Экономическая война против России и сталинская индустриализация

Катасонов Валентин Юрьевич

Глава 1

«Экономическая война» запада против СССР

 

 

«Экономическая война» против СССР в период 1917–1941 гг.

Такая война практически постоянно велась против СССР с конца 1917 года (когда к власти в России пришли большевики) до начала Второй мировой войны. То есть «экономическую войну» против СССР можно рассматривать как устойчивый курс Запада, который был временно прерван на период 1941–1945 гг.

В чем проявлялась «экономическая война» Запада против СССР до Второй мировой войны? Началось все с того, что США и европейские страны Антанты в конце 1917 – начале 1918 г. объявили торгово-экономическую блокаду против Советской России. Она дополнялась морской блокадой, которая особенно эффективно осуществлялась на Балтийском море. В начале 1920 года совет Антанты отменил блокаду. Но де-факто она продолжалась, т. к. между Советской Россией и странами Запада не было заключено никаких торговых договоров, нам не предоставляли режим наибольшего благоприятствования, препятствовали открытию торгпредств и т. п. Наши попытки наладить торгово-экономические отношения с Западом наталкивались на одни и те же требования: признать долги царского и временного правительств; вернуть национализированные предприятия иностранным инвесторам (или выплатить компенсации); отказаться от государственной монополии внешней торговли (установлена декретом «О национализации внешней торговли» от 22 апреля 1918 года). Великобритания и ряд других европейских стран и США принципиально отказывались торговать с государственными организациями Советской России, немногочисленные контракты заключались лишь с нашими кооперативными организациями.

Социалистическая индустриализация в СССР проходила в тяжелых внешнеэкономических условиях. Начиная с 1925 года, Запад стал организовывать против нас «золотые блокады». Это означало, что он отказывался принимать от СССР золото в качестве оплаты импортных товаров, а соглашался лишь на поставки зерна и некоторых сырьевых товаров. «Золотая блокада» достигла своего апогея в начале 1930-х гг., когда некоторые страны (например, Англия) соглашались принимать от нас лишь зерно. Это была откровенная попытка задушить нашу страну голодом. Были также кредитные блокады СССР, т. е. запреты на предоставление нашей стране кредитов. Были многочисленные санкции в отношении советских экспортеров, которых обвиняли в установлении демпинговых цен. Тем не менее СССР сумел провести индустриализацию, за период 1929–1940 гг. было построено около 9 тысяч предприятий, страна вышла на второе место в мире по промышленному производству, сумела создать военное производство и подготовиться к войне. Это было непросто. Но мы находили «дыры» в «железном занавесе» экономической блокады. Играли на противоречиях западных стран, использовали «серые» схемы торговли и расчетов, действовали через своеобразные офшорные структуры (типа акционерного общества «Амторг» в США) и т. д. Как это ни парадоксально, но экономическая война против СССР в довоенные годы сыграла даже некоторую позитивную роль. Советское руководство (в первую очередь, Сталин) убедилось в истинных планах Запада в отношении СССР. И взяло курс на полное импортозамещение и экономическую автаркию.

Нечто подобное мы наблюдаем в мире сегодня. Так, начиная с 1979 года, США осуществляют режим экономических санкций против Ирана. Санкции разные: запреты на поставку высокотехнологического оборудования, импорт иранской нефти, кредиты Ирану, «замораживание» валютных средств на счетах иностранных банков, блокирование проходящих через западные банки платежей и расчетов иранских банков и компаний и т. д. Однако Иран продолжает стоять, его экономика является одной из наиболее развитых в регионе Ближнего и Среднего Востока. Во-первых, Иран научился обходить многие барьеры, выставляемые Западом. Во-вторых, он стремится диверсифицировать структуру своей экономики, повысить ее самодостаточность, развивать импортозамещающие производства. В-третьих, Иран научился обходиться в своих международных расчетах без долларов США, что создает опасный для Вашингтона прецедент, который может оказаться заразительным для других стран.

Конечно, эффективность экономических санкций в значительной степени зависит от размеров и потенциала страны, против которой такие санкции применяются. Даже Иран, страна среднего «калибра», выдерживает давление со стороны Вашингтона и всех его союзников. Можно уверенно сказать, что Россия обладает таким потенциалом, который позволяет ей преодолевать любые блокады. Советский опыт периода 1917–1941 гг. это наглядно показал.

 

«Холодная война» – прежде всего «экономическая война»

Передышку в «экономической войне» наша страна получила лишь на период 1941–1945 гг., когда была создана антигитлеровская коалиция, главными участниками которой были СССР, США и Великобритания. Не успели еще отгреметь пушки на полях сражений Второй мировой войны (СССР начал боевые действия против Японии в августе 1945 года), а между Советским Союзом и его главным союзником– Соединенными Штатами – возникло охлаждение.

Одна из причин такого охлаждения– смерть (11 апреля 1945 года) американского президента Франклина Рузвельта, с которым у Сталина сложились достаточно близкие, доверительные и конструктивные отношения. Не исключено, кстати, что смерть американского президента (насильственный характер которой сегодня уже почти никто не отрицает) была обусловлена тем, что мировая финансовая закулиса опасалась слишком тесного сближения двух великих держав, что явно не входило в ее планы. Другая причина – ядерные бомбардировки Соединенными Штатами японских городов Хиросима и Нагасаки. Новоиспеченный президент США Г. Трумэн уверился в том, что, обладая атомным оружием, Америка может диктовать свои условия всему миру. И в первую очередь Советскому Союзу. Трумэн посчитал, что все плоды победы над фашистской Германией и ее союзниками должны достаться дяде Сэму, а со Сталиным победой делиться не обязательно. Все мы прекрасно помним, что в марте 1946 года Уинстон Черчилль, попав в услужение дяде Сэму, озвучил планы Запада в отношении СССР. В своей знаменитой речи в Фултоне (США) он объявил о начале «холодной войны» против Советского Союза. Это был сигнал Западу опускать «железный занавес» вокруг нашей страны. «Холодная война» стала вестись по разным направлениям: психологическая война, гонка вооружений, операции спецслужб (шпионаж и диверсии), дипломатическое давление. Одним из главных направлений борьбы против СССР стала «экономическая война».

Смена политического курса США в отношении Советского Союза отразилась, прежде всего, на программе ленд-лиза. Напомним, что на первом этапе Великой Отечественной войны мы получали товары из США не на условиях кредита, аренды или безвозмездной помощи, а расплачиваясь золотом (период с 22 июня по 30 сентября 1941 г.). Затем, собственно и началась программа ленд-лиза, которая несколько раз продлялась на основе советско-американских протоколов (всего было подписано 4 протокола). Последний протокол от 17.04.1944 предусматривал поставки оружия, боеприпасов, военного снаряжения, продовольствия и товаров народного потребления до 12 мая 1945 года. Между прочим, 8 мая, в день подписания Германией акта о капитуляции, Трумэн дал распоряжение резко сократить поставки Советскому Союзу по программе ленд-лиза. Согласно духу и букве советско-американских договоренностей поставки должны были продолжаться, по крайней мере, до окончания войны СССР против Японии. Сталин, между прочим, обещал Рузвельту, что начнет боевые действия против Страны восходящего солнца через три месяца после окончания войны на западе. И он свое слово сдержал. Война с Японией длилась менее месяца и закончилась ее капитуляцией 2 сентября 1945 года. Так вот уже в августе (18 числа), еще до окончания войны президент Трумэн распорядился прекратить поставки в СССР по ленд-лизу, что выглядело не вполне дружелюбным актом со стороны Вашингтона. А уже в конце 1945 года, когда наша страна еще лежала в руинах, Вашингтон напомнил, что нам пора бы и погашать долги по программе ленд-лиза. Согласно закону о ленд-лизе, оплате подлежала только уцелевшая в ходе войны техника; для согласования итоговой суммы сразу по окончании войны начались советско-американские переговоры.

Неожиданно начался торг, который затянулся даже не на годы, а на десятилетия. В 1947 году американцы выставили нам счет на 2,6 млрд. долл. Затем Америка снизила счет до 1,3 млрд. долл. в 1948 г. и до 0,8 млрд. долл. в 1951 г. Тем не менее, Сталин платить отказался, считая и последнюю сумму завышенной. Прошло еще два десятилетия, прежде чем было подписано соглашение о порядке погашения долга (18 октября 1972 года). Сумма долга вновь была снижена, на этот раз до 722 млн. долларов; срок погашения – 2001 год. СССР пошел на это соглашение при условии предоставления ему кредита Экспортно-импортного банка США. В 1973 году СССР произвел два платежа на общую сумму 48 млн. долларов, но затем прекратил выплаты в связи с введением в действие в 1974 году поправки Джексона-Веника к советско-американскому торговому соглашению 1972 года. В июне 1990 г. в ходе переговоров президентов США и СССР стороны вернулись к обсуждению долга. Был установлен новый срок окончательного погашения задолженности – 2030 год, и сумма – 674 млн. долларов. В настоящий момент Россия за поставки по ленд-лизу все еще должна США 100 млн. долларов.

В чем суть возникших споров? В том, что Вашингтон стал на переговорах к нам относиться не как к союзникам по войне, а как просто к участникам некоего бизнеса. В 1946 году Вашингтон определил сумму долга для Великобритании по одной формуле (как для союзника по войне), был создан прецедент урегулирования требований по ленд-лизу. А к нам эту формулу он применять отказался, что значительно увеличивало сумму долга. Это, конечно, еще нельзя было назвать «экономической войной», но было очень явным признаком охлаждения наших отношений.

 

Попытка Вашингтона заманить СССР в сети Бреттон-Вудса

В этом году исполняется 70 лет со времени проведения Бреттон-Вудской конференции, решения которой легли в основу послевоенной мировой валютно-финансовой системы. СССР участвовал в этой конференции. В этой связи возникают вопросы: Чем диктовалось решение Советского Союза участвовать в работе конференции? Какую позицию занимала советская делегация? Подписал ли СССР документы конференции? Как решения конференции повлияли на СССР? Можно было бы избежать Советскому Союзу «экономической войны» со стороны Запада, если бы он стал членом Международного валютного фонда и Всемирного банка?

О конференции в Бреттон-Вудсе. Напомним коротко о конференции. Она проходила с 1 по 22 июня 1944 года в США в местечке под названием Бреттон-Вудс (штат Нью-Хэмпшир). Целью конференции было урегулирование международных валютных и финансовых отношений по окончании Второй мировой войны. Полное официальное название конференции – Валютно-финансовая конференция организации Объединенных Наций (The United Nations Monetary and Financial Conference). На конференции присутствовали 730 делегатов из 44 государств, участников антигитлеровской коалиции. В работе конференции участвовал СССР. Председательствовал на конференции министр финансов США Генри Моргентау. Делегацию США возглавлял высокопоставленный чиновник министерства США Гарри Уайт, делегацию Великобритании – известный экономист и чиновник министерства финансов Великобритании Джон М. Кейнс, делегацию СССР – заместитель министра внешней торговли М. С. Степанов, делегацию Китая – Чан Кайши.

Тон на конференции задавали делегации США и Великобритании. У Г. Уайта и Дж. Кейнса были заранее подготовленные предложения по послевоенному устройству мировой валютно-финансовой системы. По некоторым моментам позиции Уайта и Кейнса совпадали. Но были и принципиальные различия. Кейнс предлагал для проведения расчетов между странами создание Международной клиринговой палаты и введение наднациональной денежной единицы под названием «банкор», а от золота как мировых денег рекомендовал вообще отказаться. Уайт предлагал в качестве мировых денег использовать американский доллар, эмиссией которого с 1914 года занималась Федеральная резервная система США. Для этого Америка готова была обеспечивать свободный размен долларов на «желтый металл» на основе фиксированного золотого паритета. Для поддержания равновесия платежных балансов отдельных стран и поддержания стабильности курсов валют (по отношению к доллару США) предлагалось создать Международный валютный фонд (МВФ), который бы выдавал странам стабилизационные займы. А для восстановления послевоенной экономики предлагалось создать Международный банк реконструкции и развития (МБРР), который бы выдавал займы и кредиты для реализации инвестиционных проектов.

Естественно, что предложения Дж. Кейнса в первую очередь отражали интересы Великобритании, а предложения Г.

Уайта– Соединенных Штатов. Победила позиция США. Не потому, что Уайт был более убедителен. Причиной была военная, политическая и экономическая мощь Америки, которую представлял Уайт. Между прочим, к этому времени в подвалах казначейства США было сосредоточено около 70 % мировых резервов золота (без СССР).

«Наш человек» в американском казначействе? Решение об участии СССР, безусловно, принимал И. В. Сталин. Решение было совсем не простое. Было очевидно, что Вашингтон будет использовать конференцию для международно-правового закрепления своего финансово-экономического доминирования в послевоенном мире. Хотя еще шла война, а союзники еще только готовились к открытию второго фронта, исход войны был очевиден и доминирование США не вызывало ни у кого сомнения. Также было очевидным, что Великобритания на конференции будет вынуждена уступить Соединенным Штатам. Великобритания боролась уже за то, чтобы не лишиться своей колониальной системы и не превратиться во второразрядную страну.

Еще не была создана Организация Объединенных Наций (ООН), а Вашингтон уже выступил с инициативой назвать встречу в Бреттон-Вудсе конференцией Объединенных Наций. Видимо, для того, чтобы поднять значимость тех решений, в принятии которых он не сомневался.

У Сталина были хорошие (можно сказать, даже доверительные) отношения с американским президентом Франклином Рузвельтом. Когда у Сталина проходили личные встречи с Рузвельтом, удавалось о многом договариваться. Рузвельт шел навстречу советскому руководителю по многим вопросам. Но вот никаких признаков того, что Рузвельт активно участвовал в подготовке Бреттон-Вудской конференции, нет. Считается, что предложения американской делегации лично готовил выскопоставленный чиновник американского казначейства (министерства финансов) Гарри Уайт (который и был затем назначен руководителем этой делегации). Личность Г. Уайта уже несколько десятков лет активно изучается и обсуждается многими экономистами, историками, конспирологами. Идут споры по поводу того, был он советским шпионом или нет. Биограф Уайта Д. Риз упоминает о тайных связях Уайта с компартией США и даже подозревает Уайта в шпионаже в пользу СССР. Перебежчик Олег Гордиевский уверенно заявляет, что Уайт еще в 1935–1936 гг. был завербован НКВД СССР. Судя по всему, Уайт симпатизировал Советскому Союзу. Мечтал, что послевоенный мир будет базироваться на устойчивых союзнических отношениях США и СССР. Может быть, даже способствовал принятию каких-то решений в пользу Советского Союза (в министерстве финансов он отвечал за вопросы международного финансового сотрудничества). Есть даже неопровержимые доказательства того, что Уайт передавал секретные документы Москве при посредничестве советской резидентуры в США. То, что он нарушал американские законы, совершенно доказанный факт. Но был ли он профессиональным шпионом, остается большим вопросом.

Какое место отводилось Советскому Союзу в Бреттон-Вудской системе. Впрочем, сейчас речь не о «шпионской» или какой-то иной незаконной деятельности Уайта, а о том, насколько программа этого чиновника, представленная на конференции в Бреттон-Вудсе, учитывала интересы СССР. В той модели послевоенного валютно-финансового устройства мира, которую Уайт «продавил» на конференции, роль и место Советского Союза явно не соответствовали его статусу великой державы. Более того, находясь внутри такой валютно-финансовой системы, он мог бы очень быстро потерять этот статус. Система была «американоцентричной». А если говорить еще точнее – «доллароцентричной». СССР мог находиться в такой системе даже не в качестве младшего партнера Вашингтона (как Великобритания), а лишь в качестве второразрядной страны.

Достаточно посмотреть на чисто количественные параметры будущей системы. Под нажимом США на конференции были приняты следующие раскладки квот и голосов по Международному валютному фонду. Общая сумма квот МВФ была определена в объеме 8,8 млрд. долл. Вот как эти квоты распределились в рамках «Большой пятерки» (млрд. долл.): США– 2,75; Англия – 1,3; СССР – 1,2; Китай – 0,55 и Франция – 0,45. Каждое государство – член фонда – автоматически получало 250 голосов, плюс дополнительный голос за каждые 100 тыс. долл. собственной квоты. В результате общее количество голосов равнялось 99 тыс., где США поучили 28,0; Великобритания – 13,4; СССР – 12,0; Китай – 5,8; Франция – 4,8 %. Только три страны «Большой пятерки» – США и их младшие «партнеры» – Великобритания и Франция – имели в совокупности 46,2 % голосов. Этого было достаточно для «продавливания» Вашингтоном любых нужных ему решений в Фонде.

Истинные архитекторы Бреттон-Вудса. Кстати, думаю, что многие исследователи явно переоценивают роль Г. Уайта в создании послевоенной валютно-финансовой системы. Прежде всего, потому, что последнее слово в министерстве финансов США принадлежало не Гарри Гекстеру Уайту, а министру Гарри Моргентау. Моргентау, находясь на посту министра с 1934 года, не хуже, чем Уайт разбирался во всех тонкостях мировых финансов. Моргентау контролировал работу Уайта по подготовке американских предложений, последнего скорее можно назвать квалифицированным исполнителем. Впрочем, и Моргентау не был последней инстанцией. Сегодня крайне редко вспоминают Марринера Экклса. А фигура эта крайне серьезная. Как и Моргентау, Экклс с 1934 года оказался на самых высоких этажах власти, а именно он стал председателем Совета управляющих Федеральной резервной системы. Моргентау и Экклс работали в одной связке, только первый ушел со своего поста в 1945 году, а второй – в 1948 году. Экклс пришел на олимп денежной власти из бизнеса, был миллиардером «первого ряда». Но при этом всегда оставался фигурой мало публичной, что не удивительно. Он поддерживал самые тесные отношения с банками Уолл-стрит, которые были, как известно, главными акционерами ФРС.Таким образом, основные идеи послевоенного устройства финансового мира исходили от банкиров и Федерального резерва. То есть от тех представителей мировой финансовой олигархии, которые готовили проект под названием «Вторая мировая война». Теперь они хотели пожинать плоды этого проекта. А что касается Г. Уайта, то он лишь клал на бумагу и озвучивал планы банкиров по послевоенному устройству мира. Между прочим, президента Ф. Рузвельта не очень-то допускали к этой «кухне», на которой готовилось будущее финансовое мироустройство.

Почему Сталин пошел на участие в конференции. Думаю, что Сталину результаты работы будущей конференции были известны уже задолго до начала ее работы. И даже не потому, что Уайт или какие-то иные «шпионы» из министерства финансов США по конспиративным каналам передали Москве программу американской делегации и проекты решений конференции. Еще в 1943 году и Кейнс, и Уайт достаточно часто и открыто высказывали свои мысли и предложения по поводу будущего устройства мировой финансовой системы. Вашингтон не делал большой тайны по поводу своих имперских устремлений и планов превращения доллара в мировую валюту.

И, тем не менее, Сталин принял решение об участии СССР в работе конференции. Он руководствовался чисто тактическими соображениями. Почему бы и не поучаствовать, если этого желают американские союзники? Сталин взамен рассчитывал на встречные любезности со стороны Рузвельта. Во-первых, он ждал, что Америка наконец-то откроет второй фронт и будет действовать энергично на полях сражений. Конечно, и без Америки гитлеровская Германия будет разгромлена, но при открытии второго фронта война может закончиться раньше и наши людские потери будут меньше. Во-вторых, продолжала действовать американская программа ленд-лиза, в рамках которой в СССР поступало оружие, снаряжение, продовольствие, другие товары. Сроки программы периодически продлялись, Сталин рассчитывал на продолжение поставок. В-третьих, Сталин надеялся на помощь со стороны США и по окончании войны. В конце 1943 года в Тегеране состоялась встреча Сталина и Рузвельта, на которой последний пообещал, что Америка предоставит нам кредит на сумму 6 млрд. долл. Короче говоря, «союзнические отношения» обязывали Сталина «отметиться» на конференции в Бреттон-Вудсе.

Окончательно Сталин укрепляется в этом решении весной 1944 года. В апреле Москва получает секретное донесение от агента советской разведки Дональда Маклина (один из «кембриджской пятерки») из Вашингтона (Дональд там работал в качестве первого секретаря в посольстве Великобритании). В шифрограмме сообщалось, что Вашингтон готов увеличить заем до 10 млрд. долл. Нарком иностранных дел Вячеслав Молотов тут же через советского посла Андрея Громыко в Вашингтоне информирует Госдеп США о нашей готовности участвовать в конференции. Москва еще до конца не знает, «куда кривая выведет», но ради 10 млрд. долл. поучаствовать можно и даже нужно.

Скромные наблюдатели. На самой конференции советская делегация работала в достаточно «пассивном» режиме, больше слушала, англо-американские схватки наблюдала со стороны. Руководитель делегации г-н Степанов, заместитель наркома внешней торговли был персоной малоизвестной (особенно на фоне таких фигур, как Джон Кейнс, Гарри Уайт или Чан Кайши). Ни с какими другими делегациями мы особенно не блокировались. В общем выступали в роли скромных наблюдателей. Некоторые эксперты полагают, что объективно Советскому Союзу была более выгодна английская программа, чем американская. Но с моей точки зрения, «хрен редьки не слаще».

Наша делегация затрагивала лишь частные вопросы. Например, участвовала в обсуждении вопросов о взносах в Фонд (МВФ). В заранее подготовленном проекте устава Фонда было записано, что взносы производятся в золоте и в собственной национальной валюте. Золотая часть взноса должна составлять 25 % суммы квоты. Советская делегация сделала предложение: взносы золотом стран, чья территория потерпела значительный ущерб от вражеских действии или оккупации, определяются в три четверти установленных норм. Конференция отклонила даже эту, далеко не самую принципиальную поправку. Коммюнике конференции мы подписали, со всеми решениями согласились и вежливо покинули тихий городок Бреттон-Вудс.

После Бреттон-Вудса. Решения, принятые на конференции, должны были быть ратифицированы странами-участницами до конца 1945 года. Сталину не было времени для того, чтобы обстоятельно обдумать наши последующие шаги после Бреттон-Вудса. Все силы были направлены на завершение войны, победу над фашистской Германией. Но жизнь распорядилась таким образом, что Сталину не пришлось особенно мучиться с вопросом о ратификации документов, связанных с Международным валютным фондом и Международным банком реконструкции и развития. В апреле 1945 года из жизни ушел американский президент Ф. Рузвельт, на его место заступил Г. Трумэн. Период союзнических отношений между СССР и США достаточно резко закончился. За короткий срок эти отношения переросли в конфронтацию, причем инициатором был новый президент Трумэн.

Взять хотя бы экономический аспект наших отношений. Летом 1945 года (даже до того, как СССР начал в августе военные действия против Японии, согласно Тегеранским договоренностям Сталина и Рузвельта) Трумэн объявил о прекращении действия программы ленд-лиза для нашей страны. На следующий год Вашингтон стал требовать от СССР совершенно неоправданных платежей по погашению наших задолженностей по ленд-лизу. О кредите в 6 млрд. долл. (том самом, который обещал Рузвельт Сталину в Тегеране в 1943 г.) и речи не могло быть.

В этих новых условиях Сталину стало ясно, что членство в МВФ и МБРР может нанести Советскому Союзу непоправимый урон. Поэтому в декабре 1945 года СССР отказался от ратификации документов Бреттон-Вудской конференции.

К концу 1945 г. соглашение о создании МВФ было ратифицировано 29 государствами, а в марте 1946 на учредительной сессии Совета управляющих Международным валютным фондом были приняты дополнительные постановления, регулирующие деятельность МВФ. С 1 марта 1947 года Фонд приступил к реализации своих операций. МБРР начал функционировать в 1946 году.

Последующие мировые события и практическая политика МВФ и МБРР подтвердили правильность решения Сталина, отказавшегося присоединяться к этим международным финансовым организациям. Сталин видел уже признаки начинающейся «экономической войны» против СССР и понимал, что членство страны в МВФ и МБРР только осложнит экономическое положение Советского Союза.

 

Американский кредит, или «Сыр в мышеловке»

Напомню, что еще на Тегеранской конференции в декабре 1943 года между Сталиным и Рузвельтом была достигнута предварительная договоренность по кредиту Советскому Союзу по окончании войны. Историки утверждают, что Рузвельт обещал кредит в размере 6 млрд. долл. Согласно донесениям советской разведки, весной 1944 года в Белом доме называлась якобы сумма даже в 10 млрд. долл. Это очень большой кредит по любым меркам. Для сравнения: объем всех поставок СССР по программе ленд-лиза составил 11 млрд. долл.

Но после ухода из жизни Рузвельта перспективы на получения кредита от США стали весьма туманными. И. В. Сталин, тем не менее, прилагал все возможные усилия в этом направлении. Так, 29 октября 1946 года корреспондент агентства Юнайтед Пресс X. Бейли беседовал со Сталиным и спросил, «заинтересована ли все еще Россия в получении займа у Соединенных Штатов?». И. В. Сталин ответил однозначно: «Заинтересована». Вашингтон эксплуатировал наш интерес к получению кредита и пытался «выжать» из нас максимум уступок, причем как экономического, так и политического характера.

В послевоенные годы Москву посещало немало различных политиков, банкиров и бизнесменов из США, которые «зондировали почву» в СССР. Много интересных сюжетов можно найти в книге американского исследователя Дж. Гэддиса «США и возникновение «холодной войны» 1941–1947», которая была издана в 1972 году. Вот одна из таких историй: «14 сентября 1945 г. делегации под руководством председателя комитета Уильяма М. Колмера от штата Миссисипи была оказана честь: Сталин принял ее. Колмер заявил советскому лидеру, что его комитет знает о желании России получить заем от США. Как, он хочет знать, Советы используют средства, как вернут их и что может Вашингтон ожидать взамен?.. Делегация… сделала отчет государственному секретарю Дж. Бирнсу, а затем совещалась с Трумэном. Группа Колмера подчеркнула в беседах с обоими, что необходимо «ужесточить наш подход к Советской Республике». Комитет Колмера был готов одобрить американский заем Советскому Союзу при условии, что русские примут определенные обязательства. Они должны сообщить, какая доля их производства идет на вооружение. Они должны сообщить важнейшие данные о советской экономике и дать возможность проверить точность этих данных. Советский Союз не должен оказывать помощи в политических целях Восточной Европе и доложит содержание его торговых договоров с этими странами. Как в СССР, так и в странах Восточной Европы, находящихся под контролем, Кремль должен гарантировать полную защиту американской собственности, право распространять американские книги, журналы, газеты и кинофильмы. Наконец, Соединенные Штаты должны настаивать на выполнении русских политических обязательств на тех же условиях, как и другие правительства. Это включает вывод советских оккупационных войск и соответствии с Потсдамскими соглашениями и Ялтинской концепцией. Коротко говоря, Колмер и его коллеги требовали, чтобы Советский Союз в обмен на американский заем изменил свою систему правления и отказался от своей сферы влияния в Восточной Европе».

Атмосферу первых послевоенных лет в отношениях между СССР и США неплохо передал в своих мемуарах (вышли в 1967 году) Дж. Кеннан, тогдашний советник посольства США в Москве (впоследствии – известный советолог). Вот что мы читаем в первом томе этих мемуаров: «Тогдашние американские администрации, как Ф. Рузвельта, так и г-на Трумэна, впоследствии часто критиковали за то, что летом 1945 г. помощь по ленд-лизу России была резко прекращена, мы не предложили Советскому Союзу большего займа, а, по мнению некоторых, советским лидерам дали понять, что они могли рассчитывать на него… Должен признать, что если правительство США заслуживает критики за жесткую линию во всех этих делах, то я заслуживаю куда большей критики за то, что занял еще более жесткую позицию раньше, чем правительство, за то, что подстрекал и вдохновлял жесткость Вашингтона… Вот показательный пример моих взглядов, которые я в то время излагал послу и государственному департаменту: «Нет никаких оснований, ни экономических, ни политических, для предоставления России дальнейшей помощи по ленд-лизу или для нашего согласия на то, чтобы Россия, не являющаяся государством, делающим взносы в ЮНРРА, получила сколько-нибудь значительную помощь от ЮНРРА или для предоставления американского правительственного займа России без получения эквивалентных политических уступок»… Я не нахожу решительно никаких причин для раскаяния в содеянном».

 

Хроника «экономической ВОЙНЫ»: 1946–1953 гг.

Маховик «холодной войны» быстро раскручивался. О гонке вооружений, локальных войнах, психологической войне и подрывных операциях Запада я говорить не буду. Литература по этим аспектам «холодной войны» достаточно обширная. Отмечу лишь три самые значимые вехи.

Первая веха – Фултонская речь Черчилля (5 марта 1946 г.).

Вторая веха – Доктрина Трумэна, или программа сдерживания СССР (12 марта 1947 г.).

Третья веха– создание военно-политической организации НАТО, призванной защищать Запад от «угрозы с Востока» (4 марта 1949 г.).

Уже не приходится говорить о многочисленных секретных меморандумах и доктринах Совета национальной безопасности США (СНБ), которые, помимо всего, содержали планы ядерных бомбардировок СССР. Здесь остановлюсь лишь на некоторых акциях и инструментах «экономической войны», относящихся ко времени последних лет жизни И. Сталина.

Март 1948 г. – США ввели экспортные лицензии, которые запрещали вывоз большинства американских товаров в СССР.

Январь 1950 г. – начало функционирования КОКОМ – Координационного комитета по экспортному контролю (Coordinating Committee for Multilateral Export Controls, CoCom). Эта международная организация, созданная странами Запада в конце 1949 г. для многостороннего контроля над экспортом в СССР и другие социалистические страны. Штаб-квартира находилась в Париже. Фактически входила в систему НАТО. В эпоху «холодной войны» КОКОМ составлял перечни стратегических товаров и технологий, не подлежащих экспорту в страны восточного блока, а также устанавливал ограничения по использованию товаров и технологий, разрешенных для поставки в виде исключения.

Май 1951 г. – конгресс принимает «Закон об ассигнованиях» вместе с так называемой «поправкой Кема» (по имени сенатора Кема). Она предусматривала прекращение экономической (но не военной) «помощи» тем странам – получательницам помощи по «плану Маршалла», которые будут поставлять Советскому Союзу и странам народной демократии товары стратегического характера. Список таких товаров включал более тысячи наименований. Правда, впоследствии такая поправка была признана опасной. Так, Администрация по проведению «плана Маршалла» высказала соображение, что подход Кема был настолько жестким и количество наименований товаров настолько широким, что применение его поправки полностью застопорило бы реализацию «плана Маршалла». Поэтому действие «поправки Кема» было приостановлено Национальным советом безопасности – высшим стратегическим органом Соединенных Штатов.

26 октября 1951 г. – конгресс США принял т. н. «Закон Бэттла», (по имени конгрессмена-демократа Бэттла) установивший целую систему запретов на торговлю с социалистическими странами. Правительство США опубликовало список товаров, содержавший 217 товарных групп, экспорт которых в социалистические страны был запрещен или ограничен. Под нажимом США такие же списки ввели ряд стран Западной Европы, Канада и Япония. В отношении КНР, КНДР, ДРВ действовали особые списки товаров, практически запрещавшие всякую торговлю.

В результате жестких ограничений масштабы торговли отдельных стран Запада с СССР к началу 1950-х гг. сократились до минимума. 81,1 % всего внешнеторгового оборота Советского Союза в 1950 году приходилось на страны социализма, а доля экономически развитых стран Запада составила всего 15,0 %. Примечательно также, что в торговле с капиталистическими странами экспорт СССР стал превышать импорт, т. к. действовали запреты на поставку в Советский Союз очень широкого набора товаров (см. табл. 1).

Табл.1. Внешняя торговля СССР с социалистическими, развивающимися и капиталистическими странами в 1950 г. (млн. руб., в текущих ценах)

Примечательно, что у США как главного организатора «экономической войны» против СССР внешнеторговый оборот упал даже по сравнению с показателями довоенных лет. Так, в 1940 году оборот торговли Советского Союза с США составлял 95,3 млн. руб. А в 1950 г. оборот упал до 50,4 млн. руб. К началу 1950-х гг. мы практически полностью прекратили закупки товаров в США (см. табл. 2). А ведь в целом за предвоенное десятилетие (1930-е годы) США были экспортером № 1 в Советский Союз.

Табл. 2 Торговля СССР и США (млн. руб., в текущих ценах).

В фарватере антисоветской политики Вашингтона следовали и другие капиталистические страны. В Англии были приняты соответствующие меры, вытекающие из этих американских законов. В 1951 г. были наложены ограничения на экспорт каучука из Англии и Малайи в страны демократического лагеря. Затем был проведен закон, запрещающий экспорт 250 видов товаров в СССР, Китай и европейские страны народной демократии. В результате товарооборот Англии со странами демократического лагеря сократился в 1951 г. по сравнению с 1937 г. в 6 раз.

К концу 1940-х гг. у Сталина исчезли последние иллюзии по поводу того, что с Западом можно будет развивать тесное и взаимовыгодное торгово-экономическое и кредитно-финансовое сотрудничество. Был взят курс на экономическую интеграцию социалистических стран и укрепление мировой социалистической системы хозяйства.

 

Финансовый интернационал выстраивает новый мировой порядок

Итак, Финансовый интернационал активно выстраивает новый мировой экономический и финансовый порядок. В конце 1940-х гг. уже действуют контролируемые Соединенными Штатами и их младшим партнером международные финансовые институты– МВФ и МБРР. О них мы уже выше сказали. Действует также Генеральное соглашение по тарифам и торговле (ГАТТ). Несколько подробнее о ГАТТ. Еще на Бреттон-Вудской конференции в 1944 году ее участники решили, что кроме МВФ и МБРР следует также создать Международную торговую организацию (МТО). В 1946 г. в Гаване была проведена международная конференция по торговле и занятости с целью учреждения МТО. Но в силу существенных разногласий отдельных участников конференции организация не была создана. В октябре следующего года 23 государствам все же удалось договориться, они подписали упомянутое выше Генеральное соглашение по тарифам и торговле, а с 1 января 1948 г. оно вступило в силу. Советский Союз, который немного раньше отказался от участия в МВФ и МБРР, не присоединился и к ГАТТ. Основная цель ГАТТ – добиваться снижения странами своих таможенных барьеров. Официально – «для содействия экономическому развитию стран-участниц», а в реальности – для того, чтобы мировые монополии могли беспрепятственно захватывать национальные рынки отдельных стран. Финансовый интернационал извлек уроки из кризиса 1929 года, когда все страны «закрылись», международная торговля резко стала сворачиваться, Западу без внешних рынков было сложно выходить из депрессии.

Важным элементом послевоенного мироустройства стал также план Маршалла. Он был представлен как план помощи США европейским странам, рассчитанный первоначально на 4 года Начал действовать с апреля 1948 года. Получателями помощи были 17 стран, включая Западную Германию. Общая сумма ассигнований по плану Маршалла (с 4 апреля 1948 по декабрь 1951) составила около 13 млрд. долл., причем основная часть помощи (70 %) пришлась на следующие пять стран: Англию (2,8 млрд.), Францию (2,5 млрд.), Италию (1,3 млрд.), Западную Германию (1,3 млрд.), Голландию (1 млрд.).

При этом Вашингтон, в качестве предварительного условия предоставления помощи, потребовал выведения коммунистов из состава правительств стран, подписавших договор. К 1948 году ни в одном правительстве Западной Европы коммунистов не было.

Значительная часть помощи позволяла снять остроту дефицита продовольствия в Западной Европе. Этот дефицит создавал большую социальную напряженность и создавал благоприятные условия для прихода к власти левых сил. На продукты питания, корм для скота, удобрения было выделено 25 % всех средств в рамках плана Маршалла. На топливо пришлось 14 %, на сырье и полуфабрикаты – 30 %

Вашингтон кроме политических целей преследовал также цели экономические. Во-первых, загрузить американскую экономику заказами на товары для поставки в Европу и поддержать таким способом занятость в стране (экономика США после окончания войны стала переживать спад). Во-вторых, привязать Европу к американской экономике а, следовательно, к доллару.

Западноевропейская промышленность и сельское хозяйство остро нуждались в машинах и оборудовании. Однако на промышленное оборудование пришлось лишь 8 % помощи, а на сельскохозяйственные машины– 2 % Америка не желала создавать в Западной Европе конкурентов для своих компаний. Более того, американские поставки приводили к закрытию многих мелких и средних предприятий, продукция которых не могла конкурировать с товарами, поставляемыми из-за океана. Закрывавшиеся западноевропейские предприятия американские монополии скупали за бесценок.

Некоторые условия предоставления помощи Вашингтоном не афишировались, но их выполнение или невыполнение страной, включенной в программу, влияло на размеры помощи. Что это за условия? – Отказ от национализации промышленности, сохранение свободы частного предпринимательства, режим наибольшего благоприятствования для американских инвестиций и товаров. И, конечно же, ограничение (а лучше – прекращение) торговли с СССР и другими социалистическими странами. Наконец, не афишируемой целью плана Маршалла было усиление военной промышленности Западной Европы. В октябре 1951 года План Маршалла прекратил существование и был заменен программой военной помощи США своим союзникам по агрессивному блоку НАТО. Каковы же геополитические последствия указанного плана? Во-первых, он положил начало послевоенному расколу Европы. Во-вторых, содействовал сколачиванию агрессивного Североатлантического блока (НАТО). В-третьих, способствовал усилению международной напряженности и дальнейшему раздуванию «холодной войны» против СССР и других социалистических государств.

Следует также иметь в виду, что Вашингтон постоянно готовил разные варианты войны против СССР. Война преследовала цель не просто сменить политический режим в нашей стране, а превратить ее в экономически зависимую территорию, удобную для эксплуатации крупным капиталом. Взять, к примеру, директиву Совета национальной безопасности США, утвержденную 18 августа 1948 под названием «Цели США в отношении России» (СНБ 20/1). Директива исходила из неизбежности победы США над Советским Союзом. Директива гласила: «Независимо от идеологической основы любого такого некоммунистического режима (который должен прийти на смену существовавшему коммунистическому режиму во главе со Сталиным. – В.К.) и независимо от того, в какой мере он будет готов на словах воздавать хвалу демократии и либерализму, мы должны добиться осуществления своих целей…Мы должны создавать автоматические гарантии, обеспечивающие, чтобы даже некоммунистический и номинально дружественный нам режим:

а) не имел военной мощи;

б) в экономическом отношении сильно зависел от внешнего мира;

в) не имел серьезной власти над главными национальными меньшинствами;

г) не установил ничего похожего на железный занавес».

Таким образом, антикоммунизм для Запада был лишь ширмой, скрывавшей стремление установить эффективный политический и экономический контроль над СССР. Не знаю, сумела ли наша разведка доставить указанный секретный документ Сталину. Но думаю, что Сталин и без этого документа прекрасно понимал истинные устремления Финансового интернационала.

 

СЭВ – наш ответ на объявление «экономической войны»

Мировая социалистическая система хозяйства (МССХ) мыслилась Сталиным как система тесных торгово-экономических, финансово-валютных и производственных связей стран социализма. МССХ была призвана обеспечить экономическую независимость социалистических стран от мирового капитализма, а также их военную безопасность в условиях «холодной войны», которая в любой момент могла перерасти в войну «горячую». На протяжении 1917–1941 гг. СССР был единственной страной реального социализма, поэтому в то время никаких серьезных теоретических проработок по проблемам МССХ в нашей стране не делалось. Исходили из того, что Советскому Союзу еще долго придется оставаться в мире единственным островом победившего социализма. Однако Вторая мировая война изменила геополитическую и социально-экономическую картину мира. СССР во второй половине 1940-х гг. способствовал переходу на рельсы социализма целого ряда европейских стран. Страны были небольшие. Строительство социализма в этих странах было немыслимо, если бы они оставались в экономической системе мирового капитализма. Жизнь диктовала необходимость срочного создания МССХ.

Наиболее серьезным шагом в этом направлении стало создание Совета экономической взаимопомощи (СЭВ). Документы об учреждении этой организации были подписаны на встрече в Софии в январе 1949 года, когда «холодная война» и экономическая блокада СССР были уже раскручены Западом на полную мощность. Безусловно, ядром СЭВ стал СССР. В состав организации также вошли: Болгария, Венгрия, Польша, Румыния, Чехословакия. В 1950 г. в СЭВ вошла только что образованная Германская Демократическая Республика, в 1962 г. – Монгольская Народная Республика, 1972 г. – Куба, в 1978 г. – Социалистическая Республика Вьетнам. Таким образом, в СЭВ входило уже десять стран из трех частей света (Европа, Азия, Америка). Югославия не являлась членом, но участвовала в работе СЭВ.

Конечно, СЭВ не был первой в мире международной экономической организацией. Достаточно вспомнить Бреттон-Вудскую конференцию 1944 года, на которой было принято решение о создании двух важных международных финансовых институтов – Международного валютного фонда (МВФ) и Международного банка реконструкции и развития (МБРР). Эти организации начали свои операции в 1947 году. Между прочим, СССР участвовал в работе конференции в Бреттон-Вудсе, но документов ее не ратифицировал, членом МВФ и МБРР не стал. Оба этих института находились под жестким контролем США, являлись инструментами установления контроля крупнейших западных банков и корпораций над мировой экономикой. Попал бы под этот контроль и СССР. Одним из способов эффективного контроля Вашингтона над деятельностью МВФ и МБРР было установление принципа принятия решений «по капиталу». Этот принцип был естественным для капитализма, именно так управлялось любое акционерное общество. Так, общая сумма квот МВФ на конференции в Бреттон-Вудсе была определена в объеме 8,8 млрд. долл. Вот как эти квоты Вашингтон предлагал распределять в рамках «Большой пятерки» (млрд. долл.): США– 2,75; Англия – 1,3; СССР – 1,2; Китай – 0,55 и Франция – 0,45. Каждое государство – член фонда – автоматически получало 250 голосов, плюс дополнительный голос за каждые 100 тыс. долл. собственной квоты. В результате общее количество голосов равнялось 99 тыс., где США поучили 28,0; Великобритания– 13,4; СССР– 12,0; Китай– 5,8; Франция – 4,8 %. Только три страны «Большой пятерки» – США и их младшие «партнеры»– Великобритания и Франция– имели в совокупности 46,2 % голосов. Вашингтону этого было более чем достаточно для «продавливания» любых нужных ему решений в Фонде. Сталин отказался от участия в такой организации, которая не только не помогла бы экономическому восстановлению Советского Союза, но, наоборот, быстро превратила бы его в колонию Запада.

И вот на фоне недавних решений Бреттон-Вудса появляется организация нового типа. В основу деятельности СЭВ были заложены принципы социалистического интернационализма, равенства, дружбы и взаимной помощи. Принципиально иной характер новой международной организации нашел отражение даже в ее названии. Хотя СССР по своему экономическому потенциалу, территории, численности населения, военной мощи превосходил все остальные страны, входившие в СЭВ, он имел при голосовании такой же вес, как и любая другая страна. Действовал принцип «одна страна – один голос». Принятие всех решений происходило исключительно на основе консенсуса (общего согласия) всех сторон. Неукоснительно исполнялся принципы паритетного представительства во всех руководящих органах СЭВ и ротации (смены) высших должностных лиц.

Как известно, в Западной Европе интеграционная группировка, аналогичная Совету Экономической Взаимопомощи появилась лишь через восемь лет. Это было Европейское Экономическое Сообщество (ЕЭС), созданное в 1957 году на основе Римского договора, заключенного шестью государствами. Пожалуй, эта была первая экономическая организация капиталистического мира, где был использован принцип «одна страна – один голос». В последующие десятилетия в мире создавались десятки международных интеграционных группировок, где стал использоваться указанный принцип, который был обоснован и предложен Сталиным.

Несмотря на то, что СССР сам испытывал трудности с восстановлением экономики, планы экономического развития нашей страны были напряженными, Сталин шел навстречу странам народной демократии. Это проявлялось в ценообразовании, в нашей взаимной торговле (льготные цены по целому ряду товаров, в первую очередь сырью и энергоносителям). Кроме того, СССР с 1947–1949 годов отказался от репарационных платежей и поставок с Венгрии, Румынии, Болгарии (бывших союзниц гитлеровской Германии), а с 1951 года – и с ГДР. Общая сумма этого «отказа» в текущих ценах превышает 130 миллиардов долларов.

 

Беседа И. Сталина с послом Аргентины

Следует иметь в виду, что интересы Сталина не ограничивались только Советом Экономической Взаимопомощи. Политическое и моральное влияние СССР и олицетворявшего его Сталина выходило далеко за пределы социалистического лагеря. За словами и делами Сталина следили во всем мире– как недруги, так и друзья. Причем вторых было несравненно больше. В качестве примера можно вспомнить беседу Сталина с послом Аргентины Леопольдо Браво 7 февраля 1953 г., т. е. менее чем за месяц до смерти Сталина. Стенограмма этой беседы (завизирована министром иностранных дел А. Я. Вышинским, который присутствовал на встрече) была опубликована лишь полвека спустя в «Независимой газете». Обратим внимание на то, что Л. Браво – посол, представляющий правительство президента Хуана Доминго Перона. Перон стоял на последовательно антиимпериалистических и антиамериканских позициях, боролся за независимость от иностранного капитала. Это предопределило полное взаимопонимание обоих сторон указанной беседы.

Во-первых, большая часть беседы была посвящена вопросам экономической независимости государств вообще и Аргентины в частности. Участники беседы согласились, что достижение экономической независимости является непременным условием независимости политической. Вот фрагмент стенограммы: «Браво заявляет, что без экономической независимости нет и свободы. Сталин соглашается с этим. Говорит, что американцы хорошо знают, что те, кто владеет экономикой страны, владеют и ее независимостью, и что будет хорошо для Аргентины, если ее экономическая независимость будет утверждена, хотя бы постепенно. Это будет хорошо для Аргентины. Браво говорит, что именно это и делают в настоящее время Перон и его сторонники: добиваются экономической независимости, чтобы добиться независимости политической».

Во-вторых, в борьбе за экономическую независимость важнейшим направлением является национализация многих отраслей, особенно тех, которые захвачены иностранным капиталом. Цитирую: «Браво отвечает… Президент Перон начал кампанию за национализацию иностранных предприятий и уже национализировал некоторые из них, в частности железные дороги, порты, электропромышленность, городской транспорт, мясохладобойни… Браво отвечает, что нефтяная промышленность в Аргентине национализирована, принадлежит государству. Сталин говорит, что это хорошо, очень хорошо».

В-третьих, особую угрозу для экономической и политической независимости Аргентины и всех стран мира представляют США и Англия (англосаксы). Цитирую: «Сталин спрашивает посла, как обстоит дело с экономической независимостью Мексики. Браво отвечает, что, по его мнению, Мексика не может свободно развиваться из-за сильной зависимости от США. Сталин говорит, что это правильно… Сталин говорит, что англосаксы любят сидеть на чужих спинах. Кончать с этим надо».

В-четвертых, хотя позиции Великобритании крайне ослабли после Второй мировой войны, нельзя недооценивать ее агрессивности и желание сохранить утрачиваемое влияние. Цитирую: «Браво говорит, что, к счастью, во всех странах развивается движение за национальную независимость и что скоро Англии придется сидеть лишь в своем доме. Сталин. Пусть сидит в своем доме, а мы и не намереваемся вторгаться в ее дом. Браво считает, что Англия в настоящее время в связи с ростом национально-освободительного движения во всем мире не решается уже вторгаться в чужие страны. Сталин. Нет, есть такие районы, куда Англия вторгается: Малайя, Африка и другие места. Указывает, что в Бельгии и Голландии также сильны английские интересы. Отмечает, что еще существуют в мире места, которые Англия могла бы грабить, но что их становится с каждым днем все меньше».

В-пятых, Сталин обращает внимание на большой потенциал, который заложен в политическом и экономическом объединении стран (в том числе в Латинской Америке). Такое объединение необходимо не только для организации национально-освободительной борьбы против англо-американского империализма, но также для национального экономического развития. Цитирую: «Сталин говорит, что латиноамериканским странам надо бы объединиться. Замечает, что, может быть, латиноамериканским странам следовало бы образовать что-нибудь вроде Соединенных Штатов Южной Америки? Браво говорит, что, к счастью, в латиноамериканских странах происходит объединение движения против иностранного империализма и что Аргентина показывает пример в деле завоевания экономической независимости. Сталин говорит, что надо создать какой-нибудь союз латиноамериканских стран для позитивных целей, для целей экономического строительства, а не только для организации сопротивления».

В-шестых, завоевание экономической независимости многими развивающимися странами возможно лишь путем проведения индустриализации. Цитирую: «Сталин говорит, что сила англо-американцев состоит в том, что в то время, как Испания, например, заботилась в первую очередь о католицизме, они стремились развить свою промышленность. Отмечает, что для того, чтобы стать самостоятельными, надо иметь свою индустрию. Браво полностью соглашается с этим. Говорит, что именно поэтому они борются в Аргентине за экономическую независимость, причем имеют в этом деле некоторые успехи. Сталин говорит, что без этого условия нельзя добиться независимости. Браво сообщает, что в текущем году аргентинские заводы впервые дали сельскому хозяйству страны тракторы и грузовики собственного производства».

В-седьмых, Браво подтвердил, что, по крайней мере, в Аргентине авторитет СССР и Сталина очень высокий, советский опыт оказывает вдохновляющее влияние на народ страны: «Браво говорит, что во всех странах Латинской Америки развивается в настоящее время движение за экономическую независимость. Народ Аргентины с очень большой симпатией относится к Советскому Союзу, так как видит в нем авангард в борьбе за независимость народов»

В-восьмых, в борьбе за экономическую независимость странам типа Аргентины может оказать немалую помощь Советский Союз. И не только в виде морально-политической поддержки, а поставками необходимых товаров, прежде всего инвестиционного назначения. Цитирую: «Сталин спрашивает Браво, что могло бы явиться объектом торговли между Аргентиной и СССР, что Аргентина хотела бы покупать в Советском Союзе и что могла бы продавать Советскому Союзу Браво отвечает, что Министерство иностранных дел Аргентины передало послу СССР Резанову меморандум, в котором содержится список товаров, которые Аргентина хотела бы закупать в Советском Союзе, а также список товаров, которые Аргентина могла бы поставлять в Советский Союз. В первую очередь Аргентина желала бы закупить в СССР бурильное оборудование для нефтепромышленности, нефть и сельскохозяйственные машины. Со своей стороны, Аргентина могла бы предложить кожу, шерсть, растительное масло и другие товары. Сталин говорит, что Советское Правительство рассмотрит это предложение и что СССР заинтересован в торговле с Аргентиной». Далее по ходу беседы стороны опять возвращаются к вопросам взаимной торговли: «Браво отвечает, что… в настоящее время железные дороги, мясохладобойни и порты принадлежат государству, однако указывает, что Аргентина испытывает нехватку вагонов и железнодорожного оборудования. Сталин говорит, что у нас найдутся и вагоны, и машины для Аргентины». Сталин в ходе беседы продемонстрировал готовность поставлять в Аргентину широкий ассортимент машиностроительной продукции.

В заключение хотелось бы отметить, что если бы не смерть Сталина, то, наверное, траектория социально-экономического развития Аргентины могла пойти по другому пути. Хотя Хуан Перон провозгласил, что страна будет развиваться по «третьему пути» (не капитализм и не социализм), однако объективно у СССР и Аргентины было много общих точек соприкосновения. Например, в обеих странах была осуществлена национализация природных ресурсов. В СССР уже была проведена индустриализация, а аграрная Аргентина только лишь вставала на путь индустриализации. Обе страны были объектами «экономической войны» со стороны США и Великобритании. Так же как и Советский Союз, Аргентина не вступила в МВФ и МБРР. Аргентина ориентировалась на тот курс, который позднее был назван некапиталистическим развитием. Перон и Сталин во многом думали и действовали одинаково. Так, Сталин говорил послу Браво о необходимости создания экономических союзов в Латинской Америке. А ведь Перон думал о том, как бы создать союз с участием Аргентины, Бразилии и Чили. Кстати, 21 февраля 1953 г., через несколько дней после беседы у Сталина, в Сантьяго-де-Чили был подписан договор о союзе между Аргентиной и Чили (так называемый Акт Сантьяго).

Мы привели выдержки из беседы с представителем лишь одной страны, а Сталин выстраивал отношения со многими странами, которые можно было отнести к разряду развивающихся, социалистических (по тем или иных причинам не вошедших в СЭВ) и даже капиталистических. Пытался выстроить более широкий круг стран, которые можно было со временем вывести из-под влияния мирового Финансового интернационала.

 

Московское международное экономическое совещание 1952 года

Планы Финансового интернационала были достаточно хорошо понятны не только Сталину или упоминавшемуся выше президенту Аргентины Хуану Перону, но и лидерам других стран, которые не относились к группе экономически развитых стран (той группе, которую сегодня называют «золотым миллиардом»). Эти лидеры тянулись к СССР, а СЭВ выглядел на них притягательно. Имеются признаки того, что в СЭВ просились некоторые страны третьего мира, но Сталин мягко отводил эти просьбы. Судя по всему, им был задуман более широкий круг стран, что-то наподобие таможенного союза, куда действительно можно было бы вовлечь все страны, которые сопротивлялись англо-саксонскому диктату. А СССР мог бы быть неформальным лидером стран, входящих в этот широкий круг.

Страны– члены СЭВ и Китай осенью 1951 года совместно заявили о неизбежности тесного сотрудничества всех стран, не склонных подчиняться долларизации и диктату проамериканских торговых и финансовых структур. Согласно этому заявлению, иначе «всех несогласных новые колонизаторы будут, во-первых, стравливать друг с другом, а во-вторых, подвергать любым формам агрессии и дискриминации…». В документе говорилось о необходимости созыва международного форума по вопросам противостояния империалистическому диктату и экономического сотрудничества.

Предложение СССР о проведении международного экономического совещания было изложено в выступлениях советских представителей в ООН в 1951–1952 годах. Оно было поддержано не только развивающимися странами, но также западными странами, отвергшими «маршаллизацию», – Швецией, Австрией, Финляндией, Ирландией, Исландией: они направили на совещание своих министров внешней торговли или иностранных дел.

Указанное совещание состоялось в Москве в период с 3 по 12 апреля 1952 года. СССР и СЭВ предложили создать в противовес экономико-политической экспансии США общий рынок товаров, услуг и капиталовложений социалистических и развивающихся стран. Всего в работе этого форума участвовали 49 стран, представленных 680 чиновниками, бизнесменами, экспертами. Индия направила 28 человек, Аргентина и Индонезия по 15 человек (это были самые многочисленные и высокопоставленные делегации из несоциалистических стран). Многие союзники США тоже участвовали в этом форуме, представленные главным образом бизнесменами, аналитиками и чиновниками среднего ранга (Великобритания, Франция, Италия, Дания, Норвегия, Канада, Турция, ФРГ, Япония, БЕНИЛЮКС, Бразилия, Саудовская Аравия, Австралия, Либерия). Но и они были уполномочены подписывать документы о торговле и сотрудничестве с другими странами.

За время работы совещания и до конца апреля 1952 г. в Москве было подписано свыше 60 торговых, инвестиционных и научно-технических соглашений на срок от 3 до 5 лет, в том числе с участием СССР (19 соглашений). Остальные были «перекрестными»– между развивающимися странами; между ними и соцстранами; с участием некоторых западных стран и банков и т. п. Основные принципы таких документов: таможенные и ценовые льготы для развивающихся государств или их отдельных товаров; взаимный режим максимального благоприятствования в торговле, кредитах, капиталовложениях, научно-техническом сотрудничестве; согласование политики в международных экономических организациях и на мировом рынке; возможности бартера (в том числе в погашении долгов), взаимно согласованных цен и исключения долларовых расчетов. Словом, именно в апреле 1952 г. в Москве началось формирование общего «недолларового» рынка социалистических и развивающихся стран. Сталинские идеи, озвученные на Московском совещании, нашли поддержку даже в Великобритании. Вот одно из сообщений того времени: «В Лондоне создана компания под названием «Международное акционерное общество коммерсантов для претворения в жизнь торговых соглашений, заключенных английскими делегатами на Международном экономическом совещании, состоявшемся в Москве в апреле 1952 года». Первым председателем этого общества был лорд Бойд Орр, возглавлявший английскую делегацию на Международном экономическом совещании. Акционерное общество заявило, что его целью является «поощрять… и облегчать претворение в жизнь торговых соглашений, которые были заключены в связи с Международным экономическим совещанием в Москве, состоявшемся в 1952 году, и всякие подобные соглашения в будущем. Все доходы и собственность этого общества будут использоваться исключительно для достижения этих целей».

По данным архивных документов, Сталин с осени 1952-го постоянно запрашивал иностранную информацию о торговых планах зарубежных стран, компаний, банков в отношении СССР, СЭВ и КНР. А также публикации, книги, радиокомментарии по этой тематике в странах Запада. Активно интересовался он также динамикой и ассортиментом промышленного экспорта Запада в развивающиеся страны, оценками их спроса на иностранные займы, капиталовложения, на готовую продукцию. После международного совещания 1952 года СССР стал продвигать проект нового экономического порядка в мире на региональном уровне. Москва была поддержана всеми социалистическими странами (кроме Югославии), многими развивающимися странами, некоторыми странами Запада (особенно Финляндией). Последняя акция Сталина в данном направлении – конференция Экономической комиссии ООН для стран Азии и Дальнего Востока (ЭКАДВ). Она состоялось 23 февраля – 4 марта 1953 года в столице Филиппин Маниле. Конференция была созвана по инициативе СССР, поддержанной Китаем, Монголией, Индией, Ираном, Индонезией, Бирмой и Северным Вьетнамом. Предложения СССР были поддержаны большинством других участников (делегации 20 стран), они сводились к тому, чтобы создать режим свободной торговли в Азии и Тихоокеанском бассейне и были зафиксированы в итоговых документах. Также была поддержана идея введения системы межгосударственных расчетов в национальных денежных единицах. На Манильском совещании более десяти стран подписали с СССР контракты по торговле или инвестициям. По имеющимся данным, 2 марта об этих успехах Сталину подробно сообщила советская делегация.

Между прочим, в 1953 году под эгидой Москвы планировались проведение межгосударственных региональных форумов, аналогичных Манильскому, в ряде других регионов мира. Конкретно: на Ближнем Востоке (Тегеран), в Африке (Аддис-Абеба), в Южной Америке (Буэнос-Айрес), в Северной Европе (Хельсинки). Однако указанные мероприятия не состоялись. Этому помешала смерть Сталина. После 5 марта 1953 года никто в Кремле уже не вспоминал об инициативах Сталина. «После 1953-го власти СССР и большинства других стран СЭВа постепенно «отошли» от внешнеэкономической идеологии 1952 года, предпочитая почти исключительно двустороннее экономико-политическое сотрудничество с развивающимися странами, а в нем преобладали политико-идеологические факторы. Вдобавок СССР с середины 1960-х стал снабжать Запад дешевым энергетическим и промышленным сырьем, что фактически сдало в архив ту идею».

Прозвучавшие на Московском экономическом совещании 1952 года идеи о необходимости установления нового мирового экономического порядка и создании региональных зон свободной торговли не утратили своего значения и сегодня.

 

СЭВ после смерти Сталина. Переводной рубль

Тема СЭВ очень обширна и выходит за рамки данной книги. Отметим лишь один важный аспект деятельности Совета Экономической Взаимопомощи, о котором сегодня почти не вспоминают. Речь идет о переводном рубле. Важный импульс развитию торгово-экономического сотрудничества в СЭВ дал переход в 1964 году к расчетам между странами-членами в переводных рублях. Это была наднациональная валюта, причем ее использование не упраздняло национальных денег отдельных стран. Система международных расчетов, основанная на переводном рубле, родилась за 35 лет до появления в Европе безналичных международных расчетов в евро (в 1999 г.). И даже за 15 лет до появления ЭКЮ (в 1979 г.) – предшественницы евро. При этом евро, как известно, привел к лишению стран-участниц еврозоны их денежного суверенитета (ликвидация национальных валют). Сталин неоднократно говорил о необходимости наднациональной денежной единицы в СЭВ и настаивал на том, чтобы она появилась уже в середине 1950-х гг.

Механизм согласования экономических интересов в рамках СЭВ эффективно работал до середины 1970-х гг., то есть до того периода, когда СССР стал быстро превращаться в поставщика для стран СЭВ почти исключительно сырьевой продукции, особенно нефти и газа. Сталин планировал, что в рамках СЭВ будет специализация отдельных стран на тех или иных видах продукции с учетом их исторического опыта, природно-географических условий, требований безопасности. Советскому Союзу он отводил особое место в СЭВ, полагая, что в любом случае СССР должен оставаться страной с полным набором всех отраслей экономики. Он не должен превращаться лишь в поставщика нефти, природного газа, других сырьевых товаров в другие страны-члены СЭВ.

На совещании руководителей восточноевропейских стран в начале января 1949-го в Москве, провозгласившем создание СЭВ, И. В. Сталин отметил, что «видимо, в ваших странах будут расти потребности в нефти, газе, другом промышленном и энергетическом сырье. Мы, конечно, будем его поставлять на льготных условиях, но у вас есть собственные ресурсы такого сырья, особенно в Албании и Румынии. Пусть его не так много, как в СССР, но его нужно по максимуму использовать и перерабатывать. И проводить тщательную геологоразведку. Строить длинные трубопроводы в Восточную Европу из нашей страны – это дорого, долго и наверняка приведет к тому, что вы «привыкнете» к этим поставкам, забросите ваши отрасли по переработке такого сырья и геологоразведку. А если у нас возникнут временные проблемы с добычей или транспортировкой, или, если у вас резко подскочит потребление, – вероятно, будете обвинять СССР в срыве поставок и требовать их увеличения. В любом случае, сырье для промышленности и энергетики лучше перевозить в ваши страны разными видами транспорта, чтобы не привязываться к одному виду транспорта, например, трубопроводному, ибо это вредно по многим причинам. Но объемы таких перевозок не должны расти как грибы после дождя: объемы эти должны зависеть и от вашего спроса, и оттого, как вы будете относиться к вашей энергетике, геологоразведке и к использованию наших поставок…».

Сталин как в воду смотрел, действительно к началу 1970-х гг. внутри СЭВ возникли определенные диспропорции, в том числе явно обозначилась топливно-сырьевая специализация СССР в рамках социалистической интеграции. Впрочем, на первом этапе социалистической интеграции структура советского экспорта в рамках СЭВ была достаточно диверсифицированная. Возьмем в качестве примера Польшу. В 1956 году советский экспорт в эту страну составил 321,5 млн. руб. Экспорт отдельных товарных групп при этом составил (млн. руб., в скобках – доля в %):

Машины и оборудование – 67,9 (21,1);

Комплектное оборудование для создания предприятий – 33,9 (10,6);

Энергоносители (нефть, природный газ, нефтепродукты) – 20,8 (6,5);

Металлическая руда (железная и марганцевая)– 35,2 (11,0);

Хлопок—53,4(16,6);

Товары культурно-бытового назначения – 7,1 (2,2);

Зерно —6,8(2,1).

Как видно, поставки машин и оборудования (в том числе комплектного) занимали важное место в экспорте СССР в социалистические страны, способствуя их индустриализации. Из всех стран-членов СЭВ лишь две страны до войны относились к разряду промышленно развитых. Это была Германская Демократическая Республика (восточная часть Германии) и Чехословакия. Остальные стали промышленными лишь благодаря помощи Советского Союза. Если сравнивать экономическую ситуацию в странах Восточной Европы в 1928 году (пик предвоенного экономического подъема) и в 1970-м (наиболее успешный период функционирования СЭВа), то окажется, что доля стран Восточной Европы в мировом промышленном производстве увеличилась с 6,6 до 8,6 %. При этом доля Румынии выросла с 0,3 до 1,0 %, Болгарии – с 0,1 до 0,6 %, доля Венгрии – 0,36 до 0,60 %

Страны-члены СЭВ стали главными партнерами СССР по торговле (табл. 3)

Табл. 3 Торговля СССР с социалистическими странами СЭВ (обороты, млн. руб., в текущих ценах)

Как видим, на партнеров-членов СЭВ во внешней торговле СССР приходилось от 50 до 60 % торгового оборота. Остальное– на прочие социалистические страны (которые не вошли в СЭВ), развивающиеся страны, экономические развитые страны Запада (капиталистические страны). Например, в 1955 году на прочие социалистические страны пришлось 26,2 %; развивающиеся страны – 5,2 %; экономически развитые страны Запада – 15,3 %.

А по темпам роста объемов промышленного и сельскохозяйственного производства восточноевропейские страны СЭВ в 1950—1970-х годах входили в 15 стран – мировых лидеров. В конце прошлого десятилетия не менее 2/3 действовавших в странах бывшего СЭВ производственных, транспортных и энергетических мощностей было создано в 1946—1970-х годах с помощью СССР или исключительно Советским Союзом.

В период до начала 1970-х гг. сотрудничество стран-членов СЭВ выражалось, прежде всего, в виде развития взаимной торговли. С конца 1960-х гг. в руководстве этих стран стали говорить о необходимости выхода на новый уровень сотрудничества. Ключевым термином стали слова «социалистическая экономическая интеграция». Экономическая интеграция предполагала уже тесную кооперацию на уровне отдельных отраслей и даже предприятий, прямые производственные связи между ними. Также предусматривалась совместная реализация целевых производственных и научно-технических программ, реализация совместных инвестиционных проектов. Курс на экономическую интеграцию был зафиксирован как программная установка в решениях 23-й (апрель 1969) и 24-й (май 1970) сессий СЭВ и в принятой во исполнение этих решений 25-й сессией Совета (июль 1971) Комплексной программе дальнейшего углубления и совершенствования сотрудничества и развития социалистической экономической интеграции стран– членов СЭВ. Программа была рассчитана на поэтапную реализацию в течение 15–20 лет. В 1970-е гг. деятельность и успехи СЭВ достигли своего апогея. В 1972–1974 годах создаются Международная экономическая организация «Интерэлектро», хозяйственные объединения «Интератомэнерго», «Интертекстильмаш», «Интерхимволокно», «Интератоминструмент». В октябре 1974 года СЭВ получил статус наблюдателя в ООН. В 1975 году доля стран СЭВ в мировом промышленном производстве достигла 1/3. Некоторые скептики сегодня утверждают, что этот показатель был завышен. Но он, между прочим, фигурировал даже в официальных документах ООН. Парадоксально, но именно вскоре после принятия Комплексной программы в деятельности СЭВ выявились некоторые проблемы и противоречия. В немалой степени они были порождены отходом оттого курса, который был намечен Сталиным. Такой отход оказался особенно опасным на фоне активизации «экономической войны» против СССР и других социалистических стран.

 

Политика Запада по экономическому изматыванию СССР

После смерти Сталина «холодная война» Запада против СССР продолжилась. Продолжилась и «экономическая война». Помимо традиционных торговых методов (блокады, эмбарго, санкции) важным инструментом «экономической войны» стала гонка вооружений, которую Запад навязывал Советскому Союзу и другим социалистическим странам, входящим в Варшавский блок, который противостоял агрессивным устремлениям блока НАТО. Запад преследовал цель экономического изматывания СССР.

Крайне сложно определить абсолютный объем расходов СССР на военные цели в годы «холодной войны», особенно в долларовом эквиваленте. Надо принять во внимание, что в Варшавском блоке на СССР приходилось порядка 90 % всех военных расходов в то время как в НАТО на США приходилось примерно 50 %. В 1960-е годы и далее до развала СССР нам удавалось поддерживать военный паритет с Соединенными Штатами и их ближайшими союзниками. Принимая во внимание различия в экономических потенциалах двух стран, Советскому Союзу на военные цели приходилось тратить 15–20 % ВВП, а США – 5–7 %.

Обычная гонка вооружений дополнялась некоторыми специальными методами экономического изматывания Советского Союза. К «экономической войне» против СССР подключились спецслужбы Запада, в первую очередь, Центральное разведывательное управление США (ЦРУ). Эти методы стали практиковаться уже при Р. Рейгане. В начале 1984 г. ЦРУ и Пентагон запустили масштабную программу технологической дезинформации. Сегодня не является секретом, что с начала 1970-х гг. определилось отставание СССР в области научно-технического прогресса. Причины этого отставания были внутренними, связанными с функционированием хозяйственного механизма СССР. Точнее, с нарушениями в его функционировании, обусловленными отходом от сталинской модели экономики. СССР стал делать ставку на добывание новых научно-технических разработок (в первую очередь, военного характера) на Западе с помощью разведки (научно-технической разведки). Западные спецслужбы стали вести своеобразную «игру» с советской разведкой, подбрасывая ей «тупиковые» идеи и разработки. Это наносило серьезный ущерб нашей экономике.

Упомянутая выше программа предусматривала поставку в СССР «фальшивых или частично фальшивых данных и информации, что заставляло советских специалистов принимать неверные технологические решения», а значит, усугубляла провалы и недостатки советской экономики. ЦРУ координировало эту программу через разные каналы, «запуская неполные и ошибочные данные. Некоторые фиктивные предприятия ЦРУ за границей попросту продавали искаженную информацию советским агентам, такую как устройство газовых турбин, технология бурения нефти, компьютерные схемы, химические составы. Информация была, как правило, полуправдой, полуложью, но достаточной, чтобы советские инженеры проглотили наживку и, получив ее, стали бы применять в своих проектах». Эта программа дала результаты довольно быстро. Так, многомиллионные убытки были зафиксированы на советских предприятиях химической и машиностроительной отраслей, которые использовали западные технологии. В Советский Союз поставлялись, правда, через посредников, якобы в обход санкций, бракованные комплектующие газовых турбин, поврежденные детали компьютеров и т. д. Серьезные акции по дезинформации проводились и Пентагоном. Прежде всего, это касалось технологии уменьшения обнаружения летающей техники радарами и термолокацией, СОИ, самого современного тактического самолета и т. п. Вот лишь некоторые примеры использования технологической дезинформации, приводимые в книге американского исследователя Петера Швейцера. Химическая фабрика в Омске использовала неверную информацию в планах расширения. Прежде чем ошибка была выявлена, ущерб на фабрике составил 8—10 млн. долл. Завод по изготовлению тракторов на Украине (видимо, речь идет о Харьковском заводе) пытался выпускать инструменты на основе технической документации, подброшенной ЦРУ. 16 месяцев завод работал на половину мощности, пока, наконец, инженеры не выявили, что документация является подложной. В начале 1984 года в Советский Союз были поставлены турбины для перекачивающих станций на газопроводах. В турбины были заложены ошибки (скрытые дефекты). Проработав некоторое время, они вышли из строя, произошла затяжка в пуске газопроводов (речь идет о трубопроводах в рамках проекта «газ – трубы», о котором мы скажем ниже).

Геополитические противники СССР в первой половине 1980-х гг. использовали в борьбе с нами проект под названием «стратегическая оборонная инициатива» (СОИ). Это был проект не столько военно-технического, сколько информационно-психологического характера. По каналам мировых СМИ и спецслужб нам подбрасывалась «утка», суть которой в следующем: США осуществляют «прорывные» исследования и разработки, которые позволят им разрушить военно-стратегический паритет СССР и США за счет использования космических средств перехвата советских баллистических ракет. Руководство СССР приняло проект СОИ за чистую монету и ориентировало наш оборонно-промышленный комплекс на разработку адекватного ответа на американский вызов. Было потрачено большое количество средств на разработку контрмер СОИ. Лишь позднее выяснилось, что СОИ была большим блефом. К сожалению, в 1970—1980-е годы военно-техническая политика СССР в основном сводилась к реагированию на американские вызовы, на появление в арсенале Пентагона и НАТО новых видов оружия и техники. Мало внимания уделялось оригинальным разработкам, которые могли бы обеспечить асимметричные решения. То есть поддержать военно-стратегический паритет на основе «дешевых» решений, которые бы нейтрализовали политику Запада по экономическому изматыванию СССР.

 

Торговые санкции и блокады против СССР с конца 1970-х гг.

Запад старался проводить гибкую политику в отношении СССР, чередуя периоды жесткой военной конфронтации периодами «разрядки». Так, имели место относительная «разрядка» и относительная нормализация в 1970-е гг. Запад рассчитывал таким способом обеспечить «конвергенцию» (сближение) двух мировых систем (капиталистической и социалистической) и мирного «поглощение» СССР и других социалистических стран. Но затем, с конца 1970-х гг. началась новая волна гонки вооружений, которая продолжалась до середины 1980-х гг.

В начале 1980-х гг. начинается новый виток торговой войны против СССР. Тем более, что появился формальный повод для этого – «агрессия» Москвы против Афганистана. Вашингтоном были включены на полную катушку механизмы КОКОМ. Во-первых, расширены «запретительные» списки. Во-вторых, Вашингтон настоял на том, чтобы КОКОМ (считай– США) давал свое заключение по любому контракту западных стран с СССР и другими социалистическими странами на сумму свыше 100 млн. долл. Продажи высокотехнологичных товаров Советскому Союзу резко упали. Если в 1975 г. в общем списке промышленных товаров, которые Соединенные Штаты продавали Советскому Союзу, 32,7 % составляли изделия высокой технологии (на сумму 219 млн. долл.), то в 1983 г. продажа продуктов современной технологии упала до 5,4 % (на сумму 39 млн. долл.). Инициативы КОКОМ, направленные против СССР, не афишировались. Более того, они носили секретный характер.

А вот другая антисоветская акция – зерновое эмбарго против СССР– получила широкий резонанс в мировых СМИ. В 1979 г. в Советском Союзе в силу неблагоприятных погодных условий урожай зерновых культур оказался на крайне низком уровне. Если в 1978 г. в нашей стране был зафиксирован рекордный урожай зерновых – 237 млн. т, то в 1979-м урожай составил лишь 179 млн., т. е. снизился на 58 млн. т. Внешнеторговые организации СССР вели переговоры о закупке в США зерна в объеме 17 млн. т. Речь шла о кормовом зерне – кукурузе, пшенице мягких сортов, а также соевых концентратах. Переговоры совпали с таким событием, как ввод советских войск в Афганистан. Указанное событие вызвало самую настоящую истерию в западных СМИ. Они интерпретировали эту военную операцию как первый шаг по продвижению СССР к Индийскому океану, установлению контроля над Индией, Ираном и другими странами Южной Азии и Ближнего и Среднего Востока и т. п. Мы уже сказали, что на этом фоне началось новое ужесточение торгово-экономической политики Запада в отношении СССР. Одним из проявлений этого стало объявление американским президентом Картером о запрете на поставку зерна из США в Советский Союз. Картер 4 января 1980 г. сделал знаменитое заявление о введении эмбарго на продажу зерна в СССР: «…17 миллионов тонн зерна, заказанные Советским Союзом дополнительно к объемам зерна, которые мы обязались поставлять в СССР на основе пятилетнего соглашения, не будут отправлены. Это зерно не предназначено для питания, оно должно быть использовано как кормовое, для скота… Я также намерен уменьшить то негативное воздействие, которое это решение может оказать на американских фермеров. Подготовленное к продаже зерно будет удалено с экспортного рынка в резерв правительства и оплачено по рыночным ценам. Оно будет использовано на помощь бедным странам и на производство газохола в США… Мы надеемся, что другие страны – экспортеры зерна не компенсируют эти объемы поставок продажами в Советский Союз…». Непосредственной и быстрой реакцией на заявление Картера стало, однако, падение мировых цен на кормовое зерно на 10–15 %, от чего пострадали главным образом американские и канадские фермеры. Надежды президента на то, что другие экспортеры зерна последуют примеру США, не оправдались. До конца января Министерство внешней торговли СССР подписало контракты на поставку пшеницы из Аргентины и Франции, кукурузы из Австралии и сои из Бразилии. После прихода в январе 1981 г. в Белый дом нового президента Р. Рейгана зерновое эмбарго было отменено. Интересно, но советский импорт американского зерна в прежних объемах не восстановился. Хотя Рейган характеризовался как политик с ярко выраженной антисоветской направленностью, однако он понял, что попытка его предшественника потерпела полный провал.

 

«Сделка века» и «компенсационные сделки» – советская победа или капкан Запада?

Гораздо более серьезный и настойчивый характер имели санкции Вашингтона в связи с проектом строительства газопровода из СССР (район Уренгоя) в Западную Европу (Францию, Западную Германию и Италию). Безусловно, этот проект способствовал бы экономическому укреплению СССР и экономическому сближению СССР с Западной Европой. По некоторым оценкам, газопровод должен приносить ежегодно Советскому Союзу от 15 до 20 млрд. долл. валютной выручки. Этот проект называли «сделкой века», также «сделкой газ– трубы». Отсчет проекта идет от 1970 года, когда был заключен первый контракт между ФРГ и СССР. Между прочим, идея проекта витала в воздухе и начала прорабатываться еще при жизни Сталина. Однако накал «холодной войны» и «экономической войны» в то время был слишком велик. Еще в 1960-е годы заключались контракты на поставку труб с немецкими компаниями, но они аннулировались правительством Германии под давлением Вашингтона. После «прорыва» в 1970 году последовали новые контракты (1972, 1974, 1979,1981 гг.).

«Сделка века» была выгодна Западной Европе, поскольку договор предусматривал поставки газа по фиксированным ценам на 25 лет. Это были беспрецедентные условия в мировой практике. Запад обязывался поставлять трубы, компрессоры и другое оборудование. Европейские банки согласились кредитовать эти поставки. Эта «сделка века» серьезно подрывала усилия Вашингтона в области «экономической войны». Вашингтон строго запретил поставки для проекта оборудования американского производства (а также европейского производства, осуществляемого по лицензиям американских фирм). Одновременно он стал оказывать давление на своих европейских союзников, угрожая введением санкций против европейских компаний и банков, которые будут задействованы в реализации проекта. 19 января 1982 г. на секретном заседании КОКОМ Вашингтон пытался навязать своим союзникам решение, согласно которому в запретительные списки КОКОМ должны включаться не только товары «двойного назначения» (например, мощные ЭВМ), но также оборудование для добычи и транспортировки нефти и природного газа. Это предложение встретило сопротивление со стороны европейских союзников. Даже Маргарет Тэтчер высказала свое возмущение по поводу попыток Вашингтона затормозить реализацию «сделки века».

В целом действия со стороны Вашингтона затруднили реализацию проекта строительства газопроводов из СССР в Западную Европу, повысили наши издержки, несколько сдвинули графики работ, но проект был реализован. По разным оценкам, затраты на приобретение за границей труб (преимущественно немецких), компрессоров и другого оборудования было затрачено от 11 до 15 млрд. долл. Вместе с тем эти затраты быстро окупились. Всего была создана система газопроводов протяженностью 4,5 тыс. км, через которые прокачивалось 32 млрд. куб. м природного газа.

Экономическая война против СССР стала приносить плоды с начала 1985 года. Кредиты, твердая валюта и технологии с Запада почти не поступали. Принципиально важное для получения твердой валюты строительство сибирского газопровода продолжалось, однако сроки окончания строительства были отодвинуты на два года.

Срыв сроков запуска газопровода, действительно, стал серьезным ударом для нашей страны. В 1980 г. предполагалось, что «Уренгой-6» может приносить от 8 до 10 млрд. долл. ежегодно, а начиная с 1985 г. – от 15 до 30 млрд. долл. (в зависимости от цен на нефть), когда будет введена в эксплуатацию вторая очередь. Однако из-за комплексной экономической войны против СССР, развернутой Соединенными Штатами, вторая ветка трубопровода не была построена. К тому же Советский Союз уже потерял от 15 до 20 млрд. долл. из-за срыва сроков эксплуатации первой очереди. Надо особо подчеркнуть, что в ходе экономической войны США прибегали и к промышленному терроризму. В частности, Том Рид, бывший главком ВВС США, в книге «Над бездной. История холодной войны» пишет о плане ЦРУ, одобренном Рейганом, по организации диверсий против советской экономики. В этот план, в частности, входила компьютерная программа, которая впоследствии спровоцировала взрыв сибирского газопровода в 1982 году. В частности, Рид пишет, что взрыв газопровода был лишь одним примером «хладнокровной экономической войны» против СССР, которую вело ЦРУ под руководством Уильяма Кейси.

На примере сделки «газ – трубы» была отработана схема, на основе которой были реализованы другие компенсационные сделки. Например, сделка американской компании «Оксидентал Петролеум» (Арманд Хаммер) по поставке оборудования для заводов по производству аммиака на территории СССР. Поставки оборудования погашалась поставками аммиака. Впрочем, такие компенсационные сделки были медалью, имевшей две стороны. С одной стороны, они давали нам валютную выручку, достаточно быстро окупались. С другой стороны, они усиливали сырьевую ориентацию нашего экспорта. В стратегическом плане это вело к ослаблению экономической безопасности страны. Некоторые аналитики полагают, что именно из этого исходили власти США, когда они на удивление легко дали «зеленый свет» сделке с участием американской компании по строительству аммиачных заводов в СССР.

В рамках общей экономической политики Запада ориентации нашей страны на сырьевую специализацию происходит эволюция от так называемых компенсационных сделок к созданию совместных предприятий, в которых главную роль играл иностранный капитал. Как заявлял в конце 1980-х гг. директор монополии «Бизнес интернешнл» Джордж Скиннер: «Западные фирмы, заинтересованные в создании крупных совместных предприятий, преследуют в основном две цели: проникновение на советский рынок и переработку имеющихся там природных ресурсов с последующим экспортом».

Из 100 предприятий «компенсационного типа», построенных в СССР с 1976-го по 1986 год, 31 предназначалось для выпуска минеральных удобрений, 49– для производства другой химической и нефтехимической продукции (крупнотоннажная химия), остальные были сооружены в газовой, угольной, лесоперерабатывающей отраслях. В XI пятилетке на «компенсационные сделки» приходилось 100 % советского экспорта газа на Запад, 67 % аммиака, 40 % деловой древесины, 75 % метанола, 35 % каменного угля и т. д. Экспортные поставки шли по нарастающей: в 1976 году они составляли лишь 0,2 млрд. руб., в 1985 – уже 4,0 млрд. Всего за это десятилетие (1976–1985 гг.) в счет «компенсации» на Запад было отправлено топлива, сырья, химических товаров на 22,5 млрд. руб. Ресурсы за границу шли за бесценок, так как большинство из них вообще не подвергались обработке: 84 % экспортных поставок приходилось на природный газ, уголь и деловую древесину.

 

Опасные тенденции во внешнеэкономической сфере СССР

Таким образом, экономическая война на поздних стадиях существования СССР сводилась не только к торговым санкциям и эмбарго, но также к комплексу таких мер, которые усиливали сырьевую ориентацию советской экономики. Из табл. 4 видно, что в результате сталинской индустриализации и продолжавшейся после войны модернизации экономики менялась структура экспорта СССР. Накануне индустриализации в вывозе товаров из страны машин, оборудования и транспортных средств почти не было. А накануне войны их удельный вес (несмотря на проведенную индустриализацию) все еще был очень незначительным. В довоенном экспорте основное место продолжало занимать сырье, энергоносители, металлы, продовольствие, слабо обработанная или необработанная древесина. В этом не было ничего удивительного. Монополия на производство и экспорт машин, оборудование и транспортных средств оставалась у Запада. Свои потребности в инвестиционных товарах Запад покрывал за счет собственного производства.

А вот после Второй мировой войны образовался социалистический лагерь. Потребности стран, вставших на путь строительства социализма, в машинотехнической продукции в первую очередь стал покрывать СССР. С конца 1950-х и до первых лет 1970-х гг. доля машин, оборудования и транспортных средств в советском экспорте держалась на уровне примерно 20 %. А далее стала наблюдаться тенденция к снижению указанного показателя.

Это снижение происходило на фоне повышения удельного веса ряда других товарных групп. Прежде всего, топлива и электроэнергии. Из табл. 4 видно, что до первых лет 1970-х гг. доля данной товарной группы была умеренной. А затем началось неуклонное повышение доли топлива и электроэнергии в советском экспорте и к середине 1980-х гг. она превысила Vi. За товарной группой «топливо и электроэнергия» скрывался вывоз из страны двух основных товаров – нефти и природного газа. Экспорт СССР в период так называемого «застоя» приобрел ярко выраженную топливно-сырьевую ориентацию. Если к экспорту нефти и природного газа прибавить вывоз руды (железной, марганцевой, других металлов), черных и цветных металлов, минеральных удобрений, нерудных полезных ископаемых, леса и продукции лесотехнической промышленности со слабой степенью обработки, сельскохозяйственного сырья, то окажется, что к середине 1980-х гг. на долю энергоносителей, сырья и продукции со слабой степенью обработки в экспорте СССР приходилось 4/5.

Табл. 4. Удельный вес отдельных групп товаров в экспорте СССР (%)

Другая тенденция в сфере внешнеэкономических отношений СССР заключалась в том, что во внешнеторговом обороте нашей страны увеличивался удельный вес экономически развитых стран, а доля социалистических стран снижалась (табл. 5). Когда создавался СЭВ, то предполагалось, что в ходе социалистической экономической интеграции ускоренными темпами будет расти взаимный торговый оборот стран социализма. Увеличение доли капиталистических стран (не только во внешнеторговом обороте СССР, но и других социалистических стран) приводило к определенному размыванию социалистической интеграции. Для некоторых социалистических стран (Югославии, Румынии) торговые отношения со странами Запада имели даже большее значение, чем торговля со странами из социалистического лагеря.

Табл. 5. Удельный вес отдельных групп стран во внешнеторговом обороте СССР (%)

Правда, из табл. 5 видно, что в первой половине 1980-х гг. имело место снижение доли экономически развитых капиталистических стран и увеличение доли социалистических стран во внешнеторговом обороте СССР. Такие изменения были обусловлены резкой активизацией «экономической войны» Запада против СССР во времена президентства Р. Рейгана. Мы выше описали этот период «экономической войны». Во второй половине 1980-х гг. начался процесс сильного снижения доли социалистических стран и повышения доли развитых капиталистических стран во внешней торговле СССР.

Обозначенные выше тенденции в сфере внешнеэкономических отношений СССР явились как следствием внутренних процессов в экономической и политической жизни страны, так и результатом действия внешних факторов. Некоторые эксперты под «внешними факторами» понимают некоторые «объективные» (не зависящие от воли людей) процессы, которые происходили в сфере мировой экономики и международных финансов. Другие считают, что основным «внешним фактором» для СССР стали целенаправленные действия со стороны Запада по разрушению нашей страны. Т. е. речь идет все о той же «экономической войне». Мы придерживаемся второй точки зрения.

 

Нефтедолларовый удар по СССР

Период с середины 1980-х гг. до момента развала СССР можно назвать финальной стадией «экономической войны» Запада против СССР. В этот период продолжали действовать запущенные ранее инструменты такой войны: торговые эмбарго, гонка вооружений и «экономическое изматывание», технологическая дезинформация, диверсии во внутренней экономике. Кроме мер запретительного характера Запад стал все чаще прибегать к более тонким методам. Внешне они выглядели как развитие «международного экономического сотрудничества», а фактически преследовали цель завлечения СССР и других социалистических стран в различные «ловушки». Скажем, Запад настоятельно заманивал социалистические страны в международные организации МВФ, МБРР, ГАТТ. Предлагал отдельным социалистическим странам крупные кредиты. Одной из целей такой политики было внесение раскола в группе стран, входивших в СЭВ. В 1972 году Западу удалось завлечь в МВФ Румынию, она получала от Фонда займы, к началу 1980-х гг. эта страна имела внешний долг перед Фондом и другими западными кредиторами на сумму свыше 10 млрд. долл. Кончилось все это для Румынии плачевно. Ее экономика быстро пришла в полный упадок. Произошло охлаждение отношений Румынии с Западом, однако при этом Румыния не вернулась к полноценному участию в работе СЭВ. А другие страны-члены СЭВ не извлекли должных уроков из «экспериментов» установления Румынией «взаимовыгодного сотрудничества» с международными финансовыми организациями и западными кредиторами.

Советский Союз Запад не пытался втягивать в МВФ, МБРР, ГАТТ, понимая бесперспективность этих попыток. Он применил против него другое оружие. Его можно назвать «нефтяным оружием».

Чтобы понять, как оно было использовано Западом, следует кратко объяснить некоторые мировые события 1970-х гг. В 1973 году возник так называемый энергетический кризис. Входе арабо-израильской войны (так называемой войны «судного дня») осенью 1973 года цены на «черное золото» на мировом рынке в течение короткого отрезка времени подскочили в четыре раза. Такой взлет цен произошел в результате того, что страны ОПЕК резко ограничили поставки нефти США и Голландии, которые наиболее активно поддержали Израиль в войне «судного дня». Сегодня уже известно, что война была спровоцирована Западом. Более конкретно: инициатором войны был Финансовый интернационал, который создавал на развалинах Бреттон-Вудской золотодолларовой валютной системы новую систему, которую можно назвать нефтедолларовой системой. Одним из активных помощников Запада в деле выстраивания нового мирового валютного порядка была Саудовская Аравия. Она активно участвовала в нефтяном «бойкоте» своего главного покровителя – США, а затем первая продиктовала покупателям своей нефти условие: все контракты оплачиваются долларами.

Как бы то ни было, но Советский Союз в тот момент оказался в выигрыше. В его экспорте нефть занимала всегда заметное место. В условиях «революции цен» на рынке «черного золота» у руководства СССР появился соблазн наращивать экспорт нефти и с помощью нефтедолларов без особого напряжения решать все свои проблемы. СССР клюнул на нефтяную «приманку». Валютные поступления СССР с середины 1970-х гг. резко подскочили вверх, поставки нефти, а позднее и природного газа на Запад стали быстро расти. Петер Швейцер пишет: «В семидесятые годы, когда цена нефти достигла пика, поступления в твердой валюте Советского Союза возросли на 272 % при росте экспорта примерно на 22 %. При каждом повышении цены за баррель на один доллар Москва получала около одного миллиарда долларов ежегодно».

Эйфория экономических «успехов» усиливалась в связи с тем, что в 1970-е гг. начался период «разрядки». У советского руководства появились иллюзии построения нового мирового экономического и политического порядка на основе сотрудничества с Западом. Эйфория продолжалась примерно одно десятилетие и закончилась в середине 1980-х гг.

На мировом рынке «черного золота» произошел обвал цен. Некоторые эксперты до сих пор утверждают, что это, мол, «результат игры рыночных сил». По нашему мнению, это результат целенаправленных усилий Запада, причем усилий, направленных на экономический подрыв СССР. Все два срока президентства Рейгана Белый дом работал с королевской семьей Саудов с целью снижения мировых цен на нефть. И вот в августе 1985 г., как писали западные журналисты, «в сердце советской экономики был загнан нож – Саудовская Аравия открыла шлюзы и залила мировой рынок нефтью». До середины 80-х годов ежедневная добыча саудовской нефти в среднем составляла 2 млн. баррелей. Летом 1985 г. она выросла почти до шести млн., к осени – до 9 млн. баррелей, а в начале 1986 г. саудовцы добывали 10 млн. баррелей ежедневно. При экстенсивной системе организации советского хозяйственного комплекса это была катастрофа. Мировые цены на нефть начали стремительно падать. В ноябре 1985 г. цена нефти-сырца составляла 30 долларов за баррель, а через пять месяцев– всего 12 долларов. Это означало, что СССР терял ежегодно 10 млрд. долларов, т. е. почти половину всех валютных поступлений от экспорта.

Низкие цены на нефть и другие энергоносители сохранялись до конца существования СССР. В табл. 6 приведены индексы экспортных цен Советского Союза. По товарной группе «Топливо и электроэнергия» и в 1990 году цены составляли лишь 47,6 % по отношению к уровню 1985 года. Но низкими были цены и на некоторые другие товары. Особенно те, в производстве которых использовалась нефть и энергия. Так, по товарной группе «химические продукты и удобрения» (также крупная статья советского экспорта) индекс цен в 1990 году был 88,3. На фоне падения цен на нефть, другие энергоносители, энергоемкую продукцию наблюдался рост цен на товары с высокой степенью обработки (добавленной стоимости). Так, уровень цен на машины и оборудование в экспорте СССР в 1990 г. был 114,3 % по отношению к уровню цен 1985 г. Но выигрыш для СССР от этого роста цен был невелик, поскольку доля машин и оборудования в советском экспорте была невысокой.

Табл. 6. Индекс экспортных цен СССР в 1989 и 1990 гг. (1985 г. = 100)

Падение цены на нефть создавало также косвенные ущербы для СССР. Дело в том, что многие торговые партнеры Советского Союза относились к разряду экспортеров нефти, и они также понесли убытки от падения цен на «черное золото».

Некоторые из стран-экспортеров нефти Ближнего и Среднего Востока традиционно покупали оружие у Советского Союза. Продажа советского оружия странам этого региона во время нефтяного бума 70-х годов возросла в пять раз. С середины 1980-х гг. они вынуждены были сократить закупки оружия. Доходы от продажи нефти в таких странах, как Иран, Ирак и Ливия снизились в первой половине 1986 г. почти вполовину. Как следствие, в том же году снизилась и продажа оружия указанным странам на 20 %, или 2 млрд. долларов.

Есть смысл вспомнить еще одно событие середины 1980-х гг. – так называемое соглашение «Плаза». Речь идет о соглашении руководителей казначейств и центральных банков стран Запада, которое было подписано ими 22 сентября 1985 года в отеле «Плаза» (Нью-Йорк). Под давлением США другие страны Запада пошли на то, чтобы повысить курсы своих валют по отношению к доллару. Такое скоординированное на высочайшем уровне понижение курса американской валюты привело к серьезным потерям СССР, который получал выручку от экспорта нефти исключительно в долларах.

По некоторым оценкам, обусловленные соглашением «Плаза» потери Советского Союза составили 2 млрд. долл. в годовом исчислении. Конечно, соглашение «Плаза» нельзя квалифицировать как акцию в рамках «экономической войны» против СССР. Скорее это была акция, направленная против всех конкурентов США, но оно (соглашение) весьма усугубило валютное положение нашей страны.

 

Финальная стадия «экономической войны» против СССР

На протяжении почти всего послевоенного периода баланс внешней торговли СССР сводился с положительным сальдо. Это позволяло Советскому Союзу накапливать золотовалютные резервы, а также оказывать помощь и предоставлять кредиты многим странам мира – как социалистическим, так и развивающимся. Но вот в результате падения экспортных доходов в последние годы существования СССР ему было все сложнее поддерживать активный торговый баланс. Согласно официальной статистике, в 1989 году торговый баланс СССР был сведен с дефицитом в размере 3,3 млрд. долл., на следующий год этот дефицит почти достиг планки в 10 млрд. долл. (табл. 7).

Табл. 7. Экспорт и импорт СССР в 1988–1990 гг. (млрд. руб.)

На самом деле дефициты торгового баланса, вероятно, возникли еще раньше. Но они маскировались тем, что СССР стал продавать активно золото из официальных резервов, накопленных в «тучные» года. 1980-е годы– время, когда золотой стандарт в мире уже не действовал, золото рассматривалось не как деньги, а как обычный биржевой товар. Поэтому продажи «желтого металла» фиксировались в торговом балансе. Как известно, на момент смерти Сталина золотой запас СССР составлял 2050 т. Еще некоторое время он продолжал наращиваться. По некоторым оценкам, к 1956 году он достиг 2500 т. А затем началось его медленное «таяние». Накануне нефтедолларового бума, в 1972 году золотой запас был равен без малого 1500 т. А затем, несмотря на обильное поступление валюты в «тучные» годы, он продолжал сокращаться. Что касается периода горбачевской «перестройки», то, по нашим оценкам, из страны было вывезено около 1,5 тыс. т «желтого металла». При этом 790 т было вывезено в последние два года существования СССР. Накануне развала СССР золотые запасы страны составляли всего 240 т.

Золота уже не хватало для покрытия валютных расходов по импорту, поэтому СССР стал использовать также западные кредиты. Впрочем, жить в долг СССР научился еще в «тучные» 1970-е годы. Наше руководство полагало, что имеет надежный источник поступления валюты в виде нефтяного экспорта для того, чтобы покрывать обязательства по кредитам и займам. А кредиторы с удовольствием давали, воспринимая СССР как самого надежного в мире клиента (ведь это не частная компания, а государство, которое, к тому же установило свою монополию в области внешней торговли и валюты). С 1970 г. по 1980 г. внешняя задолженность страны выросла в 16 раз (с 1,6 до 25,2 млрд. долл.), по сравнению с рядом стран объем долга был умеренным. Ситуация стала угрожающей после 1985 г. Если в начале 1986 г. СССР занимал 12-е место по размеру внешнего долга (после Польши, Аргентины, Египта, Индии, Мексики, Бразилии, Китая, Венесуэлы, Индонезии, Южной Кореи и Турции), то к моменту развала Союза – второе (после Бразилии). Выплаты задолженности осложнились весной 1990 г., когда впервые несколько всесоюзных внешнеторговых объединений допустили просрочку платежей и в результате иностранные фирмы потребовали перехода на аккредитивную форму расчетов с советскими внешнеторговыми организациями. Внешэкономбанк СССР, обслуживавший внешнеторговые операции в СССР, 19 ноября 1991 г. объявил о своей неплатежеспособности, а иностранные коммерческие банки практически прекратили предоставлять кредиты без гарантий правительства. В 1990– первой половине 1991 г. было получено внешних займов на 7,5 млрд. долл. уже под его гарантии. Отношение внешнего долга к ВВП поднялось с 8 % в 1987 до 25 % к моменту развала страны. По некоторым оценкам, на момент распада СССР его международные финансовые обязательства составили 93,7 млрд. долл..

 

Итоги «экономической войны»

Конечными для Запада результатами завершившейся «экономической войны», которая велась против СССР на протяжении более семи десятков лет (с некоторыми перерывами) стали следующие.

Во-первых, развал СССР.

Во-вторых, развал социалистического лагеря и Совета Экономической Взаимопомощи (СЭВ).

В-третьих, исчезновение военного геополитического противника в лице СССР и резкое военное ослабление тех государств, которые образовались на обломках Союза. Превращение США в единственный значимый центр военной силы в мире.

В-четвертых, использование экономических ресурсов бывшего СССР для укрепления военных и политических позиций Запада, расчистка почвы для создания нового мирового порядка.

Конечно, перечисленные выше результаты нельзя приписывать только «экономической войне». Это результаты победы Запада в «холодной войне», которая включала в себя, как мы выше сказали, не только «экономическую войну», но также психологическую и информационную войну, операции спецслужб, военные акции с использованием обычного (неядерного) оружия и т. д.

Между победой Запада в «экономической войне» против СССР и развалом Советского Союза имеется тесная связь. Ни для кого не секрет, что одной из главных причин развала СССР было экономическое ослабление нашей страны. Сегодня становится очевидным, что многие союзные республики давали в «общий котел» Союза меньше, чем из него брали. Единственной республикой, которая всегда выступала в роли крупного донора, была РСФСР. Когда возможности подкармливать союзные республики из «общего котла» стали сокращаться, некоторые из них посчитали, что нет смысла себя больше связывать с Союзом. Ряд политических и общественных деятелей 1980-х гг. в союзных республиках полагали, что они смогут пуститься в самостоятельное плавание. Другие деятели полагали, что им следует искать других, более сильных покровителей, которые смогут их также кормить из «общего котла», как некогда их кормил Советский Союз. Так, в Молдавии некоторые общественные активисты того времени ратовали за отделение от СССР и присоединение к Румынии. Прибалтийские республики хотели войти в состав Европейского союза (тогда еще Европейского экономического сообщества). Конечно, подобного рода экономические соображения нередко камуфлировались мотивами национального, культурного, исторического и геополитического характера.

Что касается развала СЭВа, то формально он произошел еще за полгода до того, как развалился СССР. Уже в конце 1980-х гг. началась смена режимов в странах-членах СЭВ. Это были режимы, которые себя уже не связывали с социализмом, по крайне мере, с той моделью социализма, которую имели в виду отцы-основатели СЭВ в конце 1940-х гг. Они начали решительные преобразования по построению «рыночной экономики» и интеграции своих экономик в мировое хозяйство (и особенно в европейское экономическое пространство). Одновременно началась открытая и беспрецедентно острая критика СЭВ. Стали раздаваться призывы радикальным образом реформировать или даже упразднить СЭВ. В 1990 году в Софии проходила сессия СЭВ. Вот как ее описывает болгарский экономист Валерий Найденов: «Я помню последнюю историческую сессию СЭВ в 1990 году в Софии. Советскую делегацию возглавлял Николай Рыжков. Он спокойно заявил, что торговля за переводные рубли между странами СЭВ прекращается. Валютой должен служить доллар, а цена за любой товар должна быть не ниже мировой. Люди в зале были растеряны. Ошеломленная чешская делегация заявила: «Но в таком случае нам придется выйти из СЭВ?!» А Рыжков ответил: «Ну и выходите. Да пожалуйста!» Словом, скатертью дорога! Через несколько лет после распада восточноевропейского блока Болгария лежала в руинах». 5 января 1991 года на заседании исполнительного комитета Совета Экономической Взаимопомощи, которое проходило в Москве, было принято решение о преобразовании СЭВ в Организацию международного экономического сотрудничества. 28 июня 1991 года в Будапеште страны-члены СЭВ: Болгария, Венгрия, Вьетнам, Куба, Монголия, Польша, Румыния, СССР и Чехословакия на 46-м заседании сессии Совета подписали Протокол о расформировании организации. Вместе с этим завершилась и история социалистической экономической интеграции.

О военных результатах долго говорить не буду. Очевидно, что экономическое ослабление России как правопреемника СССР изменило соотношение двух основных центров военной силы в мире в пользу США.

Наконец, победа Запада в «экономической войне» против СССР привела к превращению экономики Российской Федерации в «трофей» Запада. Впрочем, точно такими же «трофеями» Запада стали экономики других «суверенных» государств, возникших на обломках СССР. В качестве «трофея» Запад рассматривает активы российской экономики, которые переходят под контроль иностранного капитала. Многие предприятия, физически функционирующие на территории Российской Федерации, де-юре оказываются офшорными фирмами. А это означает, что они выходят даже из-под формального контроля российских властей, оказываются в иностранных юрисдикциях, могут приобретаться нерезидентами без каких-либо уведомлений российских властей. Кроме того, «трофеем» Запада оказываются золотовалютные резервы России, которые накапливают наши денежные власти. Формально они принадлежат Российской Федерации, а де-факто они используются для подпитки бюджетов и экономик других стран (в качестве почти беспроцентных кредитов). Наконец, «трофеем» оказывается внутренний рынок России, который был открыт для западных монополий еще в начале 1990-х гг. Окончательно этот процесс «открытия» рынка был закреплен подписанием Россией в 2012 году протокола о присоединении к ВТО. И еще об одном «трофее». Речь идет об экспорте частного капитала за рубеж (даже не обязательно в офшорные юрисдикции) в форме размещения средств на банковских депозитах, приобретения недвижимости, покупки паев, акций и других ценных бумаг. Сегодня уже нет никакого сомнения, что все это подлежит конфискации в пользу Финансового интернационала (конфискации депозитов в банках Кипра – лишь первая «ласточка»).

Формально все цели «холодной войны» и «экономической войны» против СССР и других социалистических стран были выполнены еще в конце прошлого века. Уже прошло более двух десятилетий с того времени, когда Запад выиграл войну. Если охарактеризовать максимально кратко последствия проигрыша Советским Союзом «экономической войны» Западу, то они сводятся к потере экономического суверенитета страны.

А что Россия? – Смирилась ли она со своим поражением? Можно ли России вырваться из ее нынешнего полуколониального положения? Извлекла ли она уроки из своего поражения?

 

Уроки «экономической войны» против СССР для современной России

Итак, на сегодняшний день для России, проигравшей «холодную» войну и «экономическую войну», самыми актуальными являются следующие два вопроса: восстановление политического суверенитета и суверенитета экономического.

Официальная Россия об этих вопросах вообще не задумывается. Она исходит из того, что в стране все хорошо, следует бороться лишь с «отдельными недостатками». Особенно наглядно это просматривается в выступлениях нашего премьер-министра Д. А. Медведева. Впрочем, наша власть, включая премьера, как раз является ярким проявлением того, что мы – страна, проигравшая в «экономической войне», а такой стране, согласно давнишним установкам Запада, уготована роль колонии. Понятно, что в такой стране не может быть суверенной власти, реальная власть находится в метрополии (Вашингтоне). В России же имеется колониальная администрация, назначение которой троякое: а) решение каких-то текущих вопросов, исполнение команд, поступающих из метрополии; б) мониторинг ситуации в стране (с целью недопущения каких-то несанкционированных выступлений населения, не говоря уже о серьезных социальных взрывах); в) создание у населения иллюзии, что страна суверенна, поскольку обладает «конституционной» властью.

Поэтому о вопросах, связанных с преодолением последствий «экономической войны», выработкой стратегии восстановления экономического суверенитета, могут задумываться лишь оппозиционные силы. Но, естественно, силы не «болотного» «разлива», которые еще глубже загонят страну в колониальное состояние. А национально-патриотические силы. Некоторые из них сегодня совершенно справедливо и верно провозглашают лозунг организации широкого национально-освободительного движения. Широкого в смысле охвата самых разных слоев и социальных групп нашего общества. Но оно должно быть еще более широким, охватывая потоки национально-освободительного движения в разных странах мира. Россия может и должна быть «локомотивом» такого международного движения. Особенно если речь идет о борьбе за экономический суверенитет. Почему?

Во-первых, потому, что Россия (как и СССР) – уникальная страна по своим природным ресурсам и масштабам. Она, пожалуй, единственная страна, которая может организовать национальную экономику, не зависящую от мировой экономики. Ни одна другая страна мира (даже США, Канада, Китай, Индия) не в состоянии создать такой самодостаточной экономики. А самодостаточная экономика – надежная гарантия экономического суверенитета страны.

Во-вторых, потому, что Россия – правопреемница Советского Союза, который сумел провести индустриализацию, другие экономические преобразования и практически добиться экономической независимости. Независимости, которая выдержала испытания Второй мировой войны. Независимости, которая позволила Советскому Союзу собрать вокруг себя все антиимпериалистические силы, создать международную систему социалистической интеграции, помочь многим странам «третьего мира» встать на путь некапиталистического развития.

Даже в сегодняшних непростых условиях зависимого положения России мы должны напоминать народу России, что в нашей стране была практически воплощена в жизнь социально-экономическая модель, которая не имеет ничего общего с нынешней моделью зависимого капитализма, которую идеологи либерализма называют «рыночной экономикой». Многие представители молодого поколения не только не знают ничего о той прошлой модели (назовем ее условно «сталинской»), но даже не подозревают о ее существовании.

Сталинская модель экономика включала такие важнейшие элементы, как:

• директивное планирование,

• централизованное управление экономикой,

• государственная монополия внешней торговли (и внешнеэкономической деятельности в целом),

• государственная валютная монополия,

• двухконтурная система денежного обращения (контур наличного и контур безналичного денежного обращения с жесткими ограничениями на перемещение денег из одного контура в другой),

• одноуровневая банковская система (Государственный банк и несколько специализированных банков с широкой филиальной сетью),

• общественные фонды потребления,

• государственное регулирование цен и тарифов и т. д. А важнейшими принципами функционирования сталинской модели экономики были:

• ориентация всех звеньев экономики на конечный народнохозяйственный результат, который заключался в максимальном удовлетворении общественных потребностей и жизненно необходимых потребностей каждого члена общества;

• сочетание отраслевого и территориального принципов управления экономикой при доминирующей роли отраслевого принципа;

• доминирующая роль натуральных показателей над стоимостными показателями в системе управления и планирования экономикой;

• недопустимость использования в качестве основного стоимостного показателя прибыли (основным стоимостным показателем может быть снижение себестоимости продукции);

• государственная собственность на природные ресурсы и средства производства;

• подчиненная роль товарно-денежных отношений (ограничение их действия лишь сферой торговли товарами и услугами конечного потребления);

• полное исключение природных ресурсов и средств производства из товарно-денежных отношений (их директивное распределение на основе планов);

• гармоничное сочетание общественных и личных интересов;

• распределение общественного продукта между членами общества по принципу трудового участия (и соответственно строгое пресечение любых случаев получения нетрудовых доходов);

• превалирование моральных стимулов труда над материальными стимулами;

• допущение мелкого товарного производства и кооперативной формы собственности;

• выравнивание уровней экономического развития отдельных регионов;

• возрастающая роль общественных фондов потребления в распределении общественного продукта;

• экономическая безопасность государства (т. е. способность экономического развития страны при необходимости исключительно за счет внутренних источников);

• поддержание обороноспособности страны на основе принципа «разумной достаточности» и т. д.

Нарушение или искажение хотя бы одного из принципов может привести к разрушению всей модели сталинской экономики, а затем и всего государства. Сталинская модель– не просто механический набор отдельных элементов и принципов, а целостная система. Система – сбалансированная и постоянно развивающаяся с учетом внутренних изменений в обществе и внешних (международных) изменений. Пока был жив Сталин, он следил за этой системой и своевременно вносил в нее необходимые коррективы. За состоянием нашей экономической системы постоянно следил и наш геополитический противник, выискивая в ней слабые места, трещины и моментально проникая в них.

«Экономическая война» против СССР и других социалистических стран также подвергалась различным корректировкам и усовершенствованиям. От привычных блокад и эмбарго Запад переходил к таким изощренным методам, как гонка вооружений, технологическая дезинформация, манипуляция валютными курсами и ценами на мировых товарных рынках, втягивание страны в некоторые формы экономического «сотрудничества», которые усиливали сырьевую направленность нашей экономики. Не оставлял Запад и метод экономических диверсий, который активно применялся против СССР еще в годы индустриализации. Эффект от экономических диверсий в условиях широкого использования атомной энергии, распространения ЭВМ, развития химической промышленности и биотехнологий резко возрастает.

Особое внимание в сталинской модели экономики уделяется вопросам, имеющим отношение к внешнеэкономической сфере, поскольку именно она потенциально является основным каналом, через который Запад может осуществлять «экономическую войну». Еще раз повторим, что эффективным заслоном от экономических ударов по нашей стране может и должна стать государственная монополия внешней торговли. Именно против нее Запад так активно выступал в 1920-е– 1930-е годы, отказываясь признавать СССР и подписывать с нами торговые соглашения. Она дополняется государственной валютной монополией – сосредоточением всех валютных резервов в руках уполномоченной государством организации (казначейство, центральный банк) и осуществлением всех международных расчетов и платежей через один специализированный банк.

В широком смысле на решение задач внешнеэкономического характера работает вся экономика страны. Следует помнить, что основной целью сталинской индустриализации было не расширение экспорта и наращивание валютной выручки, а создание импортозамещающих отраслей и производств как основы экономического суверенитета СССР. Роль внешней торговли в экономике Советского Союза накануне войны была сведена к минимуму, это было гарантией ее устойчивости во время Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. После появления мирового социалистического лагеря в конце 1940-х гг. роль и функции внешней торговли СССР изменились. Начался период активного, интенсивного наращивания взаимных экономических связей между социалистическими странами. Внешняя торговля и другие формы внешнеэкономических связей стали мощным инструментом международной социалистической интеграции. Важно подчеркнуть, что характер экономических отношений в рамках социалистического лагеря принципиально отличался от экономических отношений в рамках капиталистической системы хозяйства. Если во втором случае это были отношения конкуренции, эксплуатации слабых стран сильными, то в первом случае это были отношения взаимовыгодного сотрудничества. А когда было необходимо, то и бескорыстной помощи.

Сегодня нам важно не только уяснить суть модели сталинской экономики, усвоить методы противостояния СССР «экономической войне» Запада, понять причины расширения экономического влияния СССР в мире в первые два десятилетия после окончания войны. Нам важно также понять причины того, почему наше экономическое наступление в мире стало выдыхаться, почему ослабла наша оборона в ходе «экономической войны» и почему мы потерпели поражение в этой войне. Если говорить коротко, то причины нашего поражения заключаются в отходе от принципов сталинской экономики.