Ранний социал-дарвинизм. Томас Мальтус

Буквально в течение одного десятилетия после первого выхода в свет книги дарвинизм как биологическая теория трансформировался в социальный дарвинизм, или социал-дарвинизм. Это – социологическая теория, согласно которой закономерности естественного отбора и борьбы за существование в живой природе, изложенные в «Происхождении видов», распространяются на отношения в человеческом обществе.

Впервые термин «социальный дарвинизм» появился в статье Джозефа Фишера «История землепользования в Ирландии», которая была издана в 1877 году в трудах Королевского исторического общества. Несмотря на то что социальный дарвинизм носит имя Чарльза Дарвина, эта теория также связана сегодня с другими авторами, особенно с Гербертом Спенсером, Томасом Мальтусом и Фрэнсисом Гальтоном, основателем евгеники. Однако до середины ХХ века термин «социал-дарвинизм» использовался крайне редко. В широкий оборот его ввёл в Соединённых Штатах в 1944 американский историк Ричард Хофстэдтер (книга «Социал-дарвинизм в американской мысли»). Автор использовал термин для раскрытия реакционной сущности германского нацизма, который применял идеи дарвинизма для проведения своей расовой политики, обоснования немецкого шовинизма и «этнических чисток».

Отчасти о социальных аспектах эволюции человека рассуждал и сам Чарльз Дарвин, хотя мысли его по этой части весьма обрывочны и не убедительны. Дарвину, вероятно, хотелось несколько облагородить «волчий закон» естественного отбора. В этой связи он писал в своей работе «Происхождение человека и половой подбор» о возможном появлении таких форм поведения живых существ, которые содержат что-то напоминающее нравственность: «Следующее суждение кажется мне в высокой степени истинным – а именно, что любое животное, имеющее ясные социальные инстинкты, родительские и сыновние привязанности, неизбежно приобрело бы нравственное чувство или совесть, как только его интеллектуальные способности развились так же, как у человека, поскольку социальные инстинкты заставляют животное получать удовольствие в обществе его товарищей, чувствовать определённое количество согласия с ними и выполнять различные услуги для них». Итак, Дарвин констатирует наличие норм нравственности в отношениях между людьми, но попытки совместить их с законом естественного отбора выглядят у него весьма неубедительно.

Строго говоря, социальный дарвинизм родился во всё той же Англии ещё за несколько десятков лет до выхода в свет «Происхождения видов» Дарвина. Предшественником идей социал-дарвинизма считается Томас Мальтус, издавший в 1798 году книгу «Опыт закона о народонаселении». В этом труде Мальтус утверждал, что в будущем человечество неизбежно столкнётся с проблемой нехватки продовольствия, вызванной перенаселением. Производство благ, по Мальтусу, может расти лишь в арифметической прогрессии, а рост населения – в геометрической. Он писал: «Население имеет тенденцию удваиваться каждые 25 лет и возрастать в геометрической прогрессии… средства существования при самых благоприятных условиях для труда ни в каком случае не могут возрастать быстрее, чем в арифметической прогрессии».

Возникнет кризис, в результате чего бедное население планеты вымрет от голода, а богатые выживут. Развитие общества идёт через периодически возникающие кризисы и их преодоление путём отбора сильных и гибели слабых. Сокращению дисбаланса между численностью населения и ресурсами способствуют войны, эпидемии и природные бедствия, которые он относил к «стихийным» регуляторам. Также призывал к воздержанию и умеренному потреблению как средству «сознательного регулирования» пропорций, необходимых для развития общества.

Томас Мальтус

Впрочем, Мальтус проповедовал принцип: «Чем хуже, тем лучше». Имеется в виду, что надо воспринимать любые стихийные бедствия, уносящие жизни людей, как благо. «Мы должны, – писал Мальтус, – быть последовательными и способствовать действиям природы, вызывающим смертность; и если нас пугают слишком частые повторения голода в его ужасных формах, то мы должны усердно поощрять другие разрушительные силы природы, которые сами вызываем к жизни. Вместо того чтобы проповедовать среди бедняков необходимость соблюдения чистоты, мы должны поощрять как раз обратные привычки. Надо делать в городах более узкие улицы, перенаселять дома и способствовать повторению эпидемии чумы. Необходимо строить деревни близ непроточных водоёмов и особенно способствовать заселению болотистых и вредных для здоровья мест. Но, прежде всего, нам следует осудить применение особых лекарств для лечения смертельных болезней, а также осудить тех добрых, но заблуждающихся людей, которые, изобретая способы искоренения определённых зол, думают, что оказывают услугу человечеству».

Мальтузианство было встречено на «ура» в Англии и других европейских странах. Почему? Потому что господствующим классам теперь можно было увязывать нищету и другие социальные бедствия не с экономическими, социальными или духовно-нравственными причинами, а с действием «объективных» природных законов. А также появилась возможность оправдывать захватнические войны.

Критика взглядов Мальтуса существует столько же, сколько само мальтузианство. Даже краткий обзор всей критической литературы выходит за рамки данной книги. Из критиков «тяжёлой весовой категории» можно отметить того же Карла Маркса. Как заметил классик, для Мальтуса «характерна глубокая низость мысли». Энгельс добавлял, что мальтузианство – «гнусное, низкое, отвратительное издевательство над природой и человечеством». Многие оппоненты подвергали критике мировоззренческие и нравственные взгляды английского священника. А вот Н.Г. Чернышевский в рецензии на «Основы политической экономии» Д.С. Милля ограничился тем, что уличил Мальтуса в грубой подтасовке: он в качестве примера взял данные о росте населения Америки в период её бурной колонизации, когда рост населения определялся притоком эмигрантов, а не рождаемостью. В ХХ веке критика мальтузианства была наиболее последовательной и полной в СССР.

На Западе многие воспринимали мальтузианство больше как идеологию, чем как научную теорию. Поэтому там критических работ со стороны научного сообщества было немного. Среди научных критиков можно выделить известного английского математика, логика и философа Альфреда Уайтхеда (1861–1947).

Теория Мальтуса (мальтузианство) обрела «второе дыхание», когда на мировую арену вышел дарвинизм. Мальтузианство оказалось очень живучей идеологией. Со временем появилось много новых версий учения Мальтуса, которые принято называть неомальтузианством. Об этом я ещё скажу позднее.

 

Герберт Спенсер

Самым ярким выразителем идей социал-дарвинизма стал английский философ и социолог Герберт Спенсер (1820–1903), который считается отцом-основателем «естественной социологии» (также: «органическая школа в социологии»). Социология Спенсера зиждется на трёх основных постулатах (формулах): «естественный отбор», «борьба за существование», «выживание сильнейшего». Нетрудно заметить, что всё это есть и у Дарвина. Это три главных фактора, определяющих ход эволюции. Всё, что требуется от тех, кто находится у руля власти, – не вмешиваться в процесс «естественной социальной эволюции». Только в таких условиях люди «приспособленные» будут выживать, а «неприспособленные» – вымирать; только сильные смогут адаптироваться и достигать всё более высоких уровней исторического развития. Истинный социальный прогресс возможен лишь на путях «естественной» эволюции общества, которая не допускает не только социальных революций, но даже участия государства в социально-экономической жизни общества. Государство – лишь «ночной сторож», следящий за тем, чтобы не было социальных революций и защищающий общество от внешних угроз. Следует пресекать государственное принудительное перераспределение социальных благ. «Смягчать несправедливости природы» можно лишь добровольно, социальная помощь – дело исключительно частное.

Социализм и коммунизм – опасная утопия. Она не учитывает вечные, «естественные» свойства людей – тягу к власти, честолюбие, несправедливость и нечестность. «Все попытки ускорить прогресс человечества с помощью административных мер ведут лишь к возрождению учреждений, свойственных низшему (то есть военному) типу общества – пятятся назад, желая идти вперёд». По Спенсеру, высшим является промышленный тип общества. Это промышленная конкуренция, где побеждает тот, кто сильнее. Борьба в таком обществе – благо для всего общества, так как в результате растут интеллектуальный и моральный уровень общества в целом, политическая свобода, мирная деятельность. В данном случае Спенсер выступает как откровенный апологет капитализма, причём видно, что речь идёт конкретно об английском капитализме. Совершенно верно Спенсера называют одним из отцов-основателей современного либерализма (особенно экономического).

Герберт Спенсер

Как пишут биографы Спенсера, Герберт сумел посвятить себя полностью философии и социологии лишь с 1853 года, когда получил наследство. С этого момента он начал развивать те мысли, которые были заложены в его статье «Гипотеза развития» (Te Development Hypothesis), опубликованной в 1852 году. Это была гипотеза, основанная на идеях Ламарка, которая включала фактор «естественного отбора». Разве это не дарвиновская идея естественного отбора? Более смело и развёрнуто идеи статьи 1852 года Спенсер формулирует в работе «Основные начала» (First Principles, 1862). В ней уже содержится постулат «выживание наиболее приспособленных», который позднее формулируется ещё более откровенно: «выживание сильнейших». Всеобщие законы эволюции, разработанные Спенсером в «Основных началах» применительно к космосу и физическому миру, в дальнейшем распространяются им и на область психологии, социологии, этики.

Во всех учебниках пишут, что Спенсер был продолжателем учения Дарвина. Однако у меня есть сомнения на этот счёт. Теория эволюции и естественного отбора, по моему мнению, продвигалась параллельно и синхронно через Дарвина и Спенсера. Статья Спенсера «Гипотеза развития» появилась за 7 лет до выхода в свет «Происхождения видов» Дарвина, а работа «Основные начала» – лишь на 3 года позже. Два англичанина являются, если так можно выразиться, «паритетными» соавторами теории. Просто Дарвин оказался более «раскрученным». Имя Чарльза Дарвина сегодня известно в мире сотням миллионов людей, а имя Герберта Спенсера – от силы десяткам тысяч людей (узкому кругу тех, кто профессионально занимается философией и социологией).

 

Альфред Уоллес

Впрочем, специалисты отмечают, что на роль «соавторов» теории социал-дарвинизма могут претендовать и другие представители «корпорации учёных». Например, Альфред Рассел Уоллес (1823–1913). Это известный британский натуралист, путешественник, географ, биолог и антрополог. В 50-е годы позапрошлого века Альфред, находясь в очередной своей экспедиции по изучению животного мира, задумался о возможности применения к миру живой природы старой мальтузианской идеи о выживании наиболее приспособленных особей. Он делал путевые наброски, которые потом изложил в статье. Он отправил её в Англию Чарльзу Дарвину (они были знакомы). Уоллес не претендовал на авторство или соавторство. Более того, он пропагандировал идеи «Происхождения видов» и даже ввёл в научный оборот термин «дарвинизм». Постепенно интерес Уоллеса к вопросам биологической и социальной эволюции ослаб, и он сосредоточился на других вопросах.

Альфред Рассел Уоллес

Нельзя исключить, что Альфред Рассел Уоллес оказался в «тени» потому, что в конце жизни стал сомневаться в истинности дарвиновской теории эволюции, а также её применимости к описанию общества. Учёный полагал, что дарвиновская теория не в состоянии дать объяснения принципиальному различию способностей человека и животных и потому предполагал, что эволюция человекоподобных обезьян в человека не могла обойтись без вмешательства некой силы, стоящей над биологическим миром. Уоллес опять вернулся к «гипотезе Бога», а это противоречило социальному заказу на «чисто научную» теорию эволюции. К концу XIX века Уоллес стал категоричным оппонентом расизма и евгеники, к которой склонялись некоторые эволюционисты того времени. В 1898 году Уоллес напечатал книгу «Чудесный век: Его успехи и неудачи». Подводя итог XIX столетию, он в первой части книги перечислял научные и технические открытия, а во второй – социальные проблемы: милитаризм, войны, гонки вооружений, социальное неравенство, рост бедности и жуткие условия труда, жестокость и неэффективность тюремной системы, нагрузку капитализма на природу и злодеяния колониализма. В книге «Человеческий прогресс в прошлом и будущем» он протестует против социал-дарвинизма, переносящего принципы естественного отбора в человеческие отношения и общественное развитие.

 

Эрнст Геккель

Среди продолжателей идей Герберта Спенсера по части социал-дарвинизма следует также назвать Эрнста Геккеля (1834–1919), знаменитого немецкого естествоиспытателя и философа. Между прочим, именно он ввёл в оборот слово «экология», которое сегодня используется широко не только в науке, но также в политике, журналистике и в повседневном обиходе. С самого начала Эрнст с восторгом воспринял теорию Дарвина. В 1863 году Геккель выступил с публичной речью о дарвинизме на заседании Немецкого научного общества, а в 1866 году вышла его книга «Общая морфология организмов», в которой уже были учтены идеи эволюции живой материи. В 1865 году в свет вышла «Естественная история миротворения» с популярным изложением эволюционной теории. В 1874 году Геккель опубликовал работу «Антропогения»; другое название: «История развития человека». Это было первое полное изложение проблем эволюции человека в научной литературе. Однако представления об эволюции человека у Геккеля были весьма своеобразными.

Он полагал, что эта эволюция, которая длилась на Земле многие миллионы лет, воспроизводится в сжатом виде, когда происходят зарождение человеческого эмбриона и его развитие на протяжении девяти месяцев в утробе женщины. И разделил это развитие на этапы, каждый из которых соответствует определённому виду живых существ. На ранних этапах, по мнению Геккеля, наблюдается сходство с рыбой, поскольку в человеческом плоде он усмотрел что-то похожее на жабры.

Эрнст Геккель

Увы, этот миф поддерживался не только при жизни Геккеля, но и после его смерти. Ещё в начале ХХ века теория Геккеля вызывала большие сомнения у учёных. Ложная идея о том, что человеческий эмбрион в материнской утробе повторяет своё эволюционное прошлое, вплоть да самого последнего времени вкладывалась в умы школьников и студентов как доказательство эволюции, и до сих пор включается во многие популярные научные книги. Но ещё хуже то, что такой аргумент, как «плод ещё находится в стадии рыбы, так что вы просто убиваете рыбу», и по сей день используется врачами, делающими аборты, чтобы убеждать молодых женщин в том, что убийство нерождённого ребёнка – это нормально. Относительно этого доктор Генри Моррис пишет: «Мы можем законно возложить ответственность за убийство миллионов беззащитных нерождённых детей на этот эволюционный бред о рекапитуляции – или, по крайней мере, за то, что эволюционисты дают ему псевдонаучное логическое обоснование».

С 1891 года Геккель целиком уходит в разработку философских аспектов эволюционной теории и сразу же встаёт на позиции социал-дарвинизма с уклоном в расизм. Социал-дарвинистские взгляды Геккеля выражены в книгах «Мировые загадки» (1899) и «Чудо жизни» (1914). Обе стали бестселлерами, были переведены на другие языки. Теория Геккеля не была чистым дарвинизмом; скорее это был синтез идей Гёте, Ламарка и Дарвина. Идеи Геккеля в то время были некритично приняты появляющимися общественными науками, чтобы поддержать идею, что все неевропейские общества были «примитивными» и находились на начальной стадии развития на пути к европейскому идеалу. Следует отметить, что национал-социализм III Рейха в разработке своей расовой политики пользовался, в первую очередь, идеями Геккеля.

Геккель становится страстным апологетом «монизма» – научно-философской теории, призванной заменить религию, основывает в 1904 году организацию под названием «Лига монистов» с целью популяризации расистской версии социал-дарвинизма. В Лигу входили многие знаменитые учёные, включая лауреата Нобелевской премии Вильгельма Оствальда. К 1909 году количество членов Лиги монистов достигло 6 тысяч человек. Примечательна эволюция мировоззрения Геккеля. Когда он был уже в весьма солидном возрасте (64 года), то в одном из своих писем признавался, что сначала он был христианином, но после изучения эволюции стал вольнодумцем и пантеистом.

 

Другие идеологи социал-дарвинизма конца XIX – начала XX веков

В связи с историей становления социал-дарвинизма можно также вспомнить Уильяма Самнера (1840–1910) – американского социолога, философа, экономиста и публициста. К тому же с 1869 года Самнер – священник Протестантской церкви. Он продолжал пропагандировать мысль Спенсера о полезности социального неравенства и о недопустимости государственного вмешательства в экономику как условии социального прогресса. Естественно, был ярым противником любых форм социализма и апологетом капитализма свободной конкуренции (laissez-faire).

Среди видных представителей социал-дарвинизма конца XIX – начала XX веков следует назвать американского социолога и реформиста Албиона Смолла (1854–1926), которого считают отцом-основателем американской социологии. Впрочем, некоторые радикальные дарвинисты критикуют Смолла за эклектизм, попытки вмешаться в процессы «естественного социального отбора», чрезмерное увлечение этикой как средством смягчения социальных противоречий.

В США можно назвать ещё нескольких социологов «первого поколения», которые испытали на себе сильное влияние работ Дарвина (а также Спенсера). Это Эдвард Л. Юманс (1821–1887), Джон Фиск (1842–1901) и Джон В. Бёрджесс (1844–1931).

Одним из наиболее радикальных представителей социал-дарвинизма в континентальной Европе стал польско-австрийский социолог и юрист Людвиг Гумплович (1838–1909), автор книг «Расовая борьба» (1883), «Основы социологии» (1899) и других. В теории Гумпловича утверждалась неизбежность социального конфликта и общественного неравенства людей. Взамен популярной в то время теории классовой борьбы он предложил идею борьбы рас, понимаемую как «борьба гетерогенных социальных и этнических единиц, групп и общностей».

В более смягчённом виде идеи социал-дарвинизма проповедовал современник и соотечественник Гумпловича – Густав Ратценхофер (1842–1904). Он – австрийский военный деятель, философ и социолог, автор книг «Сущность и цель политики» (1893), «Социологическое познание» (1898) и «Социология. Позитивное учение о человеческих взаимоотношениях» (1907). Конфликт интересов социальных групп и индивидов ставился им в основу жизни общества. Признавая неизбежность социального конфликта, Ратценхофер стремился выявить возможности минимизации его продолжительности и ущербов. Занимался вопросами управления социальными конфликтами и критиковал тех, кто полагал, что конфликты следует предотвращать. Предотвращение лишь нарушит функционирование механизмов социальной «саморегуляции».

Идеи социал-дарвинизма пропагандировали не только учёные-биологи, социологи, экономисты и философы. На этой ниве также трудились писатели. В качестве примера можно назвать известного американского писателя Джека Лондона (1876–1916). В начале своего творческого пути он увлекался идеями Карлейля, Спенсера, Ницше, Маркса, Фрейда. В ряду его кумиров, как мы видим, был основоположник социал-дарвинизма Герберт Спенсер. Правда, потом эти увлечения прошли – после идейного перелома, ознаменованного романами «Железная пята» (1908) и «Мартин Иден» (1909). Многие усматривают влияние идей социал-дарвинизма и на творчество американского писателя Теодора Драйзера (1871–1945). Особенно явно оно проявилось в его знаменитой трилогии, включающей романы «Финансист», «Титан» и «Стоик» (первые две книги вышли перед Первой мировой войной, третья была завершена лишь в 1945 г., за несколько дней до смерти писателя). Главный герой трилогии – финансист-философ Фрэнк Каупервуд. Во взглядах Каупервуда на жизнь и человека, в его раздумьях и размышлениях о смысле существования прослеживаются постулаты философских и других научных доктрин, которыми в то время увлекался сам Драйзер (социал-дарвинизм, ницшеанство, фрейдизм и др.).

Идеи социал-дарвинизма были весьма востребованы в начале ХХ века, поскольку в это время капитализм перерастал в свою высшую стадию – империализм. Завершался территориальный раздел мира между ведущими капиталистическими державами, шла подготовка к его территориальному переделу. Мир был на пороге большой империалистической войны. Социал-дарвинизм являлся идеологическим обоснованием и оправданием подготовки к ней.

 

Дарвинизм и Фридрих Ницше

Можно без преувеличения сказать, что многие идеи Фридриха Ницше (1844–1900) появились на свет только в результате того, что знаменитый немецкий философ был вдохновлён эволюционным учением Чарльза Дарвина. Ницше совершенно правильно усмотрел в теории Дарвина убедительную альтернативу религии, и это позволило немцу сделать сенсационное заявление: «Бог умер. А если Бога нет, то всё можно». Эволюционная теория Дарвина фактически упраздняла и мораль. Всё это вписывалось в умственные построения Фридриха Ницше, изложенные в его знаменитой книге «Так говорил Заратустра».

Фридрих Ницше

Однако Ницше не был слепым поклонником Дарвина. Более того, он ставил под сомнение некоторые ключевые тезисы дарвинизма. В теории Дарвина в расчёт принимается лишь количество особей, а их качество не учитывается. Если абсолютизировать количество, тогда наибольшие шансы на выживание и вытеснение остальных имеют те виды, количество особей которых максимально. Так, количество вирусов, бактерий, насекомых и рыб на порядки превышает количество отдельных видов животных (и уж тем более людей). Соответственно, со временем на Земле должны остаться лишь простейшие. Получается не движение от простых форм к сложным, а наоборот, – от сложных к простым. Действительно, в некоторых фантастических романах присутствует такая логика: человечество на Земле по каким-то причинам вымирает, а на планете остаются лишь «конкурентоспособные» особи типа крыс и тараканов.

Чтобы объяснить улучшение качеств форм жизни в ходе прогрессивной эволюции, Ницше вводит понятие «жизненная сила». Материя, по Ницше, есть энергия, а энергия, в свою очередь, – квинтэссенция воли к власти. Речь идёт о воле восхождения к вершине постоянно строящейся и достраиваемой пирамиды жизни. Пирамиды бесконечного количества биологических видов. В этой пирамиде простейшие виды, имеющие максимальные популяции, находятся на нижних этажах, а качественно сложные находятся на высших этажах и немногочисленны. Примитивная дарвиновская адаптация у Ницше была заменена на творческую силу. Биологическая эволюция Дарвина была дополнена у Фрейда психической эволюцией.

Как известно, одним из ключевых положений философии Ницше является его учение о сверхчеловеке. Сверхчеловек – результат психической эволюции, основанной на действии «жизненной силы». Фридрих Ницше считал, что сверхчеловек – трудно поддающееся воображению существо будущего. Оно будет настолько же превосходить интеллектуально современного человека, насколько сейчас наш вид биологически превосходит низших червей. Впрочем, философия Ницше исходит из предположения цикличности развития материального мира, существующего в бесконечности времени. Таким образом, и психическая эволюция человека, и феномен сверхчеловека – лишь фрагменты в «дурной бесконечности» истории материального мира. Как известно, Фридрих Ницше оказал сильное влияние на идеологию национал-социализма в Германии в первой половине ХХ века. Метафизика и бесконечная цикличность развития материального мира в философии Ницше мало интересовали идеологическую верхушку III Рейха. Зато идея сверхчеловека легла в основу евгеники – прикладной науки, которая и призвана была создать этого самого сверхчеловека. Сверхчеловеку Ницше нацистские специалисты по евгенике противопоставили недочеловека (нем. Untermensch – Унтерменш). В книге Ницше «Весёлая наука» (1882) мы встречаем использование слов «сверхчеловек» и «недочеловек». Однако у Ницше эти понятия не связывались с какой-либо конкретной расой или каким-либо этносом. Идеологи III Рейха развили учение Ницше. Они считали, что «материалом» для конструирования сверхчеловека может быть только арийская раса. В списки «нечистых» этносов, кроме евреев, цыган, венгров, монголов, угро-финских групп народов, негров, включались также русские.

 

Дарвинизм и марксизм

А вот основоположники коммунизма К. Маркс и Ф. Энгельс увидели в теории Дарвина «научное обоснование» их «диалектического материализма», неизбежности перехода общества от капитализма к коммунизму, а заодно и классовой борьбы пролетариата против буржуазии. Карл Маркс даже подарил Дарвину первое немецкое издание своей книги «Капитал» и подписал на титульном листе «Чарльзу Дарвину от пылкого поклонника». Основоположник марксизма хотел официально посвятить «Капитал» Чарльзу Дарвину, но последний благоразумно отклонил предложение Маркса. Основными своими идеями Маркс обязан Дарвину. Он писал: «Книга Дарвина очень важна; она служит основой моей идеи естественного отбора в классовой борьбе на протяжении истории …она (книга Дарвина. – В.К.) не только нанесла смертельный удар “телеологии” в естествознании, но и эмпирически объяснила её рациональный смысл».

Вскоре после того как Дарвин опубликовал «Происхождение видов…», Карл Маркс писал Фридриху Энгельсу: «…в этой книге заложены естественноисторические основы наших взглядов. …Из всех выдающихся учёных XIX века, оставивших нам столь богатое наследие, мы особенно благодарны Чарльзу Дарвину, открывшему нам путь к эволюционному, диалектическому пониманию природы». Маркс впервые прочёл «Происхождение видов…» всего через год после публикации, и книга настолько пришлась ему по душе, что два года спустя он перечитал её ещё раз. Он посещал лекции Томаса Гексли, посвящённые идеям Дарвина, и «месяцами не говорил ни о чём, кроме Дарвина и огромного значения его научных открытий». Близкий друг Маркса свидетельствует, что Маркс был «одним из первых, кто осознал значение исследований Дарвина. Ещё до публикации «Происхождения видов» в 1859 году [sic] – по странному совпадению, в этом же году была издана работа Маркса «К критике политической экономии», – Маркс отмечал эпохальную важность трудов Дарвина. Ибо Дарвин… готовил революцию, очень похожую на ту, на которую работал Маркс… Маркс следил за новинками печати и замечал каждый шаг вперёд, особенно в области естественных наук…»

Работа Энгельса «Диалектика природы» (все мы изучали её в советское время на уроках диамата) была написана под влиянием идей «Происхождения видов…». В ней есть целая глава, которая называется «Роль труда в процессе формирования человека от обезьяны» и в которой Энгельс продолжил развитие теории Дарвина. На похоронах Маркса Энгельс сказал: «Как Дарвин открыл закон эволюции органической природы, так Маркс открыл закон эволюции истории человечества…»

Ленин и другие российские марксисты с восторгом приняли дарвиновскую теорию эволюции. Плеханов, считавшийся одним из отцов российского коммунизма, рассматривал марксизм как «дарвинизм применительно к социальной науке».

Что касается Ленина, то он «по определению» должен был быть приверженцем теории Дарвина. Ведь Ленин был последовательным марксистом. А Маркс, как мы только что отметили, с восторгом принял «Происхождение видов…». Неизвестно, читал ли сам Ленин «Происхождение видов…», но мы знаем, что статья Писарева «Прогресс в мире животных и растений», популяризовавшая идеи Дарвина, досконально изучалась Лениным, и он высоко о ней отзывался.

Ленин в работе «Что такое “друзья народа” и как они воюют против социал-демократов» приравнял учение Дарвина в области естествознания по своему значению к учению Маркса о человеческом обществе. Он особо подчеркнул, что Дарвин положил конец воззрению на виды животных и растений как на «богом созданные». Некоторые исследователи обращают внимание на то, что Ленин часто употреблял формулу «Лучше меньше, да лучше», усматривая в этом парафраз идеи естественного отбора.

Примечательно, что на столе у вождя мирового пролетариата стояла подаренная ему американским предпринимателем Армандом Хаммером бронзовая статуэтка, изображавшая обезьяну, сидящую на книге Дарвина «Происхождение видов…» и рассматривающую человеческий череп.

Не скрывал своих симпатий к Дарвину и Лев Троцкий. «Лев Троцкий, пропагандист и вождь коммунистических сил, захвативших власть в России после революции 1917 года, возглавил общество безбожников в результате своего безоговорочного, некритического принятия дарвинизма и всецелой веры в марксизм. Он писал, что после прочтения «Происхождения видов…» Дарвина, а также автобиографии автора им полностью овладела идея детерминированной эволюции». Восприятие теории Дарвина Львом Давидовичем было своеобразным: идея эволюционного развития в мозгу Троцкого трансформировалась в идею «перманентной революции».

 

Дарвинизм и капитализм

Самое удивительное, что дарвинизм был воспринят не только марксистами, которые заявляли о том, что похоронят капитализм и на его месте построят коммунизм. Он с радостью был воспринят теми, кого марксисты называли «буржуазией», «капиталистами», «капиталистическими эксплуататорами». В любом учебнике по «рыночной экономике» (читай: по экономике капитализма) написано, что её «движущей силой» выступает конкуренция. Конкуренция за рынки сбыта, за источники сырья, за сферы приложения капитала. Конкуренция предполагает, что сильные участники рынка поглощают или уничтожают более слабых участников, происходит «естественный отбор». Побеждают и выживают самые «эффективные». Те, у кого самые передовые технологии, хорошая организация производственной, коммерческой и финансовой деятельности и самые низкие издержки производства. Мол, от этого выигрывают потребители, которые получают товары и услуги по более низким ценам и более высокого качества.

Конечно, учебники часто лукаво умалчивают, что после уничтожения конкурентов немногие гиганты между собой договариваются (картельные или иные соглашения) и устанавливают монопольно высокие цены. А образование монополий снижает (или полностью ликвидирует) стимулы к внедрению новых технологий и совершенствованию товаров и услуг. Впрочем, моя цель заключается не в том, чтобы пересказать учебники по рыночной экономике, а показать, что конкуренция в реальной жизни несёт громадные страдания обществу, порождает безработицу, рост цен и т. п. Но, с точки зрения «профессиональных экономистов», всё это «естественно», так как вписывается в теорию «естественного отбора» Чарльза Дарвина. Мол, капиталистическая (рыночная) конкуренция «соответствует» законам эволюционного развития природы.

А если конкуренция – «естественный процесс», то это снимает моральную ответственность капиталиста за безработицу, нищету, рост цен, социальную поляризацию общества, загрязнение окружающей среды, истощение природных ресурсов. Конкуренция за обладание рынками и источниками сырья может перерастать в войны. В конечном счёте легализация «закона джунглей» начинает угрожать существованию планеты и человечества. Но капиталист находит оправдание своей деструктивной деятельности в теории Дарвина.

Американский теолог Рик Дейтон пишет: «Американские капиталисты, такие как Эндрю Карнеги и Джон Д. Рокфеллер, также восприняли дарвинизм и использовали его для оправдания своих методов избавления от конкурентов в бизнесе и эксплуатации рабочих путём изнурительного труда и опасных антисанитарных условий. «Выживание наиболее приспособленных», усвоенное из эволюционного мировоззрения, стало их социальной политикой… Подобно многим другим, включая Маркса, Ленина, Сталина и Гитлера, Эндрю Карнеги тоже когда-то принимал библейские принципы, – но отказался от них, когда стал близким другом известного социал-дарвиниста Герберта Спенсера и принял эволюцию как собственную философию».

В своей автобиографии американский сталелитейный магнат начала ХХ века Эндрю Карнеги пишет: «К счастью, я наткнулся на работы Дарвина и Спенсера… я помню – на меня словно хлынул поток света, и всё стало ясно. Я не только избавился от богословия и сверхъестественного, но и нашёл истину эволюции. “Все хорошо, так как всё развивается к лучшему” – это стало моим девизом, моим истинным источником утешения. Человек не был создан с инстинктом к собственной деградации – но от низших форм он поднялся к высшим. И конца его марша совершенствования невозможно представить». Ещё цитаты из Карнеги: «…закон конкуренции, добросердечен он или нет, – существует; мы не можем уклоняться от него, замены ему не найдено; и хотя закон этот может быть порой жесток по отношению к отдельному человеку, это лучше для расы, потому что это гарантирует выживание самых приспособленных в каждом виде».

«Схожие мнения были выражены такими людьми, как нефтяной магнат Джон Д. Рокфеллер, железнодорожный магнат Джеймс Хилл и многими другими. На всех произвели впечатление теории Герберта Спенсера в Англии и Уильяма Грэма Самнера в США, в центре которых находится лозунг: “Борьба за существование и выживание наиболее приспособленных”».

Эндрю Карнеги

Примечательно, что многие представители американской финансовой элиты от увлечения философией дарвинизма перешли к увлечению «практическим» дарвинизмом. Речь идёт о евгенике. В Америке на деньги олигархов содержалась организация, которая называлась «Станция экспериментальной эволюции». Вот что мы читаем об этом увлечении в начала ХХ века: «Щедро финансируемая Эндрю Карнеги (который публично признался в том, что он является ревностным приверженцем идей Мальтуса о регулировании численности населения), Корнелием Вандербильтом, Дж. П. Морганом и Джоном Д. Рокфеллером, станция проводила эксперименты, целью которых было изучение методов снижения высоких коэффициентов рождаемости среди чернокожих и других народов с “цветной” кожей. Как бы возмутительно это ни звучало, но этот вопрос чрезвычайно занимал умы Восточного либерального истеблишмента».

 

Дарвинизм и пролетарские революции в России и Китае

Без двух отмеченных выше важнейших событий Нового времени (Французская революция и появление дарвинизма) не было бы и третьего события, потрясшего мир, – революции 1917 года в России (но это уже начало Новейшего времени). Без преувеличения можно сказать, что дарвинизм, будучи антропологическим материализмом, выступил в качестве предтечи марксизма как экономического материализма. Если бы не было дарвинизма, то, наверное, марксизм не сумел бы так быстро и эффективно овладеть умами и душами миллионов во всём мире, в том числе в России.

Лев Тихомиров писал: «В этом отношении наиболее замечательна теория экономического материализма Карла Маркса и Фридриха Энгельса, явившаяся последним словом материалистической логики. Принимая исходным пунктом материалистическое понимание жизни, эта теория логически определяет, что жизнь человека и общества есть не что иное, как органический процесс, сущность которого состоит в обмене веществ с окружающей природой. Вся жизнь – умственная, физическая, психическая – составляет лишь орудие и последствие приспособления человека к природе в процессе обмена веществ. На почве этого же приспособления развиваются семья, общество и государство». И чуть ниже: «…человеческая общественная жизнь представляет простой процесс развития органического вещества, совершающийся по законам физики, химии, космических влияний и т. д. Эта грубая философия, выбрасывающая из души три четверти её содержания, даёт образчик того, в какую ничтожность низводит человека, в конце концов, горделивая идея автономности. Избавившись от Бога, он переходит в полное рабство силам природы, где нет ничего, кроме роковой необходимости».

Книга «Происхождение видов…» была издана в России на русском языке в 1864 году (перевод сделан профессором ботаники Московского университета С.А. Рачинским).

Первое издание книги Дарвина в России

Распространение дарвинизма в России совпало с подъёмом общественного движения в 60-е годы. И тогда, и сегодня некоторые специалисты, занимающиеся историей дарвинизма, говорят, что «в России он нашёл свою вторую родину». Бунт против традиционных общественных, государственных и культурных устоев в России был особенно безудержным. И русские нигилисты во главе с ведущим публицистом того времени Дмитрием Писаревым объявили Дарвина гениальным мыслителем, безоговорочно приняв его теорию. В 1864 году вышла статья Писарева «Прогресс в мире животных и растений», популяризовавшая идеи Дарвина и оказавшая большое влияние на российское общество. Борьба за жизнь в природе описана Писаревым жёстко и бескомпромиссно: «Оттенки этой всемирной борьбы бесконечно разнообразны: каждому неделимому приходится постоянно и нападать, и защищаться; и только тот, кто отстоял своё тело от гастрономических покушений разнокалиберных врагов и кто сам поел достаточное количество других врагов, только тот, говорю я, может оставить после себя потомство, которому предстоит тотчас же после рождения начать ту самую истребительную борьбу».

Справедливости ради следует признать, что не у всех революционеров идеи Дарвина вызывали восторг. Например, Н. Чернышевский считал, что борьба за существование и «естественный отбор» – скорее фактор дегенерации, чем эволюции. Однако в советское время критика дарвинизма со стороны некоторых народников и революционеров замалчивалась. В то же время дарвинизм в дореволюционной школе уже проникал в школы и университеты.

Среди дворянской элиты во второй половине XIX века на фоне дарвиновской теории уже пошли разговоры насчёт того, что нравственность – «пережиток», признак «необразованности», «предрассудок». Лев Николаевич Толстой эти настроения показал в романе «Анна Каренина». Его герой Левин рассуждает о любви и «борьбе за существование»: «Разумом, что ли, дошёл я до того, что надо любить ближнего и не душить его? Мне сказали это в детстве, и я радостно поверил, потому что мне сказали то, что было у меня в душе. А кто открыл это? Не разум. Разум открыл борьбу за существование и закон, требующий того, чтобы душить всех, мешающих удовлетворению моих желаний. Это вывод разума. А любить другого не мог открыть разум, потому что это неразумно».

Часть интеллигенции, представлявшей науку, стала активно пропагандировать дарвинизм. Следует упомянуть имена таких приверженцев дарвинизма, как:

– К.Ф. Рулье (1829–1907), биолог и писатель;

– А.Н. Бекетов (1825–1902), биолог, ректор Санкт-Петербургского университета (между прочим, дед поэта Александра Блока);

– М.А. Антонович (1835–1918), философ;

– А.П. Богданов (1834–1896), зоолог;

– С.А. Рачинский (1836–1902), ботаник, переводчик «Происхождения видов…».

Некоторые из представителей российской науки воспринимали дарвинизм с оговорками. Например, А.Н. Бекетов полагал, что в живом мире наряду с борьбой за существование имеются отношения взаимопомощи между организмами (эту идею развернул Пётр Кропоткин).

К.А.Тимирязев

Среди представителей науки своими продарвинистскими взглядами особенно выделялся К.А. Тимирязев. Впрочем, удивляться тут нечему. Климент Аркадьевич был поклонником не только Дарвина, но и Карла Маркса. Одним из первых в России прочитал «Капитал» Маркса, был от него в восторге и активно пропагандировал экономические идеи Маркса. Активно поддерживал революционеров-марксистов, приветствовал «русские» революции, был на стороне большевиков в Октябрьском перевороте 1917 года, а затем активно с ними сотрудничал. Таким образом, знакомство с биографией Тимирязева не оставляет никаких сомнений в революционных и «демократических» воззрениях этого естествоиспытателя. Он стоял жёстко на позициях материализма и антиклерикализма. Иначе говоря, враждовал с Церковью. Отсюда понятно, почему в советское время так любили всё называть именем Тимирязева: улицы, площади, музеи, населённые пункты, учебные заведения (в первую очередь, Сельскохозяйственную академию) и даже пароходы. Пользовался особым вниманием со стороны большевиков.

Было бы странным, если ярый марксист Тимирязев не принял бы учения Дарвина. Он принимал дарвинизм не только как биологическое учение. Тимирязев был ярым сторонником социал-дарвинизма. Благодаря матери-англичанке К.А. Тимирязев одинаково хорошо знал язык и культуру русских и англичан.

О себе писал так: «Я – русский, хотя к моей русской крови примешана значительная доля английской». Между прочим, был членом Лондонского королевского общества и почётным профессором Кембриджа. Часто посещал родину предков, лично встречался с Дарвином. Может быть, это дополнительно подпитывало интерес Тимирязева к дарвинизму. Написал книгу «Чарльз Дарвин и его учение», которая выдержала до революции много изданий. Между прочим, Тимирязев находился в довольно напряжённых отношениях с Николаем Данилевским, который, как известно, был одним из наиболее бескомпромиссных критиков теории эволюции Дарвина.

Трудно переоценить пагубные последствия дарвинизма, который в России в конце XIX – начале ХХ веков вместе с марксизмом распространялся подобно лесному пожару. Мы об этом кое-что знаем, хотя в полной мере эта тема в нашей литературе ещё не раскрыта. После победы большевиков и воцарения в нашей стране атеизма дарвинизм стал официальной и единственной точкой зрения на происхождение человека. Её забивали в сознание советского человека, как забивают гвозди в доску. Процесс «заколачивания» начинался с детского сада и заканчивался в вузе. Дарвинизм как «единственно верное учение» излагался в целом ряде дисциплин: диамате, истмате, научном коммунизме, научном атеизме, биологии. Идеи дарвинизма дополнительно пропагандировались в искусстве и литературе. Мы довольно часто говорим, что официальной идеологией в Советском Союзе был «марксизм-ленинизм». Думаю, что это не совсем точно. Правильнее было бы дать ей следующее название: «дарвинизм-марксизм-ленинизм».

Дарвинизм добрался даже до тех стран, которые не были никогда христианскими. Речь идёт, прежде всего, о Китае. Дарвинизм сыграл решающую роль и в коммунистической революции в Китае. «Мао Цзэдун считал Дарвина – в изложении немецких дарвинистов – создателем основ китайского научного социализма».

Мао Цзэдун говорил, что многим обязан дарвинизму, и в особенности Эрнсту Геккелю (продолжателю учения Дарвина). Мао был уверен, что «без постоянного давления естественного отбора человечество бы деградировало». Эта идея вдохновила Мао встать, по его словам, на сторону «непрерывной революции, которая привела мою родину на грань гибели».

 

Дарвинизм на своей родине

Дарвинизм оказал разрушительное влияние не только на Россию, но и на другие страны. Прежде всего, на саму Англию, где родилась эта теория. Место её рождения не случайно. Ведь Англия была классической страной капитализма. У неё были прекрасные возможности для бурного развития капитализма: удобное географическое положение по отношению к континентальной Европе, большое количество состоятельных и авантюрных эмигрантов с континента, колонии и зависимые территории, контроль над работорговлей и т. п. Одним из сдерживающих моментов были «предрассудки» христианской морали. Поэтому на борьбу с этими «предрассудками» строители капитализма бросили мощные интеллектуальные силы. В XVII и первой половине XVIII веков это были философы, продвигавшие в жизнь идеи материализма, рационализма, прагматизма, либерализма и прочих сомнительных «измов».

Имена этих английских «любителей мудрости» нам хорошо известны: Томас Гоббс, Джон Локк, Джордж Беркли, Дэвид Юм, Фрэнсис Бэкон. Во второй половине XVIII – начале XIX веков в бой вступил второй эшелон лжепророков. Это были отцы-основатели английской политической экономии. Их имена: Вильям Петти, Адам Смит, Давид Рикардо. Наконец, третьим эшелоном, приступившим с середины XIX века к борьбе с Христианством за победу идеалов капитализма, стала английская социология. Первыми её представителями были Герберт Спенсер и Джон Стюарт Милль. А затем на арену вышли такие «тяжеловесы», как Карл Маркс и известный нам Чарльз Дарвин. «Не удивительно, что дарвинизм родился в Англии, в стране колонизаторов, в стране рабовладельцев. Аристократам и промышленникам Великобритании очень мешали церковные догмы о человеке как о Сыне Божьем. Теория эволюции была принята ими “на ура”, она ведь не только объясняла, но и узаконивала их высокое положение, их право на рабовладение – “в этом мире нет места слабому – выживает сильнейший, ничего личного, это естественный отбор, это эволюция!”» В общем, дарвинизм внёс свою лепту в создание на островах Туманного Альбиона «духа капитализма». Того самого «духа», о котором в начале ХХ века немецкий социолог Макс Вебер писал в своей знаменитой работе «Протестантская этика и дух капитализма».

 

Дарвинизм как знамя III Рейха

Ещё более драматичным было влияние дарвинизма на Германию, где идеологи III Рейха взяли на вооружение теорию «естественного отбора». Упоение идеями Дарвина и принципом выживания и победы сильнейших, или «избранных», проходит красной нитью в книге Гитлера «Моя борьба» (Mein Kampf – «Майн Кампф»). Вот лишь одна цитата из его труда, доказывающая связь идей «Майн Кампф» с теорией Дарвина: «Тот, кто хочет жить, должен бороться; тот, кто не желает бороться в этом мире, где постоянная борьба – закон жизни, не имеет права на существование». А вот ещё более откровенная фраза Гитлера о расовой иерархии и расовой борьбе, вытекающая из эволюционной теории Дарвина: «История человечества достигла бы наивысшей точки в новой тысячелетней империи беспрецедентного великолепия, основанного на новой расовой иерархии, предписанной самой природой».

В Германии дарвинизм проповедовался популярной Лигой монистов, основанной атеистом Эрнстом Геккелем, о котором мы уже говорили. Он был биологом и последователем Дарвина. Но если Дарвин был убеждён, что человечество развивается в едином потоке (моногенезис), то Геккель считал, что от первоначального «прачеловека» (Urmensch) произошло несколько рас, которые конкурируют между собой (полигенезис). Под влиянием Геккеля многие немецкие учёные и интеллектуалы отказались от религии и восприняли материалистическое, расистское, шовинистическое и империалистическое мировоззрение. Исследователь Кеннет Сю пишет: «Взгляды Гитлера на историю, политику, религию, христианство, природу, евгенику, науку, искусство и эволюцию… в значительной степени совпадают с взглядами Геккеля… В биологической теории Дарвина Гитлер находит самое мощное оружие против традиционных ценностей».

В 1933 году на съезде Национал-социалистической рабочей партии Германии в Нюрнберге Гитлер открыто провозгласил: «…высшая арийская раса должна подчинить себе все низшие расы… этот закон, обусловленный самой природой, является единственным логически верным законом жизни на Земле». Для изучения рас и селекции людей по расово-этническому признаку Рейхом была даже учреждена специальная «наука» под названием «евгеника». Известный историк Р. Хикман так описывает влияние дарвинизма на формирование идеологии фашизма: «Гитлер был последовательным сторонником и ярым проповедником теории эволюции жизни на Земле. Если не касаться его психических отклонений и комплексов, очевидных в его книге Mein Kampf, то это чётко сформулированное признание эволюционной теории, где особо подчёркивается тезис о природной селекции, необходимости истребления слабых рас и людей для выживания наиболее приспособленных, чтобы путём отбора вывести лучшее, «чистое» общество».

Вторая мировая война унесла 55 миллионов человеческих жизней. Главное обвинение выдвигается в адрес идеологии национал-социализма. Но мало кто задумывается о том, что эта идеология расцвела пышным цветом в первой половине ХХ века на интеллектуальной почве, «удобренной» идеями «естественного отбора» Чарльза Дарвина и его последователя Эрнста Геккеля.

Вот мнение американского теолога Рика Дейтона по поводу того, какую роль сыграл дарвинизм в становлении и повседневной практике гитлеровского каннибализма: «Происхождение безумной философии Адольфа Гитлера не является тайной. Гитлер попросту объединил атеистические философии Ницше и Дарвина с оккультными древнеарийскими верованиями и довёл эту смертоносную смесь атеизма и сатанизма до своего логического конца… Дарвинизм дал Гитлеру психологическое и социальное оправдание для того, чтобы обращаться с людьми как с животными, поскольку, согласно теории эволюции, люди – лишь высокоразвитые животные, продукт времени и случая… Если вы стояли на земле концлагерей Дахау и Бухенвальда в Германии или Саласпилса в Латвии, как это довелось мне, если видели фотографии истощённых человеческих тел, сложенных, подобно дровам, для сожжения или закапывания в общие могилы, – вы физически ощущали присутствие сатанинского зла, чувствуя его ледяной холод в своём сердце. Я прошу вас обратить внимание на безжалостную философию эволюционизма, скрывающуюся за этими злодеяниями. Не отказывайтесь признать истину. Именно социал-дарвинизм, применённый на практике, стал причиной этих страданий и смертей».

 

Дарвинизм и евгеника

У многих феномен социал-дарвинизма в Германии ассоциируется с евгеникой. Евгеника (от др.-греч. εὐγενής – «хорошего рода, благородный») – учение о селекции применительно к человеку, а также о путях улучшения его наследственных свойств. Учение было призвано бороться с явлениями вырождения в человеческом генофонде. Когда к власти в Германии пришли национал-социалисты во главе с Гитлером, они от теоретических рассуждений социал-дарвинистского характера перешли к прикладным исследованиям в области евгеники. III Рейх поставил перед учёными задачу провести грань между высшей (арийской) расой и низшими расами, восстановить «чистоту» арийской расы, разработать комплекс мер по «вытеснению» низших рас.

Вместе с тем евгеника появилась примерно за семь десятков лет до прихода к власти Гитлера. Свои первые шаги она делала как фундаментальная, «академическая» наука. Зародилось учение в Англии, а его основателем принято считать английского психолога Фрэнсиса Гальтона (1822–1911) – двоюродного брата Чарльза Дарвина. Основные принципы евгеники были сформулированы Гальтоном в конце 1863 года. В «Происхождении видов…» своего кузена Чарльза Фрэнсиса больше всего заинтересовала одна из первых глав «Изменчивость у одомашненных животных». Вдохновлённый прочитанным, он принялся за тщательное исследование изменчивости и наследственности у людей. Первые свои мысли Гальтон изложил в 1865 году в статье «Наследственный талант и характер» (Hereditary Talent and Character). Систематическое изложение идей было представлено в 1869 году в книге «Наследственный гений» (Hereditary genius). Вывод Фрэнсиса прост: человеком наследуются не только физические признаки, но также таланты и даже гениальность (равно как и дурные привычки, слабоумие, психические отклонения). Фрэнсис предложил изучать явления, которые могут улучшить наследственные качества будущих поколений (одарённость, умственные способности, здоровье). В 1883 году Гальтон ввёл в оборот термин «евгеника» в своей книге «Исследование человеческих способностей и их развития» (Inquiries into Human Faculty and Its Development).

В 1907 году Гальтон определил евгенику как «науку, занимающуюся всеми факторами, улучшающими врождённые качества расы». Гальтон намеревался сделать евгенику, которая, по его мнению, подтверждала право англосаксонской расы на мировое господство, «частью национального сознания, наподобие новой религии».

Фрэнсис Гальтон

Таким образом, евгеника родилась не в Германии, а на островах Туманного Альбиона. Справедливости ради следует сказать, что Гальтон никогда не призывал к тому, чтобы «внедрять» идеи евгеники в жизнь силовым методом, как это делали позднее нацисты III Рейха. Гальтон апеллировал к сознательным решениям людей, для чего призывал распространять в обществе знания в области евгеники.

Примечательно, что из Англии евгеника перекочевала сначала не в Германию (как некоторые думают), а за океан, в США. Евгеническое движение там возникло на два-три десятилетия раньше, чем в III Рейхе. Именно там была разработана концепция высшей арийской расы и сформулированы рекомендации по улучшению «человеческой породы» (прежде всего, через «правильные браки»).

Наиболее рьяным приверженцам новой науки показалось мало улучшать наследственные качества человека, используя лишь генетические принципы. Именно такую евгенику именуют позитивной. Но поддержку в обществе получила евгеника, названная позже негативной. Её последователи решили, что ради сохранения человечества в целом необходимо воспрепятствовать появлению потомства у людей с умственными и физическими недостатками, у алкоголиков, наркоманов, преступников. Тут, в качестве оправдания стоит заметить, что во второй половине XIX – первых десятилетиях XX веков обществом, вполне цивилизованным и просвещённым, овладел страх вырождения. Газеты регулярно сообщали о растущем числе душевнобольных людей и прочей «порче» человеческой природы – психической, физической и нравственной. Данные подтверждались и наукой. В этом свете готовое решение по оздоровлению человечества как вида, предлагаемое негативной евгеникой, казалось более чем приемлемым.

Рекомендации негативной евгеники были не только сформулированы в США, но и апробированы на практике. В 1904 году в штате Индиана был принят и приведён в действие закон о стерилизации. В принудительном порядке стерилизовали «неполноценных» особей в лице алкоголиков, душевнобольных и преступников-рецидивистов. Собственно, по названию штата метод и получил название индианского. Надо сказать, он оказался очень популярным: так или иначе, но за 26 лет его опробовали ещё в 40 штатах.

Евгеники принудительно стерилизовали 60 000 американцев, тысячам запретили вступать в брак, тысячи насильственно выселили в «колонии» и уничтожили бессчётное число людей способами, которые до сих пор изучаются. Евгеника из расистской философии переросла в национальную политику посредством законов о принудительной стерилизации и сегрегации, а также брачных запретов, действовавших в 27 штатах.

Лаборатория в Колд-Спринг-Харбор

У истоков американской евгеники стоял Институт Карнеги, который создал лабораторный комплекс в Колд-Спринг-Харбор на Лонг-Айленде. Из этого Центра сторонники евгеники вели агитацию среди американских законодателей, социальных служб и ассоциаций страны. В 20-е годы учёные – евгеники Института Карнеги развивали глубокие личные и профессиональные отношения с немецко-фашистскими евгениками. В книге «Майн кампф», опубликованной в 1924 году, Гитлер ссылался на идеологию американской евгеники, демонстрируя глубокие познания в ней.

Сторонниками евгеники были такие известные фигуры англо-саксонского мира, как Теодор Рузвельт, Вудро Вильсон и Уинстон Черчилль. Её одобряли Верховные судьи США Оливер Уэнделл Холмс и Луис Брэндис, которые вынесли решение в её пользу.

Её поддерживали: изобретатель телефона Александр Грэм Белл; активистка Маргарет Сэнджер; ботаник Лютер Бербэнк; основатель Стэнфордского университета Лиланд Стэнфорд; писатель-романист Герберт Уэллс; драматург Бернард Шоу и сотни других. Вот некоторые высказывания «властителей дум» англо-саксонского мира. Герберт Уэллс выступал против «плохо обученных толп неполноценных граждан».

Теодор Рузвельт утверждал, что «общество не имеет права позволить дегенератам воспроизводить себе подобных». Лютер Бербэнк требовал «запретить уголовникам и слабовольным рожать». Бернард Шоу заявлял, что только евгеника спасёт человечество.

Лаборатория Колд-Спринг-Харбор.

Оказывали поддержку нобелевские лауреаты. Исследования поддержали благотворительные фонды Рокфеллера и Карнеги. Исследования по евгенике проводились в уже упомянутом центре Колд-Спринг-Харбор, а также в Гарвардском, Йельском, Принстонском, Стэнфордском университетах и университете имени Джонса Гопкинса. С конца 1920-х годов лидерство в сфере евгеники у Америки стало переходить к Германии. Немцы были поразительно успешны. Начиналось всё с единичных стерилизаций, а закончилось сетью концентрационных лагерей. В рамках программ евгеники убивали «ненужных людей».

В послевоенный период евгеника попала в один ряд с нацистскими преступлениями, такими как расовая гигиена, эксперименты нацистов над людьми и уничтожение «нежелательных» социальных групп. В рамках Европейского союза евгеника запрещена в соответствии с Хартией основных прав Европейского союза (Ницца, 7 декабря 2000 г.). Статья 3 Хартии предусматривает «запрещение евгенической практики, прежде всего той, которая направлена на селекцию человека». Но сегодня те исследования, которые велись в нацистской Германии в рамках «евгеники», получили вполне благочестивую вывеску «генетика человека».

 

Евгеника сионизма

Нацистский проект евгеники провалился. Но сама идея жива. Претендентов на место «высшей расы» более чем достаточно. Безусловно, что идея «высшей расы» не является самоцелью, она лишь средство для обретения небольшой группой людей мировой власти. Мировой сионизм – германский нацизм «наоборот». Мировой сионизм – движение политическое, но базирующееся на идее исключительности еврейского народа. Мировой сионизм появился даже раньше германского нацизма. Второй учился у первого. Ни для кого не секрет, что «Майн кампф» воспринял многие идеи «избранного народа» (из Талмуда, Шулхан-Аруха) применительно к так называемой «арийской расе».

Сегодня многие еврейские интеллектуалы злорадно констатируют: христианская Европа не сумела сдать экзамен на звание человека. Европеец пытался из зверя стать человеком, но сорвался. Как заявил в 2002 году Дов Фишер, вице-президент Сионистской организации Америки: «Хотя мы и оцениваем полвека западноевропейской демократии выше, чем предшествовавшие тысячелетия европейской жестокости, но всё же, мы осознаём, кто они такие, что они сделали – и что происходит. <…> Мы помним, что пища, которую они едят, проросла на почве, которая две тысячи лет удобрялась еврейской кровью, пролитой ими на неё». Интересно, что статья, из которой взято это высказывание Фишера, в немецком переводе называется «Мы правы, а мир не прав».

Но некоторые из сионистов в своих планах идут гораздо дальше, нежели простая «селекция человека». Американо-еврейский профессор Ноэль Игнатьев открыто потребовал в 2002 году ликвидации белой расы. Он хочет «ликвидировать» белых не еврейского происхождения, представляющих, по его мнению, постоянную опасность для евреев. Цитата из Игнатьева: «Цель истребления белой расы сама по себе является настолько бесспорной, что некоторые почти не верят, что кто-то – помимо некоторых белых власть предержащих – мог бы этому воспротивиться. <…> Мы будем и дальше обрушиваться на мертвых белых мужчин, а также на живых, пока не разрушится социальный конструкт, называемый белой расой». Правда, не очень понятно, кого профессор подразумевает под словом «мы»: евреев как этнос или иудеев как религиозную общность? Судя по всему, всё-таки первое – этнос. Евреи, вероятно, – восходящая ветвь исторической эволюции.

С этой «ветвью» надо работать. Подобно тому, как с «арийской ветвью» работали лучшие евгеники нацистской Германии. Впрочем, евгенические идеи посещали головы некоторых вождей «избранного народа» ещё задолго до того, как Адольф Гитлер пришёл к власти в 1933 году.

Макс Нордау

Под влиянием идей основателя международного сионизма Теодора Герцля доктор Макс Нордау (1849–1923), сын ортодоксального еврея, загорелся идеями сионизма и занял видное место в сионистском движении. При этом он энергично пропагандировал евгенику, и его взгляды стали настолько популярными, что в США даже были основаны клубы, носящие его имя. Доктор Артур Руппин, директор Палестинского отдела Всемирной сионистской организации, писал в своей книге «Социология евреев», что «…ради сохранения чистоты нашей расы такие евреи (показывающие признаки генетических заболеваний. – В.К.) должны воздерживаться от деторождения». В настоящее время в государстве Израиль многие евгенические процедуры приняты без особых политических разногласий. Согласно Мейре Вайс из иерусалимского Еврейского университета, в Израиле сионистская евгеника перешла в селективную дородовую политику с применением новейшей генетической технологии. Так называемых «клиник репродуктивного здоровья» (генетическая забота о потомстве) в Израиле приходится на душу населения больше, чем в любой другой стране мира (вчетверо больше, чем в США). Государство оплачивает аборты, если плод физически и/или (предположительно) умственно неполноценен. Это, если так можно выразиться, – «положительная евгеника». Но помимо этого там проводится политика «расовой гигиены», подобная той, которая практиковалась в III Рейхе. Известная израильская газета Maariw в 2013 году признала, что «…правительство действует очень осмотрительно, чтобы не допустить смешения крови “гоя” (иноверца) с кровью еврейской нации». В Израиле реализуется одна из самых интенсивных программ генетического скрининга, тестам подвергаются более 10 тысяч человек в год.

Наконец, в Израиле ведутся разработки и по линии так называемой «негативной евгеники». Речь, в частности, идёт о создании «этнического оружия». Это биологическое оружие селективного действия, способное поражать арабов, но не причинять вреда евреям.

Ради чего вся эта израильская евгеника? Она нужна для того, чтобы отделить тех, кто будет править («избранные»), от тех, кем будут править («гоев»).

 

Социальная биология – новая версия социал-дарвинизма?

Сегодня на стыках разных наук рождаются новые науки. Сравнительно недавно появилась ещё одна – социальная биология, или социобиология. Нетрудно догадаться, что «родителями» этого «ребёнка» являются биология и социология. Кстати, иногда этого «ребёнка» ещё называют биосоциологией (второе имя «ребенка» используется редко). Для нас важно, что социобиология изначально оказалась под сильным влиянием теории эволюции. Она пытается объяснять «социальное» поведение живых существ набором определённых преимуществ, выработавшихся в ходе эволюции. Даже если учёные-социобиологи изучают социальное поведение животных, птиц или насекомых, они нередко результаты своих исследований пытаются экстраполировать (проецировать) на поведение людей в больших и малых социумах. В сфере социальных дисциплин социобиология (биосоциология) соприкасается с эволюционной психологией и использует инструментарий теории поведения.

Считается, что социобиология родилась в 1975 году, когда американский философ и энтомолог (учёный, изучающий насекомых) Эдвард Уилсон опубликовал книгу «Sociobiology: Te New Synthesis» («Социобиология: новый синтез»). Книга была первой попыткой объяснить такие типы социального поведения животных (в основном муравьёв, т. к. это была специализация Уилсона), как альтруизм, агрессия, сотрудничество, конкуренция и т. п., при помощи эволюционных механизмов. В этой книге последняя глава была посвящена размышлениям Уилсона о поведении людей в контексте эволюционной теории. Позднее (1978) Уилсон написал книгу «On Human Nature» («О природе человека»), в которой он продолжил размышления о социальном поведении человека с учётом его биологических характеристик. Автор рассматривает два важнейших поведенческих начала в человеке – альтруизм и эгоизм, пытается увязать их с генетической и биологической структурой человека. Уилсон – сторонник альтруизма – пытается сформулировать свои биологические рекомендации по изменению баланса в пользу альтруизма. Уилсону не удалось убедительно объяснить поведенческие особенности людей в разные моменты истории и в разных странах и цивилизациях лишь с помощью выявления биологических различий человеческих организмов. Поэтому ему пришлось прибегнуть к помощи такого явно небиологического понятия, как «культура». «Культура» для Уилсона – своего рода «чёрный ящик», набор не выявленных причин различий в социальном поведении и социальном устройстве сообществ людей. Но он полагает, что рано или поздно учёные с помощью биологии смогут объяснить и различия в культурах. Книга Уилсона была хорошо «раскручена»; автор за неё получил Пулитцеровскую премию.

Эдвард Уилсон

Следует отметить, что реакцией на работы Уилсона было не только восхищение, но и острая критика. Самое удивительное, что критике Уилсон подвергся со стороны эволюционистов. Среди таких критиков называют, в первую очередь, известного американского биолога, генетика и общественного деятеля Ричарда Левонтина (р. 1929) и ещё более известного американского палеонтолога, биолога и историка науки Стивена Гулда (1941–2002). Если говорить кратко и популярно, то критика взглядов Уилсона со стороны эволюционистов сводится к тому, что эти взгляды «субъективны» (например, субъективно его желание поставить альтруизм над эгоизмом), что экстраполяция особенностей мира насекомых и животных на человеческое общество не корректна с научной точки зрения и т. п.

В более широком плане критика социобиологии сводится к тому, что представители этой новой научной дисциплины подвергают примитивизации и вульгаризации понимание сложных механизмов общества и поведения человека в обществе. Образно говоря, предлагаемый биологический детерминизм даёт одномерную картину общества. Многие критики вообще не признают социобиологию наукой.

Зигмунд Фрейд

Примечательно, что те, кто соглашаются с Уилсоном, нередко вынуждены признать, что приоритет в создании социобиологии принадлежит не ему. «Пионером» этого направления в науке считают австрийского учёного-психоаналитика Зигмунда Фрейда (1856–1939) и его последователей. Биологическим началом, определяющим социальное поведение и устройство общества, в их концепциях выступают инстинкты и влечения людей. У Фрейда на первом месте стоят инстинкты к жизни, самосохранению и половые инстинкты. Также он выделяет инстинкты к разрушению, агрессии и смерти. Борьба этих инстинктов проявляется, по Фрейду, в поведении человека и его деятельности – производственно-хозяйственной и общественно-политической. При этом деятельность может быть творчески-созидательной и деструктивно-разрушительной. Инстинкты и влечения, по Фрейду, определяют ход развития человека, общества и его культуры.

Идеи Фрейда получили широкое развитие в трудах его многочисленных последователей. Так, один из его ближайших учеников, австрийский психолог Альфред Адлер (1870–1937), перенёс акцент с сексуально-бессознательного начала на бессознательное стремление к власти как основное побуждение людей, проявляющееся в их поведении в рамках семьи, межличностных отношениях и отношениях социальных групп. Другой его ученик, швейцарский психолог Карл Юнг (1875–1961), развивал учение о «коллективном бессознательном», определяющем поведение социальных групп. Впрочем, в работах последователей Фрейда связь социального поведения человека с его генетической и биологической структурой чётко не обозначается; всё замыкается на психологию.

Вместе с тем предшественниками Уилсона как основателя социобиологии можно назвать также ряд учёных, представлявших биологию и генетику. В книге «Основы современного естествознания. Православный взгляд» читаем: «Социобиология возросла из открытий в области молекулярной биологии и генетики. В 1953 г. Ф. Крик и Д. Уотсон расшифровали структуру ДНК, в 1959 г. Жак Моно и Франсуа Жакоб смогли частично объяснить, как ДНК регулирует и координирует химические процессы в живых организмах. Далее, в 1961 г., М. Ниренберг и Й. Маттеи расшифровали первое «слово» генетического кода, а Ж. Моно создал теорию аллосферических белков».

В 60-е годы прошлого столетия у учёных стали появляться дерзкие мысли: нам недостаточно наблюдать и постигать живой мир с его генетическими структурами. Мы можем и даже должны изменять этот мир, занимаясь «исправлением» существующих генетических конструкций и даже создавая новые. Стала складываться генная инженерия, которая провозглашала высокие цели «исправления» плохой наследственности у людей, проводя «ремонт» их генетических кодов. Как говорится, «аппетит приходит во время еды». У таких «креативных» учёных стали появляться мысли, что можно с помощью генетических манипуляций создавать новые виды растений и животных («генетически модифицированные» виды), которые бы позволяли повышать эффективность растениеводства и животноводства. А дальше мысль «креативных» учёных остановилась на человеке. Появились мысли о «клонировании» лучших образцов «генетического фонда» человечества и даже конструировании «сверхчеловека». А через создание «сверхчеловека» формировать нужную мораль, нужное поведение, нужную архитектуру общества и т. п.

Фактически гены были объявлены и средством, и целью развития человека и общества: «Осознав принципы записи генетической информации, группа учёных стала пытаться свести к генам все стороны жизнедеятельности человека и усматривать возможность обоснования систем нравственности и культуры на генетическом уровне. Гены объявляются высшим моральным авторитетом. С точки зрения социобиологии человек живёт для того, чтобы служить носителем генов и воспроизводить их. Организм – средство для ДНК в продуцировании ещё одной ДНК, а нравственность, или, вернее, вера в неё, также приспособлена для наилучшего воспроизводства ДНК. Подлинная нравственность состоит в соучастии со стратегией генов (!? – В.К.). Примитивный редуктивизм социобиологии с очевидностью проявляется в высказывании Ф. Жакоба: «Воспроизводство молекул организма – это начало и конец, причина и цель».

Один из известных генетиков второй половины ХХ века Жак Моно как-то высокомерно заявил, что, узнав генетические коды, человек более не нуждается в Боге и религии и что фактически на место Бога окончательно заступают учёные, которые через генетические манипуляции будут управлять миром:

«В нашем прошлом был период, когда для эволюции была желательна послушность закону и поддержка культурных традиций. Тогда эволюция вписала в генетический код потребность поиска смысла существования, что дало толчок развитию религии, философии, науки и культуры. Теперь эволюция изменила генетический код и отвращает человека от религии…. В будущем мораль будет разрабатываться учёными, их важными идеями, сформированными на основе специальных изысканий. Эти идеи заменят разнообразные системы верований».

Жак Моно

Ф.Жакоб и Ж.Моно в лаборатории

Следует отметить, что многие гуманисты сами метят на место Бога. Например, первооткрыватель ДНК британский молекулярный биолог Френсис Крик присоединился к группе нобелевских лауреатов, предложивших ряд гуманистических проектов, среди которых обратимая стерилизация людей с помощью пищевых добавок, выдача лицензий «качественным людям» на производство детей. Разве это не напоминает евгенику первой половины ХХ века, практически применявшуюся в США и Германии?

В 1947 году, понимая, как велика мощь незадолго до того изобретённой атомной бомбы, английский писатель Олдос Хаксли осознавал, насколько опасен потенциал генетических исследований. В предисловии к своему роману «О дивный, новый мир» он писал: «Освобождение атомной энергии знаменует собой великую революцию в истории человечества, но это далеко не последняя и не самая дерзкая революция… Поистине революционная революция свершится не во внешнем мире, а в душах и телах людей».

Мы уже выше отметили, что после Второй мировой войны евгеника была запрещена. Но «практический» (или «практикующий») социал-дарвинизм не только не сдал своих позиций, но продолжает шествие по планете. Вместо грубого мальтузианства, оправдывавшего кровопролитные войны, появляются проекты под названием «управление демографическими процессами» или «планирование семьи». Вместо «негативной евгеники» – пропаганда абортов. А вместо «положительной евгеники» – захватывающие идеи создания «сверхчеловека» и прочие проекты трансгуманизма. Исчезают старые вывески; их место занимают новые названия. Чтобы у людей было больше доверия к этим новым вывескам, их представляют как новые «науки»: «социальная биология», «биологическая социология», «генная инженерия», «эволюционная психология» и прочее. Но за ними прячется прежний социал-дарвинизм с его человеконенавистнической, антихристианской сущностью.

Олдос Хаксли