"Полезный вакуум и визитки на шлагбауме" Все эти доводы так и остались бы размышлениями, если бы не СМИ да не один знакомый водила. СМИ дали Юрику долгожданный Сигнал, а коренной водитель Женя последнего пинка. Однако, лучше по порядку.

Юрик не привык что-либо предпринимать, опираясь лишь на домыслы и догадки. Ему, несмотря ни на что, ужасно не хотелось покидать Город. Тогда за дело взялись СМИ.

Радио слушают многие, но слышит каждый своё.

Впервые Юрик услышал радиотрёп, официально подтверждающий его догадки насчёт Города, в павильончике на проспекте Ветеранов. Он зашёл в тот судьбоносный павильончик, чтобы купить фруктов. Ну, и выпить-закусить. Собирался в гости к приятелю.

Молоденькая продавщица, стоя у прилавка, слушала транзистор. Пел Юрий Антонов.

После вздохов рыжего на тему "двадцать лет спустя", музыка внезапно прекратилась, и пошли городские новости. Будто специально для Юрика. Будто в радиостудии кто-то сидел и ждал, когда же он войдёт в тот судьбоносный павильончик.

Бодрая диск-жокейша брякнула два слова о погоде и тут же, безо всякого логического перехода, заявила:

– Наш город особенный и принимает далеко не всех. Если вам тут неуютно – надо уезжать!

И снова врубился Антонов. Вспомнил крышу дома своего, будто издевался…

На этот отдельно взятый случай можно было бы и наплевать. Подумаешь, какая-то задрыга-дискжокейша возомнила себя коренной! Ещё не известно, из какой деревни она сама вырвалась. Злобный выпад в павильончике Юрик оставил бы без внимания, но следующее предупреждение из уст массмедиа не заставило себя ждать.

У одной девицы с японо-курсов "Интуриста" брат Егор работал на телевидении, вёл компъютерную рубрику. Желая посмотреть на братика сестрички-джэпанистки, Юрик включил телевизор в нужное время.

В тот день, будто специально для него, программу изменили. На экране появились два солидных лектора общества "Знание", оба с ядовитым юморком, и стали перебрасываться малопонятными научными терминами. Как выяснилось позже, чисто для разминки. Буквально через пять минут тема резко поменялась – эти двое были городскими вышибалами!

– Наш город – что вытяжная труба: одних затягивает, других – выплёвывает.

Интересное явление, вам не кажется, коллега?

Дальше шёл текст, который трудно назвать простым глумлением. То был наглый беспредел, угрюмо-садистское унижение приезжих.

– Спасибо, что напомнили, а то я уже забыл, где нахожусь! – бесился Юрик.

Перед женитьбой на москвичке, перед тем как "покинуть Питер навсегда", Юрик ещё долго колебался. Массмедиа его уже предупредили – дважды! – но было мало. Юрик тупо ждал, когда дадут прощального пинка. Пинка дал коренной водитель Женя. А потом был вещий сон.

А между Жениным пинком и вещим сном Юрику в метро так помяли рёбра, что он пару дней руку не мог поднять. Вот как всё было.

Утром Юрик возил молодожёнов-итальянцев в Петергоф. Стандартная четырёхчасовка – гуляние промеж фонтанов плюс дворец. Туда-обратно ехали на чёрном "мерсе". Пока голубки на заднем сидении целовались, коренной водитель Женя, то и дело бросая руль, махал руками, повествуя, какие они с отцом крутые, какие клёвые у них четыре тачки, и этот "мерс" не самый главный.

Юрика такой расклад устраивал. Наболтавшись о красотах, он с удовольствием играл роль слушателя. Но на подъезде к Городу Женя вдруг обиделся, чего это Юрик всё время молчит?!

Пришлось для приличия рот открыть. Брякнул о Москве. Мол, переселяться буду.

– А чем тебе Питер не подходит?

– Да так…

– Нашёл хорошую работу?

– Пока даже не искал…

– Тогда что – любовь сумасшедшая, примерно, как у этих?

Женя махнул рукой назад, где притаились голубки. Те, намиловавшись, дрыхли.

– Да нет. Девушка, конечно, неплохая, но я ещё не решил…

– Ну, ты даёшь! Покупать кота в мешке! Кстати, сколько тебе сейчас сунули?

– Двадцатку…

– А в офисе сколько дадут?

– Сорок…

– Шестьдесят баксов за полдня! Совсем сдурел! Учти, от добра добра не ищут. Ты уверен, что в Москве так же устроишься?

– Не уверен…

– Ну, вот! Ты меня всегда слушай!

Выйдя из машины у Гостиного двора, Юрик поплёлся к метро. Хорошее настроение улетучилось. Его снова мучили сомнения. И так уезжать не хотелось, а тут Женька со своими доводами. Может, и вправду не дёргаться? Не успел он так подумать, как повалились странные события. Кто-то невидимый, разозлившись на Женю, решил вернуть мысли Юрика в старое, чемоданное русло…

Было ровно четырнадцать ноль-ноль, до часа пик оставалась уйма времени, платформы пустовали. Юрик впал в задумчивость и… перепутал направления. Стал там, где поезда на Петроградку.

Он уже начал входить в вагон, как вдруг со всех сторон нахлынула толпа. Его буквально внесли. Тут надо знать повадки Юрика. Он переждёт пять поездов, но посадку совершит спокойно, не толкаясь. Он хотел попятиться, но ему не дали.

Возмутившись, Юрик начал работать локтями и ненароком пнул одного иностранца в пузо. Тот в долгу не остался, со всей дури прижал его к металлическому поручню.

Иностранный джентльмен был без дамы, выпендриваться было не перед кем, и он… толкался! Видно, подрабатывал внештатным вышибалой…

Той самой ночью, после роковой поездки, Юрику приснился вещий сон. Будто стоит он на той же платформе, только один-одинёшенек. Вдруг его окружили прозрачные серые силуэты – видимо, бесы! – и стали толкать его к краю платформы. Он сильно сопротивлялся, даже молиться начал.

У бесов ничего не вышло. Юрик выпрямился, отдышался. Внезапно послышался шёпот:

"Из города надо уезжать!" Глянув назад, он увидел летающего младенца, завёрнутого в белое одеяльце. Младенец жужжал, как пчела, и то подлетал, то отлетал в сторону метра на два.

Когда он в очередной раз приблизился, Юрик заметил, что у младенца лицо не ребёнка, а… древней старушки в очках! Очки были тяжёлые, роговые, а вокруг сморщенного личика шевелились оборочки…

Проснувшись и брезгливо отряхнувшись от этого кошмара, Юрик вскочил, кинулся к комоду и стал выгребать оттуда белье, носки, галстуки. Потом метнулся к гардеробу, достал верхнюю одежду и рассовал по двум чемоданам. Мелочь засунул в рюкзачок.

Прощание с Городом было недолгим: несколько слов на кухне тёть-Марине, кивок Харитонычу и – гудбай, Питер! Дневной поезд "Юность" отправляться на Москву через час, так что надо было торопиться.

Юрик спешил в столицу с благородной целью – порадовать Изольду своим решением жениться…

*****

Большая Дверь не плебейка, ей нужны не только ваши деньги. Смешно думать, что Культурная Столица живёт мечтами о деньгах. Довольно пошлое предположение.

Деньги ей, конечно же, не помешают, но более всего нужны ваши таланты, мысли, ваш первоначальный оптимизм и самобытная, периферийная энергия.

Коли осмелились приехать, не жалейте о своём отчаянном поступке. И не жадничайте, а просто возьмите и поделитесь. А потом катитесь на все четыре стороны. Не бойтесь, вовремя уехав, вы в накладе не останетесь.

Уезжая с пустыми карманами и израненной душой, вы, на самом деле, увозите из Питера гораздо больше, чем можете себе представить. У Города-Двери такой потенциал, что многим и во сне не снилось. Все болезненные дыры на вашем теле, все укусы питерских кусателей очень быстро затянутся. Оглянуться не успеете, как наполнитесь здоровьем и новой, не менее кипучей энергией, чем та, которая имелась у вас раньше, до переезда в Город.

Опустошая ваши карманы, Столица-Дверь незаметно подкладывает в них полезный вакуум. Стоит вам переехать в другое место, как он немедленно начнёт работать.

Полезный вакуум станет могучей всасывающей силой, которая не только ваши карманы деньгами наполнит, но и весь ваш дом пропитает новым настроением.

Культурная Столица даёт вдогонку очень много всякого добра. Но главный подарок, конечно, вакуум. Он очень многих храбрецов обеспечил на всю жизнь. Выезжайте и почувствуете. Иногда не сразу. Иногда через год-два… На новом месте вас обязательно ждёт раскрутка.

После Питера все раскручиваются, надо только не забыть вовремя уехать.

Доказательств к этому сколько угодно, и далеко ходить не надо. Взять, хотя бы, век девятнадцатый.

Художник Александр Иванов, местный-коренной, был человеком далеко не равнодушным.

Устав сочувствовать приезжим Сурикову-Васнецову-Репину, коим денег вечно не хватало, он посоветовал им коллективно в Москву переселиться. Что было дальше?

Сплошная радость и восторг. Засияла эта троица по-настоящему и гонорарами утешилась (не без участия Саввы Морозова, натурально!) Они так тешились успехом, что и Поленов перевосхитился, и вслед за ними отбыл в Первопрестольную. А ему-то уезжать было зачем? Питерский он, коренной. Но всё равно уехал, начал дворики московские усердно малевать. Именно за эти дворики мы его и любим. Религиозные сюжеты кисловато получались, мрачно как-то. Мрачнее даже, чем его забытые пруды с колодами-мостками…

Попробуйте-ка в наши дни купить билет на "Красную Стрелу". Многие уже усвоили теорию, изложенную выше, пусть даже пока инстинктивно, на уровне подсознания.

Многие предпочитают мотаться Москва-Питер, нутром чувствуя, что делают это не зря.

Кстати, не одна Москва красна пирогами, кинозалами, парикмахерскими и прочими приятными вещами. На Руси есть ещё много симпатичных городов, где можно раскрутиться.

К началу нового тысячелетия Юрик отлично разбирался в вопросе – хоть диссертацию пиши. После бегства из питерской коммуналки прошло немало времени, и он давно уже освоил технику безопасности, выработал свою собственную тактику общения с Городом. Он бывал в Петербурге наездами и никогда долго не задерживался. И каждый раз Сигналом к отбытию служил хорошо знакомый "мелкий град". Стоило задержаться чуть дольше, как начинались мелкие укусы, неурядицы, появлялись лишние хлопоты, а прохожие нарочно задевали, приставая с глупыми претензиями.

Юрик регулярно выезжал из Петербурга, даже когда большой надобности не было. И всякий раз, возвращаясь, получал визитку.

Говоря о местной иерархии, мы забыли упомянуть ещё и "шлагбаумников". Их Город нанял раздавать визитки. Питерские визитки – это акт Совести. У Города она иногда просыпается, Совесть. Иногда ему не наплевать, что с вами будет. Если вдруг захочет сразу выгнать – так и сделает, в первый же день застращает до смерти, не станет обнадёживать.

Приехав в Петербург на поезде, вы, вероятнее всего, броситесь искать вокзальный туалет.

– Понадушат крыс, понасуют в унитазы, уууу, паскуды, убила бы! А ты куда без денег?! Сопливый наркоман! Так и норовят на халяву!..

Это ласковое приветствие уборщицы. Вместо "Добро пожаловать". Самая первая визитка, на самом первом шлагбауме с надписью "М" и "Ж".

Если вас такой приём не впечатлил, выходите в Город, прямо на Невский проспект.

Там вас ждёт не менее крутая визитка. Там неожиданно, среди развесёлой толпы, в окружении красивых людей и зданий, вы вдруг ощутите непонятную жалость к себе.

Глянув на прохожих, вы долго не поймёте, откуда эта жалость. Все, вроде, идут, улыбаются, некоторые даже в обнимку… Это снова проделки Города. Это он пытается спросить: "Может, передумаешь?" Всякий раз получив от Города визитку, Юрик давился от смеха. Его-то зачем предупреждать? Он и так всё про Город знает, да и Город знает его как облупленного. Но порядок есть порядок, положено – значит положено. Проживая в хорошей гостинице, вы хоть каждый день меняйте номера, там вам каждый день будут подкладывать новое мыло, новый шампунь и новую зубную щётку – такие правила!

Бесспорно, найдутся эрудиты, вспомнившие гимн Глиэра. Этот гимн встречает фирменные поезда, прибывающие из другой Столицы. Он же возвещает битьё фонтанов Петергофа.

Получается, что первая визитка гимн? Ничего подобного. Про гимн, конечно, забывать никто не собирается, но его создатель, Рейнгольд Морицевич Глиэр, родился в Киеве, долго там преподавал, даже служил директором местной консерватории. Потом долго жил в Москве и умер там же. Стало быть, для Питера Глиэр – приезжий, и его музыкальные впечатления о Городе – его же собственная визитка. Он сам когда-то вручил её Городу, восхитившись красотами. Потом уехал.

Раздавать чужие визитки неправильно, хотя многие так и делают. Во всяком случае,

"Гимн Большому Городу" композитора Глиэра не акт Совести, не предупреждение.