Со стороны могло показаться, что мы с Кузьмяком всего-навсего наслаждаемся прекрасными видами. На самом же деле мы их давно не замечали. К несчастью для фамильяра, ему передалась моя «морская болезнь». Рэй с тревогой наблюдал, как я и котенок мучаемся, высунувшись из окон: я в одно, а Кузьмяк в другое. Наверное, все это выглядело крайне забавно, но мне было не до смеха.

— Долго вам еще так мучиться? — спросил Рэй.

— Пока не приедем, — ответила я. Даже эти несколько слов дались мне с огромным трудом. При каждом звуке тошнота подкатывала все сильнее.

Уже почти совсем зеленый котенок повернул свою замученную мордочку к Рэю, тяжко вздохнул и снова высунулся в окно. Ехали мы долго. Ночью было еще более-менее: прохладный воздух позволял немного прийти в чувство, а вот дневной зной мучил похлеще палача в пыточной камере.

Успело снова стемнеть. Мы сильно устали и уже начинали засыпать, даже несмотря на то, что мне и Кузьмяку по-прежнему было очень дурно. А наш возница все гнал без устали. Удобно устроившись на коленях у Рэя, я потихоньку уснула, игнорируя рвотные позывы. Кузьмяк пытался сделать то же самое, но его положение усугубляло то, что его корзинка подпрыгивала на каждой кочке. К сожалению, Айри не удосужилась снабдить нас лекарством против укачивания. Она все время забывала, что в отличие от нее, я сама себя лечить не могла. Избавить от проклятия, снять приворот, порчу — это всегда пожалуйста, а вот исцелять — это не по адресу.

Когда во сне Рэй крепко прижал меня к себе, я проснулась, проспав свои обычные два часа. Мне было очень уютно в его объятиях, я будто бы находилась на своем месте. Даже тошнота отступила, чего я никак не могла ожидать. Этому быстро нашлось объяснение — карета не двигалась.

Я вся напряглась. Интуиция подсказывала, что эта остановка нам ничем хорошим не светила. Осторожно дотронувшись до плеча Рэя, я прижала палец к его губам. Мужчина мгновенно проснулся и кивнул, таким образом сообщив, что все понял. Фосфоресцирующие глаза Кузьмяка подсказали мне, что он тоже учуял нечто неладное. Я выразительно посмотрела на фамильяра, и тот, правильно истолковав мой взгляд, крепко зажмурился.

Дверца кареты с легким скрипом отворилась, и в почти кромешной тьме показались ярко-алые глаза. Это же…

То, что произошло дальше, трудно описать. Но не из-за того, что мне не хватает словарного запаса, а потому что я ничего не видела. Отбросив меня от себя, Рэй рванул наружу. Были слышны звуки борьбы, хруст сухих веток и тяжелое дыхание.

— Рэй, не убивай его! — закричала я что было сил. — Он не виноват!

— Это… уж… как… получится…

Внезапно стало совсем тихо, и мы с Кузьмяком осторожно высунулись на улицу.

— Рэй?

— Я его… скрутил. Тащи… веревки. Долго… не удержу.

Этого добра у меня было навалом — очередная плата за услуги. Из вещь-мешка я вытащила скрученную бечевку и передала ее наемнику. С моей помощью Рэй связал напавшего. Я поднесла к лицу мужчины заговоренную свечу.

— Кучер! — выдохнула я.

— А я не удивлен, — заявил Кузьмяк, спускаясь по ступенькам. Он спрыгнул вниз и подошел к нам. — Он мне сразу не понравился.

— Он не виноват, — повторила я.

— И в чем же конкретно он не виноват? — уточнил Рэй, тяжело опустившись на траву. — В том, что мой плащ порван? Или в том, что чуть было не убил нас?

— Рэй, не язви, пожалуйста, — мягко попросила я, усаживаясь рядом.

Мужчина тут же обнял меня за плечи и притянул к себе. Я и не заметила, что дрожу.

— А я с ним согласен, — сказал фамильяр, перебираясь ко мне на колени.

— Кузьмяк, ну хоть ты бы помолчал. Ты же знаешь, в чем тут дело.

Котенок надулся и переполз к Рэю. Ничего, есть захочет — обратно приползет. Мой кот был в душе аристократом, и сам добывать себе еду не мог и не собирался, считая это ниже своего достоинства. А зачем стараться, если любимая хозяйка не даст несчастному животному умереть с голоду. Я не сильно возражала, потому как получала таким образом дополнительные рычаги воздействия на своего фамильяра. Голодать-то он у меня точно не будет, но одно дело — просто покормить, и совсем другое — угостить каким-нибудь лакомством. За сочную вырезку я могла с чистой совестью его эксплуатировать целый день. К этому способу я прибегала не очень часто, дабы не разбаловать Кузьмяка, а иначе он и вовсе перестанет работать за просто так.

— Так что с ним? — вопросил Рэй, стараясь скрыть зевок. Все-таки для него несколько часов сна явно недостаточно.

— Его контролируют. Сейчас он без сознания и контроль ослаб. Так что я могу попытаться выяснить, кто и зачем на нас напал.

— Так не сиди без дела! — вскочил котенок и запрыгал на коленях у наемника. — Он же в любую секунду может очнуться!

Я тут же высвободилась из объятий Рэя, и перебралась поближе к нашему вознице. Дотронувшись до его лба, я испытала такую боль, что на моих глазах выступили слезы. Кто-то очень не хотел, чтобы я узнала правду. Но этот кто-то не на ту нарвался.

— Кузьмяк! — рявкнула я. — Живо ко мне!

Котенка дважды упрашивать не пришлось. Соскочив с колен Рэя, он подбежал ко мне и сел рядом. Фамильяр положил лапку мне на руку, и я снова дотронулась до лба кучера. Боль прошла через мое тело, и я закусила до крови губу, чтобы удержать контакт. Это удалось мне не без помощи Кузьмяка, зажмурившегося от напряжения. Ему тоже было очень больно, но он стоически терпел.

— С вами все в порядке?

— Цыц! Не мешай!

Сосредоточившись, я попыталась взломать барьер, поставленный тем, кто контролировал возницу. Это удалось мне только с третьей попытки, и я тут же натолкнулась на еще один.

— Может, передохнем? — предложил Кузьмяк.

— Потерпи, малыш. Иначе барьер восстановится.

— Понял. Молчу.

Главный блок я не смогла сломать до конца, только лишь слегка его растворить. Этого было достаточно для того, чтобы увидеть все, что произошло с этим бедолагой. Но мало, чтобы опознать преступника. Хотя магический почерк мне был смутно знаком.

— Все, родной, можешь отпустить.

Котенок обессиленно упал на землю, там же оказалась и я. Обеспокоенный Рэй поднял нас обоих на руки и бережно перенес в карету, удобно устроив на подушках.

— Свяжи его покрепче. Мне не хватило сил убрать контроль.

— Ш-ш… Я все сделаю. Ты молодец. Отдохни.

— Эй! Я, между прочим, тоже старался… — подал слабый голос фамильяр.

— Ты тоже молодец. Отдыхайте оба, я сейчас вернусь.

— Рэй! Быстрее! У нас очень мало времени!

— Я кому сказал отдыхать?

— Ладно.

Я передала еще одну веревку наемнику, и почти без сил откинулась на подушках. Рэй вернулся буквально через несколько минут.

— Все. Теперь даже не рыпнется.

— Вот и хорошо. Тащи его сюда. Нам еще настоящего кучера искать.

— Настоящего? А это кто? — удивился Рэй. — Что ты узнала?

— Что МЫ узнали, — промямлил Кузьмяк. Я знала, что ему все еще очень больно. Мне самой было не слишком сладко, но времени себя жалеть не было совсем.

— Ты прав. Извини.

— Так-то лучше!

— Кузьмяк, потом дуться будешь.

Я глубоко вдохнула, пытаясь удержать ускользающее во тьму сознание. Это далось мне нелегко, и я очень радовалась тому, что было темно, иначе бы Рэй мог заметить, что я еле держусь. На этот раз мне попался очень сильный маг. Не хотела бы я встретиться с ним лицом к лицу. Во всяком случае, сейчас.

— Может, помолчишь? Ты же еле дышишь!

Заметил-таки. А я ведь так надеялась, что больше не увижу его в роли «курицы-наседки». Он так искренне за меня переживал, что я чувствовала себя неуютно. Я не привыкла, чтобы обо мне заботились мужчины, Вэр не в счет. Я не знала, как на это реагировать.

— Я в порядке. Тащи уже сюда нашего красавчика. Ехать нужно.

Рэй перенес кучера (а точнее перетащил за ноги, не слишком заботясь о его безопасности) на противоположное от нас сидение в карете. Сам он устроился возле меня и положил мою голову себе на колени. Кузьмяк переполз в свою корзинку.

— Наш кучер не виноват, — начала я, но закашлялась. Пришлось подождать еще пару минут, пока клокотание в груди не унялось. — Да это вообще не наш кучер. Этот бедняга всего лишь собирал в лесу грибы, когда попал под влияние мага. Не перебивай, Рэй, я не смогла выяснить, кто колдовал. Одно могу сказать точно: я его уже где-то встречала. Выбор на нашего парня пал неслучайно. Да вы и сами это понимаете, видя его размеры. А ты, Рэй, еще и силушку его на себе испытал.

— Да уж, — подтвердил наемник, потирая ноющую челюсть. Кулаки этого верзилы почти не уступали его собственным.

— Он просто-напросто перегородил дорогу настоящему королевскому посланнику, и тот был вынужден остановиться. За что и поплатился. Его связали и бросили в лесу. Поэтому нужно поторопиться, я чувствую, что ему грозит опасность.

— Какая?

— Волки, — сказал котенок и тут же уснул. Я сделала себе в уме пометку, что нужно будет хорошенько отблагодарить моего маленького помощника.

Рэй потянулся за подушкой, положив ее на свое место, чтобы устроить меня поудобнее. Сам он встал и бодро произнес:

— Я на козлы. Подай знак, когда настоящий возница будет рядом.

— Договорились.

Я не знаю, сколько мы ехали, но мне показалось, будто прошла целая вечность. Уже начинало светать. Ранние пташки сменили ночных певунов и певуний. Робкие солнечные лучи пробивали себе путь сквозь густую листву, чтобы обогреть землю. Воздух был свеж и напоен ароматом хвои. День обещал быть погожим, но меня это мало радовало.

К почти не стихающей боли добавилась еще и тошнота, и я не могла решить: хочу ли я сама кого-нибудь прибить, или чтоб кто-нибудь прикончил меня. Сейчас я больше склонялась ко второму варианту. Пожалуйста, придушите меня, чтоб не мучилась! Жалко вам что ли? Однако вскоре суицидальные мысли меня покинули. Боль отступила, оставив на своем месте только слабые отголоски. А вот тошнота и не думала делать мне такой подарок.

Усилием воли я заставила себя сесть, и голова тут же мне устроила катание на детской карусели. За все это время здоровяк ни разу не очнулся, чему я была искренне рада. Если бы я могла уснуть, то после попробовала бы еще раз взломать барьер.

Я чувствовала, что мы уже близко.

— Стой! — крикнула я, разбудив котенка. — Он здесь.

Рэй резко затормозил, и мы с Кузьмяком покатились на пол как яблоки, после того, как старательный крестьянин потряс яблоню. Псевдокучер же впечатался в стену и замычал, сверкая своими огненно-красными глазищами. По-другому возмутиться он не мог — мешал кляп из моего кружевного и дорогущего платка (это была первая подходящая по размеру вещица, которую я смогла выудить из вещь-мешка, а на большее сил не хватило).

Дверь открылась, и Рэй помог мне подняться. Кузьмяк же справился и сам. Правда, мне вновь стало интересно, откуда мой котенок знает такие цветастые ругательства. Я его им не учила, да и многие сама впервые слышала.

— Где он?

— Метрах в двухстах отсюда. Рэй, у меня ноги дрожат. Сама не дойду.

Друг прекрасно понял мой «прозрачный намек» и взял меня на руки. Пленник же промычал что-то напутственное нам вслед.

— Да, правильно, — руководила я действиями наемника. — Поверни налево. Иди вперед. Стой! А вот и наш подарочек.

Молоденький кучер в ярко-малиновой ливрее сидел под елкой, перевязанный длинным ручником. Видимо, наш заколдованный «красавчик» использовал то, что было у него под рукой. Только вот почему он завязал большой бант, я так и не поняла.

— М-м-м! — замычал возница.

Рэй опустил меня на землю и принялся развязывать юнца.

— Спасибо, — расплылся в благодарственной улыбке парень. — Я боялся, что останусь здесь навсегда. Спасибо вам.

— А в качестве благодарности, — я протянула ему рекомендацию. — Ты отвезешь нас туда, куда должен был.

— Я бы рад, да не могу, — повесил голову возница.

— Это еще почему? — нахмурился Рэй.

— Сил совсем не осталось.

— А вот это мы сейчас исправим, — улыбнулась я, засовывая руку в вещь-мешок. Я достала оттуда амулет из горного хрусталя на кожаном ремешке. — Вот. Возьми. Это поможет тебе продержаться всю дорогу. Только не снимай — он одноразовый. И пообещай, что отдашь мне его, как только мы доберемся до места. Хотя даже если ты этого не сделаешь, он все равно перестанет действовать.

— Не беспокойтесь, госпожа гадалка! — парень тут же выхватил из моих рук амулет и нацепил его на себя. — Все будет сделано в лучшем виде.

Он весело поскакал к карете, заглянул внутрь, испуганно отпрыгнул и снова подошел. Я видела, как он здоровается за лапку с Кузьмяком. Умница, мой котик, так и надо. Затем возница залез на козлы и отсалютовал нам, давая понять, что готов ехать.

— Почему ты себе такую не надела? — шепнул мне на ухо Рэй, снова беря на руки.

Я криво ухмыльнулась.

— Понимаешь, как бы гадалка ни была сильна, сама себе она почти не может помочь. Только самые простейшие заговоры подействуют. Все, что касается собственного здоровья и самочувствия, вне моей компетенции. Я могу немного лечить других, но не себя.

— Жаль.

В груди сладко защемило при мысли о том, что Рэй обо мне беспокоится. Стой, Кира, выбрось это из головы. Сейчас же!

— Ну, ведь ты же всегда можешь меня защитить, — я шутливо ткнула его пальцем в грудь. — Правда?

Наемник ничего не ответил, только нежно погладил меня по волосам и поцеловал в макушку. Приятное тепло разлилось по всему телу, выгоняя остатки боли. Я с новой силой принялась отгонять от себя непрошеные мысли о возможных отношениях. Нельзя. Нельзя. Нельзя. Легкий ветерок, ласково коснувшийся моей щеки, напомнил, что я не могу влюбляться. Но, кажется, он немного запоздал. Уже слишком поздно. Словно прочитав мои мысли, ветер вернулся, больно уколов меня принесенной с собой иглой ели, заставив громко охнуть от неожиданности.

— Кира?

— Не волнуйся. Просто ветром иголку принесло. Видимо, не мой день сегодня.

— Ветер? Я ничего не почувствовал.

— Так ты вон какой большой и могучий, — расхохоталась я. — А я маленькая и хрупкая. Вот и страдаю от малейшего дуновения.

Было видно, что мой ответ его не удовлетворил, но наемник промолчал и без слов понес меня к карете.

Пока мы с Рэем шли (ну, кто шел, а кто был злостным эксплуататором несчастных наемников — это еще надо было посмотреть), Кузьмяк успел разговориться с возницей. Парня звали Илай (и почему мне так везет на это имя?), и это было его первое ответственное задание, которое он с оглушительным треском провалил. Однако к нашему с котенком счастью, возница тоже страдал от укачивания, правда, не так сильно, как мы. Зато его сумка была доверху забита снадобьем против сего недуга.

— А зачем же ты выбрал эту профессию? — поинтересовалась я, когда Рэй посадил меня в карету.

— Так тут платят больше, — просто ответил улыбчивый парень. — А нам деньги ой как надобны. У меня матушка хворая, и пятеро младших сестренок подрастают.

— Пятеро сестер? — уточнил Рэй. — Тяжело тебе придется.

— Почему это? — выгнул бровь Илай.

— Да им вечно платьев не хватает, туфли и сумочки должны быть к каждому наряду. А еще замуж выдать надо…

— У Вас тоже сестры есть? — наивно спросил парнишка.

Я почувствовала, как Рэй напрягся.

— Были. Три.

И он захлопнул за собой дверь прямо перед носом у Илая. Парень понял сей красноречивый намек и, кряхтя (все-таки долгие часы, проведенные в неподвижном положении, давали о себе знать) полез на козлы.

Кузьмяк указал лапкой на лежащие в его корзинке флакончики с целебной жидкостью. Я взяла один и тут же его осушила. Вот так-то лучше. Теперь можно было и поспать. Я лежала на руках у Рэя, и мерное покачивание кареты очень быстро меня усыпило. Сну даже не мешал взгляд уже не таких ярких, но все еще кроваво-красных глаз.

— Ки-ра! Ты думаешь просыпаться или как?

Котенок щекотал мой нос кончиком своего хвоста. Не самое приятное пробуждение, честно вам скажу. Я очень надеялась, что он не ел ничего такого, что бы способствовало сильному газообразованию.

— Хвост убери.

— Проснулась?

— Проснулась-проснулась. А если ты сейчас же не уберешь свой хвост, то уснешь ты. Вечным сном.

— Злая ты. Уйду я от тебя.

— Эй, Кузьмяк, не сердись. Давай мириться. Все. Мир, дружба, сало.

— Ладно уж. Вставай, соня. Ты уже на рекорд идешь.

— В смысле?

— Ты проспала ровно три часа двадцать две минуты.

Я открыла рот, чтобы закричать, но фамильяр прижал лапку к моим губам.

— Тише ты! Не кричи! Громилу нашего разбудишь. Нашего — это, которого действительно нашего, а не того, что с красными глазищами и вонью из пасти.

Подняв глаза, я увидела, что Рэй и вправду спит. Какие же у него все-таки длинные и пушистые ресницы — любая девушка ради таких же будет готова на многое. По крайней мере, я изнывала от черной зависти.

Я попыталась аккуратно выбраться из объятий наемника, но это далось мне с огромным трудом — Рэй никак не хотел расцепить руки. Тогда Кузьмяк решил пощекотать и его. Он запрыгнул на спинку сиденья и подсунул под нос Рэю свой хвост. Тот чихнул и мгновенно проснулся. Операция «выползти и не разбудить» позорно провалилась.

— Ты зачем встаешь? — сонно потирая глаза, спросил Рэй.

— Проснулась, вот и встаю. Мы уже скоро приедем, а я еще нашего красавчика не расколдовала.

«Красавчик» промычал что-то явно недоброе в ответ. Долго мычал. Видимо, высказывал все, что думает обо мне и обо всей сложившейся ситуации в целом.

— Кузьмяк, попроси, пожалуйста, своего нового друга остановиться. Мне нужно поработать. На улице.

— А здесь ты этого сделать не сможешь? — уточнил наемник.

— Нет, мне нужна темнота или полумрак.

— И где ты его найдешь? День на дворе.

— Где надо, там и найду, — хмыкнула я.

Фамильяр расплылся в клыкастой улыбке и высунул мордочку из окна, дабы выполнить мое поручение. Карета остановилась, и дверь открыл Илай. С неизменной улыбкой на устах.

— Чего прикажете?

— Отдохни чуть-чуть. А мы пока тут ненадолго шатерчик поставим.

— Шатер? — одновременно воскликнули Рэй и Илай.

— Угу, — прыснули мы с Кузьмяком и, отодвинув возницу в сторону, спрыгнули на землю.

— Э… Вам помочь? — предложил возница. По его глазам было видно, что он думает, будто у меня поехала крыша. Нет, он ошибался. Так, слегка черепица треснула.

— Нет, спасибо. Сама справлюсь. Кузьмяк, отойди.

Котенка даже не пришлось уговаривать. Он и так уже был далеко. Остальным я указала жестом, чтобы оставались на своих местах.

— Все готовы? Отлично. Начинаем!

Из вещь-мешка я вытащила небольшой черный ящик с красным рычагом сбоку. Нажав на него, я быстро отбежала к друзьям.

Ничего не произошло.

— И? — выгнул бровь Рэй.

— Терпение.

Крышка ящика с громким хлопком отлетела, и наружу полезла цветастая ткань, сама собой собирающаяся в шатер. Я гордо задрала нос, глядя на ошеломленных спутников.

— Ну? Как вам?

— Откуда это у тебя? — только и спросил Рэй.

— Вэр подарил. Я тебе про него рассказывала.

— А за… — начал было что-то спрашивать Илай, но я жестом приказала ему замолчать.

— Некогда. Все вопросы потом. Несите красавчика в шатер.

Рэй достал извивающегося мужчину и потащил его словно мешок с картошкой в указанном направлении. Илай плелся за ними следом, не зная, чем помочь.

Моего подопечного (или подопытного, кому как больше нравится) заволокли в середину пустого шатра. Выгнав ненужных свидетелей вон, я уселась подле мужчины, а Кузьмяк привычно положил свою лапку поверх моей руки. Мы с котенком зажмурились, ожидая новой волны боли, но этого не произошло. Синхронно пожав плечами, мы приступили к обряду.

Первый барьер лопнул как стекло, и я, немало удивленная, продолжила. Кузьмяк вонзил свои когти ко мне в руку. Боли не было, но я почувствовала огромный прилив сил. Основной барьер начал поддаваться.

— Как вода смывает сор с земли, — читала я заговор. — Так пусть и сила моя тебя очистит.

Над мужчиной показался кроваво-красный дым, поднялся выше и рассеялся. На меня уставились два непонимающих, но уже, к счастью, не сверкающих, глаза.

— М-м-м! — замычал мужчина. Он был в ужасе. Еще бы! Пойти всего-навсего в лес по грибы, а очнуться в незнакомом месте, да еще связанным. А сидящая рядом растрепанная девка и сверкающий желтыми зрачками невидимый зверь и вовсе не добавляли спокойствия.

— Тише-тише. Уже все закончилось. Не волнуйся, сейчас мы тебя освободим.

Кивком я указала котенку на выход, и он, все правильно истолковав, выбежал. Вернулся фамильяр вместе с Рэем. Не могла же я сама развязать этого громилу, а то вдруг он еще с перепугу оторвет мне что-нибудь очень нужное!

Когда здоровяк был освобожден, шатер собран, а «красавчику» все, что нужно, рассказано, настала и пора прощаться.

— Благодарствую вам, люди добрые! — низко поклонился нам мужчина, оказавшийся очень добрым человеком. Я, наверное, в сотый раз убедилась в истинности того, что не следует судить о вине по кувшину. — Кабы не вы, так век мне в беспамятстве ходити. Дочки мои, сиротинушки, поди, совсем извелися. Прощувайте, люди добрые!

Откланявшись, он ушел, а мы, помахав ему вслед, устроились на своих местах в карете.

— Ты заметила? — шепнул мне на ухо котенок.

— Да.

Заметила. Я стала сильнее. Намного сильнее.