Темный костюм прекрасно сидит на его спортивном теле. Он стоит прямо, его руки сцеплены за спиной. Гладкая кожа и легкая щетина вдоль линии подбородка говорит о том, что он перфекционист. Блеск его голубых глаз смертельно опасен. Этот взгляд способен заставить меня раскрыть все мои темные секреты. Похож на тот, который я видела в моей гостиной десять лет назад.
Его взгляд скользит от моего лица вниз, изучая каждый дюйм моего тела. Ни один из его шутов не обыскал меня на предмет оружия, но им это и не надо. И он это знает. Его глаза снова останавливаются на мне, и я вижу намек на улыбку, которая искривляет его губы. Ах, какие это великолепные губы. Выразительные и пухлые, с небольшим намеком на естественный блеск.
Что со мной не так?
Этот парень практически похитил меня, а я мечтаю о его идеальной коже и губах. У меня определенно шок или что-то подобное. Особенно учитывая то, что его губы ничто по сравнению с его поразительными голубыми глазами.
— Ты знаешь кто я?
Его голос мягкий и резкий одновременно, низкое рычание обернутое в шелк. Я открываю рот чтобы заговорить и понимаю, что я не дышала до этого момента. Я делаю глубокий вдох и прочищаю горло. Он смотрит на меня с нетерпением.
— Нет.
Я не говорю ничего больше. Никакой отчаянной мольбы об освобождении или гневных требований объяснить, что же все-таки происходит. Что-то говорит мне, что он сталкивался с такой реакцией не раз, и им не так-то легко управлять.
Его идеальные темные волосы слегка шевелятся под воздухом от кондиционера, когда он медленно идет ко мне. Я бегло осматриваюсь, это признак нервозности. И тут я понимаю, что мы одни. Двое парней, которые были со мной в машине, ушли.
— Ты знаешь, почему ты здесь?
Мне хочется ответить, — Потому что ты мудак, — но это означает пойти на поводу у своих желаний.
— Нет.
Он поднимает бровь и крошечный намек на улыбку появляется на его губах.
— Односложный ответ. Твой отец тебе хорошо обучил.
Внезапно кровь в моих жилах закипает. Мой отец не учил меня опускаться на колени. Я хочу напомнить этому парню об этом. Но, потом я вспоминаю, что отец объяснил мне кое-что насчет допросов.
— Безусловно, твоего отца здесь нет, — говорит он, обходя меня, и задевая руками мои плечи. — Но он ждет тебя в другом месте. Я должен задать тебе несколько вопросов прежде чем я доставлю тебя к нему. — Он стоит так близко ко мне, что я могу чувствовать его дыхание на своей шее. — Разреши сначала представиться. Я Нокс Саваж.
Нокс Саваж. Где я слышала это имя раньше?
Он резко усмехается и его дыхание щекочет волоски на моей шее, посылая дрожь по всему телу.
— Ты не знаешь меня, так что не утруждай себя и свои прекрасные извилины.
— Прекрасные извилины?
Дерьмо! Односложный ответ, Бекки! Не дай ему добраться до тебя.
Он обходит меня так, чтобы я могла его видеть, но он отворачивается от меня, делая вид, что осматривает пустой гараж. У меня появляется странное желание укусить заднюю часть его сильной шеи, и это заставляет меня подумать об Августе. Кто знает, что он сейчас делает? Возможно, сидит в кафе и пишет о преимуществах шерстяных носков над носками из хлопка. Может быть, прямо сейчас, он в своей квартире в шерстяных носках, которые медленно стягивает какая-то доверчивая девица.
Август живет в своей идеальной квартире в Нижнем Ист Сайде. Он может откинуть свои светлые волосы назад, потягивая капучино в темном кафе, и никто не осудит его, потому что он окружен хипстерами. Порхая по клавиатуре, он пишет о винтажных свитерах и замшевых оксфордах для своего весьма успешного мужского модного блога. С другой стороны, я живу в причудливой – читай дерьмовой – студии в Центре, там я могу периодически объедаться Доритос во время просмотра CSI (прим. переводчика американский телесериал о работе сотрудников криминалистической лаборатории) и без осуждающего взгляда Августа.
Нокс медленно оборачивается и пронзает меня этим стальным взглядом, который снова крадет мое дыхание.
— Дело вот в чем, Ребекка.
Он останавливается, видя как я прищуриваю глаза. Никто не называл меня Ребеккой годы. Когда я покинула Бенсонхерст, я стала Бекки. Некто милая и невинная, и да, возможно немного наивная. Тот факт, что он назвал меня Ребеккой говорит мне о том, что этот парень здесь действительно в интересах моего отца. Внезапно я чувствую боль в животе. Это серьезно.
Его взгляд смягчается, как только достигает моих рук.
— Ты выглядишь бледной.
Мои пальцы покалывает, я на грани того, чтобы упасть в обморок. Я делаю несколько быстрых вдохов, чтобы кислород прилил к мозгу. Через несколько секунд покалывание уходит.
— Дерьмо, — говорю я шепотом.
Он оставляет мои руки, и его взгляд становится твердым.
— Как я уже говорил, вот что ты будешь делать, Ребекка. Ты поедешь домой прямо сейчас, и сделаешь вид, как будто этого всего никогда не было. В понедельник утром, ты пойдешь на работу вместе со своим стильным бойфрендом, и все еще будешь делать вид, что этого всего не было. Ты сядешь за свой стол в камере хранения улик и, опять же, сделаешь вид, что этого ничего не было…до того, как тебе позвонят ровно в 8:12. Потом ты будешь делать все, что от тебя потребуется. Ты будешь следовать каждой инструкции в послании. Это понятно?
Каждое утро Август встречает меня у моей входной двери с поцелуем и обезжиренным латте. Потом он провожает меня до работы, и во время прогулки мы обсуждаем новости предыдущего дня. После этого, он едет на метро в свое святилище в Нижнем Ист Сайде и все повторяется. Иногда он приходит ко мне рано и мы занимаемся любовью перед работой. Если подумать, мы никогда не видели друг друга вечером.
Я смотрю в холодные голубые глаза Нокса и я готова ответит ему
— Окей, Нокс. Я думаю ты меня с кем то спутал. С кем то, кто подчиняется каждому капризу моего отца. Я не боюсь своего отца.
Он снова начинает улыбаться, когда слышит это. Он не верит мне ни на секунду.
— Я не боюсь его! — Настаиваю я, и это звучит как возглас капризного ребенка. Я могла бы начать подпрыгивать вверх-вниз, затыкая уши пальцами. — Я не буду помогать тебе или моему отцу. Теперь, пожалуйста, отвези меня домой. Мне необходимо отдохнуть перед завтрашней работой.
— Я не могу отвезти тебя домой, пока ты не согласишься с моими условиями.
— А если я отказываюсь соглашаться с твоими условиями?
Он смотрит мне в глаза, одна его бровь дерзко приподнимается, посылая мне угрозу.
— Тогда ты никогда не попадешь домой.
Я не отвечаю ему, не протестую. Я вижу это в его глазах, он серьезен. Он будет держать меня здесь столько, сколько придётся.