Проснулся я, когда солнце было уже достаточно высоко. Здорово же меня подкосила эта… смерть? Глупо звучит. Но и болезнью назвать язык не поворачивается. Ладно, не важно. Я жив, и этому нужно радоваться. Надеюсь, я все же восстановлю прежнюю форму. Так, первым делом привести себя в порядок. А самочувствие гораздо лучше, чем вчера. По крайней мере, к ручью я спустился сам. Сполоснувшись, побрившись и почистив зубы, почувствовал себя совершенно другим человеком. Волосы на виске отрастут, а пока можно собрать их в хвост и пусть шрам будет виден. В конце концов, они вроде как украшают мужчину. Но к своему отражению придется привыкать еще долго.

Поприветствовав Софью, которая в очередной раз перебинтовывала Эла, и уточнив, где лежат мои вещи, пошел проводить инвентаризацию.

Рубашка постирана и заштопана. Спасибо, Софья, ты чудная девушка. Одеваем. Теперь наручи, без них я чувствую себя как-то неуютно. Ножи сидят хорошо, но вот попытка выщелкнуть один из них в руку при помощи магии не удалась. Один клинок только едва поворочался, а вот второй вылетел на пару метров, что тоже далеко от задуманного результата. Еще одна странность моего нового состояния. Вернув клинок на место, продолжаю осмотр. Пояс, нож, всякие хозяйственные мелочи на месте. В броне придется заменить несколько пластин. Перчаток почему-то всего две. Причем, из разных пар. Их я даже испытывать не буду. Точнее буду, но позже. Так, а вот это уже совсем плохо – чековая книжка безнадежно испорчена. Ну да, она же лежала в специальном кармане на груди. Отсюда и дыра и кровь. Ну-ка, ну-ка… документ подтверждающий личность в порядке, только немного запачкан кровью, но вполне читаем, и печать не повреждена. Наличности немного – это плохо.

– Разбираешь вещи? – В дверях комнаты появился Эл, – я отдал часть денег нашей хозяйке. Сам понимаешь – прокормить двух выздоравливающих мужчин не так-то просто.

– Да, конечно, я не возражаю.

– Что думаешь делать дальше?

– В смысле, что делать? Навестить один замечательный замок и побеседовать, – я выделил голосом последнее слово, – с его обитателями.

– Нет!

– Что нет?

– Не смей трогать Тарину!

– Да с чего бы? Меня убили по ее приказу, уверен! Так что она мне задолжала ровно одну жизнь. И я намерен забрать долг!

С брезгливым выражением лица Элеандор бросил мне под ноги кошелек. Впрочем, я сидел на корточках, так что даже наклоняться не пришлось.

– Это что? – недоуменно спросил я.

– Четырнадцать серебряных. – парень закашлялся, – Цена человеческой жизни, по твоим словам.

Уел, лучник. Моими же собственными словами. Стыдно. Ладно, если у нас день эффектных жестов… Достаю из кошелька мелкую медную монету, а остальное перебрасываю обратно Элу:

– Сдача.

– То есть ты принял плату.

– Нет! Эл, объясни мне, почему я должен оставить в живых эту тварь?!

– Ты приносил присягу.

– Черта с два! Я приносил присягу Герману Хольцу! И в любом случае, контракт разорван! Это к вопросу, буду ли я подчиняться твоим приказам, как наследника.

Элли, ты что, действительно думаешь, что она на этом остановится? Да ни хрена! Даже если случится чудо, и я откажусь от мести, Тарина в это никогда не поверит! И будет продолжать попытки! И однажды ей это все-таки удастся! Да и черт бы с ним, но она ведь может достать Ниа!

– Кто такая Ниа?

Прах и пепел! Так распалился, что не заметил появления девушек. Ну да, мой ор в деревне, наверное, слышно.

– Дочь.

– У тебя же не может быть детей? – подозрительно спросила Тин.

– Спасибо, что напомнила! Приемная дочь.

– Вчера вы как-то забыли о ней упомянуть, – слегка укоризненно заметила Софья.

– Да с чего бы?

– Мэтр, мне кажется, вам нужно больше доверять людям, – мэтресса нахмурилась.

И чего лезет под горячую руку?

– Кому доверять? Ей? – кивок головы в сторону Тин, – да с нее станется вскрыть ребенка, просто чтобы полюбопытствовать, как эти человеческие детеныши устроены.

– И ничего там интересного, – буркнула обидевшаяся Тиана, – гораздо проще, чем наши.

Теперь на нее с подозрением смотрела даже Софья.

– Значит ли это, что вам приходилось вскрывать и тех и других? – вкрадчиво произнес Эл.

– Всего один раз! – под нашими взглядами девушка отступила на шаг назад, – в качестве эксперимента! И вообще, они были уже мертвые!

– И что, я значит должен доверять таким… людям? Одна вскрывает детей, вторая убивает собственного отца и брата…

– Себя вспомни! – рассердился Эл, – сколько людей вышли живыми из твоих лабораторий?

Идиотский вопрос. Прекрасно же знает, что ни одного.

– То есть, тебе можно, а другие – сволочи. Вот за такое отношение тебе и пустили стрелу в спину! Я уверен, что Тарине даже приказывать не пришлось – бойцы сами вызвались!

– Да пошел ты! А тебя такого милого, хорошего и высокоморального, за что?

– Мне предлагали сменить сторону. Аккуратно. Но я сделал вид, что не понял намека.

– Стоп. То есть ты знал, что зреет бунт, но не предупредил об этом? Великолепная иллюстрация к твоим проповедям о доверии, дружбе и прочей хрени!

– Я не думал, что она решится, – смутился Элеандор, – что ж, сестренка в своем репертуаре – один удар, но сильный, быстрый и точно в цель. Именно тогда, когда нужно.

– Плакать готов от восторга! – хмуро буркнул я, – ты мне объясни, с чего бы она вообще решила нанести этот удар. Все ведь шло хорошо. Еще немного и мы бы достигли результата.

– Если бы ты почаще вылезал из своей лаборатории, то заметил бы, что конфликт назревал давно. Как бы не с похищения Клемента. Некоторые методы фрайхера казались сестренке чересчур жесткими.

– А убив отца, она проявила просто чудеса мягкости! Эл, ну вот объясни мне, почему ты не хочешь взять власть? Все ведь уже готово! И это ведь именно ты провел большую часть переговоров! Все нити у тебя в руках. Я помогу тебе убить этих изменников. Люди пойдут за тобой; как наследник Хольца, ты ничуть не хуже Себастиана! А я поддержу тебя своей силой. Восстановим власть в Хольце и доведем это дельце до логического завершения! Уничтожим дайренского демона, исполнив мечту твоего дядюшки. И не хмурься! Эрмонд в любом случае не оставит меня в покое. Ну не нужен тебе соседний домен – мне его подаришь! Будем соседями. В гости будем друг к другу ездить. Хорошо же!

– Плохо! – отрезал Эл, – Дарри, ты совсем не разбираешься в ситуации! Тарина сможет всю эту паутину обернуть в свою пользу, и поверь мне, сделает это. Я верю в твою способность в одиночку захватить замок, и что дальше? А дальше мы будем вдвоем отбиваться от всех баронских дружин разом! Повеселимся, конечно, напоследок, но как-то меня такая судьба не привлекает. Да и вообще – зачем тебе баронство? Насколько я успел тебя изучить, слово "ответственность" вызывает у тебя ужас.

– Вызывает, но куда деваться, – я сел на пол, привалившись спиной к стене. Сам не заметил, как вскочил в запале спора. Нужно расслабиться, – у меня, может быть, мечта – дворянство для детей и внуков. Должна же у человека быть какая-нибудь великая цель?

– "Есть цель и все, что ей мешает. И ни любви, ни тоски, ни жалости", так? – голос Элеандора прозвучал неожиданно зло.

Тихонько наблюдавшая за спором Софья вздрогнула.

– Ну не все так плохо, – примирительно заметил я, – Если вспомнить наставления маэстро Карроси, то кроме всех этих "спину прямо!", "расслабь ноги!" был один интересный момент. Идущий по проволоке эквилибрист держит взглядом одну точку. Всегда. Обычно это конец маршрута. Так держать равновесие гораздо легче – особенность организма. Стоит отвести взгляд, посмотреть по сторонам, и ученик падает. Вот и мне нужна такая точка.

– Влюбиться вам нужно, мэтр.

– Эл, ну вот откуда у тебя эта странная мысль, что как только я влюблюсь, сразу все станет хорошо?! Глупость. И, кстати говоря, ты меня уже задолбал этой навязчивой идеей! Между прочим, твой божественный тезка именно на этом и прокололся – попытался пустить свою стрелу в сердце бога-разрушителя.

– Я даже не хочу знать, что с ним было, – улыбка Элли вышла несколько кривой.

– Да, нет, по одной из версий его даже воскресили.

– В вашем мире есть бог-разрушитель? – удивилась Софья.

– Есть, в одной из древнейших религий.

– И как его зовут?

– Вы на меня намекаете, мэтресса? Нет, имя того бога означает "милостливый".

– Бог разрушения, которого называют "милостливый" – задумчиво пробормотала Тин, – а я-то считала, что этот мир самый ужасный!

– Это все здорово, но, Эл, ты мне так и не объяснил, как ты собираешься действовать.

– Ну, я напишу Тарине письмо.

– Отлично! А я его отнесу, – кровожадная ухмылка сама выползла на лицо, – и даже прослежу, чтобы она его прочитала.

Перед смертью.

– Нет! Даркин, не смей! Я тебя умоляю, не трогай Тарину! Я в любом случае не стану бароном, а если ты убьешь ее, начнется смута.

– Ну да, конечно! Давай ждать, пока она убьет нас первой!

– Да не будет она делать этого! Я сумею ее убедить. Ладно, первая же попытка покушения, и ты можешь делать с ней все что угодно!

– Первая попытка покушения может оказаться и последней. Для меня, для тебя, для Ниа. Для любого, кто окажется рядом!

– Просто поверь мне! Я тебя прошу. Как друга.

Прах и пепел! Замечательный выбор! Потерять друга или поставить под удар дочь, – я заметался по комнате, – И ведь нет никаких аргументов. Веришь – не веришь. Не верю! Вообще людям не верю. Или мэтресса права, и нужно хотя бы попытаться? В раздражении толкнув дверь, вылетел на улицу.

– Пожалуй, сейчас к нему лучше не приближаться, – протянула Софья, задумчиво рассматривая вырванные петли и сломанный косяк.

– Полностью с вами согласен, мэтресса, – кивнул Элеандор.

– А я пойду, посмотрю, – выглянула на улицу Тин.

– Леди, не нужно! Он же вас порвет. У него в таком состоянии работают только инстинкты!

– Я аккуратно, – отмахнулась от лучника рыжая, – у меня тоже инстинкты.

– Что же это такое! – всплеснула руками Софья, неодобрительно смотря на двух брошенных тут же зайцев, – опять я одна должна всем заниматься!

– Я могу попробовать помочь… – неуверенно заикнулся Элеандор.

– Справлюсь, – отмахнулась девушка, – и не смейте напрягаться, если хотите, чтобы ваше легкое снова было в порядке! Вечером очередной сеанс.

– Слушаюсь, госпожа целительница! – бодро вскочил Эл.

Незаконченный спор тревожил. Элеандор считал, что неплохо успел изучить своего спутника, и сейчас внутренний голос подсказывал, что мэтр согласится. Вот только иногда маг очень странно реагировал на самые обыденные вещи. Это не давало покоя. Чтобы отвлечься, лучник попытался занять себя хоть чем-нибудь. Прогулял и почистил лошадей. Задал им корма. Проверил сбрую. Даже немного покопался в огороде. Ни Даркина ни Тианы видно не было. Беспокойство начало расти. Эл даже начал коситься в сторону поленницы дров, но, подумав, оставил эту затею. Во всем, что касалось лечения, милая и добрая София превращалась в настоящего тирана. Первое время лучник даже пытался возмущаться, настаивая на том, что некоторая работа слишком тяжела для девушки и хватит с Тианы охоты. Хотя совершенно не понятно, как она умудряется добывать дичь без лука. А потом увидел, как хрупкая девушка жонглирует огромным колуном, который весит, чуть ли не больше ее самой, и больше с глупыми предложениями не приставал.

Обед оба невероятных существа пропустили. София отреагировала спокойно, а вот у Хольтса перед глазами уже мелькали картины мчащегося к замку разрушителя. Единственное, что успокаивало – Кошмар остался здесь. До вечера Эл пытался занять себя хоть чем-то, даже прибрался в доме. София, правда, усилий не оценила, лишь фыркнув: "мужчина!" и приказав снимать рубашку и ложиться на стол. Почему именно на стол, а не на кровать, Эл за все время так и не понял, но спорить с мэтрессой не решался.

Грохот окончательно рухнувшей двери вырвал лучника из приятной полудремы.

– Там это! твое, ваше! Оно! В общем, сломалось, – от волнения Тиана снова закрутила смыслы каким-то непонятным образом.

– Успокойся и объясни по порядку, – велела Софья, не оборачиваясь, – мастер, лежать! Я еще не закончила!

– Так. Этот, который твой, то есть ваш. Старик. Он сначала метался какое-то время по двору. Потом по лесу. Сломал несколько деревьев. Потом снова метался туда-обратно. Потом начал что-то танцевать, медленное, – на этом месте Софья иронично приподняла бровь. Эл только кивнул. Мол, это нормально.

– Вот. Начал танцевать, – продолжила Тин, – потом замер на середине движения, выругался на каком-то странном языке, начал другой танец, снова выругался. А потом сел на землю, замер и не двигается. А вокруг такое творится, что у меня хвост торчком встает! Я к нему ближе чем на двадцать стоп и подойти не могу. И он так уже полдня сидит, ни на что не реагирует! Я в него камушком попыталась кинуть, так тот до него просто не долетел!

– Мастер, можете что-нибудь сказать? – Софья закончила наложение очередного корректирующего узора и встряхнула руками.

– Медитация, скорее всего, – пожал плечами Эл, – но лучше вам, леди, не пытаться к нему приблизится.

– Да что я – совсем горелая? – возмутилась Тин, – я и в нормальном-то состоянии стараюсь к нему не приближаться!

– Кстати, почему? Вы его боитесь, но я не могу понять причину, – не удержался от вопроса Элеандор.

– Я не могу разобраться – что он такое, – буркнула Тин, – он точно не демон, но и не человек тоже! И мои инстинкты буквально вопят об опасности!

– Это вполне нормальная реакция на его магическую силу, – попытался успокоить девушку Эл, – но обычно он ее вполне контролирует. А по поводу сущности – вы не пробовали провести какие-нибудь тесты? Кровь, например, взять на анализ?

Вспыхнув, Тин вылетела из комнаты.

– Вы бы еще выпить его крови предложили! – укоризненно произнесла Софья.

– Простите, София, душа моя, но я не понимаю…

– Софья. Правильно произносится: "Со-ф-ь-я".

– Софьия, – старательно выговорил Элеандор, – я все равно…

– Ох, мастер! – Девушка улыбнулась, – вы так и не поняли? Про то, что демоны дают своим любовницам выпить крови, Тин нам рассказывала. И так как кровь демона гораздо сильнее, то несчастная жертва становится, по сути, безвольной марионеткой, фамилиаром. А теперь вспомним ритуал обручения. Ту его часть, где молодые выпивают вместе чашу вина, добавив туда по капле своей крови. Откуда вы думаете, пошла такая традиция? Именно от демонов! Мне Тин рассказывала, что это одновременно и объединение, ведь каждый из них меняется, подстраиваясь под партнера, и поединок – чья кровь сильнее и кому придется измениться больше.

– Стоп, стоп, стоп! – Эл даже сел, ошалело мотая головой. – То есть, раз уж леди Тианамирея не смогла подчинить Даркина, то если он заставит ее выпить своей крови, они станут мужем и женой?

– Подозреваю, что не все так просто, но по большому счету – да. Только не смейте говорить об этом ему!

– Да что я – ненормальный? Он же тогда точно ее убьет! Спровоцирует на нападение, чтобы не нарушать слова, и убьет.

– Почему вы так в этом уверены, мастер? – уточнила Софья, приступая к следующему этапу лечения.

– Раз уж мы сегодня делимся чужими тайнами, и здесь нет маленькой леди…, – Элеандор, повинуясь жесту целительницы, перевернулся на живот, – Видите ли, Орден Рыцарей Пепла, или "пыльников", как мило называет их наша клыкастая знакомая, уже давным-давно не существует как организация. Мой так не вовремя погибший дядюшка – единственный наследник их силы, о котором я слышал. Вот только, у него был ученик… Мне нужно продолжать – кто?

– Этот момент наш Лорд Разрушения, видимо, тоже счел недостойным внимания, – в голосе Софьи послышалась обида.

– Что-то мне кажется, что один общий знакомый занимает слишком много места в ваших мыслях, милая, – улыбнулся Эл, – уж не влюбились ли вы?

– Не знаю, – задумчиво произнесла девушка, не отрываясь от работы, – наверное, было что-то такое. Все-таки второй человек после отца, который пытался мне помочь просто так, бескорыстно. Я даже пыталась узнать о нем побольше.

– И узнали. – Уж Эл-то прекрасно представлял, какие слухи гуляют по баронствам.

– Да. Мастер, может быть, вы объясните мне, что из этого правда? Сначала я была немного влюблена в образ, который сама и придумала, затем узнала больше, и испугалась. А потом увидела его вживую. Он совсем не похож на того монстра, каким его описывают. Усталый, больной человек. Сейчас мне его, наверное, жалко. Но иногда в нем проглядывает нечто, что заставляет мое сердце сжиматься от страха. Он действительно развлекается, пытая женщин, стариков и детей?

– Детей точно нет. Я понятия не имею, что он делает в своей лаборатории, но ни один из купленных рабов так и не вышел оттуда. Трупы, кстати, тоже не выносили ни разу – я специально уточнял. Но людьми он не питается. Я как-то спрашивал его об этом. На самом деле иногда сквозь его броню высокомерного безразличия проглядывает нечто человеческое. Но такое впечатление, что он сам этого боится, пряча все самые добрые чувства за броней жестокости. По поводу второго по распространенности слуха – нет. Мы не любовники. Еще что-то?

Ответить Софья не успела.

– Госпожа травница, госпожа травница! – в комнату заглянула белобрысая голова, – вы здесь? Уф! Это, там в общем народ. Жечь хотят!

– Кого хотят? – обернулась девушка, – здравствуй Клод.

– Да вас же хотят! У Морошки, коровы мельниковой, молоко скисло, а у бондарихи все цветы пожухли. Старая Порвирия говорит, видела, мол, как вы черной тенью над деревней летаете. А потом двух младенчиков нашли. Мертвых. И еще козу. Хотя ей так и надо. Уж больно злобная! – паренек буквально захлебывался словами, – Так вот народ собрался и решил, что это вы ведьмовством своим сгубили всех. И жечь вас хотят! А мамка меня сюда послала. Предупредить, знчитьца. Вы ведь сестренку спасли. Никак, говорит, не может такая добрая девка ведьмой быть. Ну, я и побежал. Со всех ног! Я ведь тоже сестренку люблю. Хоть и вредина она.

– Спасибо, Клод. И тебе и матушке твоей. А теперь беги, чтобы никто тебя не хватился.

Мальчишка исчез. Некоторое время Софья смотрела в стену, кусая губы.

– Да уж, ситуация, – протянул Элеандор поднимаясь, – что будете делать?

– Уходить нужно. Снова, – в глазах девушки мелькнула боль.

– Пожалуй, вы правы. С толпой договариваться бессмысленно. А драться… нет, не вариант.

– Нужно предупредить Тин и мэтра.

– Меня не нужно. Я здесь, – донесся со двора девичий голос, – а может, все-таки подеремся?

– Нет! – очнулась от размышлений Софья, – буди мэтра и собирай вещи.