Глава 26
- Здравствуй, учитель.
- Рейн! Сколько лет, сколько зим! Ты привезла мне кружки?
- Прости, - покачала я головой.
- Значит опять будем пить чай из стаканов. Выглядишь, как побитая собака, - заметил старик. - Пойдём внутрь.
- А чувствую себя ещё хуже, - ответила я, заходя в небольшой похожий на мазанку дом следом за Гормашем и садясь на табурет.
Сразу после пресс-конференции и самоназначения Джефри новым президентом Немести, я купила билет на самолёт и полетела к старому отшельнику, жившему на краю цивилизации в предгорьях Саваны. Зачем к нему поехала, я и сама не знала. Может надеялась, что мой бывший учитель своими мудрыми словами излечит душевные раны, а может хотелось просто выговориться (более подробно взаимоотношения с отшельником и тренировки Рейн описываются в книге "Хроники киллера". Прим. автора).
- Похоже, произошло что-то очень неприятное для тебя, - сказал хозяин дома, наливая чай.
- Откуда ты её берёшь? - кивнула я на заварку. - Здесь в радиусе трёхсот километров нет ни одного магазина. А на здешних скалах чай не растет.
- Ну, так это и не совсем чай... В твоём понимании. Это сбор местных трав. Очень полезных, между прочим. Говорят, они продлевают молодость, - подмигнул семисотлетний старик. - Ты пей, пей. И рассказывай.
Я отхлебнула чуть-чуть горячей жидкости и поставила стакан обратно на стол. Пить не хотелось и рассказывать не хотелось, честно говоря, не хотелось вообще ничего. Разве что застрелиться.
- И чего это мы раскисли? Маленькую девочку обидели? И маленькая девочка надулась?
- Не надулась, - устало сказала я, крутя стакан. Такой прием был для меня неожиданностью. - Что-то ты сегодня не в духе, разве так встречают гостя?
- А что не так? Я поздоровался, чай тебе налил. Выслушать готов. Но ты ведь молчишь. А сопли тебе подтирать не собираюсь.
- Что прости? - возмутилась я.
- А то. Что могло произойти в твоей сытой и комфортной жизни, что ты так расклеилась?
- В сытой и комфортной? - моя кровь начала закипать.
- Разве нет? Не то что здесь. Ни центрального водопровода, ни электричества.
- Тебя сюда никто силком не тащил. Сам решил здесь жить, - слегка опешила я.
- Я-то как раз всем доволен. А вот ты чем расстроена? Совсем забыла мои уроки, могучий берсерк? Неужто нашелся кто-то сильнее тебя и уложил на обе лопатки? А ты слишком горда, чтобы справиться с поражением?
- Горда?! Да что ты понимаешь?! Что вы вообще можете понять, мужчины!!!
- Аааа... Вон оно в чём дело, - протянул Гормаш. - Ну, так это не конец света, подумаешь. Отряхнулась и пошла дальше...
- Отряхнулась?! Старик! Что ты такого пережил в своей жизни, чтобы говорить мне это? - взревела я и, вскочив с табурета, двинулась к стоящему у очага учителю, тот попятился.
- Ты совсем забыла мои уроки! Контроль, Рейн! Контроль!
- К чёрту контроль! Кто ты такой, чтобы сейчас говорить мне о контроле! Ты сам-то хоть что-то контролировал в своей столь долгой жизни?! - продолжала наступать и орать я.
- Рейн! - старик побледнел, сделал ещё один шаг назад и упёрся спиной в стену.
- Тебя спас от неминуемой гибели берсерк, подарил бессмертие, а ты просто забился в самый дальний угол планеты. Тебе дали бесценный дар, а ты растратил его!!! - я уже теряла остатки контроля над собой.
- Ничего страшного не произошло! Ты переживёшь это! - ох, зря он это сказал.
- Ничего страшного? Меня изнасиловали!!! - и тут же в памяти поплыли картинки из недавнего прошлого. - Ничего страшного?!!! - самообладание покинуло меня, и я, схватив табурет, с размаху ударила им старика по голове. Тот, охнув, упал на пол. Кровь из раны на виске тут же образовала вокруг него лужу.
Я смотрела на эту картину и не могла отдышаться. Сердце стучало как бешеное, в ушах звенело. Внутри меня клокотала ярость. Безграничная, беспощадная, сметающая всё и вся на своем пути. И абсолютно беспомощная и бесполезная. То, что раньше дарило мне силы двигаться дальше и преодолевать все препятствия на своём пути, то, что излечивало мои раны, как физические так и душевные, что придавало мне уверенности в минуты сомнений, сейчас было лишь тяжким бременем. Моя ярость - суть и соль каждого берсерка, не только не помогла мне пережить боль, а превратила в раненого и неконтролируемого зверя, чудовище, убившего своего учителя.
С пола раздался еле слышный стон.
- Твою ж мать, - встрепенулась я, сбрасывая оцепенение и кидаясь к старику. Приложив пальцы к шее, я нащупала едва уловимый пульс.
Гормаш каким-то чудом был ещё жив. Но, судя по проломленному черепу и частицам мозга, прилипшим к углу табурета, жить ему осталось совсем недолго. Я, даже толком не осознавая, что делаю, вытащила из голенища сапога свой нож и полоснула им по руке. Но, то ли нож затупился ввиду частого использования в походной жизни, то ли давление было недостаточно сильным, лезвие скользнуло по коже, не причинив вреда. Мне пришлось, сцепив зубы, ещё раз провести клинком по внутренней стороне предплечья, давя со всей силы. На этот раз плоть поддалась стали и брызнула кровь. Я протянула руку, и алая жидкость закапала прямо на рану старика. Другой рукой раздвинула седые волосы Гормаша и быстро вытащила несколько обломков костей. Мой порез затягивался очень быстро и пришлось полосовать себя ножом ещё несколько раз, прежде чем рана на голове мужчины стала заживать.
- Что произошло? - простонал учитель, пытаясь подняться. - О чёрт, давно у меня так не болела голова... Наверное, уже сотни лет...
- Тише, тише... Тебе лучше пока не вставать, - сказала я, усаживая старика и прислоняя спиной к стене.
- Что ж, по крайней мере, мы теперь точно знаем, что Равана - твой предок, - усмехнулся Гормаш и тут же поморщился: ну, спасибо тебе, голова весь день трещать будет.
- Откуда?
- Если бы Равана не был твоим прародителем, то я бы помер. В моих жилах течёт его кровь и только она может меня исцелить. Кровь любого другого берсерка смертельна.
- Ясно, - я уселась рядом, вытянула ноги и прислонилась спиной к стенке. - Ты прости меня за ... Ну, ты понимаешь...
- За то, что чуть не прибила меня?
- Ну, да, - пробормотала я еле слышно. - Знаешь, я порой превращаюсь в зверя. И это меня пугает.
- Я тебе сто раз говорил, как важен контроль.
- Ага. Говорил. Но ты не понял. Меня пугает не зверь, а то что мне нравится быть им. Когда я в трансе, в состоянии боевой ярости, все мои страхи и боль уходят, словно ничего и не было. Правда в этот раз всё пошло не так.
- Надеюсь, ты уяснила для себя что-то?
- Кое-что... Не могу сказать, что особо рада этому... Ярость - неотъемлемая часть берсерка. Кем же я буду, если откажусь от неё?
- Может быть кем-то большим?
- Кем же? - я удивлённо взглянула на своего учителя.
- Поживём, увидим. Пока это ещё никому не удавалось. Возможно, ты станешь первой, - и он усмехнулся: - но не волнуйся, это случится ещё не скоро. Ты пока не готова.
- Не готова к чему? - устала спросила я, закрывая глаза. Все произошедшее сегодня и несколькими днями ранее сильно подкосило меня. - Ты говоришь загадками.
- Отдохни, выспись, залижи свои раны. Поговорим об этом потом. У нас впереди ещё очень много времени, берсерк.
- Гормаш, у меня ещё один вопрос. Мой родной брат... Почему он не... Ну, в общем почему он нормальный?
- Нормальный? А что есть норма? Ты до сих пор считаешь себя ненормальной? Уродом?
- Ты понял о чём я... Уродом? Нет, скорее чудовищем...
- Какая самокритика... У берсерков очень редко бывают дети. Я тебе об этом уже рассказывал. И только единицы из них становятся берсерками. Гены твоего брата не мутировали как твои, и он остался обычным человеком. Впрочем, он ещё может стать берсерком... Шанс всегда есть... Причём у любого человека. Дело ведь не только в наследственности...
- А в чём? - вскинула бровь я.
- Нужен толчок, экстремальная ситуация... Или осознанный выбор.
- Ты хочешь сказать, что достаточно просто захотеть стать берсерком? - удивилась я.
- Нет, - рассмеялся старик. - Одного желания мало. Нужно пройти путь...
- Снова загадки...
- Я говорю про саморазвитие. Но этот способ очень труден. На моей памяти только двое смогли стать берсерками таким образом.
- А первый способ? Много людей попадает в экстремальные ситуации, но они не становятся супервоинами.
- Да. Потому что они не являют собой обычных воинов. Без приставки супер. Чтобы стать берсерком, сначала нужно стать истинным бойцом вот здесь и здесь, - Гормаш показал пальцем сначала на свою голову, а затем на грудь в районе сердца.
- Понятно, - кивнула я головой.
- А теперь помоги-ка мне добраться до кровати, твой наставник уже не так молод для подобных ран.
Я отвела учителя к топчану, служившему ему постелью, и бережно уложила старика. Затем достала из своего рюкзака спальный мешок, расстелила его на полу рядом и легла сама. Сон сморил меня практически сразу.
На следующий день, вопреки уговорам Гормаша, я уехала. Села в самолёт в аэропорту Саваны и невидящим взором уставилась в иллюминатор. Передо мной снова поплыли воспоминания прошлых дней. Отчаяние и безысходность вновь нахлынули на меня. Я с силой сжала поручни кресла и закрыла глаза. "Может просто выпрыгнуть из самолёта, когда он наберёт высоту, и покончить со всем этим? Приземления с нескольких тысяч метров без парашюта не переживёт даже берсерк".
"Нет! Это бегство, трусость, полная капитуляция! Если покончу с собой, то те подонки победят. Не позволю им это сделать, не сдамся! Я запрячу свою боль поглубже, в самый темный шкаф моей памяти, а когда придет время - достану её с дальней полки, стряхну пыль, переживу в полной мере и наслажусь отмщением", - сказала я себе и, улыбнувшись стюардессе, заказала обед. Путь до Афрэллы предстоял неблизкий.
Часть четвёртая. Глава 27.
Столица встретила меня промозглым ветром и дождём. Выйдя из аэропорта, я глубоко вдохнула прохладный воздух и, закрыв глаза, подставила лицо под холодные капли. Вырвалась из страны вечного лета и попала в осень. В детстве терпеть не могла это время года: начало учебного сезона, холода и противные дожди. Но сейчас оно стало для меня словно благословением, поворотной точкой, границей между прошлым и будущим. Потоки воды, низвергающиеся с небес, смывали мои боль и душевные терзания.
- Ну, здравствуй, Родина. Я вернулась.
Я поймала такси и поехала на свою квартиру, которую купила, ещё работая на дона. Расплатившись с водителем и выйдя из машины, зашла в холл высотки, построенной центре города. Мои апартаменты находились на последнем сотом этаже, и из огромных панорамных окон открывался вид на город и на большой парк, разбитый неподалёку. Зайдя в квартиру, я бросила свой рюкзак в прихожей и, находу снимая промокшую одежду, отправилась в душ. Где-то через полчаса я с чашкой ароматного чая сидела в кресле у окна и смотрела на раскинувшийся внизу парк. Осень не пожалела для него своих красок. Жёлтый, багряный, пурпурный, алый, терракотовый и местами ещё зелёный. Порывы ветра гнули деревья и срывали с них листья, которые пролетев намного по воздуху, падали на дорожки и поверхность пруда. Я долго сидела у окна с опустевшей чашкой, пока дождь не усилился настолько, что сквозь потоки воды, бежавших по стеклам, уже невозможно было ничего рассмотреть. Встав с кресла и поставив грязную посуду в раковину, я взяла телефон и набрала номер Лео.
- Привет.
- Привет, - ответил мне абонент.
- Я вернулась в Афрэллу. Ты сейчас где? На гастролях?
- Нет. В столице, - ответил Лео, и от холода в его голосе мог вымерзнуть ад.
- Давай встретимся. Ты занят сегодня?
- Не знаю... Зачем?
У меня защемило сердце. Реакция Лео была вполне оправдана и понятна. С момента моего отъезда из Афрэллы мы виделись всего несколько раз, а за последний год вообще не связывались. И теперь я объявилась и захотела встречи. На его месте я была бы в ярости.
- Лео, понимаю, ты злишься...
- Нет, не злюсь. Просто устал, Рейн. Устал волноваться за тебя. Думать: где ты, что с тобой. Ты не звонила мне год!
- Прости...
- Прости? Это всё, что ты мне можешь сказать? Прости? - начал заводиться певец. - Я уже не знал, жива ли ты вообще!
- Я не могла иначе. Поверь. Так было нужно.
- Кому нужно?!
- Приезжай ко мне и мы поговорим.
- Я пока занят, - он врал, я отчётливо это чувствовала. Он не был занят, он просто не хотел со мной видеться.
- Понятно. Я ближайшее время не собираюсь никуда уезжать. Приходи, когда захочешь, - тихо сказала я.
- Да. Хорошо. Как-нибудь. Пока, Рейн.
- Пока.
"Как-нибудь" - это фактически синоним никогда.
"Неужели это всё? Неужели он не захочет меня видеть? - подумала я. - Столько всего потерять в той проклятой богами стране... Смерти и мои нескончаемые ранения на службе у дона, история с Джефри почти двухгодичной давности и её последствия, изнасилование, потом Марк, а теперь ещё и брат, который практически отказался от меня. А что я приобрела? Навыки убийцы и деньги? Равноценен ли это обмен?" Тоска сжала моё сердце и вновь нахлынули воспоминания. "Я запрячу эту боль поглубже, в самый темный шкаф моей памяти, а когда придет время - достану её с дальней полки, стряхну пыль, переживу в полной мере и наслажусь отмщением", - повторила я вновь словно мантру, затем надела непромокаемый плащ, натянула на ноги свои любимые походные сапоги и вышла из квартиры. Мне нужен был свежий воздух, а может быть даже пробежка. Я никогда не бегала в минуты душевного раздрая, предпочитая бегу хороший спарринг или боксёрскую грушу. Но сейчас опытного спарринг-партнёра не предвиделось, а избивать посетителей фитнес-центров мне не хотелось. Поэтому, надев капюшон плаща на голову, я неспешной трусцой направилась к парку. Пробежала весь парк и расположенную рядом набережную и повернула обратно. Бег и свежий воздух разогнали мои тоскливые мысли и я, прибавив скорости, свернула на тенистую аллею, чтобы поупражняться в спринте. Пробежав две стометровки за три секунды каждую, уже приготовилась к третьему забегу, как услышала испуганный женский голос и мужской смех. Я напрягла свой слух.
- Пустите меня, пожалуйста. Вот возьмите мою сумочку, там деньги, телефон... - голос явно принадлежал молодой девушке.
- Отпустим, обязательно... Но чуть позже... - послышался мужской бас.
Недолго думая, я направилась к источнику звуков, который, как оказалось, находился в двухстах метрах от меня на другой тенистой тропинке. Мне потребовалось несколько секунд чтобы пробежать разделяющее нас расстояние и перепрыгнуть через кусты. На дорожке стояла невысокая худенькая девушка, зябко кутавшаяся в осеннее пальто, и четверо парней лет двадцати. В руках одного из них тускло блеснуло лезвие ножа. В их намерениях сомневаться не приходилось. Я хмыкнула и пошла к ним.
- Верните девушке её вещи и проваливайте! - сказала я, сверля глазами парня с ножом.
- Смотрите, ещё одна! Нам сегодня везёт! - произнес он, обращаясь к своим дружкам.
Они в ответ заржали, и вперёд вышел коренастый парень с рыжей шевелюрой.
- Девушки, вам мамы не говорили, что опасно разгуливать ночью по темному парку? - произнес он с издёвкой.
- Хм, что-то не припомню... Нет. Точно. Я же сирота. А тебе? - спросила я, нанося прямой удар кулаком рыжему в лицо и ломая ему нос. Тот взвыл от боли и схватился руками за травмированное место.
- Ах ты, сука! - замахнулся ножом его друг.
Я поймала руку с оружием и с силой завела ему за спину, ломая конечность. Затем отпустив её, ударила ладонями по ушам, надолго вырубив хулигана.
Двое других еще не успели открыть свои ножи, как я подпрыгнула и отправила их в нокаут одновременным ударом обеих ног по челюстям.
- Кажется, это твоё, - сказала я, поднимая сумку с земли и протягивая её стоявшей в немом оцепенении девушке.
- Они все?...
- Нет, - покачала я головой. - Они живы. И почти невредимы.
- Но как ты? Они же мужчины... И их четверо...
- Не слишком ли много вопросов для столь позднего вечера? Иди домой.
- Но...
- Иди, пока не приехала полиция. Мне совсем не хочется провести ночь в камере до выяснения обстоятельств, - я махнула рукой в сторону лежащих тел. Впрочем, рыжий парень попытался взять реванш, за что был вознагражден ещё одним ударом сапога в многострадальный нос, отправившим его в бессознательное состояние.
- А, ну да... И спасибо...
- Пожалуйста.
Девушка быстрым шагом направилась к выходу из парка. Я, отстав на двести метров, проводила её и, убедившись, что она благополучно села в такси, направилась к круглосуточному супермаркету, расположенному рядом с моим домом. Накупила целую тележку еды и вернулась в свою квартиру, наскоро приняла душ и занялась готовкой. Спать не хотелось и я решила забить едой свой пустой холодильник.
Через два часа, когда мясо было запечено в духовке, овощи потушены, рис сварен, а яичница из десяти яиц пожарена и съедена с целым батоном хлеба, меня наконец начало клонить в сон. Убрав всё в холодильник, я залезла под одеяло и растянулась на кровати. После полугода походной жизни, сна на земле в палатке, а иногда и под открытым небом или на жёстких и узких армейских койках, моя постель показалась мне слишком мягкой, слишком ровной, слишком широкой. И слишком удобной. Немного поёрзав, я расстелила одеяло на полу, и, завернувшись в него словно гусеница в кокон, заснула.
Следующие несколько дней были похожи один на другой словно близнецы. Я спала, готовила еду, ела и бегала по вечерам. От скуки накупила себе такую кипу книг, что в пору было открывать собственную библиотеку. Начала я с философии, затем перешла на психологию, а после - на биографии знаменитых полководцев, политиков и деятелей искусства. Берсерки способны не только быстро двигаться, но и быстро воспринимать информацию. Ведь когда ты движешься со скоростью в два, а то и в три раза выше обычной, мозг тоже должен обрабатывать увиденное в два или три раза быстрее. Поэтому прочтение нескольких книг за день стало обычным делом, можно даже сказать привычкой. Так что днём я читала, а по вечерам бегала по парку. Через пару недель такой рутины, мне захотелось удлинить свои прогулки и обегать за вечер не только парк, но и весь свой микрорайон. И во время очередной пробежки я наткнулась на двоих громил, грабящих пожилую женщину, громилы были вырублены, женщина благополучно доведена до дома. Через день после этого, местная шпана попыталась обчистить кассу находящегося по соседству магазинчика. Оформив и этим парням путевки в травматологию, я вернулась домой и села с чашкой чая в своё любимое кресло у окна. Отсюда мне открывался вид на половину ночного города. И несмотря на поздний час, он не спал. То и дело были слышны полицейские сирены, то тут, то там вспыхивали огни проблесковых маячков. Моей Родине было далеко по криминальности до Немести. Но и абсолютно спокойной и тихой страной её назвать было нельзя. А большой город - это всегда большой город. И преступности здесь было хоть отбавляй. Грабители, насильники, маньяки и просто шпана чувствовали себя очень вольготно. И, судя по новостям, с недавних пор в столицу начали стекаться террористы. За два месяца до моего приезда взорвали местное кафе. А за месяц был взрыв на одной из станций метро.
"Я полгода воевала на благо жителей чужой страны, убивала десятками и поднимала за собой на восстание сотнями, свергла одного правителя и посадила на трон другого. А сейчас, когда на улицах моей Родины творится чёрт знает что, когда не смолкают полицейские сирены и людям страшно ходить в одиночку по вечерам, что я делаю? Читаю книжки? Нет, сижу на попе ровно и не делаю ничего. Ну, да. Спасла троих. А сколько пострадали, пока я листала страницы?"
Я поставила кружку с остывшим чаем на столик рядом и прижала пальцы к вискам. Даже у берсерков может разболеться голова. Моя просто раскалывалась, словно по ней целую неделю били молотом как по наковальне.
"У меня столько сил, столько способностей, а я просто сижу здесь. С тех пор как приехала, не делаю ничего", - подумала я.
"Но ты же сама хотела взять перерыв, отдохнуть морально, пережить всё случившееся в тишине!" - ответил мне мой внутренний голос, почему-то используя интонации Гормаша.
"Уже отдохнула. Достаточно. Если так продолжится и дальше, то я попросту свихнусь. Вот уже сама с собой разговариваю".
"Это не сумасшествие. Это просто прием, к которому можно прибегать в трудные минуты. Такие, как сейчас. Когда ты переживаешь переломные моменты. Ты же читала психологию и должна это знать", - снова вмешался мой внутренний голос.
"Такое ощущение, что моя жизнь сплошь состоит из переломных моментов", - вздохнула я и встала с кресла. Самоанализ помог. Теперь у меня было чёткое представление, как следует поступить.
Следующим утром я спустилась на подземную парковку, где стоял мой мотоцикл. Сняв запылённый чехол, без особых надежд вставила ключ в замок зажигания и повернула его. К моему удивлению, немного почихав, мотор завелся. Я проверила работу всех систем, купила и поставила новые свечи, сменила масло в двигателе и коробке и, доехав до ближайшей хорошей заправки, залила полный бак топлива. Поднявшись к себе в квартиру, достала из шкафа свои мотоциклетные штаны и куртку.
"Мало! Всё мало!" - подумала я, пытаясь сначала натянуть штаны, а затем застегнуть молнию на куртке, подаренной Лео. За несколько лет тренировок с Гормашем и работы на дона мне удалось набрать мышечную массу. Плечи стали шире, а на бедрах отчётливо играли мускулы. "Значит надо ехать закупаться. Срочно!"
Одев джинсы и куртку, в которых приехала в Афрэллу, и захватив шлем, я снова спустилась на парковку. В магазине мотоэкипировки перемерила, наверное, с десяток штанов и даже два комбинезона, прежде чем нашла, то что искала. Это были брюки и куртка из грубой кожи с защитой локтей, колен, передней стороны бедра и спины. На груди и животе тоже были вшиты по две защитные пластины. Короче говоря, это была не просто экипировка, это были доспехи.
"Жаль, что не кевлар", - подумала я, проверяя на жесткость пластины в куртке. Хоть я была берсерком, ранение пулей или ножом понижало мою боевую эффективность. С рассечённой мышцей трудно двигаться, не говоря уже о дырке в сердце. На восстановление требовалось время, которого было крайне мало в условиях боя с несколькими хорошо вооружёнными противниками. В Немести я носила бронежилет и каску. Но разъезжать в них по Афрэлле, не привлекая внимания, не представлялось возможным. Одеть броник под куртку тоже было нереально. Военная амуниция куда больше и толще, чем та, что использовали полицейские и представители спецслужб. А купить бронежилет копа без специального разрешения нельзя. Поэтому пришлось довольствоваться тем, что есть. Уже дома я достала из сейфа пару мечей, проверила остроту и для собственного успокоения провела несколько раз точильным камнем по лезвию. Это были не те клинки, что подарил мне Марк. Их пришлось оставить в Немести в одном из схронов, поскольку я не могла пронести оружие в самолет. Эти же были куплены у одного антиквара, считавшего их просто декоративными ножичками. Настоящий мастер меча сразу бы заметил, что слои смятого металла, которые продавец принял за краску, это результат многократной ковки, когда кузнец обращается со сталью, как пекарь со слоёным тестом, складывая полосу в несколько слоев, а затем раскатывая её. И так много раз. И чем больше раз этот процесс повторится, тем вкуснее и пышнее будет выпечка, и тем прочнее и надёжнее клинок. За всеми приготовлениями я не заметила, как подкрался вечер. Одевшись в свой новый наряд и обувшись в старые, но крепкие походные берцы, я повесила мечи за спину, расположив их крест-накрест, а за голенища сапог засунула по паре метательных ножей.
"Выгляжу как чертов супергерой из комикса, только плаща не хватает", - криво усмехнулась я и, взяв ключи от байка, отправилась патрулировать столицу.
В тот вечер мной было предотвращено одно ограбление и одно изнасилование. И это в пределах десяти кварталов.
"Сколько же преступлений происходит за ночь во всём городе?" - и с этого вечера я стала жёстче избивать противника и оставаться на улицах до самой зари. У меня не было цели становиться героем. Вовсе нет. Я лишь хотела, как и любое другое разумное создание, сделать своё существование менее бессмысленным. В меру своих способностей. Но мои способности были способностями берсерка, а на взгляд несведущих в этих тонкостях горожан - способностями сверхчеловека. Поэтому спустя месяца полтора моих ночных бдений в сети то тут, то там начали появляться посты и заметки о байкере, борющимся с преступностью. О Ночном Байкере, как они меня называли.
"Точно, пора надевать плащ", - рассмеялась я в один из вечеров, прочитав очередной пост в соцсетях, просвещённый Ночному Байкеру.
И тут по радио, настроенном на полицейскую частоту, передали то, от чего улыбка моментально сползла с моего лица. Террористы захватили один из крупнейших ночных клубов в самый разгар вечеринки. Я включила телевизор и сразу же наткнулась на срочный выпуск новостей.
- Сегодня в половине одиннадцатого вечера группа террористов захватила ночной клуб "Агат". На прямой связи наш корреспондент. Алло, Андреас! Вы нас слышите? - немного нервно проговорила ведущая.
- Да, слышу Вас, - картинка мигнула и на экране появился журналист, стоявший неподалеку от захваченного клуба. - Как вы видите, всё здание оцеплено спецслужбами. Рядом со мной находится руководитель операции по освобождению, - камера повернулась и показала мужчину в годах, полного и со следами недавней попойки на лице. - Генерал Мареас, скажите, что вы собираетесь предпринять? Пойдёт ли ваша группа на штурм? Какие требования выдвинули террористы? Есть ли жертвы среди посетителей клуба? - забросал журналист военного вопросами.
- Никаких требований пока выдвинуто не было. На счёт жертв ничего не известно, - начал отвечать генерал, и тут в здании раздались выстрелы.
- Теперь они точно есть! - я вскочила дивана и начала нарезать круги по комнате.
- Когда группа захвата пойдет на штурм? - спросил Андреас.
- Пока никакого штурма не будет! - отрезал генерал. - Мы должны установить контакт с террористами! Выяснить, что они хотят.
- Но они не выходят на связь с момента атаки, - не унимался репортёр. - Вдруг они и не собираются с вами разговаривать? Может они просто всех перебьют, а потом подорвут здание?
- Мы разбираемся с ситуацией! - начал злиться Мареас, было видно, что ему уже надоел этот журналист, как и вся ситуация в целом, и он давно мечтает о стаканчике виски и теплой постели.
Я заскрежетала зубами: "Кто назначил эту толстую задницу в погонах руководить такой операцией? Он же погубит и заложников и спецназ".
Открыв ноутбук, я забила в строке поиска название клуба. Пролистав новостные ссылки о захвате, наконец, нашла план этого трёхэтажного здания. При внимательном изучении схем моё внимание привлекла вентиляционная шахта, проложенная из подвала прямиком на крышу. Если верить плану, её ширина была всего пятьдесят сантиметров.
- Слишком узко для оперативника, - вслух подумала я. - Но достаточно широко для меня.
Открыв карту города, я стала искать здание, с которого можно было бы перебраться на крышу клуба.
- Чёрт, одни высотки по семнадцать, двадцать этажей! Даже если спускаться на тросе с крыши семнадцатиэтажки, то скорость будет убийственная... А если из окна? - мелькнула у меня идея.
Я внимательно осмотрела здание на онлайн-карте. На моё счастье, окна подъезда выходили как раз на клуб.
- Отлично! Не придется ломиться в чью-нибудь в квартиру.
Я быстро переоделась, прикрепила мечи, рассовала по тайным карманам метательные ножи, положила в спортивную сумку арбалет со специальными болтом и тросом и, взяв с полки ключи от мотоцикла, вышла из квартиры.
Со стороны могло показаться, что я вмешиваюсь в операцию спецслужб и ставлю под угрозу жизни заложников. Наверное, так оно и было. И я это прекрасно понимала. Как понимала и то, что у здания клуба только одно уязвимое место для атаки - вентиляционная шахта. И рослые широкоплечие оперативники не смогут ей воспользоваться. Террористы предусмотрели всё. У спецслужб оставалось только два выхода: ждать или идти в лобовую атаку. И оба варианта сулили смерть заложникам.
Припарковавшись за три квартала до "Агата", я прошлась пешком до подъезда нужной мне высотки, стараясь избегать освещённых мест и скоплений зевак. Всё-таки мечи за спиной вызвали бы немало лишних вопросов, особенно этой ночью. Быстро разобравшись с кодом от домофона, я зашла внутрь и поднялась по лестнице на шестой этаж. И тут меня ожидал неприятный сюрприз. После осмотра лестничной площадки, стало ясно, что совершенно не к чему прикрепить трос. Батареи были срезаны, а металлопластиковые стояки не подходили для этой цели. Я открыла окно и выглянула наружу.
"Делать нечего. Придётся прыгать, - подумала я, оценивая расстояние между зданиями. - Многовато для обычного смертного, но возможно для берсерка, если забраться на пару этажей повыше. Главное - не переломать ноги при приземлении", - и с этими мыслями я поднялась на восьмой этаж. На моё счастье, никто из жильцов не решил в это время выйти на улицу прогуляться или просто покурить. На площадке никого не было. Закинув сумку со снаряжением за спину и тщательно зафиксировав её, я открыла окно, поднялась на один пролёт вверх и, сбежав по ступенькам, выпрыгнула из окна. Мои расчёты оказались верны. Я приземлилась обеими ногами на крышу и тут же перекатилась, смягчая падение. Поднявшись, быстро осмотрелась. Никого. Добежала до вентиляционного короба, сняла с него крышку и заглянула вниз. Темно и узко. Пожалуй, узко даже для меня. Прикрепив верёвку одним концом к железке, торчащей из короба, я с силой дернула. Держит. Тогда я пристегнула второй конец к своему поясу, поправила мечи и, спрятав сумку в груде старого рубероида, валявшегося рядом, начала спуск в шахту. Мне пришлось до предела свести плечи, чтобы поместиться. Несмотря на неудобства спуск был недолгий. Спустя несколько секунд мой шлем коснулся оцинковки. Я, зависнув вниз головой, посветила фонариком и тут же обнаружила вентиляционную решётку. Открутив своим мультитулом все крепления, осторожно сняла её и высунула голову наружу. В подвале, как и ожидалось, было тихо, темно и пусто. Не без труда я вылезла из тесной шахты, стараясь не наделать лишнего шума, и подошла к двери, ведущей на первый этаж. Закрыто. Пожав плечами, я достала отмычки и через несколько секунд тихо проскользнула через неё. И тут же нос к носу столкнулась с одним из террористов. Тот уже собрался заорать, но жёсткий удар ребром ладони по горлу сломал ему трахею. Мужчина открыл рот в бесплодной попытке вдохнуть воздух и начал оседать на пол, задыхаясь. Я подхватила его подмышки и затащила в подвал. Оставив там уже мёртвое тело, снова вышла на первый этаж и направилась к лестнице.
"Танцпол расположен дальше по коридору, и это самое большое помещение в клубе, скорее всего заложников держат там". И словно в подтверждение моим мыслям с другого конца холла раздалась грубая мужская брань и женский испуганный вскрик.
"Комнаты администрации и охраны на третьем этаже. Значит и мониторы для видеонаблюдения тоже там", - я молнией метнулась вверх по лестнице.
Ни на лестнице, ни в коридоре третьего этажа мне ни встретилось ни души. Понимая, что меня видно на камерах, я, войдя в транс, на максимальной скорости открывала и осматривала все комнаты на своем пути. Пусто. Пусто. Пусто. И тут моя интуиция берсерка взревела, словно пожарная сигнализация. Открылась очередная дверь. В комнате, уставленной мониторами, находилось четверо. Трое из них уже поворачивали свои автоматы в мою сторону, а четвёртый тянулся к своей рации. Очевидно они засекли моё приближение. Но благодаря моей скорости не успели должным образом среагировать. Того, что пытался поднять тревогу по рации, я сняла первым, метнув ему нож в правый глаз. Длинное лезвие пронзило глазное яблоко и вонзилось в мозг. Три других ножа тоже нашли свои цели, прежде чем террористы успели открыть огонь. Я убрала трупы со своей дороги и уставилась на мониторы. Моё предположение оказалось верным. Всех заложников держали на первом этаже. У стен танцпола стояло по два бойца. Ещё трое ходило среди пленников. Итого одиннадцать человек. Ни у одного из террористов не было видно пояса смертника. Конечно, они могли заминировать здание, чтобы при необходимости взорвать его с пульта. Запомнив расположение остальных солдат в других помещениях, я вырубила камеры и вышла из комнаты. Прошла третий и второй этажи, устранив и обыскав всех боевиков. Пульта ни у кого не было. Осталось самое сложное. Обезвредить одиннадцать бойцов так, чтобы не пострадал ни один гражданский. Спустившись по лестнице, я подошла ко входу в танцзал и поочередно передернула затворы на двух пистолетах, которые сняла с трупов. Глубоко вздохнув, ударом ноги открыла двери и прыгнула в помещение. Террористы в удивлении начали оборачиваться на шум, а я ещё в прыжке открыла огонь с двух рук, снимая сначала тех бойцов, что стояли ближе к дверям, а затем, сводя руки, и остальных. Один выстрел - один труп. Один за другим. С такой скоростью, с какой способен выпускать пули автоматический пистолет. У меня не было права ни на промах, ни на промедление. Когда подошвы моих сапог коснулись пола, все боевики были мертвы. У каждого из одиннадцати посредине лба красовался кровавый третий глаз - пулевое отверстие. Окинув взглядом танцзал и убедившись, что никто из гражданских не пострадал, я опустила руки с пистолетами.
- На выход по одному! Медленно! - мне не хотелось, что бы на радостях люди устроили давку и затоптали кого-нибудь.
Но никто не двинулся с места. Все смотрели глазами затравленных зверьков. Не было ни криков, ни визгов.
"Они боятся меня больше, чем террористов", - догадалась я.
- Вы свободны. А сейчас медленно с поднятыми руками выходите из здания, чтобы военные не открыли по вам огонь.
Кажется, до некоторых начало доходить и несколько человек вскочили с пола, помогая подняться другим. Вереница усталых и напуганных людей потянулась к выходу. Я вытащила обоймы и бросила их в урну, стоявшую в углу зала, а пушки положила рядом с одним из трупов. Бывшие заложники открыли двери и с поднятыми рукам начали выходить на улицу.
- Не стрелять! Это гражданские! - раздалось снаружи.
Я догнала пострадавших и пошла среди них. Когда мы вышли из клуба, к нам тут же бросились медики. Мне удалось прошмыгнуть мимо них и, обойдя одну из машин скорой помощи, которых тут было штук десять, если не больше, зайти за ленточное ограждение и смешаться с толпой. Протиснувшись сквозь кольцо зевак, я свернула на проулок, в котором припарковала свой байк. Моя сумка так и осталась лежать на крыше. Но в тот момент забрать её не представлялось возможным.
"Через пару минут здание будет напичкано спецназом как праздничный кекс цукатами", - пронеслась у меня мысль и, махнув рукой на сумку, я завела мотоцикл и через тридцать минут уже стояла под горячими струями душа в своей ванной, а ещё через десять лежала под одеялом. "Я сдала свою вахту. На эту ночь".