Лист бумаги, скорей зови в Верону Моего дорогого стихотворца (Это я про Цецилия, конечно) — Пусть оставит свой Новый Ком и Ларий И летит: я хочу, чтоб он услышал Планы некие нашего с ним друга. Догадается — кинется стрелою, Сколько б нежная дева ни молила Задержаться, ни обвивала шею Белоснежными тонкими руками. Говорят — если только это правда, — Без ума влюблена в него бедняжка: Прочитала начало «Диндименской Госпожи» — и с тех пор ни днем ни ночью В сердце девы огонь любви не гаснет. Впрочем, это простительно, о дева, Превзошедшая Сапфо: ведь начало «Диндимены» действительно прелестно!