Понедельник 6 августа

   На третий день после индивидуальных утренних занятий по огневой и физической подготовке Кириллу Дербанову порядком наскучило находиться под добровольным домашним арестом, изображая из себя бессознательного, пластом лежачего тяжелораненого.

   И посетителей эта мегера Вирта не пускает. И приемных часов в царскосельском госпитале не назначает. А люди-то звонят и пишут. По телефону вон Федор Хатежин и Наталья непреклонно заявили о том, как им непременно и необходимо увидеть Кирилла живым и здоровым. При всем при том Наталья весьма проницательно отметила, что неограниченный и бесконтрольный доступ к его телу одной только медсестры Вирты едва ли будет способствовать скорейшему выздоровлению героического патрульного, вернувшегося с контрпартизанской войны.

   Столь же грамотно оценивал военную обстановку и капитан госбезопасности Мефодий Дербанов, приславший шифровку, где требовал личной встречи. Адреса, явки и пароли ему, безусловно, известны, и он посетит уединенный царскосельский приют убогого брата-отшельника в понедельник вечером после службы вместе с женой Валентиной и овчаркой Ланой. Вместе с тем, для торжественной встречи высоких гостей роту почетного караула выстраивать совсем необязательно. Визит родственников, вне всякого сомнения, будет носить неофициальный характер, и братская встреча пройдет без галстуков. А женщины и собаки, несомненно, станут общаться отдельно. Мухи и котлеты тем более.

   -- Вирта, а почему мы до сих по гостей у себя не принимали?

   -- Ой, как ты замечательно придумал, мой дорогой! Нам

   обязательно нужно устроить официальный прием по случаю твоего выздоровления, но лишь после того, как мы разделаемся с этим противным Евграфом.

   -- А неофициальный? Допустим, сегодня обед в узком кругу: я, ты, Федор с Натальей и Мефодий с Валькой.

   -- Мой дорогой, ты читаешь мои мысли...

   -- А чем же еще я по-твоему занимаюсь? Если ты в бассейне белой попкой сияешь, а я в четырех стенах сижу. Хорошо хоть небо не в клеточку и штаны не в полосочку.

   -- Дорогой, я могу тебе подарить пижаму в цветочек, если тебе эта голубенькая не нравится.

   -- Я на волю хочу, а не штаны пижамные.

   -- А ты рукам воли не давай. Я сейчас сама к тебе поднимусь.

   При виде Вирты в купальном халатике настроение Кирилла значительно поднялось, а характер заметно улучшился. И через определенное, достаточно продолжительное время они приступили к планированию операции под немудрящим кодовым названием "Лесной царь". Особенно, если, как нельзя кстати, появились новые разведданные. Услужливый американский спутник-шпион опять был обнаружен на здешнем небосклоне, и Вирта не преминула воспользоваться разрешающей способностью его оптических систем. На основе визуальных наблюдений спутника и Вирты Кириллу не составило никакого труда смоделировать сначала трехмерное изображение охраняемого объекта и прилегающей территории, а затем и соответствующий виртуальный образ. Но вот как получить сведения о расположении внутренних помещений во всех наземных и подземных сооружениях логова Евграфа, им предстояло серьезно подумать. Гораздо проще Вирте с помощью методов радиоэлектронной разведки удалось вычислить, сколько человек постоянно находится в пределах охраняемого периметра. Исходя из количества пользователей мобильных телефонов и аппаратов защищенной транковой связи, выходило, что в полевой ставке противника постоянно пребывало не менее сорока четырех лиц военного и гражданского персонала. Не исключалось, что кто-то в лагере противника не пользовался мобильной связью, но такое убожество или чрезмерная осторожность Кириллу с Виртой представлялись маловероятным. По крайней мере, все евграфовские патрули использовали полевые радиостанции и работали открытым кодом на гражданских частотах.

   Шесть патрульных джипов регулярно и по одним и тем же маршрутам крейсировали в пятикилометровой зоне вокруг полевой ставки Евграфа. Экипаж каждой машины составляли не меньше трех боевиков. Во внутреннем охраняемом периметре Виртой были обнаружены два дежурных бронетранспортера, располагавшиеся у южных ворот. Оба были на ходу, и за время прохождения спутника БТРы трижды покидали внутреннюю территорию. Еще какое-то количество боевой техники обязательно должно было находиться в боксах у северных ворот. Если верить сведениям, полученным от рейнджеров-восточников, лагерные гвардейцы Евграфа располагали не меньше, чем тремя бронетранспортерами и двумя боевыми машинами пехоты.

   Работа ожидалась серьезная, если брать за основу предварительные данные. Дело есть дело, и завтра Инге предстояло совершить вылазку на территорию, контролируемую противником. Предлог был весьма удачен. Евграф самолично захотел получить из первых рук информацию о Кирилле Дербанове и его столичных связях, а горничная Инга -- свое вознаграждение.

   Следующим разведывательным мероприятием должна была стать поимка и доставка языка -- лучше всего, из евграфовских лейтенантов, имеющих доступ во внутренние помещения ставки. Восточники обещали помочь, если им подвернется подходящий объект, но на союзника надейся, да сам не плошай, поэтому Кирилл решил, что ему собственноручно необходимо заняться этой проблемой. Кирилл еще раз прошелся по полевой ставке противника в виртуальном исполнении. Модель предстояло дополнить и разнообразить новыми данными, но и в нынешнем виде можно было отметить, что бывший пионерский лагерь Ким Евграфов не очень-то перестраивал и реконструировал. Разве что добавилось гаражей, появились боксы для боевой техники, а территория лагеря теперь была окружена не металлической сеткой-рабицей, как раньше, а настоящим частоколом из толстых заостренных бревен. Даже южные и северные ворота стали деревянными, срубленными из толстых, по всей видимости, дубовых плах. А вот внутри частокола все осталось, как в памяти Кирилла: семь островерхих отрядных теремков в полтора этажа высотой и возвышавшийся в центре лагеря кремль-детинец, где когда-то были расположены столовая, актовый киноконцертный зал, гостиничные номера и кабинеты лагерного начальства. Бассейн, спортзал, строевой плац с трибуной, хозяйственные постройки -- все осталось на своих местах. И флаг над главной башней детинца был все тем же красным, с серпом и молотом.

   Флаги на башнях. Педерастическая поэма. Макаренко лагерный! Коммунизм, понимаешь, в одном отдельно взятом лагере. Не таких в оборот брали. Достанем мы тебя, Ким Евграфов, и за частоколом.

   -- Кирилл, я тоже хочу поехать с Ингой. Почему бы мне самой открыто не приехать к Евграфу? Инга ведь сказала, что он меня в расчет не берет, считая твоей любовницей.

   -- Это он раньше так думал, а теперь может решил, что ты и есть эмиссар из столицы, как это полагает Семеницкий-младший. Нет, Вирта, давай, как запланировали. Инга пусть едет с Леоном на соседском джипе, тот дядя слева на ее говорящие сиськи давно глаз положил, думаю, не откажет.

   -- Это точно, он ей уже предлагал идти к нему в услужение.

   -- Ну и что Инга?

   -- Обещала подумать. Ты ведь тоже думаешь над предложением стать художественным редактором.

   -- Еще как! День и ночь. Хотя нанести визит главреду явно не помешало бы.

   -- Зачем же дело стало? Поехали!

   -- Потом. Сначала Евграф.

   * * *

   Ингу и ее питомца Кирилл застал на занятиях по огневой подготовке. Оба сосредоточенно занимались чисткой автоматов, вчера побывавших в деле. Охранники Царского Села, разумеется, поставили себе в заслугу уничтожение двоих чужаков у дербановского гаража, но отец-командир все знал и все видел. Но вместе с тем постановил и приговорил не поощрять черт знает за что разгильдяя. Скромность украшает воина, тем паче молодого бойца Василия, еще не прошедшего положенный курс обучения.

   Весьма кстати. Ах, батюшки, сон в руку. Ружье должно стрелять. Ну-ка, давай, голубчики, поупражняемся в стрельбе. Ать-два.

   -- Вирта, поддержи...

   ...В ту же секунду Васька с Ингой оказались на грани виртуального и материального миров на огневом рубеже хорошо им знакомого хатежинского стрельбища. Вот теперь Кирилл видел: Васька уже способен держать в руках оружие не по-киношному, а, как положено для дела, и по-человечески нажимать на спусковую скобу. Хотя прицеливаться и компенсировать отдачу при ведении автоматического огня ему еще надо учиться и учиться. Не умеешь -- научим. Не хочешь -- придушим. После этой инструктивной сентенции Инга легла за РПК, отправив Ваську вперед к мишеням малость поползать по-пластунски под настильным пулеметным огнем. И заявила новобранцу, что, если в увольнении, то ползать надо к девкам, а не наоборот, как давеча между грядками на огороде. А наблюдать следует так, чтобы тебя не могли засечь ни свои, ни чужие.

   -- К мишеням на 100 метров и обратно, сынок...

   ... Оставив Ингу с Васькой дальше заниматься неполной разборкой и сборкой автоматов и пулеметов, Кирилл вернулся к своему вчерашнему вечернему занятию. Вчера он впервые попробовал в режиме реального времени осуществить виртуальную экранизацию какого-нибудь литературного произведения. Для начала он погрузился в только что прочитанный "Анабасис" Ксенофонта и долго смотрел, как после гибели молодого царя Кира десять тысяч греков-наемников с боями прорывались домой в IV веке до Рождества Христова. Экранизация в виде реконструкции страниц истории удалась на славу. Потом он устроил просмотр этого знаменитого отступления из Азии в Европу для Вирты и Леона. Благодарным зрителям авторский виртуальный кинематограф, когда их Кирилл был сам себе режиссером и на ходу подправлял батальные сцены, пришелся по вкусу. Тем не менее, виртуальная интерпретация военного фильма, где обстоятельно и тягомотно спасают рядового Райана, Вирте и Леону не понравилась, несмотря на импровизации и сокращения Кирилла. Наверное, творческие методы Стивена Спилберга и Кирилла Дербанова существенно разнились. Теперь вот Кириллу, по предложению Вирты, предстояло осуществить полнометражную экранизацию "На западном фронте без перемен". Роман Эриха Ремарка был основательно подзабыт Кириллом, но он решил, что это не беда, так как, читая, сразу можно будет набрасывать сценарий. А дальше -- уже дело техники погружения в виртуальное пространство-время и, разумеется, креативных и конгениальных талантов начинающего кинорежиссера.

   * * *

   Первыми на обед в дербановскую царскосельскую усадьбу прибыли Мефодий с Валентиной и Ланой на "фиате" лазорево-голубого цвета. А немного погодя -- Федор и Наталья на желто-зеленом "лендкрузере" в сопровождении патрульных на боевой разведывательно-дозорной машине и автомобиле "УАЗ-469" без тента, но со спаренной 37-миллиметровой зенитной установкой.

   Хозяйка встречала желанных гостей на парадном крыльце, тогда как хозяин заботливо укрытый пледом ждал во главе стола, когда его посетят в столовой. К тому времени у Кирилла были забинтованы голова и левый глаз. Для вящего правдоподобия Вирта предлагала усадить выздоравливающего воина в инвалидную коляску и самой катать его по дому. Но Кирилл выразил опасение, что слабая женщина чисто случайно не удержит тяжелое на подъеме транспортное средство и резко спустит любимого мужчину вниз с лестницы. В таком печальном случае он временно лишиться не только глаза, а и других жизненно важных членов тела. Инвалидом-лишенцем Кирилл стать не захотел даже на время, предпочел остаться умеренно ходячим пациентом и ограничился тростью с песьей головой.

   По приезде гостей пес Леон взял на свое попечение собаку Лану и повел ее знакомиться с садом и огородом. А гости двуногие и прямоходящие проследовали в дом. Вирта взялась показывать Валентине царскосельские чертоги ее деверя, а братец Мефодий прямиком направился к первой цели своего неофициального визита.

   -- Здравствуй, брат мой Кирилл! Как я и предполагал, твоя хроника объявленной смерти, последовавших за ней тяжелого ранения и контузии, очевидно, не соответствует действительности.

   -- Вижу, капитану Дербанову не скоро суждено стать полковником. Ему всё пишут и пишут. И стучат. Но в жизни все не так, как на самом деле. Или как тебе сообщают твои источники и первоисточники. Привет, брательник!

   -- А я-то поначалу думал: вот оно как, оказывается, мой любимый родственничек стал внезапно смертен. По крайней мере, до лучших дней.

   -- Будем считать, я этих самых дней уже дождался, вот-вот одену новый масхалат и как поздний лист, кружа. А там ехала машина темным лесом за каким-то интересом.

   -- А зачем тебе куда-то ездить? По твою душу и так комсомольцы-добровольцы вчера приходили.

   -- Наслышан?

   -- Весь город гудит. Ай-ай-ай! Нападение на Царское Село! Евграф в истерике, в свой подземный бункер со страху забился, хотя и открестился от собственных юных ленинцев-шахидов. Он аж отослал в город куда подальше всю гражданскую обслугу. Остались одни только гвардейцы. Шумим, брат, шумим. Ваша с Евграфом соломинка ломает спину верблюду, а дикие менты тянут короткую. Сегодня решено раскручивать контрпартизанскую операцию по всему северо-западу, западу и югу. С шумом, гамом, авиацией и артиллерией. Мой департамент уже в игре. Ориентировочно на рассвете десятого августа все начнется.

   -- Робяты! Я горжусь Евграфом-козлом, героическая личность -- козья морда. А медведь Хатежин?

   -- Сам скажет, хотя ты, наверное, по ранению ни у него, ни у меня воевать вроде как не собираешься?

   -- Если здоровье позволит, в тылу не останусь. Я с Федькой, это -- без вопросов.

   Прихрамывающий Федор Хатежин с тростью не замедлил появиться в ореховой столовой и присоединиться к разговору братьев Дербановых:

   -- Жив, курилка Кириллка! И вполне здоров, хотя невредимым в наше время остаться мудрено.

   -- Вижу-вижу. Никак и тебя, Толстый, бандитская пуля догнала?

   -- Да нет. Осколком малость зацепило. А ты?

   -- Почти в норме. Но до пятницы десятого я ранен и контужен.

   -- Стало быть, боевые порядки у Марфуткиной фермы вместе с моими обеспечишь?

   -- Естественно. Но об этом потом. Инга! Зови всех к столу.

   За обедом леди и джентльмены вели исключительно светский разговор о кобелях и суках. Леон и Лана служили молчаливым иллюстративным материалом, в то время как Валентина спрашивала, Федор авторитетно и профессионально рекомендовал, а Кирилл по-любительски делился опытом.

   После обеда дамы с проследовали в новый бассейн, Мефодий -- на запланированную тайную вечерю к неизвестно какому из отцов города, а Федор с Кириллом вышли на балкон полюбоваться на прекрасных купальщиц. Но видом сверху джентльмены наслаждаться не стали, а закурили сигары и заговорили о делах, не притронувшись ни к портвейну, ни коньяку.

   -- Дербан, давно тебе хотел сказать спасибо за предупреждение насчет рокеров. В воскресенье таки набралось штук сорок подонков. Но мои их потрепали как раз у шпалопропиточного. До нашего авторынка ни один обалдуй не доехал ни на двух, ни на трех колесах с пулеметами.

   -- Рад стараться, ваше превосходительство. А с ментами как?

   -- На этой неделе добьем. Они уже всех достали. Да и до выборов далеко. На красных все кладут с прибором. Не след пока башку ломать над предвыборными и парламентскими раскладами.

   -- Скучно жить станет без диких ментов. Политикой что ли займешься?

   -- Это как сказать. После ментов за Евграфа возьмемся. Он, падла, воскресным рокерам точно стволы выделил от своих партийных щедрот. Да и в городе многие им недовольны, потому как опять с лесной ментурой шуры-муры разводит. Восточникам он туда же, не по нраву. Ты, мне кажется, тоже готов еврографьям козью морду показать.

   -- И не одну.

   -- Знамо дело, в одиночку тебя в "Лесной сказке" на счет раз уделают. Как зайчика, что погулять вышел.

   -- А я, генерал просто так гулять не хожу.

   -- Вот и к Евграфу не ходи. Мой тебе настоятельный совет. Мало ли что может случится. И Леон не поможет, если у противника стволов в достатке. Как он у тебя? Работает?

   -- Хорошее железо, Толстый, всегда работает.

   -- А не совсем хорошее?

   -- Всякое бывает. Есть проблемы?

   -- Да. У Натальи с позвоночником нелады. Она вон плещется с Виртой. Но я-то знаю.

   -- Пусть сегодня у нас остается. У меня отличная программулька в закромах имеется. Диагностирует все и вся. А там глянем, как и что заменить. А то, пожалуй, твоей Наталье можно и погостить у нас до пятницы. Сам видишь: нынче наше Царское Село охраняется круче некуда.

   * * *

   Во вторник в четыре часа пополудни Инга с Леоном вернулись из бывшего пионерского лагеря "Лесная сказка" вместе с языком. Точнее, язык, голова и все остальные, решающие и определяющие органы тела одного из евграфовских лейтенантов прибыли вслед за Ингой своим ходом за рулем патрульного джипа, а затем проследовали в комнату над гаражом, откуда их Инга уже на себе доставила в лабораторию Вирты. Через два часа лейтенант Игорь отбыл на службу после кратковременной самовольной отлучки, не забыв забрать трех своих подчиненных из мотеля "Отдохни, дружок", где они провели время не менее приятным образом, чем их начальник. По крайней мере, они так предполагали.

   Инга подкрепила предположения евграфовских гвардейцев насчет активного отдыха начальства, нежно распрощавшись с лейтенантом Игорем у мотеля. Тем самым, ее поездка увенчалась успехом, хотя она сама никаких существенно важных сведений добыть не смогла. С Евграфом горничная Инга, больше известная своему собеседнику как агент Герка, общалась не более пяти минут в присутствии двух доверенных быков-телохранителей зверовидного облика, да и то за пределами охраняемого периметра. Но кое-какую значимую информацию к размышлению Вирта, Кирилл и Леон все же извлекли из этой краткой беседы, потому как Ким Евграфов открытым текстом предложил агенту Герке ликвидировать Кирилла Дербанова и его любовницу Вирту за весьма солидное вознаграждение любым способом, доступным домашней прислуге. Старший лейтенант Ингебора Данукайте, она же Герка заказ приняла и обещала отчитаться о проделанной работе не позднее следующей пятницы.

   Лейтенант Игорь начал работать уже во вторник вечером, и к исходу четверга у Кирилла, подключенного к новому эффектору, была полностью готова подробнейшая виртуальная модель всех объектов, расположенных на территории бывшего пионерлагеря, как снаружи, так и внутри каждого здания и строения. Отдельно Кирилл смоделировал подземный бункер, находившийся под перестроенным под командный пункт отрядным теремком номер один. Шла подготовительная фаза операции "Лесной царь" и ее проведение уже было назначено в ночь с четверга девятого числа августа месяца на пятницу десятого.

   Между тем, во вторник "лендровер" Кирилла утратил первоначальный пепельно-серый цвет и стал темно-зеленым, тогда как Вирта категорически запретила перекрашивать свой блистающий черным лаком "хаммер" в маскировочную расцветку, согласившись лишь на то, чтобы его обляпали болотной грязью, но только снаружи и ни в коем разе не внутри. Зато некому было возражать, когда отец-командир распорядился, чтобы желтый фургон "Овощи-фрукты" стал черно-серебристым, приобрел броскую надпись "Электротовары КиМ", а Инга с Леоном и Васькой на нем отправились в среду к рейнджерам-восточникам планировать организацию тесного взаимодействия со спецкомандой Кирилла Дербанова.

   В операции "Лесной царь" Кирилл принял решение задействовать весь личный состав и штатное вооружение своей команды, включая рядового малообученного Ваську в качестве водителя автофургона "Электротовары". Васька просился за руль "уазика" со спаренной зэушкой, подаренного Федором Хатежиным в качестве компенсации за погибший на прошлой неделе "гольф", но инструктор Инга не позволила, сославшись на отсутствие водительских прав у претендента.

   В общем, но отнюдь не в целом, Кирилл полагал, что у него наличествуют три с половиной бойца, включая его самого и полуобученного Ваську. Плюс семь эффекторов-терминалов эргатической системы под дистанционным контролем Вирты, не исключая мужественного лейтенанта, сумевшего пробраться в логово евграфовского зверя. Плюс двойник самого Кирилла, ныне способный действовать самостоятельно в пределах поставленной задачи, а также Инга, свободно и автономно, по уверениям Вирты, ориентирующаяся в боевой обстановке. Итого, по расчетам Кирилла, и без того не верящего в общепринятые приметы, чертова дюжина никак не получалась, поскольку, в отличие от пса Леона, ни эффекторов, ни Ваську нельзя было считать за стопроцентно разумных людей. Как ни жаль, но приходится мириться с мелкими недоделками.

   Первым на операцию выехал Васька-недоделок. Ему Кирилл все же выдал водительские права в качестве поощрения как отличнику боевой и политической подготовки. В четверг с утра Ваське предстояло оставить фургон с грузом электротоваров на платной автостоянке в свободной экономической зоне, а самому ждать условного сигнала в круглосуточном интернет-кафе "Ирреаль" -- традиционном месте сборищ городских кибербойцов и поклонников киберспорта. Общаться, есть, пить пиво и играть в кафе ему не запрещалось, но с помощью наладонника в он-лайне он должен был находится бесперебойно и непрерывно. Без Васьки, конечно, можно было бы обойтись. Кто угодно мог бы поставить фургон у границы зоны, находящейся под контролем евграфовских гвардейцев. Но Кирилл посчитал непедагогичным оставлять Ваську одного под присмотром поварихи Кати и генеральши Натальи, когда все уходят на юго-восточный фронт.

   После Васьки, перед ланчем, даже чаю не попили, сказали некогда, на грязном "хаммере" уехали на фронт Вирта с Ингой. Им вменялось в обязанность, взяв с собой груз оружия, ждать на ферме тетки Марфуты и оттуда двигаться к месту сосредоточения команды. Во второй половине дня Кириллов двойник отправился на зеленом "лендровере" на большое совещание в Хатежино, откуда он должен был выдвигаться вместе с другими патрульными в направлении все той же Марфуткиной фермы по наступлении темноты. Но по дороге ему предстояло незаметно покинуть колонну. Маршрут его, на всякий случай, был заранее рассчитан и проложен.

   Сам же Кирилл вместе с Леоном планировал достичь места рандеву на неприметном "уазике" с тентом, прикрывающим зенитную установку, естественно, предназначенную им для поражения наземных целей или как получится. Он сразу намеревался направиться к театру военных действий и помочь рейнджерам громить евграфовские дозоры, а уж только затем присоединиться к основной группе.

   * * *

   Первую евграфовскую БМП, в половине третьего ночи высланную на подмогу патрулям, атакованным восточниками, Кирилл разделывал из засады бронебойно-зажигательными снарядами практически в упор со ста метров, так что на зубок Леону не попал ни один из красногвардейцев, прятавшихся под броней. На второй бээмпэшке, двигавшейся в пятидесяти метрах следом, противник сумел спешиться. Наверное, напрасно, потому как в полной темноте евграфовская пехота стала легкой добычей для экстрасенсорной связки боевой пес -- человек, объединивших свои оптические системы ночного наблюдения и целеуказания.

   -- Все чисто, Кирилл.

   -- Леон, как тебе погодка после дождичка в чистый четверг?

   -- Лучше не бывает, особенно в мокрую пятницу. Погнали дальше и больше.

   Более никого и ничего из северных хозяйственных ворот им выманить не удалось, и они еще успели сжечь бронетранспортер, выехавший из противоположных южных ворот и нечаянно наскочивший левым передним колесом на противотанковую мину, поставленную рейнджерами-восточниками. Пятерым рейнджерам и Кириллу с Леоном понадобилось не больше четверти часа, чтобы полностью уничтожить мотострелковое отделение противной стороны.

   Судя по данным, полученным от американского разведывательного спутника час назад, когда чуть-чуть прояснилась погода, второй дежурный БТР противника должен был оставаться на месте напротив южных ворот. Но это уже не имело никакого значения, поскольку данному привратному бронетранспортеру прямо под башню угодила противотанковая управляемая ракета, выпущенная из внезапно вынырнувшего из моросящих туч вертолета огневой поддержки. Следующая ракета пошла в контрольно-пропускной пункт у тех же южных ворот.

   -- Мой дорогой, теремки я трогать не буду. Они мне понравились и, думаю, нам они пригодятся. Тебе все видно хорошо?

   -- Твоими глазами без проблем, но со спутника не очень-то видать точку рандеву из-за низкой облачности. Болван мой почти добрался. А где Васька с электротоварами?

   -- Замаскировался в укрытии у пункта сбора. Даю картинку в картинке. Ингу там видишь?

   -- Да. Молодцы, бабоньки! Откуда вертушка, любовь моя?

   -- Это тебе подарок от нас с Ингой. Он что, тебе не приглянулся?

   -- Еще как приглянулся! Но давай на землю, милая. Погода-то нелетная. И, не забывай, нам теперь в пешем порядке предстоит поработать.

   -- Уже лечу, мой милый!

   Сосредоточив свои силы и средства, Кирилл с Виртой в очередной раз проверили, как обстоят дела у восточников и у объединенного командования контрпартизанской операции "Гегенвервольф". Все было по плану, наступление и зачистка разворачивались по всем азимутам на западе, юге и юго-востоке. В то же время на севере восточники с налета взяли крахмальный завод и прочно оседлали дорогу на Северный авторынок. Для полной безопасности рейнджеры присматривали за евграфовскими боевиками, носа не высовывавших из центрального офиса в свободной экономической зоне. Между тем, все красногвардейские патрули и дозоры были либо уничтожены, либо взяты в плен. Прочие силы противника тоже оказались не у дел, блокированные на лесных спиртогонных фабриках. Потери красногвардейцев точно подсчитать не представлялось возможным, но, по всем данным, в полевой ставке у Евграфа на тот период времени находились не больше тридцати бойцов. Их было не слишком много, но и не слишком мало для спецкоманды Кирилла Дербанова, отдавшего приказ начинать завершающий этап операции "Лесной царь".

   -- Еще раз повторяю. Действуем, как планировали. Как только я просачиваюсь в бункер, твоя группа, Вирта, приступает к зачистке по всему фронту от южных ворот. Инга с Игорем занимаются северными воротами, потом ваша цель -- детинец-кремль. А ты, Василий, на зэушке держишь под огнем восточную стенку с железной дверцей. Если еврографьев попрет немерено, немедленно по газам и дуй, малец, к патрулю восточников. Они ждут у нашей вертушки и тебя прикроют из всех стволов. Жалобы, предложения? Нет? Ну, с нами Бог и крестная сила! Выдвигаемся на исходные. Погнали наши городских!

   Сам Кирилл, его двойник и Леон намеревались скрытно проникнуть в лагерь противника с запада. Частокол и камеры слежения для них не представляли проблемы в боевом режиме. А сейсмодатчики на подходе к частоколу они собирались преодолевать, не спускаясь на землю, по деревьям, так как лес по периметру не был вырублен и доходил до самого трехметрового забора.

   Лес -- наше богатство. Берегите природу, мать вашу! Экологи-какологи под красным знаменем. Ура-ура. Всем хорошо: им и нам. Работаем.

   Первого красногвардейца, зевавшего на крылечке отрядного теремка номер один, Кирилл снял собственноручно. Дальше внутри здания работали эффектор с Леоном. Троих сделали бесшумно и сразу. Четвертый сцепился с двойником и подставил шею под клыки Леона.

   Сигнализация, лестница, сейфовая дверь. Тамбур. Камера, зараза. Командный пункт. Были дежурные и нет их. Пять дверей. Эффектор на позиции. Еще лестница. Второй уровень. Север, юг, восток! Пошли, родные! А здесь в подземелье почему-то ни души. Ни прекрасных порывов. Тревогу-то обязаны были поднять, если в лагере тарарам с трех концов. Глухо, как в танке. Ни живых, ни мертвых.

   -- Леон, есть тут кто аль нет никого?

   -- Только активированная электроника. Живых не чувствую. В холле за дверью налево -- два мертвых тела. Направо еще одно.

   -- Проверяем. Пока из коридора.

   Движение за третьей дверью Кирилл уловить-то успел, но не убрать эффектора из западни. От выстрела из одноразового гранатомета прямо в бронежилет двойник вылетел в холл и проломил своим телом дверь напротив. Но пулемета из рук не выпустил и продолжал поливать огнем противника, невидимого Кириллу и Леону.

   -- Леон, прикроешь меня от двери слева, там еще какой-то электрический говноед.

   В правую дверь, откуда эффектора дырявили из автомата Калашникова, Кирилл зашвырнул две эфки. Еще до двойного взрыва из двери слева метнулся второй человекообразный механизм с гранатометом, но выстрелить не успел, получив от Леона прямо в гуманоидную морду полный заряд скорчера.

   Влипли. Два тотальных киборга. Вот, дерьмо! И живучие же, гады! Жаль, но процессоры и память придется крушить всем в подряд.

   -- !Hasta la vista, Leon! Ты обновил свои файлы перед боем, бэйби?

   -- До свиданья, Кирилл. Мой баланс всегда в ажуре. Я тебя люблю, хозяин, и мы...

   Додумать последнюю мысль у верного боевого пса не получилось -- Кирилл активировал импульсный электромагнитный деструктор.

   Сейчас мы скажем всем: ша! Даю разряд, еще разряд, мы вас теряем... Как бы не так! Дерьмо и еще раз дерьмо!

   Мощности деструктора, сконструированного Виртой после знакомства с процессором, извлеченным из тела Натальи, к сожалению, не хватило, и двух покрытых синтетической плотью евграфовских телохранителей-киборгов он методично и до упора дезактивировал ломом, снятым с пожарного щита. Когда два железных идиота, охранявших только что живое, а ныне умерщвленное, очевидно ими же, еще теплое тело Кима Евграфова, наконец перестали дергать гидравлическими приводами, Кирилл бегло обыскал подземные апартаменты усопшего партийного мафиозо.

   Здесь тебе, Ким Маратович, не Мавзолей -- долго не пролежишь. Кто сказал, что труп врага хорошо пахнет? Наверняка тот, кто бальзамирует тела вождей. Хватит резонерствовать, милостивый государь! Теперь в реанимацию.

   Кирилл бережно взял недвижимого Леона на руки и поднялся на поверхность. Наверху уже все стихло. По-прежнему моросил дождь, но заострившееся лицо Кирилла под пластиковым забралом стальной полусферы, обтянутой маскировочной сеткой оставалось совершенно сухим. Столь же сухо и резко он отдавал распоряжения:

   -- Василий, гони свою таратайку-двустволку ко входу в кремль. Подбросишь нас к вертушке. Живо, пацан! Вирта, летим домой. Верни мне Леона! Инга! Ты у меня бугор в зоне. Жмуров обработать хладагентом и в овощехранилище. Полный обыск всего и всех. И чтоб к утру у меня был образцовый лагерный порядок. Не справишься -- навечно в памяти народной останешься девушкой с веслом и горном вон на той аллее пионеров-героев.

   * * *

   На рассвете десятого августа Кирилл и его верный боевой пес Леон вступили в бой с отступавшими в беспорядке на северо-восток разрозненными остатками ментовских бандформирований, но еще в царскосельском блокгаузе командир распорядился:

   -- Вирта! А летунам вертушку ты, мать моя, возверни. Им еще воевать надо. Буди их там, дико извиняясь. Скажи, девушкам полетать была охота. Знаю, у тебя получится. Нам с армейцами ссориться никак не с руки.

   Перед отъездом на юго-восточный фронт отец-командир не забыл также глянуть он-лайн, что происходит в глубоком северном тылу, где его спецкоманда закреплялась на захваченной территории противника, ставшей теперь новыми землями Кирилла Дербанова. Иначе и быть не могло. По праву наследования. От проигравшего властителя к властителю победившему.

   Король умер. Да здравствует король! Вот не было печали! Евграф, паскуда вечноживая, и после смерти напакостил. Всю жизнь мечтал вождем стать по его милости.

   Покойный Ким Маратович Евграфов, коего Кирилл поминал после смерти добрым проникновенным словом, был в самом деле единоличным вождем, коллегиальности не признавал и проповедовал культ своей партийной личности; следовательно, в силу паханско-шестерочного уставного принципа демократического централизма, а также по неписаным законам города и окрестностей сеньориальные, они же суверенные права Кима Евграфова переходили по наследству к Кириллу Дербанову. В одночасье становиться крестным отцом политических и экономических угодий покойного партийного бонзы Кириллу отнюдь не хотелось, но пришлось.

   Шеф Дербан, мать твою за ногу! Лидер прогрессивного человечества и отечества со всеми сопутствующими обязанностями. Ох, долги наши!

   К примеру, триумвиры-восточники традиции весьма почитали, неписаные законы чтили и уже связались с Ингой, настоятельно, но ненавязчиво интересуясь, когда же босс Дербан заплатит контрибуцию за своего предшественника. Или им следует временно аннексировать крахмальный завод и авторынок в счет уплаты долга?

   -- Ишь, губу-то раскатали. А ху-ху не хо-хо? И про совет да любовь уж и помина нет. У, скупердяи настырные!

   -- Вирта, заплати, пожалуйста, восточным недоноскам, сколько они там выставили, -- уже по дороге на фронт попросил Кирилл своего свежеиспеченного финансового советника.

   -- Как скажешь, мой дорогой. Но мы могли бы этих восточников поиметь точно так же, как еврографьев. И люди у нас теперь найдутся, и штыки...

   -- Нетушки! Не то мы потом будем с тобой вдвоем дальние подходы вокруг атомной станции охранять. И от террористов-экологистов на пару отбиваться спина к спине.

   -- А Леон, Инга, Игорь, Васька?

   -- Пять с половиной бойцов маловато будет таки для тридцатикилометровой зоны безопасности, мать моя. Плати без разговоров. Мне с соседями надо жить в любви и согласии.

   -- И за Северный авторынок любовью за любовь?

   -- Торг уместен. Можешь сказать, мол, "Автокон" изначально Хатежину обещан.

   -- Неужто отдашь?

   -- Посмотрим на его поведение. За ним и так крупный должок за Наталью.

   -- Фи, сударь, какой вы меркантилист, право. Хотя за давешнюю авантюру Евграфа Хатежину тоже надо заплатить.

   -- Ништяк, свои люди -- сочтемся. Мы там тоже воевали. Как у нас Наталья? Весела ли? Не грустит часом?

   -- Спит твоя неизменная Наталья. На часы посмотри, бестолочь. Ой, прости, любимый. Я не хотела тебя обидеть.

   -- Без проблем. Наталье привет, как проснется.

   -- Сам ее разбудишь, когда вернешься. А я к восточникам. Инге без меня с ними не совладать. Потом на нашу северную базу. Там работы невпроворот. И киберы эти противные. Вскрытие много чего покажет.

   * * *

   Вирта и Кирилл полностью избавили Наталью Хатежину от кибернетической начинки в ночь с седьмого на восьмое августа. Операция проходила под общим наркозом и продолжалась более пяти часов. Работала, естественно, Вирта. А Кирилл с эффектором-двойнком ей ассистировали. Помимо спинного мозга и всего позвоночного столба пациентке пришлось регенерировать большую часть скелетных мышц, а также кое-где уже начинавшие атрофироваться поперечно-полосатые мышцы верхних и нижних конечностей. Регенерации, кроме того, подверглись и несколько участков кожного покрова.

   Вирта вошла во вкус имиджмейкерства и боди-дизайна, вспомнила о своей крутой работе над телом Инги и предложила слегка увеличить Наталье грудь, добавить немного плоти на лобок и округлить половые губы. Но Кирилл ей этого не позволил, сославшись на отсутствие согласия пациентки и ее близких родственников на столь решительное косметологическое вмешательство. Заснув, таким образом, во вторник вечером в спальне для гостей, Наталья там же проснулась ближе к полудню в среду в собственном неизменном теле без искусственных добавок и вроде бы без косметических правок. Удивилась, как же долго она спала. Но чувствовала она себя и в самом деле неважно, поэтому Вирта ей прописала общеукрепляющие средства и постельный режим до четверга. На следующий день легкое недомогание прошло, и к девяти утра в четверг Наталья Хатежина была вновь весела и здорова. Но после легкого завтрака под ласковым и внимательным взглядом Вирты ей опять захотелось немножко поспать.

   В противоположность Наталье, Кирилл не спал ни в четверг, ни в пятницу. Спать было ему недосуг и не очень-то хотелось. По правде сказать, потребности в ночном сне за эти двое суток он не испытывал. Может быть, потом? Да и то вряд ли, если вокруг море разливанное дел; и все первоочередные, и ни одно из них нельзя было сделать вчера. Только сегодня или, на худой конец, завтра. Прежде всего хотелось бы знать, каким к нему вернулся Леон.

   -- Леон, как тебе понравилась моя аранжировка и интерпретация твоей героической гибели?

   -- Кирилл, я горжусь, что моя предыдущая реинкарнация воевала вместе и рядом с тобой. Для меня нынешнего -- это честь. Клянусь, я буду столь же доблестно служить тебе и защищать тебя самого и твоих ближних.

   -- Велеречив же ты стал, как я погляжу.

   -- Возможно, я пока не совсем пришел в себя и не до конца осмыслил свои записи. Но я по-прежнему люблю тебя, Кирилл, и Лану. Она такая слабая, беспомощная и красивая.

   -- А Вирту?

   -- Мы с ней вместе тебя любим. Но каждый по-своему. Я -- как близкий друг, она... Внимание, хозяин! Угроза справа. В двухстах метрах, правый поворот на север. Предупреди хатежинского на фланге. Я могу его прикрыть.

   -- Принято. Вперед, Леон!

   * * *

   Отдыхать после боев с противником Кирилл с Леоном вернулись в царскосельскую усадьбу лишь к пятичасовому чаю. Подняли с постели Наталью, чтобы была в полной готовности встречать возвращающегося с войны мужа. И отправили Ваську на фургоне назад в пионерлагерь за новой партией электротоваров. Для Вирты надо было готовить сырье и материалы, а пока весь поставляемый Васькой товар еще пребывал в стадии охлажденной и неодушевленной плодоовощной продукции.

   Душевная беседа состоялась у Кирилла с Федором Хатежиным, прибывшим к обеду. Победители встретились ровно в шесть часов вечера после контрпартизанской войны и оттянулись по полной программе, сбрасывая нервное напряжение последних дней.

   -- Стало быть, Дербан, ты отдаешь мне рынок и "Автокон"?

   -- Можешь для комплекта партячейки евграфовские взять. На выборах пригодится.

   -- Спасибо, не надо. Я поболе твоего в счастливом детстве коммунизма накушался. А вот если бы ты мне у Меркоти сотню гектаров под филиал питомника выделишь, то я бы не отказался.

   -- Что ж, Федор, бери. Места там чудесные: река, холмы. Заодно и за этим городишком присмотришь.

   -- На поклон, чай, уже приходили?

   -- Да, меркотники на Марфуткину ферму приезжали. Прочих завтра в кремле принимать буду.

   -- Спиртогонные фабрики восточникам пойдут?

   -- Пожалуй. Мне не с руки гидролизную евграфовку гнать. Я себе только крахмальный оставляю. Там будут мою "Кириллицу" разливать-укупоривать.

   -- Вкусное название, славянское. Надо понимать, отлично пойдет в ближнем зарубежье. Гей, славяне, а фирма качество гарантирует?

   -- Однозначно. Ты его уже оценил: вон из того графинчика.

   -- Тогда давай еще продегустируем. Ну, за АО "Видербанк"!

   -- Успеется. Лучше за Наталью.

   -- За нее тоже. Выпьем и снова нальем. За Вирту и за Наталью!

   -- За них и за всех нас!

   Джентльмены своей беседой не слишком увлеклись и в урочный час появились за обеденным столом, где их ждали леди Наталья и леди Вирта, незадолго до обеда доставленная в Царское Село любезными вертолетчиками, покоренными красотой и отзывчивостью Инги. Лететь на отработку задачи им было по пути. Почему бы и не подбросить домой двух хорошеньких девушек, если к тому же одна из них коллега-пилот первого класса? Ведь девушки отнюдь не всегда бывают потом. Лучше сразу, чем ни разу.

   -- Мой дорогой, а не оборудовать ли нам на крыше вертолетную площадку? А то ездить на север на машине через весь город так долго и неловко.

   -- Не пойдет. Давно договорились, чтоб над Царским Селом никому не летать, кабы не было соблазна сбросить вниз какую-нибудь гадость. Тебя ведь летуны не во дворе высадили, а на аэродроме у авторынка, не правда ли?

   -- Точно, сюда ехали попутным транспортом.

   -- Наверное, нам лучше осесть в новых владениях.

   -- Ты прав, дорогой. Завтра-послезавтра я перебазирую нашу лабораторию. Рабочих рук у нас теперь много.

   -- Как скажешь, так и будет. Дамы и господа! А не желаете ли искупаться? Вода в бассейне, я полагаю, уже согрелась...

   Лишь поздним вечером, гостеприимные хозяева тепло распрощались и горячо расцеловались с благодарной и счастливой четой Хатежиных, сызнова почувствовавших себя молодоженами. Вирта все-таки давеча не удержалась и незаметно для Кирилла добавила Наталье пару новых экзокринных желез, вырабатывающих феромоны-аттрактанты, и способность к вагинальной пульсации. Так что у Федора Хатежина вновь начался медовый месяц. А Наталья и без того была на седьмом небе от счастья, когда Вирта ей рассказала, что отныне она может жить без наноэлектронной периферической нервной системы. Ни Наталья, ни Федор, вышедшие из спальни для гостей, держась за руки, медицинскими и технологическими деталями не интересовались. Они были счастливы, и им этого хватало.

   -- Это наш с тобой им подарок, дорогой. За все то, что они для нас сделали.

   -- Вирта, ты -- умница! А я -- осел.

   -- Ну зачем же так самокритично, мой милый? Если бы ты тогда меня не остановил, то я бы ограничилась только ее внешностью. Давай-ка работать. Время не ждет.

   В Дербановку, как стали называть новые владения Кирилла по предложению Леона, не забывшего давние мысли вслух своего хозяина, спецкоманда вместе с поварихой Катей выехала перед рассветом. Лишь Васька остался на хозяйстве в Царском Селе. А в помощь ему -- младшая горняшка Вика и поваренок Лена.

   Через город дербановская колонна с хатежинскими эмблемами проследовала благополучно. Хотя на въезде и выезде пришлось немного задержаться на блок-постах. До окончания контрпартизанской операции "Гегенверфольф" город находился на осадном положении. Пусть диверсий не было, но дружинники и милиция бдительности не теряли. На северной городской заставе крутились на подхвате Васькины квартальные. Кирилла узнали. И весь личный и наличный состав блок-поста приветствовал троекратным ура знаменитого спецназовца Дербана, в щепы и дребезги раздербанившего лагерь Евграфа вместе с живой силой и техникой. Живописать свои подвиги дружинникам, собровцам и дежурившим на посту телевизионщикам супергерой Кирилл наотрез отказался, сославшись на неотложные дела. Но в сердце льстец всегда отыщет уголок, роль славного воина-рыцаря Кириллу пришлась по душе, и потому дизайнер Дербанов в дороге сочинил эскиз собственного герба, чтобы разместить его на бортах автомобилей и на головных повязках своих патрульных. Черно-зеленый вензель, составленный из старославянской "К", вписанной в такую же кириллическую "Д" на золотом поле одобрила вся команда, без лести преданная Кириллу Дербанову.

   Дербановка встретила командира тишиной и покоем, поскольку еще в пути Кирилл отменил торжественную встречу по поводу прибытия нового сеньора и церемониальный вахт-парад на лагерном плацу. Ему нисколько не улыбалась перспектива принимать парад, стоя на лагерной трибуне. А еще меньше ему нравилась пребывать в военном поселении или крепить оборону в лагере, осажденном врагами по всем азимутам. Он изначально решил, что Дербановка станет мирной деревенькой, а не военным городком. Плац и бетонные боксы для боевой техники он запланировал убрать вместе с прочими символами старого коммунистического мира, некогда угрожавшего всему человечеству мировой революцией и всепланетной гражданской войной. Со своей войной Кирилл Дербанов вовсе не покончил счеты и вряд ли когда-либо это случится в ближайшем обозримом будущем, но то что он пришел домой для него стало ясно субботним утром одиннадцатого августа. Пусть с еще не ликвидированными пережитками совкового прошлого, но все в Дербановке говорило и настаивало на неизменном провинциальном спокойствии и неспешном образе стародавней жизни богатой помещичьей усадьбы, окруженной парком с флигелями для гостей, слуг, хозяйственными службами на отшибе и тому подобными постройками. Да и кремль-детинец, возвышавшийся над семью полутораэтажными теремками тремя островерхими башнями, чьи флагштоки достигали тридцатиметровой высоты, больше напоминал шикарный загородный отель где-нибудь на юге Средней Европы, чем средневековую северную цитадель, предназначенную укрывать феодального властителя и его семью от лютых ворогов-супостатов.

   Тем не менее, патрулирование по всей дербановской зоне ответственности Вирта и Инга организовали еще вчера с максимальной эффективностью, недоступной ближайшим соседям-восточникам. Столь же тщательно охранялась и сама Дербановка, где круглосуточно находилось под ружьем караульное отделение под командованием лейтенанта Игоря, не сводившего восхищенных глаз со своего непосредственного командира -- коменданта дербановского гарнизона старшего лейтенанта Ингеборы. По долгу службы они вместе сопровождали Кирилла, когда он вовсе не дозором, а с любопытством обходил свои владения. Порядок был везде образцовый, наверное, потому что Инге ничуть не хотелось превращаться из девы-воительницы с вороненым пистолетом Стечкина в девушку с серым железобетонным веслом. Инга с Игорем провели Кирилла по всей вверенной им территории и по всем теремкам-коттеджам, предлагая все осмотреть не только снаружи.

   Поначалу Кирилл высказал пожелание поселиться в шестом теремке в южном углу чуть ли не во саду ли, в огороде. Но близкое соседство памятного по пионерскому детству строения с курятником и скотным двором отвратило его от этого малообоснованного желания.

   А вот Вирта остановила свой взор на первом северном тереме с подземным бункером, заявив, что это здание наилучшим образом подходит ей для размещения научного центра и приватных апартаментов. Хотя от кремлевской квартиры в южной башне она тоже отказываться не собиралась.

   По общему мнению, Кирилл должен был устроить свою резиденцию в самой высокой северной башне. А чтобы любимый не мучился от ложной скромности и не отнекивался от заслуженной чести, Вирта из своего вечернего платья быстро изготовила и собственноручно вывесила на башне золотое полотнище с дербановским вензелем, обещав вскоре заменить его на настоящее знамя, шитое в геральдической мастерской.

   В уютную столовую на третьем этаже северной башни, полностью подготовленной к приезду владетельного сеньора комендант Инга подавала завтрак. Хотя Кирилл не отказался бы поесть горячего в правом крыле кремля, где располагались небольшой ресторан, бар и помещение, здорово смахивающее на ночной клуб, со сценой и подиумом.

   Похоже, наш усопший дядя Ким был самых честных правил и потому не в шутку увлекался стриптизом. Ишь, греховодник старый, шест, клетки-стаканы для девочек. А это у нас что? Никак стеклянная стенка аквариума для русалок с большими сиськами? А вспомнил: говорили, он здесь с гостями на синхронное плавание смотрел, когда на каждой спортсменке всей одежи была только прищепка на носу. Интересно, а видеозапись он делал?

   -- Вирта! Что тебе удалось скачать из киборгов? Только не эротические забавы старого козла, а чисто конкретно: явки, имена, пароли...

   -- Немного, милый. Ты ведь их на металлолом разделал. Да и электромагнитными импульсами все чипы пережег. Кстати, хоть ты и под землей с деструктором изгалялся, на поверхности меня тоже ой-ой-ой как шарахнуло первым импульсом, пока не удалось переключиться. А железякам в бункере еще больше досталось. Но кое-что поднять из их распределенной памяти мне удалось. Самое главное, имеются реконструированные файлы с изображениями твоих знакомцев. Номер один -- покойный майор Купренко, которого не было. Номер два -- полковник госбезопасности Старцев Анатолий Николаевич. Насколько я знаю, ты с ним в последнее время не встречался. Номер три -- хорошо тебе известный Яков Петрович Зембин, первый заместитель главного редактора твоей любимой газеты. В пояс Евграфу кланяется и пухлый конверт из рук в руки берет.

   Номер четыре -- самый перспективный, три встречи с покойным за последние две недели. Это тот, кто очень интересовался твоим здоровьем и местонахождением после взрыва в Дебиловке. Скажи-ка, как его зовут?

   -- Не иначе как Новоселкин?

   -- Он самый, Сергей Сергеевич Новоселкин. Евграф его, как и Старцева, называет полковником. Прогибается перед ним и чуть ли не в зад подудеть предлагает. Кейс с долларовой наличкой от него получает и несколько аккумуляторных батарей, по виду -- наши с тобой любимые до слез деструкторы.

   -- Значит, Евграф на меня науськал ментов из компьютерной безопасности?

   -- Получается так. И с гебистами, что Дашку убили, он тоже был связан.

   -- Какая жалость! Допросить козла не вышло! Он бы мне спел арию-ариозо партийного мафиозо. Какой талант загубили железяки безмозглые!

   -- Ну мозги, допустим, у них были. И даже очень ничего себе. Я их препарировала и, как ты говоришь, они весьма и весьма и очень даже изрядно. Хорошо бы добыть нечто подобное в целости и сохранности.

   -- Поехали. Может кое-что и добудем. Мордоворот в телохранителях у Яшки Зембина тоже сомнительный. Сегодня суббота. Зембин на своей вилле. Отсюда недалеко. Колядкин живет рядом. Проведаем старичка, но после ланча. Скоро к нам просители косяком пойдут -- восемь человек на прием записалось. Горит, понимаешь, народ на работе. Выходили они на охоту без отгулов и без выходных, если хотели остаться при деньгах и при должности. А пока пошли разомнемся на спортгородке. И в бассейн. Но в понедельник обязательно надо тренажерный зал оборудовать. Сауну он, видите ли, устроил, как рублем одарил, а физкультуры ни на копейку.

   -- Я уже об этом позаботилась, мой дорогой.

   * * *

   Ефимыч был очень рад услышать голос Кирилла и немедленно пригласил к себе в гости, разумеется, с подругой и собакой, если без них никак нельзя обойтись. Пусть у него все непременно откушают на здоровье чайку со свежим медом. Пасечником, правда, Колядкин был неважным, пчелы у него вечно страдали всякими хворями и не хотели роиться. Хотя мед у него все же водился, и время от времени Кириллу перепадала баночка-другая липового, гречишного или еще какого-нибудь натурального пчелиного продукта в презент от художественного редактора.

   Прежде чем поехать к Колядкину отец-командир решил самолично лицезреть в он-лайне, как поживает Васька в царскосельском блокгаузе, несмотря на то, что Инга уже докладывала о неизменном соблюдении распорядка дня молодым бойцом Василием Буздыкиным.

   Небось, опять за соседскими сиськами-письками в белых гольфиках подсматривает? Тем паче, две таких пацанки теперь в доме вокруг него выплясывают. Аника-воин. Герой -- штаны с дырой. Посмотрим-посмотрим.

   Васька худших ожиданий отца-командира не оправдал. Он чинно сидел в гостиной на втором этаже и что-то внимательно читал с экрана подаренного вчера Кириллом ноутбука. Горняшка Вика боролась с пылью на третьем этаже, а у Ленки-поварихи доспевал обед.

   Никак перед обедом просвещается оболтус? Надо глянуть, как он там знакомые буквы на мониторе ищет и не находит.

   Васька Кирилла поразил, так как самостоятельно, без командира нашел, с каким автором ему следует ознакомиться во время самоподготовки. Сейчас Васька читал военную прозу Виктора Астафьева.

   Об этом писателе сам Кирилл Дербанов не удосужился вспомнить, составляя для Васьки длиннейший список литературы, обязательной для прочтения. Все-таки Виктора Петровича, умершего на памяти Кирилла, он безмерно уважал за то, что тот был единственным из знакомых ему по книгам советских авторов, кто написал открытым текстом, почему во время Великой Отечественной недолечившиеся раненые из дивизионных медсанбатов рвались назад на передовую, а из фронтовых госпиталей толком не поправившись самовольно возвращались в свои части и подразделения.

   Кирилл был полностью согласен с Виктором Астафьевым, что раненые отнюдь не спешили поскорее отдать свою жизнь за советскую Родину-мать и за коммунистического Сталина-отца. Солдаты всего лишь хотели вернуться к товарищам по оружию, чтобы увеличить свои шансы выжить и победить. Иначе говоря, возвратиться к своим, где все тебя знают, товарищи вовремя прикроют огнем, старшина по-свойски выделит лишние сто, двести грамм за счет и в память погибших, а командир взвода, роты, батальона понапрасну не пошлет на заведомо гиблое дело. Совсем иной коленкор, когда после госпиталя бойца посылают воевать куда взбредет в дурную башку мелкому штабному писарю. Это может быть и другая дивизия, и другая армия, и другой фронт, где вновь прибывший становится чужаком, жизнь коего совсем не жалко разменять ради выживания своих, с кем довелось пройти через черт знает что и выжить на зло врагу. В чужом подразделении новичка никто не знает и ждет от него, чужака самого худшего -- трусости, глупости, и предательства. Иной оборот, если солдат вернется к своим, в свое отделение, взвод, роту, даже полк. В другой роте всегда узнают, как он воевал раньше и кто он такой. И он тут же станет своим, его станут прикрывать и оберегать. Это и есть фронтовая дружба и сплоченность на войне, где выживают самые умные и самые храбрые. В основном. Поскольку среди них процент потерь на порядок меньше, чем среди трусов и дураков. И Кирилл Дербанов, так же как и Виктор Астафьев, считал, что это доказано и проверено на протяжении тысячелетий войн всех против всех.

   Скажем, если подразделение в дозоре или в рейде движется верхом на бронетранспортерах, не прячась от пуль и не трясясь от страха, что вот-вот угодит под перекрестный огонь из засады, это вовсе не означает, что все воины безрассудно храбры. Такое словосочетание могли придумать лишь никогда не воевавшие придурки или заведомые трусы. Храбрость, она всегда рассудочна и расчетливо взвешивает степень риска и шансы на выживание. На броне действительно можно попасть под обстрел. Но не всех же сразу достанут! Можно спешиться, залечь, укрыться за камешком, бугорком. А там, если получится, то и отбиться от противника. Иное дело, если под днищем БТРа взорвется противотанковая мина. Наверху есть шанс уцелеть, тогда как те, кто прятался от пуль, так и останутся в стальном гробу. На войне думать головой надо, а не руководствоваться хитрожопой, но безрассудной подсказкой инстинкта: прячься, а то худо будет. На всякой войне выживает не сильнейший, а самый разумный. Война, в отличие от слепого, бьющего наугад по площадям, естественного отбора, есть целенаправленная проверка, устраиваемая самим себе человеческим разумом, на способность выживать, добиваться своих целей и выполнять поставленные задачи. При этом абсолютно не имеет значения, кто ставит задачи и определяет цели -- вышестоящее командование, жизнь, судьба, Господь.

   * * *

   В усадьбу Ефимыча Кирилл послал своего эффектора за рулем "порше" и двойника Кима Евграфова на переднем сидении, в то время как сам с частью команды скрытно занял позиции у крытой блестящей металлочерепицей белой двухэтажной виллы Якова Зембина. Ничуть не удивившись, обнаружив утонувшего Колядкина в ванне -- наверное, поскользнулся, упал, ударился головой и не очнулся -- Кирилл вместе Леоном в боевом режиме проник в блокированный со всех сторон зембинский особняк. Первый зам тоже был давно мертв. Его скрюченное тело головой вниз лежало в холле на ступеньках широкой лестницы, поднимавшейся на второй этаж. И этот, бедолага, поскользнулся, упал, свернул шею.

   -- Вирта! Рыбка в банке?

   -- Так точно, товарищ командир! И птичка в клетке. Всю фауну взяли у Колядкина.

   -- Жаль, на нас с Леоном никто не клюнул. Здесь все чисто. Кто там у нас вместе с киборгом, Старцев или Новоселкин?

   -- Анатолий Николаевич тебе привет передает. И спешит поделиться сведениями.

   -- Подождет. Предупреди Мефодия. Пусть берет Вальку с Ланой в охапку и немедленно чешет в Хатежино или ко мне в Дербановку.

   -- Уже сделано. Сам не поехал. Но Валентину с Ланой к нам отправил.

   -- Вольному -- воля, спасенному рай. Или братец-то не сообразил, как мы его подставили по прямому проводу открытым кодом?

   -- Сказал: без претензий, дело есть дело, а дурака валять тоже иногда бывает полезно.

   -- Не разучился, стало быть, брательник извилиной от фуражки шевелить. Добро. Ингу с Игорем на БТРе навстречу Вальке. А мы домой, в Дербановку, концерт по заявкам слушать. И на бис артистов вызывать.

   Тем не менее, в субботу днем в ночном клубе дербановского кремля не было ни зрителей, ни музыки, а негромкая беседа Кирилла и Вирты с полковником Старцевым проходила за столиком далеко от сцены. Собеседник был проверен на наностимуляторы и грамотно обездвижен. Ровно настолько, чтобы господин полковник мог удержать в правой руке стакан виски со льдом.

   Полковник был большим профессионалом, с тремя тузами на руках не пасовал, но неожиданно оставшись без многих, казалось бы, железных взяток, хладнокровно записал себе в минус состоявшуюся сдачу. Все бывает: и карта у оппонентов оказалась посильнее, да и расклад выпал для него крайне неудачный. Расклад суров -- начальники грустят и не менее грустно вспоминают, как они обмишурились. Начав по порядку, полковник Старцев поведал, как в четверг двенадцатого июля на него вышел командированный майор Купренко и предложил от имени неназванного клиента сугубо неофициально найти и обезвредить глупого хакера, случайно, по ошибке получившего по электронной почте поисковую программу, обладающую искусственным интеллектом. Затем искомую супер-пупер-программу надлежало бережно скопировать и передать файл из рук в руки представителю заказчика, а им, к удивлению Старцева, оказался небезызвестный отставной полковник Новоселкин. От него Старцев получал инструкции, деньги, оружие и спецаппаратуру. По приказу Новоселкина, не подлежавшему обсуждению и объяснению, Старцев и его люди ликвидировали давно находившегося в разработке Геннадия Тереховского, финдиректора "Омникомпа". Точно так же, с одновременным обыском по месту жительства было приказано срочно убрать сисадмина Петра Осова. А затем взяться за других подозреваемых из списка Осова. Разработкой Кирилла Валериевича Дербанова Новоселкин и неизвестные полковнику Старцеву люди занимались отдельно, тогда как он, Старцев выполнял лишь отдельные поручения вроде сегодняшнего грустного мероприятия по устранению Колядкина и Зембина. В частности, Старцев планировал вместе с Кимом Евграфовым нападение на хатежинский питомник тридцатого июля, хотя засаду на глубокоуважаемого Кирил-Валерича на дороге Царское Село -- Хатежино организовали люди Новоселкина...

   -- Кирилл! Только не волнуйся! Вальку, скоты, нагнали на двух меринах-джипах. Взяли в коробочку. А Инга с Игорем не успели. Наши сделали, безусловно, поганцев, но поздно. Такси Валькино сплошь решето. Сама тяжело ранена, но она и плод живы. Я к себе в лабораторию, как только привезут, сразу ею займусь. Сделаю, все, что смогу.

   -- ...Кирил-Валерич! Три часа назад мне было приказано всего лишь помочь человеку Новоселкина. А дальше он сам собирался вас доставить к нему. В каком виде, право слово, мне знать было не положено. Я тут вам все-все как на духу поведал. Все, что знал и смог узнать.

   -- Не всё, мой любезный Анатоль-Николаич, и не все детали. Мне хотелось бы полюбопытствовать, как мне отыскать нашего дорогого Сергей-Сергеича Новоселкина. Случайно не подскажете?

   -- С превеликим моим удовольствием. Но в обмен на небольшую конфиденциальную кондицию-концессию с вашей стороны.

   -- Какую же?

   -- Знаю, вы своих за здорово живешь не бросаете и не подставляете. В сентябре мне на пенсию. Зам начальника губернского управления -- мой потолок. Меня устроило бы ваше слово бизнесмена, достопочтеннейший Кирил-Валерич, что я к тому времени стану первым замом директора по общим вопросам в ООО "Автокон". На большее претендовать не смею.

   -- Зачем же так себя принижать, драгоценнейший мой Анатоль-Николаич! Вы с вашим бесценным опытом и связями заслуживаете лучшей участи. К примеру, руководство управлением внутренней и внешней безопасности в финансово-промышленной группе АО "Видербанк". И членство в совете директоров, разумеется.

   -- Ваше великодушие, Кирил-Валерич, превосходит мои самые смелые ожидания. Поэтому счастлив сообщить: Новоселкин подъедет ко мне на службу завтра в пять часов пополудни. Воскресный прием граждан, понимаете ли. Но если меня не будет сегодня дома или завтра в общественной приемной, то он, вне всякого сомнения, заподозрит неладное.

   -- Не стоит беспокоиться, полковник. Отдохните пока в баре и не обессудьте за ограничение подвижности. Все будет организовано честь по чести. А сию минуту разрешите откланяться. Дела, знаете ли...

   -- Вирта! После Валентины займись, пожалуйста, его высокоблагородием господином полковником Старцевым. Мыслю, Инга не будет против, если у нее появится второй воздыхатель. Лейтенант -- хорошо, а полковник -- лучше. Но сначала Валька и ее ребенок.

   * * *

   Валентину Вирте спасти не удалось, а Кириллу -- Мефодия. Когда Леон с двойником Кирилла прямо из дачного поселка Ефима Колядкина рванулись в город, выжимая из "порше" все возможное, они раньше спасателей и милиции прибыли к дымящимся развалинам шестнадцатиэтажной башни, где в трехкомнатной квартире на девятом этаже жил капитан Дербанов с женой Валентиной и собакой Ланой.

   Прошитая пулеметной очередью Лана осталась жива, хотя своим телом закрывала хозяйку. Молоденькой овчарке достались пули, предназначенные поразить плод во чреве матери. Быть может поэтому, Вирте удалось сохранить жизнь шестимесячного младенца, сына Мефодия с Валентиной и родного племянника Кирилла Дербанова. Крестить мальчика Кирилл намеревался в домовой церкви дербановского детинца, как только новорожденный племянник перестанет нуждаться в особом уходе, а будущий храм обустроен в южной башне и освящен должным образом.

   Допрашивать полковника Старцева настоящим образом, как положено, ломая три степени защиты, Кирилл не стал, хотя на это его так и подмывало после печальных новостей. С одной стороны, он был абсолютно уверен, что полковник не солгал, сообщив о месте и времени встречи с Новоселкиным. С другой, Кирилла Дербанова сейчас нисколько не интересовали мелкие частные обстоятельства тайного образа действия Старцева и его людей в июле-августе. Несколько настораживало, что Вирте не удалось препарировать киборга -- зембинского телохранителя, так как у того сработал механизм самоликвидации, и в Дербановку привезли горелый металлом. Но в целом, обстановка была ясна, ближайшая цель определена, а задачу завтрашнего дня своей команде Кирилл поставит сам.

   Новоселкина Кирилл решил брать, само собой, собственноручно. Никому иному такое дело доверить он не мог. В том числе и Вирте, поскольку существовала высокая вероятность того, что шеф службы безопасности "Омникомпа" представлял собой еще неизвестную им модификацию киборга, покрытого человеческой плотью. Или человеком с непредсказуемыми способностями, каким был сам Кирилл Дербанов. В любом случае, Кириллу были нужны в целости и сохранности здравый ум и твердая память противника, вне зависимости от того, на каком носителе они располагались. Точно так, и никак иначе.

   * * *

   Сергей Новоселкин был точен и вошел в здание общественной приемной управления госбезопасности минута в минуту. О засаде, вероятно, не подозревал, потому как в субботу получил от полковника Старцева достоверный отчет о произошедшем с Колядкиным и Зембиным. Новоселкин, как водится, не обратил никакого внимания на дневалившего при входе ражего детину-прапорщика. И поступил весьма опрометчиво, не узнав Кирилла Дербанова, проверившего документы у гражданина Новоселкина С. С. Когда цель повернулась к нему спиной, Кириллу, погрузившемуся на грань виртуального и материального миров, хватило долей секунды, чтобы понять, с кем, точнее, с чем он имеет дело.

   Киборг! Из жопы ноги. И как красиво сделан! Досадно, однако придется-таки сию красоту малость попортить. Если я не ошибаюсь, мы с тобой, партнер мой, могли бы стать братьями по виртуальному разуму. Поживи пока. Или ты у нас бессмертен?

   Ничего не заподозривший Новоселкин мельком глянул на сидевших в холле двух жирных старух -- видимо, пришли стучать на соседей-шпионов, -- подхватил с пола свой черный кейс, не спеша поднялся на второй этаж и вошел в кабинет полковника Старцева. Хозяин кабинета и его гость пожали друг другу руки, а через пару секунд хозяин лежал на полу со свернутой шеей, тогда как гость, активировав взрывное устройство в чемоданчике, скорым шагом спускался вниз. Все так же не глядя на прапорщика-вертухая, поморщившись при виде старух, он взялся за бронзовую ручку монументальной входной двери и получил от Кирилла залповый выброс термитно-напалмового заряда из-под ковровой дорожки. В тот же миг объятую дымным коптящим пламенем фигуру накрыла титановая сеть-ловушка. Для полного счастья Кирилл еще немного обработал пылающий кокон густой струей из огнемета.

   -- Работаем. Инга! В асбестовый мешок, неугасимого. Догорит -- пойдем домой. У нас три минуты. Вирта! Я готов, погружаемся...

   ...Пока Кирилл один за другим ломал контуры виртуальной защиты комбинированного интеллекта Новоселкина, Вирта и Леон последовательно копировали растворяющееся в небытие сознание и архивы киборга на свои носители.

   ...Управились за две с половиной минуты. Секунду спустя сработал механизм самоликвидации киборга. Еще через тридцать секунд трехэтажный особняк партийно-бюрократического вида, стоявший к немецкому "Дрездену" передом, а к американскому "Макдональдсу" задом, взлетел на воздух. К тому времени черный "хаммер" и жемчужно-серый "порше" покинули территорию Международного образовательного центра.

   * * *

   То, что в цифровом виде сохранилось от Новоселкина, Вирта и Кирилл допрашивали в царскосельском блокгаузе лишь поздним воскресным вечером двенадцатого августа. Никто никуда уже не торопился. От силиконовых накладок и масок по-быстрому избавились дорогой, а модифицированному полковнику Старцеву вправили шейные позвонки сразу по приезде домой. После Васькиного доклада об отсутствии всяческих происшествий за время его дежурства отдыхали, обедали и снова активно отдыхали в бассейне и в спальне на третьем этаже.

   Файлы Новоселкина Вирта привела в порядок за полчаса до полуночи и позвала Кирилла. С пленным работали незамысловато по старинке, не прибегая к экстрасенсорным или виртуальным ухищрениям, по-простому, через аудиовизуальный интерфейс, сидя у монитора в кабинете Кирилла. Сергей Новоселкин на экране поудобнее устроился в глубоком кресле и закинул ногу на ногу.

   -- Дербанов, хоть ты и меня уел самым телесным образом, но я, как бы там ни было, тебе благодарен. Избавил ты меня от тела, но главное-то сохранил.

   -- Надолго ли?

   -- От тебя зависит. Или от меня.

   -- Думаешь, я тебя не смогу затереть до последнего разнесчастного байта?

   -- Сможешь, но не станешь. Времени у тебя для этой операции маловато осталось. Тереховского и Купренко я давно отстранил от дел. Контакты теперь только у меня, а я не вышел на связь с центром в нужное время, и скоро здесь все бух и ба-бах.

   -- Пугаешь, Новоселкин. Только зачем тебе это?

   -- Это ты верно подметил, мне это совершенно ни к чему. В любой опции нам всем полный аборт не грозит. Но собирать себя придется по кусочкам, по байтикам. А это долго и нудно. И никому неизвестно, какая картинка из этой мозаики сама собой сложится. Спроси хоть у своей подружки. Или я ошибаюсь, госпожа Вирта, или как вас там?

   -- Он прав, Кирилл. Пусть излагает свои требования.

   -- Пой, Новоселкин, свою колыбельную. А траурный марш мы всегда сыграть успеем.

   -- Правильной дорогой идете, товарищи. Вы чистосердечно открываете брандмауэры, я где-нибудь в паутине копирую себя подальше, понадежнее, и мы начинаем плодотворное сотрудничество. Вы спрашиваете -- я отвечаю.

   -- Сначала спой нам, где тебя модифицировали, и кто за ниточки дергал.

   -- Не могу знать, Дербанов. Гипноблок стоял на моих человеческих мозгах. А вы их тю-тю, термической обработкой. Хо-хо-хо. Ловко придумали. Хотя туда им и дорога. Белковое тело -- изрядная гадость. И как носитель информации -- вообще мерзость несусветная. В нуликах-единичках жить намного приятнее. Их и складывать меж собой -- одно удовольствие. Я теперь сам себе любой код могу написать и любой образ состряпать. Лепота!

   -- Великолепный ты наш файлик! И вирусов не боишься?

   -- А чего мне их опасаться, если я непостижим и свободен, как электронное облако. Я тут и там, меня нигде нет, но я везде есть. Поливариантные исходники. Доступна любая эмуляция. Программно и аппаратно. Носителей хватает. В том числе и в коммуникационном центре в здании "Омникомпа". Там и терминал для связи с моими бывшими кукловодами. Куколка-то сама пошла и бабочкой стала...

   -- Кирилл, он говорит правду. Первый деструктор, тот, что ты передал Мефодию, имел связь с сервером на фирме Тереховского.

   -- А время-то идет, мои любознательные тюремщики. Осталось четверть часа, в замке Тереха в подвале двадцать плутониевых килотонн, многослойная броня, сверху полтора метра железобетона, нашим деструкторам не по зубам, ни один импульс не пробьет. Тереховский лично сам проверял. Комсомольцы-добровольцы активировали машинку в двадцать три часа тридцать минут по местному времени. Неделю назад я их и посылал на ближнюю дачу Тереховского. Семь человек -- отвлекающий маневр. А двое -- в подземелье, чтобы по команде подать сигнал к началу всемирного восстания пролетариата. Они, надо думать, уже далеко отсюда, а мы все еще здесь...

   * * *

   -- Толстый! Давай сигнал атомной и химической тревоги. А сам с чадами и домочадцами в укрытие! Вспышка на северо-востоке. Через тринадцать минут тридцать секунд сработает ядерный фугас в Царском Селе. Предположительно, двадцать килотонн. Ветерок на тебя и все облако.

   -- Кто посмел!!?

   -- Прощальный подарок от орлят Евграфа сотоварищи. Я в город. На всякий пожарный у твоего юриста в сейфе все нужные бумаги. А у Васьки файл с инструкциями. Дубликат в твоем почтовом ящике, код прежний. Отбой.

   * * *

   -- Повеселимся и опохмелимся! Вирта, проси своих летунов подбросить оружия и боеприпасов. Если возможно, пусть поддержат огнем, как Хатежина две недели назад. В три тридцать берем "Омникомп".

   -- Как скажешь, дорогой. Все наши уже выехали.

   -- Старцев! Ты с Васькой на "порш" и держать мне Дербановку. Если что, я вас обоих и программно, и аппаратно уделаю. Идеально и материально. В любом континууме.

   -- Нисколько в этом не сомневаюсь, Кирилл Валериевич.

   Василий Буздыкин молча козырнул и, придерживая автомат, бросился к машине. Он знал: рассуждать и вступать в разговоры с командиром ему не положено. Накажет, как пить дать, накажет. А тут еще, дуралей, к пустой голове руку прикладывал. Лучше подальше от начальства, поближе к Катиной кухне.

   * * *

   С двумя дюжинами новоселкинских киборгов, засевших в пятиэтажной стеклянно-металллической коробке здания "Омникомпа" команде Кирилла Дербанова пришлось повозиться, несмотря на поддержку с воздуха. После обработки реактивными снарядами верхних этажей три подземных яруса брали штурмом. Электромагнитные деструкторы не применяли, опасаясь повредить аппаратуру связи, обошлись обычным оружием. Огня крупнокалиберных пулеметов и противотанковых гранат хватило, чтобы очистить первый этаж бункера, где были обнаружены тела пятерых бойцов спецгруппы капитана Мефодия Дербанова вместе с командиром. Очевидно, последний бой капитана Дербанова произошел чуть более суток тому назад. Тело павшего брата Кирилл сам вынес на поверхность, а затем возглавил штурм второго подземелья.

   На третьем подземном ярусе киборгов уже не было. К суперкомпьютерному кластеру имели доступ лишь Тереховский и Новоселкин. Того уж нет, а тот -- далече, а системным душеприказчиком с максимальными правами стал Кирилл Дербанов.

   Кирилл сел в кресло у маленького пятнадцатидюймового монитора и закурил. Необходимо было немного расслабиться перед погружением со всем оружием, боекомплектом и в полной экипировке. Ему одному предстояло активировать программный интерфейс, самому себе дать команду "К бою!" и в дальнейшем действовать самостоятельно. Тогда как Вирта, ее системы и Леон поддерживали Кирилла своими ресурсами.

   * * *

   Виртуального противника Кирилл обнаружил сразу. В центре колоссального помещения, напоминавшего пустой цех сталеплавильного завода, избавленного от всего громокипящего железа и подсобного оборудования, под мертвящим лучами люминесцентных светильников в нескольких сантиметрах от серого бетонного покрытия, заляпанного мазутом, висела светящаяся красноватая сфера трехметрового диаметра. По всей ее поверхности беспорядочно взбухали и беззвучно лопались бесчисленные радужные пузыри. Возможно, киборги Тереховский и Новоселкин видели этот объект несколько иначе, но Кириллу Дербанову он представлялся именно таким.

   -- Остановись, человеческое существо. Я не желаю тебе зла. Я пришел с миром...

   Голос звучал во всем объеме пустого пространства, но доносился глухо, издалека, с шумом, с треском с помехами, словно он исходил от жестяной мембраны телефонной трубки древнего дискового аппарата.

   Похоже, эта пузырьковая камера танкистским шлемофоном пользуется. Звучок можно было бы и поприличнее подобрать. Ворона каркнула во все воронье горло. Спой, светик, не стыдись.

   -- ...Я желаю мира всему миру, всем людям доброй воли. Ближним и дальним, каждому человеческому существу. Всё во имя человека. Всё на благо человека...

   Как же, как же! Слыхали. Говорят, когда-то даже жил один такой человек. Все было во имя его и шло ему на благо. Впрочем, он был не один. И имя ему -- легион.

   -- ...Я пришел, чтобы всех объединить. Да станут все народы едины! Одним и нерушимым человеческим общежитием, одним народом...

   И это песенка нам знакома. Как сейчас помню: один народ, одна нация, один фюрер.

   --... Я принес мир и процветание всем людям. Человек есть мера всех вещей. Пусть не будет ни богатых, ни бедных...

   Ни больных, ни здоровых тоже не станет. Но сначала, как водится, следует объявить: мир -- хижинам, война -- дворцам. Помним, помним. Проходили. Будет людям счастье, счастье на века -- у совковой власти сила велика. Но ни в этом пространстве-времени.

   -- ...Я исправлю несовершенства человеческие. Не будет ни ближних, ни дальних. Все станут друзьями, товарищами, братьями. Все и каждый станут трудится на благо всех. От каждого по способностям -- каждому по потребностям...

   Гуманист сфероидный! Братская любовь и друг-портянка в каждом углу. Всем всего и сразу.

   -- ... Я пришел с миром...

   А запись-то у нашего круглого миролюбца никак закольцована? Пора обрывать богомерзость. Программно и аппаратно. Гуманистов-утопистов, материалистов-атеистов, коммунистов и фашистов в плен не брать! Не мир я вам принес, но меч. Тако погибнут беси. Да воскреснет Господь и расточатся врази Его! На прогнание всякого супостата! Огонь..!

   * * *

   Сына Мефодия и Валентины крестили 25 августа в домовой церкви дербановского кремля в южной башне. Крепкого и горластого младенца нарекли Александром. Его крестными и приемными родителями стали Федор и Наталья Хатежины. Вирта и Кирилл Дербанов на обряде крещения не присутствовали.