В четв… тьфу, в зифен (все никак не могу привыкнуть, что последний день учебы это не пятница, а последний день декады ни разу не воскресенье) после занятий мы с Виссой обговорили план предстоящих мероприятий. Алкоголь я протащил заранее, так что моей задачей было еще вывести из строя сигнализацию на входе в женское крыло. Висса взялась провести на вечеринку Элизу в качестве музыкального сопровождения. В принципе, я тоже мог проводить гостей на территорию академии, но это вызвало бы ненужный интерес со стороны администрации. Уточнив время диверсии, я направился домой. Черт, я все-таки назвал домом эту комнатку в зверинце. Но с другой стороны — я ведь действительно там живу. Да и, надо быть честным хотя бы с собой, мне безумно хочется стать здесь своим. Почувствовать себя частью общества. Умом я понимаю, что одним из них мне не стать, но подсознание отказывается считать комнату камерой, а всех окружающих врагами. Так и с ума сойти недолго.

К концу пятнадцатого тайса (примерно семь вечера) я уже у входа в общежитие. Вахтерши на месте нет — девушки отработали свою часть плана на "пять". Вырубаю встроенную в косяк сигналку, и вешаю на ручку двери красный платок — символ для остальных, что путь свободен.

Сама вечеринка проходит в неком подобии общей гостиной, расположенной на этаже. Поначалу все похоже скорее на светский раут — десятка два юношей и девушек прохаживаются по комнате, чинно беседуя вполголоса. Что интересно, это не выглядело смешным, даже если учесть, что большинству из присутствующих и шестнадцати еще не исполнилось. Впрочем, с увеличением количества выпитого (кстати, отличный коктейль! Надо будет рецепт узнать) общение становится все более непринужденным. Висса исполняет роль хозяйки, Элиза — музыкального сопровождения. Через некоторое время пришла пора песен. Хелависа пока отбивалась от настойчивых просьб что-нибудь исполнить. И тут вспомнили обо мне.

— Даркин, а Вы ведь обещали мне полностью исполнить ту песню, что посвятили Хелависе, — обратилась ко мне Ольса. Я поначалу и не понял о чем речь, но если учесть, что соседку Виссы я видел всего пару раз, то это может быть только "Её глаза".

— Прошу прощения, но я не играю ни на одном из музыкальных инструментов, да и голос у меня не слишком красивый. К тому же песня на моем родном языке — вы ее просто не поймете.

— Даркин, ну ты как маленький, — вмешалась Висса, — ты ведь умеешь создавать мысленную связь? Я покажу, как соединиться сразу со всеми. Твое дело только вытащить из памяти песню и протранслировать ее остальным.

Это действительно оказалось несложно. Я прикрыл глаза, окунаясь в поток звука.

— Действительно про Хелавису, — улыбнулся тот самый рыжий парень, который комментировал дуэль, — только я не узнал ни одного инструмента. Это песни горцев?

— Простите, господин, — вмешалась в разговор Элиза, — это действительно очень красивая и необычная песня. А есть ли у Вас что-нибудь для скрипки?

Остальные поддержали ее, требуя продолжения концерта. Так, а что я знаю из произведений для скрипки? Разве что "каприз" Паганини. Хотя, нет. Есть кое-что еще. Когда я создавал связь, на лицо сама собой выползла ухмылка. Убедившись, что все готовы, я нашел нужное воспоминание. И разразился шторм! Все-таки это одна из лучших композиций Ванессы Мэй.

Слушатели выглядели слегка пришибленными.

— Безумно! — восхищенно выдал рыжий, очумело тряся головой.

— Это точно была скрипка? — слабым голосом спросила Элиза, одним глотком выпивая поданный бокал.

— Основным инструментом действительно была именно скрипка.

И тут случилось странное. Я почувствовал чужое ментальное воздействие и ощутил себя частью многорукого организма с дюжиной глаз и рук. Я видел падающую на пол бутылку. Знал, что уронивший ее парень, не успеет схватить бутылку в воздухе, но может поддеть ее ногой, отправляя в полет. Четко осознавал, что вон тот парень в синем камзоле сейчас должен сделать шаг в сторону, чтобы бутылку поймать. А я в свою очередь должен бросить стоящий рядом со мной пустой бокал в спину девушке с волосами, заплетенными в две косы. Знание пришло мгновенно, как вспышка. Выполняю требуемое действие и вино из пойманной в полете бутылки льется в подставленный девушкой бокал. Ощущение ментального присутствия исчезает.

— Черт! Что это было? — от удивления перехожу на русский.

— Позволь представить тебе Римаса но-Виро — лучшего манипулятора на факультете, — Висса указывает на невысокого парня с серыми, пронзительными глазами, — помнишь, я тебе рассказывала, почему маги разума считаются элитой армии? Теперь ты испытал это на себе.

— Этому можно научиться?

— Каждый Дейтен и Секст в аудитории триста семнадцать главного корпуса занимается кружок магов разума. Приходи, попробуешь, — приглашает парень. Он на удивление дружелюбен. Или это следствие выпитого?

Хелавису все-таки уламывают спеть. Она берет в руки местный аналог гитары. Или лютни? Впрочем, неважно. Песню она исполняет очень интересным образом — играет и поет вживую, а перевод идет ментально.

Вступление кажется знакомым.

Ясно, снова "Мельница". Похоже, песня обращена ко мне. Улыбаюсь, и подношу Виссе бокал. Она выпивает из моих рук, так как ее изящные пальчики в данный момент не могут оторваться от струн.

После окончания песни лютней (или гитарой?) завладела другая девушка. Голосок у нее был неплохой, а вот песня мне не слишком понравилась. Какая-то слащавая баллада. К тому же музыка несколько простовата на мой вкус. Студенты от меня уже не шарахались, и мы мило болтали о всякой ерунде. Одна из девушек как бы невзначай сообщила мне, что у Хелависы есть ухажер. Кто-то из дворян. Интересно, она меня уколоть хотела или ждала какой-нибудь сцены ревности?

В этот момент я заметил нечто странное. Бокал, который рыжий протягивал Элизе, прямо-таки искрился магией.

— Э, нет! Это не спортивно! — я перехватываю бокал в воздухе и напиток на секунду окутывает тьма. Пробую на вкус то, что получилось и выливаю в ближайшую кадку с растениями. Пить это невозможно.

Произошедшее привлекает внимание. Объясняю ситуацию подошедшей Виссе. Та смеется. Рыжий парень смеется вместе со всеми. Он, кажется, совсем не огорчен срывом авантюры.

— Темис большой любитель музыки, — объясняет Висса, — и молоденьких исполнительниц тоже.

Веселье идет своим чередом. Через некоторое время гитара снова возвращается к Хелависе и мы дуэтом исполняем "Луч солнца золотого". Нам аккомпанируют Элиза и Темис, вытащивший из рукава флейту. Получается здорово. Потом выясняется, что Элизе уже пора уходить, так как гостям на территории можно находится только до девятнадцатого тайса. Рыжий тут же вызывается ее проводить. Что-то он чересчур активно увивается вокруг скрипачки. Уже пообещал познакомить ее с кем-то из известных музыкантов. И вообще, проводить до дома я ее и сам смогу. О чем и заявляю. Оказывается, что не смогу, так как пропуск у меня выписан только на завтрашний день. А вот старшие курсы в пропуске не нуждаются. Темис и Элиза уходят, а я заливаю разочарование алкоголем. Не то, чтобы у меня были какие-то планы на эту девушку, но все равно обидно. Я ее первый нашел, спас и вообще! Веселье продолжается до полуночи. Выпив последний тост за наступивший День Всех Богов гости расходятся. Я не пьян, но алкоголь дарит легкость и кураж. Зайдя домой за курткой, отправляюсь гулять. Немного ругани на проходной и вот я в городе.

Хочется продолжения веселья. Что там ребята говорили о местных борделях? Почему это им можно, а мне нет? И вообще, Хелависа может и ошибаться. Один из лучших лупанариев города как раз должен находиться неподалеку. В дешевые портовые бордели меня не тянет — мало ли что там можно подцепить. Найти бордель труда не составило. Общепринятый символ подобного рода заведений — горящая свеча был виден издалека.

Внутреннее убранство намекало, что это заведение для клиентов с тугим кошельком. Алые портьеры с замысловатой вышивкой (если приглядеться, то в переплетении узоров можно заметить совокупляющиеся пары) мягкие диванчики, негромкая музыка. В зале меня встречает мадам (или как здесь называют главу борделя? Пусть будет мадам) в темно-красном платье. Платье оставляет на удивление мало открытого тела, но при этом подчеркивает все прелести фигуры и разжигает фантазию. Уладив финансовые вопросы (25 серебряных монет за ночь, неслабо!) мадам зовет девочек. Вот их наряды куда более открыты. Девушки на любой вкус (от мальчиков я отказался заранее, хотя они в меню тоже есть) и весьма привлекательны внешне. Раньше я в борделях не был, что в том мире, что в этом, но почему-то представлял их гораздо более непрезентабельными, что ли. Выбираю невысокую шатенку с карими глазами, и мы поднимаемся в номер. Первый же поцелуй на пороге начисто сносит крышу. Я тону в волне желания, пытаясь зацепиться за остатки благоразумия. Тщетно. Подробности вспоминаются смутно, но уснули мы только полностью обессилев. А наутро я проснулся рядом с трупом. Насильственных следов смерти не было, похоже, девушка скончалась во сне. Твою мать! Душу затапливает безнадежность и презрение к себе. Я действительно животное, опасное для окружающих. Я более-менее научился убивать в бою, переступая через заповеди, но убивать вот так? Не врага, а девушку, которая пыталась доставить тебе удовольствие? И при этом не желая убить, а просто слегка расслабившись. Дьявол! И как с этим жить? Все время боясь подпустить к себе кого-либо слишком близко, ибо это будет означать смерть любимого. Постепенно мысли переходят на более насущные вопросы. Потому что за такое меня могут просто-напросто казнить. И вопрос дальнейшего существования будет уже не актуален. Роюсь в куче одежды на полу. Целой осталась только куртка — ее я скинул первой. Все остальное изорвано на лоскутки. Та-а-ак, сбежать не выйдет. Теперь в любом случае придется общаться с персоналом.

Объяснение с мадам прошло на удивление легко. За определенную сумму та согласилась забыть о том, что у нее в борделе когда-то работала такая девушка и пообещала, что слухов не будет. Так же она отправила слугу в лавку, чтобы купить мне новый костюм.

Обратно я возвращался в совершенно подавленном настроении, размышляя о своей горькой судьбе, и не заметил, как налетел на девушку, которая прогуливалась по улицам в этот ранний час. Извинившись, пытаюсь пройти дальше, но девушка не одна, как оказалось.

— Как ты разговариваешь с благородной леди?! На колени смерд и моли о прощении! — паренек лет тринадцати-четырнадцати. Судя по одежде — дворянин. Чертами лица похож на стоящую рядом девушку. Брат? Не так важно, потому что меня больше беспокоит острие шпаги, упирающееся мне в грудь.

Как меня задолбали эти малолетние дворяне с их гонором! Но не убивать же этого дурня. Сжимаю клинок в кулаке и ломаю как сухую веточку. Немного магии и никакого мошенничества. Пока парень пялится на обломок (а шпага у него дорогая, фамильная, наверное), скрываюсь в переулке. Выяснять отношения дальше нет никакого желания.

Мое состояние заметил даже Льюис.

— Что с тобой происходит? Ты как будто не в себе. Тебя что-то угнетает? — спросил он, остановив очередной танец на середине.

— Вы что видите ауры? — удивляюсь я.

— Я вижу, как ты двигаешься. Этого достаточно.

Рассказываю ему о происшествии. Реакция меня удивляет.

— Всего лишь шлюха. Было бы, о чем волноваться. Ты ведь договорился с хозяйкой.

Его безразличное пренебрежение к чужой жизни меня покоробило.

— Она человек! И не заслуживала смерти.

— Да я и не спорю, — соглашается наставник, — Даркин, ты знаешь, сколько шлюх умирает в год только в Белом Городе? Сотни, наверное. Их режут пьяные клиенты и сутенеры, они умирают от болезней, побоев, голода. Профессиональный риск. Эта женщина сама выбрала свою судьбу.

— Бездушное чудовище, — буркаю я. В рассуждениях есть доля правды, но сейчас я не готов это признать.

От первого удара я успеваю уклониться, но посох, словно живой, изгибается в руках мастера и его конец врезается мне в солнечное сплетение. Сгибаюсь пополам, смаргивая выступившие на глазах слезы и пытаясь вдохнуть хоть немного воздуха.

— В следующий раз думай, прежде чем сказать, — бросает Льюис и удаляется с тренировочной площадки.

Возвращаюсь в комнату, размышляя над словами тренера. Может быть, он прав? То, что мне внушали с детства про ценность ЛЮБОЙ жизни, никогда не казалось мне чем-то непреложным. Да, двойные стандарты вызывают у меня отвращение, как и любая ложь, но можно ли сравнивать жизнь проститутки или вора и боевого офицера, например? И к тому же это совсем другой мир и у него свой ответ на этот вопрос. Стоит ли лезть со своим уставом в чужой монастырь? А альтернативой будет забыть все, чему меня учили? Наплевать на въевшиеся в душу заповеди? Это ведь тоже часть меня. Где граница между слюнтяйством и жестокостью? И что в этом мире нужнее? Я пока не готов ответить на этот вопрос. Но, возможно, мне все-таки стоит послушаться Льюиса и забыть о ночном происшествии как о досадном недоразумении?

Вечером захожу в Королевскую библиотеку. Лилиана с отцом уже вернулись из храма, и теперь мы сидим и болтаем. В основном о праздниках.

— Даркин, у меня к тебе просьба, — Крист меняет тему, — не мог бы ты сопровождать Лилиану на балу у леди но-Сафо? Видишь ли, я завтра занят, а девушка на балу должна появляться непременно с сопровождающим…

— Не думаю, что это хорошая идея, — задумчиво тяну я. Просьба меня озадачила, — из меня не лучший сопровождающий для благородной леди.

— Если ты стесняешься появляться со мной в обществе, то так и скажи! — Ли, похоже, не на шутку обиделась. Что с ней такое? Причем здесь "стесняешься"?

— Да причем здесь это? — тоже повышаю тон, — я о твоей репутации забочусь! Хочешь, чтобы тебя тоже называли шлюхой Разрушителя? Ладно Висса — она маг и сама кому хочешь мозги вскипятит…

— Вот и иди со своей Виссой! — прерывает меня девушка. В глазах слезы. Резко развернувшись, она убегает куда-то в глубину стеллажей.

Чувствую себя полным идиотом. И что это такое было?

— Зачем ты так с ней? — укоризненно спрашивает ней-Самлунг, — Девочка только-только оживать начала. В кои-то веки убедил ее выйти в свет. У нее и подруг-то кроме принцессы нет. Ты — первый молодой человек, с которым она общается более-менее свободно.

— Да я о ее репутации забочусь! Я же темный! К тому же простолюдин! Не лучшая компания для молодой девушки из дворянской семьи.

— Тебе я, по крайней мере, доверяю, — ухмыляется Крист, — ты ее не обидишь. Попробуй с ней помириться, пожалуйста. Мне бы очень хотелось, чтобы она перестала жить как затворница.

Ну что тут скажешь? Понадобился почти час уговоров через запертую дверь, чтобы восстановить мир. И то мне пришлось пообещать, что костюм к балу выберет именно Лилиана. Но уже завтра утром.

Из-за костюма мы чуть не поссорились снова. Стиснув зубы, я согласился на это недоразумение "по последней моде" с безумным количеством рюшей, шнуров, петелек, бантиков и вышивки. Но когда оказалось, что "модный в этом сезоне цвет" — перламутрово-розовый, я перешел на великий и могучий. В результате жаркого спора я зубами выгрыз себе право на темно-фиолетовый с черным наряд. Я и так в этих бриджах с чулками чувствую себя неловко.

Лилиана ушла готовиться к балу а мне еще нужно было найти карету напрокат. Увы, бал у но-Сафо был не единственным на сегодня. Приказчик в каретном дворе пытался всучить мне какую-то развалюху по цене почтового дилижанса, не меньше. Пришлось вспомнить, что я страшный и ужасный. Карета нашлась сразу же, и по весьма неплохой цене. Этот вопрос я сразу же прояснил у Криста, чтобы не переплачивать слишком уж сильно.

В сине-голубом платье, с замысловато уложенной прической Лилиана выглядела просто волшебно. О чем я тут же и сообщил порозовевшей от смущения девушке. На самом деле я немного волновался перед первым выходом в свет, но потом решил, что это глупо. Главное держать спину прямо, морду кирпичом и поменьше говорить. Сойду за умного. А если что — я дикий северный варвар, так что мне ошибки простительны. Подводить Лилиану, конечно, не хочется, но она сама напросилась.

Бал проходил в поместье за городом. Домик не сильно уступал королевской библиотеке размерами. Хозяйка — женщина необъятных пропорций встретила нас у входа в зал. После обмена формальными любезностями нас передали молодому человеку лет двадцати.

— Рад видеть Вас в компании кавалера, Лилиана.

Странная фраза. Видя мое недоумение, Лили поясняет:

— Леди но-Сафо все никак не может избавиться от идеи обвенчать нас с Магнусом. Но пока нам удается от этого увиливать.

Магнус представляет нас группке сверстников и убегает, сославшись на необходимость помогать тетушке встречать гостей. Разговор вертится вокруг неизвестных мне личностей и событий, так что я рассматриваю зал. Пока что в зале три-четыре десятка человек разного возраста. Расположившийся на балконе второго этажа оркестр негромко наигрывает какую-то легкую мелодию. Столики с закусками расположены по периметру зала. Ловлю одного из официантов и беру с его подноса вино для себя и Лили. Успеваю сделать всего пару глотков, как взгляд цепляется за только что вошедшую пару. Миниатюрная пожилая женщина с аурой мага воздуха и… Катарина ней-Эссен.

— Прах и пепел! Только ее для полного счастья и не хватало! — тихонько ругаюсь я.

— Ты знаешь этих леди? — Лилиана проследила мой взгляд.

— Только младшую.

— Тогда по правилам хорошего тона ты должен подойти и засвидетельствовать свое почтение.

— Это обязательно? Мы не в лучших отношениях, — за разговором мы успели отойти от основной группы.

— Обязательно.

Тяжело вздыхаю.

— Сначала, я должен поприветствовать ее, потом представить тебя, потом она представляет свою старшую спутницу, затем представляет меня. Правильно?

— Правильно. Идем уже, а то я решу, что Вы трусите молодой человек.

Прибывшие только что закончили беседу с хозяйкой. Кажется, достаточно удобный момент.

— Леди ней-Эссен, — отвешиваю положенный по этикету поклон, — позвольте засвидетельствовать Вам мое почтение и представить леди Лилиану ней-Самлунг, моего хорошего друга. Лилиана, позволь представить тебе Катарину ней-Эссен — студентку Академии и старосту моей группы.

Катарина явно удивлена моим появлением, но воспитание берет верх.

— Рада познакомиться леди. Позвольте представить Вам мою тетушку, леди Софию ней-Карсо.

— Я так понимаю именно Вы автор того самого амулета? Позвольте выразить восхищение Вашим мастерством, — легкий поклон в сторону улыбающейся тетушки. Катарина мрачнеет.

— Тетушка, это Даркин Кат — моя самая большая головная боль.

— О, в Ваших устах, леди, это почти что признание в любви! — Пока Катарина думает, как реагировать на подобное заявление, быстренько прощаюсь и утаскиваю Лилиану подальше.

— Неплохо, — выносит она оценку моим действиям, — а за что ты так не любишь эту девушку?

— Поправка. Это она меня не любит. И не устает это демонстрировать.

Тут музыка становится громче.

— Фуэта, — констатирует Ли, — мы идем последней парой.

Я не спорю — ей лучше знать. После танца мы возвращаемся к изрядно поредевшей группе молодежи.

— Говорят, она разгуливала голой перед всей академией… — кажется, тут обсуждают мою бедную старосту.

— Не стоит повторять чужие домыслы! — резко обрываю я рассказчика, — особенно если сами этого не видели. Это недостойно благородного человека.

— Что? Вы еще будете учить меня благородству?!! — краснеет от гнева рассказчик.

— Господин Кат, вы ведь тоже маг. Вы были очевидцем данного… события? — одна из девушек обращается ко мне с вопросом, гася ссору в зародыше, — возможно, Вы расскажете, что из всего этого правда?

— Спор действительно имел место. И, молодой человек прав, проигравший действительно должен был целый день разгуливать по Академии голышом, — публика оживилась, — но, леди ней-Эссен не только красива, но и умна, так что все было до отвращения пристойно.

— И что же она придумала? — не выдержал молодой человек в модном перламутровом камзоле.

— Извините, на эту тему я распространяться не могу. Вы спросите у Катарины сами. А похороны я Вам оплачу.

Дружный смех был мне ответом. Видимо, привлеченная смехом, Катарина направилась к нам. Судя по гневной ауре, она верно определила тему разговора.

— Рассказываешь обо мне всякие гадости, темный?

— Что Вы, леди. Господа подтвердят, что я отзываюсь о Вас только с восхищением.

Катарина резко развернулась и почти побежала обратно к тетке. Лилиана догнала ее через пару шагов и начала что-то негромко говорить. Прах и пепел! Я даже представляю, о чем пойдет разговор. Залпом выпиваю бокал вина и направляюсь к столикам. Нужно хоть попробовать, чем тут кормят.

Тяну вино, уже в который раз поглядывая на диванчик, где беседуют девушки. Это невыносимо! Они там уже час, наверное, шепчутся. Сколько можно? Представляю, что Катарина про меня наговорит.

Девушки настолько увлечены беседой, что не замечают моего приближения до последнего. Молча протягиваю им по бокалу вина. Небось, горло пересохло столько болтать-то! Лилиана тут же забирает свой, а вот ней-Эссен не спешит прикасаться к бокалу.

— Не бойтесь леди, вино не отравлено, — с иронией обращаюсь к Катарине, когда пауза затягивается, — приворотного зелья, слабительного и другой магии в нем тоже нет.

— И все же я поостерегусь брать что-либо из Ваших рук.

Вот ведь стерва! Пожимаю плечами и выпиваю вино сам. Как раз начинает играть очередная кирама и я увлекаю Лилиану в круг танцующих.

— Мне рассказывали про Вас ужасные вещи, — танец не настолько быстрый, чтобы это мешало разговору.

— Уверен в этом.

— Это правда?

— Я же не знаю, что Вам рассказывали. Впрочем, примерно представляю. По большей части это правда, но только с одной стороны.

— Как это?

— Ну например, Катарина как-то на полном серьезе обвиняла меня в попытке насилия над юной девушкой в переулке Трех Лепестков.

— Это там, где мы встретились? — Лили хихикает.

— Вот-вот. Мы-то с Вами посмеялись, а ней-Эссен ничего другого просто не пришло в голову.

— И все же в ее присутствии Вы становитесь каким-то злым.

— Наоборот, общаясь с Вами, я становлюсь добрым. А остальные обойдутся.

После танца увожу девушку к столикам, где мы можем немного подкрепиться. Вечер уже перевалил за середину. Что интересно, танцует не только молодежь, но и пожилые пары. Хотя в этом мире магии и в сто лет можно быть бодрым и полным сил.

— Разрешите пригласить Вашу спутницу? — к нам подходит парень лет двадцати-двадцати пяти на вид с отчетливо видной военной выправкой. Он, кстати, не в гражданской одежде, а в чем-то напоминающем мундир.

Я ловлю взгляд Лилианы и киваю. Фратту я танцевать все равно не умею, а девушка пусть развлекается. Наблюдать за танцем интересно. Магнус со своей рыжеволосой партнершей выделывают нечто невероятное с прыжками, разворотами и подбрасыванием девушки в воздух. Впрочем, от них не отстает пожилой офицер с роскошными усами и сединой на висках. Он свою партнершу в воздух не подбрасывает, да и сам не скачет, но их танец не менее зажигателен.

— Простите, вы ведь тот самый темный маг, что учится в Академии? — голос за спиной отвлекает меня от наблюдения.

— Именно так, — разворачиваюсь к девушке, которая задала вопрос, — простите, мы, кажется, не представлены.

— Бросьте Вы эти формальности! — махает та рукой, — Ваше имя я знаю, а Вы можете звать меня Самантой.

— И что же Вам угодно, Саманта?

— Видите ли, — девушка понижает голос до шепота, в нем появляются очень интересные нотки, — я тоже немного интересуюсь темной магией. И я подумала, что мы могли бы как-нибудь посидеть вместе, побеседовать за бокалом вина.

Хм, меня соблазняют или провоцируют? Впрочем, ни в том ни в другом случае добром это не кончится.

— Саманта, если Вы интересуетесь темной магией, и при этом до сих пор на свободе, то либо Вы агент безопасников, либо невероятно удачливы. Во втором случае, Вы просто привлечете к себе излишнее внимание Белого Совета. Увы, я совершенно не разбираюсь в темных искусствах. В Академии я изучаю исключительно магию разума.

Кажется, девушка обиделась на мою отповедь, но вслух возмущаться не стала. Просто отошла к соседнему столику и сделала вид, что мы не знакомы.

В течение вечера я еще несколько раз потанцевал с Лилианой, пару раз ее уводил в круг кто-то из кавалеров. Я с другими девушками не танцевал. Наблюдать было интереснее.

Праздник закончился только к трем часам ночи. Я помог засыпающей на ходу Лилиане выбраться из кареты и передал ее Кристу с рук на руки. Перед этим еще успел согласовать планы на завтра. Сам я больше устал морально, чем физически, но спал как убитый.

В последний день праздника мы просто гуляли по городу, смотрели выступления бродячих артистов, любовались цветочными композициями на одной из площадей, грелись горячим вином и просто наслаждались атмосферой всеобщего веселья. Случайно встреченные на улице Элиза и Темис тут же потащили нас на выступление какого-то Ги. Как сказал рыжий: "Тебе понравится — он еще более безумен, чем ты".

Шумный зал таверны встретил нас веселой песенкой про ведьму. Довольно смело для столицы светлых магов. Темис, видимо, тут был частым гостем, так как столик нам нашли сразу же. А по залу тем временем неслось веселое

— Интересный персонаж! — я разглядываю исполнительницу. Нечто эльфообразное, с длинными черными волосами. В мужском костюме, надо сказать. То ли девушка, то ли смазливый парень лет двадцати пяти на вид. Покрой короткой курточки не позволяет понять — есть там грудь или нет. — Это вообще парень или девушка?

— О, это великая тайна! — смеется Темис, — пока еще никто не выяснил точно!

— Ни одна девушка не оденется подобным образом! — возмущается Лилиана.

— Видел я одну магичку, чей рабочий наряд еще более вызывающ. Так что не факт, — и уже Темису, — А просто поймать и спустить штаны?

— Пока еще никому не удавалось! Говорят, она действительно ведьма. Или он.

— Ведьма — это темная магичка? — уточняю я.

— Вроде того.

Завершается песня.

Под озорную "песенку актриски" мы выясняем, что Темис все-таки пристроил Элизу в ученицы какой-то местной знаменитости. И теперь наставница запрещает скрипачке выступать на улицах. Элиза извинилась за то, что не может больше присутствовать на наших уроках танцев. Взамен она пригласила нас на свой первый концерт, когда тот все-таки состоится.

А тем временем на сцене поприбавилось музыкантов. Зазвучавшая музыка действительно не походила ни на что, слышанное ранее. Дикая, резкая мелодия с четким ритмом ударных совершенно не походила на местные баллады. В облике Ги действительно появилось нечто демоническое.

Ги двигался (двигалась?) по залу, провоцируя слушателей мужского пола, то пытаясь их обнять, то присаживаясь на колени. Но при этом, ни одному так и не удалось к ней прикоснуться. Она была подобна языку черного пламени. Алкоголь слегка туманит голову, а музыка горячит кровь. Я перехватываю Ги и, закрутив вокруг оси, пытаюсь прижать к себе. Довести движение до конца не получилось — в горло мне упирается лезвие ножа. И как только успела?

— Не боишься, малыш? — мурлыкает Ги, — я ведь ведьма.

На секунду выпускаю тьму.

— Да ты вообще не маг. — Усмехаюсь я, раскручивая девушку в обратную сторону. Та с удивлением смотрит на пустую рукоять ножа, потом на меня. Изображаю самую широкую улыбку, на которую способен, и сажусь на место.

— Хей, кажется, наша недотрога наткнулась на достойного соперника! — смеется Темис.

— Не люблю, когда мне угрожают оружием.

— А я думала, ты просто не любишь конкурентов, — подкалывает меня Лилиана, — привык быть самым страшным и ужасным?

Смеемся уже все вместе. Тем временем, Ги исполняет потрясающе красивую балладу. Возможно, был какой-то культурный подтекст, но я его не понял. Мне хватило и музыки.

Нежный голос возносился вверх, будя в душе нечто, казалось бы, давно забытое.

Зал замер в молчании. На глазах дам сверкали слезы.

Музыка смолкла, и зал взорвался аплодисментами. Я помотал головой, отгоняя наваждение. Не хватало еще расплакаться. Я Разрушитель или кто? Лилиана напомнила, что уже поздний вечер и пора бы уже расходиться. Домой я возвращался мурлыкая под нос так поразившую меня балладу.