку к уху.

— Разве я спрашивала? Нет, это точно был не вопрос.

— О, Господи. Джейми? — Разнесся голос над площадкой.

Худой человек в солнцезащитных очках и голубом сатиновом спортивном костюме стоял в дверях трейлера для рабочих.

— Эээй, — откликнулся Рук.

— Жирный Томми! — Человек махнул им.

— Давай же, быстрее, у меня кондиционеры не казенные и на три штата не работают, знаешь ли.

Жара вошла с Руком и его другом внутрь прицепа, но от предложенного стула отказалась.

Несмотря на то, что в текущее время на него не было ордеров, Томасо — Жирный Томми— Николоззи принадлежал одной из нью-йоркских семей и осторожность требовала не вклиниваться между молотом и наковальней.

Она взяла стул снаружи и поставила его таким образом, чтобы видеть входную дверь.

Улыбка, которой одарил ее Жирный Томми сказал ей, что он понял для чего она это сделала.

— Что случилось Жирный Томми, ты похудел.

— Жена подсадила меня на диету. Господи, сколько мы не виделись? — Он снял темные очки и уставился своими мешковатыми глазами на Жару.

— Джейми работал над своей статьей пару лет назад о «жизни» на Статен Айленд. Мы узнали друг друга получше, он оказался неплохим репортером и что вы думаете, даже оказал кое-какие услуги.

Жара сдержанно улыбнулась, а он расхохотался.

— Да все нормально, детектив, все было законно.

— Я всего лишь убил пару парней и все.

— Шутник. Вы заметили какой он весельчак?

— Джейми? Да, он веселит меня всю дорогу.

— Ясно, — Томми посерьезнел, — я так понимаю это не частный визит, слушаю вас. Мы с Джейми потом наверстаем.

— Это объект Мэттью Старра, так?

— Был им до вчерашнего дня.

У мафиози было лицо постоянно меняющееся от угрозы к веселью. Его ответ можно было воспринять и как шутку и как факт.

— Не возражаете если я спрошу какова же ваша роль во всем этом?

Он откинулся, расслабился, чувствуя себя хозяином положения.

— Консультации рабочих.

— Я не заметила рабочих в округе.

— Черт возьми. Мы свернулись неделю назад. Старр надул нас. Ну знаете, невыплаты по нашим, эээ, по нашему соглашению.

— Что за соглашение, мистер Николоззи?

Она очень хорошо знала что это было. Они по разному это называют. Чаще всего — неофициальный строительный налог. Текущая расценка 2 процента. И никаких налогов.

Он повернулся к Руку.

— Мне нравится твоя подружка.

— Повтори, и я сломаю тебе ноги, — отреагировала она.

Он поглядел на нее и, видимо, решив что это не пустая угроза, улыбнулся.

— Нет, что ли? — Рук в ответ слегка качнул головой.

— Хм, — удивился Жирный Томми, — ладно, я оплошал.

Во всяком случае, я многим обязан Джейми, потому отвечу на ваш вопрос.

— Что за соглашение, значит? Назовем его экспедиционный взнос. Да, так пойдет.

— А почему Старр перестал платить, Томми? — спросил Рук, но она в этот раз была благодарно ему, это оказалось очень своевременно, перекрестный допрос, ответы на некоторые вопросы она бы получить не смогла.

Назовем эту технику хороший полицейский — не полицейский.

— Мужик, у него не было денег. Он сказал нам и мы проверили. Он затонул так глубоко, что у него жабры начали расти.

Жирный Томми сам засмеялся своей шутке и добавил: —Нам было плевать.

— А ваши за это убивали когда-нибудь? — продолжил Рук.

— За это? Да брось. Мы свернули предприятие и решили пусть все идет своим чередом.

Он пожал плечами.

— Не, ну конечно, бывало люди умирали, но не в этот раз. По крайней мере сначала.

Он скрестил руки и ухмыльнулся.

— Серьезно. Не подружка ему, а?

Позже, сидя за свиными буррито в Чипотль, Жара спросила Рука, нет ли у него чувства, что они забуксовали.

Он ответил не сразу, мешая соломинкой кубики льда в пластиковом стакане большой диетической Колы.

— Ну, — произнес он, наконец, — думаю, сегодня мы не встретили убийцу Мэттью Старра, если ты об этом.

Мысль о подозрениях к Жирному Томми тяжелым булыжником каталась в ее голове, но она не выпускала ее на волю.

Он, как будто услышав грохот этого булыжника, добавил,

— Если Жирный Томми сказал мне что он не убирал Мэттью Старра, значит так и есть.

— Ух ты, сэр, да у вас просто гений расследований.

— Я его знаю.

— Помнишь, что я говорила? Задавай вопросы и смотри куда приведут ответы? По-моему, они привели к новому портрету Мэттью Старра, который не вписывается в созданный им имидж. Что он выставил напоказ? — Никки нарисовала руками рамку в воздухе.

— Успешный, репектабельный и, самое главное, хорошо обеспеченный. А теперь спроси себя.

Столько денег и он не смог откупиться от рэкетиров? От ребят, которые запросто могли закатать его в бетон или подвесить где-нибудь?

Она разомкнула руки и встала.

— Поехали.

— Куда?

— Поговорим с бухгалтером Старра. Посмотри на это с другой стороны, теперь у тебя есть шанс увидеть меня во всем моем обаянии.

В скоростном лифте, везущем их в пентхаус Старр Пойнте, штаб квартире Мэттью Старра на 57-ой Уест у Карнеги Холла, у Жары заложило уши.

Когда они вошли в пышные кулуары, она прошептала,

— А ты заметил, этот офис на один этаж выше офиса Омара Лэмба?

— Думаю, можно с уверенностью сказать, что до самого конца Мэттью Старр остро осознавал значение высоты.

Они назвали себя секретарше.

Во время ожидания Никки Жара внимательно просмотрела галерею фотографий Мэттью Старра с президентами, королевскими семьями и знаменитостями.

У дальней стены на плоском экране беззвучно крутился зацикленный корпоративный рекламный ролик Старр Девелопмент.

В стеклянном кубе с трофеями среди героических масштабных моделей зданий офисных зданий Старра и блестящих копий корпоративных Джи-4 и Сикорски-76 тянулся длинный ряд Ватерфордовских стеклянных сосудов заполненных грязью.

Над каждым фотография Мэттью Старра, с лопатой на стройке, грязь из которой и заполняла сосуд.

Резная дверь из красного дерева отворилась, из кабинета вышел мужчина в рубашке с коротким рукавом и галстуке и протянул руку.

— Детектив Жара? Ноа Пэкстон, я явл… вернее, я был финансовым советником Мэттью.

Пока они пожимали руки, он грустно улыбнулся ей.

— Мы все еще в шоке.

— Сожалею о вашей потере, — сказала она.

— Это Джеймсон Рук.

— Писатель?

— Да, — промолвил Рук.

— Хоро…шо, — протянул Пэкстон, принимая присутствие Рука также, как если бы увидел вдруг моржа на газоне перед своим домом. Вот он тут, но непонятно почему.

— Пройдемте в мой кабинет? — Он открыл дверь из красного дерева и они вошли в святая святых компаний Мэттью Старра.

Жара и Рук застыли на месте. Весь этаж был пуст. Стеклянные рабочие кабинки и справа и слева были пусты. Ни людей, ни столов. Телефонные и интернет кабели связками лежали на полу.

Цветы либо засохли, либо стремились к этому. На ближней стене виднелся след от доски объявлений.

Детектив попыталась сопоставить роскошную приемную, из которой она только что вышла, с этим унылым местом сразу за порог.

— Прошу прощения, — обратилась она к Пэкстону.

— Мэттью Старр погиб вчера.

Вы уже начали закрывать предприятие?

— Ах, это? Нет, не совсем. Здесь мы закрылись год назад.

Дверь закрылась за ними и по этажу прокатилось эхо от щелчка металлического запора, еще больше усиливая эффект пустоты.

 

Глава 3

Жара и Рук шли в двух шагах позади Ноя Пакстона который вел их через ряды пустых оффисов и кабинок штаб-квартиры — Развития Недвижимости Старра.

Показная состоятельность приемной резко контрастировала с внутреним помещением пентхауса 36-этажной башни Старр Пойнте. Здесь было похоже на разорившуюся гостиницу после нашествия кредиторов, утащивших все, что только можно.

Здесь было жутко, как после биокатастрофы.

Не просто пусто, заброшено.

Пэкстон показал жестом на открытую дверь и они вошли в его кабинет, единственно рабочий, насколько Жара успела увидеть.

Пэкстон значился финансовым директором корпорации, но его кабинет был обставлен сборной солянкой из Стайплес, Оффис Депо и подержанного Левенджера.

Опрятно и функционально, но неподобающе для главы манхеттенской корпорации, или даже для среднего размера фирмы.

И тем более не соответствует пристрастию Старра к шику и чванству.

Никки Жара услышала смешок Рука и, проследив за его взглядом, увидела плакат с котенком, повисшем на скамейке.

Под задними лапами котенка была надпись "Держись там, маленький".

Пэкстон не стал предлагать им кофе из давно остывшего кофейника, они просто уселись в разномастные кресла для посетителей.

Пэкстон обосновался за своим подковообразным рабочим столом.

— Нам нужна ваша помощь, чтобы прояснить финансовое состояние бизнеса Мэттью Старра, — детектив произнесла это нейтрально, без нажима.

Ной Пэкстон слегка нервничал.

Она привыкла к такому, полицейский жетон пугает людей, так же как и белые халаты докторов.

Но этот парень не может смотреть прямо в глаза, первый признак, чтобы насторожиться.

Он выглядел отвлеченным, будто он беспокоился, что оставил дома не выключенный утюг и ему хочется вскочить и бежать туда прямо сейчас.

Будем работать мягко, решила она. Посмотрим, что выйдет наружу, когда он позволит себе расслабиться.

Он снова просмотрел её визитку и сказал

— Конечно, детектив Жара—, ещё раз попытавшись выдержать её взгляд, что, однако, удалось ему лишь наполовину.

И он опять занялся изучением визитки.

— Однако, есть одно условие, — добавил он.

— Продолжайте, — ответила Никки, опасаясь уловок или схватки с тёмным дельцом.

— Без обид, мистер Рук.

— Пожалуйта, зовите меня Джеми..

— Одно дело, если я должен ответить на вопросы полицейского. Но если вы собираетесь цитировать меня в какой-нибудь разоблачительной статье Ярмарки Тщеславия или Фёрс Пресс.

— Не беспокойтесь, — сказал Рук.

— В память о Маттью и ради его семьи я не имею права обнародовать его дела на страницах какого-нибудь журнала.

— Я здесь только в связи со статьёй, которую я пишу о детективе Жаре и её команде. Что бы вы ни сказали о делах Мэттью Старра, в печать это не пойдёт. Я сделал это для Микка Джаггера, могу сделать и для вас.

Жара поверить не могла в то, что только что услышала. Вот оно, не приукрашенное эго знаменитого журналиста. Хвастовство не только связями, но и оказанными услугами. И, конечно же, это не поможет поднять Пакстону настроение.

— Сейчас очень неподходящее время, — теперь, получив заверения от Рука, Пэкстон обращался к ней.

Он отвернулся посмотреть на плазменный экран и потом снова повернулся к ней.

— С момента его смерти не прошло ещё и 24-х часов. И я в центре… Ну, вы можете себе представить. Как насчёт завтра?

— У меня всего несколько вопросов.

— Да, но документы, мм, я хочу сказать, у меня не все, — он щёлкнул пальцами, — на руках прямо сейчас. Знаете что, почему бы вам не сказать мне, что вам нужно, что бы я мог подготовить это у вашему возвращению? Хорошо.

Она пыталась быть мягкой и терпеливой.

Он все еще изворачивается и теперь решил, что ему удастся выпроводить ее отсюда и назначить встречу, в удобное для себя время.

Время менять тактику, решила она.

— Ноа. Можно, я буду звать вас Ноа? Просто мне хотелось бы сохранить дружественную атмосферу, пока я буду объяснять вам, что происходит. Ладно? Это расследование убийства.

И я не просто собираюсь задать вам несколько вопросов прямо здесь и прямо сейчас, я ожидаю, что вы на них ответите.

И мне не важно, есть ли у вас данные, — она щелкнула пальцами, — на руках прямо сейчас.

И знаете почему? Я собираюсь попросить наших судебных бугалтеров просмотреть ваши книги. Так что вы можете решить, насколько дружелюбно всё это может быть. Мы поняли друг друга, Ноа?

После короткой паузы, он сразу выдал ей как заголовок:

— Мэттью Старр был разорён.

— Спокойная, размеренная констатация факта.

Что ещё могла Никки Жара услышать в этом? Прямоту, разумеется.

Он смотрел её прямо в глаза, когда говорил это; сейчас не было никакой антипатии, только чёткость.

Но было что-то ещё, будто он тянулся к ней, показывая какое-то другое чувство, и, когда она попыталась разгадать его, Ноа Пакстон сказал ей, как если бы был у неё в голове:

— Я чувствую такое облегчение.

Вот что это — облегчение.

— Наконец-то я могу сказать об этом.

В последующий час Ноа не просто разговаривал.

Он поведал историю о том, как машина обогащения, ведомая ярким Мэттью Старром, достигла огромных высот, привлекая капитал, скупая ключевые владения и строя знаковые башни, которые преобразили вид нью-йоркского горизонта. И как затем все быстро было разрушено руками самого Старра.

Это была история падения из князи в грязи по крутой спирали.

Пекстон, которому по записи в личном деле было тридцать пять, присоединился к фирме, когда только что получил свою бизнес-степень, почти на пике успехов компании.

Его уверенное руководство финансами обеспечило возведение авангардистской Башни Старра на Таймз Скуэр и сделало его самым доверенным работником Мэттью Старра.

Возможно от того что тот стал теперь обходительным, Никки, глядя на Ноя Пэкстона, чувствовала доверие к нему.

Он был цельным, способным, человек, который сможет провести вас через сражение.

У нее было не особо много опыта с подобными людьми.

Конечно, она видела их на электричке в Дариен, возвращающихся после рабочего дня, с распущенными галстуками, потягивающие пиво вместе с коллегой или соседом.

Или с женами в платьях от Энн Клейн, ужинающих перед бродвейским шоу.

Если бы жизнь повернулась по-иному, это могла бы быть Никки, попивающая Космо-Абсолют при свечах, рассказывая ему об учительской конференции и планируя неделю в Вайнйард.

Она задумалась, каково это было бы, иметь лужайку перед домом и размеренную жизнь с Ноем.

— Доверие Мэттью ко мне, — продолжал тот, — имело и обратную сторону.

Я узнал все секреты. Но мне также пришлось хранить все секреты.

Самым отвратительным секретом, по мнению Ноя Пэкстона было то, что его превращающий все в золото босс стремительно вел компанию к разорению и никто не мог его остановить.

— Покажи мне, — велела детектив.

— Что, прямо сейчас?—

— Сейчас или в более… — она дала прочувствовать паузу, — официальной обстановке. Выбирайте.

Он открыл на своем Маке несколько таблиц и пригласил гостей на свое рабочее место взглянуть на них на большом плоском экране.

Данные были потрясающими.

Затем пошла череда графиков, ведущих хронику продвижения энергичного застройщика, который практически печатал деньги до тех пор пока не свалился с крутого обрыва, задолго до экономического кризиса и последовавщих распродаж за долги.

— Так это не из за тяжелых времен и проблем в экономике? — , спросила Жара, указывая поверх его плеча на красную линию похожую на эскалатор ведущий в подвал.

— Нет. И спасибо что не дотрагивались до моего монитора.

Никогда не понимал, почему людям обязательно нужно дотронуться до экрана, когда они указывают на что-то.

— Знаю. Те же люди, которые изображают телефон пальцами, когда говорят "позвони мне".

Когда они рассмеялись Никки почуствовала от него слабый запах чего-то цитрусового и свежего.

L'Occitane, предположила она.

— Как ему удавалось остаться в биснесе? — спросил Рук, когда они вернулись в свои кресла.

— В этом заключалась моя работа, и это было непросто. —

И, бросив на Никки открытый взгляд, добавил — Даю слово, все было законно.

Всё что она сказала, было:

— Просто расскажите мне как—

— Легко. Я начал продажу собственности и акций компании. Но затем рынок недвижимости обрушился и мы оказались на голодном пайке. Вот тогда то наши финансы и истощились окончательно. А потом начались проблемы с сохранением трудовых отношений. Вы, наверное, не в курсе, но наши стройки сейчас не работают.

Никки кивнула и бросила взгляд на сторонника Толстого Томми.

— Мы не могли выплатить долги, мы не могли продолжить строительство. Вот простое правило: нет здания — нет арендной платы.

— Похоже на ночной кошмар, — сказала Жара.

— Чтобы снились кошмары, нужно хотя бы иметь возможность спать.

На офисном диване она отметила сложенное одеяло с лежащей на нём подушкой.

— Скажем так — это сущий ад. И это только деловые финансы. Я ещё даже не рассказал вам о его личных денежных трудностях.

— Разве большинсто руководителей не возводят стену между финансами корпорации и личными? — спросил Рук.

— А хороший вопрос, чёрт побери.

В нем наконец проснулся репортер, подумала Никки, и решила поддержать.

— Всегда считала, что дела стараются организовать так, чтобы провал в бизнесе не уничтожил личные средства и наоборот.

— Так я и сделал, когда принял на себя управление еще и его личными финансами.

— Но дело в том, что деньги прожигались по обе стороны стены.

Видете ли… На его лице появилось серьезное выражение, сразу состарившее его на двадцать лет.

— Теперь мне и вправду нужна гарантия того, что это не пойдёт в печать. И не покинет пределов этой комнаты.

— Я могу вам это обещать, — ответил Рук.

— А я не могу, — сказал детектив Жара.

— Я же вам сказала. Это расследование убийства.

— Понятно, — сказал он. Немного поколебавшись, он решился.

— Мэттью Старр дал волю некоторым своим пристрастиям, которые скомпрометировали его личную жизнь. Он пострадал.

После небольшой паузы Ной продолжил.

— Во-первых, он был игроком. И под этим я подразумеваю игрока-неудачника. Он не только спускал наличку в казино от Атлантик Сити до Моеган Сан, он делал ставки на лошадей и футбол у местных букмейкеров. Некоторым из этих личностей он задолжал серьезные деньги.

Жара написала в блокноте одно-единственное слово:

— Букмейкеры.

— И, кроме того, были проститутки. У Мэттью были определённые, хм, вкусы, в которые не стоит углубляться — если вы не настаиваете, конечно — и он их удовлетворял с очень дорогими, высококлассными девочками по вызову.

Рук не смог удержаться.

— Ну вот, пара слов, которая всегда меня веселит, высококлассная и девочка по вызову. В смысле, это их профессия или секс-поза?

В ответ он получил их молчаливые взгляды и пробормотал, — Простите.

— Продолжайте.

— Я могу детально расписать как быстро прожигались деньги, но достаточно сказать, что эти и некоторые другие его привычки полностью съели все его финансы.

Прошлой весной пришлось продать фамильное имение в Хэмптонс-Стормфолл.

Ники вспомнилось, как расстроена была Кимберли Старр тем, что они не уехали в Хэмптонс, где по ее мнению убийства бы не случилось.

Теперь она поняла глубину иронии.

— Да, Стормфолл. Не нужно объяснять в какую баню мы попали с этим владением при нынешнем состоянии рынка. Продали его какой-то знаменитости из реалити-шоу и потеряли миллионы.

Наличные от продажи сделали лишь едва заметную вмятину в долге Мэттью.

Дела пошли настолько плохо, что он распорядился остановить выплаты по страховке жизни и дал ей потерять силу вопреки моего совета.

Жара записала два новых слова.

— Страховки нет.

— Миссис Старр знала об этом? — краем глаза она заметила, как Рук подался вперед в своем кресле.

— Да, она знала.

Я делал все что мог, чтобы оградить Кимберли от неприглядных подробностей расходов Мэттью, но о страховке она знала.

Я присутствовал, когда Мэттью ей рассказал.

— И какова была ее реакция?—

— Она сказала… — Он сделал паузу.

— Вы должны понять, она была расстроена.

— Что она сказала, Ной? Ее точные слова, если помните.

— Она сказала, "Я ненавижу тебя. От тебя мне никакой пользы, даже от мертвого".

В машине, возвращаясь в участок, Рук сразу перешел к скорбящей вдове.

— Ну же, детектив Жара, 'Нет пользы даже от мертвого'? Ты говорила о собирании информации, которая нарисует картину.

И какой же портрет нашей Саманты Стриптизеши мы здесь видим?

— Но она знала об отсутствии страховки. Какой здесь мотив?—

Он усмехнулся и снова съязвил.

— Блин, я не знаю, но мой совет — продолжать задавать вопросы и смотреть куда они приведут.

— Не нарывайся.

— О, теперь ты со мной жестко разговариваешь, когда появились новые возможности?

— Я говорю жестко, потому что ты задница. И я не поняла, о каких возможностях идет речь.

— Я имею в виду Ноя Пэкстона.

Я не знал что делать, то ли вылить на вас ведро воды, то ли притвориться, что мне позвонили и оставить вас наедине.

— Вот поэтому ты журнальный написатель, который только играется в полицейского. Ты больше воображаешь, чем придерживаешься фактов.

Он пожал плечами.

— Похоже я ошибся.

Затем он улыбнулся улыбкой, заставившей ее покраснеть.

Ну вот опять, чувствует себя неудобно перед Руком из-за ерунды над которой нужно было просто посмеяться.

Вместо этого она вставила в ухо наушник и связалась с Рейли?

— Рейли, это я.

Она повернулась к Руку и говорила отрывисто и официально, чтобы тот не пропустил смысл сказанного, хотя она и так излучала подтекст.

— Проверь прошлое этого парня Мэттью Стара по финансам. Его зовут Ной Пэкстон. Просто посмотри, что выплывет, предыдущие дела, подозрения, как обычно.

Когда она закончила, Рук выглядел довольным. Ни к чему хорошему это не вело, но она должна была спросить.

— Что?

И когда он не ответил, еще раз.

— Что?—

— Ты забыла поручить узнать какой у Пэкстона одеколон.

После чего Рук открыл журнал и углубился в чтение.

Когда Жара и Рук вошли в рабочее помещение, детектив Рейли выглянул поверх своего компьютера.

— Этот парень, которого ты просила проверить, Ной Пэкстон?

— Да? Нашел что-нибудь?

— Пока нет. Но он только что тебе звонил.

Никки увернулась от игривого взгляда, брошенного на нее Руком, и осмотрела стопку сообщений на своем столе. От Ноя Пэкстона было на самом верху. Она не стала его брать. Вместо этого спросила Рейли, есть ли что-нибудь от Очоа. Тот следил за Кимберли Старр.

Вдова проводила время в роскошном магазине.

— Я слышал покупки утешают обездоленных, — прокомментировал Рук.

— Или может веселая вдова возвращает несколько ковров от кутюр за наличные.

Когда Рук исчез в мужском туалете, Жара набрала Ноа Пакистона.

Ей нечего было скрывать от Рука; просто ей не хотелось выслушивать его подростковые шуточки.

Или видеть его улыбку, что доставала ее до задницы.

Она проклинала мэра, за возвращение чьих долгов, она была вынуждена иметь с ним дело.

Когда Пакстон взял трубку, он сказал:

— Я нашёл те документы о страховании жизни, которыми вы интересовались.

— Хорошо, я пришлю кого-нибудь.

— Ещё ко мне приходили судебные бухгалтеры, о которых вы говорили.

Они скопировали все мои данные и ушли. Вы не шутили.

— Вот на что идут ваши налоги—

Она не смогда удержаться и добавила,

— А вы платите свои налоги?—

— Да, но не верьте мне на слово. Ваши присяжные бухгалтера со значками и пушками на вид способны вам рассказать.

— Можете на них положиться.

— Послушайте, я знаю, что не очень-то сотрудничал.

— Вы хорошо сотрудничали. После того, как я вам пригрозила.

— Я хочу извиниться за это. Выходит, я не слишком хорошо справляюсь с горем.

— Вы не первый такой, Ноа, — ответила Никки.

— Поверьте мне.

В тот вечер она сидела одна на центральном ряду кинотеатра, смеясь и жуя поп-корн.

Никки Жара была ошеломлена, погрузившись в невинную историю и очарована всей привлекательностью цифровой анимации.

Её уносило, как лошадь привязанную к тысячи шаров.

Уже девяносто минут спустя она вновь чувствовала тяжесть пути домой по удушливой жаре, которая выносила затхлый запах от дверей метро и, даже в темноте, излучала дневной зной от зданий, когда Никки проходила мимо них.

В такое время, без работы, где можно спрятаться, без искусства, которое успокаивает, всегда начинался повтор.

Прошло десять лет, и все равно это было на прошлой неделе, и прошлую ночь, и каждую из ночей, слившився воедино.

Время не имело значения.

Не имело, когда она переигрывала Ту Ночь.

Это был её первые каникулы в колледже в честь дня благодарения, с тех пор как развелись её родители.

Никки провела весь день за шоппингом со своей мамой, традиция кануна дня благодарения превратилась в святую миссию, благодаря теперешнему маминому одиночеству.

Дочь была полна решимости сделать этот День Благодарения пусть не самым лучшим в жизни, но хотя бы настолько близким к нормальному как только можно, учитывая опустевший стул во главе стола и витающий призрак более счастливых лет.

Они толкались на стандартной по размеру Нью-Йоркской кухне в ту ночь, делая пироги к следующему дню.

За скалками и охлаждённым тестом, Никки защищала свое желание поменять себе основную специализацию с Английского на Театр.

Где были палочки корицы? Как они могла забыть полочки корицы? Молотая корица никогда не походила для маминных праздничных пирогов.

Она и свой собственный делала с палочками, и как только они могли проглядеть его в списке?

Никки чувствовала себя победителем лотереи, когда нашла упаковку палочек в отделе специй в Мортон Вилльямс на Парк Авеню Саус.

Чтобы удостовериться, она взяла мобильник и набрала дом.

Телефон звонил и звонил.

Когда включился автоответчик, Никки подумала, что мама не слышит звонка из-за миксера.

Но потом она взяла трубку.

После гудка обратной связи она извинилась, что не могла подойти, потому что оттирала с рук масло.

Никки ненавидела резкий звук автоответчика, но её мама не знала, как вырубить дурацкую штуковину, не отключившись.

Последний звонок до закрытия, нужно ли ей что-нибудь ещё в магазине? Она ждала, пока мама проверит сгущенку.

А потом Никки услышала звук разбивающегося стекла.

А потом крик своей матери.

Она почуствовала слабость в ногах и позвала маму.

Люди у касс обернулись.

Ещё один крик.

Когда она услышала, как упал телефон на другом конце провода, Никки бросила упаковку палочек корицы и побежала к двери.

Черт, дверь.

Она с силой её открыла и выбежала на улицу, чуть не попав под велосипед курьера.

Два квартала.

Она держала телефон у уха, пока бежала, умоляя маму сказать хоть что-нибудь, взять трубку, что случилось? Она слышала чей-то голос, шум борьбы.

Крик своей матери и её тело, подающее возле телефона.

Дребезжание металла, подпрыгивающего на кухонном полу.

Остался один квартал.

Звон бутылок на двери холодильника.

Шипение открытой бутылки.

Шаги.

Тишина.

Потом слабеющий стон матери.

А затем просто шепот.

— Никки…

 

Глава 4

Никки не пошла домой сразу после фильма.

Она стояла на тротуаре в тепле летней ночи, глядя на свой дом, который она оставила, будучи девушкой и поступив в колледж в Бостоне, а затем по поручению — купить палочки корицы.

Единственное, что было там на верху в двух спальнях — одиночество, спасавшее от внешнего мира.

Она могла бы вновь стать девятнадцатилетней девушкой, входящей на кухню, где кровь ее матери скапливалась в лужу под холодильником. Или она могла бы, если только удастся отрегулировать изображение, смотреть новости по телеку, рассказывающие об очередных преступлениях — преступлениях связанных с жарой, как любили говорить телеведущие.

Преступления связанные с жарой.

Было время, когда эта фраза вызывала у Никки Жары улыбку.

Она взвесила, написать ли смс Дону, узнать, не готов ли ее тренер выпить с ней по пиву, а затем в узком кругу побороться в спальне. Или позволить отвлечь себя какому-нибудь ночному комику в костюме, но не задерживаться с ним до утра.

Была другая альтернатива.

Двадцатью минутами позже, в пустом кабинете, детектив повернулась на стуле, разглядывая белую доску.

Она уже отшлифовала у себя в голове все факты, имевшиеся на сегодняшний день, наклеенные и быстро написанные на этой доске, которые еще не показывали полную картину: подборки с отпечатками пальцев, данные о Кимберли Старр, перечень ее алиби с пометками, фотографии тела Мэтью Старра, разбившегося о тротуар, фото из отчета судмедэксперта, "отпечатка на торсе Старра в виде шестигранника, оставленного кольцом".

Она встала и подошла к фотографии с отпечатком кольца.

Изучая размер и форму, детектив еще и вслушивалась во все это, зная, что в любое время какая-нибудь часть доказательств заговорит.

Это фото шептало ей больше других кусочков мозаики на доске.

Шепот звучал весь день в голове, и был песней, приведшей её в отделение, чтобы она могла ясно слышать его.

То, что она слышала, было вопросом:

— Зачем убийце, сбросившему человека с балкона, понадобилось еще и наносить ему несмертельные удары?

Эти отпечатки не были ушибами от случайной драки.

Они были точными и шаблонными, некоторые даже накладывались один на другой. Дон, ее тренер по борьбе, назвал это «росписью» ее оппонента.

Первое, что сделала Никки Жара, когда взяла на себя руководство отделом по расследованию убийств, была система быстрого обмена информацией.

Она зашла на сервер и открыла файл ОЧОА только для чтения.

Просматривая страницы, добралась до допроса швейцара в Гилфорде в качестве свидетеля.

— Вот за что люблю Очоа—, подумала она.

Печатал он конечно отвратительно, но задавал правильные вопросы и делал отличные заметки.

В: Жер покид здн когдниб в теч утр?

О: Н

Никки закрыла файл и посмотрела на часы. Она могла бы написать сообщение боссу, но он мог его и не прочесть. Поскольку мог уже спать.

От постукивания пальцами по телефону становилось только позднее, поэтому она решительно набрала его номер.

На четвертом гудке Жара прочистила горло, готовясь оставить голосовое сообщение, но Монро взял трубку.

Его «Алло» не было сонным, и она услышала звуки телевизионного прогноза погоды.

— Надеюсь не слишком поздно для звонка, капитан?

— Даже если и слишком, то сожалеть об этом уже поздно. Что случилось?

— Я пришла просмотреть видеозапись с камер в Гилфорде, но ее еще нет. Не знаете где она?

Босс прикрыл трубку и что-то сказал приглушенным голосом жене.

Когда он вновь заговорил с Никки, телевизор был выключен.

Он сказал:

— Мне позвонил сегодня во время обеда поверенный их службы правления. Это здание полно богатых съемщиков квартир, с трепетом относящихся к конфиденциальности их частной жизни.

А они также трепетно относятся к одному из съемщиков, пролетевшему мимо окон вниз?

— Ты пытаешься убедить меня? Они согласятся дать запись только по решению суда. Глядя на часы, думаю, что мы подождем с поиском судьи до утра.

Он услышал ее вздох, потому что она постаралась быть услышанной.

Жара не могла потерять день эффективной работы на ожидание решения суда.

— Никки, отправляйся спать, сказал он обычным мягким голосом.

— Мы добудем решение суда тебе утром.

Конечно капитан был прав.

Разбудить судью, чтобы получить ордер — это тот капитал, который расходуется только в самых приоритетных делах не терпящих отлагательства.

Для большинства судей это было всего лишь очередным убийством, и она хорошо знала, что лучше не пытаться заставлять капитана Монро разбазарить такую монету.

Затем она выключила лампу на столе.

Потом снова включила.

Рук был приятелем судьи.

Хорас Симпсон был приятелем Рука, и еженедельно играл в покер с ним, от приглашения на который она всегда уклонялась.

Когда Рук упоминал Симпсона, это звучало не столь эротично как имя Джаггера, зато, насколько она слышала, никто из Роллинг Стоунс не выписывает ордера.

— Но подожди—, подумала она.

Нетерпение, это одно, но быть обязанной за услугу Джеймсу руку, совсем другое.

А кроме того, она слышала, как он хвастался перед Роча, что получил приглашение на ужин от той поклонницы, в майке на бретельках, прорвавшейся на место преступления.

В такой час, Жара могла прервать написание автографа на более волнующей части тела.

Итак, она взяла трубку и набрала номер Рука.

— Жара—, ответил он не удивившись.

Это было больше похоже на крик, словно команда поддержки кричала — Так держать! Она прислушалась к шуму, но что такое? Ожидалось услышать Кенни Джи и открывающееся шампанское?

— Я не вовремя?

— Судя по определителю номера, ты в участке?

Съехал с темы.

Писака-макака не ответил на ее вопрос.

Может стоит пригрозить — обезьянником—.

— У полиции работы мало не бывает. Ты пишешь?

— Я в Лимузине.

Только что отведал восхитительный ужин в " Бальтазаре".

Затем тишина.

Она позвонила ему, чтоб провернуть дело, как же так вышло, что все смешалось в голове.

— Ты можешь поделится своим Загат-рэйтингом ресторанов позже, это исключительно деловой звонок, сказала она ему, как раз задаваясь вопросом, знала ли его поклонница, что не стоит надевать обрезанные джинсы в бистро в стильном СоХо или где-либо еще.

— Я позвонила тебе, предупредить, чтоб ты не приходил на утреннее совещание. Оно отменяется.

— Отменяется? Это впервые.

Для нас план был подготовиться к встрече с Кимберли Старр завтра утром.

— Эта встреча сейчас под вопросом.

Голос Рука звучал потрясающе встревоженным.

— Как так? Нам нужна эта встреча.

Она любила настойчивость в его голосе гораздо сильнее, чем чувствовала вину за то, что играет им.

Вся необходимость этой встречи заключается в том, чтобы получить вчерашние снимки с камеры наблюдения, но я не могу получить доступ к кассете без ордера и везения, которое нужно, чтоб связаться с судьёй сегодня.

Жара живо представила себе подводную съемку морского окуня, открывающего рот, чтобы заглотить наживку и попасть на крючок из той рекламы о спортивной рыбалке, которую смотрела неоднократно во время бессонницы.

— Я знаю судью.

— Забудь об этом.

— Хорас Симпсон.

Ники поднялась, измеряя шагами кабинет и пытаясь сдержать ухмылку сказала:

— Слушай, Рук. Не лезь в это.

— Я перезвоню тебе.

— Рук, я же говорю тебе, не надо, сказала она своим лучшим командным голосом.

— Я знаю, что он всё ещё не спит.

Возможно смотрит свой полупорнографический канал.

Никки услышала женское хихиканье на заднем плане, когда Рук отключался.

Жара получила, что хотела, но отчего-то не чувствовала победы — такой победы, которую она себе представляла.

Почему её это беспокоит? — снова спросила она себя.

Следующим утром, в 10 часов, во влажной духоте, которую таблоиды называют — Разгар лета—, Никки Жара, Рочо и Рук встретились под навесом на крыльце Гилфорда держа в руках двенадцать стоп-кадров, сделанных камерой наблюдения в холле.

Жара оставила Райли и Очоа демонстрировать множество добытых ими фотографий швейцару, пока она и Рук отправились в задние на встречу с Кимберли Старр.

Когда дверь лифта закрылась, он начал:

— Можешь меня не благодарить.

— С чего мне тебя благодарить? Я тебе прямо сказала не звонить тому судье. Ты как всегда делаешь, что тебе вздумается, в противоположность тому, что я говорю.

Он остановился, чтобы осознать всю правду сказанного ею и произнес: Всегда пожалуйста!

После чего выказал свое самодовольство. — Это c подтекстом. Оо, сегодня утром воздух просто кишит им, детектив Жара.

Смотрит ли он на нее? Нет, он откинул голову назад, любуясь увеличивающимся числом на индикаторе этажа, и все равно она чувствовала себя просвеченной рентгеном, обнаженной и потерявшей дар речи.

Звонок издал спасительный сигнал на шестом этаже.

Черт с ним.

Когда открывшим дверь в квартиру Кимберли Старр оказался Ноа Пакстон, Никки сделала себе мысленную пометку узнать, не спала ли вдова с бухгалтером.

В расследовании убийства все имеет значение, и что может быть более подозрительным, чем молоденькая вдова жадная до наличных и человек распоряжающийся деньгами, замышляющие заговор лежа в постели? Никки оторвалась от этой мысли и сказала:

— Какой сюрприз.

— Кимберли опаздывает с приема у косметолога, — объяснил Пэкстон.

Я забрасывал некоторые документы ей на подпись, а она позвонила и попросила занять вас до ее возвращения.

— Приятно видеть, что она сосредоточилась на поисках убийцы ее мужа, сказал Рук.

— Добро пожаловать в мой мир. Поверьте, Кимберли никогда не сосредотачивается.

Детектив Жара пыталась прочесть его тон. Это искреннее раздражение или прекрытие?

— Пока мы ждем, я хочу, чтоб вы взглянули на кое-какие снимки.

Жара села на тот же самый обитый стул, что и в свой прошлый визит, и вытащила конверт.

Пакстон сел напротив неё на диван, и она разложила в два ряда снимки 4 X 6 на лакированном красном кофейном столике напротив него.

— Посмотрите внимательно на каждого из этих людей. Скажите, если кто-то покажется знакомым.

Пакстон изучил каждый из 12 снимков.

Ники делала то же что и обычно при фотоопознании, изучала изучающего фото.

Он был методичен, двигался с права на лево, верхний ряд, затем нижний, никаких необычных пауз, всё очень равномерно.

Сама не желая этого, Никки заинтересовалась, был ли он таким же в постели, и еще раз подумала о своей возможной, но несостоявшейся жизни в пригороде с более приятными рутинными занятиями.

Когда Пакстон закончил, он сказал:

— Извините, но я не узнаю никого из этих людей.

Потом он задал вопрос, который все задают, оказавшись с пустыми руками.

— Один из них убийца?

А потом взглянув снова, как все они делают, желая узнать, который из них, будто они могут сказать взглядом.

— Можно я задам очевидный вопрос? — спросил Рук, пока Жара складывала фотографии в конверт.

Как обычно, он не стал ждать разрешения, чтобы начать говорить.

— Если Мэттью Старр был так разорён, почему он не продал что-то из своего имущества? Я смотрю на всю эту антикварную мебель, коллекции искусства…

Одна только люстра могла бы обеспечивать развивающуюся нацию в течении года.

Жара осмотрела итальянскую фарфоровую люстру, французские подсвечники, развешенные от пола и до кафедральных сводов картины, позолоченное зеркало в стиле Луи XV, богато украшенную мебель, и подумала — что ж, иногда Пишущая Обезьянка вытаскивает жемчужину.

— Послушайте, мне неудобно говорить об этом.

Он взглянул Никки через плечо, как будто Кимберли Старр могла войти.

— Это простой вопрос—, сказала детектив.

Она знала, что пожалеет, что поддержала Рука, но добавила, — и хороший.

Вы ведь человек при деньгах, так?

— Если бы всё было так просто.

— Попробуйте объяснить.

— Вы ведь мне говорите, что он был полностью разорен, компания потерпела крах, личные деньги утекают, как нефть из того танкера на Аляске. И в то же время я вижу здесь все это.

Сколько, кстати, это стоит?—

— На это я могу ответить, — сказал Пэкстон.

— П.С.Э. от сорока восьми до шестидесяти миллионов.

— П.С.Э.

На ее вопрос ответил Рук.

— При сегодняшней экономике.

— Даже если распродавать в спешке, сорок восемь миллионов могут решить много проблем.

— Я показал вам все документы, я объяснил финансовую картину, я просмотрел ваши фотографии, разве этого недостаточно?

— Нет, и знаете почему? — упершись руками в колени, она подалась вперед и просверлила его взглядом.

— Потому что вы о чем-то недоговариваете. И вам придется рассказать либо здесь, либо в участке.

Она дала ему время обдумать, и через несколько секунд он сказал — Просто неудобно очернять его в его же собственном доме, когда он только что умер.

Она подождала еще, и он сдался.

— У Мэттью было чудовищное эго.

Без эго вы и не сможете добиться того, чего добился он, но у Мэттью оно просто зашкаливало.

Его нарциссизм сделал коллекцию неприкасаемой.—

— Но он ведь тонул финансово, — сказала она.

— И именно поэтому он игнорировал мой совет — к черту совет, я упорно настаивал — расстаться с коллекцией.

Я хотел, чтобы он продал ее прежде, чем кредиторы опишут имущество, но эта комната была его дворцом. Доказательством для него самого и всего мира, что он все еще король.

Теперь, когда это было сказано, Пэкстон сделался более оживленным и прошелся вдоль стен.

— Вы видели вчера наши оффисы.

Разумеется, Мэттью не мог принимать там клиентов. Так что он приводил их сюда, чтобы вести переговоры сидя на троне в своем маленьком Версале.

Коллекция Старра.

Он любил, когда важные тузы стояли возле одного из этих кресел в стиле Королевы Анны и спрашивали, можно ли в него сесть. Или разглядывали картину, зная сколько за нее заплачено.

А если те не спрашивали о цене, он сам им о ней сообщал.

Иногда я отворачивался, это было так неловко.

— И что со всем этим будет теперь?

— Теперь, конечно, я могу начать распродажу. Нужно платить по долгам, и кроме того Кимберли любит быть обеспеченной.

Думаю она будет более склонна расстаться с несколькими безделушками, чтобы сохранить свой стиль жизни.

— А после выплаты долгов, того что останется будет достаточно, чтобы покрыть отсутствие страховки у мужа?

— О, не думаю, что Кимберли придется проводить телемарофоны по собиранию средств, — ответил Пэкстон.

Никки обдумывала услышанное, бродя по комнате. В ее прошлый визит сюда, это было местом преступления. Сейчас же она была просто поглощена окружавшей ее роскошью.

Хрусталь, гобелены, книжный шкаф в стиле Кента, с резнымы фруктами и цветами…

Она увидела картину, которая ей нравилась, пейзаж с яхтами Рауля Дюфи, и наклонилась чтобы рассмотреть поближе.

Бостонский Музей Изящных Искуств был в десяти минутах хотьбы от ее общежития, когда она училась в Северо-Восточном Университете.

Хотя часы, проведенные там будучи любительницей искусства, и не делали ее экспертом, она узнала некоторые из работ собранных Мэттью Старром.

Они были дорогими, но на ее взгляд, комната была двухэтажным складом случайных вещей.

Импрессионисты висели рядом с полотнами классиков, германские плакаты 30-ых годов терлись бок о бок с итальянскими религиозными триптихами 15-го века.

Она помедлила перед этюдом Джона Сингера Сарджента, одной из ее самых любимых картин — Гвоздика, Лилия, Лилия, Роза.

Хотя это был предварительный набросок маслом, один из многих сделанных Сарджентом перед завершением каждого полотна, она замерла перед знакомыми маленькими девочками, такими восхитительно невинными в своих белых платьицах, зажигающие китайские фонарики в саду в нежном свечении сумерек.

И тут же она удивилась, что этот этюд делает рядом с дорогим, без сомненья, но кричащим полотном маслом и блестками дерзкого Джино Северини.

— У всех виденных мной коллекций была… не знаю, какая-то тема, или общее ощущение, или, что я пытаюсь сказать…

— Вкус? — помог Пэкстон.

Теперь, переступив черту, он мог говорить свободно. И все равно, он понизил голос до шепота и осмотрелся по сторонам, как-будто укрываясь от молний причитающихся за то, что он дурно отзывается о мертвом.

Но дурно отзываться он не перестал.

— Если вы ищите какую-то поэзию или мотив у этой коллекции, вы их не найдете, по причине одного неоспоримого факта. Мэттью был вульгарен. Он не разбирался в исскусстве. Он разбирался в ценах.

Рук подошел к Жаре и сказал — Думаю если поискать можно найти здесь "Собак Играющих в Покер", — что заставило ее рассмеяться.

Даже Пэкстон позволил себе хихикнуть.

Они все замерли, когда входная дверь отворилась и вошла Кимберли Старр.

— Прошу прощения, я опоздала.

Жара и Рук посмотрели на нее с почти не скрываемым недоверием и осуждением.

Ее лицо было припухшим от ботокса или каких-то других косметических инъекций. Краснота и кровоподтеки подчеркивали ненатуральную пухлость губ. На ее лбу и надбровии были розовые выпуклости идущие по следам морщин, которые, казалось, росли на глазах.

Женщина выглядела так, будто упала лицом в осиное гнездо.

— На Лексингтон не работали светофоры. Чертова жара.

— Я оставил документы на столе в кабинете, — сказал Ной Пэкстон.

Он уже держал в руке портфель, а другой рукой открывал дверь.

— У меня много незавершенных дел в офисе. Детектив Жара, если я вам понадоблюсь, вы знаете, где меня найти.

То, как он покрутил глазами за спиной у Кимберли, противоречило теории Жары о том, что молоденькая жена и бухгалтер спят вместе, но она это все же еще проверит.

Кимберли и детектив сели на те же места в гостиной, как и в день убийства.

Рук уклонился от туалетного кресла с высокой спинкой и сел на кушетку рядом с миссис Старр.

Вероятно, чтобы не смотреть на нее, подумала Никки.

У Кимберли изменилось не только лицо.

Она сменила наряд из Талботс на легкое черное платье на бретельках от Эда Харди, украшенное оттиском татуировки красной розы и байкерской повязкой с надписью " Предана Единственному Кого Люблю".

По крайней мере вдова в черном.

Кимберли обратилась к Никки бесцеремонно, словно это было посягательством в ее времяпровождение.

— Ну? Вы говорили, мне нужно на что-то посмотреть?

Жара не стала принимать на свой счет.

Она предпочитала оценивать, а не осуждать.

И по ее оценке выходило, оставив в стороне горестный настрой, Кимберли Старр обращалась с ней как с наемной прислугой. Никки нужно было взять силу в свои руки, и сделать это быстро.

— Почему вы лгали мне о том, где находились в момент убийства вашего мужа, миссис Старр?

Вздутое лицо женщины все еще могло выражать некоторые эмоции, и одной из них был страх.

Никки Жаре это понравилось.

— Что вы имеете в виду? Лгала? Зачем мне лгать?

— Мы перейдем к этому чуть попозже. Но прежде, я хочу знать, где вы были между часом и двумя дня, потому что в кафе Дино-Байт вас не было. Вы солгали.

— Я не лгала. Я была там.

— Вы оставили там сына с няней и ушли. У нас уже есть свидетели. Хотите, чтобы я спросила еще у няни?

— Нет. Это так, я ушла.

— Где вы были, миссис Старр? И на этот раз я бы посоветовала говорить правду.

— Хорошо. Я была с мужчиной. Мне было стыдно вам признаться.

— Расскажите поподробнее. Что значит " с мужчиной"?

— Боже, ну ты и стерва. Я спала с ним, окей? Довольны?

— Как его зовут?

— Вы это серьезно?

Обращенное к ней лицо Никки было неподвижно, но весьма выразительно. Оно ясно показывало, что та спрашивает вполне серьезно.

— И не говорите, что это Барри Гейбл, по его словам вы его бросили.

Она понаблюдала за открывшимся ртом Кимберли.

— Барри Гейбл.

Знаете, тот мужчина, что напал на вас на улице? Про которого вы сказали детективу Очоа, что это должно быть хотел вырвать у вас сумочку, и вы с ним не знакомы.

— У меня был роман на стороне. Мой муж только что умер. Мне было стыдно об этом говорить.

Что ж, раз вы побороли свою стыдливость, Кимберли, расскажите мне об этом втором романе, чтобы я могла проверить ваше алиби.

И, как, надеюсь, вы уже поняли, я действительно проверю.

Кимберли назвала ей имя доктора, Кори Ван Пелдт.

Да, это правда, сказала она, и да, это тот самый доктор, у которого она была этим утром.

Жара велела произнести имя по буквам и записала его себе в блокнот вместе с номером телефона.

По словам Кимберли, они встретились две недели назад, когда она пришла на прием для обсуждения процедур на лице, и между ними возникло это волшебное нечто.

Никки была уверена, что волшебство находилось у доктора в штанах, и это был его кошелек, но она понимала, что вслух этого лучше не говорить. Она надеялась, что у Рука такое же мнение. И раз уж настрой оставался враждебным, Никки решила дожать.

Через несколько минут ей нужно будет, чтобы Кимберли посмотрела фотографии, так что пусть подумает дважды, прежде чем врать, а если и вздумает врать, пусть будет достаточно напугана, чтобы выдать себя.

— Здесь у вас много не так, как выглядит.

— И что это должно означать?

— Ты сама мне расскажи, Лалдомина.

— Простите?

— Или Саманта

— Эй, даже не суйся в это, неа.

— Вау, это клево. Говоришь прям как только что с Лонг Айленда.

Она повернулась к Руку.

— Видишь, что стресс делает с людьми? Сразу слетает вся фальшь.

— Прежде всего, Кимберли Старр это мое законное имя.

— Смена имени не преступление.

— Объясни одну вещь: Почему Саманта? С твоим натуральным цветом волос я больше представляю Тиффани или Кристал.

— Вы легавые всегда любили издеваться над нами, девочками, только за то, что мы пытаемся уцелеть любым доступным путем. Люди делают то, что им приходится делать, понятно?

— Вот для этого мы и беседуем. Чтобы выяснить, кто что сделал.

— Если вы имеете в виду, убила ли я своего мужа… Боже, не могу поверить, что я это сказала… Ответ — нет.

Она подождала от Жары какой-нибудь реакции, но Никки промолчала.

Пусть помучается догадками, решила она.

— Мой муж тоже поменял имя, вы знаете об этом? В восьмидесятых.

Он был на семинаре по торговым маркам и решил, что это его имя не дает ему продвинуться. Брюс ДеЛэй.

Он говорил, что сочетание слов строительство и ДеЛэй не особенно способствует продажам. Так что он провел исследование, какие имена будут звучать привлекательно. Ну понимаете, чтоб было энергично и вызывало доверие. У него был список, такие имена как Чемпион или Бэст.

Он выбрал Стар и добавил еще одну — р, чтобы не выглядело слишком фальшиво.

Как бы много она вчера не узнала, когда прошла от его шикарного холла до офисов-призраков, Жара пронаблюдала и другую сторону репутации Мэтью Старра, давшую трещину и рухнувшую.

— А как он вышел на Мэтью?

— Исследование.

Он организовал фокус-группу, чтобы определить, какому имени с его внешностью люди доверяют.

Так что из того, что я изменила свое? BFD, да знаете?

Детектив Жара решила, что получила столько информации, сколько собиралась получить задавая свои вопросы, и была счастлива, наконец организовать проверку свежего алиби.

Она вытащила свою подборку фотографий.

Кимберли остановила ее на третьем снимке, как только та выложила фото перед ней и сказала быть внимательней.

— Этот человек. Я знаю его. Это Мирик.

Никки почувствовала покалывание, как всегда, когда дело начинало раскручиваться.

— А откуда Вы его знаете?

— Он был букмекером Мэта.

— Мирик — это имя или фамилия?

— Вы сегодня на именах помешаны, правда?

— Кимберли, он, возможно, убил Вашего мужа.

— Я не знаю, что это — фамилия или имя.

— Он просто был Мириком. Поляк, не уверена.

Никки заставила просмотреть ее оставшиеся фото, однако, это не дало результата.

— И Вы уверены, что Ваш муж делал ставки через этого человека.

— Да, а почему бы мне не быть уверенной?

— Когда Ноа Пакстон посмотрел снимки, он его не узнал.

Если он платил по счетам, почему бы ему его не знать?

— Ноа? Он отказывался иметь дело с букмекерством. Он был вынужден давать Мэтью наличку, но смотрел при этом сквозь пальцы.

Кимберли сказала, что не знает адрес Мирика и его номер телефона.

— Нет, я видела его только, когда он приходил в дверях или в ресторане.

Детектив перепроверила бы стол Старра и его ежедневник или карманный компьютер или сделанные звонки.

Но имя, лицо и занятие были хорошим началом.

Собирая снимки, она сказала Кимберли, что не думала, что та знала об азартных играх мужа.

— Да ладно, жена знает. Также, как я знаю о его женщинах.

Вы хотите узнать сколько Флагила я приняла за последние 6 лет?

Нет, Никки это не волновало.

Но она спросила несколько имен бывших пассий ее мужа.

Кимберли сказала, что большая часть из них были случайными связями, некоторая часть — на одну ночь или выходной в казино, и она не знала их имен.

Только одна интрижка получила серьезное продолжение, и это была маркетолог, работавшая на него, их связь продлилась шесть месяцев и закончилась три года назад, после чего работник уволилась.

Кимберли назвала имя женщины и сказала, что получила ее адрес из любовного письма.

— Вы можете оставить его себе, если хотите. Я его придержала на случай развода, чтобы прижать его как следует.

На этом Никки оставила ее скорбеть дальше.

Они нашли Роча, ожидающими их в холле.

Оба сняли свои пиджаки, а рубашка Райли промокла насквозь.

— Тебе нужно начинать носить майки, Райли— сказала, подойдя к ним, Никки.

— А как насчет перехода на Оксфорд? — добавил Очоа.

— Тот полиэстер, котрый вы носите, намокая, становится прозрачным.

— Тебя это возбуждает, Очоа? — спросил Рейли.

Его партнер толкнул его в спину.

— Ты видишь меня насквозь, как свою рубашку.

Роча доложили, что снимки, показанные швейцару, дали тот же результат.

— Мы были вынуждены вытягивать из него это.

— Швейцар был немного смущен тем, что Мирик прошел в здание.

Эти парни всегда звонят в квартиру, прежде чем пропустить кого-либо внутрь.

Он сказал, что ходил по малой нужде и, должно быть, пропустил его.

Но заметил его, когда тот выходил.

Как следует из заметок, швейцар описал Мирика, как — маленького, тощего хорька—, который приходил к мистеру Старру время от времени, но чьи визиты стали учащаться последние две недели.

— Плюс ко всему, у нас еще есть бонус— сказал Райли.

— Этот джентльмен выходил с этим пижоном-хорьком в тот день.

Он выделил из подборки еще один снимок и придержал его.

— Похож на Мирика, только накачанный.

Конечно, интуиция Никки просигналила ей на счет этого парня — задумайся, когда она просматривала видео из холла утром.

Он был в свободной рубашке, но она могла бы с уверенностью сказать, что он бодибилдер, или большую часть своего времени проводит в — качалке.

При любых иных обстоятельствах, она не стала бы сомневаться и заключила, что — он доставлял кондиционеры, возможно по одному в каждой руке, с такими то мышцами.

Но тихий холл Гилфорда не был служебным входом, да и кое-кого сбросили с балкона в этот день.

— Швецар сообщил нам имя этого парня?—

Очоа проверил записки ещё раз, — Только прозвище. Железный человек.

В то время как Мирика и "Железного Человека" Доу прогоняли через компьютер, цифровые копии были выслали детективам и патрульным.

Для маленького подразделения Жары, было крайне тяжело проверить каждого известного полиции букмекера в Манхэттане, даже предполагая, что Мирик был известен среди них, и не был из пригорода, или даже Джерси.

Плюс, такой человек, как Мэтью Старр мог бы даже использовать эксклюзивный сервис для ставок, или Интернет — и, вероятно, использовал, оба (варианта) — но если он был гремучей смесью отчаяния и непобедимости, (как) Ноа Пакстон изобразил его, был шанс, что он охватил также и улицу.

Так что они разделились и сосредоточились на известных букмекерах в двух зонах.

Роуч получил прогулку в верхний вест сайд возле Гилфорда, в то время как Жара и Роук взяли Мидтаун возле штаб квартиры Стар Поинте, приблизительно от Центрального парка на юг к Таймс сквер.

— Это бесит, сказал Роук после четвёртой остановки, когда уличный торговец решил что он не говорит по английски после того как Жара показала жетон.

Он был одним из нескольких курьеров, чьи мобильные продуктовые тележки были удобно универсальными, для ставок и шашлыков.

Они пропитались выедающим глаза дымом, который струился от его гриля и доставал их повсюду, куда бы они не передвигались, в то время как продавец хмурил свою бровь на фотографии, и, в конечном счете, пожал плечами.

Добро пожаловать в полицию, Роук.

Это то что я называю уличный Гугл.

Мы — поисковая машина; и вот так она работает.

Так что, они почухали по следующему адресу, в дисконтный магазин электроники на 51-ой, лавочку, специализирующуюся больше на ставках, чем на бумбоксах, Рук сказал:

— Должен тебе сказать, если бы неделю назад ты сказала мне, что я буду трясти тележки с шаурмой, в поисках букмекера Мэтью Старра, я никогда бы в это не поверил.

Ты имеешь ввиду, что это не соответствует образу (полицейской службы)? Ты и я попадаем сюда из разных мест.

Ты пишешь эти журнальные сказки, ты все (печешься) о продажах (этого) образа.

А я стараюсь заглянуть за парадный фасад. Я часто разочаровываюсь, но редко ошибаюсь. За каждой картинкой скрывается истинная история. Было бы желание ее увидеть.

Да, но этот парень был большим.

Возможно не элита — элита, но он был, по крайней мере, автобусом и грузовиком Дональда Трампа.

Я всегда думала, что Дональд Трамп был автобусом и грузовиком Дональда Трампа, — сказала она.

И кто Кимберли Старр, путешествующая на грузовиках Тара Рид? Если она — бедная маленькая богатая девочка, как ее лицо раздуло на десять «штук»? — Если я должна предположить, она загнала туда деньги Барри Гэйбла.

Или она сторговалась с ее новым медицинским приятелем.

Поверь мне, я узнаю.

Но такая женщина, как Кимберли, не станет вырезать купоны (для скидок в) супермаркете и есть «Доширак» раз в неделю, и то по ночам.

Она спешит приготовить свое лицо к следующему сезону «Бакалавра»

Похоже, ее держали на Острове доктора Моро

Она ненавидела себя за это, но она смеялась.

Это только поощряло его.

Или она снимается в римейке «Человека-Слона»

Рук сделал гортанный вдох и произнес нечленораздельно: — Я не подозреваемый, я — человек.

Радиосигнал поступил, когда они садились в автомобиль после бесполезного посещения дисконтного магазина электроники.

Рыбки засекли Мирика перед терминалом «Бесследной Ставки» («ОТВ» — «Off Track Betting» — сервис заочных ставок через Интернет или по телефону) на Западной 72-ой и двинулись следом, запрашивая поддержку.

Жара шлепнула мигалку на крышу и сказала Руку пристегнуться и держаться.

Тот просиял и произнес, буквально: — Я могу поработать сиреной?

 

Глава 5

Достаточно трудно вести погоню на большой скорости на улицах Мидтауна на Манхэттене.

Детектив прибавила скорость, притормозила, снова разогналась, рванула руль вправо и снова ускорилась, остановившись через несколько ярдов.

По мере того как она двигалась по авеню в спальном районе, напряжение не покидало её лица, глаза бегали по всем зеркалам, затем мимолетно по тротуару, по переходу и по только что припарковавшемуся парню, который распахнул дверь и который чуть не стал жертвой аварии, если бы не её опыт и мастерство в вождении.

Сирены и свет фар в таком потоке машин действовали только на пешеходов, несмотря на то, что некоторые водители были достаточно законно послушны чтобы отъехать в сторону и освободить небольшой промежуток для маневра.

— Господи, ну давай, шевелись уже, — крикнул Рук с пассажирского сиденья, когда очередной багажник такси возник перед их лобовым стеклом.

У него пересохло в горле от возбуждения, слова перемежались с воздухом, пролетающим рядом с его ремнем безопасности при каждом внезапном торможении, что разбивало его слова на две части.

Жара сохраняла свое хладнокровие.

Это была видеоигра в реальном времени, в которую копы каждый день играли в этом районе; гонка на время через полосу препятствий, киоски, пробки, сорвиголов, всяких придурков и ничего не подозревающих людей.

Она знала что будет, на Восьмой все остановятся к югу от Круга Колумбуса. Тогда, в виде исключения, пробка была в ее интересах.

Лимузин, поворачивающий в спальный район, заблокировал перекресток на 55-ой. Никки поскочила в миллиметрах от него и резко бросила машину влево.

Воспользовавшись просветом в потоке машин, созданным Хаммером, она рванула на 10-ю в сопровождении ругательств Рука и болтовни Очоа, доносившейся из её наушника.

Положение, как она считала, улучшилось, когда она с визгом развернулась на углу 10-ой.

После серии манёвров они проскочили пересечение Западной 57-ой с 10-ой, и выехав на Амстердам-авеню поехали более свободно, так как им уступили дорогу более понимающие водители.

Она направилась на север с чуть большей скоростью, проезжая мимо Линкольн-Центра, когда позвонил Рэйли. Он взял Мирика.

Очоа преследовал второго подозреваемого, убегающего на запад по 72-ой.

— Это, вероятно, Железный Человек, — сказала она; это были ее первые слова с тех пор, как она приказала Руку, возвращаясь на Таймс Сквер, пристегнуться и держаться.

Очоа бежал задыхаясь, в то время как она пронеслась через 70-ую на перекрестке Амстердам и Бродвей.

Подозре……ваемый……движется……на запад….подступа…. Сейчас на Бродвей.

— Он направляется к станции метро, — сказала Никки Руку, но в большей степени она сказала это просто вслух.

— Пересекает …

Громкий гудок автомобиля и затем

— Подозреваемый пересекает Бродвей, по направлению к подземке.

Она настроила на определенную частоту свою рацию.

— Описание подозреваемого.

Копируйте…белый мужчина, 22 года. Красная рубашка в ромашку, брюки, черные туфли.

Дело осложнялось тем, что были две станции метро на пересечении 72-й и Бродвея: старое каменное историческое здание на южной стороне и недавно открытое здание станции из стекла и металла на другом конце улицы на севере.

Никки подъехала к старому каменному строению.

Она знала, что подозреваемый сел в поезд на средней ветке северной 72-ой, и загнать Железного Человека как утку можно будет на ближайшей станции, недавно построенной, и что Очоа скоро будет там.

Она планировала отрезать ему путь на поверхность.

— Оставайся в машине, и я не шучу, — бросила она через плечо Руку, выбираясь с водительского сидения и держа щит около шеи.

В метро было еще жарче, и, спертый воздух встретил ее вонью мусора и чего похуже пока она бежала мимо касс.

Никки схватилась рукой за турникет и та, мокрая от пота, соскользнула с гладкой металлической поверхности.

Она с трудом восстановив равновесие, вдруг заметила человека в красной майке, быстро поднимающегося по ступенькам.

— Стоять, полиция, — сказала она.

Очоа поднимался вверх по лестнице вслед за ним.

Отрезанный от отступления здоровяк, рванул через турникеты, огибая Никки.

Она преградила ему дорогу и он схватил её за плечо. Одним движение она сбросила его руку, а следующим схватила его за предплечье и резко завела его руку за спину так, чтобы он не мог достать ее.

Свободной рукой она схватила мужчину за пояс и, подставив подножку, свалила его на спину.

Он сильно ударился.

Едва услышав его стон, Жара закинула ногу на шею своему противнику, зафиксировала его руку так, что ее тренер по рукопашному бою был бы доволен.

Он попытался вырваться, но столкнулся нос к носу с ее пистолетом.

— Ну, давай, попробуй, — сказала она.

Железный Человек уронил голову на бетонный пол и обмяк.

— Не очень-то впечатлительно, — сказал Рук по дороге обратно в участок.

— Я же сказала тебе, оставаться в машине. Ты никогда не остаешься в машине.

— Я подумал, что может потребоваться помощь.

— От тебя? — она усмехнулась.

— Хватит меня подкалывать.

— Тебе нужна помощь. Помощь писателя.

— Ты арестовываешь типа, как этот, и лучшее, что ты можешь сказать, это — Ну, давай, попробуй—?

— А что в этом плохого?

— Извините, детектив, но я умываю руки.

Как — побриться и постричься— минус все важное два удара.

Он посмотрел через плечо на заднее сиденье, Железный Человек в наручниках смотрел в окно на рекламу — Flash Dancers— на крыше такси.

Спасибо, хотя бы за то, что не говоришь.

— Осчастливь меня. —

— Ну если ты счастлив, Рук, то я свою работу выполнила.

Свет флюоресцентных лам разорвал сумрак полицейского участка, когда Джеймсон Рук входил, чтобы присоединиться к Жаре и двум ее детективам.

— Мы догадались кто написал — It's Raining Men—, ты готов? — , спросил Очоа.

После недавних арестов, боевой дух явно поднялся.

Обстановку задавали адреналин от погонь и надежда на то, что дело закроется, после признания одного из заключённых виновным в смерти Мэттью Старра.

Рук скрестил руки на груди и усмехнулся.

— Я жажду услышать.

— Долли Партон.

— О, — простонал Рук, — Я знал, что должен был поставить деньги на это.

— Подсказка, — сказал Рэйли.

— Образ жизни.

— Большая подсказка, — сказал Очоа.

Рук любил это и поэтому произнес как хозяин игрового шоу:

—Это знаменитый сценарист и он появляется на телевидении каждый день.

— Эл Рокер, — крикнул Рэйли.

— Превосходная догадка. Но нет.

— Пол Шаффер, — сказала Жара.

Рук не мог скрыть своего удивления.

— Точно.

— Это была удачная попытка или ты знала?—

— Твоя очередь угадывать.

Она на мгновение улыбнулась, но прекратила на столько быстро, что улыбка едва успела показаться.

— А моя награда за победу? Ты будешь ждать здесь, снаружи, пока я делаю свою работу.

Детектив Жара держала двух подозреваемых по отдельности в комнатах допроса как само собой разумеющееся.

Эти двоих разделили до ареста, чтобы предотвратить их попытки договориться.

Сначала она решила поговорить с Мириком, букмекером, который действительно был похож на хорька.

Он был некрупным мужчиной 54 лет, с худыми, но одутловатыми руками, которые словно сняли с Мистера Картошка.

Она выбрала его, потому что он был известной личностью, и, что уж скрывать, главным из них двоих.

— Мирик, — сказала она, — ты поляк, да?

— Американо — поляк, — сказал он с легким акцентом.

— Я приехал в эту страну в 1980 году, после того, что мы называем забастовкой на Гданьской судоверфи.

— Мы, это ты и Лех Валенса?

— Да, точно.

— "Солидарность", да?

— Мирик, Вам было 9.

— Не важно, это в крови, да?

Менее минуты, и Никки вогнала парня в уныние. Простая болтовня. Говорит и говорит, но так ничего и не сказал.

Если она продолжит с ним разговаривать, то это может длиться часами, а в результате только головная боль и никакой информации.

Нужно загнать его в угол, так как умеет только она.

— Знаете ли вы, почему мы вас взяли?

— Это как, когда вас останавливают за превышение скорости и офицер спрашивает, как быстро вы ехали? Я так не думаю.

— Вас уже арестовывали.

— Да, несколько раз.

— Я думаю, у вас там есть список, не так ли? — он кивнул своим длинным носом на файл в металлической подставке перед ней, а затем взглянул на нее.

Его глаза были так глубоко посажены и располагались так близко друг к другу, что они почти пересекались. Назвать его хорьком было бы комплиментом.

— Зачем вы приходили в Гилфорд позавчера?

— Гилфорд — это тот, который на западе 77-ой? Очень красивое здание, не так ли?

— Дворец, да?

— С какой целю Вы были там?

— Я был?

Она хлопнула ладонью по столу, и он подпрыгнул от неожиданности.

Хорошо, подумала она, давай-ка сменим темп.

— Давайте преступим к делу, Мирик. У меня есть очевидцы и фотографии. Ты и твой головорез приходили встретиться с Мэтью Старром и теперь он мертв.

— И вы думаете, я причастен к этой трагедии? — Мирик был скользким типом, истинный мерзавец, и из своего опыта, типа— разделяй и властвуй.

— Думаю, вы можете нам помочь, Мирик. Может все, что произошло с мистером Старром не было ваших рук дело.

Может ваш приятель…Поченко… слегка увлекся, когда вы пришли за своими деньгами. Такое случается. Так он слишком увлекся?

— О чем бы вы не говорили, я этого не знаю.

У меня была назначена встреча с мистером… Мэтью Старром.

По какой еще причине они впустили бы меня в это замечательное здание? Я звонил в дверь, но он мне не ответил.

— Так вы заявляете, что не встречались с Мэтью Старром в тот день.

— Не думаю, что нужно повторять это еще раз, я говорю и так ясно.

Этот парень бывал в подобных переделках слишком часто, — подумала она. Он знал все ходы. Такие как он не участвуют в насилии, чаще всего. Они мошенники, шулеры и букмекеры.

Она вернулась к Железному Человеку.

— Тот другой, Поченко, он приходил с вами?

— В тот день, когда я должен был встретиться с Мэтью Старром? Да, он приходил. Спорим, что именно этого вы от меня и добивались. Вы услышали, что хотели.

— Зачем вы привели с собой Поченко на встречу с Мэтью Старром? Чтобы показать ему красивый дом?

Мирик засмеялся, показав крошечный ряд коричневато-желтых зубов.

— Смешная шутка, я запомню.

— Так зачем? Зачем брать с собой такого большого парня, как он?

— Ой, ну вы знаете, из-за кризиса так много людей хотят ограбить вас на улицах.

Я иногда ношу с собой такие суммы, что никто на моем месте не может себя чувствовать в полной безопасности, не так ли?

— Вы меня не убеждаете. Я думаю, вы лжете.

Мирик пожал плечами.

— Думайте, что хотите, это свободная страна. Но я все равно скажу. Вы ошибаетесь, если думаете, что я убил Мэттью Старра, и я хочу спросить, зачем это мне? Это навредило бы нашему бизнесу.

Хотите знать какую кличку я дал Метью Старру? Банкомат. Зачем мне выдергивать вилку у банкомата?

Он дал ей пищу для размышлений.

Тем не менее поднявшись, она сказала:

— И еще одно. Покажите ваши руки.

Он сделал это.

Они были чистые и бледные, как если бы он проводил свои дни за чисткой картошки в корыте.

Пока Поченко вели из камеры на допрос, Никки Жара обсуждала сделанные заметки со своей командой.

— Этот Мирик в деле, — сказал Очоа. Подобные твари роются в опилках в маленьких клетках у наркодилеров.

— Хорошо, мы согласны на профиль хорька, — сказала Жара.

— То что у нас есть, этого хватит?

— Я думаю он сделал это.

— Рук, ты говоришь это о каждом, кого мы подозреваем по этому делу. Напомнить тебе о Кимберли Старр?

— Я тогда еще не знал об этом парне. Хотя может это все из-за его мышц. Так вот как вы ребята таких называете, — мускулы?

— Иногда— сказал Райли.

— Еще можно — громила.

— Или головорез, — сказал Очоа.

— Головорез это хорошо, — продолжал Райли, — еще задира.

— Мясо, — проговорил Очоа и слэнг полился от обоих детективов с пулеметной скоростью.

Ганстер.

Ж.

— Гниль.

— Сука.

— Хрящ.

— Хук.

— Громила.

— Крушила.

— Но это — мускулы— сказал Очоа.

— Точно. — согласился Райли.

Рук достал свою кожаную записную книжку и ручку.

— Запишу, а то забуду.

— Отлично, ты пока записывай, — сказала Никки.

— А я буду с… негодяем.

— Виктор Поченко, вы были занятым человеком до того, как приехали в это страну.

Ники перевернула страницу его дела, пробежала ее глазами, на всякий случай, и закрыла его.

У него было полно арестов за угрозы и насилие, но его так и не признавали виновным.

Люди либо отказывались от дачи показаний против Железного Человека, либо же уезжали из города.

— Вы выходили чистым из воды. Много раз. Либо вы и вправду нравитесь людям, либо они вас боятся.

Поченко смотрел прямо перед собой, устремив взгляд на двухстороннее зеркало. Не нервно проверяя его, как Барри Гейбл. Нет, он уставился и сосредоточился на точке которую выбрал. Он не смотрел на неё, как будто кроме него в допросной никого не было. Казалось он ушел глубоко в себя.

Жара решила изменить тактику.

— Твой приятель Мирик не очень то тебя боится.

Русский даже не моргнул.

— Не из-за того, что он рассказал мне.

Никакой реакции.

— Ему есть что рассказать о том, что вы сделали позавчера С Мэттью Старром в Гилфорде.

Медленно он вынырнул из астрала и сфокусировал свой взгляд на ней. После того, как он сделал это, его шея искривилась, обнажая вены и сухожилия, уходящие вглубь в громоздкие плечи.

Он смотрел на нее из-под густых рыжих бровей.

В этом освящении его лицо было похоже на лицо боксера, сломанный нос выделялся горбинкой в месте перелома.

Она решила, что когда-то, до этого повреждения он был весьма привлекателен.

Со стрижкой ежиком она представила его мальчиком футболистом или с клюшкой на хоккейном катке.

Но беда была в том что Поченко погряз во всем этом с головой и, неважно что родилось ли это во время его отсидки в тюрьмах в России или в попытках этой самой тюрьмы избежать, но мальчик вырос и все что она увидела в его глазах, это результат простой науки выживания в очень сложных условиях.

Что-то вроде улыбки тронуло уголки его рта, но на этом все закончилось.

Затем он наконец заговорил.

— В подземке, когда вы были надо мной, я чувствовал ваш запах. Вы понимаете о чём я говорю? Как вы пахните?

Никки Жара бывала на всех видах допросов и опросов, людей всех классов и положений, но во всех них было что-то не так, что-то в них было сломано.

Самоуверенные придурки и сумасшедшие, видимо из-за того что она женщина, думали смутить ее своей болтовней, похожей на сценарий какого-то плохого порнофильма.

Серийный убийца как-то попросил ее прокатиться с ним в фургоне, чтобы он смог получить удовольствие по дороге в тюрьму.

Ее броня была крепкой. Никки умела то, что умеют все хорошие следователи — держать дистанцию. Или может быть наоборот.

Но небрежно произносимые слова Поченко, вместе с уверенным взглядом, которым он наградил ее, придавали его глазам, цвета янтаря, угрозу. Ее бросало в дрожь.

Она держала его взгляд и старалась не поддаваться.

— Я вижу, вы понимаете.

Он подмигнул, детектив почувствовала как будто ее окатили холодной водой.

— Буду иметь в виду.

Затем он послал ей воздушный поцелуй и засмеялся.

После этого Никки услышала то, что до этого никогда раньше не слышала в комнате для допросов.

Приглушенные крики со стороны смотровой комнаты.

Это был Рук, его голос заглушала звукоизоляция и двойное стекло, он орал на Поченко.

Это звучало, как будто он кричит в подушку, но она все равно слышала его.

…животное…

…подонок…

мерзкое трепло

Затем последовали удары по стеклу. Она обернулась через плечо, чтобы взглянуть. Трудно быть невозмутимой, когда зеркало трясется и шумит. Удары стихли, видимо Рочо заставили его остановиться.

Поченко переводил нерешительный взгляд с нее на зеркало.

Неважно, что случилось с крошечным мозгом Рука и заставило его сорваться с цепи, но это подействовало, он запугал Русского.

Детектив Никки Жара ухватилась за возможность и без комментариев перевела разговор в другое русло.

— Дайте мне взглянуть на ваши руки, — сказала она.

— Что? Вам нужны мои руки, подойдите ближе.

Она стояла, показывая тем самым кто здесь главный.

— Положите руки на стол, Поченко. Сейчас же.

Видимо он думал, будто он будет решать когда и что делать, но мешкать не стал.

Наручники задели край стола издав характерный звон, он положил руки, но немного дернулся почувствовав под ладонями холодный метал.

Его руки были потертыми и опухшими.

Несколько костяшек были в синяках, у других была содрана кожа, там где ещё не появились болячки выступали капли крови.

На среднем пальце правой руки была толстая полоса отбеленной кожи и порез.

Похоже на след от кольца.

— Что произошло? — спросила она, снова почувствовав облегчение.

— А, это? Ничего.

— Выглядит, как порез.

— Да, я забыл снять кольцо.

— До чего?

— До тренировки.

— Какой тренировки? В спортзале?

— Кто говорил про спортзал? — его верхняя губа искривилась и она инстинктивно сделала шаг назад, пока не поняла, что он улыбается.

Офис капитана Монтроуза был пуст, поэтому Никки Жара завела Рука в него и захлопнула стеклянную дверь.

— Что, черт возьми, это было?

— Знаю, знаю, я немного сорвался.

— Посреди моего допроса, Рук.

— Ты слышала, что он говорил тебе?

— Нет. Я не могла услышать его из-за стуков по стеклу в комнате наблюдения.

Он отвернулся.

— Ты что неуправляемый, а?

— Можно и так сказать.

— Если это была Чечня, то сейчас ты спускаешься с горы вниз на горном козле вперед ногами.

— Ты опять про Чечню? Я выбрала самую удачную линию допроса, а ты все испортил своими стуками по стеклу.

— Но у тебя все получилось.

— Возможно, в этот раз.

— Могу я кое-что сказать? — он не стал дожидаться ответа.

— Я не представляю, как ты можешь такое выносить.

— Ты шутишь? Это моя работа.

— Но это так……мерзко.

— В районах боевых действия тоже не так уж и весело. По крайней мере, я читала.

— Война — не так хороша. Но это лишь одна часть. В моей работе я переезжаю с места на место.

Это может быть один раз район боевых действий или поездка на джипе с черным мешком на голове, чтобы попасть в наркокортель. Но потом я получаю месяц в Портофино и Нице с рок-звездами и их игрушками или я неделю стажируюсь у знаменитого шеф-повара в Седоне или Палм-Бич.

Но твоя работа…Это…это как канализационная труба.

— Это что, намек на

— Что такая милая девушка, как ты, делает в месте, как это?

— Потому что если это так, то я вышвырну тебя отсюда, как мяч, чтобы показать, какой милой я могу быть. Мне нравится моя работа.

Я делаю то, что делаю, и имею дело с теми людьми, с которыми имею, а это заголовок для твоей статьи, мальчик-писатель: "Все преступники сволочи!".

— Тем более G.

Она рассмеялась.

— Отличный исследовательский комментарий, Рук. Ты говоришь очень по-уличному.

— О, и кстати? Никаких коз. Популярное заблуждение. На Кавказе с Генералом Ямадаевым, у нас были только лошади. Мы скакали на них.

Когда она смотрела, как он уходил из комнаты, Никки была удивлена, но она больше не чувствовала себя сердитой.

Как можно сердиться на кого-то, кто, как он, проявляет немного заботы?

Спустя полчаса, она сидела вместе с Рэйли, просматривая записи с камер видеонаблюдения из Гилфорда. Детектив Жара не выглядела довольной.

— Прокрути это снова, — сказала она. И давай осмотрим каждый угол на этом снимке. Возможно мы упустили кусок, когда он возвращался позже.

— Что-то не так? — Рук находился перед ней, его дыхание пахло эспрессо.

— Эти чертовы временные рамки.

Она постучала своей ручкой по светло-серым цифровым часам, встроенным в нижнюю часть записей видеонаблюдения.

— Они показывают, что Мирик и Поченко пришли утром в 10.31.

Они поднимаются на лифте, не так ли? И возвращаются вниз в холл примерно двадцатью минутами позже.

Безусловно, это делает большой пробел в показаниях Мирика о том, что Стар не открыл им дверь.

За исключением того, что они стучали в нее все эти 20 минут.

— Спроси меня, единственное что получил Мэттью Старр это нокаут. — сказал Райли. Это было когда Поченко давал ему уроки бокса.

— Это не наша проблема, парни, — сказала Жара.

В соответствии с этим, наши два Элвиса покинули здание в 10.53, за два с половиной часа до того, как нашу жертву сбросили с балкона.

Она в отчаянии бросила на стол свою ручку.

— Таким образом, двое наших основных подозреваемых отпадают.

— Они вне закона. — добавил Очоа, смотря на его BlackBerry.

Сейчас они напиваются.

За служебной дверью Жара и Рочо наблюдали как Мирик и Поченко забирали свои вещи.

Конечно у Мирика был свой адвокат и когда он встретился взглядом с Детективом Жарой, то сделал вид что занят бумагами.

— Думаю, мне следует отменить тот ордер на обыск на предмет потертых синих джинсов в их квартирах —, сказал Рали.

— Нет, не нужно, — сказала Никки.

Я знаю, о чем говорят временные рамки, но что плохого в проверке? Детали, господа.

Ничего не случиться если мы проверим все более тщательно.

И поскольку Поченко хотел унизить ее, добавила:

— Добавьте в ордер на обыск Железного Человека еще один предмет. Большое кольцо.

Когда Очоа ушел получать ордер на обыск, она дала задание Рэйли.

— Я знаю, что это нудная работа, но я хочу что бы ты вывел на экран видео камер наблюдения с того момента как пришли те — клоуны— и до того как прошло полчаса со смерти Старра.

И пусть проигрывается на нормальной скорости, а то мы можем что-нибудь пропустить.

Рэйли ушел изучать записи.

Никки осталась, чтобы посмотреть, как Мирик, его адвокат и Поченко направляются к выходу.

Русский немного отстал от двух других, подойдя к Никки.

Ему было не по себе от униформы, поэтому он остановился на безопасном расстоянии, почти в метре от нее.

Некоторое время он стоял, осматривая ее с ног до головы, а потом прошептал:

— Расслабься, тебе бы понравилось.

Затем, пожав плечами:

—Или нет.

А потом он ушел, не оглядываясь.

Никки подождала, пока входная дверь закроется за Поченко, и только после этого вернулась к работе.

 

Глава 6

Никки вошла под навес бара — Soho House— и удивилась, о чем только думала ее подруга, заказывая столик на открытом воздухе в такую жару.

Летом в 7.30 вечера ещё слишком светло, чтобы чувствовалась прохлада, и слишком рано, чтобы веселиться, особенно в этой части 9-ой авеню.

Встречаться с кем-то в такое время было чем то запредельным. Это было слишком рано.

Лорен Пэрии, которую очевидно всё это не волновало, помахала ей из-за столика возле бассейна.

— Слишком жарко? — спросила она, когда Никки подошла.

— Нет, нормально.

После краткого дружеского объятия она добавила:

— Кто может устоять перед тем, чтобы сбросить несколько фунтов в этой парилке?

— Ну, извини.

— Я провожу весь день в морге, — сказала судмедэксперт. И стараюсь бывать в тепле так часто, как только могу.

Они заказали по коктейлю.

Никки выбрала Кампари с содовой, страстно желая чего-нибудь сухого, игристого, но, самое главное, холодного.

Ее подруга была верна себе и, как обычно, заказала Кровавую Мэри.

Когда заказ принесли, Никки заметила, что есть некоторая ирония в подобном пристрастии для следователя по убийствам.

— Почему это ты не отрываешься, Лорен? Это ведь не воскресный завтрак. Возьми один из этих Саке или Секс на пляже.

— Хэй, хочешь посмеяться над названиями напитков, ну пусть будет так. В моей профессии секс на пляже обычно заканчивается трупом под пирсом.

— За жизнь, — сказала Никки и они обе рассмеялись.

Встречи с подругой в баре раз в неделю после работы были чем-то большим, нежели просто коктейли и время, чтобы расслабиться.

Две женщины сразу поладили еще на первом вскрытии Лорен, когда она только начала работать судмедэкспертом три года назад, но их еженедельный ритуал после работы действительно подливал масла в их рабочие отношения.

Не смотря на их культурные различия — Лорен вышла из квартала для малоимущих в Сент-Луисе, а Никки выросла на Манхэттене в семье среднего класса — их связь была другого рода, как женщин, профессионально ориентирующихся в традиционно мужских сферах.

Конечно, Никки наслаждалась их редкими встречами за чашкой кофе или чая в их местном баре для копов, но она никогда не представляла себя в какой-то другой компании.

Никки и Лорен были верны своим дружеским взаимоотношениям и и чувству безопасности, которое они обеспечивали друг для друга, чтобы иметь время и место, чтобы обсудить проблемы на работе, в политике, и конечно же спустить пар и расслабиться, не снимая для этого мужиков по барам и не занимаясь вязанием.

— Не возражаешь на счет небольшого разговора? — спросила Никки.

— Эй, сестра, я провожу весь день в холоде с людьми, которые не особо разговорчивы, так что, что бы это ни было, выкладывай.

Жара хотела обсудить дело Мэтью Старра. Она рассказала Лорен, что теперь поняла, как жертва получила эти синяки на туловище.

Она со скоростью пули упомянула о своей встречи с Мириком и Поченко, в заключении добавив, что не сомневается в том, как букмекер на пару с громилой промотивировали застройщика, помогая ему расставить приоритеты, в выплате его игорного долга.

Со знанием дела она добавила, что благодаря адвокатам и оппозиционерам: Удача это дело случая.

Она хотела знать, могла ли Лорен вспомнить еще какие-нибудь отпечатки, которые можно было бы истолковать как отдельный случай чрезмерной работы русского?

Лорен была удивлена.

Она так же хорошо помнила каждое вскрытие, как Тайгер Вудс помнил свои удары и удары соперников в турнирах по гольфу.

Она сказала, что там было только два значительных индикатора.

Во-первых, пара ушибов уникальной формы на спине убитого, в точности соответствующие полированной латунной ручке французской двери, ведущей на балкон, об которую, возможно, его сильно толкнули.

Жаре это напомнило осмотр Рочо балкона на месте преступления и каменную крошку под тем местом, где дверная ручка врезалась в стену.

И, во-вторых, у Старра были следы от захвата на обоих предплечьях.

Судмедэксперт обняла себя руками.

— Я думаю, этого было недостаточно для борьбы, — сказала Лорен.

— Тот, кто сделал это, схватил жертву, сильно ударил ее об эти двери, а затем выкинул на улицу.

Я осмотрела ноги и лодыжки внимательно и я уверена, что мистер Старр даже не коснулся перил, когда он их перелетал.

— И никаких других повреждений или порезов, ни следов обороны или других признаков?

Лорен покачала головой.

— Ну, хотя бы одна зацепка. Черт с ним, девочка, несоответствие и странности — лучше друзья детектива.

— Я подробно изучила эти синяки от ударов и ты знаешь, что возможно они были с отпечатками от кольца? Но был один, который был похож на остальные, но без такого отпечатка.

— Может быть, он снял его.

В процессе избиения?

Никки сделала долгий глоток, почувствовав пузырьки, щекочущие ее язык и пристально вглядываясь в пластиковое ограждение напротив нее на улице семью этажами ниже.

Она не знала, что могла значить информация Лорен, но она достала свой блокнот и записала:

— Один удар без кольца.

Они заказали аранчини и тарелку оливок. К тому времени как им принесли заказ, они уже сменили тему разговора. Обсуждали осенний семинар в Колумбии, на котором будет преподавать Лорен; её таксу, которую выбрали для рекламы собачьего корма, когда Лорен взяла её на собачьи бега на прошлой неделе; а также недельный отпуск Никки в конце августа, который она подумывала провести в Исландии и хотела узнать, не захочет ли Лорен составить ей компанию.

— Звучит прохладно, — сказала она.

Но также она сказала, что подумает об этом.

Мобильный Никки завибрировал и она посмотрела, кто звонит.

— Что случилось, Детектив? — спросила Лаура, — ты планируешь дислоцироваться или что-то вроде того? Может спустишься вниз по фасаду на веревке и начнешь активные действия?

— Рук, — только сказала она, сжав телефон.

— Ответь. Я не возражаю.

— Это Рук, — повторила она так, словно это все объясняло.

Никки переключила его звонок на голосовую почту.

— Переключи его на мой телефон, — сказала Лорен, помешивая свою Кровавую Мэри.

— Ты можешь сделать хуже, чем Джемесон Рук. Этот действительно могло только все усложнить.

— О, конечно, именно это мне и нужно. В целом плыть по течению — это достаточно не плохо, конечно же, без того, что всё это собьётся в кучу.

Когда на телефоне появился значок голосовой почты, она нажала на кнопку и поднесла телефон к уху.

Эх…

— Хм, он говорит, что раскопал что-то большое по делу Мэтью Старра и нужно, чтобы я увидела это….

Она подняла руку, останавливая Лорен, пока прослушивала сообщение, а затем повесила трубку.

— Что за новые подробности?—

— Не сказал. Он сказал, что не может сейчас говорить, но сказал придти туда сейчас и назвал свой адрес.

— Тебе следует поехать, — сказала Лорен.

— Мне почти страшно. Зная его, я думаю он арестовал всех кто знал Мэтью Старра.

Когда лифт поднялся на верх, Рук уже ждал ее по другую сторону решетчатой двери.

— Жара, ты всё-таки пришла.

— В твоем сообщении говорилось, у тебя есть, что показать мне.

— Да, — сказал он и шагнул в холл, скрывшись за углом.

— Сюда.

Она последовала за ним в его дизайнерскую кухню.

На другом ее конце, в большой комнате, такой, которую во всяких кабельных шоу о дизайне называют — вторым светом—, объединяющим гостиную и обеденную комнату с видом на кухню, стоял покерный стол, настоящий покерный стол с войлочным покрытием.

И он был окружен…игроками в покер. Она остановилась.

— Рук, тут нет ничего, что тебе нужно было показать мне, так ведь?

— Сама подумай, ты же ведь у нас тут детектив, — он пожал плечами и лукаво улыбнулся.

А ты бы приехала, если бы я просто пригласил тебя поиграть в покер?

Ники почувствовала неприятный укол недовольства, но люди за покерным столом уже поднимались ей навстречу, что бы поздороваться.

Когда Рук сопровождал ее до комнаты, он сказал:

—Если тебе действительно нужна рабочая причина, чтобы быть здесь, ты можешь поблагодарить человека, который дал тебе твой ордер на обыск в Гилфорде.

— Господин судья, это детектив Никки Жара, полиция Нью-Йорка.

Судья Симпсон выглядел немного иначе в желтой рубашке для поло, заваленный большой горой фишек, чем в зале суда.

— Я выигрываю, — сказал он, пожимая ее руку.

Ведущая новостей, которой она восхищалась, как и остальная часть Америки, тоже была там со своим мужем- режиссером.

Телеведущая сказала, что рада появлению полиции, потому что ее ограбили.

— И это был судья, — сказал ее муж.

Рук усадил Никки в свободное место между ним и журналисткой, до того как Ники узнала актера, получившего Оскар, он пожал ей руку.

Эта была игра с низкими ставками, как она обнаружила, они специально понизили ставки из уважения к ее скромным финансам.

Но и так было понятно, что все это скорее ради развлечения, чем ради денег.

Хотя победа все еще имела значение, особенно для судьи.

Увидев его впервые не в своей привычной одежде, с лысой головой, которая отражала блики света, маниакальную одержимость, с которой он играл, Никки не могла отделаться от мысли, что это как будто какой-то другой Симпсон.

Она отдала бы весь выигрыш только ради того, чтобы услышать, как судья говорит — С…Дох!

После третьей раздачи свет погас, но потом вновь появился.

— Давайте начинать, — сказала Никки.

— Мэр заявил, что вскоре будет уменьшение освещения.

— Как долго длится эта невыносимая жара? — спросил режиссер.

— Уже четвертый день, — сказала его жена.

Я брала интервью у метеоролога и он сказал, что это не жар, если это не три дня подряд по девяносто градусов.

Женщина появилась в кухне и добавила:

— И если жар продлиться больше четырех дней, то необходимо обязательно обратиться к врачу.

Присутствующие рассмеялись и женщина вышла из-за стойки, отвесив низкий театральный поклон с изящно развернутой вверх рукой.

Рук рассказывал ей о своей матери.

Конечно, она уже знала кто такая Маргарет.

Ты не выиграешь премию Тони, тебя не будут печатать в гламурных журналах и вставлять твои фотографии в модные коллажи если ты не выделяешься.

В свои шестьдесят Маргарет перешла от инженю к большой драме (хотя однажды Рук сказал Никки по секрету, что это было большое проклятье).

Женщина излучала радость всем телом, начиная с ее приветственной речи, то, как она вошла в зал, чтобы взять руку Никки и суматошно повторять о том, как она, ну очень много слышала о ней от Джеми.

— Я тоже много о вас слышала, — ответила Никки.

— Охотно верю, дорогая. А если это не так, то когда я попаду в ад, я разберусь с этим.

Затем она унеслась — нет, не было более точного слова описать это — она унеслась обратно на кухню.

Рук улыбнулся Никки.

— Как ты можешь видеть, я верю в правду, в рекламе. Я это запомню.

Она услышала звон льда в стакане и увидела, как Маргарет открывает бутылку Джеймисона.

Да, подумала она, я узнала многое, Джеймесон Рук.

Ведущая новостей спросила Рука, что он думает о гражданской ответственности и о его неработающем кондиционере.

Никки оторвала взгляд о своих карт и ее глаза следили за его шортами и футболкой, в то время, как он босиком пересекал восточный ковер, направляясь к дальней стене.

Он наклонился, чтобы открыть створки окон, которые открывали из его пентхауса вид Трибека, Никки перевела взгляд на находящихся вдали, громадные очертания здания, Ривер Старр на реке Гудзон, затемненное Джерси-Сити.

Контуры здания скрыла тьма, за исключением красного огонька который балансировал на вершине башни.

Они долго ждали.

Маргарет села на стул сына рядом с Никки и сказала:

— Отсюда открывается очень хороший вид.

И когда Рук наклонился, чтобы открыть следующее окно, она наклонилась и прошептала:

— Я его мать, но даже я думаю, что это отличный вид. Но это только моя заслуга. И для полной ясности: —У Джейми моя задница. Про него даже написали песню.

Два часа спустя, после Рука, после ведущей новостей и ее мужа, Никки обыгрывала судью.

Симпсон сказал, что ему все равно, но глядя на его выражение лица, Никки была рада, что получила постановление суда от него еще до игры в покер.

— Думаю карта сегодня вечером не идет ко мне по нескольким причинам… она правда хотела, чтобы он просто сказал — Черт!

— Это не карты, Гораций—, сказал Рук.

— На этот раз, кто-то за этим столом смог прочитать ваши мысли—.

Он встал и пошёл к раковине, что бы почистить себе креветок, а за одно прихватил и бутылочку пива.

Сейчас, сегодня, в общем не важно, вас очень сложно — прочитать—.

Я не могу видеть, что происходит за молчаливой маской судьи.

Это может быть Вууу-Хуууу! или Йаааай-буууу.

Хоть она здесь и первый раз, она вас раскусила.

Рук снова занял свое место, и Никки задалась вопросом, а не был ли поход за пиццой и пивом всего лишь уловкой, чтобы подвинуть свой стул поближе к ее.

— Мое лицо ничего не выдаст, — сказал судья.

— Я не о том, что вы себя чем-то выдали, я о том что она вас раскусила, — сказал Рук.

Он повернулся к ней в то время, как говорил с судьей.

— Я провел с ней несколько недель, и не думаю, что когда-либо знал еще кого-то, кто так умело читает людей.

Он продолжал смотреть на нее и, хотя они сейчас и не были так близко, что бы чувствовать дыхание друг друга, как тогда на балконе Старра, она все равно почувствовала трепет.

Так она повернулась в сторону чтобы собрать банк, задаваясь вопросом с чем, черт возьми, она играла здесь, и она не имела в виду карты.

— Пожалуй, уже поздно, сказала она.

Рук настаивал на том, что бы проводить ее, но Никки присоединилась к остальным гостям, которые тоже собирались уходить, тем самым избавившись от этого. Компания была прекрасным предлогом, что бы отказаться.

Но правда заключалась в том, размышляла она во время поездки вниз, что она не хотела слишком много быть одна, как будто у неё нет пары.

— Так или иначе, не сегодня, — подумала она.

Ведущая программы новостей и ее муж жили в нескольких минутах ходьбы, и стали уходить, как только Симпсон взмахом руки подозвал такси.

Судья ехал в верхнюю часть города рядом с Гуггенхаймом и спросил Никки, не хочет ли она поехать с ним.

Она разбиралась с тем чувством которое возникло когда она покидала квартиру Рука, ей не хотелось стоять и ждать вместе с ним другого такси, потому что она могла передумать и вернуться в его квартиру, поэтому ответила судье: Да.

Рук сказал:

— Надеюсь ты не решила, что твой визит был бессмысленным.

— Почему я должна так подумать? Я ухожу с деньгами, шутник.

Затем она передвинулась на соседнее место в такси, освобождая место для Симпсона.

Десять минут спустя она отпирала дверь вестибюля в Грэмерси Парке, думая о ванне. Никто не будет обвинять Никки в потакании своим желаниям.

— Запоздалое удовлетворение — была фраза, что часто приходила ей в голову, как правило, использовалась в качестве средства подавить редкие вспышки гнева на то, что она делает, а не о том, что она предпочла бы делать.

Или наблюдать, как это делают другие.

Она нажала на кнопку в своей ванне и пузырьки начали приятно щекотать ее тело, это была ее маленькая слабость, джакузи. Ее мысли унесли ее обратно.

В Коннектикут, с двориком, ЗПТ и мужем, который сел на поезд до Манхеттена, со свободным временем и средствами, что бы ходить на массаж время от времени или заниматься йогой.

Йогой, а не боевой подготовкой.

Никки попыталась представить себя в постели со слащавеньким адвокатам у которого бородка как у Джони Деппа и на бампере старенького Saab-а наклейка "От улыбки станет всем светлей".

Что может быть хуже такого Джони Деппа. То что у нее сейчас.

Пару раз в этот вечер она подумывала позвонить Дону, но не сделала этого.

Почему нет? Она хотела похвастаться своей идеальной стойкой при захвате Поченко на станции метро.

Быстро и просто, займите свое место, сэр.

Но это была не причина, по которой она хотела ему позвонить, и она сама знала это.

Так почему же нет?

Это было простой договоренностью с Доном.

Ее тренер для секса никогда не спрашивал ее, где она была, или когда вернется, или почему не позвонила.

У него или у нее не имело значение, чистая практичность — куда ближе.

Он не собирался оставаться или уходить. К тому же, секс был великолепным.

Время от времени он становился слишком агрессивным или слишком отдавался выполнению задачи, но она знала, как справляться с этим и получать то, что ей нужно.

И чем интересно он отличается от таких парней как Ноа Пакстон? он не будет " тем самым", но ее все устраивало.

Так почему же она не звонила?

Она закрыла кран, когда пузырьки начали щекотать ее подбородок, и вдохнула запах из своего детства.

Никки подумала о задержках, попыталась представить себе ход выполнения цели, а не удовлетворение потребностей, и задавалась вопросом, а будет ли это также, к примеру, через одиннадцать лет, когда ей исполнится сорок.

Кажется это длится уже так давно, десять лет, она переделывала свою жизнь полностью с момента смерти своей матери.

Или все это из-за отсутствия вкуса к жизни?

Ей пришлось перевестись с театрального факультета, мечты ее матери, на уголовный.

Она спрашивает себя, если бы ей удалось пережить все это, была бы она счастливой.

Она знала, что стала меньше смеяться и больше анализировать.

Что Рук сказал во время игры в покер? Он назвал ее превосходным читателем людей.

Не совсем та надпись, которую она хотела видеть на своем надгробии.

Рук.

Ладно, но я все-таки поглядывала на его задницу, подумала она.

Она волновалась когда он подошел, ей показалось он видит ее насквозь, как будто пойманную на месте преступления.

Никки нырнула под воду и задержала дыхание, пока следы ее волнения не скрылись за потребностью в кислороде.

Она вынырнула на поверхность и убрала мыльную пену с лица и волос, легла без движения, чувствуя себя невесомой на поверхность прохладной воды, и дала волю размышлениям, как было бы с Джеймесон Руком.

Как бы это было? Как это, чувствовать его? Наслаждаться им? Как это, быть с ним?

И опять по всему телу пробежала волна приятного волнения. Что бы было, если бы она была с ним? Это заставляло ее нервничать.

Она не знала. Это было загадкой.

Она вынула пробку из стока и вышла.

Никки выключила кондиционер и расхаживала по квартире обнажённой и мокрой. Она решила не вытираться полотенцем.

Мыло создавало приятные ощущения на коже. К тому же стоит ей высохнуть, как она тут же вспотеет в этой духоте. Так почему бы не пахнуть при этом лавандой?

Всего два окна в квартире Никки выходили к соседям и раз уж ветра всё равно не предвиделось, она задёрнула занавески и направилась к кладовке.

Детектив Никки Жара чудесно проводила время и при этом экономила деньги, по ночам она гладила свои вещи.

Ничто не останавливало преступников, в их мешковатых трико, больше чем ее ровные и аккуратные складки.

Она поставила гладильную доску и включила утюг.

Она выпила немного алкоголя за вечер, но этого хватило, чтобы она чувствовала жажду.

В холодильнике она нашла свою возможно последнюю минералку с лимоном и лаймом.

То, что она открыла дверцу холодильника и не закрыла ее, было неправильно с экологической точки зрения, но она подошла поближе, чувствуя, как от прохладного воздуха, ее обнаженное тело покрывается гусиной кожей.

Небольшой щелчок заставил отойти ее от открытой двери. Красный индикатор загорелся, указывая, что утюг был готов.

Она поставила банку минералки на стол и поспешила к своему шкафу, чтобы найти что-то относительно чистое и, главное, воздухопроницаемое.

Ее льняной блейзер синего цвета требовал небольшой починки.

Она пошла в холл, рассматривая ее, и заметила надтреснутую пуговичку на правом рукаве, остановилась, чтобы вспомнить, есть ли у нее подходящая.

А затем, на кухне, Никки услышала звук открывающейся минералки.

 

Глава 7

Застыв в коридоре, Никки даже сначала подумала, что ей это всего лишь показалось.

Что всё это из-за постоянных воспоминаний об убийстве матери.

Сколько раз этот свист вырывал её из объятий кошмара и заставлял вздрагивать в моменты отдыха?

— Нет, она этого не слышала, не могла слышать.

Сказала она самой себе, спустя несколько бесконечных секунд, когда она стояла обнаженная и онемевшая, вслушиваясь сквозь проклятый шум ночного Нью-Йорка и её собственный пульс.

До боли в пальцах она сдавила сломанную кнопку, пыталась застегнуть её.

Она расслабилась, но блейзер так и не бросила, боясь, что шум при его падении выдаст ее.

Кому?

Еще хоть одну минуту, сказала она себе.

Не двигаться, превратиться в статую, подсчитав до шестидесяти, приступить к действиям.

Она выругала себя за то, что не оделась, и чувствовала себя от этого беспомощной.

— Расслабилась в ванне, а теперь… Посмотри на себя.

Прекрати это и сосредоточься, подумала она. Просто сосредоточься и вслушивайся в каждый дюйм этой ночи. Может это был сосед.

Сколько раз ей приходилась слышать сквозь открытые окна, как кто-то занимается любовью, или кашляет, или гремит посудой.

Окна. Все они были открыты.

Минуту спустя, она оторвала одну, будто примерзшую к полу ногу, и поставила её уже на один шаг приблизившись к кухне.

Она прислушалась.

Ничего.

Никки попробовала сделать ещё один медленный шаг.

На середине шага её сердце как будто замерло и пропустило удар, когда она заметила тень, скользнувшую, по видимой ей части пола.

Она не колебалась, она не вслушивалась снова.

Она сорвалась с места.

Оставив позади дверь в кухню, Никки рванула в гостиную, вырубив единственную горевшую там лампу и бросилась за стол.

Ее рука опустилась внутрь большой Тосканской чаши, которая стояла в углу.

Там было пусто.

— Не это ищешь? — Поченко перегородил выход, держа в руках её пистолет.

Свет из кухни очертил его силуэт, но она заметила что пистолет все еще в кобуре, как будто этот самонадеянный ублюдок в нем не нуждается.

Проанализировав ситуацию, детектив сделала то, что делала всегда: отогнала страх и начала мыслить рационально.

Никки прикинула варианты.

Первый: она могла закричать.

Окна были открыты, но он мог начать стрелять, хоть и сейчас он этого делать не собирался.

Второй: Достать оружие.

Её запасной пистолет в сумке то ли на кухне, то ли в спальне. Точно она не знала. В любом случае ей пришлось бы пройти мимо него.

Третий: тянуть время.

Ей это было нужно чтобы найти подходящее оружие, сбежать, или вырубить его.

Если бы она была в ситуации с заложниками, она бы попыталась разговорить его.

Отвлечь, разжалобить, потянуть время.

— Как ты нашел меня? — Хорошо, подумала она, она постаралась, чтобы по ее голосу нельзя было определить, что она испугалась.

— Что, думаешь, ты единственная, кто может устроить за кем-то хвост?

Никки немного отступила назад, чтобы он последовал за ней в комнату, подальше от прихожей.

Она восстанавливала в памяти все те места, где она была после того, как ушла из участка — Сохо Хаус, игра в покер в доме Рука — и ее пробрал холод от осознания того, что этот человек следил за ней.

— Не трудно следить за кем-то, кто не знает, что за ним есть хвост.

Ты должна знать это.

— И как же ты узнал это? — она сделала еще один шаг назад.

Он шагнул к ней.

— Ты был копом в России?

Поченко засмеялся.

— Типа того. Но не для полиции.

— Эй, оставайся там.

Он вынул пистолет и выбросил кобуру за ненадобностью.

— Я не хочу стрелять в тебя.

И затем он добавил:

— По крайней мере, пока не закончу.

Игра поменялась, сказала она сама себе, и приготовилась к худшему варианту.

Никки миллион раз разоружала противника на тренировках. Но всегда на мате с инструктором или копом партнером.

До сих пор Жара думала о себе как о атлетке, с постоянными тренировками, и она бегала только две недели назад.

Пока она продумывала движения в голове, она продолжала говорить.

А у тебя есть яйца приходить сюда без собственного оружия.

— Мне он не понадобится. Сегодня ты провела меня. Но не сегодня вечером, и ты сейчас увидишь.

Он повернулся, потянувшись к выключателю, и в этот момент она сделала шаг к нему.

Когда лампа зажглась, он посмотрел на нее и сказал:

—Папочке это нравится.

Он театрально осмотрел ее сверху вниз.

По иронии судьбы, Никки чувствовала себя более незащищенной сегодня днем на допросе когда она была одета.

Тем не менее она прикрыла себя руками.

— Прикрывай что хочешь. Я говорил тебе, если я хочу что то, я получаю это.

Жара подвела итог. Поченко держал ее пистолет плюс он был сильнее ее.

Еще он был больше ее, но по опыту она знала, большой значит медленный. Но все равно у него была пушка.

— Иди сюда, — сказал он и шагнул к ней.

Фаза разговоров закончилась. Она колебалась, но сделала шаг к нему. Ее сердце глухо стучало, так что она могла слышать свой пульс. Самое главное не проморгать момент.

Она чувствовала себя как перед прыжком в воду с вышки и это чувство заставляло сердце биться чаще.

Она вспомнила прошлогодний случай в Бронксе, тогда кто-то лишился половины лица.

Никки решила что это не поможет и снова взяла себя в руки, представляя свои движения.

— Сучка, когда я говорю иди сюда, то это значит иди сюда!

Он направил пистолет ей в грудь.

Она сделала шаг к нему, это то чего он потребовал, и то, что ей было нужно. Она подняла руки в знак покорности, руки ее немного подрагивали, но она надеялась, что они ее не выдадут, когда наступит подходящий момент.

И когда он подойдет, она должна быть быстрее молнии.

— Только не стреляй в меня, хорошо? Пожалуйста, не стре.. — Одним движением, она накрыла левой рукой пистолет сверху, большим пальцем заклинила спусковой курок, и проскользнула вправо от него.

Она поставила свою ногу между его ногами и оперлась плечом о его руку, рывком дернула ее, и повернула ее к его телу.

Когда ей удалось резким движением вывернуть ее и направить на него, она услышала, как хрустнул его палец, прокрутившийся в спусковой скобе, и он закричал от боли.

Это было мерзко.

Она попыталась отобрать пистолет, но его сломанный палец зацепился за курок и когда она дернула сильнее оружие выскользнуло из ее рук и упало на ковер.

Поченко схватил её за волосы и швырнул в коридор.

Никки попыталась встать на ноги и добраться до входной двери, но он бросился к ней, схватил за предплечье, но не удержал.

Его руки были потными, а она была скользкая из-за пены для ванны.

Никки выскользнула из захвата, развернулась и резко ударила ребром ладони по носу Поченко.

Она услышала хруст и его ругательства на русском.

С разворота она ударила его ногой в грудь, тем самым желая отбросить его обратно в комнату, но из-за крови, капающей из его разбитого носа, удар соскользнул и пришелся в предплечье.

Когда он потянулся к ней, Никки нанесла два прямых, молниеносных удара в нос и пока он приходил в себя, она подбежала к входной двери, открыв ее, закричала — Помогите, пожар! Пожар! — это был самый верный способ заставить людей позвонить в 911.

В Поченко проснулся боксер.

Его хлесткий удар слева пришелся ей по спине и она упала плашмя на дверь.

Ее преимущество было в скорости и перемещении и она пользовалась этим, отодвигаясь так, что его следующий удар, слева от ее головы, не достиг цели и он ударил своим кулаком по деревянной барной стойке.

Будучи на полу, она проскользнуло у него между ног, сделала подсечку, и он врезался лицом в дверь.

Пока он не поднялся, она бросилась в гостиную в поисках упавшего пистолета.

Она проскользнула под стол и начала искать его, слишком долго.

В то время, когда Никки наклонилась за ним, Поченко схватил ее сзади и поднял с пола, ударяющую и пинающую воздух.

Он приблизил свой рот к ее уху и сказал: —Теперь ты моя, сука.

Поченко понеc ее по коридору, ведущему к спальне, но Никки не собиралась сдаваться.

Когда они проходили кухню, она раскинула руки и ноги при этом зацепившись за угол.

Это выглядело как будто бросили якорь, его голова резко качнулась вперед, рванув Никки на себя он почувствовал боль, потому что ее челюсть ударила его прямо в лоб.

Он снова ругнулся, швырнул Никки на кухонный пол и навалился сверху, придавив её тело своим.

Это было словно кошмар наяву, позволить ему навалиться всем весом.

Никки дернулась и извернулась, но гравитация работала сейчас на него.

Он отпустил её левое запястье, но лишь для того, чтобы освободившейся рукой схватить Никки за горло.

Свободной рукой она ударила его в подбородок, но он даже не шелохнулся. Его пальцы сжимались на ее шее.

Кровь капала с носа и подбородка Поченко на ее лицо, заливая его.

Она вертела головой из стороны в сторону и начала сама душить его, но кроме того что она устала это ничего не дало.

Ее глаза начал заволакивать туман.

Лицо Поченко маячившее над ней стало покрываться красными пятнами. Он держал ее долго, наблюдая как ее легкие не получают кислорода, чувствуя как она слабеет, видя что она уже не так быстро вертит головой.

Никки отвернула свое лицо в сторону так, чтобы ей не приходилось смотреть на него.

Она думала о своей матери, убитой также на полу, мать шептала ее имя.

И когда тьма нахлынула на неё, Никки подумала, как грустно, что ей некого звать.

И тогда она заметила провод.

В груди все горело, через силу вдохнув, Никки пыталась ухватиться за него.

После двух неудачных попыток ей это удалось и это проклятая железяка все-таки упала с доски.

Если Поченко почувствовал что-то, то он это никак не показал, вероятно приняв случившееся за — последние трепыхания суки.

Но затем он почувствовал сильное жжение утюга на своем лице.

Его крик не был похож ни на одно животное, которое Никки когда-либо слышала.

Как только он отдернул руку от ее шеи, она глубоко вдохнула, почувствовав запах горелой кожи.

Она опять приложила его утюгом, на этот раз сильнее. Горячее ребро попала ему прямо в левый глаз.

Он снова закричал и его крик сливался с сиренами машин, подъезжающих к ее дому.

Поченко с трудом поднялся на ноги, держась за свое лицо, он спотыкаясь направился к дверям кухни, ударившись при этом об угол прихожей.

Он выпрямился, но все еще шагал неуклюже.

К тому времени Никки уже взяла себя в руки, она слышала как он через гостиную залез на пожарную лестницу и начал подниматься на крышу.

Жара схватила свой пистолет и быстро поднялась по металлической лестнице на крышу, но его уже не было видно.

Свет скорой помощи освещал стены ее улицы, звук сирены другой машины доносился со стороны Третьей Авеню.

Она вспомнила, что на ней нет одежды, и решила, что лучше вернуться вниз и накинуть что-нибудь на себя.

Когда на следующее утро, после встречи с капитаном, Никки вернулась в свой отдел, Рук и Рочо уже ждали ее там.

Очоа сидел, откинувшись на спинку стула, с запрокинутыми на стол ногами и сказал:

— Так, прошлой ночью я смотрел на победу Янкис и занимался сексом с женой. Кто-нибудь сможет меня переплюнуть?

— Я спал— сказал Райли.

— А что у вас, Детектив Жара?—

Она пожала плечами, подыгрывая им.

— Только игра в покер и небольшая тренировка у себя дома. Не так захватывающе, как у тебя, Очоа.

Твоя жена правда занималась сексом с тобой? — Полицейский юмор, — черный—, но всегда с добрым подтекстом.

— Да уж, я вижу—, сказал Рук.

— Смотря как на это посмотреть. Покушение на мою жизнь? Брось, нужно что-то посерьезней.

Нет, этого дерьма не достаточно.

Она уже большая девочка—, сказал Очоа.

И копы рассмеялись.

— Опиши это в своем исследовании, писатель.

Рук подошел к Жаре.

— Я удивлен, что ты пришла сегодня утром.

— Почему же? Это место, где я работаю. Сидя дома плохих парней не поймаешь.

— Точно— сказал Очоа.

— Как она его— сказал Райли своему напарнику.

— Спасибо за то, что нет этих твоих высокопарных слов— сказала она.

Хоть все в полицейском участке, да и во всем городе знали, что к ней вломились, Никки рассказала как все было на самом деле, четко и без эмоций.

— Смело, — сказал Рук. — Проследить за копом. Залезть в ее собственный дом. Парень должно быть псих. Вчера я так и подумал.

— Или…, сказала Жара, решив поделиться предчувствием, которое возникло при воспоминании о Поченко с ее пистолетом в руках.

— Или кто-то послал его, чтобы убрать меня с дороги. Но кто об этом знал?—

— Мы поймаем этого ублюдка— сказал Райли.

— Ему осталось недолго.

— Чертовски точно— промолвил Очоа.

— Мы в полной боевой готовности, уже уведомили все больницы о том что бы сообщали нам если обратится кто-то с ожогом на пол лица.

— Другие копы сказали, что готовы взять Мирика по сигналу.

Очоа кивнул.

— Прикиньте, врываются они рано утром, а чувак спит в ночной рубашке.

Он покачал головой рассеивая видение и продолжил.

— В любом случае, Мирик ни как не контактировал с Поченко со вчерашнего дня. Мы следим за ним и у нас есть ордер на прослушку его телефона.

— Так же мы проверяли всех кто ему звонил— добавил Райли. Плюс у нас в лаборатории есть джинсы Мирика и Поченко, которые мы изъяли из его квартиры.

У твоего Русского такие дырки на коленях, что не понятно это такой стиль или он их где-то порвал. Экспертиза все объяснит.

Никки улыбнулась.

— И ещё, у нас есть совпадения со следами на плечах Старра.

Она расстегнула свой воротник и показала красные следы на шее.

— Я знал это. Я знал, что именно Поченко сбросил его с балкона.

— На этот раз, Рук, я могу согласиться с твоей догадкой, но давайте не будем торопиться.

Как только мы закроем дверь в каком-нибудь направлении этого расследования, в ту же минуту мы можем упустить что-то важное— сказала детектив.

— Рочо, проверьте не было ли сегодня ночью ограблений магазинов.

Если Поченко в бегах и не может вернуться к себе в квартиру, то он будет импровизировать.

Обратите особое внимание на аптеки и медицинские магазины.

Он не обратился в скорую помощь, так что скорее всего он сам пытается ее себе оказать.

После того как Рочо ушли выполнять поручение, Никки села за стол заваленный бухгалтерскими отчетами и заключениями аудиторов. К ней подошел дежурный сержант, с посылкой пришедшим на ее имя, это был плоский ящик размером и весом похожий зеркало которое обычно вешают в коридоре.

— Я ничего не жду—, сказала Никки.

— Может это от поклонника—, сказал сержант.

— Может быть, это русская икра—, добавил он с невозмутимым видом и ушел.

— У людей совсем нет сочувствия. — заметил Рук.

— Слава Богу!

Она посмотрела на ярлык.

— Это из магазина галереи.

Она взяла ножницы со стола, открыла коробку и заглянула внутрь.

— Это что-то в рамке.

Никки вытащила рамку из коробки и посмотрела что же это такое. И когда она это сделала, темнота как-будто рассеилась уступая место лучам утреннего солнца, которые отражаясь от картины окружил лицо Никки ореолом тепла и света. Под отблесками этих лучей она увидела двух девочек в белых платьях в сумерках зажигающих Китайские фонарики. Это была — Гвоздика, Лилия, Лилия, Роза.

Она любовалась на картину, а потом повернулась к Руку, который стоял около нее и хмурился.

— Где-то там должна быть карточка.

Он сказал:

— Догадалась от кого? Кстати, угадать у тебя получилось быстрее меня, наверное это из-за того что я вчера перебрал, с трудом вспомнил как заказал ее.

Она опять посмотрела на картину.

— Это… это так…

— Я знаю, я видел это на твоем лице вчера в гостиной Стара. Когда я звонил заказать ее, я еще не знал что случилось. Теперь это больше похоже на подарок-в-честь-того-что-тебя-не-убили-прошлой-ночью.

Она засмеялась, что бы он не заметил как немного дрогнула ее нижняя губа.

Затем Никки отвернулась от него.

— Солнце отсвечивает мне прямо в лицо— промолвила она и все что он увидел это только ее спину.

В полдень она закинула сумку на плечо, и тогда Рук сказал что пойдет с ней, она ответила ему что идет обедать и хочет немного побыть одна.

Он сказал ей, что кто-то должен ее защищать.

— Я — коп. Я сама себе защита—.

Он увидел ее решимость идти в одиночку и перестал спорить.

Когда она ехала в Мидтун, Никки чувствовала вину за то, что так грубо обошлась с ним.

Разве он не пригласил ее за свой покерный стол и подарил ей этот подарок? Конечно, он доставал ее иногда своей болтовней, но это было другое.

От того как прошла эта ночь, она должна была чувствовать боль и устать, но ничего такого не было.

Несмотря на весь ад у Никки Жары были иные чувства, а таким чувствам нужно пространство.

— Прошу прощения за беспорядок—, сказал Ноа Пакстон.

Он выкинул остатки своего салата в мусор и протер стол салфеткой.

— Я не ждал вас.

— Я была тут неподалеку—, сказала детектив Жара.

Ей было плевать на то, знал ли он, что она лжет или нет.

По ее опыту: неожиданный визит к свидетелю давал столь же неожиданные результаты.

Люди застигнутые врасплох были неосторожны и ей удавалось узнать больше.

В тот день ей было нужно узнать кое-что от Ноа и первое в этом списке это его неподготовленная реакция на фото Гилфорда.

— Здесь есть новые фотографии?

— Нет— сказала она разложив все снимки перед ним.

— Вы уверены, что ничего из этого вам не знакомо? — Никки произнесла это непринужденно, но сам вопрос прозвучал с давлением.

Это было как на перекрестном допросе с Кимберли, когда он не узнал Мирика.

Как и в прошлый раз, Пакстон просматривал каждое фото медленно и методично, но вновь сказал, что ничего не узнает.

Она убрала все фотографии, кроме двух: Мирика и Поченко.

— Что насчет этих? Узнаете кого-нибудь?

Он пожал плечами и отрицательно покачал головой.

— Извините. Кто они?

— Эти двое интересуют нас, вот и все.

Детектив Жара уже много раз играла в игру — Вопрос-Ответ— и сама отвечала лишь тогда, когда это могло дать ей преимущество.

— Еще я хотела спросить вас об азартных играх Мэтью. И как он расплачивался?—

— Наличными. —

— Деньгами, которые вы же давали ему?—

— Его деньгами, да. —

— И когда он оказался по уши в долгах букмекерам, как он расплачивался?—

— Точно так же, наличными—

— Они могут прийти к вам, эти букмекеры?—

— О, черт, нет. Я сказал Метью, что если он общается с людьми такого уровня, то это его личное дело. Я не хотел, чтобы они приходили сюда.

Он вздрогнул от этой мысли.

— Нет, спасибо—.

Она вернулась к вопросам, но запомнила этот ответ. Счетовод не знал проверяли Кимберли букмекеры или нет.

Жара тут же спросила его о Морган Доннелли, женщине, чье имя она узнала от Кимберли.

Она вспомнила о перехваченном любовном письме.

Пакстон подтвердил, что Доннелли работала у них и была руководителем отдела маркетинга.

Он так же подтвердил, что у этих двоих был тайный офисный роман, о котором на самом деле знал каждый сотрудник, между собой персонал называл Метью и Морган — Мм… —

Морган придумал для нее несколько псевдонимов, сказал он.

— Два из них встречались чаще других, это Лучший Сотрудник и Главный Актив. —

— Еще кое-что прежде чем я уйду. Я получила сегодня утром отчет от судебных бухгалтеров.

Она вытащила файл из своей сумки и посмотрела исподлобья.

— В нем говорится, что вы не являетесь Берни Медоффом, я так и думала, но нужно было убедиться. —

— Логично—.

Довольно небрежно, но детектив успела заметить вину на его лице.

— Было одно нарушение в вашем бухгалтерском учете.

Она протянула ему страницу с таблицами и резюме, и пристально наблюдала за ним.

— Что ж…?—

Он опустил страницу.

— Мой адвокат посоветовал бы мне не отвечать на вопрос.

— Считаете, что вам нужен адвокат для ответа на мой вопрос, мистер Пакстон?.

Она решила надавить на него.

— Это была моя единственная ошибка— промолвил он.

— За все эти годы, только одно.

Никки просто смотрела и ждала.

Нет ничего громче молчания.

— Я спрятал деньги. Я провернул несколько сделок, положил крупную сумму на личный счет. Я утаил часть средств Метью Старра для того, чтобы оплатить обучение его сына в колледже.

Я видел как он шел по наклонной дорожке — азартные игры, проститутки — я простой управляющий, но я не мог спокойно смотреть, что происходит в этой семье.

Для их же собственного блага, я спрятал деньги, чтобы младший Мэтью смог пойти в колледж.

Мэтью обнаружил это, так же как алкоголик всегда найдет бутылку, и снял их.

Кимберли в чем-то была похожа на него. Я думаю вы знаете как ей нравится тратить.

— Я это заметила.

Гардероб, ювелирные украшения, отдых, автомобили, пластические операции. Плюс к этому, она тоже прятала деньги.

Конечно, я раскусил ее. Так же, как ваши ребята в суде — цифры говорят сами за себя, если знаешь, что искать.

Между прочим, у нее было любовное гнездышко, с двумя спальнями в Коламбусе.

Я посоветовал продать его, и когда она спросила — зачем—, рассказал ей о банкротстве.

— Как она отреагировала?—

— Она всеми силами пыталась скрывать это.

— Думаю вы могли бы сказать, что она испугалась.

— И когда вы рассказали ей обо всем этом?

Он взглянул на календарь под стеклом на своем рабочем столе.

— Десять дней назад.

Детектив Жара кивнула размышляя. Десять дней. За неделю до убийства ее мужа.

 

Глава 8

Когда детектив Жара выезжала с подземной стоянки башни Старр Пойнт, она услышав низкий звук похожий на звук приближающегося вертолета опустила окно.

Три из них зависли на расстоянии четверти мили слева от нее, на противоположной стороне от здания Тайм-Ворнер.

Ниже всех располагался полицейский вертолет, остальные два принадлежали телевизионщикам.

— Срочно в номер! — пробормотала она вслух.

Покрутив радио, она вскоре была в курсе, что суматоха вызвана взрывом трубы и пар гейзером вырывается на поверхность; еще одно доказательство того что древняя инфраструктура Готэма не справляется с пеклом.

Почти неделя невыносимой жары и Манхэттен начал кипеть и вздыбливаться, как сырная пицца.

Проехать через Площадь Колумба было практически невозможно, поэтому она выбрала другой маршрут к участку, не доезжая до Площади, которая находилась у Центрального парка, повернула на Ист Драйв направившись на север.

До трех часов парк был закрыт для проезда машин и Никки наслаждалась отсутствием траффика, почти деревенским видом из окна и приятной прохладой кондиционера.

Заграждение блокировало выезд на 71 стрит, но стоявший там полицейский узнал машину Никки и пропустил ее, подвинув оградительную сетку.

Никки притормозила возле неё.

— Что ж ты натворил, если тебя поставили сюда?

— Наверно это карма из прошлой жизни— сказал офицер со смехом.

Никки посмотрела на холодную, запотевшую бутылку воды в его руках, он протянул ее ей.

— Всего хорошего, офицер— сказала она и поехала дальше.

Жара становилась вязкой.

Не считая кучки душевнобольных бегунов и безумных велосипедистов, парк был оставлен в распоряжение птиц и белок.

Объезжая Метрополитен-музей, Никки притормозила, и, глядя на изогнутые витражи, улыбнулась, вспомнив любимую сцену из фильма, когда Гарри подсказывает Салли как отчитывать официанта за слишком острый паприкаш.

Молодая парочка, держась за руки, медленно брела через газон и детектив остановила машину, невольно любуясь ими. А они брели, не замечая ничего вокруг.

Когда порыв меланхолии отступил, она тронулась, медленно нажав на газ.

Пора было возвращаться к работе.

Рук буквально вскочил с ее кресла, когда Никки вернулась в участок.

Стало ясно, что он с нетерпением ждал ее и жаждал узнать где она была, всем своим видом показывая, Почему ты не взяла меня с собой?

Когда же она сообщила ему что следила за Ноа Пакстоном, он еще больше надулся.

Знаешь, я ведь понимаю, что тебе не очень-то нравится, что я повсюду таскаюсь за тобой. Но мне хотелось бы верить, что я довольно полезная пара глаз и ушей на этих интервью.

Могу я сказать, что нахожусь в центре активного расследования убийства? Мне было нужно увидеться со свидетелем одной, чтобы он открылся мне без каких-либо лишних глаз и ушей, какими бы полезными они не были.

— Значит все-таки считаешь их полезными?

— Я считаю, что сейчас не время для самолюбования и обсуждения твоей незаменимости.

Она взглянула на него и вынуждена была признать, что он просто старается быть рядом, что делает его скорее милым, чем полезным.

Никки поняла, что улыбается.

— И да, иногда они полезны—.

— Хорошо.

— Но не всегда, ясно?

— Все нормально, расслабься, сказал он.

— Есть новости о Поченко, сказал Очоа, когда они с Рэйли вошли внутрь.

— Скажи мне что он на острове Рикерс и не может нанять адвоката, это будет хорошей новостью, — сказала она.

— Что у вас?

— Ну, ты уже сама сказала — ответил Очоа.

— Парень, подходящий под его описание, ограбил половину отдела первой помощи в аптечном супермаркете на Ист Виллидж сегодня.

— У нас еще есть видео с камеры наблюдения.

Рэйли вставил ДВД в свой компьютер.

— Можно ли там опознать Поченко? — спросила она.

— Сама посмотри.

Видео из аптеки было нечетким и отрывистым, но он был там, огромный русский, заполняющий пакет мазями с алоэ, затем ныряющий через секцию первой помощи, чтобы взять себе бинты и шины для пальцев.

— Чувак плохо выглядит. Напомни мне, никогда с тобой не драться—, сказал Рэйли.

— И никогда не просить погладить мои рубашки, — добавил Очоа.

Они стали продолжать в том же духе.

Пока кто-нибудь не придумает волшебную таблетку, юмор висельника по-прежнему останется лучшим средством для решения проблем у копа.

Иначе работа проглотит тебя заживо.

Обычно, Никки была бы там, с ними, отбивая шутливые нападки, но она была слишком чувствительна, чтобы посмеяться над этим. Пока что.

Может быть, если бы она увидела Поченко запертым в фургон на пути в Оссининг до конца его дней, она перестала бы все еще чувствовать его стальные руки на ее горле в ее собственном доме.

Может быть, тогда она могла бы смеяться.

— Ого, зацени палец, я думаю, я сейчас блевану— сказал Очоа.

Рэйли добавил: —Теперь он может позабыть про стажировку игры на пианино в Джуллиарде.

Рук же всю дорогу сохранял нехарактерное для него молчание.

Никки решила проверить, в чем дело, и поймала его взгляд, направленный на нее. В этом взгляде было что-то, что она видела за покерным столом предыдущим вечером, к тому же увеличившееся.

Она оторвала свой взгляд, чувствуя, что должна очистится от этого, чем бы оно ни было, прямо как тогда, когда он дал ей обрамленный отпечаток.

— Хорошо, это определенно наш человек— сказала она и отправилась созерцать белую доску.

— И нужно ли говорить, что он все еще в городе? — сказал Рук.

Она предпочла проигнорировать его. Этот факт был очевиден и мучительно бесполезен.

Вместо этого она обратилась к Рэйли.

— Вообще ничего на твоей записи Гилфорда?—

— Я пересматривал эту штуку, пока у меня глаза не собрались в кучку. Нет никакой возможности, что они смогли вернуться через то лобби после того, как ушли. также просмотрел записи с камер видеонаблюдения у служебного входа. Ничего.

— Хорошо, мы хотя бы попытались.

— Просмотр этого видео из лобби — самое худшее, что я когда-либо делал— сказал Рэйли.

— Как просмотр С-SPAN, только не так увлекательно—.

— Вот что я тогда тебе скажу — я отправлю тебя наружу, в мир.

Почему бы тебе и Очоа не заскочить в офис доктора Ван Пельдта и не проверить алиби Кимберли Старр? И пока это безопасно, спорю она предупредит свою настоящую любовь, что мы проверим…—

— Я знаю — сказал Очоа, — опросить его секретаря, медсестер, и\или сотрудников отеля, и тэдэ и тэпэ.—

— Черт возьми, детектив — сказала Жара — похоже, ты знаешь, что делаешь—.

Детектив Жара встала около белой доски и под заголовком — Видеонаблюдение за Гилфордом— написала две красные буквы: Н.Г.

Должно быть угол, под которым она писала, спровоцировал щемящую боль, возникшую впервые во время вчерашней драки.

Она расслабила плечи и медленно провела своей головой по кругу, чувствуя приятный дискомофорт, который говорил ей, что она еще жива.

Когда она закончила, то обвела в круг — Любовница Мэтью— на доске, закрыла маркер, и вырвала журнал из рук Рука.

— Хочешь прокатиться? — , спросила она.

Они направились по Вестсайдскому шоссе в центр города, и было видно, что даже река страдает от жары.

Находящаяся справа река Хадсон выглядела так, как будто двигаться для нее это слишком жарко и ее поверхность капитулировала, вся плоская и сонная.

Область справа от Площади Колумба была все еще в беспорядке и без сомнения эта новость будет главной в пятичасовых новостях.

Пар перестал извергаться струей, но на его месте образовался кратер размером с Луну, который закроет квартал 59 на множество дней.

По полицейскому радио они услышали один из отчетов нью-йоркской полиции нравов, о том, что те поймали человека за публичное мочеиспускание, который признался, что он пытался попасть под арест, чтобы провести ночь в кондиционированном помещении.

— Так что погода вызвала два извержения, которые потребовали вмешательства полиции— сказал Рук, что заставило Жару засмеяться и почти почувствовать радость от его присутствия рядом.

Когда она договаривалась о встрече с бывшей любовницей Мэтью Старра, Морган Доннелли попросила встретиться с ней на работе, так как она проводит там большую часть своего времени.

Это подходило под тот образ, который Ноа Пакстон набросал для нее, когда Никки спросила его про Морган в их сегодняшнем разговоре.

Это был его способ рассказывать — как только он открылся, ручка Никки не останавливалась ни на секунду.

В дополнение к пояснению выбора офисных прозвищ, он назвал их роман — офисным слоном в конференц-зале, и в итоге обсуждения темы не сильно секретной любовницы Старра сказал: Морган — это мозги, сиськи и энергичность.

Она была идеалом для Мэтью Старра: работала как сумасшедшая, и секс с ней также был безумным.

Иногда я представлял их в кровати с их смартфонами, шлющими друг другу смс — О да, продолжай так— во время процесса.

Так что, со всем этим в ее голове, когда Никки Жара парковала свою машину по адресу Принц Стрит в Сохо, который дал ей Доннелли, она была вынуждена дважды проверить свои записи, чтобы быть уверенной в том, что она на правильном месте.

Это была пекарня, где делали кексы.

Ее больная шея запротестовала, когда она изогнулась, чтобы прочитать надпись над дверью.

— Огонь и Лед? — сказала она.

Рук процитировал стихотворение:

Он открыл дверцу машины со своей стороны и жара вкатилась внутрь.

— Сегодня я на стороне огня.

— Я до сих пор не могу в это поверить—, сказала Морган Доннелли, когда садилась с ними за круглый стол в углу кафе.

Она отстегнула воротничок от своего хрустящего белого костюма шеф-повара и предложила Жаре и Руку воспользоваться сахарницей из нержавейки и подсластить их ледяные американо.

Никки пыталась мысленно сопоставить Морган-пекаря, сидящую перед ней с Морган— частью маркетинговой империи Ноа Пакстона.

Тут скрывается какая-то история, и она ее узнает.

Уголки губ Доннелли опустились, и она сказала:

— Вы слышите насчет таких вещей в новостях, но это всегда не тот, кого вы знаете.

Девушка вышла из-за стойки и поставила в центре стола тарелку с образцами мини-кексов.

Когда она отошла, Морган продолжила:

— Я знаю, связь с женатым мужчиной не характеризует меня с лучшей стороны. Может я и такая. Но когда это происходило, то казалось таким правильным. Это было как будто посреди всей этой рабочей напряженности, была эта страсть, чудесная вещь, которая была только нашей.

Ее глаза слегка увлажнились и она разок провела рукой по щеке.

Жара изучала ее, чтобы начать разговор.

Слишком много жалости или слишком мало — и то и другое могло вывести ее из себя.

Были и другие подобные "красные тряпки", но именно жалость играла главную роль.

Никки ненавидела это слово, но пока что реакция Морган была уместной.

Но детективу нужно было больше, чем испытание ее самообладания.

Как бывшая девушка убитого, она подлежала проверке, и это означало получение ответов на два простых вопроса: —Был ли у нее мотив в виде мести и получит ли она выгоду от смерти этого человека? Жизнь была бы куда проще, если бы Никки просто могла бы попросить ее отметить галочками ответы на вопросы в анкете и прислать ее по почте, но все это устроено совсем не так, и сейчас задача Никки — заставить эту женщину чувствовать себя неуютно.

— Где вы были, когда Мэтью Старр был убит? Скажем, между 12.30 и 14.30?

Она начала повышать давление, чтобы застать Морган врасплох.

Морган подумала немного и ответила без каких-либо колебаний.

— Я могу точно сказать, где я была. Я была с людьми из Трибека Фильм на дегустации. Я выиграла контракт на поставку еды на одно из их афтерпати этой весной, и я запомнила это, так как дегустация прошла хорошо и я ехала обратно, чтобы это отпраздновать во второй половине дня, когда услышала про Мэтью.

Никки сделала запись в своем блокноте и продолжила.

— Были ли у вас какие-нибудь контакты с мистером Старром после того как ваш роман завершился?

— Контакты. Вы имеете в виду, продолжали ли мы встречаться?

— Это, либо любые другие контакты.

— Нет, однако я видела его однажды несколько месяцев назад. Но он не видел меня и мы не разговаривали.

— Где это было?

— В Блумингдейле. Внизу, в буфете. Я зашла выпить чая и он тоже там был.

— Почему вы не заговорили с ним?

— Он был не один.

Никки сделала еще одну запись.

— Вы знаете ее?

Морган улыбнулась проницательности Никки.

— Нет. Я могла бы подойти поздороваться, но ее рука была на его бедре. Они выглядели занятыми.

— Можете ее описать?

— Блондинка, молоденькая, красивая. Молоденькая.

Она подумала немного и добавила,

— Ах, да, у нее был акцент. Скандинавский. Дания или Швеция, может быть, я не знаю.

Никки и Рук обменялись взглядами, и она могла почувствовать как он смотрит через ее плечо, пока она писала

— Няня? — в своих заметках.

— Итак, больше никаких контактов у вас с ним не было?

— Нет. Когда все кончено, все кончено. Но это было очень сильное чувство.

Она взглянула вниз на свое эспрессо и затем подняла глаза на Никки и сказала:

— Черт, это было адски больно. Но мы оба — взрослые люди. Каждый пошел своей дорогой. Жизнь продолжается…

Она оставила это незаконченным.

— Давайте вернемся к разрыву ваших отношений. Должно быть вам было трудно в офисе. Он уволил вас, когда все было кончено?

— Я сама приняла решение об уходе. Работать вместе было бы странным для нас, и я чертовски не хотела иметь дело со сплетнями.

— Но все же, у вас была там хорошая карьера.

— У меня была там большая любовь. По крайней мере, я так сама себе говорила. И когда все закончилось, карьера — это меньшее, о чем я заботилась.

— Я была бы чертовски зла—, сказала детектив.

Иногда лучший способ задать вопрос это не задавать его.

— Травмированная и слабая — да, но злая? — Морган улыбнулась.

— Это закончилось к лучшему. Отношения такого рода, вы понимаете, веселые и удобные, никуда не ведущие? Я осознавала, что я использовала эти отношения, чтобы оставаться вне всяких отношений, так же как я делала со своей работой. Вы понимаете, о чем я?

Никки поёрзала на своем стуле и ухитрилась выдать нейтральное

— Ага.

— В лучшем случае это был заменитель нормальных отношений. И я не становилась моложе.

Никки поёрзала на стуле снова, удивляясь как же так, что в итоге только она одна чувствует себя некомфортно.

— Однако, Мэтью был добр ко мне. Он предложил мне большую кучу денег.

Никки оторвалась от мыслей о себе и вернулась к допросу, сделав заметку проверить это, спросив Пакстона.

— Как много он дал вам?

— Ничего. Я не приняла их.

— Не похоже, чтобы он расстроился из-за этого— сказал Рук.

— Но разве вы не понимаете? — сказала она ему, как будто он не расстроился бы.

— Если бы я взяла эти деньги, тогда это все было бы из-за них. Это было не так, как говорят люди. Это было не только о том, что я лежала на спине с задранными ногами.

Рук настаивал.

— Тем не менее, никто бы не знал, что вы взяли деньги.

— Я бы знала—, сказала она.

На этих двух словах детектив Жара закрыла свой блокнот.

Морковный кекс кричал на нее с тарелки и его надо было угомонить.

Как только Никки очистила рифленую обертку со дна кекса, она кивнула своей головой на модную пекарню и спросила

— Что это? Не тут я ожидала увидеть печально известную МБА на красном быке.

Морган рассмеялась.

— О, вы про эту Морган Доннелли. Она где-то тут. Появилась однажды ненадолго и сделала мою жизнь безумной.

Она наклонилась над столом в сторону Никки.

— Завершение этого романа три года назад обернулось прозрением. Прежде чем оно пришло, я получала подсказки, но игнорировала их. Например, некоторыми ночам я оставалась там в моем большом угловом офисе на самом верху пентхауса на Старр Пойнт, один входящий звонок, два на удержании и дюжина е-майлов, ждущих ответа.

И я смотрела вниз на улицу и говорила себе — Посмотри на этих людей там внизу. Они идут домой к кому-то.

Никки слизывала крем со своего кончика пальца и остановилась.

— Ну ладно, бизнесвуман на вершине своей карьеры, это должно быть очень приятно, да?

— После Мэтью, все, о чем я могла думать это — что я оставлю после себя? Все это, что прошло мимо, пока я одевала деловые костюмы и делала карьеру. Понимаете, жизнь? Ну, вот тут и было озарение.

Однажды я смотрела — Доброе утро, Америка— и там был Эмерил, и он делал пироги, и это напомнило мне, как сильно я любила печь, когда я была ребенком.

И вот я, в своей пижаме и Уггах, приближается мой тридцатник, нет работы, нет отношений, и давайте скажем прямо, не получаю ничего от них, даже когда они были, в общем, я думаю — Пора перезагрузиться.

Никки почувствовала, что ее сердцебиение усиливается.

Она глотнула своего Американо и спросила

— Так вы просто спрыгнули? Не расставляли сети, не жалели, не оглядывались назад?—

— На что? Я решила следовать своему озарению. Конечно, цена озарения это временная слепота, но это проходит. Я начинала с малого… черт, взгляните вокруг, я по-прежнему мала… но мне нравится это. Я даже обручена.

Она протянула свою руку, на которой не было кольца.

— Оно прекрасно— сказал Рук.

Морган смутилась и немного покраснела.

— Я никогда не надеваю его, когда готовлю, но это парень, который делал мой вэб-сайт. Мы с ним собираемся связать себя узами этой осенью. Я думаю, никогда не знаешь, куда тебя приведет жизнь, да?

Никки задумалась и, к сожалению, была вынуждена согласиться.

Когда они направились в центр города, Рук балансировал огромной коробкой с двумя дюжинами кексов на своих коленях.

Жара осторожно притормозила на красный свет, чтобы его подарок для комнаты отдыха в участке не превратился в коробку с крошками.

— Итак, Офицер Рук — спросила она — я что-то не слышу, чтобы вы говорили мне бросить Морган Доннелли в тюрьму. Что так?

— О, ее стоит вычеркнуть из списка.

— Почему?

— Слишком счастлива.

Никки кивнула.

— Согласна.

— Но… — , сказал Рук, — …ты все еще собираешься проверить ее алиби и аннулировал ли Пакстон ее прощальный чек.

— Точно.

— И у нас есть еще неожиданный мистический гость, требующий проверки — Северная Няня.

— Ты учишься.

— О, да, учусь многому. Эти вопросы были очень откровенными.

Она смотрела на него, зная, что что-то сейчас произойдет.

— Особенно, когда ты перестала задавать вопросы по делу и перешла на личную жизнь…

— …Правда, что ли? Просто у нее есть интересная история и я хотела ее услышать.

— Ага. Ты конечно не думала об этом сама.

Рук подождал, пока появится цвет на ее щеках, и потом он просто уставился вперед через лобовое стекло, где снова горел глупый зеленый.

Все, что он сказал, было — Зеленый—.

— Эй, чувак, это мечты, которые сбываются— сказал Рэйли.

Рук, Роч и еще несколько детективов и служащих столпились в комнате отдыха участка вокруг открытой коробке из — Льда и пламени—, которую Рук бережно сохранил во время поездки.

Ассортимент из кремовых пирожных, взбитых сливок и карамели был перемешан и превращен во что-то, что можно было бы мягко назвать как убийственная авария пирожных.

— Нет, это не то— прозвучало от Очоа.

— Мужик обещал кексы, я не хочу мечты, я хочу кекс.

— Я говорю вам, они были в идеальном состоянии, когда покинули пекарню— сказал Рук, но его добрый дар остался в одиночестве, комната опустела.

— Это из-за жары, она расплавила буквально все.

— Оставь их снаружи еще ненадолго. И я вернусь с соломинкой— сказал Очоа.

Он и Рэйли отправились в общую рабочую комнату.

Когда они подошли, детектив Жара заполняла доску новой информацией.

— Заполняемся— сказал Рэйли.

На этом этапе расследования убийства всегда возникало такое смешанное чувство, когда удовлетворение от созерцания белой доски, заполненной данными, нейтрализует самый выдающийся факт: Ничего из этих данных не приближает вас к разгадке.

Но все они знали, что это процесс, и каждый кусочек информации, размещаемый на доске — это шаг на пути к прояснению дела.

— Итак, — сказала Никки своей команде — алиби Морган Доннелли проверяется офицером из Трайбека Фильм.

Как только Рук вошел в комнату, поедая кекс из бумажного стаканчика ложкой, она добавила:

—Ради ее кексов, я надеюсь, что волна жары прекратится к апрелю.

Руч, ты видел пластического хирурга Кимберли Старр?—

— Да, и я думаю о том, что мне надо бы удалить кое-что уродливое, что беспокоит меня последние два года.

Рэйли сделал паузу и добавил: —Очоа.

— Видите, детектив Жара? — сказал его партнер.

— Я даю и даю, и вот что я получаю за весь день.

Потом Очоа обратился к своим заметкам.

— Алиби вдовы подтвердилось.

Она в последний момент записалась на консультацию и показалась там в час пятнадцать.

Это согласуется с ее прибытием из Бухты Мороженого в Амстердаме в час.

Жара сказала:

—Через весь Ист-Сайд за пятнадцать минут? Должно быть, она очень спешила.

— Горы недостаточно велики— сказал Рук.

— Так, — продолжала Никки — Миссис Старр смогла рассказать нам правду о том, что она изменяла обоим, и своему мужу, и Барри Гэйблу с доктором Бой-токсом. Но это только ее местонахождение.

Проверьте, не звонила ли она или доктор Мирицу или Поченко чтобы уже закончить с этим.

— Хорошо— сказал Руч в унисон и они засмеялись.

— Видишь? Я не могу долго злиться на тебя— сказал Очоа.

Этим вечером темнота пыталась пролезть через туманный воздух снаружи участка на 82 Вест стрит, когда Никки вышла оттуда, неся коробку из магазина " Мит" с распечатками сержанта Джона Сингера внутри.

Рук стоял у обочины.

— Я заказал такси.

— Позволишь подвезти тебя?

— Все хорошо, я в порядке. И еще раз спасибо за это, ты не должен был этого делать.

Она тронулась в сторону площади Колумба, направляясь ко входу в метро, что у планетария.

— Но ты увидишь, я запомню это. Сегодняшний вечер.

Она дошла до угла и Рук был возле нее.

Если ты так сильно хочешь показать, какой ты мачо, провожая меня пешком, по крайней мере позволь мне перенести это.

— Доброй ночи, мистер Рук.

— Подожди.

Она остановилась, но не смогла скрыть своего нетерпения.

— Да ладно тебе, Поченко все еще на свободе. Тебя должен кто-то проводить.

— Ты? А тебя кто будет защищать? Не я.

— Господи, коп, который использует грамматику как оружие. Я представлен тобой как беспомощный.

— Слушай, если у тебя есть какие-то сомнения, то я могу сама о себе позаботиться, и я буду более чем счастлива продемонстрировать тебе это.

Это входит в твою страховку?—

— Хорошо, а что, если все это — лишь мои слабые потуги посмотреть на твою квартиру? Что ты на это скажешь?

Никки посмотрела через улицу и снова на него.

Она улыбнулась и сказала: —Завтра я принесу тебе фотографии—. Никки перешла на светлую сторону улицы, оставив его там на углу.

Через полчаса, Никки перешла в нескольких шагах от железнодорожного переезда на тротуар на двадцать третьей восточной и увидела как окрестности погрузились во тьму, как Манхэттен, наконец, бросился в полотенце и рухнул в общегородское затемнение.

Сначала странное молчание коснулось сотен кондиционеров, расположенных над и под землей.

Это было как будто город задержал дыхание.

Фары машин светили рассеянным светом на Парк Авеню Саус.

Уличные огни все погасли, и вскоре появились злые гудки нью-йоркских водителей, соревнующихся за место на дороге.

Ее руки и плечи заныли, когда она свернула в свой квартал.

Она поставила распечатку сержанта на тротуар и осторожно прислонила ее к соседским кованым воротам, пока открывала свою сумочку, висящую на плече.

Чем дальше она уходила от улицы, тем темнее становилось.

Жара выловила в сумке свой мини-фонарик и настроила узкий лучик так, чтобы не оступиться на неровном тротуаре или не поскользнуться на собачьем дерьме.

Жуткое молчание стало уступать звукам голосов.

Они плыли в темноте сверху из раскрытых окон квартир, и она слышала одни и те же слова снова и снова из разных зданий: —отключение энергии—, —фонарик— и — батарейки—.

Она услышала кашель неподалеку от себя и высветила своим фонариком старика, выгуливающего своего бульдога.

— Вы слепите меня этой чертовой штуковиной— сказал он, миновав ее, и она перевела луч фонарика на землю.

— Будьте осторожны— сказала она, но не получила ответа.

Никки взяла свою коробку в обе руки и пошла по направлению к своему дому с фонариком, зажатым между своей ладонью и картоном, освещая путь на несколько футов вперед.

Она не была уже в двух дверях от своего дома, когда чья-то нога отбросила камешек позади нее и она остановилась.

Прислушалась.

Прислушалась сильнее.

Но не услышала никаких шагов.

Какой-то идиот проорал — Аууууу! — с крыши здания через дорогу и бросил кусочек горящей бумаги, который закружился в ярко-оранжевом вихре, пока не сгорел на полпути к тротуару.

Это был хороший намек, что пора убираться с улицы.

Напротив своих ступенек Никки поставила опять коробку на землю и наклонилась достать свои ключи.

Позади нее появились убыстряющиеся шаги и затем рука коснулась ее спины.

Она крутанулась и совершила высокий крученый удар вниз, который задел Рука, и к тому моменту, как она услышала его — Привет! — , было уже слишком поздно делать что-либо кроме того как пытаться вернуть равновесие и надеяться, что он не ударился головой во время падения.

— Рук? — , сказала она.

— Внизу.—

Никки направила свой фонарик в направлении его голоса и высветила его, сидящего на клумбе, опираясь спиной на ствол дерева, при этом держась за свою челюсть.

Она наклонилась к нему.

— Ты в порядке? Ты, черт возьми, что делаешь?

— Я не мог тебя видеть, я просто врезался в тебя.

— Но что ты тут делаешь?

— Я просто хотел убедиться…—

— … что ты полностью проигнорировал мои слова и все-таки пошел за мной.

— Всегда сообразительный детектив.

Он поставил одну из своих рук напротив дерева, а другую на тротуар.

— Ты наверно захочешь отвернуться. Я собираюсь поднапрячься. Не обращай внимания на стоны. — Она не отвернулась, а подхватила его за руку, чтобы помочь ему подняться.

— Я сломала что-нибудь? — спросила она и посветила фонариком на его лицо.

Его челюсть была красной и в садинах от ее ноги.

— Сделай так, — сказала она и посветив на свои челюсти, поработала ими, открывая и закрывая их.

Она направила на него свет, и он последовал её инструкциям.

— Как оно?—

— Гуманней просто заставить меня замолчать. У тебя есть пуля, не так ли?

— Ты в порядке. Тебе повезло, я только задела тебя.

— Повезло тебе, я подписал отказ от судебных исков, когда начал путь неофициально примкнувшего.

Она улыбнулась в темноте.

— Я полагаю, повезло нам обоим.

Никки сообразила, что он должен был слышать улыбку в ее голосе, потому что он придвинулся ближе к ней, до тех пор, пока только крошечная щель не осталась между ними.

Они стояли так, почти соприкасаясь, но чувствуя близость друг друга в темноте жаркой летней ночи.

Никки начала наклоняться, а затем чуть-чуть к нему прислонилась.

Она почувствовала, как ее грудь мягко столкнулась с его плечом.

Затем их настиг яркий свет.

— Детектив Жара? — , прозвучал голос из патрульной машины.

Она на шаг отступила от Рука и загородила глаза от света.

— Да, это я.

— У вас все в порядке?

— Да, все хорошо. Он…

она взглянула на Рука, который не оценил ее паузу, во время которой она пыталась определить его: —со мной.

Никки знала причину.

Как только они перестали светить ей в глаза, она представила совещание в офисе Капитана Монтроуза сразу после того, как она ушла, и вызов, который был отправлен.

Это было одно дело — поддразнивать друг друга и играть в игру " Я слишком крут, чтобы волноваться о ком-то", но участок был семьей, и если ты был один из них и тебе угрожали, ты мог поклясться на своем значке, что они прикроют твою спину.

Это жест был бы куда более уместен, если бы у нее не было Джеймсона Рука на руках.

— Спасибо, но вы знаете, в этом нет необходимости. Правда.

— Не волнуйся, мы будем тут всю ночь. Хочешь, мы проводим тебя наверх?

— Нет, — сказала Никки немного настойчивей, чем собиралась.

Она продолжила более тихо: —Спасибо.

У меня есть… — она посмотрела на Рука, который улыбался все то время, пока она говорила — … фонарик.—

Рук понизил голос.

— Прекрасно. Думаю, я скажу Джеймсу Тейлору, что у меня есть для него новая песня. У тебя есть фонарик.

— О, не будь таким — Ты знаешь Джеймса Тейлора?

— Жара?

— Да?

— Есть какой-нибудь лед там, в этой квартире?

Давай пойдем и посмотрим.

 

Глава 9

Дом, в котором жила Никки Жара, не был похож на Гилфорд.

И дело было не только в самом размере здания, швейцара там тоже не было.

Рук обхватил своими пальцами медную дверную ручку и держал дверь открытой, пока Никки не вошла в небольшой вестибюль.

Её ключи треснули по внутренней стеклянной двери, Никки открыла её, и махнула сине-белому, по-прежнему припаркованному, автомобилю у входа.

— Мы внутри—, сказала она.

— Спасибо.

Полицейский оставил прожектор включеным, благодаря чему вестибюль не тонул во мраке.

— Кресло, видишь? — Никки быстро посветила на него фонариком.

— Держись поблизости.

Ряд блестящих металлических почтовых ящиков отражал их силуэты.

Она переключила фонарик, сделав луч немного шире, и хотя интенсивность света уменьшилась, это позволило им лучше сориентироваться. Стал виден длинный узкий вестибюль.

В левой его части располагался лифт, а справа, отделенный столом с валявшимися на нем письмами и газетами, проход к лестнице.

— Подержи.

Она отдала ему коробку и пошла по коридору к лифту.

Боюсь он не работает, если только он не на паровом двигателе — сказал Рук.

— Ты думаешь? — она посветила фонариком на медный диск, показывавший на каком этаже находилась кабина.

Стрелка указывала на 1.

Жара стукнула тыльной стороной своего фонарика по дверям лифта и серия громких звуков эха наполнила помещение.

Она крикнула

— Здесь есть кто-нибудь? — и прислонила ухо к металлическим дверям.

— Никого—, сказала она Руку.

Тогда она подтащила стул из холла к лифту и встала на него.

— Чтобы это заработало, ты должна сделать это сверху, на крыше лифта.

Стиснув крошечный фонарик в зубах, освободив руки, она попробовала немного приоткрыть двери лифта.

Никки просунула голову вперед и посветила фонариком.

Довольная, она отпустила двери и отошла назад, сообщив

— Все чисто.

— Коп — всегда коп—, сказал Рук.

— …Не всегда—

Она поняла, насколько темно вообще может стать, когда они начали взбираться по лестнице, которая была вся закрыта стенами, и на неё не проникал жидкий свет полицейского прожектора.

Никки шла впереди со своим фонариком, и появление света со стороны Рука удивило ее.

На втором этаже она спросила — Что это, черт возьми, у тебя такое?—

— Айфон. Прикольно, да? — Экран его телефона излучал яркий свет от виртуальной зажигалки Bic.

— Так теперь беснуется толпа на концертах—.

— Это Мик тебе сказал?—

— Нет, Мик не говорил мне этого—.

Они продолжили свое восхождение и Рук добавил:

— Это был Боно—.

Пешком они быстро добрались до ее квартиры на третьем этаже, но от духоты на лестничной клетке они оба вспотели.

Войдя внутрь, она щелкнула выключателем, по привычке, и упрекнула себя за этот автопилот.

— У тебя ловит эта штука?

— Ага, показывает все палочки.

— Чудо из чудес—, сказала Никки и нажала кнопку быстрого набора капитана Монтроуза на своем телефоне.

Она дважды попыталась с ним связаться и, пока звонила, отвела Рука на кухню и показала ему холодильник.

— Лед внизу, приложи к челюсти пока я… Здравствуйте, капитан, я звоню, чтобы отметиться.—

Детектив Жара знала, что город будет в состоянии боевой готовности и хотела узнать, нужно ли ей явиться на станцию или на место сбора.

Монтроуз подтвердил, что Управление при чрезвычайных ситуациях уже объявила о статусе боевой готовности, и это временно отменяло отгулы и больничные.

— Ты, возможно, понадобишься мне, чтобы поработать в эту смену, но пока город ведет себя прилично.

Думаю, это благодаря аналогичной ситуации в 2003— сказал он.

— Учитывая, что у тебя есть только двадцать четыре часа, для меня будет лучше, если ты немного отдохнешь и приступишь к работе завтра, если всё не закончится.—

Э-э…, капитан, я была удивлена увидеть, что у меня есть небольшая компания снаружи

— О, хорошо. Сделал звонок в тринадцатый участок. Они хорошо с тобой обращались, я надеюсь.—

Очень уверенно, спасибо.

Но вот в чем дело.

С этим режимом чрезвычайной ситуации, который сейчас объявлен. Вы уверены, что это наиболее эффективное использование ресурсов.

— Если вы имеете ввиду прикрытие моего лучшего следователя чтобы убедиться, что её сон не будет нарушен, я не могу думать о лучшем использовании.

Рали и Очоа настаивали на том, что сделают это сами, но я положил этому конец.

Теперь, это было бы пустой тратой ресурсов.

Боже, подумала она.

Это было бы только то, что ей нужно, что бы Роуч увидел и поймал ее там за brushing buttons в темноте с Руком.

Как бы там ни было, она не была заинтересована в этой идее зная, в какое время Рук уйдет, даже если это будет скоро.

Это мило, Кэп, но я большая девочка, я в безопасности дома: дверь заперта, окна закрыты, я вооружена и я думаю для нашего города будет лучше если вы отошлёте эту машину отсюда.

— Ладно—, сказал он. Но ты обещаешь закрыть дверь на все замки.

— Никаких незнакомцев у тебя дома, слышишь меня?

Она посмотрела на Рука прислонившегося к разделочному столу и прижимающего полотенце со льдом к лицу и сказала — Не беспокойтесь, капитан.—

И да, капитан, спасибо!—

Она нажала отбой и сказала — Я не нужна им сегодня—

Итак, твое очевидное намерение избавиться от меня не увенчалось успехом.

— Замолчи и дай мне взглянуть.

Она подошла к нему, и он убрал полотенце, чтобы она могла рассмотреть его вспухнувшую челюсть.

— Опухоли нет, это хорошо. На дюйм ближе к моим ногам, и тебе бы пришлось пить суп через трубочку в течение следующих двух месяцев.

— Постой, так это была твоя нога?—

Она пожала плечами и сказала — Да—, а затем провела рукой по щеке.

— Всегда срабатывает.—

Рук немного одернулся от ее руки.

— Очень больно?—

— Только моей гордости.—

Она улыбнулась и провела своими пальцами по его щеке, лаская ее.

Уголки его губ едва заметно дернулись и он посмотрел на нее так, что ее сердцебиение участилось.

Никки отступила назад, пока притяжение не обрело настоящую силу, неожиданно обеспокоенная, на сколько она может быть ненормальной, повернутой на преступлении.

Сначала на балконе Мэтью Старра, а теперь и здесь, на ее кухне.

Не самое худшее, быть немного ненормальной, подумала она, но преступление? Это точно был общий знаменатель.

Что ж, это и, хм, Рук.

Он начал вытряхивать лед из полотенца в раковину и пока Рук был занят, она пыталась понять, какого черта попросила его подняться сюда.

Может быть она придает этому визиту слишком большое значение.

Иногда сигара — просто сигара, не так ли? И иногда приложить лед — всего лишь приложить лед.

Хотя, её дыхание еще было возбужденным, от близости с ним.

И этот взгляд.

Нет, сказала она сама себе, и приняла решение.

Лучше всего не форсировать события.

Он получил свой лед, она сдержала обещание, и наиболее правильной сейчас вещью было бы остановить все это и отправить его домой.

— Не хочешь остаться, попить пивка? — , спросила она.

— Я не уверен—, сказал он серьезным тоном.

— Твой утюг точно отключен? Ой, подожди-ка, у тебя же нет электричества, значит мне не нужно беспокоится, что ты используешь его на моем лице.—

— Очень смешно. Знаешь что? Мне не нужен этот вонючий утюг. У меня там есть Кусачий Бублик, и ты не захочешь узнать, что я могу с ним сделать.

Он немного подумал и сказал: —Попить пива было бы неплохо—.

В холодильнике была только одна бутылка Сэма Адамса, так что им пришлось поделить ее.

Рук сказал, что был бы не против совместного распития прямо из бутылки, но Никки достала им стаканы и пока наполняла их, она спрашивала себя, почему вдруг попросила его остаться.

Она почувствовала озорной трепет и улыбнулась тому, как временное отсутствие электричества и жаркая ночь привнесли некое безрассудство.

Может ее и правда нужно было охранять… от самой себя.

Рук исчез в гостиной, унося с собой свою невидимую зажигалку и пиво, в то время как Никки искала свечи в кухонных ящиках.

Войдя в гостиную, она застала Рука, вешающим картину Джона Сингера Сарджента.

Оу… Я знаю, это вроде слишком.

Мы знаем о моих вопросах границы, не так ли? Ты можешь повесить его куда-нибудь еще, или нет, я просто подумал, что поменяю его с твоим плакатом компании Wyeth, чтобы ты могла получить эффект.

— Нет, нет, все в порядке.

Он мне и тут нравится.

Позволь мне добавить больше света, что бы разглядеть получше, она возможно, нашла свой дом

Никки чиркнула спичкой и вспышка пламени осветило её лицо золотом.

Она потянулась вниз к кривому стеклу фонаря на книжной полке, и пламя коснулось фитиля.

— Которая из них ты? — спросил Рук.

Когда она посмотрела вверх, он указал на гравюру.

— Девушки, освещенные фонарями.

— Я наблюдал, как ты делаешь то же самое, и, удивительно, если ты видишь себя, одной из них.

Она подошла к кофейному столику и поставила пару свечей.

Зажигая их, она сказала: — Не одной, мне просто нравится чувствовать это.

Это захватывает Светом, праздником, их невинностью

Она села на диван.

— До сих пор не верится, что ты достал его для меня.

Это было очень любезно с твоей стороны.—

Рук обошел с другого конца кофейный столик и присоединился к ней на диване, но сев на противоположном конце, оперевшись спиной о подлокотник, оставляя некоторое пространство между ними.

— Ты видела подлинник?—

— Нет, он в Лондоне.—

— Да, в Тейт—, сказал он.

Значит ты его видел, хвастун.

Мы с Миком и Боно ездили туда.

На Бентли Элтона Джона.—

— Знаешь, я почти верю тебе.—

— Тони Блер был настолько пьян, что мы пригласили принца Гарри вместо него.—

— Почти, — усмехнулась она и посмотрела на рисунок.

Раньше я любила любоваться картинами Сарджента в музее изящных искусств в Бостоне, когда посещала Северо-Восточный Университет. Он так же делал там некоторые фрески.

— Ты была студенткой отделения гуманитарных наук? — прежде чем она смогла ответить, он поднял его бокал.

— Эй, посмотри-ка на нас. Никки и Джейми разговаривают.—

Она чокнулась с его стаканом и сделала глоток.

В комнате было жарко и пиво уже нагрелось.

— Я была на отделении Английского языка, но я очень хотела перевестись на театральное. Тебе придется помочь мне с этим.

— Как ты дошла от этого к тому, что стала детективом полиции?

— Не такой уж огромный скачок. — сказала Никки. Скажи мне, то что я делаю, не является частью действие, частью повествования.

— Правда. Но это то что есть. Мне интересно почему. Убийство. Больше никакой наивности. Полное изменение жизни.

Она подумала немного и произнесла:

— Это личное. Может быть, когда мы будем лучше знать друг друга…—

— Личное, значит.

— Это код — из-за парня—?

— Рук, сколько недель мы вместе работаем? Зная то, что ты знаешь обо мне, ты думаешь я бы сделала такой выбор из-за парня?

— Жюри будет игнорировать мой вопрос.

— Ну уж нет. Я хочу знать. — сказала она пододвигаясь ближе к нему.

— Сможешь ли ты изменить то, чем ты занимаешься ради женщины?

— Я не могу ответить на твой вопрос

— Тебе придется, я провожу допрос твоей чертовой задницы!

— Сможешь ли ты изменить то, чем ты занимаешься ради женщины? Я не могу себе этого представить.

— Ясно

— Но, — сказал он и остановился чтобы подобрать правильное слово, — ради той самой женщины? Мне хочется думать, что я сделаю практически все, что угодно.

Он выглядел довольным своими словами, и в подтверждение этому он отвесил ей поклон и когда сделал это, то приподнял свои брови. В этот момент Джейми Рук вовсе не был похож на отвязного путешественника с обложки глянцевого журнала, он был похож на ребенка, с иллюстрации Нормана Роквелла, такой же правдивый, без тени лукавства.

— Я думаю, нам нужен напиток покрепче- сказала она.

— Из-за этой темноты я мог бы ограбить магазин спиртных напитков. Кстати у тебя есть чулки? Я смог бы натянуть их на голову, если ты одолжишь!—

Её мини-бар на кухне вмещал в себя мерный стаканчик для приготовления Шэрри и бутылку персикового вина "Беллини", которое простояло на полке, казалось вечность и приняло цвет расщепляющихся ядерных веществ.

Ага! И еще пол бутылки текилы.

Рук направил свет и Никки поднялась из за ящиков холодильника, размахивая маленьким печальным лаймом, словно она поймала мяч Барри Бондса в комплекте с голограммой.

— Жаль у меня нет triple sec (ликера) или Куантро, мы могли бы сделать Маргариту.

— Я тебя умоляю! — , сказал он.

— Предоставь это мне—.

Они вернулись на диван и Рук, как в магазине, разложил на ее кофейном столике нож, солонку, лайм и текилу.

— Сегодня, класс, мы делаем Маргариту своими руками. Смотрите и учитесь.—

Он отрезал кусочек лайма, налил стопку текилы, затем облизал область кисти между большим и указательным пальцами и посыпал ее солью.

Он лизнул соль, опрокинул стопку и откусил лайм.

— Ух-да! Вот, что я имел в виду—, сказал Рук.

— Я научился этому у Десмонда Туту—, добавил он и она улыбнулась.

— Теперь твоя очередь—.

Одним махом Никки взяла нож, отрезала кусочек лайма, насыпала соль на руку и осушила стопку с текилой.

Она увидела выражение на его лице и сказала: — Где ты, черт возьми, думаешь я была все эти годы?

Рук улыбнулся ей, и начал готовить новую партию. Она наблюдала за ним и чувствовала как напряжение уходит с её больных плеч, и так сантиметр за сантиметром приходила беззаботность вместо состояния боевой готовности, которое было невольно принято в качестве образа жизни.

Но когда Рук все подготовил, он не стал делать глоток.

Вместо этого, он протянул свою руку ей.

Она посмотрела вниз на лайм и соль между его пальцами.

Никки не взглянула на него, она боялась, что передумает, вместо того чтобы принять вызов.

Она наклонилась к его руке, и вначале быстро коснулась её языком, но потом мгновение спустя она медленно слизывала соль с его кожи.

Рук предложил ей стопку, и она опрокинула её, сжимая его запястье в своих руках. Затем Никки откусила лайм, который он поднес к её губам.

Взрыв сока лайма очистил ее вкус, и, как только она проглотила, тепло от текилы распространилось из ее живота к рукам и ногам, наполняя ее роскошной невесомостью.

Она закрыла глаза и облизала свои губы еще раз, наслаждаясь привкусом цитруса и соли.

Никки вовсе не была пьяна, это было нечто другое. Она отпустила себя. Простые вещи люди воспринимают как должное. Впервые за долгое время она полностью расслабилась. В это время она поняла, что до сих пор держится за запястье Рука.

Он был не против.

Они не говорили.

Никки лизнула свою руку и посолила ее.

Взяла ломтик лайма.

Налила текилу.

И затем предложила свою руку ему.

В отличие от нее, он не стал отводить взгляд.

Он поднял ее руку, прикоснулся губами ощутив вкус соли и солоноватость ее кожи вокруг этого места, не отрывая при этом своего взгляда от нее.

Он опустошил стопку и закусил кусочком лайма, который она дала ему.

Они удерживали зрительный контакт, не двигаясь, расширенно играя версию своего момента на балкон Мэтью Старра.

Только в этот раз Никки не отступила.

Осторожно, медленно, каждый приблизился на дюйм ближе, оба все еще молчали, не на секунду не отводя пристального взгляда.

Какое бы беспокойство или неуверенность она ни испытывала до этого, оно было задвинуто в долгий ящик.

Сейчас Никки Жара не хотела думать.

Она хотела просто быть собой.

Она протянула руку к его челюсти и осторожно дотронулась до того места, куда ударила его до этого.

Она привстала на одно колено и наклонилась к нему и, возвышаясь над ним, слегка поцеловала его в щеку.

Никки застыла над ним, изучая игру теней и отблесков свечи на его лице.

Мягкие кончики ее волос дразняще свисали вниз и слегка касались его.

Он протянул руку, слегка поглаживая её голову, мягко провёл по спине.

Наклоняясь над ним, Никки чувствовала тепло его груди, движущейся к её, и вдыхала еле уловимый аромат его одеколона.

Мерцание свечей создавало эффект того, что комната движется, и это напомнило Никки самолёт, пролетающий через облако.

Она прижалась к нему, и он подался ей навстречу, они не столько двигались, сколько дрейфовали невесомые, притягиваясь друг к другу некой непреодолимой силой, у которой не было имени, цвета или вкуса, только жара.

А затем то что началось так осторожно взяло верх.

Они метнулись друг к другу, сливаясь в поцелуе, и переходя, сдерживавшие их границы сделали это.

Их чувства обострились, и касаясь друг друга с неистовым пылом вызванным предвкушением и желанием, они решились, наконец, дать волю своей страсти.

Свеча на журнальном столике начала шипеть и потрескивать.

Никки оторвалась от Рука и, немного отстранившись от него, села.

Грудь тяжело вздымалась и была мокрая от пота у них обоих. Она смотрела, как светящийся уголек свечи догорает, и, когда его совсем поглотил сумрак, она встала.

Никки протянула ему руку и он взял ее, встав рядом с ней.

Одна свеча ярко вспыхнула и потухла, но другая все еще горела.

Никки взяла эту свечу, чтобы осветить им дорогу к ее спальне.

 

Глава 10

Никки без слов провела его в спальню и поставила свечу на трильяж, ее свет стал многократно отражаться.

Она обернулась и увидела Рука рядом с собой, он был такой привлекательный.

Она обвила его шею руками и приблизила его губы к своим; он обнял её за талию и нежно притянул к себе.

Их поцелуи были страстными и требовательными, даже дерзкими, её язык исследовал глубину и сладость его рта, пока его язык исследовал её.

Одно рукой он потянулся к её блузке, но замешкался.

Она схватила ее и положила себе на грудь.

Жар комнаты был тропическим, и когда он коснулся ее, Никки почувствовала как его пальцы скользят по следам пота, выше ее влажного лифчик. Она опустила руку вниз, дотронулась до него и Рук тихонько застонал.

Никки стала раскачиваться, он продолжил, оба медленно танцевали в каком-то восхитительном головокружении.

Рук мягко подтолкнул её к постели.

Когда ее икры почувствовали край кровати, она позволила себе медленно упасть назад, утягивая его за собой.

Как только они оказались в постели, Хит притянула его ближе и перевернулась, оседлав его сверху, чем изрядно удивила Рука.

Он посмотрел на нее снизу вверх и сказал:

— А ты хороша! —

— Ты даже понятия не имеешь—, сказала она.

Они набросились друг на друга и её язык уловил лёгкий привкус лайма и соли.

Она стала целовать его лицо, а потом перешла на ухо. Она чувствовала как мышцы живота плотно прижались к ее, как он, повернув голову вверх, стал покусывать мягкую плоть, место у основании ее шеи.

Никки завелась и начала растегивать его рубашку. Рук замешкался расстегивая пуговицу на ее блузке, поэтому она поднялась над ним, встав на колени, и сорвала блузку, слушая, как одна из пуговиц стучит по деревянному полу, рядом с плинтусом. Одной рукой он растегнул застежку ее лифчика.

Никки сбросила его и бешенно прильнула к Руку. Их влажная кожа с шлепком соприкоснулась, когда ее грудь прижалась к его. Она потянулась вниз и расстегнула его ремень. Затем расстегнула молнию.

Никки поцеловала его еще раз и прошептала:

—Я держу защиту в тумбочке—.

— Тебе не понадобится оружие—, сказал он.

— Я буду джентльменом—.

— Лучше бы тебе им не быть—.

И она набросилась на него, ее сердце бешено колотилось в груди от волнения и напряжения.

Гигантская волна обрушилась на Никки, смыла все противоречия и опасения, с которыми она боролась, увлекая её в пучину страсти. В тот момент, Никки стала свободна.

Свободна от ответственности.

Свободна от всякого контроля.

Свободна от самой себя.

Кружась в водовороте страсти, она прижималась к Руку настолько сильно, насколько могла, ощущая необходимость чувствовать каждую его частичку.

Они оба были яростны, его страсть не уступала ее, они изучали друг друга, в движении, кусая, были ненасытны, достигая снова и снова удовольствие, которого они оба жаждали.

Никки не могла поверить, что уже утро. Как солнце может быть таким ярким, когда будильник еще не звенел? Или она проспала? Она приоткрыла глаза, достаточно чтобы понять, что видит луч прожектора полицейского вертолета напротив окна.

Она прислушалась.

Ни сирен, ни мегафонов, ни тяжелых шагов русских на пожарной лестнице, вскоре прожекторы потушили и гул вертолета постепенно затих.

Она улыбнулась.

Капитан Монтрос сдержал свое слово и приказал полицейским патрулировать, но он ничего не говорил о воздушном наблюдении.

Она повернула голову на будильник, но он мигал 01:03 и это не могло быть правдой.

Ее часы показывали 5:21. Она подсчитала сколько времени не было электричества.

Рук глубоко и медленно дышал. Никки чувствовала как движется его грудная клетка, прижатая к ее спине. Его дыхание холодило ее влажную от жары кожу на шее.

— Черт—, подумала она, — Он действительно ухаживает за мной—.

C закрытыми окнами, в комнате было душно, и появилась тонкая пленка пота соединяющая их обнаженные тела.

Она подумала о том чтобы отодвинуться немного.

Но, вместо этого Никки прижалась спиной и ногами к его груди и бедрам, радуясь, что их тела так подходят друг другу.

Джеймсон Рук.

Итак, как это могло произойти?

Он раздражал ее постоянно, с того самого момента как привязался к ней в ее расследованиях. И теперь она лежала с ним в одной постели после секса этой ночью. После отлично секса, кстати говоря.

И если бы ей пришлось допрашивать саму себя, то она могла бы под присягой подтвердить, что с самой их первой встречи между ними возникла искра притяжения.

Он, конечно, не постесняется сказать, что у него были все шансы, возможно, это черта которая раздражает в нем больше всего.

Возможно? Однако его уверенность не могла противостоять большей силе, ее отрицания.

Да, всегда было что-то, а теперь, оглядываясь назад, она поняла, что чем больше она чувствовала это, тем больше она отрицала.

Никки задалась вопросом, с какими еще отрицаниями ей придется иметь дело.

Ни с какими.

Абсолютно ни с какими.

Вздор.

Почему же еще любовница Мэттью Старра завела с ней такой неудобный разговор, говорила о том, что оставаться в отношениях никуда не ведущих, было просто способом избежать отношений, и спросила ее — спросила ее — знает ли она, что та имеет в виду.

Ее психотерапевт сказал, что она закрывается от всех прочной броней.

Как будто ей нужен мозгоправ, чтобы понять это.

Или чтобы предупредить ее об эмоциональной опасности, постоянно игнорирующей ее потребности, и да, ее желания, тщательно спрятанные глубоко внутри.

Те сеансы психотерапии в далеком прошлом, но в последние время Никки часто замечала — ноющее — беспокойство, когда она выстроила вокруг себя стену и поставила режим — полной целевой ориентации—, возможно случится переломный момент, когда ты можешь потерять что-то в себе, что берегла и никогда не вернуть.

Например, что происходит, когда та оболочка, что ты построила для защиты наиболее уязвимой части себя становится настолько непроницаемой, что ты сама не можешь ее преодолеть?

The Sargent print Rook gave her came to mind.

Она думала о тех беззаботных девочках, зажигающих бумажные фонари и гадала, что с ними стало.

Сохранили ли они свою невинность даже после того как перестали надевать игрушечные платья и потеряли свои мягкие шейки и нетронутые лица? Потеряли ли они удовольствие от игр, от знания каково это ходить босиком по мокрой траве, просто потому что это здорово? Держались ли они за свою невинность или прошли через события сделавшие их осторожными и бдительными? Построили ли крепости вокруг своих сердец, за сотни лет до того как Стинг это написал? Был ли у них секс с отставными из ВМС, просто чтоб заставить свое сердце биться быстрее?

Или со знаменитым журналистом, гулявшим с Миком и Боно?

Не сравнивать — а почему нет? — лишь с той разницей что Рук сначала заставил ее сердце биться быстрее, и потому она хотела его.

С этого первого прилива крови, ее пульс стал биться только быстрее.

Что делало секс С Джеймсом Руком таким потрясающим?

Хм, думала она, конечно он страстный. Возбуждающий и умеющий удивлять. И конечно нежный, в нужное время и в нужной степени, слава тебе господи.

Но в отличие от остальных еще и игривый.

И он сделал ее игривой.

Рук дал ей разрешение на смех

Быть с ним было весело.

спать с ним было как угодно но не официально и серьзно.

Его игривость принесла радость и удовольствие в ее постель.

— Я все еще закрыта—, подумала она, — но сегодня ночью, не смотря ни на что, Рук забрался внутрь.

И привел меня с собой—

Никки Хит обнаружила, что тоже могла быть игривой

В доказательство она повернулась к нему и скользнула вниз по кровати.

Ее телефон разбудил их.

Она села на кровати пытаясь сориентироваться в ослепляющем дневном свете.

Рук поднял голову с подушки.

— Это что — утренняя побудка? — Кажется, одна побудка у вас уже была, мистер—.

Он откинулся на подушку с закрытыми глазами, улыбнувшись воспоминаниям.

— И я на нее откликнулся—.

Она поднесла телефон к уху.

— Жара—.

— Привет, Никки! Я тебя разбудила? — , это была Лорен.

— Нет, я уже встала. —

Никки нащупала свои часы на ночном столике.

7:03.

Никки постаралась привести в порядок свою голову.

Когда твоя подруга из оффиса судмедэкспертовов звонит в такой час, это точно не личный разговор.

— Я ждала, пока не наступит семь—.

— Лорен, правда, все в порядке.

Я уже оделась и делаю утреннюю зарядку—, сказала Никки, посмотрев на свое обнаженное отражение в зеркале.

Рук приподнялся и его улыбающееся лицо появилось в зеркале рядом с ней.

— Ну, это наполовину правда—, сказал он тихим голосом.

— Оу… Звучит так, как будто ты не одна.

Никки Жара, ты и правда не одна?—

— Нет, это был телевизор. Это реклама громкая—.

Она повернулась к Руку и приложила палец к его губам.

— Ты там явно не одна. —

Никки попыталась сменить тему.

— Что случилось, Лор?—

— Я на месте преступления. Диктую адрес. —

— Подожди, мне нужно что-то, чтобы записать. —

Никки подошла к комоду и схватила ручку.

Она не нашла, ни блокнота ни клочка бумаги, а потому перевернула свою копию выпуска First Press с Руком и Боно на обложке, и стала писать на рекламе Водки, на обороте.

— Хорошо.

— Я на стоянке для конфискованных машин, рядом с Джэвитс. —

— Я знаю где это.

— Это Запад, что, 38-я?—

— Да, на 12-й, — сказала Лорен.

— Водитель буксира нашел тело в машине, которую должен был забрать.

— Это в юрисдикции первого участка, но я подумала, что лучше позвонить тебе, ты определенно захочешь это увидеть. Я нашла кое-что, что может быть связано в твоим делом Мэтью Старра. —

— Что? Скажи мне. —

Никки могла слышать голоса на заднем плане.

В динамике послышался шорох, Лорен прикрыла его, чтобы с кем то поговорить, затем она вернулась.

— Только что приехали детективы из Первого, мне надо идти. Увидимся на месте. —

Никки повесила трубку и повернувшись увидела Рука сидящего на краю кровати.

— Ты стыдишься меня, Детектив Жара? — Сказал он театрально вздыхая.

Никки услышала Grand Damn в его превосходном акценте.

— Ты спишь со мной, но прячешь меня от своих высокосветских друзей. Чувствую себя так… дешево. —

— Придет со временем. —

Рук немного подумал и произнес: —Ты могла бы сказать ей, что я здесь для твоей защиты—.

— Ты?—

— Ну, я ведь прикрыл тебя—.

Он взял ее за руку и потянул ближе к себе, так что она оказалась стоящей между его колен.

— У меня назначено свидание с трупом—.

Он скрестил свои ноги за ее и положил руки на ее бедра.

— Прошлая ночь была великолепной, не так ли?—

— Да, была. А знаешь, что еще было прошлой ночью? Прошлая ночь. —

И она зашагала к шкафу одеваться на работу.

Рук ловил такси в Южном Парк Авеню и остановил микроавтобус на северной стороне.

Он подержал дверь для Никки, которая последний раз взглянула через плечо, скрывая обеспокоенность тем, что капитан Монтроз оставил патруль и ее могли застукать утром с Джеймсоном Руком.

— Ищешь Поченко? — поинтересовался Рук.

— Нет, вообще-то. Старая привычка. —

Она назвала таксисту адрес Рука в Трибеке.

— Что происходит? — , спросил Рук.

— Разве мы едем не на место преступления?—

— Один из нас точно едет. А второй идет домой переодеваться. —

— Спасибо, но если ты не против, я останусь в этой одежде. Я предпочту поехать с тобой. Хотя осмотр трупа, не лучшее завершение нашей встречи. После ночи как эта, Нью-Йоркский парень должен бы пригласить тебя на завтрак. И рассчитывать на номер твоего телефона. —

— Нет, ты едешь переодеваться. Я не могу представить идеи хуже, чем появится вдвоем, в одном такси, на месте преступления моей подруги с ужасной прической и во вчерашней одежде. —

— Мы можем появиться в одежде друг друга, что будет намного хуже.—

Он улыбнулся и взял ее за руку.

Она отдернула ее.

— Ты заметил, что я не держусь за руки на работе? Это замедляет скорость письма. —

Они ехали молча некоторое время.

После того, как такси пересекло Хьюстон-Стрит, Рук сказал: —Я пытаюсь понять…

Я прикусил свой язык, когда ты ударила меня ногой в лицо, или ты это сделала? — , что быстро привлекло внимание водителя, посмотревшего в зеркало заднего вида.

Жара сказала, — Я хочу получить отчет криминалистов о джинсах Поченко. —

— Я в обоих случаях не могу вспомнить укусы—, продолжал Рук.

— Возможно отключение и замедлило работу лаборатории, но все же времени было достаточно. —

— Все произошло быстро, я бы даже сказал неистово. —

— Ставлю на то что образцы тканей совпадут, — сказала она.

— Но все же, как думаешь я вспомню укус? —

— Видео лжет, он как-то туда попал, я уверена. Я знаю он любит пожарные выходы. —

— Я говорю слишком много? — , спросил Рук.

— Да—.

После пары минут пустой болтовни, Рука высадили из такси, напротив его дома.

— Когда ты закончишь, отправляйся в участок и жди меня. Встретимся, когда разберусь на стоянке.

Он надулся, как брошенный щенок, и начал закрывать дверцу машины. Она, удерживая ее открытой, сказала:

— И, кстати, да. Это я укусила твой язык. —

После этого она плавно закрыла дверцу.

Через заднее стекло Никки увидела, что он улыбается.

Детектив Жара вошла через ворота городской автостоянки, а после этого из крошечного офиса на жаркое солнце вышел охранник, чтобы показать, что машина судмедэкспертов на дальнем конце участка.

Никки повернулась, чтобы поблагодарить его, но он был уже внутри, пытался освежится воздухом из окна переменного тока.

Солнце едва взошло, освещая лишь верхушку Джэвитского центра конференций, и Жара смогла почувствовать этот укус на своей спине, когда остановилась чтобы сделать свой длинный глубокий вдох, свой памятный ритуальный вдох.

Когда она была готова увидеть жертву, Никки пошла по длинному ряду пыльных припаркованных машин, расписанных толстым маркером, к месту преступления.

Машина судмедэкспертов и других криминалистов стояли близко к эвакуатору, все еще прицепленному к новому зеленому Вольво универсалу. Техники в белых комбинезонах очищали Вольво от грязи.

Когда Никки подошла ближе, она увидела тело женщины сидящей на водительском сидении, макушка ее головы торчала из открытой двери машины.

— Извините, что сорвала вашу утреннюю тренировку, детектив—.

Лорен Перри обошла машину судмедэкспертов.

— С тебя станется.—

— Я говорила тебе, Джеймсон Рук был так заботлив. —

Никки улыбнулась и покачала головой, она была так смущена.

— Так он был заботлив?—

— И заботлив тоже. —

— Отлично. Рада видеть, что ты наслаждаешься жизнью. Детектив только что сказал мне, что прошлой ночью тебе пришлось нелегко. —

— Да, после СоХо все пошло прахом. —

Лорен шагнула к ней.

— Ты в порядке?

— Лучше чем плохой парень.

— Моя девочка. —

Потом Лорен нахмурилась и потянула в сторону воротник блузки своей подруги, чтобы осмотреть синяки на ее шее.

— Я бы сказала это был очень близкий контакт. Будь осторожнее, ладно? Мне и без тебя клиентов хватает. —

— Я посмотрю, что смогу сделать—, сказала Никки.

— Ну, ты ведь вытащила меня из постели не ради этого, я надеюсь. Над чем вы тут работаете?—

— Джейн Доу. Как я и сказала, найдена в своей машине водителем эвакуатора, остановившимся здесь сегодня утром. Он подумал, что она умерла от удушья из-за жары.

— Неизвестная? В машине?—

— Я слышу тебя, но на месте не нашли водительских прав. Ни бумажника. Ни кредиток. Ни регистрации.

— Ты сказала, что нашла что-то, что связано с моим делом Мэтью Старра. —

— Дайте девушке немного секса и она станет очень нетерпеливой. —

Никки вскинула брови.

— Немного?—

— И хвастливой.—

Судмедэксперт протянула Никки перчатки. Пока она надевала их, Лорен вернулась в фургон и вышла с прозрачным полиэтиленовым пакетом.

Она взяла его за уголок и подняла так, чтобы он висел перед глазами Никки. Внутри было кольцо. Кольцо в форме шестигранника. Кольцо, форма которого в точности отвечала тем синякам на теле Мэттью Старра. Кольцо, оставившее порез на пальце Поченко.

Все же стоило приехать? — сказала Лорен.

— Где вы его нашли?—

— Пошли, покажу.—

Лорен отправила кольце обратно в чемоданчик с уликами и повела Жару к Вольво.

— Оно было там. На полу под передним сиденьем. —

Никки посмотрела на тело женщины.

— Разве это не мужское кольцо?—

Судмедэксперт бросила на нее долгий, отрезвляющий взгляд.

— Я хочу, чтобы ты кое-что увидела. —

Обе наклонились через открытую дверцу машины.

Внутри уже роились мушки.

— Что ж, у нас здесь женщина в возрасте от 50 до 55. Сложно точно определить время смерти без дополнительных тестов, она долго пробыла в машине на жаре. Могу предположить-

— А ты всегда оказываешься права. —

— Благодарю — основываясь на стадии разложения, где-то четыре, четыре с половиной дня. —

— А причина?—

— Даже с учетом прошедшего времени, картина произошедшего довольно ясна. —

Лицо женщины было закрыто волосами.

Лорен используя свою маленькую металлическую линейку убрала волосы в сторону и открыла ее шею.

Когда Никки увидела синяки, во рту у нее пересохло и она сглотнула, будто снова почуствовала как ее душат.

— Удушение— задумавшись сказала она.

— Похоже, это был кто-то на заднем сидении. Видишь где соединяются следы пальцев?—

— Похоже она сопротивлялась—, заметила детектив.

На жертве не было одного ботинка, а ее лодыжки и голени пестрели от царапин и синяков, появившихся от ударов о приборную панель.

— И посмотри, — сказала Лорен, — здесь следы каблука на внутренней стороне лобового стекла. —

Пропавшая туфля лежала на приборной панели над бардачком.

— Я думаю, что кольцо принадлежит тому, кто задушил ее. Вероятно, оно слетело во время борьбы. —

Никки подумала об отчаянии жертвы в последний момент, и ее храброй борьбе.

Была ли она невинной жертвой, или преступницей получившей по заслугам, или кем либо другим, она была человеком.

И она боролась за свою жизнь.

Никки заставила себя посмотреть на лицо женщины, просто для того чтобы почтить ее стойкость. И посмотрев на нее, она что-то заметила. Смерть и время что-то не сходится. Смутные картины появились в уме детектива.

Служащих бакалеи, и сотрудников кредитных отделов банков, а также фотографии женщин с общественных страниц, старый школьный учитель, бармен в Бостоне. Ничего не приходило в голову.

— Не могла бы ты… —

Никки указала на волосы женщины и помахала указательным пальцем.

Лорен использовала свою линейку, чтобы аккуратно убрать все волосы с лица.

— Думаю, я видела ее раньше—, сказала детектив.

Жара перенесла вес тела на пятки, и наклонилась к ногам жертвы, рассматривая ее лодыжки. И задумалась. И тогда она поняла.

Зернистая фотография в три-четверти, с дорогой мебелью на фоне и литографией ананаса в раме на стене.

Ей нужно было найти ее, чтобы быть уверенной, но черт побери, она знала.

Она посмотрела на Лорен.

— Я думаю, что видела эту женщину на видеозаписях с камер наблюдения в Гилфорде. Тем самым утром, когда был убит Мэтью Старр. —

Ее телефон зазвонил и Никки подпрыгнула от неожиданности.

— Жара—, сказала она.

— Угадай, где я сейчас. —

— Рук, сейчас не самое подходящее время. —

— Я дам тебе подсказку. Роча получили вызов об ограблении вчера вечером. Догадайся где?

Плохое предчувствие охватило ее. Квартира Старра.

— Я стою посреди гостиной. И знаешь, что еще. Все картины из этой комнаты исчезли.—

 

Глава 11

Полчаса спустя, детектив Жара вышла из лифта на шестом этаже и пересекла холл до двери квартиры Старров, где уже стояли Рэйли и полицейский в форме.

На дверном проеме виднелась обязательная для места преступления желтая лента.

На роскошном ковре рядом с дверью громоздились пластиковые пакеты с ярлыком " Судмедэкспертиза".

Рэйли приветственно кивнул и приподнял для нее полицейскую ленту.

Она нырнула под ленту и вошла в квартиру.

— Черт, — выругалась Никки, окидывая взглядом гостинную.

Она вытянула шею, чтобы оглядеть все пространство до сводчатого потолка, начиная верить своим глазам, но потрясенная увиденным.

Голые стены, лишь с торчащими из них гвоздями и креплениями.

Эта гостинная была самопровозглашенным Версалем Мэттью Старра.

И пусть она не была настоящим дворцом, в качестве отдельной комнаты она действительно подходила под определение музейного зала: коллекция ценных, пусть и несвязанных произведений искусства ранее украшала стены в два ряда.

— Невероятно, что происходит с размером комнаты когда ее стены пустеют. —

Рук вошел вслед за ней.

— Я знаю. Она становится больше. —

— Серьезно? — переспросила Никки.

— Я бы сказала, что меньше. —

Он приподнял брови.

— Это зависит от личного опыта. —

Она тайком бросила на Рука осуждающий взгляд и повернулась к нему спиной.

Когда она повернулась, Никки показалось, что заметила, как Рэйли и Очоа переглянулись друг с другом.

Что ж подумала она, в любом случае ей всего лишь показалось. Своим видом она призвала вернуться к делу.

— Очоа. Мы абсолютно уверены, что Кимберли Старр и ее сына здесь не было когда все это произошло? — Детектив хотела убедиться, что в деле не замешано похищение.

— Швейцар сказал, что вчера утром она уехала вместе с ребенком. —

Он пролистал страницы своего блокнота.

— Вот оно. Она вызвала швейцара, чтобы тот помог ей с чемоданом. Это было где-то в 10 утра. Ее сын был с ней. —

— Она не говорила куда едет?—

— Швейцар вызвал ей такси до Центрального вокзала. Куда дальше он не знает. —

— Рэйли, у нас ведь есть номер ее сотового. Набери, может она возьмет трубку. И сообщи ей об этом поделикатнее, у нее и так была чертовски сложная неделя. —

— Уже, — сказал Рэйли, кивнув паре детективов на балконе.

— Просто хочу уточнить, над этим делом работаем мы или парни из отдела грабежей?—

— Боже упаси, но возможно нам придется работать вместе. Хоть это и ограбление, мы не можем исключить связи с нашим расследованием убийства. Не сейчас, в любом случае.—

Особенно после обнаружения неизвестной на записях с камер охраны и кольца, скорее всего, принадлежавшего Поченко, на месте ее смерти. Даже новичок мог связать все это вместе. Что осталось, так это понять как.

— Я надеюсь ты будешь с ними повежливей. Только не выдавай им наше секретное рукопожатие, ладно?—

Пара из отдела грабежей, детективы Гюнтер и Фрэнсис, были готовы к сотрудничеству, но им особо нечем было поделиться.

Были явные признаки взлома, они использовали электроинструменты, очевидно, с питанием от батарейки, чтобы вскрыть входную дверь.

— Кроме того—, сказал детектив Гюнтер, — Все было сделано чисто и тихо. Возможно эксперты что-то найдут. —

— Что-то здесь не вяжется, — сказала Никки.

— Вынос этих предметов требует времени и рабочей силы. Со светом или без, кто-то должен был увидеть или услышать что-нибудь.

— Согласен, — сказал Гюнтер.

— Думаю нам следует разделиться и опросить соседей, кто-то мог слышать шум ночью. —

Жара кивнула.

— Отличная мысль. —

— Пропало еще что-нибудь? — спросил Рук.

Никки понравился его вопрос.

Не столько потому что он был умным, но из-за облегчения, оттого что Рук прекратил свои глупые намеки.

— Все еще проверяем, — сказал Фрэнсис.

— Очевидно мы узнаем больше, когда миссис Старр даст нам полный список, но пока это только предметы искусства. —

Очоа занимался тем же чем и все остальные, оглядывал голые стены.

— Эй, сколько, они сказали, стоит эта коллекция?—

— Пятьдесят — шестьдесят миллионов, плюс-минус, — ответила Никки.

— Больше тянет на плюс, — подметил Рук.

Пока криминалисты проверяли квартиру, а детективы из отдела грабежей опрашивали потенциальных свидетелей, Никки спустилась вниз, чтобы поговорить с единственным очевидцем, ночным швейцаром.

Генри, с патрульным офицером тихо ждал, на одном из диванов в лобби. Она села рядом с ним, спросив все ли в порядке, он сказал что да, как будто был обязан так сказать, вне зависимости от того что он чувствовал.

Бедный старик отвечал на одни и те же вопросы уже несколько раз, но все равно был терпелив и сдержан в разговоре с детективом Жарой, утешаясь тем что может рассказать кому-то свою историю.

Отключение пришлось на его смену, около четверти девятого.

Генри должен был уйти в полночь, но его вызвали около одиннадцати и сказали, что он должен остаться из-за отключения электроэнергии.

Никки спросила и записала имя этого человека, а Генри продолжил.

В дверях было тихо, лифт не работал, людей что были внутри застряли там, тоже самое было и снаружи.

Лестницы и коридоры были оборудованы аварийным освещением, но в здании не было запасного генератора.

Около 3.30 утра, у входа остановился большой фургон, и он подумал, что это ConEd, потому что он был похож на один из них.

Четверо мужчин в комбинезонах вышли и подскочили к нему.

Он не видел оружия, но у них были большие фонари, а один из мужчин ударил Генри в солнечное сплетение, когда тот бросил ему вызов.

Они затащили его в лобби и липкой лентой связали руки и ноги.

Никки все еще могла увидеть частички серого клея на его темной коже, там, где ему заклеили рот.

Затем они забрали его телефон, затащили в крошечную почтовую комнату и заперли дверь.

Он не мог дать точного описания, ведь было темно, а на них были бейсболки.

Никки спросила, не слышал ли он каких-либо имен или чего либо странного в их голосах, высокие или низкие, или возможно с акцентом.

Он сказал что нет, потому как никогда не слышал их голосов, они вообще не говорили. Ни слова.

Профессионалы, подумала она.

Генри слышал как позже они вышли и уехали. Тогда он попытался выбраться и открыть дверь.

Он был слишком крепко связан, поэтому ему пришлось быть в таком состоянии до прихода старшего помощника.

— А вы не знаете в котором часу они уехали?—

— Не могу назвать время, но кажется это было за 12–15 минут до того как дали электричество. —

— Ушли до включения электричества приблизительно в 4 утра—, записала она.

— Задумайтесь на секунду. Возможно ли что вы ошиблись во времени, что мне назвали, Генри?—

— Нет, детектив. Я уверен что они подъехали в полчетвертого, я тогда посмотрел на часы. —

— Конечно. Все в порядке. вы нам очень помогли. Но меня несколько озадачило время их ухода. Отключение закончилось в 4.15. Если они ушли за 15 минут до этого, значит пробыли здесь всего полчаса. —

Он обдумал то что она сказала, и согласно кивнул.

— Возможно ли что вы уснули или были без сознания все это время? Возможно они уехали после 4?—

— О поверьте, я не спал. Пытался придумать как выбраться. —

Старый швейцар замолк и его глаза начали наполняться слезами.

— Сэр, вы в порядке? — Ее глаза метнулись к патрульному стоящему позади.

— Вы уверены что не нуждаетесь в медицинской помощи?—

— Нет, нет, пожалуйста, я не ранен, не в этом дело. —

Он отвернул свое лицо от ее и тихо сказал,

— Я был швейцаром в этом здании больше тридцати лет. Никогда не было таких недель. Мистер Старр и его бедная семья. Ваш детектив говорил с Уильямом, вы знаете, дневным швейцаром, о том дне.

Он все еще боится что его уволят из-за тех скользких типов, что он пропустил утром. А теперь я. Я знаю это не лучшая работа, но мне она нравится. Здесь живут некоторые знаменитости, и большинство жильцов добры ко мне. А если и нет, я всегда гордился своей работой. —

Он секунду ничего не говорил, а затем посмотрел на Никки, его губы дрожали.

— Я привратник. В мои обязаности входит охранять этот дом от таких типов. —

Никки положила руку на его плечо и вежливо сказала.

— Генри, это не ваша вина. —

— Как же не моя? Ведь это была моя смена. —

— Вы сделали все что в ваших вилах, вы не отвечаете за это, понимаете? Вы стали жертвой. Вы сделали все что могли. —

Она знала что он не успокоится совсем, знала что он будет прокручивать этот момент у себя в голове, пытаясь понять что же еще он мог сделать.

— Генри? — снова завладев его вниманием Никки сказала,

— Мы все стараемся. Стараемся что есть сил контролировать события, но иногда плохие вещи просто происходят, и это не наша вина. —

Он кивнул и изобразил улыбку.

По крайней мере слова психотерапевта Никки, помогли хоть кому-то.

Она попросила патрульную машину подвезти его домой.

Вернувшись а участок, детектив Жара нарисовала вертикальную красную линию на белой доске, чтобы отделить параллельное расследование ограбления.

Потом она изобразила хронологию событий, начиная с ухода Кимберли Старр и ее сына, время отключения электроэнергии, телефонный звонок от сменщика швейцара, приезд микроавтобуса и его экипажа, и их отъезд прямо перед включением.

Затем она начертила еще одну красную линию, отделив место для убийства Джейн Доу.

— Кажется тебе не хватает доски, — заметил Рук.

— Я слышу. Преступления происходят быстрее, чем мы их раскрываем. —

Затем она добавила, — Пока что, в любом случае. —

Никки повесила фото Доу, с пленки видеонаблюдения лобби. Кроме того, она повесила снимки с места преступления, полученные от Лорен.

— Но это должно на куда-то привести—

— Слишком странное совпадение, что наша Доу была в лобби в утро, когда убили Старра, — сказал Очоа.

Рук подкатил кресло и сел.

— Случайность. —

— Странно, да. Случайно, нет, — сказала детектив Жара.

— Ты все еще пишешь свою статью об убийстве? Запиши это. Случайности рушат дела. Знаешь почему? Потому что их не существует.

Докажи что это несовпадение, и ты сможешь избавиться от наручников, потому что чертовски скоро ты их на кого-то наденешь. —

— Еще не идентифицировали нашу Доу? — спросил Очоа.

— Нет. Все ее личные вещи исчезли, регистрация на машину, права. Отряд 3–2 ищут по мусоркам ее бумажник в районе Западной 142 и Ленокс, откуда привезли машину. Пока мы здесь, посмотри что там с номерами машины. —

— Понял, — сказал Очоа.

— Что задерживает наш тест на ткани?—

— Это из-за отключения. Но я попросил капитана поторопить криминалистов. —

Никки повесила на доску фотографию шестиугольного кольца, найденного Лорен.

Она прикрепила её рядом со снимками таких же шестиугольных синяков на теле Мэтью Старра, и подумала, не принадлежало ли кольцо Поченко.

— Эти результаты нужны мне срочно—.

Подошёл Рэйли.

— Я дозвонился Кимберли Старр на её сотовый в Коннектикут. Она сказала, что в городе нечем было дышать, поэтому они с сыном провели ночь в летнем домике у друга в Вестпорте. В некоем Компо Бич—.

— Алиби надёжно? — спросила Жара.

— Вообще-то мы собираемся поделить список всех допрошенных по этому убийству и проверить их алиби—.

— Не забудьте второго швейцара, который вчера пропустил свою смену—.

Никки вычеркнула этот пункт из своего блокнота и снова повернулась к Рэйли.

— Как она отреагировала на ограбление?—

— Разозлилась. Так кричала, что у меня это ухо всё ещё не слышит. Но как ты мне велела, я не сказал, что именно взяли, просто что в дом проникли когда электричество отключилось—.

Он добавил, что миссис Старр арендовала машину, чтобы приехать в Гилфорд и позвонит, когда подъедет, чтобы её можно было встретить.

— Отлично, Рэйлс—, сказала Жара.

— Я хочу, чтобы один из нас был с ней, когда она увидит квартиру—.

— Тот кто пойдёт, пусть возьмёт затычки для ушей—.

— Может, она не так уж сильно расстроится—, предположил Рук.

— Полагаю, коллекция застрахована—.

— Только что оставила сообщение для Ноа Пакстона—, сказала Никки.

— Ну, если она была застрахована, миссис Старр, возможно, даже обрадуется. Хотя вряд ли это будет заметно под слоем штукатурки на её лице—.

Очоа подтвердил, что, как они и предполагали, камера безопасности не засняла ограбление из-за выключенного электричества.

Но добавил, что Гюнтер, Фрэнсис и их команда из Отдела грабежей всё ещё опрашивают жильцов Гилфорда.

— Надеюсь, никто не сочтёт нарушением своих прав ответ на несколько вопросов, учитывая трупы, пролетающие мимо их окон и массовый вывоз из здания картин на 60 миллионов—.

Детектив Жара не хотела, чтобы Кимберли Старр случайно добралась до своей квартиры раньше её, поэтому они с Руком отправились ожидать на всё то же место преступления.

— Знаешь, — начал Рук, когда они снова вошли в гостиную, — ей пора уже хранить запас жёлтой ленты в шкафчике—.

У Никки была ещё одна причина для раннего приезда.

Детектив хотела встретиться лично с судмедэкспертами — фанатами своего дела. Они всегда были рады поговорить с живыми людьми.

Хотя и пялились на её грудь не переставая.

Один из тех, с кем Никки хотела поговорить, стоял на четвереньках, поднимая пинцетом что-то относящееся к делу с ковра в гостиной.

— Потерял контактную линзу? — поинтересовалась Никки.

Он посмотрел на неё снизу вверх.

— Я ношу очки—.

— Это была шутка—.

— О—.

Он встал и уставился на её грудь.

— Я заметила, что ты работал на месте убийства здесь же несколько дней назад—.

— Заметила?—

— Да…Тим—.

Лицо техника вокруг веснушек порозовело.

— И вот я подумала — может, ты скажешь мне кое-что—.

— Конечно—.

— Насчёт доступа в квартиру. Мог ли кто-нибудь пробраться внутрь через пожарный выход?—

— Я могу ответить на это по опыту. Не мог—.

— Ты так уверен в этом—.

— Так и есть—.

Тим провёл Никки и Рука в спальню, где пара окон выходили на пожарную лестницу.

— Стандартная процедура — проверять все возможные пути доступа в квартиру. Видите вот здесь? Это нарушение правил проживания, но рамы этих окон закрашены так, что не открывались годами.

Могу даже сказать сколько именно лет их не открывали, если проведу тесты в лаборатории, но для наших целей думаю, будет достаточно сказать, что в течение прошлой недели нет никакой вероятности, что их открывали. —

Никки наклонилась к оконной раме, чтобы убедиться самой.

— Ты прав—.

— Мне нравится думать, что в науке важна не правота, а тщательность—.

— Хорошо сказано — кивнула Никки.

— А отпечатки вы искали?—

— Нет, в этом не было необходимости, учитывая, что открыть окна невозможно—.

— Я имею ввиду — снаружи. На случай если грабители этого не знали—.

У техника отвисла челюсть, он воззрился на оконное стекло.

Весь румянец схлынул с его щёк, и веснушчатое лицо Тима стало похоже на поверхность Луны.

Сотовый Никки зазвонил, и она отошла, чтобы ответить.

Это был Ноа Пакстон.

— Спасибо, что перезвонили—.

— А я уж начал думать — не обидел ли я вас. Когда мы разговаривали в последний раз?—

Никки рассмеялась.

— Вчера, когда я прервала ваш ланч на вынос—.

Рук, должно быть, услышал смех — он переместился из коридора поближе.

Никки отвернулась и отошла на несколько шагов, чтобы избавиться от наблюдения, но боковым зрением продолжала видеть его.

— Видите? Прошло аж двадцать два часа. Впору стать параноиком. Что случилось на этот раз?—

Жара рассказала о похищении коллекции.

Ответом было долгое молчание.

— Вы всё ещё на связи?—

— Да, я… Вы ведь не стали бы шутить. В смысле — шутить о таких вещах—.

— Ноа, я сейчас нахожусь в гостиной. Стены совершенно пусты—.

Вновь долгое молчание, затем Ноа откашлялся.

— Детектив Жара, можно личный вопрос?—

— Давайте—.

— У вас когда-нибудь бывала жизненная катастрофа — такая, что кажется — уже не оправиться, но вам всё же удаётся прийти в себя и начать снова, а затем — кхм, простите—.

Слышно было, как он сделал глоток.

— Так вот, вы собираетесь с силами и справляетесь с кризисом, и в то самое время прямо из ниоткуда — ещё один удар, а затем — ещё, и вы уже не понимаете, что творится. И приходит мысль — не бросить ли всё это. Не только работу. Жизнь.

Стать одним из тех парней на джерсийском побережье, которые продают хот-доги в будке или дают напрокат хула-хупы и велосипеды. Просто взять и бросить. Всё—.

— А вам хочется?—

— Постоянно. Особенно в эту минуту—.

Он вздохнул и шёпотом выругался.

— Так что вам известно обо всём этом? Есть зацепки?—

— Пока неясно, — Никки не собиралась отступать от своего правила не отвечать на встречные вопросы. Её допрос — она спрашивает.

— Полагаю, вы можете сказать, где вы были прошлым вечером?—

— Чёрт, да вы не ходите вокруг да около!—

— Жду от вас того же—.

Никки ждала. Она уже знала все фигуры его танца: сопротивление, затем уступка давлению.

— Я не должен злиться, я знаю — это ваша работа, но послушайте, детектив… —

Ледяное молчание Никки сломило его и он уступил.

— Прошлым вечером я читал мой еженедельный вечерний курс в общинном колледже Вестчестера в Валгалле—.

— Кто может это подтвердить?—

— На лекции присутствовали двадцать пять студентов второго года обучения. Не исключено, что один-два из них меня заметили—.

— А после этого?—

— Поехал домой в Тэрритаун на большое событие — пиво плюс игра Янки против Энджелс в моём любимом баре—.

Уточнив название бара, Никки записала его в блокнот.

— Ещё один вопрос, и я исчезну из вашей жизни—.

— Сомневаюсь—.

— Картины были застрахованы?—

— Нет.

Раньше были, конечно, но когда стервятники стали кружиться над головой Мэтью, он аннулировал страховой полис.

Сказал, что ему надоело выплачивать целое состояние для защиты того, что всё равно отойдёт кредиторам после банкротства—.

Наступила очередь Никки хранить молчание.

— Вы всё ещё на связи, детектив?—

— Да. Я думала о том, что с минуты на минуту здесь будет Кимберли Старр. Она была в курсе отмены страховки на коллекцию?—

— Да. Кимберли узнала об этом в тот же вечер, когда Мэтью сообщил, что отменил страхование своей жизни—.

После паузы Ноа добавил — Не завидую вам в ближайшие несколько минут. Удачи—.

Рэйли не шутил насчёт затычек для ушей.

Когда Кимберли Старр вошла в квартиру, она завопила на полную громкость.

Она выглядела взвинченной уже на выходе из лифта, и начала стонать, увидев на коврике обломки дверного замка.

Никки пыталась поддержать женщину за локоть, но она стряхнула руку детектива, и её стон, набрав силу, превратился в полноценный вопль из ужастика 50-х годов.

У Никки внутри всё сжалось от сочувствия, когда Кимберли уронила сумочку и завопила снова.

Помощи она не хотела, и отстраняюще вытянула руку, когда Никки попыталась подойти.

Когда вопль утих, она упала на диван, причитая: О, нет, нет, нет… —

Подняв голову, она развернула её так, чтобы видеть всю комнату, оба этажа.

— Когда это кончится? Кто-нибудь скажет мне, когда это всё кончится? Как я это выдержу? Как? — Осипшим от воплей голосом она продолжала свои жалобы, и все здравомыслящие или сочувствующие люди в комнате мудро молчали.

Нужно было переждать.

Рук вышел из комнаты и вернулся со стаканом воды, который Кимберли взяла и сделала глоток.

Она выпила уже половину, затем начала давиться и вся вода вытекла на ковёр, а Кимберли кашляла и задыхалась, пока кашель не перешёл в плач.

Никки сидела рядом, но не пыталась коснуться её.

Через какое-то время Кимберли отвернулась и спрятала лицо в ладони; её сотрясали рыдания.

Спустя десять бесконечных минут, ни на кого не обращая внимания, Кимберли потянулась к своей сумке, лежащей на полу, достала флакон с лекарством и проглотила таблетку, запив остатками воды.

Высморкавшись без видимого эффекта, она сидела, комкая платок, точно так же, как несколько дней назад, пытаясь осознать новости об убийстве её мужа.

— Миссис Старр? — заговорила Никки тихим голосом, но Кимберли вздрогнула от неожиданности.

— В какой-то момент я бы хотела задать вам несколько вопросов, но это может подождать—.

Кимберли кивнула и прошептала — Спасибо—.

— Когда вы почувствуете, что готовы, лучше бы — сегодня, вы могли бы осмотреться и сообщить, украдено ли что-нибудь ещё?—

Снова кивок. Снова шёпот.

— Хорошо—.

Находясь в машине, во время короткой поездки обратно в участок, Рук сказал — Моё утреннее предложение насчёт позднего завтрака было шуткой лишь наполовину. Что бы ты сказала, предложи я вместе поужинать?—

— Я бы сказала, что ты торопишь события—.

— Да ладно, разве прошлой ночью всё было не отлично?—

— Отлично? Нет. Всё было замечательно—.

— Тогда в чём проблема?—

— Нет никакой проблемы. И давай не будем её создавать, смешивая работу и личную жизнь. Если ты не заметил, я пытаюсь раскрыть даже не одно, а целых два убийства, а теперь ещё и многомиллионную кражу.

Никки припарковала свой форд Краун Виктория между двумя полицейскими машинами перед участком на 82-й улице.

Оба вышли, и Рук заговорил с Никки поверх раскалённой металлической крыши автомобиля.

— Как ты вообще заводишь отношения при такой работе?—

— Никак. Возьми на заметку—.

Послышался оклик Очоа — Не закрывай машину, детектив—.

Рэйли и Очоа торопливо выходили из здания участка. Их догоняли четверо полицейских.

— Что у вас? — спросила Жара.

Напарники были уже у её дверцы.

— Отдел по расследованию краж не зря стучал во все двери в Гилфорде— начал Очоа. Рэйли подхватил:

— Свидетель, возвращавшийся из деловой поездки, заметил группу людей, выходящих из здания около четырёх часов утра.

Это показалось ему странным, и он записал номер их грузовика—.

— И не сообщил об этом? — удивился Рук.

Очоа удивлён не был. — Друг, ты в этом новичок, верно? Короче, мы пробили номер, и оказалось, что грузовик зарегистрирован по адресу в Лонг-Айленд-Сити—.

Он протянул бумажку с адресом, и Никки вырвала её у него из пальцев.

— Запрыгивайте в машину—.

Рэйли и Очоа уже были одной ногой внутри, они знали, что предстоит настоящее дело.

Никки включила зажигание и надавила на педаль газа.

Рук не успел ещё захлопнуть заднюю дверь, когда машина рванула вперёд и Никки включила сирену.

 

Глава 12

Пока Никки вела машину к мосту на 59-й улице, три детектива и Рук не нарушали напряженной тишины.

Очоа заранее позаботился о подмоге, и когда они были под дорогой на Остров Рузвельта, Дорожный контроль заблокировал ключевые полосы для нее и она рванула вперед.

Мост был в ее распоряжении, а также за ней следовали две патрульные машины.

Они выключили свои сирены чтобы избежать лишнего внимания, после того как проехали Квинсборо Плаза и свернули на Северный Бульварь.

По данному адресу оказался магазин автомобильных кузовов в промышленном районе недалеко от Лонг-Айлендской Железнодорожной развилки.

Под наземной линией метро на 39-й Авеню, они заметили небольшую группу патрульных машин из Лонг-Айленгского участка, ожидавших на юге здания.

Никки вышла из машины и поприветствовала Лейтенанта Марра из 108-го.

У Марра была военная выправка, точная и расслабленная.

Хоть он и сказал что это операция Никки, но казалось стремился все сделать по-своему.

Они собрались у капота его машины, где он разложил планы здания.

Магазин кузовов был выделен красным маркером, и лейтенант поставил синие крестики на перекрестках окружающих зданий, чтобы показать, где стоят другие патрульные машины, перекрывая для подозреваемых каждый выход на случай, если они попытаются бежать.

— Никто оттуда не выберется, если не отрастит крылья, — заверил он.

— И даже на этот случай, в моей команде есть парочка заядлых охотников на уток—

— Что со зданием?—

— Стандартное деревянное здание. —

Он достал чертеж здания, полученный из федерального архива.

Одноэтажное, высокие окна, в основном. Офис прямо здесь. Магазин позади, вот здесь. Вот тут склад.

Не нужно объяснять, склад может быть сложным, с уголками и закоулками, плохим освещением, поэтому мы просто должны держать ухо востро, не так ли? Дверь здесь спереди. Другая выходит в магазин.

Три стальных двери, две гигантские ведут на автостоянку, одна на задний двор. —

— Забор? — спросила она.

— С виниловым покрытием. Колючая проволока повсюду, в том числе и на крыше. —

Никки провела пальцем вдоль границы на плане.

— Что здесь, за забором?—

Лейтенант улыбнулся.

— Охотники. —

Они закрепили время для рейда в 5 минут, одели бронежилеты и расселись по машинам.

За две минуты до начала операции, в окне Никки замаячил Марр.

— Мой корректировщик говорит. что ближняя дверь открыта.

Я думаю, вы хотите пойти первой?—

— Да, спасибо, хочу. —

— Тогда я вас прикрою. —

Он проверил часы, так обыденно, будто ждал автобус и добавил,

— Корректировщик, также сказал, что грузовик с вашими номерами внутри—

Никки почувствовала как ее сердцебиение участилось.

— Это прорыв. —

— Те полотна очень ценны?—

— Возможно достаточно, чтобы поднять ставки и спасти Уолл Стрит. —

— Тогда давайте надеяться, что никто сегодня не наделает в них дыр, — сказал лейтенант.

Очоа похрустел костяшками пальцев на сиденье позади нее.

— Не беспокойся. Если русский здесь, мы его возьмем. —

— Я не беспокоюсь. —

В зеркало заднего вида она увидела что веки Рэйли полузакрыты, и, она как всегда стала гадать, отдыхает он или, возможно, молится.

Она повернулась к Руку, сидевшему позади нее.

— Рук. —

— Знаю, знаю, оставаться в машине. —

— Вообще-то нет. Выходи из машины. —

— О, да ладно, ты хочешь оставить меня на улице?—

— Не заставляйте меня считать до трех, мистер, окажетесь на земле. —

Очоа посмотрел на часы.

— Выступаем через 15.—

Жара настойчиво посмотрела на Рука. Он вылез и хлопнул дверью.

Никки заглянула в машину рядом с ней, лейтенант Марр включил свой микрофон.

На своей частоте она услышала его спокойное — Всем подразделениям зеленый свет. —

— Пора посетить нашу выставку, — сказала она и зажала газ.

Никки почуствовала как сжалась ее диафрагма, когда она свернула за угол и на скорости пролетела квартал.

Давным давно она поняла, что бесполезно взывать к разуму, когда в теле говорит адреналин. Один сознательный глубокий вдох, чтобы восстановить дыхание.

Впереди, несколько полицейских машин подъехали к ней, — клещи— Марра в действии. Справа от нее, быстро приближался магазин кузовов. Его ближняя дверь была открыта.

Жара затормозила, повернув руль.

Краун Вик жестко подскочил на крутом склоне дороге и, по-прежнему останавливаясь трясся, когда она въехала в середину гаража и взвизгнул, остановившись окончательно.

Свет ее фар отражался от недоумевающих лиц горстки людей в магазине.

Никки уже закончила свой отсчет к тому времени, как дернула дверную ручку.

— Пять часов, — сказала она.

— Роджер пять, — хором ответили Роуч.

— Полиция, никому не двигаться, держите руки так, чтобы я их видела, — кричала она выходя из-за дверцы машины.

Она услышали, что позади нее подъехало подкрепление, но не обернулась.

Справа от нее, двое рабочих в запыленных комбинезонах и белых художественных масках бросили шлифовальные станки, за которыми работали на старом Лебарон и подняли руки.

Через гараж слева от нее, рядом со складом из-за стола поднялись трое мужчин.

Они выглядели отнюдь не дружелюбно.

— Следите за этими игроками, — тихо сказала она Роуч. Затем громко для всех, — Я сказала руки. Живо. —

Будто ее — Живо— было стартовым выстрелом.

Трое мужчин бросились в разных направлениях.

Боковым зрением, Жара могла видеть что копы арестовывают двух шлифовальщиков.

Не обращая больше на них внимания, она погналась за байкером, который бежал вдоль стены к главному офису.

Не останавливаясь она крикнула, — Очоа, — и указала на другого ломившегося в дверь, ведущую на задний двор.

— В зеленой футболке мой, — сказала Рэйли, преследуя третьего бегущего к боковой двери.

Одновременно с тем, как Рэйли закончил предложение, Парень толкнул боковую дверь.

Жара уже не могла этого видеть, зато услышала рваные выкрики — Стоять, полиция! — людей Марра, наблюдавших за переулком.

Байкер которого она преследовала был мускулистым.

Он был быстр как Никки, к тому же его путь был чист, в то время как ей приходилось уворачиваться от катящихся инструментов и сломанных деталей.

В десяти метрах от офиса, последнее, что она увидела перед тем как дверь захлопнулась — его покачивающийся серый хвост.

Она схватилась за ручку, но та не поворачивалась.

Она услышала звук задвигающегося засова.

— Отойдите, детектив. —

Марр, был позади нее с двумя полицейскими в касках и очках, держащих таран.

Детектив отступила, и два копа ударили Стингером по замку.

Таран ударил содрогнувшись от небольшого взрыва и дверь широко распахнулась.

— Прикройте, — сказала Жара.

Она вошла в офис.

Два выстрела разорвали воздух маленькой комнаты, а пули глубоко застряли в дверной раме напротив нее.

Выскочив обратно, она прижалась спиной к кирпичной стенке.

— Вы ранены? — спросил Марр.

Она покачала головой и закрыла глаза, пытаясь вспомнить что же она там увидела.

Лицо где-то высоко. Окно, вдоль стены. Но байкер стоял на столе. Он тянулся второй рукой куда-то вверх. К тёмному квадрату в потолке над его головой.

— Он уходит на крышу—, догадалась Никки и побежала через гараж на задний двор, где Очоа уже свалил своего противника и надел на него наручники.

— Смотри вверх, детектив— крикнула она.

— У нас тут обезьяна—.

Жара обошла здание по периметру, всё время глядя вверх.

Между кузовным цехом и соседней мастерской по замене автомобильных стёкол что-то привлекло её внимание.

Это был клочок ткани, зацепившийся за колючую проволоку на ребре крыши.

Остановившись точно под этим флажком, Никки вгляделась в бетон под ногами.

Между её туфель виднелись две яркие капли крови.

Обернувшись, Никки встретилась глазами с Рэйли, стоявшим во дворе, показала ему жестом, что байкер перепрыгнул на соседнюю крышу, и побежала через ворота к углу здания.

Быстро выглянув из-за угла и оглядевшись, Жара вернулась обратно. а тротуаре никого не было.

Она подумала, что ее байкер не будет спускаться вниз, а останется наверху, так надолго насколько сможет.

Когда она проходила вдоль фасада магазина автомобильного стекла, она подумала, что должна быть благодарна, что это промышленный район и что была жара, и ей не приходится иметь дело с пешеходами.

Здание стояло на углу улицы.

Она прислонилась спиной к бетону и почувствовала тепло на шее выше жилета.

Никки заглянула за угол здания.

Байкер спускался вниз по сточной трубе.

Ее подкрепление было на подходе, но все еще отставало, на целое здание.

Он карабкался используя обе руки.

Если она будет ждать, он спустится на тротуар и достанет пушку.

Жара вышла из-за угла, подняв пистолет.

— Полиция, стоять! — Она не смогла в это поверить.

Между ней и байкером по тротуару прогуливался Рук.

— Воу, это же я, — сказал он.

— Отойди, — закричала она, махнув ему.

Рук обернулся.

Сначала, он увидел человека слезающего вниз по трубе и бросился за припаркованный грузовик доставляющий нефть.

Но после того байкер держался за трубу только одной рукой.

Жара спряталась за стеной и его выстрел прошел далеко, пробив стек деревянных поддонов на бордюре.

Затем она услышала как ботинки тяжело приземлились на землю, громкое проклятие, и удар чего-то металлического о бетон. Оружие.

Жара снова быстро выглянула.

Байкер стоял на тротуаре, задом к ней, наклонившись чтоб поднять упавший пистолет.

Она вышла.

— Стоять!—

И это произошло, когда Рук вылетел из своего убежища и бросился на него. Никки не могла прицелиться, пока эти двое боролись на земле.

Она побежали к ним вместе с Рэйли и остальным подкреплением, бывшим неподалеку.

Когда она подбежала, Рук уже сидел на парне и держал его на прицеле.

— Вперед, — сказал он.

— Мне нужна практика. —

Они посадили байкера в машину, чтобы перевезти его в Манхэттен, Жара, Рэйли, Рук и офицеры подкрепления собрались на углу магазина.

Рук попытался заговорить с Никки, но она все еще злилась из-за его вмешательства в операцию и, не оборачиваясь направилась прямиком к командиру группы.

Лейтенант Марр делал пометки для своего отчета, когда они вошли в гараж.

— Надеюсь вы не возражаете, я использовал ваш транспорт вместо стола, — сказал он.

— Это не худшее что с ним случалось. Всех взяли? — спросила она.

— Будьте уверены.

Наши беглецы в наручниках и в машинах.

Эти двое других, — сказал он кивнув в сторону пары работавших на Лебарон, — Они кажутся нормальными.

Я думаю их самая большая проблема, это отсутствие работы на завтра.

Поздравляю с поимкой вашего байкера. —

— Спасибо. И спасибо за помощь. Я ваш должник. —

Он пожал плечами.

— Меня радует то, что все хорошие парни вернутся сегодня домой к ужину. —

Он положил свою папку на капот автомобиля.

— Теперь, детектив, не знаю как вы, а я хотел бы заглянуть в этот грузовик. —

Марр и Жара привели других во двор, где отражение солнца от грузовика упало на них, как из печи для пиццы.

Лейтенант что-то сказал своему человеку, и он подошел к заднему бамперу и открыл двойные двери.

Когда двери распахнулись, сердце Никки замерло.

В грузовике не было ничего, кроме старых стеганных одеял.

 

Глава 13

В участке, в допросной комнате, байкер — Брайан Дэниэлс, казалось больше интересовался металлической проволокой на своем плече, чем детективом Жарой.

— Я жду, — сказала она.

Но он ее игнорировал положив подбородок на плечо и пытаясь разглядеть что-то под рваными рукавами на своей спине.

— Этот козел все еще истекает кровью? — спросил он.

Он повернулся так чтобы посмотреть через зеркало, но ничего не вышло и он сдавшись шлепнулся обратно на пластиковый стул.

— Что случилось с картинами, Брайан?—

— Док. —

Он тряхнул своими волосами.

Когда они обыскали его, то забрали резинку из его хвоста, и его волосы висели как грязный водопад на его спине.

— Брайан для IRS и DMV, зови меня Док. —

Она представила, когда в последний раз этот кусок дерьма платил налоги или продлевал права.

Но Никки отогнала мысль и вернулась к делу.

— После того, как вы покинули Гилфорд прошлой ночью, куда вы перевезли коллекцию?—

— Не представляю, о чем вы черт побери говорите, дамочка. —

— Я говорю о содержимом грузовика. —

— Что, об одеялах? Они в вашем распоряжении. —

Он подавил смешок и снова стал рассматривать свои порезы от колючей проволоки.

— Где вы были прошлой ночью между полуночью и четырьмя?—

— Черт это была моя любимая футболка. —

— Знаешь что, Док? Ты не только паршивый стрелок, но и тупица к тому же. После твоего циркачества сегодня утром, у нас есть достаточно оснований, чтобы растянуть твое пребывание в Синг-Синг, как выходные в Четырех Сезонах. —

— И?—

— И… ты хочешь, чтобы мы засадили тебя по-максимуму? Продолжай вести себя как козел. —

Детектив встала.

— Даю тебе время поразмыслить над этим. —

Она взвесила его дело.

Судя по этому, ты знаешь сколько у тебя времени. —

Затем она покинула комнату, чтобы он мог сидеть там и размышлять о своем будущем.

Рук был один в офисе, когда она вошла, и отнюдь не выглядел довольным.

— Эй, спасибо что оставила меня в живописном Лонг Айленде. —

— Не сейчас, Рук. —

Она прошла мимо него к своему столу.

Мне пришлось всю дорогу ехать на заднем сиденье патрульной машины. Знаешь каково это? Люди в других машинах смотрели на меня будто я арестован.

Пару раз я оборачивался просто для того чтобы показать что на мне нет наручников. —

— Я сделала это, для твоей защиты. —

— От чего?—

— От меня. —

— Почему?—

— Давай начнем с того, что ты меня не слушаешь. —

— Мне надоело стоять в одиночестве. Я подумал что вы закончили и решил посмотреть как все прошло. —

— И помешал мне с моим подозреваемым. —

— Черта с два я помешал. Этот парень пытался тебя застрелить. —

— Я из полиции. Иногда люди стреляют в нас—

Она отыскала нужный файл и с грохотом закрыла ящик.

— Ты счастливица, раз не схватила пулю—

— У меня был бронежилет. И кстати, как они тебе? Тесновато, особенно при нашей влажности. —

Вошел Очоа, постукивая блокнотом по своей верхней губе.

— Никто не раскололся. У наших подозреваемых есть алиби. Мы их всех проверяем—

— Кимберли Старр тоже? — поинтересовалась Жара

— Там все просто. Она была в Коннектикуте, со своим доктором в его коттедже на побережье, так что они оба чисты—

Он закрыл блокнот и повернулся к Руку

— Эй, друг, Рэйли передал мне то, что ты сказал этому байкеру, когда вскочил на него. —

Рук покосился на Никки и сказал, — Не стоит говорить об этом. —

Но Очоа перешел на хриплый шепот и продолжил,

— Вперед. Мне нужна практика—

Разве не круто?—

— О да, — подтвердила Жара.

— Рук, будто наш собственный Грязный Джейми. —

Зазвонил рабочий телефон Никки и она взяла трубку.

— Жара. —

— Это Рэйли. Он здесь. —

— Уже иду, — ответила она.

Старый швейцар стоял с Никки, Руком и Роуч, смотря через стекло на стоящих в ряд людей.

— Не торопитесь, Генри, — сказала Никки.

Он подошел поближе к окну и снял очки, чтобы их протереть.

— Это непросто.

Как я уже говорил, было темно и на них были шляпы. —

В соседней комнате шестеро мужчин стояли лицом к зеркалу.

Среди них, Брайан — Док— Дэниэлс, и двое других из рейда в магазине кузовов.

— Не торопитесь. Просто дайте нам знать если кто-то покажется вам знакомым. Или нет. —

Генри снова надел очки.

Прошло несколько секунд.

— Кажется, я узнаю одного из них. —

— Кажется или вы уверены? — Никки видела это много раз, когда желание помочь или взять реванш вынуждало хороших людей, сделать неправильный выбор.

Она вновь предостерегла Генри.

— Вы должны быть уверены. —

— Ага, да. —

— Который?—

Видите неряшливого парня с повязкой на руке и длинными серыми волосами?—

— Да?—

— Так вот справа от него. —

Позади него детективы покачали головой.

Он опознал одного из подставных копов.

— Спасибо, Генри, — поблагодарила Никки. Спасибо что пришли. —

Вернувшись в офис, детективы и Рук расселись за свои столы, лениво перебрасывая по кругу мяч. Они всегда делали это, когда дело заходило в тупик.

— Мы ведь не отпустим этого байкера, — начал Рук.

— Разве вы не можете задержать его только за нападение на детектива Жару?—

Рэйли поднял руку и Очоа бросил в нее мяч.

— Речь идет не о задержании байкера. —

— Это заставит его отказаться от картин. —

Рэйли бросил мяч в поднятую руку Очоа. Они делали это настолько точно, что Очоа даже не пошевелился.

— И кто нанял его, — добавила Жара

Рук поднял руку и Очоа бросил мяч ему.

— И как же ты собираешься разговорить этого парня, если он этого не хочет? — Жара вскинула руку и репортер высоко подбросил мяч, чтобы та легко поймала его.

— Это главный вопрос. Найти точки на которые можно надавить. —

Она покатала мяч на ладони.

— Кажется, у меня есть идея. —

— Всегда срабатывает. Это сила мяча, — заметил Рэйли.

Очоа повторил, — Сила мяча, — и поднял свою руку.

Никки кинула мяч и он попал Руку в лицо.

— Ха, — хмыкнула она.

— Никогда раньше так не получалось. —

В комнате для допросов Никки Жару ждал новый — клиент— Джеральд Бакли.

— Мистер Бакли, вы знаете зачем мы вас пригласили? — Он сидел сложа руки тугим замком перед собой.

— Не имею ни малейшего представления—, ответил он, бросив изучающий взгляд.

Жара заметила, что его брови были выкрашены в черный цвет.

— Вы знали об ограблении в Гилфорде прошлой ночью?—

— Нет, черт возьми. —

Он облизал губы и утер кулаком свой красный от выпивки нос.

— Провалы в памяти не мучают, а?—

— Что вы имеете ввиду?—

— Не знаю. Вы скажите.

Не полит корректно говорить об этом, так что я просто скажу — определенный типаж—, это будто стать диким, в минуту, когда даешь себе волю.

Он почувствовал на себе её взгляд, отчего ему стало неудобно, и он решил сосредоточится на старой мозоли на внутренней стороне ладони.

— Да ладно, вы же прогуляли смену в Гилфорде прошлой ночью?—

Он медленно поднял глаза и встретился с ней взглядом.

— Я не понимаю вопроса. —

— Это очень простой вопрос. Вы швейцар в Гилфорде, так?—

— Да?—

— Прошлой ночью вы позвонили дежурному швейцару, Генри, и сказали, что не выйдете на ночную смену. Почему вы это сделали?—

— Что вы имеете в виду?—

— Я имею в виду лишь одно. Почему?—

— Я уже сказал вам, было отключение. Вы знаете, как этот город превращается в сумасшедший дом, когда гаснет свет. Вы думаете я выходил на улицу той ночью? Ни за что. Так что я вызвал сменщика. Почему вас это так волнует?—

— Потому что произошло ограбление, а когда такое случается меня интересует каждое событие не вписывающееся в обычную рутину, например сотрудники не являющиеся на работу. Это, Джеральд, меня и волнует. —

Она нависла над ним и подождала.

— Докажите свою непричастность, и я с радостью пожму вам руку и открою для Вас эту дверь. —

Джеральд Бакли дважды прочистил ноздри и задрал их вверх, дав ей возможность увидеть что с ними сделал кокс.

Он закрыл глаза, и выждав 5 секунд, сказал, — Мне нужен адвокат. —

— Конечно. —

Она была обязана подтвердить его запрос, но ей нужно было поговорить с ним ещё.

— Ты сделал что-то, из-за чего тебе нужен адвокат? — Этот парень был глупцом и наркоманом.

Если она заставит его говорить и дальше, то сможет расколоть.

— Почему вы не вышли на работу? Может вы были в грузовике во время ограбления, или были слишком напуганы, ведь если бы это случилось в вашу смену, вы не смогли бы сыграть невиновность на следующее утро?—

— Я больше ничего не скажу. —

Черт, почти.

— Мне нужен мой адвокат. —

С этими словами он скрестил руки на груди и откинулся назад.

Но у Никки Жары был припасен План Б.

Ах, живительная сила Мяча.

Через 5 минут она была в комнате для наблюдения с Очоа.

— Где вы с Рэйли его взяли? — спросила она.

— Знаешь место у доски объявлений для связей с общественностью, рядом с лестницей?—

— Отлично, — сказала она.

— Я сделаю это в два счета.—

Очоа вышел из комнаты и занял своё место, а Никки вернулась в допросную к Джеральду Бакли.

— Вы нашли моего адвоката?—

— Вы можете идти—

Он взглянул на неё с подозрением.

— Серьезно, — сказала она.

Он встал и она придержала для него дверь.

Когда Никки привела Бакли в приемную участка, она не видела доску объявлений, но заметила Очоа и Райли, закрывавших Джеральду Бакли обзор на байкера Дока, сидевшего там на скамейке.

Смысл заключался в том, чтобы Док увидел Бакли, но не наоборот.

В конце лестницы, Никки сделала так, чтобы швейцар оказался спиной к Доку, и остановилась.

— Спасибо, что пришли, Мистер Бакли, — сказала она довольно громко.

За плечом Бакли Роуч разошлись.

Она сделала вид что не заметила, как байкер вытянул шею, чтобы увидеть как она разговаривает с Джеральдом Бакли.

Как только Жара увидела тревогу на лице байкера, она взяла Бакли за локоть и повела его вниз по ступенькам с глаз долой.

Когда он достиг подножья лестницы, Никки отступила назад на площадку и обратилась к нему со словами, — И спасибо за ваше сотрудничество

Я знаю, как это трудно, но вы поступили правильно—.

Бакли посмотрел на нее, как на чокнутую, и поспешил уйти.

Все было совсем по другому когда Брайан — Док— Дэниелс вернулся в комнату допросов.

Никки убедилась, что она уже сидит, прежде чем Роуч ввели его, и Железный Хвостик начал рассматривать ее, пытаясь прочитать какой-нибудь знак на ее лице, прежде чем сесть.

— Что происходит, что этот парень вам сказал?—

Жара не ответила.

Она кивнула Рэйли и Очоа и они вышли из комнаты.

Стало очень тихо когда они вышли.

— Давай, что же он сказал?—

Никки демонстративно открыла папку и уставилась на первую страницу. Она посмотрела поверх папки на Дока и сказала, — Чтобы внести ясность, вы считаете Джеральда Бакли своим другом?—

Она покачала головой и закрыла папку.

— Другом? Ха. Он лжец, вот он кто. —

— Лжец?—

— Бакли скажет все что угодно, чтобы спасти свою задницу. —

— Вот что происходит когда дела начинают идти плохо, Док. Люди начинают отталкивать друзей и семью от спасательных шлюпок—.

Довольная и сконцентрированная, Никки скрестила руки на груди и откинулась на спинку стула.

— Вопрос, я думаю, в том, кто из вас останется в воде с акулами?—

Байкер обдумывал свои шансы.

— Скажи мне что он сказал, и я докажу что это вздор—

— Как будто я могу это сделать—

— Ну, и что я должен сделать? Признаться?—

Она пожала плечами.

— Назовем это сотрудничеством. —

— Да, конечно. —

— Эй, это твой выбор, Док. Но умный человек захотел бы от всего этого отмазаться. Прокуроры захотят насадить чью-то голову на шест. Чья она будет, твоя или Бакли? — Она подняла папку.

— Может сегодня Бакли поступил умней. —

Затем Никки встала.

— Увидимся в суде. —

Байкер задумался, но не надолго.

Он тряхнул копной волос и сказал,

— Ладно, вот истинная правда. Мы не крали никаких картин. Когда мы вскрыли квартиру, их там уже не было. —

— Я верю чуваку—, сказал Рэйли.

Он откинулся назад на своем стуле и закинул свои ноги на ящик в середине комнаты.

Жара стояла у белой доски перебрасывая маркер из руки в руку.

— Я тоже. —

Она открыла маркер и обвела отрезок времени, когда подъехал грузовик и произошла кража.

— Они не могли вынести всё за полчаса. Давай предположим, что Генри неправильно определил время и это заняло час. Все равно не сходиться.—

Она бросила маркер на алюминиевую подставку у основания доски.

— И никто ничего не слышал и не видел в здании, где полным полно народу? Ха-ха. —

Рук поднял руку со своего места.

— Могу я спросить?—

Жара пожала плечами.

— Вперед. —

— Мне нужна практика, — фыркнул Рэйли.

Никки сдержала улыбку и кивнула Руку, чтобы тот продолжил.

— У Пенн и Теллера есть команда грабителей? Потому кто-то точно украл все эти картины. —

В комнате детектив Очоа поднял трубку своего телефона, сказав при этом, — Матерь Божья. —

Затем он ногой оттолкнулся от своего стола, и подкатился в кресле к остальным.

— Это важно. Получили результаты по номерам Вольво со стоянки. —

Он посмотрел вниз и стал читать свои записи в блокноте, Очоа делал так всегда, желая дать только точную информацию.

— Транспорт зарегистрирован на Барбару Дирфилд. Я сделал пару звонков в отдел пропавших без вести. Она была объявлена пропавшей своими нанимателями 4 дня назад. —

— Кто были ее наниматели? — спросила Жара.

— Сотби—

Никки чертыхнулась.

— Аукционный дом…—

— Точно, — согласился Очоа.

— Наша жертва была оценщиком произведений искусства.—.

 

Глава 14

Рэйли вернулся в офис держа свою куртку на пальце.

Его голубая футболка от пота стала двухцветной.

— Принес вам подарок из Сотби. —

Никки встала из-за стола.

— Я обожаю подарки. Что это, Гомер Уинслоу? Великая хартия вольностей?—

— Лучше. —

Он протянул ей сложенный лист бумаги.

— Они распечатали для меня страницу из календаря Барбары Дирфилд.

К сожалению она немного истрепалась и все такое. Там ужасная влажность. —

Никки держала страницу так, будто могла что-то с нее подхватить.

— Она мокрая. —

— Это всего лишь пот. —

Пока она разворачивала и читала содержимое листа, Очоа повернулся к своему столу и положил телефон.

— Никогда не видел более потного чувака. Пожать тебе руку, тоже самое что выжать задницу Спанч Боба. —

— Очоа, надеюсь это не из личного опыта. —

Рук подошел к Никки и взглянул на страницу из-за ее плеча.

— Все ясно, теперь у нас есть… — Никки показалось что Рук стоит уж слишком близко, и протянув ему лист, она отошла.

— У нас есть подтверждение того, что Барбара Дирфилд оценивала предметы искусства в квартире у Мэтью Старра в утро, когда он был убит. —

— И когда она сама была убита, — добавил Рук.

— Похоже на то. Нам все еще нужно подтверждение времени смерти от экспертов, но давайте назовем это безвредным предположением.—

Никки использовала тонкий кончик маркера, чтобы показать связь Барбары Дирфилд со Старром в графике на доске, а затем закрыла его.

Рук спросил,

— Ты не собираешься записать время ее смерти на доске?—

— Нет. Безвредное или нет, это всего лишь предположение. —

— Верно. —

А затем добавил, — Для тебя, возможно. —

Рэйли передал Никки все, что рассказали о жертве ее коллеги.

Весь офис Сотби бы поражен и шокирован новостями.

Если кто-то пропадает, ты надеешься на лучшее, но это было подтверждением их худших опасений.

Барбара Дирфилд была в хороших отношениях с коллегами, вовремя приходила, любила свою работу, кажется наслаждалась семейной жизнью, дети учились в колледже, она планировала провести выходные в Новой Зеландии со своим мужем.

— Звучит не плохо, — заметил Рэйли.

— Там зима. Никакого отвратительного пота. —

— Так, проверь семью, друзей, возможно любовный треугольник, мои инстинкты говорят что что-то здесь не так, как насчет твоих?—

Рэйли согласился.

Очоа повесил трубку.

— Это были судмедэксперты. С какой новости начать? — Он поймал взгляд детектива Жары и мудро решил не ходить вокруг да около.

— У них для тебя две новости. Первая, ткань на балконе совпадает с джинсами Поченко. —

— Я так и знал, — воскликнул Рук.

— Дерьмо. —

Никки сделала вид, что не слышала ругательства.

Её сердце быстро набирало скорость, но она вела себя так, будто проводит день на Токийской фондовой бирже в ожидании очередного радиовещания.

С годами, она поняла, что у каждого дела есть срок годности.

Это еще не близилось к завершению, но вступало в фазу, когда у нее появлялись достоверные данные, для дальнейшей работы.

Каждый кусочек должен быть прослушан, а возбуждение, особенно ее собственное, только мешало.

— И второе, вы были правы. Снаружи на окнах, у пожарного выхода, нашлись отпечатки. И мы знаем чьи они. —

— Да, — сказал Рук.

Детектив сел и поразмыслил секунду.

— Ага. И так у нас есть улики доказывающие, что Поченко столкнул Мэттью Старра с балкона, и также мы знаем что это он безуспешно пытался открыть окно. —

Она вернулась к доске и написала имя Поченко, рядом с — тканью—. На свободном месте она написала — доступ? — и обвела.

Пока она стояла там перебрасывая маркер из руки в руку, это входило у нее в привычку, ее взгляд упал на шестиугольное кольцо, а затем на кровоподтеки на теле Мэттью Старра.

— Детектив Рэйли, тебя еще не сильно тошнит от просмотра видео из Гилфорда?—

— Что если сильно?—

Она положила руку ему на плечо.

— Тогда тебе не понравится твое следующее задание. —

Затем она убрала свою руку и незаметно вытерла ее о бедро. Очоа усмехнулся про себя и напел саундтрек из Спанч Боба.

Пока Рэйли искал и загружал видео, Жара прогоняла свой обычный телефон и компьютер, проверяя мелкие кражи, нападения, ограбления банкоматов чтобы не пропустить последние сообщения, которые могли указать на местоположение Поченко.

От него не было ни звука, после аптечного ограбления.

Друг Никки, коп работавший под прикрытием, среди сообщников русского, тоже молчал.

Жара говорила себе что эти проверки — хорошая работа для детектива, ведь большая доля успеха зависела от простой внимательности.

Но на самом деле ей просто не нравилась мысль о том, что где-то там находится опасный человек, напавший лично на нее и ускользнувший от правосудия.

Это бросало вызов обычной способности детектива Жары отделять личную жизнь от работы.

Прежде всего, она должна быть копом, а не жертвой.

Никки позволила себе на минуту расслабиться, а затем снова стала сама собой.

Куда же он направился? Мужчина как он, большой и заметный, раненный, в бегах, отрезанный от дома, будет вынужден побираться в определенный момент.

Если только у него есть помощники и/или припрятаны деньги, его присутствие должно ощущаться.

Возможно у него все это есть.

Возможно.

Что-то здесь не так.

Она закончила последний разговор и повесила трубку.

— Возможно он попал на одно из тех реалити-шоу, где людей собирают на необитаемом острове чтобы есть жуков и соревноваться друг с другом, — сказал Рук.

— Представьте, например Я Убивающий Дыханием-изо-Рта, Вытащите Меня Отсюда. —

— Черный, правильно? — Никки поставила кофе на стол Рэйли.

— О…спасибо, да, благодарю. —

Рэйли промотал вперед видео и Гилфордского лобби.

— Если это не значит, что мне придется провести здесь всю ночь. —

— Нет, это не займет много времени. Промотай до Мирика и Поченко и покажи мне. —

Рэйли уже наизусть выучил расположение фрагментов и нашел нужное место, как раз там, где они входят.

— Хорошо, останови когда будет лучше видно Поченко. —

Рэйли остновил картинку, и несколькими манипуляциями увеличил лицо русского.

— Что мы ищем?—

— Не это, — сказала она.

— Но ты просила остановить здесь. —

— Все верно. И что же мы делали? Фокусировались на лице, для установления личности, верно?—

Рэйли посмотрел на нее и улыбнулся.

— А, я понял. —

Он убрал увеличенное лицо Поченко и перенастроил кадр.

Никки понравилось, то что он сделал.

— Именно это. Рэйлс, ты быстро схватываешь. Продолжай в том же духе, с этого момента ты будешь работать со всеми видео. —

— Ты разгадала мой план, стать видео царем участка. —

Он навел указатель мыши на другую часть экрана и увеличил ее.

Когда он получил, что хотел, он откинулся на спинку стула и сказал, — Как насчет этого?—

— Пожалуйста, больше никаких звонков. У нас есть победитель. —

Весь экран компьютера занимала рука Поченко.

А на ней, неплохой снимок его шестиугольного кольца, такое же Лорен показала ей, на месте преступления.

— Сохрани и распечатай это для меня, царь Рэйли. —

Минутой позже, Жара повесила снимок кольца Поченко, в разрастающуюся галерею на доску.

Рук стоял прислонившись к стене, и поднял свою руку.

— Могу я задать вопрос?—

— Рук, я отвечу на твой вопрос в любой день в рамках комедийной ночи открытого микрофона. —

— Предположу что это согласие. —

Он подошел к доске и прикрепил фотографии со вскрытия Мэтью Старра.

— Что именно сказала твоя подружка-медэксперт с кладбища о синяках и кольце?—

— У неё есть имя — Лорен, и она сказала, что все синяки на теле имели четкий отпечаток от кольца, кроме одного. Взгляни-ка. Она изучила каждый.

— Кровоподтеки от кольца: здесь, здесь, здесь и здесь. —

Рук указал на один из синяков.

— Но этот удар сделан той же рукой, а вот следа от кольца нет. —

— Возможно он его снял, — предположила Никки.

— Пардон, Детектив, но кто тут мозг? — Никки лишь тряхнула головой.

Она ненавидела, когда он был таким милым. Отчасти ненавидела. Тот продолжил.

— У Поченко было кольцо, когда они с Мириком пришли — вдохновить— его на возвращение долга, так? — Рук начал темнить.

— Бум, бум и бум. —

Пусть Рэйли ещё раз включит запись, и я клянусь чем угодно, на обратном пути у Поченко всё ещё было кольцо. —

Жара позвала через всю комнату.

— Рэйли?—

Рэйли пробормотал — ненавижу тебя— и перезагрузил видео.

— После их ухода, на встречу пришел оценщик, а затем ушел.

Теперь я тут мозг, — заметил Рук.

— Этот кровоподтек, единственный без следов кольца, появился позже, когда Поченко вернулся днем, чтобы убить Мэтью Старра. На Поченко уже не было кольца, потому что он потерял его, когда душил Барбару Дирфилд в машине. —

Жара прикусила губу, обдумывая услышанное.

— Это очень даже неплохо. —

— Ты разве не считаешь, что я сделал шаг на пути к выводам о времени смерти Барбары Дирфилд?—

— О, я тоже так сначала подумала. Но вы теряете большую деталь, Мистер Репортер. —

— Какую же?—

— Есть одно большое НО, — сказала детектив.

— Если была связь между этими убийствами, почему же тогда Поченко убил Барбару Дирфилд первой? Где мотив? Отталкивайся от мотива и сможешь найти убийцу. —

Рук перевел взгляд на доску, затем опять на детектива.

— Знаешь, Мик Джаггер никогда не заставлял меня так работать. —

Она сделала вид, что не услышала этого.

Жара сосредоточилась на Очоа, который входил в комнату.

— Ну что, сработало? — спросила она.

Очоа поднял вверх несколько скрепленных листков бумаги.

— Прекрасно! —

— Эй, что происходит? — в недоумении спросил Рук.

— Некоторые люди ждут корабли, чтобы взойти на них, а я жду ордеры. —

Жара подошла к доске и взяла свою сумку на длинном ремне.

— Если пообещаешь быть хорошим мальчиком, я позволю тебе посмотреть на то, как я кое-кого арестовываю. —

Жара и Рук поднялись по лестнице старой жилой многоэтажки и вышли на лестничную клетку второго этажа.

Это был старый разваливающийся особняк в криминальном районе, и, похоже, кто-то думал что немного краски будет достаточно, чтобы восстановить все изнутри.

В разгар дня, воздух был полон — ароматов— еды и дезинфицирующего средства.

Удушливая жара только ухудшала ситуацию.

— Ты уверена, что он здесь? — прошептал Рук.

Даже тихий, его голос отразился эхом от стен, как в храме.

— Определенно, — ответила она.

— Он был под наблюдением весь день. —

Никки остановилась у квартиры 27. Старые латунные цифры на двери были неоднократно покрыты краской. Застывшие капли бледно-зеленой эмали смутно напоминали семерку. Рук стоял прямо перед дверью. Никки взяла его за талию и отодвинула к стене.

— Вообще-то он стреляет. Никогда не наблюдал за копами?—

Она встала напротив.

— Ты останешься в коридоре, пока я все не проверю. —

— Я мог бы сразу остаться в машине. —

— Ещё не поздно. —

Он мысленно взвесил услышанное и сделал полшага к стене, подперев её и недовольно скрестив руки.

Жара постучала в дверь.

— Кто там? — спросил приглушенный голос изнутри.

— Полиция Нью-Йорка, Джеральд Бакли, откройте, у меня есть ордер.—

Никки досчитала до двух, заняла удобное положение и выбила дверь. Выхватив пистолет, она вошла в квартиру, придержав дверь плечом.

— Стоять!—

Она заметила Бакли, изчезающего в коридоре.

Прежде чем кидаться в погоню, Никки убедилась, что в гостиной никого нет, и во время этой короткой задержки Бакли успел наполовину вылезти из окна в спальне.

Через занавески она заметила Очоа, который ждал его у запасного выхода. Бакли остановился и начал возвращаться.

Убрав пистолет в кобуру, Никки помогла ему, втащив в комнату за шиворот.

— Воу, — благоговейно произнес Рук.

Никки повернулась, чтобы убедиться, что он стоит в спальне, позади неё.

— Мне кажется я сказала тебе ждать снаружи. —

— Там воняет. —

Переключив внимание на Бакли, который лежал ничком на полу, Жара завела его руки за спину.

Джеральд Бакли, нечестный на руку швейцар Гилфорда, через несколько минут сидел закованный в наручники на своей собственной кухне.

Никки и Рук сели напротив него, пока Роуч обыскивали все вокруг.

— Я не знаю, зачем вы установили за мной слежку, — сказал он.

— Это то, что вы делаете каждый раз, когда где-то происходит ограбление? Перекрываете кислород тем, кто там работает?—

— Я не кислород вам перекрываю, а арестовываю, Джеральд, — заметила Жара.

— Мне нужен адвокат. —

— Один у вас уже был. И он понадобится вам снова. Ваш приятель-байкер — Док? Он… Не хочу говорить — продешевил—. Это похоже на Старски и Хатча. —

Отхождения от темы, раздражали его, от чего Никки хотелось делать это ещё и ещё. Чтобы встряхнуть его и развязать ему язык.

— Давайте будем более человечными и представим, что он подставил вас, заставив поверить его словам. —

— Я не знаю никаких байкеров. —

— Интересно. —

Потому что Док, чисто случайно оказавшийся байкером, говорит что вы были тем, кого он нанял совершить кражу коллекции в Гилфорде.

Он говорит что вы позвонили ему в спешке, во время отключения.

Вы попросили его объединиться с вами, для проникновения в квартиру Старра, чтобы украсть работы. —

— Брехня. —

— Вы объединились с бандитом, чтобы провернуть это дело в последний момент, Джеральд. Док сказал, что быстро решился и попросил быть вас четвертым в этом деле. Думаю именно поэтому вы позвонили Генри и сказали, что не придете на свою смену. Обожаю иронию. Вы позвонили и сказали, что не сможете придти на работу, чтобы в это время заняться другой работенкой. Чувствуете иронию, Джеральд?—

— Зачем вы громите мою квартиру? Что вы ищете?—

— Любую вещь, которая усложнит вам жизнь, — ответила Жара.

Рэйли появился в дверном проеме, держа револьвер, и продолжил поиски.

— Например это. Надеюсь у вас есть на него разрешение, иначе проблем не оберетесь. —

— Стерва. —

— Вы знали, — сказала она с улыбкой.

Он отвернулся.

— Нужно о многом поговорить. — раздался голос Очоа из гостиной.

— Детектив Жара? — Рэйли вошел, чтобы забрать арестованного, в то время как Никки освободилась.

Бакли смерил взглядом Рука и сказал, — На что пялишься?—

— На человека по уши в дерьме. —

Очоа стоял у дальнего конца кровати, где была открыта дверь мини-бара.

Он заглянул внутрь и заметил, — Я нашел заначку, здесь, за мятным шнапсом и бутылками с джином. —

Надев перчатки, он достал камеру.

Дорогую, профессиональную зеркальную фотокамеру.

— Проверю. —

Он перевернул камеру так, чтбы Никки могла прочитать мелким шрифтом описание, штрихкод и серийный номер на дне.

И надпись над кодом " Собственность Сотби".

 

Глава 15

Джеймсон Рук стоял в наблюдательной комнате, уставившись на допросную, где ожидающий Джеральд Бакли был полностью поглощен ковырянием в носу.

Дверь открылась и закрылась за спиной Рука.

Никки Жара дотронулась до его локтя и они вместе посмотрели через стекло.

— Завораживающе, — сказала она

— Знаешь что хуже всего? Я не могу оторваться. —

В самом деле, Рук все ещё смотрел туда, когда произнес, — Разве они не знают, что люди с другой стороны зеркала наблюдают?

— Ты закончил?—

— Да. —

— В Сотби подтвердили, что камера принадлежала Барбаре Дирфилд. Карта памяти заполнена снимками коллекции Старра. —

— Они были сделаны сегодня утром? — спросил он.

— На снимках будет стоять время—.

— О, жуть как здорово. Кое-кто схватывает на лету—.

Рук слегка поклонился, и Никки продолжила.

— Ну да, с самого утра. Рэйли копирует все фотографии на жесткий диск. —

— Рэйли новый король медиа. —

— Думаю, царь будет точнее—.

— Что ж, это значит что либо Бакли был свидетелем её убийства, либо он взял её у Поченко, после этого. —

Он повернулся к ней.

— Или я могу случайно обидеть тебя и твою логику, выстраивая столь безрассудные гипотезы?—

— Вообще-то нет. На этот раз, я с тобой согласна, мистер писатель. В любом случае эта камера связывает Бакли и Поченко.—

Она подошла к двери в допросную.

— Посмотрим, смогу ли я узнать у него как. —

Она как раз собиралась открыть дверь, когда Очоа вошел из холла.

— Его адвокат здесь. —

— Знаешь, мне послышалось — мусоровоз—.

— У тебя есть немного времени. Она как-то умудрилась потерять свой портфель, проходя охрану. —

— Очоа, ах ты хитрый пёс. —

— Гав. —

Бакли выпрямился, когда детектив Жара вошла, он сразу понял, что на этот раз допрос не будет похож на прошлое "интервью".

Он пытался выглядеть вызывающе, но то, как он не сводил с неё глаз, стараясь понять, насколько глубоко увяз, показало Никки, что его можно будет расколоть.

Может не в этот раз, но он расколется. Несмотря на вызов, все они в конце концов сдавались.

— Стерва вернулась, — сказала она и устроилась в своем кресле.

Никки торопилась. Она знала, что адвокат будет здесь с минуты на минуту. Но она должна быть невозмутимой, как в покере.

Бакли выдал себя, и она не собиралась уравнивать шансы, показывая своё нетерпение.

Она откинулась назад и скрестила руки так, будто в её распоряжении было бесконечно много времени.

Он нервно облизал губы.

Как только она увидела его пересохший, шершавый язык на деснах, она начала.

— Я вас не обижу, если скажу, что по-моему вы не из тех, кто крадет предметы искусства? Вижу вы делали много чего: продавали наркотики, крали машины, не платили по счетам.

Но руководить многомиллионной кражей коллекции искусства? Простите, но я в это не верю. —

Детектив встала и наклонилась к нему.

— Вы позвонили байкеру Доку, чтобы сколотить команду, но кто-то должен был сперва позвонить вам, и я хочу знать кто это был.

— Где мой адвокат?—

— Джеральд. Смотрел рекламные ролики, где говорят об ограниченных по времени предложениях? Сейчас самое время им воспользоваться, учитывая вихрь дерьма, с которым ты столкнулся.

Его глаза забегали, но он все ещё не был переубежден.

Она решила зайти с другой стороны.

— Конечно, ты видел их не так много. Ведь в основном они идут ночью, когда ты заступаешь на смену. —

Он пожал плечами.

— Ты это знаешь, все это знают. —

— Но я хочу поинтересоваться. Когда мы смотрели видео с камер наблюдения в Гилфорде в день убийства Мэтью Старра, мы видели вас там в первой половине дня.

— Так ведь я там работаю. —

— Это то, о чем я подумала, когда увидела вас на видео в другой день. Но недавние события заставили меня посмотреть на ваше присутствие в новом свете. —

— Эй, я не убивал Мистера Старра. —

— Я обращу на это внимание. —

На ее лице промелькнула улыбка, но быстро погасла.

— Меня удивляет еще кое-что, и вы тот парень который может дать мне ответ. Могли ли вы впустить кого-нибудь в здание, во время своего нерабочего визита? На сколько я знаю там есть закрытая дверь на крышу. Возможно вы впустили кого-то, когда гуляли рядом приблизительно в 12:39 вечера? —

В дверь легонько постучали.

Черт, Очоа сигналит о юристе.

— Джеральд? Предложение ограничено по времени. —

Приглушенная, напористая речь женщины проникала в комнату для допросов.

— Похоже это мой адвокат, — сказал Бакли.

Больше похоже на бормашину, подумала Никки.

— Ну? Вы впускали кого-либо через крышу?—

Дверь с хлопком открылась.

Очоа вошел с хрупкой женщиной в костюме цвета грязи.

Она напомнила, Никки того, кто поднимет на уши все продуктовые магазины, настаивая на проверке цен на петрушку.

Женщина сказала, — Это незаконно. —

Никки проигнорировала ее и продолжила.

— Где вы взяли камеру?—

— Не отвечайте. —

— И не собираюсь. —

С адвокатом в роли наблюдателя, Жаре пришлось сменить тактику. Она перестала искать ответы и начала строить гипотезы.

— Понченко дал вам это как подарок за оказанную услугу?—

— Моему клиенту нечего сказать. —

— Или вы украли у него камеру? Понченко не из тех у кого можно украсть, Джеральд. —

— Детектив, интервью окончено. —

Никки улыбнулась и встала.

— Будут и другие. —

И она вышла.

Вскоре после того как Роуч отработав свое ушел, Никки услышала как к ней подошел Рук, и встав позади ее кресла стал смотреть слайд-шоу на ее компьютере состоявшее из фотографий с камеры Барбары Дирфилд.

Фотограф был не самый профессиональный.

Каждая картина была снята дважды, один раз в естественной освещении, другой раз со вспышкой.

— Это точно только для внутреннего пользования. Они точно не вставили бы их в брошюру или на веб сайт, — сказала она.

— Это похоже на ее заметки с встречи с Мэттью Старром. —

— Точно. И Лорен, моя, как ты ее назвал — моя кладбищенская подружка — назвала и подтвердила ее время смерти, где-то около полудня в тот же день. —

Никки продолжала щелкать по кадрам.

Рук должно быть понял ее настроение, потому что вместо того чтобы победно злорадствовать, он молча смотрел некоторое время.

Но только некоторое время, потом он сказал, — Ты свободна сегодня вечером?—

Она продолжала щелкать мышкой, поддерживая интонацию, наслаждаясь своим частным художественным шоу, или ища подсказку, или то и другое.

— Я собираюсь работать сегодня вечером. —

— Это работа. Ты бы хотела встретить величайшего вора произведений искусств Нью-Йорка? Ну, вор произведений искусств в отставке. —

Крошечный, волнующий гул заставил Никки обернуться к нему.

— Каспер?—

— Ты знаешь его?—

— Я знаю о нем. Я читала рассказ, который ты написал о нем для Vanity Fair, несколько лет назад. —

Она тут же пожалела, что сказала это. Но слов обратно не возьмешь.

— Ты читала мою статью?—

— Рук, я читаю. Я читаю много всякой ерунды. Не вздумай загордиться. —

Она пыталась остудить его, но было уже поздно.

— В любом случае, — сказал он, — Я подумал, что если кто-то пытается продать предметы искусства, Каспер должен знать. —

— И ты можешь устроить для меня встречу с ним?—

Рук обидел ее выражением своего лица, фальшиво презрительным.

— Ладно, — сказала она, — О чем я только думала? —

Он достал свой телефон и пролистал свои контакты.

Не смотря на Никки, он заметил, — Тот выпуск Vanity Fair был пять лет назад. И ты до сих пор это помнишь?—

— Было неплохо. Много полезной информации. —

— И ты запомнила что я написал?—

— …Да. —

Он посмотрел на нее.

— Полезная информация. —

В гетто галерей антиквариата к югу от площади Юнион-Сквер, Жара и Рук подошли к единственной стеклянной двери между мебельным домом Шейкера и магазином редких карт.

На уровне глаз на двери висела табличка в стиле 1940-х, —К. Б. Филлипс — Отличные приобретения. —

Никки собралась нажать на звонок встроенный в металлический каркас.

— Я бы этого не делал, — предупредил Рук.

— Почему нет?—

— Ты его напугаешь. —

Он поднял палец, чтобы сказать, подожди секунду. Это случилось за две секунды до того как зазвенел звонок.

Рук сказал,

— Он Каспер. Он знал, он всегда знает, — и толкнул открытую дверь.

Они прошли пролет отполированной лестницы из белого дерева, через мягкий нисходящий поток воздуха, и призрачный запах старой публичной библиотеки.

Ступая в комнату, Никки вспомнила одну из истин Нью-Йорка: Вы никогда не можете стоя у двери сказать, что находится за ней.

Скрытый демонстрационный зал Отличных приобретений К. Б. Филлипса располагался в одном пролете от Бродвея, но некоторое время заняла прогулка по коридорам, к огромной гостиной без людей и изобилующей темной, тяжелой мебелью в бархате, и точечно освещенной низкими с кисточками, в бордовых тонах, маленькими настольными лампами и приглушенными бра на стенах цвета охры.

Клубные морские пейзажи, бульдоги в военной форме, резные херувимы на стенах и мольберты из красного дерева.

Никки подняла голову и посмотрела на винтажную лепнину на потолке, когда мягкий голос рядом с ней, заставил ее подпрыгнуть от неожиданности.

— Что-то вы долго, Джэймсон. —

Его слова мягко плыли на свечном дыме.

В его речи был намек на что-то европейское, то что она не могла понять, но сочла приятным.

Щеголеватый старик повернулся к ней.

— Прошу прощения, если я Вас напугал. —

— Вы появились ниоткуда, — заметила она.

— Такая ловкость, сослужила мне хорошую службу. Тихо уходить, значит преуменьшать талант, мне жаль это говорить. Это позволило мне спокойно уйти на пенсию, я думаю. —

Он указал на свой демонстрационный зал.

— Пожалуйста, после вас. —

Когда они пересекли толстый восточный ковер, он добавил, — Ты не говорил мне, что приведешь с собой детектива. —

Никки остановилась.

— Я не говорила что я детектив. —

Старый мужчина скромно улыбнулся.

Рук сказал:

— Не уверен что вы бы встретились со мной если бы я сказал вам это, Каспер. —

— Возможно я и не должен был. И это было бы моим упущением. —

От кого-либо другого это можно было бы принять за забавный флирт.

Вместо этого, маленький человек, заставил ее покраснеть.

— Присаживайтесь. —

Каспер подождал, пока она и Рук сядут на темно-синий вельветовый диван, и только после этого устроился в кожаном кресле с подголовником.

Она увидела очертания его острого колена через льняные брюки, когда тот скрестил ноги.

У него не было носков, а тапочки выглядели так, будто были сделаны на заказ.

— Должна сказать, что я Вас представляла совершенно другим. —

— Она думает что моя статья, представляет Вас любезным, — сказал Рук.

— Да ладно вам, это старые ярлыки. —

Каспер повернулся к ней.

— Это ничего, доверьтесь мне. Когда достигнете моего возраста, любезностью будет просто побриться с утра.—

Она подметила что его щеки были гладко выбриты.

— Но в Нью-Йорке люди редко ходят друг к дугу в гости просто так. А поскольку на мне нет наручников и мне еще не зачитали мои права, могу предположить, что это не связано с моим прошлым. —

— Нет, ничего такого, — сказала она.

— И мы знаем, что вы отошли от дел. —

Он ответил, слегка пожав плечами, и протянув ладонь, возможно, надеясь, что она поверит, что он все еще вор произведений искусства. И, фактически, ему удалось, хотя бы удивить ее.

— Детектив Жара расследует похищение коллекции произведений искусства, — сказал Рук.

— Рук сказал мне что вы единственный, кто в курсе всех сделок связанных с искусством в городе. Легальных и нелегальных. —

И снова он ответил легким пожатием плечей и движением руки.

Никки решила что он ведет себя правильно, ведь у нее не было никаких оснований сидеть здесь и допрашивать его.

— Во время отключения, кто-то ограбил Гилфорд и украл всю коллекцию Мэттью Старра. —

— О, она мне нравилась. Ее называли прославленной смешанной коллекцией. —

Он скрестил свои костлявые колени.

— Хорошо, значит вы с ней знакомы, — сказала она.

— Из того что я знаю, это вряд ли вообще можно назвать коллекцией. —

Жара кивнула.

— Мы уже слышали подобное. —

Она протянула ему конверт.

— Это копии фотографий коллекции, сделанных оценщиком. —

Каспер перебрал картинки с неприкрытым презрением.

— Кто коллекционирует Дафи вместе с Северини? Почему бы тогда не добавить тореадора или клоуна на черном вельвете?—

— Можете оставить их себе. Буду надеяться, вы сможете их пересмотреть или показать кому-нибудь, и если узнаете что кто-то пытается их продать, дайте мне знать. —

— Это довольно сложно, — сказал Каспер.

— Во все это могут быть вовлечены мои друзья. —

— Я понимаю. Меня не интересует покупатель. —

— Конечно Вам нужен вор. —

Он переключил свое внимание на Рука.

— Времена не изменились, Джеймсон. Им до сих пор нужен тот, кому достался весь риск. —

Рук сказал, — Здесь другое, тот кто это сделал, возможно не просто вор. Возможно он убил человека, даже двух. —

— Мы не знаем наверняка, — уточнила Никки.

— Хотим быть честны. —

— Это ужасно. Убийца. —

Элегантный старый вор одарил Никки долгим оценивающим взглядом.

— Так и быть. Я знаю неортодоксального торговца произведениями искусств или двоих которые могут быть полезны. Я наведу несколько справок специально для Джеймсона. Тем более, что полиция будет у меня в долгу, а это никогда не помешает. —

Никки наклонилась, чтобы поднять сумку и начала благодарить его, но когда она посмотрела вверх он исчез.

— О чем он говорил? — сказал Рук.

— Я думаю, он все еще планирует свое последнее дело. —

Никки стояла в комнате отдыха участка, глядя через стекло микроволновки на крутящуюся коробку, с барбекю из свининины и жаренным рисом.

Не в первый раз к ней приходили мысли о том, как много она провела тут времени, глядя через стекло и дожидаясь результатов.

Если это не было окно допросной, то было стекло микроволновой печи.

Раздался звон и она достала коробку с именем детектива Райли написанным на двух сторонах, с тремя восклицательными знаками.

Если бы он действительно имел это ввиду он забрал бы ее домой. И затем она подумала об очаровательной жизни копа.

Завершение рабочего дня большим количеством работы, поедание остатков обеда которые даже не твои.

Конечно, Рук попытался провести с ней вечер.

Очевидным преимуществом его великодушного предложения вовлечь Каспера было то, что встреча закончилась к ужину, и даже влажной, неуютной ночью, не случилось ничего на подобии вечера на открытом воздухе в кафе Лодка Бэсина с несколькими корзинами бургеров, сделанными на углях, и оцинкованными ведрами с Коронас лежащими во льду, и видом на парусники на Гудзоне.

Она сказала Руку что у нее свидание.

Когда его лицо начало меняться, она сказала ему что свидание с маркером и белой доской.

Никки не хотела мучить его.

Да, хотела, но только не так.

В нерабочее время, без телефонов или визитов, прерывающих ее раздумия, детектив Жара еще раз, пересмотрела факты изложенные перед ней на плоскости доски покрытой фарфоровой эмалью.

Всего пол недели назад она сидела в том же кресле, в то же самое время. На этот раз пищи для размышлений было больше. Доска была заполнена именами, временной шкалой и фотографиями.

С тех пор, как она в последний раз так же сидела и раздумывала, произошло ещё два преступления. Три, считая покушение Поченко на неё.

— Поченко, — сказала она.

— Куда же ты направился?—

Никки погрузилась в раздумия.

Она не верила в мистические силы, зато верила в силу подсознания. По-крайней мере своего. Она представила, что её разум — белая доска, — и все с неё стерла. Очистив сознание, она открылась тому, что находилось перед ней и стала складывать все по порядку. Перед ней протекали мысли. Она отогнала лишнее и сосредоточилась на деле. Она хотела впечатления. Она хотела знать что говорили ей. И она хотела знать что она пропустила. Она плавно путешествовала через дни и ночи расследования.

Она видела тело Мэттью Старра на тротуаре, вновь посетила Кимберли окруженную предметами искусства и богатства, в ее притворной печали, увидела себя опрашивающую людей из жизни Старра: соперников, советников, его букмекера и русского Инфорсера, его любовницу, швейцара.

Любовница.

Она сказала что-то, что заставило Жару вернуться к этому воспоминанию. Цепляющая деталь.

Никки всегда обращала на такое внимание, именно такие детали подсказывали разгадку.

Она встала, подошла к доске, и просмотрела информацию о любовнице вывешанную там.

Офисный роман, перехваченные любовные письма, главный заместитель, ушла из компании, магазин кексов, счастлива, нет мотива.

И затем она посмотрела с другой стороны.

Роман с няней?

Бывшая любовница встретила Мэтью Старра в Блумингдэйле с новой любовницей.

Скандинавка.

Никки находила Агду несущественной, и что более важно у нее было алиби на время убийства.

Что-же тогда ее зацепило?

Она положила пустую коробку из под китайской еды на стол Рэйли и написала благодарность под — Рэйли!!! — , получив радость от тройного восклицательного знака.

Снизу она прикрепила другую записку. с просьбой позвать Агду к 9 утра на беседу.

Когда она приехала домой, возле дома стояла патрульная машина. Детектив Жара поздоровалась с офицерами внутри и пошла вверх по лестнице. Она не позвонила капитану, чтобы их отпустили на ночь.

Синяки на шее Барбары Дирфилд были свежи в ее памяти. Никки была обессилена и хотела спать. Снисходительность не для нее. Она приняла душ вместо ванны. Никки легла в кровать и почувствовала запах Рука на подушке рядом с ней.

Она взяла ее и глубоко вдохнула, подумав, не стоит ли ему позвонить. Прежде чем она смогла ответить, она уснула. Было еще темно когда ее телефон зазвонил. Звук достиг ее сквозь глубокую дремоту. Она попыталась достать телефон не открывая глаз, но он упал на пол. К тому времени когда она добралась до него звон остановился. Она узнала номер и переключила на голосовую почту.

— Эй, это Очоа. Позвони мне сразу же, хорошо? Как только получишь это. —

Он настойчив, не похоже на него.

Испарина охладила обнаженную кожу Никки, когда она дослушала сообщение, "Мы нашли Понченко."

 

Глава 16

Никки на ходу надевала куртку, уже выйдя на улицу, и дойдя до машины, попросила копов подвезти ее.

Они были только за, чтобы хоть как-то разнообразить свою и так монотонную смену. Она села назад, и машина взревев, отъехала.

В 5 утра на Вест Сайде было пусто, поэтому они быстро проскочили этот отрезок.

— Я знаю местность, туда нельзя доехать по этой дороге, — сказала Никки водителю.

— И вместо того, чтобы убивать время, делая петлю на 96 улице, лучше повернуть на следующем съезде. Когда мы доедем до съезда с магистрали, я выйду из машины и пойду пешком. —

Инспектор только подъезжал к съезду с 79 улицы, когда Никки сказала, что готова выходить. Она, через плечо, поблагодарила за поездку.

Вскоре, Никки бежала под автострадой, задевая ногой засохшие голубиные испражнения, на пути к реке и светящимся прожекторам вдалеке.

Лорен Перри осматривала тело Поченко, когда подбежала запыхавшаяся и вспотевшая Никки.

— Отдышись, Ник, он никуда не уйдет, — сказала Лорен.

— Я хотела позвонить, насчет нашего парня, но Очоа меня опередил. —

Детектив Очоа присоединился к ним.

— Похоже этот парень больше не будет тебя беспокоить. —

Жара посмотрела на труп.

Здоровый русский лежал на боку на парковой скамье, повернувшись лицом к Гудзону.

Это была одна из живописных зон отдыха, между велосипедной дорожкой и берегом реки.

Теперь это зона отдыха Поченко.

Он успел сменить одежду, с ночи, когда попытался убить её. Его брюки и белая футболка выглядели совершенно новыми. Вот так одевались преступники в бегах, используя магазины, как свои гардеробные.

Одежда Поченко была будто только с витрины, за исключением пятен крови на ней.

— Патруль искал бездомных, а наткнулись на него, — сказал Очоа.

— Они ходят тут постоянно, пытаясь поймать их и отправить в усмирительный приют. —

И он не мог не добавить — Похоже, теперь он останеться смирным—.

Никки поняла черный юмор Очоа, но мертвое тело не способствовало игривому настроению.

Не зависимо от того, кем он был, теперь Витя Поченко лишь мертвый человек.

Личное облегчение, которое она чувствовала, так как угроза в его лице прошла, было лишь, личным.

Теперь он перешел в категорию жертвы убийства и заслуживал справедливости, как любой другой.

Одним из качеств Никки было то, что она умела закрыть на замок свои чувства и быть профессионалом.

Она снова посмотрела на Поченко и поняла, что на этот раз ей понадобиться замок побольше.

— Что мы имеем? — спросила она Лорен Пэрри.

Судмедэксперт поманила Никки с другой стороны лавочки.

— Один выстрел в затылок. —

Небо начало светлеть и его молочный отсвет дал Никки лучше разглядеть дыру от пули в короткой стрижке Поченко.

— Есть ожог на лице, — сказала она.

— Верно. И стреляли с очень близкого расстояния. Посмотри на позу его тела. Лавочка большая, все пространство было в его распоряжении, однако, он все время находился на одном краю. —

Жара кивнула.

— Кто-то был с ним.

Нет признаков борьбы?—

— Нет, — сказала Лорен.

— Скорее всего это был его друг или знакомый, раз он смог подобраться так близко. —

— Близко настолько, что смог внезапно напасть, — заметил Очоа.

— Подобраться сзади и кокнуть. —

Он показал на Вестсайдскую магистраль, которая уже была заполнена пассажирами общественного транспорта.

— Нет свидетелей, транспортный шум перекрыл выстрел.

И камеры Дорожной Службы, направленной в эту сторону, тоже нет.

— Что насчет пистолета? — спросила Никки

— Маленький калибр. Я бы сказала 25, если бы его представили к моей голове. —

— Лорен, милая, тебе надо почаще выбираться в люди. —

— Я бы с удовольствием, но работа затягивает. —

Затем она указала на мертвого русского.

— Этот ожог на лице и сломанный палец. Твоя работа? — Жара кивнула.

— Есть еще что-то о чем я должна знать?—

— Да, — сказал Очоа.

— Не играй с Никки Жарой. —

Рук ждал в участке когда она и Очоа вошли.

— Я слышал о Понченко. —

Он торжественно склонил голову.

— Сожалею о твоей потере. —

Очоа засмеялся.

— Хей, мистер писатель начал приспосабливаться.

Никки в очередной раз проигнорировала висельный юмор.

— Очоа перепроверь все что мы имеем на Мирика. Он известный контакт Понченко. Мне нужно знать, где был его дружок-букмекер, когда Поченко убили. —

Детектив Очоа стал пробивать телефоны.

Рук поставил кофе из Дина&ДеЛуки на стол Жары.

— Принес, как ты любишь. Обезжиренный двойной ванильный латте, без пенки. —

— Ты же знаешь, как я отношусь к намешанному кофе—.

— И тем не менее ты пьешь его каждое утро. Какая сложная натура. —

Она забрала у него кофе и сделала глоток.

— Спасибо. Очень предусмотрительно. —

Ее телефон зазвонил.

— И в следующий раз вспомни о шоколадной стружке. —

— Такая сложная, — повторил он.

Никки подняла трубку.

Это был Рэйли.

— Две новости, — сказал он

— Нас тут снаружи ждет Агда. —

— Спасибо, сейчас буду. —

А вторая?—

— Перед тем как пойти домой вчера вечером, я оставил тут китайскую еду. —

Агда Ларсон приоделась к своему допросу.

На ней была винтажная одежда из East Village, белые с розовым часы из спортивной коллекции Swatch на одном запястье и плетеный браслет на другом.

Она сжала один из узлов браслета большим и указательным пальцами и спросила: —У меня неприятности?—

— Нет, это просто формальность. —

Это была отчасти правда.

Этим допросом Никки лишь хотела ещё раз проверить все факты по этому делу, тем не менее, надеясь пролить свет на вопрос, который мучил её. И она получит его в подходящий момент.

— Как вы справляетесь с этим? Между убийством и квартирной кражей, вы должно быть готовы вернуться в Швецию. —

Агда покачала головой, будто не веря в услышанное.

— Это огорачает, да? Но в моей стране тоже произошло убийство. Говорят, почти две сотни в прошлом году—.

— По всей стране?—

— Да, правда, это ужасно? Это повсюду. —

— Агда, я хочу задать вам несколько вопросов о вашей жизни в семье Старров. —

Она медленно кивнула.

— Миссис Кимберли говорила, что вы это спросите, когда я ей сказала, что приду сюда—.

Никки напряглась.

— Она предупреждала вас не говорить об этих вещах?—

— Нет, она сказала, я могу говорить, что хочу—.

— Так и сказала?—

Няня тихо засмеялась и встряхнула головой, так что ее волосы рассыпались прямыми прядями.

Вообще то она сказал что это не важно потому что полиция не компетентна и они съедят это.

Не заметив на лице Никки ни капли веселья, Агда нахмурилась, тщетная попытка выглядеть серьезнее.

— Она говорит что хочет, эта миссис Старр. —

И получает, то, что хочет, подумала Жара.

— Как долго вы работали на нее?—

— Два года. —

— Какие у вас с ней отношения?—

— О, она может быть жесткой. Она может закричать на меня просто так, — Агда, выведи Мэттью в парк! — ; она может войти в мою комнату среди ночи и сказать — Агда, Мэттью вырвало, уберись—.

— Позавчера миссис Старр и ее сын уезжали из города. —

— Да, они поехали в коттедж доктора Ван Пелта в Уэстпорт. В Коннектикут.

— Вы не ездили с ними.

Вы встретились с ними уже там, или может, на Центральном вокзале?—

Агда отрицательно покачала головой.

— Я не поехала с ними.

— Что вы делали?—

— Я провела ночь с другом. —

Жара записала — NYU— в свою записную книжку.

— Это необычно? Я имею ввиду, если миссис Старр приходит к вам ночью, для того чтобы вы убрали рвоту ребенка, логично, что она должна брать вас и в поездки за город.

— Это правда.

Обычно, я беру отпуск или отправляюсь в поездки, так она может отдыхать и не беспокоиться за своего сына. —

— Но не в тот день. —

Никки добралась до того что мучило ее.

— Была ли причина по которой она не хотела чтобы вы были с ней? — Проницательный взгляд детектива следил за ней и она продолжила, — По какой причине миссис Старр не хотела чтобы вы были рядом?—

— Нет я осталась потому что я могла проконтролировать доставку пианино. Она хотела чтобы Мэттью оторвался от компьютера и приобщился к культуре, поэтому она купила большое пианино. Это превосходно. Когда они вытащили его из ящика я чуть в обморок не упала. Должно быть стоил состояние. —

Горе принимает разные формы, подумала Никки.

— Расскажите мне об отношениях с Мэттью Старром. —

— В большей степени, наверно, как вы и ожидаете. Я нравлюсь ему, но он обзывает меня когда я говорю ему идти спать или выключаю — Всё тип-топ, или Жизнь Зака и Коди— во время обеда. —

Она подняла вопросительно брови.

— Вы это имеете в виду?—

Детектив Жара мысленно отметила, что явно сидела за столом не с заслуженной поэтессой Швеции.

— Спасибо, теперь позвольте мне спросить у вас о Мэттью Старре-старшем. Какого рода отношения вас связывали?—

— О, мы были в хороших отношениях. —

— В чем это выражалось?—

— Ну, он был очень добр со мной. Миссис Старр, она щелкает пальцами и всегда, — Агда сделай это— или — Агда заставь его вести себя тихо, у меня время йоги—.

— Агда? А мистер Старр? —

— Мистер был всегда добр. Он успокаивал меня после того как она на меня кричала. Мистер Старр давал мне дополнительно денег и угощал меня ужином в мой выходной. Или брал с собой на шоппинг или…Вот, видите, он подарил мне эти часы—.

— Миссис Старр знала об этом?—

— О, нет. Мэтью сказал сохранить это между нами. —

Никки была удивлена, как легко та разоткровенничалась, и решила сыграть на этом.

— У вас с мистером Старром были физические отношения?—

— Конечно. — В какой степени?—

— Он тер мои плечи, чтобы успокоить меня после того как на меня переставали вопить. Иногда он мог обнять меня или гладил мои волосы. Это было очень успокаивающе. Он был так добр. —

— Сколько вам лет, Агда?—

— Двадцать один. —

— Вы и Мэтью Старр когда-нибудь спали вместе?—

— Вы имеете ввиду был ли у нас секс? Это было бы не правильно. —

Во время допроса няни Старров в наблюдательной комнате определено царил бурный смех и шутки.

Они затихли, когда парни и Рук проследовали за ней на рабочие места.

— Что думаешь об Агде? — спросил Рэйли.

Немного подумав, Рук ответил: —Она как шведская мебель. Приятно смотреть, но все равно чего-то не хватает—.

— Лучшая часть—, добавил Очоа,

— было услышать, как этот парень практически изменял своей жене у нее же под носом, и она еще говорит что у них не было секса, ибо это было бы неправильно—.

— Это называется — Кабеликус Прерванный—, добавил Рэйли из-за кофемашины.

— Похоже, что Агда так и останется еще одним незавершенным дельцем Мэттью Старра. —

Рук повернулся к Никки.

— Тяжело поверить, что она из той же страны, что подарила нам Нобелевскую Премию.

Она сказала что-нибудь полезное?—

— Ты никогда не узнаешь пока не узнаешь. — сказала Жара.

Тема из " Охотников за привидениями" Рэя Паркера начала играть.

— Рук, пожалуйста, скажи мне что это не из твоих штанов, — сказала она.

— Стандартный рингтон. Нравится? — Он показал свой сотовый.

На телефоне высвечивалось — Каспер—.

— Охотники за привидениями, помнишь? А сейчас прошу извинить меня, Детектив Хит, у моего источника может быть информация касательно этого дела. —

Рук зашагал прочь с самодовольным видом чтобы ответить на звонок.

Меньше чем через минуту, он вернулся, все еще с телефоном но лишенный высокомерия.

— Но именно я представил тебя ей…

Ты не можешь просто сказать все мне? — Он закатил глаза и вздохнул.

— Ладно—.

Рук протянул телефон Никки.

— Он сказал что поделится этим только с тобой. —

— Это Никки Жара. —

— С удовольствием, детектив. Во-первых, гарантируйте мне что Джеймсон Рук страдает. —

Она посмотрела на Рука, кусающего нижнею губу, напряженно подслушивающего.

— Определенно—.

— Хорошо. Если кому-то и надо поубавить спесь, так это ему—.

Слова и спокойный, бархатный тон старика тешили ее слух.

Слышать Каспера, не видя его, только его голос, и она как будто слышала Дэвида Боуи с нотками мягкости Майкла Кейна.

— К делу, — сказал он.

— После вашего визита, я немедля подергал за кое-какие ниточки. Как мне показалось, время у вас поджимает. —

— Как и в любом другом деле, — ответила детектив.

— И хотя вы преуменьшили, вы верите что убийство связано с кражей коллекции—

— Да, я преуменьшила и да я верю в это. Возможно два убийства. —

— Замечательный оценщик искусств, прекрасная женщина которая знала свое дело, была убита на этой неделе. —

Никки вскочила на ноги.

— Вы знаете что-нибудь об этом?—

— Нет, я видел Барбару только несколько раз и много лет назад. —

Но она была одна из лучших.

Скажем так, знание того, что ее смерть каким-то образом могла быть связана с этим, только усиливает мой интерес к вашему расследованию. —

— Спасибо за это. Пожалуйста позвоните мне когда что-нибудь узнаете. —

— Детектив, у меня есть информация прямо сейчас. Поверьте мне, я не потратил бы впустую ваше время если бы не мог обеспечить вас ценными сведениями. —

Никки приготовила свой блокнот.

— Кто-то уже пытался продать украденные картины?—

— И да и нет, — ответил Каспер.

— Кто-то продает только одну из картин, Давида Жака-Луи. Но ее же продали два года назад. —

Никки начала прохаживаться.

— Что? И вы абсолютно уверены в этом?—

После недолгой паузы щеголеватый вор ответил.

— Моя дорогая, подумайте о том что вы знаете обо мне и поймите действительно ли требуется ответ на этот вопрос. —

— Ваша правда—, сказала Никки.

— Я не сомневаюсь в вас, я сбита с толку. Как картина может быть в коллекции Мэтью Старра, если она была продана два года назад?—

— Детектив, а вы умны. Как у вас с математикой?—

— Довольно хорошо.

— Тогда вам осталось сложить два плюс два. —

И затем Каспер повесил трубку.

 

Глава 17

Администратор в " Старр Реал Эстейт Девелопмент" щелкнула языком и сказала детективу Жаре, что Пэкстон скоро сможет ей ответить. У Никки создалось ощущение, будто она на привязи. Даже музыка Аниты Бэйкер играющая в трубке не успокаивала ее. Это было не впервые в ее жизни, когда у нее было ощущение, что она и остальной мир двигались в разных направлениях.

Черт, это было даже не в первый раз за день. Наконец-то на другом конце телефона послышался его голос.

— Здравствуйте, извините, что заставил ждать. Я довожу до конца многие сделки Мэттью. —

Эти слова могут иметь так много значений, подумала она.

— Последний звонок, я обещаю. —

— Никакого беспокойства, честно. —

Затем он засмеялся и сказал: —Хотя…—

— Хотя что?—

— Интересно, наверно, мне было бы легче перенести свой офис прямо к вам в участок. —

Никки рассмеялась.

— Вы могли бы. Правда у вас лучше вид, зато у нас обстановка получше. Как обидно, правда?—

— Пожалуй, я предпочту вид. И так, скажите мне, как я могу помочь вам, детектив. —

— Я надеялась, что вы могли бы поискать название компании, которая страховала коллекцию Мэттью. —

— Легко. —

Он сделал паузу.

— Но помните, я говорил вам, что он аннулировал ту страховку. —

— Да, я знаю. Я просто хочу узнать, не осталось ли у них фото коллекции, которые я могла бы использовать, чтоб отследить ее. —

— Аа, фотографии, точно. Никогда не думал об этом. Хорошая идея. У вас есть ручка?—

— Готова. —

— Это страховая компания — ГотАмерикан—, здесь на Манхэттене. —

Она слышала, как щелкают клавиши, а он продолжил:

— Готовы записывать номер телефона?—

Закончив, Никки спросила:

—Могу я задать вам еще один вопрос? Это спасет меня от еще одного звонка. —

Она могла слышать улыбку в его голосе, когда Ноа ответил: —Сомневаюсь, но пожалуйста, продолжайте. —

— Вы выписывали чек для Кимберли Старр на покупку пианино недавно?—

— Пианино? — И он снова повторил: —Пианино? Нет. —

— Ну она его купила. —

Жара посмотрела на фото гостинной Старров с места преступления.

— Красивое. Производства Steinway выпуска Карла Лагерфельда. —

— Кимберли, Кимберли, Кимберли. —

— Оно стоит по-крайней мере восемь тысяч. Как она могла позволить себе такое?—

— Добро пожаловать в мой мир, детектив. И это еще не самая ее безрассудная покупка. Хотите услышать о быстроходном катере который она купила прошло осенью в Хэмптоне?—

— Но где она взяла деньги?—

— Не от меня. —

Никки проверила свои часы.

Она могла бы попасть к страховщикам до обеда.

— Спасибо, Ноа, это все что мне нужно. —

— До следующего раза, хотите сказать—.

— Точно не хотите переехать к нам? — сказала она.

Они оба смеялись когда Никки положила трубку.

Когда Рэйли закончил свой телефонный разговор с архивариусом — ГотАмерикан—, Никки, сделав жест рукой, воскликнула — Дааа! —

Они располагали не только фото-документацией по застрахованным коллекциям искусства, как было заведено, но и хранили ее в течение семи лет после аннулирования страховки.

— Как скоро мы сможем получить их?—

— Быстрее чем разогреются объедки в микроволновке. — сказал Райли.

Она поднажала на него.

— Как скоро?—

— Менеджер архива перешлет мне их сейчас по электронной почте как приложение. —

— Отправь на судебную экспертизу, как только придет. —

— Уже сделано, — ГотАмерикан— перешлет и им копию, — ответил он.

— Райли, ты у нас царь всей электроники. —

Жара хлопнула по его плечу.

Она схватила свою сумку и поспешила на экспертизу, проскочив мимо идущего навстречу Рука, и кажется, даже не заметив его.

Остальной мир все еще не мог угнаться за Жарой.

Когда Никки шла в наступление, его шансы были невелики.

Через полтора часа детектив Жара вернулась от экспертов в участок, полная решимости. Рук уже видел ее такой, когда она устраивала облаву в автомастерской.

— Что ты узнала? — спросил он.

— О, только то что коллекция произведений искусств Мэтью Старра была подделкой. —

Он вскочил на ноги.

— Вся коллекция?—

— Фальшивки. —

Она повесила сумку на спинку стула.

— Те, что на фото страховой компании — настоящие. А те что на камере Барбары Дирфилд? Не все. —

— Кто-то играет по-крупному. —

— Определенно, это дает мотив для убийства оценщика искусства. —

Он жестикулировал, подчеркивая указательным пальцем.

— Я подумал о том же. —

— О, конечно, действительно?—

— Я опытный журналист. И тоже способен сложить два и два, знаешь ли.—

Он становился самоуверенным и она решила немного подшутить над ним.

— Великолепно. Тогда скажи мне у кого был мотив. —

— Ты имеешь ввиду кто убил Барбару Дирфилд? Понченко. —

— По собственной инициативе? Сомневаюсь—.

Он подумал секунду и спросил — Что думаешь?—

— Я скажу тебе, что думаю. Думаю, еще слишком рано, чтобы гадать—.

Она подошла к доске и поставила галочку рядом записью — просмотреть фото страховой компании.

Он следил за ней как щенок и она про себя улыбнулась.

— Но у тебя ведь есть идеи, правда? — сказал он.

Она только пожала плечами.

— Ты уже кого-то подозреваешь? — Никки улыбнулась и вернулась к доске.

Он последовал за ней и сказал: —Ты подозреваешь. Кого же?—

— Рук, разве не ты твердил, что можешь залезть детективу в голову и понять о чем он думает?—

— Я?—

— Просто говорю, что это тебе не поможет. А знаешь, что могло бы помочь? Попробуй сам подумать как детектив и погляди, что из этого выйдет—

Никки взяла телефонную трубку со стола и нажала кнопку быстрого набора.

— Звучит так, будто предстоит много работы—, заметил Рук.

Она подняла руку, требуя тишины, прислушиваясь к гудкам на другом конце линии.

Он прижал свой кулак ко рту, замерев в ожидании.

Она любила сводить Рука с ума вот так.

Это было весело, и кроме того, если она была не права, она не хотела чтобы он знал.

Наконец, кто-то поднял трубку.

— Здравствуйте. Это детектив Жара из двадцатого. Я хочу договориться о перевозке заключенного. Его имя Бакли, Джеральд Бакли… Да, я подожду—.

Пока она ждала, Рук спросил:

—Разве это не пустая трата времени? Этот парень все равно тебе ничего не скажет. Особенно с этим навязчивым адвокатом.

Никки сияла самодовольной усмешкой.

— Да, но это было на вчерашнем допросе. А сегодня, мы разыграем небольшой спектакль. —

— Какой такой спектакль?—

— Пьесу. Как в той—. — Она перешла на английский акцент: —Зрелище — петля, чтоб заарканить совесть короля. —

А потом добавила: —И это будет Бакли. —

— Ты действительно хотела быть актрисой?—

— Возможно, — сказала Никки.

— Пошли со мной и увидишь. —

Жара, Роуч и Рук ждали в холле Главного Центра Судебно-Медицинской экспертизы, когда конвоир передал Джеральда Бакли на попечение адвокату.

Никки посмотрела на него сверху вниз.

— Спецодежда вам к лицу, мистер Бакли.

Бакли отвернулся от Никки с лицом пса, притворяющегося, будто не он только что нагадил на новый ковер.

Его адвокат встала между ними.

— Я посоветовала моему клиенту не отвечать на дальнейшие вопросы. Если у вас есть дело, принесите его. Но больше никаких допросов, если только, вы не хотите тратить время впустую. —

— Спасибо, советник. Это будет не допрос. —

— Не допрос?—

— Точно. —

Детектив ждала, пока адвокат и Бакли обменялись озадаченными взглядами, а потом сказала:

—Следуйте за мной. —

Никки провела Бакли, его адвоката, Роуч, и Рука, в морг, где возле накрытого простыней металлического стола стояла Лорен Перри.

— Эй, что мы здесь делаем? — сказал Бакли.

— Джеральд, — сказала адвокат, и тот скривил губы.

Затем она повернулась к Никки.

— Что мы здесь делаем?—

— Они что платят вам за это? Повторять за ним?—

— Я требую объяснить, зачем вы притащили сюда моего клиента. —

Никки улыбнулась.

— У нас есть тело которое нужно опознать. Я верю, что мистер Бакли может нам помочь. —

Бакли наклонился к своему адвокату и пробормотал, — Я не хочу смотреть на- когда Жара просигналила Лорен Перри, которая стащила простынь со стола, показывая труп.

Тело Поченко все еще было одето так как его нашли.

Дабы обсудить сюжет, Никки заранее позвонила свой подруге, которая была уверена, что открытое вскрытие трупа будет эффектным представлением, и с этим было тяжело поспорить.

Жаре удалось убедить ее, что пятно крови размером с Великие Озера на его футболке способно рассказать куда более интересную историю, так судмедэксперт и поступила.

Русский лежал на спине, глаза оставлены открытыми чтобы произвести максимальное впечатление, радужные оболочки полностью расширенные, оставляли только зрачок, будто окно в самую темную часть его души.

Все краски исчезли с его лица, кроме глубоких фиолетовых пятен в районе челюсти, там, куда гравитация согнала кровь после столкновения со скамьей в парке.

И еще виднелся ужасный багряно-розовый рубец от ожога, закрывающий половину лица.

Никки наблюдала, как щеки и губы Джеральда Бакли побледнели, и вскоре он выглядел чуть живее самого Поченко.

— Детектив Жара, можно вас на минутку, — казала Лорен, — Похоже, я установила калибр орудия убийства. —

— Прошу прощения, — сказала Никки Бакли.

Он сделал с надеждой полшага к двери, его недоверчивый взгляд все еще был устремлен на тело.

Очоа преградил ему путь, и тот остановился.

Джеральд Бакли замер на месте, уставившись на труп.

Его адвокат разместилась на стуле и сидела в стороне, под правильным для спектакля углом.

Никки надела перчатки и присоединилась к судмедэксперту у стола. Лорен коснулась кончиками пальцев черепа Поченко и осторожно повернула его, чтобы показать пулевое отверстие за ухом.

Небольшая лужица мозговой жидкости разлилась по безупречно блестящей стали под раной, и Бакли застонал увидев это.

— Я провела необходимые замеры и баллистический анализ после того, как мы на месте воссоздали картину произошедшего. —

— Двадцать пятый? — спросила Никки.

— Двадцать пятый. —

— Кажется слишком маленький калибр, чтобы уложить такого большого парня. —

Судмедэксперт кивнула.

— Но выстрел из малокалиберного оружия в голову может быть удивительно эффективным. На поверку, у 25-го Винчестера один с самых высоких рейтингов поражения — с одного выстрела—.

В отражении металлической чаши весов Никки было видно, как Бакли вытянул шею и вслушивался в каждое слово Лорен.

— Этот патрон изготовлен полым внутри, но пустота заполнена стальной дробью, что при попадании пули способствует более обширному проникновению в тело. —

— Да. Должно быть эта малышка прошлась ему по мозгам, прямо как молоток по разбитым яйцам, — сказал Рэйли.

Бакли с ужасом в глазах наблюдал за ним, но детектив решила добавить и от себя: —Прямо как в первых рядах на шоу Галлахера. —

— О да, — сказала Лорен.

— Узнаем больше, как только произведем вскрытие черепа для поиска кое-чего ценного, думаю, одной из тех пуль. —

— Но использование такого маленького пистолета означало бы только одно: кто бы не сделал выстрел, он знал, что у него будет возможность подойти близко. —

— Несомненно, — ответила Лорен.

— Они точно знали, что делали. Малокалиберный карманный пистолет. Легко спрятать. Жертва никогда бы не догадалась. Могло случиться когда и где угодно. —

— Пуф, — сказал Очоа.

Бакли передернуло.

Никки подошла к нему, и встала так, чтобы не закрывать ему вид на тело убитого русского.

Швейцар был как рыба на причале. Его губы открылись и закрылись но он не издал ни звука.

— Вы можете опознать этого человека?—

Бакли кашлянул и Никки боялась, что его сейчас стошнит прямо на нее, но напротив, это, похоже, вернуло ему дар речи.

— Как кто-то мог…добраться до Поченко?—

— Люди, связанные с этим делом, погибают, Джеральд. Уверены, что не хотите назвать мне имя и остановить все это, пока сами не присоединились к ним?—

Бакли все еще был недаверчиво настроен.

— Он дикое животное. Он засмеялся когда я назвал его Терминатором. Никто не смог бы убить его. —

— Кто-то убил. Одним выстрелом в голову. Держу пари вы знаете кто.

Она досчитала до трех и спросила:

— Кто нанял вас украсть ту коллекцию картин?—

Адвокат сорвалась на ноги.

— Не отвечайте. —

— Возможно вы не знаете кто, — сказала Жара.

Она вела себя так непринужденно, и от того ее тон звучал еще более пугающе.

Вместо того, чтобы накидываться или повышать на него голос, она просто ушла от этого.

— Думаю, мы напали на след. Нам стоит освободить вас из тюрьмы. Выпустить вас под вашу собственную ответственность. Считайте, что там уже все кончено. Посмотрим, как долго вы протянете. —

— Вы действительно это предлагаете, детектив? — спросила адвокат.

— Очоа? Возьми ключи и сними с него наручники. —

Позади него, Очоа зазвенел ключами и Бакли съежившись, как будто от звука хлыста, отшатнулся.

— Разве это не то, к чему вы стремились, Джеральд?—

Мужчина колебался на месте.

Белые ниточки слюны соединили рот с его языком.

— Что… — Бакли сглотнул.

— Что случилось с его…? — Он провел вверх и вниз по своему лицу, показывая ожог Понченко.

— О, я это сделала, — бросила Никки мимоходом.

— Обожгла его горячим утюгом. —

Он посмотрел на Лорен которая утвердительно кинула.

Затем он взглянул на Никки, потом на Понченко и затем снова обернулся к Никки.

— Хорошо. —

— Джеральд, — сказал адвокат, — Замолчите. —

Он повернулся к ней.

— Сама молчи.—

Затем Джеральд Бакли посмотрел на Никки и проговорил спокойно, смирившись.

— Я расскажу вам, кто нанял меня украсть коллекцию.—

Никки повернулась к Руку.

— Извинишь нас? Мне нужно чтобы ты подождал снаружи, пока мы с мистером Бакли поговорим.—

 

Глава 18

На пути от офиса судмедэксперта, Никки не нужно было оглядываться, чтобы понять, что Рук, сидящий на заднем сиденье, раздражен.

Но ей отчаянно хотелось это сделать, чтобы зрелище его мучений усилило ее коварное удовольствие.

Очоа, сидевший рядом с ним сказал: —Эй, приятель, тебя укачало или ты заболел?—

— Нет, — ответил Рук.

— Разве что простудился, когда меня отправили в холл, как только Бакли решил все рассказать. —

Жара так хотела обернуться.

— Отлично сыграно. Вы выставили меня за дверь во время последней сцены. —

Рэйли притормозил перед светофором на Седьмой Авеню и сказал: —Эй, когда подозреваемый собирается признаться, чем меньше народу, тем лучше. А репортер уж точно помешает. —

Никки откинулась на подголовник и бросила взгляд на электронный циферблат, показывающий температуру, на стене Мэдисон Сквер Гарден.

Тридцать семь градусов.

— Рук, ты ведь наверняка уже знаешь, на кого указал Бакли?—

— Скажи мне и я дам тебе знать. —

Это заявление вызвало серию смешков внутри Краун Вика.

Рук фыркнул.

— И когда это успело стать тайной покрытой мраком?—

— Это вовсе не тайна, — сказала она.

— Хочешь примкнуть к детективам? Делай то же, что и мы и думай, как детектив. —

— Только не бери пример с Рэйли, — сказал Очоа.

— Он неправильно думает. —

— Я тебе даже помогу, — сказала Жара.

— Что мы знаем? Мы знаем что картины были подделками. Мы знаем, что они исчезли к тому времени, как команда Бакли туда добралась. Мне продолжить, или ты уже догадался?—

Светофор переключился и Рэйли поехал дальше.

— Я разрабатываю теорию, — сказал Рук.

Наконец, она перекинула локоть через сиденье, и посмотрела на него.

— Это не очень похоже на указание конкретного имени. —

— Ладно, уговорила. —

Он замолк, а потом выпалил: —Агда. —

Рук ждал их реакции, но все взгляды были обращены только на него, тогда ему пришлось нарушить молчание.

— Она имела полный доступ к квартире в тот день. И я прокручивал в голове ее интервью. Я не куплюсь на ее историю простой няни и невинного массажа спины. Эта девушка играла с Мэттью Старром.

И я думаю, он бросил ее, как и остальных своих любовниц, вот только она была настолько разозлена, что захотела отмщения. —

Жара сказала, — Так Агда убила его?—

— Да. И украла картины. —

— Интересно. —

Она задумалась на минутку.

И я думаю, ты также выяснил, почему Агда убила оценщицу картин. И как она их вынесла. —

Рук опустил голову и стал рассматривать свои туфли.

— Я еще не заполнил все пробелы, это все еще теория. —

Она посмотрела на своих коллег.

— Тебе надо подумать. Мы понимаем—.

— Но я хотя бы прав?—

— Не знаю, а ты? — Она обернулась, чтоб он не увидел ее улыбки.

Руку и детективам Рэйли и Очоа пришлось ускорить шаг, чтобы поспеть за Жарой, когда они возвращались в участок.

Как только она вошла в комнату, Никки направилась к своему столу и распахнула картотеку.

— Хорошо, теперь я понял, — сказал Рук подойдя к ней.

— Когда Агда начала работать на семью Старра?—

— Два года назад. —

Жара даже не побеспокоилась поднять на него глаза. Она была занята перебором фотографий в деле.

— А когда, по словам Каспера, картину перепродали? Правильно, два года назад. —

Рук подождал, но она продолжала перебирать стопку фотографий.

— И Агда вынесла картины из Гилфорда, потому что она работает не одна. Я думаю, наша шведка может входить в шайку воров, специализирующихся на произведениях искусства. В международную шайку воров и фальсификаторов. —

— Угу … —

— Она молода, она красива, у нее есть доступ в дома состоятельных людей и к их произведениям искусства. Там она среди людей. Женщина. Няня. —

— И почему же международная банда мошенников оказалась настолько тупа, чтобы похитить кучу подделок?—

— Они не были подделками. когда она их украла. —

Он скрестил руки на груди, довольный собой.

— Ясно, — сказала детектив.

— И ты думаешь, они бы не заметили, как няня выносит картину из квартиры? Или пустое пространство на стене?—

Он задумался и поник.

— У тебя на все есть вопросы?—

— Рук, если мы не будем ко всему придираться, то это сделают адвокаты. Поэтому мне нужно построить дело. —

— Разве я этого только что не сделал для тебя?—

— Заметь я все еще строю. —

Она нашла фотографию, которую искала и положила ее в конверт.

— Роуч. —

Рэйли и Очоа подошли к ее столу.

— Берите ноги в руки и езжайте за город с этой фотографией Джеральда Бакли. В то место которое он упомянул у экспертов. Его не трудно найти. Покажите фото, и если что-нибудь узнаете, мигом возвращайтесь обратно. —

— Загородная поездка, как я мог это пропустить? О, точно, снова этот Бакли, — сказал Рук.

— Дайте угадаю.

Вы собираетесь проверить не лжет ли Агда насчет университета, и не была ли она на самом деле где-то в другом месте с картинами?—

— Рэйли, у тебя есть карта?—

— Она мне не нужна. —

— Тебе нет, а Руку нужна, — сказала Жара.

— Он заплутал в собственных рассуждениях. —

После того как Рэйли и Очоа ушли, она положила дело на стол.

Рук до сих пор бездельничал.

— Что мы будем делать?—

Никки указала на стул.

— Мы? Мы, то есть ты примостишь свою — выигравшую Пулитцеровскую премию задницу— и не будешь мешаться у меня под ногами, а я в это время достану пару ордеров. —

Рук присел.

— Ордера на арест? Во множественном числе?—

— Ордера на обыск — во множественном числе. Мне нужны два ордера на обыск и один на прослушку телефонных звонков. —

Взглянув на часы, она тихо выругалась.

— Уже вторая половина дня, а они нужны мне прямо сейчас. —

— Мм. думаю, я могу помочь, если тебе горит—.

— Нет, Рук. —

— Это пустякое дело. —

— Я сказала нет. Не суйся в это—.

— Но ведь раньше выходило—.

— Игнорируешь мои правила. —

— И достаю тебе ордер—.

Он огляделся по сторонам, дабы убедиться, что никого не было рядом, и понизил голос.

— Разве после той ночи, мы не перешагнули этот этап?—

— Даже. Не пытайся—.

— Позволь мне помочь тебе. —

— Нет. Не звони судье Симпсону. —

— Назови мне хоть одну причину. —

— Потому что теперь, когда судья и я приятели по покеру, — она ухмыльнулась и подняла трубку, — Я могу сама позвонить ему. —

— Ты переспала со мной, высмеяла мои теории и украла всех моих друзей. —

Рук наклонился назад и скрестил руки.

— Только за это, ты не встретишься с Боно. —

Гораций Симпсон пришел с ордерами, сопровождая их судебным предупреждением, что Жаре лучше вернутся за покерный стол Рука, чтобы судья мог отыграться. Только подумать — все эти годы ей приходилось использовать многие связи, чтобы добиться встречи с судьей.

Получение ордеров на обыск оказалось легкой задачей.

А установление прослушки требовало времени, что означало несколько часов пустого ожидания.

Но не для Никки Жары.

Она вышла из кабинета капитана Монтроуза и взяла свою сумку.

— Что теперь? — спросил Рук.

— Кэп дал мне команду патрульных. Мы едем предъявлять мои ордера на обыск. —

Когда он встал, чтобы присоединиться к ней, она сказала, — Прости Рук, но мы вступили в критическую фазу. Это дело только полиции. —

— Да ладно, я останусь в машине, обещаю. Это рискованно, но оставь мне хотя бы щель в окне. Они говорят что это опасно, но я стойкий, я принесу воду. —

— Тебе лучше остаться здесь и еще раз пересмотреть свои доказательства. У тебя есть доска для изучения, кондиционер и время, много времени. —

Когда она шла через комнату спиной к нему, она добавила, — Помни, думай как детектив. —

— Ты с таким же успехом можешь взять меня с собой, я знаю куда ты едешь. —

Она остановилась.

Когда она обернулась к нему, уже стоя в дверях, он сказал,

— В Гилфорд и личное складское помещение в Уэрик. —

Она посмотрела на свою сумку.

— Ты заглядывал в мои ордера?—

Он ухмыльнулся.

— Просто думал как журналист. —

Два часа спустя, Жара вернулась, найдя Рука пялящимся на доску.

— Появились еще какие-нибудь теории, пока меня не было?—

— Вообще-то да. —

Она подошла к своему столу и проверила голосовую почту. Сообщений не было.

Никки разочарованно бросила взгляд на телефон и посмотрела на свои часы.

— Ты в порядке? Проблемы с твоими ордерами?—

— Напротив, — сказала она.

— Я беспокоюсь лишь из-за прослушки. Остальное прошло просто замечательно. Даже отлично. —

— Что вы нашли?—

— Сначала ты. Что за новая теория?—

— Ну. Я все еще раз хорошенько обдумал и я знаю кто это. —

— Не Агда?—

— Почему? Это Агда?—

— Рук. —

— Извини, извини. Хорошо. Это просто отпад. Это не Агда. Но я задумался над тем что она сказала о новом пианино. —

Это заинтересовало Никки.

Она села напротив на край стола сложив руки.

— Я становлюсь ближе к разгадке? — спросил он.

— Я уж точно не становлюсь моложе. Давай к основному. —

— Когда ты допрашивала ее, Агда сказала что-то типо — новое пианино было настолько великолепно, что она чуть в обморок не упала когда его достали из ящика. —

Он помедлил.

— Кто доставляет пианино в ящиках? Никто. —

— Интересно, продолжай. —

На самом деле именно в этом направлении шла Никки, и она была удивлена, слышать это от него.

— Мы знаем что пианино там было, потому что видели его после ограбления.

Поэтому я задумался, зачем приносить пианино в ящике, если только ты не собираешься в нем что-то вынести потом?—

— А теперь ты скажешь кто же это?—

— Очевидно. Доставка пианино лишь прикрытие для воров. —

— Это твой окончательный ответ? — Ее не впечатленный вид заставил Рука немного затормозить, Никки хотелось смеяться. Но она продолжала сидеть с каменным лицом.

— Или…, — сказал он, — дай мне закончить. Ты получила ордера на обыск Гилфорда и личного склада. Привязав к делу пианино создал целый сценарий, но скажу что это…Камберли Старр. —

Хотя выражение ее лица оставалось нейтральным, Рук оживился.

— Я прав, я знаю это. У тебя это на лице написано. Скажи мне что я не прав. —

— Не скажу что ты облажался. —

Вошли Рэйли и Очоа.

Жара переключилась на них.

— Почему пропустили веселье?—

— Мы с Рэйли показывали всем фото Бакли, — сказал Очоа.

— Нам дважды повезло. Это не так уж плохо. —

— Совсем даже не плохо. —

Никки позволила себе почувствовать волнение, поворотный момент в деле.

— Вы их проверили?—

— Подтверждаю, — сказал Рэйли.

На столе Никки зазвонил телефон и она протянула к нему руку.

— Детектив Жара. —

Она продолжала кивать. будто ее собеседник видит ее, и сказала, — Замечательно. Великолепно. Отлично. Большое спасибо. —

Она повесила трубку и повернулась к своей команде.

— Прослушка сработала. Мы идем на танцы. —

В мгновение все стало двигаться в темпе Жары.

Никки и Рук сидели в углу крохотной комнатки, колено к колену на металлических складных стульях, позади техников из полиции, записывающих звонки.

Вентилятор посвистывал, поэтому ей пришлось его выключить, чтобы она могла слушать не отвлекаясь, и теперь там можно было задохнуться.

На консоли горел синий светодиодный индикатор.

— Звонок, — сказал техник.

Жара надела свои наушники.

На линии мурлыкал звонок.

У нее снова участилось дыхание, как тогда на Лонг Айленде, только в этот раз она не могла успокоиться.

Ее сердце билось в ритме диско, пока Жара не услышала щелчок ответа и не пропустила один удар.

— Алло?—

— Я использую прямую линию, потому что не хочу чтобы швейцар знал, что я тебе звоню, — сказала Кимберли Старр.

— Хорошо… — Ной Пахтон был насторожен.

— Я не понимаю почему нет. —

Никки махнула рукой технику, чтобы убедиться что он записывает. Он кивнул.

Кимберли продолжила, — Ты должен понимать, Ной. —

— Что-то не так? У тебя странный голос. —

Никки закрыла глаза и глубоко сконцентрировалась, она хотела лишь слышать. Качество звука в наушниках было таким же как у IPod. Она слышала каждый нюанс. Шипение воздуха в офисном кресле Ноя. Тяжелое сглатывание со стороны Кимберли.

Теперь Никки ждала. Теперь ей нужны были слова.

— Мне нужна твоя помощь кое с чем. Я знаю, что ты всегда делал это для Мэттью, и теперь я хочу, чтобы ты сделал тоже самое для меня. —

— Это? — Его тон был все еще настороженным.

— Ладно, Ной, не притворяйся. Мы оба знаем, что Мэтт вытащил на свет много дерьма и ты справился с этим. Теперь ты должен помочь мне. —

— Я слушаю, — сказал он.

— У меня есть картины. —

Никки осознала, что напряженно сжимает кулаки и ослабила хватку.

Офисное кресло Пакстона скрипнуло.

— Простите?—

— Я что говорю не по-английски? Ноа, коллекция. Она не была украдена. Я взяла ее. Я спрятала ее. —

— Ты?—

— Ну не лично я. Я наняла нескольких парней, сделать это пока была за городом. Забудь об этом. Главное что они у меня, и я хочу, чтобы ты помог мне их продать. —

— Кимберли, ты в своем уме?—

— Они мои. Я не получу страховку. Я заслуживаю хоть чего-то за все годы, проведенные с этим сукиным сыном. —

Теперь была очередь Никки тяжело сглотнуть. Все начинало сходиться. Ее сердце пыталось вырваться из груди.

— Почему ты думаешь, что я смогу их продать?—

— Ной. мне нужна помощь. Ты помогал Эттью, теперь я хочу, чтобы ты помогал мне. И если ты не собираешься этого делать, я найду кого-нибудь другого. —

— Эй, эй, Кимберли, сбавь обороты. —

Еще один шипящий звук, и Никки представила Ноя Пакстона, поднимающегося из-за своего стола в виде подковы.

— Ни кому не звони.

— Ты меня слышишь?—

— Я слушаю, — сказала она.

— Нам нужно это обсудить. Для всего этого найдется решение. главное не терять головы. —

Он сделал паузу и спросил, — Где эти картины?—

Чувство предвкушения, подхватило Никки и понесло, пока она не почуствовала себя совсем невесомой, на его гребне.

Струйка пота побежала по изогнутой линии вокруг уплотнения одного из ее виниловых наушников.

— Картины здесь, — сказала Кимберли.

— И где здесь?—

Скажи это, думала Никки, скажи.

— В Гилфорде. Мило, да? Их искали везде, а они и не покидали здания. —

— Хорошо, послушай меня. Не звони никому, просто расслабься. Нам нужно разобраться с этим с глазу на глаз, ладно?—

— Ладно. —

— Хорошо. Оставайтесь там. Я скоро подъеду. —

Затем он повесил трубку.

Никки сняла наушники.

Когда Рук снял свои, он сказал,

— Как я и сказал. Я был прав. Это была Кимберли.

Ха-ха, где мои пять? — Он протянул свою ладонь к ее.

— А, мы так не делаем. —

Рук встал.

— Слушай, нам лучше быть там раньше Ноя.

Если эта женщина убила своего мужа, кто знает, что она сделает дальше.—

Никки поднялась.

— Спасибо за подсказку, детектив Рук. —

Он придержал для нее дверь и они вышли.

 

Глава 19

Жара, Рэйли, Очоа и Рук пересекли холл Гилфорда по направлению к лифту.

Когда дверь открылась, Никки положила ладонь на грудь Рука.

— Стоп, стоп, ты куда это направился?—

— С вами.—

Она покачала головой.

— Не выйдет. Ты останешься здесь.—

Автоматические двери все пытались закрыться.

Но Очоа придерживал их плечом.

— Ну же, я сделал чего ты просила. Я думал как детектив и заслуживаю увидеть как ты возьмешь ее. Я это заслужил.—

Когда все три детектива засмеялись, Рук немного сдал назад.

— Как насчет того, что я подожду в холле?—

— Ты говорил, что всего лишь подождешь в холле, когда я арестовала Бакли.—

— Ладно-ладно, один раз я не выдержал.—

— А когда мы производили облаву в Лонг Айлэнде, что ты сделал после того, как я сказала держаться тебе позади?—

Рук ковырнул угол ковра носком своего ботинка.

— Послушай, это больше похоже на вмешательство, чем на арест.—

— Мы не заставим тебя долго ждать, я обещаю.

— В конце концов, — торжественно усмехнулась она, — ты это заслужил.—

Она и Роуч зашли в лифт.

— Только за это, я могу посвятить свою статью кому-нибудь другому.—

— Разбей мне сердце, — успела сказать она, прежде чем закрывающиеся двери скрыли его.

Войдя в квартиру, детектив Жара обнаружила в гостиной одного Ноя Пакстона.

— Где Кимберли?—

— Ее здесь нет.—

Райли и Очоа вошли вслед за Никки.

— Проверьте все комнаты, — сказала она.

Очоа и Райли скрылись в коридоре.

— Кимберли тут больше нет, — сказал Пакстон.

— Я уже проверял.—

— Мы сами с этим справимся, — ответила Жара.

— Мы так развлекаемся.—

Ее взгляд обошел комнату, завешанную картинами как и раньше от пола до потолка. Никки удивилась увиденному.

— Картины. Они вернулись.—

Ной казалось разделял ее замешательство.

— Я тоже ничего не понимаю. Но хочется узнать каким образом они тут появились.—

— Расслабьтесь, Ной. Вам больше нет необходимости ломать эту комедию.—

Она наблюдала как морщины исказили его бровь.

— Они не покидали Гилфорда, верно? Мы записали ваш телефонный разговор двадцать минут назад.—

— Я вижу.—

Он поразмыслил несколько секунд, без сомнений вспоминая свою реплики в разговоре, думая, не мог ли он после этого стать соучастником.

— Я сказал ей, что она съехала с катушек, — сказал он.

— Теперь вы примерный гражданин.—

Он протянул к ней свои раскрытые ладони.

— Я извиняюсь, детектив. Я знаю я должен был позвонить. Кажется, я все еще инстинктивно пытаюсь защитить эту семью. Я пришел, чтобы возвать к ее разуму. Но теперь слишком поздно.—

Никки лишь пожала плечами.

— Когда вы поняли, что она украла их? Во время того звонка?—

— Нет. Я подумал об этом, когда услышал, что вдова в трауре купила пианино и уехала из города во время доставки.

Разве Кимберли похожа на человека, который доверит переставлять свой драгоценный антиквариат группе рабочих и глупой няне? —

Никки пошла в сторону пианино.

— Мы разговаривали с управляющим дома. Он подтвердил, что рабочие приехали сюда утром, с огромным ящиком, но не видел их уходящими с ним.

Это ускользнуло из его поля зрения, я полагаю, после всей этой путаницы вокруг отключения.—

Ной улыбнулся и закивал.

— Да уж.—

— Я знаю, это довольно коварно, да? Они никогда не покидали здания.—

— Остроумно, — сказал Пакстон.

— И никакой связи с Кимберли Старр.—

— Ну, она не так умна как думала.—

— Что вы имеете в виду?—

Никки прокручивала это в голове снова и снова, что оно уже не оставляло никакого сомнения.

Теперь она сможеть дожать Ноя.

— Вы знали, что Мэттью передумал продавать свою коллекцию?—

— Нет, я ничего об этом не знал.—

— А он это сделал. В день его убийства здесь была Барбара Дирфилд из Сотбис, чтобы оценить его коллекцию. Ее убили, когда она возвращалась к себе в офис.

— Это ужасно.—

— Мне кажется ее убийство связано с убийством Мэттью.—

Он нахмурил брови.

— Это трагедия, но я не вижу связи.—

— Я тоже ее не видела. Но меня удивляло, зачем кому-то понадобилось убивать оценщика? А потом обнаружила, что вся коллекция Старра поддельная.—

Никки заметила как Ноа побледнел.

— Поддельная? — его взгляд скользнул по стенам.

Никки увидела как его взгляд упал на предмет искусства рядом с аркой. Тот что накрыт тканью.

— Фальшивки, Ной.—

Его внимание снова было обращено к ней.

— Вся коллекция.—

— Как такое вообще может быть? Мэттью купил картины у проверенных дилеров и заплатил за них кругленькую сумму.—

Пакстон пришел в себя, он был лишь более возбужден.

— Я могу заверить вас, когда мы их покупали, они не были поддельными.—

— Я знаю, — сказала детектив.

— Страховые документы это подтверждают.—

— Так как сейчас они могут оказаться фальшивыми?—

Никки присела на подлокотник дивана, который стоил дороже, чем среднестатистический автомобиль.

— Оценщица сделала свои фотографии коллекции картин. Мы нашли ее фотоаппарат. Ее снимки не похожи на те, что приложены к страховке. Она запечатлела комнату полную подделок.—

Никки сделала паузу, чтобы дать ему осознать.

— В какой-то момент между покупкой и оценкой картин, кто-то подменил их.—

— Это невозможно. Вы в этом уверены?—

— Абсолютно. И Барбара Дирфилд пришла бы к такому же выводу, если б ее не убили.—

— Фактически, Барбару убили чтобы не вскрылось, что коллекция Старров стоимостью 65 миллионов долларов липовая, — сказала Никки.

— Вы говорите, что Мэттью хотел подсунуть подделку?—

Жара отрицательно помотала головой.

— Мэттью бы никогда не пригласил оценщика, если б знал, что его коллекция ненастоящая. Он вложил в свой маленький Версаль всего себя и все свои деньги. Его бы приступ хватил, если б он все узнал.—

Глаза Ноя расширились от удивления.

— О боже мой. Кимберли…—

Никки встала и прошлась до картины Джона Сингера Сарджента, лишь бросив на нее взгляд, она сказала,

— Кимберли наняла кого-то еще для кражи коллекции.

Я арестовала лишь вторую команду, вломившуюся сюда позже, во время отключения, и они ничего не нашли, кроме пустых стен.—

— Все они попали в такую передрягу, чтобы украсть то, что яйца выеденного не стоит.—

— Кимберли не знала, что картины ничего не стоят. Скорбящая миссис Старр думала, что выиграла в многомиллионную лотерею, после этого паршивого брака.—

— Очевидно, что остальные грабители тоже так считали.—

Пакстон махнул рукой в сторону картин.

— Иначе, зачем они пытались их украсть?—

Никки отошла от картин и встала к нему лицом.

— Я не знаю, Ноа. Почему бы вам не сказать мне?—

Он медлил с ответом, смотря на нее, чтобы понять задавала ли она риторический вопрос или вопрос с какой-то подоплекой.

Ему не понравилось как она на него смотрит, но он счел вопрос риторическим.

— Я могу только предположить.—

Если произошедшее утром в морге было для Никки спектаклем, то это было больше похоже на бразильское джиу джитсу, а она боксировала. В захвате.

— Вы знаете Джеральда Бакли?—

Пакстон неопределенно скривил рот.

— Звучит незнакомо.—

— Любопытно, Ноа. Джеральд Бакли знает вас. Он здесь ночной швейцар.—

Она наблюдала, как он пытается выглядеть искренним. Никки нашла это убедительным; он был не плох. Но она была лучше.

— Может вам напомнить. Бакли, тот кого вы наняли, чтобы ограбить Гилфорд, во время отключения.—

— Это ложь. Я даже не знал его.—

— А теперь это по-настоящему странно, — сказал Очоа из-под арки.

Пакстон занервничал.

Он не заметил как вернулись два детектива и когда Очоа произнес это, он вздрогнул.

— Сегодня днем мы с моим напарником ездили в Тарритаун. Там есть бар.—

— Место под названием, эм… Слипи Свалоу? — спросил Райли.

— Не важно— сказал Очоа.

— Похоже вы там частенько бываете, да? Все вас знают. Кроме того, бармен и официантка помнят, что пару дней назад мистер Бакли сидел за вашим столиком довольно долго.—

— Во время того отключения—, добавил Райли.

— Как раз тогда, когда Бакли должен был быть на смене, на которую не явился.—

— Бакли не лучший сообщник, — сказала Жара.

Глаза Ноя разбегались и, пока те говорили, он вертел головой от одного детектива к другому, будто он наблюдал за теннисным матчем.

— Чувак, растаял как песочный замок, — добавил Очоа.

— Бакли также сказал, что вы вызвали его и приказали быстро ехать в Гилфорд и впустить Поченко через дверь на крыше.

— Это было прямо перед убийством Мэттью Старра, — сказала Никки

— Поченко? Что за Поченко?—

— Спокойно. Я ведь не собираюсь вас подставлять? — сказал Жара.

— Поченко, это тот, чью фотографию вы не смогли опознать. Несмотря на то, что я дважды вам ее показала. Сначала здесь, а потом в вашем офисе.—

— У вас ничего нет. Это просто провокация. Вы верите словам лжеца. Алкоголика нуждающегося в деньгах.—

Пакстон стоял под прямыми солнечными лучами у большого окна, и его лоб блестел на свету.

— Да, я подтверждаю, что встречал этого Бакли в Свалоу. Но только потому, что он пытался меня шантажировать.

Я просил его несколько раз вызвать для Мэттью проституток, и он хотел деньги за молчание.—

Пакстон поднял подбородок и сунул руки в карманы, словно англичанин в этой истории, в которой я застряла, подумала Никки.

— Давайте поговорим о деньгах, Ной. Припоминаете то ваше маленькое нарушение, которое обнаружили мои судебные бухгалтера? Тот раз, когда вы подделали гроссбух, чтобы сокрыть пару сотен тысяч для Мэттью?—

— Я уже говорил вам, это на колледж для его сына.—

— Предположим, что это правда…пока.—

Никки не верила ему, но применяла другое правило джиу-джитсу: Если собираешься провести захват, не попадись и сам.

— Как бы то ни было, вам удалось замести следы, вернув эти деньги два года назад, Сразу после того, как была продана картина Жака-Луи Давида из этой коллекции. Совпадение? Я не верю в совпадения.—

Очоа кивнул головой.

— Ни в коем случае.—

— Детектив не верит в подобные совпадения, — сказал Рэйли.

— Так все началось, Ной? Вам требовалась пара тысяч, вы достали копию одной из его картин и затем, подменив на настоящую, продали ее? Вы сами говорили, что Мэттью Старр был всего лишь обывателем.

Парень даже и не догадывался, что картины на его стенах были подделки, не так ли?—

— Смело, — сказал Очоа.

— И вы становились смелее. После того, как поняли, насколько легко это сошло вам с рук, вы применили эту схему и с другими картинами, а потом со временем точно также заменили и всю коллекцию. Кусочек за кусочком.

Вы знаете Альфреда Хичкока?—

— Почему он обвиняет меня, как в " Большом Ограблении Поезда"?

— Однажды, кто-то спросил его: —Можно ли совершить идеальное преступление?—

Он сказал да. И когда его спросили, как же это сделать, он ответил: —Мы не знаем, что делает это преступление идеальным.—

Никки присоединилась к Рейли и Очоа около арки.

— Должна признаться — подменить оригиналы подделками — воистину идеальное преступление.

До тех пор, пока Мэттью не захотел их продать.

После этого ваше преступление перестало быть секретом.

Вы должны были сделать так, что бы оценщик не проболтался, поэтому вы заставили Поченко убить её.

Потом вы сказали Поченко придти сюда, и вместе вы сбросили Мэттью с балкона.

— Кто такой, этот Поченко? Вы говорите об этом парне так, будто я обязан его знать.—

Никки поманила его к себе.

— Идите сюда.—

Пакстон поколебался, сверля взглядом входную дверь, но затем взял себя в руки и подошел к детективам, стоявшим около арки.

— Посмотрите на эти картины. Не торопитесь, Ной, посмотрите внимательно.

Он наклонился ближе к одной из них, бегло поглядел и повернулся к Никки.

— Хорошо, и что? — спросил он.

— Когда Джеральд Бакли покидал вас, он так же потерял адрес камеры хранения, в которую он должен был доставить украденные картины.

Сегодня я получила ордер на обыск этой камеры. И мне кажется я знаю, что найду там.

Она указала на коллекцию, развешанную по стенам и освещенную рыжими лучами заходящего солнца.

— Подлинную коллекцию Меттью Старра.—

Пакстон попытался сохранить хладнокровие, но у него все равно отвисла челюсть. Он обернулся, чтобы снова посмотреть на картину. А затем посмотрел на другую, висящую рядом.

— Верно, Ной. Это оригиналы, которые вы украли. Подделки всё ещё находятся в подвале, в ящике от пианино.—

Пэкстон начинал выходить из себя.

Его дыхание участилось, с дрожью в ногах он ходил от картины к картине.

Детектив Жара продолжила: —Смею заметить, тот склад, арендованный вами, просто впечатляет.

Климат-контроль, самая современная противопожарная система и высокий уровень защиты.

Даже видеонаблюдение самого высокого качества, которое я когда-либо видела.

Взгляните на один из кадров, полученных с видекамер.

Изображение небольшое, но довольно четкое.—

Пакстон протянул дрожащую руку.

Никки дала ему распечатанный стоп-кадр с камеры видеонаблюдения.

Он побледнел еще больше.

— Мы еще просматриваем их видеоархивы. Но на данный момент, уже есть видео, где вы почти через каждые восемь недель приносите на ваш склад еще одну картину коллекции Мэттью Старра.

А вот этот снимок, с огромной картиной у вас в руках, был сделан месяц назад—.

Она указала на широкое полотно в другом конце зала.

— То самое, что висит там—.

Пакстон даже не потрудился обернуться; он просто уставился на фото в его руках.

— Но не эта моя любимая картина. А вот эта—.

Она кивнула Очоа, и тот сдернул навес с рамы, висящей на стене рядом с ним, открывая еще один увеличенный снимок с камер наблюдения.

Время съемки кадра указывает на то, что он был сделан через 1,6 секунды после того, что у вас в руках. Эта огромнейшая картина, Мистер Пакстон.

Слишком громоздкая и слишком ценная, чтобы рискнуть нести ее самому. И гляньте-ка, кто выходит из-за угла, помогая вам и держа другой край.

Пакстон забыв о фото, выпустил его из рук на пол.

Не веря в происходящее, он уставился на обрамленный снимок, где он, вместе с Витей Поченко, несет картину.

Он опустил голову, его колени подгибались. Он подался вперед, чтобы опереться на спинку дивана.

— Ноа Пакстон, вы арестованы за убийство Мэттью Старра и Барбары Дирфилд.—

Никки отвернулась от него к Райли и Очоа.

— Наручники на не..—

— Пистолет, — выпалили одновременно Роач. Райли и Очоа потянулись к своему оружию.

Рука Никки уже была на кобуре ее Зиг-Зауэра.

Но когда она повернулась к Пакстону, он уже держал ее на прицеле.

— Он достал его из-за диванной подушки, — сказал Рэйли.

— Бросьте его, Пакстон, — сказала Никки.

Она не наступала, но сделала шаг ближе, пытаясь поймать момент и обезоружить его.

Он сделал два шага назад, и уже был вне досягаемости.

— Не надо, — сказал он.

— Я сделаю это.—

Его руки тряслись и Никки боясь, что он мог случайно выстрелить, застыла на месте. Плюс Райли и Очоа были позади нее.

Если она пойдет за ним, велика вероятность, что случайный выстрел мог задеть одного из них.

Она хотела выграть время, продолжая говорить с Пакстоном.

— Ничего не выйдет, Ной. Никогда не выходит—.

— Ты сделаешь только хуже, — сказал Очоа.

— Не глупи, — добавил Райли.

— Тихо.—

Пакстон сделал еще один шаг назад к входной двери.

— Я знаю, что ты делаешь — пытаешься найти выход из положения, но его просто нет.—

Никки слышала, как позади нее мягко и медленно ступали по ковру два детектива, пытаять обойти Пакстона с двух сторон.

Она решила отвелечь его, чтобы дать им время.

— Ты же знаешь, там снаружи стоит полицейская машина, а в фойе куча копов. Они сидят у тебя на хвосте с самого утра, с того момента как Бакли сдал тебя.—

— Вы двое. Стойте. Я клянусь, если вы двинетесь, я начну стрелять.—

— Делайте что он говорит.—

Жара повернулась к ним и сказала, — Ребята вы слышали меня?—

Никки использовала этот момент, пока Пакстон мог видеть все ее действия, и достала из кобуры свой Зиг-Зауэр.

Она опустила свою руку и плотно прижав пистолет к бедру, повернулась снова к Пакстону.

Тем временем, он отступил еще на шаг.

Его свободная рука уже была на дверной ручке.

— Все назад.—

Они не двигались.

Никки продолжала попытки разговорить его, не смотря на то, что уже была при оружии.

— Вы же эксперт по части цифр, правильно? Так как думаете, каковы ваши шансы выбраться на улицу?—

— Заткнись, я думаю.—

— Нет, вы не думаете.—

Дрожь в его руках стала еще сильнее.

— Какая разница? Со мной уже покончено.—

— Но ты еще жив. Кому ты предпочтешь оставить разгребать все это: твоему адвокату или гробовщику?—

Он задумался на мгновение, лишь двигая губами, ведя внутри беззвучный разговор.

И когда Никки уже было подумала, что он мог все осознать, он распахнул входную дверь.

Она вскинула пистолет, но Пакстон уже скрылся за дверью и выбежал в коридор. Дальше все произошло с неимоверной скоростью.

Дверь громко хлопнула когда Никки влетела в нее.

Позади себя она слышала щелчек кобуры, как парни сорвались с места и голос Райли, передающего что-то по рации.

— Ситуация 10–32. Подозреваемый на шестом этаже, вооружен, повторяю вооружен, у него пистолет. Преследуем его.—

Жара спиной прижалась к стене, плечом задевая дверную раму, держа наготове Зиг-Зауэр.

— Прикройте, — сказала она.

Очоа сработал как часы.

Он опустился на одно колено, держа в правой руке свой Smith & Wesson, а левой взялся за дверную ручку.

— На позиции, — сказал он.

Немедля, детектив Жара спокойно сказала, — Вперед.—

Очоа толкнул дверь и придержал ее отрытой.

Никки повернулась вокруг косяка, ища цель в зале.

Она остановилась, все еще готовая к атаке, покачала головой и пробормотала, — Черт…—

Очоа и Рэйли выбежали позади нее и тоже остановились.

Рэйли тихо передал по рации: —Всем подразделениям, у нас заложник.—

Пакстон стоял последи холла спрятавшись за Рука, держа пистолет у его виска.

Рук застенчиво взглянул на Никки и сказал,

— Итак, я собираюсь предположить что это Ной.—

 

Глава 20

— Хватит дергаться, — сказал Ной Пакстон.

Рук хотел уже было повернуться и что-то сказать, но Пакстон лишь сильнее прижал дуло пистолета к его голове.

— Оу. Эй. —

— Я же сказал — не шевелиться, черт побери. —

— Делай так как он говорит, Рук. —

Никки все еще держала Зиг-Зауэр наготове, держа на прицеле Ноя Пакстона, прячущегося за живым щитом.

Ей не нужно было оборачиваться, чтобы знать что Райли и Очоа делали то же самое.

Рук сокрушенно приподнял брови и посмотрел на нее как ребенок, который сломал в гостиной лампу, играя в бейсбол.

— Мне очень жаль. —

— Рук, молчи, — сказала Никки.

— С этого момента, я буду делать все что мне говорят. —

— Для начала — заткнись. —

— Хорошо. —

Затем он понял что не молчит.

— Упс, извините. —

— Я хочу чтобы вы бросили свое оружие, — сказал Пакстон.

— Все для вас. —

Жара не сказала нет, потому что прямой вербальный контакт мог усилить напряжение.

Вместо этого, она встала в атакующую позицию, таков был ее ответ.

Она проговорила спокойным тоном.

— Вы достаточно умны чтобы знать что не выйдете отсюда, Ной, так почему бы вам не позволить ему уйти, и мирно этим закончить. —

— Знаете, в этом есть смысл, — сказал Рук.

Жара и Пакстон одновременно посоветовали ему заткнуться.

Левой рукой Пакстон схватил Рука сзади за его рубашку, чтобы держать его ближе. Он потянул его за собой.

— Назад. —

Когда он не двинулся, Ноа резко рванул.

— Я сказал двигай. Вот так, идем со мной, медленно, медленно. —

Он повел Рука назад, делая маленькие шаги к лифту.

Когда он увидел что три детектива двинулись вперед, подстраиваясь под его шаг, он остановился.

— Эй, назад. —

Жара и Роуч остановились, но не отступили.

— Я не побоюсь использовать это, — предупредил Пакстон.

— Никто и не сомневается. — Сказала она спокойно, но властно.

— Но ведь вы не хотите. —

Пакстон не намного отвел пистолет, но только чтоб усилить свой хват, так что Рука резко дернуло вперед и назад.

— Не будь идиоткой. —

Ноа снова сильно прижал дуло к голове позади уха Рука.

— Достаточно только одной пули. Вы представляете, что она с вами сделает?—

Рук кивнул головой насколько отважился.

— Взбитые яйца. —

— Что?—

— Как молотком по тарелке с..- ладно, забудьте, я не хочу об этом говорить. —

Пакстон снова потащил его за рубашку и они продолжили двигаться назад к лифту. И снова детективы двинулись за ним.

Когда они подошли поближе к лифту, Никки посмотрела на панель над дверью.

Она показывала, что кабина лифта стояла как раз на шестом этаже.

Жара сказала едва слышным голосом.

— Рэйлс. —

— Йо. —

— Уберите лифт. —

Позади нее, Рэйли включил свой микрофон и тихо сказал.

— Там, в фойе, вызовите лифт с шестого вниз, немедленно—.

Пакстон услышал, как лифт сдвинулся с места и тихо загудел позади него.

— Что, черт возьми, вы там задумали? — Он быстро глянул через плечо, как раз чтобы заметить, как цифра шесть погасла, а пять зажглась.

Он высунулся недостаточно, чтоб Никки могла прицелиться, но пока он был отвлечен, она приблизилась еще на пару шагов.

Он повернулся и увидел ее.

— Стой там, где стоишь. —

Жара остановилась. Ей удалось сократить разрыв и до него было метров десять. Не так близко, но все же поближе.

Она не могла видеть лицо Пакстона, только его глаза, смотрящие дико и выглядывающие из щели между стволом пистолета и головой Рука.

Его голос срывался от ярости.

— Теперь вы окружили меня. —

— Ты не уйдешь. Я говорила тебе.—

Она старалась сохранить спокойствие в своем голосе чтобы усмирить его ярость.

— Я буду стрелять. —

— Время опустить свою пушку, Ноа. —

— Его смерть будет на твоей совести. —

Рук поймал ее взгляд и беззвучно зашевелил губами,

— Пристрели. Его. —

Ее обойма была пуста, так что она отрицательно качнула головой.

— Знаешь, что это ты все испортила, детектив! Жаль, Поченко не покончил тогда с тобой. —

Уголки ее глаз задрожали и Никки почувстовала давящую тяжесть внутри.

— Ты сделал это? — сказал Рук.

— Оставь, Рук—, сказала Никки, силясь сделать то же самое.

Позади себя она услышала как Рэйли и Очоа глухо выругались.

— Ты послал это животное в ее квартиру? — ноздри Рука расширились.

— Ты послал его к ней домой? — Пламя ярости разжигало его изнутри и с каждым вздохом, его грудная клетка раздувалась сильнее.

— Ты сукин…сын.

Он выкрутился из-под пистолета и бросился наземь.

Громкий выстрел прогремел по холлу в то время, как Рук тяжело рухнул на пол.

Пакстон приземлился на одно колено вслед за ним, постанывая, кровь из его плеча струилась прямо на Рука.

Его пистолет лежал на ковре рядом с ними и Ноа схватил его. Никки сделала рывок и накинулась на него. Она столкнула Пактона на спину и коленом пригвоздила его к полу. Пистолет был у него в руке, но он не успел поднять его. Она держала свой Зиг Заэур в дюймах от его лица.

Он взглядом метнулся к руке с пистолетом, просчитывая все варианты.

— Попробуй, — сказала детектив Жара.

— Мне все равно нужна новая блузка. —

У кафе "Ла Шалер" снаружи Гилфорда на тротуаре уже собиралась толпа прохожих зевак, поглазеть на полицейскую операцию.

Солнце только что село, и в успокаивающей темноте, мерцании огней полицейских машин и машин скорой помощи отражалось во Вселенной и восемнадцати долларовых очках Sancerre.

Прямо между кафе и парадным входом в здание, искусственные лучи света выхватили из темноты спины двух копов в штатском, стоявшие перед детективом Жарой.

Один из них убрал свой блокнот. Они оба пожали ей руку.

Никки прислонилась к теплой стене здания Гилфорда и наблюдала, как следственная группа направлялась обратно к своему черному форду Crown Victoria.

Рук ступил вперед и присоединился к ней.

— Давай, мне все равно нужна новая блузка! — Это было классно, на заметку—.

Она пыталась понять, куда он клонит.

— Что, слишком по-девчачьи?—

— Зато Ноа послушался. —

Он заметил, как она проводила взглядом пару следователей, когда те отъезжали в направлении центра города.

— Надеюсь, тебе не сказали сдать твой значок и пистолет. —

— Нет, они думают, что все и так прояснится само собой. —

Вообще, они были удивлены, что я не убила его. —

— Разве ты не хотела?—

Она задумалась на мгновение и ответила: —Он все-таки жив. —

Этот простой факт из ее уст говорил сам за себя.

— Если мне захочется возмездия, просто посмотрю что-нибудь с Чарльзом Бронсоном. Или Джоди Фостер. —

Она повернулась к нему.

— Кроме того, я целилась в тебя. Вообще, именно тебя я и хотела убить. —

А я еще подписывался за отказ от каких-либо претензий. —

— Упустила такой шанс, Рук. Это будет преследовать меня—.

Роуч вышли из здания и подошли к ним.

Очоа сказал: —Парамедики сейчас выведут его—.

Никки подождала, пока Пакстона на каталке не спустили вниз со ступенек и не вывезли на тротуар, прежде чем она подошла в сопровождении Райли, Очоа и Рука.

В резком искусственном свете, исходящем из кареты скорой помощи, лицо Ноа приобретало серовато-белый оттенок.

Она расспросила парамедика, который был с ним.

— Можно с ним быстро поговорить?—

— Минута, две, но не больше, — ответил парамедик.

Она незаметно нарисовалась перед ним.

— Просто хотела дать вам знать, какая полезная вещица всплыла после всей этой ситуации с заложником. Ваш пистолет. Двадцать пятого калибра. Такой же калибр которым убили Понченко. Мы проведем баллистическую экспертизу. И проверим вас на остатки пороха. Что думаете, мы найдем?—

— Мне нечего сказать. —

— Что, никаких спойлеров? Прекрасно, я подожду результатов. Хотите, чтоб я позвонила и сообщила вам, или лучше подождете и узнаете, когда вам предъявят обвинение? — Пакстон отвернулся от нее.

— Скажите, когда вы приехали сюда, чтобы наложить руки на картины, собирались ли вы применить их ещё и к Кимберли Старр? Именно поэтому у вас при себе оказался пистолет?—

Когда он не ответил, Никки обратилась к своей команде.

— Кимберли — моя должница. —

— Классно, — вставил Рейли.

Очоа добавил: — Ты, вероятно спасла ей жизнь, когда арестовала её—.

Ноа повернул свою голову обратно к её лицу.

— Вы уже арестовали ее?—

Жара кивнула.

— Сегодня днем, как только я нашла картины в подвале—.

— Но тот звонок от нее. Который вы прослушивали…—

— Она уже была в заключении. Кимберли позвонила по моей просьбе—.

— Почему?—

— А почему еще? — Чтобы заставить вас прийти на мою выставку картин—.

Никки дала знак врачам и отошла, так что последнее, что ей удалось увидеть — было выражение лица Ноя Пакстона.

Удушливая волна жары долго не спадала этой ночью. Пока холодный фронт из Канады угрожающе продвигался по Гудзону, он столкнулся с горячим, спертым воздухом Нью-Йорка и породил воздушное представление из молний, вихрей и косых дождей.

Метеорологи похлопали друг друга по спине и указали на красно-оранжевые пятна на радаре Допплера. В то самое время небеса разразились и прогремел гром, словно пушечная канонада среди каменных и стеклянных ущелий Манхэттена.

На Гудзоне в Трибеке, Никки Жара сбросила скорость, чтобы объехать скопление отобедавших людей, сжавшихся под зонтами снаружи ресторана  "Нобу" и тщетно надеящихся поймать в ливень свободное такси, чтобы добраться на окраину города.

Она свернула на улицу, где жил Рук и снизила скорость около разгрузочной зоны, недалеко от его дома.

— Все еще злишься на меня? — спросил он.

— Не больше обычного. —

Она остановила машину на парковке.

— Просто теперь, когда дело раскрыто, я спокойна. Как будто меня вывернули наизнанку—.

Рук замешкался, обдумывая кое-что.

— В любом случае, спасибо за участие во всём этом. —

— Без проблем.—

Когда гром и молния одновременно ударили где-то совсем рядом, осветив их лица неестественным светом, моментально создалась жутковатая атмосфера, которую можно было сравнить с фильмом о Франкенштейне.

Мелкий град начал стучать по крыше автомобиля.

— Если увидишь Четырех Всадников Апокалипсиса, — сказал Рук, — прячься. —

Она слабо улыбнулась в ответ, а потом зевнула.

— Извини. —

— Засыпаешь?—

— Нет, просто устала. Я слишком взведена, чтобы спать. —

Они сидели, слушая как разражается гроза.

Мимо медленно проехала машина, колеса которой были наполовину погружены в воду. В конце концов, он нарушил молчание.

— Послушай, я много думал, но все равно не знаю, как это называть. Мы работаем вместе — ну, вроде того. Мы спали вместе — определенно.

У нас один раз был потрясающий секс, но после этого мы даже не пытались держаться за руки. Даже когда ехали вдвоем в такси.

Я пытаюсь определить правила. Это не инь и янь, а больше похоже на инь и янки.

За последние несколько дней я пришел к выводу: ладно, у нее не выходит смешивать личную жизнь и безудержный секс с требованиями полицейской работы.

И это заставило меня задуматься, будет ли выходом для меня — отказаться от наших рабочих отношений? Прекратить мое журналистское исследование, тогда мы могли бы..?—

Никки прервала его страстным поцелуем.

Затем она оторвалась и сказала: —Может ты помолчишь? — И до того, как Рук успел сказать "да", она потянула его снова к себе, накидываясь своими губами на его.

Он обвил ее своими руками.

Она отстегнула ремень безопасности и подвинулась ближе к нему. Их лица и одежда промокли от пота. Еще одна вспышка молнии озарила машину сквозь окна, запотевшие от жары их тел.

Никки поцеловала его шею и затем ухо.

И затем она прошептала,

— Ты действительно хочешь узнать о чем я думаю?—

Он не сказал, он только кивнул.

Низкие раскаты грома, наконец, застигли их.

Когда всё стихло, Никки села, потянулась за ключами и выключила зажигание.

— Вот о чём я думаю. Я подумала, после всего этого, у меня достаточно энергии, чтобы зажигать. У тебя есть лаймы, соль и что-нибудь в бутылке для веселья?—

— Да. —

— Тогда я думаю, тебе следует пригласить меня к себе и увидеть, что мы сможем сделать сегодня ночью. —

— Прикуси свой язык. —

— Просто подожди. —

Они вышли из машины и ринулись к его дому.

На полпути туда, Никки взяла его за руку и побежала рядом, смеясь и представляя, будто они бегут наперегонки по тротуару.

Любовники на ночь — они стояли и целовались на крыльце его дома, а холодный дождь все так же безжалостно лился на них.

 

Благодарность от РК

В те времена, когда я был впечатлительным молодым юношей, часто остававшимся дома в одиночестве, мне повезло наткнуться на спецвыпуск National Geographic, посвященный сэру Эдмунду Хиллари, легендарному новозеландцу, покорившему снежные и таинственные высоты Эвереста.

Если сказать, что это впечатлило меня, то это не сказать ничего.

Две великолепные недели моего десятого лета я полностью посвятил тому, чтобы стать самым великим альпинистом в мире (и не важно, что в то время я ни разу не видел гор своими глазами, не говоря уж о том, чтобы покинуть урбанистические каньоны Нью-Йорка).

В попытке превзойти сэра Эдмунда, я подбил моего хорошего приятеля Роба Боумана, старший брат которого играл в футбол в лиге Поп Уорнер.

Я одолжил у брата Роба ботинки с шипами и стащил молоток у коменданта, думая, что я смогу использовать его раздвоенный конец вместо кирки.

Я успел покорить половину гипрочной стены к тому времени, как мама вернулась домой.

Коварные и изнурительные склоны Эвереста не впечатлили мою мать, и моя выдающаяся карьера альпиниста окончилась задолго до того, как я достиг вершины… или потолка.

Лишь много времени спустя я узнал о Тензине Норгее.

Несмотря на то, что Эдмунд Хиллари широко известен как первый человек, покоривший Эверест, он бы никогда не достиг вершины без мистера Норгея.

Для тех, кто не в курсе деталей того первого исторического восхождения, Тензин Норгей был шерпой сэра Эдмунда Хиллари.

Каждый раз, когда я добираюсь до раздела благодарностей в книге, я вспоминаю Тензина Норгея, невоспетого героя восхождения Хиллари.

Подобно сэру Эдмунду, мне, как автору книги, достанется почти вся слава за успех, заключенный в ее страницах.

Однако, по дороге сюда было много моих собственных Тензинов Норгеев, которые консультировали меня, поднимали настроение и несли мою поклажу (как эмоциональную, так и материальную).

Они заставляли меня продолжать движение, вдохновляли меня и напоминали, что смотреть надо не на внушительную вершину, а себе под ноги.

По мере того, как я шаг за шагом продвигался, они показали мне путь.

Суть в том, что я должен поблагодарить очень многих людей.

В первую очередь, мою дочь Алексис за то, что она всегда держит меня в тонусе и мою мать, Марту Роджерс, за то, что всегда спускает меня с небес на землю.

Вне семейства Каслов особую благодарность выражаю прекрасной Дженнифер Аллен, которая всегда первой читает мои произведения, и Терри Э.Миллер, моему сообщнику.

Желаю и Вам, дорогой читатель, счастья познакомиться с женщинами, подобными этим.

Нехотя должен поблагодарить Джину Коуэлл и издательский дом Блэк Паун, чьи угрозы судебного преследования вдохновили меня впервые поднести ручку к бумаге.

И, конечно же, замечательным сотрудникам издательства Гиперион, особенно Уиллу Бальетту, Гретчен Янг и Элизабет Сабо.

Я хотел бы поблагодарить моего агента Слоана Харриса в ICM и напомнить ему, что если эта книга станет бестселлером, я жду значительного улучшения условий контракта.

Моя признательность Мелиссе Харлинг-Валенди и Лиз Диклер за разработку этого проекта, и моим дорогим друзьям Натану, Стане, Джону, Шеймусу, Сьюзан, Молли, Рубену и Тамале.

Пусть остаток наших дней, не важно, сколь долгий, будет наполнен таким же смехом и благодатью.

И, наконец, Том и Эндрю, два самым ярых и преданных моих шерпы — спасибо вам за путешествие.

Теперь, когда мы достигли вершины, в вашем обществе я чувствую себя так, будто могу достать звезды рукой.