И в последующие дни петуху пришлось прятаться от хозяйского внучка. Теперь Пете было некогда даже заглянуть в соседский курятник. Он не мог позаботиться и о своих подругах. Изрядно отощавший, Петруша вздрагивал при малейшем шорохе.

Андрейку очень интересовало, каким образом из-под курочки появляется яйцо. Уставившись на сидящую в гнезде птичку, он приподнял небольшой палочкой нижние перья, чтобы хорошенько всё рассмотреть. Курице это совершенно не понравилось и, перелетев через голову надоедливого ребёнка, она скрылась в близлежащих кустах шиповника. А так как мальчик настойчиво подглядывал за всеми курами, то вскоре и остальные перестали нестись в курятнике. Сколько туда не наведывались хозяева, их ждал неизменно пустой насест.

— Ни одного яйца! — Восклицал Егорыч, тщательно осматривая весь курятник. — Безобразие!

Откуда ему было знать, что причиной всему — их любимый Андрейка!

Проверив всех кур, хозяин пришёл к выводу: они совершенно здоровы.

— А раз здоровы, значит несут яйца. — Обратился он к жене. — А раз несут яйца, то где-то в другом месте. Только вот где?

— Знаешь, — предложила Галя, — давай проследим за ними.

Так как неслись куры в первой половине дня, то решили отложить всё до утра.

Проследить за курами оказалось довольно трудной задачей. Хохлатка побежала за петухом, Ворчливая к помойной куче, Беленькая села под шиповник, а Беспалая растворилась в высокой зелёной траве. Остальных Егорыч вообще упустил из виду.

Сидя неподвижно на крылечке, он заметил Андрейку, появившегося из сада. В одной руке малыш держал рогатку, из которой начал довольно метко палить по кустам, раположенным вдоль забора. Выбегавшие в панике куры с громкими воплями носились по двору. Мальчика же сильно веселила эта суматоха и он продолжал стрелять мелкими камешками по всему, что бегало, прыгало и голосило. В следующую секунду дед, вооружённый веником, подскочил к внуку.

— Ты что делаешь, стервец? — Егорыч с силой потянул Андрейку за ухо. — А ну, марш отсюда! Чтоб духу твоего на курином дворе не было!

Отобрав у мальчика рогатку, он переломил её пополам. Пригрозив тому веником, Егорыч пошёл на поиски яиц. Теперь ему было совершенно ясно почему куры не хотели даже заходить в курятник.

— Какой умный у нас хозяин! — Прихрамывая на подбитую лапу, проговорила Хохлатка и остальные одобрительно закивали.

Пройдя по заросшей высокой траве, Егорыч нашёл не только утерянные яйца. Там отсиживались остальные куры во главе с петухом. Они всё ещё не решались выйти из более менее безопасного укрытия.

Вечером Андрейку ждал семейный совет, состоящий из бабушки и дедушки. И ему очень повезло, что на этом совете не оказалось родителей, которые уехали несколькими днями раньше. Внуку строго-настрого запретили приближаться к курам.

— Они тебя и так боятся, а ты ещё и гоняешь их! — Воскликнула бабушка.

— Но мне интересно, как они несутся! Можно я иногда буду заходить в курятник и просто смотреть? — Андрейка умоляюще посмотрел на бабушку.

— Ну, если только смотреть, — под напором просящих детских глаз она сдалась.

— И только в присутствии меня или бабушки. — Строго добавил недовольный дед.

Целую неделю петух забавлялся свободой. Отныне не нужно было бежать трусцой в траву и отсиживаться, унизительно подглядывая за своими же курочками. Мальчика как-будто подменили: проходя мимо животных, он не бросал в них камешки, не бил палочкой и даже не пинал ногами. И всё равно, они ему не доверяли.

Однажды вечером, когда все куры собрались спать, вошёл Андрейка и заговорил тихим, монотонным голосом. Куры обалдело таращились на него, боясь шелохнуться. Они совершенно не представляли, чего можно было ожидать ещё от этого маленького изверга. Назревала паника и некоторые из кур, больше не в силах выносить этот тихий, зловещий голосок, собирались покинуть жёрдочки. На Петрушу напала неимоверная трясучка и, казалось, он вот-вот свалится вниз. Но тут послышался голос бабушки и Андрейка умчался домой ужинать.

Следующим вечером всё повторилось вновь: тот же непонятно-монотонный голос ребёнка. Только теперь к нему добавился пронзительный и немигающий взгляд Андрейки. Мальчик по очереди подходил к курам и проговаривал каждой из них одно и то же. Так продолжалось несколько вечеров. Куры научились засыпать под его спокойный голос и практически привыкли к Андрейкиным безобидным посещениям.

Умница даже как-то сказала: «темнеет, скоро наш придёт».

Как-то утром Андрейка спросил у бабушки: «а можно я с курочками переночую?»

— Зачем тебе это? — Удивилась бабушка.

— Просто так.

Бабушка только пожала плечами и, решив что на этом не стоит заострять внимание, равнодушно ответила: «как хочешь».

Вечером, как всегда, в курятник вошёл Андрейка. На этот раз он не стал разговаривать с курами, а неожиданно взгромоздился на жердь, рядом с обомлевшим петухом. Крепко вцепившись обеими руками в толстую палку, он уставился на сидящую напротив Беспалую.

— Это ещё что такое? — Петух обиженно насупился.

Ему вообще в последнее время казалось, что он теряет контроль над своим гаремом. А тут ещё и мальчишка: сначала приходил лишь вечером, а сейчас уселся рядом.

— Может, он собирается здесь жить? — Возмущённо кукарекнул Петя. — Не потерплю!

— Чегой-то он? — Раскудахтались не на шутку куры.

— А ну, тихо! — Прикрикнул Андрейка, замахнувшись на всех разом.

В курятнике вновь установилась мёртвая тишина. И вновь раздался тот же монотонный голос мальчика, сидящего на жёрдочке.

Уже прошло довольно много времени, а внук не являлся на ужин. Бабушка решила его позвать. В ответ тишина. Егорыч отправился на поиски внука. Но ни на другом конце деревни, ни на речке его не оказалось. Проходя мимо курятника, он услышал знакомый детский голос. Осветив фонариком всех кур, Егорыч расхохотался.

— Иди сюда, посмотри где он! — Позвал он жену, указывая внутрь курятника.

Никакие уговоры и справедливые доводы о том, что здесь не место маленькому мальчику ночью не смогли убедить Андрейку добровольно слезть с жёрдочки. Он упрямо цеплялся за толстую палку. Пришлось брыкающегося и разозлившегося не на шутку ребёнка тащить волоком из курятника.

— Пустите, вы мне обещали! — Расплакался Андрейка. — Вы мне мешаете, я не хочу домой.

Дома, наконец, выяснилось, что удерживало внука среди кур. Оказывается, он проводил с ними сеансы гипноза. И по его мнению стало что-то получаться.

— Они уже начали слушаться моих приказов! — И он вспомнил, как куры при слове «спать» закрывали глаза.

На самом деле, привыкшие к Андрейкиному присутствию, они просто-напросто засыпали.

— Хорошо, — успокоила его бабушка, — обещаю: завтра ты будешь проводить свои сеансы гипноза. Но только не ночью.

— И как ему только глаза не повыклёвывали! — Удивлённо вздохнул Егорыч…

Стояла середина лета, июльский зной безжалостно палил вокруг себя всё живое. Поэтому сегодняшним утром, после завтрака, все отправились купаться на речку. Вода была чистая, прохладная и настолько прозрачная, что заходя в неё по грудь, отчётливо видишь розовые пальцы на ногах.

Грей любил, когда Егорыч брал его на речку. Приятно было окунуть разогретую летней жарой чёрную шубку. Пока хозяева плескались на мелководье, он успевал пару раз сплавать на другой берег.

Андрейка стоял по грудь в воде и наблюдал, как собака, преодолевая довольно быстрое течение, приближалась к берегу. Мальчик в считанные секунды оказался рядом с Греем. Решив подшутить над ним, он поднырнул и, схватив того за заднюю лапу, потянул вниз. Грей ушёл под воду. Вынырнув, он жадно хватал воздух, шумно отфыркивался и пытался громко рычать. Но вместо грозного «Р-р-р» послышалось почти поросячье «Хрю». Лягнув свободной лапой гадкого мальчишку, он, наконец, выбрался на берег. От обиды хотелось выть. Поспешно отряхнувшись, под издевательское хихиканье Андрейки, он сбежал на лавы — деревянный мостик через речку из трёх не слишком толстых, грубо обтёсанных брёвен.

— Отсюда мне всё видно. — Рассуждала собака, сидя посередине лав. — Здесь он меня не достанет.

Вдоволь накупавшись, хозяева с внуком направились к дому.

Увидя на лавах собаку, Андрейка попросил: «дед, пойдём с моста на рыбок посмотрим?»

Через минуту оба стояли вместе с Греем, который в надежде на защиту хозяина топтался рядом. Пока дед объяснял внуку какая рыбка как называется, тот незаметно обошёл собаку так, что Грей оказался между людьми.

— Я хочу домой. — Неожиданно сказал Андрейка.

— Домой, так домой. — Нахмурился дед, недовольный, что его увлечённый рассказ не дослушали до конца и осторожно зашагал по лавам.

Грей старался не отставать за ним. Замыкал шествие Андрейка.

Вдруг сзади раздался грохот, собачий визг и всплеск воды. Егорыч обернулся и увидел внука, показывающего на Грея, который барахтаясь в воде, молотил лапами. Больно ударившись о каменистое дно речки, пёс с трудом вскарабкался на крутой, утопающий в зелени, берег.

До него донёсся ангельски-притворный голосок маленького Андрейки.

— Бедный Греюшка! Я видел как он оступился и сорвался в воду. Наверное ударился.

— Это не правда! — Хотелось закричать Грею. — Он столкнул меня!

К великому огорчению Грея, Егорыч поверил внуку и собака твёрдо решила, что никогда не пойдёт на речку, пока не уедет этот дерзкий мальчишка.

— Лучше сбегаю на помойку, найду что-нибудь вкусненькое, — в предвкушении удовольствия Грей широко улыбнулся, обнажив белые и острые зубы. — А заодно и подушусь!

Под словом «подушусь» он подразумевал, что найдёт какую-нибудь тошнотворную гадость наподобие протухшей рыбы, натрёт ею свою чёрную, блестящую шерсть и будет таким образом «благоухать». Главное в этом деле — не попасться на глаза хозяевам, иначе всё насмарку. Сначала отругают, потом дадут пинка, а ещё натрут всего, с ног до головы, противно-пахнущим мылом (не дай Бог с запахом сирени).

Надо сказать, что походы на помойку всегда заканчивались такой мыльной помывкой. Но, на взгляд Грея, походить хоть немного надушенным стоило того.

Итак, наш Грей уже стоял в самом центре вонючей помойки и увлечённо рылся в куче отбросов, довольно часто натыкаясь на недоеденный кусок пирога, протухшую шкурку колбасы или остатки рыбных консервов. Но всё это было не то — валяться сегодня совершенно не в чем. Расстроенная собака собралась уходить, но тут по ноздрям ударил знакомый дурманящий запах. Грей без труда отыскал на другом конце помойки источник того, зачем пришёл сюда. Так и есть! Протухшая селёдка. От радости он чуть не плюхнулся туда головой, но внезапно увидел рядом чёрный, блестящий шнурок. Осторожно толкнув его лапой, он заметил, что тот пошевелился.

— Первый раз вижу шевелящуюся верёвку! — С интересом подумал Грей и придвинулся поближе.

На этот раз он ударил гораздо сильнее по «шнурку», который мгновенно пришёл в оживлённое движение и вдруг зашипел.

— Вот тебе и верёвка! — У собаки глаза на лоб полезли.

Позабыв о пахучей и тухлой находке, Грей с любопытством начал наблюдать за живым шнурком. Он уже заметил, что тому не нравиться чьё-либо прикосновение: шнурок сразу же уползает в сторону и угрожающе шипит.

— А-а, убегаешь! — Злорадно думала собака, цепляя хвост шнурка своей лапой и тут же отпрыгивая назад, — значит боишься!

Тут пёс не рассчитал и игриво подрпыгнув, со всего маху одной из передних лап придавил хвостик шнурка. В ту же секунду собака ощутила дикую боль в левой щеке. С обиженным воем пёс бросился вон с помойки. Голова гудела как колокол, лапы не слушались. Мир, казалось, перевернулся. Грей не видел тропинки. Он чувствовал, что земля уходит из-под лап. Он почти терял сознание. Не помня, как добежал до калитки, Грей упал. Как Егорыч с женой вносили его в дом, как укутывали в одеяла — всего этого он не знал. Его сознание погрузилось в полную темноту. Очнулся пёс ранним утром следующего дня и первым его желанием оказалось пить, как можно больше пить. Он оставался ещё довольно слаб, но постепенно головная боль утихла, походка вновь стала уверенной. А ещё Грей познал одну важную вещь: во-первых, если чего не знаешь, лучше не подходить; во-вторых, чёрный шнурок, или змея, как назвали его хозяева, очень опасен, смертельно опасен.

Так что хоть Грей и захаживал на помойку, но теперь с большой осторожностью копошился в отбросах, высматривая, нет ли поблизости шипящего чёрного шнурка.