Глава 1: На птицефабрике

Вы когда-нибудь бывали на птицефабрике? Прежде всего это запах, неприемлимый для человеческого носа — резкий и специфический. Запах, окутывающий вас с ног до головы и от которого хочется бежать и бежать без оглядки.

Пройдя мимо бытовых и служебных комнат, вы попадаете в огромное помещение, где царит тишина и покой. Это инкубатор. Бесконечно тянущиеся продольные линии огороженных кабинок хранят в себе множество яиц, согреваемых яркими лампами. Здесь рождаются цыплята — крохотные комочки, приходящие в этот мир, не зная своей мамы. Больше вы нигде не найдёте такой тишины.

В следующем зале глаза устанут смотреть на пушистый жёлтый ковёр из тех самых, крохотных, недавно родившихся комочков. Неутихающий писк маленьких цыплят вам быстро надоест и заставит как можно скорее покинуть эти куриные ясли.

Ещё один цех подействует удручающе на любого свободолюбивого человека. Представьте множество клеток, в которых находятся по пять птиц. Это куры-подростки, ожидающие своих хозяев. Клетки столь тесные, что не дают возможности нормально двигаться. Вдоль клеток проходит конвейерная лента с кормом. Пол в клетках сделан из прутьев и часто случается, что одно неосторожное толкание соседа по клетке оборачивается травмой лапки другого.

Вот так и случилось с одной из наших будущих героинь. Ещё цыплёнком она проявляла миролюбивый, уступчивый характер и оттого получала корма меньше других. Её более расторопные собратья оказывались всегда первыми у лакомого кусочка. Когда её перевели в подростковый цех, с едой стало немного легче.

Соседкой справа оказалась ворчливая, вечно сердитая курочка такой же коричневой масти, как и она сама.

— Пок-пок-покрупней зерно не могут давать! — Недовольно выкрикнула та, торопливо склёвывая пшено, подошедшее на ленте.

Внезапно курица больно клюнула соседку по голове.

— Дэк-дэк-до чего дошла, нахалка! — Задиристо горлопанила она. — Украсть лучшее зерно из-под клюва!

Курочка не стала спорить с задирой и повернулась к соседке слева — беленькой толстушке с ярко-красным высоким гребешком. Беленькой не было никакого дела до разборок с кормом. Она пыталась привлечь к себе внимание молодого петушка, которого заприметила в клетке напротив. Когда петушок смотрел на неё, курочка готова была просочиться сквозь железные прутья. Но так как в других клетках сидели не менее привлекательные особы, то петушок (как истинный джентельмен и к тому же будующий обладатель целого гарема) раздавал красноречивые взгляды направо и налево. Беленькая от ревности начинала громко кудахтать и бить клювом по клетке.

— Куд-куда смотришь! — Голосила она.

Петушку же, видимо, надоела назойливая простушка и он демонстративно отвернулся от неё. Беленькая продолжала звать кавалера, подпрыгивать и вертеться в тесной клетке, то и дело мешая соседям.

— П-п-перестаньте вертеться! — Пыталась успокоить Беленькую наша курочка. — И п-п-потом, должна же быть хоть какая-то гордость.

Беленькая на мгновение замерла, презрительно смерила соседку уничтожающим взглядом и с силой толкнула её. Курочка совершенно не ожидала такой дерзости, покачнулась всем телом и, потеряв равновесие, провалилась одной лапкой в пустоту между прутьями. Сколько она не старалась вытащить застрявшую лапку, ничего не получалось. Обе соседки, казалось, даже обрадовались несчастью и только ехидно наблюдали за неудачными попытками освободиться.

— П-п-придурок! — Захохотала Беленькая. — А ещё лезет других учить.

— П-п-правильно. — Поддержала её Ворчливая. — По-по-пусть помучается! Меньше к-к-красть еду у меня будет.

— За что они меня так? — С обидой думала курочка.

Собравшись с силами, она всё же выдернула лапку, больно ободрав её о решётку. Теперь малейшее движение отдавалось по всему телу пульсирующей болью…

Очнулась она от внезапного, бесцеремонного ощупывания. Разлепив веки, курочка поняла, что лежит на прутьях клетки. Вокруг плотным кольцом топтались перепуганные соседки.

— Э-э-э, да ты совсем плоха! — Услышала она голос птичника.

Это его тёплые руки почувствовала на себе курочка. Его коренастую фигуру обитатели клеток видели чаще других людей.

Соседки с ужасом посмотрели на курочку. Слова птичника прозвучали как приговор. Все знали что за этим последует. Её просто ликвидируют, она перестанет существовать, потому что никому не нужна больная курица!

— Встать, срочно встать! — Единственное, чего желала бедная курочка. — Надо показать, что у меня всё в порядке.

— Спокойно, спокойно, — поглаживая встрепенувшуюся птицу, пытавшуюся встать на лапки, приговаривал птичник. — Придётся тебя выбраковать.

— Потерпи немного, — сказал он, закрывая сверху клетку, — вот только схожу за коробкой.

— Семён… — Позвал женский голос издалека.

— Иду! — Отозвался птичник, и через пару секунд его коренастая фигура скрылась из виду.

Курочка распластала широко крылья и, помогая себе клювом, стала подниматься.

— Не п-п-поможет. — «Успокоила» её Ворчливая. — Те-те-теперь тебе точно каюк.

Курочка всё же поднялась. Лапка нестерпимо ныла. Ничто не приносило облегчения. Все смотрели на курочку обречённым взглядом, полным сочувствия.

— П-п-прости меня. — Наклонила свою головку Беленькая. — Я не думала, что т-т-так получится.

— П-п-прочь от меня! — Только смогла произнести курочка и отвернулась.

Её душили слёзы, обида, отчаяние. Она не хотела даже смотреть на Беленькую — виновницу её беды.

Шли долгие минуты ожидания, но птичник со своей коробкой так и не появлялся.

— Может, обо мне забыли? — Подумала курочка, и в её глазах затеплился огонёк надежды.

Так, в ожидании, прошла целая ночь. Утром двери их огромного цеха с грохотом распахнулись и высокий парень с длинными ручищами начал выносить клетки. Поднялся неописуемый переполох.

— Куд-куда несут? — Кричали повсюду всполошившиеся куры.

— Если меня несут вместе с остальными, — рассуждала курочка с больной лапкой, изо всех сил держась клювом за решётку и цепляясь здоровой лапкой за нижние прутья, — значит, я останусь жива!

Теперь она с любопытством заглядывала через решётку.

Их внесли в небольшое помещение, где уже стояли такие же клетки. Но что любопытно! Многие из клеток были пусты. Ежеминутно появлялись какие-то люди с большими коробками и, отсчитав курочек, сажали их в эти коробки и уносили в неизвестном направлении. Так повторялось много раз.

Наконец, очередь дошла и до их клетки. Полная женщина в синем халате отсчитала тринадцать птиц и стала пересаживать их в коробку. Всех пугала неизвестность, поэтому даже Ворчливая предпочла молчать. Стараясь держаться прямо и ровно, курочка распластала крылья, чтобы никто из людей не заметил её хромоты.

— Ну-ну, — Цепко захватывая курицу, произнесла птичница. — Потише тут! Вот скоро будешь у себя дома, там и наводи порядок.

Опускаясь в коробку, курочка неуклюже приземлилась на чью-то голову.

— П-п-попрошу слезть сейчас же! — Раздался сердитый голос Ворчливой.

Коробку захлопнули и куры оказались в полной темноте. Курочке было приятно ощущать гладкий, совершенно сплошной и без всяких дырок пол.

— Неужели мои несчастья ко-ко-кончаться? — С воодушевлением думала она, улыбаясь в темноте. — И о каком доме говорил человек с синими перьями?

Снаружи раздавались приглушённые голоса людей. Сверху коробки что-то зашуршало и в открывшийся небольшой проём куры увидели миловидное лицо женщины, пересчитавшей их вновь и удовлетворённо сказавшей: «всё верно».

Наступила та же темнота, к которой добавилось мерное покачивание коробки. Через несколько минут под коробкой что-то зарычало, загудело. Всё вокруг тряслось и шумело. В коробке начался сильный переполох. Насметрь перепуганные курочки истерично голосили в темноте. Но время шло, а ничего особенного не происходило. Постепенно все успокоились и дальнейший путь прошёл в полной тишине. Внезапно шум прекратился. Коробку опять качнуло и куры сбились в кучу. Вскоре верх открылся и перед ними предстала та самая женщина с миловидным лицом.

— Выбирайтесь наружу, мои красавицы! — Ласково приговаривала она и торопливо высаживала их из коробки. — Вот вы и дома.

 

Глава 2: Девочки, среди нас мужчина!

Дом представлял собой небольшой сарайчик, аккуратно сбитый из досок. Пол был застелен приятно пахнущей свежей соломой. Чуть выше, от одной стены к другой, крепились две толстые палки. Куры испуганно жались друг к дружке. Молча уставившись в пол, они не смели и шагу ступить по своему новому жилищу.

— Ну что ж, — женщина убрала коробку, отчего в курятнике сразу стало просторно, — осваивайтесь на новом месте, а я пока приготовлю вам поесть.

Она ушла, оставив дверь незапертой.

— Кхе-кхе, — одна из беленьких курочек несмело сделала шаг.

Встрепенувшись, она смерила сарайчик критическим взглядом и небрежно произнесла: «да, это не Рио-де-Жанейро!»

Заметив, что эдакой «умной» репликой она затмила всех присутствующих, приняла совсем независимый и напыщенный вид. И уж совсем не важно, что курица понятия не имела, что такое «Рио-де-Жанейро» — важно, что теперь к её словам всегда будут прислушиваться.

Как же сейчас она была благодарна птичнику Семёну! Ведь это от него курочка узнала заветное умное словечко «Рио-де-Жанейро». Часто, примостившись рядом с её клеткой, он прикладывался к бутылочке с прозрачной жидкостью и оглядывая помещение с куриными клетками, со вздохом восклицал: «да, это не Рио-де-Жанейро!»

Тем временем куры потихоньку осваивали территорию.

— Ко-ко-какой пол ровный! — Разгребая солому, заквохтала одна.

— Тёплый и мягкий! — Подпрыгнув пару раз, поддержала её другая.

— П-п-по кор-р-ролевски пр-р-росторно! — Захлопала крыльями третья.

Тут все разом загалдели о том, как им повезло, какой хороший курятник им достался.

— Девочки! — Пронзительно закричала пёстренькая, хохлатая курочка. — Среди нас мужчина!

И действительно, за хлопотным новосельем никто не рассмотрел молодого петушка. Хоть вид его не внушал никакого доверия (щупленький, с тонкой шейкой и тремя несчастными пёрышками в хвосте, он стоял, нервно ковыряя лапкой дырку в полу), всё же это был самый настоящий петух.

— Браво, браво! — Зааплодировали ему вокруг. — Теперь у нас настоящая семья.

Ещё никто в его коротенькой петушиной жизни не проявлял к нему такого интереса. Бывший до этого бледно-розовый гребешок теперь горел, как красный знак светофора.

Курочка, говорившая про Рио-де-Жанейро, поспешила сразу занять главенствующее место «правой руки» петуха.

Горделивой походкой она приблизилась к нему.

— Ты бы узнал там насчёт ужина, Петруша! — Ласково и томно произнесла Умница, при этом настойчиво подталкивая главу гарема к выходу.

— Да, да, да, кушать пора! — Закричали остальные.

— Вот оно, непосильное бремя ответственности. — Обречённо подумал петух. — Угораздило же именно меня родиться мужчиной!

Петруша не представлял, что и делать. С одной стороны, если не пойдёшь, потеряешь авторитет в семье. Но с другой стороны, кто знает, что ждёт там, за дверью? Вдруг съедят? Тогда и авторитет будет уже ни к чему.

— А, будь что будет! — И собравшись с духом, он смело шагнул за порог.

Порог оказался на редкость высоким и Петруша кувырком покатился в траву. У кур же создалось впечатление, будто он нырнул «рыбкой» куда-то вниз. Выглядело это по-ковбойски лихо. В это время показалась хозяйка с большим тазиком, в котором было пшено.

Пока Петя приводил растрепавшиеся перья в порядок, курочки уже вовсю трапезничали. Все они так и предполагали, что вовремя принесённая еда — это целиком и полностью заслуга их петуха. Петруша, слыша, как расхваливают его персону, важно вскарабкался в курятник под дружные апплодисменты своих подруг.

Насытившись, куры ещё больше полюбили новый дом. Наступал вечер, начало смеркаться и в курятнике воцарился полумрак. Его обитатели сбились в кучу и, распластавшись на соломе, приготовились ко сну.

Вошедшая хозяйка пересчитала их и закрыла на щеколду дверь.

— Странно, — Сказала она кому-то, — никто из них так и не прыгнул на жерди.

— Привыкнут, — ответил ей мужской голос. — Что поделаешь, инкубаторские!

А инкубаторским и в голову не приходило, что специально для них соорудили эти толстые палки наверху. Привыкшие к тесным клеткам, они плотно прижались друг к дружке в тёмном углу и, наконец, заснули.

Утром их разбудил истошно-истеричный, срывающийся голос петуха. Сквозь узкие щели досок пробивалось приветливое солнышко. В курятнике стало совсем светло. Петруша всё ещё пытался прочистить горло и исполнить утреннее ку-ка-ре-ку. Но пока получалось бледно и не величественно. Он никак не мог понять, откуда вдруг появилось столь жгучее желание всех разбудить и не просто разбудить, а голосить во всё горло. Петя набрал побольше воздуха и… из груди вырвался вопль, похожий на клич Тарзана в джунглях. Голос был сорван и глава семейства хрипло прошептал недоумевающим курам: «доброе утро, дамы».

Послышались шаги и дверь наружу отворилась. На этот раз перед ними стоял незнакомый мужчина. Он поставил на пол небольшое ведёрко с водой и тазик с едой. Куры в испуге отпрянули от незнакомца и только после его ухода накинулись на еду.

— Никогда не ела такую вкуснотищу! — Воскликнула Беленькая.

— Это явно не комбикорм. — Внимательно рассматривая тёплое месиво, заключила Умница.

Комбикорм — ещё одно «умное» словечко, которое она слышала от птичника Семёна. Убедившись, что остальные заметили её выдающуюся реплику, Умница окончательно уверовала в свои гениальные мозги.

— А ну, кыш с моего места! — Послышался сердитый голос Ворчливой. — Ишь, присоседилась. — Не унималась она, отталкивая лапой хохлатую.

Хохлатка не собиралась уступать и вскоре у тазика завязалась драка.

— Сама пошла вон, кривоногая! — Хохлатка сделала на последнем слове ударение так, что остальные невольно покосились на лапы Ворчливой, которые и впрямь оказались на редкость некрасивыми и кривоватыми.

— А у тебя колтун на голове! — Стыдливо прикрывая лапы, рассмеялась Ворчливая.

— Тю, дура! — Хохлатка задрала повыше голову, демонстрируя всему курятнику предмет своей гордости — хохолок. — Мой хохолок — большая редкость. Это наследство от породистых предков.

— Вот я тебе сейчас твоё наследство повыщипываю. — Угрожающе уперев крылья в бока, пошла в наступление Ворчливая.

Через секунду она накинулась на Хохлатку, которая прикрыв драгоценный хохолок, заметалась по курятнику.

И если бы не вмешался вовремя петух, у Хохлатки не осталось бы вообще никаких излишеств на голове.

— Девочки, не надо ссориться, еды на всех хватит. — Произнёс он шёпотом.

Постепенно в курятнике воцарилось спокойствие. Кто-то чистил пёрышки, кто-то подсматривал за внешним миром через дырочку в доске. И, конечно же, все обсуждали сегодняшний скандал.

Петух же, долго обдумывая слова, сказанные Хохлаткой про кривые лапы, теперь деловито прохаживался меж кур и рассматривал их. К разочарованию петуха, нашлось много недостатков. То лапы кривые, то гребешок набок. Одна вообще без пальца на левой лапе.

— Зато кроме меня на них никто не позарится! — Здраво рассудил он и спокойно пошёл кушать.

Так прошёл день, другой. За ним ещё неделя. Куры, не ведая что ждёт их снаружи, не решались выйти из курятника. Так и сидели целыми днями. Но наступил день, когда отворилась дверь и мужчина, принёсший еду, не поставил её, как всегда, на пол, а водрузил тазик с ведёрком за дверью, на улице. Куры, недоумённо переглядываясь, продолжали топтаться в курятнике. Напряжение росло, все косились на главу семейства, которого от страха забила нервная дрожь. Петруше даже пришлось открыть клюв, чтобы никто не услышал, как выстукивают барабанную дробь две половинки.

— А ну-ка, девочки, дружно спрыгнули вниз. — Услышал неожиданно для себя свой осипший голос петух. — Там такой же курятник, как и здесь, только побольше.

И решительно захлопав крыльями, он стал подталкивать всех к выходу.

Куры одна за другой послушно выбирались наружу. Спустя несколько минут все они, одобрительно кудахтая, поедали варёную картошку, перемешанную с комбикормом.

Петруша гордо стоял в дверном проёме и удовлетворённо посматривал на своих подруг: «так вот, что такое настоящая власть! Оказывается, вовсе необязательно всё делать самому. Ну и жизнь у меня теперь начнётся!»

Сейчас он чувствовал себя настоящим королём. Ему уже мерещились слава и почёт, покорность всего гарема и власть, беспредельная власть.

Теперь не страшно было и самому выйти из курятника. Но помня недавний полёт в траву, Петя с большой осторожностью спрыгнул вниз. Сегодня его ждал трудный день: предстояло ознакомиться с новыми владениями. Король должен знать, что твориться в его королевстве. Их окружало множество незнакомых предметов и непременно нужно было всё опробовать — не опасно ли это для его курочек.

— Так, обследую-ка я эту гору деревяшек. — И он лихо вскочил на дровник.

Пару раз подпрыгнув и для надёжности поковыряв клювом несколько полениц, он смело начал прохаживаться по верху. Какой вид ему открылся! Чисто выкошенная полянка перед домом сменялась густыми зарослями осоки. Вдали шумели пышные кроны огромных деревьев — лес отзывался гулом птичьих голосов. Совсем рядом, за небольшим заборчиком (который, как отметил про себя Петя, можно было без труда перепрыгнуть отсюда, с поленницы), стоял очень большой курятник.

— Странно, — Подумал Петя, — Он совсем не похож на наш. Зачем такая высокая крыша? А эти прозрачные отверстия, через которые можно легко подсмотреть, что твориться внутри?

— Мой курятник лучше и намного практичнее. — Констатировал петух и с довольным видом пошёл на другой край поленницы.

Он подскользнулся и одной из лап сильно толкнул полено, которое, в свою очередь, подтолкнуло другое и… дальше всё пошло по цепочке. Раздался оглушительный шум и в мгновении ока вся поленница оказалась разрушена. Петруша просто чудом успел запрыгнуть на забор и теперь только выкрикивал звонким, вдруг прорезавшимся голосом: «поберегись, уноси скорее лапы!»

На шум выбежали хозяева «большого и непрактичного» курятника. Рассерженный хозяин принялся укладывать дрова в аккуратные стопки, сетуя на ненормального петуха, который уже слетел с забора и недовольно кукарекая, важно прохаживался среди кур: «понастроят чёрт знает что во дворе! За мной, дамы, я покажу вам мои владения».

Несмотря на неприятное происшествие, хозяева с радостью отметили, что их куры, хоть и инкубаторские, но такие же умные и сообразительные, как у соседей. Они с удовольствием наблюдали, как всё шумное семейство во главе с петухом разбредалось по зелёной лужайке перед домом.

 

Глава 3: Первое яйцо и поход в соседний курятник

Каждый день жители курятника отправлялись исследовать местные окресности, с головой окунаясь в приятные неожиданности и весёлые приключения.

Петруша взял себе за правило: после завтрака бежать на помойную кучу, находящуюся довольно далеко от дома и, откопав пару жирных червяков, преподносить это лакомство своим дамам. Делал он это всегда украдкой. И хотя курочки давно проследили за ним, всё же оставляли петуху эту почётную обязанность, всякий раз расхваливая его и говоря спасибо.

Однажды Умница рассказала петуху, что в густых зарослях травы, за лужайкой, находится кое-что интересное. Через минуту оба стояли перед деревянным забором. По ту сторону забора раскинулось привеликое множество грядок с укропом, луком и морковкой. И что сразу заметили Петруша с Умницей, была земля, на которой всё это произрастало. Копаться в этой рыхлой и мягкой грязище представлялось райским наслаждением. А сколько червячков и жучков их ждало! В такой земле им не составило бы труда найти это объеденье.

Петух нервно забегал вдоль длинного забора — никакой лазейки. Они попробовали сделать подкоп. Оказалось слишком утомительно и долго. И тут Умница придумала перелететь через забор. Но сколько они не подпрыгивали, ничего не получалось.

— П-п-придётся с разбегу! — Сказала Умница. — Ты, Петя, разбежишься и запрыгнешь на меня. Посильнее оттолкнёшься и… лети на забор.

— А почему я? — Вырвалось у петуха, но вспомнив, что он глава семейства, торопливо добавил, — может, ты хочешь слетать?

— Нет, у меня размах крыльев не тот, — ответила Умница и ободряюще посмотрела на петуха. — Да ты не бойся, Петруша, я же буду совсем рядом!

— Это кто, я-то боюсь? — Обиделся петух. — Просто я истинный джентельмен и пропускаю тебя вперёд.

Истинный джентельмен, разбежавшись, запрыгнул на спину Умнице и…, долетев лишь до середины, брякнулся на голову своей партнёрше.

— Всё, пошли домой. — Разозлился петух, долбанув неподатливый забор своим клювом.

— Подожди, подожди, — не унималась Умница, — надо мне только забраться повыше.

Вскоре она нашла небольшой валун, на который и вскочила.

— Когда разбежишься, сначала прыгни мне на спину, потом на голову и посильнее оттолкнись. — Посоветовала она.

Петруша так и сделал.

— Ну и голова у этой курицы! — С гордостью думал он, перелетая через забор.

Первые пять минут петух одним махом расковыривал землю на грядках, доставая жирных, сочных личинок и перебрасывал на другую сторону забора. Насытившись, они решили принести угощение остальным. Собрав целую кучу этого лакомства, Умница произнесла: «всё, хватит. Перебирайся обратно».

И тут до неё дошло, что обратно-то ему никак не перелететь. От неожиданности она потеряла дар речи и теперь стояла, тупо вылупив на несчастного петуха глаза, который растерянно бегал по разрушенным грядкам и голосил во всё петушиное горло.

Сейчас он был совсем другого мнения об Умнице. Ему так и хотелось выкрикнуть: «глупая и тупая курица, спасай меня скорей!»

С каждой минутой его охватывала настоящая паника и он уже не в силах был скрыть своего волнения. Он прыгал по всему огороду, бестолково размахивая крыльями и громогласно кукарекая.

Прибежавшая на шум хозяйка огорода, довольно тучная молодая женщина, довела несчастного петуха до полуобморочного состояния. Он плохо помнил, как его гоняли веником, как загнали в угол и, наконец, схватив, выкинули вон, за забор. Очнувшись, он увидел перед собой всё ту же физиономию Умницы. Петя поспешно вскочил, будто его ударили током и помчался без оглядки в родной курятник. Он поклялся, что больше никогда не будет связываться с этой ненормальной курицей.

Вечером одна из курочек почувствовала себя не то, чтобы плохо, но не так, как прежде. Внизу живота что-то сильно давило и тянуло. Курочку кидало то в озноб, то в пот.

— Наверно, у меня несварение желудка. — Охнула она.

Всю ночь её соседки слышали стоны и тяжёлые вздохи заболевшей курочки. Петух не отходил от неё ни на шаг…

Утром всех разбудил пронзительный крик. Заболевшая курочка стояла посреди курятника и, просунув голову между лап, что-то сосредоточенно рассматривала. Рядом топтался петух — это его испуганный вопль заставил всех проснуться. Недовольные столь ранним подъёмом, куры плотным кольцом обступили виновника. Но увидев на полу круглое, светло-коричневое и ещё тёплое яйцо, они наперебой раскудахтались.

— Что это? Откуда это взялось? А вдруг оно опасно? Давайте его выкинем!

— Это вылезло оттуда. — И курочка выразительно показала на место под хвостом.

— Что ты вчера ела? — Спросила её Беленькая.

— То же, что и другие.

— Но у нас же ничего подобного не вылезает! — Задиристо воскликнула Ворчливая.

— Я не знаю, откуда это взялось. — Чуть не плача, бормотала курочка.

— Да конечно, — не унималась Ворчливая, — Принесла заразу в курятник, а теперь не знаю. Надо выгнать её. — Враждебно нахохлившись, добавила она.

— Кхе, кхе… — Неожиданно раздалось снаружи.

— Я слышала, у вас какие-то проблемы? — Голос принадлежал уже явно немолодой курице.

— Да, знаете ли, — Вперёд выступил Петруша, — У нас тут что-то большое, круглое и гладкое. Мы совершенно не представляем, что с ним делать.

— Так, так, — проскрипел голос за стенкой, — и это большое, круглое и гладкое вылезло из курицы?

— Да, да, — подала голос несчастная курочка. — Но я ни в чём не виновата!

— Естественно! — Рассмеялась старая птичка. — Ведь это самое настоящее яйцо. Скоро у каждой из вас будут такие же яйца.

— Яйцо? А что это такое? А для чего оно нужно? А что нам с ним делать? — Посыпались ото всюду вопросы.

В этот момент дверь распахнулась, на пороге появилась хозяйка с едой.

— Боже! — Радостно воскликнула она. — Наши курочки начали нестись! Наконец-то первое яйцо!

Женщина взяла его в руки: «ещё совсем тёпленькое».

Так что кое-что курочки теперь знали: во-первых, яйцо — это хорошо; во-вторых, это ждёт каждую из них и в-третьих, яйцо нужно хозяевам.

— Так, девочки, завтракайте, — обратился Петруша к своим дамам, — а я сбегаю к соседям, кой-чего узнать.

И петух помчался во весь опор к соседскому курятнику.

— Всем доброе утро. — Вымолвил Петруша, ступая по чужому двору.

Несколько курочек с интересом повернулись к нему. Пете показалось, что соседские куры не только поопытнее, но и покрасивее. Подробнейшим образом спросив их о роли яйца в жизни курицы он, от души поблагодарив и сделав каждой из них комплимент, собрался уходить. Но тут он увидел нечто такое, что от волнения и восторга у него мигом пересохло в горле: в дверном проёме курятника стояла настоящая красавица, куриная королева. Худенькая, высокая, необычайно стройная, она показалась Петруше лучше всех куриц на свете. В чёрном, как смоль оперении, с ярко-красным гребешком, она изящно разгребала солому на полу курятника, не забывая при этом кокетливо улыбаться Петруше.

Он не заметил, как за его спиной выросла возмущённая фигура соседского петуха. Он даже не заметил, как из его почти уже выросшего, пышного хвоста тот вырвал самое приметное и красивое перо. И только увесистый пинок со стороны всё того же соседского петуха вывел Петрушу из оцепенения.

— А ещё, папочка, — пропищал тоненький голосок и Петя увидел маленького, бесхвостого петушка, — он говорил, что будет захаживать к мамам каждый день в гости.

— Как, как? — Ещё больше возмутился соседский петух.

Это был экземпляр, почти вдвое превышавший Петрушу. Весь белый, с солидной проседью в виде нескольких серых пёрышек по бокам, он имел длинные, острые шпоры. Сдвинутый набекрень багровый гребешок и налитые кровью глаза говорили, что их обладатель в бешенстве.

— Здрасьте. — Попытался как можно миролюбивее сказать Петруша.

— Что-что? — Белый раздулся до невероятных размеров и начал нетерпеливо рыть землю.

— Девочки, он у вас совсем глухой? — Решил пошутить Петя.

Раздалось нечто, похожее на боевой клич. Перед Петрушей мелькнули здоровенные петушиные ноги и он не заметил, как оказался на пыльной дороге, ведущей к дому и, кстати, на довольно приличном расстоянии от соседского курятника.

Его выкинули вон, как какую-то щепку, да ещё и на глазах у соседского гарема. И что самое неприятное — всё это видела ОНА, самая красивая курица на свете! Конечно же, идти драться он не решился. Нет, не сегодня он отомстит этому крутому задире. Вот он окрепнет, подрастёт, наберётся опыта и наподдаст не только ему, но и ябеде сынку. Бредя домой, он слышал за спиной крики Белого, относящиеся к курочкам.

— Подумать только, так орать на своих дам!

 

Глава 4: Знакомство с Греем. Конец спокойной жизни

С тех пор Петруша не упускал возможности навестить соседушек, разумеется, в отсутствии Белого. Однажды он даже подкараулил сынка-подростка и, внезапно налетев на того, простучал барабанной дробью по голове, словно дятел.

В другой раз он подстроил соседскому петуху настоящую гадость, после которой тот неделю отсиживался в своём курятнике. Петруша мужественно прятался полдня на подворье Белого в дровах и ждал, когда рядом окажется ненавистный соперник. Петя незаметно скинул на проходившего мимо Белого здоровенное полено, которое больно треснуло того по гребешку. Но Петруше показалось это ничтожно мало, поэтому он решил разрушить весь дровник, а заодно (если, конечно, повезёт) похоронить под ним соседа-петуха. Он легонечко подтолкнул пару полениц и… дело пошло. Белого хоть и не убило, но покалечило здорово. Вдобавок ко всему, хозяин Белого был просто в ярости и обвинял во всём своего петуха. Петруша же, вовремя сбежавший в кусты, удовлетворённо хихикал.

Бегая в соседский курятник, Петя узнал массу нужных вещей. Теперь, например, было совершенно ясно, для чего предназначались толстые палки, расположенные наверху курятника: именно на них положено сидеть всем курам. Во-первых, это защита от холодного пола; а во-вторых, — от ночных, непрошенных гостей.

А ещё Пете рассказали про насест — небольшой квадратной люльке, закреплённой на уровне толстых палок и устланной душистым сеном.

— Любая уважающая себя курица высидит яйцо только на насесте. — Скороговоркой протараторила вертлявая, неказистая курица по прозвищу Аксёниха.

— А почему её так зовут? — Спросил Петруша у той старой курицы, которая рассказала его девочкам про яйца.

— Она похожа на свою бывшую хозяйку из соседней деревни. — И, подумав, добавила, — правда та постоянно была пьяная.

В общем, соседские курочки полюбили молодого, в меру нахального петушка. А Петиного юмора хватало на оба курятника, так что ни одна из сторон не была в обиде. И всякий раз ему удавалось улизнуть от соседушек прежде, чем Белый придёт домой. Лишь однажды Петю застали врасплох. Когда он заметил приближающуюся фигуру Белого, было уже поздно выходить из курятника. И тогда курочки решили спрятать его в своём насесте. Насест был двойной и, к счастью, глубокий, так что Петя с головой там укрылся.

— Так, так, так, — услышал он властный голос Белого.

— Так, так, так, — вторил ему голосок сынишки, который после той неожиданной трёпки старался не отходить от своего папаши.

— Чего на улицу не идём? — Подозрительно осматривая каждую, тихо произнёс Белый.

— Дак это, — развела крыльями старушка-курица, — жарко сегодня.

В это время, наверху, в носу у Петруши что-то засвербило и уж так захотелось чихнуть — ну просто мочи не было терпеть. И сколько он не зажимал нос, «чих» всё же выбрался наружу.

— Кто это? — От неожиданности подпрыгнул Белый.

— Апчхи! — Практически хором сказали все присутствующие куры, — это я!

— Ага, жарко, значит. — Подозрительно покосился на них Белый.

— А ну вон, все вон! — Почти истерично заорал вдруг он…

Отныне в родном курятнике Петруши всё было как положено: все сидели на жёрдочках, а не скучивались внизу, на соломе.

Курочки, одна за другой начали нести яйца. И каждый день их становилось всё больше и больше — на радость хозяевам.

Умница узнала и, конечно же, рассказала всем, что женщину зовут Галя, а мужчину Егорыч. Мало по малу курочки привыкли к присутствию этих людей настолько, что позволяли даже дотрагиваться до себя.

Хозяева были люди немолодые — оба пенсионеры. Будучи сугубо городскими жителями, они постепенно осваивали деревенскую жизнь. Решив завести кур, они уже подумывали о козе. А как же! Скоро приедет любимый внучок, которого хочется побаловать настоящим парным молочком.

Сидя вечером на крылечке, Галя и Егорыч с интересом наблюдали за куриным семейством.

— Какие они разные! Вон у той, что покрупнее, — и Егорыч указал жене на беленькую курочку, — на лапке не хватает пальца. Я её буду звать Беспалой.

— Знаешь, нам продали бракованных кур. Ты заметил, как одна из них еле ходит?

— Да вот же она! — Хозяин быстро поднялся с места и, выйдя за калитку, ловко поймал курочку.

— Кулёп-кулёп, кулёп-кулёп, — вот так она и ходит! — Смешно похромал Егорыч, передразнивая несчастную курочку, трепыхавшуюся в его руках.

— Успокойся, ничего я тебе не сделаю. — Ласково гладя животное, произнёс Егорыч. — Придумал, мы будем звать тебя Кулёпка.

Они ещё долго разговаривали, пока не стемнело. Кулёпке было приятно сидеть на руках у хозяина. Даже когда он опустил её на землю, она не сразу сообразила, что пора идти к своим, спать. Курочка ещё долго не могла уснуть, вспоминая прошлую жизнь на птицеферме, обиды Ворчливой и поступок Беленькой. Лапка уже не кровоточила, но все ещё болела. К тому же, она не так срослась и Кулёпка заметно хромала.

Утром, как только открыли курятник, Кулёпка кинулась к запертой калитке в надежде, что хозяин опять возьмёт её к себе. Сначала она стояла молча, но видя, что остаётся никем не замеченная, тихонько заквохтала: «ко-квох-квох-кво-о-ох!»

Проходивший мимо Егорыч удивился: «это опять ты? В гости пришла? Ну, заходи».

И он открыл ей калитку. Но, к разочарованию Кулёпки, хозяин не сел с ней на крылечке, а куда-то ушёл, предоставив незванную гостью самой себе. Курочка, от природы любопытная, решила тщательно обследовать новую территорию. Рядом с крыльцом она обнаружила большую, круглую миску с остатками вкусной каши.

— Зачем хозяева поставили сюда еду, для кого? — Подумала Кулёпка, торопливо склёвывая всё то, что осталось в миске.

Внезапно рядом с ней появилась рычащая, здоровенная морда с клацающими зубами. Курочка в испуге отпрянула: «ты кто? И что тебе нужно от меня?»

— Убери свои костлявые лапы из моей любимой миски и убирайся вон отсюда! — Угрожающе прорычало существо на четырёх лапах и с длинным, крючковатым хвостом.

— Спасите, помогите! — В истерике Кулёпка забила крыльями по калитке.

На шум сбежались все обитатели курятника. Петруша беспомощно забегал вдоль забора, не в силах помочь своей подруге. Рычащее существо приблизилось вплотную к Кулёпке, намереваясь схватить её зубами. Тогда петух, что есть силы, начал громко кукарекать, пытаясь привлечь внимание хозяев. И ему это удалось!

— А-а-а, — послышался сзади голос хозяина, — уже успела познакомиться с нашим Греем? Здесь он полноправный хозяин.

Отгоняя страшное существо, едва не съевшее курицу и выпроваживая её за калитку, он добавил: «следует остерегаться собак. Но наш Грей хороший пёс — надеюсь ты в этом очень скоро убедишься».

— Что уставились? А ну, пошли отсюда! — В упор глядя на куриное семейство, проговорила собака, подкрепив слова хриплым, отрывистым лаем.

Второй раз не пришлось повторять и через несколько секунд лужайка оказалась пуста. Уже из кустов куры видели, как дружелюбно общаются хозяин с Греем.

— Запомни, — давал наставления собаке Егорыч, — кур трогать нельзя.

Пёс умиротворённо повилял хвостом. Но главное, что подметили куры — это то, как подчинялась собака Егорычу.

— Ага, — призадумался Петя, — значит, в этом доме две главы семейства. Здесь — я, там Егорыч.

С этого дня петух чувствовал в Егорыче родственную душу и относился к нему как к ровне. Теперь это был единственный из людей, кому Петя позволял брать себя на руки.

Вскоре настал долгожданный день для хозяев — приезжал внук. И это был последний день спокойной и беззаботной жизни петуха. Ну, а сегодня Петруша, не ведая что ждёт его в будущем, продолжал бегать за червячками на помойную кучу, навещать красивых соседушек в отсутствии Белого, ловить ласковые взгляды своих подруг. С завтрашнего дня, уж поверьте, ему будет не до этого.

Вечером, перед калиткой остановилась машина. Грей с радостным лаем кинулся навстречу вышедшим из неё двум взрослым и маленькому четырёхлетнему мальчику. Это приехал внук Андрейка со своими родителями. Грей аккуратно взял ладонь папы в пасть и повёл к дому.

— Показывай, показывай свои владения! — Повинуясь нежному собачьему порыву, папа вошёл в калитку.

После началась суматошная разгрузка машины. Пока взрослые занимались сумками, Андрейка успел заглянуть в курятник. Куры уже расселись по местам и собирались спать. Мальчику хотелось непременно потрогать живых и пёстреньких птичек. Поэтому он цепко схватил первую попавшуюся курочку за шею и потянул к себе. Беленькая, а это была именно она, потеряла равновесие и бесопомощно повисла, болтая костлявыми лапами. Она даже не могла и пискнуть — мальчик старался покрепче держать курицу, «чтобы та не упала». И если бы не остальные, которые своим истеричным криком позвали на помощь петуха, не видать Беленькой завтрашнего рассвета.

Петруша, подскочив к маленькому извергу, больно долбанул того по руке, державшей курицу. Андрейка с рёвом кинулся из курятника, не забыв пожаловаться на «дурацкого» петуха.

— Вот мы ему дадим, этому петуху! — Дуя на больное место, говорила бабушка Галя.

— Это мне-то ещё и дадут? — Возмущённо прокричал петух, оскорблённый до глубины души.

Каждая из курочек постаралась утешить справедливого защитника: кто кинулся вычищать ему бородку, кто ласково щипал шейку. И все сошлись на едином мнении: приехал плохой мальчик.

Утром, едва открылась дверь, все увидели любопытную физиономию Андрейки, который в сопровождении бабушки принёс куриный завтрак.

— Помощник! — Бабушка ласково потрепала внука за волосы.

Андрейка при этом повернулся к только что вышедшему из курятника петуху и незаметно погрозил ему кулаком.

Петруша абсолютно не представлял, что бы это могло означать. Но подумав, что мальчик ничего не мог сделать хорошего, понял примерный смысл послания. Поэтому, собрав всех своих дам после торопливого завтрака, он повёл их в густые заросли травы — подальше от гадкого мальчишки.

Почти до самого обеда они мирно прятались по кустам, и день прошёл бы замечательно — так нет же! Ворчливую стала, вдруг, мучить жажда и ей приспичило срочно выйти из укрытия. Сколько не просили её потерпеть, всё было напрасно.

— Я пробегу совершенно незаметно. — Как всегда своенравно отрезала она.

А Андрейка, не зная куда подевались куры, повсюду их искал. Совершенно сбившись с ног, он присел на крылечке и от нечего делать стал приставать к Грею, охотясь за его хвостом. Терпеливо вынося надоедливого мальчишку, Грей был на грани срыва. О, он конечно же понимал хитрого петуха, сбежавшего со своим гаремом и оставившего пса один на один с этим несносным ребёнком, который уже пытался палочкой поковырять у него в ухе.

— До чего же хочется укусить его! — С ненавистью взирая на своего мучителя, думал Грей. — Но нельзя, хозяин за это мне голову оторвёт.

Тут он увидел крадущуюся во двор Ворчливую. Завидев собаку, Ворчливая сделала просительный жест, умоляя не выдавать её.

— Ну нет, — злобно улыбаясь, подумал Грей. — Разбирайся с ним сама.

С громким лаем он кинулся в сторону курицы. Андрейка, обнаружив Ворчливую, попытался схватить её. Но та, с диким воплем пробежав по двору, кинулась к зарослям.

— Куда она бежит? — Всполошились остальные куры, подсматривая из укрытия. — Он же найдёт нас!

Спасая кур, Петруша обречённо вышел из зарослей.

— А, — с издёвкой воскликнул Андрейка, — так ты от меня прятался!

С этими словами он достал из кармана рогатку и через минуту петух ощутил на себе её неприятное действие. Куры с ужасом наблюдали за ежесекундно подпрыгивающей фигурой их любимого петуха.

Мальчик оказался не просто гадким, но ещё и хитрым. Как только появлялся кто-нибудь из взрослых, он тут же прятал своё орудие пыток.

Так продолжалось до самого вечера, пока Егорыч не пришёл закрывать курятник. Прибежавшие на его зов куры мигом расселись по своим местам.

— Странно, где петух-то? — Удивился хозяин, осматривая весь двор.

— Петя, Петя, Петя… — Позвал он.

Через минуту на пороге появилось жалкое создание, отдалённо напоминавшее утреннего Петрушу. Еле перешагнув порожек трясущимися ногами, он в изнеможении плюхнулся на пол.

— Ну, ну, гулёна, — проговорил Егорыч, — вставай.

Дверь закрылась и в курятнике стало совсем темно. Курочки на ощупь спрыгнули вниз, к Петруше, который так до утра и не смог подняться.

 

Глава 5: Андрейкины шалости и укус «чёрного шнурка»

И в последующие дни петуху пришлось прятаться от хозяйского внучка. Теперь Пете было некогда даже заглянуть в соседский курятник. Он не мог позаботиться и о своих подругах. Изрядно отощавший, Петруша вздрагивал при малейшем шорохе.

Андрейку очень интересовало, каким образом из-под курочки появляется яйцо. Уставившись на сидящую в гнезде птичку, он приподнял небольшой палочкой нижние перья, чтобы хорошенько всё рассмотреть. Курице это совершенно не понравилось и, перелетев через голову надоедливого ребёнка, она скрылась в близлежащих кустах шиповника. А так как мальчик настойчиво подглядывал за всеми курами, то вскоре и остальные перестали нестись в курятнике. Сколько туда не наведывались хозяева, их ждал неизменно пустой насест.

— Ни одного яйца! — Восклицал Егорыч, тщательно осматривая весь курятник. — Безобразие!

Откуда ему было знать, что причиной всему — их любимый Андрейка!

Проверив всех кур, хозяин пришёл к выводу: они совершенно здоровы.

— А раз здоровы, значит несут яйца. — Обратился он к жене. — А раз несут яйца, то где-то в другом месте. Только вот где?

— Знаешь, — предложила Галя, — давай проследим за ними.

Так как неслись куры в первой половине дня, то решили отложить всё до утра.

Проследить за курами оказалось довольно трудной задачей. Хохлатка побежала за петухом, Ворчливая к помойной куче, Беленькая села под шиповник, а Беспалая растворилась в высокой зелёной траве. Остальных Егорыч вообще упустил из виду.

Сидя неподвижно на крылечке, он заметил Андрейку, появившегося из сада. В одной руке малыш держал рогатку, из которой начал довольно метко палить по кустам, раположенным вдоль забора. Выбегавшие в панике куры с громкими воплями носились по двору. Мальчика же сильно веселила эта суматоха и он продолжал стрелять мелкими камешками по всему, что бегало, прыгало и голосило. В следующую секунду дед, вооружённый веником, подскочил к внуку.

— Ты что делаешь, стервец? — Егорыч с силой потянул Андрейку за ухо. — А ну, марш отсюда! Чтоб духу твоего на курином дворе не было!

Отобрав у мальчика рогатку, он переломил её пополам. Пригрозив тому веником, Егорыч пошёл на поиски яиц. Теперь ему было совершенно ясно почему куры не хотели даже заходить в курятник.

— Какой умный у нас хозяин! — Прихрамывая на подбитую лапу, проговорила Хохлатка и остальные одобрительно закивали.

Пройдя по заросшей высокой траве, Егорыч нашёл не только утерянные яйца. Там отсиживались остальные куры во главе с петухом. Они всё ещё не решались выйти из более менее безопасного укрытия.

Вечером Андрейку ждал семейный совет, состоящий из бабушки и дедушки. И ему очень повезло, что на этом совете не оказалось родителей, которые уехали несколькими днями раньше. Внуку строго-настрого запретили приближаться к курам.

— Они тебя и так боятся, а ты ещё и гоняешь их! — Воскликнула бабушка.

— Но мне интересно, как они несутся! Можно я иногда буду заходить в курятник и просто смотреть? — Андрейка умоляюще посмотрел на бабушку.

— Ну, если только смотреть, — под напором просящих детских глаз она сдалась.

— И только в присутствии меня или бабушки. — Строго добавил недовольный дед.

Целую неделю петух забавлялся свободой. Отныне не нужно было бежать трусцой в траву и отсиживаться, унизительно подглядывая за своими же курочками. Мальчика как-будто подменили: проходя мимо животных, он не бросал в них камешки, не бил палочкой и даже не пинал ногами. И всё равно, они ему не доверяли.

Однажды вечером, когда все куры собрались спать, вошёл Андрейка и заговорил тихим, монотонным голосом. Куры обалдело таращились на него, боясь шелохнуться. Они совершенно не представляли, чего можно было ожидать ещё от этого маленького изверга. Назревала паника и некоторые из кур, больше не в силах выносить этот тихий, зловещий голосок, собирались покинуть жёрдочки. На Петрушу напала неимоверная трясучка и, казалось, он вот-вот свалится вниз. Но тут послышался голос бабушки и Андрейка умчался домой ужинать.

Следующим вечером всё повторилось вновь: тот же непонятно-монотонный голос ребёнка. Только теперь к нему добавился пронзительный и немигающий взгляд Андрейки. Мальчик по очереди подходил к курам и проговаривал каждой из них одно и то же. Так продолжалось несколько вечеров. Куры научились засыпать под его спокойный голос и практически привыкли к Андрейкиным безобидным посещениям.

Умница даже как-то сказала: «темнеет, скоро наш придёт».

Как-то утром Андрейка спросил у бабушки: «а можно я с курочками переночую?»

— Зачем тебе это? — Удивилась бабушка.

— Просто так.

Бабушка только пожала плечами и, решив что на этом не стоит заострять внимание, равнодушно ответила: «как хочешь».

Вечером, как всегда, в курятник вошёл Андрейка. На этот раз он не стал разговаривать с курами, а неожиданно взгромоздился на жердь, рядом с обомлевшим петухом. Крепко вцепившись обеими руками в толстую палку, он уставился на сидящую напротив Беспалую.

— Это ещё что такое? — Петух обиженно насупился.

Ему вообще в последнее время казалось, что он теряет контроль над своим гаремом. А тут ещё и мальчишка: сначала приходил лишь вечером, а сейчас уселся рядом.

— Может, он собирается здесь жить? — Возмущённо кукарекнул Петя. — Не потерплю!

— Чегой-то он? — Раскудахтались не на шутку куры.

— А ну, тихо! — Прикрикнул Андрейка, замахнувшись на всех разом.

В курятнике вновь установилась мёртвая тишина. И вновь раздался тот же монотонный голос мальчика, сидящего на жёрдочке.

Уже прошло довольно много времени, а внук не являлся на ужин. Бабушка решила его позвать. В ответ тишина. Егорыч отправился на поиски внука. Но ни на другом конце деревни, ни на речке его не оказалось. Проходя мимо курятника, он услышал знакомый детский голос. Осветив фонариком всех кур, Егорыч расхохотался.

— Иди сюда, посмотри где он! — Позвал он жену, указывая внутрь курятника.

Никакие уговоры и справедливые доводы о том, что здесь не место маленькому мальчику ночью не смогли убедить Андрейку добровольно слезть с жёрдочки. Он упрямо цеплялся за толстую палку. Пришлось брыкающегося и разозлившегося не на шутку ребёнка тащить волоком из курятника.

— Пустите, вы мне обещали! — Расплакался Андрейка. — Вы мне мешаете, я не хочу домой.

Дома, наконец, выяснилось, что удерживало внука среди кур. Оказывается, он проводил с ними сеансы гипноза. И по его мнению стало что-то получаться.

— Они уже начали слушаться моих приказов! — И он вспомнил, как куры при слове «спать» закрывали глаза.

На самом деле, привыкшие к Андрейкиному присутствию, они просто-напросто засыпали.

— Хорошо, — успокоила его бабушка, — обещаю: завтра ты будешь проводить свои сеансы гипноза. Но только не ночью.

— И как ему только глаза не повыклёвывали! — Удивлённо вздохнул Егорыч…

Стояла середина лета, июльский зной безжалостно палил вокруг себя всё живое. Поэтому сегодняшним утром, после завтрака, все отправились купаться на речку. Вода была чистая, прохладная и настолько прозрачная, что заходя в неё по грудь, отчётливо видишь розовые пальцы на ногах.

Грей любил, когда Егорыч брал его на речку. Приятно было окунуть разогретую летней жарой чёрную шубку. Пока хозяева плескались на мелководье, он успевал пару раз сплавать на другой берег.

Андрейка стоял по грудь в воде и наблюдал, как собака, преодолевая довольно быстрое течение, приближалась к берегу. Мальчик в считанные секунды оказался рядом с Греем. Решив подшутить над ним, он поднырнул и, схватив того за заднюю лапу, потянул вниз. Грей ушёл под воду. Вынырнув, он жадно хватал воздух, шумно отфыркивался и пытался громко рычать. Но вместо грозного «Р-р-р» послышалось почти поросячье «Хрю». Лягнув свободной лапой гадкого мальчишку, он, наконец, выбрался на берег. От обиды хотелось выть. Поспешно отряхнувшись, под издевательское хихиканье Андрейки, он сбежал на лавы — деревянный мостик через речку из трёх не слишком толстых, грубо обтёсанных брёвен.

— Отсюда мне всё видно. — Рассуждала собака, сидя посередине лав. — Здесь он меня не достанет.

Вдоволь накупавшись, хозяева с внуком направились к дому.

Увидя на лавах собаку, Андрейка попросил: «дед, пойдём с моста на рыбок посмотрим?»

Через минуту оба стояли вместе с Греем, который в надежде на защиту хозяина топтался рядом. Пока дед объяснял внуку какая рыбка как называется, тот незаметно обошёл собаку так, что Грей оказался между людьми.

— Я хочу домой. — Неожиданно сказал Андрейка.

— Домой, так домой. — Нахмурился дед, недовольный, что его увлечённый рассказ не дослушали до конца и осторожно зашагал по лавам.

Грей старался не отставать за ним. Замыкал шествие Андрейка.

Вдруг сзади раздался грохот, собачий визг и всплеск воды. Егорыч обернулся и увидел внука, показывающего на Грея, который барахтаясь в воде, молотил лапами. Больно ударившись о каменистое дно речки, пёс с трудом вскарабкался на крутой, утопающий в зелени, берег.

До него донёсся ангельски-притворный голосок маленького Андрейки.

— Бедный Греюшка! Я видел как он оступился и сорвался в воду. Наверное ударился.

— Это не правда! — Хотелось закричать Грею. — Он столкнул меня!

К великому огорчению Грея, Егорыч поверил внуку и собака твёрдо решила, что никогда не пойдёт на речку, пока не уедет этот дерзкий мальчишка.

— Лучше сбегаю на помойку, найду что-нибудь вкусненькое, — в предвкушении удовольствия Грей широко улыбнулся, обнажив белые и острые зубы. — А заодно и подушусь!

Под словом «подушусь» он подразумевал, что найдёт какую-нибудь тошнотворную гадость наподобие протухшей рыбы, натрёт ею свою чёрную, блестящую шерсть и будет таким образом «благоухать». Главное в этом деле — не попасться на глаза хозяевам, иначе всё насмарку. Сначала отругают, потом дадут пинка, а ещё натрут всего, с ног до головы, противно-пахнущим мылом (не дай Бог с запахом сирени).

Надо сказать, что походы на помойку всегда заканчивались такой мыльной помывкой. Но, на взгляд Грея, походить хоть немного надушенным стоило того.

Итак, наш Грей уже стоял в самом центре вонючей помойки и увлечённо рылся в куче отбросов, довольно часто натыкаясь на недоеденный кусок пирога, протухшую шкурку колбасы или остатки рыбных консервов. Но всё это было не то — валяться сегодня совершенно не в чем. Расстроенная собака собралась уходить, но тут по ноздрям ударил знакомый дурманящий запах. Грей без труда отыскал на другом конце помойки источник того, зачем пришёл сюда. Так и есть! Протухшая селёдка. От радости он чуть не плюхнулся туда головой, но внезапно увидел рядом чёрный, блестящий шнурок. Осторожно толкнув его лапой, он заметил, что тот пошевелился.

— Первый раз вижу шевелящуюся верёвку! — С интересом подумал Грей и придвинулся поближе.

На этот раз он ударил гораздо сильнее по «шнурку», который мгновенно пришёл в оживлённое движение и вдруг зашипел.

— Вот тебе и верёвка! — У собаки глаза на лоб полезли.

Позабыв о пахучей и тухлой находке, Грей с любопытством начал наблюдать за живым шнурком. Он уже заметил, что тому не нравиться чьё-либо прикосновение: шнурок сразу же уползает в сторону и угрожающе шипит.

— А-а, убегаешь! — Злорадно думала собака, цепляя хвост шнурка своей лапой и тут же отпрыгивая назад, — значит боишься!

Тут пёс не рассчитал и игриво подрпыгнув, со всего маху одной из передних лап придавил хвостик шнурка. В ту же секунду собака ощутила дикую боль в левой щеке. С обиженным воем пёс бросился вон с помойки. Голова гудела как колокол, лапы не слушались. Мир, казалось, перевернулся. Грей не видел тропинки. Он чувствовал, что земля уходит из-под лап. Он почти терял сознание. Не помня, как добежал до калитки, Грей упал. Как Егорыч с женой вносили его в дом, как укутывали в одеяла — всего этого он не знал. Его сознание погрузилось в полную темноту. Очнулся пёс ранним утром следующего дня и первым его желанием оказалось пить, как можно больше пить. Он оставался ещё довольно слаб, но постепенно головная боль утихла, походка вновь стала уверенной. А ещё Грей познал одну важную вещь: во-первых, если чего не знаешь, лучше не подходить; во-вторых, чёрный шнурок, или змея, как назвали его хозяева, очень опасен, смертельно опасен.

Так что хоть Грей и захаживал на помойку, но теперь с большой осторожностью копошился в отбросах, высматривая, нет ли поблизости шипящего чёрного шнурка.

 

Глава 6: Динка, жёлтенькие малыши и Чёрная Королева

Вскоре хозяйский двор пополнился ещё одной обитательницей: своенравной и вредной козой Динкой. Имея крепкие копыта и длинные рога, она то и дело старалась поддеть ими любого из проходящих мимо. Больше всего Динке почему-то не понравился Грей. Частенько зазевавшемуся псу перепадало от острых козьих рогов. Но и он в долгу не оставался.

Каждое утро, после дойки, козу отводили на поле с густой и сочной травой и привязывали за колышек. Там она паслась почти до полудня, пока не становилось совсем жарко. Грею доставляло привеликое удовольствие всякий раз приходить на поле и дразнить Динку. Зная, что колышек ограничивает движение, он подбегал к ней сзади, прикусывал за лапу и молниеносно отскакивал на безопасное расстояние. Коза с досады громко блеяла и нетерпеливо била копытом по земле, но достать нахального пса так и не могла. Грей же, получив очередной заряд бодрости, отправлялся по другому, не менее важному делу — копаться в помойке. Так повторялось изо дня в день, пока хитрюга-Динка не придумала план отмщения.

Как-то утром жена Егорыча, как всегда, отвела козочку на поле и обмотала верёвку вокруг колышка. Ещё вчера Динка сумела вытащить колышек из земли. И сегодня ей не составило никакого труда сделать это: одно довкое движение рогами и готово. Делая вид, что беззаботно щиплет травку, Динка с нетерпением стала ждать четвероногого обидчика. Не прошло и получаса, как за забором мелькнул знакомый завиток хвоста и показалась счастливая физиономия Грея. Подпустив совсем близко собаку, коза одним прыжком оказалась рядом с Греем и сильно ткнула его рогом в бок. Пёс от неожиданности взвыл и помчался к краю поля.

— Еле лапы унёс, — Вздохнул Грей, остановившись на безопасном (как он предполагал) расстоянии. — Ну, я ей устрою в следующий раз!

И тут же получил ещё один неприятный удар, сваливший его на землю. Перекувырнувшись через голову, Грей увидел разъярённую Динку, стоящую на задних лапах. Если он не соберётся с силами и не отползёт в сторону, весь ужасающий удар копыт обрушится прямо на него.

— Тогда уже собирать будет нечего! — Подумала собака.

— Ба-бах! — Услышал он позади себя.

— А там мог быть и я! — Пронеслось в мозгу убегающей собаки и к горлу подкатил неприятный комок. — Всё, больше к Динке не приду.

С того самого дня он никогда не связывался с козой и вообще старался держаться от неё подальше.

А Динка, едва завидев Грея, победеносно и громко кричала: «бе-е-е-столочь!»

Сказать честно, с этой строптивой животиной еле справлялась сама хозяйка. Сколько раз Динка оставляла Андрейку без парного молочка! Первое время коза совсем не давала себя доить. То одним боком повернётся, то другим, то вокруг хозяйки кругами начнёт ходить. После этого жене Егорыча пришлось привязывать Динку за рога, чтобы та стояла на месте. Дело вроде пошло. Но очень скоро коза додумалась ещё до одной наглой выходки. Когда банка практически наполнялась молоком, она лягала её одной из задних лап. В результате молоко оказывалось на полу. После этого Галя научилась одной рукой доить, а другой придерживать банку. Тогда Динка просто наваливалась всем телом, опрокидывая и банку с молоком, и хозяйку со стульчиком. Бедная женщина, уставшая от проделок хитрой козы, перестала носить ей разные лакомства. Такого Динка совсем не ожидала. Чтобы остаться без любимой порции яблочка или капустного листа! На это она была не согласна. Вот так коза поддалась на уступки и взаимовыгодный обмен. И всё же Динка оставалось в полной уверенности, что здесь над ней нет хозяев, она сама по себе. Здесь она королева.

Но мы совсем забыли о нашем курином семействе. Настало время, когда одна из курочек захотела стать мамой. Выбрав местечко поукромнее, в зарослях крапивы, она принялась за обустройство гнезда. В ход пошли и кусочки тряпочек, и солома из курятника, и всевозможный пух. Когда всё было готово, курочка привела остальных.

— Как мило! — Всплеснула крыльями Хохлатка.

— Гениально. — Констатировала Умница и тут же поинтересовалась, — но зачем нам ещё одно гнездо? Тем более, так далеко от дома?

— Вы должны мне помочь. — Сказала курочка. — Хочу, чтобы у меня были цыплята. Но одна я не справлюсь. Пусть каждая снесёт сюда по яичку.

— Значит, детки будут общие? — С восторгом произнесла Кулёпка.

— Ага. — Торопливо закивала курочка и умоляюще посмотрела на всех.

Курочкам пришлась по нраву эта идея и вскоре хозяева начали ежедневно не досчитываться положенного количества яиц. А тут ещё и курица пропала. Егорыч с женой подумали, что её съел хорь. На самом же деле пошёл процесс высиживания яиц и теперь курица вынуждена была сидеть на одном месте, как привязанная. Иногда кто-нибудь из курочек приносил ей червячка. Труднее всего приходилось ночью. От любого шороха у наседки сердце колотилось как бешеное — ведь она была совсем одна! Но будущая мама стойко вынесла все невзгоды и, наконец, пришёл долгожданный день, когда одно из яичек проклюнулось и из него показалось мокрое, костлявое создание. Курица с испугом отпрянула: разве такое она ожидала увидеть? Но прошло немного времени: скользкий комочек окончательно освободился от скорлупы, обсох и перед мамой-квочкой предстал попискивающий ярко-жёлтый комочек. Курица успокоилась и теперь с интересом наблюдала, как одно за другим, яйца раскалывались и на свет появлялись маленькие, пищащие крошки. Квочка очень удивилась, что из всех яиц вылупились только пять деток. Прошёл целый день, а оставшиеся яйца так и лежали нетронутые. Сколько не прослушивала их курица, оттуда не доносилось ни звука. Тогда она решила, что может быть остальным, ещё не родившимся цыплятам нужно помочь и проклюнула все яйца. Они оказались протухшими.

— Всё, — решила курица, — больше здесь делать нечего.

Во-первых, ей ужасно хотелось есть; во-вторых, все малыши уже вывелись и в этом месте им грозила только одна опасность; и в третьих, пора было похвастаться перед отцом семейства.

Итак, курица с цыплятами появилась в момент, когда почтенное куриное семейство приступило к ужину. Стараясь важно и гордо вышагивать, она всё же боялась не успеть к кормёжке. Со стороны получалось очень смешно: голова и грудь тянулись на запах еды, а лапы неторопливо плелись сзади. Естественно, важное шествие мамаши, сопровождающей пятерых жёлтеньких цыплят, не могло остаться незамеченным. Все позабыли об ужине. Каждая из курочек думала, что именно из её яйца вывелся один (а может даже и совсем не один) из этих маленьких, пищащих комочков и, считая себя полноправной мамашей, пыталась сунуть малышам в подарок какую-нибудь букашку.

— Да, да что такое? — Возмущённо хлопая крыльями, вскричала Квочка.

— А ну, все вон от моих крошек! — Прокричала она таким страшным голосом, что никто не осмелился даже рядом стоять с цыплятами.

А главное, все сразу поняли, что жёлтенькие комочки принадлежат только Квочке и больше никому.

Квочка же, поспешно скучив деток, подтолкнула их к папаше, который с глупым и счастливым видом стоял в двух шагах и не решался подойти.

— Вот, — удовлетворённо сказала Квочка, широко расставляя крылья и как бы показывая, какое богатство она дарит.

Не зная, что с этим богатством делать и как поступить, петух только и вымолвил: «спасибо за работу».

Неожиданно пришли на помощь хозяева. Увидев «погибшую» курицу, да ещё и с выводком, они принесли объёмную коробку, утеплённую тряпочками. Спустя некоторое время, довольная мамаша с деточками уже клевали вкусный, варёный желток в новом, хоть и очень маленьком, но всё же уютном картонном домике.

Прошло несколько дней, цыплята подросли, окрепли и теперь их выносили на солнышко, где они, ограждённые от всего мира сеткой, могли весело кувыркаться и играть.

Остальные любопытно подсматривали за цыплятами. Каждая из курочек, тайком, пробиралась на огород, где находился манеж с малышами. И всякий раз Квочка, ревностно охранявшая покой своих деток, начинала нервно бить крыльями, выкрикивать ругательства и даже угрожала расправиться со всем миром. На звук её голоса немедленно прибегал петух и сразу выпроваживал ненужных и назойливых гостей.

В один прекрасный для петуха день в курятнике появилась новая обитательница. Это была никто иная, как чёрная кокетка из соседского курятника, которая очень нравилась Петруше.

— Теперь я буду жить у вас. — Сказала она достаточно бесцеремонно. — Думаю мои, да и ваши хозяева заметили, что здесь не хватает умной, умело управляющей курицы.

На самом деле заметив, что у неё довольно скверный и неуживчивый характер, соседи отделались от курицы, подарив ту на праздник «от всей души» Егорычу.

— Ну, — Придирчиво оглядывая курятник и его растерянных обитателей, произнесла она, — кто мне покажет будущие владения?

Куры молча уставились на Петрушу в надежде, что он одёрнет новоявленную нахалку и быстро поставит её на место. Но ничего подобного курочки не услышали. Нет! Совершенно разомлевший от свалившегося счастья петух вдруг поддержал чёрную курицу.

— Да, кто покажет ей… нам мои будущие владения! — Путаясь в словах, пробормотал обладатель куриного гарема и придвинулся вплотную к предмету своего обожания.

Очень скоро все поняли, что Петруше никто не нужен кроме этой наглой персоны, которая, кстати, начала над всеми командовать. Курочки, хоть и неохотно, но всё же подчинялись. Что делать! Так велел петух — глава семейства. А Петруша настолько увлёкся своей «королевой», что начисто позабыл и о Квочке, и о жёлтеньких детишках. Чёрная Королева, тайком от Петруши, навещала свой курятник. Конечно же, она бегала к злейшему врагу Пети — Белому.

Кулёпка сразу доложила обо всём петуху, и вскоре он учинил строгий допрос Чёрной Королеве.

— Кто? — Возмущённо воскликнула Чёрная Королева. — Я бегаю к Белому? Да зачем он мне нужен?

— Да? А что ты делаешь в соседском курятнике? — Придирчиво спросила Кулёпка.

Но у Чёрной Королевы на всё был готов ответ: «я советуюсь со старой курицей по личным… очень личным, — и она повернулась к Петруше, понизив голос, — вопросам».

— Это по каким ещё личным вопросам? — Загалдели остальные. — У нас все друг о друге всё знают!

— Темнота инкубаторская! — Презрительно фыркнула Королева. — У вас и мозги одни на всех. Я — птица индивидуальная и нуждаюсь в консультации старшего поколения.

Из всей этой тирады наши курочки поняли только три слова: птица, нуждаюсь и старшего. Но не желая показаться глупыми недоучками, они промолчали. На Петрушу это произвело громадное впечатление.

— Она не только красива, но и умна! — Подумал он, нежно похлопывая крылом Чёрную Королеву и тем самым показывая, что разговор окончен и его обожательница вне подозрений.

С той поры Чёрная Королева искала способ отомстить Кулёпке.

Цыплята тем временем подросли и окрепли. Теперь они гуляли, как и все, на общем подворье (естественно под неусыпным контролем Квочки). Среди них оказалось три курочки и два вечно дерущихся, взъерошенных петушка. Молодёжь была на редкость нахальная и избалованная. Да и откуда взяться хорошему воспитанию? Петух, «почтенный отец семейства», даже не смотрел в их сторону — ему было не до того. Всецело занятый любованием Чёрной Королевы, он показывал ей злачные места подворья, не забывая при этом предостерегать от опасностей.

— Туда не ходи, — указывал он на калитку, ведущую к дому, — там живёт Грей, у него острые зубы.

Только одной ей предназначались пламенные взгляды Петруши, только она одна получала самых жирных и аппетитных червячков с помойной кучи.

Королева же продолжала посещать Белого.

Однажды, в один из августовских деньков, после сытного обеда, курочки разбрелись по разным местам. Беспалая с Хохлаткой побежали к соседскому огороду (они ещё вчера обнаружили в заборе дырку и теперь намеревались похозяйничать на пышных, возделанных грядках). Ворчливая нервно разгребала ямку в песке, чтобы понежиться там пару часов. Некоторые укрылись под кустами шиповника. Молодые петушки, как обычно, затеяли ссору из-за клочка пуха. Квочка воспитывала подрастающих дам и обучала их всяким куриным примудростям. Петя, следивший за своей подругой всё последнее время, неожиданно уснул прямо в курятнике. Этим обстоятельством незамедлительно воспользовалась Чёрная Королева.

— Как надоел этот дурак со своими червяками и вечными подозрениями! — Думала она, устремляясь в сторону родного курятника.

Разумеется, она была осторожна, но не настолько, чтобы укрыться от глаз любопытной Кулёпки.

Прячась по кустам, поспешными перебежками, та последовала за Чёрной Королевой.

Пробираясь через заросли, Кулёпка чуть не наткнулась на двух собеседников, едва не обнаружив себя. То, что она услышала, повергло её в шок. Голоса несомненно принадлежали Королеве и Белому.

— Как я мечтаю, чтобы ты управлял двумя курятниками! — Щебетала Чёрная Королева.

— Да, было бы неплохо, — Мечтательно ответил Белый. — Ты должна помочь мне в одном деле.

Кулёпка, затаив дыхание, придвинулась как можно ближе, стараясь не пропустить ни слова.

— Завтра утром ты поведёшь Петьку к роднику, — продолжал Белый. — Постарайся, чтобы он оказался на деревянном мостике. А уж мы его с сынком встретим!

Петруше грозила опасность. Надо спешить! Кулёпка нервно шевельнула больной лапкой и… под ней предательски хрустнула ветка. Курица испуганно замерла на месте, но было уже поздно. Её заметили.

— Ну что, тупица, — угрожающе уперев крылья в бока, хмыкнула Чёрная Королева, — попалась!

Кулёпка принялась громко кудахтать.

— Это тебе не поможет. — Придвинулся совсем близко Белый.

В следующий момент Кулёпка почувствовала сильный удар в голову. Всё погрузилось в темноту. Никто не заметил, как два заговорщика отволокли бесчувственное тело курицы в заброшенный овраг. Они сбросили туда Кулёпку, не забыв забросать её тело ветками.

Окольными путями Чёрная Королева возвратилась на подворье, где встревоженный Петруша тут же учинил допрос.

— Тебя долго не было, что такое? — Подозрительно спросил он.

— Ах, мой ревнивый муженёк! — Кокетливо улыбнулась притворщица. — Я обнаружила чудесное, живописное место. Мы должны завтра же, утром, сходить туда. Там удивительно красиво!

Остаток дня прошёл незаметно. Лишь вечером обитательницы курятника всполошились внезапным исчезновением Кулёпки.

— Надо её поискать, — забеспокоился Петя, — уж не случилось ли чего?

— Да, да, пойдём, поищем! — Поддержали его остальные.

— Что она, маленькая? — Преградила дорогу Чёрная Королева. — Да и темно уже. В крайнем случае подождём до утра.

— И то верно, — Сладко зевнув и немного успокоившись, Петруша взгромоздился на жёрдочку.

 

Глава 7: Выбитый глаз, да здравствует равноправие и смерть Королевы

Кулёпка открыла глаза и не сразу сообразила, где находится. Пахло сыростью. Она пошевелила крылом — что-то мешало. Понадобилось немало сил, чтобы вылезти из-под кучи наваленных веток и листьев. Вокруг было темно. Кулёпка задрала голову и увидела звёздное небо.

— Уже ночь! — Ужаснулась курочка.

Овраг был не слишком глубокий, но земля отсырела и Кулёпкины лапки бессильно скользили по его поверхности. Наконец, помогая себе крылом, она выбралась.

Уже совсем рассвело, когда Кулёпка, шатаясь, доковыляла к роднику. Здесь никого не было.

— Надо предупредить Петрушу! — Она мужественно начала продираться сквозь заросли лопухов.

Голова гудела, лапы не слушались, в горле пересохло…

Этим утром Чёрная Королева проснулась в прекрасном расположении духа. Ей не терпелось поскорее избавиться от надоедливого и ненужного ухажёра, храпящего рядом, на жёрдочке. Она уже воображала себя в роли любимой курицы Белого, которому будет подчиняться «вся разношёрстная инкубаторская орава». Королева с презрением оглядела спящих напротив Ворчливую и Беспалую. Внезапно, в дальнем углу, послышался шорох и тихое покряхтывание. Умница, видя, что петух пропустил утреннее ку-ка-ре-ку, решила деликатно об этом напомнить. Умница кряхтела, а петух всё не просыпался — уж слишком намаялся он за последние дни, ревностно следя за Королевой.

Наконец, весь курятник пробудился, кроме Петруши. Куры не на шутку были встревожены пропажей Кулёпки.

Чёрная Королева толкнула в бок соню-петуха, едва не свалив с жёрдочки. Запоздалое и хриплое ку-ка-ре-ку уже никого не разбудило, а только разозлило.

— Ка-ка-кой кошмар! — Воскликнула Беленькая. — Её наверное кто-то съел!

— Подавится! — Рявкнула Ворчливая.

— Надо отправляться на поиски! — Предложила Хохлатка.

Все единодушно с ней согласились.

— А что ты скажешь, Петя? — Поинтересовалась Умница.

Едва Петя раскрыл клюв, как вперёд выступила Чёрная Королева, заслонив собой фигуру петуха.

— А он скажет, что мы пойдём к роднику… искать Кулёпку. Правда, Петруша? — И она настойчиво посмотрела на петуха.

— Правда. — Послушно вымолвил хозяин курятника (хотя теперь курочек взяло сомнение, он ли является хозяином).

Как только открылась дверь курятника, все его обитатели, к удивлению Егорыча, принёсшего еду, поспешно разбрелись по кустам.

— Ко-ко-ко-кулёпка! — То и дело разносилось вдалеке.

Королева вела ничего не подозревающего петуха к западне, где его уже ждал Белый со своим сынком.

— Не думаю, что Кулёпка могла пойти сюда. — Недоверчиво покачал головой Петя.

— А, какая Кулёпка? — Королева недоумённо уставилась на петуха и тут же спохватилась, — ах, ну да! Очень даже может быть, но надо проверить и это место.

Они шли по деревянному мостику. Совсем рядом, у подножия заросшей лесом горы, журчал родник, недалеко от которого находился овраг — тот самый, куда была сброшена Кулёпка.

— Жди меня здесь. — Властно кивнула Пете Чёрная Королева и через несколько секунд скрылась из вида.

С минуту Петя рассеянно топтался на деревянном настиле мостика и прислушивался. Сзади раздался негромкий кашель и, обернувшись, Петя увидел Белого. Его надменный взгляд и сдвинутый в боевом порядке гребешок говорил, что настал час битвы. Петруша огляделся по сторонам и обречённо вздохнул: — Отступать некуда!

Прекрасно понимая, что на равных победить Белого невозможно, он решил с боем прорываться к своему курятнику. План созрел в голове мгновенно. Да, конечно, он разбежится и, столкнув Белого с дороги, изо всех сил помчится к себе. Только вот не учёл он того, что его Чёрная Королева оказалась вовсе не на его стороне. Она уже успела спрятаться под мостом и ждала удобного случая. В тот самый момент, когда Петруша летел по направлению к Белому, эта предательница выскочила и поставила ему подножку. Петя запнулся и уже кувырком летел прямо на Белого. Не в силах остановиться, он сбил-таки противника с ног.

— Безмозглая тупица! — Яростно прокричал Белый, адресуя реплику Чёрной Королеве.

И всё бы закончилось удачно, если бы не сынок Белого, свалившийся Петруше на голову, как снежный ком.

Со словами: — это тебе за папу! — он рванул несколько перьев из почти роскошного хвоста Петруши.

— А вот тебе подарок от меня! — И этот отпетый хулиган долбанул Пете глаз.

Петя упал в обморок. Очнулся от чьего-то бережного и ласкового прикосновения. Стукнутый глаз нестерпимо ныл.

— Бедненький! — Увидел он вторым глазом склонившуюся над ним Умницу.

— Где я? — Промямлил он.

— Ты дома, в родном курятнике! — Сказала стоящая рядом Беспалая.

— Если бы не Кулёпка, — добавила Хохлатка, — ты бы вообще погиб.

— И если бы не твоя разлюбимая Королева, — вредно вставила Ворчливая, — то и глаз был бы цел.

— А что с моим глазом? — Упавшим голосом поинтересовался Петруша.

— Его нет! — Почти хором ответили остальные.

— И хвоста тоже нет. — Расстроенно вздохнула Беленькая.

— Меня предали! — Отчётливо вспоминая детали сегодняшнего утра, воскликнул петух.

— И жестоко обидели, — продолжила Умница. — Мы нашли Кулёпку в густой траве. Она была сильно изранена, но всё же успела рассказать о заговоре Чёрной Королевы и Белого. Это они так покалечили её. В общем, мы подоспели как раз вовремя…

— Надеюсь, — перебил её Петруша, — я дал Белому внушительный отпор?

— К сожалению, — Умница раздражённо мотнула головой, — ты не дал отпора даже его сынку, который прыгал по тебе как по подушке.

— Значит, мне это не приснилось? — С горечью пробормотал Петруша. — Позор. Я не достоин называться хозяином курятника и сейчас же вас покину.

Воцарилось тягостное молчание. Никто был не готов к такому повороту событий. Нет, конечно петух всех порядком раздражал и, главное, от него не было никакого проку. Но покинуть навсегда курятник!

Раздался слабый голос Кулёпки: «что же вы молчите, девочки? Или вы забыли, кто приносил нам свежих, жирных червячков? А ты, Квочка, разве не довольна своими цыплятками, которые так похожи на своего отца? Разве никто не помнит, как волновался и не спал всю ночь Петруша из-за первого яйца? А что до Чёрной Королевы, то это только подтверждает, что наш Петруша пылкий романтик, ласковый, милый и…»

— Глупый! — Закончила столь напыщенную речь хромоногой курицы приземлённая в житейских делах Ворчливая.

— Не глупый, а неопытный. — Поправила её Умница, вспомнив, как легко поддался Петруша на её уговоры посетить соседский огород и чем всё это кончилось.

Петруша моргнул единственным глазом и его гребешок залился стыдливой краской.

— Обязуюсь, дамы, — тихо пролепетал он, — если вы дадите мне шанс, я буду заботиться о вас, не покладая крыльев.

— Думаю, ещё долго придётся нам заботиться о тебе! — Съехидничала Ворчливая. — И вообще, предлагаю установить равноправие: все вопросы решать на общем собрании. Долой короля! — Дерзко выкрикнула, наконец, она.

— Звучит, конечно, продвинуто, — заметила Беспалая, — но что делать с петухом?

— Петрушу надо взять на поруки! — Предложила Умница.

— Как это? — Загалдели остальные.

— Поруки — это вроде няньки. — Объяснила Умница.

— Я свои обязанности никому не отдам! — Подал встревоженный голос петух.

— Петруша, — ласково повернулась к нему Умница, — ты не понял. Мы твой глазик лечить будем, хвостик тебе отрастим и вообще…

Итак, план Чёрной Королевы и Белого с треском провалился. Белый никак не мог придти в себя после нападок Петрушиных курочек.

— Ты смотри, сморчок сморчком, глядеть не на что, а как они его защищают! — С нескрываемым восхищением думал он.

Пора было идти домой и он скомандовал: «сынок, за мной!»

— А как же я? — Растерялась Чёрная Королева.

— А ты отправляйся к своему бесхвостому мужу. — Недоумённо и с раэдражением бросил на ходу Белый.

— Но я не могу туда вернуться! — Со слезами на глазах воскликнула Королева.

— Как знаешь, — равнодушно буркнул Белый, — хочешь, живи у меня.

Чёрная Королева послушно засеменила рядом.

Обитательницы курятника были неприятно удивлены, увидев вновь появившуюся на ихнем подворье высокомерную и нахальную курицу.

День клонился к вечеру. Пришло время закрывать курятник.

— Э, да ты никак по старой памяти к нам зашла? — Удивился сосед Егорыча и, бецеремонно выставив Чёрную Королеву за дверь, подтолкнул её в сторону Петрушиного курятника. — Ты теперь не моя!

Так Чёрная Королева осталась на ночной улице совершенно одна.

— Попроситься к Петьке? — Подумала она. — Ну уж нет! Лучше всю ночь дрожать от страха здесь, чем видеть дегенеративную, вечно улыбающуюся физиономию дурацкого петуха! Почему Белый не вступился, когда меня вытолкнули за дверь? Неужели ему не нужна больше самая красивая и умная курица на свете?

Что до Белого, так он мирно посапывал в окружении хлопотливых, а главное верных подружек. Даже он, с его эгоистичными манерами, с его нахрапистым нравом понял, что предательство уродливо, оно не может быть привлекательным. Отныне Чёрная Королева больше не волновала его.

Теперь, когда умолкли неугомонные птичьи голоса, когда брехливые деревенские псы укрылись в своих будках, на ночную улицу хлынули непонятные шорохи. Чёрная Королева поспешно залезла под куст шиповника. Кто-то настойчиво шебуршал возле дровника. Она прислушалась. Звук раздавался всё ближе и курица готова была с воплем броситься прочь. Но спустя мгновенье показалась чёрная, усатая мордашка, недовольно похрюкивающая и стреляющая бусинками-глазками из стороны в сторону. Торопливо протопав мимо, колючий серый ёж скрылся в темноте. Совсем рядом что-то выпрыгнуло из травы, заставив Чёрную Королеву встрепенуться…

Она уже начала засыпать, как вдруг её охватило неприятное, тревожное ощущение. Предчувствие чего-то ужасного и неизбежного окончательно разбудило её. Курица прислушалась: мёртвая тишина, нехорошая и гнетущая. Внезапно, откуда-то сверху, показалась хищная морда, которая едва завидев Чёрную Королеву угрожающе зашипела. Последнее, что видела надменная курица — оскал острых, как бритва, зубов, сомкнувшихся на её стройной шейке.

Вот так бесславно, в зубах коварного хоря, нашла свою смерть жестокая и, как оказалось, не слишком-то умная курица.

 

Глава 8: Зима…

Дни становились короче, солнце уже не так припекало, а по утрам, хоть и изредко, трава одевалась в бело-прозрачный иней. Во всём чувствовалось дыхание осени. К великой радости Грея и к огорчению Егорыча с женой, Андрейка уехал в город с родителями — теперь уже до следующего лета. Стало спокойно и как-то уныло. Почти каждый день над курятником пролетал косяк перелётных птиц и курочки с восхищением и, казалось, с завистью смотрели ему вслед.

Хвост Петруши потихоньку отрастал, так что он мог выходить, наконец, во двор, не опасаясь насмешек со стороны соседских курочек. Его мир сузился наполовину, так как смотрел Петя на него всего лишь одним глазом. Теперь можно было вплотную подойти к петуху со стороны выбитого глаза и оставаться незамеченным. Это обстоятельство почти полностью изменило походку Пети. Отныне он ходил боком и постоянно вертел головой, боясь пропустить здоровым глазом что-то важное. Петух усердно исполнял вернувшиеся к нему обязанности: утром бежал на помойную кучу за червячками, созывал курочек на кормёжку и многое другое. Лишь изредко, тайком от своих многочисленных подружек, он вздыхал по Чёрной Королеве — красивой и неверной курице.

Цыплята подросли и их трудно было отличить от взрослых обитателей курятника. Два молоденьких петушка постоянно ссорились, что оканчивалось непременной дракой. Так что благоразумные хозяева вскоре отдали их в соседнюю деревню, видя, что недолог тот час, когда они потеснят Петрушу.

Кулёпка поправилась и снова приходила вечером к калитке в надежде, что хозяева возьмут её на руки и усядутся на крылечке. Частенько так и происходило: Егорыч открывал калитку, усаживал на колени хромоногую курицу, которая с удовольствием слушала неспешный разговор двух людей.

Однажды вечером, стоя у закрытой калитки, она услышала два голоса, принадлежащие Ворчливой и Умнице. Собеседницы находились за густым кустом шиповника и не могли видеть Кулёпку.

— Воображает из себя спасительницу! — Едко произнесла Ворчливая.

— Ты к ней несправедлива. Если бы не она, то Петруша бы погиб.

— Возразила Умница.

— Нет, ну чем она лучше других? — Возмущалась Ворчливая. — Меня, к примеру, никто не берёт на руки и не тащит на крыльцо.

Кулёпка затаила дыхание — она поняла, что говорят о ней.

— По моему, она очень смелая. — Заступилась за Кулёпку Умница.

— Подумаешь, — Ворчливая начала нервно рыть землю (собеседница её порядком раздражала), — Зато ни один петух в её сторону и не глянет. Кому нужен хромоногий урод?!

— Твои ноги тоже не изящные. — Нахмурилась Умница.

— Не изящные. — Согласилась Ворчливая. — Но я не хромаю!

— Да, наверное, ты права. — Сдалась Умница.

Кулёпке почему-то расхотелось сидеть с хозяином на крылечке. Она засеменила в густые заросли осоки. Курочка растерялась. Она никогда не задумывалась, что её хромота может стать причиной равнодушного отношения петуха.

— Неужели я так уродлива, что никому не нужна? — В смятении подумала курочка.

И тут она вспомнила, как кокетливо ухаживает за Беленькой Петруша; как с удовольствием общается он с Умницей; как не упускает случая ущипнуть легонько Хохлатку. Все они без изъянов, имеют красивые гребешки, ровные крылья, а главное, их лапки в полном порядке.

— Нет, не может быть, мне просто кажется! — Кулёпка недоверчиво покачала головой. — Разве можно судить о ком-то лишь по внешности?

Курочка услышала, что собираются закрывать курятник и поспешно заковыляла в его сторону.

С этого момента Кулёпка всячески старалась обратить внимание Петруши на себя. Она строила ему глазки, ласково говорила с ним, а иногда, как бы невзначай, дотрагивалась до него крылом. Петух принимал эти неожиданные знаки внимания, но всякий раз, поглядывая на исковерканную лапку, оставлял Кулёпку в одиночестве. И, в конце концов, Кулёпка утвердилась в своих догадках: она никому не нужна, петух сторониться её уродства. И хромоногая курочка навсегда оставила затею понравиться петуху.

Вскоре выпал снег. Лужи покрылись льдом — наступили настоящие холода. Это была первая в жизни курочек зима и они с недоумением разглядывали падающие белые пушинки, не решаясь выйти из курятника.

Кулёпка выпрыгнула наружу — лапки непривычно обожгло холодом. Она осторожно прошлась по хрустящему снежному покрову. Ничего особенного! Следом за смелой курицей повыскакивали остальные. Было как-то неуютно на этом холодном покрывале, а главное, теперь стало невозможно отыскать червячков. И вообще, улицу не узнать: однообразный белый пейзаж! Куда только подевалось то привычное буйство красок, сопровождавшее их до этого дня?

Дни стали совсем короткими и иногда такими холодными, что курочки предпочитали не покидать уютный и тёплый курятник. Их хозяева всё же оставляли на некоторое время дверь полуоткрытой на случай, если вдруг кто-то из их подопечных захочет прогуляться.

Козу Динку до весны заперли в утеплённом сарае и часто оттуда доносилось недовольное блеяние. Единстенный, кого курочки видели каждый день, был Грей, который наведывался в курятник вместе с хозяевами, забиравшими немногочисленные яйца.

Однажды ночью курочки проснулись от протяжного воя, доносящегося из-за речки. Наводя тоску и ужас, он стал преследовать их каждую ночь. На Грея вой, казалось, производил неизгладимое впечатление. Он то жалобно скулил, переходя на почти щенячье тявканье, то отвечал таким же заунывно-печальным голосом. Чувствуя близко своих сородичей (ибо волки, а это были именно они, являлись предками домашних собак, хоть и очень далёкими), Грей порывался за речку, в тёмный лес.

Так продолжалось несколько вечеров. Наконец, пёс не выдержал и умчался в темноту, не в силах противостоять силам природы. Его кто-то звал, звал настойчиво и вместе с тем ласково. Он в нерешительности остановился у кромки леса, тревожного и манящего. Вой раздался совсем рядом и пёс ответил нетерпеливым скулёжем. На опушке показалась молодая волчица. Она окинула его долгим, дразнящим взглядом и исчезла во тьме. Грей кинулся на поиски, но едва ступив в лес, чуть не наткнулся на волчицу, игриво показавшую ему зубы. С каждой минутой она уходила дальше и дальше, маня за собой бестолкового и опьянённого близкой победой пса. Он не заметил, как оказался на небольшой полянке, почти со всех сторон окружённой непролазными дебрями. Волчица пропала и на её месте выросла фигура волка, такого же серого, но гораздо больших размеров. Грей понял, что попал в западню. Сзади хищно щёлкнули зубы и он увидел волчицу. Но теперь в её глазах не было и тени той игривости, которая так пленила Грея. На него смотрели два безжалостных, жаждущих мяса, убийцы. Путь к отступлению был отрезан, оставалось лишь остервенело бороться за жизнь.

Волчица первая вонзила клыки в заднюю лапу Грея. Он почувствовал жгучую боль и, не раздумывая, кинулся на обидчицу, полоснул зубами шею. С жалобным хрипом волчица отступила. Пёс по опыту знал, что его спасение в стремительности, поэтому не ожидая, пока противник начнёт действовать, внезапно атаковал худого голодного волка и опрокинул его навзничь. Бой был коротким и кровопролитным. Вскоре шерсть обоих стала скользкой от крови, а на снегу расползалось алое пятно. Ни одна собака не может тягаться с матёрым волком, искусным охотником и гениальным убийцей. С каждой секундой Грей терял силы. Он знал, что если не уйдёт, то послужит прекрасным угощением отощавшим дальним родственникам. Сделав последний рывок, он прокусил лапу противника и кинулся опрометью в сторону дома…

В курятнике уже готовились ко сну, когда снаружи раздался жалобный стон. Курочки с недоумением посмотрели на маленькое окошечко, наполовину затянутое белёсым инеем и неприветливо окидывающее светлый курятник пугающим чёрным оком. Приглушённый стон раздался вновь. Сомнений не оставалось — там кто-то был. Ни Петруша, ни тем более курочки не решались посмотреть за окошко.

Кулёпка неловко запрыгнула на насест и, вытянув шею, заглянула на улицу. Сплошная чернота! Она уже собиралась слететь вниз, но уловила едва заметное движение возле курятника, на снегу. Раздалось еле слышное повизгивание. Изо всех сил напрягая зрение, Кулёпка увидела, наконец, лежащую собаку, в которой узнала Грея.

— Но что он здесь делает один, в темноте? — Удивилась курочка.

Шатаясь, Грей встал. Но пройдя два шага, бессильно рухнул на снег.

— Да что там такое? — Заквохтали любопытные обитательницы курятника, вытягивая шеи и пытаясь дотянуться до окошка.

Кулёпка, разглядывая неподвижное тело Грея, уверенно заявила: «с хозяйской собакой что-то случилось. Он не может встать».

Курочки мгновенно успокоились и даже обрадовались. Они слишком хорошо помнили свирепый нрав и острые зубы этого пса.

Кулёпка тоже недолюбливала вечно рычащее существо, поэтому собиралась отправиться спать. Но всё же… Ей не давала покоя мысль о боли, физической боли. Она слишком хорошо знала что это такое. А если и забывала, то вид исковерканной лапки тут же напоминал ей об этом. И несмотря на обиды, не раз причиняемые Греем, в курице зародилось сочувствие к беспомощному и лежащему на холодном снегу существу. Помочь собаке… но как? Дверь заперта. Кулёпка стукнула по стеклу — не хватит сил!

— Петя! — Она обернулась к петуху. — Разбей окно, у тебя клюв большой!

— Ещё чего! — Насупился петух. — Зачем?

— Там Грей, ему нужно помочь. — Кулёпка умоляюще посмотрела на главу семейства. — Если ты разобьёшь окно, я смогу выбраться наружу и позвать хозяев.

— Она сошла с ума! — Начали перешёптываться курочки.

— А мне какое дело? — Петух демонстративно отвернулся. — Пусть помирает!

— Да, да, пусть помирает! — Хором повторили за ним остальные.

Кулёпка в смятении подскочила к запертой двери. Несколько раз навалившись на неё телом, она поняла, что этот путь закрыт. Тогда, взлетев на насест, курочка с силой ударила по стеклу своим миниатюрным клювом. Ещё и ещё она ударяла по стклу, пока то не поддалось и не треснуло. Размахнувшись крылом, Кулёпка разбила окно. Ледяной воздух ворвался в курятник, стало нестерпимо холодно, но отважная курица не чувствовала этого: она уже стояла рядом с Греем. Собака почувствовала лёгкое прикосновение и открыла глаза.

— Хозяина, — чуть слышно прохрипел Грей, — позови хозяина.

Кулёпка громко закудахтала, нервно бегая вдоль забора. Прошло немного времени и на крыльце показался Егорыч.

— Странно, — удивился он, — вроде я закрыл курятник.

Подойдя ближе, он заметил и разбитое окно, и неподвижно лежащего Грея. На пса было страшно смотреть — ни одного живого места! Весь в крови, он с каждой секундой терял силы. Капля за каплей, жизнь оставляла его…

Это была бессонная ночь: в доме пахло кровью, бинтами и медикаментами. Лишь к утру, когда забрезжил рассвет, наступила тишина.

Прореху в курятнике заткнули подушкой. Курочки никак не могли уснуть и ещё долго обсуждали ночное происшествие и «сумасшедшую» курицу.

 

Глава 9: Гибель Квочки и появление водоплавающих

После той злополучной ночи прошло много дней. Теперь за яйцами приходили только хозяева. Между курочками часто возникали ссоры — запертые в ограниченном пространстве, они до смерти надоели друг дружке. Ворчливая била все рекорды по устройству скандалов. То к ней неучтиво обратились, то задели её неприкасаемую особу, то увели из-под носа корм.

— Попрошу успокоиться! — Строго произнёс Петруша, надеясь усмирить скандалистку.

Гордо вздёрнув голову, Ворчливая набрала побольше воздуха в грудь, да как заорёт на петуха: «долой короля! Какая наглость — после шашней с Чёрной Королевой разговаривать командным тоном! Ах, ты забыл, так я напомню!»

Петух спрятал глаза и сник. Все понимали, что так больше продолжаться не может. Ещё немного и Ворчливая их всех поубивает.

Однажды открылась дверь курятника и прежде, чем Егорыч внёс тазик с едой, показалась довольная морда Грея. Прищурившись, он рассмотрел Кулёпку и, подойдя к ней, лизнул гребешок.

— Спасибо, — миролюбиво сказал он, — я этого никогда не забуду.

Куры были в шоке. Неужели сам Грей, свирепый и злобный, пришёл поблагодарить хромоногую, невзрачную курицу?! Кулёпка растерянно заморгала и уже собралась ответить, но дверь закрыли, оставив обитателей курятника наедине с распаренным пшеном в тазике.

Ворчливую захлестнула зависть. Надо было срочно обрушить на кого-нибудь свой гнев. Вот только на кого? И тут она заметила Хохлатку, которая (к несчастью для себя) совершенно случайно скользнула взглядом по Ворчливой. Признаться, Ворчливая всегда недолюбливала эту «нахалку», потому что именно Хохлатка обратила внимание на её кривые лапы.

— Чего уставилась? — Глядя в упор на Хохлатку, проговорила Ворчливая.

— И не думала даже! — Опустив глаза, Хохлатка бочком попыталась обойти задиру.

— Да ты ещё толкаешься?! — Ткнув её крылом, рассвирепела Ворчливая.

— Ну, всё, сейчас начнётся. — Загалдели кругом.

Ворчливая, не теряя времени даром, бросилась на «обидчицу», старательно выщипывая у той предмет гордости — хохолок. Никто не решил заступиться за несчастную Хохлатку, зная крутой и отвратительный нрав Ворчливой. А та, наконец, утихомирилась и пошла, как ни в чём не бывало, завтракать.

Чуть позже, дверь курятника вновь открылась и уже оставалась незапертой. Очень скоро все были на улице, непривычно щурясь на яркий дневной свет.

Неохотно и очень медленно зима сдавала свои позиции. Сопротивляясь ослепительному солнышку, она из последних сил цеплялась за землю, оставляя кое-где снежные заплешины. Было ещё холодно и вскоре лапки курочек замёрзли. Но все они радовались первой весенней прогулке. Шумно и весело куриное семейство разбредалось по лужайке. День прошёл незаметно, в приятных заботах и вечером, довольные и уставшие, курочки собрались в курятнике. До глубокой ночи не умолкали голоса, делившиеся впечатлениями от чудесного дня.

Сынок Белого подрос и имел нахальство навещать курятник Петруши, разумеется, в отсутствие хозяина. Дурной пример заразителен! Симпатичные Квочкины дочки наперебой строили ему глазки. А кавалер, не в силах сделать какой-либо выбор, отпускал комплименты всем трём.

Квочка, предусмотрительно оберегая влюблённых от праведного гнева Петруши (ибо оскорблённый отец семейства прекрасно помнил выклеванный глаз), устраивала им встречи далеко, за хозяйским домом.

Стоя за кустами в карауле, она ревностно охраняла покой молодёжи от посторонних глаз.

Вот и сегодня Квочка уводила дочерей-красавиц в укромное место. Привычно расположившись под кустом, она стала ожидать. Через несколько минут раздался приглушённый крик. Квочка в панике вскочила. Послышалась возня и жалобный писк, сливающийся с громким кудахтаньем. Полулетя, не чувствуя под собой лап, взбудораженная мамаша застала ошеломляющую картину: одна из дочерей подверглась нападению коршуна — когтистого существа с колючим взглядом и большим крючковатым клювом. Он пытался поднять курицу в воздух, но сёстры с перепуганным насмерть кавалером всячески препятствовали этому. Громко хлопая крыльями, они клевали злодею лапы. Но бой был слишком неравный — коршун легко парировал нескладные удары соперников. Квочка знала — не подоспей она вовремя и ей больше не видать дочки. С криком отчаянья Квочка бросилась на коварного обидчика.

— Пусть лучше меня заклюёт! — Убеждённо думала она, окидывая взглядом израненное тело своей дочери. — Беги отсюда. — Успела крикнуть курочка и ринулась в бой, свой последний бой.

К курятнику бежали четверо трясущихся, кукарекающих созданий, наперебой галдящих об опасности. Когда Петруша, окружённый многочисленными подругами, появился на месте битвы, было уже поздно. Коршун остервенело рвал когтями бездыханное тело Квочки. Едва завидев разъярённую куриную толпу, он неторопливо разбежался и взмыл ввысь. Несчастный крик осиротевших дочерей долетел до Егорыча и вскоре хозяин стоял возле мёртвой Квочки.

Обычно погибших кур отдают домашним питомцам на ужин. Но это обычно. Хозяева же были люди странные, а потому нечего и удивляться, что похоронили Квочку со всеми подобающими такому делу почестями. Завернув курицу в тряпочку, расстроенный Егорыч положил её в картонную коробку. Закопав курицу под её любимым кустом шиповника, он опустил на могилу небольшой букетик полевых цветов. Узнай об этом в деревне, обсмеялись бы.

Петруша был так удручён всем случившимся, что забыл наподдать нахальному отпрыску Белого, осмелившегося появиться на его подворье.

Расстроенные курочки, в знак скорби, приносили на могилу Квочки милые сердцу предметы: червячков с камешками и щепочки. Весь вечер курятник окутывала траурная тишина.

Случившиеся с Квочкой заставило всех быть предельно осторожными и с этих пор прежде, чем перебежать на открытое место, курочки всегда поглядывали на небо.

Теперь уже ничто не могло остановить разбушевавшуюся весну: набухшие почки, казалось, вот-вот лопнут. В воздухе пахло свежестью и даже находящийся за речкой лес, ещё оголённый, радостно шумел, предчувствуя скорые перемены. Словом, природа пробуждалась от долгой, зимней спячки.

Грей стоял на пригорке, добродушно виляя хвостом и с удовольствием втягивая ноздрями знакомый запах помойки. Вот чего ему по-настоящему не хватало! Через минуту он мчался во весь опор навстречу волнующему запаху. Помня про шипящий чёрный шнурок, пёс осторожно рылся в прошлогодних отбросах. Консервная банка из-под тушёнки, источающая тошнотворный аромат, привлекла, наконец, его внимание. О, да там, внутри, что-то осталось! Язык попытался достать дно банки, но крышка с острыми краями всё время мешала. Грей надавил носом на крышку, и та отогнулась внутрь. Кое-как протиснув язык, он смёл остатки былой роскоши в виде заплесневелого мясного желе. И вот тут с его языком случилось нечто ужасное. В банку-то он пролез, а обратно никак! Острые края крышки не пускали язык собаки.

— Ах, вот ты как со мной! — Подумал обиженный Грей и попытался укусить банку.

Но вышло только хуже: теперь любое движение, касающееся языка, доставляло боль. Несколько рывков также не увенчались успехом — острые края уже впились в уже начинающий распухать язык.

— Может, — предположил Грей, — если я попрошу банку, то она меня отпустит?

И он несколько раз жалобно проскулил. А «злая» банка всё также упорно не хотела отпускать собаку. Тогда пёс помчался домой, громко завывая.

Петруша оторопело застыл на месте, увидев единственным глазом необыкновенное зрелище: воющего Грея, зачем-то прилипившего на нос консервную банку.

На беду собаки, хозяев не оказалось дома. Зато в огороде напротив дома мелькнула фигура соседа с лопатой. Грей кинулся к нему, взывая о помощи. Через некоторое время язык освободили и пёс с лаем накинулся на «плохую, очень плохую» банку.

— Вот глупый, — улыбнулся сосед, отняв у того железяку, — дай я её выкину.

Грей был очень благодарен этому человеку и в знак признательности целую неделю охранял не только хозяйский дом, но и дачу соседа.

Кулёпку, которая вечерами вновь приходила к калитке, чтобы посидеть с хозяином на крылечке, Грей не трогал и относился уважительно. Отныне ей разрешалось даже склёвывать остатки ужина из собачьей миски, чего Грей до этого никому не позволял. А однажды Кулёпка осмелилась склевать с губы Грея зёрнышко гречневой каши. Грей остервенело зарычал, но сразу осёкся и миролюбиво подставил курочке свою морду.

А на следующий день Петрушин и остальные курятники узнали, что они — не единственные домашние птицы в деревне. В самом крайнем доме завелись белые существа с длинными шеями. Их язык совсем не походил на привычный, куриный. Ни тебе ку-ка-ре-ку, ни квох-кох-кох-ко-о-о. Теперь, с утра пораньше, только и слышалось громогласное га-га.

— Коах-ха-ха! — Смеялись куры над белыми большими птицами. — Лапы, как у лягушек — сросшиеся! Срамота…

Откуда им было знать, что гусь — птица водоплавающая, с перепонками на лапках.

Белый решил сразу показать кто здесь главный (имея в виду себя), поэтому утром, лишь только открылся курятник, он поспешил на окраину деревни. Небольшое семейство гусей принимало водные процедуры в мелком, прохладном ручье. Завидев петуха, самый большой из них с шипением кинулся на гостя. Нетерпеливо взрыхлив почву шпорами, Белый кашлянул:

— П-позвольте!

— Не позволю! — Угрожающе расставив крылья, прошипел гусь. — Пошёл вон.

От нанесённого оскорбления гребешок Белого побагровел. Надувшись, он подошёл к обидчику, превосходящему по размеру в два раза.

— Я сказал позвольте. — Недружелюбно повторил Белый, надеясь, что угрожающего тона будет достаточно.

Но гусь по какой-то причине не испугался, а совсем наоборот: больно ущипнул Белого за гребешок. У петуха потемнело в глазах — не от боли, нет — от обиды. Он клюнул длинношеего в перепонку лапки, о чём неминуемо пожалел минутой спустя, так как-то, что он вытерпел, превосходило все его ожидания. Никто, никогда в его жизни не задавал такую трёпку. Оседлавший его гусь выщипывал из Белого весь боевой настрой. Петух догадался, кто теперь в деревне главный. Последнее, что он помнил, были красные перепончатые лапы, беспощадно топтавшие его тело. Вовремя подоспевшие люди отогнали рассвирепевшего гуся от обмякшего петуха, чем спасли тому жизнь.

Прошло несколько часов, прежде чем Белый открыл глаза. Больше недели он отсиживался в курятнике. И отныне, перед тем, как выйти наружу, он посылал сынка на разведку — нет ли поблизости гусей.

 

Глава 10: Пожар

И кто придумал выжигать прошлогоднюю траву, чтобы дать место новой, душистой поросли? Конечно, дело хорошее — если только не перерастает в настоящее стихийное бедствие. Одним словом, люди начали поджигать старую сухую траву на полях, окружавших деревню. И всё было бы хорошо, как всегда. Но ветер, поднявшийся внезапно ночью, нарушил планы. Заснувшая деревня даже и не подозревала о той опасности, которая грозила им. Незаметно подкравшийся к домам огонь, раздуваемый ветром, окутал едким дымом всё вокруг. В одном месте незваный гость подошёл слишком близко и вскоре загорелся сарай, находящийся в двух шагах от жилого дома. Но беспечные люди всё ещё спали! И лишь когда пламя перекинулось на дом, деревня услышала тревожные, душераздирающие крики. С каждой секундой огонь становился всё шире. Метр за метром он забирал у людей то сокровенное, что копилось и множилось годами. Огонь пожирал всё, не оставляя надежды. У него был славный помощник — вольный ветер. Вместе они представляли беспощадную, разрушительную силу. Сбежавшиеся на помощь соседи уже ничего не могли поделать. Танцующие языки пламени охватили весь дом, и он был похож на гигантскую свечку, грозящую в любой момент перекинуться на следующую жертву.

Очень скоро люди оценили то бедственное положение, в которое попали из-за своей беспечности. Оставалось одно — не дать огню добраться до домов. Вся деревня — от мала до велика — встала на защиту жилья. В ход пошли и вёдра с водой — их выливали на раскаленные стены домов и хозяйственных построек. Другие взялись за лопаты — отсыпать безопасную полосу из земли и песка, чтобы остановить продвижение огня.

В курятнике случился сильный переполох. Запертые в душном и задымлённом месте, его обитатели были обречены. Произошло ужасное — их хозяева, спасающие деревню от гибели, забыли о беспомощных, домашних существах. Дышать становилось всё труднее и Петруша открыл было рот для прощальной речи с семейством, как все услышали, что в дверь кто-то скребётся.

Умница подскочила к порогу: «хто там?»

— Я не могу открыть дверь. — Прохрипел знакомый голос.

— Грей, спасибо, что ты пришёл. — Встрепенулась Кулёпка.

— Господи, — вполголоса возмутилась Ворчливая, — я всегда знала, что собаки — самые тупые на свете существа. Он думает, что если постучать в дверь, она сразу распахнётся!

— Греюшка! — Кулёпка укоризненно посмотрела на Ворчливую. — Там, наверху, есть крючок. Его надо выдернуть.

Минута напряжённого молчания и внезапно дверь отворилась.

— Мне пора. — Выдохнул пёс и умчался в серую мглу, откуда доносились людские крики.

Они были просто счастливы, что их миновала участь задохнуться в родном курятнике. Но счастье продолжалось недолго. Не представляя, в какую сторону идти, курочки растерянно топтались на месте. И тут Кулёпку осенило. Она знала, где можно переждать огненный кошмар. Это место курица приметила, когда пробиралась к своим, ночью, из ямы, в которую попала благодаря Белому и Чёрной Королеве. Но разве сейчас разберёшь, в какой стороне это находится? Без Грея не обойтись.

Кулёпка негромко позвала: «Грей»…

Но её голос звучал слишком слабо.

— В Грее наше спасение. — Повернулась она к остальным — Если мы хотим жить, то должны позвать его вместе.

Пёс появился также неожиданно, как и пропал.

— Зачем меня звали? — Сердито рыкнул он.

— Проведи нас к роднику, — попросила Кулёпка, — иначе мы погибнем.

В сизой дымке можно было увидеть поистине странное зрелище: впереди идущую собаку и куриный отряд во главе с хромоногой курицей, поспешно семенящей за псом.

Внезапно Грей остановился, понюхал воздух, сказал, — ждите здесь, — и скрылся в густой дымной завесе.

Через минуту он объявился вновь: «этот путь закрыт, но я нашёл другую дорогу. Поторапливайтесь, иначе огонь и здесь нас отрежет».

Теперь с обеих сторон их окружала горящая трава. В некоторых местах, чтобы не обжечь лапки, курочкам приходилось почти лететь.

Наконец, они подошли к роднику.

— Нам придётся пройти немного по ручью. — Сказала Кулёпка и повернулась к Грею. — Дальше мы сами. Спасибо.

— Я горжусь, что дружу с такой смелой курицей! — Пёс обнажил зубы в улыбке, удивляясь, что назвал Кулёпку другом.

Он помчался обратно, зная, что в любой момент узкую полоску, соединяющую его с хозяевами, может охватить огонь.

Кулёпка первая погрузила лапы в ледяную воду ручья. Она повела семейство к месту, где они будут в безопасности.

— Вот здесь, — ободряюще кивала она остальным, — за поворотом ручья нас ждёт спасение.

Более странного и, как им показалось, страшного места курочки не видели. Это было похоже на земляную пещеру. Неужели придётся идти в эту зияющую чернотой пасть?

Кулёпка неуклюже выбралась на песчаный берег перед пещерой. Осторожно, с опаской она заглянула туда и тут же весело прокричала:

— Идите скорее сюда! Здесь прохладно и сухо.

Несколько часов курочкам и петуху пришлось прятаться в глубине земляной пещеры, смотря на воду, в которой, как в зеркале, отражался вездесущий пожар. Дым сюда почти не проникал, и очень скоро всё семейство успокоилось.

Уже совсем рассвело, когда послышался громкий всплеск, и через минуту показалась шаловливая морда Грея. За ним шли Егорыч с женой. Кулёпка радостно выпорхнула наружу.

— Поразительно умная птица! — Обратился Егорыч к жене, бережно поднимая курицу на руки.

Каково же было удивление, когда из пещеры вышло всё куриное семейство!

Унылое зрелище предстало перед ними, когда все возвращались домой: повсюду выжженная, ещё дымящаяся трава.

И всё же людям удалось отстоять дома и сараи. Курочки обрадовались, увидя, что их родной курятник целёхонек. Только теперь Петруша обратил внимание на хромоногую курицу, которая отныне не казалась ему такой уж уродливой. Он гордился, что именно в его курятнике живёт самая умная, отважная и смелая курица. Даже Ворчливая признала в Кулёпке достойную претендентку на всеобщую любимицу. Что до Кулёпки, то курица чувствовала себя настоящей королевой курятника. Уж она точно знала, что внешняя красота бесповоротно бледнеет и пассует перед красотой души.