Счастливая пора грядет, животворя, И все короче тень, и редко непогода, Сверкая, омрачит сиянье небосвода, И с каждым днем светлей вечерняя заря. И амбру белую, и гроздья янтаря, И пурпур глянцевый обильная природа К плечам и к наготе раздвоенного плода Склоняет, как дары к подножью алтаря. И тянутся к листве по руслам волокнистым Подземные ключи, чтоб сумраком тенистым Пролиться в марево пылающего дня. И в тихом шелесте садов благословенных — Ты слышишь? — плещутся, прохладою маня, Незримые струи фонтанов сокровенных.

Пускай мне не дано в сверкающем металле Навек запечатлеть свой профиль или фас, Ведь боги все равно не каждому из нас Оставить на земле свой след предначертали. Я изваял свой лик на глиняной медали, Где трещины легли морщинами у глаз, Дополнив мой портрет. И странно, всякий раз Я замечаю в нем все новые детали. Ах, все пройдет, но я, зажмурившись, в тоске Оставить от себя желаю на песке Под гулкий рокот волн, задумчивый и мерный, Свой оттиск призрачный, бегущий в никуда, И в нем — лицо мое, чей слепок эфемерный С волной нахлынувшей растает без следа.

Поскольку местный фавн, хитрюга и обжора, Крал мед и виноград, хозяева садов, Желая оградить плоды своих трудов, Решили проучить бессовестного вора. Лишь я не одобрял такого приговора, Принципиальный враг капканов и кнутов, Однажды, затаясь в саду среди кустов, Я за ухо схватил воришку у забора. Врасплох застигнутый, бедняга испугался, Он был рыж, волосат, и совсем не брыкался, Виновато скуля, он кривлялся как мог. И когда я его, проведя за ограду, Отпустил — он задал стрекача со всех ног — Только топот копытец пронесся по саду.

Ты бросилась бежать, проворна и легка, Дав мне пощечину за дерзкое вторженье, Твой слишком гордый нрав не вынес униженья, Когда тебе на грудь легла моя рука. Беги же, так и быть, беда невелика, Но знай — тебя найдет мое воображенье, Ибо мой быстрый взор, сковав твои движенья, Тебя уже пленил, отныне — на века! В том месте, где сейчас стояла ты, нагая, Я глыбу мрамора воздвигну, дорогая, И, сняв за слоем слой отточенным резцом Тяжелую кору со статуи холодной, Я обнажу твой стан, прекрасный и бесплодный, И вновь упьюсь твоим разгневанным лицом!