Китай сегодня – в центре мирового внимания.

Кто-то смотрит на эту страну с надеждой. Особенно в России, рассчитывая, что мы в союзе с нашим восточным соседом сумеем создать мощную интеграционную группировку, способную дать достойный ответ все нарастающему и наглому давлению на большую часть человечества со стороны Запада. Многие за рубежом (в том же Китае) рассчитывают, что Китай и Россия – два государства, которые могут и должны стать ядром нового мирового порядка. Альтернативного тому, который сегодня пытаются выстраивать Вашингтон и его ближайшие союзники с помощью политики так называемого «управляемого хаоса». Модель нового мирового порядка, продвигаемого Западом, отводит большинству стран и народов (в том числе народам России и Китая) положение еще более бесправное и унизительное, чем то, которое имели в прошлом колонии и полуколонии.

Кто-то смотрит на Китай опаской, не без оснований оценивая нынешнее экономическое и финансовое положение восточного гиганта как предкризисное. А учитывая масштабы китайской экономики и ее глубокую интеграцию в мировое хозяйство, любой сбой в экономической динамике КНР может иметь поистине глобальные последствия.

Кто-то взирает на Китай просто с любопытством. Полагая, что «восток – дело тонкое» и что пытаться предсказать траекторию дальнейшего развития Китая – дело бесполезное. Мол, китайская цивилизация иррациональна, а человеку европейской культуры ее умом не постичь.

Впрочем, таким скептикам противостоят сторонники прямо противоположной точки зрения. Те, кто полагает, что китайская цивилизация – проявление крайнего материализма. А где господство материализма, там и возможность все спрогнозировать на основе рациональной логики. Сторонники такого понимания современного Китая идут еще дальше в своих выводах.

Во-первых, они не безосновательно выдвигают тезис о несовместимости китайской и русской цивилизаций. Вспоминая, слова Ф. Тютчева: «Умом Россию не понять, аршином общим не измерить». А отсюда большой скепсис по поводу надежд на долгосрочное взаимовыгодное сотрудничество России и Китая (такие планы все чаще озвучиваются нашими руководителями).

Во-вторых, они уверены, что отношения между Китаем и Западом имеют больше шансов на углубление. Причем, вспоминается опыт втягивания Китая в систему мирового хозяйства в XVIII–XIX вв. Мало кто знает, что, согласно ретроспективным оценкам современных историков и экономистов, Китай на рубеже XVIII–XIX вв. был крупнейшей экономикой мира. Но вот насильственная интеграция в мировое хозяйство крупнейшей на тот момент экономики мира закончилась достаточно плачевно для Китая: опиумными войнами и превращением восточного государства в полуколонию западных держав. Конечно, события прошлого нельзя механически экстраполировать на будущее Китая. Многое зависит от того, насколько современное китайское руководство хорошо выучило уроки прошлого. В первую очередь, собственного прошлого. Во вторую очередь, уроки других стран. Того же Советского Союза, который разрушился четверть века назад.

В любом случае, Китай сегодня интересен всем. А не только узким специалистам (китаистам) как это было, например, в 60-е и 70-е годы прошлого века, когда эта восточная страна жила достаточно изолированно от остального мира.

Предлагаемая читателю книга посвящена актуальным финансовым и валютным проблемам современного Китая, преимущественно в международном контексте. Автор работы не является китаистом. Но изучение вопросов, имеющих отношение к сфере денежно-кредитных и валютно-финансовых отношений, показывает, что, несмотря на значительную интеграцию Китая в мировую экономику, в указанных сферах сохраняется значительная специфика по сравнению с другими странами. Целью работы является выявление именно этой китайской специфики. Китайский опыт (независимо от того, каков его знак – «плюс» или «минус») полезен для России, испытывающей сегодня серьезнейшие проблемы в экономике и финансовой сфере.

Работа представляет собой совокупность публикаций автора, которые размещались в периодических изданиях в прошлом, 2015 году (впрочем, несколько материалов были опубликованы раньше). Я не пытался вносить изменения в эти публикации с учетом более поздних событий. Такие «первозданные» материалы представляют интерес как хроника событий, а в хроники изменения вносить не принято. Впрочем, материал размещен не в хронологическом порядке, а разделен на три части.

Первая часть посвящена тайнам китайского золота. Именно тайнам, поскольку статистика золота (резервы, импорт, экспорт, накопление населением и т. п.) вызывает большие вопросы. К китайской статистике золота (впрочем, и в целом к экономической статистике Китая) надо относиться осторожно. Впрочем, по некоторым косвенным данным, можно хотя бы частично восстановить истинную картину «золотой экономики» Китая. Это особенно важно в связи с тем, что уже несколько лет не утихают разговоры насчет того, что Китай может ввести золотой юань. В работе также высвечиваются некоторые вопросы «золотой истории» Китая. В частности, истории с вывозом из Китая в 30-е годы прошлого века золота (так называемое «золото Чан-Кайши»). Вся эта история до сих пор остается за плотной завесой секретности. Однако некоторые «утечки» информации имели место. Они и дали основание для обсуждения темы заграничного золота Китая.

Вторая часть посвящена вопросам интернационализации национальной денежной единицы Китая – юаня. Одним из знаковых событий, связанных с использованием юаня в качестве валюты за пределами Китая, стало решение Международного валютного фонда о включении его в «корзину резервных валют». Другой важнейший вопрос валютной политики Пекина – обменный курс юаня. До конца прошлого года Китай не демонстрировал явных попыток включиться в валютные войны, которые сегодня стали нормой жизни для многих стран (политика сознательного понижения валютного курса национальной денежной единицы для стимулирования экспорта). Однако появляется все больше признаков, что Китай может включиться в валютную войну. Возникнет достаточно нестандартная ситуация: юань, став резервной валютой, по определению должен демонстрировать стабильность своего курса. А он может стать резервной валютой, активно участвующей в валютных войнах. Подобный «парадокс» лишает перспектив превращение юаня из просто резервной валюты в такую валюту, которая может действительно стать мировыми деньгами. Без стабилизации (а еще лучше последовательного повышения) валютного курса юань не сможет стать эффективным конкурентом американского доллара. К сожалению, многие в мире на это рассчитывают, устав от долларовой гегемонии.

Третья часть работы охватывает широкий круг вопросов, связанных с усилением разного рода противоречий Китая в сфере валютных, финансовых, кредитных и банковских отношений. Некоторые из этих противоречий порождены тем, что Китай в 2001 году присоединился к Всемирной торговой организации (ВТО). Членство в ВТО наложило на Китай целый ряд серьезных обязательств. Но, надо отдать должное Китаю, многие из них он искусно обходит. Это рассматривается на примере тех проблем, которые возникли у Китая в связи с добычей редкоземельных металлов и допуском иностранных банков на свой внутренний рынок. Китай в данных случаях показывает «зубы» своего протекционизма. Этот опыт полезен России, которая с 2012 года стала членом ВТО.

Но целый ряд проблем имеют для Китая гораздо более фундаментальный характер. К таким проблемам относится гипертрофированное развитие фондового рынка, образование «пузырей» на рынке недвижимости и рынке кредитов, доминирование «теневого» банковского бизнеса над «светлым» и т. д. Видно невооруженным глазом, что Китай хотел бы занять достойное место в традиционных международных институтах, которые под себя в свое время создавали Соединенные Штаты и другие государства «золотого миллиарда». Такая политика Китая малопродуктивна, базируется на иллюзиях, что «золотой миллиард» примет в свои ряды страну с населением как минимум в полтора миллиарда человек. Тем более страну с другой культурой, другой историей, страну, которая еще недавно была полуколонией Запада. В этом разделе автор несколько вышел за рамки чисто китайской тематики и показал, как организовано управление валютными курсами центральными банками «золотого миллиарда». Шесть центробанков организовали своего рода валютный картель, который усиливает позиции доллара, евро, британского фунта и японской иены. Именно такой картель, а не показушное присутствие в «корзине валют» МВФ является средством поддержания немногих «избранных» валют. Очевидно, что Народный банк Китая и юань в указанном валютном картеле никто не ждет.

Теперь о двух самых острых проблемах Китая.

Первая проблема. В работе показано, что мир сегодня (эти слова пишутся 31 декабря 2015 года) стоит на пороге второй волны мирового финансового кризиса. Опираясь на международную статистику, автор показывает, что реально существует три потенциальных эпицентра, которые могут дать толчок кризису. Это Соединенные Штаты (откуда пошла первая волна мирового финансового кризиса), Европа (с такими «детонаторами» долгового кризиса, как Греция и ряд других стран Южной Европы), Китай. По относительному совокупному долгу (долги государства, корпоративного сектора и сектора домашних хозяйств) Китай в 2014 году вышел на уровень 280 % валового внутреннего продукта (ВВП). Для сравнения: аналогичный показатель Австралии был равен 275 %, США – 270 %, Германии – 260 %.

В Китае первые подземные толчки грядущего кризиса были зафиксированы летом 2015 года, когда произошло резкое падение индексов фондового рынка. Государственно-административными методами тогда удалось «купировать» дальнейшее падение фондового рынка. Однако причины падения не были ликвидированы. Дальнейшее падение просто было отсрочено. В этой связи неустойчивость фондового рынка Китая перестала быть сугубо внутренней проблемой Китая, за ней следят во всем мире.

Вторая проблема еще более фундаментальная. Речь идет о том, что партийно-государственное руководство Китая не имеет четкой стратегии экономического развития страны. Вернее, представления о будущем Китая и стратегии очень разнятся в руководстве страны. Между различными фракциями идет борьба, автомобиль под названием «Китай» управляется одновременно несколькими парами рук. Что и не позволяет понять логики политического и экономического курса страны. Что создает впечатление «непостижимости» китайского общества, некоей китайской «мистики». Впрочем, так называемая китайская «мистика» в чем-то напоминает нынешнюю российскую «мистику», выражающуюся в восстановлении имперской идеологии при сохранении прежней либеральной политики в сфере экономики. Увы, введение должен закончить на этой не очень мажорной ноте: оснований для глубокой экономической и валютно-финансовой интеграции России и Китая пока, мягко говоря, маловато. Вместе с тем, наличие общей угрозы со стороны Вашингтона, а также угрозы второй волны мирового финансового кризиса делает возможным и даже жизненно необходимым создание тактического союза между Россией и Китаем. Надеюсь, что данная книга может быть интересной широкой читательской аудитории, а также тем, кто практически будет участвовать в создании указанного российско-китайского союза.