Павка-Овен поднялся на самый высокий уступ скалы и посмотрел вниз. Высота, конечно – дух захватывает! Но не для того он сюда поднялся, чтобы с позором спускаться обратно. Павка быстро отыскал взглядом своих друзей. Как там они? Смотрят на него или ворон ловят?

Близнецы оживленно болтали с Манюней-Рыбой и Люлькой-Рак. Тогда Павка возмущенно крикнул:

– В чем дело?! Сюда смотрите! Ныряю!

Близнецы, Манюня и Люлька мигом задрали головы вверх.

– Спорим, не прыгнешь! – подначивая, замахали руками Близнецы.

Павка презрительно хмыкнул. Это Близнецы могут нахвастаться, а потом сказать: «мы передумали». Он, Павка-Овен, прыгнет запросто.

И вдруг – «Ба-бах, ба-бах, ба-бах!» – донеслось откуда-то гулкое эхо.

Павка обернулся, и увидел со стороны Лазурного моря яркое красно-желтое пятно. «Сигнал тревоги!» – обомлел он. – «Что-то на пристани случилось! Неужели Горбатый Краг опять на нас напал?!»

Павка завопил вниз:

– Оранжевый флаг! На вышке!

Знаки явно переполошились. Павка уже пожалел, что поднял тревогу. Все сейчас побегут на вышку, а ему еще надо будет выбираться отсюда.

– Не уходите без меня! – крикнул он и, зажмурившись, сиганул в воду.

Павка-Овен подплыл к берегу, и к его радости, пока никто никуда не бежал. Все горячо обсуждали:

– Сигнал тревоги? Отчего? Что там, на море случилось?

– Бежим скорее! – махнул рукой запыхавшийся Павка и рванул вперед. Знаки тут же бросили обсуждение и кинулись за ним. Павка несся первым, но прыткие Близнецы то и дело забегали вперед, и ему приходилось мчаться без остановки, чтобы не дать Близнецам перегнать его.

Павке хотелось первому прибежать на пристань.

Слишком разговорчивые Близнецы даже на бегу не могли молчать.

– Спорим, это опять Горбатый Краг! – тараторили они на ходу. – Спорим, Зверюга опять на нас напал! А Звездная Молния опять его выпроводила, спорим?!

Но остальным было не до споров. Всем хотелось поскорее добраться до вышки.

Павка-Овен прибежал на пристань, намного опередив Близнецов, Люльку и Манюню. Однако к его досаде, уже почти все знаки были здесь. И что-то горячо обсуждали.

Павка растолкал всех, протиснулся в самый центр обсуждения и потребовал от дежурных:

– Ну! Выкладывайте, что случилось!

Муся-Скорпион на это фыркнула:

– Каждому докладывать – язык отсохнет!

– Ах, ты...! – возмутился Павка и даже замахнулся на нахальную девчонку.

Но знаки не дали Павке схватиться с Мусей в драке.

– Ребята! – воскликнул Костик-Весы, встав между Павкой и Мусей. – Ну, разве можно так? Тут такое творится, а вы в драку!

– Так что именно творится, говори! – перекинулся Павка на Костика.

– Горбатый Краг опять на нас напал – вот что творится! Уже четвертый раз!

– А Звездная Молния?! Выпроводила его? – потребовал Павка.

– Конечно, – с гордостью за Звездную Молнию ответил Костик.

Павка быстро окинул взглядом побережье:

– Понятно. Так я и знал.

Девчонки дружно защебетали:

– Как хорошо, что у нас есть Звездная Молния, как хорошо!

Павка выхватил у Костика бинокль и стал разглядывать побережье Черных скал, а точнее – ту единственную сухопутную границу, которая отделяла Звездную Страну от Крагозаврии. Именно ее Горбатый Краг несколько раз пытался перейти.

Увы! Уже ничего не было. Ни следов Звездной Молнии, ни следов самого Крага. Можно было бы даже подумать, что дежурным на пристани все это приснилось.

Остальные в это время продолжали обсуждать – как здорово иметь Звездную Молнию, которая каким–то непонятным образом оберегает их от жуткого Крага.

Павка оторвался от бинокля, и, прерывая всех, обратился к дежурным:

– Костик, Муська, ну хоть что–нибудь вы видели или опять все проворонили?!

Весь вид Муси говорил о том, что ей есть о чем рассказать, но только если знаки очень попросят. А Костик не мог решить, с чего именно начать, поэтому медлил. Наконец Костик начал:

– Сначала все было спокойно. Ни волн на море, ни звуков особенных, и вдали все нормально… Я даже в бинокль посмотрел просто потому, что так полагается – и ВДРУГ… – Костик сделал значительную паузу и вытаращил глаза, – он как появится, как появится! Там, у Черных скал! Он такой… такой… ну сами знаете – лучше на него не смотреть!..

– Страшный?

– Громадный?

– И по–прежнему светится фиолетом?

Посыпались вопросы знаков.

– И все также быстро скачет?

– И все также хочет всех нас съесть?

– Да что глупые вопросы задавать! – презрительно осадил всех Павка-Овен. – Монстр и есть Монстр! Вы лучше про Звездную Молнию расскажите, как она его?!

– Да, да… – поддакнули знаки, всем захотелось в подробностях послушать, как Звездная Молния выпроваживает всесильного Крага… – ведь как раз этого толком никто никогда не видел. Самая большая загадка Звездной Страны всегда ускользала от знаков.

– Ну… – протянул Костик, замявшись. Всем показалось, что он вряд ли может что–то прибавить к своему рассказу. Однако надежда услышать хоть что-нибудь была велика. Поэтому терпеливо ждали.

– Если честно, я как увидел Крага, так больше уже ничего не видел, – наконец признался Костик.

– Эх вы, разини! – разочаровано щелкнул пальцами Гарик–Лев.

– Лопухи! – горячо подхватил Павка.

– Да что лопухи! – заступилась за Костика Умка-Дева. – Все знают, что как посмотришь на Крага, сразу перестаешь что–либо соображать…

Да, это знали все. Поэтому и не думали всерьез обвинять Костика. Даже глядя в бинокль на это чудище, знаки впадали в необъяснимое состояние какой–то оторопи – способность соображать и что–то видеть покидала их напрочь.

К пристани прибежали последние из знаков: Близнецы, Люлька и Манюня.

И тут Муся заявила:

– А я не перестала соображать! И КОЕ-ЧТО видела!

Знаки разом уставились на нее. Если она что–то разглядела, так чего же столько времени молчит? Муся не стала объяснять, что она не такая дурочка-болтушка, как, например Люлька-Рак или Близнецы. Важные новости она не собирается пробалтывать на ходу, кое-как. Когда все шумят и галдят. Да еще не все в сборе. Другое дело – сейчас. Все двенадцать знаков, наконец, здесь, на пристани.

Павка недоверчиво хмыкнул:

– Ну! И что ты разглядела?

– Короче, если сейчас все закроют свои рты, то я вам кое-что расскажу, – с наглой важностью заявила Муся.

Вид Муси был настолько уверенным, что все разом замолчали. Даже Павка-Овен стал смотреть на нее с любопытством.

Не спеша, как бы испытывая терпение знаков, Муся начала:

– В общем, дело было так. Сначала он появился у Черных скал. Такой громадный, как … – Муся развела руками во всю ширь и запрокинула вверх голову. – Голова у него не то человека, не то зверя непонятного… с пастью … – Муся лязгнула зубами. – А туловище то ли зверя, то ли чудища. Нижние лапы громадные, вот такущие, а верхние, как обрубки, всего с двумя пальцами… пасть необъятная… и горб… жуткий, черный, с буграми… именно оттуда, из горба идет это самое его свечение…

Павка в нетерпении перебил Мусю:

– Ты нам лучше про Звездную Молнию расскажи, как она его…

Но знаки тут же зашикали на него. Муся рассказывала интересно. А главное, никому так подробно никогда не удавалось разглядеть Крага. Про два пальца, например, знаки слышали впервые. И то, что свечение идет из горба – тоже было новостью. Павке пришлось примолкнуть.

Муся, чувствуя себя на высоте положения, продолжила:

– И вот, как только Краг перешел линию Черных скал – сразу возник след на небе в виде молнии и вдруг… – Муся сделала значительную паузу, – вдруг раздался шум, треск, гром… и – сияние!! В небе возник большой шар и сел зверюге прямо на голову!..

– Шар? Какой шар? Откуда? – удивились знаки. Никакого шара они никогда не видели.

– Я же говорю, в НЕБЕ ВОЗНИК БОЛЬШОЙ ЗВЕЗДНЫЙ ШАР. Глухие вы, что ли?! Так, значит, устроена молния. Сначала стрела в небе. Потом – шар. Светящийся, большой, огнедышащий! И тут зверюга как завопит! Ох, как он завопил!

– Завопил? – недоверчиво переспросил Буня–Телец. – Здесь, у нас, через целое море слышно было, как он завопил?

– Слышно, конечно, не было, – медленно, с расстановкой, презрительно ответила ему Муся. – Зато видно в бинокль, как он пасть свою открывает. Вот так! – Муся широченно открыла рот, изображая Горбатого Крага. Отвернувшись от Буни, она продолжила как ни в чем ни бывало:

– А потом он как кинется бежать, а шар за ним, за ним, вдогонку. И как сядет ему на голову, как даст ему пинком ему под зад!

– Здорово! Классно! – подпрыгнул Павка. – Так и надо ему, зверюге стопудовому – пинком под зад! – И Павка стал пинать ногой воздух, представляя себе, словно дубасит самого Крага.

Знаки рассмеялись. Показывал Павка смешно. А главное, им понравился рассказ Муси. Вот, оказывается, как Звездная Молния выпроваживает Горбатого Крага. Действительно, здорово!

– Знаете! – азартно щелкнув пальцами, принялся рассуждать Ося-Стрелец. – Мне кажется, этот шар жутко горячий! Как раскаленное железо!

– А вот и нет! – живо отреагировал Электрошка-Водолей. – Если бы так, шар испек бы Крага в лепешку – и все дела. Тут что-то другое… Электрошка с любопытством взглянул на Мусю. Раз она видела все собственными глазами, может, у нее есть какие-то соображения?

Муся со знанием дела кивнула:

– Именно – другое.

– Колдовское?! – ахнула Манюня-Рыба.

– Сверхъестественное, – снисходительно ответила Муся.

– Какое? – не поняло большинство знаков.

– Сверхъестественное на то и сверхъестественное, что его никто не может объяснить, – важно пояснила Муся.

Знаков такой ответ разочаровал. Получается, опять ничего не удается узнать про Звездную Молнию. Как она устроена? Почему она появляется только тогда, когда Зверюга хочет на них напасть? Почему их защищает? Где ответы на все эти вопросы?

Электрошка-Водолей шмыгнул носом:

– Колдовства на свете не бывает. Всему есть какая–то причина.

– Но мы слишком маленькие, чтобы узнать эту причину, – хлопая своими большими зелеными глазами, сказала Люлька-Рак. – Главное, что Звездная Молния у нас ЕСТЬ! А вы только представьте себе, что ее у нас нет! Горбатый Краг пробрался бы по побережью вдоль Черных скал, оказался на нашем береге и ТОГДА… – Люлька в ужасе округлила глаза, призывая всех представить себе это «тогда». Но представлять такие ужасы, мало кому хотелось.

Гарик-Лев весело ответил:

– Тогда мы бы взяли и зажарили его на костре.

Все рассмеялись. Потому что, ясное дело, это была шутка.

Знаки еще раз обсудили получеловеческую голову Крага, его два пальца, то, как он светится, и как Звездная Молния его выпроваживает.

Тут многие почувствовали, что становится прохладно. С моря дул ветерок.

Но расходиться по домам никому не хотелось.

– А давайте пойдем на «Наше место»! Сделаем чай на костре! – предложила Люлька-Рак.

Все радостно согласились.

«Нашим местом» знаки называли опушку Густой Дубравы. Эта опушка имела много достоинств.

Во-первых, там протекал ручей, из которого было удобно зачерпнуть воду чайником. Во-вторых, место было сухим и высоким – оттуда можно было даже увидеть дежурную вышку, а еще пристань, если сильно захотеть. В-третьих, местечко было очень симпатичным и знаки сообща решили, что никто не будет строить здесь свой дом. «Наше место» на то и наше, что его никто никогда не сможет назвать своим.

И вот теперь все гурьбой шли и на ходу болтали.

– Спорим, сегодня на небе все звезды будут видны. А созвездие Близнецов лучше всех! – невзначай предложили тему для обсуждения Вестик-Пестик–Близнецы.

– Почему вы так думаете? – удивилась Умка-Дева. У Умки в доме была своя собственная обсерватория. Она разбиралась в звездах лучше всех.

Павке показалось, что Умка сейчас затянет скучнейшее обсуждение. Давя эти заумные речи в самом зародыше, Павка заявил:

– Самое важное созвездие на небе – это Овен, – взглянув на Умку, он скорчил шутливую гримасу: «нечего тут дальше обсуждать».

Но Умка посчитала, что тут как раз есть что обсуждать.

– Важными или неважными созвездия быть не могут… – терпеливо начала она.

Павка поморщился. На его взгляд, Умка была сущей занудой.

– Мо-гут! – по слогам произнес Павка, пресекая всякие поползновения на споры. Голова его в этот момент бурлила поиском новой интересной идеи, не имеющей к теме созвездий никакого отношения. Павка чувствовал, что эта идея вот-вот родится и тогда, он, Павка-Овен обрушит ее на знаков.

Но Умка никак не хотела униматься.

– Может, ты считаешь созвездие Овна самым важным, потому что с него начинается Круг Зодиака? Так вот, – убежденно вещала Умка, – никакой важности в этом нет…

– Есть, – теряя терпение, перебил ее Павка.

Умка неодобрительно покачала головой, но не сдалась:

– Тогда объясни, почему.

– Почему-почему, – хохотнул Ося-Стрелец. – Да потому что Павка под ним родился!

– Точно! – поддержали знаки, готовые посмеяться над Павкой и оставить тему в покое. К чему весь этот спор, от которого нет никакого прока?

Так думали все, кроме Умки и Люльки. Для Люльки-Рак тема созвездий была особенной.

– Ребята! – проникновенно прозвенела Люлька. – Для каждого из нас самое важное созвездие то, под которым он родился! Я родилась под Раком, и для меня лучше и красивее Рака нет!

– Сейчас Люлёк расплачется, – язвительно хмыкнула Муся-Скорпион.

– А тебе бы только насмешничать и говорить гадости, – неожиданно дала отпор Люлька.

– Девочки, зачем ссориться, – протянул Костик-Весы. – Все созвездия хороши и красивы. Лучше поглядите на небо! Смотрите, какая красота кругом. И все это – наша Звездная Страна!

– И мы в ней живем, – подхватили знаки.

– И Краг никогда не сможет добраться до нас, – хохотнули Близнецы. – О, пришли! – резко прибавив ходу, они добежали до скамейки, плюхнулись на нее и огласили: – Мы первые!

Знаки подтянулись к поляне. Близнецы, подпрыгнув, предложили новую тему для разговора:

– Слушайте, а что хорошего может случиться завтра?

– Хорошего? Да что угодно! – весело откликнулся Ося-Стрелец, схватив свой лук, прицеливаясь сбить с дерева шишку.

– Главное, чтобы плохого не случилось, – заметил Буня-Телец, доставая из-под бревна чайник.

И тут Павку-Овна осенило. Идея, которая смутно бродила в его голове вот уже несколько минут, стала вдруг ясной и понятной, как сам день.

Павка с разбегу вскочил на бревно, и, сияя энтузиазмом, как только что зажженная звезда, сложив руки рупором, громко объявил:

– Завтра случится одно хорошее, а именно – мы пойдем в поход!!

Знаки недоуменно обернулись на Павку. Про какой еще поход он говорит? Шутит, что ли?

Но весь вид Павки говорил о том, что он настроен серьезно. Глаза его сверкали, как две лампочки. Они всегда у него так сверкали, когда он чем-то загорался.

– Да, в поход! – торжественно подтвердил Павка.

– А куда? – полюбопытствовали сразу несколько знаков.

Павка призывно вскинул руку:

– Далеко! За Лазурное море! Дальше городка Одуванчиков, дальше Пустыни Пыхтелок, дальше Леса Мазилок!…

– Дальше Леса Мазилок? – охнули удивленные знаки. Дальше Леса Мазилок никто из них не ходил.

Но говорил Павка, как всегда, заразительно.

– А зачем в поход? – спросили явно заинтересованные Близнецы.

– На разведку! – выдал Павка. – Произведем разведку логова Крага!

Знаки недоуменно переглянулись: Логова Крага? Ничего себе, ну и загнул Павка. Да на этого Монстра даже в подзорную трубу и то смотреть страшно, не то что искать его логово! Да и зачем его искать?

– В поход на логово Крага? – едко переспросила Муся-Скорпион, как бы намекая, не случилась ли у Павки-Овна температура.

Но Павка лишь удостоил Мусю презрительным взглядом. Мол, у тебя самой температура. Да и что возьмешь с девчонок. В лучшем случае – могут что–то интересно рассказать. А уж что касается дела!

Глаза Павки горели так, словно поиск логова Крага был целью всей его жизни. Муся-Скорпион припомнила, что совсем недавно Павка горел совсем другой идеей. С насмешкой она поинтересовалась:

– А что, Кругосветное Путешествие тебя уже не вдохновляет?

– Причем тут Кругосветное Путешествие! – буркнул Павка.

– Как причем, – пожала плечами Муся. – Там ты нас чуть не утопил, тут предлагаешь сгинуть в песках…

– Ребята, ну перестаньте! – подскочила Люлька-Рак. – Давайте лучше сделаем чай на костре! Мальчики, сходите за водой. – Люлька выхватила чайник из рук Буни-Тельца и сунула его Павке.

Но тому было не до чая. И остальным было интереснее послушать, что ответит Павка, чем идти за водой.

Все прекрасно помнили эпопею с Кругосветным Путешествием. Как Павка подбил всех построить большую лодку, чтобы отправиться на ней в Большое Плавание. Ему не терпелось выйти в море как можно скорее, и лодка получилась совсем не подходящей для такой затеи. Едва они вышли из залива, как горе-лодка перевернулась на первой же волне. К счастью, никто не пострадал. Но на повторную Морскую Экспедицию знаки уже не соглашались.

Вернее, соглашались только некоторые, вроде Оси-Стрельца и Электрошки-Водолея. Да и то с оговоркой, что к такому плаванию надо долго готовиться. Долго к чему-то готовиться для Овна было делом почти невозможным. Поэтому неудивительно, что сейчас мечту о Кругосветном Путешествии легко затмило желание отправиться на разведку Логова Крага. Ведь к такому походу и готовиться не надо! Решил – и вперед! Хоть завтра!

Павка хлопнул в ладоши, призывая всех слушать только его.

– Вы только представьте себе, сколько всего интересного мы можем узнать! – горячо вещал Павка. – Вот мы ничего не знаем про Звездную Молнию. Но про нее мы и не можем ничего узнать! А про Горбатого Крага мы можем узнать все! Одно наше желание! Стоит только захотеть! Враг опасен, когда не знаешь, что от него ждать. Когда знаешь – враг не опасен. Вперед!

Но знаки не спешили «мчаться вперед». Большинство смотрело на Павку удивленно и это начинало его злить.

Он привык, что знаки заражаются его идеями быстро, без особых там объяснений. Просто заражаются и идут за ним, Павкой. А кто не идет, те просто остаются за бортом.

Только на этот раз Павкина идея разведпохода вовсе не получила поддержки. Одним она показалась сумасбродной и даже глупой, другим – хоть и интересной, но непродуманной.

К примеру, Электрошка-Водолей очень любил вылазки за пределы Звездной Страны, и часто их совершал, но эти вылазки он называл не походами, а по-своему шутливо – обзорами, и никакой боевой задачи в них не ставил. Что касается Горбатого Крага, Электрошка не только не искал с ним встречи, – уж чего-чего, а этой встречи он всячески избегал. Благо, в этом ему помогали многочисленные друзья среди пыхтелок, мазилок и даже одуванчиков. И, тем не менее, затея Павки показалась ему любопытной, оригинальной. Ведь действительно, интересно, где этот зверюга спит? А когда спит, насколько он опасен? И, может быть, когда он спит, можно было бы разглядеть: откуда идет его устрашающее излучение…

«С другой стороны… – размышлял Водолей, – в жизни есть масса других занимательных вещей с куда меньшим риском для жизни».

С интересом отнесся к идее разведпохода еще Ося-Стрелец: ведь этот невероятных возможностей чудище-зверюга ест пыхтелок, издевается над мазилками и постоянно грозит добраться до них, знаков… в общем, терроризирует весь мир; мысль с походом – хорошая, смелая, но прямо вот так, завтра, без всякой подготовки идти на такое серьезное дело?

Единственный, кто пошел бы в подобный поход без всяких раздумий – это Гарик-Лев. Но с одним условием, что главным будет именно он, Гарик. Однако идею предложил Павка. А значит, случись поход, Павка и будет командиром. Это уже был совсем другой компот, который Гарику совсем не нравился. Настолько не нравился, что он напряженно соображал, чтобы сказать такого умного, чтобы затея Павки с треском провалилась. Но в голову ничего не приходило. Знаки, как назло, молчали. Павка продолжал агитировать за поход, а Близнецы оживленно подпрыгивали на скамейке. Гарику показалось, что они по своему легкомыслию могут сейчас запросто на все согласиться, и тогда отговаривать знаков будет труднее.

Поэтому, еще не зная, что именно сказать, Гарик встал. Весь вид его говорил о том, что глупее идеи с походом и не сыскать. Окинув всех взглядом, он с усмешкой поинтересовался:

– Ну? И кто пойдет в поход?

Павка был слишком разгорячен своей идеей, чтобы замечать какие–то там усмешки.

– Кто хочет! – призывно выкрикнул он, милостиво разрешая идти всем желающим.

– А кто хочет? – с наигранной насмешкой переспросил Гарик.

– Никто не хочет. Пусть разведывают логово Крага те, у кого вместо головы – барабан! – выдала Муся-Скорпион.

Знаки дружно рассмеялись. А Гарик громче всех.

Павка опешил. Это они над кем смеются – над ним, Павкой-Овном?! Это у него голова – барабан?!

– Да вы…, вы…, вы..., – начал Павка, в запале не находя нужных слов. Однако он быстро пришел в себя.

– Да вы просто трусы! – выпалил Павка. – Прячетесь, как трусы, за Звездную Молнию! – Тут Павку понесло. Нужные слова стали вылетать из него, как орудийные залпы. – А бедные пыхтелки и мазилки, между прочим, не могут спрятаться! И Краг жрет их, как картошку! А вам и дела нет!! Вот покажет вам Звездная Молния шиш – будете тогда знать!! Трусы!!

На этот раз Павкина тирада проняла знаков. Многие неуютно заерзали на бревнах. И чего Павка так разошелся? Накаркает еще…

Павка, почувствовав, что зацепил знаков, победоносно продолжил:

– Ага!! И в «Эфемеридусах», между прочим, сказано, что не вечно счастливчикам из райской страны прятаться за Звездную Молнию! И еще, кстати, Одуванчики говорят, что именно мы, жители Звездной Страны должны спасти мир от Горбатого Крага. А вы… – Павка презрительно сплюнул и посмотрел на всех с вызовом.

Теперь знаки выглядели совсем поникшими. Самым неприятным было то, что говорил Павка правду. Маленькие умные, всезнающие Одуванчики действительно считали, что они, знаки, спасут мир от Горбатого Крага. И считали так не потому, что у них ум зашел за разум от бесконечных трудов, а потому что вычитали это из своих умных книг – фолиантов. Один из этих фолиантов, который мудрено назывался – «Эфемеридус Санктус» одуванчики даже подарили знакам. Не просто так подарили, а с намеком. Мол, про вас написано. И знаки честно пытались эти «Эфемеридусы» прочесть, но быстро бросили. Потому что «Эфемеридус Санктус» оказалась до жути заумной и непонятной.

Говорилось там про двенадцать существ, которые придут в этот мир «непонятно откуда» и придут «оснащенные знаниями и возможностями поразительными» …

Еще говорилось, что «потом случится катастрофа, и существа потеряют все, кроме самих себя…». И еще: «Однако, именно им, этим существам суждено побороть НАПАСТЬ…». Одуванчики были уверены, что «Существа – это знаки», а «напасть – это Горбатый Краг». Но сами знаки в этом очень сомневались, потому что вовсе не помнили себя «оснащенными знаниями и хотя бы какими–то возможностями». И про катастрофу тоже ничего не помнили; даже как они тут появились, в этом мире, и то не помнили – просто появились и все тут.

«И потом, уж если и суждено кому победить Горбатого Крага» – думали знаки, – «Так это Одуванчикам. Они такие умные. Все что–то изобретают, изобретают. У них даже есть своя научная лаборатория…

 Или нет, Горбатого Крага никто не победит, никогда… может, сам умрет?»

– Все это очень быстро пронеслось у них в головах.

Павка уже ликовал, предвкушая победу: «Убедил! Убедил! Пойдут за ним, как миленькие. Побегут».

Но никому не хотелось в таком деле бежать за Павкой. Однако и возражать тоже охоты не было. Знаки молчали. Гарику-Льву опять пришлось все взять на себя.

– Может быть, мысль разведать логово Крага не такая уж плохая… – начал он вроде бы в поддержку Павки, и тут-же с нажимом добавил: – Но с другой стороны, – всем сразу стало ясно, что главное, конечно, с той, другой стороны. Что именно с той самой другой стороны Гарик еще не придумал, – выручили прыткие Близнецы.

– А что, – прищурились они, явно готовя подвох, – в «Эфемеридусах» именно так и сказано, что мы должны отправиться напрямки в пасть к Монстру, так сказать, на обед? Чтобы он нами закусил?

Знаки захихикали. Павка, прерывая смешки, осадил Близнецов:

– Причем тут в пасть к Монстру? Если, вы трусы, то нечего и возникать!

Но Гарик-Лев тут-же заступился за Вестика–Пестика.

– У Павки каждый, кто не с ним, тот трус, – насмешливо махнул он рукой.

– Между прочим, – подал голос Ося-Стрелец. – Без подготовки любой поход кончается поражением…

– О! – горячо подхватил Гарик. – В любом деле нужна тактика, стратегия. А тут… разведка логова! Да это и впрямь на обед к Монстру!

Знаки рассмеялись. Не потому что смешно. Просто никому не хотелось поддерживать Павку-Овна, и его фикс-идею разведпохода.

Павка не ожидал такого поворота.

– Да вы все трусы! – запальчиво воскликнул он, не замечая, что обзывает всех трусами уже четвертый раз. А понятное дело, даже самые подходящие слова, произнесенные много раз, перестают действовать.

– У Павки на все одно возражение – трусы, – со снисходительной усмешкой заметил Гарик–Лев. – Ну никак ему не понять, что мы – за стратегию. Что без стратегии грош цена любому походу.

– Да. Точно,– живо поддакнули знаки.

Павка-Овен пришел почти в бешенство. Он почувствовал, что побит.

 – Тогда я один пойду! – гневно воскликнул он, воинственно рубанув рукой воздух. Но не идти же, в самом деле, в поход в одиночку?!

Поэтому Павка яростно схватил подвернувшуюся под руку палку, достал нож и стал зачищать конец. Вот, мол, смотрите, готовлюсь, иду один, с копьем! На самом деле, ему, конечно, хотелось поход возглавлять, а вовсе не быть его единственным участником. Внутри жгла досада, смириться с поражением он никак не мог.

Вот он и строгал эту дурацкую палку до умопомрачения.

Между тем, Муся-Скорпион вскинула бинокль. И вдруг истошно заорала:

– Горбатый Краг!!

– Горбатый Краг? – вздрогнули знаки, от неожиданности опешив.– Где? Близнецы проворно вырвали у Муси бинокль и, забившись в панике, заверещали:

– Горбатый Краг! Краг! Краг!

Знаков охватил ужас. Им показалось, что Зверюга уже где-то здесь, близко, в Звездной Стране. Здравый смысл покинул даже самых разумных.

Все заметались по поляне.

Единственный, кто не испугался, а скорее даже обрадовался известию, – это Павка-Овен. Опять можно взять ситуацию в свои руки! Показать, кто тут главный, а кто – так, «поболтать вышел». Поэтому он решительно выхватил бинокль из рук Близнецов. Взглянув в объектив, он громко расхохотался. На миг прервав панику, знаки уставились на Павку: «Если он не сошел с ума, то, может быть, скажет что–то утешительное?»

– Горбатый Краг с ТОЙ стороны моря, – сказал Павка и выразительно постучал костяшками пальцев по голове: мол, вы не только трусы, но еще и дураки.

– С той? – растеряно заморгали знаки, и, наконец, с облегчением выдохнули: «Ах, с той… не с нашей. Значит, Краг ЗА морем».

Люлька-Рак с надеждой тоненько пропищала:

– Значит, его сейчас выгонит Звездная Молния?

– Может, выгонит, а может, нет, – хладнокровно процедил Павка. – Сейчас ее, по крайней мере, не видно.

– А что видно? – чуть ли не хором спросили знаки.

А видно Павке было только то, что Горбатый Краг зачем-то дул на воду. Сильно дул, со старанием, – щеки его раздувались, как два шара. И странная штука – легкая вода Лазурного Моря поддавалась. Вздымалась и катилась гигантскими волнами. Море словно штормило.

– Ну? Что? – нетерпеливо требовали ответа знаки.

– Дует на воду, – ответил Павка.

– Кто дует? Горбатый Краг?

– А кто еще! Конечно, Краг.

– А зачем дует?

Увы! на этот вопрос ответа у Павки не было.

Гарик-Лев выхватил у него бинокль.

Но увидел Гарик не больше того, о чем говорил Павка. Горбатый Краг дул на воду. Выглядел Краг при этом настолько пугающе страшным, что Гарик даже слегка отпрянул. Невольно он подтвердил слова Павки:

– Вот зверюга! Дует так, что море ходуном пошло!

Биноклем завладела Муся–Скорпион и, не дав Гарику опомниться, молниеносно запрыгнула на дерево. Мгновение, и она уже кричала с вершины дерева:

– Он дует на море, потому что хочет нас затопить!!

– Как затопить? Разве такое возможно? – оторопели знаки.

Все, как по команде, вытаращили глаза в сторону Лазурного Моря.

Но пока никаких признаков потопа видно не было. Правда, отсюда без бинокля мало что можно было увидеть. От Лазурного Моря их отделял большой заросший Терновый луг.

– Вода в Лазурном Море такая легкая, – с тревогой прошептала Умка-Дева.

– Как можно ее выдуть? – в ужасе промолвила Люлька-Рак.

Муся-Скорпион закричала с дерева:

– Вода вышла из берегов!

– Вышла из берегов?! – ошалело вскрикнули знаки.

– И теперь несется сюда!! – орала Муся. – Вместе с морем!

Бурлящий поток, прорезая Терновый луг, отбросил все сомнения. Огромной волной он обрушился на реку Искринку, и вроде как остановился. Не успели все обрадоваться, как поток, поглотив Искринку, продолжил свое движение. Теперь он несся прямо на них.

Павка-Овен громко, по-командирски, закричал:

– Всем спасаться! Наверх! – и сам первый запрыгнул на дерево.

От волнения знаки не сообразили, что деревьев кругом много и вовсе не обязательно всем карабкаться на одно. Поэтому у подножия дерева образовалось целое столпотворение. Поток приближающейся воды прибавил знакам если не смекалки, то прыти. Поэтому они, суматошно цепляясь за ветки, и друг за друга, довольно быстро оказались на безопасной высоте. И теперь с этой высоты с ужасом смотрели вниз.

Вода была уже совсем близко, и тут все увидели внизу, на земле, Буню-Тельца, – единственного, кто не забрался на дерево. Он прыгал, пытаясь уцепиться за ветку.

Можно было подумать, что Буня отстал от остальных, потому что был упитанным, медлительным и не слишком быстро соображал. Но нет. Просто в момент опасности он думал не о себе, а о своих розах, которые росли у него в саду. «Их затопит, а я ничем не смогу им помочь!» Буня даже дернулся в сторону своего дома. Конечно, он тут же опомнился, но момент, когда можно было по примеру других знаков уцепиться за чью-нибудь руку, ногу или подол, и как-нибудь вскарабкаться на дерево, – уже был упущен.

Теперь вода стремительно приближалось к Буне. И сверху, с дерева, было очень хорошо видно, что поток несущейся воды – такой большой, а знаки по сравнению с ним – такие маленькие…

– Буня, спасайся! – пронзительно завизжала сверху Манюня-Рыба.

Буня и сам знал, что надо спасаться, только как?

Манюня вскинула от жалости руки и чуть сама не упала с дерева.

Тут произошла удивительная вещь. Павка-Овен стремительно скатился с дерева и молниеносно подхватил Буню. Через мгновение он уже был вместе с Буней наверху, – там, где сидели все. Знаки едва успели перевести дыхание. Вот это да! Ну и Павка! Как лихо он! Все знали, что Павка-Овен решительный и храбрый. Но чтоб такой ловкий! И быстрый! И это же какая силища нужна, чтобы упитанного Буню мигом взгромоздить на дерево.

На самом деле, Павка не был таким уж ловким или сильным. Просто в особо опасные моменты у него появлялось столько силы, что он не только Буню, он и гору на дерево мог поднять. А откуда? Да он и сам не знал.

Переживания за Буню остались позади.

Теперь все двенадцать знаков сидели на дереве и завороженно смотрели сверху вниз, как их любимую Звездную Страну заполоняет вода. Она неслась мимо них, бушуя и клокоча. Казалось, нет и не будет ей остановки.

«Горбатый Краг затопил нас. Какой ужас!» – проносились тревожные мысли. – «Как мы теперь слезем с дерева? И куда слезем?» – беспомощно думали знаки. – «И что теперь станет с нашими домами?»

Все–таки в какой-то момент вода остановила свое движение. Вдруг стало спокойно. Теперь, когда знаки смотрели с дерева вниз, они видели уже не реку, а большое, можно сказать, необъятное озеро.

Близнецы тут же это отметили:

– Смотрите, уже не река, а озеро!

– Интересно, какая у этого озера глубина? – пробормотала Сима-Козерог, которая очень твердо ощущала себя на земле, неважно – сидя на дереве, и совсем плохо – в воде. Потому что не умела плавать.

– Большая! – оптимистично откликнулся Павка-Овен. Он-то плавал очень хорошо.

Знаки, поеживаясь, смотрели на новоявленное, грозное озеро. Насколько далеко простирается это озеро, сказать было трудно. Вид на долину Искринки, где располагались большинство домов, был заслонен густой дубравой. Однако область Черных Скал просматривалась довольно хорошо. И видно было, что пятачок земли, примыкающий к Черным скалам, совсем не затоплен.

– Смотрите, а вон там совсем не затоплено! – радостно воскликнул Павка, тыча рукой в сторону Черных скал.

– Да, – вздохнула Умка-Дева. – Скорее всего, вода понеслась по долине реки прямо к нашим домам. Жаль, что отсюда мы ничего не можем рассмотреть.

– А раз ничего рассмотреть не можем, значит, надо спускаться! – воскликнул Гарик-Лев.

Но знаки смотрели вниз с опаской.

Гарик почувствовал себя первопроходцем, а значит, героем. Под одобрительные взгляды он резво полез с дерева. Павка-Овен слишком увлекся поиском новых незатопленных участков, а то бы, конечно, ринулся вниз, стремясь быть первым.

Когда Гарик спрыгнул в «озеро», стало видно, что воды всего по колено.

Это явно уменьшило героизм Гарика-Льва, зато очень обрадовало знаков. Они оживленно загалдели и начали дружно, уже без всякой опаски, спускаться.

Оказалось, что не везде воды по колено. Ося-Стрелец, по своей привычке двигаться шумно и быстро устремился вперед. И бултыхнулся по самое горло.

– Ого! – воскликнул Ося, выскакивая обратно. – Да я чуть не утонул! Может, двинемся вплавь?

– Плывите за мной! – тут же бросил клич Гарик и бодро шагнул в сторону Оси. Потому что именно там, по всей видимости, была затопленная река…

Павка тоже ринулся вперед. Ему не терпелось перегнать Гарика. Искупавшийся Ося рванул туда же.

В этот момент самые здравомыслящие из знаков поняли, что если сейчас, они по привычке потянутся за своими энергичными, бесшабашными лидерами – то ждать беды.

Поэтому, обычно молчаливая Умка-Дева негромко, но требовательно воскликнула:

– Стойте!

Павка, Гарик и Ося недоуменно оглянулись: кто это там пищит?

Неожиданно вперед вышла тихая, незаметная Сима-Козерог. Поджав губы, она твердо сказала:

– Передвигаться в такой ситуации вплавь, во-первых, глупо…

– Ха! – громко удивились Павка и Гарик.

– Во-вторых, опасно, – продолжила Сима. – А в третьих…

– А в третьих, мы не рыбы и не лягушки! – хохотнул Ося-Стрелец и, скрестив руки, насмешливо поинтересовался: – И что теперь, сидеть под деревом?!

– Нам надо знать, что случилось с нашими домами, – уверенно поддержал девочек Буня-Телец. – Почти все дома стоят вдоль реки…

– А я что говорю! Плывем вперед! – перебил Буню Павка, вновь ринувшись к глубоководью.

– Да стойте же вы! – воскликнули Сима, Умка и Буня одновременно.

– Надо найти что-то, заменяющее лодку. И на этом плыть! – сказал Буня.

– Правильно! – подхватили девочки.

Гарик, Ося и Павка удивленно переглянулись. Чего это вдруг Умке, Симе да Буне вздумалось командовать? Гарик и Павка в два голоса собрались было поставить этих тихонь на место, но тут лицо Павки перекосилось.

– У-у! – взвыл он, запрыгав на одной ноге. – А-а-а!!

Все, разумеется, бросились к нему.

– Нога! – орал Павка-Овен душераздирающим голосом. Знаки испугались, что там, в воде, кто-то оттяпал ему полноги. Но когда он задрал ногу, демонстрируя всем свою ужасную рану, то знакам она показалась вовсе не страшной. Небольшая царапина – только и всего. Похоже, Павка наступил на осколок небольшого стекла.

– И чего орать, – неодобрительно покачал головой Буня. – Ну, порезался слегка.

Павка фыркнул, а Умка-Дева оказала ему действенную помощь, перевязав царапину ленточкой.

Однако, после этого случая все сошлись на одном: идти вброд опасно. Лучше поискать какое-то средство передвижения. Знаки стали озираться в поисках чего-нибудь подходящего.

– Смотрите! Вон, вон! – закричала Люлька-Рак, как всегда настолько звонко, что заложило уши. – Наша лодка! Мы поплывем!

Бревно, на которое указывала Люлька, и впрямь казалось вполне подходящим для плавания: в меру длинное и достаточно толстое. Оно спокойно покачивалось на воде, словно специально поджидая знаков. Вопрос сам собой был решен.

– Надо плыть не по затопленному берегу, а по руслу реки, тогда бревно пошурует, как настоящая лодка, – деловито предложил Ося-Стрелец.

– А как мы определим, где река, а где затопленный берег? – засомневались знаки.

– Ивы! – воскликнули Близнецы. – Они растут прямо вдоль берега! Вдоль них и поплывем!

– Гениально, – шмыгнул носом Электрошка-Водолей.

Да, действительно, до самой Дубравы, рядком тянулись, словно кланяясь воде, Большие Ивы. Замечательный ориентир!

Знаки подтащили бревно к руслу реки и дружно на него взгромоздились. Тут они заметили, что не хватает весел. «Сейчас!» – воскликнул Павка и, оттолкнувшись от бревна, запрыгнул на Иву.

От энергичного Павкиного прыжка бревно чуть не перевернулось, что вызвало возмущение знаков. Но Павке было не до этого. Срезав ветку, он строгал из нее шест. Покончив с работой, он сбросил новоявленное весло вниз. Потом спрыгнул на бревно и заявил:

– Я буду впереди!

Знаки не стали возражать. Раз впереди – на тебе, Павка, шест. Греби. Бревно-лодка поплыла вперед. Ивы помогали знакам не соскочить с русла реки, а значит, не сесть на мель.

Очень быстро Павка понял, что сильно погорячился, взявшись править.

Отталкиваться шестом в одиночку оказалось тяжело и нудно. Знаки обсуждали произошедшее, а он, Павка, трудился в поте лица. Стряхнув со лба набежавший пот, Павка деловито сказал:

– Ладно, я порулил, теперь пусть кто-нибудь другой.

Близнецы, ехидно улыбнувшись, возразили:

– Греби ты, Павка, у тебя хорошо получается.

Знаки поддакнули:

– Да, греби ты.

Но справедливый Костик-Весы заметил, что вообще–то это нехорошо, когда один пыхтит за всех.

Тогда Гарик-Лев по-командирски сказал:

– Ладно. Грести будем по очереди. И лучше – по двое. Один слева, другой справа.

Теперь уже Гарик запрыгнул на дерево и сделал второй шест.

– Начнем с тех, кто сидит впереди! – скомандовал Гарик. – Костик, Электрошка, – держите шесты! А я буду штурманом. Указывать дорогу.

Павка опешил. Ну и Гарик! Ну и наглость!

– С чего это ты будешь штурманом?! – вскипятился Павка, готовый дать Гарику в лоб.

От его энергичного рывка бревно опасно закачалось, и знаки дружно зашикали на Павку, не имея ничего против, чтобы Гарик был штурманом. А главное, чтобы грести по очереди.

Павка насупился и обиделся. Он придумал, как управлять бревном, он первым сделал шест, а теперь, пожалуйста, – Гарик штурман!

Тут Павка припомнил, что на прошлой неделе где-то тут, в Дубраве, он оставил лодку. Вот бы ее добыть! Тогда уж точно штурманом будет он, Павка-Овен! Он стал усиленно оглядываться, но, как назло, память ему ничего не подсказывала.

А Знаки тем временем развеселись. Худо ли бедно, а все они живы, никто не утонул, и даже дружно плывут на бревне! Этому Крагу треклятому опять ничего не удалось! Подумаешь, вода вышла из берегов! Всего-то! Знаки стали вспоминать, как неожиданно случилось наводнение. Как суматошно они лезли на дерево. Как смешно внизу топтался Буня. Как чуть не свалилась с дерева Манюня… Только Павка не принимал участие в этом веселье. Потому что Гарик без конца, как настоящий штурман, давал команды: «Правее! Левее! Держим курс на ту березу!..» – и это было очень досадно.

Густая Дубрава закончилась, и знаки въехали в Молочный лес.

Молочным его прозвали за то, что именно тут росло единственное во всей стране молочное дерево, из которого можно было получить напиток, очень похожий на молоко. Только подставь чашку – и, пожалуйста, пей себе на здоровье!

Сейчас молочный лес выглядел очень странно. Во-первых, деревья росли как бы из воды, а во-вторых, над водной гладью кроме стволов и крон деревьев возвышалось нечто вроде больших коричневых лепешек. Знаки даже не сразу поняли, что это полузатопленные холмы. Но когда догадались, внимание их невольно переключилось на бревно-лодку, которая как-то нехорошо завиляла, потом закружилась и идти вперед уже явно не хотела.

– Кажется, попали в водоворот, – изрек Электрошка-Водолей. Все уставились на Гарика, как на штурмана. Но как Гарик ни старался, команды «Правее, левее» тут не помогали.

– А мы не утонем? – забеспокоились девочки.

И тут Павка увидел! Рядом с одной из коричневых лепешек явно просматривалось серое пятно. Лодка! Ну, конечно! Вот куда ее отнесло наводнением!

– Так! Всем ждать меня! – по-командирски бросил он и нырнул.

Знаки с удивлением смотрели на Павку, плывущего непонятно куда.

Увидев, что Павка залезает в настоящую лодку, – все дружно возликовали. Бревно уже кружило так, что управлять им было совершенно невозможно. Поэтому знаки без колебаний оставили несчастное бревно, поплыв навстречу лодке.

На бревне остались только Гарик и не умеющие плавать Сима-Козерог и Буня-Телец. Гарик остался, потому что чувствовал себя капитаном, а капитан не может бросить тонущее судно, пока на нем есть хоть один человек. Вот Гарик и боролся с горе-бревном, пока к нему не подплыла Павкина лодка, и Сима с Буней благополучно в нее не перекочевали. Капитану-Гарику ничего не оставалось делать, как покинуть свой «корабль». Павка победно взглянул на Гарика и решительно заявил:

– Теперь я буду штурманом, – возражать, конечно, никто не стал. Павка пристроился на носу лодки с шестом. Гарику пришлось утешиться только тем, что сегодня он уже штурманом был.

После вынужденного купания и обретения лодки знаки явно взбодрились.

– Ничего не скажешь, – веселое путешествие! – оживленно затараторили Близнецы.

– Горбатый Краг нам устроил водный круиз! – задорно ухнул Ося-Стрелец, и знаки дружно рассмеялись.

– Никогда в жизни не чувствовала себя настолько рыбой, как сегодня! – звонко хохотнула Манюня-Рыба.

И каждый еще что-то сказал, как весело они сегодня искупались.

Близнецы, словно речь шла все об одном и том же, радостно воскликнули:

– Слушайте, а ведь сейчас за поворотом Цветочная поляна! Там уже наши дома. Интересно, что от них осталось?

Но радость Близнецов на этот раз никто не разделил. Вспомнив про дома, знаки вмиг помрачнели. «Действительно, что стало с нашими домами? А вдруг они разрушены?» – погрузилось большинство в невеселые раздумья.

– Сколько плывем, а воды не становится меньше, – тревожно прошептала Сима-Козерог. Она очень любила свой дом и очень за него переживала.

– Ее становится даже больше, – мрачно изрек Буня-Телец. Он любил свой дом не меньше Симы.

Молочный Лес кончился, и перед знаками предстала Цветочная поляна. Вернее – то, во что она превратилась. Вместо привычного, яркого многоцветья, открылись бесконечные водные просторы с выглядывающими из под воды веточками – верхушками кустов.

Пронзительный крик Манюни-Рыбы заставил всех вздрогнуть.

– Мой дом! – вскрикнула Манюня так отчаянно и несчастно, что у всех защемило сердце. Стало ясно, что с домом Манюни случилось что-то ужасное и непоправимое. Однако как ни озирались знаки, что именно случилось с домом, они понять не могли. Потому что не видели ни самого дома, ни останков от него. Вот верхушки кустов черемухи, вот почти незатопленная рябина… и вода, вода кругом… листики плавают по воде какие–то, веточки…

А Манюня горько рыдала, схватившись за ветки кустов. Гребцы притормозили. Было очевидно, что ее дом где-то здесь. Может, он утонул?

Тут Манюня спрыгнула с лодки и, стоя по пояс в воде, принялась поднимать разбросанные по воде листики, прижимать к себе и даже целовать их. Самые догадливые из знаков, наконец, поняли, что эти листики – и есть в прошлом Манюнин дом. Ведь дом ее был сложен из листиков и палочек! Манюня-Рыба любила все красивое, нежное, воздушное, и не любила все обычное. Незадолго до наводнения она сотворила себе новый, совершенно особенный, на ее взгляд дом, – из листьев и стебельков. Он едва держался даже под самым легким порывом ветра, но Манюню это вовсе не тревожило. Свою неповторимую постройку она окрестила виллой, не догадываясь, что кое-кто насмешливо прозвал ее виллу шалашом.

И вот теперь Манюнин дом в виде листиков плавал по воде. А сама Манюня уже даже не плакала, а горько рыдала, словно с каждым уходящим мгновением утраченная вилла становилась ей все дороже.

– Мы тебе построим новый дом, – пообещал Гарик-Лев, чтобы утешить Манюню. Рядом с Манюней он всегда ощущал себя рыцарем, потому что она ему нравилась.

– Разве можно построить ТАКОЙ же дом? – сквозь слезы укоризненно взглянула на него Манюня-Рыба. Ее широко раскрытые глаза и весь вид однозначно говорил о том, что ТАКОЙ ЖЕ дом построить уже нельзя никогда.

Каждый из знаков невольно засомневался: не перепуталось ли у него что-то в памяти? Какой такой особенный дом? И только помнящая все до мелочей Умка-Дева была уверена, что в ее памяти ничего не перепуталось, а Манюнин особенный дом – это шалаш из листьев с большими дырами. Только и всего.

Всем уже хотелось поскорее двинуться дальше, но Манюня вдруг решила вручить всем памятный подарок – частичку своего дома. Она торжественно преподнесла каждому по очереди по мокрому листику, и каждый знак скорбно смотрел на этот листик и не знал, куда его деть.

«Когда же все это кончится?» – думали все про себя, но обидеть Манюню никто не решался.

И только Павка, которому порядком все это надоело, без всяких церемоний буркнул:

– Да зачем мне эта фигня.

Манюня обиженно распахнула глаза, готовая разразиться новым потоком слез. Но тут Электрошка-Водолей воскликнул:

– Смотрите, в нашей лодке дырка!

Все разом уставились на дно лодки. Там была вода.

– Вот тут течь, – Электрошка уверенно ткнул пальцем на место возле кормы. – Если мы поплывем дальше, лодка просядет и течь будет сильнее.

– Что же делать? – растерялись знаки. Расставаться с лодкой никому не хотелось.

– Надо вычерпывать воду, и все дела! – предложили сообразительные Близнецы.

– Точно! Только чем? Черпака-то нет.

– Зато есть моя синяя ваза! – всхлипнула Манюня. – Она утонула вместе с домом, значит ее можно найти!

Сначала знаки не поняли, как можно вазой вычерпывать воду, но потом вспомнили, что Манюнина ваза была обычной банкой, причем, довольно большой.

Павка и Гарик тут же, не раздумывая, нырнули в воду – искать банку. Каждому хотелось найти средство для спасения лодки первым, поэтому их обоих долго не было видно. Настолько долго, что знаки даже заволновались. Наконец оба вынырнули, но с пустыми руками. Увидев, что сопернику тоже ничего не удалось, оба вновь нырнули. Раза три Павка и Гарик доставали разную ерунду: то Манюнину шкатулку, то сумку. Получилось что–то вроде увлекательного соревнования. Знаки даже стали делать ставки, кто за Павку, кто за Гарика. Только Муся-Скорпион язвительно заявила, что скорее лодка утонет, чем «эти водолазы» что-нибудь найдут.

Но именно Муся оказалась на этот раз неправа. Из воды одновременно показались Павка и Гарик, и оба держались за долгожданную банку.

Каждый при этом пытался выдернуть трофей из рук другого с криком: «Я, я ее взял первым!»

Справедливый Костик-Весы попытался разрешить спор:

– Ничья! Вы оба первые.

Но Павка и Гарик продолжали биться за банку, считая, что кому удастся выдернуть ее из рук противника – тот и победитель.

Тогда Ося-Стрелец предложил:

– Давайте так – кто первый взял банку, тот и будет вычерпывать воду из лодки!

– Ну конечно! – гневно вспылил Павка, возмущенный такой несправедливостью. Одно дело – первым найти банку, другое дело – нудно черпать воду.

Но, к удивлению Павки, Гарик на это с легкостью согласился.

– Идет! – сказал он. – Раз я первым добыл черпак, я сделаю и остальное. – Гарик ловко запрыгнул в лодку и двумя гребками вычерпал воду. – Ну а дальше – по очереди, – небрежно добавил он, отдавая банку знакам. Павка чуть не задохнулся от возмущения. Пока он, Павка, радел за правду, этот Гарик-Лев шустро повернул все в свою сторону. И ведь никто даже ухом не ведет! Действительно, никого уже не волновало, кто там первый – Павка или Гарик, – всем хотелось плыть вперед. Поэтому Павка, пока не поздно, ринулся к носу лодки с криком: « Я рулевой!», а то этот наглый Гарик, еще, чего доброго, заявит, что он опять штурман.

Цветочную поляну проплыли быстро. Теперь путь лежал по Рябиновому перелеску. Раньше никто не замечал, что этот перелесок имеет какое–то свое очарование. Рябины, сирень, разные холмики. Ну и что? Однако сейчас холмистый перелесок превратился в причудливый синий ковер с яркими узорами в виде стелющихся по воде цветущих веток. А вода здесь как-то особенно искрилась, переливаясь на солнце.

– Ах! – восторженно воскликнула Манюня-Рыба. – Как в сказке! Смотрите, смотрите, как поднялся из озера холмик! Словно птица! – Необычайный вид Звездной Страны быстро утешил Манюню, и она, можно сказать, уже забыла о своем недавнем потрясении.

Но большинству знаков было не до красоты. Тревога за собственные дома нарастала. Буня-Телец крепился, надеясь, что вода не добралась до его белокаменного дома-сада: ведь он находится довольно далеко от Лазурного моря: за Орешником, за Березовой Рощей, за Умкиным холмом. Но что, если поток обогнул Умкин холм, и пошел дальше – за Сиреневый перекресток? Если вода обрушилась на его, Бунин сад, и залила его нежные розы? Тогда – кошмар, тогда все пропало!

Сима-Козерог тоже крепилась и надеялась, что поток не дошел до ее дома, но с каждой минутой эта надежда таяла. Уже скоро Орешник, а воды по–прежнему много по обеим берегам Искринки. А ведь ее, Симин дом, сразу за Орешником!

Люлька-Рак, после того как увидела «пепелище» Манюни, уже могла думать и говорить только об одном: о своем доме. Что с ним стало?! Держать свои страхи при себе ей было невыносимо. Поэтому она без конца кидалась то к одному, то к другому знаку с одним и тем же вопросом: «Как ты думаешь, мой дом не утонул?!»

В конце концов, с этим вопросом она основательно прицепилась к Павке, видимо, ощущая в нем командира, и Павка, привыкший говорить то, что думает, уже хотел ответить Люльке:

– Конечно, утонул, – но на горизонте показалась груда чего-то яркого, поблескивающего на солнце, и все Павкино внимание ушло в это яркое, переливающееся: «Что это, интересно?»

– Ух ты, мой дом! – присвистнул Электрошка-Водолей.

Подплыли поближе. Никакого дома не было, а была груда плавающих по воде бутылок, проводов, веревок.

– Все, что от «Терема» осталось, – развел руками Электрошка, спрыгнув с лодки. Да, действительно, от оригинального бутылочного дома Водолея осталась только куча бутылок, проводов и веревочных лиан. Правда, все бутылки были целыми, может, поэтому зрелище выглядело не уныло, а даже как-то весело. Сам Электрошка казался удивленным, но вовсе не расстроенным. Дома ему было не жаль. Когда он собирал свою бутылочную конструкцию, то вовсе не предполагал жить здесь вечно. Просто ему было интересно, можно ли построить дом из бутылок, и что из этого получится. Бутылки Электрошка сделал сам, посмотрев, как это делают Одуванчики, провода выменял у Оси, а лианы взял из леса Мазилок. И вот теперь дома нет.

– Дом упал, потому что не выдержали колья, – подвел итог Электрошка. – Если вместо кольев были бы деревья, возможно, он бы и устоял, – Электрошка отвернулся от разрушенной постройки и напрочь про нее забыл. Его уже волновала совсем другая тема.

– Вот что интересно, – принялся он увлеченно рассуждать, стоя по колено в воде. – Это что за сила такая у Горбатого Крага, чтоб целое море вывести из берегов, а?! Что за легкие у него такие?!

– Размером в бочку – точно! – живо откликнулся Павка, которого тоже тема Крага интересовала куда больше, чем затопленные дома. – Сам он ростом с Муськин Баобаб, а легкие – как бочка!

– И все равно, мне кажется, не это главное! – прищелкнул пальцами Электрошка. – Главное в Краге то, что он светится! И при этом всех бросает в стопор! Слушайте, а может нас бросает в стопор не от самого свечения, а от страха?

– Мне лично все равно! Я его не боюсь! – запальчиво заявил Павка, – Могу сколько угодно на него смотреть… – но тут неожиданно разглагольствования Павки прервал Буня-Телец:

– Хватит болтать! Поехали дальше!

Павка, отрыв рот, замолчал. И даже моргнул.

– Поехали, – решительно поддержала Буню Сима–Козерог.

«Ничего себе – тихие знаки! Что–то они сегодня разошлись!» – подумал Павка.

Между тем Рябиновый перелесок кончился, и путь знаков пошел через Съедобный лес. Съедобным его прозвали не зря. Здесь можно было основательно подкрепиться. Орехи, яблони, груши, даже вишня, – все растет, только срывай!

– О! Ну, теперь привал! – радостно скомандовал Павка, даже не подозревая, что по этому поводу могут быть какие-то возражения. Все проголодались, кому не захочется поесть как следует?!

Но оказалось, что сегодня все не так, как всегда.

«Тихие» знаки вновь удивили Павку.

– Нет, – твердо сказал Буня. – Никаких привалов, пока не узнаем, в каком состоянии наши дома.

Павка покрутил пальцем у виска, этим как бы этим говоря: «Ну уж этот Буня со своими глупостями».

Но Буню с железной решимостью поддержала Сима-Козерог:

– Не время лакомиться, когда неизвестно, что случилось с нашими домами.

– И что теперь, помирать с голоду? – собрались хохотнуть Близнецы, но осеклись под укоризненными взглядами Буни, Симы и Умки.

Умка-Дева внесла предложение:

– Можно сделать так. Вон у того поворота быстро нарвать яблок, а есть уже на ходу, не останавливаясь.

Все, к удивлению, Павки согласились. Яблоню оборвали быстро, и, хотя совсем рядом соблазнительно подмигивала своими пузатыми ягодами вишня, никто не стал спорить с Буней. Он хмуро сказал:

– Поехали уже, – и лодка тронулась. Все в полном молчании грызли яблоки. Павка невольно призадумался о том, что странно получается: Буня-Телец, Сима-Козерог и Умка-Дева никогда не были главными у знаков, обычно командовал он – Павка-Овен. Ну, еще Гарик-Лев или Ося-Стрелец. Но сегодня в этих «тихонь» словно вселилась какая–то непонятная сила. С ними не то, что не спорили, их слушались! «Неужели беспокойство за свой дом придает такую силу?» – Удивленно думал Павка.

Какое-то время ехали молча, но многие знаки просто не могли молчать долго. Особенно Вестик-Пестик Близнецы. К тому же им выпала очередь грести, что было для них совершенно неинтересно и утомительно. Близнецы принялись обсуждать, где в Звездной Стране можно спрятаться, если затопит все-все-все вокруг. Гребли они из рук вон плохо. И Муся-Скорпион, которая тоже сидела на веслах, шикнула на них. Тогда Близнецы принялись рассуждать, а что, если соорудить дом на самой-самой высокой горе – один на всех. Грести они почти перестали. Лодка, виляя туда-сюда, двигалась еле-еле. Павка понял, что Близнецы хорошие болтуны, но никудышные гребцы, и надо их менять. Тогда он на правах штурмана выкрикнул:

– Бунька! Ты еще не греб! Смени Близнецов!

Буня-Телец поморщился. Грести в паре с Мусей-Скорпионом ему не хотелось – противная, вздорная. К тому же Буня не считал себя хорошим гребцом. «Но что поделать, – грести должны все по очереди. Надо скорее добраться до дома». Поэтому он послушно встал и направился к веслам.

Муся, которая не любила Буню еще больше, чем он ее, фыркнула, но не на Буню, а на Павку:

– А ты чего раскомандовался?! Взял бы сам весла, да греб!

– Я рулевой! – вмиг вскипятился Павка.

– Видали мы таких рулевых! – встала в позу Муська. – Вон у Гарика и то лучше получается рулить!

Павка аж вспыхнул. Вот ведь вредная девчонка! Ну какая ей разница, кто рулит – он или Гарик?!

Весь его вид говорил о том, что Муся сейчас получит в лоб.

– Ребята, да вы что, с ума сошли?! – призвала всех к миру Умка-Дева. – До того ли сейчас, чтобы ругаться?!

Лодка в это время очень нехорошо вильнула и даже накренилась набок. Павка командно заорал:

– Муська! Греби нормально, а то утопишь лодку!!

– Я утоплю?!! – возмутилась Муся, уперев руки в бока. – Да только слон не заметит, что эта улитка косолапая вообще грести не умеет!!

Буня сделал вид, что «улитка косолапая» к нему не относится. Да, он слегка не рассчитал свои силы и гребнул слегка резче, чем нужно, но причем тут улитка?! Павка, однако, даже не взглянул на Буню, а весь свой запал устремил на Мусю:

– Сама ты косолапая!

– Что?! – сузила глаза Муся, с силой швырнула весло, и чуть ли не по головам знаков прошла в конец лодки и там уселась, отвернувшись от всех.

К счастью для Павки, грести вызвалась Сима-Козерог.

– Иначе мы никогда не доберемся до наших домов, – пробормотала она.

Муся-Скорпион сидела на самой корме, ни с кем не разговаривала и злилась на всех, а больше всех – на саму себя. Ну почему у нее такой характер, что она вечно со всеми ругается?! Вдруг Мусю словно ошпарило: «Проехали ее дом! Ее баобаб! Как же она забыла о нем?» Но вот что обидно: «Ведь никто другой тоже не вспомнил! А про дом Симы помнят все. Вон как обсуждают!»

Муся ощутила себя очень обиженной и несчастной. «Вот что значит, когда тебя не любят!» – сделала она убийственный для себя вывод. Но страдать молча Муся вовсе не собиралась.

– Стойте! – гаркнула она так яростно, что лодка вмиг остановилась.

– Ну, и как я теперь попаду домой?! – встала в позу Муся, подбоченясь и гневно сверкая глазами.

Мгновение все смотрели на нее удивленно, но тут, наконец, вспомнили: «Муськин баобаб! Действительно, он должен быть где-то здесь!» Знаки закрутили головами.

– Проехали уже! – испепеляя всех своим презрением, сквозь зубы процедила Муся.

Некоторые почувствовали укол совести: нехорошо, что они забыли про Муськин дом. Но с другой стороны, неудивительно о нем забыть. Ведь он сооружен на дереве. А что может случиться с домом, который стоит на дереве? Разве можно его затопить?

– Надо убедиться, что с домом все в порядке, – вздохнула Сима–Козерог.

Не дожидаясь Павкиной команды, гребцы повернули назад.

Вообще-то дерево, на могучих ветвях которого Муся устроила себе жилье, было дубом. Но за гигантские размеры и удивительную корявость его прозвали баобабом. Второго такого дерева во всей Звездной Стране не было. Его нижние ветки раскидывались настолько широко, что к ним оказалось возможным прикрепить доски, и получился настоящий пол. Правда, пол этот возвышался над землей, поэтому с земли он был похож на крышу. Но имелась у дома и настоящая крыша – из жердей и соломы. И стены имелись. В какой-то степени постройка походила на скворечник, но разве можно построить на дереве кирпичный дом? Понятно, что нельзя.

Лодка подплыла к Баобабу, и знаки убедились: с домом, хитро сооруженном на дереве, совсем ничего не случилось. Не развалился, не утонул. Даже не накренился. А крыша покосилась – это когда Павка неудачно полез на верхушку.

Муся, фыркнув, запрыгнула на дерево. И скрылась в широкой кроне листвы. Заходить в дом она не стала. А что в него заходить? Но Мусе хотелось, чтобы знаки поволновались за нее. Зарывшись в широкой листве, она представила себе, как они, осознав свою неправоту, пошлют кого–нибудь к ней просить прощения. Муся сощурилась, мысленно представляя, что она ответит. Но знаки и не собирались просить у нее прощения… Они думали, что хитрая Муся пострадала от наводнения меньше всех. Еще они думали, что Муся-Скорпион своим острым языком вечно всех задевает, а ей самой всегда хоть бы что. И даже сейчас среди всеобщего, стихийного бедствия она думает только о себе. Забралась на свое дерево, а что там у других, – ей и дела нет. Еще и шипит на них.

– Вперед! – недовольно сказал Павка, – Пусть Муська сидит на своем дереве, если ей хочется, а мы поплывем дальше!

И знаки поплыли.

Муся выглянула одним глазом из-за листвы – и оторопела:

Никто не ждал ее, не волновался, даже не оглядывался! Лодка спокойно шла дальше! Муся чуть не задохнулась от возмущения. А когда пришла в себя, решила: «Утоплю лодку!». Вытащив из дома три оказавшихся у нее тыквы, она приступила к бомбардировке. К ее досаде, тыквы до цели не долетели: знаки уплыли уже слишком далеко. От обиды Муся чуть не разревелась. Но реветь не стала. «Догоню знаков и покажу им!» – Решила она. Кинулась в дом, схватила большой тазик – за шлюпку сойдет, вместо весла – подхватила ковшик. «Ну», – фыркнула Муся, плюхнувшись в тазик и, яростно загребая ковшиком. – «Сейчас вы у меня попляшете!»

Тем временем лодка выплыла из Съедобного леса. И сразу, на опушке, знаки увидели дом Симы-Козерог.

Сложен он был из досок. Самый обычный дом из самых обычных досок. Без красот, без шика, и кто-то, возможно, сказал бы, без фантазии.

Но если приглядеться, сразу становилось ясно: хороший дом. Качественный. Из такого не захочется убежать в дождь или в ветер куда–то в гости. Наоборот, в любую непогоду в нем будет тепло и уютно. Потому что в нем есть все, что положено дому – двери, окна, и все правильных размеров. Нигде никаких щелей и никаких сикось-накось. Крыша – настоящая, добротная, а не решето, как у некоторых. На первый взгляд, краска не самая удачная – сероватая. Зато лежит ровным слоем, без подтеков, и нигде не облуплена. И внутри все мило. В вазочке – цветочки, на окнах – занавесочки. Коврик с любовью вышит. Глаз радует. Уютно и надежно. Хороший дом!

А возле дома – огород. Много всего растет. Баклажаны, огурцы, тыква… Аккуратно растет. Каждый овощ на своем месте. Как посмотришь на все это – сразу аппетит появляется.

На случай пожара у Симы-Козерог в огромной бочке всегда была вода, но на случай наводнения у нее не было ничего. Поэтому сердце ее, когда она увидела свой дом, болезненно сжалось:

«Ах, почему я не подумала, что может быть наводнение! Затопило весь подпол! И нижнюю часть дома тоже затопило!»

Затянулось молчание – тяжелое, мрачное, как на похоронах: Симино состояние передалось всем. Оказалось, что частично затопленный НАСТОЯЩИЙ дом выглядел куда печальнее, чем куча листиков Манюни или груда останков творения Электрошки.

Огурцы плавали по всему огороду. Вода залила кадку, и теперь бедные огурцы сиротливо покачивались, как кораблики.

Павка-Овен, которого это всеобщее уныние чуть не усыпило, попытался всех встряхнуть:

– Ну что, может, поплыли?

Знаки посмотрели на Симу-Козерог. К удивлению всех, Сима не всплакнула, не кинулась собирать огурцы, а тихо сказала:

– Поехали, – поджав губы, она сама взялась за весло. Сима-Козерог была уверена – не время сейчас плакать над своими полузатопленными домами – надо двигаться дальше. Надо выяснить, вся ли Звездная Страна затоплена. А там уже решать, что делать.

В этот момент из перелеска, подпрыгивая на воде и кружась, показался тазик, в котором, загребая ковшиком, сидела Муся-Скорпион. Зрелище было настолько смешным, что многие хихикнули. Но из уважения к горю Симы, знаки подавили смешок, и когда подплыла Муська, вид у всех был скорбный.

Муся, взглянув на несчастный Симин дом, а потом на Симу, слегка смешалась. Желание мстить несколько поубавилось.

Тут Манюня-Рыба, чрезвычайно расчувствовавшись (ведь они, бедные знаки, такие несчастные!) воскликнула:

– Мусенька, как хорошо, что ты приплыла, мы уже хотели за тобой возвращаться!

И хотя никто не собирался возвращаться за Мусей, знаки закивали, как бы подтверждая слова Манюни. Все-таки в такое невеселое время лучше держаться всем вместе.

Мусю проняло. Хотя окончательно она еще не перестала дуться, все же влезла в лодку. Молча, без слов.

Дальше путь шел по некогда зеленой равнине, а теперь по необъятным водным просторам.

И вдруг среди всеобщего уныния – раздался звонкий переливчатый возглас Люльки:

– Моя Ракушка! Ракушка! Ракушка!

Знаки вытянули головы вперед.

– Вон, вон! – радостно прыгала Люлька. Наконец Ракушку увидели. Издали она казалась приплюснутым холмиком, покачивающимся на воде. Люлька обожала свой домик. Она считала, что он ей послан свыше. Ведь таких больших ракушек, как у нее, не бывает! Это просто чудо природы! Люлька любила заявлять: «Пусть другие строят дома из кирпича, досок или листиков. Пусть переделывают их, строят новые, а моим домом всегда будет Ракушка! Только она одна!» И с Люлькой никто не спорил, хотя многие считали, что жить в ракушке тесно, неудобно и неприятно, потому что ее все время качает на воде.

Лодка подплыла к Ракушке, и Люлька запрыгнула в нее. Через мгновение она выпрыгнула оттуда, и, заливисто хохоча, сообщила:

– Ничего не случилось! С моим домом ничего не случилось! – она опять юркнула в домик, опять выскочила из него… Люлькиной радости не было конца.

Наконец, знакам надоело наблюдать это безудержное веселье. Они сказали, что пора ехать дальше. Но Люлька даже думать не хотела о расставании со своим домиком.

– Я поеду в своей Ракушке, – заявила она, – вы только слегка толкайте ее.

Павка, не подумав, согласился. И зря. Оказалось, что двигаться на лодке, толкая Ракушку и держаться при этом курса, – дело почти невозможное. Ракушка без конца кружилась, обо все подряд задевала, и идти нужным курсом никак не хотела. Знаки совсем измучились и поглядывали на Павку с укором: зачем согласился тащить за собой целый дом. Павка даже испугался, что его сейчас сместят с капитанского мостика. Но выручили находчивые Близнецы.

– Надо взять Ракушку на буксир, – предложили они. Павка тут же ухватился за эту идею. Благо, длинная веревка у Люльки нашлась. Взятый на буксир Люлькин дом, худо ли бедно, поплыл за лодкой.

После большой равнины знаки въехали в Березовую Рощу.

Здесь они ожидали увидеть дом Близнецов. Скорее то, что от него осталось. Потому что домик Вестика-Пестика был чрезвычайно хлипким.

Близнецы затеяли оживленное обсуждение – затопило Умкин холм или нет.

Он находился сразу за Рощей. За разговорами про дом Близнецов все забыли. Вестик-Пестик спорили больше всех, поэтому, когда лодка проплывала те две березки, к которым был прикреплен когда–то домик, они про свое жилище и не вспомнили.

Знаки выехали из Березовой рощи и увидели: Умкин холм стоит незатопленным! Все выскочили из лодки и помчались наверх.

Дом-обсерватория Умки–Девы стоял целёхоньким. Но знаков больше обрадовало другое. По ту, другую, сторону холма воды уже не было! Потоку не удалось обогнуть Умкин холм!

– Ур-р-ра! – радостно завопили знаки. – Вода остановилась, остановилась!

На радостях они стали прыгать, кружиться и обнимать друг дружку. Наблюдательная Умка-Дева вдруг заметила:

– Смотрите, воды стало меньше. Похоже, она уходит!

– Куда уходит? – не сразу поняли знаки.

– Назад в Лазурное море! – воскликнули догадливые Близнецы. – Откуда пришла, туда и уходит!

Тут все просто ошалели от счастья. Обычно сдержанная Сима–Козерог в избытке чувств обняла Близнецов и расцеловала.

– Мой дом будет спасен! – объяснила она свой порыв.

– Вперед! – крикнул Павка, призывая знаков бежать дальше.

Но Умка–Дева воскликнула:

– Подождите! А как же дом Близнецов? Мы, кажется, его проехали...

Все разом приостановились. Да, действительно, про дом Вестика-Пестика они забыли.

– Надо его найти, – сказал Буня.

– Да не надо, – махнули рукой Близнецы.

– Как не надо?! Обязательно надо! – радостно возразила Сима–Козерог, не понимая, как можно бросить в беде дом, который построен собственными руками.

Ее поддержали Буня и Костик. Павка смекнул, что можно еще порулить, и дал команду: «Все в лодку! Плывем назад!»

Знаки быстренько расселись по местам, и лодка направилась назад, к Березовой роще, где несколько дней тому назад возле двух сросшихся между собой березок Близнецы поставили свой новый домик. Близнецам очень понравились эти березки – они были похожи на самих Вестика-Пестика – такие же одинаковые и вместе. Вот Близнецы и решили, что будет очень здорово, если рядом с близняшками-березками поселятся Близняшки-знаки. Идея им так понравилась, что они в два дня соорудили тут домик. Каркас они сделали из тонких жердей, зато стены! – Стенами стали приклеенные и развевающиеся на ветру фантики! Настоящие фантики от конфет!

Сначала Близнецы были в восторге от своей постройки. Такой яркий, пестрый, необычный дом! Но уже на второй день он Близнецам надоел. В нем оказалось как-то ветрено, а ночью даже холодно. К тому же ветер то и дело сдувал то один фантик, то другой, и в стенах образовывалось все больше дыр. Близнецы, однако, не унывали, потому что в собственном доме они бывали всегда по случаю, а жили в основном в гостях. То тут, то там.

Подъехали к двум березкам. Но не было не только дома, а даже каких–нибудь его признаков. Никаких останков. Ни жердочки, ни фантика. Знаки вертели головами, удивляясь, что целый дом словно испарился.

И вдруг Люлька-Рак пронзительно закричала:

– Смотрите! Смотрите! Вон он! Висит!

Знаки взглянули в сторону, куда указывала Люлька и ахнули: «Дом! Надо же, ВИСИТ!», Действительно, дом Близнецов не стоял на земле, как положено любой постройке, а висел на дереве, полыхаясь на ветру. Знаки уставились на Вестика-Пестика, но те только удивленно замотали головами:

– Мы его туда не вешали.

Лодка взяла курс к «висящему домику». Всем не терпелось поскорее посмотреть, каким таким чудом целый дом висит на дереве. Но на месте оказалось, что ничего сверхъестественного тут нет. Просто бумажный домик Близнецов зацепился окошком за верхушку дерева, вот и повис.

– Его сдуло ветром, едва началось наводнение, – сделал вывод Буня-Телец. Укоризненно взглянув на Близнецов, назидательно добавил:

– А все потому, что он сделан из фантиков. – Буня недолюбливал Близнецов за их легкомыслие. Он не понимал, как можно строить дом из фантиков. Павке в отличие от Буни было все равно, из чего там Близнецы строят дом – из фантиков или даже из конфет, он бодро хлопнул Вестика-Пестика по плечу:

– Ничего, сейчас мы снимем ваш «скворечник» в два счета, – Павка уже собрался запрыгнуть на дерево, но Близнецы, ничуть не обидевшись на «скворечник», остановили его:

– Да ну его, не надо снимать.

– Отчего же не надо? – усмехнулся Буня. – Вы что же, одни будете его ремонтировать?

– Зачем ремонтировать? – пожали плечами Близнецы. – Он для жилья уже все равно не годится.

– Почему же? – ехидно поинтересовался Буня, надеясь, что сейчас, наконец, Близнецы признаются, что дом из фантиков это вообще не дом, а какая-то глупость. Но Близнецы ни в чем подобном признаваться не собирались.

– Когда мы строили, фантики были сухие, а сейчас они мокрые, – объяснили Вестик-Пестик, и, повернувшись к Буне спиной, покрутили у виска. Мол, этот Буня вообще ничего не соображает в строительстве.

Павка засмеялся и дал курс назад, на Умкин холм.

Буня, огорошенный наглостью Близнецов, просто оторопел. Да как они смеют! Выставлять его, Буню, дураком! Его, у которого в любую непогоду ищут пристанища! Но сразу ответить он не смог, а когда нашелся (ведь фантики были вовсе не мокрыми, а по-прежнему сухими), было уже поздно.

Вода стремительно убывала и лодка села на мель. Всем стало не до дома Близнецов.

– Вперед! Впереди суша! – завопил Павка, выскочив из лодки.

Все ринулись за Павкой, на Умкин холм.

Знаки быстро взобрались на самую вершину и теперь с высоты радостно смотрели на ту часть Звездной Страны, которую называли Сиреневой долиной. Именно здесь находились владения самых чутких к красоте и уюту знаков: Костика-Весы и Буни-Тельца. Сразу за перекрестком шли в две стороны аккуратные, выложенные ровными камушками, дорожки: одна к большому кирпичному дому Буни, другая – к небольшому изящному домику Костика. Дом Костика был украшен хрустальными камушками, и выглядел не хуже большого роскошного особняка Буни.

Знаки невольно загляделись на это нетронутое потопом великолепие.

– Мои розы целы. Мой дом цел! – едва не прослезился Буня.

– И мой тоже! – счастливо улыбался Костик.

– Да, нам повезло, – кивнула головой Умка-Дева. Ведь ее обсерваторию тоже не затопило.

– А моего дома отсюда не видно, – сказал Ося-Стрелец. – Но с ним все в порядке, это точно. Я правильно его строил. Подальше от моря. И доски прочные. Ни один ветер не возьмет.

– А мой грот еще дальше от моря! – весело заметил Гарик-Лев. – До него никакой Горбатый Краг никогда не доберется.

Все засмеялись. Знаки обрели былую уверенность, что Крагу не видать Звездной Страны, как своих ушей. Звездная Молния не даст. Тут и беспокоиться не о чем. Вот разве что потоп… Но потоп кончился. Все прекрасно!

Павка ощутил такой подъем духа, что грянул песню, им же на ходу сочиненную:

Не затопит нас потоп никогда, никогда!

И какой-то Краг поганый – не беда, не беда!

Не видать ему страны никогда, никогда!

Дружно мы ему в ответ: Ха–ха–ха!

Все радостно захохотали.

– Подожди, Павка! – вдруг воскликнула Умка-Дева. – А как же твой дом? Твоя пещера? Мы про нее забыли…

Умка осеклась, подумав, что, наверно обидела Павку, назвав его дом пещерой. Но дом действительно было пещерой, самой настоящей пещерой внутри скалы Большого Утеса, прямо надо морем. Павка на это и не думал обижаться. Наоборот, он гордился своим жилищем. Близнецы принялись рассуждать:

– Если вода понеслась не только вглубь, но и в ширь, то тогда она, скорее всего, добралась до Залива Больших Путешествий, а значит, до твоей «Берлоги», Павка.

– Скорее всего, – пожал плечами Павка. По правде сказать, он только сейчас вспомнил про свою «Берлогу», как называли его дом Близнецы.

– Мы сделали неправильно, что сразу поплыли вдоль реки, – виновато покачала головой Умка-Дева, – надо было сначала завернуть к дому Павки, от главной поляны до него не так уж далеко. А мы не сообразили. – Умка подумала про себя, что в той суматохе, которая творилась на поляне, немудрено было забыть про Павкину пещеру. Но почему сам Павка не напомнил? И тут Умка решила, что промолчал он из благородства, потому что не хотел задерживать знаков. Она припомнила, как решительно действовал Павка в первые минуты потопа, как вел их всех за собой. И вот, оказывается, общие интересы для него куда важнее своих собственных. Он вел знаков вперед, оставляя позади свой дом, даже не зная, что с ним случилось. Глядя на него с восхищением, Умка воскликнула:

– Павка! Ты думаешь о себе в последнюю очередь!

Павка удивился. Почему он думает о себе в последнюю очередь? Вовсе нет. О себе он думает в первую очередь. Но тут Павка сообразил, что речь шла о доме. Действительно, о доме он забыл. Однако было приятно, что Умка смотрит на него с таким восхищением. И Павка не стал спорить. Да, он такой. Думает о себе в последнюю очередь.

– Слушайте, а давайте поднимемся на башню Умки и посмотрим в телескоп, что там творится у Павки, – предложили Близнецы.

Идея понравилась, и все побежали к Умкиному дому-обсерватории – вытянутому вверх домику, похожему на башню. Обсерваторией он был назван только потому, что в нем находился единственный во всей Звездной Стране телескоп. Телескоп этот Умке подарили Одуванчики в награду за то, что Умка оказалась единственной из всех двенадцати знаков, кто осмотрел все без исключения экспонаты в Музее Одуванчиков. За такую любознательность и усидчивость Одуванчики наградили Умку хотя и старым, но действующим телескопом.

И вот теперь знаки дружно ринулись к этому телескопу, чтобы посмотреть, как там дела в районе залива Больших Путешествий, где приютилась Павкина пещера.

Разумеется, саму пещеру разглядеть в телескоп было невозможно. Зато они увидели, что весь западный участок Звездной страны от реки Искринки до залива Больших Путешествий затоплен. Значит, скорее всего, Павкин дом пострадал. И, возможно, сильно пострадал. Решено было тут же отправиться к заливу Больших Путешествий.

Все вновь залезли в лодку, но вода стала отступать так быстро, что плыть уже не было никакой возможности. Пришлось идти пешком вслед за отступающей водой. Это оказалось довольно весело.

– Идем в ногу с водой! – разухабисто кричал Павка, шагая, как всегда впереди. – Звездная Страна освобождается от потопа! Гип-гип, ура! Гип-гип, ура! – запел Павка.

Знаки радостно подхватили:

– Три–гип, ура! Три–гип, ура!

И хотя многие уже основательно устали, радость от того, что потоп уходит, придавала всем сил. По пути было немало орехов, ягод, чтобы подкрепиться.

– Смотрите – ягоды после купания стали еще вкуснее! – шутили знаки, отправляя омытые ягоды в рот.

– А до орехов водичка не добралась, но мы их и так съедим, немытыми, – смеялись они.

И вот, наконец, Залив Больших путешествий. И «Павкин обрыв». Здесь еще стояла вода. Ее было немного, по щиколотку. Но лучше бы без нее.

Попасть в пещеру можно было только одним способом: спустившись вниз по самодельной веревочной лестнице, прикрепленной к дереву, потому что вход в пещеру находился прямо в середине отвесного обрыва.

Павке очень нравился такой способ попадания домой. Спускаясь и поднимаясь по веревочной лестнице вдоль скалы, Павка ощущал себя то разбойником, то пиратом, то искателем сокровищ. Это было интересно. А что до того, что в его доме не очень светло и не очень уютно – это Павку ничуть не волновало. Ведь дома он только спал, да складировал разные снасти, которые могли ему понадобиться в Большом Кругосветном Путешествии. Зачем тут свет и уют?

К всеобщей радости, лестница оказалась цела. Павка, не долго думая, под оханья и аханья девчонок резво стал спускаться. Но когда Павка оказался в пещере, ему пришлось увидеть грустное зрелище. С «потолка» капала вода, а на полу было сыро и грязно.

– Ну как там? – нетерпеливо кричали знаки сверху.

– Все в порядке, – не падая духом, откликнулся Павка.

Выбравшись на поверхность, он не стал лукавить, а прямо, без обиняков признался:

– Жилищу каюк.

Девчонки ахнули, а Павка, почесав в затылке, бодро добавил:

– Ну и ладно. Я поставлю вот тут, прямо на берегу, палатку. В конце концов, зачем мне сейчас дом? Скоро мы выступим в поход на поиски логова Крага!

Знаки изумленно переглянулись. Ну, Павка дает! Неужели он даже после всего произошедшего собирается искать логово Крага? Да от этого Монстра у себя дома, и то спасения нет. Вон на море дунул так, что полстраны затопило. Какое уж там – искать его логово… Но спорить с Павкой на этот раз никто не стал. Все смертельно устали. Не до споров.

Дело клонилось к вечеру. Явно смеркалось.

– Как я устала! Упаду сейчас! – простонала Манюня-Рыба.

– И я устала. Не дойду до дома, – подхватила Люлька-Рак.

– Но не спать же прямо здесь… – переглянулись между собой Сима и Умка.

– Вот что! – заявил тогда Павка. – Видите косогор? Руку даю на отсечение, до него никакая вода не добралась. Там отличный сарай есть. Помнишь, Оська, мы там рыбу солили. В сарае и заночуем.

– Точно! – оживившись подхватил Ося-Стрелец. – Хорошая идея!

– Вперед! – крикнул Павка.

И хотя на косогор нужно было подниматься из последних сил, все послушно двинулись за Павкой. А сам Овен мчался впереди, вновь ощущая себя штурманом. Казалось, он совсем не устал. На самом деле, он своей усталости просто не замечал. Да какая у него, Павки-Овна, могла быть усталость, когда за ним шли знаки? А знаки шли за ним.

*              *             *             *              *             *